Одна маленькая ложь (джен)

* * *

2 декабря 16:37, Lenox House

— Тот-Кого-Нельзя-Называть? — задумчиво поинтересовалась я у Мотта, прочитав заголовок на главной странице «Ежедневного пророка» за июль тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, когда мы как всегда лежали в нашем гнёздышке и отдыхали в тёплой постели.

— Только не говори, что ты про него не знаешь! — удивлённо воскликнул он, положив газету передо мной, и пристально посмотрел на меня.

Но я настолько привыкла к его изучающему взгляду, что абсолютно невозмутимо посмотрела в глаза в ответ без единой мысли в голове, а потом, напустив на себя задумчивость, сделала вид, что в курсе дела.

— Конечно, знаю, — ответила я, снова устроившись на его плече и положив руки ему на грудь.

— А почему ты тогда до сих пор не присоединилась к нему? — шёпотом спросил Мотт, приобняв меня за плечи.

Я, если честно, плохо понимала, о чём он говорил несмотря на то, что видела несколько заметок в газетах по поводу этого самого волшебника, имя которого боялись даже произносить, не то что печатать. Так что просто задумчиво протянула:

— Не знаю… ты же помнишь, я недавно в Англии…

— Уже почти три года, — поправил он, проведя рукой по моему плечу.

— Слушай, я на самом деле далека от этих всех… политических дел, мне это неинтересно, — стараясь как можно незаметнее уйти с этой скользкой темы, сказала я, легко коснувшись кончиками пальцев его груди. — А ты присоединился к нему?

В этот момент на лице Мотта возникла такая усмешка, что я крайне озадаченно посмотрела на него, на что буквально через полминуты получила громкий смех.

— Да, конечно, я полностью его поддерживаю. И я считаю, что волшебники должны выйти из тени, а не трусливо прятаться от… маглов.

— Ясно… интересно, как он выглядит? — мечтательно поинтересовалась я, закрыв глаза и наслаждаясь касаниями своего любовника. — Если все его так боятся…

— Если ты так хочешь посмотреть на него, то я могу устроить вам встречу, — вновь усмехнувшись, предложил он, но я, искренне опасаясь того, что этот весьма сильный маг сразу меня раскусит, быстро отказалась:

— Нет, не надо, не думаю, что это хорошая идея…

— Почему? — шёпотом спросил Мотт, коснувшись губами моего лба. — Неужели ты его боишься? Я думаю, ты ему сразу понравишься…

— Брось, — отмахнулась я, совсем не собираясь так отчаянно рисковать. — Я же всё равно не собираюсь во всём этом участвовать, так что и подобное знакомство совсем ни к чему. Просто мне немного любопытно узнать побольше, раз уж ты ему помогаешь, вот и всё. Может, расскажешь немного?

Мотт удивлённо посмотрел на меня, снова изучающе вглядываясь в мои глаза, и вдруг где-то на первом этаже раздался звон разбившегося стекла, а затем какой-то грохот.

— Что это? — с опаской спросила я, немного испугавшись, что кто-то пробрался к нам в дом, но Мотт, быстро встав с кровати и взяв в руки палочку, взмахнул ей и, одевшись, кинул:

— Оставайся здесь, я посмотрю, что там.

И скрылся в темноте коридора. Не сказать, что я была в восторге остаться одной в старом заброшенном доме, тем более услышав такой подозрительный звук, но Мотт излучал такое поразительное спокойствие, такую ледяную невозмутимость, что я решила не давать разыгравшемуся воображению завладеть сознанием и поэтому терпеливо стала ждать своего защитника. Благо, ждать пришлось недолго, так как он вернулся буквально через десять минут.

— Что случилось? — немного нервно поинтересовалась я, когда Мотт скинул с себя чёрную рубашку и опять лёг рядом со мной.

— Ничего, это просто кошка залезла на кухню… неужели ты испугалась? — ласково спросил он, и я, вновь оказавшись в таких родных объятиях, мигом успокоилась и выдохнула.

— Нет… когда ты рядом, мне ничего не страшно.

— Тогда, может, ты и с Волан-де-Мортом не побоишься встретиться? Ведь я тоже буду рядом… — прошептал он, поцеловав меня в щёку, но я, зажмурившись, снова отказалась:

— Нет. Мне хорошо с тобой, и больше я ни с кем встречаться не хочу… Неужели ты не боишься, что я могу ему… слишком понравиться?

— Конечно, ты права, боюсь, — усмехнувшись, согласился Мотт, опять начав гладить мои руки и плечи. — Что ж, я не настаиваю, как хочешь. Дженни?

— М-м-м? — протянула я, не открывая глаз.

— А каким ты видишь своё будущее? — вдруг спросил он, и я, почуяв, что за этим вопросом на самом деле скрывалось нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд, с напускной беспечностью ответила:

— Не знаю… — я покрепче прижалась к его обнажённой груди, а потом, ещё немного подумав, продолжила говорить: — Знаешь, мои родители… и сестра всё время говорят о будущем, беспокоятся о нём… а я… всегда жила одним днём. Мне нравится настоящее, и я хочу наслаждаться им, а не портить мыслями о том, что может произойти и как этого избежать. Сейчас мне хорошо с тобой, а дальше… посмотрим, сейчас я даже не хочу с этим заморачиваться. А ты?

— Что ж, в твоих словах есть зерно истины, — флегматично заметил Мотт, проведя широкой ладонью по моей обнажённой спине. — Но я привык всё же иметь несколько вариантов развития событий, чтобы не допустить каких-нибудь неприятностей.

— Ясно… — протянула я, не открывая глаз. — То есть у тебя всё рассчитано на несколько лет вперёд, да?

— Можно и так сказать, — усмехнулся он, продолжая гладить меня по спине.

— А я есть в твоём невероятно продуманном плане на несколько лет вперёд? — беззаботно поинтересовалась я, скорее просто чтобы поддержать беседу, чем реально услышать ответ, поскольку никто не мог знать своего будущего, даже такой невероятно умный парень, как Мотт.

— Конечно, есть! — рассмеялся он, а затем ещё крепче прижал меня к себе и крепко поцеловал. — Куда же я без тебя?

Я лишь рассмеялась такому ответу, ведь пока наши с ним отношения были больше похожи на курортный роман, чем на что-то серьёзное, несмотря на то что длились они уже почти три года. Но всё же мне, несомненно, льстило то, что в его невероятно продуманной жизни, оказывается, нашлось место и для меня. Но тут я вспомнила те самые заметки в газетах, что каким-то чудом попали мне в руки, и улыбка медленно сползла с моего лица.

— Что случилось, Дженни? — обеспокоенно спросил Мотт, сразу заметив перемены в моём настроении.

— Знаешь, я просто… подумала… Волан-де-Морт…

— Да? — он заинтересованно посмотрел на меня, ожидая продолжения мысли, и я, набрав в лёгкие побольше воздуха, неуверенно продолжила говорить:

— Знаешь, люди пропадают… это всё на самом деле… я… ты можешь пообещать мне кое-что?

— Что? — невозмутимо уточнил Мотт, и я, поджав губы, быстро сказала:

— Пообещай мне, что будешь очень осторожен!

— Дженни! — рассмеялся в ответ он, прижав меня к себе так сильно, как только мог. — Неужели моя ветреная девушка всё-таки задумалась о будущем?!

— Я серьёзно, Мотт, — я внимательно посмотрела в полные спокойствия чёрные глаза, и Мотт невозмутимо произнёс:

— Я знаю, — а потом легко коснулся губами моей щеки и прошептал: — Я обещаю, что буду осторожен. Обещаю…

— Господи, да что это такое?.. — пробормотала я, чуть ли не крича от боли, потому что это было уже третье воспоминание за последние четыре дня, но я так и не вспомнила толком ничего, что могло бы мне помочь выбраться из приюта для душевнобольных.

— Мари, милая, что с тобой? — ко мне подбежала одна из медсестёр и обеспокоенно всмотрелась в моё лицо, но голову снова будто сжали в стальные силки, и я, обхватив её руками, застонала. — У тебя опять боли? Мигрень? Подожди немного, милая, я принесу лекарство…

С этими словами добродушная низенькая женщина в голубой спецодежде быстро побежала во врачебный кабинет, а я, скрючившись в кресле-качалке, попыталась обдумать всё, что только что вспомнила, поскольку эти проблески памяти были буквально секундными и ускользали от меня, как только я переставала о них думать.

«Итак, новое имя, Волан-де-Морт… я же его знаю, знаю, но кто это… — сокрушалась я, изо всех сил напрягая мозги, чтобы они вспомнили ещё хоть что-нибудь. — Дженни, это точно моё имя… и у меня есть сестра, Линда… и Мотт… где же ты, Мотт, если у тебя были планы на будущее вместе со мной?! Где ты?!»

— На, милая, выпей, — я даже не заметила, как вернулась сиделка, и поэтому послушно взяла из её рук стакан воды и какие-то таблетки и разом все выпила. — Постарайся отдохнуть, Мари, тебе нужно набраться сил, ты только недавно поправилась…

— Дженни, — прохрипела я, вновь скрючившись от боли, ведь таблетки ещё не подействовали. — Меня зовут Дженни.

— Ты вспомнила своё имя?! — изумлённо воскликнула она, а затем взяла одеяло, висевшее на спинке моего кресла, и заботливо укутала меня им. — Это просто потрясающе, что к тебе возвращается память, дорогая! Постарайся отдохнуть, а там, глядишь, и ещё что-нибудь вспомнишь…

— Конечно, спасибо, — пробормотала я, и сиделка, ещё раз тепло улыбнувшись мне, опять исчезла из поля зрения, оставив меня наедине со своими размышлениями.

«Я точно вспомню, в этом можно не сомневаться… — подумала я, невидящим взглядом смотря на пушистый снег за окном. — Только вот надо ли мне это?»

С каждым разом новые воспоминания были всё тревожнее и тревожнее, и что-то в душе подсказывало мне, что это ещё не самые опасные воспоминания, которые прятались в глубине сознания, ожидая своего часа.

* * *

21 ноября 19:41, Хогвартс

Итак, не скажу, что прогулка с Паркинсон в субботу утром прошла замечательно, но… «вполне сносно» — да, это словосочетание как никогда подойдёт в этой ситуации. Только вот мне всё время слышался какой-то шорох и треск… но я списала это всё на зверюшек, живших в окрестностях замка, так как надеяться на то, что вокруг нас совсем никого не было, было не очень… умно. В общем, фотографии были сделаны, моя подопечная после трёхчасовой прогулки заметно повеселела, и даже небо в этот раз было не серым, как глаза Малфоя, а бледно-голубым, что было как никогда кстати, потому как снова слушать завывания Паркинсон по поводу её несчастной любви к этому высокомерному гордецу я точно не собиралась.

А ещё всё это время мне грело душу то обстоятельство, что ещё совсем немного, и я наконец попаду в тот самый дом, в котором не раз и даже не два была моя мама и в котором я надеялась найти ещё хотя быть чуть-чуть ответов на те вопросы, что с каждым днём всё сильнее и сильнее мучили меня. Всё дошло даже до того, что в понедельник я еле-еле высидела на занятиях, а потом всё никак не могла сосредоточиться на задании Снейпа, а именно на переписывании тех самых библиотечных карточек, которых у него в запасах было, видимо, не один миллион.

— Гермиона, да что с тобой такое?! — недовольно воскликнул Драко, когда я опрокинула на стол чернильницу, и тёмно-синяя лужа медленно поползла в его сторону. — Экскуро!

Чернила тут же исчезли, и я виновато посмотрела на своего напарника, но он даже не собирался прекращать возмущаться:

— Грейнджер, давай соберись, если ты хочешь попасть сегодня в тот самый дом, то нам нужно закончить побыстрее, а мы ещё даже половины не сделали!

— Прости, — тихо сказала я, достав из сумки другую чернильницу и, открыв её, аккуратно обмакнула туда перо, а затем принялась старательно переписывать выцветший текст. — Просто я… немного… волнуюсь…

— Да, я заметил, — язвительно прокомментировал Драко, отложив в сторону палочку, ведь Снейп наложил на карточки какое-то заклинание, и мы никак не могли воздействовать на них магическим образом. — Знаешь, в субботу на прогулке с Пэнси ты и то была более невозмутимой, нежели сейчас…

— Да, может быть… — задумчиво протянула я, а потом до меня окончательно дошёл смысл его слов, и я возмущённо воскликнула: — ЧТО?!

— Что? — обескураженно уставился на меня Драко, но я так разозлилась, что даже слова не могла сказать, только разгневанно смотрела на него в ответ. — Да, Грейнджер, я следил за вами, потому что ты настолько наивна, что могла легко попасть в ловушку…

— Я же сказала тебе, что она не собирается ничего устраивать для меня! — выдохнула я, но он сразу начал оправдываться:

— Ага, держи карман шире! Ты плохо знаешь Пэнси, если так думаешь…

— Точно, я же и забыла, что ты её знаешь гораздо лучше, чем я! — зло воскликнула я, искренне возмущённая тем, что за нами так бессовестно следили. — Ну как, спас принцессу от злого дракона по имени «Пэнси»?

— Хватит язвить, Грейнджер, — так же зло ответил Драко, не сводя с меня холодного взгляда серых глаз. — Откуда мне было знать, что вы теперь такие подружки?!

— Мы не подружки! — процедила я, на что получила громкий смех в ответ.

— Ага, как же! Слушай, вы так мило щебетали всё утро субботы, она так даже с Милли и с Дафной не общается!

— А не пойти бы тебе, Малфой!.. — рассерженно начала говорить я, но тот меня мигом перебил:

— Ты действительно хочешь, чтобы я пошёл куда-нибудь после нашего наказания, Грейнджер? — надменно поинтересовался Драко, а я зло поджала губы, потому что разгадка была так близко, и отказываться сейчас от его помощи было крайне глупо. — То-то же, вот и умница. Конечно, было бы неплохо, если бы ты ещё и извинилась за свои слова…

— Не дождёшься, — недовольно буркнула я, возмущённая его наглостью буквально до глубины души. — Это ты должен извиниться за то, что…

— За то, что боялся за тебя, дурёху? — закончил за меня предложение он, с вызовом продолжая смотреть мне в глаза. — Спасибо, я это учту в следующий раз…

Я не стала ничего отвечать на эту колкость, так как до крупной ссоры было буквально чуть-чуть, как и до отмены нашей вылазки, а я её так долго ждала, что ущемлённая гордость могла тоже… подождать. Так мы и работали в напряжённой тишине, пока через два часа Снейп не пришёл к нам и, проверив результаты нашей плодотворной работы, а, надо сказать, в полной тишине она была весьма плодотворной, отпустил восвояси. Только вот направление у нас в этот вечер было немного другое, но декану Слизерина было совершенно необязательно об этом знать.

— Готова, Грейнджер? — шёпотом поинтересовался Драко перед самым взлётом, и я быстро кивнула в ответ. — Тогда держись крепче…

Я изо всех сил вцепилась в его плечи, и мы помчались прочь от старинного замка в сторону Литтл Хэнглтона, в котором всё ещё оставались неразгаданные тайны относительно моих родителей.

К слову будет сказано, в этот раз дорога показалась мне менее утомительной, может, из-за того, что это уже был третий продолжительный полёт на метле для меня, а может, ещё и потому, что я так волновалась всё это время, что даже и не заметила прежнего дискомфорта от метлы. Как бы то ни было, но мы всё-таки добрались до того ветхого дома, о котором в округе ходила не самая приятная слава.

— Мда… — протянула я, оглядев довольно просторный двухэтажный дом, выглядевший хоть и заброшенным, но ещё вполне в неплохом состоянии, а потом нервно сглотнула, ведь идти туда было даже немного боязно, с учётом того, что мы знали о нём на тот момент.

— Что, Грейнджер, передумала? — ехидно поинтересовался Драко, встав за моей спиной, но от его ехидства в моей душе снова разгорелась злость, поэтому, собрав всю свою волю в кулак, я надменно выдохнула: 

— Вот ещё!.. — и уверенно вступила на деревянные ступеньки, ведущие к входной двери. — Алохомора!

Старая массивная дверь со скрипом открылась, но внутри была такая темень, что разглядеть что-то было просто невозможно.

— Люмос! — и спасительный свет хоть немного, но отогнал устрашавшую темноту, и я с опаской вгляделась в прихожую, в которой лет пятнадцать, а то и больше, не ступала нога человека.

На самом деле, у меня душа ушла в пятки при мысли, что надо было войти в этот ветхий и зловещий дом, но мысль, что за моей спиной стоял Малфой, который только и ждал, как я трусливо сбегу отсюда при первой возможности, немного привела в чувство, поэтому я, сделав глубокий вдох, осторожно шагнула внутрь на покрытый толстым слоем пыли деревянный пол.

— Да, уборка бы здесь явно не помешала, — протянул Драко, войдя в дом следом за мной и оглядев просторную прихожую, в которую открывалось несколько дверей, а перед нами была довольно ветхая лестница, ведущая на второй этаж. — Слушай, я думаю, стоит сначала осмотреть нижние этажи, а потом уже попытаться подняться… лестница выглядит как-то… не очень надёжной, если честно…

— Да, может, ты и прав, — тихо согласилась я, сделав пару шагов в сторону одной из закрытых дверей. — Но раз мы здесь, то стоит осмотреть весь дом, разве нет?

— Не знаю, — шепнул Драко, когда я со скрипом приоткрыла бледно-зелёную дверь и медленно вошла в одну из комнат, которая оказалась столовой. — Только ради Мерлина, будь осторожнее, такое чувство, что эти доски, из которых сделан пол, того и гляди, превратятся в пыль…

— Малфой, я уже начинаю чувствовать неловкость оттого, что ты так заботишься обо мне, — язвительно прошептала я в ответ, осветив скудным светом комнату с больши́м столом и несколькими шкафами, доверху заполненными посудой. — Сначала следил за мной на прогулке с Пэнси, теперь боишься, что я провалюсь в подвал…

— Конечно, что ещё с тобой, непутёвой, делать? — усмехнулся он, подойдя к шкафу и заглянув в него. — Думаю, здесь мы вряд ли что-нибудь найдём, пошли посмотрим в других комнатах…

— Пошли, — согласилась я, и мы снова вышли в прихожую, на полу которой отчётливо были видны наши же следы. — И куда теперь?

— Давай в эту, — шепнул Драко, кивнув в сторону другой двери, прямо напротив нас, и я, пожав плечами, послушно направилась к ней.

Едва мы проникли внутрь, и я осветила пыльную комнату с невероятно спёртым воздухом, стало ясно, что мы оказались в гостиной. Это было довольно просторное помещение с тремя большими окнами и завядшими цветами на подоконнике, просторным диваном, несколькими креслами, цвет обивки которых уже было трудно угадать, но что-то мне подсказывало, что раньше она была ярко-розовой, а на стенах висели живописные пейзажи и портреты давно умерших людей. Я подошла к одной из стен и осветила её, а после задумчиво вгляделась в юношу, изображённого на одном из портретов.

— Драко… — задумчиво обратилась я к своему помощнику, и тот сразу подошёл ко мне и встал со спины. — Смотри…

— И что я должен увидеть, Гермиона? — недоуменно поинтересовался он, тоже вглядевшись в портрет довольно красивого юноши. — Это, видимо, тот самый Том Реддл, вот, смотри, здесь и его родители есть, они очень похожи…

— Да, наверное… — протянула я, повернувшись немного вправо, где действительно висели ещё несколько портретов. — Но он так похож на того парня… Мотта… просто очень…

— И что такого? — всё ещё не понимал Драко. — Мы ведь уже договорились, что он волшебник, так что он запросто мог изменить свою внешность…

— Мог… — медленно согласилась я, вглядываясь в холодные чёрные глаза юноши с портрета. — Но это не так просто, как тебе кажется… для Оборотного зелья нужна частица человека, в которого хочешь превратиться… а судя по заметкам в газете, он умер пятьдесят два года назад…

— Думаешь? — уточнил он, и я даже повернулась и выразительно посмотрела ему в глаза, потому как лично варила это зелье на втором курсе, причём весьма успешно. — Ладно-ладно, ты же у нас эксперт во всём, не буду спорить…

— Надо же! — хмыкнула я и вернулась к разглядыванию портрета. — Знаешь, мне кажется, что неспроста Мотт выбрал именно этот дом, что-то его должно с ним связывать…

— И как ты собираешься узнать, что именно его связывает с этим домом? — с неприкрытым скепсисом в голосе поинтересовался Драко, и мне опять пришлось повернуться, чтобы посмотреть на него. — Гермиона, пока мы ничего, кроме пыли и трёх старых портретов, не нашли…

— Но мы же и не всё осмотрели, — философски заметила я и направилась в сторону прихожей. — Пошли, Драко, надо заглянуть во все комнаты на первом этаже, а потом попытаться проникнуть на второй…

— Да-да, конечно, только ты помнишь про доски? — прошептал он, и я тихо рассмеялась его повышенной осторожности.

Но на первом этаже ничего, кроме загадочных портретов, мы не нашли, поэтому подняться на второй стало неизбежной необходимостью. Лестница хоть и выглядела весьма ветхой, но на поверку оказалась довольно прочной, так что подняться мы всё-таки смогли, правда, Драко благородно пошёл передо мной, чтобы лично проверить прочность каждой ступеньки, что опять вызвало у меня лишь усмешку.

Открыв несколько дверей, мы догадались, что на втором этаже были в основном спальни, причём пыли в них было не меньше, чем внизу, а то и больше, а от затхлости просто слезились глаза. И я уж было совсем расстроилась, когда мы осмотрели пару комнат, но так ничего и не нашли, как в предпоследней нам всё-таки улыбнулась удача.

Эта спальня была непохожей на все остальные, мы это сразу поняли, как только вошли внутрь. Воздух в ней был более свежим, да и пыли было на порядок меньше, чем во всех остальных комнатах, а ещё мебель была намного более… современной, что ли, если так можно было выразиться, конечно, так как ей всё равно было лет двадцать, не меньше.

— Смотри, Грейнджер! — воскликнул Драко, взяв что-то с письменного стола, стоявшего у одной из стен неподалёку от окна, и я тут же подошла к нему и заинтересованно посмотрела через плечо. — Сколько здесь газет! Не меньше, чем в тех архивах, что мы были до этого…

— Да, ты прав… — задумчиво протянула я, только вот газеты были не обычными, а из волшебного мира, причём датированные семьдесят седьмым — семьдесят девятым годом. — Давай посмотрим, может, в них есть что интересного?

— Угу, — кивнул он в ответ, и я, встав рядом, взяла себе парочку и стала быстро их пролистывать.

Только вот в газетах ничего такого особенного не было, как раз в то время Волан-де-Морт набирал свою мощь и армию, так что почти каждый выпуск был о нём и пропавших без вести людях, а ещё о массовых беспорядках. И ни слова ни про Джейн Доусон, ни про Мотта Дарелла.

— Гермиона, иди сюда! — вдруг подозвал меня к себе Драко, и я, очнувшись от чтения своей порции газет, сразу подошла к нему.

— Что? — быстро спросила я, но Драко вместо ответа положил поверх газетного разворота небольшую газетную вырезку, причём была она за тысяча девятьсот пятьдесят четвёртый год.

— Смотри, — он указал на заметку и я быстро её прочла.

— Гампы? — удивлённо уточнила я, как только закончила чтение. — Ты их знаешь?

— Нет, — тут же ответил Драко, посмотрев на меня. — Но это единственная вырезка, лежавшая здесь, причём и даты немного странные, ты не находишь? Почти двадцать с лишним лет назад от всех остальных…

— Да, может быть… — протянула я, а потом наклонилась и быстро открыла ящики стола. И в верхнем одиноко лежал сложенный пополам листочек бумаги, уже достаточно пожелтевшей от времени.

Открыв его, я чуть не упала в обморок от изумления, ведь это было письмо, причём написанное моей мамой… точнее, тётей, но назвать её так у меня никогда бы язык не повернулся, потому что она заменила мне родную мать, которая от меня отказалась.

Милая Дженни,

Где ты? Я очень по тебе скучаю! И очень за тебя волнуюсь, так же как и родители… ты так и не пришла к нам с Робертом на свадьбу, и я уже два года как тебя не видела. Надеюсь, ты всё-таки получишь это письмо, я оставила его на почте той деревушки, в которой тебя в последнее время так часто видели. На конверте обратный адрес, умоляю, напиши мне!

Люблю тебя,

Линда

— Что с тобой, Грейнджер? — Драко не мог не заметить искреннего ошеломления на моём лице и поэтому сразу подошёл ко мне со спины и тоже вчитался в письмо. — И что ты здесь вычитала? Кто такая Линда?

— Моя мама, — тихо ответила я и, сделав несколько глубоких вдохов, поправилась: — То есть опекун. Юридически она мне тётя. А так — мама.

— Ясно… — протянул он, отступив немного от меня. — Значит, твоя мама точно была здесь, причём не единожды. Больше там ничего нет?

Я молча проверила остальные ящики, но в них было пусто, так что больше смотреть было нечего.

— Ладно, Гермиона, пошли из этого жуткого дома, думаю, это — всё, что мы могли здесь найти, — предложил Драко, направившись к выходу из спальни, и я, догнав его на лестнице, ведущей в прихожую, ехидно поинтересовалась:

— Что, Малфой, боишься?

— Нет! — высокомерно выдохнул он, быстро спустившись по ступенькам. — Но мне от этого дома как-то не по себе, если честно… Осторожнее, Грейнджер!

Но было уже поздно — предпоследняя ступенька с треском сломалась, едва я на неё вступила, и я бы так и упала на пыльный пол, если бы Драко не поймал меня в самый последний момент. Я растерянно посмотрела на него с минуту, всё ещё не отойдя от страха и чувства свободного падения, что посетило меня буквально на сотую долю секунды, а затем тихо выдохнула:

— Спасибо…

Только вот Драко совсем не собирался после моей благодарности выпускать меня из рук, хотя и помог мне подняться на ноги. Я всё так же растеряно продолжала смотреть в его глаза, серые, бездонные глаза, которые словно гипнотизировали меня, а он в это время наклонился к моему лицу и неуверенно поцеловал.

Сказать, что я была в шоке от этого его поступка, — это ничего не сказать, но мне… понравилось. Мне вдруг так захотелось ответить ему, что едва Драко немного отстранился от меня, я сразу же крепко обхватила его плечи и уже более уверенно прикоснулась губами к его губам. И теперь уже я чувствовала растерянность Драко, правда, была она буквально секундной, так как он с жаром принялся отвечать мне, ещё крепче обняв за талию.

— Я же не в твоём вкусе, Грейнджер? — выдохнул он, чуть-чуть отстранившись от меня после продолжительного поцелуя.

— Кто тебе такое сказал? — растерянно прошептала я, всё ещё не придя в себя.

— Ты же сама и сказала в среду на прошлой неделе, — на лице Драко появилась та самая ехидная усмешка, правда, руки с моей талии он даже и не думал убирать.

— Тебя что-то не устраивает, Малфой? — едва смогла выдавить из себя я, абсолютно не собираясь признавать за собой те слова.

— Меня всё устраивает, — теперь его усмешка перешла в широкую улыбку, и эта улыбка делала его лицо ещё красивее, если это, конечно, было вообще возможно. — Только вот не думал, что ты такая… ветреная!

И, сказав это, он громко рассмеялся, а на меня опять начало накатывать возмущение, только вот выплеснуть я его не успела, поскольку Драко снова страстно поцеловал меня, а у меня от этого поцелуя из головы исчезли буквально все мысли.

— Ладно, нам пора возвращаться в школу, мы и так здесь достаточно задержались, — прошептал он, как только отстранился спустя пять минут от моих губ, которые ему все эти пять минут не менее страстно отвечали. — Или ты и тут умудришься начать возмущаться?

— Но ты же умудряешься ехидничать, — поджав губы, заметила я, хотя от моего прежнего недовольства не осталось и следа.

— Ладно, прости меня, Гермиона, я просто не удержался! — широко улыбнулся Драко, взяв меня за руку, а потом осторожно поинтересовался: — Я надеюсь, ты не подвернула ногу?..

— Нет, я в порядке, — тут же ответила я и для пущей убедительности сделала несколько шагов вперёд. — Давай побыстрее уйдём отсюда, мне уже тоже как-то не по себе…

— А мне здесь уже начало нравиться! — тихо рассмеялся он и повёл меня в сторону выхода из этого жуткого дома.

В этот раз полёт совсем не показался мне ужасным, ведь теперь я крепко обнимала своего напарника за талию, и мне было так странно оттого, что… мне нравилось обнимать его. Мне нравилось быть с ним настолько рядом. И то время, что мы потратили на обратную дорогу, показалось мне ужасно коротким, несмотря на то что остальные полёты показались мне ужасно длинными.

Как всегда, Драко галантно проводил меня до моей гостиной, только вот теперь вместо полных смущения взглядов и неловкости мы ещё часа пол не могли оторваться друг от друга, и только недовольное бурчание одного из портретов, которого мы могли потревожить светом от палочки, немного привело нас в чувство.

— До завтра, — прошептал он, снова легко поцеловав мои губы.

— До завтра, — выдохнула я, буквально тая от этого поцелуя. Я уже собралась повернуться и проскользнуть в гостиную, как Драко крепко схватил меня за запястье и вновь притянул меня к себе.

— Знаешь, думаю, что завтра я отложу все свои дела, и тебе не придётся караулить меня в коридоре восьмого этажа… — шёпотом пояснил он после ещё одного лёгкого поцелуя.

— И чем ты планируешь заняться вместо этого? — тихо поинтересовалась я, снова положив ладони ему на плечи.

— Я думаю, мы найдём чем заняться, Гермиона, — с широкой улыбкой заметил Драко, и я не смогла ничего с собой поделать и так же широко улыбнулась в ответ.

— Может быть… До завтра… Драко.

— До завтра, Гермиона, — услышала я шёпот, прежде чем под недовольное ворчание Полной дамы, а мне пришлось вероломно вырвать её из царства Морфея, проникнуть в свою гостиную. Только вот заснуть я в ту ночь так и не смогла, как бы ни заставляла себя, поскольку едва я закрывала глаза, то мне сразу же вспоминались горячие губы моего… напарника, которые с такой страстью отвечали мне на каждое движение моих губ.