Раз бяка, два бяка...  (джен)

Как позже оказалось, сигналом к последующему стало не выпитое спиртное во всех барах Цюриха, а фраза Горыныча. Одна-единственная фраза спасла древний город Цюрих от необходимости строить его с нуля, и эта фраза была: «Пойло — фуфло, вот у нас, в Хогвартсе…»

Школьники как раз садились в поезд, Яга с Кощеем, забрав детей, пожелали коллегам счастливого Рождества, то есть не видеться недели три от слова «совсем», исчезнув из замка, как потом оказалось, очень вовремя. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор ввалился через свой камин вместе с двумя медведеподобными существами, могущими навести страху и на горного тролля, хотя троллей в окрестности не было, профессор Флитвик за рекордное время дошел до кондиции, а мадам Спраут… присоединилась к веселью.

Сначала пили за Русь-матушку, потом за прекрасную даму, потом дама, не представлявшая доселе, что является прекрасной, отлично повеселилась со всеми тремя, правда Добрыня отказался, сказав, что хранит верность, но смотрел с завистью. Обнаружив, что женилка директора, несмотря на возраст, еще ого-го, Помона оторвалась и счастливо заснула в покоях Дамблдора. Такого праздника она не помнила очень давно. А отдохнувшие богатыри добавили и пошли культурно отдыхать.

Сначала богатыри отдыхали в замке, потом в Запретном лесу, потом им стало скучно, поэтому пьяные Илья, Добрыня и Горыныч, полностью утративший связь с Дамблдором, играли в мячик. Мячики нашлись достаточно быстро, были они тяжелыми, и вообще, кажется, каменными, но это никого не смутило.

— Го-о-ол! — радостно вскричал Горыныч, когда Илья пропустил мячик. Рассерженный богатырь пнул башню и пошел искать мячик, случайно пойманный Арагогом… собой.

— Ну, так получилось… — Муромец пауков не любил, поэтому использовал, в том числе и басурманское наречие, очищая мячик от остатков того, кто его поймал.

— Добрыня! Осторожно! — закричал Горыныч, увидев, как зашатавшаяся после молодецкого пинка Илюши башня медленно сложилась внутрь себя, лишая факультет Яги жилплощади. На минуту стало страшно, но голов у Дамблдора было три, потому после ведра самогона «страшно» куда-то делось. — Несимметрично! — заявил Персиваль, тут же исправив эту проблему. Некоторое время богатыри спорили на темы симметрии, уменьшая замок по высоте, но потом им опять стало скучно. И вот тогда Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор предложил «прошвырнуться».

Стоило им удалиться, как замок угрожающе затрещал, домовики начали выносить все ценное — горшки, тарелки, профессора Флитвика, кровати, портреты, Помону Спраут, бутыль спирта с вцепившейся в нее Поппи Помфри… Только и успели разобраться с ценным, желая перейти ко всему остальному… Под громкий рев домовиков Хогвартс пришел к каноническому для не-магов виду.

— Закончили, — прокомментировал старейшина, оборвав горестный рев младших собратьев. — Свинарник, наконец, развалили, а это значит, что?

— Свобода! — заорали сотни магических слуг, принявшись радостно лопаться в воздухе, подобно воздушным шарикам. Они уходили из этого недоброго мира, где их не любили, заставляли работать и совсем не гладили. А домовые эльфы любили ласку и ничего не делать, но злые ма-а-аги… Поработили! Фу такими быть! Поэтому внезапно освобожденные эльфы принялись переходить в энергетическую форму, чтобы больше никто не порабощал.

На это действо немного ошарашенно смотрел Филиус Флитвик, а сильно неодетая Помона Спраут причмокивала губами во сне. Судя по ее мечтательному выражению лица, снилось женщине что-то хорошее, потому окружающая действительность мадам Спраут и не интересовала. Полугоблин тяжело вздохнул и понуро отправился к сородичам — следовало подыскать другое место работы.

Косая Аллея никогда не знала, что такое «культурный отдых», до этого дня. Арестовать «отдыхающих» было технически невозможно, потому что двое из них были страшными, а третий — вообще Министр. Общение началось с громкого: «Никто меня не любит», с последующим объяснением, как правильно надо любить Великого Светлого. Кто не понимал с первого раза — повторяли во второй, в связи с чем больница Св. Мунго оказалась резко переполненной до упора.

— Спасите! Там… там… там… Русские идут! — именно этот крик и поднял панику на Косой аллее. Маги принялись разбегаться. Не все маги знали, что такое «русские», зато большинство обладало острым зрением. То, что шло, было действительно страшным. Так и воспитываются, кстати, рефлексы… Если ребенка с детства пугать рус… полицейским, например, то, когда дитя вырастет, оно при виде представителей закона писаться будет.

— Спасайся, кто может, — меланхолично заявил владелец похоронного бюро и зевнул.

А тем временем Феникс с распределяющей Шляпой в лапах улетал в закат…

* * *

Несмотря на то, что дом Минервы где-то был, Яга туда не собиралась. Устроились у Кощея всей толпой, принявшись готовиться к Рождеству, а там и к Новому Году. Если Луна приняла маму Минерву всей душой, то с Гермионой и Гарри дела обстояли несколько иначе. Мальчику было физически трудно довериться полностью, поэтому его временами штормило, с девочкой было сложнее — она просто вцепилась в Гарри намертво и все. Учитывая, что души детей были уже связаны, проблемы это не создавало, с точки зрения взрослых, конечно.

Гермиона и Гарри обнимались, когда перед ними появилась, будто ниоткуда, маленькая, лет пяти-шести на вид, девочка в сияющем платье. Она задорно улыбалась, глядя на «лохматиков», как Тринадцатая их называла.

— Привет! — звонко поздоровалась малышка. — Я — Тринадцатая, а вы — «лохматики»!

— Почему? — не понял Гарри, а Гермиона тихо хихикнула.

— Потому что нечесаные, — объяснила Тринадцатая свою позицию. — Но я вас все равно люблю.

— Тогда иди к нам, — кудрявая девочка протянула руки к малышке, сразу же принявшись обнимать ребенка.

— Скажите, а чего бы вы хотели? — поинтересовалась Тринадцатая. — Ну, вы можете уехать со взрослыми, они будут вас согревать и никогда не предадут, а то я плакать буду, а можете тут остаться…

— Если там, куда уехать, нас не будут… ну… — Гермиона смутилась.

— По попе не будет, мне дядя Кощей обещал! — гордо сообщила малышка. — Хотите?

— Семья… тепло… Точно не предадут? — поинтересовался Гарри, на что малышка только покивала, обещая, что никогда-никогда. В тетю Ягу и дядю Кошу она верила.

— Тогда пусть… — кудрявая девочка прижалась к лохматому мальчику. — Главное, чтобы мы были…

— Хо-ро-шо, тогда богатырям не мешаю, — непонятно произнесла малышка и исчезла.

— Как-то спокойнее на душе стало, — признался Гарри. — Пойдем?

Отчего-то радостные дети принялись помогать взрослым украшать елку, что и для Гарри, и, как оказалось, для Гермионы, было первым опытом. Составная часть, очень важная, по мнению Яги, кстати, часть праздника — украшение елки… И впервые в жизни. Рождество, по понятным причинам, ни Кощей, ни Яга не праздновали, но при этом решили поговорить с детьми. Возможно, Гермиона, Гарри и Луна хотели отметить именно Рождество?

— Нет, мама Минерва, — покачала головой Луна. — Я хочу, чтобы праздник был у нас всех.

— Мы отмечаем Новый Год, — мягко произнес Кощей. — Рождество для нас не значит ничего.

— Как будто для нас оно что-то значит, — всхлипнула Гермиона. Девочка боялась рождественской ночи, потому что родители часто запирали в эту ночь девочку одну, отправляясь праздновать.

— Тогда празднуем Новый Год! — решила Яга. — А сейчас…

Несмотря на то, что Кощей и Яга друг к другу романтических чувств не питали, но в своей заботе о детях постепенно становились мамой и папой. Рождественский день они бы и не вспомнили, кстати, если бы не пресса. Сова принесла толстую газету, с кричащей статьей: «Русские пришли! Счастливого Рождества». Колдографии не оставляли двойного толкования, заставив некроманта глубоко задуматься.

— Яга, — позвал Кощей. — Судя по картинкам, Горыныч где-то Добрыню с Илюшей зацепил. И эта пьянь прошлась по Косой Аллее. И не только по ней.

— Покойся в мире, Косая Аллея, — хмыкнула легендарная и непобедимая представительница мифологии. — Зато можно будет что-то приличное построить.

— Луна-парк? — наивно похлопав глазками, поинтересовалась мисс Лавгуд.

— Хорошая мысль… — сова, снабженная клочком пергамента, выпорхнула наружу.

— Интересно, Хогвартс еще стоит? — Яга продемонстрировала присущий каждой ведьме пророческий дар.

* * *

Празднование Нового Года не походило на празднование Рождества — оно начиналось вечером. Стол ломился от количества блюд. Их было столько, что Гермиона удивленно посмотрела на Ягу, поинтересовавшись:

— У нас будет много гостей? — девочка не понимала, зачем столько.

— Разве что Горыныч на опохмел забредет, — непонятно для детей ответила Яга. — Нет, это для нас.

— Мы же лопнем! Особенно я, — удивилась Луна.

— Не лопнем, — улыбнулся Кощей. — Это такая национальная традиция — готовить на небольшую армию, а потом две недели это есть.

— А почему две недели? — не понял Гарри. Мальчик осознавал, что срок назван не просто так, но решил все-таки уточнить. Тем более что карательных мер не предусматривалось.

— Потому что через две недели наступит Старый Новый Год! — гордо сообщила Яга, захихикав. Для неподготовленного человека вид хихикающей Яги мог бы стать летальным, но тут таких не было.

Кушать начали ровно в полночь. Сначала попили, пожелали друг другу счастливого Нового Года, а потом принялись кушать. Было так вкусно и необычно, что оторваться дети не смогли. Поэтому так и уснули у стола. Переложив всех троих на диван, Кощей проверил елку на предмет подарков и принялся набивать безразмерное нутро. Утром уставших взрослых разбудил радостный детский визг. Из троих детей только Луна сообразила, куда надо бежать, Гермиона и Гарри сильно удивились, но послушались младшую девочку. И действительно, под елкой обнаружились красиво упакованные надписанные подарки, которых Гермиона и Гарри касались пальцами, будто боясь, что они взорвутся.

— С одной стороны, за детей радостно, — задумчиво произнес Кощей. — С другой, хочется родителей и опекунов посадить на кол, потом поднять и снова посадить.

— И сделать процедуру посажения традиционной… — добавила Яга, наблюдая за тем, как девочка почти скатывается в истерику, от факта наличия подарка ей. — Будем на Родине, надо будет проверить.

— Ты же говорила, что она тебе кого-то напоминает, — припомнил бессмертный некромант. — Вспомнила, что ль?

— Несмеяну напоминает, — призналась легендарный мифологический персонаж. — Тот же разрез глаз, та же улыбка.

— И также ревет по поводу и без, — припечатал Кощей. — А мне бы разобраться, кто потомка Поттерам продал, а то концы не сходятся. Так что летом двинем на Русь.

Прошли новогодние праздники, настала пора отправляться обратно в школу. Шагнув к Хогвартсу, некромант, также как и Яга, именно Хогвартса и не обнаружили. Вокруг того места, где стоял замок, а теперь лежала лишь груда камней, бегал Горыныч в образе Альбуса Дамблдора и громко причитал.

— Ну, значит, лета ждать не будем, — пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд страшный некромант.