Сага Огня и Льда: Тень Некроманта (гет)

Круг Солнца представлял собой величественное и одновременно жуткое зрелище. Древние, поросшие мхом мегалиты, расставленные в идеальном круге на вершине уединённого плато, казалось, впитывали в себя тусклый свет заходящего солнца. Воздух здесь был неподвижен и густ, пропитанный магией тысячелетий. Именно в этом месте силы, где когда-то друиды поклонялись природе, а теперь сошлись в вынужденном союзе Огонь и Вода, должна была решиться судьба «Глаза Инноса».

Две группы магов стояли на противоположных сторонах круга, взирая друг на друга с плохо скрываемым недоверием. С одной стороны — Пирокар и его маги Огня в алых мантиях, от которых исходил едва уловимый жар. С другой — Сатурас, прибывший из руин, и его маги Воды в синих одеяниях, окружённые аурой спокойствия и холода. Между ними, как мост над пропастью, стояли Гарри и Гермиона. А в самом центре круга, на плоском каменном алтаре, лежал почерневший, треснувший амулет, источавший ауру боли и осквернения.

Безымянный и отряд лучших воинов-наёмников, которых он привёл с фермы Онара, оцепили плато, создавая кольцо безопасности. Они были прагматичной, молчаливой силой, гарантирующей, что этому странному сборищу магов никто не помешает.

— Время пришло, — голос Пирокара прозвучал сухо, как треск горящего полена. — Начнём, пока тьма окончательно не поглотила реликвию.

Сатурас, величественный и спокойный, как океан в штиль, кивнул.

— Да направит нас Аданос в стремлении восстановить равновесие.

Ритуал начался. Пирокар и Сатурас одновременно подняли руки. Маги Огня начали нараспев читать древнюю молитву Инносу, и воздух вокруг них начал накаляться. Над алтарём заплясали языки чистого, золотого пламени, которые, однако, не сжигали, а словно бы обволакивали амулет, пытаясь выжечь из него скверну. В то же время маги Воды погрузились в безмолвную медитацию. От них пошла волна прохлады, и сам воздух, казалось, наполнился влагой. Вокруг артефакта начал клубиться серебристый туман, стремясь проникнуть в трещину на рубине, чтобы исцелить её.

Но силы не смешивались. Огонь и Вода противостояли друг другу, создавая вокруг амулета зону невыносимого напряжения. Пламя шипело, соприкасаясь с туманом, а туман испарялся, не достигая цели. Амулет завибрировал, угрожая рассыпаться в пыль.

— Не получается! — в отчаянии воскликнул один из магов Огня. — Их магия гасит священное пламя!

— Ваш неконтролируемый огонь иссушает целительную влагу! — тут же парировал маг Воды.

Старая вражда готова была вспыхнуть с новой силой.

— Довольно! — голос Гермионы прозвучал резко и властно, заставив всех замолчать. Она шагнула в круг. — Вы действуете как две противоборствующие силы. Но вы должны стать одним целым! Вам нужен проводник. Катализатор, который объединит ваши потоки.

Она посмотрела на Гарри. Он всё понял без слов. Это был их выход. Момент, ради которого их свела судьба в этом мире.

Гарри и Гермиона подошли к алтарю с двух сторон. Они положили руки на холодный камень рядом с амулетом, но не касаясь его. Затем они взялись за руки, замыкая круг.

— Теперь! — скомандовал Гарри, обращаясь к магам Огня. — Направьте свою силу на меня!

— А вы — на меня, — добавила Гермиона, глядя на магов Воды.

Маги колебались лишь мгновение. Затем, повинуясь их уверенности, они возобновили ритуал.

Поток золотого пламени ударил в Гарри. Но он не обжёг его. Юный маг, воспитанный в монастыре, принял эту силу, как свою собственную. Его тело засияло, словно маленькое солнце. Одновременно с этим волна серебристо-голубой энергии Воды хлынула в Гермиону. Она не замёрзла. Её разум, постигший суть стихии, впитал эту мощь, и её глаза зажглись холодным, лунным светом.

А затем, через свои сцепленные руки, они направили эти два потока друг в друга.

Это было невероятное ощущение. Гарри почувствовал, как ледяная, упорядоченная энергия Гермионы вливается в него, придавая его яростному пламени форму и цель. Он больше не был просто бушующим огнём, он стал сфокусированным лучом, способным резать сталь.

Гермиона же ощутила, как обжигающая, страстная вера Гарри наполняет её холодную магию жизнью и силой. Её лёд перестал быть просто мёртвой материей. Он обрёл душу, стал живым, способным не только сковывать, но и защищать, исцелять.

Огонь и Лёд. Вера и Знание. Они не уничтожили друг друга. Они слились, породив нечто третье. От их сцепленных рук к амулету потёк поток жемчужно-белого, мерцающего света — той самой магии Равновесия, что спасла их в подземелье.

Этот свет окутал «Глаз Инноса». Из трещины на рубине с шипением повалил чёрный дым, который тут же рассеивался, не в силах противостоять чистой, сбалансированной силе. Рубин на глазах у изумлённых магов начал светлеть, возвращая свой первозданный, кроваво-красный цвет. А трещина на нём затягивалась, исцеляемая магией Воды, получившей силу огненного горна.

Когда всё было кончено, жемчужный свет погас. На алтаре лежал целый, невредимый «Глаз Инноса», сияющий такой мощью и святостью, что казался ярче самого солнца.

Гарри и Гермиона, смертельно бледные и шатающиеся от усталости, отпустили руки. Ритуал отнял у них почти все силы. Безымянный, всё это время молча стоявший на страже, подхватил их, не дав упасть.

Маги обоих орденов молчали, потрясённые увиденным. Они стали свидетелями чуда, которое ломало все их представления о магии. Пирокар и Сатурас подошли к алтарю. Они посмотрели на восстановленный артефакт, а затем друг на друга. И в их взглядах впервые за долгие годы не было вражды. Было лишь общее, неохотное уважение.

— Ты была права, дитя Воды, — глухо произнёс Пирокар, обращаясь к Гермионе. — Равновесие… восстановлено.

Безымянный подошёл к алтарю и, не колеблясь, надел тяжёлый амулет на шею. Как только золото коснулось его кожи, «Глаз Инноса» вспыхнул, и воин выпрямился. Аура святости окутала его, придавая его суровой фигуре величие древнего героя. Теперь он был готов.

После ритуала они не стали задерживаться. Собравшись на короткий военный совет, они определили свою первую цель. Это был Болотный дракон, Пандродор. По слухам, которые принесли разведчики-наёмники, он устроил своё логово в самом сердце старого Болотного лагеря, превратив бывшее святилище Спящего в свою новую, зловонную цитадель.

Путь через болота был испытанием. Топкая, чавкающая под ногами грязь, ядовитые испарения, от которых кружилась голова, и постоянные нападения болотных шныгов — быстрых, юрких тварей, похожих на прямоходящих ящериц. Но троица двигалась слаженно, как единый механизм. Безымянный, идущий впереди, прорубал дорогу мечом, его движения были экономичны и смертоносны. Гарри сжигал плотные заросли ядовитого плюща и отгонял монстров огненными шарами, не давая им приблизиться. А Гермиона была их проводником. Она чувствовала воду под землёй, находила безопасные тропы среди трясины и замораживала топкие участки, создавая для своих спутников надёжную ледяную дорогу.

Логово дракона они нашли без труда. Над этим местом висела аура гниения и тёмной магии. Огромная, полуразрушенная пещера, у входа в которую валялись обугленные кости и обломки доспехов незадачливых искателей приключений. Воздух здесь был горячим и пах серой и болотной тиной.

— Он там, — прошептал Безымянный, его рука сжимала рукоять меча. Амулет на его груди слабо пульсировал тёплым светом. — Я чувствую его злобу.

— План остаётся в силе, — напомнила Гермиона. — Безымянный, ты — приманка и главная ударная сила. «Глаз» защитит тебя от его огня и магии страха. Отвлеки его, заставь его сосредоточиться на тебе. Гарри, ты — поддержка. Бей по его прислужникам, ящерам, и старайся попасть в крылья дракона, чтобы лишить его манёвренности. Я же займусь полем боя.

Они вошли в пещеру. Она была огромной. В центре, на груде золота, проржавевшего оружия и прочих сокровищ, лежал он. Болотный дракон был чудовищен. Его чешуя была грязно-зелёного цвета, как тина, покрытая наростами и слизью. Из его пасти, полной острых, как кинжалы, зубов, вырывались клубы ядовитого пара. Он был больше и массивнее любого дракона, о которых читал Гарри в книгах своего мира.

— Так-так, что у нас тут? — пророкотал дракон, и его голос был похож на скрежет камней. Он говорил не ртом, а прямо в их сознании. — Маленькие, вкусные людишки пришли в мой дом. Один из вас пахнет огнём, другой — льдом. А третий… — его взгляд, полный древней ненависти, остановился на Безымянном. — Третий несёт на себе побрякушку моего врага. Глупцы! Вы умрёте!

С этими словами он расправил свои огромные, перепончатые крылья и с рёвом выдохнул поток зелёного, кислотного пламени.

Безымянный шагнул вперёд, выставляя «Глаз Инноса» как щит. Священный амулет вспыхнул, и поток пламени врезался в невидимый барьер, растекаясь по нему безвредными зелёными ручьями.

— Он мой! — крикнул воин и бросился в атаку.

Началась битва. Безымянный, защищённый артефактом, рубил и колол, пытаясь достать уязвимые места на брюхе и шее дракона. Ящер взревел от ярости и боли, размахивая своим массивным хвостом и пытаясь раздавить назойливого человека.

В это время из боковых туннелей на подмогу своему хозяину выползли десятки огненных ящеров.

— Гарри, сейчас! — скомандовала Гермиона.

Юный маг, встав на уступ повыше, начал свою огненную симфонию. Концентрированные шары пламени один за другим срывались с его рук, взрываясь среди ящеров и превращая их в дымящиеся головешки. Несколько огненных стрел он направил в крылья дракона, и тот взревел ещё громче, когда пламя опалило его перепонки.

Но дракон был не только силён, он был хитёр. Он понял, что воин в центре неуязвим, и переключил своё внимание. Он резко ударил хвостом по своду пещеры, вызывая обвал. Огромные камни посыпались на Гарри.

— Осторожно! — крикнула Гермиона.

Она топнула ногой. Болотистая жижа, покрывавшая пол пещеры, взметнулась вверх, превращаясь на лету в массивную ледяную стену, которая приняла на себя удар камнепада. Но это было только начало её плана.

Пока дракон отвлёкся на Гарри, Гермиона сосредоточилась. Она не пыталась атаковать ящера. Она атаковала землю под ним. Вся вода, вся болотная грязь под огромной тушей дракона начала засасывать его, превращаясь в вязкую, глубокую трясину. Дракон, весивший несколько тонн, начал медленно тонуть. Он взревел в панике, пытаясь выбраться, но его лапы лишь глубже увязали в топи. Его манёвренность была сведена к нулю. Он стал неподвижной мишенью.

— Сейчас, Безымянный! Бей! — крикнул Гарри.

Воин, увидев свой шанс, с боевым кличем бросился вперёд. Он запрыгнул на спину увязшего дракона, пробежал по ней и со всей силы вонзил свой меч в основание черепа ящера, в единственное уязвимое место, не защищённое чешуёй.

Раздался оглушительный, предсмертный рёв, который потряс сами основы пещеры. Дракон забился в агонии, а затем его огромное тело обмякло и затихло.

Они победили.

Тяжело дыша, троица стояла над поверженным чудовищем. Безымянный, следуя инструкциям Ксардаса, которые он всё ещё помнил, вырезал из груди дракона огромное, пульсирующее тёмно-зелёным светом сердце.

Когда Гарри и Гермиона подошли ближе, они почувствовали это. От сердца исходила невероятная, первобытная мощь. Это была не просто магическая энергия. Это была сама сущность стихий, необузданная и дикая. Гарри ощутил в ней отголоски своего Огня, но искажённого ненавистью. Гермиона почувствовала силу Воды, но отравленную ядом и гниением.

Их взгляды встретились над дымящимся трупом. Подозрения Гермионы не просто подтвердились. Они обрели страшную, осязаемую форму. Ксардас хотел не просто энергию. Он хотел поглотить это. Стать этим.

Они молча убрали сердце в специальный зачарованный мешок, который им выдали в монастыре. Их лица были мрачны. Радости победы не было. Было лишь тяжёлое осознание того, что они сделали первый шаг в чудовищном плане некроманта.

Впереди их ждали ещё два дракона. И теперь они точно знали, что сражаются не только за спасееие этого мира, но и против тени, которая была куда страшнее любого ящера. Гонка началась. И они должны были в ней победить.