Шаги навстречу (гет)

Хорошо, выводов делать не станем. Пока. Я натягиваю джинсы и неброский свитерок. Упаковываю туфли. Оглядываю квартиру — газ выключен, окна закрыты, вещи убраны. Запираю входную дверь и спускаюсь по лестнице. Остановившаяся около подъезда старенькая тойота смотрится шикарно, особенно на фоне соседских запорожцев. Сколько в неё вкладывает Славик для поддержания внешнего вида и ремонта, знают только близкие друзья. Гнусные гитлеровские усики Славика и завитый блондинистый Ленкин парик вызывают у меня истерический смех.

— Хорош ржать-то, садись уже! Подожди, давай с моей стороны, — Ленка распахивает мне дверь и отодвигается. — Там ручка на соплях держится.

— Привет, Славка! А мне парик будет?

— А как же! На вот, держи! — Ленка высыпает мне на колени из пакета кучку чёрных кудряшек.

Я расправляю, примериваю, пытаюсь поймать своё изображение в зеркале.

— Ну, как?

— Феерично! — Ленка роется в сумке. — Посмотри, только что со Славкой забрали.

Она протягивает мне фотографии.

— Ух, ты! — я рассматриваю и искренне восхищаюсь. — Какая большая уже!

На фотографиях розовый кудрявый пупс пытается запихнуть себе в рот огромный кубик. Светлана Станиславовна, чуть больше полугода от роду, краса и гордость семейства Волковых.

— Конечно, большая! Ты когда у нас была-то последний раз? — Ленка аккуратно убирает фотографии в конверт и кладёт в бардачок.

— Пару месяцев назад, — неуверенно говорю я.— Надо же... Как время летит, вроде только вчера тебя из роддома забирали...

— А вы когда соберётесь?

Хороший Славка парень, только вот немного нетактичный.

— В своё время, Славочка, в своё время...

Я отворачиваюсь к окну — и это тоже моя боль. Сначала мы решили, что я должна доучиться, а теперь уже и разговор об этом не идёт, нам бы между собой разобраться.

Проносимся мимо района новостроек и выезжаем на пригородное шоссе.

— Это мы куда едем-то? — вот я молодец, даже и не спросила, где это мероприятие проходит!

— В Лесном. Там новый элитный посёлок, шикарный ресторан отгрохали, своё кабаре.

— Если своё кабаре, мы-то зачем?

— Спроси, что полегче! Как я понял, кабаре блатные песни исполнять не желает, у них профессиональная гордость, видите ли.

Мы с Ленкой переглядываемся: \"Зажрались!\". Ну, а мы не гордые.

Въезжаем в посёлок. Большинство домой в полупостроенном виде, вряд ли тут вообще есть уже постоянные жители. В любом случае, жить тут сейчас дискомфортно — скрежет, грохот, пылища, строительство не прекращается даже вечером. Круглосуточно они пашут, что ли? Зелени практически нет, но границы участков помечены кустиками и оформлено пару клумб около, как я понимаю, магазина. Упомянутый ресторан — единственное законченное строение. Шикарное, тут Славик прав.

Паркуемся. На стоянке свободно, кроме нас только одно транспортное средство — что-то монстроподобное. Черное, высокое, блестящее. Вызывает трепет и желание никогда не встретиться с этим на дороге.

Оставив нас в огромной комнате со скромной надписью \"Гримёрная\" на двери, Славик убегает на разведку. Мы разворачиваем притащенный баул, достаём костюмы и застываем...

— Вы совсем одурели? — я держу в руках платье непередаваемого бордово-фиолетового цвета. — Я это не надену! Это только для борделя!

Категорическое мини и рискованое декольте спереди, вырез до копчика сзади. Держится всё на честном слове и перемычке на шее. Вся ткань пошла на шлейф и рукава.

— Что это? — я трясу платьем перед Ленкиным носом.

— Мать, кончай орать, — Ленка берёт своё. — Махнёмся?

Пена кружев на вырезе белой рубашки, такие же кружева на коротких штанишках. Ленка быстро переодевается. Вид у неё в этих штанишках и кудрявом парике очень ... двусмысленный.

— Я в это не влезу, это во-первых, и во-вторых — это же не костюм, а мечта педофила!

Вот зараза, во что они меня втравили?

— Не нравится — напяливай своё платье, его ещё подогнать надо! В любом случае — выбора нет, костюмы оговорены заказчиком, а мне в платье никак — я же сижу, у меня ноги будут видно, нечего там ляжками сверкать, для этого подтанцовка есть.

Я, скрепя зубами, переодеваюсь. Изнутри несколько крючков — значит, можно посадить на талию. Подворачиваю немного рукава, чтобы не мешались. Смотрю на себя в зеркало... М-да... Вот увидел бы меня в таком виде любимый супруг — забыл бы как по ночам из дома пропадать! Или развёлся бы сразу... Или нет?

Мы рисуем себе лица, старательно и от души, как когда-то в детстве рисовали себе глаза, взятой без спроса маминой косметикой — жирно, грубо и вульгарно. Короче — соответственно образу.

Синхронно поворачиваемся на скрип двери.

— Б-ь!

Реакция Славика вполне предсказуема.

— Ты не ошибся дорогой, заходи, только нас тут две штуки! — Ленка, вихляющейся походкой направляется к мужу. — Ты когда костюмы брал, чем думал, а? Ты хотя бы посмотрел, что тебе дают?

— Девчонки, ну вот честно, я не виноват! — Славик прижимает руки к груди. — Был уговор — платье дамы на высокую и худую, костюм пажа на маленькую и тощ... ну, в смысле, тоже худую, и нам с Сашкой по фраку. Лично секретарша заказчика принесла! У меня даже и в мыслях не было...

— Оно и видно, — Ленка уничижительно смотрит на мужа. Прищуривается. — Что-то ещё?

— Да, — Славик действительно встревожен. — Мы только втроём — Сашка не придёт, значит, ударника нет. Так, — он кусает палец. — Ленка, как обычно, Лидка — нам теперь бас ни к чему, берёшь мою акустику.

Он окидывает меня взглядом.

— От меня не отходишь, к краю эстрады не приближаешься, в зал не наклоняешься. Ясно?

Ясно. Так я и знала, что что-то не то случится. Внезапно успокаиваюсь. Вот только пусть кто сунется, так гитарой и получит, за всё, от души.

— Ты там ничего не выкини, подруга, — Славик всматривается в моё лицо. — Я рядом буду, сама не лезь. Сейчас подтанцовке диспозицию разъясню и начнём. Лады?

Я киваю.

— Ленусик, не волнуйся, я всё разрулю, ну, правда, не ожидал подставы, — Славка бормочет всё это Ленке в макушку. Она молчит. — Я машину поближе подогнал...

Даже так?

— А может я Сашкин фрак возьму?

Славик оглядывается: \"Он его домой забрал. Ладно, сейчас приду.\"

Мы остаёмся вдвоём. Молчим.

— Да ну, — встряхивает головой Ленка, — всё фигня. Что-то мы тут с тобой навоображали себе с три короба!

— Лен, а что за таинственная подтанцовка? Так у вас спецназ загримированный?

— Лучше, — Ленка усмехается. — Некоторые звёзды кордебалета с пониженной соцответственностью. Их задача отвлекать внимание от нас и привлекать к себе. Выручка идёт только им.

— Так это что..

— Всё на добровольной основе. Мы поём, они работают с клиентом в непосредственном контакте.

— А что, без контакта нельзя, чтоб просто концерт?

— Можно, идеалистка ты наша, можно. Только про филармонию наш клиент никогда не слышал, а про то, что за свои деньги можно артистов ещё и поиметь — очень даже часто. Так у нас распределение обязанностей. И я тебе скажу, что эти девки больше нашего получают.

Я фыркаю.

— Да нафиг.

Довольно симпатично оформленный зал, столы буквой \"Пэ\", невысокая эстрада в полумраке. Поднимаемся, Ленка усаживается на табурет, слезает, подкручивает под свой рост, слезает снова, что-то проверяет в проводах на полу. Я беру в руки Славкину гитару, примериваюсь, подтягиваю ремень, трогаю струны... Металлические... Ой.

— Славка! — я зову шёпотом. Он проверяет микрофон, оборачивается. — Медиатор где?

— Нету у меня, зачем тебе?

Я шиплю сквозь зубы. Действительно, зачем может быть нужен медиатор? В носу поковырять, блин! Так, значит, нет... Рассказывать о том, что с металлическими струнами я без медиатора никогда дела не имела, сейчас бессмысленно.

Отступаю в глубину сцены. Пытаюсь настроиться на позитивную волну...

Жаль, у меня нет часов, просто интересно, сколько мы уже тут. Ленка, весело скалилась и подмигивала мне всякий раз, когда мы встречались взглядами — наши дурные предчувствия рассеялись как дым, почти сразу же после того, как на эстраду, гремя бриллиантами, поднялась супруга заказчика-\"эстета\". Дама монументальной конструкции возжелала исполнить своему дорогому и горячо любимому супругу несколько песен.

Романс \"Утро туманное\" даже можно было опознать, при некотором усилии. \"Мой костёр в тумане светит\" был встречен публикой холодно, то есть, пока Славик не начал бешено аплодировать и кричать, что такого бесподобного исполнения он никогда не слышал, и так не особо обезображенные интеллектом лица сидящих братков, кроме смертной скуки не выражали ничего. \"Старинные часы \" потрясли нас настолько, что даже нам понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и присоединиться к бурным аплодисментам виновника торжества. После этого, под яростным взглядом заказчика, Славик твёрдой рукой увёл даму, вкусившую славы, напомнив ей, что \"Голос нам, артистам, следует беречь!\"

Всё это было в начале. Мы играли, Славик пел, подтанцовка вполне целомудренно танцевала и водила вокруг столов хороводы с бритоголовыми шкафообразными братками. Через некоторое время присутствующие дамы, во главе с супругой юбиляра, удалились, и веселье начало набирать обороты. Подтанцовка переоделась во что-то неуловимое и хороводы водить перестала, рассредоточившись по залу. Лирические \"Яблоки на снегу\" и \"Белый лебедь\" сменились \"Таганкой\" и \"Владимирским централом\". Прослушав их раз десять, народу захотелось \"Мурку\" и \"Гоп-стоп\". Пальцы сначала ныли, потом я их перестала чувствовать.

Несколько попыток погладить \"милого эльфа\" по головке и \"пригласить даму за столик\", попутно засунув ей пару зелёных купюр в декольте, Славик пресёк на корню. Доллары я впрочем, нежно улыбнувшись, назад не вернула. Ну, вот откуда у них такие деньги? Как результат всего этого — рядом с эстрадой на стуле уселся пожилой необъятный дядечка, с настолько задумчивым взглядом, что желающая общения публика стала выражать свои восторги, не подходя ближе чем на десять метров.

В зале выпивка лилась рекой, посуда летела на пол, половина гостей уже лежала в салате. Довольный Славик, распихав по карманам перетянутые резинками пачки денег, по-тихому включил магнитофон и просто открывал рот под \"Где мои семнадцать лет?\" Мы с Ленкой делали вид, что аккомпанируем, беззвучно перебирая пальцами. Официанты пытались поменять скатерть на одном из столов, но братки очень живописно разрисовав её всем, что было в меню, не хотели просто так расстаться с шедевром. Когда в зал вошли несколько совершенно трезвых и совсем не настроенных веселиться мужиков, я не заметила. Как и не поняла, почему неожиданно взорвался софит прямо у меня над головой. Только почувствовав, как что-то стукнуло меня чуть выше лба, и, выудив из парика увесистый кусок стекла, до меня дошло, что веселье кончилось. Выстрелов, впрочем, я не слышала. Перекошенное лицо Славика и его вопль \"На пол!\", подействовал на нас мгновенно. Грохот, мат, визги, гаснет свет, что-то падает и взрывается, начинает жутко вонять горелой проводкой.

— Бежим!

Славик тащит нас к выходу, у меня ломается каблук. На ходу я скидываю туфли и бегу босиком, наступая на какую-то склизкую дрянь. Мамочка, как же страшно!

Ленка бросается в сторону гримёрной.

— Куда, дура? На выход! — Славка обхватывает её поперёк туловища и толкает к дверям.

— Там вещи!

— Убью! — вот так сразу Ленке становится понятно и она, разобравшись с направлением, вылетает на улицу.

Запрыгиваем в машину — она у самого входа и даже не заперта. Трясущимися руками Славик вставляет ключи, берёт с места реактивную скорость, и мы вылетаем на шоссе. Ленка скулит рядом, обхватив себя руками, на меня напало оцепенение, только в голове крутится: \"Где мой чёрный пистолет? Где мои семнадцать лет? Где мой чёрный пистолет?\"

Влетаем в город. Славик продолжает гнать машину, не снижая скорости. Я заставляю себя разлепить губы: \"Славка, тормози!\"

— Что?

Он смотрит на нас в зеркало заднего вида совершенно ошалевшими глазами.

— Тормози, говорю! Мы уже далеко... — он молчит и, как будто, не слышит. Кошусь на Ленку — она пока не здесь. Ладно. Привстаю, просовываю руку вперёд, изгибаюсь под каким-то ненормальным углом, но зацепляю пальцами за бардачок и вытягиваю оттуда конверт с фотографиями. Не глядя вытаскиваю несколько, и бросаю перед Славкой — на руль, на панель управления, парочка падает на пол...

Несколько секунд он смотрит ничего не выражающим взглядом, потом начинает тормозить, сворачивает на обочину, бросает руль и выскакивает из машины. Распахивает заднюю дверь и начинает ощупывать Ленкину голову и спину: \"Леночка, детка, ты как? Задело? Куда попало, скажи!\" Блузка у неё и вправду порвана, но крови нет, наверное, зацепила за что-то, пока бежали. Славка тормошит её, прижимает к себе, целует, и вот она наконец-то разражается слезами, заливая его когда-то отутюженный, а сейчас похожий на тряпку, фрак.

Я откидываю голову назад, закрываю глаза. Внутри у меня всё дрожит, как от перенапряжения, адреналин уже улёгся, осталось послевкусие и осознание того, что всё закончилось. Начинаю чувствовать, как сильно болят пальцы. Поднимаю руку, рассматриваю — кожа на подушечках стёрлась, стала прозрачной, кажется, что поиграй я ещё полчасика и проступило бы мясо. Пара порезов, один глубокий. Дёшево отделалась. Ноги тоже болят. Я склоняюсь над сидением ... Ступни ног перемазаны кровью, какие-то комочки, вроде как нитки. Я еле успеваю открыть дверь, и меня выворачивает в придорожную траву.

Потом мы поливаем мои ноги лимонадом — нашёлся в Славкиных закромах, вытираем шлейфом платья — вот как неожиданно пригодился! — и собираем разлетевшиеся по салону фотографии. До дома меня довозят уже около четырёх утра. Некоторое время мы просто молча сидим в салоне машины. Я грею руки между голых колен, смотрю прямо перед собой, потом поднимаю голову.

— Спасибо, Слав...

— За что спасибо, чуть не нарвались... Простите, девочки...

— Дурака-то не валяй, кто ж знал, что так получиться... Если бы ты нас не вытащил, там бы и остались, — перевожу взгляд на Ленку. — Цени!

Она опять начинает плакать.

— Лид, подожди, на вот, возьми пока эти, — Славик протягивает мне пачку купюр. — Потом пересчитаем — добавлю. Сумку не забудь и это... валерьянки прими, что ли...

Какой всё-таки Славка молодец! А я-то ещё спорила, зачем, мол, сумку в машине оставлять! Как бы я сейчас без ключа...

— Ладно, пока.

Подбираю двумя пальцами грязнущий подол — даже не хочу думать, в чём именно он изгваздан, и поднимаюсь по лестнице. Асфальт холодный, ступени холодные, голова кружится и жутко тошнит. Успела хватануть этой гари... \"Боже мой\", — вдруг вспоминаю я, — \"там же остались те девчонки, из подтанцовки\"! Голова просто раскалывается... Надеюсь, им тоже посчастливилось выбраться...

Срываю с себя платье, парик, бельё — всё сразу летит в мусор. Включаю самую горячую воду, которую только могу терпеть, несколько раз намыливаюсь и тру себя мочалкой с такой силой, что вся кожа краснеет и начинает болеть. Только тогда, когда понимаю, что ещё немного и я просто упаду — тогда выключаю воду и вылезаю из душа.

Что там Славик сказал — валерьянку? Не хочется. Просто пойду спать.