Темница моих воспоминаний (гет)

Часть 1

Заклинание Дамблдора оказалось довольно мерзопакостным: на сопротивление ему ушло непозволительно много сил. А уж когда в ход пошла лигилименция... Да и все эти разговоры по душам! В результате, после ухода старого сво... волшебника Эйрин мгновенно уснула, а проснулась только к вечеру. Как раз вовремя, надо сказать: в ближайшие дни Дамблдор наверняка соберет совет, и Эйрин была бы непрочь в нем поучаствовать. Вот только для начала было бы неплохо встать с кровати. Пытки Волдеморта, проверки Дамблдора... Немногим они, оказывается, отличаются, хотя этого стоило ожидать — на дворе война как-никак. И все же: когда им всем надоест ее мучить? Ее когда-нибудь оставят в покое? Нет, это вряд ли...

С кряхтеньем и руганью сквозь зубы, но встать на ноги все-таки получилось. Обшарив глазами сумрачную комнату, Эйрин нашла свою мантию и, тщательно завернувшись в темную ткань, будто та могла от чего-то защитить, женщина выскочила на лестничную площадку. По привычке замерла, ожидая, пока привыкнут к темноте глаза, и напряженно прислушалась к мертвой тишине сумрачного дома. Поначалу показалось вокруг никого не было: лестница просматривалась довольно неплохо, соседняя дверь заперта, а в тупике коридора между двумя единственными на этаже комнатами было слишком мало места для человека. Но, как только она сделала пробный шаг, из темного угла послышалось грозное рычание. Да, поправка была верная: для человека там места маловато.

От испуга Эйрин выпалила первое, что пришло на ум:

— Ты со мной и в туалет пойдешь?

Темнота сердито поворчала, но стихла. Надо сказать, что источник «ворчания» находился довольно-таки высоко от пола — чуть-чуть ниже уровня пояса. Что же это за исполинский пес?! Анимагическую форму Блэка Эйрин видеть не доводилось, так что теперь без волшебной палочки ей стало совсем не по себе: такую «псинку» и пантере нелегко будет сдержать, если вообще получится... Эйрин нервно передернула плечами и отвернулась к лестнице, демонстративно игнорируя опасного соседа. Нелегко ей было повернуться к нему спиной...

Пусть по лестнице был долог: ступеньки жестоко раскачивались под ногами, отрубленные головы множились вдоль стен, но находится наверху, когда внизу кто-то решает ее судьбу, женщине было не под силу. Да и скучно, убийственно скучно сверлить глазами потолок, считать тиканье часов, думать о своей никчемной жизни и планах на ее остаток, терять время, бестолково существовать, бездействуя... К долгожданному концу ступеней Эйрин корила себя уже за две вещи: что решилась на эту авантюру, легкомысленно наплевав на свое физическое состояние, и что так и не научилась спускаться по узким лестницам в анимагической форме — на своих четверых было бы в разы проще. Ну, чего нет, того нет...

Коридор у входной двери был освещен плохо. По грязным, близко друг к другу стоящим стенам бродили тени мутно-красного цвета, вылезающие из дверных щелей, портреты висели задернутыми черными тканями, будто зеркала на поминках, сверху вниз своими пыльными глазами сверлили макушку серебряные змеи. Запустение и мрачность давили на психику, но в данный момент времени поддаваться унынию этого дома у Эйрин не было, поэтому она по возможности смело направилась к двери, за которой было больше всего света.

Ужасно хотелось отсидеться в тени и подслушать, но хитрый старик, как лигилимент, может почувствовать ее присутствие, да и Блэк наверняка хвостом спустился сверху, чтобы лично проследить за передвижениями нежеланной гостьи. А щелка была такой манящей... Если не сможет человеческое ухо, то пантера вполне расслышит разговор. Но нет, нельзя. Хватит подслушивать и прятаться в тени! Она пришла в этот дом, потому что решила выйти из тени, и прятаться она больше не намерена. Поэтому сейчас, вот прям сейчас, в эту самую минуту она распахнет эту тяжеленную дверь и войдет в очередную мрачную комнату, гордо расправив плечи и с усмешкой на устах. Ну же!..

Ее трусливые метания прервались скрипнувшей входной дверью и стуком защелки. Резко развернувшись, уже готовая бороться за свою жизнь, она облегченно выдохнула, но еще не расслабилась. В первое мгновение Эйрин обрадовалась, увидев в логове неприятеля старого друга, которому всецело доверяла, и который являлся связующей ниточкой с крестником, но увидев непередаваемое выражение лица этого человека, слова радости застряли в горле.

— Северус, я...

С лестницы послышался невнятный шум, но Эйрин больше беспокоил Северус Снейп, который надвигался на нее в своей стремительной манере. Она не стала уклоняться от пощечины — не имела права — но, почти падая от удара, Эйрин поняла, что подумать о спасении своей многострадальной головы все же стоило. Похоже, выздоровление растянется надолго... Подобное приветствие Северуса было вполне ожидаемым, но реакция Блэка, молнией выскочившего со стороны лестницы — вот это было странным. И произошедшее потребовало немедленной реакции со стороны Эйрин, которая и так еле устояла на ногах.

— БЛЭК, СТОЙ!! — заорала Эйрин, и Блэк, как ни странно, остановился, уже успев оттолкнуть Северуса в сторону от нее. — Я... Я это заслужила, — скомкано пояснила женщина, держась за горящую щеку.

Северус с горящими ненавистью глазами рывком поправил на себе мантию и впился в беглянку взглядом:

— Ты хоть на секунду подумай, КЕМ ты рисковала!

— Я все продумала! Ему бы и в голову не пришло... — от его шипящего тона она почему-то почувствовала необходимость оправдаться, хотя в действительности не считала себя виноватой.

Он закатил глаза, еле сдерживая злость. Эйрин от накативших эмоций стало совсем дурно: он что-то знает.

— Глупая девчонка!!

На шум слетелись остальные члены Ордена, но спор никто прервать не решился.

— Я не могла там больше находиться, Сев... Северус. — ох не стоило называть его нелюбимым именем. — На ком он выместил злость? — голос дрогнул от страха.

— Для тебя эти люди не играют никакой роли, как и все.

— Северус?! — голос дрогнул снова.

— На твоих охранниках — на Керроу.

«На Керроу»?! Мерлин, да плевать мне на них...» — от облегчения Эйрин снова едва не потеряла сознание, но успела вовремя ухватиться за стену. Мордредова слабость! Заговорила она только секунд через пять.

— Он знает, где я?

— Скоро узнает.

Лицо его уже ничего нельзя было прочесть: либо он действительно успокоился (что вряд ли), либо привычно спрятал гнев и отвращение за холодной маской, Эйрин дышала тяжелее, чем хотелось бы, а Блэк неслышно стоял рядом и слушал их перепалку. В данный момент он демонстрировал невиданную сдержанность, вслед за странной несдержанностью. Почему он с такой яростью кинулся на Северуса? Его наверняка что-то связывало со «старой» Эйрин Бьерро, но судя по его поведению, сейчас это «что-то» уже мертво или медленно умирает. То, что произошло только что — всего лишь эхо, застарелая привычка, и не более того. Разузнать бы, что это за «что-то»...

— Пусть узнает от тебя. Темный Лорд сам вырастил себе врага, отняв то... — замявшись, Эйрин не заметила, как шевельнулся при этих словах Сириус, — что отнимать не имел права.

На лицо Северуса наползла фирменная ядовитая усмешка: он тоже заметил паузу и понял ее куда лучше Блэка:

— Тебе придется расширить, так сказать, круг своего доверия.

В этот раз Эйрин уловила, когда напрягся Блэк. Более того, он даже зло посмотрел на обоих Пожирателей. Ну и где его выдержка? Гриффиндорец, сразу видно.

— Мне вполне достаточно, — он уже повернулся к двери, когда Эйрин наконец-то решилась задать самый важный вопрос. — Северус, они в порядке?

— Да, — просто ответил мужчина, без злобы и прочих прикрас.

Бьерро шумно выдохнула: с Малфоями все хорошо. Насколько это вообще возможно.

— Спасибо тебе. Правда, спасибо.

Ответа не последовало. Чуть не задев Эйрин плечом, Снейп прошел на кухню. Пялясь ему в след, Эйрин лениво удивилась, как же они умудрились не разбудить портреты?

— Я проспала, да? — с досадой спросила она, ни к кому, собственно, не обращаясь. — Вы уже все без меня обсудили?

— Ты остаешься — все, что тебе нужно знать.

Тянуло крикнуть снова: «А ты не рад, Блэк?», и судя по тону, Блэк действительно был не рад. Ну, не очень-то и хотелось... Он брезгливо передернул плечами и прошел чуть дальше по коридору к напряженному Люпину. Эйрин снова поймала себя, что пялится на чью-то спину. Он заступился за нее — почему? Не смотря на всю свою ненависть, он не дал Снейпу размазать Пожирательницу по стенке. Кажется, ему не все равно. Не смотря ни на что ему не все равно...

Но тогда было совсем не время об этом размышлять. Хотелось другого. Правда, прозвучало это донельзя жалко, так как все вокруг уже начали расходиться, более не желая тратить время на мерзкую Пожирательницу Смерти:

— Никто не хочет вернуть мою волшебную палочку, а?.. Нет? Ну ладно...

И Эйрин уныло поползла наверх — скучать в одиночестве.

Сириус за ней не пошел, но не смог подавить порыв посмотреть ей вслед.

* * *

— Это была идея Дамблдора. Для тебя тут нет прислуги — тебе придется есть со всеми.

Миссис Уизли, она же просто Молли — эта миловидная толстушка — так резко общалась только с Эйрин. И если бы последняя не прочувствовала это на своей шкурке, то и не сказала бы, что рыжая наседка так неплохо огрызается. Хотя, вырастить такой выводок детей без лишнего кната в кармане и не выработать при этом характер — невозможная ситуация. И вот теперь, ведя пленницу вниз по лестнице к кухне, Уизли прямо-таки истекала ядом: она явно думала, что убийце не место в доме с детьми. И кто ее мнения спрашивал? Хотя, если уж честно, то и сама убийца так считала — уж больно много шуму от этих детей, а толку — ноль, благо домовой эльф здесь уже имеется.

Правда, они все об этом дружно забыли, но им же хуже, в конце концов...

— Ооо, я и не сомневалась, что это его идея. Он прямо-таки горит желанием подружить сбежавшую убийцу с рыцарями Света и Добра... Как я понимаю, в вашей компании роль нелюдимого язвы уже занята Северусом? Мда, мне придется придумать что-то свое, — едва она пересекла порог кухни, разговоры тут же стихли. — Ой, да не обращайте на меня внимания: я не сделаю ничего, что испортит вам аппетит.

Пара-тройка человек с кислыми минами вернулись к своим разговорам, остальные в ее сторону даже не повернулись. Реакций первых была уж слишком заметной, но, с другой стороны, дело возможно в том, что Эйрин в принципе не привыкла к выражению эмоций, а тут будто вообще никто не сдерживается. Дикари, словом. Со скепсисом женщина оглядела стяжку под потолком с поздравлением старост Гриффиндора («нашли чему радоваться») и явно наигранное веселье собравшихся, вздохнула, и начала искать выпивку, но на глаза сразу попались столы с угощением. Эх! Очень жаль, что Эйрин не чувствовала у себя права притронуться ко всему этому пиршеству... Видимо, она сильно недооценила способности Кикимера... Или это не его заслуги так аппетитно пахнут?

В любом случае сегодня Эйрин лучше обойтись Огденским виски. Хотя... Детей-то вокруг целая куча — вряд ли на детском празднике найдется виски. Тогда любой алкоголь подойдет.

«Ладно, не совсем любой» — поправилась она, с тоской смотря на сливочное пиво. Но, за неимением ничего другого, женщина стянула бутылку и пошла в самый темный угол кухни.

Находиться в одной комнате с этими людьми было некомфортно: пусть острая неприязнь орденовцев уже не ощущалась столь сильно, сменяясь игнорированием, пусть Эйрин и понимала, что на нее никто не нападет в порыве мщения за погибших близких, но все же, все же... Скольких из них она пыталась убить? Скольких их друзей и родни она уже поубивала? Кто ее знает... Ух ты, неужели совесть взыграла?! Интересно, однако. И мало ей старых заслуг, так Эйрин умудрилась подлить еще больше масла в огонь своим неумением держать язык за зубами. А язык был грязный, что стоило признать — и Эйрин признавала, но на сегодняшний день ничего поделать с собой не могла. Да и не пыталась особо. Ранее ей не было нужды пытаться быть вежливой с дрожащими крысами в дорогих мантиях. А маглы? С ними был уже другой разговор.

— Пьешь из горла? Как по-плебейски.

Блэк, как обычно, вырос из-под земли.

— А как еще пить это студенческое пойло? Пусть и самое приличное из своего класса: думаю, молодежь и сейчас любит хлестать всякую дрянь, — она снова глотнула из бутылки и нахмурилась. — Мерлин, веду себя хуже торговки на рынке... Даже странно, как мой и без того дрянной характер стал еще хуже.

— Все просто: это твой щит, — по-светски благожелательно ответил Блэк, прислонившись рядом к стенке. — Ты сейчас — как загнанный в угол зверь.

— Будь у меня палочка, я бы вас разогнала, как котят, — осклабилась Бьерро.

— Но у тебя ее нет.

— Нет, да ненадолго. У вас мало людей, каждый на счету.

— Обойдемся без твоей помощи, — скрипнул он зубами.

— Ну-ну. Удачи.

Бьерро отлепилась от стены и направилась к столу за добавкой «пойла». По пути Эйрин наткнулась на короткий, но умоляющий взгляд младшего Поттера («стоит перестать называть его «младшим» — старшего-то здесь нет»). Эйрин резко остановилась, чуть покачнувшись, и показалось, будто алкоголь плесканул по стенке черепа, как вода в бочонке. Что значит — пить на голодный желудок, да еще и с ослабленным организмом. Отличная это была идея — выпить!.. Поттер стоял рядом с Грюмом и послушно что-то изучал, временами бросая странные взгляды через широкое плечо старого аврора. Захотелось вдумчиво икнуть, но она сдержалась, и даже собиралась что-то выдать, да не успела.

— ...Это разумеется, Люпин... Бенджи Фенвик, ему тоже досталось, мы кусочки только потом отыскали... Посторонитесь-ка чуть-чуть... Что, Бьерро, кто-то знакомый? — обращение к ней было столь неожиданным, что женщина аж подпрыгнула: порой забывалось, что выражение «глаза на затылке» Грюму подходили, как ни к кому. Мракоборец обернулся к ней.

Она не ответила — с Грюмовой фотографии на нее глядел молодой Фенвик.

— Бьерро? — в голосе Блэка появились утробные, рычащие нотки.

Вокруг стало очень-очень тихо. Лица посвященных стали бледнеть.

Она тряханула головой, и ответила с вызовом:

— Что? — Блэк злился, но молчал. Остальные тоже не проронили ни слова, ни звука. — Ну, что?.. Вы же не думали, что я все эти годы Пожирателям свитера на Рождество вязала? Не буду врать, что я не хотела. Тогда — хотела. Сейчас — нет, хотя, какая вам разница?..

— А как же Боунсы, Пруэтты, Маккиннон, Эйрин? Расскажи нам про них! — закричал Блэк, глаза его горели такой ненавистью и болью, что даже Эйрин стало страшно. — Лонгботтомов тоже ты довела, да?

— Не надо на меня все ваши «висяки» вешать! Нас тогда было очень много. А палачей Лонгботтомов ты и сам знаешь, — она снова посмотрела на фотографию. — Орден Феникса был не моей заботой — думаю, Лорд не хотел, чтобы кто-нибудь из ваших наткнулся на знакомое лицо. А на счет Фенвика... Для справки: так потрепал его Сивый — не я. А вот операцией руководила как раз я.

Она уже стояла у проема двери — на другом конце комнаты — и сама не понимала, когда успела туда дойти. Она постояла там несколько секунд, пытаясь обуздать слова, которые так и рвались наружу, а потом подумала — а нужно ли?

— А знаете что? — она развернулась к орденовцам с гримасой отвращения на лице. — Я ведь не просила Лорда стереть из моей памяти все то, что было мне дорого, и превратить в монстра! Но это произошло. Я проснулась, не помня ничего о себе, обо мне заботились, пока я вставала на ноги. Мне сказали, что авроры сделали это со мной — мне сказали об этом люди, которые были ко мне добры! У меня не было причин им не верить! Но правду невозможно скрыть надолго, и поэтому я ушла. Я хочу вернуть то, что у меня забрали. Мне было больно оставлять тех людей, ведь некоторых из них я считала своей семьей. Да, друзья мои, я говорю про Малфоев, если вы еще не поняли! И вы видели, что своим поступком я подвергла их опасности! Этим своим «великим» волевым решением, своей порывистостью, своим дурацким желанием сделать все правильно — так по-гриффиндорски, не находите? Плюнуть на все, и сделать, как велит чертово сердце! Видите, как сложно бывает делать хорошие поступки? Приходится делать больно тем, кого любишь. Приходится терпеть потери. Из-за качеств, которым обладает большинство из вас, погиб очень хороший человек — магл, кстати! — и он был мне намного дороже, чем ваша высокоморальная шайка! Он умер только за то, что нашел в своем сердце место для такой, как я... — Эйрин нетерпеливо стерла с лица слезы. — Я не буду извиняться, убиваться и расстилаться перед вами ковриком за то, что делала раньше — я считала, что поступаю правильно. Так ведь обычно вы оправдываете свои ошибки? Главное ведь то, во что человек верит, разве не так?.. Так вот я верю, что могу быть очень полезной. Хватит уже поливать меня грязью, я сполна ответила за свои грехи. Не будьте детьми и примите мою помощь, или можете дальше умирать толпами ради высоких идеалов.

На нее теперь смотрели все, и Эйрин пожалела, что так глупо вспылила. Какая им разница. что она там думает? Она все равно останется чужой. Единственный, кто хоть немного выбивался из общей картины, был Блэк. Было что-то в его глазах, что соскользнув по нему взглядом, Эйрин почему-то уже и не думала смотреть на других. Губы сжаты, руки скрещены на груди — его тело говорило, что он не хочет ничего слушать. Что он и видеть-то ее не хочет. Но глаза говорили, что на самом деле он хочет понять ее. Так странно...

Бьерро уже в какой раз задалась вопросом, что же такого особенного в этом Блэке...

— Приятного вам вечера, дорогие друзья, — бросила она и ушла.

Они молчали, им наконец-то было нечего сказать.

Часть 2

— Эйрин Бьерро? Серьезно?!

«ЧТО?! Твою ж!.. Опоздала, да еще и...»

— А почему нет? Она же вроде... ничего, да? — скомкано ответила Баст, разводя руками.

«Когтевранец», стоящий у скалы несколько раз открыл рот, но так ничего и не ответил. Он был в шоке, что было очень занимательным.

— Нет, ничего, конечно, просто я... С чего вдруг она?

«Она», потому что дура-я забыла принять зелье!»

— А почему нет, а, Грим? — повторила Баст с усмешкой.

— Ты всегда выбирала менее заметных людей, — нашелся парень.

— Что с Бьерро, Грим? — в голосе зазвенела сталь. Пусть думает, что это ревность.

Грим словно воды в рот набрал: наверное, пытался напомнить о Правиле. Эйрин подошла к нему вплотную, посылая все правила к Мерлиновым родственникам. Серебристые лучи растущей Луны падали на темные волосы одного из друзей Бреслина, Мартина, на нахмуренный лоб, на сердито поджатые губы... Что же все-таки с Бьерро? Любопытство так и жгло внутри. Тут не просто удивление, тут что-то личное... Кто он? Друг, бывший бойфренд, тайный воздыхатель? Родственник?.. Укол в сердце. Да нет, бред! Элгар еще слишком мал, чтобы обратиться — он даже не начал учиться вызывать Патронус. Облегчение и злость на свою глупость... Ну же, не томи, ответь!

— Грим?..

— Хорошо! — зло выдохнул парень. — Мы с ней знакомы, довольна?! Больше ничего не скажу.

«Понять бы, что мне обо всем этом думать...»

Повисла короткая пауза: каждый пребывал в своих мыслях.

— Ты даже не поцелуешь меня? — игриво спросила девушка и закинула руки на шею парню.

Грим застыл, но времени, чтобы взять себя в руки на этот раз понадобилось меньше.

— Прости, просто все это сбивает с толку, — он чуть смущенно взлохматил себе волосы на затылке — тщательно скрываемый жест, прорывающейся очень редко. — Одно дело целовать бывших подружек, а другое — она. Она же мой друг... — он посмотрел внимательнее на лицо перед собой и добавил очень странное. — Кажется.

— «Кажется»? — лукаво улыбнулась Баст. У Эйрин же внутри все кипело.

«Кажется» — уже не друг, или «кажется», потому что больше, чем просто друг?»

— Да, именно «кажется», — серьезно подтвердил Грим, теперь смотря ей в глаза.

«О как...» — только и смогла подумать Эйрин.

Пока Эйрин переваривала сказанное, Грим взял ее лицо в ладони. Такой сомневающийся... Это было болезненным. Хотя, с чего бы: они-настоящие же друзья?.. Кажется. Эйрин приказала себе не думать об этом и просто ждала, пока он решится. И он решился. Его губы были очень и очень робкими — судя по всему, он изучал собственные ощущения. Эйрин ждала, тихо нежась в его тепле. И вот наступил момент, когда по идее поцелуй должен был прерваться, но у Грима вдруг заметно прибавилось смелости. Появившийся напор сильно сбил с толку, но сопротивляться уж точно не хотелось. Нет, уже далеко не сомневающийся: нежный, страстный... Грим уверенно раскрыл ее рот губами, теснее прижимаясь всем телом... Мерлин, как сложно держать себя в руках... Эйрин отвечала, стремительно теряя контроль над собой.

«Я не люблю тебя...» — он притянул ее еще ближе к себе, едва касаясь талии. — «Я же люблю Сириуса, так?.. Нет, я определенно не люблю тебя...» — он чуть прикусил ее губу. — «Ох, Мерлин! Да, точно, не люблю, не хочу любить... Это слишком больно — любить...» — но ведь сейчас-то ей уж точно не больно. — «Не хочу, я не хочу тебя любить...» — его губы добрались до шеи. — «Ведь правда, да?.. Или все же хочу?..»

Внезапно она перестала чувствовать его губы, но его огонь никуда не делся...

Грим тепло улыбнулся, перебирая пряди ее волос, а та еще не была готова открыть глаза.

— Так странно целовать давнего друга, но еще более странно понять, что на самом деле хотел сделать это уже давно.

Силы распахнуть глаза появились мигом:

— Давнего друга? Да кто ты... — но вместо ответа он вновь поцеловал девушку.

«А есть ли у меня выбор, кого любить?»

То, что он делал сейчас мало походило на те робкие поцелуи, которые он дарил до этого... Не было осторожности, появилась страсть... Голова отказывалась думать: Эйрин была уверена, что после такого она сделает все, чтобы он не попросил сейчас... Готова на все, чтобы он был счастлив, на все, ради него. И она до сих пор сомневается, лжет сама себе?.. Дикий, яростный и вместе с тем нежный, теплый его огонь разгорался в сердце ярче от каждой искры прикосновения Грима... Стоит ли отрицать столь очевидное? Может, она, наконец, найдет силы признаться хотя бы самой себе?..

«Нет... Нет у меня выбора. Я люблю тебя... Все же люблю. Люблю... Что же мне делать?..»

Она отошла от него на пол шага, едва он ослабил напор. Так было проще думать.

— Баст? — в замешательстве выдохнул молодой волшебник.

Она покачала головой и повернулась спиной. Хотелось думать, что он не примет это на свой счет. В голове звенело, но внутри была пустота. Странно...

— Баст, прости меня, — на смену замешательству пришла паника. — Я не хотел причинить тебе боль. Я не знал... Не думал... Прости меня. Вся эта смена тел... Все так запуталось.

Он расценил ее поведение по-своему. Так лучше. В любом случае он не смог бы понять.

Какая-то частичка сознания размышляла над тем, кого именно хотел поцеловать Грим? «Кого он целовал: меня или... меня? Тьфу ты! Баст или Эйрин? Хотя... Какой ответ для меня предпочтительней?»

«Стоп! А какое вообще это имеет значение?»

— Все в порядке, прости... — Баст тряханула головой и с облегчением посмотрела на Грима. — Просто это было немного неожиданно.

Грим озадаченно нахмурился:

— То есть тебя не смущает, что у меня есть чувства к другой?

«УПС!», — об этом она как-то не подумала: легко запутаться, когда так много врешь.

— Ну, классно, — мрачно обронил парень и засучил рукав мантии, чтобы посмотреть время. За эти несколько секунд Эйрин успела себя проклясть тысячи раз, но уже ничего нельзя было исправить. — Мне уже почти пора, — лицо было мрачнее тучи.

Она не может его потерять вот так! Но как же все вернуть?

«А ведь выход есть... Но так страшно!»

Не дожидаясь ответа, парень повернулся к лесу, но его остановила маленькая рука на запястье.

— Постой... Подожди, ты все не так понял, — голос от волненья почти пропал.

— Так что не так? — рыкнул он, останавливаясь. — Я почти смирился, что ты любишь другого, а теперь я понял, что и на меня тебе плевать. Как я должен на это реагировать?!

— Похоже, не у меня одной есть кто-то на стороне? — презрительно сощурилась Эйрин.

— Хах, теперь тебя это волнует?

— Может, нам стоит постоять немного и подумать, прежде чем делать выводы? — она была напряжена до предела, боясь, что он не поймет намек.

Он понял. Он повернул голову очень и очень медленно.

— У меня осталось не больше минуты. Сколько тебе? — у него тоже осип голос.

Девушка нетерпеливо отмахнулась:

— Около того.

— Так ты решила?..

— А почему нет? Что нам мешает запутать все еще больше?

— Ну, в общем, да, почему нет... — выдавил он.

— Так ты останешься? — прошептала она, протягивая руку.

— Да, останусь.

Ладони у обоих были ледяные от волнения. Они синхронно хмыкнули этому.

А потом его рука дрогнула. Эйрин в панике сжала свою сильнее: началось. Он упал на колени, сдерживая боль, она опустилась на колени вместе с ним. Он шипел сквозь зубы, она закрыла глаза, чтобы не видеть его боль. Все закончилось через долгие две минуты. Самые долгие в ее жизни минуты. Его рука перестала дрожать. Затем дрогнула снова.

И тишину разорвал голос, от которого Эйрин вздрогнула уже всем телом.

— Ах да, я и забыл, что ты приняла зелье позже.

Эйрин открыла глаза, и все подтвердилось. Она отшатнулась.

— Блэк?.. — охнула она. — Ты — Сириус Блэк?

— Ну, в общем, да, милая, — смутился он, увидев ее реакцию. — Парень и не старик — вроде все неплохо, так? — он чуть улыбнулся, усаживаясь спиной к соседнему дереву. — Так ты когда?

Эйрин молчала. Она была не в силах пошевелить ни единым мускулом, и вряд ли когда-нибудь будет в силах... Ни единой мысли в голове. Пустота...

— А ты что, хочешь, чтобы я был Им?

Хотела ли она?.. Видимо, нет.

Сириус нахмурился, видя, как кричат глаза «Эйрин». Что же это значит?.. Спустя долгие минуты молчания Сириус начал понимать. И глаза расширялись с каждым мгновением, пока он смотрел в ее.

— Что?.. Эйрин? Это действительно ты?

Эйрин молчала. На лице Сириуса начали проступать радость вперемешку с удивлением.

— Эйрин, — он сказал ее имя так, что у девушки перехватило дыхание — первая осмысленная реакция. Оцепенение постепенно начало спадать.

Сириус начал понимать больше, и в серых глазах полыхнул ужас.

— Осел... Я — такой осел... Тот парень... Это же... Мерлин!..

Не видя никакой реакции, Сириус коснулся руки девушки.

— Эйрин, прости меня...

Прикосновение отрезвило ее, вмиг вернуло разум.

— Нет!.. Не надо... — голос возвращался постепенно, повышаясь и все больше походя на рычание. Бурлящие внутри эмоции начали формироваться в ярость...

Еще никогда в жизни она так не злилась.

Эйрин сжала зубы и выдернула руку.

— Не смей прикасаться ко мне! Слышишь?! Никогда! — она рывком вскочила на ноги, сжигая Блэка взглядом. Но казалось, что он и так был мертв... Его глаза уже мертвы.

Она убежала с проклятого утеса, не помня себя. Она знала, что без промедления разорвет Сириуса на куски, если тот посмеет побежать следом.

Еще никогда в жизни ей не было так больно.

* * *

Охваченный весенней лихорадкой замок бурлил новыми сплетнями о последней гриффиндорской вечеринке, но две центральные фигуры этих увлекательнейших историй, казалось, в упор не замечали поднявшийся вокруг шквал и, как ни в чем не бывало, отмечались на лекциях, Большом зале и в гостиных своих факультетов. Если выразиться точнее, то одна сторон конфликта (а это действительно был конфликт) целиком и полностью сосредоточилась на учебе, вполне успешно уклоняясь от назойливого внимания из-за недавней регистрации анимагической формы, а другая сторона упорно не спускала глаз с первой, игнорируя не только окружающий мир, но и протесты объекта своего внимания.

Во вторую пятницу марта одна из вышеупомянутых сторон, известная также как «слезиринская предательница» Эйрин Бьерро, была замечена выходящей из читального зала вместе с представителем факультета Гриффиндор и, что немаловажно, лицом мужского пола Френсисом Манро, и считанные минуты отделяли изнывающих от нетерпения студентов от зрелища реакции Сириуса Блэка на очевидную провокацию своей «подруги». Провожаемая косыми взглядами разной степени дружелюбия Эйрин Бьерро преспокойно пересекала переполненный коридор, держась за локоть Манро и оживленно споря с ним по малоинтересной для публики теме.

— ... четко сказано, что эти ингредиенты смешивать нельзя! — с видом победителя фыркнул парень.

Девушка на ходу полезла в книгу, намереваясь доказать свою правоту.

— Да, но Уолш также говорит, что златоглазки могут изменить полярность, и реакция пойдет по-другому...

— Ага, взорвет только котел, а не ползамка! — он покосился на учебник в руках спутницы. — Ты не там смотришь, — и выхватил древнюю книгу у нее из рук.

— Хэй! Отдай! — предсказуемо возмутилась она, но Манро так просто не сдался. — Френ! Френ, отдай немедленно!!

— Сколько раз я тебя просил не называть меня так... — волшебник с сокрушенным видом качал головой, как бы говоря, что теперь он просто вынужден ее проучить, и одновременно искал нужную главу среди затертых страниц.

— О’кей, Френсис, отдай мой учебник!!

Бьерро изо всех сил старалась выглядеть сердитой, но нелепость ситуации кривила ее губы в веселую улыбку. Манро тем временем остановился, чтобы было удобнее одновременно читать и сдерживать натиск недовольной девушки. В конце концов она засмеялась, так и не сумев вернуть учебник, и, остановившись напротив приятеля, терпеливо выслушала зачитанный им абзац, якобы подтверждающий его правоту, в коей Эйрин все еще сомневалась. Френсис продолжил дразнить ее учебником, что-то шутливо ей выговаривая, а она только качала головой и смеялась: как же хорошо, когда не нет нужды продумывать каждое слово, каждый шаг, как мало осталось людей, с которыми она могла быть просто... собой.

Внезапно кто-то за спиной Эйрин выхватил книгу из рук Френсиса, и девушка обернулась, уже чувствуя неладное.

— Блэк, — выдохнула она и возвела глаза к небу. Улыбка стремительно таяла на ее лице.

— Манро. Бьерро, — едко поприветствовал подошедший.

— Френсис, иди, потом увидимся: мне нужно разобраться с этим кретином, — теперь настала очередь Блэка закатывать глаза.

Но Френсис все правильно понял: подмигнул ей за спиной Блэка и одними губами пожелал удачи — Эйрин украдкой, пока Блэк не видит, показала Френсису кулак.

— Что тебе нужно?

Девушке уже порядком надоело натыкаться на Блэка на каждом углу, и поэтому голос сделался скучным, а взгляд — уставшим. Спросила она не думая, а уже произнеся вопрос поняла, каким глупым будет его ответ: как раз в стиле женских романов, которые ее гордые однокурсницы-аристократки тщательно прятали под подушками.

А может, он, наконец, оставит ее в покое? Да нет, глупость!.. Конечно, нет.

Блэк как раз заканчивал сверлить глазами спину удаляющегося Манро и снова посмотрел на девушку, и от выражения ее лица он скис еще больше.

— Ты, — просто ответил он, с усилием изобразив беззаботное удивление.

— Охх! — зашипела она от досады и ушла прочь, Блэк предсказуемо увязался следом. — Оставь меня в покое, прошу тебя!

Мимо проплывали редкие фигуры студентов с мерзким любопытством на лицах, и взгляду, как назло, не за что было зацепиться, кроме как на сжатые вокруг учебников ледяные руки и школьные башмаки — куда угодно, лишь бы не смотреть на самоуверенного красавца с лицом ангела и глазами дьявола, пришедшего по ее душу. На Сириуса Блэка, на ее Грима... До сих пор не верится, что это был один и тот же человек, хотя уже месяц минул... Как так получается, что все ее дороги ведут только к нему? Весь этот мордредов месяц Блэк просто не дает ей проходу: куда она не посмотрела, она видит его лицо, как будто ей было мало ночных кошмаров с его участием. Хотя, кошмаров ли?.. Сложно убедить себя, что вчерашняя ночь была кошмаром, когда перед глазами вспыхивают воспоминания о... О довольно хорошо проведенном вечере. Ох, нет, вчерашняя вечеринка определенно не была кошмаром...

— Не могу, ты же знаешь. Ты поцеловала меня вчера, — он легко пожал плечами, — снова. И это был не невинный поцелуй в щеку, милая... Такое я просто не могу забыть.

От косого взгляда серых глаз ей стало жарко. Идти по замку в таком состоянии было просто опасно, и она остановилась возле неприметной ниши в ответвлении коридора.

— Это ничего не меняет! — гаркнула девушка в ответ, прежде чем вдумалась в свои слова.

Сириус улыбается: он знает, что она лжет, только улыбка от этого не становится веселей. Глянув мельком на него, Эйрин подумала, что уж очень давно не видела его улыбки в реальной жизни, так сказать, ведь вчерашний вечер реальным совсем не казался... Правда ли, что они пол вечера просидели у камина, мило болтая ни о чем, и его теплая рука все это время лежала у нее на плече? Правда ли, он не спускал с нее глаз и нежно улыбался все это время? Правда ли, за поцелуями с ним даже вечность пролетит незаметно?.. Да, все — правда, чистейшая правда.

— Меняет, учитывая, что ты не была пьяна, — Эйрин со страхом следит, как Блэк подходит ближе, и в нише становится тесно. — Для тебя это просто отговорка. Предлог, так сказать, — глаза в глаза, и она не сможет опустить свои, даже если захочет. — Весь месяц ты ведешь себя, будто ничего не происходит, и я бы мог поверить в это — поверить, что ты видишь во мне только друга и не хочешь пойти немного дальше — если бы не было этих двух ночей, когда ты целовала меня, а затем засыпала рядом на скрипучем диване в углу гостиной. На нашем диване, кстати! Он уже стал для меня нашим! Видишь, до чего ты меня довела?! Скажешь, что все это ничего не значит? Чушь! Еще как значит! Для меня — значит. Хватит играть мной, Бьерро!

— Я не играю! — она ненавидела эти дурацкие слезы, застилающие глаза, но уже ничего не могла с собой поделать.

— Знаешь, как говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, — игриво подмигнул Сириус. — И знаешь, я определенно что-то почувствовал у тебя...

Сириус на лету поймал руку Эйрин, когда она хотела залепить ему пощечину.

— Ладно! Ладно, признаю, перегнул палку. Прости, — Эйрин тяжело дышала, но молчала. — Пожалуй, я лучше подержу твои руки вот так...

Он легко сжал ей запястья одной рукой, а другой коснулся ее волос... И Эйрин вдруг отчетливо поняла, что стоит в укромной нише в пустом коридоре наедине с Сириусом, и он крепко удерживает ее руки. Ей больше не сбежать, ей не дадут сбежать. Дышать стало еще труднее, и та частичка тела, которая, по идее, должна думать, никак не желала находиться... И, что еще хуже, ее состояние уловил и Сириус — судя по озорной усмешке и разом изменившемуся взгляду. Ну как тут не потерять голову?

— Отпусти меня немедленно, Блэк!! — голос показался слабым и беспомощным.

— Это просто поразительно! — зарычал он. — Ты в упор не видишь, что делаешь со мной! Я готов с Астрономической башни сигануть, когда ты рычишь на меня. В следующую секунду ты можешь чуть улыбнуться, и у меня дыхание перехватывает, будто я с метлы упал, а уж если ты посмотришь, как смотрела вчера, то я просто теряю голову... Ни с одной девушкой у меня не было подобного! Ты одна такая... — Сириус, все еще сжимая ее ладони, прижал их к своей груди, и сделал еще один шаг вперед, хотя ближе, казалось, уже было просто некуда, — И я знаю, Эйрин Бьерро, что умру, если ты не будешь моей.

— Это не соревнование, Блэк! Ты никогда не сможешь дать то, что мне нужно — ты просто не способен на это! Ты не способен на нормальные отношения! Возможно, ты что-то и чувствуешь ко мне, но выглядит все это так, будто тебя просто бесит, что тебе отказала девушка. Это ты играешь мной, Сириус, — он застыл, как каменное изваяние, и девушка смогла высвободить свои запястья из ослабшей хватки, — Прости, но я так не могу.

Эйрин, стараясь не касаться Сириуса, выбралась из ниши, но спустя два шага, ее догнал тихий голос — конечно, он не мог не оставить за собой последнее слово.

— Я тебя люблю.

Она застыла, постояла немного, но все же обернулась, будто против воли.

— Что, прости?

Она была уверена, что ей показалось.

А Сириус только начал осознавать, что умудрился ляпнуть. А он ли сказал?

— Люблю.

Голос почти чужой, уверенный и настойчивый. Но чужой.

— Ты все выдумал! — Эйрин возмущенно замахала руками, и снова отвернулась — совсем не хотелось, чтобы он видел, как она плачет. Плачет, и сама уже не понимает из-за чего, чисто по привычке. И снова попыталась уйти.

«Не дай мне уйти»

Он не дал. Поймал за руку, потянул обратно. Все как в тумане, будто в стельку пьян.

— Не выдумал. Такое мне выдумать просто не под силу, — поднял пальцем ее упрямый подбородок и сказал в карие глаза. — Я. Тебя. Люблю.

Глаза были блестящие и мокрые, но губ уже успела коснуться неуверенная улыбка, и именно тогда, глядя на нее — такую, Сириус Блэк понимает, что случайно сорвавшееся с языка признание — правда.