Гарри Поттер и Книга Души (гет)

Одинокий Гарри Поттер в библиотеке — очень редкое зрелище. Обычно его и Рона Уизли туда чуть ли не силком затаскивала Гермиона Грейнджер. Однако последние несколько дней обитатели фамильного замка Поттеров могли наблюдать это явление едва ли не чаще, чем восход солнца. Поначалу Гермиона решила, что лучший друг наконец-то взялся за ум и решил самостоятельно сделать летнее домашнее задание заранее, а не как обычно — в последнюю неделю каникул, руководствуясь её собственными записями. Однако когда она внимательно изучила обложки книг, её ожидало новое потрясение. Зачем парню «Древние руны: всё, чего вы не знали и боялись спросить» и «Карманный справочник обо всех рунах мира»?

Первые три дня Гермиона настойчиво выспрашивала у Гарри, не заболел ли он, ибо с чего это у него проснулось рвение к учёбе. И все три дня тот темнил. То «мне просто интересно», то «наткнулся в книге по защите на любопытное заклинание», и ещё прорва подобных отговорок. И выработанное за годы их дружбы чутьё на ложь и недомолвки подсказывало девушке — Гарри от неё что-то скрывает. Что-то, связанное с тем сейфом номер… кстати, какой там был номер?

Гермиона очень удивилась, когда поняла, что не может рассказать Лили о походе Гарри в тот сейф. И всё это было связано с контрактом на покровительство. Там был особый пункт о неразглашении тайны. Тогда она подумала, что просто не сможет выдать семейные секреты Поттеров. Однако день поиска в юридическом справочнике, и — вуаля: степень неразглашения прямо или косвенно определяется главой рода. Гарри просил не говорить родителям — и она не может ничего рассказать даже Лили. Что же было в том сейфе? Гермиона пыталась пару раз завести разговор на эту тему, но парень словно в рот воды набрал. Девушке ничего не оставалось, кроме как занять чисто слизеринскую позицию — наблюдать и выжидать.

Последние несколько дней Лили Поттер появлялась только на общих завтраках и при самом удачном раскладе вываливалась из камина ближе к полуночи. А на все вопросы заявила, что решает семейные проблемы и вскоре всё расскажет. Однако это не мешало ей оставлять Гарри и Гермионе домашние задания — например, прочесть и законспектировать некоторые полезные, по её мнению, книги. Ребята занимались этим вместе с завтрака до обеда. Чаще всего Гермиона просто рассказывала или объясняла Гарри материал. Большую часть рекомендованной миссис Поттер литературы она уже изучила в Хогвартсе. Джеральд Грейнджер тоже засел в библиотеке — читал книги по Истории магии. А после обеда у подростков было недолгое занятие с Крюкохватом в банке — гоблин преподавал им основы экономики и финансового дела.

Перед ужином ребята обычно гуляли или навещали семейство Уизли. Молли по-прежнему была в больнице, а вот Артура несколько дней назад выписали, рекомендовав постельный режим. Нора ожила, обстановка перестала быть столь удручающей, но прежнего уюта и тепла, увы, не наблюдалось. Гарри уже не раз предлагал Рону и Джинни погостить у него, но те отказывались покидать семью. А тем временем Лили Поттер умудрилась провернуть ещё одну аферу за спиной сына: из спонсора магазина «Ужастики Умников Уизли» Гарри превратился в партнёра с долей в двадцать процентов. Когда она это успела и почему на это согласились близнецы, так и осталось тайной за семью печатями.

Оставшееся свободное время Гарри посвящал Древним рунам, а Гермиона просто изучала библиотеку Поттеров. Та была лучше школьной как по количеству книг, так и по разнообразию. Эффи объяснил, что каждый глава рода стремился собрать как можно больше литературы по интересующей его области. Например, Эдвард Поттер, живший в семнадцатом веке, посвятил жизнь изучению магических трав и растений. Так в замке появилась оранжерея и отдельный стеллаж с книгами по травологии. А поскольку после него никто из семьи не занимался этой наукой столь рьяно, Гермиона нашла всего пять книг, датированных позже, чем тысяча шестьсот девяносто третьим годом. Зато у Поттеров была очень богатая подборка книг по Тёмным Искусствам, Защитным и Охранным чарам и, как это ни странно, зельеварению. Здесь были свежие журналы и вестники, старинные книги и новые брошюры. Одним словом, рай для зельевара. Ещё девушка очень удивилась, обнаружив небольшой стеллаж с шедеврами магловской литературы: Шекспир, Джейн Остин, Вальтер Скотт, Александр Дюма–старший, и даже Толстой и Достоевский! Там же затесалось несколько учебников по химии и физике; особенно затёртым — чуть ли не до дыр — выглядел том по теории относительности Эйнштейна.

Но больше всего Гермиону заинтересовали сказки. Сказки волшебников. Если маглы рассказывают своим детям о прекрасных принцессах, смелых рыцарях и добрых феях, то что тогда в юности читают маги? И если большая часть героев сказок магловского мира имеет прототип в магическом (взять хотя бы ту же русалочку или Белоснежку), то откуда волшебники берут свои?

Внимательно просмотрев корешки, Гермиона выбрала самую потрёпанную книгу. Что ж, сегодняшний вечер она проведет в компании сказок барда Бидля… Бросив очередной пытливый взгляд на Поттера, который сидел за столом в самом дальнем углу, девушка удалилась в свою комнату. Перед Гарри тут же возник Эрмит и улёгся на одну из закрытых книг.

— Может, — жалобно протянул юноша, — все-таки рассказать Гермионе?

«Ещё чего! Она же не успокоится, пока не докопается до истины, и в итоге всё сделает за тебя!»

— Но я в рунах вообще ничего не понимаю! Она уже не первый день на меня волком смотрит, и каждый раз рвётся проверить температуру!

«Сколько раз тебе повторять — ты до всего должен дойти САМ!»

— Но в этих книгах нет ничего даже отдалённо похожего!

«Значит, плохо ищешь!»

Гарри злобно посмотрел на фамильяра и со вздохом открыл очередной справочник. Причина интереса к рунам была проста — ему до смерти надоел Эрмит.

Как только парень вернулся из банка, дракончик заставил его изучить семейные реликвии. И если с палочками всё было более-менее понятно, то что делать с Книгой Души и Часами Безвременья он не представлял. Повертев оба артефакта в руках, Гарри решил начать с Книги, чему Эрмит несказанно обрадовался.

Древняя книга в простой кожаной обложке на поверку оказалась пустой, вызвав не очень радостные ассоциации с дневником Тома Реддла. Применив старый проверенный метод, а именно, написав: «Привет. Меня зовут Гарри Поттер», — юноша с удивлением наблюдал за появлением на первой странице непонятных ему рун.

Сначала задача их расшифровки показалась ему не такой уж и сложной — Гермиона ему не откажет, особенно если очень хорошо попросить и намекнуть на уникальность текста или книги. Но Эрмиту эта мысль не понравилась. Стоило Гарри лишь сделать попытку подойти к подруге с подобными намерениями, как фамильяр начинал мысленно «громко» распевать песенки весьма похабного содержания. В результате Поттер моментально становился пунцовым и начинал заикаться. А когда юноша решил отложить перевод текста, пытка повторилась. И те же песенки Эрмит напевал, если Гарри хотел прервать работу. Через три дня парень готов был лезть на стенку, лишь бы фамильяр заткнулся. Как итог — пришлось обложиться книгами по рунам.

Но вскоре Гарри столкнулся с другой проблемой: текст был непереводим. Он даже одолжил конспекты Гермионы — никакого эффекта. Некоторые руны, использованные в книге, вообще отсутствовали в справочниках, а те, что были, отказывались складываться хотя бы в отдалённое подобие слов, не говоря уже о связном по смыслу тексте. Но Эрмит упорно утверждал, что Гарри может и должен перевести Книгу Души сам.

От отчаяния вчера Гарри пристально изучил Часы. Они напоминали Маховик Времени, который использовала Гермиона на третьем курсе, только песок в них был голубой. И всё. Во времени они не переносили, только отмеряли ровно семь минут и три секунды. И никаких надписей или рисунков на металлической оправе. Одним словом, ничего. Пришлось вернуться к Книге.

«Знаешь, на сегодня с тебя достаточно рун».

Поттер не смог скрыть вздоха облегчения.

«Но вечер только начинается, — лукаво добавил дракончик. — Поэтому сегодня будешь медитировать».

— Опять… — Гарри в изнеможении опустил голову на стол.

Уже через полчаса он сидел в своём кабинете с наглухо задёрнутыми шторами, которые не пропускали ни единого лучика света, и гипнотизировал взглядом горящую свечу.

«Гарри! Сосредоточься!».

— Твои замечания мне мешают.

«Если бы ты думал только о пламени, я бы молчал».

Эрмит постоянно требовал, чтобы юноша сосредоточился на пламени — как оно горит и светится. У Гарри это получалось плохо. Поттер никогда не предполагал, что «не думать» — это так сложно: уже через пару минут его мысли уносились куда-то далеко. Но из раза в раз получалось всё лучше и лучше — сегодня о Гермионе он вспомнил только через десять минут.

«Спокойствие, только спокойствие».

Одарив дракона, обвившего ножку подсвечника, злобным взглядом, парень, повинуясь мгновенному порыву раздражения, загасил пламя.

Эрмит был недоволен. И это ещё мягко сказано. Гарри являлся ярким представителем львиного факультета — импульсивен и несдержан. Казалось, для юноши существуют только два состояния — возбуждённое и депрессивное, а золотой середины — спокойствия — ему никогда не постичь. Фамильяр знал, что хозяину необходимо научиться работать с Книгой и Часами, и не мог допустить небрежного обращения с тонкой материей.

«Кстати, заканчивай разговаривать со мной вслух, а то со стороны можно подумать, что ты ведёшь беседы с самим собой. Соскучился по статьям Риты Скитер в «Ежедневном пророке»?»

— Как ты догадался? — съязвил в ответ Гарри.

«Привыкай общаться мысленно! — в который раз за прошедшие дни повторил Эрмит. — Если не начнёшь сам, я приму меры. Тебе же понравились те песенки, правда?»

Парень мгновенно покраснел.

«Как же мне всё это надоело! Лучше сделать так, как ты говоришь, чем слушать… такое!»

«Хороший мальчик, — довольно промурлыкал фамильяр. — А теперь продолжаем упражнение».

Один выдох — и огненное дыхание дракона снова заставляет свечу гореть. А Гарри устремляет на неё недовольный взгляд зелёных глаз.

Юноша старался смотреть только на пламя и думать исключительно об огне. Игнорировать колкие выпады Эрмита у него получалось далеко не всегда, но дракончик быстро напоминал ему об упражнении. Гарри старался сохранять спокойствие, хотя в его жизни появилось слишком много раздражающих факторов. Из-за Эрмита он ложился спать часа в два ночи, поскольку фамильяр постоянно следил за тем, чтобы подопечный добросовестно выполнял задания матери, и попутно нагружал его кучей советов и ещё большим ворохом литературы. Гарри никогда ещё не учился так много и никогда столько не читал. За эти две недели он узнал больше, чем за пять лет в Хогвартсе.

Вскоре парень устало откинулся на спинку кресла и сам не заметил, как уснул. Эрмит попытался было его разбудить, но поняв, как утомился хозяин, оставил того в покое.

Дверь медленно открылась. Лили Поттер внимательно осмотрела тёмный кабинет. На коричнево-бежевых стенах плясали редкие отсветы от единственной горящей свечи. Большое окно во всю стену наглухо закрыто тяжёлыми шторами. Удобный диван для посетителей, где разложено несколько книг. Письменный стол из красного дерева, отделанный металлом, весь завален кипами бумаг вперемешку с перьями, чернильницами и прочей мелочью. За ним в большом кожаном кресле спит её сын. Лили улыбнулась: её в последнее время почти не бывает дома, поэтому у них с Гарри редко получается провести хотя бы вечер вместе и поговорить по душам. Это неправильно, но пока необходимо.

Лили вошла и тихо закрыла дверь.

— Гарри, — мягко позвала женщина, садясь на подлокотник кресла и отбрасывая прядки со лба сына.

— Мама, — юноша открыл глаза и улыбнулся.

— Просыпайся, солнце. Я хочу тебя кое-кому представить.

— Кому? — Гарри потянулся и сладко зевнул.

— Его имя Эдвард Гранд.

Весь сон с парня как рукой сняло.

— Гранд? Это родственник Гермионы?

— Он самый, но Эдвард здесь по другому вопросу.

— Ты о чём?

— Видишь ли, мой дорогой, — Лили лукаво улыбнулась, — Эдвард Гранд — известный юрист…

«Хм, мне это нравится», — довольно пробормотал Эрмит.

* * *

Несомненно, магические способы перемещения имели некоторые преимущества перед магловскими: быстрее, доступнее, никаких очередей за билетами или толкотни, как, например, в метро. Но все достоинства перекрываются одним существенным недостатком: после таких путешествий вам всегда становится плохо.

Головокружение, тошнота и подкашивающие ноги — явный признак перемещения по каминной сети. Учащённое дыхание, ощущение, что вас пропихнули через тонкий резиновый шланг — поздравляю вас с удачной трансгрессией! Только не забудьте убедиться, что вас не расщепило! Выглядите так, словно вас только что потрепал ураган, а после жёсткого удара о землю на коленях появилась пара синяков — позаботьтесь, чтобы использованный портал не попал в руки к маглам. А если ваш водитель — Эрни Прэнг, не советую брать у кондуктора какао — вряд ли вам доведётся насладиться вкусом любимого напитка.

Из всех способов магического перемещения Гарри нравились только мётлы. Многие из тех, кто видел его игру в квиддич, говорили, что парень будто родился в воздухе, как и его отец. Полёты всегда доставляли ему истинное удовольствие, даря ощущение лёгкости и свободы. Однако для того, чтобы попасть в Министерство магии, Лили Поттер выбрала летучий порох.

Покружившись в зелёном вихре, Гарри вывалился из позолоченного камина в Атриуме (хорошо, что их здесь много, а то не хватало для полного счастья ещё в кого-нибудь врезаться). Мгновенно оказавшийся рядом Эдвард Гранд успел подхватить юношу до того, как тот упал. Гарри быстро подошёл к матери, которая принялась очищать его мантию от сажи. Камин уже окружили авроры во главе с Кингсли, поэтому вокруг собралась довольно большая толпа зевак, и начали прибывать журналисты. Первая вспышка фотокамеры запечатлела выход из камина Гермионы Грейнджер. Как и Гарри, упасть ей не дал лорд Гранд. Гермиона слегка покраснела и поспешила освободиться от его объятий. На небольшом семейном совете они сошлись на том, что говорить Эдварду об их родстве пока не будут, отчего девушка каждый раз чувствовала себя в обществе адвоката неловко. Как только Лили привела её одежду в порядок, мракоборцы взяли прибывших в кольцо, и компания медленно направилась в сторону лифтов.

— Лили, ты не возражаешь, если перед заседанием Гарри и Гермиона встретятся с Амелией Боунс?

— Что?! — одновременно воскликнули все четверо.

— Понимаешь, — Кингсли старался не смотреть на миссис Поттер, — госпожа исполняющая обязанности Министра очень настаивает на встрече, причём именно до начала слушания, а не после.

«Не отпирайся, — тут же подал голос Эрмит. — Скорее всего, речь пойдёт об очень интересных вещах».

— Я пойду с сыном, — категорично отрезала Лили.

— Мадам Боунс подчеркнула, что желает видеть только Гарри и Гермиону…

— Мне плевать, что она желает! Я не собираюсь…

— Леди Поттер! — Эдвард осуждающе посмотрел на женщину. — Думаю, если Гарри и Гермиона посетят мадам Боунс, ничего плохого не случится. Уверен, что там они будут в полной безопасности. К тому же нам необходимо уладить ещё несколько вопросов, для чего их присутствие необязательно.

Лили вопросительно посмотрела на ребят: Гарри кивнул, а Гермиона старательно рассматривала свои туфли.

— Хорошо, — со вздохом согласилась женщина. — Но учти, Кингсли, отвечаешь за них головой!

У лифтов компания разделилась — Лили и Эдвард спустились на нижний уровень, а Гарри и Гермиона в сопровождении аврора поднялись наверх.

— Нас ведь не арестуют? — девушка с паникой в глазах посмотрела на Кингсли, пока они плутали по коридорам первого уровня.

— Гермиона, если бы вас хотели арестовать, то сделали бы это ещё после битвы в Отделе Тайн, — чернокожий волшебник искренне улыбнулся. — Поверь, мадам Боунс — умная и справедливая женщина.

— А что нам полагается за разгром одного из залов Отдела? — с подсказки Эрмита поинтересовался Гарри.

— По закону — год заключения в Азкабане, — буркнула девушка. — И это только за несанкционированное проникновение.

Вскоре Кингсли остановился перед неприметной дверью.

— Вам велено ждать здесь. Мадам Боунс скоро подойдёт.

Гермиона с грустью проводила взглядом удаляющегося аврора. Она никак не могла избавиться от дурного предчувствия. Гарри лишь покачал головой и открыл дверь.

— Похоже, Невилл, — раздался задорный голос Рона, — ты был прав.

* * *

— Эдвард! — воскликнула миссис Поттер, стоило золотым решёткам лифта закрыться. — Как это понимать?!

— Лили, она всё равно найдёт способ поговорить с ребятами. Я почти уверен, что это касается их приключений в Отделе Тайн.

— Тогда тем более…

— Нам никто не даст узнать подробностей! — закончил за неё адвокат. — С кем с кем, а с невыразимцами лучше не связываться. Особенно тебе.

* * *

В небольшой комнатке с большим круглым столом и огромным количеством кресел Гарри и Гермиона обнаружили Луну, Невилла, Рона и Джинни. Постояв на входе с минуту, Гермиона с видом мученицы устроилась рядом с Луной, а Гарри со злостью хлопнул дверью.

— И как вы тут оказались?

— За мной сегодня утром прибыл какой-то аврор, — пожал плечами Невилл, протягивая Гарри чашку с чаем. — Но бабушка не захотела меня никуда отпускать. В итоге она отправилась с нами, и сейчас устраивает разборки в Отделе Магического Правопорядка.

— Со мной та же история, только папы дома не было, — непривычно серьёзно сказала Луна. — Надеюсь, способ вернуть волосам нормальный цвет и свести с лица прыщи они найдут не слишком быстро.

— А нас с Роном забрали сразу, как только мы переступили порог Министерства. Чарли даже спорить не стал — их было слишком много.

— Судя по твоему печальному лицу, Гермиона, — осторожно начал Невилл, — у нас серьёзные неприятности.

Та согласно кивнула.

— После нашего приключения я решила заглянуть в справочник по магическим законам и узнать, что может грозить за нашу выходку. За незаконное проникновение в Отдел Тайн в нерабочее время полагается год заключения в Азкабане. За уничтожение или повреждение любого артефакта, находящегося там — от пяти лет.

— Если учесть, что мы взорвали не один стеллаж с пророчествами… — медленно пролепетала Джинни.

— …разбили половину Маховиков Времени… — Невилл.

— …уничтожили модель Солнечной системы… — Луна.

— …размазали по полу летающие мозги… — Рон.

— …и просто кидали заклинания без разбору направо и налево… — Гарри.

— …нам всем светит минимум пожизненно, — подвела итог Гермиона. — Я удивлена, что нас не арестовали прямо в Атриуме.

— Может, они решили, что во всем виноваты Пожиратели? — с отчаянием в голосе предположила Джинни.

— Нет, должны были задержать хотя бы до выяснения обстоятельств, — покачала головой Гермиона. — Конечно, стоило родителям подать прошение, нас бы сразу отпустили — мы же несовершеннолетние. Полагаю, нас всё-таки решили привлечь к суду…

— Ошибаетесь, мисс Грейнджер.

В комнату вошла пожилая женщина с короткой стрижкой. Подростки замерли. Она медленно осмотрела каждого через монокль, а потом убрала его в карман тёмно-красной мантии и задорно подмигнула Гермионе.

— Разрешите представиться — Амелия Боунс, временно исполняю обязанности Министра Магии Великобритании.

«Где твои манеры?!» — рыкнул Эрмит.

Его подопечный поспешно встал и пожал протянутую руку.

— Гарри Поттер.

Мадам Боунс фыркнула, чем окончательно дезориентировала ребят.

— Можете не представляться — я заочно знакома с каждым из вас.

«Гарри! — негодовал Эрмит. — Прекрати смотреть на неё, как на восьмое чудо света! И закрой рот!»

— Удивлены? — мадам Боунс едва сдерживала смех.

От её замечания ребята потупились и покраснели, что ещё больше развеселило Амелию. Она жестом пригласила всех сесть.

— Как я уже сказала, арестовывать вас, а уж тем более судить, никто не собирается.

После её слов все, кроме Гермионы, заметно расслабились. Только самая умная ученица Хогвартса продолжала пристально следить за всеми действиями временного Министра.

— Тогда, — медленно начала она, — зачем же вы нас пригласили?

— Сразу к делу, мисс Грейнджер? — мадам Боунс шутливо вскинула бровь и откинулась на спинку кресла. — Одобряю.

— Вы не ответили, — девушка прищурилась.

«Пожалуй, мне тоже не нравится поведение мадам Боунс, — вкрадчиво сказал Эрмит. — Она прощупывает вас, играет на нервах, ждёт, когда сорвётесь… Заставь Гермиону замолчать раньше, чем она сболтнёт что-нибудь лишнее».

— Гермиона, — все с любопытством уставились на Гарри, — я уверен, что мадам Боунс сама нам всё расскажет, когда сочтёт нужным. Полагаю, сначала она хочет задать нам несколько вопросов.

Луна и Гермиона долго сверлили Поттера недобрым взглядом, но потом кивнули.

— Мы вас слушаем, мадам Боунс, — голос Луны звучал твёрдо.

Амелия Боунс мгновенно подобралась, а вся её напускная весёлость исчезла без следа. Невилл, Рон и Джинни недоумённо переглянулись и решили не вмешиваться в текущий разговор. До тех пор, пока их не спросят.

— Как вы правильно заметили, мисс Грейнджер, ваши действия в Отделе Тайн подпадают под несколько пунктов Кодекса Магических правонарушений, утверждённого Визенгамотом в тысяча семьсот пятьдесят девятом году. И вдвойне правы, что вам грозит пожизненное заключение в Азкабане, а при детальном изучении ваших действий можно было бы для некоторых из вас, — она в упор посмотрела на Гарри, Гермиону и Рона, — потребовать и высшей кары — поцелуя дементора. Однако в силу некоторых обстоятельств, а именно закона об управлении Отделом Тайн, принятого в том же тысяча семьсот пятьдесят девятом году, со стороны Министерства к вам не будет применено никаких санкций. При выполнении некоторых условий, разумеется.

«Не нравится мне всё это».

— Каких условий? — вскинулась Гермиона.

— И что за обстоятельства? — с вызовом поинтересовалась Луна.

— Обстоятельства состоят в том, что, согласно этому закону, Отдел Тайн в иерархии Министерства магии занимает особое место. Если коротко, то все его сотрудники подчиняются только главе Отдела, а их имена, по большей части, засекречены. По сути, это обособленный и закрытый организм внутри Министерства, воздействовать на который сложно даже Министру. Вмешательство во внутренние дела Отдела чревато серьёзными последствиями. Поэтому всё, что происходит на десятом уровне, очень редко выходит за его стены. Согласно всё тому же закону, Визенгамот может привлечь вас к уголовной ответственности только по требованию главы Отдела Тайн, а тот ясно дал понять, что не собирается ничего предпринимать. Ваши действия в Атриуме Министерства расцениваются как оборонительные, и в силу возраста ничего страшнее штрафа вам не грозит.

«Весьма путано, и она многое умалчивает. Значит так, Гарри, спроси её…»

— И что же требует глава Отдела Тайн в обмен на нашу неприкосновенность?

Министр с интересом посмотрела на Поттера. Тому даже показалось, что она довольна.

— Сотрудничество. Конкретные требования мне неизвестны, лорд Поттер.

— Сотрудничество какого рода, мадам Боунс? — Луна нахмурилась.

— Я не знаю, мисс Лавгуд. Могу только сказать, что он весьма заинтересован в Вас.

«А вы заинтересованы в том, чтобы избежать суда и Азкабана… По сути, она не оставила нам выбора — на сотрудничество пойти придётся, — Эрмит явно негодовал. — Но вслепую мы этого делать не будем!»

— Вы не оставили нам выбора! — Джинни пылала от праведного гнева.

— Вы сами загнали себя в угол, когда решили ночью проникнуть в Отдел Тайн, — холодно отозвалась Амелия.

Гермиона шикнула на подругу, и та прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего.

— Я одного не могу понять, — нахмурилась Гермиона, — если требования выдвигает глава Отдела Тайн, который, если я правильно поняла, неподконтролен министру, почему мы разговариваем с вами, мадам Боунс?

— Что именно вас не устраивает, мисс Грейнджер?

— Отсутствие конкретных условий, мадам Боунс.

— А меня не устраивает, что вы многое не договариваете, госпожа временно исполняющая обязанности Министра, — с издёвкой произнесла Луна.

— А меня не устраивает, что вы так и не назвали причину, по которой пригласили нас сюда, — с подсказки Эрмита добавил Гарри.

— Поясните, лорд Поттер, — глаза женщины недобро блеснули.

«Гарри, повторяй за мной!»

— При всём моём уважении, мадам Боунс, вы не производите впечатления человека, который согласился поработать посыльным и передать шестерым подросткам просьбу главы Отдела Тайн. Полагаю, вы хотите получить от нас согласие на сотрудничество без разглашения условий. Должно быть, они весьма необычны или специфичны. Так вот, спешу вас заверить, что этого не будет. Ни один из нас не собирается давать обещания, магическую клятву или подписывать контракт прежде, чем мы его прочтём в присутствии родителей или юриста. Если подобные условия не устраивают главу Отдела Тайн, то смею вас заверить — я и мои друзья покинем страну раньше, чем нас арестуют. Понимаю, что нам будет непросто, но я предпочту свободу в чужой стране тюрьме на родине.

— Не успеете, — лукаво отозвалась мадам Боунс. — Если вы не согласитесь, то на выходе из этой комнаты вас сразу арестуют.

«Эффи! — рявкнул дракон. — Шесть эльфов сюда! Срочно!»

Через секунду с тихими хлопками в комнате появилось шесть домовиков, каждый из которых взял одного из ребят за руку.

«Гарри, веди себя как можно спокойнее!»

«Тебе легко говорить!»

«Если она хоть на секунду заподозрит, что мы блефуем, нам придётся очень туго».

— Это угроза? — мадам Боунс достала волшебную палочку.

— Констатация факта.

Амелия и Гарри с минуту смотрели друг другу в глаза. Гермиона в это время нервно покусывала нижнюю губу, Луна что-то шептала Джинни на ухо, а Невилл и Рон обменивались изумлёнными взглядами.

— Хорошо, — нехотя произнесла Министр. — Вы встретитесь с главой Отдела Тайн. Но без родителей и юристов. Это моё последнее слово.

«Сразу не соглашайся! Выжди хотя бы минуту. И изобрази на лице глубокую задумчивость».

Через пару минут, которые показались вечностью, Гарри кивнул:

— Согласен. О месте и времени встречи сообщите мне, а я оповещу остальных.

— Обязательно, лорд Поттер.

Домовики мгновенно исчезли. Мадам Боунс поднялась и открыла дверь, ясно давая понять, что разговор окончен. Просить дважды не пришлось: ребята быстро выскочили за дверь, где сразу же были взяты мракоборцами в кольцо.

— Сопроводите их на одиннадцатый уровень.

— Слушаюсь, мадам.

Внимательно глядя на растерянных подростков, скрывающихся за поворотом, Амелия едва сдерживала улыбку. Мерлин тебя дери, Чарльз, как ты узнал?!

* * *

Лили Поттер и Северус Снейп стояли в коридоре рядом со входом в зал суда номер два. Визенгамот уже собрался в полном составе, и все с нетерпением ждали начала слушания. Оно начнётся, как только появятся мадам Амелия Боунс и Гарри с Гермионой. Эдвард постоянно выбегал в коридор проверить, не появились ли молодые люди. Помимо Гарри и Гермионы, которые выступали в качестве свидетелей, не хватало Рона Уизли. Из разговора с Чарли, который сопровождал младшего брата в Министерство, Лили узнала, что Министр вызвала к себе ещё и Рона с Джинни. И, судя по некоторым «случайным» фразам Августы Лонгботтом, Невилл составил им компанию. Мерлин, в какие игры играет эта женщина?

Постепенно недовольный гул в зале нарастал. Заседание должно было начаться пятнадцать минут назад, а госпожи временно исполняющей обязанности Министра по-прежнему не было.

— Ещё десять минут, — выглянул из зала Эдвард, — и заседание придётся проводить Дамблдору.

Лили закусила губу.

Тогда будет туго. Им с лордом Грандом удалось привлечь Дамблдора как свидетеля, что автоматически выводило директора на время слушания и голосования из состава Визенгамота. А если он займёт пост председателя, который предназначался Амелии, ни Лили, ни Эдвард, ни Северус не брались предсказать конечный результат. Сейчас миссис Поттер мысленно ругала себя на все лады за непредусмотрительность и импульсивность. И хотя показаний её и Гарри будет вполне достаточно, Дамблдор может вставить пару палок в колёса.

— Записку отправили? — едко поинтересовался Снейп.

— Даже мракоборца. Ответ один: «Возникли неотложные дела. Скоро буду».

— С каких это пор беседа с Поттером и компанией считается «неотложным делом»?

Эдвард на колкое замечание зельевара лишь пожал плечами и снова скрылся за дверью.

— Нет, Лили, я всё-таки не понимаю, почему ты наняла этого юнца?

— У него великолепная репутация, Северус.

— Он даже не состоит в коллегии Адвокатов магической Англии! — фыркнул тот.

— Зато выбирает клиентов, руководствуясь принципами и совестью, а не кошельком и престижем! То, что ему не хватает средств на ежегодные взносы, не делает его худшим юристом в мире!

— А чем тебя не устроил семейный адвокат?

— Лорд Карт скоропостижно скончался ещё пять лет назад. Семейный бизнес перешёл сыну, но у него нет отцовской хватки.

— Неужели ты намерена предложить этому щенку должность семейного юриста и подписать контракт?

— Намерена, Северус, намерена, — Лили в который раз заглянула в зал суда. — Если мы выиграем.

— Ты сомневаешься? — зельевар удивлённо вскинул бровь.

— Нет, в конечной победе я уверена. Но есть множество мелких нюансов, на которых нужно настаивать.

— Тебя волнует размер компенсации морального ущерба?

— Да, — Лили покраснела. — Но волнуют не столько деньги, сколько степень виновности. А это определяется только размером компенсации.

— Тогда у этого юнца нет ни малейшего шанса: Боунс и Эткар его живьём съедят.

— Наконец-то! — облегчённо воскликнула миссис Поттер, завидев выворачивающую из-за поворота в сопровождении авроров компанию подростков во главе с сыном. — Почему так долго? И где мадам Боунс?

— Я здесь, леди Поттер.

Лили резко обернулась и увидела вышеозначенную особу в дверях зала суда.

— Поторопитесь, не стоит заставлять членов Визенгамота ждать ещё дольше.

Повторять дважды не пришлось: группа быстро оказалась в зале. Лили заняла место истца рядом с Эдвардом. Гарри, Рон, Гермиона и Северус сели на скамью для свидетелей рядом с Дамблдором таким образом, чтобы директор оказался как можно дальше от Поттера. Невилл, Джинни и Луна проследовали на трибуну для зрителей, которых собралось немало.

— Дамы и господа, прошу простить меня за то, что заставила вас ждать. Возникли неотложные дела государственной важности.

Снейп хмыкнул, а шестеро подростков одарили мадам Боунс недобрым взглядом. Однако реакция Эрмита заставила Гарри насторожиться: «Хм, а это уже любопытно».

— Всё готово?

— Так точно, мадам.

— В таком случае, слушание от десятого июля объявляю открытым, — звучно провозгласила Амелия. — Рассматривается дело о признании Сириуса Ориона Блека, приговором от пятого ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года пожизненно заключённого в тюрьму Азкабан по обвинению в убийстве Питера Петтигрю и двенадцати маглов, невиновным посмертно…