Трусливое сердце (гет)

И тут он понял. Понял то, что уже давным-давно должен был понять. Это его немного испугало, но зато сразу всё расставило на свои места. Мозайка сложилась. Он всё время ошибался. Они все ошибались! Но наконец-то он, Грегори Харпер Гойл, познал истину.

А истина заключалась в том, что причина, по которой Драко был расстроен, не имела никакого отношения к желудку!

~0~

Драко шел по коридору. Когда он о чём-то усиленно думал, ему помогали привычные физические действия. По сути, хождение было настолько же привычным, насколько его нынешние мысли были непривычными.

Гермиона Грейнджер была грязнокровкой. Она была ведьмой. Она была человеком.

Драко был чистокровным. Волшебником. Человеком. А чистокровные были лучше грязнокровок.

Но так ли это было на самом деле? Он был чистокровным, а Грейнджер обставляла его на каждом уроке.

Получается, грязнокровки могут лучше преуспеть в школе и, как следствие, в магии. Но нет, Грейнджер не считается.

Ведь правда? Она не была похожа на остальных грязнокровок. Грязнокровки должны быть идиотами! Тупыми, как Крабб и Гойл и неуклюжими, как Лонгботтом.

За исключением того, что ведь это Крабб, и Гойл, и Лонгботтом были чистокровными. Они не должны были быть идиотами... Но были.

Каждый был не тем, кем должен был быть. Всё было шиворот-навыворот. Весь мир был... не таким. Весь чёртов мир.

И впервые в жизни Драко искренне принял тот факт, что он ошибался. Что он был трусом. Что он не был идеальным. И он понял кое-что ещё: да, ему понравилось обнимать Грейнджер. Но только потому, что она была девчонкой!

Он всё ещё ее ненавидел. Наверное.

Да, он ее ненавидел! Он должен был ее ненавидеть! В ней было столько всего неправильного. Например, то чувство, которое она в нём вызывала. Это ведь ненависть, верно?

Она могла отбрить его так, как никто другой. Она не только игнорировала его, но могла даже заехать ему по физиономии! Она видела в нём не "Слизеринского принца", а обычного плебея, да ещё и трусливого в придачу. Это несправедливо! Он ужасно хотел, чтобы она заметила его хорошие качества — именно она, а не кто-то другой, но этого никогда не происходило!

Он никогда не мог ее ни запугать, ни впечатлить. Он мог только лишь вызвать в ней отвращение. Он даже не мог вывести ее из себя! Она заставляла его чувствовать все эти кошмарные вещи, всякий раз, когда он о ней думал: радость, злость, смущение, стыд, одиночество и, самое ужасное, грусть.

Мучительный вид грусти, вроде той, которую он ощущал, когда его отец отказался купить ему ту крутую метлу, или когда он кричал на него за то, что Драко в чем-то недостаточно преуспел, или...

Но это должно было быть ненавистью.

Он ненавидел Поттера, и Поттер его злил... но не вызывал в нем всего того, другого...

И Вислого он тоже ненавидел. И злился на него. И завидовал ему. В основном потому, что у Вислого было столько братьев. Драко был единственным ребенком, и хотя иногда ему это нравилось, обычно он жалел, что у него не было старшего брата.

Грейнджер была... другой. Отличалась от всех остальных людей, которых он ненавидел. Отличалась от всех остальных грязнокровок. Отличалась от всех остальных людей, которых он знал... И не просто отличалась, а была лучше. В основном умнее, но и всякое другое тоже. Она была доброй, понимающей и деликатной. Когда она работала с ним на зельеварении, она не пыталась наложить на него заклятие — она беседовала с ним. И делала она это не потому, что умная — ему доводилось работать вместе с равенкловцами, и хотя они и не выхватывали палочку, как гриффиндорцы, по любому поводу, но и их было довольно легко вывести из себя. А из-за того, что она была... Грейнджер. Это то, что она делала. Будучи такой умной, она не была эмоционально отстраненной. И, похоже, она не позволяла логике управлять ее жизнью. Она всегда сопровождала Поттера в его героических приключениях...

То есть, если бы она не была грязнокровкой, ее не за что было бы ненавидеть. Да и неважно это было теперь, грязнокровка она или нет. Магглорожденная.

Она была всезнайкой, но... это лучше, чем быть незнайкой, вроде Крабба и Голйа. И Поттера.

Волосы у нее были лохматые. Но ему это никогда по-настоящему не мешало. Даже, пожалуй, нравилось. А = B, C = B, поэтому С = А. Грейнджер была девчонкой. Драко девчонки нравились, поэтому и Гнейнджер нравилась Драко.

Нет!

... Да.

Драко Грейнджер не ненавидел. Драко Грейнджер не ненавидел. Драко Грейнджер не ненавидел.

Грейнджер нравилась Драко. Наверное.

— Мне Грейнджер нравится, — вслух пробормотал он, широко раскрыв глаза.

— Что? — спросил какой-то проходящий мимо ребенок, думая, что Драко обращается к нему.

— Я сказал: мигрень же давится? В смысле, ее можно задавить в зародыше?

— Наверное. Сходи к Мадам Помфри.

— Правильный ответ; а теперь шевелись — ты загораживаешь мне проход.

Что-то надо было предпринять по этому поводу.