Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Я пробирался через открытые поля туда, где Аиша заканчивала последний из своих простоев. Последний перерыв, прежде чем мы наконец покинем спиритронную среду и вернемся в реальный мир. Когда я приблизился, она наклонила голову в знак приветствия, но не отвела глаз от своей работы.

— Ты снова работаешь с акварелью? — спросил я, глядя на ее почти законченную картину и сравнивая ее с открывшейся перед нами сценой.

За год/часы, которые мы провели в системе, окружающая среда преобразилась из травянистого диска, окруженного туманной пустотой, в потрясающе живописную смесь естественного ландшафта и тщательно спроектированных структур. Отсутствие физических потребностей у тех, кто населял это пространство, привело к тому, что все развивалось с немного сюрреалистическим ощущением. По сути, все, что люди хотели исследовать, было загружено, что привело к смешению стилей и географических особенностей, в которые вы могли легко поверить, были продуктом духовного пространства.

На Аише была свободная белая рубашка, плиссированная черная юбка и сапоги. Это было больше работы Гармент, которая наслаждалась свободным временем и обильными ресурсами симуляции. Несмотря на отсутствие четкого дневного цикла, у каждого был достаточно гардероба, фактически проходящего несколько модных сезонов за то время, что мы были здесь. Моя собственная склонность к джинсам и футболкам вскоре была сломана, что привело к более широкому диапазону стилей, чем я был готов позволить себе раньше. К счастью, я вернулся в знакомой одежде на последние часы, хотя и с приталенной рубашкой вместо моего обычного выбора.

Конечно, были и возможности для поддержки различных хобби. Это был один из «художественных нарядов» Аиши, и один из самых сдержанных, которые разработала Гармент. Я наблюдал, как Аиша сделала последний мазок кистью, прежде чем положить ее в свой набор для рисования.

— Последний забег перед тем, как мы выйдем из системы, поэтому я решила вернуться к основам. Не хотелось сейчас доставать масляные краски.

Я кивнул, рассматривая картину. Эта работа выходила за рамки обучения, которое я подготовил, но в этом и была суть. Перерывы в интенсивных уроках, сжимающие мастерство книги навыков в управляемые сроки.

— Ты действительно преуспела в этом, — искренне сказал я. Аиша фыркнула, но улыбнулась комплименту.

— Мне помогали. И это все еще далеко от твоей работы. — Она ответила, начиная упаковывать вещи. Оглядываясь назад, она оборвала меня, прежде чем я успел ответить. — Я знаю, что ты ничего не можешь с собой поделать, но все же, это как-то расставляет все по местам, когда ты работаешь рядом с тем, кто всё уже освоил.

— Я ничего не осваивал. Это просто пришло сразу, — сказал я. — И честно говоря, мне бы хотелось, чтобы я мог время от времени отключать некоторые из этих способностей.

— Да, я видела, как выглядит твой почерк. Я понимаю, почему тебе нужны Матрикс, чтобы помочь тебе с этим на публике. — Она посмотрела вдаль. — Кстати, об этом…

Когда мы начали обучение, там не было ничего, кроме круга травы, одного дерева и зачатков классной комнаты. Теперь там были холмы, поля, леса и река, ведущая к чему-то среднему между озером и внутренним морем, все это окружало нечто, похожее на кампус колледжа с очень разнообразной архитектурной историей. Готическая кладка, греческие колонны, модернистские проекты, бруталистичные сооружения, заросшие растительностью, купольная библиотека и набор дорог и пешеходных дорожек, пересекающих территорию в дизайне, который казался почти случайным, но на самом деле был основан на точной оптимизации маршрутов между зданиями.

Взгляд Аиши был устремлен в сторону устья реки, где можно было увидеть квадратные паруса трехмачтового парусника, скользящего к выделенному причалу. Каждый нашел свой собственный способ развлечь себя в отведенное время простоя, и корабль был совместным проектом Матрикс и Флота, который медленно, по мере того, как шло время, привлекал все больше людей.

Ладно, Гармент подписалась, как только узнала, что есть оправдание для точной формы того периода. Для Тетры это было в основном потому, что ей нравилось либо лазить по, либо быть такелажем. Тибальт присоединился из-за сочетания аутентичных пушек и потому, что корабельный кот был официальной должностью, хотя его последующее повышение до офицера-артиллериста привело к тому, что он уступил эту должность своему Зейбер Фангу. Сомневаюсь, что эту должность когда-либо занимал саблезубый тигр, но почему-то я чувствовал, что морские военные прошлого одобрили бы этот образ.

Иногда к проекту присоединялись даже те, кто официально не принимал участия в нем. Учитывая количество простоев, все успели провести по крайней мере пару циклов на корабле, даже ядра Титанов.

Это был не просто развлекательный проект. Я освещал принципы технологии сжатия так эффективно, как мог, но работа требовала практики, чтобы полностью освоить ее. Если рассматривать ее техническое применение, то естественным путем мысли было бы многоформенное оружие, сжатые транспортные средства или эффективное использование технологий, но оно едва ли ограничивалось этими приложениями. Как только технология была освоена, ее можно было применять к чему угодно, что стало очевидно, когда корабль начал быстро складываться сам в себя.

Мастерство «Больше внутри» могло сжать автомобиль до такой степени, что он поместился бы в подстаканник. Это был коэффициент сжатия примерно в сто раз по каждому измерению. Конечно, масса объекта осталась неизменной, поэтому деревянный портфель, который Флот нес с причала, весил тысячи фунтов. Честно говоря, безумные плотности, которые могла создать технология сжатия, были почти такими же полезными, как и само сжатие.

Аиша просто улыбнулась, глядя на шоу, прежде чем сложить свой набор для рисования, уменьшив громоздкий кейс до одной полоски чрезвычайно плотного дерева. Не имея чудовищной силы Флота, она больше внимания уделила весу объекта, но я мог видеть гордость на ее лице от успешного сложения.

— Ты уверен, что мы сможем вытащить эту штуку без проблем? — спросила она. — Я знаю, что процесс, стоящий за сжатием, не совсем нормальный.

Это было мягко сказано. Практика из книги допускала то, что можно было бы описать только как настоящую сверхспособность. Не способность кейпа, не было никакой связи между эффектом и другими аспектами парачеловеческих способностей, но все же что-то определенно за пределами того, что должно было быть возможным.

— Не тот же самый объект, но должно быть возможно изготовить точные копии всего, что вы сделали в симуляции, — объяснил я. — Это другой уровень по сравнению с большинством симуляций. С поддержкой Спиритронного ядра для моделирования объектов, это больше, чем просто реплицированная копия. Тут есть уровни непрерывности эффекта. — Я улыбнулся ей. — Ты сможешь забрать все свои картины с собой.

Она ухмыльнулась в ответ, когда мы шли к кампусу.

— Не уверена, куда я их повешу. Если повесить их в своей комнате, это может вызвать некоторые вопросы. Я не была ПЛОХА на уроках искусства, но не настолько. Слишком много изменений, чтобы они были правдоподобны.

Ее комментарий поднял более насущную проблему, которая у меня была еще до начала обучения.

— Знаешь, что ты скажешь отцу или брату, если они что-то заметят?

— Уже разобрались. — Она заверила меня. — Прошли все со Слежкой. — Она широко улыбнулась. — Юрист Гармент провела для меня занятия по поведению, чтобы убедиться, что я смогу помочь должным образом. Даже есть подробности о программе курса и когда мы что проходили.

Это было преимуществом чрезмерного количества времени для рассмотрения своих проблем. Это было то, что я и сам использовал, как в отношении ситуации в городе, так и с Бойней. Я мог функционировать в ускоренном темпе и раньше, но не так, с полным погружением и поддержкой всей команды. Выделение времени на медленную проработку проблемы и уверенность в том, что вы подходите к ней правильным образом, имело огромное значение.

— Да, я думаю, приятно иметь время, необходимое для того, чтобы со всем разобраться. — согласился я.

Аиша кивнула.

— Все еще не ощущается, как год, — сказала она. — Не как ЦЕЛЫЙ год, — она снова огляделась. — Скорее как летние каникулы или что-то вроде того. Что, я полагаю, совпадает с часами простоя.

— Более или менее, — сказал я. — Особенно, если большую часть времени ты спишь, — добавил я поддразнивающим тоном.

— Эй, это было время, проведенное с пользой, — запротестовала она. «Неважно, насколько это опционально в этом месте, я не откажусь от сна. Не после первой недели.

В начале программы тренировок, после марафона в течение ста семидесяти часов подряд, Аиша наконец поняла, что если она не запланирует время сна во время простоя, то его не будет. Таким образом, добавление спальных мест для каждого члена Кузницы, включая Зоидов и Титанов.

Вот в чем дело. В чисто духовной среде сон не был необходим, но он также не был ограничен. Даже люди, которым не нужен был сон или которые обычно не могли спать, могли спать в спиритронной симуляции. Настойчивые требования Аиши, чтобы все хотя бы попробовали, имели неоднозначные результаты, так как Слежка быстро заявила, что это не для нее, в то время как Матрикс на удивление очень хорошо к этому отнеслись. Что-то в симулированных дельта-волновых моделях, дающих вдохновение для новых проектов. Возможно, связь с их полубожественным ремеслом, но на этот момент я не уверен.

В остальной части Кузницы это было смешанное впечатление. Тибальт, конечно, спал, всегда когда это было возможно, в то время как Флот иногда дремал, по-видимому, чтобы подчеркнуть свой непринужденный стиль. Я почти уверен, что Гармент подыгрывала всему процессу как предлог для производства и моделирования одежды для сна, с Тетрой, включенной в качестве одежды для сна. Что касается Титанов, они заявили, что ценят этот опыт как точку соприкосновения с потенциальными пилотами, но не видели причин продолжать практиковать такое поведение.

Между тем, у Желаний был свой собственный подход, который был значительно более животным. У Орудиса Аиши была конюшня, которую он был совершенно счастлив занять, когда Аиша решала, что пора спать. Аиша также взяла за правило расчесывать своего единорога перед сном, что, казалось, нравилось Орудису, даже если это был самый пик «фильма о девушках наездницах», какой только можно себе представить. Тибальт заказал искусно сделанную кошачью кровать для своего Зейбер Фанга, и Желание сразу же решил спать где угодно, но только не там. Тибальт полностью одобрял и поощрял такое поведение.

Потом был мой Декалт. Мой Декалт. Он действительно показал, насколько Зоиды отличаются от Желаний. Как Желания, все три формы были моими телами в том кошмарном мире гонки за мою жизнь. Без «меня» как компонента они были всего лишь пустыми оболочками. Просто продвинутые роботы, ожидающие управляющего сигнала.

Затем они стали Зойдами. Еще одна сила, вызывающая эффекты перетекания из одного источника в другой. Зойды были искусственным интеллектом, но интеллектом, выросшим из техноорганической основы. Хотя они лучше всего справлялись в паре с пилотом, они могли действовать и самостоятельно, и при этом демонстрировали характеристики, характерные для животных, которых они представляли. Это стало очевидным, когда их духовные сущности были связаны с компьютерным ядром. Это было похоже на то, как будто мы могли видеть животное, которое они представляли, в его полной форме.

Животные. Вот в чем дело. Зейбер Фанг Тибальта вел себя как кот. Большой кот, но все равно был котом, к большому удовлетворению Тибальта. Орудиос Аиши, возможно, был единорогом, но он был более чем счастлив по умолчанию вести себя как лошадь. На самом деле не было ничего специфического для единорога, кроме склонности позировать в живописных местах, одиноко глядя вдаль, обычно достаточно долго, чтобы Аиша закончила свою картину. Они оба вели себя как животные, от которых они черпали вдохновение. С Декалтом не было ничего, с чего можно было бы так легко взять основу. Существование дракона было неизведанной землей.

Ну, не совсем неизведанной. Были некоторые формы поведения, которые выходили за рамки обычных границ, но оказалось, что много драконьих форм поведения существовало в пересечении между кошками и лошадьми. Хотя было много новых основ в общении с мифическим высшим хищником, были и отдельные моменты шокирующе знакомых действий, обычно любопытства или гордости. И, конечно, была тенденция спать в случайных местах.

Да, большой сюрприз, дракон любил много спать, и спать на случайных предметах. Обычно это, казалось, было смесью кошачьей склонности находить как можно более высокое место и какого-то ранее невиданного инстинкта искать ценные или, по крайней мере, блестящие предметы. Это было очевидно сейчас, когда Декалта можно было увидеть свернувшимся вокруг витражного купола на одном из самых блестящих зданий.

Аиша проследила за моим взглядом и улыбнулась.

— Знаешь, я думаю, все боялись, как это время повлияет на меня, или на тебя, или на Тетру, или на кого-то еще. Никогда не думала, что это ударит по Зоидам сильнее всего.

Оказывается, когда вы берете что-то с духовным присутствием и даете ему возможность для духовного роста, оно склонно ее брать. Что-то, что вошло в спиритронную систему как дракон, который держал природу дракона в своем собственном существовании, выросло в то, что было для большинства метафизических целей драконом.

Это также определенно представило единорога Аиши в новом свете.

— Я не думаю, что кто-то знал, что произойдет, если привязать Зоидов к системе таким образом, — признал я. — У нас ограниченный опыт работы с этой технологией, и мы не можем разобрать их на части, чтобы понять, как это работает. — Я сделал паузу. — Ладно, я имею в виду, что мы могли бы, и мастерская восстановила бы их за день, но это очевидно.

— Да, единорога трогать нельзя, — сказала она с улыбкой. — Тигр и дракон, наверное, сами о себе позаботятся.

— Не недооценивай Орудиоса, — сказал я. — И мы не узнаем, как все сложится, пока не выведем их в реальный мир.

— Фу, не напоминай мне, — проворчала она.

— Все еще волнуешься по поводу перехода? — спросил я.

— Конечно, — сказала она, не сводя глаз с тропы. — Возвращение после нескольких часов было достаточно плохим. Я не хочу думать о том, каково это — запустить годовые системные обновления на моем собственном мозге.

— Спиритронная система отличается от предыдущего магитех интерфейса, — повторил я. — Это должен быть более плавный переход.

Я провел Аишу через столько проектов, сколько смог охватить во время учебных занятий. Практики принципов компрессионной технологии требовали чего-то, на чем можно было бы попрактиковаться, что позволило мне охватить гораздо более широкий круг тем, чем я мог раньше. Это включало, по крайней мере, основы нейронного интерфейса, хотя некоторые принципы магитеха было сложнее передать, если не полностью заблокированы для тех, у кого нет моих способностей. На этом этапе она, вероятно, могла бы построить интерфейс, который я собрал для своего первого компьютерного ядра, включая элементы гибридизации. Большое достижение, но недостаточное, чтобы разобраться с спиритронными вычислениями.

— Надеюсь. — Сказала она со вздохом. Она посмотрела на здания вокруг нас, каждое в своем стиле и перестроенное по прихоти одного члена Кузницы. Часть энтузиазма ушла из ее шагов, вероятно, из-за перспективы неприятного возвращения в реальный мир. — Какой у нас график, а?

— Ну, у нас не то, чтобы есть ограничение на время, — объяснил я. Даже превышение запланированного лимита на несколько часов сдвинет наш выход всего на несколько секунд.

— Ох, точно, — сказала она, снова опустив голову. Видимо, напоминать о количестве времени и опыта, ожидающих, чтобы быть влитыми в ее тело, было не лучшим способом подойти к делу.

— Послушай, даже если бы мы были на старой системе, это было бы не так уж и плохо, — заверил я ее. — Я работал над тем, чтобы все обрабатывалось, по крайней мере, на уроках. Как ты сказала, это похоже на лето, а не на год. У тебя не так много того, что может тебя ударить.

Она медленно кивнула.

— Полагаю, это похоже на то, как ты за всё время получил только одну силу, — сказала она, затем улыбнулась. — У тебя, должно быть, действительно слабость к перчаткам. — Она пошевелила бровями, и я усмехнулся в ответ.

В ходе обучения я видел упущенное соединение с созвездием Магии, за которым последовало одно успешное соединение, снова с созвездием Магии, а затем, гораздо позже, еще одно неудачное соединение, снова с созвездием Магии. Я и не ожидал, что такое ускоренное восприятие будет каким-либо кратчайшим путем к силе, поэтому, полагаю, мне повезло вообще что-то получить, даже если это была самая медленная скорость, которую я испытывал с момента получения своей силы. Три попадания в одно и то же созвездие, вероятно, были совпадением. Вероятно, хотя это было напоминанием о том, что я все еще фактически летел вслепую со своей силой.

Полученный мной предмет назывался Перчаткой Востока. Считая перчатку из моего фонаря-щита, я теперь получил четыре предмета, связанных с перчатками, от своей силы. Учитывая, что это началось с Гармент, было понятно, откуда взялись насмешки Аиши.

Первичным эффектом Перчатки Востока было значительное улучшение моих навыков в любой обыденной задаче. Мгновенная мастерская готовка, уборка, шитье или даже такие вещи, как массаж. Все, что можно было считать частью обычной жизни, было доведено до почти смехотворного уровня мастерства.

Конечно, это не предел. Перчатка имела дополнительный эффект. Расходуя большое количество духовной энергии, я мог наделять предметы, чтобы они были более восприимчивы к моей духовной энергии или ци. Фактически, эти два типа смешивались в системе, которую использовала перчатка. То, что в первую очередь использовалось как бытовое удобство, на самом деле было одним из самых мощных предметов для улучшения, к которым я имел доступ. Более того, это не было чем-то, что нужно было вносить при создании, то есть любой предмет или оборудование, которые у меня были, можно было усилить.

То есть, предполагая, что я смогу покрыть расходы, которые были значительны. Преимущества тоже значительны, но духовная энергия была тем, с чем я не мог схитрить, не как с маной, выносливостью или мантической энергией. Теперь, когда у меня был Уровень Потенциала Генерала от Невероятного Мастерства, это было определенно легче, но, к сожалению, это был всего лишь потенциал. Потребуется бы время, чтобы такие расходы, какие требует Перчатка Востока, можно было бы перенести без значительного периода восстановления.

И, конечно, поскольку ни одна из моих способностей не могла быть прямой, она пришла в комплекте с другой бессмысленной силой. Чистейшая бессмыслица на этот раз, в отличие от множества других бесплатных сил, которые оказались переломными моментами. Праздник Бездельников позволял мне слишком остро реагировать на ситуации ради комического эффекта. И это была серьезная чрезмерная реакция. Можно сказать, «мультяшная» чрезмерная реакция.

Да, у меня была выделенная сила, которая позволяла мне реагировать как персонаж Looney Tunes, со всей физической невозможностью, которая это влекла. Хотя это, безусловно, напугало бы любого, кто увидел бы это, это не было похоже на Необъяснимый намек или Насмешки, где была практическая выгода. Это была просто нелепая чрезмерная реакция. То есть я сидел на этой силе месяцами, избегая давать Аише никаких намеков на нее. Я предполагал, что моим дубликатам понадобится около трех секунд, чтобы подсказать ей, как только у них появится возможность.

— Честно говоря, я понятия не имею, откуда берутся эти силы, — признался я. — Не говоря уже о том, почему они следуют определенным темам.

— Да, я знаю. Но, по крайней мере, эта не живая. — Она помолчала. — Подожди, а перчатка Травмы считается за живую? Теперь, когда это Тейгу?

— Эх? — Я сделал неопределенный жест. — В ней есть жизнеспособные компоненты опасного зверя внутри. Они в настоящее время не активны, но возможно создать Тейгу, который все еще жив, или модифицировать его так, чтобы он был таким, даже исключая типы организмов. — сказал я. — Большую часть времени от них нельзя будет получить ничего, кроме некоторых автономных реакций и дополнительных способностей. Понадобится ужасающий источник, чтобы на самом деле сохранить уровень интеллекта от этого.

Источник вроде Тетры, даже если бы я не проявлял точной заботы о ее сохранении. Это был аспект, присущий нитям жизни, и, вероятно, единственная причина, по которой я серьезно согласился добавить преобразование Тейгу к ее процедуре Камуи.

— Ладно, значит, две живые перчатки и две инертные перчатки. Так что теперь ты сравнялся, да? — пошутила она.

Я покачал головой.

— Не стал бы ставить Гармент на один уровень с Ярой Перчаткой, даже в шутку, — сказал я.

Мыслью я расширил свое сознание до той части «меня», которая существовала за пределами духовного компьютерного интерфейса. Один глаз выглянул оттуда, где его владелец был зажат под чьей-то рукой, тщетно пытаясь укусить обидевшую конечность. Моя Ярая Перчатка, сдерживаемая дубликатом, пока они готовились к нашему выходу из симуляции.

Никто не знал, что произойдет, если кого-то поместить в симуляцию, пока часть его личности находится снаружи. К сожалению, также было правдой, что никто не знал, что произойдет, если вы возьмете что-то вроде Ярой Перчатки в развивающийся серийный фантазм. Взвесив возможности, мы по умолчанию решили держать перчатку подальше от ядра компьютера.

В результате у меня был визуальный доступ к внешнему миру, даже если все происходило в тысячи раз медленнее. Поскольку мои дубликаты все еще могли вводить данные для нашего обзора, доступ к чувствам Ярой Перчатки был в основном бесполезен. Тем не менее, это показало, что связь может поддерживаться даже через фотонную симуляцию без проблем.

— Да, просто шучу. — призналась она. Она огляделась вокруг, прежде чем повернуться ко мне. — Я собиралась проверить Орудиоса, подготовиться к выходу. Ты готов?

— Да, — сказал я. — Некоторые поручения, последние проверки, а потом я буду готов к выходу. — Я взглянул на нее сверху вниз. — Знаешь, нам не нужно уходить одновременно. Ты можешь уйти, как только будешь готова.

— Я знаю, разница в несколько секунд, — сказала она. — И все же, кажется правильным закрыть это со всеми.

Я кивнул.

— Я собираюсь связаться со Слежкой. После этого всех соберут для выхода.

— Я буду готова, — сказала она, затем взглянула на тяжелую доску, в которой лежали ее набор для рисования и холст. — Странно, что не НУЖНО ничего брать с собой. Я имею в виду, я знаю, что это можно просто телепортировать. — Она подняла глаза, прежде чем я успел ее поправить. — Я имею в виду, что духовный трансплантат проявится в репликационном поле. — Она на мгновение закатила глаза, прежде чем продолжила. — Просто все было настолько реальным, странно просто не взять это с собой.

— Я понимаю, — сказал я. Обычно я хотя бы пассивно осознавал технологию, стоящую за любой симуляцией, в которой я находился. Предыдущие системы погружения души были не такими плохими, как более ранние ментальные каналы передачи данных, но всегда было чувство дистанции, как будто я мог чувствовать подводное течение, которое двигало миром.

У меня этого здесь не было. Или, точнее, среда, на которой был построен мир, была настолько продвинутой, что я не мог ее сгибать, как любую другую систему. Это была спиритронная вычислительная среда, работающая внутри системы фотонных кристаллов. Было возможно, что какой-то спиритронный взлом мог бы манипулировать средой напрямую, но это была совершенно новая область магитеха, и такая специализированная, что ею просто не стоило заниматься, по крайней мере, не на этом этапе.

— Да. — Аиша покачала головой, затем начала отходить в сторону конюшни Орудиоса. — Я догоню тебя на выходе. — Сказала она.

— Увидимся там, — крикнул я в ответ, прежде чем отправиться своей дорогой.

«Кампус» не был искусным ходом планирования. Здания добавлялись в основном по прихоти тех, кто хотел попробовать что-то новое или считал, что было бы забавно иметь определенное сооружение. По сути, это было то, что могло бы случиться с моей Мастерской, если бы мои дубликаты потакали всем прихотям команды в каждый момент времени. На самом деле, только мои эстетические способности поддерживали все это в презентабельном виде, а планировка путей Флотом позволяла легко ориентироваться.

Пробираясь мимо игровых автоматов, гаража, концертного зала и механического цеха, я в конце концов нашел центральный архив. Это было место Слежки, а также место, тесно связанное с базами данных компьютерного ядра. Изменяемая природа этого места усложняла организацию интерфейсов с другими системами, но это помогло иметь определенное место, куда направлялась информация. Слежка еще больше решила проблему, отразив все свои файлы и анализ в виртуальном пространстве. Архивы были основным фокусом этих данных и служили нашим убежищем при планировании действий для предстоящих операций.

Технически они были доступны всем, но Аиша оставила это в покое, когда ей сообщили, что это связано с тем, о чем я не мог ей рассказать. У остальных в Кузнице были свои здания с более специализированным доступом к данным, и они в целом были согласны позволить мне и Слежке провести первоначальное расследование.

Я нашел Слежку в вестибюле за центральным столом, окруженным физическими представлениями количества данных, которые не могли бы поместиться в здании в тысячу раз больше архивов. Тем не менее, целенаправленный дизайн с намерением помочь в решении конкретной задачи был одной из моих сильных сторон, и Слежка начала ценить это с тех пор, как получила физическую форму.

— Чтобы развеять любые опасения, я готова к нашему запланированному отбытию. Я просто подтверждаю последние аспекты нашего анализа и выводы с помощью моей параллельной итерации перед выходом из виртуальной среды, — сказала она, когда я вошел.

— Это в порядке, — сказал я, погружаясь в атмосферу комнаты. После того типа информации, которую мы рассмотрели во время наших встреч, в этом месте был характер, который не мог передать весь элегантный дизайн в мире.

— Я понимаю ваш дискомфорт и благодарю вас за помощь в достижении наиболее полной оценки, —сообщила Слежка.

— Точно, — сказал я. — Надеюсь, этого будет достаточно.

Она посмотрела на меня.

— Я верю, что это будет иметь большое значение в наших операциях, хотя я сомневаюсь в возросшей агрессивности, с которой вы хотите проводить деятельность по вмешательству.

Я медленно выдохнул. Во время своего «времени простоя» я работал с Слежкой, чтобы просмотреть каждую деталь о Бойне номер девять. Каждый обрывок информации, восходящей к их основанию. Все, что Слежке удалось получить всеми правдами и неправдами. Я прошел через более чем двадцать лет зверств, от простого варварства при Короле, когда группа действовала ближе к modus operandi Зубов, вплоть до их самых последних действий. Каждый личный счет, полицейский отчет, медицинская карта и обрывок СМИ, а также все, что Слежка смогла заполнить из своего собственного анализа, было представлено с разной степенью уверенности.

Это шло дальше, чем просто то, что сделала банда. Профили каждого члена, с момента их вербовки, простирающиеся на до и после. Личная история и записи, когда они были доступны, теории и приблизительные оценки, когда их не было. Иногда не было ничего, как с Славным Парнем или Потомством. Люди, которые были фактически призраками, даже после того, как они присоединились к Девятке. Затем были люди, такие как Сибирь или Краулер, которые были в основном пустыми местами до своей жизни в качестве кейпа, и мало что можно было найти после этого. Затем были исключения, те, у кого были полные досье и обширные истории, либо в банде, либо до присоединения.

И мне пришлось просмотреть их все. Всю информацию. Слежка могла бы оформить это как можно элегантнее, но у нее не было моей силы умника. Без доступа к моему пассажиру был предел тому, чего она могла достичь. Я был тем, кто должен был лично просмотреть все и попытаться словить любую подсказку, которую я мог.

Из-за этого я знал. Я знал все, на что была способна Бойня номер девять. Я знал каждый город, на который они напали, каждую запись о каждом человеке, который пострадал от их рук. Я знал жестокие игры, в которые они играли, вербуя членов, и стоимость этих кампаний по вербовке в местах, где они проводились. И я знал как можно больше предыстории каждого активного члена.

Я знал точную временную шкалу погружения Сферы в безумие после атаки Симург и смерти его семьи. Я знал все из отчета СКП о доме Ампутации и о том, что осталось от ее семьи. Я знал подробности первого буйства Ожог и последующего приказа на убийство. Я знал полную оценку первого крика Птицы-Хрусталь и каждого шага, который она сделала перед присоединением к Девятке. И я знал больше, чем это.

Слежка была ничем иным, если не подробной. Подробности о Девятке было нелегко получить, но Слежка имела совсем другое определение легкости. У нее были записи о психиатрической больнице, где содержалась Ожог, включая полную оценку ее психического состояния и того, как на него влияла ее сила. Она выудила все крупицы данных о Райли, девочке, которой была Ампутация до трагедии, случившейся с ее семьей, что особенно сильно ударило по мне. Она углубилась в психологические оценки членов Девятки, как официальные, так и независимо произведенные. Она прочесала все доступные источники в поисках любой крупицы информации, которая могла бы помочь, а я просеял каждый тревожный, кровавый фрагмент. И вместе мы пришли к выводу.

Девятка не должна существовать.

Это не было чем-то, что я говорил в абстрактном смысле. Я имел это в виду буквально. Девятка не должна была продержаться так долго. Они были опасной командой, но мир был полон опасностей. За исключением Сибири, никто из команды не был неуязвимым, даже Краулер. Учитывая трудности, которые они либо преодолели, либо перехитрили, либо полностью избежали, было ясно, что в игре было что-то еще.

Джек Остряк считался блестящим лидером и тактиком, и, безусловно, имел эго, под стать таким заявлениям. Что нельзя сказать о его навыках. Честно говоря, они бы никак не смогли выжить так долго без какого-то другого фактора, того самого фактора, который сделал необходимым держать Аишу в стороне.

Все действительно встало на свои места, когда мы изучили анализ Протектората по Девятке. Говоря просто, там не было ничего, или, по крайней мере, ничего, что стоило бы отметить. Все, что Протекторат делал в ответ на Девятку, было реактивным и часто контрпродуктивным. У вас был лучший анализ, исходящий от членов без сил, но как только он передавался по цепочке, он снова становился мусором. Если они пытались найти абсолютно худший метод отслеживания и контроля Девятки, то миссия выполнена, но с новой точки зрения человека, которому выпала неприятная задача копаться в каждой детали их существования, это стало ясно.

Было высказано предположение, что у Джека есть некая сила умника, помогающая его лидерству. Выдвигалось предположение, затем отвергалось, но всегда, когда оценка переходила к Мозговому Центру или умникам подразделения, или оценке опытных руководителей команд. Как только это касалось парачеловека, анализ становился бесполезным.

Возникает вопрос, где на самом деле проходит граница между умником и властелином. Насколько вы можете обладать знаниями и контролем над ситуацией, прежде чем ваша манипуляция перейдет на территорию властелина? Ответ в данном случае не был нужен. Джек Остряк не привел Девятку к успеху с помощью блестящей проницательности и тактического гения. Он добивался побед благодаря некомпетентности своих противников.

Это не всегда было очевидно, но, если вы посмотрите на достаточно данных, и, клянусь Богом, я сделал это, это станет ясно. Каждый раз, когда петля сжималась вокруг их команды, кто-то заражался приступом идиотизма. Они переоценивали цели, отклонялись от своего обычного тактического поведения, отдавали приказы о внезапных изменениях в операции или совершали любые другие отклонения. Девятка были активны более двадцати лет и должны были быть уничтожены сто раз. Вероятно, в десять раз больше, если бы против них действительно были скоординированные усилия, а не этот беспорядок анализа и перекрестных операций.

Паралюди были слабым звеном. Это была ужасающая концепция, но, серьезно, кто бы заподозрил властелина, способного влиять только на паралюдей, особенно если манипуляции были такими тонкими, какими казались, и проявлялись только в самых тяжелых ситуациях? Большинство людей даже не знали бы, как это возможно. К счастью, у меня был суперавианосец, который исследовал ответ именно на этот вопрос. Я не был уверен, что пассажиры были вовлечены, но это была наиболее вероятная возможность.

Пока мы не разберемся с методом, лежащим в основе этого, контроль информации должен был оставаться на месте. Это был более тревожный аспект, и вы могли видеть доказательства этого в передвижениях Девятки. Джек избегал городов, где ему могли угрожать или где, он мог быть побежден, где группа, скорее всего, понесла бы тяжелые потери, несмотря на то влияние, на которое он был способен. Оглядываясь на ситуацию в ретроспективе, было абсолютно невозможно, чтобы он мог получить информацию обычными способами, не с таким уровнем последовательного избегания угроз. Сила шла в обоих направлениях, и предупреждение незащищенного парачеловека насторожило бы Джека.

Печально то, что кто-либо другой, вероятно, мог бы это выяснить. Не в те сроки, что были у меня, и не с той степенью уверенности, которая у нас была, но при достаточном наблюдении за ситуацией кто-то бы увидел правду. Как только теория была бы принята, поведение Девятки подтвердило бы ее. Можно было бы принять меры для решения проблемы, обеспечить сдерживание информации и, наконец, организовать серьезное сопротивление Девятке. Но этого не произошло, и не произойдет, потому что люди не говорят о Девятке.

Слежке пришлось потрудиться, чтобы получить всю имеющуюся у нее информацию. Не было национальной оперативной группы, работающей над проблемой круглосуточно и без выходных. Не было единого информационного центра, не было хранилища информации. Количество данных, которые местное отделение могло запросить, если бы у них на пороге была Бойня, было ничтожным, даже без полной оценки возможностей Девятки. Девятка заслужила свой статус угрозы S-класса за счет смертей, разрушений и опустошений, которые они причиняли, но все были согласны игнорировать проблему и предоставить все это Кейпам.

Это было почти смешно, видеть проблему, из-за которой мне пришлось стать тем, о чем всегда беспокоилась моя семья. Именно тем, чем люди подумают я был из-за сохранения моей лунной базы Сферы. Они были обеспокоены тем, что я стану фанатом Бойни, и теперь я знал об их действиях больше, чем даже самый ненормальный и преданный последователь ужасных деяний.

— Расширенное вмешательство в подход Девятки увеличивает риск обнаружения, — предупредила Слежка. — Я бы не советовала принимать такие меры, хотя понимаю вашу мотивацию к такому решению.

Я кивнул. Следствием изучения каждого отчета, каждой конфронтации, каждого обрывка медицинских данных было знание того, что именно ждет людей, которые попадутся им на пути. Иногда, если кто-то натыкался на Девятку, их быстро прикончили. Разрез от Джека Остряка или Манекена, удар от Сибири или даже более агрессивное действие от Краулера. Неприятно, но быстро. Затем у вас были более медленные судьбы. В основном, все от Ожог, более креативные использования Птицей-Хрусталь своей силы и всё, что могла придумать Ампутация. Эта медлительность иногда оставляла людей в живых, хотя и постоянно в состоянии, когда они хотели бы, чтобы это было не так.

Это были просто последствия пересечения их пути. Активная охота или трюки, которые они вытворяли во время своих атак, были совершенно из другой лиги. Я не собирался позволять им пробовать что-либо из этого в моем городе, но мне НУЖНО было сделать все возможное, чтобы смягчить ущерб, который они могли нанести, даже если для этого мне пришлось бы манипулировать каждым аспектом их маршрута.

— Это приемлемый риск, — заявил я. — Как только мы узнаем их местоположение, мы сможем повлиять на ситуацию в достаточной степени, чтобы свести потери к абсолютному минимуму. — И, надеюсь, сделать их нелетальными, если это вообще возможно. — Если мы сможем сделать маршрут либо слишком загруженным, чтобы они не рисковали подвергать себя опасности раскрытия, либо полностью свободным, мы сможем исключить случайные атаки.

Слежка кивнула.

— Я бы предположила, что группа может найти полосу «удачи» подозрительной, но анализ показал постоянные встречи со статистически маловероятными сценариями, по-видимому, без понимания этого от членов Девятки.

— Мы не знаем, как работает сила Джека, или даже насколько он или другие члены группы осознают её, — признал я. — Это может пройти незамеченным или может показаться им огромным красным флагом.

— А если Девятка узнает о нашем наблюдении и переключится на другую цель? — спросила Слежка.

— Тогда мы нанесем удар, — холодно сказал я. — Чем ближе они к городу, тем больше у нас оправданий, но они не уйдут. Я хочу минимизировать последствия этого, но при выборе между глобальной паникой и выживанием Джека выбора нет. Он умрет, так или иначе.

— Поняла, — четко сказала Слежка, и я уловил некоторую убежденность в ее голосе.

Чувство эмпатии Слежки было сложным, но можно было с уверенностью сказать, что она приобрела уровень симпатии к человечеству. Иногда это выходило как восхищение калейдоскопом или фрактальным узором, наслаждение сложностью, но чувство определенно было, независимо от того, на чем оно основывалось. Проходя через преступления Бойни и наблюдая за моей реакцией на каждый инцидент, когда я продвигался вперед, опираясь на солдатские и бесчеловечные образы мышления, чтобы уравновесить свое отвращение, это явно оказало на нее влияние.

До этого миссия была технической. Джек представлял угрозу миру. Неконкретную угрозу, но огромную. Это было то, с чем Слежка должна был разобраться. А теперь? Теперь это было то, с чем Слежка хотела разобраться. Шаг за шагом мы прошлись по всем способам, которыми Бойня навредили миру, и теперь у нас был шанс разобраться с этим.

— Конечно, обнаружение Девятки представляет собой дополнительные сложности, — отметила она.

Я вздохнул и кивнул. Последствие того, что я надавил на своего пассажира как можно сильнее. Оценка уровня риска и угрозы, включая риск обнаружения. Грубо говоря, риск обнаружения был невероятно высок. Отправка кого-либо в любое место рядом с группой была гарантией их предупредить.

Это была сложная для анализа проблема. С помощью моего пассажира я мог оценить вещи на более тонком уровне, взвешивая каждого члена Девятки по очереди. Риск представляла не неизвестная сила Джека или чувства Краулера. Манекен не построил какую-то секретную систему обнаружения окружающей среды, и хотя Ампутация оставалась проблемой из-за дронов и зомбированных кейпов, она не была источником этой конкретной проблемы. У Сибири был какой-то отдаленный от нее элемент, что-то связанное с ее слабостью, но хотя это была огромная находка, это было не то, что я искал. Птица-Хрусталь и Ожог также оказались неподходящими.

Ответ в конечном итоге встал на место после оценки недавней активности группы. Опять же, если вы не были по уши в анализе Бойни номер девять, это было то, что вы могли пропустить, хотя каждое агентство в стране должно быть начеку в поисках признаков вербовки.

Некоторые из них были более очевидны, чем другие, но ни один из них не был полностью незаметным. Охоты Сибири никогда не были. Кровопролитные конфликты кейпов, распространенные по городской территории, как правило, оставляют свой след, и если вы знаете, что искать, вы можете сложить все воедино.

Но этого все равно было недостаточно, чтобы выяснить, КОГО они завербовали. К счастью, у нас было все время мира, чтобы разобраться с вещами, какими бы неприятными они ни были.

Ключ пришел из оценки угроз от Девятки, особенно для людей в городе. Вот когда все начало складываться. Восемь человек выделялись, вызывая значительную реакцию беспокойства у моего пассажира. Как раз то число, которое вы увидите в вербовочном подходе.

Это был бы не первый раз, когда Девятке нужно было переходить от одной вербовке к другой. Они, как правило, были кровавыми делами и создавали что-то вроде самоподдерживающегося цикла. Потеря Хохотуна была залатана Крысой-Убийцей, что было особенно неприятно узнать на том уровне детализации, который у меня был, но такого рода создание явно было временной мерой. Было всего несколько размытых фотографий создания Ампутации, но сообщения из первых рук рассказывали мрачную историю.

Еще одна задача, которую нужно решить, наряду с остальными жертвами Девятки.

Я не был уверен, что Девятка все еще придут с целью вербовки новых членов. Этот вид эффекта предвидения давно уже вышел за рамки надежности, но он все еще был ценным. Даже устаревшая информация о будущем могла дать представление о мотивах людей, которые могли бы совершить эти действия.

Моя сила выявила восемь точек беспокойства. Первый, и определенно самый тревожный, был направлен на Скитальцев. Если бы мне пришлось угадывать, это было бы то, из-за чего сходила с ума Сплетница, и это послужило еще одной причиной убедиться, что Девятка никогда не ступят в город.

Вторым был Крюковолк. Это было гораздо проще, так как вам было бы трудно найти лучшего кандидата для группы. Оценка Слежки предполагала, что он будет против вербовки, но он не был бы первым нежелающим членом Девятки.

Третье я, вероятно, мог бы вычислить и без помощи своей силы, просто из информации, которую я просмотрел в прошлом Ожог. Лабиринт, эпицентр 12 Трещины, была размещена в том же учреждении, что и Ожог, и участвовала в групповой терапии. Не было никаких сомнений относительно связи или того, почему она стала бы целью.

Четвертой, что нас беспокоит, была Рейчел. У девушки было жестокое прошлое и эстетика, которая бы находила отклик у Девятки, но связь казалась немного натянутой. С другой стороны, я знал ее совсем недолго и при довольно нетипичных обстоятельствах.

Пятая, Эшли Стиллонс, Дева-К-Беде. С ее историей и способностями было легко понять, почему она станет целью. Как одна из самых сильных стрелков в городе, это было еще одним поводом для беспокойства, и я был рад его предотвратить.

Шестая цель, честно говоря, озадачила. Я мог только предположить, что Оружейник должен был быть целью Манекена, но чего именно он пытался добиться таким назначением, а не прямой атакой, оставалось только гадать. Вероятно, это было еще одним доказательством того, что моя информация устарела. В противном случае, были некоторые серьезные опасения относительно того, как лидер Протектората справлялся с последствиями городской катастрофы.

Седьмая была такой же озадачивающей, как и Оружейник, но гораздо более тревожной. Панацея. Я мог только предположить участие Ампутации, и, по общему признанию, девушка была не в лучшем положении, но я не мог представить, что она станет злодейкой, если только буквально все в ее жизни не подведут ее на каждом уровне. Невероятно, но на самом деле за этим скрывалось более серьезное беспокойство, и чтобы стать больше, чем Бойня номер девять, все должно быть очень серьезно.

Была только одна вещь, которая стояла выше важности подавления Джека Остряка, и это было обеспечение безопасности Тейлор, но в случае Тейлор это была не только она. Были и другие факторы, необходимые для обеспечения события, которое она должна была провести, и двое из них были в городе. И Флешетта, и Панацея были жизненно важны. Не так важны, как Тейлор, но близки. Их отсутствие сделало бы то, что и так было сложной проблемой, намного сложнее.

Еще более тревожно, что была какая-то связь с Ампутацией. Не жизненно важная, но она играла определенную роль. Из всех частей, она была той, которую мы могли позволить себе выбросить, но это оставило бы меня, чтобы попытаться заменить этого травмированного, психотического ребенка. Судя по качеству работы Ампутации, с которой я был очень хорошо знаком, в сравнении с моей собственной медицинской технологией, я думаю, что я был готов к этой задаче.

Затем у вас была последняя часть; та, которую я бы почти пропустил, если бы я буквально не перебирал всех паралюдей в городе, чтобы проверить реакцию моего пассажира на них. Честно говоря, он был в конце списка, потому что я не ожидал ничего там найти, но это оказалось ключом к тому, что я искал.

Алек был целью Девятки, и это было личное.

Поверхностное следование Неписаным Правилам не применялось, когда дело касалось Девятки. Я бы поручил Слежке провести расследование, но, как оказалось, у нее уже была информация, как и все остальное, что хранилось на компьютерах местной СКП.

Алек на самом деле был Жан-Полем Василем, также известным как Взлом, сыном Сердцееда. Триггер в возрасте десяти лет, с криминальным прошлым, которое можно ожидать от такой среды. Пропуская неприятные подробности, его работа вылилась в обвинение в убийстве, которое заставило его уйти и взять новую личность в Броктон-Бей.

Без остальной части моего понимания от Пассажира это могло бы показаться чрезвычайно пагубным, но я знал, что Алек пытался уйти от чего-то плохого. Я знал, что мое исцеление повлияло на его стратегии выдержки и психическое состояние, и я знал, что он сдерживал себя от худших аспектов своей силы.

Кроме Бакуды. Это действительно привлекло внимание к инциденту. Честно говоря, как бы я ни ненавидел силы властелинов, если бы у нас были лишние несколько минут, которые нужны были Алеку, чтобы закончить захват контроля, вся ситуация в городе могла бы измениться.

Алек был ключом, потому что он был не единственным членом семьи, который сбежал, и вот тут все встало на свои места.

Шери Василь, также известная как Душечка. Эмоциональная манипуляция и восприятие с большим, но неподтвержденным диапазоном. Мой пассажир смог подтвердить, что диапазон был по крайней мере существенным, простирающимся за пределы любого города. Глядя на доказательства вербовки Девятки, было ясно, что произошло. А именно, самоубийства.

У Алека может быть обвинение в убийстве, но он был ничто по сравнению со своей сестрой. Все еще не то, что я собирался упускать из виду, но это действительно придало контекст ситуации.

Неделю назад кто-то вроде Душечки был бы кошмаром. Почти идеальная угроза для последних брешей в моей обороне. Ну, эти бреши были заполнены, так что она просто стояла как неудобство, что-то, что не давало мне возможности приблизиться к Девятке с чем-либо, что она могла бы почувствовать. И пока я не узнаю больше о пределах ее силы, мы собирались ограничить себя удаленным просмотром и, возможно, некоторыми тщательно размещенными и хорошо спрятанными датчиками.

— Мы можем справиться с трудностями поиска Девяти, — сказал я. — Мы в гораздо лучшей ситуации, чем были до этой работы. — Слежка и я получили меньше половины отдыха в сравнении с остальной группы, но это, несомненно, того стоило.

Слежка кивнула и поднялась со своего места.

— В таком случае, нам следует встретиться с остальной группой для выхода из симулированной среды. — Я кивнул в ответ, и мы пошли к месту встречи. — В любом случае, я верю, что с нашей подготовкой нас ждёт удача в нашей работе.

Я собирался заговорить, но тут же почувствовал, как образовалась еще одна связь. Только четвертая за то время, что мы были в виртуальном пространстве, но все равно значительная. Я широко улыбнулся, когда моя сила закрепила огонь из созвездия Завершения, и я почувствовал, как эффект Яркого Пламени осел на мне.

— Да, я не думаю, что удача будет для нас проблемой, — сказал я с озорной ухмылкой.

* * *

Примечания:

Способности Jumpchain в этой главе:

Перчатка Востока (Binbougami Ga!) 300:

Эта моя рука светится потрясающей силой! Она горит г… ой! Извините, не то шоу. Эта перчатка бывает любого цвета и стиля, и на самом деле она весьма полезна! Вы можете направлять свою духовную энергию через нее, чтобы она помогала вам с повседневными задачами; ваша готовка может получиться превосходной, уборка требует меньше усилий для лучших результатов, а массаж творит ЧУДЕСА, когда вы затрагиваете эти точки. Если вы направляете МНОГО духовной энергии, вы даже можете наделять предметы и оборудование, чтобы улучшить их и стать более восприимчивыми к вашим духовным/ци силам! Символ сердца необязателен.

— Перчатка Востока при наделении предметами может стать сильнее и эффективнее, даже работая в тандеме с вашей духовной энергией. Однако чем больше вы хотите ее улучшить, тем больше духовной энергии вам понадобится. По мере того, как вы наделяете ее все больше и больше, вам потребуются экспоненциальные суммы даже для самых маленьких достижений.

Праздник Бездельников (Binbougami Ga!) Бесплатно:

ЧТО ТЫ СКАЗАЛ ТЫ, ВЫСОКОМЕРЫН КУСОК Д… ой, извини. Практиковался для чего-то другого. Как вы, без сомнения, можешь догадаться, это поможет вам понять, как переигрывать в ситуации ради комического эффекта, а также КОГДА разыгрывать эти самые моменты. Вы привыкните со временем, если только вы не как один сварливый ворчун. Да, я сказал это, ВОРЧУУУУУУН.

Яркое Пламя (Binbougami Ga!) 300:

Силы Энергии Удачи велики внутри вас; настолько велики, что это бросает вызов логике. Ваши энергии настолько обильны, что ваши приемы/эффекты с их использованием значительно возросли, и ваша общая удача с ними также возросла. Знаете, вполне вероятно, что при наличии времени на обучение вы сможете разблокировать различные способности и методы использования количества Энергии Удачи, которым вы обладаете. Кроме того, вы получаете возможность включать или выключать «пассивную» поглощающую способность, чтобы медленно высасывать энергию удачи из других и втягивать ее в себя. Просто будьте осторожны, оставаясь среди людей слишком долго с этой силой. Нельзя взять с «Песней для безнадежных».

-Максимальная емкость энергии удачи/неудачи, которой может обладать человек, будет медленно расти с возрастом и не может быть увеличена тренировками. «Песня для безнадежных» или «Яркое Пламя» увеличат скорость роста вашей максимальной емкости, но она всегда будет фиксированной из-за возраста.

— «Яркое Пламя» также ограничено тем, что, хотя вы можете временно перезаряжать себя, ваш максимальный резервуар энергии удачи может увеличиваться только с возрастом, а не с тренировками. Кроме того, хотя вы можете попытаться Зарядить себя достаточно, чтобы стать богом, вы станете только низкоуровневым в начале. Потребуются сотни лет, чтобы ваш резервуар стал действительно впечатляющим

— «Яркое Пламя» дает поле AoE вытягивания Энергии Удачи, радиус которого составляет 10-15 футов вокруг вас, и которое нельзя улучшить. Однако, чем больше людей вокруг вас, тем больше вы будете выкачивать по объему. Временный промежуток времени в 3-12 часов не навредит человеку, но чем больше времени вы проводите рядом с другими с включенным полем, тем более пагубным оно будет для них. Проведение 8-10 лет рядом с человеком с включенным полем, скорее всего, приведет к его смерти, если он смертен. Чем сильнее сущность, тем меньше вероятность того, что это произойдет.

Примечания:

Дата следующей главы: ~21.12.2024