Папин сынок (гет)

Следующий день был солнечным и теплым. Гарри и Гермиона провели его, читая и играя на заднем дворе Поттеров, который был больше, чем у Грейнджеров. Окруженный высокими живыми изгородями, также позволил детям немного попрактиковаться в своих анимагических формах, хотя на самом деле летать в виде Снежка Гарри не мог. Двор был недостаточно большой для этого, но достаточно, чтобы расправить крылья феникса.

Гермиона также практиковала несколько иную трансформацию, способ сохранить свои обостренные животные чувства, все еще сохраняя свою человеческую форму. Это было то, о чем Сириус упоминал летом, но не смог проинструктировать ее или Гарри.

Гарри присоединился к ней. Хотя феникс и не широко известен, он также обладает очень острыми чувствами звука, обоняния и зрения. Основываясь на своем собственном опыте и на том, что он читал о других животных, Гарри был уверен, что феникс может видеть лучше, чем орел, при дневном свете и почти так же хорошо, как сова, когда в темноте; определять запахи по крайней мере так же хорошо, как собака, и слышать, как кошка.

Упражняясь в обонянии, они внезапно почувствовали чужеродное существо в саду. Гарри последовал туда, откуда оно пришло, — откуда-то из кустов роз. Ему показалось, что он увидел два больших глаза, смотрящих на него, но они исчезли, когда он моргнул. Он даже не был уверен, действительно ли он их видел или только вообразил.

Было намного позже, когда он готовился ко сну, когда он обнаружил домового эльфа, стоящего возле его кровати. Эльф был одет во что-то похожее на старую наволочку вместо обычной одежды и выглядел довольно худым.

— Гарри Поттер! — сказал эльф. — Добби так долго хотел познакомиться с вами, сэр… Это такая честь для меня…

— Спасибо, — сказал Гарри. — Кто ты?

— Добби, сэр. Просто Добби. Добби — домашний эльф.

— Я знаю, что ты домашний эльф, но кто твой хозяин?

— Добби действительно сожалеет, сэр, но Добби не разрешено отвечать на этот вопрос.

Гарри было ясно, что ответа на этот вопрос он не получит.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты здесь?

— О, да, сэр, — искренне сказал Добби. — Добби пришел сказать вам, сэр… это трудно, сэр… Добби не знает, с чего начать…

— Садись, — вежливо сказал Гарри, указывая на кровать.

К его ужасу, эльф разразился слезами.

— С-сядь! — завопило оно. — Никогда… никогда, никогда…

— Прости, — сказал Гарри, — я не хотел тебя обидеть…

— Оскорбить Добби! — эльф поперхнулся. — Волшебник никогда не просил Добби сесть, как равного…

— Ты, должно быть, встречал не так уж много приличных волшебников, — сказал Гарри, пытаясь подбодрить его.

Добби покачал головой. Затем, без предупреждения, он вскочил и начал яростно биться головой об оконную раму, крича: — Плохой Добби! Плохой Добби!

— Не… Что ты делаешь? — спросил Гарри, вскакивая и втаскивая Добби обратно на кровать

— Добби пришлось наказать себя, сэр, — сказал эльф, слегка скосив глаза. — Добби чуть не сказал плохо о своей семье, сэр…

— Они знают, что ты здесь? — с любопытством спросил Гарри.

Добби вздрогнул.

— О, нет, сэр, нет… Добби придется самым жестоким образом наказать себя за то, что пришел повидаться с вами, сэр. За это Добби придется заткнуть уши дверцей духовки. Если бы они когда-нибудь узнали, сэр…

— Но разве они не заметят, если ты заткнешь уши дверцей духовки?

— Добби сомневается в этом, сэр. Добби всегда приходится за что-то наказывать себя, сэр. Они позволяют Добби продолжать в том же духе, сэр. Иногда они напоминают мне о дополнительных наказаниях…

— Я не думаю, что это правильный способ обращаться с домашними эльфами, — серьезно сказал Гарри.

— Семья никогда не освободит Добби… Добби будет служить семье до самой смерти, сэр…

Гарри уставился на него.

— Неужели никто не может тебе помочь? А я не могу?

Почти сразу Гарри пожалел, что заговорил. Добби снова разразился воплями благодарности.

— Пожалуйста, прекрати. Я не хочу, чтобы ты плакал, — сказал Гарри.

— Гарри Поттер спрашивает, может ли он помочь Добби… Добби слышал о вашем величии, сэр, но о вашей доброте Добби никогда не знал…

Гарри, которому явно бросило в жар, сказал: — Все, что вы слышали о моем величии, — это чушь собачья.

— Гарри Поттер скромен, — благоговейно сказал Добби, его похожие на шары глаза загорелись. — Гарри Поттер говорит не о своей победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть

— Волдеморт? — переспросил Гарри.

Добби зажал ладонями уши летучей мыши и застонал: — Ах, не произносите это имя, сэр! Не произносите это имя!

— Извини, — быстро сказал Гарри. — Я знаю, что многим это не нравится. Мой одноклассник Рон…

Он снова остановился. Мысли о Роне не помогли.

Добби наклонился к Гарри, его глаза расширились, как фары.

— Добби слышал, — сказал он хрипло, — что Гарри Поттер встретился с Темным Лордом во второй раз всего несколько недель назад… Что Гарри Поттер снова сбежал.

Гарри кивнул, и глаза Добби внезапно наполнились слезами.

— Ах, сэр, — выдохнул он, вытирая лицо уголком грязной наволочки, которая была на нем надета. — Гарри Поттер доблестный и смелый! Он уже преодолел столько опасностей! Но Добби пришел, чтобы защитить Гарри Поттера, предупредить его, даже если позже ему придется заткнуть уши дверцей духовки… Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс.

— Ч-что? — Гарри запнулся. — Но я должен вернуться — семестр начинается первого сентября. Я не должен пропускать школу.

— Нет, нет, нет, — пропищал Добби, мотая головой так сильно, что его уши захлопали. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Он слишком велик, слишком хорош, чтобы его потерять. Если Гарри Поттер вернется в Хогвартс, он будет в смертельной опасности.

— Почему? — удивленно спросил Гарри.

— Существует заговор, Гарри Поттер. Заговор с целью заставить самые ужасные вещи произойти в Школе чародейства и волшебства Хогвартс в этом году, — прошептал Добби, внезапно дрожа всем телом. — Добби знал это в течение нескольких месяцев, сэр. Гарри Поттер не должен подвергать себя опасности. Он слишком важен, сэр!

— Какие ужасные вещи? — тут же спросил Гарри. — Кто их замышляет?

Добби издал забавный сдавленный звук, а затем отчаянно ударился головой о стену.

— Хорошо! — крикнул Гарри, хватая эльфа за руку, чтобы остановить его. — Ты не можешь мне сказать. Я понимаю. Но почему ты предупреждаешь меня? — внезапная, неприятная мысль поразила его. — Подожди-ка, это не имеет никакого отношения к Волу, прости, Сам-знаешь-Кому, не так ли? Ты мог бы просто пожать или кивнуть, — поспешно добавил он, когда голова Добби снова склонилась тревожно близко к стене.

Добби медленно покачал головой.

— Не… не Тот-Кого-Нельзя-Называть, сэр

Но глаза Добби были широко раскрыты, и он, казалось, пытался дать Гарри подсказку. Гарри начал думать. Могло ли это быть из-за того темного предмета, который Малфой пытался спрятать среди книг Джинни? Он знал, что Малфой когда-то был Пожирателем Смерти. Судя по поведению его сына, он все еще придерживался тех же идей.

— Я знаю о темном предмете, который кто-то пытался тайно пронести в Хогвартс, — попробовал он выстрелить в темноте. — Может ли это быть причиной твоего беспокойства?

Добби кивнул, его глаза расширились еще больше, чем когда-либо. И прежде чем Гарри смог остановить его, Добби спрыгнул с кровати, схватил настольную лампу Гарри и начал бить себя по голове с оглушительными воплями. Гарри двигался почти так же быстро, схватил Добби за руку и остановил его от причинения вреда самому себе.

— Что ж, тогда опасность миновала. Я уничтожил предмет, включая всю темную магию, которая в нем содержалась. У этого предмета не будет шанса сотворить ужасные вещи в Хогвартсе, — сказал Гарри.

Глаза Добби, казалось, стали еще больше. — Оно действительно уничтоженно? — он спросил, не веря своим ушам.

— Правда. Я видел, как мой опекун уничтожил его дьявольским огнем, а затем избавился даже от пепла. Нет даже признаков того, что этот предмет когда-либо существовал.

Неохотная улыбка появилась на лице Добби. — Ну, может быть, эта опасность устранена, но Гарри Поттер должен знать, что действуют другие силы, и некоторые из них могут стать очень опасными. Добби хочет, чтобы Гарри Поттер был предельно осторожен. Добби не хочет потерять Гарри Поттера.

Гарри поднял руку. — Я обещаю быть настолько осторожным, насколько смогу, и избегать опасностей в меру своих возможностей, исключая игру в квиддич.

Оба были удивлены, когда яркая вспышка, казалось, поглотила Гарри, превратив это в магическую клятву, хотя Гарри даже не держал свою палочку. Гарри немного нервничал из-за этого. Он никогда не предполагал, что это обещание будет таким обязывающим; по крайней мере, сознательно.

— Теперь Добби может немного успокоиться, но Добби будет присматривать за Гарри Поттером и постарается помочь в любом случае опасности, — торжественно пообещал Добби. Он низко поклонился. — Прощай, Гарри Поттер! — сказал он, щелкнул пальцами и исчез.

Гарри рассказал Гермионе об этом странном визите.

— Как ты думаешь, он может быть одним из домовых эльфов Малфоя?

— Возможно, — задумчиво ответила она. — Ни отец, ни сын не произвели на меня впечатления людей, которые заботятся о других, будь то люди или домашние эльфы. Поскольку история Малфоев полна темной магии, обладание таким темным артефактом для них вполне естественно. Интересно, что он имел в виду. Я не думаю, что мы когда-нибудь узнаем.

— Я также хотел бы помочь Добби освободиться от этой семьи. Нам нужно будет придумать, как это сделать, — добавил Гарри.

— Да, мы что-нибудь придумаем, — согласилась Гермиона.

* * *

Гарри не с нетерпением ждал новой встречи с Уизли. Ну, на самом деле, он не слишком возражал против близнецов. В основном они были веселой и отличной компанией. Ему было наплевать на Перси. У него были проблемы с двумя младшими братьями и сестрами. Рон, несмотря на попытки выглядеть и вести себя как друг, был обузой, которую ему не нравилось нести, и все же ему нужно было делать это из-за Дамблдора. Не нужно преждевременно предупреждать его о выживании Джеймса и способностях Гарри. Джинни, хотя он знал ее не слишком хорошо, очевидно, была фанаткой, очарованной предполагаемой славой Гарри. Она даже не могла сохранять самообладание рядом с ним, ее лицо стало таким же красным, как и волосы, в тот момент, когда они оказались достаточно близко, чтобы он заметил. Ее присутствие в гостиной Гриффиндора (а Рон, по крайней мере, был уверен, что Джинни станет гриффиндоркой, как и все остальные Уизли на протяжении многих поколений) могло стать помехой или даже проблемой, если девочка не научится контролировать себя.

Тем не менее, вежливость требовала, чтобы они все встретились на вокзале и сели вместе, или, что, вероятно, было более реалистичным сценарием, тот, кто придет первым, должен был бы сохранить места для остальных, что означало, что Гарри и Гермиона сидели, по крайней мере, с Роном и Джинни.

Гарри и Гермиона, как обычно, приехали пораньше и заняли купе. Уизли прибыли за несколько секунд до того, как поезд тронулся. Близнецы только поздоровались, прежде чем присоединиться к своим старшим друзьям в другом купе. Перси даже не поздоровался. Остались только Рон и Джинни.

— Привет, я Гермиона Грейнджер, — попыталась она завязать какой-нибудь разговор с Джинни, — а это мой друг Гарри.

Джинни потребовалась некоторая концентрация, чтобы преодолеть свои чувства, но Гарри видел, что она действительно старалась. — Рада познакомиться с тобой, Гермиона, и ты тоже, Гарри. Я Джинни, как вы наверняка уже слышали. Рон много говорил о вас обоих летом.

— Что он тебе сказал? — спросил Гарри, заинтересованный тем, что рассказал Рон. Рон мало что мог рассказать о своих настоящих приключениях в Хогвартсе, поскольку Рон не поверил ему, даже когда он сказал ему правду.

— О, он сказал, что ты спас Гермиону от тролля, хотя он не знал как. Ты можешь рассказать мне, что произошло на самом деле?

Гарри закатил глаза.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала Гермиона Джинни, — когда мы останемся одни, чтобы никакие незваные уши не услышали об этом.

— Конечно! — Джинни улыбнулась ей, радуясь, что эта старшая девочка разговаривает с ней как с равной.

Хотя ей потребовалось сознательное усилие, чтобы игнорировать славу Гарри, было очевидно, что молодая девушка изо всех сил старалась показать свой дружелюбный, открытый характер, не позволяя поклонению герою омрачить ее поведение. Гарри думал, что со временем она могла бы стать очень хорошим другом, уж точно лучше, чем ее брат.