Новая реальность (джен)

После победы над броненосцем и демонтожа его металлического каркаса, Монгольфьер перевоплотился в Ориона. Вернее он морально переродился, а вот физических изменений пока ещё не было. Он жаждал усилить себя бронёй убитого брата и долго искал места на теле для хотя бы нескольких пушек. Я конечно же позволил союзнику рвануть в наш дворец для того, чтобы Лидия-Лада смогла осуществить его идеи при помощи своих механических инженеров. Конечно же они были не такими доскональными, как производители братьев, живущие в кошмаре, но мне гораздо больше нравилось созданное во дворце. Вместе с Орионом ко дворцу направился ещё и Богомол. Это выглядело немного странно, покуда брат не разделял наших взглядов, но и враждебностью от него не веяло. Скорее всего, после смерти уже пятого брата, который высказывать открытую неприязнь нам, оставшиеся в живых, всё больше стали задумываться о том, что происходит в нашем дворце. Кроме того, с той же скоростью, с которой уменьшалось количество сестёр в промежутке, уменьшалось и количество цвета, который приходил. Маленьких ростков и свободных капель уже не встречалось нигде.

Из младшего к этому времени мифическим образом перестал испаряться цвет. Я пересмотрел себя ещё раз и убедился в том, что сердце прорыва по-прежнему во мне.

Жонглёр с Триумфатором на пару отлично раздербанили червя и за полцикла все его части уже лежали во дворце. Орион тоже мимо тирана не прошёл, вырвав несколько сердец и из этого брата. Богомол же смотрел на всё происходящее безмолвно. Как потом пояснил Орион, со стороны было хорошо видно, какая борьбы происходит внутри Богомола. Когда инженера принялись за монтаж Ориона, Жонглёр имел возможность переговорить с братьями, сохранявшими нейтралитет.

— Послушайте, братья, — начал Жонглёр, — Я говорю вовсе не о том, что придумал сам и не про ту мечту, которая затмила мой разум. Я говорю про вещи, которые я сам испытал. Проращивать цвет — это не преступление. Я никогда не чувствовал себя настолько лёгким и быстрым. Лазурь гораздо больше даёт скорости, если знает, что она прорастёт в нерву. Если остановить процесс, то со временем цвет превращает свой дар в проклятье. Когда-то давно я думал, что этот двуручный топор вполне заслужено карает мою сестру Иму. Теперь же я ношу его в руках, как смертоносное оружие и вкладывая в него совсем немного нервы, разрубаю огромных недородков с одного удара. Прежде я боялся даже помыслить о том, чтобы войти в места их обитания.

— Это похвально Жонглёр, но рай разрушается, а праведники почти все мертвы! — мрачно начал Богомол.

— Тут проблема не в праведниках или еретиках. Тут проблема в том, что прежде, чем создавать рай, надо научиться его контролировать. Пират прав, когда-то давно в спящем было около сотни сестёр, а теперь же их осталось только десять. Двенадцать, если посчитать новорождённую Оле и Лидию-Ладу. И это неправильно. Если бы мы сохранили всю сотню сестёр, то у нас было бы столько цвета, что можно было бы творить невообразимые вещи.

— Допустим. Но разве это не означает, что нужно в три раза бережнее защищать то, что от него осталось. Ведь если мы просто выжмем из рая все соки, то неизвестно способны ли мы будем отыскать новый рай? — сомневался Богомол.

— Мы отыщем его брат. Вспомни, как мы поднимались. Вспомни сколько сомнений каждому из нас пришлось пережить, — иронизировал Жонглёр, — Вспомни сколько битв пережил каждый. А ещё вспомни, как мы сюда пришли и какими дорогами. Мы же просто идём только вперёд и вверх. Никто даже не пытался отклоняться влево или вправо во время "вознесения".

— Допустим, что вы правы, — сомневался Богомол, — Я всё ещё не понимаю принцип вашего "вознесения". Чем он отличается от "прорыва" ?

— Прорыв убивает всех! — вмешалась в разговор Лидия-Лада, — Вознесение же сохраняет жизнь всем. И братьям и сёстрам. А чтобы проверить так ли это, прислушайтесь к цвету. Он не один. Их семь и они между собой не едины. Эгоизм сестёр обусловлен эгоизмом цветов. Наверх прорвутся только два из семи цветов и там они соединятся со всем спектром палитры. Остальные же пять застрянут в нижних мирах и будут вынуждены искать новых безумцев, способных пронести их наверх. Поэтому сёстры и рвутся к безумию. Чем больше цвета в её сердцах, тем громче голоса в её голове. При этом каждый цвет говорит своё и они последнее время очень сильно между собой спорят. Бывает и такое, что один цвет пытается говорить от имени другого, вводя в заблуждение и саму сестру и тем более её хранителя, покуда тот вообще ничего не слышит и знает только то, что сказала сестра.

Но когда же мы говорим о вознесении, мы имеем в виду строительство огромного дирижабля, на гондоле которого, благодаря Ориону, теперь будут стоять и пушки, так что мы сможем даже дать отпор любому, кто посмеет нас остановить или задержать по пути до лучшего мира. Просто вместо газа мы будем использовать цвет, которым наполним весь резервуар. Семь баллонов для семи цветов и это устройство будет способно поднять и сестёр и братьев, при этом не надо никому умирать. Вот, что такое вознесение!

— Хорошая идея, конечно, — скептически ответил Богомол.

— Да брось, брат, — ввязался Триумфатор, — Только представь сколько там цвета и насколько мы станем сильными.

— Умпокойтесь, друзья! — заговорила Ута, — Мой брат мудр и благоразумен. Изумруд и Серебро говорят то же самое, что и вы, но я не присоединюсь к вам сама, предав своего Хранителя. Просто дайте Богомолу время, со временем он осознает, что иного пути нет. А что до тебя, Пират, то ты редкостная сволочь!

— Это почему это? — от неожиданности я чуть было не выронил очередную порцию недородков.

— Ты разрешил братьям раскрыть нам все наши сердца и мы теперь наполнены цветом до предела. Это так близко к тургору и так близко к тому, чтобы осуществить прорыв ... Но без самого прорыва это ещё большая мука, чем убийственный голод.

— А почему сразу сволочь-то? — произнёс я удивлённым голосом, — Ты же сама учила этому. Волшебство, которое со всех сторон тебя окружает, но к которому ты не можешь прикаснуться. Разве не так?

— Да, Пират, ты был моей Уте хорошим учеником! — подвёл итоги Богомол, — Но как сказала моя сестра, мне ещё нужно всё обдумать!

Приняв слова Богомола к сведениям, я взялся за перенос останков мёртвых братьев, которые пока ещё не перенесли мои союзники, во дворец Лиды. И за то время, пока я переносил остатки Броненосца с Тираном на приёмочную платформу, все братья закончили свои дела, а в промежуток стало невозможно выйти от галдежа сестёр. И эти вопли были вовсе уже не такие жалостные, как вопли ранее. Наполненные сёстры очен хорошо слышали голоса цветов, которые всё ещё никак не могли договориться. Цвета были так заняты своими спорами, что в моей голове стало практически тихо.

Когда же я принёс последнюю партию, к нам вышел Орион. Инженеры Лидии потрудились на славу. Во-первых ему создали металлические ботинки, похожие на мои. Его огромные мешки стали одинакового размера, внизу они крепились к ботинкам металлическими кольцами, на поясе красовался медный обруч. Таким образом это выглядело, будто на брата надели громадные шаровары. На запястьях рук появились красные ленточки. На плечах красовались две небольшие пушки, которые подчинялись воле брата. Свёрнутая шея спряталась под красным шарфом, а на голове появилась бандана с изображением шестерёнок.

— Круто выглядишь, Орион! — вырвалось у меня, когда я увидел его впервые.

— Я и внутренне чувствую себя иначе. Иду сейчас спасать свою сестру от промежутка, — холодно произнёс он.

— Ты хорошо подумал, Монгольфьер, — недоверчиво переспросил Богомол.

— Монгольфьера убил Броненосец. А я Орион и я хорошо всё продумал! — не поворачивая головы ответил новый брат и скрылся в промежутке.

— Я попробую поговорить с Эли, — предупредил братьев я.

— Мы идём в последний заповедник за огромным монстром! — громогласно воскликнул Жонглёр, и Триумфатор полностью поддержал брата.

— Тогда мне остаётся следить за прикованными сёстрами и действиями младшего, не давая им возможности прорваться, — пробормотал Богомол, поняв, что остался в гордом одиночестве. У него не осталось других вариантов, как присоединиться к нам после гибели "рая".

— А сейчас, Старк, я хочу рассказать тебе немного про своих сестёр и о некоторых братьях, — заговорил Изумруд, пока я шёл к Эли, — Понимаешь, Безымяннная сестра, Ута и Има — это три образа одной женщины — матери Спящего. Они символизируют не только её качества, но и то, как Спящий относится к матери, видя в ней эти качества. Вот например Има жертвенная настолько, насколько может быть жертвенной только мама, любящая своё дитя, а Ута — так же мудра, как любая мама. Но если присмотришься к ним, то в лице Спящего можешь увидеть лёгкую насмешку над этими качествами. Скорее всего это связано с тем, что он довольно быстро ушёл от материнской опеки. А вот когда начались боевые действия в которые его забросила жизнь — в этом мрачном месте родилась Безымянная сестра. Это потому что только на войне, Спящий наконец оценил то, от чего отбился. И само собой любая война становится кладбищем мечт и фантазий, уничтожая жизни и стремления. Поэтому рождение Безымянной сестры совпало со смертями многих других сестёр. Впрочем это же не делает её виноватой, правда? Не называй её Смертью, в ней жизни и любви больше, чем в ком-либо здесь!

А теперь я скажу тебе пару слов про Богомола и Патриарха. Богомол — это страх смерти. Конечно же сейчас он самый сильный среди братьев. Патриарх же — страх старости и немощности. Все хотят долго жить, но никто не хочет при этом состариться! Поэтому Патриарх самый взрослый, самый старый ...

— Или я бы сказал самый древний! — рассмеялся янтарь.

"Спасибо, изумруд. А какое дело до этого всего янтарю?" — мысленный ответ пришёл уже на автомате.

— А янтарю дела нет, Бредли. Ведь ты воюешь с неизбежностью! — продолжил ехидничать веселящий цвет, — Но знаешь, это даже забавно. А я вот до сих под думаю, вознести мне интересную Аву или же горячую Ире?

"Вознести или нет, решаю я!" — смело заявил я.

— Не совсем так, Бредли! — рассмеялся янтарь, — Твои союзные цвета не предупредили тебя, что вверх прорывалось две сестры, правда. Это означает, что в недрах промежутка есть и второе сердечко прорыва, но я уж точно не скажу тебе где оно!

— Он явно блефует, Старк! — вмешалась в разговор сирень.

"В любом случае, спасибо тебе за предупреждение, янтарь! Теперь я имею возможность помешать твоим планам!"

— Хорошо сказал, Бредли, — заговорило золото, — Но не бойся проиграть эту дуэль. Даже прорыв безумной сестры не помешает твоим планам, пока мы с тобой заодно!

"А если вы просто играетесь со мной? Если вы все врёте? Может расскажешь мне, золото, кто же я такой?"— нетерпеливо засуетились мои мысли.

— Терпение, мой юный друг, — успокоил изумруд, — Придёт время, мы тебе всё расскажем.

Выслушав это всё, я решил подстраховаться и потрудился обойти Юну, Аву и Ире, чтобы поставить в их покоях знаки наблюдателя. Только после этого, я направился к Эли для разговора, решив поговорить с этой сестрой более серьёзно.

— Здравствуй, пацанка, — начал я разговор.

— Ах ну да. Ты же не пацан, верно? Ты уже дядя, — съязвила сестра. Потом она стала кричать на весь промежуток: "Зря ты убил Броненосца, он мне вообще-то нравился!"

— Тебе нравился твой брат? — съязвила Ава.

— Конечно. Не все же такие жуткие, как ты! — ответила Эли.

— Правильно, умничка, запомнила, — ответил я, — А Броненосца я был бы рад не убивать, но очень сильно упёрся в то, что я еретик и что Монгольфьера надо снова вниз и что надо было всех остальных наших союзников отправить вниз ... У меня не было другова выбора. Ты же знаешь, что я против таких смертей, которые по сути бесполезны!

— Всё равно жаль! — опустила голову Эли.

— Давай с нами наверх, у меня есть предложение от которого ты не откажешься!

— Заинтриговал, скрывать не стану, но есть одно "но", Юна вас всех уже почти переиграла, покуда в настоящее время они с Ире, при помощи брата, который действует в тени, наполнили все свои покои недороками и вот-вот выпустят их в промежуток.

— Разве это проблема?

— Сам подумай, дядя, куда они рванут, когда цвета больше не останется? Они отправятся осаждать твой дворец.

— Это ещё лучше сестра, — заулыбался я. — Потому что сейчас мы их убиваем и тащим туда вручную, а если они сами прибегут и подохнут на пороге, то пол дела уже сделано!

— Цвета у каждой сестры хватает на прорыв, это я так тебе по секрету скажу, но наши наполненные сердца хранит брат в тени, — опустила голову сестра.

— Ты думаешь, что брат в тени даст вам прорваться?

— Он достаточно ненавидит тебя, чтобы попробовать.

— Жаль. Мы почти достроили дирижабль, — наигранно вздохнул я, — И уже почти набрали цвета, чтобы заполнить все семь его баллонов. Как ты понимаешь цветной дирижабль не стал бы висеть во мраке, как твоя мечта. Цветной дирижабль взметнулся бы ввысь, подняв и сестёр и братьев, что помогали нам с Лидой. Только была у нас одна проблема, понимаешь? Лида призналась, что не умеет управлять дирижаблями, а я вообще ни разу не бывал на них. Твой вот стал первым...

— Забавно. Я-то как раз умею управлять дирижаблем. Да вот моего брата кто-то убил и потому меня в список сестёр, приготовленных к прорыву не включили! — слегка огрызнулась Эли.

— Тогда давай к нам! Орион сейчас забирает Оли и несёт её ко всем, я заберу тебя, а ребята добьют последнего монстра! Мы встретим залп из недородков и сможем заполнить цветом весь дирижабль. Я почти уверен, что если каждый вложит весь свой цвет, то мы уже наберём нужное количество и рванём отсюда в лучший мир. Так что, пацанка, хорош распускать нюни, вставай у руля!

— Тогда уж у штурвала!

— Ну тогда вставай у штурвала!

— Ну допустим убедил. Вытаскивай меня отсюда.

— Сейчас будет немного больно, потому что я буду вынимать тебя при помощи цвета, что тебя убивает. Просто потерпи.

— Делай, что должен! — стиснул зубы Эли, и я вложил сирень, чтобы вытащить Эли из её дирижабля, разрезав цветные путы. Мы вышли в промежуток, и направился к дворцу.

— А теперь я тебе расскажу про своих сестёр, раз уж золото и серебро так долго сводили их с ума, чтобы я присоединился к вашему альянсу, — заговорила сирень, — Мои сёстры — Эхо, Яни, Оле и Ава — есть олицетворение той девушки, которую полюбил Спящий. Первая любовь всегда самая сильная и на самом деле её воплощений было значительно больше ... Просто время идёт вперёд и после того, как Спящий с ней расстался, её образы внутри него стали поочерёдно умирать. Ава была одной из первых ипостасий Его первой любви, но несмотря на это смерть ей ещё не грозит. Это потому что образ Авы родился в голове Спящего ещё до того, как он полюбил ту дамочку ... Поэтому Ава такая более властная и более независимая, чем все последующие сёстры. Присмотрись к ней, разве ты бы в такую не влюбился?

Когда же у них уже начались отношения и Спящий начал более пристально приглядываться к своей избраннице, они стали ссориться. Так родилась слегка безумная Эхо. Ему казалось, что его возлюбленная совсем не такая, какой была в момент знакомства, но ... Я не буду ничего говорить о мёртвых сёстрах. Зато расскажу тебе о Яни и Оле. Как ты понимаешь, все влюблённые рано или поздно доходят до постели, вот только многие девушки боятся этого происшествия. И вот когда возлюбленная Спящего испугалась в первый раз и у них ничего не получилось, родилась Яни. А когда уже она посмелела и перестала бояться интимности их любви, родилась уже Оле. Вот такие у меня сёстры!

"Хорошо. А что скажешь мне про братьев? Например кто такой Надзиратель? Или кем был Тиран? Может ли Тиран вернуться из небытия или может Броненосец может заново вознестись, если к примеру ... К примеру Спящий снова станет до жути бояться войны?"

— Надзиратель — это страх темноты. Вообще он тоже довольно старый. Это просто Спящий в детстве насмотрелся страшылок и вот, как результат, в недрах кошмара появился Надзиратель. А Тиран ... А зачем тебе вообще знать про Тирана, если он уже мёртв? — продолжила сирень, — Он уже не вернётся. Как и Броненосец, если Спящий вдруг даже снова испугается войны, то мы скорее всего увидим нового брата в промежутке, но уже точно не Броненосца!

"Допустим. А может теперь уже пришло время узнать, кто я такой?" — я продолжал мучать все цвета этим вопросом.

— Нет, Старк, — отрезала сирень, — Для этого время ещё не пришло!

Орион в этот момент как раз вытащил Оли из квартиры, взявшись за концы качелей, на которых сидела сестра, крепко вцепившись в железо. Брат решил воспользоваться способностью летать и собрался проделать мой трюк, пролетев между промежутком и кошмаром. Триумфатор и Жонглёр сражались с Пиликаном. Богомол зашёл в грот к своей сестре и о чём-то с ней долго разговаривал. Патриарх дежурил в кузнице Юны, ожидая младшего. Младший же опустошал последние деревья в саду Авы.

В этот момет из ключа Ире раздался знакомый мерзкий голосок.

— Ау, пиратец. Не ждал меня увидеть снова? — промолвил Надзиратель, который был живее, чем когда-либо.

— Не ждал. Хотя, конечно, когда сестра заговорила про брата в тени, я именно про тебя и подумал, — ответил я на его ехидство. — Я вижу бегство в кошмар пошло тебе на пользу.

— Не надо думать, что всё так однозначно. Скоро придут новые праведники и они знают про то, с кем будут иметь дело и про трусость тех, кто предал нас, — продолжал ехидничать брат.

— Ну погоди, Надзиратель, вот порублю Пиликана и возьмусь за тебя, — рассердился Жонглёр, — Ты мало того, не понимаешь, что творишь, так ещё и критикуешь за праведность!

— Праведность? — удивился брат в тени, — Праведностью ваши деяния и не пахнут! Но я придумал, как вас всех уничтожить. Хорошо, что в промежутке осталось хотя бы четыре разумные сестры, способные осознать своё место. Прямо сейчас я спущу на вас просто огромное количество недородков, с которыми вам не справиться. Я даже не побрезговал проращиванием цвета, чтобы вырастить такую армию. Мои сёстры не пощадили ни своих садов, ни заповедников, чтобы зростала эта жаждущая и голодная орда. И сейчас они все рванут на ваш любимый дворец и уничтожат там всё и вся.

— Мы много раз сражались с этой мелочью и уничтожили всех трёх гигантов, так что кем-кем, а недородками ты нас не напугаешь! — ухмыльнулся я, приходя на гостевую платформу. Спустя десяток тактов, прибыли и Оле с Орионом. Триумфатор и Жонглёр закончили с Пиликаном и понесли его останки и цвет к нам.

— О-о-о. Не переживай, Пират, Это новые недородки. Скажем так, я позаботился о том, чтобы они были сильнее, спасибо Юне и её кузнице. Сейчас я всё тебе расскажу, Пират, — теперь в голосе Надзирателя слышались нотки гордости. — После того, как ты меня не добил, но скинул вниз, я предупредил там всех о том, что в раю назрел переворот и скоро нам понадобится тут большое подкрепление. Многие тамошние хранители согласились пропустить даже не совсем праведных. К примеру Монгольфьером и Жонглёром займутся их старые приятели, которых и тот и другой оставили в кошмаре, несмотря на то, что те сделали очень многое для их продвижения вверх, но поговорим о недородках.

— Двое против четырёх — это слишком самонадеянно, даже для тебя, — пытался отговариваться я.

— Их будет не двое. И всё же о недородках. Я принёс детали из кошмара, вместе со своими помощниками и воспользовался кузницой Юны, чтобы создать подобие охраны вашего дворца. Затем, мои механизмы стали заменять ваши. Я слышал всё, что говорит твоя ведьма и приказывал им выполнять её команды для конспирации. Я знаю, что ты научил сражаться Эхо и Айю, но они вам не помогут в этой битве. Так же, как не помогут и Яни с Безымянной. Скорее всего их уже переработали в цвет, а вы даже не заметили, спасители блин!

— Ты такой разумный, что аж слов нет! — ухмыльнулся я, пытаясь выиграть время для Жонглёра и Триумфатора, которые уже почти вернулись.

— Да, я умный, не то что ты, Пират! Правда думаешь, что дирижабль Лидии поднимет вас? У вас нет столько цвета и у нас нет столько цвета. Только когда она всех вас переработает , то сможет рвануть наверх. Я знаю её главный секрет. Она не умрёт в верхнем пределе, потому что родилась там, а сюда упала. Но поднявшись в верх, она раскроет в себе сверхспособности на уровне верхнего мира и станет богиней там. А вы все — умрёте!

— Ты брешешь, собака! — выплюнул я.

— А ты думаешь откуда я это знаю? Мои механизмы выставили всех, кого вы там произвели в промежуток и они стали новыми и сильными недородками, которые отлично знают дорогу домой. Но кроме этого, они знают и секреты своей создательницы, — рассмеялся Надзиратель, — А теперь готовьтесь!

К этому моменту братья уже принесли Пиликана и отправили его в подвал.

— Я произведу новую охрану прямо сейчас, раз уж старой доверять не приходится. Спрячьте беззащитных сестёр в комнатах, туда никто не проходит. Все, кто может сражаться, готовьтесь встречать гостей. Нам осталось накопить совсем немного цвета, поэтому их недородки нам в чём-то даже помогут, — заговорила Лидия.

— Мы готовы драться до конца! — воскликнул Триумфатор. Орион и Жонглёр пришли ко мне и мы все заблокировали лестницу, ведущую от гостевой платформы во дворец. Эхо и Айя вместе с Лидией решили заняться внутренней проблемой с охраной и агентами Надзирателя.

— Ах да! Чуть не забыл! — прорезался вновь голос Надзирателя, — Я вырастил целого дракона и осностил его металлическими конструкциями братьев. Это, скажем так, специально для Имы.

"Ничего себе страх темноты!" — обратился я к цвету.

— А ты что думал? — ввязался пурпур, — Страх темноты всегда рисует множество всего, что живёт в темноте. Просто пока ты не появился в промежутке, Надзиратель никогда не пробовал себя в роли создателя. А создателем он быть может, как минимум потому что Спящий много страшилок посмотрел за свою жизнь ..!

"Это похвально, но лучше теперь помогайте нам все, кто хочет переродить промежуток или даже просто прорасти и прорваться наверх! Я уже чувствую, что будет жарко!"

— Кажется сейчас начнётся карнавал! — послышался голос Айи.

— У нас он уже начался, — крикнула Лидия, которая уже успела принять бой внутри дворца.

Спустя десяток тактов, к нам реально пожаловала орда.