Гарри Поттер и тайны рода Блэк (джен)

В последние, наполненные суетой и горько-сладкой ностальгией дни перед отъездом из Хогвартса, друзья решили, что пора им побывать в доме на Гриммо. Нужно было выяснить у портрета Ликоруса, разрешит он им быть в этом доме или нет. И если разрешит, то можно было начинать собирать вечи. Гарри, чувствуя груз ответственности и лёгкость новой надежды, посчитал, что друзьям уже есть что рассказать о себе портрету и можно их представить.

Рон был напряжён. Его пальцы нервно барабанили по колену, а в висках отдавалось тревожное эхо: если в их семье есть родовое проклятие, то старый лорд может и не дать добро на его проживание в доме. Хорошо, если хотя бы погостить позволит. От этой мысли в животе холодело.

Гермиона за это не переживала, её мысли были спокойны и практичны. Ей было куда возвращаться на лето. Папа оставил ей приличный чек, который можно обналичить в магловском банке, и она могла снять квартиру в Лондоне или вообще где угодно. А в сентябре она вновь вернулась бы в Хогвартс. Но она искренне переживала за Рона. Он ведь не делал тайны из того, что ему надоело жить в тесной, шумной Норе. Гермиона провела несколько дней, погружённая в пыльные фолианты запретной секции библиотеки. Там она нашла несколько книг по родовой магии. Во всяком случае, она считала, что к разговору с Ликорусом она готова, и это знание придавало ей уверенности.

Дождавшись, когда все остальные ученики покинут гостиную, унося с собой гомон и смех, трое друзей бросили в камин горсть летучего пороха и один за другим переместились в гостиную дома на площади Гриммо, 12.

— О, Гарри, как здесь стало симпатично! — воскликнула Гермиона, выходя из камина. Её глаза с любопытством скользили по высоким стенам, освещённым мягким светом магических светильников.

— Да, стало намного чище, — констатировал Рон, обведя взглядом гостиную, где когда-то витали призраки прошлого. — И призрака Дамблдора больше нет, и портрет матушки Сириуса не орёт.

— Это потому что они нас не видят, — пояснил Гарри. — Они оба обращены к входной двери и нацелены на входящих через неё.

— Понятно. Что ж, перемещаться сюда камином прямо из гриффиндорской гостиной намного удобнее, — с облегчением выдохнул Рон.

— Да, это, судя по всему, самый лучший способ перемещения у волшебников, — согласился Гарри.

— Это твои эльфы навели здесь порядок? Потрясающе! — восхитилась Гермиона, проводя пальцем по полированной поверхности стола, на котором не было и намёка на пыль.

— Кикимер и Тогзи молодцы, стараются. Они и весь остальной дом прибрали, куда смогли попасть. Тут не в каждую комнату можно зайти, а выше третьего этажа почти все двери недоступны для входа. Но для вас комнаты найдутся, не переживайте, — успокоил их Гарри.

— Это, наверно, старые обитатели так зачаровали, — догадался Рон. — Эх, как же я мечтал освоить эти чары в своё время…

— Чтобы закрываться и прятаться от братьев? — догадалась Гермиона, и в её глазах блеснула весёлая искорка. — И что, не получалось?

-Нет, это слишком сложно, а я никогда не был слишком одарён в магии, как вы знаете, — буркнул Рон, и его плечи слегка ссутулились.

— Ладно тебе, Рон, — сказал Гарри, хлопая его по плечу. — Мы же тебя любим.

— Угу, — пробурчал Рон в ответ. Настроение у него заметно испортилось. ПрОклятый и слабый. Нет, не видать ему тут своей комнаты... Эта мысль жужжала в голове, как назойливая муха.

— Так, — твёрдо произнёс Гарри, разрывая тягостную паузу. — Грустные мысли в сторону. Кикимер! Тогзи! Ко мне!

Через мгновение перед друзьями с двумя глухими хлопками возникли домовые эльфы. Они оба низко поклонились, их большие глаза внимательно смотрели на Гарри.

— Приветствуем хозяина Гарри!

— Доброе утро, Кикимер, Тогзи. Поздоровайтесь с моими друзьями, — приказал Гарри.

Тогзи тут же покорно поклонился и пропищал тоненькое приветствие. Кикимер же злобно зыркнул на Рона и Гермиону, скрестив свои длинные пальцы, но ничего не сказал.

— Кикимер, это мои друзья, как ты помнишь, — голос Гарри стал твёрже.

— Кикимер помнит рыжего предателя крови Уизли и маглокровую Гермиону Грейнджер, — просипел эльф.

— Значит так, Кикимер. Мои друзья теперь будут часто бывать здесь, и ты будешь к ним относиться так же, как и ко мне. То есть, с уважением и почтением, и будешь выполнять их поручения. И чтоб ни слова о предателях крови и маглах больше от тебя не было слышно никому, понятно? Иначе выдам тебе одежду, — сказал Гарри, и в его тоне не было места возражениям.

— Кикимер больше не будет, хозяин Гарри, — эльф съёжился от страха. — Кикимер накажет себя за плохие слова.

— Не нужно наказывать, просто запомни. Почтение и уважение ко всем моим гостям, кто бы они ни были. Это приказ.

— Кикимер будет слушаться хозяина и уважать его гостей. Хозяин великодушен, — пробормотал Кикимер, потирая ухо.

— Как устроилась Андромеда? — спросил Гарри.

— Леди Андромеда, некогда выжженая с гобелена, но помилованная лордом Ликорусом, сейчас в своей комнате, — стал отчитываться старый домовик без всякой неприязни в голосе. — Кикимер всё подготовил, госпожа всем довольна. Кикимер починил старую люльку хозяина Регулуса, маленький внук госпожи теперь спит в ней. С ними прибыла эльфа Никси. Кикимер полюбил Никси, она ему помогает, — на лице эльфа впервые появилось что-то похожее на умиление.

— Отлично, Кикимер, ты молодец, и ты, Тогзи, тоже — похвалил Гарри. Старый эльф горделиво выпрямился, а младший аж засиял, как начищенный галлеон. — Теперь займитесь подготовкой комнат для Гермионы и для Рона, какие открыты. Лучше из тех, которые поближе к моей.

— Будет сделано, хозяин Гарри.

И эльфы исчезли с тихим хлопком.

— Ух, как ты с ним строго, — с одобрением отметил Рон. — Так ему и надо, старому брюзге.

— Да будет тебе, Рон, — миролюбиво сказала Гермиона. — Сами же знаете, что эльфам надо отдавать точные приказы. И ставить их на место, если нужно.

— О, Герми, ты определённо пересмотрела свои взгляды! — ехидно произнёс Рон. — Кто бы мог подумать, что ты когда-то была борцом за их права и хотела освободить!

— Рон Уизли! Сколько можно!! — вспыхнула Гермиона, её щёки залила краска негодования. — Ведь я же говорила…

— Не ссорьтесь, друзья мои, — взмолился Гарри, вставая между ними. — Давайте, пока готовят ваши комнаты, пройдём в кабинет лордов и познакомимся с Ликорусом.

— Эх, кажется, кого-то сейчас выставят… — мрачно пробормотал Рон, снова погружаясь в пучину своих переживаний.

— Не думаю, — ободряюще сказал Гарри. — Ты, главное, не говори лишнего. Просто отвечай на вопросы и не возражай ему. Он нормальный тип. К тому же всего лишь портрет, а не живой волшебник.

Гарри вошёл в кабинет первым, Рон и Гермиона осторожно последовали за ним, чувствуя себя так, как будто вступают на священную землю. Они тут же обратили внимание, что это помещение было шикарным, даже больше, чем гостиная и столовая, которые они уже давно видели. Массивная дубовая, тщательно отполированная до зеркального блеска мебель, жутко старинная и величественная; загадочные приборы на письменном столе, шкафы с книгами в потёртых кожаных переплётах, портреты на каждом свободном месте стен, чьи обитатели с интересом разглядывали новых гостей. Огромный камин, отделанный чёрным мрамором, золочёные статуэтки на полочках. Всё очень старинное, дорогое и с большим вкусом — прямо настоящий королевский интерьер, пропитанный запахом старого дерева, воска и тайны.

Гарри показал друзьям главный портрет. Ликорус безмолвно взирал на кабинет, как в первый раз, когда Гарри его увидел. Пока Рон и Гермиона разглядывали портрет — каждый про себя отметил, что предок старинного рода очень похож на своего потомка Сириуса, те же гордые черты, тот же высокий лоб и насмешливый изгиб бровей, — Гарри подошёл ближе, постучал палочкой по раме и тихонько позвал его обитателя.

— Да-да, Гарри, приветствую, — голос портрета был спокоен и величав.

— Доброе утро, сэр Ликорус. Я пришёл к вам со своими друзьями.

— Рад встрече. Добро пожаловать, уважаемые гости моего прапраправнука и хозяина Блэк-мэнора.

— Добрый день, сэр Ликорус Блэк, — произнесла Гермиона, церемонно поклонившись, её голос звенел от волнения. — Благодарю вас за то, что вы разрешили нам прийти сюда.

-Здравствуйте, сэр Ликорус, — поклонился портрету Рон, стараясь скрыть дрожь в коленях.

— Гарри рассказал о вас, молодые люди. Приятно видеть ваши манеры. Хоть и видно, что они для вас лишь часть этикета, которую вы старательно заучили. Вы оба не из знатных семей и не впитали это с молоком матери, — заметил Ликорус, и в его глазах мелькнула искорка понимания, а не осуждения.

— Сэр, простите, — заговорила Гермиона, слегка краснея. — Если мы что-то не так сказали…

— Ничего, ничего. Я знаю о вас достаточно много. И не смущайтесь. В том, чтобы родиться не в аристократической семье, нет ничего зазорного. Никто не выбирает, где родиться. Но каждый выбирает, кем ему быть в этом мире, а манеры — дело наживное.

— Спасибо, сэр Ликорус, — выдохнула Гермиона. — Неожиданно слышать это от главы древнейшего чистокровнейшего семейства Британии.

— Уважаемые господа! Я не знаю, откуда у вас представления о том, что высокородные волшебники сплошь высокомерны и не признают за людей тех, кто не такие как они. Если вы думаете, что вся аристократия похожа на Вальбургу, вы заблуждаетесь.

— О-о… — только и смогли выдохнуть Рон и Гермиона.

— Я всегда оценивал людей прежде всего по делам. А их происхождение меня интересовало в следующую очередь и далеко не в каждом вопросе. Главе семейства приходится иметь дело со всеми сословиями магического мира, и если обстоятельства того требуют, даже с маглами. Гарри рассказал мне о вас обоих.

— И что вы думаете о нас? — выпалил Рон. Он уже пребывал в напряжении достаточно долго и хотел покончить с главным вопросом — можно ли ему бывать в этом доме или нет? Его ладони стали влажными.

— Молодой человек, Рон Уизли. Я изучил всё, что смог узнать о вас и вашей семье. А вы?

— Гарри сказал, что вы будете спрашивать, но если честно, мне не удалось ничего узнать, — честно признался Рон, разводя руками.

— Жаль, что вас это заинтересовало только сейчас.

— Может быть, — Рон смущённо потупился. — Простите за дерзость, но в нашей семье прежде всего уделялось внимание тому, как мы друг к другу относимся, а не степени родства или поступкам предков.

— Правильно, юноша. Это нормальные отношения. В семье так и должно быть. Любовь, забота, уважение, дружба. Что толку быть родными по крови, если в глубине души вы ненавидите своих родственников и расходитесь с ними во взглядах на жизнь.

— О да… — с облегчением согласился Рон.

— Это имеет прямое отношение к той истории, которая много лет назад произошла в вашей семье. Вы её знаете?

— Если честно, то нет, — покачал головой Рон. — Как Гарри мне сказал, а он узнал от родителей, когда-то кто-то из моих родственников совершил преступление, за которое наш род стал проклят. Подробностей никто не знает. Вроде знала моя бабушка, Седрелла. Но она никому это не рассказывала. Она умерла, когда родился мой старший брат Билл. Она оставила ему какой-то амулет для защиты, он и сейчас его носит. Билл у нас весьма удачлив, во всяком случае, денег у него всегда было больше, чем у всех остальных. Вот всё, что я знаю.

— Да, вы правы. Суть проблемы в этом.

— Сэр, простите. А почему это до сих пор проблема? — в голосе Рона прозвучала нотка отчаяния. — Мы ведь не виноваты в том, что когда-то давно совершили мои родственники, имён которых я даже не знаю.

— Вы ни в чём не виноваты, юноша. Будь так, вы бы и близко не подошли к этому дому. В этом всё и дело, что вы, потомок, продолжаете расплачиваться за ошибки прошлого, даже не зная, в чём проблема. Ваша вина может быть лишь в том, что вы ничего не хотите об этом знать. А соответственно, и решать эту проблему, хотя она по-прежнему продолжает влиять на вас. Но на данный момент это не главное.

— А что главное? — спросил Рон, сердце его замерло в ожидании.

— Как я понял, ваш друг, владелец этого дома, Гарри Поттер, хочет, чтоб вы жили здесь с ним. Что ж. Я не против этого.

— Ура!! Спасибо вам, сэр! — лицо Рона расплылось в счастливой улыбке, груз с плеч свалился мгновенно.

— Я не договорил. Вы можете жить здесь при условии, что займётесь вопросом вашей семейной проблемы и сделаете всё возможное для её решения. Сами лично, или с помощью кого-то — неважно. Главное, чтобы она была решена до того времени, пока не начало рождаться следующее поколение. Насколько я знаю, это скоро произойдёт в семье вашего старшего брата. Вы меня поняли? Это нужно прежде всего вам самому. В моей-то семье и своих проблем хватает. Хотя бы то, что сейчас дом и имущество в руках потомка не старшей ветви — это большая проблема. А поскольку ваша семья тоже является потомками моей семьи — вы и ваши братья мне являетесь тетра-правнуками со стороны отца через Седреллу, а по матери — вы мне трижды правнуки. Вы знаете, что и ваша мать является потомком Блэк?

— Да, Гарри мне рассказал. Я был очень удивлён, — признался Рон.

— При таком происхождении и родственных связях с моей семьёй вы просто обязаны всё выяснить и разрешить. Назначаю вас ответственным за это. Со своей стороны обещаю любую помощь, которую могу оказать как портрет и хранитель рода.

— Да, сэр, я понял. Сделаю всё возможное, — твёрдо пообещал Рон, и в его голосе впервые прозвучала решимость.

— Вот и отлично. Можете занять одну из комнат этого дома и жить в ней. Но помните, вы в этом доме гость. Я узнаю обо всём, что происходит в стенах этого дома и в случае нарушения правил вы будете отсюда изгнаны навсегда.

— Хорошо. Постараюсь, чтоб до этого не дошло.

Рон, с сияющими от восторга глазами, сделал шаг назад, уступив место Гермионе.

— А теперь поговорим с вами, мисс, — обратился Ликорус к Гермионе, и в его взгляде читалось одобрение. Гермиона Грейнджер, как я понимаю. Лучшая подруга моего потомка, маглорождённая, но талантливая ведьма.

— Всё верно, сэр Ликорус, — кивнула Гермиона, выпрямив спину.

— Расскажите о себе.

— Я из магловской семьи, родилась и выросла в Лондоне почти 19 лет назад. Мои родители — Дэвид и Джейн Грейнджер — стоматологи. Это такие доктора, которые лечат людям зубы. Это весьма уважаемая и хорошо оплачиваемая профессия. Мы всегда неплохо жили, у нас был двухэтажный домик в Лондоне на улице Монферу, такой, знаете, в викторианском стиле. Я с 5 лет училась в хорошей магловской школе и была лучшей в классе. Мне легко давалась учёба, я очень любила читать и учиться, даже мечтала стать учительницей, когда вырасту.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями, погружаясь в воспоминания.

— Когда вы узнали, что вы волшебница?

— В 8 лет. Однажды я сильно заболела, долго лежала в постели и не могла даже головы поднять, чтобы прочитать свои задания. Я очень из-за этого переживала, боялась, что когда приду в школу, получу плохую отметку и огорчу учительницу. И как-то ночью почувствовала необычное. Я проснулась, взяла свои учебники, быстро прочитала их и вдруг почувствовала, что всё это знаю. Я стала понимать всё, что написано в учебнике, до последней строчки. Эти знания как будто вошли в меня и стали моей естественной частью. Я в шоке протянула руки над учебником, припоминая одно правило, и вдруг книга с громким звуком, как будто взрыв, раскрылась на той самой странице, на которой оно было написано. Я была потрясена. Утром я хотела рассказать родителям. Но они сами меня позвали. К нам пришла какая-то дама, в тёмно-зелёном бархатном костюме и остроконечной шляпе. Это была профессор МакГонагалл. Она стала объяснять маме и папе про волшебный мир, про магию. Но они ей не поверили и хотели прогнать, а мне сказали, что мне всё приснилось. И тут профессор обернулась кошкой. Папа закричал, а мама упала в обморок. Профессор привела её в чувство. В конце концов родители поверили. Профессор рассказала нам о мире магии и что когда мне будет 11, меня примут в волшебную школу. Она велела больше никому не рассказывать об этом. Сказала, что если я буду пытаться колдовать при обычных людях — маглах, как она их называла — меня и родителей накажет министерство магии, потому что мир магии скрыт от обычных людей. Чтобы я лучше во всём разобралась, она оставила мне книгу «Магия для начинающих». Я её долго изучала, там было столько всего интересного. Я была потрясена. Потом, когда я уже попривыкла к тому, что я волшебница, я стала потихоньку колдовать у себя в комнате. Например, заправлять постель, прибираться, находить какие-то предметы, играть. Иногда получалось, иногда нет. Родители частенько прибегали на звуки взрывов. Однажды я хотела красиво причесать свои волосы — они у меня очень густые и непослушные — и моя любимая расчёска взорвалась, а вместо причёски получился растрёпанный стог сена. Я до сих пор мало что могу с этим сделать...

На её лице появилась лёгкая грустная улыбка.

— Спустя полгода к нам пришла ещё одна волшебница. Она сказала, что она сотрудник министерства магии из отдела по делам несовершеннолетних магов и что все мои попытки колдовать ей известны. Она оставила мне брошюру, в которой было написано, как сдерживать свою магию, пока я не поступлю в Хогвартс и не получу волшебную палочку. С тех пор стало лучше. Я узнала несколько простых заклинаний без палочки, которые в магическом мире осваивают даже дети, у меня хорошо получалось с одного-двух раз. И с того времени я только и жила в ожидании, когда можно будет поехать в школу. Маме и папе было тяжело смириться с тем, что их дочь — волшебница. МакГонагалл перед моим отъездом, вместе со списком учебников и принадлежностей, прислала им письмо, в котором всё им объяснила. Потом ко мне опять пришла та волшебница, которая дала мне брошюру, мы с ней сходили в Косой переулок, я всё купила, что нужно к школе.

Гарри и Рон стояли, как громом поражённые. Они никогда не слышали, чтоб Гермиона рассказывала о себе так подробно. Впрочем, они ведь и не спрашивали её об этом. «Заучка»… так они называли её про себя. Рон даже не стеснялся говорить это вслух, придурок… Опять Гарри поймал себя на мысли, что он ничего не знает из того, что его окружает. Даже про самых близких друзей он не знает ничего, кроме имён. Вот что значит быть не собой, а только тем, кого вырастили для великой цели — истребить злого волшебника. Гарри поклялся про себя, что с этим теперь будет покончено. Он очень многое пропустил, теперь время навёрстывать упущенное. Единственное, что пока он понял, что все маги различны по силе, и происхождение на это влияет мало — взять того же Невилла или Рона… Но успел понять, что это поправимо, надо только учиться. Вот придётся ему теперь восполнять пробелы в знаниях. Да что там пробелы — пропасти! И Рона заставит. Гермиона-то, надо полагать, уже давно этим успешно занимается.

— Спасибо вам, мисс Гермиона, за подробный рассказ, — довольным тоном произнёс портрет. — Из него я делаю вывод, что вы сильная колдунья и любимое ваше дело — получение новых знаний в магии.

— Да, сэр Ликорус, вы совершенно правы, — сказала Гермиона. Её лицо выражало восторг. Она, магла по происхождению, смогла понравиться чистокровнейшему волшебнику из 19 века! В то время, как она знала из книг, и магловских, и магических, традиции и манеры имели гораздо большее значение, чем в 20 веке.

— Вы приступили к изучению родовой и семейной магии?

— Да, сэр, в хогвартской библиотеке нашлось несколько книг.

— Это отлично. Теперь донесите эти сведения до ваших друзей. Они явно не любители читать, им бы всё спасать мир от зла, — в голосе Ликоруса прозвучала лёгкая насмешка.

Конечно, сэр, я узнаю всё что можно и расскажу им, — с энтузиазмом пообещала Гермиона.

Гарри и Рон смущённо улыбнулись. Что есть, то есть, старый лорд прав. Он им нравился всё больше и больше. Они приятно удивлены все трое, что он такой приветливый, вежливый, отвечает на все вопросы. Он гораздо больше похож на Сириуса, только в отличие от своего предка, Сириус презирал традиции волшебного общества, а для Ликоруса это было священно. Если честно, каждый из них думал, что старый лорд откажет им от дома — происхождением не вышли. Но получилось всё наилучшим образом. Друзья снова вместе, и не где-нибудь, а в шикарном магическом особняке, в прекрасных условиях. Рон так и вовсе счастлив. Он на радостях пообещал сам себе, что всё узнает об истории Уизли, какая бы тёмная она ни была и решит все связанные с этим проблемы.

— Сэр Ликорус, разрешите спросить, — вдруг подала голос Гермиона, её глаза горели любопытством.

— Да, конечно, говорите.

— Могу я посмотреть на настоящий гобелен Блэков? Я читала книгу «Природная знать. Родословные волшебников», хочу увидеть подтверждение этим сведениям.

— Конечно, со временем вы его увидите. Но учтите. Это место обладает собственной силой. Неподготовленный волшебник не может там находиться долго. Сами вы туда не пройдёте — там просто нет дверей. Кикимер перенесёт вас туда. Как появятся вопросы по древу — а они обязательно появятся — обращайтесь. Что позволительно знать маглорождённому, я расскажу.

— Благодарю вас, сэр Ликорус.

На этом встречу с Гарри и его гостями портрет посчитал завершённой, сел в своё шикарное кресло и замер, снова превратившись в обычное изображение. Троица, переполненная смешанными чувствами облегчения и радости, пешком вернулась в гостиную. Перед Гарри с тихим хлопком возник Тогзи и доложил, что комнаты для гостей готовы.

— Отлично. Передай Кикимеру, чтобы приготовил обед на всех нас. И скажи Андромеде о нашем приезде.

— Тогзи передаст.

— Ну что, ребята, вы довольны? — спросил Гарри у своих друзей, и на его лице сияла улыбка. Сам-то он был просто счастлив. Он подозревал, что Ликорус не будет возражать против пребывания Рона и Гермионы, но теперь, услышав это от него самого, совершенно успокоился.

— О да. Лучшая новость за последний месяц, — довольно произнёс Рон, растягиваясь на диване гостиной. — Наконец-то будет у меня своя комната и нормальная обстановка, а не старый хлам Норы.

— Рон, не забывай. Ликорус дал тебе задание, очень непростое, — напомнила Гермиона, садясь рядом и принимая свой обычный, слегка поучительный вид.

— Конечно, забудешь тут… — Рон вздохнул. — Непонятно только, что нужно делать. Как вообще решаются такие проблемы, кто-нибудь из вас знает?

— Я прочитала несколько книг и кое-что поняла. Скоро я могу ответить на этот вопрос. А пока я очень хочу увидеть весь гобелен. Прежде чем браться за решение сложных вопросов, нужно узнать более простые вещи.

— Ясно. Тогда я подожду, — сдался Рон. — Прости, Гермиона. Ты действительно самая умная среди нас и среди всех остальных тоже. Будет лучше, если ты начнёшь изучать теорию, а нам с Гарри расскажешь суть. Не моя это тема — древние книги, традиции…

— А что твоя? — спросила Гермиона, подпирая подбородок рукой. — Ты хоть сейчас-то подумал, что ты будешь делать в будущем?

— Мы же с Гарри будем аврорами. Разве не достойное занятие для магов? — удивился Рон.

— Очень достойное. Но не каждому под силу. Я, например, не хочу быть аврором. Хоть я и знаю множество заклинаний с того времени, как Гарри нас обучал в ОД, но мне интересно другое.

— Ну а я даже не представляю, чем заниматься. Пусть будет аврор. Очень уважаемая и не самая бедная профессия. А к опасностям и риску я давно привык. Поживёшь с тобой бок о бок, Гарри, и не к такому привыкнешь! — Рон хлопнул Гарри по спине.

— Что правда, то правда. Спокойная жизнь мне разве что во сне иногда снилась… — усмехнулся Гарри. — Смею надеяться, что хоть в ближайшее время отдохну от всего этого. Мне и заданий Сигнуса хватает.

— Каких ещё заданий? — насторожился Рон.

Гарри рассказал им о том, что он не может полностью приступать к делам рода Блэк, так как у него проблема с гоблинами.

— А что говорит Билл? Он же с ними работает. Неужели не поможет? — спросила Гермиона.

— С Биллом я давно уже поговорил. Он не отказался помочь устроить переговоры с ними. Но сейчас он очень сильно занят на работе. Как только сможет, он займется моим вопросом. Пока, я так понял, гоблины не намерены меня трогать. Деньги у меня ещё есть, до конца лета должно хватить, так что и я их беспокоить пока не хочу.

— Хорошо. Надеюсь, гоблины тебя простят, — с жаром сказала Гермиона. — Они поймут, что мы влезли в сейф и угнали дракона по серьёзным причинам. Если бы не это, мы бы не смогли победить сами знаете кого и самим гоблинам было бы от этого хуже.

— Билл мне так и сказал. Но как говорит Ликорус, у гоблинов своя логика.

— Значит, придётся ждать.

Остаток дня прошёл в приятных домашних хлопотах. Рон и Гермиона расположились в своих новых комнатах, с восторгом исследуя каждую деталь. Они пообедали вместе с Андромедой за длинным дубовым столом в столовой, повозились с маленьким Тедди, чей смех звенел, как самый лучший колокольчик. Гермиона и Андромеда быстро нашли общий язык. Они обе очень обрадовались, что будут жить в одном доме и спокойно общаться, найдя в лице друг друга родственные души. Рон написал в Нору короткое, но восторженное письмо, сообщая, что встреча с портретом прошла наилучшим образом и что он остаётся в особняке. Гермиона решила, что к родовому гобелену она пойдёт вместе с Андромедой, предварительно с ней кое-что обсудив. Ведь та намного больше знает о родословной Блэк и гораздо быстрее сориентируется на гобелене. На том и порешили, ложась спать с чувством, что впереди их ждёт не просто лето, а начало чего-то нового, важного и полного удивительных открытий.