Союзник поневоле (гет)

Заветное письмо не пришло к Гермионе сразу после её дня рождения. Она немного расстроилась, но постаралась себя убедить, что школе, разумеется, проще рассылать все письма единовременно, нежели отслеживать дни рождения каждого будущего ученика.

Несколько дней спустя в доме Дурслей пронзительно зазвонил телефон.

— Это тебя, мальчишка! — недовольно заорал дядя.

Гарри поспешно поднялся к себе и снял трубку телефона на втором этаже. Выждав, пока дядя положит свою, он произнёс:

— Алло.

— Гарри! — взволнованный голос Гермионы звенел от переполнявших её эмоций. — Представляешь, твой подарок сегодня, кажется, спас меня от серьёзной травмы!

— Что случилось? — в его голосе мгновенно послышалось искреннее беспокойство.

— На школьном дворе хулиганы затеяли свои обычные забавы. Я сидела на скамейке, погружённая в книгу, стараясь не привлекать их внимания. Но они всё равно заметили меня и начали бросать в мою сторону разный мелкий мусор, — её голос слегка дрогнул. — Я могла бы швырнуть всё обратно, но не хотела устраивать представление. Поэтому просто встала и пошла прочь.

Гермиона сделала паузу, словно набирая воздух перед погружением.

— Это, видимо, задело самого крупного из них. Он поднял булыжник и со всей силы кинул в меня. Попади он в голову… — она не договорила, но Гарри прекрасно понял невысказанное. — Я его не видела, стояла спиной, но кто-то закричал, предупреждая об опасности. Когда я обернулась, камень летел прямо мне в лицо. Уклониться было уже поздно, я даже подумать ни о чём не успела, но в нескольких сантиметрах от меня камень словно соскользнул по невидимому щиту в сторону. Он потерял скорость и упал в паре шагов. Клянусь, я даже услышала мелодичный звон в момент удара о незримую преграду.

— Может, это сработала твоя собственная магия? — предположил Гарри. — Такое случается. Со мной точно бывало хотя бы раз.

— Нет, Гарри, — возразила Гермиона с непоколебимой уверенностью. — Даже когда я не контролировала свои способности, я всегда ощущала, когда что-то происходило благодаря моей «странности», как я тогда это называла. В этот раз я совершенно точно знаю — это была НЕ моя магия. Это была твоя защита, и я невероятно благодарна тебе за неё.

Гарри тепло улыбнулся, хотя собеседница и не могла этого видеть через телефонную линию.

— Я рад, что смог помочь, пусть и не напрямую, — произнёс он с нескрываемым облегчением. — Когда я нашёл этот набор, просто хотел подарить тебе что-нибудь особенное. А когда гоблин упомянул о его защитных свойствах, сомнений не осталось. Я хочу, чтобы ты всегда была в безопасности, чтобы с тобой ничего не случилось. — Он запнулся, подбирая слова. — Ты мой друг, и я забочусь о тебе.

Последние слова прозвучали не совсем так, как ему хотелось, но Гарри не мог найти более точного выражения для своих чувств, которые, казалось, простирались глубже обычной дружбы.

* * *

К Рождеству Гарри приготовил для Гермионы поистине особенный подарок. Поскольку единственные книги по Магии Разума находились в его библиотеке, а читать одновременно один и тот же экземпляр, живя в разных местах, было невозможно, Гарри решил найти способ дублировать их. В результате Гарри зарылся в целую груду книг, потребовавших тщательного осмысления перед практическим применением. Несмотря на то, что его статус эмансипированного волшебника позволял пользоваться волшебной палочкой, Гарри придерживался принципа делать как можно больше без неё. На его взгляд, время для полноценного освоения палочки наступит в школе.

Среди различных заклинаний копирования его внимание привлекло особое — создающее персональные копии. Для избранного получателя они были точным дубликатом оригинала, в то время как для остальных выглядели чем-то безобидным и абсолютно не связанным с истинным содержанием. Для маскировки Гарри выбрал словари — что могло быть невиннее? Он аккуратно создал копии обеих книг и всех тетрадей с упоминаниями о Магии Разума. Для настройки копий на Гермиону ему потребовалась лишь заколка для волос, которую она случайно оставила в его комнате во время одного из визитов.

— Обожаю их! — воскликнула она, встретившись с ним на Рождество. Её глаза сияли неподдельным восторгом. — Ты просто чудо!

В подтверждение своих слов она порывисто обняла его и легко поцеловала в щёку, отчего лицо Гарри залил предательский румянец.

Новогодний бал в этом году превзошёл прошлогодний. Гарри и Гермиона освоили несколько новых танцев и с удовольствием кружились в них на протяжении всего вечера. Даже Дадли нашёл себе партнёршу, хотя довольно быстро утомился от замысловатых танцевальных па.

* * *

Изучая хроники времён до гибели родителей, Гарри пришёл к неутешительному выводу: не всем волшебникам можно доверять. С растущим скептицизмом к властям он сомневался, что правительству удалось уничтожить всех последователей последнего Тёмного Лорда. Глубоко внутри крепло предчувствие: он должен уметь защищать себя при любых обстоятельствах.

Словно в подтверждение этих опасений, расследование Острозуба выявило новые примеры злоупотребления доверием — оказалось, что Дамблдор продал несколько ценных артефактов из наследия Поттеров.

— Только благодаря бдительности домовых эльфов, ревностно охранявших имущество хозяина, ему не удалось присвоить ещё больше, — сообщил гоблин с мрачным удовлетворением в голосе.

— Можно как-то вернуть утраченное? — спросил Гарри с затаённой надеждой.

Острозуб медленно покачал головой:

— Маловероятно. Это были преимущественно золотые украшения, ценные лишь металлом. Скорее всего, их уже переплавили. — Заметив разочарование на лице мальчика, он добавил с напором: — Но мы взыскиваем полную стоимость. Со счёта Дамблдора будет списан каждый кнат, изъятый у вас, с максимально допустимыми банковскими процентами. Мы также рассматриваем возможность подать на него в суд от вашего имени за халатность в управлении вашими активами, хотя здесь могут возникнуть определённые сложности.

— Почему? — нахмурился Гарри.

— Дамблдор занимает исключительно высокое положение в магическом обществе и имеет чрезвычайно влиятельных друзей, — объяснил гоблин с плохо скрываемым презрением. — Он способен изменять законы под себя или даже полностью игнорировать их, как случалось уже не раз. Однако, если удача будет на нашей стороне, мы сможем привлечь его к суду гоблинов, где его регалии и связи не будут иметь ни малейшего значения.

Гарри медленно кивнул, показывая, что понимает суть проблемы.

— А кто такие домовые эльфы? — поинтересовался он, вспомнив упоминание о странных существах.

Острозуб демонстративно удивился, словно не ожидал подобного вопроса от наследника древнего рода.

— Это магические существа, уступающие гоблинам в статусе. Они служат известным волшебным семьям с незапамятных времён, — начал он. — Они черпают магическую силу от связи с хозяевами и, по всей видимости, находят счастье в том, чтобы исполнять любые прихоти, радующие их владельцев, — добавил гоблин с едва уловимым неодобрением в голосе. — Тем не менее, именно их преданность спасла значительную часть ваших ценностей от распродажи. Они могут становиться исключительно свирепыми, когда речь идёт о защите хозяев и их имущества.

— То есть они фактически мои слуги? — уточнил Гарри, пытаясь осмыслить новую информацию.

— Большинство волшебников рассматривает их как рабов и обращается соответственно, — в голосе Острозуба скользнуло нескрываемое отвращение. — Однако некоторые семьи, включая Поттеров, относились к ним с уважением и считали частью семьи. Такой подход, как показывает практика, даёт гораздо лучшие результаты.

— Мне необходимо встретиться с ними, — решительно произнёс Гарри. — Где они находятся?

Губы Острозуба изогнулись в подобии улыбки.

— Они там, где им предписано быть. Команда эльфов поддерживает поместье, несколько служат в замках. Другие управляют вашей винодельней и виноградниками. Некоторые обеспечивают безупречную чистоту в ваших апартаментах, готовясь к вашему возможному прибытию. Есть даже один, наблюдающий за вашей квартирой в Косом переулке.

— Как мне связаться с ними? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Достаточно просто позвать их по имени, — ответил гоблин, указывая на документ. — Вот полный список, если желаете.

Гарри нахмурился, глядя на внушительный перечень, лежавший перед Острозубом. В нём было, наверное, больше сотни имён, каждое сопровождалось подробным описанием основных и вспомогательных обязанностей.

— Я не желаю держать рабов, — произнёс он с внезапной решимостью. — Может, стоит дать им свободу?

Острозуб встревожился.

— Я уже упоминал, что они получают жизненную магию от своих хозяев, — напомнил он с нажимом. — Если вы освободите их, они лишатся источника силы и неминуемо погибнут. Высшее наказание для домового эльфа — это освобождение, поскольку оно равносильно медленной мучительной смерти.

Гарри невольно сглотнул, представив последствия такого благого, на первый взгляд, намерения. Острозуб продолжил:

— Если хотите сделать их по-настоящему счастливыми, просто покажите, что цените их службу, что заботитесь о них. Именно так поступали ваши родители, заслужив беззаветную преданность своих домовых эльфов.

Гарри пребывал в растерянности. Он понимал, что в таком деликатном вопросе ему нужен совет, и знал лишь одного человека, к которому мог обратиться — свою верную подругу Гермиону.

* * *

— Сколько их? — выдохнула она, явно потрясённая масштабом открывшейся картины.

— Сто семнадцать, — ответил Гарри. — Примерно половина служит на континенте. Вот полный список — можешь сама увидеть.

Она быстро пробежалась взглядом по страницам, её выражение менялось от удивления к глубокой озабоченности.

— Что ж, есть только один разумный выход, — наконец сказала она с решимостью в голосе. — Позови главного домового эльфа и поговори с ним напрямую.

Он вновь обратился к перечню, отыскивая нужное имя.

— Твинкл! — позвал Гарри, голос его звучал не слишком уверенно.

Резкий хлопок возвестил о появлении странного существа ростом с пятилетнего ребёнка. Судя по морщинистой коже цвета выдубленной кожи, эльф был в почтенном возрасте. На нём красовалась элегантная униформа с изящно вышитым гербом Поттеров под левым плечом и какими-то сложными нашивками на правом рукаве.

— Чем Твинкл может услужить хозяину Гарри и юной хозяйке? — поинтересовался он, отвесив лёгкий, но исполненный достоинства поклон.

— У меня есть несколько вопросов, — начал Гарри, стараясь говорить вежливо.

— Я не твоя хозяйка, — поспешно заметила Гермиона.

Твинкл перевёл на неё проницательный взгляд огромных глаз.

— Вы носите помолвочное кольцо дома Поттеров, — произнёс он с неожиданной мудростью, — и в ваших сердцах вы уже пара. Это делает вас моей хозяйкой, даже если до официального признания этого факта пройдёт ещё несколько лет.

Щёки Гермионы вспыхнули ярким румянцем от его проницательных слов. Она не заметила, что Гарри тоже залился краской, хотя он быстрее совладал с собой.

— Пожалуйста, присядь с нами, — предложил он, указывая на свободное место.

Твинкл изящно щёлкнул пальцами, создав стул, идеально подходящий для его роста, и сел, выжидающе глядя на Гарри.

— Я узнал о существовании домовых эльфов лишь несколько дней назад, — признался Гарри, — и с удивлением обнаружил, что у меня служит целая команда более чем из сотни эльфов. Не мог бы ты рассказать, кто вы такие, как оказались связаны с моей семьёй и чем занимаетесь? В списке, который мне дали, очень мало подробностей.

Твинкл горделиво выпрямился.

— Домовые эльфы Поттеров служили семье на протяжении стольких поколений, что никто уже не помнит, когда это началось, — начал он голосом, полным достоинства. — Мы заботимся обо всех повседневных делах в поместье, замках и прочих домах семьи. Мы также ухаживаем за полями и виноградниками, управляем винодельней, мельницами и несколькими небольшими предприятиями.

Он сделал краткую паузу, словно собираясь с мыслями.

— Мы занимаемся уборкой, приготовлением пищи, садоводством и даже сменой подгузников. — В его глазах мелькнули тёплые искорки. — Я несколько раз менял вам подгузники, когда вы были младенцем, хотя Мисти, моя супруга, предпочитала делать это сама. Она с нетерпением ждёт появления новых малышей в доме Поттеров.

Оба подростка зарделись от столь прозрачного намёка. Пусть они ещё не вступили в пору физической зрелости, но уже достаточно знали о том, как появляются дети.

— С вами хорошо обращаются? — спросила Гермиона, пытаясь перевести разговор в более нейтральное русло.

— Кто? — уточнил эльф. — Последние девять лет у нас не было хозяина. Мы были вольны делать, что пожелаем, но это не приносило подлинной радости. А до этого все хозяева, которых я помню, были невероятно добры и считали нас частью своей большой семьи.

— Так и должно быть, — твёрдо сказал Гарри. — Вы сохранили всё в порядке, когда больше некому было об этом позаботиться. Знайте, что я высоко ценю вашу преданность и труд. Если когда-нибудь у вас возникнет трудность, в которой я смогу помочь, пожалуйста, сразу обращайтесь напрямую ко мне.

Лицо Твинкла стало серьёзным, почти торжественным.

— Вы разрешаете нам приходить к вам на помощь, когда мы чувствуем, что можем быть полезны?

Гарри ощутил, как его сердце наполняется теплом от той открытой любви, что исходила от маленького существа.

— Да, разумеется. Думаю, это будет справедливо и правильно.

Гермиона, однако, хотела узнать больше.

— Расскажи мне подробнее об условиях вашей жизни, — попросила она.

Твинкл, казалось, был слегка позабавлен её настойчивостью.

— У каждого из нас есть своё жилище, обычно расположенное рядом с местом нашей основной службы, — объяснил он терпеливо. — Я и моя супруга, как и несколько других старших эльфов, обитаем в поместье, в отдельном флигеле, специально обустроенном под наши потребности. У тех, кто трудится в других владениях, схожие условия, хотя, признаюсь, не всегда столь же изысканные.

— И вы действительно не хотите быть свободными? — с нажимом спросила она.

Твинкл вздрогнул, словно от физической боли.

— Мы уже настолько свободны, насколько это возможно для нашего рода, — произнёс он, тщательно подбирая слова. — С нами обращаются с уважением, мы ни в чём не испытываем нужды и вольны заниматься любым делом, какое сочтём нужным в рамках наших обязанностей. У нас есть неограниченный доступ ко всему необходимому, и мы можем приобретать всё, что считаем полезным для дома.

Он помолчал, как бы раздумывая, стоит ли продолжать.

— Мы также прекрасно осведомлены, что не всем домовым эльфам выпало подобное счастье. Некоторых обижают, морят голодом и наказывают без всякой причины, — тень промелькнула по его лицу. — Но даже они не захотели бы обрести так называемую свободу. Это стало бы для них смертным приговором.

Твинкл на мгновение задумался, его морщинистое лицо приобрело выражение предельной серьёзности.

— Поскольку вы ещё только постигаете наши традиции, я должен предостеречь вас: никогда не предлагайте одежду никому из ваших домовых эльфов. Преподнесение одежды магически интерпретируется как освобождение эльфа, разрывая его жизненную связь с семьёй, — его голос упал до печального шёпота. — Освобождённый эльф может прожить только несколько месяцев, постепенно угасая, пока милосердная смерть не избавит его от мучений.

— Мы никогда не предложим одежду ни одному домовому эльфу, — хором пообещали Гарри и Гермиона.