Исключения (гет)

Сказать, что Неджи был разочарован, было бы серьезным преуменьшением. Сказать, что он был удручен, тоже было бы неверно. Подбор определения своего состояния в этой ситуации был вынужденным, потому что так он себя никогда не чувствовал. И сомневался, что почувствует. Даже надеялся, что не почувствует, потому что едва ли он сможет пережить такое второй раз. Как бы то ни было, это его сломало.

Когда он осознал свою любовь к Тен-тен, он приготовился к жизни полной легкого дискомфорта, моментов боли, леденящей пустоты. Жизнь без человека, с которым её хотелось бы провести, приятной быть не могла, но в ней и не было ничего того, с чем он не смог бы справится. Неджи привык к разочарованию, к отсутствию того, чего хотелось и присутствию того, чего не хотелось.

Кто-то мог бы счесть его трусом за эту позицию, но Неджи верил в большее, чем просто удовлетворение своей жизнью. Верил в большее, чем собственная жизнь и свои желания. И в том была его собственная форма храбрости.

Поначалу он считал, что выбора нет, что проклятая метка его не оставила. Но он ошибался, что легко (хоть и слегка жестоко) объяснил ему Узумаки Наруто. А потом Неджи понял, что может принимать решения — важные решения. Его дядя оставил ему выбор, сказав, что так же делал и его отец. Все сводилось к отцу — единственному для Неджи герою, не смотря на то, что он уже давно умер. Пример отца сподвигнул его на окончательное решение.

Отец жил так — порабощенным. Но когда Неджи попытался воспротивиться, отец его обнял. И сказал, что для происходящих событий есть причина — и от них же будет великое благо. И оказался прав.

Его отец спас Хьюга своей жертвой. И сейчас клан был таким благодаря отцу и его жизни, которую он отдал.

Потому Неджи выбрал тот же путь — жертвы.

Когда он принял решение, то думал обо всем, от чего придется отказаться — возможности стать известным в будущем, свободу решений и мнения, аспекты личной жизни… да даже самой жизни. Но Неджи никогда не думал, что ему придется пожертвовать любовью — потому что никогда не думал, что он сможет её найти. Любовь в планах на будущее никогда не стояла. Даже когда он боролся со своим положением, он планировал жениться в клане, но исключительно из-за социальной и политической выгоды.

Тогда любовь пришла — оттуда, откуда он её меньше всего ожидал, и оказалась могущественнее, чем он мог бы себе представить.

Вот так он и столкнулся с другим решением, которое определило бы всю его дальнейшую жизнь.

— Твоё решение, Неджи? — потребовал Хиаши, глядя в глаза племянника, так похожие на его собственные. — Ты собираешься отказаться от всего ради неё?

Неджи не понравилось каким тоном Хиаши сказал «ради неё», словно Тен-тен не стоила жертвы.

Сейчас жертва была не такая, как та, что он приносил многие годы. Та была из мужества и преданности клану. Эта свершится ради любви.

Когда Хиаши спросил его о самом важном решении в жизни, Неджи засомневался — а достаточно ли любви?

Неделей ранее…

— …и тогда я поцеловала его в лоб. Прямо в метку!

— Да быть не может. Неужели ты сделала это? Удивительно, девочка!

Комментарии в таком духе довольно-таки быстро заставили Тен-тен пожалеть, что она рассказала Ино о том, что случилось за последние два месяца после проклятой миссии. Но она была практически готова лопнуть, и ей необходимо было с кем-то об этом поговорить. К сожалению, единственной девушкой, которую она знала достаточно близко для таких разговоров, оказалась Ино.

Ей и в самом деле необходимо завести больше подруг.

— Нет, это плохо. Он, наверное, подумал что я фрик или даже хуже… — Ино каким-то образом интерпретировала все произошедшее как хорошее. Невероятно.

— Нет, он не подумал, что ты фрик. Скорее, что ты совершенно отчаялась, — Так-В-Тему-Подсказала Ино.

— Отлично, он думает, что я в отчаянии, — вздохнула Тен-тен.

— Ведь ты действительно в отчаянии.

— Знаешь, ты хреновая советчица, — ответила Тен-тен.

Ино пожала плечами.

— Ты сама ко мне пришла. Так что или получай такую помощь, или иди домой и продолжай грязнуть в страданиях и жалости к себе.

Этого за последний месяц было предостаточно, знает бог. Поэтому ей всё ещё быть здесь.

— Ладно, ладно. Так какое будет мнение у эксперта? — спросила она со всем сарказмом, на который была способна.

— Как отреагировал Неджи на твой поцелуй в лоб?

Когда Ино сказала «поцелуй в лоб», Тен-тен поняла насколько по-детски и невыносимо незрело это прозвучало. Она поцеловала Неджи в лоб? Поцеловала его в лоб? И у неё был маленький нервный срыв, потому что после он ушёл? Возможно, он ушёл так быстро, потому что не мог сдерживать смех. Это было так удручающе.

— Ну, у него было абсолютно пустое лицо. Не пустое как обычно, а пустое и шокированное, понимаешь?

— Не совсем, но продолжай.

— Он как будто собрался что-то сказать, начал с «Я…», а потом остановился, покачал головой и закончил «Я должен идти». А потом, не сказав ни слова — даже не бросив взгляда на меня, — практически удрал из моего дома!

— Удрал? Брось. Не думала, что ты будешь так драматична, — поддразнила Ино.

Тен-тен сердито сверкнула глазами.

— Я не драматична! Клянусь, он удрал как будто не мог находится дольше.

— Словно очень хотел уйти? Ну, это означает одно из двух.

Тен-тен старалась казаться не слишком заинтересованной, но явно не смогла, потому что через две секунды паузы спросила:

— Ну, и?

— Я думала. В любом случае это может значить, что он был напуган твоим внезапным проявлением близости…

Что может быть хуже, подумала Тен-тен.

— Или…

Благословенно будь «или»!

— Или он мог быть напуган своей реакцией на твое проявление близости.

Тен-тен моргнула раз, второй.

— Не понимаю.

Ино вздохнула.

— Я и не думала, что поймешь. Тен-тен, дорогая, видишь ли, ты анализируешь его реакцию поверхностно. Тебе кажется, что он был напуган твоими действиями — и он был! — но ты предполагаешь, что это из-за того, что он не может ответить на твои чувства. Ты ослеплена собственной неуверенностью и сомнениями, но я смотрю на ситуацию с объективной точки зрения, и объективная точка зрения считает, что был напуган не потому, что не чувствует к тебе того же, а потому что чувствует.

Тен-тен потребовалось секунд тридцать на переваривание этой информации, а как только она переварила её, то смогла лишь уставиться на Ино. Частично это имело смысл, но смела ли она надеяться?..

— Кто сказал, что это не из-за того, что он не чувствует то же самое? — спросила она.

— Все просто, на самом деле. Я учитываю не только эту ситуацию, но и все, что происходило ранее, о чем ты рассказывала, так что это довольно очевидно.

— Объясни.

— Во-первых, инцидент со спальным мешком. Ты сама сказала как удивилась, не ожидав, что он сделает что-то подобное. Он бы и не сделал, если бы не мысль о твоём неудобстве. Это намекает, что он заботиться о тебе.

— Да, но это может быть проявлением участия к товарищу по команде. Ли предложил сделать то же.

— Разве Неджи не сказал Ли, что тебе надо нести ответственность за последствия своих ошибок? Если да, то зачем себе противоречить? Логически это смысла не имеет, если только у него нет… кхм… интимных чувств к тебе.

— Это может быть проявлением товарищеских чувств, — пробормотала Тен-тен.

— Возможно, так что я перехожу к следующему пункту: поцелую.

О, да. Поцелуй. Лицо Тен-тен покраснело, когда Ино упомянула о Поцелуе. К сожалению, факты Ино перебирать не стала. Она потребовала подробных деталей.

— Возможно, он поцеловал меня из-за того, что я по-другому выглядела в ту ночь. Я уже об этом думала, — она слишком много об этом думала.

— Да, ты выглядела по-другому — шикарно. Как бы ты ещё привлекла внимание Тайрана? Явно не из-за твоего очарования, про которое ты мне сегодня рассказывала.

— Спасибо, — саркастически пробормотала Тен-тен.

— Не думай об этом, хоть это и правда. Ты выглядела восхитительно, и тело Неджи на это реагировало.

Тен-тен покраснела и сто пятидесятый раз за месяц пожалела, что так чертовски невинна, особенно когда увидела знающую ухмылку Ино.

— Нечего смущаться — чистая биология.

— Чистая биология не намекает на возможные чувства ко мне.

— Не торопись. Не может быть любви или привязанности без привлекательности, а в тот момент ты его, по крайней мере, привлекла. Он бы не продолжил тебя целовать, если бы не хотел. Это следующее замечание. Можно было бы все списать на товарищество, если бы не твоя очевидная привлекательность.

— Но ведь это было тогда. Когда я выглядела по-другому.

— Нет. Это меня приводит к перевязке твоей раны.

Когда Тен-тен вспомнила, она снова вспыхнула.

— Что?

— Ты сказала, что почувствовала искру между вами.

— Я сказала, что думала так. Это могло быть моё отчаявшееся воображение.

Ино улыбнулась и Тен-тен поняла, что впервые видит её искреннюю улыбку. Это заставило её задуматься, лучше ли Ино чем кажется.

— Если есть что-то, что я узнала в жизни благодаря опыту, так это то, что подобные «моменты» никогда не воображаются. Ты не можешь представить эту магию, она просто есть.

— Звучит логично, — Тен-тен даже не потрудилась замаскировать сарказм.

Ино покачала головой.

— В этом твоя проблема, Тен-тен. Ты слишком логична и слишком неуверенна. Ты не видишь даже вероятность того, что ты нравишься Неджи, и что это вероятность намного выше, чем та, что ты ему не нравишься. Поверь мне. Я бы не говорила этого, если бы не была уверена на сто процентов.

Тен-тен в разочаровании потерла глаза.

— Просто… я имею ввиду… это ведь Неджи!

Ино махнула рукой.

— Я знаю. Это шокирует даже меня, но факты остаются фактами, и они указывают на взаимность.

— Возможно, я нравлюсь ему. Что дальше?

Ино криво усмехнулась.

— Дальше все зависит от тебя — если ты сделаешь следующий шаг. Ставлю на то, что Неджи даже не знает, что ты влюблена в него.

Тен-тен разинула рот в недоумении.

— Как не знает? После всего, что я сделала. Неджи — самый наблюдательный человек из всех, что я знаю!

Улыбка Ино была всезнающей.

— Парни на редкость бестолковы, когда вопрос заходит о сердечных делах. Нелогично, но так. Тип Неджи — самый худший. Могу поспорить на что угодно, что он даже не подозревает о твоей влюбленности. Поэтому следующий шаг надо делать тебе, если ты хочешь.

— Но это же рискованно.

— Риск есть всегда.

— Может ты ошиблась, и я буду отвергнута.

— Может, но я очень сомневаюсь в этом.

Тен-тен задумалась на секунду.

— Он подчиняется политике клана Хьюга. Вряд ли его семья оценит, если мы будем встречаться. Возможно я ему нравлюсь, но он отвергнет меня из-за этого.

— Он типичный… — начала Ино.

— Всё указывает на отказ! — с досадой воскликнула Тен-тен.

— Ты слишком пессимистично размышляешь. Он может принять твои чувства и тогда риск будет того стоить.

— …или он меня отвергнет.

Ино наклонилась и посмотрела прямо ей в глаза.

— Разве шанс не стоит риска? Что если ты даже не попробуешь? Ты никогда не узнаешь, могло ли что-то получиться, заведешь второсортные отношения, и проведешь всю жизнь с этим незнанием. Ты не хочешь этого.

— Не хочу. Но и отвергнутой быть не хочу.

Ино в раздражении вскинула руки.

— Боги, да хватит отказываться! Я не говорю, что тебе надо немедленно пойти к Неджи и сказать: «Я влюблена в тебя, и почти уверена что это взаимно, хочу чтобы ты ответил и прояснил ситуацию!». Это импульсивно и глупо. Для начала надо закинуть удочку.

— Закинуть удочку? — Тен-тен хотела бы понимать хотя бы половину того, о чем говорит Ино — это сильно упростило бы разговор.

— Знаешь, сделать что-то, после чего можно было бы оценить его реакцию. Например, использовать самый распространенный трюк в книгах — заставить его ревновать.

— Специально?

Ино закатила глаза:

— Очевидно.

— А разве это не манипуляция?

Ино ещё раз закатила глаза:

— Очевидно.

— Я буду чувствовать себя неправильно, и он обязательно это заметит. Может парни и слепы в сердечных вопросах, но Неджи не может быть слеп в отношении хитрых трюков.

— Неважно, поймет ли он! Все дело в реакции, её он контролировать не может, как бы не старался.

Шоколадно-карие глаза Тен-тен заморгали.

Летние голубые глаза Ино закатились.

— Нет.

Ино разочарованно вздохнула.

— Тогда не обвиняй меня, если тебя отвергнут.

На слове «отвергнут» Тен-тен вздрогнула, и Ино с триумфом улыбнулась. Тен-тен сузила глаза, Ино сузила в ответ свои.

— Должен быть ещё вариант.

Ино снова вдохнула, на этот раз с удовлетворением.

— Есть ещё. Но не такой веселый. — Тен-тен находила удивительным, что они с Ино одного биологического вида, будучи такими разными. — В твоем случае тебе надо быть очень коварной, если ты не хочешь, чтобы Неджи узнал о тестировании.

— Мне не нравится слово «тестирование». Звучит так, словно мы проводим эксперимент, а он является невольным подопытным.

Ино моргнула.

— Это именно он и есть. Зачем стесняться в предложениях?

Потому что это заставит её чувствовать себя лучше? Ей приходилось признать, что страховка была отличным шансом, но ей не хотелось манипулировать Неджи. Она слишком уважала его для подлых обманных трюков, направленных на успокоение собственных страхов и неуверенности.

— Я думаю, это будет просто. Тебе всего лишь надо будет оказаться в том же месте, что и он.

— Это как будто преследование?

— Вероятно.

Тен-тен уставилась на неё.

— И разве это не выглядит… как будто я в отчаянии?

— Позволь напомнить, Тен-тен, ты действительно в отчаянии.

— Но…

— Никаких «но»! Это будет идеально. Я могу быть шпионом для тебя — выясню когда и где он будет. У него наверняка есть какое-то расписание. Хината скорее всего предложит свою помощь. К счастью, она невероятно доверчива…

— Погоди, что?

— Я одену тебя так, что он глаз не оторвёт! И не узнает, что это намеренно.

— Не думаю, что я…

— Ух, это будет самое интересное с момента обучения Сакуры. Тогда мы спорили на то, сколько парней мне удастся закадрить за ночь…

— Окей! — громко вставила Тен-тен. — Спасибо за помощь, Ино. Правда. Но я не думаю, что смогу это пережить и просто посмотреть что будет дальше.

Это казалось единственным правильным ответом на любой из вариантов Ино.

Лицо Ино поникло.

— Правда? Но это так скучно.

Точно.

— Я сообщу, если передумаю.

— Да, конечно.

Призрачный шанс.

С прощальными словами она ушла от Ино. Ей нужно было вернуться домой и подумать. Ведь было о чём. Нужно было прокрутить всю информацию в голове и разобраться, в том, что имело смысл. К концу дня она наверняка убедит себя, что слова Ино — бред.

Но Тен-тен не прошла и пяти шагов, как двое АНБУ в масках её остановили.

— Тен-тен, Хокаге срочно хочет видеть тебя в офисе.

Она кивнула, и оба АНБУ исчезли, вероятно, обратно к Хокаге. Она не могла догадаться, зачем её хотят видеть. Что угодно — от назначения миссии и бессмысленного поручения до сурового выговора. Хокаге абсолютно непредсказуема.

Видимо, серьёзные размышления придется отложить на какое-то время.

—

Неджи привык к серьёзным размышлениям. Он сидел часами в полной тишине, серьезно размышляя. Так он действовал. Он любил обрабатывать каждую мысль и вопрос для анализа и понимания. Невозможно себя контролировать, не зная всех аспектов мыслей и действий.

Однако он быстро обнаружил, что любовь нелогична, иррациональна и непредсказуема. Это была самая раздражающая, приводящая в негодование эмоция, которую он когда-либо испытывал. Нельзя было просто сесть и понять любовь. Он пробовал, целых три часа, но ничего не получилось — потому что не было никаких «почему» и ясных причин. Любовь просто была и всегда будет.

Это бесило, потому что значило, что от неё невозможно избавиться. С каждой нежелательной эмоцией он разбирался просто — находил источник и избавлялся от него. Вместе с источником уходила и эмоция. До сих пор это работало идеально.

Но сейчас источником была Тен-тен. Отстраниться от неё было достаточно просто. Разве не это он делал на месячной миссии? Но с её отсутствием любовь не ушла. Она крепче вцепляла когти, разрывала логику на части, из горящего пламени превратилась в пылающее инферно, и сейчас, как бы он не старался, погасить огонь он не мог…

… и не был уверен, что хочет.

Он чувствовал себя свободно впервые за много лет. Не было никаких долгов или обязательств, лишь возможности — бесконечные возможности.

Надежда наполнила его сердце, согрела душу. Было чувство, словно он наконец-то принадлежит себе. Словно он нашёл себя — в Тен-тен.

Ему не хотелось отпускать её.

Но он должен был — ради неё самой. Ему надо найти способ погасить это пламя, чтобы не сжечь Тен-тен в нём. В её сердце не было пламени, так что можно было или сдаться или покорить её.

Он выбрал второе, разумеется.

А потом он снова психовал, потому что не был уверен в своем решении. Он никогда не сомневался в своих решениях! Он принимал его и стоял на нём до конца, не смотря на результат. А сейчас он сомневался.

Что если она действительно что-то чувствовала?

Его разум отвергал вероятность чего-то столь нелепого. Как кто-то может хотеть принадлежать кому-то? Кто может любить человека, который ему не принадлежит? Он, конечно, этого не ожидал, но и не мог просто спросить.

Однако его сердце было живо глупой надеждой, что ей, возможно, не наплевать. Может быть. Может быть.

Возможно, это спасало его по ночам. Возможно, заставляло не отпускать свою любовь к ней.

Но даже если невозможное было правдой, и она любила его, между ними ничего не могло сложиться. Их отношениям были бы теми отношениями, что клан никогда бы не одобрил. На его потомство было слишком много надежд. Для них было бы тратой позволить ему иметь детей с простолюдинкой без родословной.

Ему пришлось подавлять себе горечь по отношению к ним, которую он не ощущал годами. Эта была горечь, которую он испытывал, считая, что не имеет выбора — но она была неправильной, потому что выбор был. Поправка — выбор есть, и эта жизнь была выбором. Старейшины могли выбрать для него любую, кого захотели бы.

А потом сердце снова начало биться с надеждой. Что если они не хотят этого на самом деле? Если на самом деле им всё равно? Конечно, всё это было бессмысленно, если Тен-тен не испытывала к нему взаимных чувств, но иметь этот вариант даже на всякий случай…

Неджи упрекнул себя за то, что выдает желаемое за действительное для успокоения самого себя, однако ничего с этим поделать не смог. Это было жалко, но мысль о самой возможности всё ещё продолжала крутиться в его голове.

— Неджи.

Неджи испуганно обернулся на голос, что отвлек его от мыслей, — голос его дяди.

Он встал и формально поклонился.

— Господин Хиаши.

Хиаши засмеялся.

— Ты знаешь, что тебе не обязательно соблюдать формальности наедине со мной, племянник. В присутствии других людей я твой господин, но наедине я только твой дядя.

Хиаши сел, и Неджи последовал его примеру.

За годы, прошедшие с рокового чунинского экзамена, Хиаши явно стал менее строгим в вопросах клана, которые касались Неджи. Но он всё ещё был единственным человеком, который мог его запугать. Он не посмел бы ослушаться Хиаши. Хиаши был безжалостен и непоколебим практически во всех вопросах. И он должен был быть таким. Лидеру обязательно разбираться во всех вопросах и не давать чувствам преобладать над разумом. Неджи всегда считал, что способен на это.

— Расскажи о своих мыслях, Неджи. Ты так задумался, что не услышал, как я приближаюсь. Это на тебя не похоже.

Неджи не хотелось рассказывать ему, как во многом за последнее время он на себя не похож. Или, возможно, это всегда было частью его натуры, но у него не было возможности показать себя с такой стороны.

— Я думал о многих вещах.

— О таких как…— тон у Хиаши был такой, что он явно хотел получить ответ и «нет» не принимал. Неджи признавал, что в нём тоже была такая часть, и легче просто ответить.

Опять же, почему просто не открыть то, что у него на уме? С кем из клана он мог бы ещё поговорить, если не с лидером?

Хиаши необязательно знать в кого он влюблен. Неджи сомневался, что он сможет понять.

— О браке.

— Браке? — за все годы Неджи не видел на его лице столь откровенного потрясения, а потом — довольства. — Что ж, Неджи, я должен сказать, что считал, что на тебя придется давить, с тем интересом, что ты проявлял к противоположному полу. Не могу выразить свое удовлетворение твоей инициативой. Это зрелый подход.

Неджи ненавидел его разочаровывать, но…

— Признаться, я не имел ввиду свой брак.

Разочарование Хиаши было ощутимо.

— Тогда чей?

— Никого конкретного. Просто брак, что и для кого он за собой влечет.

— А, так ты хочешь знать как люди узнают, что им пора женится, — снова обрадовался Хиаши.

Неужели он так хочет видеть его женатым? Это не сулило ничего хорошего.

— Не совсем. Я думал о союзе между кланами. Как это происходит? — ему трудно было сгладить тему так, чтобы Хиаши не догадался о мотивах.

— Как и любой другой брак.

Не сработало.

— Я имею ввиду выбор партнёра в клане. Только среди членов или возможно женится на ком-то вне его?

Хиаши с подозрением поднял брови. Чудесно.

— Зависит от того, кто будет спрашивать на это разрешение.

Значит, для отношений с Тен-тен ему придется спрашивать разрешения? Замечательно. Это просто потрясающе.

— Так же это зависит от того, на ком член клана собрался жениться.

Становилось всё лучше и лучше.

— Значит, это не всегда одинаково?

— Верно. Женится вне клана разрешено, но мы должны быть уверены, что член клана не имеет особого значения для нас, или что посторонний человек будет достойным стать Хьюга. У этого человека должна быть достойная уважения родословная и наследство.

Неджи почувствовал, как рухнул его желудок.

— Разве это не жестоко?

— Возможно, но для того есть причины. Хьюга — самый престижный клан Конохи, и именно из-за этого. Этот принцип сохраняет наш клан и прекрасно работал до сих пор. Не вижу смысла менять его.

Другими словами, отношения между ним и Тен-тен были невозможны, запрещены. Очевидно, что он полезен клану, и не очевидно, как Тен-тен могла бы быть полезна для него. Он считал, что Тен-тен храбрая, благородная и очень умелая куноичи, способная принести благо любой семье, к которой присоединилась бы. Но не Хьюга. Для которых главное — родословная.

— Я понял. Логично.

Это и вправду было логично. Так действовали Хьюга — логично. Так раньше действовал и он — до Тен-тен. Но логики вдруг оказалось недостаточно, и он оказался в ловушке.

-

Хиаши, сузив глаза, наблюдал за племянником, который с тяжестью возвращался в дом клана… и, несомненно, тяжело у него было на сердце.

Он не знал, в кого влюблен Неджи, но по его вопросам было очевидно, что она не из клана. К сожалению, Неджи должен был столкнуться с такой неудачей. Судьба не была добра к его племяннику. Когда Хиаши уже думал, что он становится счастливым и довольным, Неджи получил ещё один удар в сердце.

Но здесь ничего не поделаешь. Неджи сделал свой выбор много лет назад, и ему суждено оставаться на этом пути.

Хиаши об этом позаботится.

—

Опасение грызло Тен-тен изнутри, пока она стояла перед дверьми в офис Хокаге. Это было нелепо, потому что она не считала, что у неё проблемы (Тен-тен провела всю дорогу сюда в размышлениях, но так и не нашла причин для беспокойства). Ей казалось, что она снова в Академии, и её вызвал к себе директор. Причина неважна — она продолжала нервничать из-за самого факта.

— Войдите! — крикнула Хокаге из-за закрытой двери.

Тен-тен прошла мимо двух охранников, что стояли по обе стороны от двойных дверей, и вошла в кабинет. Она чувствовала себя маленькой и нелепой, не заслуживающей по любой причине тратить время Хокаге. Она была всего лишь ещё одной шиноби — не такой уж важной.

Да ещё и одной, до этого она всегда была здесь с командой. Но присутствие сейчас Неджи вряд ли заставило бы её расслабиться.

— А, Тен-тен, ты пришла! — Хогаке была непривычно радостной, и дышала так, словно только что смеялась.

Тен-тен почтительно склонила голову, прежде чем бросить взгляд на мужчину, сидящего рядом с Хокаге. Он был среднего возраста, но все же оставался привлекательным в жестком, безжалостном смысле. Что-то в его чертах показалось знакомым, хоть она и была уверена, что раньше его не видела. Она вспомнила мужчину с такой же убедительной харизмой. Но в этих глазах было что-то такое…

— — Тен-тен, хочу тебя представить Юраке Масума. Он как раз мне рассказывал историю о том, как ты соблазнила его сына.

Тен-тен могла бы поклясться, что сердце рухнуло куда-то в желудок. Вот что это за чувство.

— П-приятно познакомится, сэр, — пробормотала Тен-тен, чудом овладев голосом.

Масума проницательно взглянул на неё, и она постаралась не ёрзать на месте. Абсолютно безуспешно.

— Я ожидал большего.

Да, конечно ожидал. Тен-тен никогда себя не ощущала столь ничтожным пятном, как в тот момент. Ей бы хотелось выглядеть по-другому, но, увы, сегодня она была в обычной одежде, без макияжа, со связанными в небрежный хвостик на затылке волосами. Она была уверена, что выглядит просто как мешок с мукой.

— Тайран обычно встречается с удивительными красотками, — продолжил он.

Разве не потрясающе встретить человека, говорящего всё, что у него на уме? Да, просто здорово.

— Да, но реально выглядеть по-другому, добавив немного макияжа и надев красивое платье, — возразила Хокаге.

Но её защита не помогла Тен-тен почувствовать себя лучше. Как будто они обсуждали овец. Она была овцой. Ей не нравились овцы.

— Это правда…

Следующие пять минут Масума и Хокаге провели, дискутируя насчет разной одежды и макияже, пока Тен-тен стояла на месте, не в силах вмешаться и не смея уйти. Это смутно мучило и едва ли помогало самоощущению ничтожного пятна.

Вскоре Хокаге, кажется, вспомнила о её присутствии.

— О, Тен-тен, забыла, что ты здесь.

Конечно, она забыла.

— Забудем про внешний вид. Я тебя вызвала для обсуждения результатов миссии. Не стану извинятся за столь долгую отсрочку, ты и сама знаешь, что у меня куча неотложных дел.

Тен-тен открыла рот для ответа, когда её ударила мысль, которая должна была ударить намного раньше — когда она только вошла в комнату.

— Масума? Разве он не тот торговец, о котором я должна была получить информацию?

Хокаге наклонила голову в легкой насмешке.

— Ты действительно считала, что я отправлю тебя на реальную миссию в первый раз в таких обстоятельствах, и буду надеяться на лучшее?

Тен-тен громко сглотнула. В этом был смысл. Это было логично. И она должна была догадаться с самого начала. Хокаге никогда не отправила бы никого на настоящую миссию для проверки способностей, когда шанс неудачи был столь высок. Это было бы просто глупо.

— Значит, Масума знал о миссии, а Тайран нет?

Что ж, это объясняло приглашение и список, где было её настоящее имя, и Неджи…

Что?

— Мои товарищи по команде знали? — спросила она неожиданно твёрдо, когда весь мир, казалось, покачнулся перед глазами.

Хокаге на мгновение задумалась.

— Ну, Гай мог и сам всё выяснить. Он слишком долго в игре, чтобы не понять. Ли узнал, только если ему сказали Гай или Неджи. Неджи сказала я сама, попросив его приглядывать за тобой и вытащить, если ты сделаешь что-то глупое. Ну и доложить о результатах.

Мир, казалось, остановился, но всё стало ясно. Это объясняло его присутствие на вечеринке, комментарий о «приказе сверху», его легкомысленное поведение во время миссии — смех и то, что он пил алкоголь. Это так очевидно. Ей стоило понять всё ещё там, но она была слишком отвлечена своими чувствами к нему.

— Вы приказывали ему не рассказывать? — удивительно спокойно спросила Тен-тен.

— Нет, я думала, что ты сама поймешь. Удивлена, что нет. Полагаю, ты слишком нервничала, чтобы осознать. Объяснимо. Разочаровывающе, но объяснимо.

Тен-тен была в ярости. И не понимала своего гнева. То есть понимала, почему злится, но не понимала почему злится по такой дурацкой причине.

Он должен был сказать ей. Он был её товарищем. Нет, не так, Гай тоже был товарищем, но на него она нисколько не злилась. Тут было нечто большее. С того момента всё изменилось. Ещё до миссии.

Но так было не всегда.

Он посмеялся над ней? Мысль о том, что Неджи смеётся над кем-то из команды, сама была смехотворной, но всё равно пришла ей в голову. Когда он наблюдал за ней, такой серьёзной и нервной, выставила ли она себя идиоткой? Может быть, он даже поцеловал её для прикрытия.

Вот в чем дело. Не в том, что он не сказал ей, не в том, что он, возможно, посмеялся над ней, а в поцелуе.

И она не столько злилась на него, сколько на себя — за глупости и жалость к себе. Ей не хотелось злиться на себя, и она направила злость на него, как на наиболее удачный объект. В конце концов, он должен был рассказать ей, а не позволять вести себя как безмозглой идиотке. Разве товарищи по команде не должны этого делать? Ещё как должны.

И она чертовски права, желая напомнить ему об этом. И нет, она не собиралась появляться у него дома, потому что не видела его несколько дней. Это произошло неожиданно, практически случайно.

Хокаге продолжала ей что-то говорить, но Тен-тен чувствовала себя как в глазу бури*, спокойной и замершей… перед тем, как природа взорвется и превратится в безумную и разрушительную силу. Она кивнула, когда сочла уместным, сказала подходящие слова, мило улыбнулась, даже не услышав ни слова из того, что ей говорили. Она знала когда уйти, хоть Хокаге её и не отпускала. Максимально вежливо попрощалась с Масумой, хоть ей и абсолютно наплевать на то, что с ним будет дальше.

Затем она пошла. Ходьба превратилась в бег. Буря усиливалась.

Теперь она действительно сходила с ума от злости. Эта злость была не из-за миссии. Она стала последней каплей.

За два последних месяца её эмоции скакали вниз, вверх и во все возможные стороны, и всё из-за него. Она себя вела как страдающая от гормонов беременная женщина, и всё из-за него. Сомневалась в себе и своих способностях из-за него. Постоянно возбуждалась из-за него.

А что сделал он? Уехал на месяц. Поцеловал её, а потом сказал: «Увидимся примерно через месяц, не беспокойся». Ну конечно, он-то не беспокоился. Ведь он — Неджи. Он ни о чём не беспокоится, и уж в последнюю очередь о том, что украл её первый поцелуй (и наплевать, что она сама хотела — не в этом суть!). Она была для него членом команды. А он для неё — миром.

Это было просто-напросто несправедливо. Она ненавидела жалеть себя, но — эй! — после мучительных месяцев физических, эмоциональных, умственных и гормональных колебаний она чертовски заслужила право на это.

Так несправедливо, что она о нём готова сколько заботиться, а он о ней совсем чуть-чуть. Несправедливо, что она думает о нём постоянно, а он не думает о ней вообще. Несправедливо, что она едва ли могла протянуть неделю без него, а он спокойно прожил месяц. Несправедливо, что она во время поцелуя чувствовала всё, а он — ничего. Несправедливо, что она любила его без взаимности.

И её злость была так же несправедлива, как и всё её в жизни, так что часть этой ноши он должен разделить. Из-за своего клана он знал всё о несправедливости.

При этой мысли вина заколола изнутри. Едва ли он заслуживает тяжесть её гнева — ведь он не виноват в том, что не любит её. Вряд ли можно ожидать, что он заставит себя. Да и не хотела она, чтобы заставлял.

Тен-тен не совсем понимала, чего хочет добиться, но знала, что чего-то точно хочет.

Может быть, если она расскажет свои разочарования их причине, ей станет легче. Может быть, если он увидит насколько она зла, он не догадается, как отчаянно она его любит. Может быть, она хочет привлечь внимания к себе как к человеку, а не товарищу по команде. Может быть, ей хочется заставить чувствовать его так же плохо, как чувствует она себя сейчас. Может быть, просто увидеть его и услышать подходящее оправдание (хотя вряд ли хоть одно подойдет по-настоящему). Может быть, все это сразу.

Сейчас это всё было уже неважно, потому что она пришла. Ей даже не хотелось стоять на пороге огромной резиденции Хьюга. Она бывала здесь раньше, но не внутри — да и не хотелось соваться в эту пещеру ужаса. Это единственное место, которого она боялась и была способна эта признать.

К счастью для неё, она была слишком зла, чтобы даже думать об испуге.

К несчастью для неё, дверь открыл Хиаши-сама.

-

На пороге дома стояла девушка — простая, обычная невзрачная девушка. Но очень злая. Чтобы это увидеть, необязательно было обладать дедуктивными способностями. Но что она тут делала, всё ещё было неясно.

— Хиаши-сама, — почтительно пробормотала она, склонив голову.

Она казалось чем-то знакомой. Он чувствовал, что уже видел её, но не помнил где именно. Это было странно. Он никогда не забывал лица.

Но, взглянув на неё, он осознал, что тут нет ничего необычного. Это было легко забываемое лицо. Она не была уродливой, не в этом дело (да и уродство нелегко забыть). Он предположил, что приложив немного усилий, и она может стать довольно миловидной, но если она продолжит себя так вести, то её будут забывать и дальше.

— Я видел тебя раньше? — потребовал он.

Он никогда не спрашивал. Девушка ответила, не смотря ему в глаза. Во всяком случае, она знала своё место.

— Возможно, господин. Я состою в команде вашего племянника.

Взгляд Хиаши стал острее. Как он смог забыть, что одним из товарищей Неджи была девушка? Определенно. Ему тяжело было представить, что Неджи влюбится в столь неприметную девушку, однако вероятность существовала. Любовь выбирала странные пути; что же до девушек-товарищей, у Неджи их было всего две: Хината и его партнёр по команде. Она.

Возможно, Неджи был заинтересован кем-то, кого Хиаши не знал, но это было маловероятно. Неджи никогда не пробирался под бдительным оком клана на свидания в женские общежития.

Эта простая девчонка перед ним становилась самым вероятным вариантом, но чтобы быть уверенным, их надо было увидеть вместе.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Тен-тен.

Хиаши подавил усмешку. Никакой любопытной фамилии. Она не сказала её вообще, наверное, чтобы не смущаться. Это значило, что в её венах не было примечательной крови, и что она не непригодна для его племянника. Неджи заслуживает большего. Она будет обузой. Из всех существующих ныне Хьюга, у Неджи было самое яркое будущее, и он не позволит сделать племяннику ошибку, которая будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

— Полагаю, вы здесь, чтобы увидеть моего племянника, Тен-тен, — заявил он.

— Да. Простите, что беспокою вас дома, но дело срочное.

Хиаши поднял брови. Срочное? Он почти забыл её злость, едва он её увидел. Злилась ли она так сильно из-за Неджи? Почему? Поссорились ли они? Он не мог себе представить причины ссоры для такого гнева с её стороны, если дело было не в чувствах между ними.

Но это лишь теория, которую стоит проверить. Он позволит девушке увидеть племянника, но только чтобы оценить исход этой встречи. Оставалось надеяться, что Неджи знает, что лучше для него и для клана.

—

Хорошо, теперь она была определенно больше напугана, чем зла. В ней всё ещё был гнев, кипящий под кожей, но страх был ощутимее. Страх перед резиденцией можно вычеркнуть — её глава пугал куда больше! Тен-тен понятия не имела как Неджи умудрялся жить с этим пугающим человеком, способным резать людей на кусочки только взглядом.

Или, возможно, эту привычку он получил от него, как раз стоящего перед ней и нарезающего её по кусочкам взглядом.

Он оценивал её. Она знала это чувство, потому что многие в последнее время это делали с ней. И, как остальные, Хиаши-сама нашёл её желание, что заставило её почувствовать себя лучше относительно чувств к Неджи.

Кого она обманывала? Неджи играл в совершенно другой лиге. Неудивительно, что их связь не могла превзойти простое товарищество. Всё это время она считала его неспособным на общение с людьми, а проблема была не в нём, а в его воспитании.

— Входи. Я покажу дорогу к его комнате.

Тен-тен уже не так уж и хотела идти туда, но едва ли она могла сказать Хиаши-сама: «Погодите. Я передумала, это не так уж и срочно!». Теперь у неё не было выбора.

Она не отрывала глаза от пола, боясь, что если начнет смотреть по сторонам, обстановка её испугает ещё больше. Хиаши-сама и его белых, холодных глаз было более чем достаточно.

Тен-тен полагала, что разрешение Хиаши-сама на посещение Неджи было больше оскорблением, чем благословением. Она знала, насколько традиционны Хьюга. Она сомневалась, что другим женщинам, не членам семьи, можно так просто пройти в покои неженатых мужчин — ведь это было бы неуместно. Хиаши-сама, очевидно, считал, что Неджи никогда не сделает ничего неуместного с ней, так что не видел проблемы в её присутствии.

Как утешительно.

Хиаши-сама резко остановился, что заставило её отпрыгнуть, чтобы не налететь на его спину. Она подняла глаза и поняла, что они остановились перед дверью. Хиаши-сама смотрел на неё. Или, может, сверлил взглядом. Понять разницу было невозможно.

— Комната Неджи здесь. Не трать слишком много его времени.

Так теперь она просто расточитель времени? Ну, с такой скоростью её эго станет столь велико, что она вообще не сможет пройти через эту дверь.

С этими словами Хиаши-сама ушёл, а Тен-тен уставилась на дверь, пытаясь снова вызвать злость, которая привела её сюда. Она попрактиковала убийственный взгляд на двери перед ней. Ничего. Её лицо наверняка выглядело как у женщины, собравшейся ругать ребенка за сладости перед ужином. Казалось, её гнев пропал вместе со страхом.

И, значит, она стояла в доме Неджи, перед его дверью, за которой была его комната, и он находился внутри. И у неё больше не было причин быть здесь.

Ей действительно надо было подумать чуть-чуть лучше, прежде чем приходить.

А затем, прежде чем она успела уйти оттуда и притворится, что этого не было, дверь открылась. Внутри был Неджи.

В одном только полотенце.

О мой…

Неджи было почти так же неловко как и ей, что служило небольшим утешением. В конце концов, это он был в одном полотенце. Но именно она бесстыдно пялилась на его тело, не в силах остановится. Что повлекло за собой сильное смущение.

Но это, вероятно, того стоило.

Нет, определенно того стоило.

Она собралась поднести кулак ко рту и прикусить его так сильно, как смогла бы, но Неджи прервал унизительную реакцию на свою наготу.

— Тен-тен? Что… — он недоуменно покачал головой. — Что ты тут делаешь?

Она была очень близка чтобы ответить «Смотрю на тебя в одном полотенце», потому что ей больше ничего и не хотелось. К счастью, она умудрилась издать лишь звук, похожий на высокий писк.

Любой намек на гнев оставил её. Сейчас она чувствовала что-то животное… и горячее.

Что едва ли могло быть хорошо для неё.

—

Если было место, где он менее всего ожидал бы увидеть Тен-тен, так это был его дом. Она никогда бы не пришла, не будь на то причин, и их он до сих пор не понимал. Но она была здесь, на пороге комнаты. Как и он. В полотенце.

И если она продолжит смотреть так, словно хочет его съесть, он будет готов сделать ей это одолжение, что вряд ли закончится хорошо для любого из них.

— Почему ты здесь? — повторил он, но она не ответила. Словно и не поняла вопроса.

Она смотрела так, словно никогда не видела мужского обнаженного тела. Хотя и должна была. Возможно, её заставляло смотреть понимание, что под полотенцем ничего нет и это возбуждало интерес.

А может, дело было просто в нём.

Смел ли он надеяться?

…

Он смел. Мысль ему слишком понравилась, чтобы просто изгнать её из головы. Он знал, что не заслуживает сочувственного взгляда, но не хотел, чтобы его оценивал кто-то, пока не оценит Тен-тен.

В любом случае, факт взаимного влечения плохо сказывался на самоконтроле, поэтому он посчитал, что ему стоит как можно скорее надеть что-то подобающее.

Но для начала нужно сделать что-то с Тен-тен.

—

Он щелкнул пальцами перед её лицом. Она подпрыгнула и сразу поменяла цвет. Он никогда не видел столь розового оттенка на девушке, но решил ей не говорить, поскольку она начала заикаться в извинениях. Ну или объяснениях. По большей части это был бред, который он и не трудился понять. У него было много более насущных вопросов, например, одеться и деть её от глаз всего клана.

Он задаст вопросы только когда они зайдут внутрь.

Комната Неджи была пустой. Она видела перед собой лишь мебель и стены, всё бежевых оттенков. Ничего, что позволило бы идентифицировать комнату как его.

Но здесь пахло им, из-за чего её разум снова начал затуманиваться.

О чем она думала? Она пришла сюда ни с чем, а ноги — ноги едва ли её держали, дрожали и ничего не могли делать, так что она продолжала стоять в его комнате — на его территории. Здесь он жил, когда не был с ней. Слишком странно для описания.

Тогда Неджи появился из ванной в белой футболке и серых тренировочных штанах, с влажными волосами, обрамляющими идеальное лицо, и полотенцем на плечах. Тен-тен ощутила, что дыхание снова её покинуло.

Это закончится нехорошо. Сложно было бы объяснить, если бы она могла дышать.

И Неджи, разумеется, начал с главного.

— Что ты здесь делаешь? — и, судя по выражению глаз, ничего кроме правды он не был готов принять в качестве ответа.

Но это не значило, что она не могла попытаться.

— Вижу, у тебя нет телевизора. Почему? — спросила она, сияя фальшивой улыбкой.

Взгляд Неджи даже не дрогнул.

— Он мне не нужен. Что ты здесь делаешь?

Видимо, уловка со сменой темы не поможет, да? Может и сработала бы, веди она себя более искусно, но он уставился на неё, и вторая попытка будет такой же прямой — и столь же бессмысленной.

Следующий вариант — отступление.

Она нервно откашлялась.

— Уже неважно, так что я пойду. Пока!

Тен-тен в секунду выпалила прощание и сделала безумный рывок к двери. Когда она её открыла, руки Неджи позади захлопнули её обратно.

Тен-тен чувствовала его тело прямо за ней. Она попыталась открыть дверь. Та не шелохнулась. Он был слишком силен, а она — слишком отвлечена.

Затем он опустил голову прямо к ней.

— Что ты здесь делаешь, Тен-тен? — потребовал он тихим голосом прямо ей в ухо.

Тен-тен громко сглотнула.

Слишком близко! Слишком близко, слишком близко!

Она не могла придумать ничего, пока он так вторгался в её личное пространство; в то же время и повернуться к нему не могла, так что Тен-тен поднырнула под его рукой и метнулась к дивану, на безопасное расстояние.

Неджи продолжал смотреть, но стоял прямо у двери, блокируя единственный выход.

Теперь единственным вариантом было умолять о пощаде, но он был совершенно неприемлем. Во-первых, пощады он ей не даст. Во-вторых, это было бы унизительно, а её уже начинало тошнить от этого ощущения.

Тен-тен со смирением закрыла глаза, ощущая тяжесть взгляда Неджи.

Она сюда пришла не просто так, и какой бы жалкой причина не была, она задолжала объяснение. Она пришла в его дом, находилась в его комнате и вторглась в его время. Если уж она не собиралась говорить правду ни о чем другом, в этом быть честной она могла.

— Меня сегодня вызывали к Хокаге, — она посмотрела на пол, чтобы не потерять самообладание. — Там был Масума. Только тогда я осознала, что вся миссия была фарсом.

Тен-тен ненавидела, что в её голосе страдание, а не гнев. Гнев был куда предпочтительнее, потому что она звучала жалко и беззащитно, а ненавидела выглядеть так перед Неджи. Как будто она беспокоилась, а ей не хотелось показывать это ему.

Она посмотрела и увидела, что он всё ещё смотрит непоколебимо твердо.

— Почему ты не сказал мне? — она задыхалась от слёз — или, может, от мокроты, — от разочарования, застывшего комом в горле.

Он поднял брови.

— Ты должна была понять сама, — сказал Неджи холодно.

Тен-тен уронила челюсть. И это всё, что он сказал? Гнев, который, казалось, ушёл, снова вскипел под кожей.

— Сама? Я была сосредоточена на соблазнении мужчины. Как я должна была понять? — её голос, кажется, становился выше с каждым слогом; руки сжались в кулаки.

Твердый взгляд Неджи свирепо блеснул.

— Не обвиняй меня в своей неопытности.

Тен-тен огрызнулась:

— Если ты забыл, я уже не настолько неопытна.

Она сгорала от стыда, подняв эту тему, но слова слетели без участия головы, и продолжали вылетать изо рта; остановить их было невозможно.

Глаза Неджи вспыхнули.

— Не стоит.

— Почему нет? — прошипела она.

Она не думала, что его глаза могут быть холоднее. Ошиблась.

— Это попытка сбежать. Даже не пытайся использовать это как оружие, потому что я тебя предупреждаю — не сработает.

Слёзы горели на глазах. Вот. Он сам сказал это. Нет больше места для гипотез и надуманных надежд. Он сказал, и это ранило сильнее, чем она могла бы думать. Она онемела от желания нанести ему такую же рану. Это было бы справедливо, если бы у неё был шанс. Но его не было. Как он и сказал, любые её слова будут неэффективны.

Но это не значит, что она не могла попробовать.

—

Неджи считал, что рано или поздно Тен-тен поймет, что миссия была не более чем фарсом. Честно говоря, он об этом не думал, не считая, что это будет так важно для неё.

Очевидно, было.

И теперь она пыталась заставить ощутить его, что он что-то сделал не так, хотя это было неправдой. Она сама должна была понять. Он не виноват в том, что она не поняла.

Она сильно разозлилась. Она злилась из-за мелочи в старой миссии, когда он страдал весь прошлый месяц из-за неё. И она рассердилась на него. Так что тот факт что она не знала, мог быть несправедливым. Что ж, он немного знал о несправедливостях. Она была в его комнате, но он не мог к ней прикоснуться — это было несправедливо. Он прошёл сквозь ад за прошлый месяц, а она даже не догадывалась — это тоже было несправедливо. Он был безответно в неё влюблен. И это, конечно же, было несправедливо.

— Сама? Я была сосредоточена на соблазнении мужчины. Как я должна была понять?

Гнев Неджи официально прорвался при случайном упоминании соблазнения другого мужчины. И вновь несправедливость. Он злился на то, что ей пришлось кого-то соблазнять, а Тен-тен использовала этот факт как доказательство своей точки зрения.

Понимание что её так мало это задевает, заставило Неджи захотеть сделать ей больно, чтобы она хоть ненадолго ощутила себя так же.

— Не обвиняй меня в своей неопытности.

Это попало в точку. Он видел, как её лицо дернулась, а сама она вздрогнула, словно это были не слова, а физический удар. Неджи должен был почувствовать удовлетворение. Но не смог. И, признаться, был очень далек от этого. Он хотел утешить её за боль, которой стал причиной. Но не мог, не смел её коснуться.

Затем её боль снова сменилась гневом, и он решил что стоит на безопасной почве, пока не услышал что она сказала дальше.

— Если ты забыл, я уже не настолько неопытна.

Он не мог поверить, что она подняла эту тему, и не мог поверить как сильно болит в груди. Не из-за упоминания, а из-за того как она это сделала.

— Не стоит, — в ушах голос прозвучал пустым. Она хотя бы подозревала, как тяжело ломит у него в груди?

— Почему нет? — бросила она вызов.

Видимо, не подозревала. Неважно. Скоро поймёт.

— Это попытка сбежать. Даже не пытайся использовать это как оружие, потому что я тебя предупреждаю — не сработает.

Он понял, что ему удалось. Черты лица казались потерянными, а потом на них проступили эмоции — шок, ужас, унижение. Боль.

Страдание.

На её глазах выступили слёзы, и он почувствовал себя худшим человеком на планете. Он любил её, но заставлял плакать. Что с ним не так? Куда делись честь и порядочность?

Он было открыл рот для извинений, но она его опередила.

— Попытка сбежать? Действительно. Глупо было с моей стороны думать по-другому. Я забыла, что ты холодный, черствый, бесчувственный, равнодушный, неблагодарный, высокомерный идиот!

Они пристально уставились друг на друга. Она задохнулась в ужасе, он всё ещё продолжал смотреть. Она начала извиняться, он всё ещё продолжал смотреть. Она побежала к двери, а он всё ещё смотрел на место, где она только что стояла. Она начала открывать дверь…

И он поцеловал её.

—

Она не могла поверить, что сказала это. Она оскорбила Неджи, прямо в лицо. В его комнате, вдобавок.

Она только что выставила себя круглой дурой. И она не могла поверить что сказала такое, что более важно!

Что происходит с ней? Она любила его, но так обозвала?

Тен-тен ждала реакции, но он лишь в шоке уставился на неё. Отличный шанс сбежать отсюда, черт возьми. Она ахнула и бросилась мимо него к двери. И почти обрела свободу, когда он схватил её за руку, толкнул спиной к двери и поцеловал.

Жестко. Безжалостно. Яростно. Властно.

Всё что она смогла — закрыть глаза и ответить.

Вот на что она надеялась, придя сюда, но не осознавала, пока этого не произошло. Ей нужно было ощутить его прикосновение, вот в чём было дело.

Контакт был разорван слишком быстро. Неджи едва оторвался от неё, но она уже ощущала потерю. Но он не двигался. Его голова коснулась двери позади неё. Она могла лишь замереть, уставившись на его плечо, и задаться вопросом что, черт возьми, произошло.

Зачем он поцеловал её?

— Я не могу. Я…

Тен-тен услышала его голос за спиной и затаила дыхание. Не мог что? Целовать её? Почему?

Голова Тен-тен была в ловушке между предплечьями Неджи. Она не решалась вздохнуть.

— Просто это… слишком сложно…

Звучало так, словно он разговаривал не с ней, а с собой… сражался с собой. Из-за чего?

Из-за неё?

-

Неджи сжал глаза, кулаки, челюсть, мышцы — всё что мог, лишь бы не касаться её. Ему необходимо сражаться. Если он снова начнет, он уже не сможет остановится. В любом случае, он никак не мог оторваться от двери.

Он глубоко вздохнул, пытаясь обрести хоть какое-то подобие самоконтроля. Большая ошибка. Он вдохнул только её запах. Неджи распахнул глаза, обнаруживая перед собой гладкую кожу шеи Тен-тен. И тут же вспомнил её неповторимый вкус.

Что оказалось бы слишком соблазнительно для любого мужчины.

-

Тен-тен не знала, двигаться ей или нет. Она знала, чего хочет. Просто стоять в его руках, наслаждаться теплом изумительной близости, но не была уверена что может.

А потом почувствовала что-то у шеи. Её пронзил электрический заряд, когда она поняла что это — Неджи прижался к ней губами. Снова.

В первый раз это случилось при лечении раны. Он прижался губами, но не более. Так же будет и сейчас? Или он продолжит?

Пожалуйста, пусть он продолжит!

Её тело пульсировало от жары, и если она каким-то образом и в ближайшее время не разберется со всем этим, то что-то произойдет. Непонятно что именно, но она была готова поспорить, что ничего хорошего.

Она ощутила движение его губ и прикусила собственные, чтобы не издать не звука — чтобы не отвлекать его. Жара росла.

А потом его губы исчезли, и сердце начало падать куда-то в желудок.

Пока она не почувствовала его язык.

—

Неджи любил открытия. Ему нравилось изучать аспекты нового открытия и досконально с ними знакомится. Шея Тен-тен была новым открытием, и он находил её изучение огромным удовольствием, особенно с помощью рта.

Он начал с изящного изгиба, где шея переходила в плечо. Там он провел несколько секунд, знакомясь губами и языком. Когда он посчитал, что этого достаточно, он двинулся вверх, целуя глубже.

Неджи подумал, что неплохо оставить здесь метку, чтобы вернутся сюда чуть позже, и мысль ему понравилась. Он начал посасывать кожу. Тен-тен пискнула. Он слегка ухмыльнулся, но быстро, чтобы не отвлекаться от работы.

Его рот снова двинулся, но он был разочарован тем, как мало осталось неизведанной кожи. Это было обидно, но зато теперь можно было приступить к другим открытиям.

Губы оставили её кожу, и Неджи услышал всхлип протеста. Он снова ухмыльнулся. Было приятно понять, что она оценила исследование так же, как и он — будь это односторонне, было бы не так весело.

Не теряя больше времени на размышления, он приступил к следующим открытиям.

—

Вряд ли это было хорошо для её нервной системы, но сейчас ей было наплевать. Почему нет? Любая предыдущая боль просто ушла. Почему? Потому что Неджи занимался любовью с её шеей. При помощи рта. Единственные слова, способные описать то, что он делал с её кожей. Это было безумно. Это было невероятно.

И она просто сгорела бы, если бы он замедлился.

Его губы оставили шею, и Тен-тен не смогла сдержать всхлип протеста. Сейчас он не мог остановиться. Это нетактично. Непорядочно. И совершенно…

Ах. О мой…

Он переключил внимание на её ухо. И на этот раз использовал кое-что другое — зубы.

Из горла вырвался стон, она беспокойно затопталась на месте, нуждаясь в чем-то, но не уверенная в чем именно. Она зажмурилась, слепо потянулась, ища что-нибудь в качестве поддержки. Руки нашли его футболку. Отлично для неё, но вряд ли для него. В нынешнем состоянии она могла и порвать её.

Несколько мучительных секунд он продолжал пытку, а потом его нос мягко провел по линии её челюсти, и рот нашел её губы, соединив их в медленном, ленивом поцелуе.

Они целовались пока не кончилось дыхание, и только тогда остановились, не открывая глаз и не оценивая расстояние между ними. Они не нуждались в этом, словно невидимая, но сильная физическая сила всё ещё держала их вместе.

Губы Неджи вслепую нашли губы Тен-тен, и её руки схватили его рубашку, тогда как его руки зарылись в её волосы. Поцелуи стали сильнее. Внезапно её тело оказалось зажато между ним и дверью, и она схватилась за его спину, в тщетной попытке притянуть его ещё ближе.

Они снова остановились за нехваткой воздуха.

— Неджи… — выдохнула она. — Неджи… Я… просто…

Он поцеловал её сильнее, что пришлось очень кстати. Она почувствовала руку на бедре, смещающую её шорты выше. Рука сжалась, и Тен-тен застонала. Он поцеловал её крепче. И быстрее. Воздух больше был не нужен. Поцелуи сменялись поцелуями, он терзал её рот, и она терзала его в ответ, обстановка накалялась, и ей всё ещё надо было ощутить его кожу.

Она попыталась потянуть его футболку, но потерпела неудачу. Неджи нашёл достаточно сил противостоять притяжению между ними, чтобы на секунду отстранится и разорвать на себе футболку ради её удобства, а потом снова напал, атакуя губами и руками.

Тен-тен захотела ощутить как её кожа касается его — обнаженной, как и её душа. Это было необходимостью, безо всяких «но», «если», «почему» или «зачем».

Она оттолкнула его, чтобы расстегнуть свою дурацкую рубашку, но это было трудно, она никак не могла сосредоточиться, чтобы просунуть такое количество пуговиц через дырки. Неджи по-звериному громко зарычал, грубо стянул её рубашку через голову, и снова атаковал шею.

Она начала опускаться на пол; ноги были не в состоянии держать её. Неджи, не отрывая губ от кожи, подхватил её за бедра, поднимая с пола. Руки Тен-тен зарылись в его волосы, пока он нёс её до ближайшей подходящей поверхности — скамейки. Там была куча каких-то вещей, так что Неджи взмахом руки убрал их, прежде чем посадить её. Его рот снова нашёл её, и она сжала ноги вокруг его бедер в попытке сблизиться. Неудивительно, что эта позиция не позволяла соединится так, как они отчаянно желали, поэтому Неджи снова поднял её, не прерывая поцелуя, и они рухнули на близстоящий диван.

Тен-тен застонала, наконец-то ощутив его восхитительную тяжесть меж ног. Мучительное напряжение наконец-то ослабло. Она прижалась к нему, отчего он застонал и поцеловал ещё сильнее, одновременно начиная неудержимо и ритмично толкать её своими бёдрами.

Тен-тен провела руками по спине, наслаждаясь ощущением голой кожи, пока он целовал её. Неджи оставил её губы чтобы провести цепочку обжигающих поцелуев — от горла и ниже, и ниже…

Тен-тен разрывало. Наверняка разорвало бы. Это было невозможно. Ей было что-то нужно. Что-то сделать. Что-то сказать.

Она сказала — что-то не то.

— Я тебя люблю.

—

Неджи понятия не имел, что делает. Медленное соблазнение обратилось бессмысленной страстью, и он делал всё, чтобы ощутить её сильнее.

Они как-то добрались до дивана, он был без футболки, она была без рубашки, он медленно сходил с ума от ощущения её кожи и хотел большего.

Хотел попробовать большее.

Он передвинул губы на её шею, когда она беспокойно схватилась за него. Сладкая пытка продолжалась, он начал было исследовать её грудь, как вдруг она сказала то единственное, что могло его сейчас остановить.

— Я тебя люблю.

Он замер на полпути к её груди, пытаясь осознать услышанное.

Поднял голову, чтобы увидеть её. Глаза были широко распахнуты, как и его собственные. Видимо, она так же удивилась, услышав эти слова.

Но это было неважно.

Она любит меня.

Она ведь не могла… верно? Очевидно, что она чувствовала нечто похожее, иначе не реагировала бы с таким энтузиазмом на увлеченные исследования, но чтобы любила?

Что теперь?

До него медленно дошёл смысл их нынешнего положения. Они были на диване полуобнаженными. Он лежал на ней. Одна рука была в её шортах, вторая где-то в середине попытки расстегнуть лифчик. Голова была над её грудью. Её руки вытянуты за головой. Он их туда положил? Он никак не мог припомнить.

Они занимались петтингом — сильно, почти свирепо. И собирались заняться чертовски большим.

Он резко отстранился от неё и сел в конце дивана. Он собирался мыслить логически, что было невозможно, лежа на полуголой Тен-тен.

Итак, они любили друг друга. Это, безусловно, поясняло всё то, что они делали до того.

Но… она любила?

Неджи обернулся. Она сидела притянув колени к груди, выглядя смущенной и зацелованной.

— Ты любишь меня? — голос был хриплым от страсти. Кажется, она не заметила.

Она уперлась лбом в колени и кивнула в подтверждении. В сладком, освобождающем, сокрушительном подтверждении.

Она любила его.

Любила.

Самое светлое чувство, что когда-либо испытывал Неджи, поселилось в его груди. Сердце стучало всё сильнее, мысли путались.

— Как долго? — стараясь сдержать волнение, спросил он.

Тен-тен подняла голову, но не посмотрела на него.

— Примерно за неделю до миссии.

Неджи в изумлении открыл рот. Он никогда не делал этого — ведь это было невоспитанно и отдавало дурным тоном. Но он не мог удержаться.

С какой миссии? Значит во время этих поцелуев, на протяжении месяцев… она любила его всё это время. Он не понимал.

И… что теперь?

—

Ей хотелось сдохнуть. Не в первый раз за последние месяцы, но в первый раз по-настоящему. Ну, почти.

Она сказала Неджи о любви прямо в середине горячей и страстной сцены, чего сама не поняла, и теперь Неджи смотрел на неё так, словно у неё две головы или она призналась ему в любви. Что, собственно, она и сделала.

Где яд, когда он так необходим?

У неё в обуви лежал нож. Это сработает. Хотя стоп, обувь у двери. Препятствие.

Она посмотрела на Неджи. Он, казалось, задумался. Что было странно. Она видела его думающим столько раз, что уже сбилась со счета — это было его постоянным занятием, — но не как сейчас. Волосы были спутаны, он был без футболки, на нём были слабые царапины — милостивые боги, царапины от неё, — слегка перечеркивающие кожу спины.

Всё указывало на сцену, что только что произошла. Нормальные люди редко так сильно задумываются после такого… верно?

Но, опять же, нормальные люди в середине страстного петтинга не говорят о любви. Это могут делать только идиоты.

Ладно, если он думает, она займется тем же. У неё было о чем подумать. Например, как избегать Неджи всю оставшуюся жизнь, не избегая при этом команды Гая. Или о том, что лучше перерезать — запястье или горло. И в первую очередь о том, почему они занимались петтингом.

Тен-тен знала почему она целовала его. Она была влюблена, чем любезно только что поделилась. Но почему он её поцеловал? Они больше не на миссии, не было предлога для бегства. Он просто поцеловал её. Без причин.

Или по причине, но по какой?

Тен-тен нервно откашлялась. Неджи взглянул на неё.

— Хм… — из горла вырвалось нечто, похожее на карканье, поэтому она снова откашлялась. — Хм… Почему… э-э-э… почему ты меня поцеловал?

Ну а теперь она спросила нечто неловкое.

Неджи просто смотрел на неё несколько длинных мучительных секунд. Она не понимала почему он не отвечает, если только он сам не понимал…

— Как ты думаешь? — ответил он наконец.

Она надеялась не совсем на это.

— Я не знаю, что и думать, — честно сказала она.

Неджи высокомерно вздернул брови.

— Используй голову.

Почему он не мог просто ответить?

— Я не могу. Это слишком… запутанно.

Неджи раздраженно вздохнул.

— Потому что я люблю тебя, очевидно.

Пауза.

— Что?

— Я не буду повторяться.

Тен-тен покачала головой.

— Да, но… ты только что сказал, что любишь меня?

— Ты меня не расслышала?

— Но погоди… любишь меня?

Неджи снова вздохнул.

— Неужели так тяжело поверить?

— На самом деле, да! — захлебнулась словами Тен-тен.

Неджи снова поднял брови.

— Ты сказала эти слова, и я тебе поверил, неужели сложно сделать то же самое?

Если бы она уже не сидела, точно села бы сейчас. Божечки-кошечки, это было… это было…

Что?

— С какого момента? — она осознала, что задала вопрос.

— С миссии, как раз перед тем как ты соблазнила Тайрана, что было довольно удручающе.

Она заметила, как он сжал челюсть на словах «соблазнила Тайрана». Она поняла, что это значит — его это не порадовало. Ему не нравилась мысль, что ей пришлось кого-то соблазнять, потому что он ревновал. Ревновал, потому что не хотел чтобы она принадлежала кому-то ещё. Ему это не нравилось, потому что испытывал к ней что-то — потому что он любил её.

— Так… мы любим друг друга? — её голос всё ещё звучал недоверчиво, и едва ли это изменится в скором времени.

— Несомненно.

— И… что теперь?

— Что ты имеешь ввиду?

Тен-тен недоуменно нахмурилась.

— Я имею ввиду, что мы будем делать дальше?

На несколько секунд Неджи, кажется, задумался.

— Я знаю, что будешь делать ты.

Она нервно сглотнула.

— И?

Неджи посмотрел прямо на неё, взгляд был жестким и безжалостным. Он был чертовски серьёзен, как и она сама, к этому добавилось предчувствие.

— Ты наденешь рубашку, уйдешь отсюда и вернешься к себе. Никому об этом не расскажешь и будешь делать вид, что ничего не было.

Возможно ли, что её сердце сейчас разбилось? Да. Именно это и произошло.

— Я не понимаю…

В голове что-то застучало, глаза начали гореть, грудь словно бы сжалась, затягивая внутренности. Руки и ноги как будто налились свинцом, во рту был привкус резины, язык распух… а сердце внутри словно пропало.

— Тен-тен, — начал было Неджи, но горло сжал спазм.

— Как ты можешь?.. — начала она было она, но поперхнулась.

Он потер глаза руками, опираясь локтями на колени.

— Я не хочу. Поверь мне, я ничего не хотел в жизни так, как быть с тобой, — он посмотрел на неё, как будто не видя. — Ты даже не представляешь насколько мучителен был прошлый месяц, как меня убивало то, что ты далеко. Я просто хочу видеть тебя, слышать, — он протянул руку и провел кончиками пальцев по её лицу. — Прикасаться к тебе.

Тен-тен схватила его за руку, прежде чем он успел её отдёрнуть, и прижала к своему лицу.

— Тогда касайся.

Неджи громко сглотнул и закрыл глаза. На краткую чудесную секунду Тен-тен решила, что он сдался... но он убрал руку, забирая вместе с этим её дыхание.

— Я не могу. Если бы только мы были в другом мире.

И её озарило.

Клан. Всё дело в клане. Разумеется. Неважно, что они любили друг друга. Она не подходила клану, и он просто не мог завести с ней отношения.

— Что они могут сделать? — прошептала она.

Неджи взглянул на неё вопросительно.

— Что клан может сделать, если ты не починишься? — уточнила она.

Неджи отвёл взгляд.

— Они не признают непослушания, особенно после моей клятвы служить им. Так или иначе, они хотят моей женитьбы внутри клана. Если откажусь я, они, вероятно, откажутся от меня.

У Тен-тен перехватило дыхание. Откажутся? Неджи без клана не поддавался осознанию. Клан был частью его жизни. Клан и был его жизнью. Он жил им. Он был Хьюга. И не смог бы стать кем-то ещё. Если он оставит клан, она станет ему семьей. Но в сравнении с Хьюга её никогда не будет достаточно.

И хотя она продолжила бы его любить при любых обстоятельствах, она не была уверена, что он продолжит, будучи безымянным.

Она понимала, хоть чувствовала, как её медленно разрывает изнутри.

— Хорошо.

Тен-тен хотела быть с ним не смотря ни на что, но для этого одному из них пришлось бы слишком многое потерять. Ей было терять нечего; он бы потерял всё.

Зачем он оставил решение ей? Почему? Она никогда не решит так, как хочет.

— Хорошо.

Ничего больше не говоря, она схватила свою рубашку и принялась одеваться как можно медленнее. Это последний раз, когда она так близко к нему. Ей не хотелось уходить.

—

Ему не хотелось, чтобы она уходила. Как только она уйдет, все будет окончено. Он никогда больше не будет столь близко к ней.

Неджи хотелось обнять её, сказав, что он готов отдать что угодно ради неё, само его существование, но оно ему не принадлежало. Он дал клятву давным-давно и должен был её сдержать. Он был человеком слова, и не сможет быть кем-то для неё. Так и будет.

Он наблюдал за тем, как она медленно одевается, запоминал каждый дюйм её тела.

А потом осознал, что стоит рядом и держит её за руку. Он провел пальцами по её щеке, вокруг губ, запоминая каждую деталь, ощущая мягкость её кожи.

Она закрыла глаза, а потом открыла их, прежде чем притянуть к себе его голову и поцеловать. Его руки зарылись в её волосы, запоминая на всю жизнь. В последний раз.

Воздуха оказалось мало слишком рано, и, прежде чем он ещё раз успел её поцеловать, она выбежала из его объятий, из его двери и его жизни.

И этот выбор он сделал сам.