Всё должно быть не так! (джен)

Январь и февраль пронеслись в тумане учебы и тренировок. После рождественского ритуала я заметила, что моя магия действительно стала сильнее — заклинания давались легче, требовали меньше усилий и производили более мощный эффект. Я старалась не думать о цене этой силы, о тех маглах в клетках, чьи жизни были принесены в жертву ради нашего "усиления". Но по ночам они приходили ко мне в кошмарах, молча смотрели обвиняющими глазами.

Книга по окклюменции стала моим спасением. Каждый вечер перед сном я выполняла упражнения, описанные в ней — очищала разум, строила воображаемые стены вокруг своих мыслей, училась контролировать эмоции. Прогресс был медленным, но я чувствовала, что постепенно обретаю некоторый контроль над своим сознанием.

Гарри и Рон тоже изменились после Рождества. Гарри стал более замкнутым, часто пропадал в одиночестве, а когда возвращался, в его глазах светилось странное, лихорадочное возбуждение. Рон, напротив, стал агрессивнее, особенно по отношению к слизеринцам и маглорожденным ученикам. Только со мной он вел себя по-прежнему, словно наше совместное "приключение" с троллем создало между нами особую связь.

В начале марта мы с Гарри и Роном попались на том, что после отбоя исследовали запретный коридор на третьем этаже. Мы не успели увидеть, что скрывалось за запертой дверью — Филч поймал нас раньше. Наказание было суровым — отработка в Запретном лесу с Хагридом, лесничим Хогвартса.

— Запретный лес? — переспросил Рон, когда МакГонагалл объявила нам наказание. — Но там же опасно! Там водятся... всякие твари.

— Именно поэтому это называется наказанием, мистер Уизли, — холодно ответила МакГонагалл. — Если вы нарушаете правила, будьте готовы к последствиям.

— А что мы будем делать в лесу? — спросил Гарри.

— Хагрид объяснит вам задание, — сказала профессор. — Вы встретитесь с ним сегодня в полночь у его хижины. И не опаздывайте.

Когда она ушла, Рон повернулся к нам с паническим выражением лица.

— Вы слышали истории о том, что живет в Запретном лесу? Оборотни, акромантулы, кентавры... Говорят, оттуда никто не возвращается целым.

— Не преувеличивай, — сказала я, хотя сама чувствовала холодок страха. — Если бы там было настолько опасно, они бы не отправляли туда первокурсников на отработку.

— Ты все еще не понимаешь, да? — горько усмехнулся Рон. — Это Хогвартс. Здесь никого не волнует наша безопасность. Это просто еще одно испытание. Еще один способ отсеять слабых.

Я не нашла, что возразить, потому что в глубине души знала — он прав.

В полночь мы встретились у хижины Хагрида. К нашему удивлению, там уже был Драко Малфой.

— Что он здесь делает? — прошипел Рон.

— Тоже на отработке, — ответил Хагрид, выходя из хижины с огромным арбалетом в руках. — Поймали, когда пытался наложить проклятие на первокурсника из Хаффлпаффа.

Малфой стоял, скрестив руки на груди, с выражением крайнего отвращения на лице.

— Мой отец узнает об этом, — процедил он. — Отправлять студентов в Запретный лес — это варварство.

— Можешь жаловаться сколько угодно, — пожал плечами Хагрид. — А пока у нас есть работа.

Он поднял фонарь, осветив наши лица, и я заметила, что выглядит он необычно серьезным и встревоженным.

— В последнее время в лесу происходит что-то странное, — сказал Хагрид. — Кто-то убивает единорогов.

— Единорогов? — переспросила я. — Но зачем? Они же безобидные создания.

— Вот это нам и предстоит выяснить, — мрачно ответил Хагрид. — Сегодня утром я нашел следы крови единорога. Он ранен и, скорее всего, все еще где-то в лесу. Наша задача — найти его.

— А что, если мы найдем не единорога, а того, кто на него охотится? — спросил Гарри.

Хагрид похлопал по своему арбалету.

— Для этого у меня есть вот это. Кроме того, со мной будет Клык.

Из хижины выбежал огромный черный пес и встал рядом с Хагридом, глухо рыча.

— Разделимся на две группы, — продолжил Хагрид. — Гарри и Гермиона пойдут со мной. Рон и Малфой — с Клыком.

— Я не пойду в лес с Уизли! — возмутился Малфой. — Он же трус, от него никакой пользы не будет!

— Заткнись, Малфой! — огрызнулся Рон, краснея.

— Хватит! — рявкнул Хагрид. — Не хочешь с Роном — иди с Клыком один. Но учти, в лесу опасно ходить в одиночку.

Малфой поджал губы, но больше не возражал.

— Если найдете единорога, пошлите красные искры из палочки, — инструктировал Хагрид. — Если попадете в беду — зеленые. И держитесь тропы!

С этими словами мы вошли в лес. Сразу за опушкой тропа разделялась на две — одна уходила на восток, другая на запад. Хагрид, Гарри и я пошли по восточной тропе, а Рон, Малфой и Клык — по западной.

Запретный лес ночью был местом из кошмаров. Огромные деревья, чьи кроны смыкались высоко над головой, не пропускали лунный свет. Тишина была неестественной, прерываемой лишь случайными шорохами и далекими криками неизвестных существ. Воздух был влажным и холодным, пахло гнилью и чем-то металлическим, напоминающим запах крови.

Мы шли молча, Хагрид впереди с поднятым фонарем, я и Гарри — следом. Через некоторое время Хагрид остановился и указал на землю.

— Смотрите, — прошептал он. — Кровь единорога.

На земле и на листьях близлежащих кустов виднелись капли серебристой жидкости, мерцающей в свете фонаря.

— Она... красивая, — прошептал Гарри, наклоняясь ближе.

— И очень ценная, — добавил Хагрид. — Кровь единорога может сохранить жизнь человеку, находящемуся на грани смерти. Но ценой ужасного проклятия. С момента, как кровь коснется твоих губ, ты будешь жить лишь половинной жизнью, проклятой жизнью.

— Тогда кто бы стал на такое решаться? — спросила я.

— Тот, кому нечего терять, — мрачно ответил Хагрид. — Тот, кто отчаянно цепляется за жизнь, даже если это будет уже не жизнь, а существование.

Мы продолжили идти по следу серебристых капель. Чем глубже мы заходили в лес, тем гуще становились деревья и тем темнее становилось вокруг. Даже свет фонаря Хагрида, казалось, тускнел, поглощаемый окружающей тьмой.

Внезапно впереди мелькнуло что-то белое.

— Тихо, — прошептал Хагрид, поднимая руку.

Мы замерли. Между деревьями лежало прекрасное создание — единорог. Его белоснежная шерсть сияла в темноте леса, словно собственный источник света. Но это сияние было тусклым, угасающим. Из раны на боку единорога сочилась серебристая кровь, образуя лужу на земле.

— Он еще жив, — прошептал Хагрид, делая шаг вперед. — Может, успеем...

Но в этот момент из-за деревьев выскользнула темная фигура, закутанная в плащ. Она приблизилась к единорогу и склонилась над его раной. Я с ужасом увидела, как фигура припала к ране губами и начала пить кровь умирающего создания.

— ЭЙ! — громогласно рявкнул Хагрид, поднимая арбалет. — ОТОЙДИ ОТ НЕГО!

Фигура резко подняла голову. Капли серебристой крови стекали по тому месту, где должно было быть лицо, скрытое под капюшоном. Существо издало шипящий звук и, извиваясь, словно змея, скрылось между деревьями с неестественной скоростью.

Хагрид выстрелил из арбалета, но было уже поздно — существо исчезло в темноте.

— Что это было? — выдохнула я, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Не что, а кто, — мрачно ответил Хагрид, опуская арбалет. — И я боюсь, что знаю ответ.

Он подошел к единорогу и опустился на колени рядом с ним. Прекрасное создание все еще дышало, но его дыхание было слабым и прерывистым.

— Ничего не могу сделать, — покачал головой Хагрид. — Рана слишком серьезная.

Я смотрела на умирающего единорога, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Такое чистое, невинное создание — и такая жестокая смерть.

— Гарри? — позвала я, заметив, что он странно притих. — Ты в порядке?

Гарри стоял, прижав руку ко лбу, его лицо было искажено болью.

— Шрам, — прошептал он. — Когда то существо появилось, мой шрам... он словно загорелся.

Хагрид резко повернулся к нему, его лицо побледнело.

— Ты уверен?

Гарри кивнул, все еще морщась от боли.

— Это случалось и раньше, но никогда так сильно.

Хагрид выглядел встревоженным.

— Нам нужно уходить отсюда. Немедленно.

— Но единорог... — начала я.

— Ничего уже не сделаешь, — отрезал Хагрид. — Нужно найти Рона и Малфоя и выбираться из леса.

Он поднял палочку и выпустил в небо сноп красных искр.

— Это сигнал для них вернуться к опушке, — объяснил он. — Идем.

Мы быстро двинулись обратно по тропе, Хагрид шел впереди, постоянно оглядываясь и держа арбалет наготове. Гарри все еще прижимал руку ко лбу, его лицо было бледным.

— Что это было, Хагрид? — спросила я, когда мы отошли достаточно далеко от поляны с единорогом. — То существо...

Хагрид долго молчал, словно взвешивая, стоит ли говорить.

— Есть только одно существо, которое было бы настолько отчаянным, чтобы убивать единорогов и пить их кровь, — наконец сказал он. — Только одно существо, которое цепляется за жизнь любой ценой, даже ценой проклятия.

— Кто? — прошептал Гарри, и я заметила странный блеск в его глазах — не страх, а что-то похожее на... узнавание?

— Тот-Кого-Нельзя-Называть, — тихо ответил Хагрид. — Волдеморт.

Я вздрогнула, услышав это имя.

— Но Волдеморт мертв, — сказала я. — Он погиб десять лет назад, когда напал на Гарри.

— Многие так думают, — кивнул Хагрид. — Но некоторые считают, что он не умер по-настоящему. Что он где-то скрывается, слишком слабый, чтобы продолжать, но все еще живой. Ждущий подходящего момента, чтобы вернуться.

— И кровь единорога помогает ему оставаться живым, — прошептал Гарри, и это был не вопрос, а утверждение.

— Похоже на то, — мрачно ответил Хагрид. — Но это лишь временное решение. Ему нужно что-то более... постоянное.

— Что-то вроде Философского камня? — внезапно спросил Гарри.

Хагрид споткнулся и чуть не выронил фонарь.

— Откуда ты знаешь о... — он осекся, явно сказав больше, чем собирался. — Неважно. Забудьте, что я сказал. Это не ваше дело.

Но было уже поздно. Я видела, как в глазах Гарри загорелся огонек понимания.

— Философский камень, — прошептал он. — Вот что спрятано в запретном коридоре на третьем этаже.

— Тише ты! — шикнул Хагрид, нервно оглядываясь. — Об этом не говорят вслух!

— Но если Волдеморт охотится за камнем... — начала я.

— Дамблдор позаботился о его защите, — отрезал Хагрид. — Камень в безопасности. А теперь хватит об этом.

Мы вышли на опушку леса, где нас уже ждали Рон и Малфой с Клыком. Рон выглядел бледным и испуганным, Малфой — раздраженным.

— Мы ничего не нашли, — сразу сказал Рон. — А вы?

— Нашли, — коротко ответил Хагрид. — Но об этом позже. Сейчас всем в замок, быстро.

Когда мы подошли к замку, Хагрид остановил нас.

— То, что вы видели и слышали сегодня, остается между нами, — сказал он серьезно. — Особенно то, что касается... сами знаете чего.

Мы кивнули, хотя я заметила, как Малфой прищурился с интересом.

— Отработка окончена, — сказал Хагрид. — Можете идти.

Мы с Гарри и Роном направились к гриффиндорской башне. Малфой пошел в подземелья Слизерина, бросив на нас последний подозрительный взгляд.

— Что случилось в лесу? — спросил Рон, когда мы оказались одни в коридоре. — Вы выглядите так, будто увидели призрака.

— Хуже, — тихо ответил Гарри. — Мы видели Волдеморта.

Рон побледнел еще сильнее.

— Не произноси это имя! — прошипел он. — И что значит "видели"? Он же мертв!

— Не совсем, — сказала я, оглядываясь, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. — Он пил кровь единорога, чтобы выжить. И, похоже, он охотится за чем-то, что спрятано в замке.

— За Философским камнем, — добавил Гарри. — Артефактом, который может дать бессмертие.

— Откуда ты знаешь про камень? — удивленно спросил Рон.

Гарри замялся.

— Я... читал о нем. И слышал разговоры.

Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Гарри явно недоговаривал.

— В любом случае, — продолжил он, — если Волдеморт получит камень, он вернется. Полностью вернется. И тогда...

Он не закончил фразу, но мы все понимали, что это означает. Возвращение самого страшного темного волшебника нашего времени.

— Но Дамблдор не допустит этого, верно? — неуверенно спросил Рон. — Он единственный, кого Сами-Знаете-Кто всегда боялся.

— Возможно, — кивнул Гарри. — Но что, если Дамблдор не всегда будет рядом?

Мы дошли до портрета Полной Дамы и остановились.

— Есть еще кое-что, — сказал Гарри, понизив голос. — Когда мы увидели... его... мой шрам начал болеть. Сильно болеть.

— Это может быть совпадением, — предположила я, хотя сама в это не верила.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Это связь. Между мной и им. Я чувствую это.

Он поднял руку и провел пальцами по знаменитому шраму в форме молнии на своем лбу.

— Это не просто шрам от проклятия. Это что-то большее.

В его глазах было странное выражение — смесь страха и... чего-то еще, чего я не могла определить. Что-то темное и глубокое, что заставило меня вздрогнуть.

— Мы должны быть осторожны, — сказала я. — Если Волдеморт действительно в замке или поблизости, мы все в опасности.

— Особенно ты, — тихо сказал Рон, глядя на меня. — Маглорожденная.

Я кивнула, чувствуя холодок страха. Я знала историю о Волдеморте и его ненависти к маглорожденным волшебникам.

— Мы защитим тебя, — неожиданно твердо сказал Гарри. — Если он придет за тобой, ему придется иметь дело с нами.

Я посмотрела на него с благодарностью, но что-то в его взгляде заставило меня задуматься. Была ли это просто забота о друге? Или что-то более сложное, более... расчетливое?

Мы вошли в гостиную Гриффиндора, но я еще долго не могла уснуть, размышляя о том, что мы узнали в лесу. О Волдеморте, о Философском камне, о странной связи между Гарри и Темным Лордом.

И о том, что в этом замке, полном опасностей и тайн, я больше не знала, кому можно доверять.