Поиски Бобовой Комнаты (джен)

Он медлил. Что-то внутри него изменилось, и он пытался понять, что. Он не заботился о том, кто открыл Комнату и кому достанется слава. Всё это было уже неважно. А что тогда важно?

Пока Юра колебался, Марина взялась за ручку и потянула на себя. Прямоугольник входа обнажил зал с колоннами. Взгляд провалился, подтверждая, что картинка объёмная, чему в первый миг ум отказался верить.

Юра шагнул внутрь и очутился в тепле и ватной тишине. Лес был в одном шаге от него, но уже так далеко… Закружилась голова, как при телепортации.

Колоннада в два этажа, флажки с символикой Хогвартса, аллея из сундуков. Аллея вела к воротам вдалеке. Больше всего поражала тишина, пожалуй.

И в этой тишине раздался рёв. Марина с перепугу кинулась назад, Юра поймал её в объятья. Машинально вышло.

— Он ненастоящий!

Марина вырвалась, выхватила палочку, обернулась к пустому залу и только тогда до неё дошёл смысл сказанного.

— Как это не настоящий? А какой же?

— Я не знаю, — задумчиво произнёс Юра. — Полагаю, это что-то вроде… эха.

— Эха чего?

Юра пожал плечами, и правильный ответ сам пришёл к нему.

— Полагаю, времени.

— Эхо… времени? — Марина недоумённо повернулась, подумала о чём-то про себя и кивнула.

— Да, похоже на то… на эхо. — Убирать палочку она, тем не менее, не стала.

Юра подошёл к сундуку, первому в ряду слева. Навёл палочку на замок.

«А что, если не сработает», — мелькнула боязливая мысль. Потом Юра сказал «Алохомора», крышка сундука откинулась — сундук был до краёв наполнен бобами. Сундуки ни разу не бывали наполнены до краёв.

— Посмотри, сколько здесь — проговорил он, с трудом выдавливая слова от волнения.

Он вернёт себе шестьдесят шесть бобов, отданных Жене, пятьсот бобов, потраченных впустую на бракованную броню для Квиддича, и останется ещё столько же. Радость внезапного богатства омрачалась разочарованием от того, что секретов больше не будет. Если верить Пророчеству. Он понял сейчас ещё яснее, чем раньше, что Собирателем стал совсем не ради бобов.

Он испытал трепет в тот миг, когда увидел дверь: сопровождающее каждое открытие сладкое ощущение, похожее на перезвон колокольчиков. Всё, что потом, сундук, награда — это рутина.

Юра отцепил от пояса мешочек и стал ссыпать туда бобы горстями. Ему было скучно.

— Какого чёрта?! — услышал он возглас Марины. Повернулся.

К ним брёл кентавр с отсутствующим выражением лица, а возле него с каменным лицом ковылял Женя.

— Тут какой-то пацан, — обронил Грот. — Говорит, что знает вас.

Женя выглядел смирившимся, хотя и злым. Юра испугался по другой причине.

— А дверь не исчезнет? — спросил он, поднимаясь от сундука.

Марина странно посмотрела на него.

— Н-не должна, — ответила она слабым голосом.

— Она исчезла в прошлый раз, хотя там оставался Зверь.

— Но она не исчезла, пока я была внутри.

— Большинство секретов не закрываются пока кто-то внутри, — кивнул Юра.

— Пока ЧЕЛОВЕК внутри, — уточнил Женя тоном справочного бюро. — Исключения секреты с горгульями. Они делают, что хотят.

— Фингал, ты не мог бы проверить, на месте ли дверь? — попросила Марина. — Эм, то есть, Грот.

— Грот это я, — сказал Грот неуверенно. — А Фингал это кто?

— Это тоже ты. Проверь, пожалуйста…

Грот кинул взгляд через плечо.

— Дверь на месте, — подтвердил он. — Фингал круче звучит. Зови меня Фингал, как в своей голове.

«Кажется, к нему возвращается память, — подумал Юра. — Хороший знак».

Женя захромал мимо Марины вглубь зала. Его алчущий взгляд перемещался от одного сундука к другому. Марина проводила его нацеленной палочкой, Жене было всё равно. В глазах Марины вспыхнула ненависть, но тут же сменилась безразличием и усталостью. Она опустила палочку.

Минуту или две единственными звуками в тишине были цокот копыт о каменный пол и шуршание бобов о стенки мешочка.

— Почему ты такой грустный? — внезапно спросила Марина, всё это время стоявшая у Юры за спиной.

Юра был захвачен врасплох и не нашёлся, что сказать на это, кроме:

— А почему ты не собираешь бобы?

— Я не для этого стремилась сюда.

— А для чего?

Марина медленно подняла руку и указала на ворота вдали.

— Два года я сгорала от любопытства, желая знать, что за теми воротами.

Юра высыпал обратно горсть, которую только что зачерпнул. Ему больше не было скучно. Колокольчики вернулось.

— Закончишь, проверим? — вдохновенно спросила Марина.

Юра поглядел на содержимое сундука. Только сейчас он обратил внимание, что уровень бобов не уменьшался. Он затянул мешочек, встал, повернулся и улыбнулся. Марина улыбнулась в ответ.

Когда они проходили мимо Жени, Юра остановился. Он ожидал увидеть торжествующего делягу, но ему предстала иная картина: Женя зачёрпывал, замирал в задумчивости и пересыпал, тоже не замечая, что бобов не становится меньше.

— Ты получил, что хотел. Почему ты не рад?

Женя неохотно поднял глаза. Волосы его съехали набок, под носом запеклась кровь, но он сохранял невозмутимость. Раньше под маской прятались эмоции: хитрость, расчёт, гнев. Нынче же маска была надета на пустоту.

— Я хотел разделить этот миг с тобой, — тускло произнёс Женя и опять уставился в сундук. Зачёрпывал, замирал в задумчивости, пересыпал.

Кто-то взял Юру за руку.

— Пойдём, — сказала Марина. — Оставь это несчастное существо.

Ворота шаг за шагом приближались. Позади слышался цокот и дыхание кентавра. Внимание Юры привлекли распахнутые окна на втором этаже колоннады. За ними не было ничего. Юра считал, что ничего чёрного цвета, а выяснилось, что бывает ещё белое ничего.

— Мои копыта идут впереди меня, — сказал кентавр за их спинами.

— С ним точно всё будет в порядке? — спросил Юра Марину.

— Он прав. Послушай.

Прислушавшись, Юра уловил призрачный цокот наряду с цокотом копыт Грота. Что-то позволяло их отличить. Ложный цокот не разрывал тишину, а был её частью.

— Я отвлекла его шишкой, двурога, — ударилась в воспоминания Марина. — Он бежал до ворот, потом развернулся, но я успела.

— Интересно, что с ним стало. Умер с голоду?

— Надеюсь, его кончина была милосерднее, — Марина показала глазами на окна.

Они прошли мимо двух боковых арок.

— Там ещё есть сундуки, — прокомментировала Марина. — Второй коридор и на всю длину сундуки.

— И зачем столько бесконечностей? — подивился Юра.

— Не знаю. Это тебя удивляет? В каждой легенде бездонные сундуки.

— Только то, что легенды сбылись, — хмыкнул Юра.

"А откуда легенды? Здесь же никто не был", — задумался Юра.

Ему вспомнились слова Рихона о Верхнем Мире, в который верят кентавры, мире, откуда приходят озарения. Из Верхнего мира явилось Оно, и туда же Оно уйдёт; согласно пророчеству… Это будет примерно сейчас.

Они остановились перед позолоченными сверкающими воротами точно вчера с наковальни. На столбах выгравировано по восьмёрке. Вверху над аркой тот же знак.

— Я не удивлюсь, если они заперты, — сказал Юра. — Наверное, это загадка.

Марина толкнула створки. Ворота распахнулись.

В первый что-то стеклянное, огромное перекрученное выросло перед глазами. Конструкция усекалась зелёными плитами сверху и снизу. Внутри что-то шевелится… Песок! Песочные часы!

Песок в верхней половине иссякал на глазах. Марина задрала голову и беззвучно двигала губами.

— День Сути, — проговорил Юра.

Марина покосилась на него. Юра пояснил:

— Всё это было предсказано! Мы, здесь, сейчас.

— Ты был у кентавров, — догадалась Марина. — И что будет, когда песок иссякнет?

— Комната исчезнет. В смысле… ах да, ты ведь не знаешь, что она живая.

— Она что?! — Марина резко повернулась к нему. И в это мгновение песок иссяк.

Воцарилась пугающая тишина, которая длилась и длилась. Никто бы ничего не понял, если бы Грот не окликнул их. Лицо Юра вытянулось, когда он увидел, как клубящееся белое марево из окон заполняет зал. Щупальца неизвестной субстанции сталкивались, смешивались, порождали мини-вихри, а те скрещивались в один чудовищный супер-вихрь.

— Что за хрень? — Юра оцепенел от ужаса.

— То, что было, когда ничего не было, — Марина заозиралась в поисках выхода. В помещении с часами дверей не нашлось.

Супер-вихрь надвигался. Он не колыхал воздух, не издавал ни звука, отчего казался миражом. Это было ничто: никак не пахнущее, никак не звучащее, смывающее мир как краски с холста.

— Мы умрём? — со странным спокойствием спросила Марина.

— Может быть, — Юра взял её за руку.

Грот подался назад и встал на дыбы. Вихрь его стёр, затем слизал створки ворот. Юра инстинктивно зажмурился. Марина больше не держала его за руку, вернее он не чувствовал её ладонь. Ни её, ни свою. Не мог сказать, закрыты или открыты у него глаза, перестал ощущать пол, не разбирал, где верх, а где низ. Висела и думала сама себя бесплотная мысль.

Пустота разомкнулась, пришла темнота, холод и тяжесть бытия. Толчок вынырнувшей из мрака земли вызвал боль в теле, которое больше не воспринималось как своё. Справа на земле лежал ещё кто-то. Юра поднялся и помог подняться Марине.

— Люмос! — Марина поводила вокруг палочкой. Они находились в гуще леса.

Одно из деревьев оказалось на поверку четвероногим.

— Вот вы где! — обрадовался кентавр. — Я вернулся в себя! Я всё вспомнил! Мы завершили пророчество!

Только он это произнёс, как лес наполнился бормотанием, шелестом, дробью, хрустом, запахло лошадью и человеческим потом. В зазорах между деревьями засновали тени кентавров. Стадо выглядело взволнованным.

Самый рослый выдвинулся вперёд.

— Грот! — гаркнул он. — Ты ослушался моего приказа. Ты сговорился с людьми у меня за спиной.

Кентавры зашумели. Но не охульно. Дорос поднял руку, и лес почтительно стих.

— Знаю, знаю… сегодня день торжества. Великий день! День, предсказанный триста лет назад. Мы прогнали великанов из нашего леса обратно в горы, откуда эти исчадия ада вылезли! Нескоро они наберутся дерзости к нам сунуться. Но даже в виду всех этих светлых событий… Приказ есть приказ, и один из нас его нарушил. Грот, тебе известно, что закон кентавров предписывает в подобных случаях.

Кентавры вновь зашумели: неопределённо, их симпатии разделились. «Изгнание!» — крикнул кто-то неуравновешенный.

Грот растерялся и разозлился одновременно. Его задние копыта беспокойно перебирали, грудь вздымалась и опускалась. Он несколько раз порывался заговорить.

— Хочешь изгнать меня, я пошёл. А нет, так отвали. Ясно? Я помог исполнить пророчество! Я и Рихон… мы были правы. А ты нет! Кретина кусок.

В лесу снова повисла тишина, все были в шоке. Юра, склонившись, прошептал Марине на ухо: «Он точно вернулся».

Дорос не дёрнул ни единым мускулом, как будто услышал то, что ожидал. Он поворотился в сторону Юры с Мариной. Оглядел их чуть-чуть презрительно, чуть-чуть уважительно. Так, чтобы сохранить лицо, но избежать обвинений в неблагодарности.

— Кто из вас открыл Комнату? — грозно вопросил он.

Юра посмотрел на Марину, Марина — на Юру.

— Мы, — сказала Марина.

Ответ Дороса не устроил.

— Да, но кто обнаружил дверь?

— Я, — сказала Марина, словно сама была удивлена.

Дорос отвернулся от них и снова обратился к Гроту:

— И впрямь, твои действия были частью пророчества. Теперь у меня нет сомнений, что День Сути настал, как мы мечтали. В виду этого я смягчу приказание и не стану тебя изгонять.

Грот расхохотался. В этом нездоровом звуке сказались годы боли и горечи. Юра мгновенно проникся симпатией к Гроту и возненавидел надменного Дороса.

— Он не станет меня изгонять! Что ж, поклон тебе до земли! — разошедшийся Грот припал на передние копыта и поклонился до земли, его волосы сбились в кучу. — Я думал, ты признаешься, что был неправ. Думал, наш вождь, конечно, кретин, но ведь не мудак!

Наивный, наивный Грот! Разве великий Дорос признается, что был не прав? Признается? Признается?!

Дорос выслушал тираду стоически, скрипел зубами, да посвёркивал чёрными глазами. Когда Грот принялся выкрикивать «Признаешься?», на миг дрогнул лицом. Всего на миг. Сразу овладел собой.

— Мы знали, что должно произойти, но не знали как. Твои действия оказались на руку судьбе, но могли и навредить. Я всего лишь был осторожным. Слишком многое стояло на кону, — Дорос сделал смысловую паузу. — Грот, возьми свои слова обратно или я запихаю их тебе в глотку.

Грот не оробел.

— Я больше не Грот, — сказал он, тяжёло дыша. — Это имя мне дали придурки родители. Зовите меня Фингал. Я не боюсь ни твоих угроз, ни вашего изгнания. Законы кентавров тупые, их пора переделать. И вот ещё что… — он потянулся за спину, где висел колчан со стрелами. Дорос отпрянул, Фингал широко ухмыльнулся и вытащил из-за спины свой средний палец.

После этого Фингал кинулся наутёк.

— Да как ты… — истошно заорал Дорос и оборвал себя. Его крик так и повис, разносясь под кронами.

Дорос повернулся к ним, Марина с Юрой попятились.

— Не бойтесь, — рявкнул Дорос. Отвечайте, был ли ещё кто-то с вами?

Марина замотала головой. Опомнилась и закивала.

— Женя. Он потерял ботинки и наступил на шишку.

Дорос нахмурился.

— Я это к тому, что ему тяжело ходить, — поправилась Марина.

— Если он поблизости, я велю найти его и отвезти в замок, — Дорос кивнул в сторону. Три тени покинули сень деревьев.

— Вы знаете дорогу?

— Проведите нас к тропе и тыкните пальцем, куда там дальше.

Дорос кивнул. Ещё две тени отделились от деревьев и встали возле путников. Марина сделала неловкое движение, собираясь поклониться, лицо Дороса перекосилось, и Марина передумала.

Кентавры шли впереди, пегий поминутно оглядывался на них, вороной показывал жестами направление. Высоко подняв зажженные палочки, Марина с Юрой старались не отставать. Когда кентавры вывели их на тропу и, указав в сумрачную даль, скрылись за деревьями, Юра пересказал Марине подробности своей встречи с кентаврами. Она задавала вопросы, на которые он сам не знал ответы. Зачем Существу понадобилось устраивать многоуровневый квест из своей жизни? Долголетие Рихона как-то связано с его ролью пророка? Прав ли был Дорос, что не мешал событиям течь своим ходом, или всё с самого начала должно было сложиться именно так?

Мир снова стал бесконечной тайной, и это было самое ценное, что вынес Юра из своего приключения.

— Выходит, я опять исполнила пророчество, не желая этого? Точнее доисполнила.

— А я свою судьбу выдумал.

Марина коротко взглянула на него; Юра знал, что на его лице нет признаков печали, которые она высматривала.

— Выдумал, — согласилась Марина. — Но, кажется, нашёл что-то важнее.

— Я никогда не терял, — со смехом ответил Юра. — Просто забыл, что у меня это есть.

— И что же это? Поделишься? Или тайна?

— Это я, — просто сказал Юра.

— Может быть, это тоже судьба, — Марина пнула случайную шишку. — Может быть, она ведёт нас к нашим «я». Если мы заблудились. Я долгое время стыдилась той части себя, которая, как ты сказал…. Делает меня собирательницей.

Повеяло свежестью ручья. Они взошли вы деревянный мостик, выгнутый горбушкой. Звёзды побледнели, небо из чёрного приобрело оттенок густой синевы.

Вернулась печаль по поводу того, что его навыки Собирателя больше не пригодятся. Оно ушло. Обратно в Верхний Мир. Валюта некоторое время будет вращаться, но однажды иссякнет. Что будет дальше? Хогвартс без секретов и бобов?

Они вышли к берегу. С другой стороны озера над самой водой вздымались стены и башни Хогвартса.

— Ты теперь будешь знаменита? — спросил Юра под томный плеск волн.

— Трудно себе это представить. Мне будет неловко. А у нас доказательства есть, что Комната открыта? Кроме бреда, который мы им расскажем?

Юра задумался.

— Бобы перестанут появляться, — заметил он.

— Это будет странно и всё-таки…. Они уже оклеветали меня раз как врунью.

— Расскажем про белое марево, гигантские песочные часы, и как мы висели в пустоте?

Марина хихикнула.

— Да… — ухмыльнулся Юра, — нам придётся о многом умолчать, чтобы хотя бы шанс был, что поверят.

Несколько минут они шли молча. Обошли озеро. Повернули направо у четырёх елей, где накануне подкараулил их Женя. Странный тип, который хотел сделать Юру напарником по безумию.

У подножия каменной лестницы Марина заговорила снова:

— Ты принесёшь кучу бобов. Это их должно убедить.

Юра прикидывал, пока взбирался по ступеням. Много ли он успел набрать? Пятьсот бобов, потраченных на броню, он компенсировал, сомнений нет. Накануне он грезил о двух серебряных карточках? Хватит на три.

— Эм… вообще-то… Ну может тысяча наберётся, — Юра поднялся на последнюю ступень лестницы и толкнул дверь во внутренний двор.

— И всё? — ужаснулась Марина за его спиной. — Так это я тебе помешала… ну ты, я же… я бы подождала!

Только что Юра смотрел на смутно угадываемые очертания знакомых построек: беседка, фонтан (под ним прятался секрет), бюсты почивших деятелей. Вдруг пелена мрака спала под атакой первых лучей. Каждый камешек обрисовался. Каждый камешек был знаком. Но что-то было не так.

Каменные грифоны по углам фонтана смотрят в разные стороны. В галерее не хватает колонн. Над воротами нет фрески с символикой Хогвартса — а должна быть. Явная ассиметрия кладки в двух… трёх точках на стене. В клумбе нечётное количество цветов. Было чётное.

Марина всё ещё сокрушалась об упущенном несказанном богатстве.

— Помолчи-ка… — Юра поднял руку.

— Чего-о? Ты офигел? Доросом себя возомнил?

— Я вижу семь секретов, — голос Юра дрожал от восторга.

— Ээ… Старых? Ну и что?

— Нет, новых. В смысле новых новых. В смысле их не было вчера! — Юру захлестнула волна счастья.

Марина вгляделась. И увидела. Он понял по её лицу.

— Но как? — потрясённо молвила она.

«Как?» — спросил себя Юра. И ответ пришёл: перед внутренним взором мелькнула свеча и ползущая вверх восковая капля, восьмёрка на воротах, песочные часы размером со слона…

Конец соединён с началом. Часы переворачиваются, и всё начинается опять. Новый виток на спирали времени.

— Это следующий уровень, — сказал он.