Папин сынок (гет)

— Лили, забирай Гарри и уходи! Это он! Уходи! Беги! Я задержу его!

У Джеймса на самом деле не было плана. У него было несколько идей, ни одна из которых не была полностью сформирована. Дамблдор пообещал, что под чарами Фиделиуса они в абсолютной безопасности и им больше ничего не нужно. Однако Лили не была так уверена. Она добавила несколько собственных чар и убедила Джеймса добавить еще несколько своих. Ни один из них не был достаточно силен, чтобы остановить Волдеморта, но даже если бы они немного задержали его, это могло бы что-то изменить.

Теперь он надеялся, что они задержат врага достаточно надолго. Пока Лили бежала наверх, чтобы схватить Гарри и аппарировать, Джеймс разочаровался в себе, проклиная за то, что оставил свою мантию-невидимку у Дамблдора, а затем начал создавать несколько манекенов-двойников, чтобы сбить нападавшего с толку.

Ему удалось создать только одного, когда дверь распахнулась. От волнения его рука задрожала, и палочка упала, закатившись за диван. Джеймс поспешно наклонился, чтобы схватить его, и был почти ослеплен зеленым проклятием, убившим манекен. К тому времени, как он нашел свою палочку, он увидел только хвост мантии Волдеморта, идущий в детскую.

Джеймс побежал наверх, крепко сжимая палочку. Затем он увидел зеленую вспышку, исходящую из открытого дверного проема, за которой последовала еще одна, прежде чем он достиг последней ступеньки.

Джеймсу показалось, что его сердце перестало биться. Он знал, что потерял все, ради чего стоило жить. Он хотел отомстить, по крайней мере, но знал, что ему не сравниться с Темным Лордом, который мог выйти из этого дверного проема в любой момент. На самом деле, это было несложно. Поскольку бороться было не за что, единственным вариантом было сбежать, получить немного власти, а затем начать свою месть.

Он услышал какой-то призрачный хлопок с переднего двора. «Наверное, пожиратели смерти, готовые грабить, как гиены, которыми они и являются», — с горечью подумал он, принимая решение. С еще одним тихим «хлопком» он исчез.

* * *

Альбус Дамблдор и несколько членов Ордена вошли мгновением позже со своими палочками наготове. Они сразу заметили останки Джеймса Поттера. На самом деле, это было не так уж много. Только немного обгоревшей одежды, изуродованное тело и разбитая голова, неузнаваемая, за исключением черных волос и круглых очков.

Дамблдор поспешил наверх, за ним последовали Аластор Муди и Минерва Макгонагалл. Тело Лили было распростерто на полу, ее невидящие зеленые глаза все еще смотрели с вызовом в пустоту. Еще одно тело, казалось, лежало на полу с другой стороны кроватки, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это всего лишь черная мантия и одежда. Это выглядело так, как будто тот, кто носил эту одежду, исчез.

Раздался тихий всхлип. Минерва первой подошла к кроватке, откуда доносился звук. Годовалый мальчик смотрел на нее, казалось, в шоке. Его зеленые глаза изучали ее суровое лицо, как будто искали что-то. Его губы начали складываться в улыбку, но внезапно он громко заплакал. Теперь Минерва могла видеть, что он был ранен. На его лбу была рана.

Она инстинктивно схватила мальчика и прижала его к груди, пытаясь осмотреть его рану. Она была не очень глубокой и не казалась важной. «Возможно, в него попали какие-то обломки из той дыры в стене», — подумала она.

Дамблдор все еще проверял черную мантию. Он мог чувствовать зло, которое наполняло ее еще несколько минут назад, но не мог найти объяснения тому, что она была пуста. Он обернулся, впервые заметив ребенка. «Он отметил его как равного себе, точно так, как сказано в пророчестве», — подумал он, его разум начал просчитывать все возможности и пытаться найти наилучший вариант.

Минерва отнесла ребенка в ванную и очистила его от крови, но она не могла залечить рану никакими исцеляющими чарами, которые пробовала. Кровотечение больше не шло, и ребенок теперь казался спокойным, только смотрел на все с интересом, а рана превратилась в шрам в форме молнии, но он оставался красным и не заживал.

— Это шрам от проклятия, Минерва. Оставь это как есть, поскольку все, что мы делаем, может навредить Гарри больше, чем сам шрам, — сказал ей Альбус, и она неохотно прекратила свои действия.

* * *

Джеймс аппарировал через ла-Манш — в открытое поле на севере Франции, между старым замком и маленькой деревушкой. Казалось, что холодный ветер проникает ему в душу, но Джеймс не обращал на это внимания. Он подошел к воротам замка, которые открылись при его приближении и закрылись за ним, как только он миновал их.

— Сулис! — позвал он, когда достиг вестибюля.

Появился маленький домашний эльф и слегка поклонился. Он выглядел упитанным, а его одежда, хотя и напоминала наволочки, была чистой и опрятной, с гербом возле левого плеча

— Мне нужен свитер и плотное пальто и немного местных маггловских денег, — сказал Джеймс, звуча очень нетерпеливо.

Эльф выскочил и вернулся через несколько секунд с запрошенными предметами. Джеймс положил деньги в карман, оделся и выбежал в сторону одного из деревенских пабов.

Джеймс вернулся в замок, сильно опьяненный и довольно неустойчиво державшийся на ногах, когда первые лучи солнца уже показались над горизонтом. Он заполз в первую попавшуюся спальню и заснул в одежде.

Был вечер, когда Джеймс проснулся с головной болью. Сулис дала ему пузырек с похмельным зельем и отвела в ванную, где ванна уже была наполнена горячей водой.

Час спустя, надев чистую одежду, Джеймс покинул замок и отправился в другой паб.

Это было субботним вечером, через две недели после того, как Джеймс прибыл в замок. Он принял зелье от похмелья и направлялся в ванную, когда Сулис вызывающе встала перед дверью ванной.

— Хозяин Джеймс не должен ходить в паб, — сказала маленький эльф высокому мужчине, как будто он был отцом, увещевающим ребенка. Это был первый раз, когда Сулис заговорил с той роковой ночи.

— Что еще ты хочешь, чтобы я сделал? Сейчас мне не для чего жить. Дай мне выпить и забыться, — с горечью ответил Джеймс.

— У вас есть ребенок, о котором нужно заботиться, — настаивала Сулис.

— Моя жена и мой ребенок мертвы! Неужели ты не понимаешь? — Джеймс практически кричал на маленькое существо.

Сулис казался невозмутимым. — Маленький хозяин Гарри жив и нуждается в своем отце. Вы должны перестать горевать и начать вести себя как отец.

— Гарри жив? — спросил Джеймс со смесью сомнения и надежды в голосе.

— Да, хозяин Джеймс. Маленький хозяин Гарри жив. Я чувствую свою связь с ним. Но он нездоров. Ты должен взять его к себе и заботиться о нем, как ты делал с тех пор, как он родился.

— Пойдём сейчас же! — воскликнул Джеймс.

— Хозяин должен сначала принять ванну и как следует поесть. Затем ты должен выяснить, что произошло с той ночи, когда ты пришел сюда, и только потом составить план. Разве ты ничему не научился у госпожи Лили? — эльфийка, казалось, заплакала, когда произносила последние слова.

— Прости, Сулис. Ты абсолютно права. Я должен был действовать мудрее. Пожалуйста, прости меня за то, что я был глупым хозяином.

Легкая улыбка появилась на лице эльфа. — Вы не глупы, хозяин, но иногда вы склонны действовать, прежде чем подумать. Я полагаю, вам скоро придется это изменить.

Джеймс чувствовал себя немного маленьким ребенком, которому сделали выговор. Он принял ванну и оделся должным образом, а затем отправился в семейную столовую, где его ждал вкусный ужин. Оказавшись за столом, он внезапно почувствовал урчание в животе, поскольку запахи разожгли его аппетит. Он нашел еду весьма желанной и наслаждался приготовлением Сулис.

— Теперь тебе следует пойти в свой кабинет. Я оставил там все газеты с тех пор, как ты приехал, — сказал эльф, убирая грязную посуду со стола.

— Спасибо, Сулис. Я ценю твою работу и твои советы. Ты поможешь мне?

— Хозяин должен сначала прочитать газеты. Я принесу вам чаю немного позже

Газеты дали ему много пищи для размышлений. Он прочитал о таинственном выживании Гарри и исчезновении Волдеморта. У него на глазах выступили слезы, когда он прочитал о его похоронах с Лили и о произнесенных милых хвалебных речах. Однако были две вещи, которые действительно беспокоили его.

Он узнал, что Сириус Блэк был арестован за предательство Поттеров и за убийство Питера Петтигрю и нескольких магглов. Он знал, что Сириус НЕ был хранителем тайны и никогда бы не убил магглов. Дамблдор должен был это знать, и все же он вообще ничего не предпринял. Это вызывало беспокойство.

Не менее важно и то, что не было никаких упоминаний о том, что случилось с Гарри. Его упоминали как единственного выжившего после нападения, «Мальчика, который выжил», и была даже единственная фотография улыбающегося ребенка, машущего рукой в камеру с уродливым шрамом на лбу, но потом — ничего. Дамблдор, вероятно, хорошо спрятал ребенка. Это значительно усложнило бы задачу Джеймса.

Он не был уверен в том, что делать дальше. Лили бы знала, с горечью подумал он. Она была самой умной ведьмой в школе, может быть, во всем поколении. Он почувствовал, что слезы умоляют покинуть его глаза, и он попытался сдержать их. Мародеру не пристало плакать.

Мародер… Это заставило его задуматься. Питер предал их; Сириус был заключен в тюрьму; Ремус? Он не был уверен, что сможет найти его. Ремус потратил много времени, пытаясь помешать другим оборотням присоединиться к Волдеморту, но теперь это казалось излишним.

Сулис принесла ему чашку чая. — Хозяину нужно что-нибудь еще?

— Да, Сулис. Ты знаешь, как связаться с Лунатиком? Я имею в виду мистера Люпина.

Эльф улыбнулся. — Я знаю, кто такой Лунатик. Я предлагаю использовать сову, но ты должен заверить его, что это действительно ты, поскольку он, вероятно, думает, что ты мертв.

— Спасибо, Сулис. Я напишу ему и разрешу тебе отправить его, как только закончу

* * *

Ремус оставался дома, в своей маленькой лачуге, пытаясь преодолеть свое горе из-за потери всех своих друзей. Лили и Джеймс были убиты, вероятно, Волдемортом, а Питер был убит Сириусом, который, казалось, предал их всех, присоединившись к Волдеморту. Что-то казалось неправильным в этой истории, в этом он был уверен, но не мог понять, что именно.

Неизвестная сова влетела в маленькое окно рядом с крышей. Она выглядела ухоженной и немного надменной, когда ухала, привлекая внимание к письму, прикрепленному к ее лапке.

Ремус взял его и был потрясен, узнав почерк. Он откинулся на спинку стула и начал читать, хотя его руки дрожали.

Дорогой Лунатик,Вопреки тому, что было опубликовано, я не умер. К сожалению, это не относится к моей жене. Последние две недели я напивался до беспамятства, полагая, что моего ребенка убили, но теперь я обнаружил, что он жив и нуждается во мне.Ты можешь использовать карту, чтобы найти меня. Сейчас мне нужно сказать тебе несколько слов, и я надеюсь, что ты поможешь.Твой друг-мародер,Сохатый.

Как бы ему ни хотелось в это верить, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он присутствовал на похоронах. Он даже видел трупы или останки перед похоронами. И все же…

Он еще раз взглянул на письмо, заметив два выделенных слова. Его мрачное лицо медленно расплылось в нерешительной улыбке. Он взял свою палочку, прикоснулся ею к букве и сказал: «Я торжественно клянусь, что я не замышляю ничего хорошего».

Буква исчезла, и появились новые строки, образуя другую букву, которую Ремус мог прочесть.

Лунатик,У меня есть основания полагать, что у нашего уважаемого лидера есть какие-то личные планы, о которых он нам ничего не говорит. Это он настоял, чтобы мы остались в Годриковой Впадине, когда мы могли бы просто переехать в одно из наших зарубежных владений, все же они лучше защищены и комфортабельнее, чем этот маленький дом. Теперь он, кажется, вмешивается в жизнь Гарри, скрывая его от посторонних глаз.Поскольку я выжил (и я расскажу тебе все, когда мы встретимся), я хочу найти Гарри и вырастить его сам. Как обычно, мне нужна твоя помощь в планировании самого грандиозного розыгрыша из всех.Кроме того, Сириус невиновен в предательстве нас. Питер был хранителем тайны, и Дамблдор знает это, поскольку именно он наложил заклинание. Еще одна причина не доверять ему.Пожалуйста, приезжай в замок во Франции, где мы провели неделю перед моей свадьбой.Я жду тебя,Джеймс.

Ремус понял, что подчеркнутые слова были кодом активации письма, которое станет портключом, но он еще не был готов уходить. Он собирался провести небольшое исследование, прежде чем присоединиться к своему другу. Он улыбнулся, постучал пальцем по письму и сказал: — Шалость удалась — возвращая его к первоначальной форме.

Надменная сова все еще ждала. Ремус быстро нацарапал записку и отдал ее сове, которая немедленно улетела, не удостоив Ремуса еще одним взглядом.

Примечания:

Ищу бету. Работа интересная, но могу проглядеть грам. ошибки. Пишите в личку.

Розыгрыш может быть очень утомительной работой, требующей исследования, планирования и идеального исполнения, чем и славились Мародеры. Ремус потратил несколько дней на исследования, в основном на поиски Гарри. Он проверил каждый сиротский приют, который смог найти на британских островах. Он использовал все свои контакты, чтобы выяснить, не появилась ли в какой-нибудь волшебной семье недавно еще один ребенок. Он даже пытался поговорить с Дамблдором, хотя и не думал, что получит прямой ответ.

— Я был его дядей во всем, кроме крови. Ребенок знает меня и любит играть со мной. Я действительно чувствую, что должен навестить его, теперь, когда он лишился своих родителей. Это мой долг более чем в одном смысле.

Старик настаивал. — Он в гораздо большей безопасности, если никто не знает о его местонахождении и никто не навещает его. Я позаботился о том, чтобы его хорошо содержали и защищали самыми сильными чарами, какие только может поставить магия. Он слишком важен, чтобы ставить под угрозу его безопасность, а ты известный друг его родителей. Быть замеченным возле его нового дома — это риск, на который мы не можем пойти.

— От кого ты хочешь его защитить?

Дамблдор вздохнул, как будто он уже объяснял это много раз. — Ты знаешь, мы захватили не всех сторонников Волдеморта, и слишком многие из захваченных использовали предлог «империус», чтобы освободиться. Они могут захотеть закончить работу, начатую их хозяином, и убить мальчика. Мы не можем этого допустить.

Ремус все еще не был убежден. — Я желаю Гарри долгой и счастливой жизни, но почему ты продолжаешь настаивать на том, что он так важен? Он всего лишь малыш.

Ремус в любом случае не ожидал прямого ответа, но этот разговор дал ему достаточную зацепку, чтобы поискать еще. В отличие от большинства чистокровных, мир магглов не был для него чужим. Лили имела к этому большое отношение, а также к его несчастью, которое заставляло его искать работу везде, где он мог. Он примерно знал, где жила сестра Лили, и быстрый поиск в телефонной книге дал ему точный адрес. Используя заклинание невидимости, он посетил это место и отчетливо слышал двух малышей в доме. Это было все, что ему нужно было знать.

Теперь он мог присоединиться к своему другу, чтобы продолжить планирование.

* * *

Длинный элегантный лимузин медленно въехал на Тисовую улицу, привлекая к себе много внимания. Он остановился перед домом №4. Шофер, одетый в изысканно украшенную униформу, вышел и открыл пассажирскую дверь молодому человеку аристократического вида, который вышел, несколько секунд оглядывался по сторонам и направился к двери дома, где вежливо постучал.

Вернон Дурсль открыл дверь и был немного ошеломлен, когда увидел машину и мужчину перед собой. Они выглядели более стильно, чем он когда-либо видел. Стараясь вести себя наилучшим образом, он спросил: — Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?

— Мистер Дурсль, я хотел бы поговорить с вами, если вы не возражаете.

Вернон тупо кивнул и продолжал пялиться на незнакомца, который был одет в сшитое на заказ пальто с меховой оторочкой, соответствующее погоде, и качественную шляпу, прикрывавшую его черные волосы. Глаза мужчины казались знакомыми, но он не помнил никого похожего.

— Внутри, — напомнил мужчина Вернону.

— Конечно, сэр. Пожалуйста, входите, — сказал Вернон самым вежливым тоном, отходя в сторону и пропуская мужчину внутрь.

Петунья, которая ждала внутри, оказалась более наблюдательной, чем ее муж.

— Джеймс? Этого не может быть! Они сказали, что ты умер!

Джеймс неохотно улыбнулся и снял шляпу, обнажив свои непокорные черные волосы.

Он преувеличенно поклонился, прежде чем сказать: — Что ж, Туни, слухи о моей смерти были преждевременными, как ты можешь видеть.

На Петунью его улыбка не произвела впечатления.

— Где Лили? — многозначительно спросила она.

Джеймс сразу стал серьезным. — Увы, она была убита. Я не смог спасти ее. Мне жаль.

— Тогда почему ты здесь? — она набросилась на него: — И почему сейчас?

— Я полагаю, вы, возможно, знаете, где Гарри, — сказал Джеймс.

— Почему мы должны знать, где твой ненормальный сын? — Вернон плюнул. Теперь, когда он также узнал этого человека, он потерял свое уважение.

Вернон не заметил никакого движения, но Джеймс внезапно взял палочку, направив ее ему в лицо. Вернон замер, когда Джеймс контролируемыми движениями повел палочкой, произнося какие-то слова, которых он не понял.

— Кто-то наложил на тебя проклятие принуждения, Вернон, и, возможно, на Тунью тоже. Пожалуйста, сядь на диван и позволь мне избавить тебя от него.

Дурсли сделали, как просили, хотя Вернон ворчал.

Джеймс пробормотал заклинание, чтобы заставить их уснуть. Затем он использовал свою подготовку аврора, чтобы проверить обоих магглов на наличие каких-либо заклинаний. Он нашел несколько заклинаний принуждения, а также отслеживающие чары. Он снял принуждение и переместил отслеживающие чары с людей на кушетку. Кто бы их ни наложил, он не будет знать, что они нейтрализованы. Затем он вышел на задний двор и взмахнул палочкой, произнося еще несколько заклинаний. Его хмурое выражение усилилось от того, что он там обнаружил. Несколько минут спустя он вернулся внутрь и разбудил Вернона и Петунью.

— Пожалуйста, Джеймс, расскажи мне, что произошло на Хэллоуин, — умоляла Петуния со слезами на глазах, пока Вернон изо всех сил пытался ее утешить.

Джеймс рассказал ей все, что знал.

— Тогда кого они похоронили вместо тебя? — спросила Петуния, когда он закончил свой рассказ.

— Мой двойник тоже был сложен так же, как я, с костями, мышцами и кровью, созданными магией. Смертельное проклятие, вероятно, разнесло его на куски, и все же, на мой взгляд, он выглядел достаточно похожим, чтобы другие могли совершить эту ошибку. Теперь, после проверки тебя, это кажется еще более оправданным, чем раньше.

— Что ты имеешь в виду?

— Я обнаружил, что вы оба были под принуждающим проклятием, которое я снял, и на дом также было наложено какое-то принуждение, которое я также снял. Итак, где Гарри?

Лицо Петуньи исказилось от ужаса. — О, дорогой! Я ужасно с ним обращалась. Он здесь, спит под лестницей, маленький.

Она поспешно подошла к чулану под лестницей и достала спящего ребенка, нежно баюкая его. — Я не знаю, почему я так с ним обращалась. Я никогда не смогу простить себя за это! — в ее глазах появились новые слезы.

— Это были те чары принуждения, которые заставили тебя вести себя таким образом. Я знаю, ты бы никогда не относилась к сыну Лили хуже, чем к своему собственному, — попытался утешить ее Джеймс, в то время как Вернон выглядел так, как будто не верил собственным глазам.

Резкий крик с верхнего этажа заставил Вернона пошевелиться.

— Я приведу Дадли вниз, — вызвался Вернон, казалось, ему не терпелось что-нибудь сделать или просто уйти от неприятного разговора.

К тому времени, как Вернон вернулся с Дадли, Гарри тоже уже проснулся и сидел на коленях у отца. Петунья рассказывала Джеймсу о том, как обнаружила Гарри у своей двери и о сопроводительном письме.

— Несколько дней спустя Северус Снейп принес нам посылку с вещами, собранными в Годриковой Впадине, вещами, которые, очевидно, были волшебными, — добавила она.

— Ты знаешь Снейпа? — Джеймс задумался.

— К сожалению, да. Раньше он жил неподалеку, в «Паучьем тупике», который был районом низкого класса недалеко от нашего района. Он подружился с Лили, когда ей было лет восемь или девять, и он был первым, кто сказал ей, что она волшебница.

— Но зачем ему что-то приносить сюда? Я уверен, что он был Пожирателем Смерти… последователем Темного Лорда.

— Я не знаю. Он мне никогда не нравился. Он только дал мне шкатулку и сказал, что Дамблдор попросил его доставить ее. Он выглядел так, как будто ему не нравилась сама мысль о разговоре со мной.

Как бы ему ни хотелось обсудить это еще немного, он знал, что Петунья не смогла дать ему больше никакой информации.

Джеймс после этого надолго не задерживался. Он помог Вернону перенести все, что было в комнате для гостей, в другие комнаты и помог Петуньи обустроить комнату для Гарри.

— Я зайду завтра вечером, чтобы обсудить, как действовать дальше, если вы не возражаете, — сказал он, как только комната была готова.

— Ты знаешь, что тебе всегда рады, — заверила его Петунья. Вернон тоже кивнул. Хотя он боялся Магии, Джеймс ему не мог не понравиться.

* * *

Лунатик ждал его в маггловском отеле, где Джеймс зарегистрировался как мистер Жак Де-пойтерс. Это даже не было ложью. Предки Поттеров происходили из Франции, где все еще существовала другая ветвь семьи. Англичанам не понравилось французская фамилия, и они переделали ее в «Поттер». Затем они вступили в брак с Певереллами и гриффиндорцами, в конце концов став единственными известными потомками этих линий.

— Как все прошло? — спросил он.

— Лучше, чем ожидалось. Они оба были под чарами принуждения, и на доме также была какая-то защита от принуждения. Как только я снял их, они вернулись к цивилизованным людям, которых я знал раньше. Я также разобрался с отслеживающими чарами, наложенными на них. Однако я оставил защитные чары.

— Почему ты оставил Гарри там?

— Без чар принуждения они будут хорошо обращаться с Гарри, чувствуя вину за то, как они вели себя последние несколько недель. Я думаю, у старика есть шпион поблизости — дом там был куплен через два дня после Хэллоуина. Я думаю, нам, возможно, нужно поместить туда еще какого-нибудь ребенка.

Лунатик улыбнулся с явным озорством. — Это розыгрыш, достойный мародеров.

Он снова стал серьезным. — Что нам делать с Бродягой?

— Я связался с его двоюродной сестрой, Андромедой Тонкс. Она юрист и собирается заставить министерство отдать его под суд, где его наверняка признают невиновным. Я оплачиваю все расходы, и я совершенно уверен, что Сириус будет настаивать на возвращении каждого кнута обратно, как только он вновь обретет свободу.

— Это верно, — согласился Лунатик.

* * *

Потребовалось еще несколько недель, чтобы все закончить. Сириуса Блэка допросили под действием сыворотки правды и доказали его невиновность по всем пунктам обвинения. Его немедленно освободили и хорошо компенсировали за несколько недель, проведенных в тюрьме. Андромеда также позаботилась о том, чтобы его невиновность была предана широкой огласке, чтобы устранить любые сомнения, которые у некоторых могли возникнуть.

Несмотря на его короткое пребывание в Азкабане, ему потребуется довольно много времени, чтобы восстановиться, и Джеймс… извините, месье Жак Де-пойтерс, пригласил его сделать это на своей вилле на Французской Ривьере⁽¹⁾, хотя это было не по сезону.

Как только судебный процесс закончится, Джеймсу также нужно будет закончить переговоры с Дурслями.

— Ты знаешь, я надеялась иметь по крайней мере двоих детей, но после рождения Дадли врачи сказали мне, что я не должна рисковать еще одной беременностью. Ты знаешь, мне едва удалось остаться в живых. Когда у меня появился Гарри, это заставило меня снова задуматься, особенно после того, как ты снял те мерзкие чары… — Петуния рассказала ему.

— Я знаю, ты любишь Гарри, это все, что осталось от твоей сестры, но ему нужно расти среди людей, которые творят магию, а не тех, кто ее боится.

— Я знаю, Джеймс. Это просто… — в ее глазах стояли непролитые слезы.

— Тогда почему ты не хочешь усыновить ребенка? — предложил Джеймс.

— Мы пытались, примерно за три недели до Хэллоуина. Это длительная процедура и большая очередь. У нас не так много шансов получить одобрение, тем более что у нас уже есть собственный ребенок. Похоже, что у бездетных пар больше шансов.

Джеймс улыбнулся. — Я думаю, что могу помочь тебе, и это также обмануло бы старика и его шпионов.

Дурсли были просто слишком рады принять его помощь.

Хотя это и не совсем законно, некоторые хорошо вложенные деньги оказались очень эффективными в ускорении процедур и преодолении бюрократических препятствий. Некоторые незаметно наложенные заклинания оказались еще более эффективными.

Несколько дней спустя Гарри Джеймс Поттер покинул Тисовую улицу со своим отцом, в то время как Дурсли приветствовали еще одного годовалого мальчика, с темными волосами, сине-зелеными глазами и шрамом от несчастного случая на лбу. Они решили назвать его Генри.

Мистер Де-пойтерс покинул Британию тем же путем, каким прибыл, воспользовавшись маггловским рейсом. Его сопровождали его сын и двое его доверенных друзей. Никто в волшебной Британии даже не знал об их отъезде.

1) Ривье́ра (итал. riviera «побережье») — французско-итальянское побережье Лигурийского моря от Канн (иногда относят к западной границе Тулон) на западе до Специи на востоке.Французская часть вместе с княжеством Монако называется «Лазурный берег» (Ницца, Канны, Марсель, Сан-Тропе), итальянская часть делится на два района: от французской границы до Генуи — Ривьера-ди-Поненте (Сан-Ремо, Империя), от Генуи до Специи — Ривьера-ди-Леванте (Портофино, Рапалло, Портовенере, Чинкве-Терре). Ривьера-ди-Поненте и Ривьера-ди-Леванте составляют Итальянскую Ривьеру.Ривьера — типичный пример так называемого средиземноморского климата, температура зимних месяцев — +9…+12 °С, летних — +22…+25 °C. Количество солнечных дней в году — от 270 до 300, осадки в основном в виде дождей (особенно в итальянской части), 500—700 мм в год. Протяженность побережья приблизительно 370 километров. Во флоре наблюдается большое количество кустарников, а также участки лесов. Благодаря тёплому и подходящему климату отмечается довольно развитое виноградарство, цветоводство и плодоводство. До Первой мировой войны Ривьера была одним из центров для больных туберкулёзом, после стала популярным курортом.Французская Ривьера Также часто «Ривьерой» называют не только итальянскую часть. Кроме того, так называют прибрежные местности с типичным средиземноморским климатом (район Антальи — Турецкая ривьера, Черноморское побережье Кавказа — Кавказская ривьера, Макарска ривьера — в Хорватии, Будванская ривьера — в Черногории, Южный берег Крыма — Крымская Ривьера, район Санта-Барбары — Американская Ривьера, Египетская ривьера на Красном море, Албанская Ривьера на юго-западе Албании и т. д.).

Вернуться к тексту

Французская Ривьера зимой была неинтересной, по крайней мере, таково было мнение, высказанное Сириусом. Ему не потребовалось особых усилий, чтобы убедить двух своих друзей поехать в Шамони⁽¹⁾, один из французских центров зимних видов спорта, где они наверняка встретили бы много молодых женщин.

Так они закончили, сидя за столиком в одном из местных ресторанов. Трое молодых людей были одеты так же, как и другие посетители, но малыш, который сидел с ними на высоком стуле, казался совершенно неуместным. Он был одет в несколько слоев одежды, которые ограничивали его движения, не обеспечивая особого тепла, если только кто-то не знал о наложенных на них согревающих чарах.

К ним подошла официантка. Это была молодая женщина, чуть старше трех Мародеров. — Что вы будете заказывать?

Все трое сделали свои заказы, причем Сириус уделял больше внимания ее изгибам, чем меню.

— А как насчет ребенка?

Джеймс выглядел расстроенным из-за того, что забыл. Остальные захихикали.

— Я принесу что-нибудь для него, — предложила она. — У меня есть девочка примерно того же возраста. — Теперь она посмотрела на Сириуса и заговорила очень тихо: — Ее отец — аврор.

Сириус вздрогнул и посмотрел на стол, который внезапно стал очень интересным, в то время как остальные захихикали. Официантка наклонилась к Джеймсу, говоря так же тихо. — Было бы разумнее одеть вашего ребенка в соответствующую одежду. Согревающие чары недостаточно хороши в такую погоду. Я думаю, что его матери здесь нет, иначе она бы знала.

— Она мертва, — сказал Джеймс, все веселье исчезло из его голоса.

— Мне действительно жаль. Могу ли я предложить какую-нибудь одежду для ребенка?

Джеймс задумался всего на секунду. — Я бы предпочел, чтобы вы рассказали мне дорогу к подходящему магазину.

Она улыбнулась ему. — Я принесу вам адрес и карту вместе с вашим заказом.

* * *

На следующий день они посетили тот же ресторан, где Гарри был должным образом одет. У них была другая официантка, но та, что была накануне, прошла мимо них, взглянула на ребенка и одобрительно кивнула.

Джеймса там ничего не интересовало, кроме того, чтобы остаться с Гарри. Сириус и Ремус выяснили, что очень немногие молодые леди в округе были свободны, а катание на лыжах требовало больше, чем им хотелось. Проведя там еще несколько дней, они решили вернуться в замок.

Джеймс был вполне счастлив позволить Сулис удовлетворять физические потребности своего ребенка, но все же он не мог забыть стыд, который испытал, когда та официантка отчитала его. Он знал, что ему нужно будет найти кого-нибудь, кто позаботился бы о ребенке и, возможно, о домашнем хозяйстве тоже. Сулис, хотя и преуспевала в своей работе, не могла заменить заботу о своем доме и семье или даже компетентную домработницу, у которой была бы человеческая точка зрения.

Через несколько недель после возвращения в замок, Гарри почувствовал себя нехорошо. Он много плакал, отказывался есть и у него была температура. Джеймс не хотел вести его ни к какому английскому целителю, не желая знакомить его с британским магическим миром, но он явно нуждался в помощи. Ремус спросил в ближайшем ресторане быстрого питания о детском враче. В деревне такого врача не было, но в соседней деревне был молодой педиатр, а в ближайшем городе — врач постарше с лучшими рекомендациями. Он вернулся в замок с обоими адресами.

Джеймс не колебался. Он хотел только лучшего для своего сына. Он аппарировал в переулок рядом с адресом доктора. Не договорившись заранее о встрече, ему пришлось подождать, но суровая женщина за стойкой регистрации сразу смягчилась, когда прикоснулась к пылающему лицу Гарри.

Доктор Дюпон, добродушный мужчина лет пятидесяти, тщательно осмотрел Гарри, обратив особое внимание на шрам у него на лбу. Затем он повернулся к Джеймсу. — Могу я узнать ваше имя, пожалуйста?

— Жак Де-потьер, — ответил Джеймс. Его британский акцент был совершенно очевиден.

Доктор посмотрел на него так, словно смотрел на ребенка, которого поймали на лжи. — Сейчас, сейчас… Вы наверняка знаете, что моя клятва запрещает мне разглашать информацию о моих пациентах без их разрешения. Итак, как ваше настоящее имя, пожалуйста?

— Джеймс Поттер.

— А у вашего сына?

— Гарри.

Доктор нахмурился. — Вы должны быть мертвы, знаете.

— Я буду, в конце концов, но прямо сейчас у меня есть сын, которому нужно выздороветь. Помогите ему, пожалуйста!

Доктор посмотрел на отца и сына с доброй улыбкой.

— К счастью, я еще и целитель, — сказал он, доставая палочку из ящика стола. Он взмахнул палочкой над Гарри, произнося какие-то непонятные заклинания, в результате чего над ребенком появились различные туманные фигуры.

— Лихорадку легко вылечить, — наконец сказал он, — но понадобится средство, снимающее проклятие со шрама. — он посмотрел на Джеймса, который казался обеспокоенным. — Этот шрам был вызван каким-то очень злым проклятием. Это чудо, что этот мальчик все еще жив, но если его не вылечить в ближайшее время, это может в конечном итоге убить его. — доктор подумал еще немного. — Во Франции есть несколько хороших разрушителей проклятий, но я думаю, что в Гринготтсе работают лучше. Свяжитесь с ними и снимите проклятие, как только у Гарри спадет температура.

Он еще раз посмотрел на зеленоглазого ребенка. — Кто о нем заботится?

— Я, двое моих лучших друзей и мой домашний эльф, — ответил Джеймс.

— а женщина?

— Нет. У меня не было женщины с тех пор, как убили мою жену.

Доктор посмотрел ему в глаза. — Как бы я ни ценил ваши чувства и намерения, такому маленькому ребенку также нужна материнская опора, и вам также может быть полезно, чтобы в вашем доме было женское присутствие.

Джеймс выглядел упрямым. — Мне не нужна никакая женщина. Никто не сможет заменить мою Лили!

— Никто никогда этого не сделает, но вам все равно нужен кто-то, кто заботился бы о вашем сыне так, как заботилась бы мать, и, возможно, также присматривал бы за вашим домом.

Джеймс все еще сопротивлялся. — Я не могу взять кого попало. Гарри уже демонстрирует свою магию, поэтому маггл не может занять этот пост, и я не знаю волшебников во Франции.

— Вы могли бы нанять англичанку, — предложил доктор.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь на островах знал. У меня есть подозрения относительно того, кто виноват в том, что произошло.

Доктор на мгновение задумался. — Могу я предложить кого-нибудь?

Джеймс кивнул.

— Моя дочь, хотя и довольно могущественная ведьма, не проявляла интереса ни к одной профессии. Однако она обожает детей. Я могу спросить ее, может ли ее заинтересовать такая должность.

— Хорошо. Пришлите ее ко мне, если она согласна. — он записал адрес.

Доктор достал несколько пузырьков с зельями и отдал их Джеймсу с соответствующими инструкциями. — Я приду вечером, чтобы снова осмотреть Гарри. Возможно, я приведу с собой Элоизу.

* * *

К середине дня Гарри уже чувствовал себя намного лучше. Он радостно лепетал, играя со своими игрушками. Трое взрослых сидели неподалеку, болтая и наблюдая за малышом.

Доктор Дюпон прибыл после захода солнца в сопровождении застенчивой молодой женщины, чьи волосы были собраны сзади и прикрыты шарфом. Она выглядела довольно юной и нерешительной. Гарри уже устал и хотел спать, но, увидев молодую женщину, он протянул к ней руки и сказал: — Мама!

Это слово, казалось, сразу изменило атмосферу. Джеймс выглядел озадаченным и немного раздраженным; Сириус выглядел удивленным, в то время как Ремус выглядел подозрительным. Молодая женщина двигалась целенаправленно, подхватывая ребенка на руки, прижимая его к своей груди и шепча ему ласковые слова. Гарри также обвил руками ее шею, как будто не желая отпускать ее.

Доктор Дюпон улыбнулся при виде этой сцены. Это подтвердило его подозрение, что в домашнем хозяйстве крайне необходима женская рука. Он проверил ребенка, обнаружив, что он на пути к полному выздоровлению, и оставил еще несколько флаконов с зельями. Гарри все это время не отпускал Элоизу. Затем она дала ему ужин и пузырек с зельем и уложила его в постель.

У Джеймса на глазах выступили слезы, когда он заметил, как сильно Гарри скучал по своей матери. Он не преминул заметить непосредственную близость между мальчиком и молодой женщиной. Он принял решение еще до разговора с ней.

— Вы останетесь на ужин? — он спросил их обоих, как только Гарри заснул.

— Я обещал своей жене быть дома к ужину, но мы ожидали, что наша дочь останется немного позже, пытаясь понять, не захочет ли она принять ваше предложение о работе, — ответил доктор Дюпон. Его дочь только улыбнулась в знак согласия.

Сначала ужин прошел в неловком молчании. Элоиза снова стала застенчивой, и Джеймс не был уверен, что будет правильно сказать ей. Первым лед растопил Сириус.

— Итак, ты думаешь, что хотела бы заботиться о Гарри? — он спросил ее.

Казалось, она потеряла свою застенчивость, как только было упомянуто о ребенке. — Да, пожалуйста. Он такой очаровательный!

— Почему он назвал тебя «мамой»? Ты не похожа на мою покойную жену, — сказал Джеймс довольно решительно.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — печально сказала она. — Я никогда не смогу заменить ему мать, как бы сильно ни старалась. Я только надеюсь, что смогу подарить ему любовь, настолько близкую к материнской, насколько это возможно.

Джеймс воспользовался моментом, чтобы взглянуть на нее, заставив ее покраснеть под его пристальным взглядом. У нее было приятное овальное лицо, напоминающее лицо Лили. Глаза у нее были карие, с медовыми крапинками, а несколько волосков, выбившихся из-под туго намотанного шарфа, были красновато-каштановыми. Она действительно была довольно красива, даже если по сравнению с Лили выглядела почти невзрачной.

— Сколько тебе лет? — спросил он, больше не хмурясь.

— Мне двадцать, но не очень вежливо спрашивать женщину ее возраста, сэр, — ответила она с тенью улыбки.

Джеймс покраснел от ее ответа, заставив двух других рассмеяться. Элоиза повернулась и посмотрела на них, заставив их немедленно остановиться.

— Не слишком ли ты молода для этой работы? — спросил Джеймс.

— Я так не думаю. В то время как некоторые женщины становятся матерями ближе к тридцати, другие делают это еще до достижения двадцати лет и становятся такими же хорошими матерями. Я полагаю, вы ненамного старше, как и ваша жена.

— Да, мне двадцать один, как и моим друзьям здесь, и Лили было столько же лет.

Ее лицо смягчилось. — Я вижу, вы ее очень любили.

Джеймс не мог ответить. Его глаза наполнились слезами, а голос сорвался. Элоиза не колебалась. Она провела рукой по его волосам и обняла его, лаская спину другой рукой. — Все в порядке. Не стыдитесь того, что любите кого-то так сильно…

Час спустя, когда Ремус провожал ее домой, она знала, что начинает замечательную новую главу в своей жизни.

* * *

Элоиза переехала на следующий день. Джеймс намеревался выделить ей целое крыло для себя, но она предпочла маленькую спальню, примыкающую к детской. Сулису, казалось, понравилась его новая «Мисс Луиза», и он изо всех сил старался сделать так, чтобы ей было комфортно и она чувствовала себя желанной гостьей.

Джеймсу, однако, было сложнее. Ее присутствие слишком сильно напоминало ему Лили, несмотря на очевидные различия. Он был рад, что Гарри, казалось, сразу же привязался к ней. Хотя он хотел, чтобы Гарри помнил свою мать, он знал, что Гарри был слишком мал для этого. Он был рад, что у Гарри была мать, которая любила его, даже если это была не его настоящая мама. Гарри теперь называл ее только Лиз и вообще не использовал «Мамочка».

Парижский Гринготтс, как обычно, был готов помочь за определенную плату. Разрушитель проклятий поработал над Гарри несколько часов, и в конце концов ему удалось удалить темную магию, которая содержалась в шраме. Затем потребовался всего лишь простой амулет и немного мази, чтобы залечить шрам до тех пор, пока не осталась видна лишь слабая форма молнии, и только если смотреть очень внимательно.

Однако они не остались в замке. Лиз, как Джеймс тоже начал ее называть, считала, что такой старый замок — не лучшее место для воспитания ребенка. Джеймс купил дом недалеко от берега, недалеко от центра деревни, куда они переехали, когда Гарри исполнилось два. Сириус уже вернулся в Лондон, чтобы восстановить свой дом и заявить о своем положении лорда Блэка. Ремус, хотя и не имел такой должности, тоже ушел, пытаясь найти себе достойный заработок, несмотря на свое несчастье.

Гарри начал дружить с другими детьми своего возраста. Два года спустя он свободно говорил по-французски, как и все другие дети вокруг него. На родном английском он говорил только с Джеймсом, Лиз и двумя Мародерами.

У Джеймса также вошло в привычку время от времени вступать в рыболовецкий клуб, чем он завоевал большое уважение месье Жака. Никому не нужно было знать, что на самом деле клуб принадлежит ему.

Хотя Джеймс был рад, что Гарри завел друзей и выучил французский, он был немного обеспокоен тем, что Гарри не будет знать о своем происхождении и его британские сверстники будут восприниматься как чужие, как только они вернутся в Англию, как он всегда и намеревался.

Когда Гарри исполнилось пять лет, Джеймс решил, что пришло время вернуться.

— Почему ты грустишь? — он спросил Лиз.

— Ну, месье, вы едете в Англию, а я буду скучать по Гарри… и по вам.

— Почему ты должна скучать по нам?» — Джеймс казался сбитым с толку.

— Ты уходишь, в то время как я…

— Почему? Ты не хочешь пойти с нами?

Лиз на мгновение выглядела ошеломленной. — Ты имеешь в виду, что я продолжу оставаться с вами двумя?

— Конечно, Лиз. Ты самая близкая для Гарри девушка. Он был бы опустошен, если бы ты не поехала с нами, это почти то же самое, что снова потерять маму, — искренне сказал Джеймс.

Он взял ее руки в свои. — Я хочу, чтобы ты поехала с нами в Англию. Ты поедешь, пожалуйста.

Она улыбнулась и прослезилась. — Я так и сделаю. — вытирая слезы, она добавила: — Я думаю, это был бы хороший шанс улучшить мой акцент.

— Конечно, а также познакомиться с прекрасной английской погодой, — добавил он.

— Ах, ты!.. — она легонько шлепнула его по голове.

Примечания: Гарри в куртке https://ru.pinterest.com/pin/330873903883082559/visual-search/?x=10&y=10&w=544&h=689&cropSource=6&imageSignature=edbb3ca8028cbf60cf4aa396caa27d23

1) https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Шамони-Мон-Блан

Вернуться к тексту

Джеймс все еще не хотел возвращаться в британским волшебный мир. Насколько он понимал, там не было никого, кому можно было бы доверять, и было слишком много плохих воспоминаний. Он решил «стать магглом» точно так же, как он сделал это во Франции, хотя и по совсем другой причине. Во Франции он всего лишь хотел создать своему сыну наилучшие условия для роста и завести друзей. В Англии он хотел сохранить свое существование в секрете от волшебного мира. Он купил хороший дом в Кенте⁽¹⁾, в жилом районе среднего и высокого класса, среди юристов, врачей, дантистов и других профессионалов с высоким доходом. Будучи успешным бизнесменом, он обнаружил, что ему довольно легко интегрироваться в местное общество. Он даже участвовал в нескольких благотворительных мероприятиях и время от времени ходил в местную церковь, хотя у него вообще не было религиозных чувств. Лиз, по крайней мере, находила это успокаивающим, напоминающим ей о детстве. Хотя ее отец и не был набожным христианином, он регулярно ходил в церковь, будучи врачом, чтобы люди знали его и доверяли ему как члену своего сообщества. Раньше она ходила в церковь со своими родителями, и ей нравилась безмятежная атмосфера. Теперь, по ее мнению, это было частью ее работы — убедиться, что и Джеймс, и Гарри были полностью приняты местным сообществом.

Гарри нашел несколько новых друзей в детском саду, хотя его французский акцент поначалу привлек нежелательное внимание. Его лучшей подругой на самом деле была девушка чуть постарше, которой поначалу показался интересным его акцент, и она попыталась выучить французский с его помощью, одновременно обучая его правильному английскому. Вскоре они узнали, что ее семья жила прямо через дорогу от дома Поттеров, и двое детей начали проводить большую часть времени вместе, обычно в доме Грейнджеров.

Лиз пришла в тот вечер, чтобы забрать Гарри, когда миссис Грейнджер остановила ее поболтать.

— Не хотели бы вы и ваш муж присоединиться к нам на барбекю в выходные?

Сначала Лиз не знала, что сказать. Она просто выпалила: — Я не замужем.

Джин Грейнджер почувствовала себя неловко. Ей никогда не нравилось подглядывать в жизни других людей. — Прости, Лиз. Я просто предположила, что рождение ребенка…

— Он не мой ребенок. Его мать умерла, и я его няня с тех пор, как ему было меньше двух лет.

Это немного шокировало Джин. — Я бы никогда не догадалась. Ты даришь ему так много любви, и, кажется, ты также очень близка с его отцом…

— Я бы хотела… — сорвалось с губ Лиз прежде, чем она смогла совладать с собой. — Ну, я люблю Гарри, как если бы он был моим собственным. Его так легко любить…

— И его отца тоже, не так ли?

Лиз просто покраснела и ничего не сказала.

Джин понимающе улыбнулась. — Приходите в воскресенье, втроем. Гарри стал таким близким другом Гермионы, что мы думаем, было бы правильно, если бы обе семьи провели некоторое время вместе.

— Я передам приглашение мистеру Поттеру, — пообещала Лиз.

— Не смей называть его Джеймсом, — поддразнила Джин.

Лиз снова покраснела. — Только когда больше никого нет. За исключением Гарри, конечно.

Другой разговор состоялся в то же время в комнате Гермионы.

— Твоя мама очень милая, — прокомментировала Гермиона.

— У меня нет матери. Лиз — моя экономка⁽²⁾.

— Что?! Она любит тебя как мать, Гарри. Ты уверен?

— Моя мама умерла, когда я был ребенком. Лиз приехала, чтобы помочь растить меня. Она меня очень любит. — Гарри не стеснялся рассказывать факты, которые он знал с тех пор, как смог вспомнить.

" — Почему твой отец не женится на ней, чтобы она могла стать твоей матерью?

Гарри почесал в затылке. — Я не знаю. Он любит ее, но это секрет.

— Лиз любит твоего отца?

— О, да, но я не должен был говорить.

Гермиона подумала об этом, а затем озорно улыбнулась. У нее уже был план.

* * *

Воскресенье было довольно холодным, что вынудило их всех остаться дома. Джеймс помогал Дейву Грейнджеру готовить барбекю. Прожив несколько лет в маггловской среде, он был довольно хорош в этом. Лиз болтала с Джин о воспитании детей, в то время как упомянутые дети проводили время в комнате Гермионы.

Оба ребенка уже были заядлыми читателями, научившись читать в возрасте четырех лет. В настоящее время они читали книгу о дикой жизни Африки, также наслаждаясь экзотическими картинками, как и любой ребенок их возраста. Они лежали на животах на ковре, перед ними лежала книга, и их тела соприкасались настолько, насколько позволяла эта поза. Никто из них ничего не думал об этом. Они были близкими друзьями и любили оставаться рядом.

Все они сели за обеденный стол, когда мясо, приготовленное на гриле, было готово, а после еды перешли в гостиную пить чай с печеньем. Джеймс и Лиз сидели близко друг к другу, но достаточно далеко, чтобы не касаться. Казалось, что их разделяет невидимый барьер.

У Джин и Дэйва не было такого барьера. Джин прижалась к Дэйву, и он обнял ее за плечи. Джин заметила быстрый страстный взгляд Лиз в сторону Джеймса, прежде чем Лиз вернула свое стоическое выражение.

Гарри и Гермиона сидели на полу, за диваном, на котором сидели Джеймс и Лиз. Они разговаривали достаточно громко, чтобы эти двое могли слышать, но достаточно тихо, чтобы их не услышали родители Гермионы.

— Если бы ты любил меня, ты бы сохранил это в секрете? — спросила Гермиона.

— Нет, я бы сказал тебе, как только бы понял, — сказал он. — А если бы ты любила меня, что бы ты сделала?

— Я не думаю, что сказала бы тебе. Девушки так не делают. Я бы показала тебе. Я бы положила голову тебе на плечо, взяла твою руку в свою и просто дала бы тебе знать, ничего толком не говоря, — сказала она ему.

Гарри посмотрел на нее, заметив, в каком положении они находились. — О… но твоя голова у меня на плече, и ты держишь меня за руку. Я знаю, что ты мой лучший друг, а я твой лучший друг. Ты любишь меня?

Гермиона покраснела. — Ты мой лучший друг. Конечно, я люблю тебя!

— Ну, может быть… Я тоже тебя люблю, — нерешительно сказал Гарри.

Они немного посидели так, чувствуя себя комфортно, прежде чем снова заговорить.

— Ты выйдешь за меня замуж, когда мы вырастим? — спросила Гермиона, не уверенная, почему она вообще подумала об этом. Это не входило в ее планы. Тем не менее, зная своих родителей и увидев Лиз с Джеймсом, она задала этот вопрос.

Гарри не колебался. — Да, я женюсь на тебе, как только мы станем достаточно взрослыми, — сказал он со всей серьезностью пятилетнего ребенка.

Они не могли видеть этого через спинку, но пара на диване, казалось, преодолела невидимый барьер. Голова Лиз удобно покоилась на плече Джеймса, ее тело прижималось к нему, и Джеймс положил руку ей на плечи, удерживая ее ладонь в своей. Оба чувствовали себя довольными.

Гермиона выглянула из-за дивана и улыбнулась. Ее план сработал хорошо. Она и не подозревала, что их небольшой разговор также имел некоторые далеко идущие последствия.

* * *

Джеймсу потребовалось еще несколько месяцев, чтобы полностью принять свои чувства к Лиз. Иногда ему все еще казалось, что он обманывает Лили, проявляя любовь к Лиз, но ее любовь творила чудеса, и он, наконец, отпускал женщину из своей памяти ради женщины в своих объятиях.

Это было как раз перед ужином, когда Джеймс решил, что пришло время действовать в соответствии со своими чувствами. Когда Лиз закончила проверять, правильно ли Гарри сидит на стуле, Джеймс остановил ее от начала сервировки, положив руку ей на плечо.

— Лиз, ты была лучиком солнца в моей жизни с тех пор, как впервые приехала в замок. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять и признать свои чувства, и я чувствую, что не заслуживаю твоего внимания и твоего терпения, а в последнее время — и твоей любви. Тем не менее, я надеюсь, что любовь восторжествует. — он опустился на одно колено, демонстрируя элегантное кольцо на руке. — Лиз, любовь моя, окажешь ли ты мне честь стать моей женой, даже если я на самом деле недостоин тебя?

Лиз наклонилась, не обращая внимания на кольцо. — Я люблю тебя, Джеймс, и если брак с тобой обязательно сделает тебя счастливым, тогда я выйду за тебя замуж, как ты хочешь, надеясь быть достойной тебя.

Гарри смотрел, как они целуются, и улыбался. Он знал, что теперь все они будут намного счастливее.

* * *

Джеймс по-прежнему не хотел иметь ничего общего с британским волшебным миром. Они поженились в начале лета в местной церкви маленького городка, где жила семья Дюпон. Никто из них не возражал, была ли это католическая или протестантская церковь, если только их брак мог быть признан. Сириус и Ремус, конечно, присутствовали, как и Грейнджеры. Гарри был шафером, в то время как Гермиона была подружкой невесты. Все гости улыбнулись, увидев, как двое детей так серьезно относятся к своим ролям. Это было чрезвычайно мило. Никто даже не знал, что они сыграли еще большую роль в том, чтобы эти двое осознали свои взаимные чувства.

Остаток лета они провели на Французской Ривьере. Сириус продолжал изучать женский пол на пляжах, и Ремус тоже попытал счастья найти свою любовь, но новобрачные, казалось, не обращали внимания почти на всех, кроме Гарри.

Детям тоже понравилось это лето. Грейнджеры водили их посещать множество замков и дворцов, а также другие достопримечательности, но больше всего детям понравились музеи, что заставило Сириуса удивиться.

— Что мы с ними сделали не так? — заныл он, к удовольствию остальных.

Это был день Лени. Взрослые Грейнджеры дремали; молодожены уютно устроились в своей спальне, а двое мародеров пытались попытать счастья на пляже. Гермиона и Гарри просто прогуливались по саду, окружавшему виллу.

— Хотел бы ты иметь брата или сестру теперь, когда твой папа и Лиз женаты?

Гарри немного подумал. — Я не возражаю. Хотя Лиз это понравилось бы.

— И тебя это устраивает?

— Конечно! Она любит меня, и я люблю ее. Если она хочет еще детей, я не против.

Гермиона, казалось, думала об этом раньше. — Ты бы хотел иметь от меня детей, когда мы станем достаточно взрослыми?

Гарри выглядел озадаченным. Он даже не был уверен, что значит приводить детей, несмотря на то, что прочитал книгу, объясняющую это в терминах, подходящих для детей его возраста. И все же, если Гермиона этого хотела… — Конечно!

Теперь они сидели на скамейке, свесив под нее ноги. Гермиона оперлась на Гарри и выглядела довольной. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Я думаю, что люблю тебя, — тихо сказал он.

— Я знаю, — прошептала она, наслаждаясь моментом. Гарри улыбнулся и откинулся назад.

* * *

Как и ожидалось, Гарри и Гермиона посещали одну и ту же начальную школу. Им даже повезло, что их поместили в один класс, что сделало их обоих очень счастливыми, хотя они и не сидели вместе на уроках.

Кличка «книжные черви» сделала их непопулярными, но им удалось найти нескольких друзей. Быть выдающимися учениками, радуя своих родителей, было смешанным благословением с точки зрения их социального положения. Тем не менее, оба были в основном заинтересованы в том, чтобы проводить время друг с другом, и любые новые друзья должны были принимать их обоих.

Удивительно, но оба также неплохо проявили себя на уроках физической подготовки. Гарри мог обогнать всех своих одноклассников, а Гермиона была самой быстрой бегуньей среди девочек. Оба неплохо проявили себя в баскетболе или волейболе, где требовалась хорошая координация. Хотя их достижения, как в спорте, так и в других предметах, вызывали некоторую зависть, они также сделали их достаточно популярными. Никто не испытывал недостатка в друзьях.

1) https://discovery-russia.ru/europe/velikobritaniya/grafstvo-kent.html

Вернуться к тексту

2) гувернантка, няня

Вернуться к тексту

Примечания:

Пожалуйста, оставляйте свои комментарии. Я не могу понять, нравится ли вам перевод, или нет. Продолжать или заморозить.

Гарри делал домашнее задание с Гермионой, как они делали с тех пор, как пошли в школу. Они обсуждали точную формулировку правила.

— Давай посмотрим, как это написано в учебнике, — сказала Гермиона. Она протянула руку, схватила книгу и открыла ее перед ними обоими.

— Ты заметила, что ты наделала? — спросил ее Гарри.

— Я взяла учебник из своей сумки, — честно ответила она, не понимая, почему он задает такой очевидный вопрос.

— Где твоя сумка? — спросил он.

Гермиона огляделась. Она ожидала, что ее сумка будет на полу рядом со стулом, но ее там не было. Оглядевшись, она увидела ее в дальнем углу комнаты. Она озадаченно нахмурилась. — Зачем ты перенес туда мою сумку?

— Я к ней не прикасался. Ты положила его туда, когда мы пришли. Ты хотела освободить место для того нового конструктора.

— Тогда как я взяла книгу? — громко поинтересовалась она.

— С помощью магии! — воскликнул Гарри.

— Волшебства не существует. Знаешь, это все просто фокусы, ловкость рук и никакого мошенничества, — возмущенно сказала она.

— Это то, что мы видим по телевизору, — сказал Гарри, — но настоящие волшебники и ведьмы творят настоящую магию, а ты ведьма.

Глаза Гермионы наполнились слезами. — Я думала, ты мой друг! Почему ты меня обзываешь?

Гарри попытался успокоить ее. — Я не обзываю тебя. Мужчина, который владеет магией, — волшебник, а женщина или девушка, которая владеет магией, — ведьма. Ты явно владеешь магией, так что ты ведьма, так же как и я волшебник.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, все еще с мокрыми глазами.

Гарри обнял ее за плечи, так, как он всегда обнимал ее, когда она была расстроена. — Ты моя подруга, и я не обзываю тебя. Я уже несколько раз видел, как ты творишь магию. Это не первый раз, когда ты приносишь книгу с другого конца комнаты, даже не заметив, ты знаешь…

— Я сделала?..

— И вот однажды проезжающая машина обрызгала нас грязной водой. Через мгновение твоя одежда была сухой и чистой.

— Ну… — она действительно не знала, что сказать, но внезапно вспомнила, что он сказал, что он волшебник. — Чем докажешь, что ты волшебник?

Гарри провел рукой по загроможденному столу, заставляя все книги закрыться и сложиться сами собой.

— Вау! Это круто! — сказала она.

— Но я не могу призвать книгу с другого конца комнаты. Папа говорит, что это называется «случайная магия», и дети на самом деле не могут ее контролировать. Он говорит, что я пойду в специальную школу, чтобы научиться этому, ту, где учились он и моя мама.

Гермиона выглядела грустной. — Тогда где я этому научусь?

— Ну, в той же школе. Моя мама тоже была магглорожденной, то есть ее родители не были волшебниками, как и твои.

Гермиона была очень взволнована. — Где находится эта школа? Можем ли мы уже побывать там? Нужно ли нам пройти вступительные тесты, чтобы быть принятыми?

Гарри улыбнулся своей подруге. — Подожди! Я очень мало знаю об этой школе. Мы можем пойти ко мне домой и спросить папу, если хочешь.

— Конечно! Теперь мы можем идти?

* * *

Несколько минут спустя очень растерянная Джин Грейнджер помогла детям перейти улицу, не понимая, почему они так срочно хотели отправиться к дому Поттеров.

— Папочка, папочка, угадай что? Гермиона — ведьма! Мы можем пойти в Хогвартс вместе! — Гарри ворвался в кабинет Джеймса.

— Ты уверен, Гарри? Знаешь, это не то, к чему стоит относиться легкомысленно. — Джеймс довольно неохотно поднимал тему магии с кем-либо, кроме своей семьи и ближайших друзей.

— Да, папа. Я не раз видел, как она колдует. Обычно она призывает книги, которые стоят в другом конце комнаты или на верхней полке, даже не замечая этого.

Джеймс подозрительно посмотрел на Гермиону, которая изо всех сил пыталась слиться с дверным косяком. Ее едва послушные волосы могли выдать его, подумал он.

— Гермиона, я хотел бы показать тебе кое-что в той книге с золотым обрезом. Она об изучении магии. Ты можешь принести ее мне? — спросил он.

Девочка, казалось, забыла о своей застенчивости. Она быстро шагнула к стене, где на полке, слишком высокой, чтобы она могла дотянуться, лежала нужная книга. Она вытянула руку вперед, и книга сорвалась со своего места, приземлившись прямо ей в руку.

— Это та книга, которую вы хотели, мистер Поттер? — она спросила.

— Да, дорогая. Просто подходящая книга, и ты, несомненно, ведьма. Давай сядем на диван, и я расскажу тебе немного больше о магии.

Джеймс чувствовал себя вполне комфортно, окруженный Гарри с одной стороны и Гермионой с другой. Это почему-то казалось правильным. Книга, которую он просил, была всего лишь сборником простых бытовых чар, но для девушки это был совершенно новый мир. Ее глаза сверкали всякий раз, когда он показывал им новое заклинание, и она выглядела так, словно ей не терпелось попробовать все как можно скорее. Он позволил детям немного почитать самим, пока он произносил заклинание, чтобы измерить их магические ядра. Он ожидал, что Гарри будет довольно сильным, по крайней мере, учитывая его мать. Он не был удивлен, обнаружив, что его девятилетний сын стал более сильнее, чем был он сам, когда поступил в Хогвартс. Он был весьма удивлен, обнаружив, что Гермиона была такой же сильной. Он почувствовал острую боль в сердце, вспомнив Лили. Эта девушка, казалось, обладала некоторыми очень похожими качествами.

Наблюдая за детьми, он заметил, что оба пытались сотворить заклинания, хотя ни у кого из них не было палочки. Он не был сильно удивлен, когда они попробовали заклинание вызова, и оба преуспели. Он освоил это заклинание только на втором курсе, используя свою палочку. Вскоре они смогли выполнить еще несколько заклинаний без помощи палочки. Джеймс и Лиз просто с изумлением наблюдали за тем, на что были способны дети.

Когда в тот вечер Лиз провожала Гермиону домой, она пригласила Грейнджеров на ужин в ближайшие выходные.

Это был не первый раз, когда Джин или Дейв приходили в дом Поттеров. Он выглядел так же, как любой другой дом среднего и высокого класса, с хорошей современной мебелью и небольшим количеством антиквариата, добавленного для придания атмосферы, несколькими оригинальными картинами, расположенными со вкусом, и общим ощущением комфорта и пренебрежения к цене. Здесь было очень чисто, намного чище, чем в любом доме, который они посещали, и при этом не выглядело стерильно. В гостиной был обычный уголок с телевизором и хорошая музыкальная система, в то время как в кабинете, из которого Джеймс вел большую часть своих дел, стояли компьютер и факс. Она была уставлена полками со множеством книг. Она не могла разобрать большинство их названий. Джин нашла это захватывающим.

После приятного и красиво сервированного ужина дети отправились поиграть в комнату Гарри, в то время как взрослые расположились в гостиной под тихую фоновую музыку.

Они сели за кофейный столик, когда Джеймс начал говорить. — Вы знаете что-нибудь о магии? — он спросил своих гостей.

— Такого не существует, — сказала Джин авторитетным тоном. — Есть только трюки с камерой и ловкость рук, ничего больше.

— Если вы имеете в виду то, что мы можем найти по телевизору или на некоторых ярмарках, то я полностью согласен с вами, — сказал Джеймс, — но верите ли вы, что существует настоящая Магия, а не та ложь, которую стали показывать как Магию?

Теперь Джин не казалась такой уверенной. Дэйв на мгновение задумался, прежде чем ответить. — Я думаю, что я что-то слышал, когда был еще ребенком. Я случайно услышал, как мой отец рассказывал о своей двоюродной бабушке, которая была способна делать некоторые необъяснимые вещи. Большинство членов семьи считали ее странной, но она ему нравилась. Она прожила более ста лет, но я был всего лишь ребенком, когда она умерла.

— Ты никогда не рассказывал мне о ней, — обвиняющим тоном сказала Джин.

— Это не было чем-то значительным. Я полагаю, что и сейчас таковым не является.

— Это может иметь значение, — сказал Джеймс. — Видите ли, у вашей дочери могут быть похожие таланты.

— Что ты имеешь в виду? Я не видела в ней ничего необычного, за исключением ее неутолимой жажды знаний, — сказала Джин.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы она делала что-то подобное? — Джеймс махнул рукой в сторону своего кабинета, отчего книга полетела ему в руку. Он все еще прятал свою палочку. Грейнджеры выглядели изумленными. — Я видел, как она делала это несколько дней назад, и Гарри говорит мне, что она делала это довольно давно, хотя она не была полностью осведомлена об этом, — добавил Джеймс.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы рассказать Грейнджерам о волшебном мире и о том, как он сосуществует с обыденностью. Как только они начали понимать, как это в конечном итоге повлияет на них, он позволил Гермионе показать, как она может вызвать книгу, а Гарри показал, как он складывает несколько книг. Даже Лиз достала свою палочку и показала им кое-какую бытовую магию.

— По крайней мере, я знаю, почему у них в доме так чисто, — сказала Джин Дейву, когда они вернулись домой.

— Я надеюсь, что Гермиона была бы счастлива, что бы она ни решила делать, — сказал Дейв. Хотя Джеймс не рассказал им о том, как он потерял свою первую жену, Дэйв был достаточно умен, чтобы понимать, что не все было хорошо в волшебном мире. Сам факт, что волшебник выбрал в основном мирской образ жизни, был достаточным доказательством.

Поттеры пришли на ужин неделю спустя. После еды Джеймс достал из кармана пергамент. — Дэйв, я попросил гоблинов в Гринготтсе провести тест на вашу родословную. Этот пергамент, после того как вы нанесете несколько капель крови на отмеченное место, покажет вам вашу родословную на протяжении стольких поколений, сколько поместится. Я думаю, что у вас есть несколько очень отличных предков, которыми можно гордиться.

Дэйв не знал, что на самом деле означают «гоблины» и «Гринготтс», но он доверял Джеймсу. — Что мне делать?

— Просто уколи чем-нибудь палец и нанеси несколько капель крови на отмеченное место.

Джин подала мужу острую булавку, которую предварительно продезинфицировала. Несколько минут спустя все они зачарованно смотрели, как генеалогическое древо Дейва само собой нарисовалось на пергаменте.

Большинство имен были бессмысленны для Грейнджеров, за исключением близких родственников Дейва, но древу было около тысячи лет. Дерево имело цветовую маркировку: волшебные люди были написаны красным и синим, а немагические — розовым и лазурным. Большинство имен были немагическими. И все же каждые несколько поколений появлялся волшебный человек. Одно имя, появившееся на верхушке дерева, удивило Джеймса больше всего.

— У вас очень уважаемая родословная, — заметил он. — Я полагаю, вы, возможно, единственные потомки Ровены Равенкло.

— Насколько это важно? — спросила Джин.

— Эта Леди была одной из четырех основательниц нашей школы магии, где обучаются все дети-волшебники в возрасте от одиннадцати до восемнадцати лет. Эти четверо считаются самыми важными людьми в истории волшебной Британии, за исключением Мерлина, — объяснил Джеймс.

— Что это может значить для Гермионы? — спросил Дейв.

— Я не уверен. Насколько я знаю, есть только горстка потомков основателей, и большинство из них не афишируют это. Хотя они могут заявить о частичном владении Хогвартсом, это может привлечь нежелательное внимание. Я бы даже не сказал ей, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы решать самой. — Джеймс подумал еще немного. — Возможно, в Гринготтсе ее даже ждет хранилище, но она сможет получить к нему доступ только после достижения совершеннолетия. Я бы не стал беспокоиться до тех пор…

* * *

Все они посетили зоопарк во время пасхальных каникул. Даже Дурсли присоединились к ним, полагая, что зоопарк не будет поощрять никакого «причудливого» поведения. Несмотря на хорошие отношения с Поттерами, они все еще боялись всего, чего не могли понять. Погода была сухой, но довольно холодной для этого времени года. Дом рептилий казался хорошим местом для того, чтобы передохнуть от холода. Гермиона была очарована некоторыми ящерицами. Мальчики, казалось, предпочитали змей. Гарри присоединился к мальчикам довольно неохотно, и только после того, как Гермиона призвала его сделать это, махнув рукой, что, как понял Гарри, означало «Иди с ними. Я присоединюсь к тебе через минуту».

Дадли и его приемный брат, казалось, находили самых больших змей самыми интересными. Их очаровал удав, но змея, казалось, была не в настроении. На самом деле, она крепко спала. Дадли стоял, прижавшись носом к стеклу, уставившись на блестящие коричневые кольца. Он постучал по стеклу, но змея не сдвинулась с места. Затем он повернулся к Гарри. — Ты можешь заставить его двигаться?

Он больше ничего не сказал, но было понятно, что он думал, что Гарри может использовать какую-то магию, чтобы заставить змею. Гарри не думал, что сможет. Он не знал магии, которая делала бы это, и в любом случае не стал бы использовать магию там.

— Я думаю, было бы лучше, если бы мы вежливо спросили об этом, — сказал он.

— А как бы ты спросил змею? — Дадли задумался.

— Вот так, — сказал Гарри. Он повернул лицо к змее. — Не могли бы вы, пожалуйста, немного подвинуться, так как моему кузену здесь очень интересно увидеть вас в полный рост, — сказал он змее, не ожидая, что это принесет какую-либо пользу.

Все они были удивлены, увидев, как змея открыла глаза и развернулась. Это явно было сделано в ответ на Гарри, поскольку она продолжала смотреть на темноволосого мальчика.

— Этого достаточно? — спросил она, показав свою полную длину.

Гарри посмотрел на своих пораженных благоговением кузенов, заметив, что Гермиона тоже присоединилась к ним. — Спасибо. Я думаю, вы произвели на них большое впечатление.

Змея отпрянула и закрыла глаза, снова погружаясь в сон, но Дадли и Генри все еще смотрели на Гарри с открытыми ртами.

— Что ты сказал змее? — спросил Генри.

— Разве ты этого не слышал? Я просто попросил его немного подвинуться и показать тебе свою полную длину.

Дадли покачал головой. — Что бы ты ни сказал, это звучало не по-английски. Ты только зашипел. Где ты научился так говорить?

Гарри выглядел смущенным. — Я никогда этому не учился. Я был уверен, что говорю нормально. Ты уверен насчет этого?

Оба мальчика кивнули. Гермиона просто выглядела задумчивой.

— Ну, я надеюсь, папа узнает. Я, конечно, не могу этого объяснить.

Вскоре к ним присоединились взрослые, когда они отошли посмотреть на других змей, но мальчики казались отвлеченными.

Позже, дома, Гарри рассказал отцу об этом инциденте. Джеймс внимательно слушал. — Ты можешь сейчас так говорить? Может быть, тебе поможет, если ты представишь змею прямо перед собой.

Гарри закрыл глаза, думая о той большой змее, и повторил то, что сказал ранее, прежде чем открыть глаза, увидев, что Джеймс улыбается ему.

— Ну, Гарри, ты, кажется, унаследовал очень редкий талант, который проявляется в нашей семье только раз в несколько поколений. Будучи таким редким и относящимся к змеям, многие считают его злом, но это не так. Мой дедушка обладал этим талантом и продемонстрировал его, когда я был еще ребенком, но ни мой отец, ни я не унаследовали его. Используй это с умом и прячь как можно дольше, чтобы не привлекать нежелательного внимания.

Гарри кивнул. Это была просто еще одна вещь, которую следовало держать в секрете.

— Могу я все же рассказать об этом Гермионе? Она присутствовала, когда это произошло.

Джеймс неохотно кивнул. В противном случае ему бы понравилось, но если бы девушка присутствовала… Он только надеялся, что никто другой не узнает.

Гарри с нетерпением ждал своего одиннадцатого дня рождения, когда придёт письмо из Хогвартса, но это не означало, что он пренебрегал учебой в обычной школе. Это было практически невозможно, когда Гермиона была его лучшим другом. Кроме того, ему действительно нравилось узнавать что-то новое. У них даже было своего рода дружеское соревнование, кто получит лучшие оценки. Обычно это была ничья.

В любом случае, они оба многому научились. С тех пор как Гермиона обнаружила, что она волшебница, она хотела изучить все, что могла найти о магии или волшебном мире. Она потратила много времени на изучение практически каждой книги, которая была у Поттеров дома, вместе с Гарри. Вскоре они узнали, что большинство волшебников и ведьм использовали палочки, чтобы помочь сфокусировать свою магию, но детям палочки не давали. Это их не слишком беспокоило.

— Поскольку магия — это в основном просто проявление нашего намерения, если мы достаточно хорошо сфокусируем наше намерение, нам могут вообще не понадобиться палочки, — объяснила Гермиона.

— Но на чем мы сосредоточимся? — спросил Гарри.

Гермиона подняла руку, как будто указывая на какой-то предмет. — Кончик этого пальца кажется таким же подходящим местом, как кончик волшебной палочки, а рука у нас всегда под рукой.

— Тогда что же нам попробовать? — парнишка ухмыльнулся ей.

— Люмос! — сказали они оба, заставляя кончики их указательных пальцев ярко засветиться.

— Прямо как инопланетянин, — ухмыльнулась Гермиона.

— Но гораздо веселее!

* * *

Письма из Хогвартса были отправлены в начале июля. Заместитель директора Макгонагалл решила, что первокурсникам будет легче, если все они получат свои письма пораньше во время летних каникул, независимо от их точного дня рождения. Как только она убедилась, что все письма уже в пути, она начала посещать магглорожденных и выросших в семье магглов первокурсников. Нужно было многое объяснить, и у нее уже был опыт в этом.

Ее первым пунктом назначения было то, что она хотела посетить последние десять лет; только строгие инструкции директора остановили ее. Теперь ей очень хотелось снова встретиться с Гарри Поттером. Она постучала в дверь на Тисовой улице и услышала мужской голос, приказывающий: — Мальчик, проверь, кто у двери!

Мгновение спустя дверь открылась. Высокий, мускулистый парень с темно-каштановыми волосами и голубыми глазами вопросительно посмотрел на нее. Она также могла видеть поблекший шрам у него на лбу, только это была прямая линия, а не в нужном месте. Она вспомнила, что шрам у ребенка был над левым глазом, в то время как этот был справа.

— Гарри Поттер живет здесь? — спросила она, несколько смущенная.

— Нет, мэм. В этом доме нет никого с таким именем, — ответил мальчик.

— А как тебя зовут? — спросила она.

— Я Генри Дурсль, — гордо ответил мальчик.

Подошел другой мальчик. У него были светлые волосы, он был шире и мускулистее, хотя и не выше. — Я Дадли, — представился он. — Нужна какая-нибудь помощь?

Минерва была крайне смущена. Альбус сказал ей, что у мальчика была не очень хорошая жизнь, и его семья ненавидела его из-за того, что он был волшебником. Парень перед ней не подходил ни под одно из этих названий. Она также не чувствовала в нем никакой магии. Это был правильный адрес, но, конечно, не тот мальчик.

— Эмм… Возможно, я ошиблась адресом… — она пробормотала извинения. Она быстро ретировалась в дом миссис Фигг и полетела в Хогвартс. В спешке она не услышала ни смешков в резиденции Дурслей, ни последовавшего телефонного разговора с неким мистером Де-пойтье.

Минерва вышла из камина в кабинет директора. — Альбус! Гарри не с Дурслями!

— Сейчас, сейчас, пожалуйста… Я уверен, что здесь какая-то ошибка. Миссис Фигг регулярно докладывала о нем. Кажется, дела у него идут лучше, чем ожидалось, но он определенно живет с Дурслями.

— Я была там, Альбус! Темноволосый мальчик — не Гарри! Он даже отдаленно не похож ни на Джеймса, ни на Лили. У него голубые глаза, причесанные волосы каштанового цвета, шрам другой, и у него НЕТ МАГИИ!

Теперь Дамблдор выглядел обеспокоенным. Он проверил сеть приборов на полках и нахмурился. Они не показали ничего необычного, кроме одного — детектор магического ядра был точно на нулевой отметке.

— Хорошо, Минерва, я разберусь с этим. Тебе следует продолжать навещать других студентов, живущих в домах магглов, — наконец сказал он, отпуская ее.

* * *

Дурсли заканчивали ужинать, когда раздался звонок в дверь. Вернон открыл дверь. — Кто ты такой? — он плюнул в высокого старика, который стоял там. Длинной бороды, горбатого носа и яркой одежды было достаточно, чтобы он опознал посетителя, поскольку Джеймс дал ему полное описание этого человека, но ему не нужно было выказывать ни узнавания, ни уважения.

— Я Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс. Могу я войти?

— Я тебя не знаю и не хочу иметь с тобой ничего общего, — выплюнул Вернон, закрывая дверь.

Альбус снова нажал на кнопку.

— Значит ты упёртый… Заходи! Мне не нужно, чтобы соседи видели тебя у моей двери, — сказал Вернон, открывая дверь и выглядя раздраженным.

Альбус вошел и сел на диван без приглашения. Петунья принесла чай и печенье и села на диван, в то время как Вернон занял противоположный диван. Двое мальчиков просто выглядывали из-за лестницы, и Альбус проигнорировал их.

Старик отпил немного чая, прежде чем начать говорить, одновременно пробуя какую-то пассивную легилименцию на двух магглах. Обычно это не было проблемой, тем более что оба выжидающе смотрели на него. Однако ему это не удалось. Как только он проник в их разумы, он обнаружил только огромный парк с различными цветами, лужайками, кусочками леса, но ничего похожего на мысли или воспоминания. Это сильно смутило его. Он попытался бы проверить детей, но оба мальчика, казалось, потеряли интерес и поднялись наверх.

Наконец он решил заговорить. — Около десяти лет назад, первого ноября, я оставил ребенка, завернутого в одеяла, у тебя на пороге. Ты можешь рассказать мне, что с ним случилось?

— Ребенок на нашем пороге? Я никогда его не видела. Полиция только сообщила мне, что моя сестра и ее муж были найдены мертвыми примерно за неделю до начала ноября, — сказала Петунья резким тоном.

— Тогда кто этот мальчик, который живет с тобой?

— Ну, у нас два сына. После рождения Дадли мне сказали, что у меня не может быть другого ребенка, поэтому мы усыновили Генри в декабре, когда Дадли было около года, — объяснила Петунья, словно разговаривая с глупым ребенком.

— Тогда где Гарри? — спросил Дамблдор, разговаривая в основном сам с собой.

— Почему меня вообще должно это волновать? Он был под твоей ответственностью, а ты бросил его на пороге ноябрьской холодной ночью. Знаешь, неплохой способ заботиться о ребенке. Но он, вероятно, такой же чокнутый, как и его родители, так почему меня это должно волновать? — голос Петунии звучал резко и осуждающе, именно так, как Дамблдор ожидал от нее. Он попытался прочитать ее мысли еще раз, получив те же результаты.

— Ну, а теперь я должен вас покинуть. Если вы вообще что-нибудь услышите о Гарри, не будете ли вы так любезны сообщить мне? Вы можете передать свое письмо миссис Фигг. Она знает, как связаться со мной.

Старшие Дурсли торжественно кивнули. Вернон проводил Альбуса до двери, пробормотав -Я надеюсь никогда больше не увидеть тебя или тебе подобных, — прежде чем захлопнуть дверь.

Несколько минут они сидели тихо, пока не услышали, как открылась и закрылась скрипучая калитка миссис Фигг, а затем захлопнулась ее дверь. Вернон и Петуния посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Он практически признал, что миссис Фигг — его шпионка, — сказала Петунья.

— Давай позвоним Джеймсу по телефону. Он был бы рад услышать все об этом визите, — предложил Вернон, когда Петунья последовала за ним к телефону на кухне.

* * *

К Грейнджерам она пришла несколько дней спустя. Гермиона открыла дверь высокой, сурового вида даме, которая была одета крайне старомодно.

— Мисс Грейнджер, я полагаю, — сказала женщина, — я профессор Макгонагалл из Хогвартса, и я здесь, чтобы объяснить вам и вашим родителям о письме, которое вы получили.

— Входите, пожалуйста. Мы ждали вас, — ответила Гермиона, проводя ее в гостиную, где сидели ее родители вместе с худым черноволосым мальчиком, который, казалось, был больше озабочен компьютерной игрой, в которую играл, чем чем-либо еще.

Минерва посмотрела на мальчика и прокомментировала: — Неразумно позволять незнакомым людям слышать то, что я собираюсь тебе сказать.

— О, все в порядке. Он тоже уже получил свое письмо, — ответила Гермиона.

— Я не помню никого, живущего по соседству, кто был бы приглашен.

— Ну, в его письме был указан неправильный адрес, но сова все равно нашла его, и он уже все знает, — заверила ее Гермиона.

Минерва посмотрела на мальчика внимательнее, и ее сердце пропустило удар. Могло ли это быть? Черные непослушные волосы были знакомы, и все же…

— Могу я перекинуться с тобой парой слов? — обратилась она к мальчику.

— Да… — простонал он, останавливая игру и поднимая на нее глаза. Минерва была потрясена. Этот безошибочно узнаваемый изумрудно-зеленый цвет… Она не видела его почти десять лет. Ее взгляд переместился на его лоб. На нем не было никаких изъянов, если только… Ну, она могла видеть какие-то очень слабые остатки шрама в форме молнии, но только потому, что она точно знала, где искать. Это было практически незаметно для большинства остальных.

— Мисс Грейнджер упомянула, что вы также получили ваше письмо. Могу я узнать ваше полное имя, пожалуйста?

— О, я Гарри Джеймс Поттер. Мои родители уже рассказали мне все о письме и о Хогвартсе. Папа сказал, что вы были его любимым учителем. — его кривая ухмылка была точно такой… Но этого не могло быть! Она видела Джеймса мертвым и похороненным… пока…

— Можем мы навестить твоих родителей? — спросила она, едва сдерживая волнение.

— Мы можем попробовать. Хотя я не уверен, что защита впустит вас.

Минерве пришлось несколько раз с трудом сглотнуть. Она с благодарностью приняла чашку чая, предложенную хозяйкой. Это помогло ей успокоиться, прежде чем приступить к объяснениям. Они оказались лишними, что было неудивительно, учитывая друга девочки. Однако Минерва была удивлена обширными знаниями, которыми обладала девочка, и ее быстрым пониманием. Она, казалось, попадёт в Рейвенкло, но Минерве действительно хотелось бы, чтобы она присоединилась к ее факультету. Гарри старался не вмешиваться в разговор, насколько мог, хотя было ясно, что он слушает так же внимательно, как и его подруга.

Гарри предложил позвонить домой, прежде чем вести Минерву туда. Она могла только слушать его часть разговора. — Лиз, здесь профессор Макгонагалл, которая хотела бы прийти и поговорить с тобой и папой. Ты не знаешь, пустят ли ее охранные чары?.. Хорошо, спроси его… Спасибо. Я люблю тебя!

Гарри повернулся к строгой женщине. — Защита будет ненадолго снята через несколько минут. Времени достаточно для другой игры.

Он вернулся к компьютерной игре. Гермиона присоединилась к нему, и Минерва была просто поражена мастерством, которое оба ребенка продемонстрировали в игре.

Молодая женщина открыла дверь с табличкой «Де-поитье». — Здравствуйте, я Элоиза Поттер, но все зовут меня Лиз. Добро пожаловать в наш дом, миссис МакГонагалл. Джеймс присоединится к нам через минуту.

Пожилая женщина последовала за ней, совершенно сбитая с толку. Она попыталась порыться в памяти в поисках имени или лица, но ничего не нашла. — Ты ходила в Хогвартс? — наконец она спросила.

— Нет, мадам. Я училась в Шармбатоне, как и все дети волшебники во Франции.

— Так вы француженка? — Это был логичный вывод.

— Была, до того как вышла замуж за Джеймса, — ответила Лиз с улыбкой. Минерва едва могла заметить остатки акцента.

— Я вижу, вы уже познакомились с моей женой, профессор, — услышала она голос Джеймса, когда он вошел. Она не могла ошибиться в этом голосе.

— Джеймс! Я был уверена, что ты мертв вместе с Лили. — она могла видеть, как на его лице на мгновение появилось страдальческое выражение.

— Ну, я вполне жив и здоров, как вы можете видеть. В ту ночь был убит всего лишь клон. Теперь, я полагаю, вы пришли сюда за Гарри.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы рассказать свою историю. Минерва была так удивлена, что не заметила, что он не рассказал ей, как к нему попал Гарри или почему он жил как маггл. Она была просто переполнена радостью, обнаружив, что ее любимый ученик (и иногда кошмар) все еще жив и здоров. По сравнению с этим даже не найти Гарри. Ее также познакомили с четырехлетней Колетт и малышом Чарльзом. Когда она, наконец, решила уйти, то встретила в дверях Сириуса Блэка, держащегося за руку с незнакомой ей стройной блондинкой.

Только добравшись до Хогвартса, она обнаружила, что никому не может рассказать ни об этом визите, ни о Гарри. Казалось, что они были защищены чарами Фиделиуса. «Что ж, — с нежностью подумала она, — Джеймс всегда был хорош в чарах».

Примечания:

Жду ваши комментарии

Свое последнее лето перед Хогвартсом они провели во Франции, снова остановившись на вилле на Ривьере.

Родители Грейнджер не знали, что Сириус и Ремус уже начали обучать детей тому, как стать анимагами. Хотя никто из них не смог бы полностью трансформироваться до того, как они доберутся до Хогвартса, они думали, что эти исследования помогут им лучше контролировать свою магию и смогут полностью трансформироваться гораздо раньше.

Дети просто сидели на «своей» скамейке в саду и разговаривали.

— Ты нашла свою истинную форму? — спросил Гарри.

— Я не уверена. Я думаю, что это какая-то кошка, но это не та, о которой я знаю.

— Как она выглядит? — спросил паренёк.

— Я не умею хорошо рисовать. Я покажу тебе, — ответила Гермиона. Она сосредоточилась на мгновение, а затем, казалось, растаяла и приняла новую форму, похожую на большую кошку. Она посмотрела на него, как бы желая убедиться, что он обращает на нее внимание, а затем снова приняла свой человеческий облик, выглядя немного запыхавшейся.

— Вау! Ты полностью преобразилась!

Гермиона пожала плечами. — Я могу подержать трансформацию всего несколько секунд. Я просмотрела все книги о разных кошках и не нашла ничего подходящего. Может быть, это не совсем кошка?

Гарри на мгновение задумался. — Ты проверила книгу о волшебных существах?

— Нет. У меня её, к сожалению, нет.

— У нас в замке полная библиотека, а здесь еще одна поменьше. Я уверен, мы сможем что-нибудь найти, — заверил ее Гарри.

— Давай по позже. А у тебя какая форма? — она явно устала от трансформации.

— Я не знаю. Всякий раз, когда я пытаюсь сосредоточиться, как учил нас Сириус, я вижу только огонь. Это не животное!

Гермиона немного подумала. — Может быть, это огненное животное? Это было бы только что-то волшебное. Давай заглянем в твою библиотеку после ужина.

Библиотека на вилле была действительно маленькой, содержала менее трехсот книг, только половина из них была магической, но книга, которую имел в виду Гарри, была там. «Волшебные существа и где их найти» была своего рода энциклопедией с кратким описанием каждого существа, но в ней также содержались фотографии или рисунки различных видов.

Гермионе, как всегда, не терпелось полистать книгу. Она быстро просмотрела страницы, пока не нашла что-то интересное.

«Книзл — волшебный вид кошек. Его магия проявляется в его способности общаться со всеми млекопитающими, а также с некоторыми птицами. Из него получается очень хороший фамильяр, но в качестве домашнего животного он слишком непредсказуем.»

Там была фотография чего-то похожего на большую кошку с широкими рыжеватыми полосами.

— Я выгляжу точно так же, когда я кошка! — пискнула Гермиона. — Я Книзл!

Ей потребовалось мгновение, чтобы успокоиться. — Теперь посмотрим, что связано с огнём.

Она просмотрела еще несколько страниц.

— О, какая грозная птица! — заявила она, выглядя взволнованной. Затем она громко прочитала.

«Феникс — птица огня — очень редок. Его происхождение неизвестно. Старый феникс сгорает, а затем пепел соединялся, чтобы дать рождение новому Фениксу, сохранившему все качества своего предшественника. Он может перемещаться с помощью огня, минуя любые чары или стены. Он может нести вес, в сто и более раз превышающий его собственный вес. Его слезы могут нейтрализовать любой яд и залечить любую рану.»

— Ух-ты! Это действительно фантастика, — воскликнул Гарри.

Гермиона критически посмотрела на него. — Я полагаю, что это твоя анимагическая форма. Посмотри на картинку.

На самом деле, было несколько картинок, поскольку существует несколько видов Феникса. Самой известным был красно-желтый, похожий на огонь. Другой был полностью белым — Снежный Феникс, и еще один был черным, только с серебристыми клювом и когтями — Ночной Феникс. Упоминались и другие виды, но они были слишком редки, чтобы их можно было сфотографировать.

Именно белая разновидность заставила Гарри почувствовать что-то особенное. Не задумываясь, он начал трансформироваться, превращаясь в красивую белую птицу с длинным хвостом и сильными крыльями. Гермиона смотрела на него, разинув рот.

— Ты преобразился! — прошептала она, словно боясь сказать это громче.

Гарри-Феникс просто защебетал, звуча как прекрасный орган. Мгновение спустя он трансформировался обратно.

Прибежал Сириус. — Что это был за звук, который мы слышали? Он звучал как крик феникса.

— Гарри обрел свою истинную форму, — сказала Гермиона, все еще в долгу.

— Феникс?

— Белый феникс.

Все они вели себя тихо, пока к ним не присоединились другие взрослые.

— Покажите? — спросил Сириус, не совсем уверенный в себе.

Оба ребенка преобразились одновременно, заставив остальных ахнуть от удивления. Гермиона пришла в себя несколько секунд спустя, а Гарри сохранял свою форму лишь чуть дольше. Они оба выглядели уставшими после трансформации.

Взрослым потребовалось некоторое время, чтобы полностью осознать то, что они видели. Джеймс просто крепко обнял обоих детей, поздравляя их с их достижением. — Вы двое потрясающие. Нам это удалось только на четвертом курсе, используя специальное зелье, в то время как ты сделал это намного раньше и без помощи этого опасного зелья.

Лиз немедленно присоединилась к их объятиям со слезами радости на глазах.

Сириус был почти ошарашен, не зная, что делать. Джеймс уже сказал ему, что эти двое были намного выше среднего, но видеть это собственными глазами было, безусловно, лучше. Ремус, оправившись от первоначального шока, присоединился к поздравлениям Джеймса.

Только Грейнджеры оставались в замешательстве. Они понимали, что это нечто особенное, но не знали, что это может значить для их дочери. Им потребовался еще один день, в течение которого Лиз объясняла им, что это на самом деле означало, чтобы начать понимать, насколько особенной была Гермиона.

* * *

Именно тем летом Грейнджеры раскрыли Поттерам свой секрет: они были натуристами, наслаждавшимися нудистскими пляжами и курортами. Они нашли неподалеку натуристский пляж и убедили остальных попробовать его. Лиз на самом деле было все равно, и Джеймс меньше нервничал по этому поводу. Сириус больше всех сомневался в наготе, но возможность увидеть множество обнаженных женщин была слишком хороша, чтобы ее упустить. Гарри был удивлен, увидев, как Гермиона раздевается на пляже, не задумываясь.

— Ты не нервничаешь, будучи голой? — спросил он ее, все еще одетый в шорты.

— Почему я должна? Ты видешь, что мы все сложены одинаково, и это естественно. Почему я должна стыдиться своего тела? Оно не деформировано и не уродливо, не так ли?

— Конечно, нет! Ты самая красивая девочка, которую я когда-либо видел!

Гермиона благодарно улыбнулась.

— А ты самый милый мальчик, которого я когда-либо видела, — сказала она, заставляя его наконец снять шорты.

* * *

Джеймс позаботился о том, чтобы купить большую часть школьных принадлежностей Гарри во Франции, а также Гермионы. Они даже посетили магазин волшебных палочек и заказали палочки, изготовленные на заказ для них. Это имело дополнительное преимущество — никаких следов на палочках.

— Мы все равно купим вам палочки у Олливандера, чтобы вы не привлекали излишнего внимания. Они подойдут для школьных занятий и простых заданий. Однако мы будем обучать вас этим навыкам, поскольку вам может понадобиться любое преимущество, которое вы можете получить в некоторых ситуациях. — лицо Джеймса потемнело при мысли о той ночи, когда он потерял свою Лили.

Вернувшись в Англию, Сириус повел Гарри покупать его «официальную» палочку и книги, которые не купишь во Франции. Гермиона покупала одни и те же товары вместе со своими родителями, поскольку Джеймс счел благоразумным не привлекать внимания к ее дружбе с Гарри.

Последнюю ночь августа две семьи провели в доме Сириуса в Лондоне, чтобы добраться до вокзала Кингс-Кросс и обойти плотное утреннее движение, по-прежнему не раскрывая адрес Поттеров.

Как настояла Гермиона, они добрались до платформы 9 и ¾ более чем на полчаса раньше, когда присутствовали лишь немногие, в основном магглорожденные, которым приходилось пользоваться общественным транспортом. Они легко нашли пустое купе и устроились в нем, попрощавшись и пообещав регулярно писать домой.

Вскоре они увидели круглолицего мальчика, которого сопровождала сурового вида пожилая леди в шляпе с изображением стервятника. Мальчик казался совершенно сбитым с толку, когда леди заговорила с ним, постоянно кивая, казалось, он действительно не понимал ничего из того, что она говорила.

Их внимание привлек еще один мальчик, на этот раз блондин с сопливым выражением лица. Его мать — высокая блондинка с идеальной фигурой — казалось, немного суетилась вокруг него, в то время как его отец, который тоже был блондином и пользовался тростью, казалось, давал мальчику указания, сохраняя на лице постоянное недовольство. Ни Гарри, ни Гермионе не нравились отец или сын.

Они также заметили нескольких других детей примерно их возраста. Две девочки-близняшки азиатского происхождения — вероятно, из Индии. Гарри заметил, что они были очень красивы, но ничего не сказал. Он знал, что Гермиона даже не считала себя хорошенькой, несмотря на то, что он всегда говорил ей, что это так. Две контрастирующие девушки, одна бледная блондинка, а другая загорелая брюнетка, казалось, были очень близкими подругами. Их внимание привлек темнокожий мальчик — он был выше большинства первокурсников и довольно неуверенный в себе.

Большинство пассажиров уже поднялись на борт, и платформа пустела, когда прибыла еще одна группа: двое рыжеволосых близнецов, которые казались по меньшей мере на год старше Гарри, рыжеволосый мальчик, который казался намного старше, мальчик примерно возраста Гарри и девочка, немного моложе. Их мать, казалось, загоняла их к поезду, и они едва успели до того, как поезд тронулся.

— Как безответственно с их стороны, — прокомментировала Гермиона. Гарри кивнул в знак согласия.

Некоторое время спустя дверь купе открылась, показав рыжеволосого мальчика. — Извените, все купе заняты. Могу я присоединиться к вам?

Гарри пожал плечами. Он предпочел бы не делить купе с мальчиком, но купе не было зарезервировано, так что он не мог отказать.

— Я Рон Уизли, — сказал мальчик. — А вы? — добавил он.

— Я Гермиона Грейнджер. Ты поступаешь на первый курс?

— Да.

— Гарри Поттер. Мы тоже первокурсники

У Рона отвисла челюсть, и он недоверчиво посмотрел на Гарри.

— Не может быть! — наконец сказал он.

— Я могу, и я такой! Что в этом такого?

— Но… Ты знаменит!.. Ты герой! — выпалил Рон.

— Я вовсе не герой. Я не знаю, как я выжил, когда этот безумец пришел убить меня и моих родителей, но я был всего лишь ребенком, поэтому я вообще не мог быть героем. — голос Гарри звучал довольно раздраженно.

Рон, казалось, хотел что-то сказать, но дверь снова открылась. Круглолицый мальчик, которого они видели раньше, стоял там.

— Кто-нибудь видел мою жабу? — спросил он, паника и застенчивость смешались в его голосе.

— Нет, мы не видели, — сказал Гарри.

— Может быть, мы сможем помочь тебе найти ее? — предложила Гермиона.

— Вы действительно поможете мне? — голос мальчика звучал удивленно.

— Конечно, почему бы и нет, — заверила его Гермиона. — Как тебя зовут?

— Я Нев… Невилл Лонгботтом.

Гермиона встала в дверях и подняла руку в коридор. — Акцио, жаба Невилла! — сказала она, держа руку открытой. Это было всего лишь одно из заклинаний, которое и Гермиона, и Гарри научились выполнять без помощи палочек. Они даже смогли проделать несколько бесшумно, хотя Мародеры считали, что им нужно еще немного потренироваться.

Мгновение спустя прилетела жаба и приземлилась прямо ей в руку.

— Вот она! — сказала она, протягивая жабу Невиллу. — Береги ее, потому что кто-нибудь может наступить на нее, если ты снова ее потеряешь.

— Спасибо! Моя бабушка была бы очень расстроена, если бы я потерял его, — сказал он, с некоторым отвращением наблюдая за своей жабой.

Гермиона посмотрела на мальчика и внезапно вспомнила. — Мы еще не представились. Я Гермиона Грейнджер. Рада познакомиться с тобой, Невилл.

— А я Гарри Поттер. Приятно познакомиться. Ты тоже первокурсник?

Невилл выглядел немного ошеломленным, но ему потребовалось совсем немного времени, чтобы прийти в себя.

— Гарри Поттер?!.. Что ж, я рад познакомиться с тобой, и с тобой тоже, Гермиона.

Рон, казалось, заметил, какое внимание привлекли к себе остальные. Он ткнул рукой в сторону Невилла. — Я Рон Уизли! — решительно сказал он.

— Да, я знаю. Я слышал, как твоя мама кричала на тебя на платформе.

Невилл выглядел так, как будто хотел остаться, но затем сказал: — Я пойду в свое купе. Увидимся позже…

Оба ребенка были полностью осведомлены о связях двух мальчиков, которых они встретили. Мародеры потратили много часов, рассказывая им обо всех известных семьях в магическом мире, как светлых, так и темных. Они знали, что Лонгботтомы были старыми союзниками Поттеров, очень преданными и очень храбрыми. Они также знали, что Уизли, которых можно было узнать по их ярко выраженным рыжим волосам, хотя они также были храбры и преданны светлой стороне, как правило, были не очень умны и довольно бедны. Они также подозревали, что семья блондинов, которую они видели через окно, была Малфоями — семьей, известной своими темными привычками больше, чем своими деньгами, которые, вероятно, были нажиты столь же темным путем.

Во время поездки их навестили все Уизли в поезде, узнав, что близнецов звали Фред и Джордж, хотя они не могли их различить, а старшего мальчика звали Перси, который был Старостой. Все они хотели увидеть «Мальчика, который выжил», как Гарри узнал, что его неофициально называли. Некоторые другие также заглянули в их купе, даже не скрывая своего любопытства.

Гарри попытался поговорить с Роном, но не был впечатлен реакцией мальчика. Рон полностью проигнорировал Гермиону, когда она проговорилась, что ее родители были магглами. Его интересовали только сладости, которые Гарри купил в тележке, которую толкала старая ведьма. Гарри принес всего понемногу. Конечно, он знал все волшебные сладости, но у него было очень мало поводов по-настоящему побаловать себя, и он также хотел, чтобы Гермиона познакомилась с ними поближе.

Гермиона запротестовала. — Сладости, какими бы волшебными они ни были, все равно вредны для зубов! — она взглянула на Рона, который набивал себе рот сладостями, которыми Гарри предложил поделиться. В то время как Гарри и Гермиона съели по одной, Рон уже поглощал свою девятую конфету.

— Тебе это нравится? — спросил его Гарри, показывая коробку с «Берти Боттс «.

— Конечно! — казал Рон, забирая всю коробку.

Гарри ухмыльнулся Гермионе, передавая его Рону, который, казалось, ничего не заметил. Рон начал запихивать бобы в рот. Мгновение спустя он остановился с выражением отвращения на лице.

— Это было дерьмово на вкус! — пожаловался он. Это не помешало ему положить еще немного в рот, морщась от вкуса. В конце концов, это было слишком даже для него. Он положил бобы в карман брюк. — Я оставлю это для близнецов, — озорно сказал он, прежде чем выйти из купе в поисках туалета.

Примечания:

Подробнее про фениксов

https://musaget-ru.turbopages.org/musaget.ru/s/feniks-ptitsa-kak-simvol-vechnoy-zhizni/

Книзлов он же жмыр

https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Жмыр

Когда они добрались до Хогсмида, они увидели огромного мужчину, подзывающего к себе первокурсников. Они знали, что его звали Хагрид, и он был доброй душой, несмотря на свою пугающую внешность. Хотя Джеймс довольно сблизился с Хагридом в школьные годы, он все еще предпочитал держаться на расстоянии от волшебного мира и знал, что Хагрид не способен хранить секреты. Гарри было поручено передать Хагриду привет только от Сириуса и Ремуса, но он не нашел подходящего момента для этого.

Гарри и Гермиона пошли вместе с остальными, найдя места в одной из лодок. Рон к ним не присоединился, и они оба были довольны этим. К ним присоединились темноволосый мальчик и игривая блондинка. Как только все расселись, Гермиона начала представление.

— Привет, я Гермиона Грейнджер, а моего друга зовут Гарри Поттер. А вас как зовут?

— Дин Томас, — слегка поклонился темноволосый мальчик.

— Гарри Поттер?!.. — блондинка казалась ошеломленной, как и некоторые другие во время поездки на поезде, но она сразу же взяла себя в руки. — Извините… Я Ханна Эббот. Разве ты не рад начать учебу в Хогвартсе?

Они немного поболтали, пока не добрались до замка, все были слишком взволнованы, чтобы по-настоящему разговаривать, когда показался великолепный освещенный замок.

Рон встретился с Гарри по пути в комнату, где всех первокурсников попросили подождать. Гарри пытался быть с ним вежливым, когда его прервал другой мальчик — сопливый блондин, которого они видели из поезда.

— Я Малфой, Драко Малфой. Ты скоро узнаешь, что некоторые волшебные семьи намного лучше других, Поттер. Ты же не хочешь заводить неправельных друзей. Я помогу. — он протянул руку для пожатия Гарри.

Гарри боролся с желанием оттолкнуть его, но в конце концов пожал предложенную руку.

— Я буду иметь это в виду, — вежливо сказал он, «и я буду присматривать за тобой», — подумал он, чувствуя, что этот мальчик доставит много неприятностей.

И Гарри, и Гермиона уже знали о факультетах. Джеймс старался не прививать им никаких предубеждений, но было трудно игнорировать тот факт, что большинство пожирателей смерти были выходцами из Слизерина, хотя Джеймс особо указал на Питера, который был гриффиндорцем и все равно стал пожирателем смерти.

Зная Гермиону, Гарри был уверен, что ее распределят в Равенкло. Он надеялся, что его жажды знаний будет достаточно, чтобы распределить и его туда. «Я уговорю шляпу отправить меня туда, куда она отправит Гермиону», — подумал он, когда началась сортировка.

Они оба были удивлены, услышав, как шляпа завопила «Гриффиндор!» после того, как пробыла на голове Гермионы больше минуты. Гарри тоже был в восторге. Это означало, что Гермиона, несмотря на всю свою неуверенность, была действительно храброй.

Гарри не был удивлен, услышав, что Малфоя распределили в Слизерин. Он был несколько удивлен, услышав, что шляпа отправила двух индийских близнецов на разные факультеты.

Когда подошла его очередь, он думал только «В Гриффиндор, как Гермиона». Шляпе, похоже, эта мысль не понравилась. Она пыталась убедить Гарри поступить в Слизерин или Равенкло, пока в конце концов не согласилась. — Это естественно, что ты хочешь оставаться рядом со своей нареченной, — сказала она Гарри, прежде чем крикнуть — Гриффиндор!

Гарри не обратил на это особого внимания. Он просто запомнил информацию для проверки на следующий раз и с радостью присоединился к Гермионе за столом Гриффиндора. Никто из них не заметил довольной улыбки, которая на мгновение промелькнула на суровом лице профессора Макгонагалл. Ей захотелось крикнуть: «Да! У нас и Поттер, и Грейнджер!», но прикрыла улыбку рукой, притворившись, что кашляет.

* * *

Уроки начались на следующий день. Заклинания и трансфигурацию, казалось, преподавали на полном серьёзе. Однако Гарри не очень интересовала гербология, несмотря на милого учителя. В тот вечер, за ужином, его пригласили в кабинет директора.

Гарри ожидал этого, как и Джеймс ожидал, что Дамблдор попытается разузнать о его сыне как можно больше, и подготовил и Гарри, и Гермиону, чтобы они не позволили директору узнать от них что-либо, о чем они не были готовы рассказать.

— А, мистер Поттер, присаживайтесь, пожалуйста, — директор пригласил его в кабинет. — Лимонные дольки? — предложил он.

— Нет, спасибо, сэр. — Гарри не был уверен, что в них не будет какого-нибудь зелья. «Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть» — этому его учили с раннего детства.

— Ты очень похож на своего покойного отца, — сказал Дамблдор, — только у тебя глаза твоей матери.

— Мне все говорили об этом, — ответил Гарри.

— Кто, могу я спросить?

— Старые друзья моих родителей — лорд Сириус Блэк и мистер Ремус Люпин.

— Я не знал, что ты с ними знаком, — прокомментировал директор. Гарри просто пожал плечами.

Дамблдор попробовал другой подход. — Я думал, что твои родственники будут воспитывать тебя после того, как твои родители были убиты.

— Меня воспитывали мои родственники. У меня есть дальняя родня во Франции. — Гарри произнес это со слегка преувеличенным французским акцентом.

— Значит, ты вырос на континенте?

— Несколько лет. Затем меня привезли в Британию.

— Куда? — Дамблдор не смог удержаться от вопроса.

— В резиденцию Поттеров, конечно.

Это было действительно неприятно для директора. Мальчик, казалось, давал ответы свободно, но при этом не раскрывал никакой информации. Пришло время для абсолютного оружия — Легилименции.

Спрашивая об уроках, он попытался проникнуть в сознание Гарри. Он не обнаружил никаких барьеров, как и ожидалось от такого маленького мальчика, но он приземлился на то, что выглядело как заброшенная детская площадка. Не зная, что делать дальше, он сел на скамейку. Она начала проседать, и он поспешно спрыгнул с нее, пока она не ушла под землю и не исчезла. Он осторожно пошел вперед. Казалось, что паутина пересекла его путь, повиснув между двумя деревьями. Он небрежно смахнул ее только для того, чтобы обнаружить, что приклеен к ней дополнительными нитями, добавляющимися к первоначальной, начиная обволакивать его. Ему едва удалось выбраться из этого.

Дамблдор решил отступить, прежде чем он столкнется с дополнительными неожиданными опасностями. Легче сказать, чем сделать. Дорожка под его ногами, казалось, крошилась, как яичная скорлупа, и точно так же, как яйцо- обнажая под собой липкую жидкость. Он перепрыгивал с места на место, как будто прыгал между камнями в реке, не осмеливаясь ступить куда-нибудь еще, поскольку лужайка тоже стала выглядеть очень неустойчивой. Ему с трудом удалось убежать.

Гарри, казалось, ничего не заметил, продолжая рассказывать о разных растениях, которые он видел в оранжерее. Директор попытался замедлить свое тяжелое дыхание и успокоить сердцебиение, прежде чем сказать: — Я хотел бы встретиться с тобой снова. Тебя устроит суббота после ужина?

Гарри пожал плечами: — Посмотрю

Дамблдор смог свободно вздохнуть только после того, как за Гарри закрылась дверь, все еще задаваясь вопросом, была ли у мальчика природная окклюменция или он проходил строгую подготовку. Об этом действительно было о чем подумать…

* * *

Первый урок пилотирования взволновал и Гарри, и Гермиону. Хотя у обоих было несколько шансов научиться летать на метле, в основном во время летних каникул во Франции, они не считали себя хорошими летчиками. Джеймс и его друзья не хотели слишком хвалить детей, иначе они бы знали, что летают как лучшие профессиональные игроки в квиддич или гонщики на метлах.

Гарри знал, что его отец играл в квиддич в Хогвартсе. Он надеялся к третьему году стать достаточно хорошим игроком, чтобы попасть в команду факультета. Гермиона была очень неуверенна в себе. Несмотря на ее обучение с Гарри, она думала, что у большинства чистокровок подготовка намного лучше.

Старые школьные метлы были не очень послушны. Одна даже оказалась опасной, так как Невилл, чья уверенность была довольно низкой, казалось, не мог ее контролировать, и метла начала вести себя странно, взлетая все выше и выше и раскачивая своего наездника, как дикую лошадь. И Гарри, и Гермиона погнались за ним, пытаясь помочь пухлому мальчику, который выглядел чрезвычайно напуганным. Это было как раз вовремя, так как Невилл, наконец, потерял хватку на метле и начал падать, только для того, чтобы быть схваченным этими двумя в воздухе. Гарри помог ему сесть на метлу позади Гермионы. Когда мальчик наконец успокоился, что-то выпало у него из кармана.

— Ой, моя напрминалка! Бабушка будет в ярости, если я её потеряю, — запаниковал Невилл.

Гарри не колебался. Он направил свою метлу, устремляясь на всречу к падающему предмету. Казалось, что оба рухнут на землю, но Гарри схватил его как раз перед тем, как он достиг земли, и изменил направление, возвращаясь к Гермионе, которая медленно спускалась вместе с Невиллом.

-Это был самый потрясающий улов, который я когда-либо видела, — услышали они профессора Макгонагалл, которая случайно проходила неподалеку. Она освободила Гарри от остальной части урока пилотирования и отвела его в свой кабинет, позвав мальчика постарше присоединиться к ним.

— Я нашла тебе нового ловца, — сказала она старшему мальчику.

Гарри был удивлен, но доволен. Выросший в маггловской среде, он на самом деле не был фанатом квиддича, но истории, которые он слышал от своего отца и его друзей, заставляли этот вид спорта казаться невероятным. Он был рад, что может играть в него, и гордился тем, что стал самым молодым ловцом в истории.

Несколько дней спустя Гарри получил письмо с незнакомым почерком. Оно также было едва читаемочитаемо.

«Дорогой Гарри,Я знаю, что во второй половине дня в пятницу у тебя свободно, так что не хочешь ли зайти ко мне на чашечку чая около трех? Я довольно хорошо знал твоих родителей и хотел бы узнать тебя получше.Хагрид»

Это тоже было ожидаемо. Он уже намеревался сблизиться с дружелюбным лесником, и он был уверен, что директор также хотел, чтобы Хагрид подружился с ним, хотя бы для того, чтобы получить какую-то информацию. Поттер, конечно, согласился, но в пятницу он также взял с собой Гермиону, Рона и Невилла. Это наверняка обрадовало бы Хагрида и расстроило директора.

Хагрид действительно оказался очень дружелюбным. Он хлопотал вокруг Гарри, считая его бедным сиротой, и был просто слишком счастлив встретиться со своими друзьями. Гарри постарался не разглашать, что Гермиона была его другом задолго до Хогвартса. Она также осознавала необходимость держать это в секрете. Между ними двумя было очень легко извлечь любую информацию, которую они хотели. Им потребовалось всего три встречи, чтобы узнать, что было скрыто под запретным коридором и кто охранял вход, а также как войти, не причинив вреда.

Гарри регулярно писал домой. Он рассказал Лиз о своей учебе и друзьях, которых завел, включая Хагрида, и о своей новой должности ловца. Джеймс нашел в них немного другую информацию. После того, как он коснулся букв своей палочкой и произнес фразу активации, появилось совершенно новое письмо, рассказывающее ему о неудачной попытке Дамблдора овладеть Легилименцией, о запретном коридоре, о странном преподавателе ЗОТИ и об отношении Снейпа.

Письма Гермионы содержали другую точку зрения, и она также использовала метод мародеров, сообщив Джеймсу о попытке Легилименции и против нее. Хотя ее защита была не такой сложной, она состояла из запутанной библиотеки, в которой было всего три книги в бесчисленных экземплярах. Из нее также нельзя было извлечь никакой информации.

Джеймс посоветовался с двумя другими мародерами. Он не хотел оставлять в покое ту опасность, которая таилась в запретном коридоре, угрожая Гарри и его друзьям, но письма Гарри заверили его, что это не так. Они все равно решили проверить это сразу после Хэллоуина.

\/\/\/\/\/

Дамблдору не нравилось отсутствие прогресса в его отношениях с Гарри. Ребенок сбивал его с толку. Он действовал открыто, как лучший из гриффиндорцев, невинно отвечая на каждый вопрос, но никакой реальной информации от него получить не удалось. Он жил в «резиденции Поттеров», расположенной «всего в нескольких милях от Лондона» со своими приемными родителями, мистером Де-пойтье и Лиз. Гарри знал о нападении на Поттеров на тот роковой Хэллоуин и о его результатах. Он также знал о существовании Дурслей, но это был предел информации, которую директор мог найти. Он не осмелился снова применить Легилименцию к Гарри, хотя и опробовал ее на некоторых его друзьях. У него неплохо получалось с Роном, но мальчик не знал ничего ценного. Он также попробовал это с Невиллом и Симусом, обнаружив какие-то огромные игровые площадки в их умах и отсутствие способа получить какую-либо информацию. Девочка Грейнджер, которая, казалось, была влюблена в Гарри, была еще более неприятной. У книжного червя была только большая библиотека в ее воображении, содержащая бесчисленные копии «Истории Хогвартса», а также книгу бытовых заклинаний и еще одну маггловскую сказку на ночь. Он с трудом мог найти выход оттуда.

Воодушевленная Гарри, Гермиона также попыталась попасть в команду по квиддичу. Она показала себя очень хорошо на отборочных.

— Я пока не могу включить тебя в команду как таковую, будучи новичком, но я бы хотел, чтобы ты была нашим резервным охотником. Это значит, что ты должна присоединиться к нашим тренировкам и быть готовой вмешаться, если один из охотников не сможет играть, — сказал ей Оливер.

Гермиона была довольна. Она не возражала против игры, но оставаться рядом с Гарри и летать вместе было действительно приятно.

Гарри оказался очень хорошим ловцом, даже когда пользовался школьными метлами, но профессор Макгонагалл считала, что ее новый звездный ловец заслуживает лучшей метлы. Она знала, что Джеймс может позволить себе купить своему сыну все самое лучшее, но все же хотела сделать это сама. Гарри был рад получить новую метлу «Нимбус 2000», даже если это означало более тщательные тренировки с командой факультета. Он был очень горд, что его выбрали, и еще счастливее, что Гермиона гордилась им.

* * *

Утром на Хэллоуин у первокурсников Гриффиндора были двойные чары, они изучали заклинание левитации «Вингардиум Левиоса». Профессор Флитвик разделил класс на пары для практики. Гарри хотел работать в паре с Гермионой, как обычно, но профессор хотел поставить их в пару с более слабыми учениками. Гарри пришлось работать с Симусом, в то время как Гермиона оказалась с Роном. Никто не был доволен. Гермиона продолжала напоминать Рону о правильном произношении и движениях рук, но безрезультатно. Когда она сделала это, ей это удалось с первой попытки, отчего настроение Рона стало еще более кислым.

— Неудивительно, что ее никто не выносит, — сказал Рон Гарри, когда они протискивались в переполненный коридор. — Она кошмар.

Гермиона столкнулась с Гарри, когда спешила мимо него. Поттер мельком увидел ее лицо и был поражен, увидев, что она была в слезах.

— Я думаю, она услышала тебя, — раздражённо сказал он рыжику.

— И что? — сказал Рон, не выглядя ни капельки смущенным. — Вот поэтому у нее и нет друзей.

Гарри искал ее, пока ему не пришлось идти на следующий урок, на который Гермиона не явилась. В конце концов он сдался, предположив, что Гермиона, вероятно, не хотела, чтобы ее нашли, хотя он очень беспокоился о ней.

Спускаясь в Большой зал на праздник Хэллоуина, Гарри подслушал, как Парвати Патил рассказывала своей подруге Лаванде, что Гермиона плакала в туалете для девочек на первом этаже и хотела, чтобы ее оставили в покое. Добравшись до Большого зала, он заметил, что Гермионы все еще не было. Он решил поискать ее, как только утихнет урчание в животе. Он как раз наполнял свою тарелку, когда вбежал профессор Квиррелл, объявив, что в подземельях завелся тролль.

Пока старосты начали загонять студентов в их общие комнаты, Гарри выскользнул из Большого зала и побежал в туалет для девочек. Его сердце забилось быстрее, когда он услышал крик. Вбежав в ванную, он заметил Гермиону, пытающуюся спрятаться в углу, в то время как горный тролль небрежно размахивал своей дубинкой, круша кабинки и разбивая раковины на другой стене.

Было только одно заклинание, которое Гарри мог вспомнить на данный момент — то, которое они практиковали тем утром. — Вингардиум Левиоса! — крикнул он со свистом и щелчком, указывая на дубинку тролля. Дубинка была вырвана из руки тролля и взлетела высоко над его головой. Прежде чем тролль смог попытаться схватить его снова, Гарри позволил дубинке упасть ему на голову, немного оглушив его. Затем он повторил это еще два раза — подняв дубинку как можно выше, а затем опустив ее на голову тролля.

После третьего раза тролль, казалось, потерял сознание, разбив при падении еще несколько раковин. Гарри поспешил к Гермионе и крепко обнял ее, молча давая ей почувствовать, как сильно она ему небезразлична. Девушка просто положила голову ему на грудь и заплакала, только на этот раз это было не от боли, а от облегчения.

Вскоре они были прерваны, когда в комнату ворвалась профессор Макгонагалл, за которой следовал Снейп, а Квиррелл замыкал шествие. Квиррелл бросил один взгляд на тролля, издал слабый стон и быстро сел на сиденье унитаза.

Профессор Макгонагалл смотрела на Гарри и Гермиону. Гарри никогда не видел ее такой сердитой.

— О чем, черт возьми, ты думал? — спросила профессор Макгонагалл с холодной яростью в голосе. — Тебе повезло, что тебя не убили. Почему ты не в своей спальне?

— Профессор Макгонагалл он искал меня.

— Мисс Грейнджер?!

Гермионе удалось подняться на ноги.

— Я была в туалете, так как плохо себя чувствовала, и Гарри пришел, чтобы отвести меня в общежитие, только тролль прибыл первым.

Это была не совсем правда, но она была достаточно близка к истине.

— Если бы он не нашел меня, я была бы сейчас мертва. Гарри вырубил его его же собственной дубинкой. У него не было времени пойти и позвать кого-нибудь. Тролль собирался прикончить меня, когда он появился.

— Мисс Грейнджер, если вы совсем не пострадали, вам лучше отправиться в башню Гриффиндора. Студенты заканчивают празднование в своих гостиных.

Профессор Макгонагалл повернулась к Гарри.

— Ну, тебе повезло, но не многие первокурсники смогли бы справиться с взрослым горным троллем. Ты принес Гриффиндору десять очков. Профессор Дамблдор будет проинформирован об этом. Теперь вы двое можете идти.

Еще до того, как они вышли из ванной, Снейп направил свою палочку на стену и сказал — Репаро!. Раковины начали ремонтироваться сами по себе. Гарри все еще заметил большую дыру за одним из них, прежде чем она была заделана, когда раковина вернулась на свое место.

Двое первоклашек поспешили в свое общежитие. Гарри крепко держал Гермиону за руку, как будто хотел убедиться, что не потеряет ее. Она, казалось, не возражала. На самом деле она думала о своем рыцаре в сияющих доспехах, который пришел спасти ее от тролля.

* * *

Сириус и Ремус приехали навестить его в следующие выходные. Джеймс предпочел остаться, не желая, чтобы Дамблдор обнаружил, что он жив. Хотя визиты друзей и семьи были довольно редкими, они не были запрещены, и некоторые семьи регулярно навещали своих детей-первокурсников, по крайней мере, в течение первых нескольких месяцев.

Погода была хорошей, из-за чего большинство студентов и сотрудников оставались на улице, наслаждаясь редким солнечным светом. Гарри, Гермионе и двум их посетителям было легче добраться до запретного коридора незамеченными никем.

Гарри и Гермиона уже несколько раз посещали трехголового пса, и после некоторого рычания он также принял Ремуса и Сириуса, тем более что эти двое были очень хороши в почесывании его голов в нужных местах, основываясь на личном опыте. Однако они не пошли дальше. Это явно была ловушка или испытание для кого-то, и они не хотели вмешиваться преждевременно. Они всего лишь наложили несколько контролирующих заклинаний на люк под собакой. Это предупредило бы их и Гарри о любом вторжении.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказал Сириус перед уходом. Он сунул руку в карман и достал два маленьких ручных зеркальца. — Их можно использовать для личного общения, точно так же, как маггловские мобильные телефоны. Ты касаешься зеркала своей палочкой и произносишь мародерское имя того, с кем хочешь поговорить. Ты знаешь клички?

— Конечно! Сохатый, Лунатик и Бродяга. Как ты называешь Гермиону?

Сириус озорно улыбнулся. — У нас было на примете несколько имен, но Китти показалась ей подходящей в самый раз. Ты — Снежок.

Оба ребенка кивнули. Клички идеально подходили.

* * *

Гарри и Гермиона не видели Рона до следующей недели и совсем по нему не скучали. Ну, Гарри видел, как он храпел в постели, но это на самом деле не считается.

В понедельник утром, когда они шли в Большой зал на завтрак, Рон крикнул им вслед: — Эй, подождите меня!

Гарри был склонен проигнорировать звонок Рона, но Гермиона решила, что хотела бы противостоять ему. — Ему нужно начать отвечать за свои поступки, — твердо сказала она.

Рон присоединился к ним несколько секунд спустя.

— Привет, приятель. Не видел тебя с праздника Хэллоуина. Где ты был? — он спросил Гарри, полностью игнорируя Гермиону.

— Ну, после того, как я сбил с ног тролля, я просто остался со своей подругой Гермионой. У меня также были гости в выходные, — сказал Гарри как ни в чем не бывало.

— Ой, брось это! Ты не смог бы сбить с ног тролля!

— Да, он это сделал, — решительно сказала Гермиона. — Тролль угрожал мне, и Гарри пришел мне на помощь.

Рон просто проигнорировал ее.

Гарри был действительно раздражен тем, что Рон игнорировал Гермиону. — Рон, Гермиона — моя лучшая подруга. Если ты хочешь быть моим другом, то ты должен относиться к ней хорошо и слушать, что она говорит.

Рон, казалось, не понял. — Но… Она просто «книжный червь»!

— Я тоже «книжный червь». Если тебе не нравятся отличники, тогда ты не можешь быть моим другом. Прощай! — Гарри схватил Гермиону за руку и отвернулся, довольно быстро направляясь к завтраку и игнорируя невнятные протесты Рона.

— Гарри, ты не должен отказываться от друзей ради меня, — сказала ему Гермиона, как только ее дыхание снова успокоилось, после того как она села за стол.

— Гермиона, я чуть не потерял тебя из-за тролля и из-за него! Прости, что я не заткнул ему рот тогда, но я всегда предпочту тебя кому-либо другому!

Она улыбнулась ему, чувствуя, как ее глаза увлажнились. — Гарри, это действительно мило с твоей стороны, но у тебя могут быть и другие друзья, кроме меня.

— У меня есть: Невилл, Симус, может быть, даже Дин. У нас обоих есть друзья дома. Мне не нужен друг, наносящий удар в спину; мне не нужен кто-то жадный и невнимательный в качестве друга. Если он не ведет себя хорошо с тобой, то он не может быть моим другом!

Гермиона просто со слезами на глазах улыбнулась ему, ее сердце наполнилось какими-то неопознанными чувствами.

* * *

Дамблдор не был уверен, как ему следует действовать. Гарри проявил большое мужество, сбив с ног тролля и спасая своего друга, и как директор школы, он должен был бы выразить мальчику некоторую признательность, но тот же самый мальчик бесконечно расстраивал его. Что ж, часть вины лежала на этом дураке Уизли. В отличие от своих братьев, у этого мальчика, казалось, не было таланта, если не считать быстрого поедания пищи. После того, как его тщательно тренировали и мотивировали стать близким другом Гарри, этот мальчик просто все испортил. Теперь пришло время контролировать ущерб.

Гарри снова сидел в кабинете директора, с нетерпением ожидая испытания на легилименцию. Он практиковался и, надеюсь, усовершенствовал новую защиту.

— Я слышал, у тебя был довольно насыщенный Хэллоуин. Не хочешь рассказать мне об этом?

Гарри пожал плечами. — Все началось после заклинаний. Рон ругал Гермиону, переживая из-за того, что она была намного лучше его по каждому предмету. Гермиона услышала это и была глубоко обижена. Она убежала в женский туалет и проплакала там большую часть дня. Когда пришел тролль, я понял, что она не знала об этом и могла быть в опасности, поэтому я стал искать ее. К счастью, на нее еще не напали, хотя тролль собирался вскоре ее размозжить. Я должен был что-то сделать, чтобы спасти ее — она мой друг с тех пор, как мы приехали сюда. Я сбил его с ног его же собственной дубинкой до того, как прибыли профессора.

— Как ты мог сбить его? Ты знаешь какие-нибудь заклинания для этого?

— Я только что использовал то, что мы практиковали тем утром — заклинание левитации. Я левитировал его дубинку и несколько раз позволял ей падать ему на голову. К счастью, это сработало, так как я была слишком напуган, чтобы вспомнить какое-либо другое заклинание.

Гарри почувствовал Легилименционный зонд и внутренне улыбнулся. Он подготовил калейдоскопическое представление вихря цветов и звуков для любого злоумышленника, которое, несомненно, вызовет… интересные эффекты. Мгновение спустя он увидел, как Дамблдор побледнел и в агонии схватился за голову.

— С вами все в порядке, сэр? — спросил он старика, сдерживая торжествующую улыбку и вместо этого проявляя беспокойство.

Директор махнул рукой, отпуская его. — Я в порядке, Гарри. Просто у меня внезапно разболелась голова. Мы продолжим наш разговор в другой раз, если ты не возражаешь.

Рон еще немного попытался вернуть себе положение друга Гарри Поттера. Гарри не был уверен, было ли это волей Рона сблизиться со «знаменитостью», или это было из-за влияния Дамблдора. Он не был склонен забывать поведение Рона и снова принимать его как друга. Именно Гермиона убедила его, сославшись на старую фразу: «Держи своих друзей близко, а врагов еще ближе».

— Мы знаем, что он может быть легко использован другими, у него нет моральных устоев и ментальных щитов. Будет безопаснее, если мы будем держать его рядом, чтобы мы могли контролировать его. Тебе не обязательно быть с ним по-настоящему близко, просто на не большой дистанции от себя, чтобы он был удовлетворен, — объяснила она.

— Это ведь по слизерински, — прокомментировал Гарри.

— Сортировочная шляпа рассматривала возможность поместить меня туда, но то, что я магглорожденная, сделало этот выбор не уместным, — она ухмыльнулась ему.

— Ну, она также рассматривала возможность поместить меня туда, но в конце концов согласилась поместить меня в Гриффиндор, как я и хотел. — Гарри на мгновение нахмурился, пытаясь вспомнить точную формулировку. — Там говорилось, что для меня естественно хотеть быть близким со своей нареченной.

Он не заметил, как побледнела Гермиона. — Кто бы это мог быть? — спросила она.

Гарри пожал плечами. — Понятия не имею. Я знал только тебя в то время и до сих пор не чувствую близости ни с одной другой девушкой. Мне нужно спросить папу, когда мы вернемся домой.

— Конечно! Если есть какой-то контракт, касающийся тебя, то будет правильно, если ты узнаешь о нем все, — сказала Гермиона, стараясь не показать своего потрясения.

— Ну, папа должен знать, но сейчас это не очень важно. У нас обоих есть несколько лет, чтобы повзрослеть, прежде чем что-либо о браке должно нас касаться. Теперь о Роне…

* * *

Несмотря на свое нежелание, Гарри позволил Рону вернуться к своему положению друга, в основном благодаря совету Гермионы. Рон также присоединился к ним в поезде, направлявшемся домой на Рождественские каникулы. Гарри притворился чрезвычайно уставшим и не стал разговаривать, когда Рон попытался завести разговор о квиддиче. В конце концов Рон сдался и пошел искать других своих товарищей, к облегчению Гарри.

* * *

Гарри больше не думал о помолвке, считая, что это повлияет на него только в далеком будущем. Гермиона напомнила ему спросить об этом, как только они вернутся домой, и Гарри не хотел ее разочаровывать.

Только на второй день рождественских каникул Гарри обнаружил Джеймса праздно сидящим в своем кабинете, выглядевшим так, словно он грезил наяву.

— Папа, у меня есть вопрос, — сказал Гарри, напугав своего отца.

— Что случилось? — спросил лорд Поттер.

— Видишь ли, распределяющая шляпа рассматривала для меня разные факультеты, в то время как я хотел только Гриффиндор. В конце концов она согласилась, заявив, что «для меня естественно хотеть быть рядом со своей невестой».

— Помолвка? Я ничего не знаю о о ней. Я уверен, что мои родители сказали бы мне, если бы знали о какой-либо древней предстоящей помолвке. Ты уверен? — Джеймс казался встревоженным.

— Это то, что я слышал, — настаивал Гарри.

Джеймс на мгновение задумался. Затем он поморщился. — Это может быть решено только посещением министерства. Ты действительно уверен?

Гарри только кивнул.

— Ну что ж… Мы отправимся завтра. Только не забывай называть меня Жаком во время нашего визита туда. Я все еще хочу, чтобы никто не знал, что я жив, никто, кто уже не знает.

— Конечно, пап.

Джеймс был очень обеспокоен какой-то неизвестной помолвкой. Он вспомнил свою собственную тревогу, когда рассказывал родителям о своих развивающихся отношениях с Лили. Он боялся, что они скажут ему, что он уже был обещан в контракте о помолвке. Его опасения были необоснованны. Его родители были рады за него и заверили его, что такого контракта не существовало, что это была давняя политика Поттеров — жениться по любви. Его отец даже сказал, что мужчины-Поттеры обычно довольно рано находили любовь и женились молодыми. Была ли это помолвка, о которой они не знали?

* * *

На следующее утро они отправились в Министерство. Джеймс использовал маскировочные чары, чтобы выглядеть немного старше, и носил контактные линзы вместо своих обычных очков. Он попросил реестр браков и помолвок. Это был небольшой офис с множеством больших бухгалтерских книг, заполнявших каждую полку. Там работала одна ведьма, которая не казалась очень занятой.

— Мой подопечный, мистер Гарри Поттер, сообщил мне, что во время сортировки в Хогвартсе ему сказали, что он помолвлен. Вы можете это подтвердить?

Старая ведьма, ответственная за этот офис, ободряюще кивнула. — У вас есть еще какие-нибудь подробности?

— Я знаю только, что его покойные родители не знали ни о какой предстоящей помолвке, и я не знаю ни о каком подобном контракте, подписанном с тех пор.

— Хорошо. Потребуется несколько минут, чтобы найти этот контракт, если он действительно существует, — сказала она, указывая на неудобную скамейку для них, чтобы подождать.

Однако это заняло у нее больше нескольких минут, поскольку ей пришлось просмотреть несколько папок, каждая из которых содержала помолвки, подписанные в течение определенного года.

— Я думаю, что нашла, — сказала она почти полчаса спустя.

— Кто несет за это ответственность? — спросил Джеймс. Если бы это был Дамблдор, он бы сорвал с него шкуру живьем.

— Да это же сам мистер Поттер! — воскликнула она, выглядя несколько удивленной.

— Вы уверены? Он несовершеннолетний.

Она проверила это снова и любезно улыбнулась. — Это не подписанная помолвка, как принято в нашем обществе. Это обещание, данное обеими сторонами с полным намерением сдержать его и скрепленное их собственной магией. Это довольно редкое явление, особенно учитывая, что в то время они оба были очень маленькими.

— Итак, с кем же он обручен?

— Некая Гермиона Джин Грейнджер, на несколько месяцев старше его. Вы ее знаете?

— Я знаю, — наконец заговорил Гарри. — Когда это произошло?

Она еще раз посмотрела на папку. — Боже мой, боже мой — такой маленький! Тебе тогда было всего пять лет! Я думаю, это что-то вроде первой любви.

Джеймсу это не понравилось. Он попытался вспомнить, что произошло в тот год. Что ж, он наконец-то сошелся с Лиз, женившись на ней вскоре после этого, но что послужило толчком к этому? Ему нужно было еще немного подумать. Он наконец вспомнил, как дети говорили о любви и браке, как Лиз взяла его за руку и прижалась к нему. Это казалось таким невинным… Могло ли это быть обещанием?

— Вы можете сообщить нам все подробности? — спросил он, пытаясь придать своему голосу немного французского акцента.

— Конечно, мистер…?

— Депоитье, Жак Де-поитье. Мы переехали сюда ради Гарри.

Она понимающе кивнула. Они вышли из офиса несколько минут спустя, держа в руках пергамент со всеми подробностями:

Обручение между Гарри Джеймсом Поттером и Гермионой Джин Грейнджер, устное взаимное обещание, магически скрепленное десятого ноября 1985 года. Реализовано после совершеннолетия.

Джеймс все еще был очень встревожен, но все же заметил, что на губах Гарри появилась легкая улыбка.

— Ты не против? — он спросил своего сына.

Гарри пожал плечами. — Я боялся, что это был кто-то другой. Теперь я в порядке. Я не могу думать о том, что кто-то другой станет моим партнером на всю жизнь кроме Гермионы.

— Но ты слишком молод, чтобы знать! У меня было несколько подружек, прежде чем сойтись с Лили, и каждый раз я был уверен, что та, с которой я встречаюсь, подходит мне.⁽¹⁾ Как ты можешь быть так уверен, что не передумаешь?

Гарри улыбнулся. — Мы пара уже более пяти лет, и я чувствую, что наша связь со временем становится все крепче. Я не верю, что когда-либо смогу создать более прочную связь с кем-то еще. — в его голосе было столько убежденности, что Джеймс счел невозможным спорить.

* * *

Как только они вернулись, Гарри отправился навестить Гермиону.

— Мы только что были в министерстве, проверяли мою помолвку, — сказал он ей.

Гермиона сразу напряглась. — Итак? Кто она? — спросила она, на самом деле не желая слышать ответ. Кем бы ни была эта невеста, она была той, кто заберет у нее Гарри.

Гарри взял ее лицо в ладони, заставляя смотреть прямо ему в глаза. — Ее зовут Гермиона Джин Грейнджер. Я…

Она не дала ему закончить. Она схватила его за голову и поцеловала прямо в губы. Гарри был крайне удивлен. Он знал, что временами она могла быть эмоциональной, но все же… И они никогда так не целовались… Что ж, это было приятно, и это вызвало у него очень хорошие чувства…

Он ответил, поцеловав ее в ответ слегка приоткрытыми губами. Ее язык скользнул внутрь, лаская его язык, прежде чем он ответил тем же. В конце концов они остановились, оба красные от возбуждения, смущения и какого-то неизвестного чувства, бьющегося в их сердцах.

— Ты помнишь, когда мы были еще в детском саду, что мы обещали пожениться друг на друге? — он наконец заговорил.

— Помню. Это все еще одно из моих самых хороших воспоминаний.

— Ну… Магия приняла это за помолвку. Теперь тебе придется выйти за меня замуж.

Гермиона притворилась, что напряженно думает. — Тебе все равно придется ухаживать за мной, как будто мы не были обещаны. Я не приму ничего меньшего.

— Только самое лучшее для моей леди, — просиял ей Гарри.

Прошло некоторое время, прежде чем Гермиона успокоилась настолько, чтобы снова нормально думать. — Разве мы не должны сказать моим родителям? — спросила она. Затем она подумала еще немного. — Я не уверена, что они будут рады тому, что мы так рано связаны друг с другом. Каждый из них встречался с несколькими другими, прежде чем сойтись. Может быть, нам пока не стоит им говорить? Еще есть время до… Когда нам нужно выполнить обещание?

— После того, как мне исполнится семнадцать. У нас впереди еще больше пяти лет.

— Этого времени едва хватает, чтобы ухаживать за леди, — сообщила ему Гермиона с озорством в голосе.

— Я обещаю сделать все, что в моих силах, миледи, — торжественно сказал Гарри, прежде чем они оба начали хихикать, а затем рассмеялись.

— Над чем вы двое смеетесь? — они услышали голос Джин.

— Мы просто счастливы! — ответила Гермиона, удивив маму.

«Не слишком ли она молода, чтобы обрести счастье, просто находясь с мальчиком?» — подумала она.

* * *

Джеймс также решил не упоминать о помолвке с Грейнджерами. Он знал, что это была чуждая им концепция, и это могло их расстроить. Он знал, что сам он был не совсем в восторге от этой идеи. По крайней мере, Гарри казался довольным. Обеим парам родителей действительно нечего было делать, пока дети не достигнут зрелости, и даже тогда — это зависело только от них двоих. Джеймс даже подумывал о том, чтобы не говорить Лиз, но в конце концов рассказал ей, не в силах хранить секрет от своей любимой жены.

— По-моему, мы слышали, как они пообещали пожениться, — сказала она. — Это было во время барбекю у Грейнджеров, незадолго до того, как ты впервые обнял меня.

Джеймсу потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить сцену. Затем он нежно улыбнулся. — Ну, похоже, что во время того визита сформировались две пары.

— Да, — улыбнулась она в ответ. — Разве это не замечательно?

* * *

Обе семьи провели Рождество вместе. Они воспользовались камином, чтобы отправиться в замок во Франции, где была приготовлена огромная рождественская елка с подарками для всех без исключения членов обеих семей. Грейнджерам большая библиотека понравилась больше, чем остальная часть замка. Было ясно, откуда у Гермионы появилась любовь к книгам. Хотя большинство книг магического характера были защищены от нечитаемости магглами, все еще оставалось достаточно книг, как магических, так и обычных, которые были им доступны. Они могли бы месяцами сидеть в этой библиотеке и никогда не скучать.

Дети также смогли использовать свои анимагические формы. Это было особенно приятно для Гарри, поскольку он мог свободно летать в виде Снега в пределах замка, а если взлетать достаточно высоко — еще дальше, чего он не мог делать дома и с трудом — в школе.

Вскоре наступил новый год, а затем Гарри и Гермиона отправились обратно в Хогвартс, лучше осознавая связь, которую они разделяли, и вполне довольные этим.

1) Переводчик в курсе что Джеймс бегал за Лили, вплоть до седьмого курса. Но автор…

Вернуться к тексту

Запретный коридор продолжал вызывать их любопытство. Они регулярно навещали Пушка, обычно принося немного еды, а иногда просто гладили, почесывали и обнимали трехголового пса, но все казалось нормальным. Заклинания наблюдения, наложенные на люк под собакой, предназначенные для предупреждения мародеров и Гарри о любом вторжении, оставались неактивными.

У Гарри и Гермионы, как и ожидалось, были другие занятия. Они продолжали получать высокие оценки по всем предметам, даже по зельеварению, несмотря на негативное отношение Снейпа. Гарри действительно начал уставать от профессора зелий, но Джеймс настоял, чтобы он пока ничего не предпринимал. Гарри подчинился, хотя и не был этому рад.

Оба также практиковали свои анимагические формы столько, сколько могли. Гермионе было легче, она могла просто преврашалась в своего книзла в любом уединенном месте и прогуливалась, неотличимая от других домашних животных, которых приносили ученики. Некоторым девушкам, казалось, даже нравилась Китти, и они заглядывали к ней после еды, предлагая ей немного объедков, чтобы привлечь ее поближе.

Снежку было сложнее практиковаться. Обычно он делал это под покровом ночи, используя совятню в качестве предлога. Мантия-невидимка, которую он получил в подарок на Рождество, была весьма полезной. Она ждала его на кровати, когда он возвращался после нового года. В неподписанной записке говорилось, что раньше она принадлежала его отцу. Реакция Джеймса на это была такой: «Если бы он вернул его вовремя, Лили, возможно, все еще была бы жива».

Гарри также преуспевал в игре в квиддич, помогая своей команде выигрывать каждую игру, а также в учебе. Они с Гермионой получали самые высокие баллы на каждом экзамене, борясь за первое место в своих классах. Джеймс очень гордился своим сыном, несмотря на некоторые поддразнивания со стороны его друзей-мародеров.

Семестр подходил к концу. Они отдыхали на позднем весеннем солнце после последнего экзамена, когда Гарри почувствовал сигнал тревоги в коридоре третьего этажа. Его зеркало зажужжало несколько секунд спустя. Он отошел в сторону, чтобы никто, кроме Гермионы, не мог заметить, что он делает, и постучал по зеркалу, принимая вызов. Это был Джеймс.

— Гарри, Бродяга и я придём в Хогвартс, чтобы проверить третий этаж. Лунатик не сможет. Прошлой ночью было полнолуние, так что он еще не совсем здоров.

Это был «исключительно деловой» тон, который Гарри знал слишком хорошо.

— Тебя подождать? — спросил Гарри.

Джеймс на мгновение задумался. «Я не хочу, чтобы ты каким-либо образом вмешивался, но нам могут понадобиться способности Снежка и, возможно, Китти тоже. Жди нас возле той двери на третьем этаже, но ничего не предпринимай. По возможности оставайся под мантией.

Гарри бросился в свою комнату в общежитии, чтобы взять мантию-невидимку. Гермиона последовала за ним часть пути, пока не нашла точку, где она могла трансформироваться. Затем Китти побежала к воротам, чтобы дождаться гостей.

Казалось, прошло несколько секунд, прежде чем Джеймс и Сириус материализовались перед воротами. Сириус превратился в большого черного пса, а Джеймс использовал маскировку, чтобы выглядеть намного моложе, таким же, каким он был, когда родился Гарри.

Они оба последовали за Китти в замок, который выглядел почти заброшенным. Большинство студентов наслаждались солнечным днем, отдыхая после последних экзаменов, в то время как большинство учителей сидели в своих кабинетах, пытаясь выставить оценки за эти экзамены.

Они никого не встретили, пока не достигли коридора третьего этажа. Бродяга и Китти знали о присутствии Гарри поблизости, благодаря своему обостренному обонянию. Они убедились, что поблизости больше никого нет, прежде чем превратиться обратно в свою человеческую форму и открыть дверь только для того, чтобы обнаружить, что Пушок спит, а зачарованная арфа играет какую-то успокаивающую музыку.

— Какой у нас план? — спросила Гермиона.

— План? — Сириус выглядел озадаченным.

— Вы, конечно же, пришли сюда не без плана, — сказала она.

— Ну… — Джеймс звучал извиняющимся тоном — Мы думали проследить за тем, кто вошел, и противостоять ему… — это звучало неубедительно, когда выражалось словами, и он знал это. Разум мародеров был затуманен, но он не был доступен для выполнения этой задачи, так что…

— По-моему, это не похоже на хороший план, — сказала Гермиона голосом более зрелым, чем у двух взрослых. Она на мгновение задумалась. — Ты можешь сотворить заклинание, делающее тебя невидимым?

Оба кивнули.

— Можно наложить это также и на нас?

Ответом был еще один кивок.

— Выдержит ли оно, даже если мы трансформируемся?

Сириус пожал плечами. Джеймс на мгновение задумался. — Мы никогда не пробовали это, но теоретически это должно сработать, хотя мне бы не хотелось узнавать об этом в неподходящее время.

— Направь это на меня! — Гермиона стояла прямо, как солдат SAS⁽¹⁾ на проверке.

Джеймс произнес заклинание. Гермиона замерцала и стала практически невидимой. Гарри мог видеть только ее очертания, потому что знал, куда смотреть. Мгновение спустя она преобразилась. Гарри заметил, как изменились ее очертания. Взрослые, казалось, вообще этого не замечали.

— Ты преобразилась? — спросил Джеймс.

— Мяу! — услышал он ответ, доносящийся гораздо ниже, чем ожидалось.

— Пожалуйста, отмени, — попросила Гермиона мгновение спустя.

Снова став видимой, она составила план. — Я думаю, Гарри должен отправиться первым как Феникс и проверить, что находится под люком. Как только он скажет нам, мы сможем думать дальше.

Джеймс произнес заклинание. Гарри трансформировался, и Джеймс открыл люк. Под ним было темно. Сноу позволил себе упасть и начал летать, как только его крылья смогли свободно раскрыться, в то время как Джеймс и Гермиона произнесли «Люмос», чтобы позволить ему увидеть, что было внизу. Под люком было большое растение. Оно могло бы послужить хорошей подушкой, за исключением того, что Снежок узнал в нем Дьявольскую ловушку, растение, которое могло легко убить неосознанного.

До тех пор он не применял свою способность к перемещению по огню. До этого он пробовал это только один раз, но попытка взлететь через этот маленький люк не казалась привлекательной. Даже не задумываясь об этом, он перенесся в комнату наверху и превратился в Гарри, все еще невидимого.

— Внизу «дьявольские силки». Можно безопасно приземлиться на нее, но нужно излучать сильный свет, чтобы тебя не поймали. Может быть, мне просто взять вас с собой… Держите меня за ноги!

Джеймс и Сириус наклонились, чтобы подержаться за ногу каждый, держа Гермиону другой рукой. Гарри трансформировался и перенесся прямо в комнату внизу, приземлившись достаточно далеко от растения, чтобы оказаться вне его досягаемости.

Гермиона не колебалась. Она наложила заклинание огня на растение.

— Если кто-нибудь захочет прийти сейчас, ничто не смягчит падение, — сказала она.

— Сюда, — сказал Гарри, указывая на каменный проход, который был единственным путем вперед.

Все, что они могли слышать, кроме своих шагов, было тихое журчание воды, стекающей по стенам. Проход шел под уклоном вниз, и Гарри это напомнило Гринготтс. С неприятным толчком в сердце он вспомнил драконов, которые, как говорили, охраняли хранилища в банке волшебников. Он надеялся, что на этот раз не встретит ни одного.

Они дошли до конца коридора и увидели там ярко освещенную комнату, потолок которой сводился высоко над ними. Она была полна маленьких, ярких, как драгоценные камни, птиц, порхающих и кувыркающихся по всей комнате. На противоположной стороне комнаты была тяжелая деревянная дверь.

Не рискуя, Джеймс выстрелил из станнера широкого действия, заставив всех птиц упасть. Когда он еще раз взглянул на них, все они были ключами.

Сириус уже был у двери на другой стороне комнаты. Дверь была заперта, и никакие открывающие чары на нее не действовали.

Гермиона посмотрела на сотни ключей, теперь разбросанных по полу. — Может потребоваться несколько часов, чтобы найти нужный ключ. Разве мы не можем просто взорвать дверь?

Сириус улыбнулся. — Мне нравится ход твоих мыслей! Блестящий мародер!

Он отступил на несколько шагов от двери, направил свою палочку и произнес: — Бомбарда!

Раздался взрыв, и в центре двери теперь зияла большая дыра. Основные балки были разрушены, многие из оставшихся досок упали, полностью открыв дверной проем.

В следующей комнате было так темно, что они вообще ничего не могли разглядеть, но когда они вошли в нее, комнату внезапно залил свет, открывший удивительное зрелище.

Они стояли на краю огромной шахматной доски, за черными шахматными фигурами, которые все были выше их самих и вырезаны из чего-то похожего на черный камень. Лицом к ним, через всю комнату, были белые фигуры. За белыми фигурами они могли видеть другую дверь.

— Я полагаю, что мы должны сыграть в игру, чтобы пройти ее, — сказал Джеймс, — но я бы предпочел срезать путь.

Он взмахнул палочкой над шахматным набором, произнося заклинание. Весь набор уменьшился до размеров обычного, не представляя угрозы для людей. Они быстро подошли к следующей двери, и Сириус толкнул ее, открывая.

Отвратительный запах заполнил их ноздри, заставив всех натянуть мантии на носы.

Со слезящимися глазами Гарри увидел распростертого на полу перед ними тролля, еще более крупного, чем тот, с которым он сражался, без сознания, с кровавой шишкой на голове.

— Я рад, что кто-то избавил нас от борьбы с этим троллем, — сказал Джеймс, когда они все подошли к следующей двери. Она легко открылась, и они увидели стол с семью бутылками разной формы, стоящими на нем в ряд.

Они переступили порог, и сразу же позади них в дверном проеме вспыхнул огонь. Это тоже был не обычный огонь; он был фиолетового цвета. В то же мгновение черное пламя взметнулось в дверном проеме, ведущем вперед. Они оказались в ловушке.

Гермиона схватила свиток пергамента, лежащий рядом с бутылками. «Здесь логическая головоломка. Я знаю ответ, но я бы предпочла, чтобы мы воспользовались другим выходом».

— Я могу отвести тебя туда, точно так же, как я сделал с люком, — сказал Гарри.

— Там может быть опасно, — прокомментировал Джеймс. Было ясно, что ему не нравится подвергать опасности детей.

— Тогда я сначала проверю это. Мне нужно только, чтобы ты снова сделал меня невидимым, — сказал Гарри.

— Нет. Ты не пойдёшь туда один, — настаивал Джеймс. — Я иду с тобой. Гермиона, остаёшься здесь с Сириусом.

Сириус и Гермиона застонали, но было не время для споров. Сириус знал, что Джеймс был лучшим дуэлянтом, и если нужно было защищать Гарри, Джеймс мог бы сделать это лучше.

Гарри преобразился. Джеймс схватил Снежка за хвост, а затем скрыл их обоих. Вспышка огня была всем, что можно было увидеть дальше.

* * *

Они снова появились в следующей комнате. Очевидно, это была последняя, поскольку другого выхода, кроме двери в комнату, которую они только что покинули, не было. Однако их прибытие не осталось незамеченным. Вспышка огня в комнате, освещенной всего несколькими свечами, обязательно будет замечена.

Профессор Квиррелл обернулся, ища источник возмущения. Джеймс двигался бесшумно, радуясь, что его маггловские кроссовки не производили никакого шума, в отличие от обуви, которая нравилась большинству волшебников, с прочной кожаной подошвой, которая никогда не была бесшумной. Гарри трансформировался обратно и перешел на другую сторону.

Квиррелл что-то заметил и применил темное заклинание. Оно ударило туда, где Гарри изначально приземлился, достаточно далеко от Гарри или Джеймса.

Никто из них не пошевелился. Квиррелл еще раз огляделся, а затем повернулся, чтобы продолжить то, что делал раньше. Он стоял перед большой клеткой. Клетка поменьше была подвешена в воздухе внутри нее, держа что-то похожее на кроваво-красный камень размером с кулак. Гарри, выросший среди магглов, сразу узнал материал. Это был пластиковый «камень». У него было несколько таких, когда он был поменьше, в качестве деталей для различных игр и игрушек для детей. Волшебник не узнал бы в нем того, что это было, поскольку пластик никогда не появлялся в волшебном мире, за исключением некоторых оправ для очков.

Квиррелл пробовал разные заклинания, чтобы либо открыть клетку без двери, либо призвать меньшую клетку или ее содержимое к себе, либо добраться туда любым другим способом. Казалось, ничего не сработало.

Гарри ожидал увидеть там Снейпа, обнаружение Квиррелла было неожиданностью, но этот человек ему тоже не понравился. Его заикание делало его бесполезным как учитель, и у Гарри было ощущение, что его тюрбан что-то скрывает.

Пламя в дверном косяке на мгновение замерцало. Гарри заметил тень в форме собаки, промелькнувшую сквозь пламя. Квиррелл снова обернулся, все еще не в силах ничего найти. Он выстрелил заклинанием «incarceus», взмахнув палочкой. Веревки вылетели из его палочки. Гарри был ближе всех и не смог вовремя увернуться. Веревки охватили его, и он упал на пол — невидимый комок, опутанный веревками. Обоим взрослым удалось увернуться.

Квиррелл шагнул к фигуре, покрытой веревками. Его руки двигались вокруг, пытаясь нащупать привязанного человека. Его пальцы коснулись лица Гарри, и он отдернул руку, как будто обжегся. Гарри дико огляделся, чтобы посмотреть, куда подевался Квиррелл, и увидел, что тот сгорбился от боли, глядя на свои пальцы — они покрывались волдырями у него на глазах.

— Это мальчишка! — он услышал шипящий звук, исходящий из-под тюрбана. — Дай мне посмотреть на него!

Квиррелл протянул руку и начал разматывать свой тюрбан, пока тот не упал. Голова Квиррелла без него казалась странно маленькой. Затем он медленно повернулся на месте.

Гарри хотел закричать, но он не мог издать ни звука. Там, где должна была быть затылочная часть головы Квиррелла, было лицо, самое ужасное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было белым как мел, с горящими красными глазами и щелями вместо ноздрей, как у змеи.

Глаза смотрели на кажущуюся пустой связку веревок. «Я знаю, что это он. Сделай его видимым!»

Как только Квиррелл начал поворачиваться, чтобы направить свою палочку на Гарри, в него попали два мощных парализатора, и он упал лицом вниз, едва не задев Гарри. Другое заклинание сняло веревки с Гарри. Мгновение спустя все они снова были видны. Джеймс взял палочку Квиррелла и обыскал его на предмет любого дополнительного оружия. Сириус связал Квиррелла тяжелыми веревками, как раньше был связан Гарри, и на всякий случай направил на него еще один мощный парализатор.

Гарри, как Снег на голову, перенесся в другую комнату и привел Гермиону, которая была удивлена, обнаружив там Квиррелла, ожидая найти Снейпа.

— Теперь мы можем взять этот пластиковый камень? — спросил Гарри.

Гермиона разнесла несколько прутьев внешней клетки и вошла внутрь. Она произнесла еще одно заклинание, заставив внутреннюю клетку упасть. Пластиковый «камень» выскользнул между прутьями. Гермиона наложила на него несколько заклинаний, убедившись, что к нему безопасно прикасаться, а затем взяла его в руки. Она повертела его в руках. Внизу была надпись:

«Сделано в Китае».

Вдоволь посмеявшись, Снежок увёл их всех обратно в коридор третьего этажа. Джеймс использовал заклинание, чтобы сделать себя полупрозрачным, как призрак, пока Гарри возвращался к нормальному состоянию. Они прошли в кабинет директора, держа Квиррелла перед собой. По дороге они забрали профессора Макгонагалл. Она испугалась, увидев Джеймса таким, но он только подмигнул ей и приложил палец к губам. Ей не нужно было ничего больше, чтобы понять, что это была просто очередная шалость мародеров, в некотором роде.

Им пришлось ждать почти час, прежде чем Дамблдор вернулся в школу, выглядя обеспокоенным и уставшим. Увидев комитет по приему в своем кабинете, он забеспокоился еще больше.

— Что все это значит? — спросил он, глядя на них всех без обычного блеска в глазах.

Сириус ответил. — Гарри рассказал мне о коридоре на третьем этаже, поэтому я установил несколько охранных щитов на люке под Пушком. Он, кстати, довольно милый. Он очень добрый и весьма привлекательный.

Дамблдор нахмурился, услышав это.

— Сегодня сработали чары. Я пришел немедленно. Мой друг последовал за мной, как вы можете видеть. Мы обнаружили, что ваш профессор защиты укрывает в своей голове террориста, известного как Волдеморт, пытающегося украсть этот поддельный философский камень.

— Подделка?

— Конечно! — Сириус позволил Гарри бросить ему камень. Он повертел его в пальцах, чтобы показать Дамблдору. — Сделано в Китае? Правда…

Дамблдор был в ярости. Его доверенный профессор принадлежал Волдеморту! Его защита оказалась бесполезной! Его драгоценное сокровище — подделка! Это не устраивало «Великого» Лидера «Света», но, казалось, он ничего не мог сделать, чтобы спасти свою репутацию. Сириус и Минерва сидели в противоположных концах комнаты, а призрак Джеймса, казалось, защищал детей, которые теперь выглядели довольно забавными.

Сириус почувствовал, что сейчас он должен положить последнюю каплю. — Ты, наверное, знаешь, что я работаю аврором неполный рабочий день. Я уже сообщил своему начальнику об этом, — он указал на Квиррелла, — и ожидается, что я возьму его под стражу.

Дамблдор посмотрел на заключенного, который лежал на полу, и заметил его обугленные пальцы. — Что с ним случилось? — спросил он.

— Он дотронулся до Гарри, — Сириус пожал плечами. — Он должен был знать лучше.

Дамблдор повернул пленника лицом к себе, заметив другое лицо у него на затылке.

— А что насчет этого? — спросил он.

— Я уверен, что у отдела тайн будет отличный день с этим, — сказал Сириус.

Дамблдор попытался сменить тему.

— Почему здесь дети? — спросил он.

Сириус улыбнулся. — Мне нужен был кто-нибудь, кто помог бы мне с Пушком, и эта логическая головоломка была на самом деле выше моих сил…

Они готовились отвести Квиррелла в министерство, используя Камин. Минерва уже подготовила объявление для Альбуса, чтобы тот прочитал его в школе, а Сириус уже держал в руках летучий порошок, когда директор впервые заговорил с Джеймсом. — Джеймс, я действительно сожалею о судьбе, которая постигла тебя и Лили.

Джеймс, который в данный момент шел к двери, выпроваживая детей, повернулся лицом к Дамблдору. — Это не обязательно должна была быть такая судьба. Мы могли бы воспользоваться другим убежищем, гораздо более защищенным, если бы ты не настаивал. Вопрос только Почему?

Дамблдор побледнел. — У меня были свои причины. Я не думаю, что разумно говорить о них в нынешней компании, — он указал на детей своим бородатым подбородком.

Джеймс не смирился с этим. — Я уже рассказал им все. Гарри имеет право знать, почему его постигла такая судьба, как и я.

— Он все еще слишком молод! — Альбус настаивал.

Джеймс развернулся и ушел с детьми, не удостоив Дамблдора больше ни единым взглядом, как раз в тот момент, когда Сириус исчез в зеленом пламени со своим грузом.

«Кажется, ничто не идет по моему плану», — подумал Альбус, в то время как его заместитель размышлял: «Что сейчас задумал старик?»

Примечания:

Первый курс пролетел.

1) Специальное подразделение вооружённых сил Великобритании, являющееся образцом для подразделений специального назначения во многих других странах по всему миру. Занимается разведкой сил противника, участвует в контртеррористических операциях и прямых вооружённых столкновениях, а также в освобождении заложников.

Вернуться к тексту

— Моя мама приглашает тебя приехать погостить к нам на последнюю неделю лета, — сказал Рон Гарри.

— Поблагодари ее от моего имени, но у меня уже полно дел на лето, — вежливо ответил Гарри.

— Это каких? — Рон вел себя так, как будто ничто не могло сравниться с посещением его семьи.

— У меня есть кое-какая семья во Франции, и я собираюсь навестить ее. Возможно, мы также отправимся на побережье и посетим несколько интересных мест и музеев.

— Но… ты ведь сирота! — Рон выпалил со своей обычной «деликатностью».

— Ну, меня воспитали Жак и Элоиза Де-пойтье. Они практически мои родители, и они меня очень любят. Я скучаю по ним и их детям, пока я в школе.

— О…

Невилл также хотел, чтобы Гарри навестил его. — Моя бабушка говорит, что твои родители и мои были хорошими друзьями, и она действительно хотела бы, чтобы ты навестил нас. Она написала мне, что намерена отправить официальное приглашение твоим опекунам. Тебя это устроит?

— Я думаю, что это должно быть прекрасно, хотя я могу приехать только в течение первой или последней недели каникул, так как большую часть времени мы будем во Франции.

— Тогда я скажу своей бабушке, чтобы она отправила приглашение, как только мы приедем в Лондон.

— Может быть, она хотела бы пригласить всю семью? Я думаю, так было бы приятнее.

Невилл улыбнулся. — Я уверен, что так и будет.

* * *

Джеймс немного неохотно посещал поместье Лонгботтомов. У него остались некоторые воспоминания об этом месте, которые теперь были довольно болезненными. Он был хорошим другом Фрэнка Лонгботтома с детства, хотя Фрэнк никогда не был Мародером, будучи слишком серьезным, чтобы принимать участие в подобных проказах. Его жена Алиса также была хорошей подругой Лили с первого курса. Узнать об их судьбе было очень больно. Джеймс также знал мать Фрэнка. Он был уверен, что она сразу же узнает его. И все же он никогда не смог бы отказать леди Августе Лонгботтом.

Они пришли в поместье Лонгботтомов. Гарри взял с собой Колетт, а Лиз взяла Чарльза. Джеймс прибыл последним. Леди Августа приветствовала их, когда они прибыли. Ей хватило всего одного взгляда на «Жака Де-поитье».

— Джеймс! Это действительно ты?

— Да, леди Августа, это действительно я, но я бы хотел пока сохранить это в секрете.

Пожилая леди внезапно наполнилась слезами. Она крепко обняла Джеймса. — О, Джеймс, мне было так жаль слышать о… — выражение ее лица внезапно стало суровым. — Что случилось с Лили?

— Я хотел бы спасти ее, — мрачно сказал он, затем покачал головой, словно избавляясь от прошлого. — И все же я думаю, ты хотела бы познакомиться с Лиз, которая помогла мне с Гарри в то трудное время и в которую я, наконец, влюбился.

Как только шок от обнаружения Джеймса живым рассеялся, это был приятный визит. Леди Августа провела некоторое время, разговаривая с Гарри, находя его более воспитанным, чем его отец в этом возрасте. Затем она позволила детям повеселиться, а сама осталась со взрослыми.

— Я не знал, что он твой настоящий отец, — сказал Невилл.

— Ты никогда не спрашивал, но это секрет, который папа хочет хранить столько, сколько потребуется, поскольку он считает, что некоторые силы не так надежны, как кажутся.

— Ты имеешь в виду Дамблдора? — Невилл был не таким тугодумом, как хотелось верить некоторым учителям.

— Да, и, возможно, некоторые другие тоже. Я знаю, что ты и твоя бабушка сохраните это в секрете.

Колетт наслаждалась цветочными клумбами вокруг поместья, которые Невилл с гордостью показывал. Чарльз был слишком мал, чтобы оценить их. Он просто катался по лужайке и гонялся за бабочками, получая от этого приятное удовольствие.

* * *

Грейнджеры обычно проводили каникулы во Франции каждое второе лето, еще до того, как познакомились с Поттерами. Благодаря открытым приглашениям и прямым связям с каминами они могли позволить себе проводить во Франции гораздо более длительное время. Грейнджеры больше всего любили пляжи. Им потребовалось несколько дней, чтобы немного загореть, проводя ограниченное время на солнце и используя защитный лосьон для загара, а затем они проводили большую часть утра на пляже и часть второй половины дня.

Лето, когда Гарри исполнилось двенадцать, не стало исключением.

Первые три недели они провели на Ривьере, наслаждаясь хорошей погодой и теплым морем. На пляже было довольно многолюдно, но поскольку Грейнджеры выбрали пляж без одежды, это было не слишком.

— Тебе здесь не нравится? — спросила Гермиона, поворачиваясь с распростертыми руками, как будто обнимая весь мир.

Гарри чувствовал себя немного неловко в сложившихся обстоятельствах. Когда он приближался к половому созреванию, вид обнаженных женщин влиял на него способами, которых он не понимал, и больше всего на него повлияло цветущее тело Гермионы, которое становилось соблазнительным и начинало заполнять нужные места. Он думал, что она выглядит изумительно, но его физическая реакция на ее вид смутила его.

— Мне здесь нравится, особенно с тех пор, как мы вместе, — сказал он, изо всех сил стараясь заставить свое тело вести себя прилично.

Гермиона находила это довольно забавным, по крайней мере, пока взрослых не было рядом. Она действительно наслаждалась эффектом, который производила на Гарри.

* * *

Они переехали в замок на день рождения Гарри и оставались там большую часть августа, так как на средиземноморских пляжах становилось слишком жарко и многолюдно. Они все же нашли нудистский пляж менее чем в часе езды от замка. Здесь не хватало мелкого песка, а вода была немного прохладнее, но в течение всего августа здесь оставалось относительно малолюдно.

Замок также предоставлял дополнительные развлечения. В нем был крытый бассейн, которым можно было пользоваться в холодные или дождливые дни, которых было больше в северной Франции. В замке также была большая библиотека. В ней были тысячи книг, вероятно, больше, чем в библиотеке Хогвартса, и ничто не было ограничено.

Гермионе больше всего нравилась библиотека. — Теперь мы можем пойти в библиотеку? — стало ее коронной фразой, заставив их всех рассмеяться.

Иногда она приходила в библиотеку сразу после посещения пляжа или бассейна, одетая только в пляжное платье, которое было довольно прозрачным. Гарри нравилось сопровождать ее. Всякий раз, когда книги начинали ему надоедать, он мог посмотреть на Гермиону. С ней никогда не было скучно.

* * *

— Завтра мы должны вернуться домой, — вздохнул Джеймс. — Детям нужно купить школьные принадлежности. Колетт тоже идет в школу, ты знаешь.

— И наши пациенты уже ждут, — добавил Дейв.

Они вернулись домой на последнюю неделю августа. Днем позже они вместе отправились за покупками в Косой переулок к новому учебному году. Джеймс не пришел, воздерживаясь от посещения любых общественных мест, где было много волшебников. Лиз пошла с детьми, вместе с Дейвом и Джин.

* * *

Был солнечный день. Улица была полна покупателей, магазины процветали, как и разносчики, продававшие в основном сладости для детей и холодные напитки для всех.

— Может быть, нам следует уйти из книжного магазина последними? Это заняло бы у нас больше всего времени и обременило бы нас больше всего, — предложила Гермиона. Гарри всем сердцем согласился. Любовь Гермионы к книгам ни для кого не была секретом.

Они пришли в книжный магазин, купив все остальные товары из своего списка. Лиз уменьшила все это, чтобы поместилось в ее и Джин сумочках. Когда они подошли к магазину «Флориш и Блоттс», они увидели, что он переполнен, и многие ведьмы пытаются попасть внутрь. Большой баннер, натянутый в верхней части витрины, давал им все необходимые пояснения:

ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТбудет подписывать копии своей автобиографии«ВОЛШЕБНЫЙ Я»сегодня с 12:30 до 16:30 утра.

— Гарри! — услышали они зовущий голос. Гарри поморщился. Ему надоел Рон во время школьного семестра. Неужели нельзя было оставить его одного на каникулах?

Гермиона сжала его руку в знак поддержки, когда Рон приблизился. — Привет, приятель. Мои родители уже внутри. Джинни в этом году поступает в Хогвартс, и мама очень рада за нее, особенно из-за того, что этот, Локхарт, подписывает свои книги. — Казалось, он наконец заметил Гермиону, которая стояла плечом к плечу с Гарри. — Привет, Гермс, рад тебя видеть.

Это был неправильный способ обращения к Гермионе, и он уже должен был это знать. Гермиона слишком мило улыбнулась: — Привет, Ронни. Хочешь немного паучьего супа? — в свободной руке она держала французскую палочку, и на брюках и рубашке Рона внезапно появилось около десяти пауков, которые забрались к нему в промежность. Рон посмотрел вниз и сразу побледнел. Затем он выскочил из толпы, бешено помчавшись к Дырявому Котлу, одновременно пытаясь избавиться от пауков.

— Они исчезнут через минуту, — спокойно сказала Гермиона. — В следующий раз он должен обращаться ко мне правильно.

Гарри кивнул в знак согласия.

Без своего знаменитого шрама, который теперь зажил, Гарри смог избежать ненужного внимания. Он был потрясен человеком в яркой мантии и со слишком широкой улыбкой, который подписывал книги. Гермиона и Гарри собрали книги из своего списка, нахмурившись при виде множества книг Локхарта, и встали в очередь к кассе. Миссис Уизли, стоявшая в очереди на несколько мест впереди них, заметила его, однако, и попыталась обнять его, как будто он был ее потерянным ребенком. Лиз пришлось вмешаться, поскольку Гарри, казалось, задыхался в этих объятиях.

— Пожалуйста, отпусти моего сына! — твердо сказала Лиз.

Молли отпустила Гарри и в замешательстве посмотрела на Лиз. — Твоего сына? Я слышала, что он сирота, и я знала его мать.

Лиз закатила глаза. — Гарри — мой приемный сын, и я воспитываю его с самого раннего возраста.

Это возбудило любопытство Молли. Она завела разговор с Лиз, не обращая особого внимания ни на что другое, пока ее муж оплачивал их покупки. Гарри огляделся, заметив неподалеку Драко Малфоя и его отца. Драко, казалось, хотел уйти, но Люциус оглядывался по сторонам, как будто что-то искал. В конце концов он обратил внимание на мистера Уизли, который пытался упаковать все свои покупки. С пятью наборами книг Локхарта получилась целая связка.

Люциус подошел ближе и начал насмехаться над Артуром Уизли. Когда Артур разозлился, Гарри заметил маленькую книжку, которую Люциус сунул в стопку книг внутри котла, который держала Джинни. Гарри почувствовал, что это было что-то темное и опасное. Драко молча стоял в стороне, выглядя так, словно предпочел бы быть где угодно, только не здесь в данный момент.

Как только книга была спрятана в котле, Люциус ушел, бросив еще одно ехидное замечание. Артур тяжело вздохнул, пытаясь восстановить спокойствие, а затем двинулся собирать книги из котла.

— Остановись! — сказал Гарри.

Артур выглядел смущенным. — Почему я должен останавливаться? Мне нужно как-то упаковать это, чтобы отвезти домой, ты так не думаешь?

Гарри указал своей французской палочкой на книг. — Я не думаю, что вы это купили.

Артур хотел рассмотреть поближе, но на пути встала палочка Гарри. — Не прикасайтесь к ней! Я чувствую, что внутри нее какая-то очень темная маги. — он левитировал книгу, чтобы Артур мог рассмотреть ее поближе, не прикасаясь к ней.

— Я не знаю, что это такое. — сказал Артур мгновение спустя.

Лиз уже была в курсе ситуации. Она также чувствовала темную магию, заключенную в книге

— Позвольте мне, — вежливо сказала она. Пока Гарри держал книгу парящей в воздухе, Лиз заключила маленькую книгу в золотой защитный экран, а затем наколдовала матерчатый мешочек. Гарри выпустил книгу, позволив ей упасть в сумку, и Лиз надежно завязала ее.

— Мой муж был аврором до того, как мы встретились. Он наверняка знает, как с этим справиться, — сказала она.

Артур казался совершенно сбитым с толку этим, и Молли тоже была сбита с толку. Лиз пригласила всю группу съесть немного мороженого, прежде чем они разойдутся.

* * *

Вернувшись домой, Джеймс наложил на книгу несколько диагностических заклинаний и сильно нахмурился. Затем он пошел на задний двор, выкопал глубокую яму и положил книгу на дно. Быстрым броском позже в лунке заплясал огонь, и раздался громкий крик, когда из книги вырвался темный дым, развеявшийся на вечернем бризе. Джеймс подождал, пока огонь не погас. Затем он собрал пепел с помощью магии и положил его в наколдованный бумажный пакет, который быстро вынес в ближайший мусорный бак. Он не хотел, чтобы какие-либо остатки этого темного предмета оставались рядом с его семьей.

Следующий день был солнечным и теплым. Гарри и Гермиона провели его, читая и играя на заднем дворе Поттеров, который был больше, чем у Грейнджеров. Окруженный высокими живыми изгородями, также позволил детям немного попрактиковаться в своих анимагических формах, хотя на самом деле летать в виде Снежка Гарри не мог. Двор был недостаточно большой для этого, но достаточно, чтобы расправить крылья феникса.

Гермиона также практиковала несколько иную трансформацию, способ сохранить свои обостренные животные чувства, все еще сохраняя свою человеческую форму. Это было то, о чем Сириус упоминал летом, но не смог проинструктировать ее или Гарри.

Гарри присоединился к ней. Хотя феникс и не широко известен, он также обладает очень острыми чувствами звука, обоняния и зрения. Основываясь на своем собственном опыте и на том, что он читал о других животных, Гарри был уверен, что феникс может видеть лучше, чем орел, при дневном свете и почти так же хорошо, как сова, когда в темноте; определять запахи по крайней мере так же хорошо, как собака, и слышать, как кошка.

Упражняясь в обонянии, они внезапно почувствовали чужеродное существо в саду. Гарри последовал туда, откуда оно пришло, — откуда-то из кустов роз. Ему показалось, что он увидел два больших глаза, смотрящих на него, но они исчезли, когда он моргнул. Он даже не был уверен, действительно ли он их видел или только вообразил.

Было намного позже, когда он готовился ко сну, когда он обнаружил домового эльфа, стоящего возле его кровати. Эльф был одет во что-то похожее на старую наволочку вместо обычной одежды и выглядел довольно худым.

— Гарри Поттер! — сказал эльф. — Добби так долго хотел познакомиться с вами, сэр… Это такая честь для меня…

— Спасибо, — сказал Гарри. — Кто ты?

— Добби, сэр. Просто Добби. Добби — домашний эльф.

— Я знаю, что ты домашний эльф, но кто твой хозяин?

— Добби действительно сожалеет, сэр, но Добби не разрешено отвечать на этот вопрос.

Гарри было ясно, что ответа на этот вопрос он не получит.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты здесь?

— О, да, сэр, — искренне сказал Добби. — Добби пришел сказать вам, сэр… это трудно, сэр… Добби не знает, с чего начать…

— Садись, — вежливо сказал Гарри, указывая на кровать.

К его ужасу, эльф разразился слезами.

— С-сядь! — завопило оно. — Никогда… никогда, никогда…

— Прости, — сказал Гарри, — я не хотел тебя обидеть…

— Оскорбить Добби! — эльф поперхнулся. — Волшебник никогда не просил Добби сесть, как равного…

— Ты, должно быть, встречал не так уж много приличных волшебников, — сказал Гарри, пытаясь подбодрить его.

Добби покачал головой. Затем, без предупреждения, он вскочил и начал яростно биться головой об оконную раму, крича: — Плохой Добби! Плохой Добби!

— Не… Что ты делаешь? — спросил Гарри, вскакивая и втаскивая Добби обратно на кровать

— Добби пришлось наказать себя, сэр, — сказал эльф, слегка скосив глаза. — Добби чуть не сказал плохо о своей семье, сэр…

— Они знают, что ты здесь? — с любопытством спросил Гарри.

Добби вздрогнул.

— О, нет, сэр, нет… Добби придется самым жестоким образом наказать себя за то, что пришел повидаться с вами, сэр. За это Добби придется заткнуть уши дверцей духовки. Если бы они когда-нибудь узнали, сэр…

— Но разве они не заметят, если ты заткнешь уши дверцей духовки?

— Добби сомневается в этом, сэр. Добби всегда приходится за что-то наказывать себя, сэр. Они позволяют Добби продолжать в том же духе, сэр. Иногда они напоминают мне о дополнительных наказаниях…

— Я не думаю, что это правильный способ обращаться с домашними эльфами, — серьезно сказал Гарри.

— Семья никогда не освободит Добби… Добби будет служить семье до самой смерти, сэр…

Гарри уставился на него.

— Неужели никто не может тебе помочь? А я не могу?

Почти сразу Гарри пожалел, что заговорил. Добби снова разразился воплями благодарности.

— Пожалуйста, прекрати. Я не хочу, чтобы ты плакал, — сказал Гарри.

— Гарри Поттер спрашивает, может ли он помочь Добби… Добби слышал о вашем величии, сэр, но о вашей доброте Добби никогда не знал…

Гарри, которому явно бросило в жар, сказал: — Все, что вы слышали о моем величии, — это чушь собачья.

— Гарри Поттер скромен, — благоговейно сказал Добби, его похожие на шары глаза загорелись. — Гарри Поттер говорит не о своей победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть

— Волдеморт? — переспросил Гарри.

Добби зажал ладонями уши летучей мыши и застонал: — Ах, не произносите это имя, сэр! Не произносите это имя!

— Извини, — быстро сказал Гарри. — Я знаю, что многим это не нравится. Мой одноклассник Рон…

Он снова остановился. Мысли о Роне не помогли.

Добби наклонился к Гарри, его глаза расширились, как фары.

— Добби слышал, — сказал он хрипло, — что Гарри Поттер встретился с Темным Лордом во второй раз всего несколько недель назад… Что Гарри Поттер снова сбежал.

Гарри кивнул, и глаза Добби внезапно наполнились слезами.

— Ах, сэр, — выдохнул он, вытирая лицо уголком грязной наволочки, которая была на нем надета. — Гарри Поттер доблестный и смелый! Он уже преодолел столько опасностей! Но Добби пришел, чтобы защитить Гарри Поттера, предупредить его, даже если позже ему придется заткнуть уши дверцей духовки… Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс.

— Ч-что? — Гарри запнулся. — Но я должен вернуться — семестр начинается первого сентября. Я не должен пропускать школу.

— Нет, нет, нет, — пропищал Добби, мотая головой так сильно, что его уши захлопали. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Он слишком велик, слишком хорош, чтобы его потерять. Если Гарри Поттер вернется в Хогвартс, он будет в смертельной опасности.

— Почему? — удивленно спросил Гарри.

— Существует заговор, Гарри Поттер. Заговор с целью заставить самые ужасные вещи произойти в Школе чародейства и волшебства Хогвартс в этом году, — прошептал Добби, внезапно дрожа всем телом. — Добби знал это в течение нескольких месяцев, сэр. Гарри Поттер не должен подвергать себя опасности. Он слишком важен, сэр!

— Какие ужасные вещи? — тут же спросил Гарри. — Кто их замышляет?

Добби издал забавный сдавленный звук, а затем отчаянно ударился головой о стену.

— Хорошо! — крикнул Гарри, хватая эльфа за руку, чтобы остановить его. — Ты не можешь мне сказать. Я понимаю. Но почему ты предупреждаешь меня? — внезапная, неприятная мысль поразила его. — Подожди-ка, это не имеет никакого отношения к Волу, прости, Сам-знаешь-Кому, не так ли? Ты мог бы просто пожать или кивнуть, — поспешно добавил он, когда голова Добби снова склонилась тревожно близко к стене.

Добби медленно покачал головой.

— Не… не Тот-Кого-Нельзя-Называть, сэр

Но глаза Добби были широко раскрыты, и он, казалось, пытался дать Гарри подсказку. Гарри начал думать. Могло ли это быть из-за того темного предмета, который Малфой пытался спрятать среди книг Джинни? Он знал, что Малфой когда-то был Пожирателем Смерти. Судя по поведению его сына, он все еще придерживался тех же идей.

— Я знаю о темном предмете, который кто-то пытался тайно пронести в Хогвартс, — попробовал он выстрелить в темноте. — Может ли это быть причиной твоего беспокойства?

Добби кивнул, его глаза расширились еще больше, чем когда-либо. И прежде чем Гарри смог остановить его, Добби спрыгнул с кровати, схватил настольную лампу Гарри и начал бить себя по голове с оглушительными воплями. Гарри двигался почти так же быстро, схватил Добби за руку и остановил его от причинения вреда самому себе.

— Что ж, тогда опасность миновала. Я уничтожил предмет, включая всю темную магию, которая в нем содержалась. У этого предмета не будет шанса сотворить ужасные вещи в Хогвартсе, — сказал Гарри.

Глаза Добби, казалось, стали еще больше. — Оно действительно уничтоженно? — он спросил, не веря своим ушам.

— Правда. Я видел, как мой опекун уничтожил его дьявольским огнем, а затем избавился даже от пепла. Нет даже признаков того, что этот предмет когда-либо существовал.

Неохотная улыбка появилась на лице Добби. — Ну, может быть, эта опасность устранена, но Гарри Поттер должен знать, что действуют другие силы, и некоторые из них могут стать очень опасными. Добби хочет, чтобы Гарри Поттер был предельно осторожен. Добби не хочет потерять Гарри Поттера.

Гарри поднял руку. — Я обещаю быть настолько осторожным, насколько смогу, и избегать опасностей в меру своих возможностей, исключая игру в квиддич.

Оба были удивлены, когда яркая вспышка, казалось, поглотила Гарри, превратив это в магическую клятву, хотя Гарри даже не держал свою палочку. Гарри немного нервничал из-за этого. Он никогда не предполагал, что это обещание будет таким обязывающим; по крайней мере, сознательно.

— Теперь Добби может немного успокоиться, но Добби будет присматривать за Гарри Поттером и постарается помочь в любом случае опасности, — торжественно пообещал Добби. Он низко поклонился. — Прощай, Гарри Поттер! — сказал он, щелкнул пальцами и исчез.

Гарри рассказал Гермионе об этом странном визите.

— Как ты думаешь, он может быть одним из домовых эльфов Малфоя?

— Возможно, — задумчиво ответила она. — Ни отец, ни сын не произвели на меня впечатления людей, которые заботятся о других, будь то люди или домашние эльфы. Поскольку история Малфоев полна темной магии, обладание таким темным артефактом для них вполне естественно. Интересно, что он имел в виду. Я не думаю, что мы когда-нибудь узнаем.

— Я также хотел бы помочь Добби освободиться от этой семьи. Нам нужно будет придумать, как это сделать, — добавил Гарри.

— Да, мы что-нибудь придумаем, — согласилась Гермиона.

* * *

Гарри не с нетерпением ждал новой встречи с Уизли. Ну, на самом деле, он не слишком возражал против близнецов. В основном они были веселой и отличной компанией. Ему было наплевать на Перси. У него были проблемы с двумя младшими братьями и сестрами. Рон, несмотря на попытки выглядеть и вести себя как друг, был обузой, которую ему не нравилось нести, и все же ему нужно было делать это из-за Дамблдора. Не нужно преждевременно предупреждать его о выживании Джеймса и способностях Гарри. Джинни, хотя он знал ее не слишком хорошо, очевидно, была фанаткой, очарованной предполагаемой славой Гарри. Она даже не могла сохранять самообладание рядом с ним, ее лицо стало таким же красным, как и волосы, в тот момент, когда они оказались достаточно близко, чтобы он заметил. Ее присутствие в гостиной Гриффиндора (а Рон, по крайней мере, был уверен, что Джинни станет гриффиндоркой, как и все остальные Уизли на протяжении многих поколений) могло стать помехой или даже проблемой, если девочка не научится контролировать себя.

Тем не менее, вежливость требовала, чтобы они все встретились на вокзале и сели вместе, или, что, вероятно, было более реалистичным сценарием, тот, кто придет первым, должен был бы сохранить места для остальных, что означало, что Гарри и Гермиона сидели, по крайней мере, с Роном и Джинни.

Гарри и Гермиона, как обычно, приехали пораньше и заняли купе. Уизли прибыли за несколько секунд до того, как поезд тронулся. Близнецы только поздоровались, прежде чем присоединиться к своим старшим друзьям в другом купе. Перси даже не поздоровался. Остались только Рон и Джинни.

— Привет, я Гермиона Грейнджер, — попыталась она завязать какой-нибудь разговор с Джинни, — а это мой друг Гарри.

Джинни потребовалась некоторая концентрация, чтобы преодолеть свои чувства, но Гарри видел, что она действительно старалась. — Рада познакомиться с тобой, Гермиона, и ты тоже, Гарри. Я Джинни, как вы наверняка уже слышали. Рон много говорил о вас обоих летом.

— Что он тебе сказал? — спросил Гарри, заинтересованный тем, что рассказал Рон. Рон мало что мог рассказать о своих настоящих приключениях в Хогвартсе, поскольку Рон не поверил ему, даже когда он сказал ему правду.

— О, он сказал, что ты спас Гермиону от тролля, хотя он не знал как. Ты можешь рассказать мне, что произошло на самом деле?

Гарри закатил глаза.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала Гермиона Джинни, — когда мы останемся одни, чтобы никакие незваные уши не услышали об этом.

— Конечно! — Джинни улыбнулась ей, радуясь, что эта старшая девочка разговаривает с ней как с равной.

Хотя ей потребовалось сознательное усилие, чтобы игнорировать славу Гарри, было очевидно, что молодая девушка изо всех сил старалась показать свой дружелюбный, открытый характер, не позволяя поклонению герою омрачить ее поведение. Гарри думал, что со временем она могла бы стать очень хорошим другом, уж точно лучше, чем ее брат.

Джинни в конце концов покинула купе. Она уже знала нескольких девочек из других волшебных семей и отправилась на их поиски.

Рон остался. Несмотря на явное неудовольствие Гарри, Рон настоял на том, чтобы остаться с ним и с Гермионой в Хогвартс-экспрессе. Гарри не был уверен, сделал ли Рон это нарочно, возможно, по настоянию Дамблдора, или он просто не обратил внимания на неприветливые выражения лиц этих двоих.

Что еще хуже, Рон достал свою крысу и попытался заставить ее показать несколько трюков. Толстая крыса не подчинилась. Она просто перевернулась и заснула, как делала всегда. Гарри, как всегда, попытался не обращать на это внимания, но потом заметил кое-что необычное. У крысы не хватало пальца на лапе.

Гарри не был уверен в значении этого. Он только помнил, что слышал что-то о отсутствующем пальце лапки, но в тот момент не мог вспомнить ничего другого. Он просто запомнил этот факт, надеясь, что в конечном итоге разберётся.

К счастью, вскоре к ним присоединился Невилл, которого Гарри радостно приветствовал.

— Как прошли твои каникулы во Франции? — спросил Невилл.

— Это было чудесно. Примерно половину времени мы провели на Ривьере, в основном на пляже, а затем отправились в замок, который тоже находится не слишком далеко от моря. У меня также была возможность пообщаться с некоторыми детьми, с которыми я дружил до того, как вернулся в Англию.

— О, я не знал, что ты провела свое раннее детство во Франции!

— Иногда мне также кажется, что это был кто-то другой, но я жил там, пока мне не исполнилось около пяти. Сначала у меня был сильный французский акцент.

Невилл улыбнулся. — У тебя теперь есть английский акцент, когда ты говоришь по-французски?

— Нет, если только я не попытаюсь подыграть туристом.

Невилл повернулся к Гермионе. — А как прошли твои каникулы?

— На самом деле это было очень похоже на то, что было у Гарри. Его опекуны пригласили мою семью присоединиться к ним, и это было действительно отлично.

Рон выбрал этот момент, чтобы открыть пасть.

— Почему ты не пригласил меня? — он спросил Гарри.

Гарри внутренне поморщился и вздохнул. — Я никого не приглашал. Мои опекуны подумали, что было хорошей идеей пригласить одного из моих друзей, и — будучи французами, для них было естественно пригласить девушку, иначе они пригласили бы Невилла. Его родители и мои когда-то были друзьями, ты же знаешь.

— Я не понимаю по-французски! — заявил Рон, как будто это была странная идея. Затем он взял свою крысу за хвост и опустил ее в карман.

«Из этой крысы мог бы получиться отличный обед для котенка», — подумала Гермиона, позволив своему внутреннему мурашку на мгновение всплыть наружу.

— Я собираюсь найти Джинни, — сказал Рон, выходя из купе. Он не видел облегчения на лицах остальных троих.

* * *

Джинни, как и ожидалось, определили в Гриффиндор, и вскоре она показала себя очень хорошей ученицей, напомнив учителям своего старшего брата Билла. Ее однофакультетники также обнаружили, что она может натворить столько же бед, сколько и ее братья-близнецы. Все также научились не выводить ее из себя, так как она знала несколько очень интересных заклятий и быстро их накладывала. Даже близнецам приходилось смягчать свои подшучивания, разговаривая с ней.

Гермиона начала ценить младшую Уизли, которая вскоре стала ее подругой. Это заставило Гарри провести с ней еще немного времени, и Джинни обнаружила, что Гарри-личность сильно отличался от того образа Мальчика-Который-Выжил, которым ее пичкали. Она избавилась от детского увлечения воображаемым героем и стала настоящим другом и Гермионе, и Гарри, хотя и была слегка влюблена в Гарри.

— Я действительно не могу винить ее, — сказала Гермиона Гарри. — Знаешь, я влюблена в тебя гораздо больше.

— Так же, как я влюблен в тебя, — сказал он. Они оба счастливо улыбнулись.

* * *

Их новый учитель папиного дела оказался разочарованием. Гермиона считала его милым и поначалу не слишком возражала против отсутствия у него таланта. «Приятно иметь учителя, который для разнообразия так мило выглядит», — защищалась она. «Все учителя-мужчины, которые у меня были с первого класса, были старыми и неухоженными. Кроме того, мы можем учиться по книгам».

Однако она довольно быстро передумала. Когда он выпустил нескольких пикси на свободу в классе и убежал в безопасность своего кабинета, оставив учеников разбираться с разразившимся хаосом, Гермиона потеряла уважение к этому человеку. После более критического прочтения его книг ее мнение о нем стало еще хуже. — Этот человек — мошенник! Он никак не мог сделать то, что написал в своих книгах. Ему нужно было бы быть в двух местах одновременно, чтобы совершить некоторые поступки, которыми он хвастается. Это невозможно даже с магией!

— Возможно, он позволил себе некоторую вольность как писатель, — предположил Гарри.

— Он позволил себе писательскую вольность, хорошо, и истории увлекательны, только он не должен представлять их как реальные. Некоторые из заклинаний, которые он описывает, даже не работают так, как он притворяется.

— Ты перепробовала их все?

Гермиона покачала головой. — Я пробовала их только в одной книге. Половина из них работала совсем не так, как написано. Некоторые были просто опечатками, но большинство были просто неправильными. Другой способ сработал, в некотором смысле, приведя к совершенно иным результатам, чем ожидалось.

— Может быть, ты неправильно их накладывала? — предположил Рон.

В ответ он получил ядовитый взгляд. — Я знаю, что сделала всё правильно, — сказала она, ее тон указывал на то, что даже такой ответ был ниже ее достоинства.

* * *

Тренировки по квиддичу становились все более грязными с приближением зимы, но Оливер Вуд не возражал против погоды. Однажды вечером после тренировки, когда Гарри и Гермиона тащились по коридорам, их одежда была полна воды, несмотря на водоотталкивающие чары, когда они увидели кого-то, кто казался еще более мрачным. Почти Безголовый Ник, призрак Гриффиндорской башни, угрюмо смотрел в окно, бормоча себе под нос: «… не выполняй их требований… полдюйма, если это…»

— Привет, Ник, — сказал Гарри.

— Привет, привет, — сказал Почти Безголовый Ник, — Вы выглядите обеспокоенными, молодые люди, — сказал Ник, складывая прозрачное письмо и засовывая его во внутренний карман своего камзола.

— Ты тоже, — сказал Гарри.

— Что ж, этот Хэллоуин будет моим пятисотым днем смерти, — сказал Почти Безголовый Ник. — Я устраиваю вечеринку в одном из самых просторных подземелий. Друзья приедут со всей страны. Для меня было бы такой честью, если бы вы присутствовали, мистер Поттер и мисс Грейнджер, но, осмелюсь предположить, вы предпочли бы пойти на школьный праздник?

— Нет, — быстро сказал Гарри, — я приду

— Мой дорогой мальчик! Гарри Поттер, на вечеринке в честь дня моей смерти! И… — он заколебался, выглядя взволнованным. — как ты думаешь, ты мог бы упомянуть сэру Патрику, каким пугающим и впечатляющим ты меня находишь?

— Конечно, — сказал Гарри.

Почти Безголовый Ник лучезарно улыбнулся ему и ушел через ближайшую стену.

— Вечеринка в честь дня смерти? — спросила Гермиона, убедившись, что Ника больше нет поблизости. — Держу пари, не так уж много живых людей могут сказать, что они были на одной из них — это будет захватывающе!

* * *

Гарри никогда не обращал особого внимания на Хэллоуин. Он никогда не был слишком популярен во Франции, и даже после переезда в Англию его родители не праздновали его, поскольку это был также день убийства Лили. И все же Хогвартс определенно праздновал Хэллоуин.

Поскольку большинство студентов с нетерпением ждали праздника Хэллоуина, Гарри и Гермиона пытались найти еще участников для вечеринки в честь дня смерти, но, похоже, никого это не заинтересовало. Рон был единственным, кто проявил хоть малейший интерес присоединиться к ним, но как только он подумал о том, какие блюда будут на празднике, он потерял даже этот слабый интерес.

Итак, в семь часов Гарри и Гермиона прошли прямо мимо двери в переполненный Большой зал, который призывно сверкал золотыми тарелками и свечами, и вместо этого направили свои шаги в сторону подземелий.

Они увидели Почти Безголового Ника, стоящего в дверном проеме, завешенном черными бархатными портьерами. Он приветствовал их и помахал рукой, приглашая войти, где большая комната, украшенная всем черным, была переполнена сотнями жемчужно-белых, полупрозрачных людей.

— О, нет, — сказала Гермиона, резко останавливаясь. — Повернись, повернись, я не хочу разговаривать с Плаксой Миртл

— Кто? — спросил Гарри, когда они быстро отступили.

— Она обитает в одном из туалетов в туалете для девочек на втором этаже, — сказала Гермиона.

— Она часто посещает туалет?

— Да. Весь год все было не в порядке, потому что у нее продолжались истерики и она затопляла заведение. Я бы все равно никогда туда не зашла, если бы могла этого избежать

И все же они были недостаточно быстры. Приземистый призрак девушки скользнул к ним. У нее было самое мрачное лицо, которое Гарри когда-либо видел, наполовину скрытое за жидкими волосами и толстыми перламутровыми очками.

— Ты говорила обо мне? — сказала она угрюмо.

— Как дела, Миртл? — спросила Гермиона фальшиво бодрым голосом. — Приятно видеть тебя не в туалете.

Миртл фыркнула.

— Ты смеешься надо мной, — сказала она, серебристые слезы быстро навернулись на ее прозрачные глаза.

— Нет — честно — разве я только что не сказала, как мило Миртл выглядит? — сказала Гермиона, больно толкнув Гарри локтем в ребра.

— О, да, она сделала

— Не лги мне, — выдохнула Миртл, слезы теперь текли по ее лицу. — Ты думаешь, я не знаю, как люди называют меня за моей спиной? Толстая Миртл! Уродливая Миртл! Несчастная, ноющая, унылая Миртл!

Гермиона подумала, что правда может просто сработать. — Ну, некоторые люди так и делают, я знаю, и ты должен признать, что ничуть не облегчаешь им задачу, спуская воду в туалетах, когда кто-то в этом больше всего нуждается, но я уверен, что у тебя действительно есть интересная история. Может быть, если об этом станет известно, люди будут относиться к тебе лучше?

— Интересная история? Я не могу этого сказать. — во всяком случае, Миртл казалась еще более мрачной.

— Почему бы тебе не рассказать нам, как ты умерла, и позволить нам решать? — Гарри пытался помочь.

Миртл, казалось, не изменила своего мнения о своей истории, но согласилась рассказать ее. — Это произошло в туалетах. Я так хорошо это помню. Я спряталась, потому что Олив Хорнби дразнила меня из-за моих очков. Дверь была заперта, и я плакала, а потом я услышала, как кто-то вошел. Они сказали что-то смешное. Должно быть, это был другой язык. В любом случае, что меня по-настоящему поразило, так это то, что говорил мальчик. Поэтому я открыла дверь, чтобы сказать ему, чтобы он шел и пользовался своим собственным туалетом, а потом — Миртл важно надулась, ее лицо засияло. — Я умерла.

— Как? — спросил Гарри.

— Без понятия, — сказала Миртл приглушенным голосом. — Я просто помню, что видела пару огромных желтых глаз. Все мое тело как бы сковало, а потом я уплыла… — она мечтательно посмотрела на Гарри. — А потом я вернулась снова. Видите ли, я была полна решимости преследовать Олив Хорнби. О, она пожалела, что когда-то смеялась над моими очками.

— Где именно ты видела глаза? — спросил Гарри.

— Где-то рядом с раковиной перед моим туалетом.

— Ты видела что-нибудь, когда уплывала, я имею в виду — этого мальчика или что-нибудь рядом с ним?

Миртл, казалось, напряженно думала. — Там что-то было, кроме того мальчика, что-то зеленое и большое, но я не знаю, что это было и откуда это взялось.

— Ты знаешь, кем был этот мальчик?

— О, его все знали. Он был самым красивым мальчиком в школе, старостой, а позже стал главным старостой. Однако он не уделял мне особого внимания, поскольку он был слизеринцем, а я — Равенкловкой. Большинство девочек в школе мечтали о нем наяву, но он ни с кем не встречался. Я помню, его звали Том. — она нахмурилась, пытаясь вспомнить имя. — Да, Том Реддл. — ее глаза затуманились при воспоминании об этом красивом мальчике.

— Что ж, это очень интересно, Миртл, — сказала Гермиона. — Мало кто может претендовать на более интересную историю смерти.

— Ты действительно так думаешь? — Миртл, казалось, приободрилась.

— Конечно! Я уверена, это может повысить твой статус среди призраков.

* * *

Они проверили «туалет Миртл» несколько дней спустя. Она, казалось, была довольна, показав им точное место, где, казалось, находились желтые глаза, которые убили ее. Гарри и Гермиона осмотрелись и нашли маленькую фигурку змеи, вырезанную на неработающей раковине. — Зачем кому-то вырезать… — начал Гарри, но потом передумал. — Ты говоришь, что слышала, как он что-то говорил, — сказал он Миртл. — Это звучало вот так? — затем он сказал: «откройся» на парселтанге.

— Да, я думаю, это было так! — весело сказала Миртл. Она была довольно веселой с тех пор, как поговорила с ними на Хэллоуин.

Гарри посмотрел на раковину. Казалось, она отодвинулась в стену, открывая большое отверстие под ней, достаточно большое, чтобы через него мог пройти человек.

— Давай посмотрим, что там, — предложил он.

— Не надо! — решительно сказала Гермиона. — Ты не знаешь, какие опасности таятся там. Если ты туда войдешь, ты можешь закончить, как Миртл. Я не могу этого допустить.

Хотя она пыталась, чтобы это звучало с юмором, Гарри было ясно, что она действительно беспокоилась, что с ним может случиться что-то плохое. «Закройся» — прошипел он раковине, возвращая ее в прежнее состояние, закрывая подозрительное отверстие в полу.

— Возможно, нам следует сначала попытаться найти то, что могло убить Миртл таким образом, и как мы можем защититься от этого, если оно все еще там, — признал он

Миртл, казалось, не обращала внимания на опасность, но она слышала их разговор. — Вы помолвлены? — спросила она, явно очарованная тем, что нашла информацию, достойную сплетен.

— Да, это так, по нашему собственному выбору, — сказал ей Гарри. — Мы планируем пожениться после окончания школы, но пока держим это в секрете, и тебе тоже следует это скрывать. — он вспомнил, что читал что-то о домашних тайнах и их защите. Он надеялся, что это заставит Миртл замолчать на эту тему. — Это секрет Рода Поттеров, и он хорошо защищен.

Примечания:

Извените что долго не было перевода, был небольшой творческий кризис. Теперь, надеюсь, продолжение перевода будет чаще.

Они провели Рождество вместе, еще раз посетив замок во Франции, где они могли почувствовать себя по-настоящему на каникулах, поскольку это сильно отличалось от их обычного жилья. Сириус, Ремус и их подруги также присоединились к ним. Это было рождественским утром, после открытия подарков, когда Гарри вспомнил о крысе без пальца на лапе. — Знаете, у крысы Рона не хватает пальца на передней лапе. Я подумал, что это любопытно. Я думаю, кто-то из вас также рассказывал нам что-то о отсутствующем пальце руки, но я не могу вспомнить, у кого.

Сириус сразу побледнел. — Ты говоришь крыса? Какой палец отсутствует?

— На одной из передних лап. Я не помню, на какой именно.

Сириус на мгновение задумался. — Ну, как бы ты отнесся к тому, чтобы милая собачка сопровождала тебя обратно в школу?

Гермиона нахмурилась, пытаясь вспомнить все о крысе и пальце ноги… Она внезапно лучезарно улыбнулась. — Ты думаешь, что эта крыса — Питер-предатель, не так ли?

— Конечно. Ты знаешь, как долго она у них?

— С тех пор как Билл окончил Хогвартс, это было бы…

— Одиннадцать лет, — серьезно сказал Сириус.

Гермиона снова нахмурилась. — Он знал тебя в твоей собачьей форме, не так ли?

— Конечно. Мы все знали анимагическую форму друг друга.

— Тогда хорошая собачка не должна ехать с нами на поезде.

— Почему?

Гермиона закатила глаза. Гарри объяснил. — Если он узнает тебя до того, как мы сможем его поймать, он попытается сбежать. Мы должны устроить для него ловушку таким образом, чтобы он не смог сбежать.

Ремус ничего не сказал. Только намного позже он попросил их всех прийти в кабинет.

— У меня есть план, — сказал он остальным.

С помощью Гермионы и немного Гарри они изменили план, пока все не остались им довольны.

— Нам также нужен запасной план, — напомнила Гермиона мальчикам, — — на случай, если что-то пойдет не так с основным.

Им потребовалась большая часть оставшегося отпуска, чтобы разработать подходящий план «Б» или набор планов, охватывающий все аспекты основного плана, которые могли пойти не так. Гермиона позаботилась о том, чтобы Гарри знал наизусть свою роль в любом из планов. Тем не менее, какой бы план они в конечном итоге ни использовали, Гарри и Гермионе достались главные роли.

Молодожь использовало свои зимние каникулы не только для того, чтобы составить планы по поимке крысы, но и для того, чтобы найти способ справиться с Василиском, если он все еще прятался за этой передвижной раковиной. Они обнаружили, что кукареканье петуха было смертельно опасно для этого монстра, хотя, вероятно, потребовалось бы больше, чем один крик петуха, чтобы убить одного, но не было ничего, что указывало бы на то, что это нельзя было бы сделать с помощью записи. Гарри попытался найти какие-нибудь другие звуки, которые имели магический эффект, и в конце концов обнаружил, что определенное пение птиц может заставить некоторые волшебные растения распускать цветы. Короткий визит в музыкальный магазин дал им несколько записей этой птицы, наряду с петушиными криками, и Ремус счел подходящим испытанием превратить их в магические эквиваленты, которые могли бы работать в Хогвартсе.

Они навестили Невилла в последний день каникул и попробовали записать птицу на растении, которое у него было в теплице. Эффект был незамедлительным.

Через несколько дней после возвращения в школу Китти стала постоянным гостем в спальне мальчиков, иногда оставаясь и на большую часть ночи. — Почему ты вдруг так заинтересовался кошками? — Рон пожаловался. Его крыса, казалось, была очень напугана Книзлом, несмотря на то, что она была относительно маленькой. Всякий раз, когда приходила Китти, Короста пряталась в кровати Рона и отказывалась вылезать много часов после того, как даже обостренные чувства Гарри не могли уловить ее запаха.

Впрочем, все было по плану. В те выходные Китти вошла в спальню вскоре после завтрака. Рон несколько раз пытался «спасти» своего питомца, но крыса вцепилась в простыни Рона и даже укусила его за палец, заставив Рона отказаться от своих усилий. — Ну, если кошка съест тебя, это твоя вина, — яростно сказал он крысе и вышел из комнаты, оставив там только Гарри.

Это было то, что Гарри отрабатывал во время каникул, пока не освоил в совершенстве. Он применил заклинание без палочки, создав сдерживающую защиту и подавитель магии, которые окружили кровать Рона со всех сторон. Он позаботился о том, чтобы включить нижнюю часть кровати, так что даже если крысе удастся прокопаться сквозь матрас, она не сможет убежать.

Просто на всякий случай он добавил звукоизоляционную защиту, которая гарантировала, что ни один звук не достигнет крысы. Затем Гермиона произнесла еще несколько заклинаний, чтобы усилить то, что сделал Гарри. Она вернулась к своей кошачьей форме и удобно устроилась на кровати Гарри.

После короткого зеркального вызова Сириус и Ремус аппарировали к воротам Хогвартса и вскоре вошли в гостиную Гриффиндора, по пути забрав Минерву.

— И зачем вы тут? — спросила их строгая учительница.

— Мародер никогда не выдаёт Мародера, — ответил Сириус.

— Нам просто нужно помочь Правосудию выполнить свою работу, — сказал ей Ремус.

Что бы у них ни было на уме, она знала, что это было что-то важное, поскольку оба выглядели слишком серьезными, чтобы это было простой шуткой. Она последовала за ними в общежитие для мальчиков второго курса, где их ждали Гарри и Гермиона.

— Ты знаешь заклинание, чтобы вернуть анимагу его человеческий облик? — спросил ее Ремус, когда Сириус превратился в собаку.

— Конечно, знаю, — сказала Минерва, как раз когда собака потянула одно из одеял и спряталась под ним. Она взяла свою палочку и направила ее на одеяло, произнеся довольно длинное заклинание. Это заставило пса снова превратиться в Сириуса, хотя его голова все еще была прикрыта одеялом.

— Ты не против наложить то заклинание на эту кровать? — спросил Ремус.

Она выглядела немного смущенной. — С чего бы…

— Просто нужно. Сами увидите.

Мгновение спустя одеяло приподнялось, обнажив толстяка под ним. Прежде чем его голова была открыта, Гермиона наложила быстрое заклинание гламура на Сириуса и Ремуса, изменив их цвет и черты лица. Гарри снял заглушающее заклинание.

— Питер?! Я думала, ты умер! — сказала Минерва, выглядя очень удивленной.

Питер даже не ответил. Он попытался сунуть руку под мантию и выхватить палочку, но быстрое заклинание Гарри «Лишение свободы» лишило его возможности что-либо сделать. Гарри и Гермиона сняли защиту и добавили еще немного привязки к Питеру. Минерва усилила ее заклинанием, отключающим анимагическую трансформацию.

Гарри не позволял себе думать о том, что значило для него это жалкое подобие мужчины. Он был просто рад позволить взрослым разобраться с остальной частью дела, а Сириусу использовать свое положение аврора, чтобы взять Питера под стражу и доставить его в камеры предварительного заключения Министерства для допроса под воздействием сыворотки правды.

Все это дело держалось в секрете. Минерва позаботилась о том, чтобы это не дошло до Дамблдора преждевременно, и Сириус, воспользовавшись юридической консультацией своего кузена, смог сделать это совершенно секретным в Министерстве, неизвестным даже министру.

Рон был очень удивлен, когда ему сказали, что его крыса на самом деле был беглым преступником. Сириус позаботился о том, чтобы прислать ему новую сову в качестве компенсации за его крысу, и Рон, казалось, был доволен этим, никогда больше не вспоминая о крысе.

* * *

Хотя Гарри был вполне доволен своей анимагической формой в виде Снежка, он начал чувствовать, что внутри него есть другая форма, ожидающая признания. Сначала он проигнорировал это, думая о других вещах, но со временем он почувствовал, что действительно должен попытаться что-то с этим сделать. Он, как обычно, озвучил Гермионе свои опасения. — Иногда мне кажется, что мне нужно быстро бегать на четырех конечностях, но у меня только две ноги, как у Гарри или Снежка. Ты можешь понять, что я имею в виду?

Гермиона казалась немного удивленной. — Я также чувствую, что внутри есть еще одно животное, которое только и ждет, чтобы выйти. У него четыре конечности, но это не Китти, и в последнее время оно начало ныть, пытаясь выбраться. Интересно, что это такое.

— Давай проверим библиотеку на наличие книг о животных. Я уверен, мы сможем что-нибудь найти. — Гарри почувствовал себя немного самодовольным, опередив Гермиону, предложившую библиотеку. Это случалось не очень часто. На самом деле это был первый раз, когда это произошло.

Они провели два дня, просматривая все книги о волшебных существах. Единственным, кто заставлял их вообще что-то чувствовать, был оборотень, но это было ничто по сравнению с тем, как они отреагировали, когда узнали свою первую анимагическую форму.

— Может быть, это не волшебное существо. Я уверена, что мы сможем найти что-нибудь и о немагических существах, — предположила Гермиона.

Они нашли только две такие книги. В одной рассказывалось в основном о животных, которые могли летать или плавать. Ни одна из них не вызвала никаких эмоций. Другая была своего рода историей, определяющей происхождение большинства домашних питомцев и то, чем они отличались от своих диких собратьев. Гарри сильно сомневался, что от нее будет какой-то толк, но им больше нечего было проверять.

— Эта собачка симпатичная, — сказала Гермиона, указывая на маленького пуделя, — но я не думаю, что это моя форма.

— И это не мое, — сказал Гарри.

Перевернув страницу, они увидели фотографии более крупных пород собак, а также их первоначальный вид — волка. Это, казалось, что-то всколыхнуло в них. Не произнеся ни слова, они вышли из библиотеки и нашли неиспользуемый класс. Гермиона заперла и отключила звук. Затем они отошли каждый в другой угол, но все еще смотрели друг на друга.

Изменение произошло почти мгновенно. Гарри почувствовал, как изменилось его тело, как только он увидел изменение формы Гермионы. Вскоре в комнате появились два больших волка. Самец был светло-серым, но его голова была почти черной, как и лапы. Его глаза оставались зелеными. Другой был коричневато-серым, переходящим в коричневый цвет на голове, с пушистым хвостом и темно-шоколадными глазами. Оба посмотрели друг на друга, как будто изучая свои формы, прежде чем приблизиться и любовно потереться друг о друга. Затем они начали внимательно обнюхивать друг друга с головы до хвоста, как иногда делают собаки. Как только оба были удовлетворены, они вернулись в свой человеческий облик, оба безумно покраснели.

— Я… — неохотно начал Гарри, но Гермиона приложила палец к его губам.

— Не сейчас. Мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Может быть, во время наших летних каникул.

Гарри никогда не видел волков во время течки, но бродячих собак было более чем достаточно, чтобы показать ему, чего можно ожидать. Ему казалось, что он ведет себя почти так же, но он знал, что они еще не готовы к этому, хотя в конечном итоге будут готовы как в человеческой, так и в волчьей форме. Он просто обнял свою пару. — Ты знаешь, что я люблю тебя, не так ли?

Она прижалась к нему в ответ. — Конечно, хочу, и я тоже тебя люблю.

Вскоре по Хогвартсу распространился слух. Пару волков, которые выглядели довольно игриво друг с другом, часто можно было заметить на опушке леса, обычно очень поздно ночью. Те, кто их видел, рассказывали, что два волка просто гонялись друг за другом или, казалось, соревновались в скорости. Они казались довольно милыми, но никто не осмеливался приблизиться к ним, так как они были намного крупнее большинства овчарок, а их зубы казались острее ножей. Никто не хотел рисковать быть укушенным.

Гарри и Гермиона тоже слышали этот слух. «Я видел их», — сказал он. — Самка казалась довольно безжалостной. Я бы не хотел ее злить.

Гермиона просто мило улыбнулась. — Она также кажется очень свирепой в защите своего самца, и он, кажется, так же свиреп в защите ее.

Только Рон, похоже, придерживался другого мнения. — Они просто глупые собаки. Дай им кусок мяса, и они все забудут.

Гарри верил, что Рон приписывал волкам только то, что знал сам о себе.

Примечания:

Напоминаю кавычки это разговор на парселтанге или мысли

Жизнь в Хогвартсе продолжалась настолько нормально, насколько это было возможно. Большинство студентов больше не считали защиту от тёмных исскуств серьезным предметом. Уроки Локанса рассматривались как легкое развлечение, скрашивающее скучные дни, при условии, что он не приводил в класс никаких существ, которых можно было выпустить на волю.

Поскольку с другими проблемами уже разобрались, они вернули свое внимание к монстру, который убил Миртл.

— Мы можем сходить в ту ванную и начать поиски в эти выходные, — отметил Гарри.

— Только нужно держать запись петушиного крика под рукой и время от времени включать её перед каждым поворотом. Там могут быть другие опасности, и нам нужно быть осторожными.

— Я не могу сознательно подвергать себя опасности. Я пообещал Добби, и это превратилось в магическую клятву.

Гермиона нахмурилась, а затем улыбнулась. — Ну, если я пойду первой, тогда ты будешь защищать меня, а не смело идти навстречу опасности.

— Мне все еще нужно, чтобы ты была в безопасности, чтобы мы могли сохранить нашу помолвку, — сказал он ей без тени юмора.

— Я буду иметь это в виду. Я люблю тебя, Гарри.

Он крепко обнял ее. — И я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной и в горе и в радости, до конца.

Она обняла его в ответ. — Так же, как ты нужен мне.

Они продолжали обниматься довольно долго, наслаждаясь этим гораздо больше, чем кто-либо из них ожидал. Когда они расстались, у обоих были раскрасневшиеся лица и широкие улыбки. — Я думаю, нам следует чаще обниматься, — заметил Гарри почти шепотом.

— Да, конечно, должны. Мне так хорошо, когда мы обнимаемся, и тогда я чувствую себя более сильной, — согласилась Гермиона.

— Я тоже.

Некоторое время они молчали, а затем, словно по общему согласию, повернулись друг к другу и снова обнялись.

В конце концов, они расстались. — Разве мы не должны привести наш план в действие? — спросила Гермиона.

Гарри взял ее за руку. — Конечно! Пойдем!

* * *

Миртл не было видно в туалете. Гарри открыл раковину и ненадолго запел петухом. Затем он заглянул в туннель перед собой. — Не похоже, чтобы этим мог воспользоваться человек, хотя для змея это удобно. Я думаю, что там должен быть другой путь, более подходящий для ходьбы.

Гермиона кивнула в знак согласия. Оба начали оглядываться в поисках любого другого намека на проход. Им нужно было использовать какие-нибудь очищающие чары, так как место не было в хорошем состоянии и в нескольких местах скопилось много грязи.

— Кажется, я кое-что нашла, — заметила Гермиона немного позже.

Гарри бросился к ней. На задней стене, возле последней перегородки туалета, была отметина в виде минуты. Только при ближайшем рассмотрении оказалось, что она имеет форму змеи. «Откройся» прошипел парнишка.

Стена скользнула в сторону, открывая широкую лестницу. Она была пыльной и затянутой паутиной, но несколько факелов вдоль нее зажглись через несколько секунд после того, как стала видна лестница. Гермиона взмахнула палочкой, рассеивая всю пыль и грязь, а также удаляя всю паутину. Теперь это выглядело как очень элегантная лестница. Мраморная лестница была украшена резьбой в виде змей, как и мраморные перила, а на потолке было изображено несколько переплетенных змей.

Гарри ринулся вперёд, чтобы спуститься, но Гермиона остановила его. — Там могут быть какие-то ловушки, — напомнила она ему.

Она наложила несколько чар на лестницу, на стены и на потолок, заставив на мгновение засиять несколько слабых зеленых линий. Гермиона нахмурилась. — Там что-то есть, но я понятия не имею, что это и как это обезвредить.

Она огляделась вокруг, что-то ища. Большой камень, который много веков назад отвалился от стены, казалось, был тем, что она искала. Она трансформировала камень в плюшевого мишку, увеличила его, чтобы он был такого же роста, как они, и заставила спускаться по лестнице, направляя его держаться поближе к зеленым линиям, которые она видела раньше. Он без происшествий достиг первой площадки. Затем она заставила его подняться обратно, на этот раз держась поближе к стене. Когда он дошел примерно до середины, лестница открылась, как люк, и поглотила его.

— Зачем беспокоиться о лестнице? Я мог бы отвести тебя туда в виде Снежка, — предложил Гарри.

— Мы действительно не знаем, к чему это приведет, и просто полет по лестнице может привести к возникновению других ловушек. Похоже, все будет в порядке, если мы будем держаться зеленой линии. Нам нужно только сделать ее видимой. — она произнесла заклинание, от которого появилась линия, и спустилась на ступеньку. Гарри немедленно последовал за ней, держа палочку наготове. Как только они сделали еще один шаг вниз, стена позади них отодвинулась, закрыв вход.

— Ты думаешь, это ловушка? — обеспокоенно спросил он.

— Нет. Оставлять потайной ход открытым не очень мудро. Я считаю естественным закрыть дверь, как только в ней отпадет необходимость. Вероятно, ты сможешь открыть ее снова, когда вернешься. Кроме того, ты всегда можешь перемещаться с огнем в виде Снежка, полностью обходя эту стену.

Гарри выдохнул, который он задерживал. — Да, Снежок может отвести тебя в безопасное место.

Они осторожно двинулись дальше, каждые несколько шагов прокукарекав петухом, вниз по лестнице, миновали еще две площадки, прежде чем оказались в скользком коридоре. Первое, что привлекло их внимание, была сброшенная змеиная шкура. Она была шире их обоих вместе взятых и казалась слишком длинной, чтобы измерить. Сбросившая ее змея, должно быть, была огромной!

— Ты уверена, что нам следует продолжать? — спросил ее Гарри. Он не хотел потерять Гермиону из-за этого монстра.

— Да, мы должны идти дальше. Просто чаще включай крик петуха, — храбро ответила она, но ее голос звучал неуверенно.

Она все еще махала палочкой, очищая коридор и отбрасывая пустую оболочку в сторону. Когда-то чистый, он не выглядел таким зловещим, и несколько факелов зажглись вдоль стен, придавая ему такой же обычный вид, как любому коридору в Хогвартсе.

Вскоре они достигли круглой металлической двери, запертой несколькими змееподобными засовами. Еще одна команда «Откройся» открыла дверь. Они позволяют петуху кукарекать гораздо дольше, прежде чем даже заглянуть по другую сторону двери.

Зал, который они обнаружили, когда наконец переступили порог, был таким же большим, как Большой зал, и почти таким же великолепным. Потолок поддерживали многочисленные колонны со спиральной резьбой, а на стенах висело множество картин, на большинстве из которых были изображены различные змеи. В дальнем конце зала стояла большая статуя, предположительно изображающая Слизерин. Пол был покрыт грязью и несколькими лужами воды. Гермиона использовала свою палочку, чтобы сделать зал намного чище, обнаружив, что самая большая лужа, совсем рядом со статуей, на самом деле была неглубоким декоративным бассейном.

Когда они приблизились к статуе, они услышали какой-то шум позади нее. Гермиона выглядела испуганной, но для Гарри это не был какой-то случайный шум. Он слышал: «Пожалуйста, хватит этого звука. Это убивает меня. Я обещаю, что не хочу никому причинять вреда. Единственный раз, когда я кого-то убил, это было по ошибке, когда говорящий указал мне посмотреть на дверь, которую как раз открывала девушка. Я продолжаю сожалеть об этом инциденте уже пятьдесят лет. Пожалуйста, позволь мне жить!»

«Кто ты?» — прошипел Гарри в ответ, все еще держа наготове и палочку, и запись.

«Ваш вид называет меня Василиском, но я просто несчастная змея. Салазар думал, что я мог бы быть хорошим стражем для школы, но это не так. Мне приходится закрывать внутренние веки, чтобы даже смотреть на кого-либо, не рискуя причинить им вред.»

«Я обещаю не причинить тебе вреда, если ты выйдешь и позволишь нам увидеть тебя с закрытыми внутренними веками», — сказал Гарри.

— Надень солнцезащитные очки и сделай их настолько темными, насколько осмелишься, — сказал он Гермионе, делая именно то, что он сказал ей. Он услышал шорох сверху и увидел голову змеи, выходящую изо рта статуи. Несмотря на темные очки, он все еще мог разглядеть большие желтые глаза змеи, только они выглядели так, как будто были под чем-то вроде вуали. Гермиона ахнула от открывшегося вида и повернула лицо обратно.

«Ты можешь сказать своей паре, что я не причиню ей вреда. Вы оба можете смотреть на меня без страха.»

Гарри перевел. Гермиона неохотно сняла очки и несколько раз прищурилась, прежде чем посмотреть на змею. Он казался даже больше, чем она думала, и все же опустил голову, как будто прося, чтобы его погладили. Она вопросительно посмотрела на Гарри.

— Я думаю, что гладить его безопасно, — сказал он, сам не до конца уверенный в этом.

В конце концов, они оба сели на пол, задавая вопросы и позволяя змее рассказать им о временах основателей, когда она выросла всего до четырех футов в длину, о хороших и плохих временах, которые она провела в Хогвартсе, и о девушке, которую она случайно убила.

«Ты хотел бы извиниться перед ней? Она все еще в замке, как призрак.»

«Ты поможешь мне поговорить с ней?»

Гарри улыбнулся. «Конечно. Я не думаю, что она может разговаривать со змеями». Затем он задумался. «Может быть, нам стоит попросить ее прийти сюда с нами. Это может быть слишком опасно, если ты будешь бродить по коридорам.»

— Что ты ешь? Ты не смог бы достичь своего большого размера, не поев, — заметила Гермиона, и Гарри перевел.

Гарри постарался перевести как можно быстрее. — Я ем крыс, мышей и других вредителей, которые попадают сюда. Домашние эльфы также приносят мне немного останков несколько раз в год, и у меня есть выход в лес, где я могу немного поохотиться. Однако я не могу охотиться на крупную дичь, поскольку мое горло не позволяет мне проглотить ничего крупнее маленькой собаки. Убивать крупных животных — пустая трата времени.

— Салазар оставил после себя что-нибудь, кроме этой статуи?

— Конечно, статуя всего лишь загораживает вход в его частную квартиру, где он обычно хранил все свои книги, за исключением тех, которые он считал подходящими для студентов. У него также была там лаборатория зелий и несколько немагических инструментов, с помощью которых он пытался узнать больше о магии и природе. В зале также выложены книги, если вы знаете, как их раскрыть.

Желудок Гарри заурчал, напоминая ему, что пришло время обедать. «Нам нужно идти. Тебе следует держаться подальше от других людей. Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы, чтобы мы принесли вам в следующий раз?»

Василиск, казалось, немного задумался. — Была определенная еда, которая мне очень нравилась, и Салазар привозил ее мне каждые выходные. Это было что-то вроде расплющенных фрикаделек, сваренных в масле, я думаю. Если бы ты мог принести немного или сказать домашним эльфам, чтобы они принесли немного, это действительно обрадовало бы меня.

— Я думаю, он имеет в виду гамбургер или то, что было до него, — сказала Гермиона.

— Я посмотрю, что можно сделать, хотя сомневаюсь, что вкус будет таким же. Когда бы ты хотел, чтобы мы пришли в следующий раз?

Это было похоже на пожатие плечами Василиска, хотя Гарри сомневался, что это могло быть такое движение. — Я здесь совсем один. Пожалуйста, когда сможешь уделить мне немного времени, но, пожалуйста, не приноси мне этот смертоносный звук. Тем не менее, я хотел бы послушать музыку. У меня не было возможности ничего услышать с тех пор, как Салли оставил меня здесь совсем одну.

* * *

Они едва успели на обед. Когда они пришли, Рон уже доедал вторую порцию. — Где вы были все утро? — спросил он с все еще набитым ртом.

— Мы немного изучали основателей и их питомцев. Это было довольно интересно, — радостно сказала Гермиона.

— Вы двое ненормальные, тратите даже выходные на учебу, и к тому же на предмет, по которому у нас нет оценок, — фыркнул Рон, возвращая свое внимание к своей тарелке.

* * *

Миртл очень не хотелось идти и встречаться с причиной своей смерти. — Знаешь, он не может убить тебя снова, — попытался успокоить ее Гарри.

— Конечно, это невозможно, но даже призраки могут пострадать. Почему я должна рисковать?

— Оно хочет извиниться перед тобой. Это Том приказал ему использовать свой смертоносный взгляд и посмотреть на дверь, когда он услышал, что ты двигаешься. В том, что ты мертв, виноват Том, а не змей.

Миртл покачала головой, все еще не слишком уверенная. — Хорошо, я пойду с тобой, но если Это попытается что-нибудь предпринять, я сразу же уйду.

— Этого достаточно, — согласился Гарри.

* * *

Василиск приветствовал их как старых друзей. Сначала он попросил, чтобы его погладили, а потом заметил Миртл и погрустнел. — Мне так жаль, что я стал причиной твоей смерти. Говорящий обманом заставил меня полностью открыть глаза и посмотреть на дверь, а затем ты открыла ее, посмотрев прямо мне в глаза, прежде чем я успел их закрыть. Затем он сказал мне, что я убийца. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что он был тем, кто хотел убить, и он использовал меня как свое оружие. Мне жаль, что я не смог предотвратить это.

Гарри перевел все это, но Миртл, казалось, поняла еще до того, как он это сделал. — Ты можешь понять змею? — он спросил.

— Я не могла, пока была жива, но, возможно, то, что меня убила змея, помогло мне понять ее язык, — размышляла Миртл. — На самом деле все не так плохо, как я думала.

— Что ж, спасибо вам, добрая леди. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы простили меня, — сказал Василиск. Казалось, он понял ее, хотя она говорила только по-английски.

— Ты можешь составить мне компанию? Большую часть времени я совсем одна, и студенты держатся от меня подальше.

Змей печально покачал головой. — Для меня слишком опасно приходить и навещать тебя там, но ты можешь навещать меня здесь, когда тебе будет одиноко. Я тоже очень одинок. Первый раз, когда у меня были посетители после того инцидента, это когда эти двое пришли сюда с обыском.

— О, я приду! Ты можешь быть уверен в этом! — Миртл казалась воодушевленной тем, что ее приняла живая душа, пусть и не человек. Гарри чувствовал себя довольным. Василиск слишком дорожил бы ее обществом, чтобы когда-либо сказать ей что-то обидное, и загробная жизнь тоже может стать для нее более приятной.

Примечания:

В конце этой главы есть несколько абзацев, которые взяты почти дословно из книги, лишь с незначительными отличиями, вызванными сюжетом.

Гарри все еще задавался вопросом, как ему освободить Добби от Малфоя. На самом деле он ничего не мог поделать, поскольку только хозяин домашнего эльфа обладал силой освободить его. Поскольку у семьи Поттеров было довольно много домашних эльфов, Джеймс уже научил его всему, что ему нужно было знать об этих маленьких, услужливых существах. Ему нужно было найти способ обманом заставить Малфоя-старшего освободить Добби, но он понятия не имел, как это можно сделать.

На самом деле это был Драко Малфой, который непреднамеренно дал ему возможность, которую он искал. Драко привык проявлять чистокровный фанатизм по любому поводу, и присутствие Гермионы, казалось, усиливало эту тенденцию. Всякий раз, когда он видел ее, он называл ее Грязнокровкой, маггловской мерзостью и другими уничижительными именами. В тот день, как раз перед тем, как идти на урок зелий, Драко заметил, что Гарри и Гермиона идут вместе. Это было все равно что размахивать красной тряпкой перед разъяренным быком. Когда Драко начал свою обычную тираду, Гарри решил положить этому конец. -Ты можешь говорить все, что хочешь, но Гермиона, несмотря на то, что ты обзываешься, в любом случае лучше тебя. Она умнее тебя, она получает гораздо более высокие оценки, чем ты, и даже более сильна, чем ты, как физически, так и магически. Ты ничто по сравнению с ней.

— Ты заплатишь за это, Поттер. Вы оба заплатите за это, — сказал Драко, крепко сжимая свою палочку и посылая проклятие в них обоих. Гарри не дрогнул. Он без помощи палочки сотворил сильный щит, который отразил проклятие обратно в Драко, который был слишком удивлен, чтобы даже пригнуться, попав прямо ему в грудь. Драко упал на пол, крича как ребенок, когда его кожа покрылась уродливыми (и, очевидно, болезненными) фурункулами. В этот момент Снейп открыл дверь класса, только заметив, как Драко падает от боли.

«Поттер- две недели отработок и двадцать баллов с Гриффиндора за нападение на другого ученика.

— Я могу понять, почему я получил две недели отработок, профессор, но почему вы должны вычитать баллы у Гриффиндора, когда весь ущерб нанес слизеринец?

— Ты ударил Малфоя, не так ли?

— Я этого не делал. Я только видел, как его проклятие вернулось к нему. Я даже не вынимал свою палочку. Она все еще в моей сумке, как вы можете проверить.

Снейп выглядел убийственным, но было ясно, что ни у Гарри, ни у его подруги не было никакой палочки, в то время как Драко все еще крепко сжимал свою палочку в руке. Он выглядел больным, когда отвечал: — Тогда, конечно, никакого вычета из Гриффиндора и пять балов с Слизерина. Крэббл, Гойл — отведите Малфоя в лазарет. Остальные — в класс! Нельзя терять времени!

Драко, очевидно, поспешил пожаловаться своему отцу, который пришел днем позже, чтобы потребовать наказания для Поттера за нападение на его сына, не будучи обеспокоенным фактами. Гарри вызвали в кабинет директора вскоре после ужина.

— У этого сопляка хватило наглости напасть на моего сына, чистокровного, и причинить ему вред без всякой причины. Я настаиваю на том, чтобы он был сурово наказан, — сказал Люциус Малфой.

— Ты напал на Драко? — Дамблдор спросил Гарри.

— Нет. Все было наоборот. Сначала он напал на мою подругу словесно, а когда я сказал ему, что она лучше его во всех мыслимых отношениях, он попытался напасть на нас. К счастью, его проклятие вернулось к нему. Я даже не вынимал свою палочку, — настаивал Гарри на своей версии событий.

— Я не верю этому выскочке. Он наверняка лжет! Он должен быть наказан. Отчислением — Люциус даже не хотел говорить с Гарри напрямую.

— Я готов повторить это под Веритасерумом, если Драко допросят таким же образом, — предложил Гарри.

Белобрысый хотел возразить, но Дамблдор ответил первым. — Это очень хорошая идея. Это позволит нам узнать, кто говорит правду, и наказать того, кто нуждается в наказании.

Люциус сохранял надменное выражение лица, но Гарри чувствовал его неудовольствие. Веритасерум был тем, чего павлин избегал более десяти лет. Вероятно, он был осведомлен о том, какими будут результаты.

Драко, который почти оправился от фурункулов, был приведен домашним эльфом, которого Гарри узнал — Добби. Снейпа также позвали, чтобы он ввел зелье правды. Сначала он дал Гарри три капли зелья. Они немного подождали, пока оно подействует, а затем Дамблдор спросил: — Расскажи мне, что произошло перед уроком зелий, как Драко получил травму.

Поскольку вопрос конкретно не касался способа отражения проклятия, Гарри повторил то, что он уже сказал, почти дословно.

Затем Драко дали зелье и задали тот же вопрос.

— Эта грязнокровка Грейнджер вместе с Поттером практически разрушают убеждения чистокровных, поскольку никто из них не чистокровный, и они оба настолько превосходят всех чистокровок, что это нельзя игнорировать, в отличие от других, которые не намного лучше большинства чистокровных студентов. Я должен был попытаться принизить их, а затем Поттер перевернул все с ног на голову, показывая всем, насколько Грейнджер была лучше меня. Мне нужно было наказать их и я проклял их фурункулами. Проклятие почти поразило их, а затем каким-то образом отскочило и ударило меня.

— Почему ты не отодвинулся в сторону?

— Это было мое проклятие, я не думал, что оно причинит мне вред.

— Поттер использовал свою палочку?

— Нет. Казалось, он только что-то сказал этой проклятой грязнокровки, а затем проклятие отразилось обратно.

Дамблдор посмотрел на Люциуса. — Как бы мне ни хотелось, но ясно, что твой сын сам создал себе проблемы. Профессор Снейп подтвердил, что палочка Поттера все еще была в его сумке, как и у Грейнджер. Поттера не за что наказывать, но вашему сыну следует научиться держать свой фанатизм при себе.

Люциус выглядел бешенный, услышав это. Он сердито посмотрел на Гарри, затем на Дамблдора, а затем развернулся, толкая своего сына перед собой и крича: — Мы уходим, Добби!

Он рывком распахнул дверь, и когда эльф поспешил к нему, он пнул его прямо сквозь нее. Они могли слышать, как Добби визжал от боли всю дорогу по коридору. Гарри постоял мгновение, напряженно размышляя. Затем до него дошло — это могло дать ему возможность, которую он искал.

* * *

Гарри выбежал из кабинета. Он мог слышать, как визги боли Добби удаляются за углом. Быстро, размышляя, сработает ли этот план, Гарри воспользовался покровом ночи, чтобы вызвать маленькую книжку, похожую на ту, которую Люциус уронил в котел Уизли перед школой, сделав ее также подгоревшей и грязной. Гарри снял один из своих ботинок, стянул грязный носок и засунул в него книгу. Затем он побежал по темному коридору.

Он догнал их на верхней площадке лестницы.

— Мистер Малфой, — выдохнул он, резко останавливаясь, — У меня есть кое-что для вас

И он сунул вонючий носок в руку Люциуса Малфоя.

— Что за?

Мистер Малфой оторвал носок от книги, отбросил его в сторону, затем яростно перевел взгляд с испорченной книги на Гарри. — Ты покончишь также, как и твои родители, Гарри Поттер, — зло сквозь зубы сказал он. — Они тоже были назойливыми дураками.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Пойдем, Добби. Я сказал, пойдем.

Но Добби не двигался. Он держал отвратительный, грязный носок Гарри и смотрел на него так, как будто это было бесценное сокровище.

— Хозяин подарил носок, — сказал эльф в изумлении. — Хозяин подарил его Добби.

— Что? — выплюнул мистер Малфой. — Что ты сказал?

— Нашел носок, — сказал Добби, не веря своим ушам. — Хозяин бросил его, а Добби поймал, и Добби — Добби свободен.

Люциус Малфой застыл, уставившись на эльфа, затем бросился на Гарри.

— Ты лишил меня моего слуги, мальчишка!

Но Добби крикнул: — Ты не причинишь вреда Гарри Поттеру!

Раздался громкий хлопок, и мистера Малфоя отбросило назад. Он рухнул вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, приземлившись смятой кучей на лестничной площадке внизу. Он встал, его лицо побагровело, и вытащил свою палочку, но Добби поднял длинный, угрожающий палец.

— Ты должен уйти сейчас, — яростно сказал он, указывая вниз на мистера Малфоя. — Ты не должен прикасаться к Гарри Поттеру. Ты должен уйти сейчас.

У Люциуса Малфоя не было выбора. Бросив последний разъяренный взгляд на них двоих, он накинул на себя плащ и поспешил скрыться из виду.

— Гарри Поттер освободил Добби! — пронзительно сказал эльф, глядя на Гарри снизу вверх, лунный свет из ближайшего окна отражался в его похожих на шары глазах. — Гарри Поттер освободил Добби!

— Меньшее, что я мог сделать, Добби, — сказал Гарри, ухмыляясь.

Уродливое коричневое лицо эльфа внезапно расплылось в широкой зубастой улыбке.

— У меня только один вопрос, Добби, — сказал Гарри, пока Добби трясущимися руками натягивал носок Гарри. — Ты сказал мне, что все это не имеет никакого отношения к Тому-Кого-Нельзя-Называть, помнишь? Ну…

— Это была подсказка, сэр, — сказал Добби, его глаза расширились, как будто это было очевидно. — Давал вам подсказку. Темного Лорда, до того как он сменил свое имя, можно было свободно называть по имени, понимаете?

— Хорошо, — слабо сказал Гарри. — Ну, я лучше пойду. Мне нужно вернуться в общежитие, пока мои друзья не слишком забеспокоились.

Добби обхватил руками Гарри за талию и прижал его к себе.

— Гарри Поттер намного больше, чем Добби думал! — рыдал он. — Прощай, Гарри Поттер!

И с последним громким треском Добби исчез.

Гарри рассказал все Гермионе, как только смог поговорить с ней наедине. Гермиона внимательно слушала и, казалось, гордилась тем, как хорошо он справился с ситуацией, как с директором, так и с домашним эльфом. — Ты справился великолепно! — сказала она ему. — И все же, что Добби теперь будет делать?

Гарри пожал плечами. — Я действительно не знаю. Свободных домовых эльфов не так много, но я не знаю почему. Я полагаю, он может найти работу за зарплату. Мне все равно, главное, чтобы ему не нужно было страдать.

Гермиона поцеловала его в щеку. — Я уверена, что в лице Добби ты приобрел себе очень верного друга, если не что иное.

Примечания:

Вот и конец второго курса

Терпеть не могу Снейпа. Надеюсь среди читателей нет любителей сальноволосового нытика

И снова обе семьи планировали провести большую часть лета во Франции, как уже вошло у них в привычку. Гарри подумывал пригласить и Невилла, но не был уверен, что это такая уж хорошая идея, поскольку большую часть каникул они проводили на пляжах. Учитывая, что волшебный мир был таким консервативным, и особенно с тех пор, как Невилла воспитывала его бабушка, это не было похоже на то, к чему застенчивый мальчик охотно присоединился бы.

— Где ты собираешься провести лето? — спросил Рон, когда они уже ехали на поезде домой.

Гарри пожал плечами. — Я полагаю, мои опекуны снова отвезут меня во Францию. Им нравится ездить туда каждое лето, чтобы навестить семью и друзей.

— Звучит скучно, — прокомментировал Рон.

— Им это нравится, — сказал Гарри, произнося это так, как будто это было не так. На самом деле, он с нетерпением ждал этих каникул и всего, что они значили.

* * *

Когда они, наконец, добрались до своего отеля, Гарри был впечатлён, увидев, как тело Гермионы расцветает. Хотя школьная мантия эффективно скрывала ее фигуру, он не знал об изменениях, через которые проходила его невеста, и все же был рад увидеть ее обновленную фигуру, как только они добрались до пляжа.

— Ты выглядишь великолепно! — сказал он ей. — Школьная форма не делает тебе чести!

Она улыбнулась, наслаждаясь комплиментом. — Ну, нам следует сосредоточиться на учебе, пока мы в школе.

Гарри едва мог оторвать от нее взгляд. Не было другой девушки, которую он мог бы найти даже близкой к тому совершенству, которым Гермиона была для него. Он немного опасался обнимать ее так, как они обнимались с тех пор, как стали друзьями, но Гермиона развеяла его опасения, обняв его так крепко, как всегда, не обращая внимания на очевидную реакцию его тела.

Тем не менее, летом можно было наслаждаться не только пляжами. Джеймс решил, что пришло время немного рассказать Гарри и Гермионе о происхождении Поттеров. Они были удивлены, когда Джеймс начал с «Сказок барда Бидля.

— Здесь есть легенда, рассказывающая о трех братьях. Хотя детали могут быть преувеличены, три брата были реальными. Семья Поттеров слилась с линией Певереллов много поколений назад. Мантия-невидимка, которую Дамблдор был достаточно любезен, чтобы вернуть тебе, на самом деле та же самая, что упоминается в легенде, передаваемой из поколения в поколение в нашей семье.

Оба подростка, казалось, были взволнованы, услышав это. Гарри мог чувствовать стремление Гермионы начать читать эту книгу как можно скорее.

— В этой истории упоминаются два других артефакта. Один из них — очень могущественная палочка, но это не совсем та сила, которого можно было бы ожидать. Слишком много волшебников, особенно темных, стремятся получить как можно больше власти. Они сделали бы все, чтобы заполучить эту палочку. Но ни один из волшебников, завладевших Старшей палочкой, не умер от старости. Все они были убиты, так или иначе, кем-то, кто хотел заполучить палочку.

Гермиона вздрогнула от последствий. Гарри успокаивающе обнял ее.

— Третий предмет — камень воскрешения — это не то, что подразумевает его название. Он не может вернуть кого-либо к жизни. Он может только заставить его тень, его призрак временно проявить себя. Некоторые из тех, кто пытался использовать его, сошли с ума. Вероятно, это то, что случилось с некоторыми потомками Слизерина, которые унаследовали камень, когда слились с линией другого брата Певерелла.

Он улыбнулся, увидев задумчивое выражение лиц молодых людей. — Я предлагаю вам начать с чтения этой книги, а затем посмотреть на родословную Поттеров в библиотеке. Книги на восточной стене — все о наших предках и их деяниях или проступках.

Сначала они потратили некоторое время на чтение сказок. Точно так же, как они делали в детстве, они лежали бок о бок на ковре и читали из одной книги, их тела были плотно прижаты друг к другу. Казалось, обоим это понравилось. Как только они прочитали эту книгу и немного обсудили ее, они перешли в библиотеку.

— Я думаю, мы должны сначала изучить недавнюю историю, поскольку это, вероятно, более актуально, — предложил Гарри. Гермиона кивнула в знак согласия. Проверяя книги, они были немного удивлены, обнаружив, что на последней была надпись: «Джеймс Карлус Поттер, 1960-1981?»

Они оба знали, что Джеймс все еще жив, хотя и считался мертвым с того рокового Хэллоуина. Тем не менее, обоим не терпелось узнать побольше. Джеймс не любил говорить о своем прошлом, а другие Мародеры говорили в основном о шалостях, которые они устраивали в школе.

Гарри был на самом деле удивлен, прочитав, что его отец, несмотря на попытки казаться незаинтересованным в учебе, был одним из лучших учеников как в Чарах, так и в Трансфигурации, и не так уж плох в зельеварении. Он стал учиться более серьёзно после того, как Лили Эванс согласилась встречаться с ним, получая еще более высокие оценки.

Несколько глав были также посвящены Лили, рассказывая о ее детстве, ее первых приступах волшебства и ее дружбе с Северусом Снейпом — бедным мальчиком из близлежащих трущоб. Гарри был рад видеть, что его мать была отличной студенкой, получавшей самые высокие оценки в Хогвартсе на протяжении многих поколений. Он гордился тем, что они с Гермионой получали примерно те же оценки, что и Лили.

Они пропустили части, посвященные неудачным попыткам Джеймса добиться расположения Лили до конца шестого курса. Хотя некоторые из его попыток были забавными, Гарри не хотел думать об этом, и Гермиона согласилась. Они уже слышали более чем достаточно, когда Сириус или Ремус дразнили Джеймса, что случалось почти каждый раз когда они были в гостях у Поттеров.

Гарри также не хотел читать о последнем году жизни своих родителей как супружеской пары — его первом году в детстве. Он думал, что это может стать слишком болезненным. Кроме того, он уже достаточно слышал об этом.

Вместо этого они обратили свое внимание на начало века и даже немного раньше, углубившись в последние десятилетия викторианской эпохи. Это было увлекательное чтиво. Гарри обнаружил, что его предки, несмотря на то, что были очень респектабельными и внесли большой вклад в модернизацию волшебных законов и правительства, а также преуспевали в бизнесе, были также печально известными шутниками, чьи выходки иногда граничили с издевательствами. Однако он нахмурился, услышав это. Это все еще делало вражду между Мародерами и Снейпом более понятной для него, задаваясь вопросом, не переборщил ли его отец со своими шалостями.

Летние каникулы также были идеальным временем для тренировки своих анимагических форм. Оба волка свободно бегали по полям, в основном скрытым высокой растительностью. Джеймс даже дал им собачьи ошейники, чтобы в них было нелегко узнать волков. Когда они были в замке, Снежка также можно было увидеть летающим везде, вдали от любого маггловского района. Конечно, у Китти не было никаких проблем, она свободно передвигалась, куда бы они ни пошли.

Все значительно изменилось, когда они получили «Ежедневный пророк», где главным заголовком было: «Питер Пититигрю сбежал из Азкабана!» Фотография толстого, похожего на крысу мужчины была опубликована на первой странице, под заголовком.

В статье ниже также сообщалось общественности, что Министерство решило разместить Дементоров вокруг Хогвартса, опасаясь, что Питер может попытаться отомстить Гарри Поттеру.

Джеймс был глубоко обеспокоен. — Дементоры чрезвычайно опасны, и подпускать их к школьникам просто преступно. Я думаю, тебе не следует посещать Хогвартс, по крайней мере, до тех пор, пока их не уберут. Вместо этого ты легко можешь отправиться в Шармбатон.

— А Гермиона тоже может пойти? — спросил Гарри.

Джеймс не был уверен. — Она не гражданка Франции и не имеет никаких связей. Я сомневаюсь, что ее родители смогут покрыть расходы на обучение без стипендии, выплачиваемой магглорожденным в Хогвартсе.

— Я не оставлю Гермиону. Куда бы она ни пошла, я пойду за ней, — настаивал Гарри.

Джеймсу это не понравилось, но он не смог отмахнуться от очевидной связи, которая укреплялась между детьми. — Тебе нужно, по крайней мере, научиться заклинанию Патронуса. Я не отпущу тебя без этого.

И все же Джеймс не смог обучить патронуса слишком хорошо. Ему удалось обучить детей основам, но затем ему пришлось обратиться за помощью к Лунатику. Ремус оказался очень хорошим учителем, и он также смог найти способ заставить их практиковаться. К концу летних каникул и Гарри, и Гермиона смогли создать телесного патронуса, который держался несколько секунд.

Джеймс все еще был обеспокоен. — Ты должен знать о том факте, что дементоры гораздо меньше влияют на животных. Если ты столкнешься с исходящей от них опасностью, трансформируйся и беги в своей животной форме. Так ты будешь в гораздо большей безопасности.

Они вернулись в Кент примерно за неделю до окончания летних каникул, собираясь на следующий день купить школьные учебники. Как обычно, Джеймс не присоединился к походу по магазинам, и на этот раз Грейнджеры тоже решили не присоединяться к нему, доверив своей дочери правильно сделать покупки. Лиз отправилась с двумя детьми. Они уже были достаточно большими, чтобы ходить по магазинам в одиночку, но она предпочитала, чтобы они были со взрослым поблизости. Ей действительно не нужно было им как-либо помогать. Оба ребенка знали, что им нужно купить и где это найти, и делали покупки с умом. Гермиона купила всего несколько книг, которых не было в их списке, но никто не ожидал, что она поступит по-другому.

Дети не позволили угрозе от дементоров беспокоить их. Садясь в Хогвартс-экспресс в первый день сентября, они были полны энтузиазма и счастливы, как всегда, несмотря на то, что полностью осознавали опасность. Оба держали свои палочки наготове и старались быть более осведомленными обо всем вокруг, не позволяя этому влиять на их настроение.

Они не смогли сбежать от Рона на поезде. Хотя он, как обычно, прибыл в последний момент, он все равно посмотрел на них и сел, как будто был их хорошим другом. Джинни тоже пришла, застенчиво глядя на Гарри и немного хмурясь, заметив, как они с Гермионой держатся за руки. Она все еще вела себя вежливо. — Могу я остаться с тобой на некоторое время? — спросила она.

— Конечно, Джинни, — сказала Гермиона, в то время как Гарри приветствовал ее теплой улыбкой.

— Вам следовало поехать с нами в Египет, — сказал им Рон. — Это было так весело! Там работает Билл, и он повез нас посмотреть…

Гарри не слушал Рона. Судя по тому немногому, что он услышал, Рон просто хвастался, не подозревая ни о каких более значимых достопримечательностях, которые он там увидел. Его это нисколько не удивило. Он не знал, заслуживает ли Рон того, чтобы над ним смеялись или его жалели за то, что он такой тупой.

Невилл также ненадолго присоединился к ним. — Я пообещал Сьюзен и ее подруге Ханне оставаться в основном с ними. Они оба меняются, — он ужасно покраснел, говоря это, — и не любят, когда другие мальчики насмехаются над ними или уделяют им нежелательное внимание.

— Почему бы тебе не пригласить их к нам? Я думаю, у нас достаточно места, — предложила Гермиона.

Гарри покраснел от мысленного образа, который возник у него в голове. Он видел девушек всех возрастов на нудистских пляжах и знал, что означают эти изменения. Тем не менее, ему пришлось сознательно подумать о чем-то другом, чтобы восстановить контроль над реакцией своего тела, прежде чем девочки смогли заметить, но и Гермиона, и Джинни заметили. Они украдкой обменялись взглядами друг с другом, чуть заметно улыбнувшись.

Две другие девочки присоединились к ним через несколько минут.

Рон был единственным, кто открыто пялился на бюст Сьюзен, не обращая внимания на то, что это заставляло ее чувствовать себя неловко. В конце концов, Джинни, казалось, устала от его поведения. — Рон, разве ты не обещал близнецам присоединиться к ним? — спросила она.

— Я не… — начал он, но она остановила его, ткнув локтем в бок. — Конечно. Думаю, я пойду сейчас, — сказал он и поспешно вышел из купе. Гарри и Гермиона обменялись удивленными взглядами.

Как только все устроились поудобнее, стало довольно приятно, и каждый немного рассказал о своих летних каникулах. Гермиона и Гарри удобно воздержались от упоминания наготы на пляжах и у бассейна. Только Джинни ничего не сказала. Она была немного запугана старшими девочками, и ее влюбленность в Гарри тоже не помогала делу.

До Хогвартса оставалось полчаса езды, когда огни замерцали, и поезд резко остановился. Свет мигнул еще несколько раз, прежде чем погаснуть полностью, и воздух становился все холоднее и холоднее. Они могли видеть, как их дыхание конденсируется на окнах и превращается в лед.

Гарри посмотрел на Гермиону, и они оба достали свои палочки, благодарные за обучение от лорда Поттера, которое они получили в последние дни каникул, и надеясь, что оно окажется достаточно хорошим. Они также придвинулись ближе к двери, словно охраняясь от незваных гостей.

Воздух продолжал становиться холоднее. Невилл слегка похныкивал на скамейке, обнявшись со Сьюзен и Ханной. Гарри не был уверен, кто кого утешал.

Им не пришлось ждать слишком долго. Костлявая рука распахнула дверь купе, вызвав атмосферу отчаяния. Гарри было очень трудно сосредоточиться, но его тренировка оказалась вполне достойной. — Экспекто Патронум! — тихо сказал он, вспомнив, как Гермиона улыбалась ему на пляже, на ней был только лосьон от загара. Он также чувствовал сильную потребность защитить ее.

Немного серебристого тумана вышло из его палочки, быстро конденсируясь в форму оленя и поворачиваясь к фигуре в черном плаще у двери. Поймав ее между рогами, олень выбросил эту фигурку и встал в дверном проеме, к нему присоединилась лань поменьше, появившаяся из палочки Гермионы.

Еще одно серебристое видение появилось дальше по коридору, изгоняя дементоров. Огни снова зажглись, и поезд снова тронулся, в то время как воздух быстро прогрелся до своей нормальной температуры.

— Что это было? — пискляво спросила Джинни, все еще сидя на скамейке, сжавшись в комочек от страха, насколько могла.

— Это был Дементор, — сказала ей Гермиона.

— И тебе удалось удержать его подальше?!

— Ну, Гарри сделал большую часть работы. Я смогла отреагировать только после появления его Патронуса.

Невилл и другие девочки тоже приходили в себя. — Вы создали телесного патронуса, вы оба! Это невероятно!

Их дискуссия была прервана, когда кто-то вбежал. — Гарри, Гермиона, вы в порядке?

Гарри поднял глаза, услышав знакомый голос. — Да, Лунатик. Нам обоим удалось вызвать Патронуса. Спасибо, что помог нам освоить его. Что ты все-таки делаешь в поезде?

Лунатик улыбнулся, явно обрадованный тем, что Гарри в порядке. — С этого момента вам придется называть меня профессором Люпином, поскольку я согласился на должность преподавателя защиты в Хогвартсе.

— Ты это сделал?! Это замечательно. Я рад, что у нас наконец-то будет компетентный учитель. Знаешь, ты неплохо справился, обучая нас этому заклинанию.

Лунатик улыбнулся и обратил свое внимание на других детей в купе. Все были бледны и слегка дрожали. Он достал из кармана несколько плиток шоколада и вручил по одной каждому. — Это поможет вам почувствовать себя лучше после встречи с дементором.

Он также дал Гарри и Гермионе по батончику каждому, хотя они не выглядели такими бледными. — Патронус может быть очень утомительным. Немного шоколада тоже пойдет вам на пользу.

Гермиона выглядела так, как будто собиралась возразить, но Гарри взял два батончика и улыбнулся Лунатику. — Это всегда вкусно, независимо от обстоятельств, — добавил он, подмигнув.

— Ты знаешь его? — спросил Невилл, после того как шоколад подействовал.

— Конечно! Он был очень близким другом моих родителей и до сих пор время от времени навещает меня. Мои опекуны попросили его помочь обучить меня заклинанию Патронуса, чтобы я был защищен, как только они узнают о том, что дементоры находятся рядом с Хогвартсом. Возможно, у нас наконец-то будет достойный учитель ЗОТИ.

— А как ты научилась этому заклинанию? — Джинни спросила Гермиону.

— Ну, Гарри настоял на том, чтобы я тоже его выучила, поэтому он пригласил меня присоединиться к его занятиям. Мы живем довольно близко, ты знаешь, и мы провели летние каникулы вместе.

Джинни серьезно кивнула, понимая, что у нее на самом деле нет шансов с Гарри.

* * *

Несмотря на то, что дементоры были размещены вокруг Хогвартса, третий год прошел довольно приятно. Гарри по-прежнему ежедневно проверял карту Мародеров, но не нашел никаких следов Питера. Предатель, вероятно, не желал встречаться с дементорами и не был склонен к мести. Гарри был уверен, что Питер покинул Британию, как только смог, и, вероятно, не собирался когда-либо возвращаться.

Профессор Люпин тоже доказал свою состоятельность. Несмотря на то, что некоторые ученики считали, что он не так достоин, хотя бы из-за своей одежды (а Малфой был самым громким среди них), вскоре он был признан лучшим преподавателем защиты, который был в школе на протяжении нескольких лет. Его уроки были ясны и полны полезной информации, и даже большинство студентов, которым не нравилось прикладывать никаких усилий к учебе, смогли добиться приемлемых результатов.

Это не означало, что в школе все было хорошо. Драко Малфой превратился в настоящую неприятность, пытаясь оскорбить Гарри и его друзей при каждом удобном случае. Обычно это заканчивалось унижением Драко, если только рядом не было определенного учителя, который вмешивался до того, как это могло произойти. Разочарование Гарри в Снейпе достигло нового уровня, и он чувствовал, что с этим нужно что-то делать, пока ситуация не вышла из-под контроля. Он просто не знал, что.

Затем, за несколько дней до Хэллоуина, Драко снова попробовал свои трюки. Гарри гулял с Гермионой по берегу озера, наслаждаясь мягкой погодой. Скоро должна была наступить зима, и любой солнечный день был желанным, даже если температура оставалась довольно низкой. Драко, вероятно, наблюдал за ними и предвидел направление, в котором они пойдут, поскольку они привыкли ходить тем же путем всякий раз, когда у них было свободное время и погода помогала.

Они как раз проходили мимо деревьев, когда Драко и его дружки вышли из-за деревьев. Драко, как обычно, свирепо посмотрел на них. — Ну, ну, ну, это не Потти и его Грязнокровка. Похоже, им нужно выучить урок, и я буду достаточно любезен, дать им его.

Драко выхватил свою палочку из кармана, стараясь не смотреть на Гарри и Гермиону, которые направили на него свои палочки еще до того, как он вытащил свою. Когда он оглянулся на них, он казался удивленным тем, что они уже направили свои палочки, но не обеспокоенным. — Вы не можете даже подумать о том, чтобы победить МЕНЯ, чистокровного волшебника, вы, низшие существа.

Затем он начал произносить заклинание. Что бы это ни было, Гарри не стал ждать, пока Драко закончит заклинание, как только первый слог слетел с его губ, палочка Драко была вырвана у него из рук. Хорёк выглядел удивленным, как будто он не мог этого ожидать.

Прежде чем Драко смог придумать, что делать, Гарри почувствовал, что ему по-настоящему холодно. Присмотревшись, он увидел, как дружки Малфоя крепко обнялись от холода. Гарри быстро огляделся вокруг. Сзади ничего не было, но холод, казалось, исходил спереди, немного дальше, чем Драко и его дружки. Потребовалось всего мгновение, прежде чем он увидел высокие силуэты двух дементоров, выскользнувших из-за деревьев и приближающихся к Крэбблу и Малфою, которые стояли ближе всех к деревьям.

Драко, казалось, побледнел еще больше, чем обычно. Его лицо исказилось в выражении ужаса, но изо рта не вылетело ни звука. Гарри почувствовал, что на мгновение застыл на месте, прежде чем ему удалось мысленно сменить направление. Он сделал все возможное, чтобы вспомнить все счастливые воспоминания, которые у него были со своим отцом, с Лиз, со своими братьями и сестрами и особенно с Гермионой. — Экспекто Патронум — сказал он, указывая на темную мерзость.

Серебристое облако вылетело из его палочки, быстро приняв форму гордого оленя с большими рогами. Гарри заметил, как еще одно серебристое видение прыгнуло вперед, атакуя ближайшего Дементора. Его собственный патронус огляделся, нашел другого Дементора и бросился вперед.

Малфой уже хныкал, когда Дементор обнял его, придвигая голову ближе. Он был уверен, что никогда больше не увидит своего отца. Затем яркое видение вышло вперед, отталкивая Дементора. Другое серебристое видение прошло мимо него, отталкивая Дементора, который атаковал Крэббла.

Медленно приходя в себя, он огляделся, ожидая увидеть Поттера на земле, точно такого же, как он, и Профессора, который смог вызвать патронуса. Он был удивлен, увидев Поттера и его подруги, стоящих вместе, с палочками наготове, осматривающих местность вокруг них. Он увидел серебристого оленя и серебристую лань, которые все еще гарцевали вокруг, а затем посмотрели на двух гриффиндорцев, прежде чем потерять свои формы и исчезнуть.

— Что это было? — спросил он, не уверенный, кто мог бы ответить.

Поттер не ответил. Он казался очень обеспокоенным. — Вы в порядке? Дементоры вам что-нибудь сделали?

Драко не мог этого понять. Если бы дементоры напали на Поттера, он бы, конечно, не беспокоился за него. Он бы убежал, как только увидел их. И все же Поттер… Нет, это не могло быть правдой. Ни один третьекурсник не мог вызвать патронуса. Очень немногие взрослые могли. И все же… он не видел никого из взрослых вокруг.

— Я думаю, что я в порядке, только холоднее, чем я когда-либо чувствовал. Хотя почему ты спрашиваешь?

Поттер вздохнул. — Возможно, это глупо с моей стороны, но я думаю, что даже ты не заслуживаешь поцелуя Дементора.

Драко ничего не мог сказать. Он огляделся вокруг, заметив Крэббла, все еще лежащего на земле и слегка поскуливающего, и Гойла, смотрящего на происходящее так, словно он был ошеломлен.

— Гарри, мы должны что-то с ними сделать. Их нужно отправить в больничное крыло. Воздействие дементоров может нанести некоторый ущерб, ты знаешь. — Гермиона казалась даже более обеспокоенной, чем Гарри. Почему Грязнокровку это должно волновать? Будь Драко на ее месте, он был бы рад избавиться от своих мучителей.

Гарри посмотрел на нее. — Я не уверен, что мы можем сделать. Как я вижу, у дементоров не было возможности нанести какой-либо ущерб. Они сами в состоянии пойти к мадам Помфри.

— Они едва держатся на ногах! Мы должны им помочь, — настаивала девушка.

* * *

Это было странное зрелище, когда они добрались до больничного крыла. Драко стоял посередине, опираясь на двух своих телохранителей по бокам, а их, в свою очередь, наполовину несли Гарри и Гермиона, которые, казалось, были почти раздавлены весом. Мадам Помфри привела их внутрь и помогла студентам Гриффиндора уложить каждого из слизеринцев на разные кровати.

— Что случилось? — спросила она, как только ее пациенты устроились.

— Дементоры. Мы с Гермионой шли вдоль берега озера, когда Малфой и его друзья устроили нам засаду. У них не было возможности ничего сделать, так как появились два дементора. Один напал на Малфоя, а другой на Крэббла. К счастью, мы с Гермионой смогли вызвать патронуса.

Целительница, казалось, сомневалась, но обратилась к своим пациентам. Не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что все они страдали от воздействия дементоров, причем Крэббл и Малфой пострадали больше всего. Гойл смог рассказать ей немного больше. — Драко думал, что, обнаружив этих двоих наедине, он сможет наказать их за то, что они вели себя так, как будто они лучше его. Мы не заметили преследующих нас дементоров. Они схватили Драко и Винсента и почти поцеловали их. Затем эти двое произвели патрони, который заставил дементоров сбежать. Как только мы оказались в безопасности, они предложили нам помочь.

Было очевидно, что никакого реального ущерба не было нанесено. Целительница дала каждому из своих пациентов по плитке шоколада и настояла, чтобы Гарри и Гермиона тоже взяли по одной. Затем она переместилась в свою комнату и воспользовалась камином, чтобы позвонить директору и главам факультетов вовлеченных студентов. Неудивительно, что Снейп прибыл первым. Он немедленно повернулся к Гарри с перекошенным отзлости выражением лица. — Поттер, что ты сделал с Малфоем?!

Гарри пожал плечами. — Спас его от дементоров?

— Это не возможно! Десять баллов с Гриффиндора за ложь учителю! — брызжа слюной он наорал на гриффиндорца, но Гарри этого не принял.

— Профессор, я предлагаю вам сначала проверить факты, а затем сформировать свое мнение. Не наоборот, — сказал Гарри, едва сдерживая свой гнев.

Снейп обернулся с садистской улыбкой. — Хорошо, но если ты солгал, я удвою баллы и назначу тебе наказание.

— Меня это устраивает, — ответил Гарри.

Снейпу не потребовалось много времени, чтобы докопаться до истины. Хотя Гойлу было неприятно говорить что-либо положительное о двух гриффиндорцах, он рассказал Снейпу о том, что видел. Затем он добавил, вероятно, запоздало подумав: — Я думаю, что мы все обязаны им своими жизнями.

Снейп выглядел еще более бледным, чем обычно, услышав это. Затем он повернулся к Драко, который, казалось, приходил в себя. — Что ты видел?

— Я не видел дементоров, пока один из них не схватил меня за руку и не притянул ближе. Я был уверен, что обречен. Затем патронус прыгнул вперед, отталкивая Дементора.

— Ты видел, кто его вызвал?

— Я не мог, так как Дементор загораживал мне обзор, но как только его оттолкнули, я увидел их обоих, — он указал на Гарри и Гермиону, — держащих свои палочки в защитном жесте, и двух патронусов, оленя и лань, сдерживающих дементоров.

Снейп, казалось, немного остыл. Он повернулся обратно к Гермионе. — Ты действительно можешь вызвать патронуса?

Вместо ответа Гермиона встала и подняла свою палочку, стараясь не направлять ее на Снейпа. — Экспекто Патронум! — пропела она, создавая красивую лань, которая огляделась вокруг, не обнаружив врага, а затем опустила голову, чтобы Гермиона погладила ее, прежде чем распасться.

Ужин в тот день включал в себя много сплетен. Хотя никто не видел ни самого инцидента, ни, как казалось, того, как они все добрались до больничного крыла, все, казалось, знали основные факты, и слухи придавали событию гораздо больший интерес, что само по себе было довольно пугающим. Прежде чем они закончили ужин, домовой эльф появился рядом с Гарри и Гермионой. — Директор просит вас присутствовать в его кабинете, как только вы закончите есть. Обоих.

Было бесполезно спрашивать эльфа о дополнительной информации, и все же Гарри задавался вопросом, чего хотел директор. Их обоих тщательно допросили в больничном крыле, и им действительно нечего было добавить. Они все еще шли вместе на собрание. Открыв дверь, они были удивлены, обнаружив там Люциуса Малфоя. Вспомнив их предыдущую встречу, Гарри забеспокоился.

Дамблдор пригласил детей сесть, что они и сделали, но Люциус продолжал стоять. Он совсем не казался счастливым, когда повернулся к Гарри и Гермионе.

— Наследник Поттер, мисс Грейнджер, позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы действовали быстро и спасли моего сына и его друзей от судьбы хуже смерти. Род Малфоев теперь в долгу перед тобой пожизненно, как и дом Крэббл и дом Гойл. Мы готовы заплатить тебе столько, сколько ты захочешь, чтобы погасить этот пожизненный долг.

Гарри мог чувствовать удивление Гермионы, так же как и она могла чувствовать его, но даже без разговоров было очевидно, что они собирались сказать. «Лорд Малфой, роду Поттеров не нужны больше деньги, и мы не принимаем оплаты золотом. Чего мы с моей подругой хотим, так это чтобы отпрыски упомянутых вами домов, а также их лорды прекратили действовать против нас, против моей семьи и моих друзей. ТОГДА можно считать долг закрытым.

Люциус поморщился. Он, конечно, ожидал выкупить долг золотом, учитывая, что такие маленькие дети не способны сформулировать свою просьбу так, чтобы лишить его многого. Эта просьба, однако, была гораздо более проблематичной. Это означало прекращение поношения полукровок и магглорожденных, это означало прекращение его давнего крестового похода за господство чистокровок, это означало глубокую перемену в его жизни и жизни его семьи, отчуждение его нынешних союзников и принуждение его искать общества своих давних врагов. Он сомневался, что сможет это сделать, и все же потерпел неудачу… Он даже не хотел думать о такой возможности. Он задавался вопросом, мог бы он договориться о более выгодных условиях.

— Наследник Поттер, эта просьба может быть немного трудной для нас. Может быть, мы могли бы…

Гермиона остановила его. — Лорд Малфой, это не подлежит обсуждению. Даже если вам удастся убедить Гарри, я не откажусь от этой просьбы. Я сильно сомневаюсь, что Гарри тоже.

Гарри подумал, что мог бы немного уступить. — Если вы согласитесь на эту форму оплаты, я попробую попытаться научить Драко заклинанию Патронуса. Однако я не могу гарантировать успех.

Люциус знал, что у него действительно не было выбора. Как только Гойл признал долг жизни, пути назад не было. Двум детям даже не нужно было ставить это условие, поскольку долг жизни будет действовать, запрещая подобные действия, пока оно не будет выполнено. Он знал, что потерпел поражение. — Очень хорошо, я позабочусь о том, чтобы мой сын и его друзья, а также их родители узнали об этом. Вы можете рассчитывать получить письмо от каждого из двух лордов или, может быть, даже личный визит.

Гарри и Гермиона кивнули в знак согласия. — Теперь, если вы не возражаете, мне нужно рассказать об этом моему сыну и попытаться убедить министра убрать дементоров. Спокойной ночи.

С этими словами Люциус поспешил из кабинета, едва сдерживая свой гнев. Этот идиот-министр поместил дементоров рядом со школой, полной детей, многие из которых были чистокровными. Неужели он не видел, что они будут представлять реальную опасность? Теперь, из-за этого идиотизма, трем уважаемым чистокровным семьям пришлось изменить практически все в своей жизни. Он «тактично» забыл, что именно он предложил использовать дементоров.

Дамблдор подождал, пока не убедился, что Люциус покинул башню, прежде чем заговорить. — Ты понимаешь значение этого пожизненного долга?

Гарри пожал плечами. — Мои опекуны говорили об этом несколько раз, но не очень подробно. Не могли бы вы просветить нас?

Директор вздохнул. — С вашей стороны было очень мудро не принимать ни денег, ни какой-либо материальной компенсации за долг. Выбранный вами способ заставит эти три семьи никогда не действовать заодно с темными семьями. Они не могут стать светлыми, но у них нет выбора, кроме как выступать против любых действий против полукровок или магглорожденных. Поскольку Малфой был главной движущей силой в этом направлении, это изменение может оказаться чрезвычайно значительным.

Гарри знал большую часть этого. Папа хорошо научил его и Гермиону. Он все еще пожимал плечами. — Неважно. Пока Драко Малфой оставляет нас в покое, это хорошо.

Дамблдор улыбнулся. «Это гораздо больше, чем это, но, возможно, тебе нужно немного повзрослеть, прежде чем ты сможешь осознать все последствия. Я думаю, вам следует сейчас вернуться в свои общежития, поскольку уже комендантский час. Спокойной ночи.

* * *

Они шли обратно, держась за руки, пока не добрались до совятни. Гермиона достала из сумки немного пергамента и перо, пока они оба писали письмо Джеймсу. Некоторое время спустя они прибыли в общую гостинную факультета как раз перед комендантским часом.

Факультетская гостинная казалась более суматошной, чем обычно. Рон был первым, кто заметил их приближение. — Почему ты спас Малфоя? Нам всем было бы намного лучше без него, — яростно сказал он.

— Он был неприятным с первого курса, но даже это не достаточная причина, чтобы позволить ему получить поцелуй Дементора. Кроме того, больше от этого выйграли мы, — ответил Гарри.

Рон, казалось, не согласился, но Невилл, а также несколько учеников постарше ахнули, явно осознав последствия. — Теперь он в долгу перед тобой своей жизнью, не так ли? — спросил Невилл.

Гарри только кивнул и улыбнулся. От этого в гостиной не стало тише. Началось еще много разговоров, что еще больше повысило уровень шума.

Невилл подошел к ним двоим. — Вы попросили какую-нибудь компенсацию? Надеюсь, вы этого не делали, так как это даже лучше, чтобы держать Малфоя на расстоянии.

Гарри улыбнулся. — Мы только попросили его прекратить действовать против нас и наших друзей. Я думаю, он хотел бы заплатить немного денег и забыть об этом, поскольку он казался весьма обеспокоенным нашей просьбой.

Невилл улыбнулся в ответ. — Это было действительно умно с вашей стороны, поскольку эта просьба соответствует тому, к чему принуждает долг жизни, и поскольку он никогда не может быть полностью погашена, если вы не ограничите ее по времени, ему придется изменить свои привычки или страдать от последствий.

— Каковы могут быть последствия? — спросила Гермиона.

— Это зависит от обстоятельств. Незначительное нарушение может привести к заболеванию. Серьезное может стоить человеку его магии или даже жизни. Никто в здравом уме не стал бы сознательно действовать таким образом.

Гарри пожал плечами. — Что ж, давайте подождем и посмотрим, есть ли у них вообще какой-нибудь разум.

* * *

На следующее утро Драко и его дружки, казалось, сидели одни за столом Слизерина. Даже Пэнси не сидела рядом с ними. Гарри задавался вопросом, что это вызвало.

Это не стало намного яснее, когда Драко закончил есть и подошел к столу Гриффиндора с таким видом, как будто он делал это вопреки здравому смыслу. Он встал перед Гарри и натянуто сказал: — Наследник Поттер, мисс Грейнджер, я благодарю вас обоих за спасение меня и моих друзей от дементоров. Мой отец объяснил мне, что это создало пожизненный долг и то, как я должен действовать в связи с этим. Правда, он не сказал мне, как долго. Ты можешь мне сказать?

Гарри улыбнулся. — Ограничений по времени нет.

Драко нахмурился. — В смысле «без ограничения по времени»?

Улыбка Гарри стала шире. — Это значит, что тебе придется уважать магглорожденных и полукровок, волшебников и ведьм до конца своей жизни. Я думал, это очевидно.

Драко поморщился от этого. Он, очевидно, был в ярости, едва контролируя свои действия, но все же не осмеливался сказать ничего, что шло бы вразрез с жизненным долгом. Гарри был уверен, что Драко даже лучше него знал, какими могут быть наказания. Тем не менее, он подумал, что должен немного облегчить задачу светловолосому хорьку. — Я не уверен, сказал ли тебе твой отец, но я обещал попытаться научить тебя заклинанию Патронуса. Я думаю, тебе может понадобиться еще день или два, чтобы смириться с тем, что произошло, а затем мы можем назначить время для этих тренировок, если хочешь.

Драко кивнул, как будто он уже знал. — Отлично. Мы поговорим позже.

Он быстро покинул Большой зал, почти вынудив своих телохранителей бежать. Гарри не знал почему.

* * *

Это начало проясняться позже, когда до него дошли сплетни. Казалось, что факультет Слизерин с самого начала не слишком любил Драко, и как только стало известно, что род Малфоев теперь в пожизненном долгу перед родом Поттеров, что лишает его возможности действовать так, как он действовал много лет, Драко потерял там все свое влияние. Вместо этого многие считали его безмозглым хулиганом, так глупо создающим долг жизни. Многие задавались вопросом, почему его вообще распределили в Слизерин, факультет хитрецов. Он был практически подвергнут остракизму однофакультетников.

Гарри на самом деле не возражал. Долг жизни не позволял Драко и его дружкам действовать против него и Гермионы, а другой слизеринец, казалось, никогда не проявлял к ним особого интереса, так или иначе.

Также было похоже, что Люциус Малфой сделал, как обещал, и преуспел в том, чтобы убедить министра удалить дементоров из Хогвартса. В тот вечер. Дамблдор был рад объявить за ужином: — По состоянию на это утро все Дементоры были вывезены из Хогвартса и больше не представляют угрозы для студентов. Я рад, что министр наконец согласился с тем, что этих мерзких существ не должно быть поблизости от школы. Я надеюсь, что без их удручающей близости вы все сможете прилагать больше усилий к учебе.

Гарри начал обучать Драко заклинанию Патронуса несколько дней спустя. Хотя у Драко не было проблем с запоминанием произношения и движения палочки, он, казалось, не мог вспомнить ни одного приятного воспоминания, чтобы привести в действие своего Патронуса.

— Попытайся вспомнить что-то счастливое. Это может быть время, проведенное с родителями или друзьями, или неожиданный успех. Просто попытайся вызвать в памяти это воспоминание.

Драко, казалось, сосредоточился, а затем сел, выглядя побежденным. — Черт возьми, Поттер! Я не могу вспомнить ни одного счастливого воспоминания! Я даже не уверен, что у меня они есть.

— Но твои родители любят тебя. Разве ты не можешь найти что-то счастливое с ними?

Драко покачал головой. — Мама не имеет права голоса в моей жизни. Я даже не могу вспомнить, чтобы она когда-нибудь целовала меня на ночь. Мой отец запретил это. Он хотел, чтобы я вырос сильным и упрямым. Он редко хвалил меня, и обычно это было смешано с упреками, так что это никогда не было счастливым опытом.

— У тебя наверняка есть друзья…

— Никаких! У меня есть союзники и у меня есть слуги, вроде двух горилл, которые следуют за мной, предположительно, для моей безопасности. Мои одноклассники слушали меня только из-за моего отца. Теперь, с этим жизненным долгом, они потеряли всякое уважение ко мне и моей семье.

Гарри был в растерянности. Он никогда не подозревал, что у принца Слизерина была такая несчастливая жизнь, но из-за отсутствия счастливых воспоминаний он не мог вызвать Патронуса. Это заставило его задуматься.

— Знаешь, если твой отец так воспитывал тебя, может быть, пришло время выйти из его тени и начать действовать самостоятельно? Каждому нужны друзья и люди, которые действительно заботятся о нем и о людях, о которых заботится он, хотя некоторые могут счесть это слабостью. Я уверен, что ты можешь завести друзей, если действительно захочешь. Возможно, тебе придется отказаться от многих наставлений твоего отца, чтобы достичь этого, но я уверен, что тебе понравится компромисс.

«Как я могу завести друзей? — спросил Драко, звуча совершенно потерянно.

Гарри не был уверен, что сказать, и сомневался, что Драко послушает Гермиону. Может быть, когда-нибудь позже, после овладения несколькими базовыми эмоциональными навыками, но не сейчас. Он попытался представить, что бы сказала Гермиона, и тут до него дошло, как будто она говорила в его голове. — Что ж, я предлагаю тебе начать с того, что ты слушаешь людей и пытаешься понять, что они чувствуют. Тебе придется быть очень внимательным и обращать особое внимание на нюансы в голосе и позе, но через некоторое время это станет привычным

— Почему я должен это делать?

— Потому что дружба основана на чувствах, а не на интересах, как и счастье. Материальные вещи не могут сделать вас счастливым; самое большее, они могут сделать тебя довольным. Настоящее счастье приходит из нематериальных вещей, таких как любовь, дружба, забота …

— Отец никогда не упоминал о них, кроме как о слабостях.

— Ну, я говорил тебе, что некоторые люди могут считать их «слабостями», но это то, что может дать человеку счастье, то, что делает жизнь стоящей того, чтобы ее прожить. В противном случае мы ненамного лучше простых животных, какими бы могущественными мы ни были.

Драко вздохнул. — Я должен подумать об этом. — Затем он подумал еще мгновение и горько улыбнулся. — Если это то, что нужно, чтобы вызвать Патронуса, неудивительно, что мой отец тоже никогда не овладевал им.

— Это действительно может быть возможно, — ответил Гарри.

* * *

Остальная часть года прошла без каких-либо событий. Гарри больше всего понравились его уроки ЗОТИ, и профессор Люпин даже смог охватить довольно много тем, которые они должны были выучить за предыдущие два года, несмотря на то, что болел несколько дней каждые четыре недели. Некоторые мальчики посмеивались над тем, что он вел себя как женщина, у которой регулярно бывают месячные. Некоторые более наблюдательные ученики заметили, что дни болезни совпадали с полнолунием. Некоторые даже подозревали, что он оборотень, но поскольку он был хорошим учителем и очень добрым человеком, никто не пытался поднимать шум по этому поводу. Малфой, который всегда был тем, кто сеял смуту, на этот раз держал рот на замке, поскольку заметил, насколько близки Гарри и Гермиона были с этим человеком. Он не стал бы рисковать активировать какое-то непонятное наказание из-за своего жизненного долга.

Однако Драко шел на поправку. Поскольку соседи по факультету игнорировали его, он начал проводить некоторое время с людьми из других факультетов. Он не мог заставить студентов Гриффиндора принять его, но студенты Равенкло и Хаффлпаффа были достаточно готовы дать ему шанс.

И Гарри, и Гермиона были разочарованы, услышав, что Лунатик решил не продолжать преподавать. — Некоторые родители очень беспокоились о том, что оборотень обучает их детей, и я не могу честно сказать, что у них нет оправдания для их беспокойства. Если я когда-нибудь забуду принять Аконит вовремя… Ну, это может довольно плохо закончится.

— Но ты лучший учитель, который у нас был по ЗОТИ! — сказала Гермиона.

— Ну, если все пойдет по плану, ваш следующий учитель должен быть еще лучше. Просто подождите и увидите… — сказал им Ремус, подмигнув. Было ясно, что он больше ничего им не скажет.

Примечания:

Закончился третий курс

Гарри с нетерпением ждал летних каникул. По его мнению, это было больше, чем передышка от учебы. Летние каникулы означали проведение времени со своими братом и сестрой, по которым он немного скучал во время учёбы, наслаждение более теплым климатом Франции и возможность проводить большую часть своего времени рядом с Гермионой, когда их ничто не разделяло. Он знал, что они также продвинут свои отношения еще немного вперед, как и ожидалось в их возрасте, хотя он не знал, как далеко.

Как и в предыдущие годы, обе семьи провели большую часть летних каникул вместе. Гарри был очарован, когда впервые увидел Гермиону на пляже. В течение учебного года ее тело изменилось еще больше. Она больше не была похожа на девочку-подростка; она выглядела как очень впечатляющая молодая женщина, и он чувствовал, что не может отвести от нее глаз.

— Гарри, дыши! — напомнила она ему.

Он покраснел и попытался отвести взгляд, но его глаза тут же обратились в ее сторону, словно намагниченные. — Ты потрясающая! Я не думал, что ты станешь такой…

— Симпатичной? — поддразнила она его.

Гарри покраснел еще сильнее. — И это тоже.

Она оглядела его. — Ты тоже совсем немного вырос. Теперь ты больше похож на юношу, чем на мальчика.

Затем она смягчилась и ободряюще улыбнулась ему. — Я еще не готова к этому, и я думаю, что ты тоже не готов. Вероятно, нам понадобится еще год для перехода рубежа, но мне действительно нравится, когда ты смотришь на меня любым способом, и мне также нравится видеть тебя, особенно когда ты радуешься при виде меня. Есть ли в этом смысл?

Он взял ее руку в свою. — Я не уверен, но мы пройдем через это вместе, как всегда.

— Правильно. Пошли купаться!

Они находились в песчаной бухте, которая в некоторых местах была довольно мелкой, но также имелись и более глубокие участки, более подходящие для купания. Они выбрали один из них. Было все еще достаточно мелко, чтобы стоять там, так как вода доходила им только до груди.

Они проплыли несколько минут, но быстро устали, так как не тренировали эти мышцы с прошлого лета. Стоя на краю глубокой зоны, они пытались восстановить дыхание. Гарри был очарован тем, как ее наполовину погруженные груди, казалось, плавали в воде. Гермиона с восторгом наблюдала за выражением его лица. Никто из них не заметил внезапной волны. Она грубо подошла к Гермионе сзади и толкнула ее на Гарри. Он внезапно почувствовал, как она плотно прижались к его груди, в то же время его организм соответственно ответил. И все же Гермиона недостаточно устойчиво стояла на ногах. Гарри почувствовал, как она поскользнулась, и быстро обнял ее, удерживая на ногах. Это также заставило их еще сильнее прижаться друг к другу. Оба покраснели от неожиданного контакта. Хотя они уже говорили о том, чтобы вывести свои отношения на более высокий уровень, это было то, что они планировали на будущее. Они все еще расставались неохотно.

— Мне очень жаль, — сказал Гарри.

— Почему? Ты не сделал ничего плохого. Я действительно ценю то, что ты удержал меня от падения.

— Но… я… мы… коснулись… — Гарри, казалось, не находил нужных слов.

Гермиона взяла обе его руки в свои. — Гарри, прямо сейчас мы все еще немного слишком молоды, но поскольку мы собираемся пожениться, ожидается, что мы будем настолько физически близки, насколько это возможно. Ты же знаешь, что нам нужно практиковаться в сексе, если мы хотим иметь детей, не так ли?

Это только заставило Гарри покраснеть еще сильнее. Гермиона не сдавалась. — Для нас было бы неуместно прикасаться друг к другу так интимно, когда мы одеты и когда у нас есть компания, но я действительно не возражаю, если ты прикасаешься к моему телу, и я надеюсь, ты не возражаешь, если я прикасаюсь к твоему.

Гарри кивнул. Он не мог сказать, что ему не нравилось ощущение того, что их тела соприкасаются так близко. И все же это также пугало его. Все же, если Гермиона не возражала… Он определенно мог бы наслаждаться этим.

Никто из них не знал, что Джин внимательно наблюдает за ними. Она была уверена, что ее дочь еще не готова к сексу. Она была так же уверена, кем будет ее партнер, когда придет время. В глубине души она уже думала об этих двоих как о паре. Она только задавалась вопросом, когда они, наконец, поймут свои чувства.

* * *

На этот раз они не следовали своему обычному летнему распорядку. Поскольку тем летом игра чемпионата мира по квиддичу проводилась в Великобритании, и поскольку оба ребенка очень заинтересовались этим видом спорта, Джеймс купил им билеты. Как бы ему ни хотелось пойти туда тоже, он предпочитал держаться подальше от волшебного мира. На таком мероприятии, где собралось так много волшебников, он был уверен, что кто-нибудь может его узнать. Это был шанс, которым он все еще не хотел воспользоваться.

Однако они нашли простое решение. Рон прислал им сову, хвастаясь тем, что его семья получила места на игре, и поскольку Молли пригласила детей на лето, как и каждый год, Джеймс решил воспользоваться этим. Несколько сообщений совой и короткий разговор на камине, которым занималась Лиз с Косого переулка, позаботились обо всех приготовлениях. Лиз проводила их к Дырявому Котлу, откуда они использовали камин, чтобы добраться до Норы.

Когда Гарри впервые увидел Нору, ему стало ясно, что такое здание никогда не могло бы существовать без магии. Хотя это и не было слишком заметно внутри, как только они вышли на улицу, Гарри едва удержался от смешка. — Не похоже, чтобы кто-то из участников когда-либо знал о стабильности, гравитации или надежных методах строительства. Это похоже на страшный сон архитектора!

Действительно, казалось, ничто не подходило по размеру. Комнаты, казалось, были просто разбросаны, с некоторыми лестницами и проходами, добавленными в качестве запоздалой мысли. Без магии они наверняка превратились бы в груду обломков. И все же это странное здание, казалось, было теплым домом для семьи из девяти человек, никого из которых, казалось, не беспокоила его странность. — Ну, волшебники склонны делать некоторые странные вещи, — заметила Гермиона, — например, носить эти нелепые мантии, использовать перья и поворачиваться спиной к технологиям.

Гарри был не слишком рад делить комнату с Роном, но не позволил этому беспокоить его — в любом случае, это было всего на одну ночь. На следующее утро их разбудили рано, чтобы вовремя добраться до своего портключа. Хотя Гарри и Гермиона не в первый раз пользовались портключом, им все равно это не понравилось.

Прибыв на место, они были впечатлены открывшимся видом. Огромное поле было покрыто множеством палаток. Каждая из них отличалась по размеру, форме и цвету. Многие также демонстрировали либо болгарский, либо ирландский флаг, добавляя красочности изображению. В перерывах бегали и играли дети, волшебники и ведьмы собирались небольшими группами, чтобы немного посплетничать, а торговцы были разбросаны повсюду, представляя свой товар, громко рекламируя и усиливая общее впечатление совершенно неорганизованного веселья.

У большинства семей было установлено несколько палаток, как и у Уизли. Гарри удивился, почему они вообще беспокоились. Артур объяснил. — Слишком много волшебников, приходящих или уходящих одновременно, обязательно привлекут некоторое внимание магглов. Вот почему портключи запланированы таким образом, чтобы не вызывать скопления трафика. Некоторые люди прибыли еще вчера, и ожидается, что последние прибудут менее чем за час до игры. Обратные пути будут такими же, и большинство из них останутся здесь на ночь, как мы и планируем.

Гарри кивнул. В этом был некоторый смысл, хотя он сомневался, что магглы заметят несколько сотен портключей больше, чем множество странных людей в ярких одеждах, использующих странные палатки. Несмотря на правила, установленные организаторами, большое поле с палатками выглядело как угодно, только не как обычно. Ну что ж… У волшебников не самая лучшая логика, он уже знал.

Было весело находиться там. Гарри даже не возражал оставаться рядом с Роном и Джинни, поскольку все они были слишком очарованы увиденным. Гарри купил кое-какие вещи и подарил подарки даже Рону и Джинни, как своего рода благодарность за то, что их семья взяла его и Гермиону с собой. Он все еще был рад, что их места были не слишком близко к тем, которые Артуру удалось получить в Министерстве.

Он был еще больше рад этому, когда увидел Малфоев, сидящих довольно близко к Уизли, поскольку он не хотел находиться где-либо рядом с этими фанатиками, несмотря на жизненный долг, смягчающий ее действия. Вскоре у него появилась еще одна причина радоваться.

Когда болгарская команда вышла на поле, Гарри обратил внимание на молодых и красивых танцовщиц, которые пришли вместе. Было нетрудно узнать в них Вейлу. Гарри подумал, что они действительно красивы и довольно соблазнительны, но совсем не похожи на то, как он нашел Гермиону. — Почему все люди ведут себя как дураки, — спросил он Гермиону после того, как вейлы начали танцевать.

Гермиона посмотрела на него и улыбнулась. — Разве ты не знаешь? Они используют Очарование, особый вид магии, который делает их неотразимо привлекательными для всех мужчин.

Гарри пожал плечами. — Они милые, я признаю, но я нахожу тебя более неотразимой, чем кого-либо из них. Я…

Он не смог добавить ни слова, так как Гермиона просто схватила его за голову и поцеловала изо всех сил. Ему действительно это понравилось.

К тому времени, как они отпустили друг друга, Гарри мог видеть, что Рона и близнецов сдерживали только высокие заборы, поскольку все они, казалось, пытались добраться до Вейлы. Джинни тоже держала Рона за руку, пытаясь усадить его обратно на сиденье. Артур не двигался, но его глаза были остекленевшими. Люциус Малфой, казалось, был в таком же затруднительном положении, и его жена крепко держала Драко, когда он, казалось, был готов спрыгнуть вниз, чтобы добраться до Вейлы.

Гарри повернулся обратно к Гермионе. — Не то чтобы я жаловался, но чему я обязан этим поцелуем?

Гермиона была слишком счастлива, чтобы беспокоиться. — Разве ты не знаешь, на кого чары Вейлы не действуют?

Гарри покачал головой.

— Только тот, кто чувствует настоящую любовь к своей паре, не подвержен влиянию чар Вейлы. На тебя это не повлияло, так что…

Гарри улыбнулся. — Я уже говорил тебе, что люблю тебя, не так ли?

— Ты, конечно, сделал, и я тоже, но это было своего рода независимой проверкой. Теперь я люблю тебя еще больше!

Отдых им тоже понравился. Харри восхитился быстрым темпом игры и был весьма рад заметить, что его игра была наравне с игрой Крама, звездного претендента болгарской команды. Затем они присоединились к Уизли на обратном пути к палаткам.

Они уже устраивались в своих постелях на ночь, когда послышались крики. Мгновение спустя вошел взволнованный Артур. — Идите, спрячьтесь между деревьями. Убедитесь, что не потеряли друг друга. Я присоединюсь к чиновникам министерства, пытавшихся взять ситуацию под контроль.

Гарри схватил свою палочку и последовал за Роном и близнецами к выходу из палатки. Они встретили Гермиону и Джинни перед их палаткой. Посмотрев в направлении шума и используя улучшенное зрение Сноу, Гарри заметил нескольких человек в мантиях и масках Пожирателей Смерти. Они поджигали палатки и сыпали проклятиями во всех направлениях.

Гарри почувствовал, как в нем поднимается ярость. Он почувствовал, что Гермиона приближается к нему, выражение ее лица было таким же разъяренным. Внезапно ему стало очень ясно, что было правильным поступком. — Не ждите нас, — сказал он близнецам, хватая Гермиону за руку и отходя от палатки. Как только они скрылись из виду, они оба приняли свой волчий облик. Они двигались бесшумно, описывая широкий полукруг, приближаясь к группе в масках, прежде чем вернуться в свою человеческую форму. — Я воспользуюсь ножом. Ты подожги их мантии позже на несколько секунд.

Гермиона кивнула. Она знала заклинание нарезки. Оно предназначалось для того, чтобы отрезать равные ломтики от буханки хлеба. Это было то, что это делало для большинства волшебников и ведьм, но когда разгневанный Гарри вкладывал свою магию в это заклинание, оно могло быть смертельным. Она только надеялась, что он немного сдержит себя.

Гарри вытянул руку вперед и взмахнул ею в направлении группы. Прозвучало несколько криков ярости, когда большинство обернулось, ища того, кто применил это заклинание. Гарри отвел руку назад, вкладывая в заклинание немного больше магии. Большинство масок были разрезаны на полосы, лица за ними, вероятно, тоже были довольно глубоко порезаны. Прежде чем кто-либо успел отреагировать, одежды начали гореть синим пламенем. Некоторые из людей в масках все еще были в состоянии активировать портключи и исчезнуть. Другим повезло меньше, поскольку порезы на их руках были слишком глубокими или просто разрушили их портключи. Вскоре их окружили авроры и сотрудники министерства. Гермиона потянула Гарри за руку. Он понял. Так же незаметно, как и раньше, они вернулись в свои палатки.

Террористам удалось уничтожить лишь несколько палаток и ранить нескольких жильцов. Вскоре официальные лица объявили инцидент исчерпанным и призвали всех вернуться в постели. Раненым оказали медицинскую помощь, и для тех, кто в них нуждался, принесли несколько запасных палаток. Гарри и Гермиона все еще наблюдали за происходящим из-за палаток. Было очевидно, что Министерство пыталось преуменьшить значение инцидента.

Артур был потрясен, обнаружив их перед своими палатками. — Почему ты не пошел с остальными? Это очень опасно!

— Извините, мне нужно было в туалет, а Гарри остался со мной на страже. К тому времени, как я закончила, опасность миновала, — сказала Гермиона.

Артур огляделся. Общественные туалеты находились довольно далеко от палаток и несколько в стороне. Он предположил, что там они могли бы быть в такой же безопасности. — Хорошо, а где остальные?

— Я подозреваю, что они отправились в лес. Теперь мы можем вернуться в постель? — спросил Гарри, довольно убедительно зевая.

— Да, входите. Я надеюсь, что сегодня вечером у нас не будет других беспорядков.

Гарри поцеловал Гермиону на ночь, как только Артур ушел. Затем они разошлись по своим палаткам. Гарри притворился, что крепко спит, когда вернулись остальные, избавив себя от нескольких историй, для которых Рон, казалось, был разочарован тем, что у него нет зрителей.

— Ты пропустил все самое интересное! — Рон сказал ему утром.

— Так будет лучше. Ты же знаешь, я не люблю ставить себя в опасные ситуации.

Рон только недоверчиво покачал головой. Гарри был рад, что не позволил ему зацикливаться на этом.

* * *

Лиз уже ждала в Норе. — Ты в порядке? «Пророк» очень туманно описал о том, что произошло, но это только заставило меня еще больше волноваться.

Гарри шагнул в ее объятия и обнял ее в ответ. — Мы оба в порядке. С нами ничего не случилось, за исключением потери сна на несколько минут. Хотя этим хулиганам, вероятно, не так уж и хорошо.

Лиз посмотрела на него с явным подозрением. — Что с ними случилось?

Гарри пожал плечами. — Я слышал, что кто-то отомстил режущими проклятиями и поджег свои мантии. Большинству не удалось сбежать с помощью портключей.

Лиз повернулась к Гермионе. — Я полагаю, ты тоже больше ничего не знаешь.

Гермиона все так же пожала плечами. — Мы слышали всевозможные слухи. Откуда мы можем знать, что правда? Однако я знаю наверняка, что Гарри оказался невосприимчив к чарам Вейлы. Разве это не здорово?

Лиз было ясно, что Гермиона пыталась отвлечь ее, но также было ясно, почему Гермиона сочла это более важным. Она просто улыбнулась девушке, обнимая ее точно так же, как она обнимала Гарри.

* * *

Они вернулись домой несколько минут спустя. Гермиона перешла улицу, чтобы вернуть свои вещи на место. Вскоре она вернулась и присоединилась к Гарри, когда он начал рассказывать своим родителям настоящую историю.

— …итак, любого, кто принимал в этом участие и сумел скрыться, можно найти по параллельным порезам и следам ожогов, — заключил Гарри.

Джеймс вздохнул. — Я не доволен, что ты подвергаешь себя опасности. Тем не менее, вы справились хорошо, и поскольку никто из вас не использовал свои палочки, нет простого способа связать событие с вами. К сожалению, ваши оценки могут быть не очень полезными. Захваченные, вероятно, смогут сбежать, отделавшись лишь небольшим штрафом, а те, кто сбежал, могут воспользоваться услугами некоторых целителей. Они могут остаться дома на несколько дней, пока не поправятся, но это их не остановит. Пока нынешний министр руководит страной, я не вижу никаких решительных действий, предпринятых против какого-либо чистокровного, независимо от того, в чем его обвиняют.

Вернувшись в школу, Гарри не мог избавиться от беспокойства, как только было объявлено о турнире трех Волшебников. — У меня плохое предчувствие, — сказал он Гермионе. — Я боюсь, что кто-нибудь заставит меня принять в этом участие, хочу ли я это или нет.

Гермиона подумала об этом. — Я тоже подозреваю что так и будет. Я бы предпочла еще немного поиграть в квиддич. На самом деле, если бы это была серия матчей по квиддичу, это сработало бы намного лучше для сближения учеников, особенно если бы в каждой команде были ученики из всех школ.

Гарри улыбнулся. — Хорошая идея, но я сомневаюсь, что она будет принята. Итак, какой у нас план на случай, если меня вынудят принять участие?

— Мы пока не можем много планировать, поскольку не знаем, как будут выбраны чемпионы. Я предлагаю поработать над нашей безпаловочкой магии и подумать о том, как забастовать турнир, пока у нас не будет более конкретной информации.

Вместе с другими студентами они приветствовали приезжие школы. Они не были удивлены, обнаружив, что Виктор Крам был одним из приезжих студентов. Они уже читали о нем летом, перед посещением игры чемпионата мира по квиддичу.

* * *

По мере приближения Хэллоуина Гарри все больше нервничал, тем более что они все еще ничего не знали о том, как будут выбраны чемпионы. Затем, за день до Хэллоуина, Дамблдор представил Кубок Огня как «беспристрастный отбор» и объяснил, что только те, кто действительно хочет участвовать, должны указывать там свои имена, а затем ограничения, наложенные на несовершеннолетних учеников, чтобы они не могли указать свои имена.

Гарри был в ярости. — Есть так много способов обойти кубок и его ограничения! — он кипел, но говорил достаточно тихо, чтобы никто другой этого не услышал. — В уме я уже вижу по крайней мере три способа вставить свое имя без каких-либо ограничений. Я уверен, что смогу найти еще несколько, если приложу к этому все усилия.

— Я уверена в этом, — прошептала Гермиона в ответ. — Теперь нам нужно придумать способ, чтобы это выглядело как шутка, если всплывет твое имя.

Гарри заметил, что близнецы Уизли перешептываются друг с другом. Зная их, он был уверен, что они пытались вставить свои имена. Он задавался вопросом, почему им это показалось таким сложным.

* * *

Той ночью они почти не спали. После того, как все остальные покинули гостиную, Гарри и Гермиона встретились там.

— Мы не можем защитить кубок от того, кто внесет в него мое имя, — печально сказал Гарри, — поскольку мы не можем стоять там на страже целый день и недостаточно знаем защиту. Я предлагаю составить план действий только в том случае, если в нем будет упоминаться мое имя.

— Как ты думаешь, что мы можем сделать? — Гермиона так же стремилась не допустить Гарри до участия в турнире.

Гарри, казалось, уже обдумал это. — Я заставлю его произнести имена директоров, а затем учителей и учеников всех трех школ.

Гермиона улыбнулась на это. — Может быть, тебе стоит начать с первокурсников? Это, безусловно, заставило бы кубок казаться неуместным.

Гарри кивнул. — Мы можем это сделать.

Он махнул рукой в направлении кабинета директора. Мгновение спустя на стол перед ним легли семь длинных пергаментов, каждый из которых содержал имена первокурсников Хогвартса. Еще два заклинания без палочки принесли ему имена иностранных студентов.

Гермиона использовала несколько других заклинаний, чтобы скопировать пергаменты, а затем разрезала дубликаты на полоски и добавила названия школ, но к названию школы на каждой полоске был добавлен номер, что делало каждое название уникальным. Гарри вызвал список школьного персонала и приступил к подготовке его для кубка. Затем Гермиона аккуратно упаковала все кусочки, кроме того, на котором было имя Гарри, и вложила их в маленький конверт. Гарри добавил имена оставшихся судей, а затем наложил огнезащитное заклинание. Закончив их работу, он отправил оригинальные пергаменты туда, откуда они пришли.

— Я положу это в кубок по дороге на завтрак. Там оно останется целым и невредимым. Если всплывет мое имя, тогда я уберу сжатие и позволю кубку извергнуть имена. Я уверен, что заклинание «конфундус» может прекрасно подействовать на это, и есть другие заклинания, о которых мы уже читали и которые мы можем использовать, — сказал ей Гарри, как только они закончили свои приготовления.

— Нет, я положу этот пакет, чтобы ты мог поклясться, что не указывал никакого имени, и подтвердить это с помощью Веритасерума, если необходимо. Ты все еще можешь сделать остальное, если это необходимо, — настаивала Гермиона. Становилось совершенно ясно, почему Распределяющая Шляпа выбрала Слизерин для обоих детей.

— Как ты думаешь, близнецам удастся сделать что-то подобное? — спросила Гермиона.

Гарри на мгновение задумался над этим. — Нет, они все еще не способны мыслить «нестандартно». Они, вероятно, попытаются обойти возрастную черту, хотя можно использовать другие способы вставить любое имя, игнорируя это препятствие.

Он оказался прав, когда близнецы попытались использовать зелье старения, чтобы перейти черту. Гермиона заметила, что все внимание было сосредоточено на них, и воспользовалась этим, чтобы незаметно опустить маленький сверток в кубок. Гарри почувствовал себя намного спокойнее, зная, что он готов.

* * *

Его опасения и приготовления оказались оправданными. После того, как были выбраны имена трех чемпионов, появился четвертый кусок пергамента с его именем. Пока Дамблдор, казалось, все еще не мог понять, как это произошло, Гарри пошевелил рукой под столом и послал заклинание, чтобы освободить другие пергаменты. Затем он встал, заявив громко и четко: — Я не опускал свое имя в этот кубок и не просил кого-либо другого опускать его туда за меня.

Как только Дамблдор начал говорить Гарри присоединиться к чемпионам, из кубка выпал еще один пергамент. Дамблдор поймал его и нахмурился. — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор? Я знаю, что не вписал свое имя.

У него не было времени обдумать это, так как появился еще один пергамент, на одном из которых было имя Каракова, а вскоре и другой, с именем мадам Максим.

Директора начали спорить. Гарри не стал дожидаться, пока они придут к какому-либо заключению. Он слегка пошевелил рукой, заставляя кубок высыпать другие имена чем-то вроде фонтана, покрывая пол вокруг него толстым слоем пергаментов, включая имена всех присутствующих в Хогвартсе.

Шум и неразбериха были веселыми. Стало совершенно ясно, что все, что должен был делать кубок, было скомпрометировано, по крайней мере, делая его и предполагаемый магический контракт неактуальными. Тем не менее, никто не был в состоянии сказать, могут ли они безопасно игнорировать это. Последствия могли быть очень серьезными. Выбранный чемпион, который отказался соревноваться, мог потерять свою магию, и ни одному магу это бы не понравилось. Даже Филч, смотритель, который был сквибом, не хотел терять то немногое волшебство, которое, как он все еще верил, у него было.

Дамблдору потребовалось некоторое время, прежде чем он смог обуздать хаос и заставить студентов спокойно сидеть сложа руки. — Мне жаль говорить, что Кубок Огня, похоже, неисправен. Судьям необходимо обсудить эту неожиданную ситуацию, прежде чем я смогу сказать что-либо наверняка. До тех пор, пожалуйста, считайте себя избранными чемпионами и не говорите ничего, что могло бы быть истолковано как отказ от участия в соревнованиях, поскольку это может оказаться опасным. Я ожидаю, что вы все сейчас тихо уйдете. мистер Поттер, пожалуйста, задержитесь еще на минутку.

Гермиона успокаивающе сжала его руку, выходя из Большого Зала. Дамблдор подождал, пока все остальные ученики уйдут, а затем попросил Гарри пройти в боковую комнату, где уже ждали выбранные чемпионы и другие судьи.

— Почему он здесь? — Каркаров плюнул, как только заметил Гарри. Болгарский директор, казалось, испытывал определенную антипатию к Мальчику — который — выжил.

На Дамблдора, казалось, не повлияло настроение этого человека. — Поскольку кубок начал вести себя беспорядочно, как только прозвучало имя мистера Поттера, я считаю, что мы должны сначала узнать, что произошло, прежде чем мы сможем выяснить, почему и как с этим бороться.

И Каркакову, и Максим, казалось, не понравилась эта идея, но они ничего не сказали. Дамблдор повернулся к Гарри. — Ты поместил свое имя в кубок?

— Нет! Я уже говорил об этом в зале и повторяю это снова: я не опускал свое имя в кубок и никого не просил делать это за меня. Тот, кто вписал мое имя, не имел моего разрешения, и он не учитывал мои интересы, мою безопасность или мою жизнь. У меня не было плана пытаться стать чемпионом, и сейчас у меня его нет.

Дамблдор вздохнул. — Тогда как туда попало твоё имя?

Гарри пожал плечами. — Вероятно, так же, как попало ваше имя. Я совершенно уверен, что вы его туда не помещали и никого не просили делать это за вас.

— Тогда кто это сделал? — спросил Дамблдор, не совсем ожидая ответа.

— Откуда я знаю, сэр? Я готов дать вам магическую клятву, заверяющую вас, что я не упоминал своего имени и не подвергался допросу под воздействием Сыворотки правды, если хотите. — Гарри был совершенно уверен в реакции директора.

— Надо сделать именно это! — Каркаров сплюнул.

— Он просто маленький мальчик, — сказал женский голос. Гарри огляделся и обнаружил там чемпионку Франции Флер Делакур. Казалось, она была рядом с ним. Он слегка кивнул ей.

— Никаких клятв и никаких зелий! — сказал Дамблдор. — Я верю мистеру Поттеру. Он был очень уравновешенным учеником с момента поступления в Хогвартс. Он не стал бы пытаться участвовать в таком опасном турнире ради славы или денег, поскольку у него уже есть и то, и другое.

Мадам Максим, казалось, хотела возразить ему, но затем посмотрела на маленького ребенка, который казался еще меньше по сравнению с ней, и промолчала. Дамблдор вздохнул, посмотрев на других чемпионов. — Я верю, что вы трое — избранные чемпионы, но пока мы не сможем разрешить это фиаско, мы не можем предоставить вам более подробную информацию о предстоящих задачах, поскольку нам, возможно, потребуется внести довольно много изменений. Вам всем сейчас следует разойтись по своим общежитиям. Мы дадим вам знать о любом развитии событий.

Он похлопал Гарри по плечу, отправляя его тоже на улицу. Гарри все еще мог слышать начало дискуссии внутри, прежде чем дверь закрылась. Хогвартсу и Министерству пришлось столкнуться с очень жестоким случаем, так казалось.

* * *

Позже той ночью, если бы кто-нибудь захотел выглянуть наружу, можно было бы увидеть кошку, идущую в совятню. Когда она вошла в темную дверь, разглядеть ее было невозможно. Гермиона трансформировалась обратно, и Гарри снял мантию-невидимку. Его сова приземлилась перед ним мгновение спустя. Гарри похлопал птицу и вручил ей письмо. Когда птица улетела в холодную ночь, он накинул на них обоих мантию, и они вернулись в свои спальни.

Несмотря на позднее время, большинство студентов все еще были в общей комнате, обсуждая события вечера. — Кто бы ни заставил кубок вести себя таким образом, он достойный шутник, — сказал Фред.

— Интересно, как это было сделано. Это, безусловно, было более элегантно, чем наша слабая попытка, — согласился Джордж.

— Но положить имена всех в школе в этот кубок? Я даже не знаю всех имен. Где их можно было найти? — заскулил Ли.

— Не будь глупцом, — сказала ему Гермиона. — У директора есть списки всех учеников и персонала. Вероятно, также и всех посетителей. Я полагаю, оттуда можно легко получить копию. Поместить их все в кубок может быть немного сложнее.

— Ты знаешь, как это сделать? — с тревогой спросил Фред.

Она пожала плечами. — Мы можем вместе немного подумать и найти выход. Мне это не кажется слишком сложным.

Гарри мысленно улыбнулся. С помощью Гермионы близнецы обязательно пришли бы с какими-нибудь более инновационными идеями, не зная, что она с самого начала вложила их им в головы. Гермиона помогла им методично проанализировать функции кубка, и они быстро заметили его слабые стороны.

— Он выбирает по одному чемпиону от каждой школы, но он не имеет представления о том, сколько школ существует. В прошлом в некоторых турнирах участвовало всего две школы, в то время как в других участвовало до пяти или шести. Мы могли бы просто указать название вымышленной школы, и она была бы выбрана, будучи единственной, — отметил Джордж.

— И, похоже, возраст его не волнует, иначе директору не нужно было бы проводить эту возрастную черту, — прокомментировал Фред.

— На самом деле не нужно ходить и класть пергамент, — добавил Ли. — Мы могли бы просто убрать пергаменты и остаться за возрастной чертой.

Гарри тоже присоединился к разговору. — Это ничего бы не изменило. Твое имя, вероятно, прозвучало в кубке вместе со всеми другими именами, даже именами первокурсников. Интересно, что теперь будут делать судьи.

Близнецы, казалось, были удивлены. — Всем придется соревноваться. Им придется придумать несколько заданий, подходящих для каждого возраста. Они не стали бы рисковать тем, что даже один ученик потеряет свою магию.

— У нас все еще есть шанс, — ухмыльнулся другой.

Через некоторое время Гарри отправился в свою постель, чувствуя себя слишком уставшим. Гермиона легла еще раньше. Им обоим нужно было немного поспать после короткой предыдущей ночи.

* * *

Джеймс очень гордился своим сыном. То, что могло легко стать очень опасной ситуацией для Гарри, превратилось в грозную шутку. Опасность все еще оставалась, но она была незначительной. Это также показало ему, какими магически сильными становились Гарри и Гермиона, используя сложную магию без палочек и практически бесшумно. Какие великолепные розыгрыши он мог бы разыгрывать, когда был моложе, если бы только у него были такие способности…

Ремус пришел в гости тем вечером. Насладившись шуткой, он стал более серьезным. — Мне не нравится, как идут дела в Хогвартсе. Кто-то вставил имя Гарри, намереваясь причинить ему вред или что похуже, и он сделал это в присутствии Грюма… Возможно, старый аврор уже не так способен, как он думает. Знаешь, незадолго до того, как он присоединился к персоналу Хогвартса, возле его дома произошли какие-то странные события.

— Ты думаешь, он пал на тёмную сторону? — спросил Джеймс.

Лунатик покачал головой. — Нет, это вряд ли, но он может стать жертвой некоторых заклинаний или зелий, особенно если он больше не так способен, как был когда-то.

— Мы скажем Гарри, чтобы он присмотрел за ним. Нам все равно нужно поздравить Гарри с такой масштабной шалостью.

Директорам потребовалось несколько дней, чтобы прийти к решению. Они не могли рисковать, не разрешая всем участвовать, но это означало и некоторые серьезные изменения в плане турнира. Каждому человеку будет поручено три задания, вполне в пределах его или ее способностей, и эти задания нужно было выполнить в течение месяца, чтобы три выбранных чемпиона могли продолжить выполнение первоначального плана турнира.

Гарри не чувствовал дружбы ни к одному из чемпионов, но он слышал кое-какие сплетни и даже подслушивал некоторые разговоры. — Если Зей не сможет сделать правильный выбор, «как они будут» решать более сложные задачи? — он услышал, как Флер спросила.

«Интересно, действительно ли они правильно составили задачи, — услышал он слова Седрика Диггори. Он мог бы полностью посочувствовать старшему мальчику.

Он не слышал, что говорил Крам. Болгарин обычно был неразговорчив даже среди своих одноклассников, но, по слухам, он был очень разочарован организацией турнира и пересматривал свое участие.

Гарри больше не возражал, так как было ясно, что его участие ничем не будет отличаться от участия Рона или Дина, и это его устраивало. Вместо этого он начал уделять больше внимания Грюму, преподавателю ЗОТИ. Этот человек был странным по любым меркам. Его манера говорить, его взгляд и даже та фляга, из которой он пил. Гарри стало интересно, что было в этой фляжке, поскольку никому не нужно было держать под рукой воду, с таким количеством кранов в замке, как и большинство других напитков. И все же этот человек казался настоящим параноиком. Никто не мог сказать, о чем он думал.

— Как ты думаешь, что он пьет из той фляжки, которую всегда носит с собой? — спрашивал Гарри своих одноклассников.

— Наверное, Огневиски, — сказал Рон.

— Воду или тыквенный сок, — предложил Невилл.

— Может быть, какое-нибудь зелье? — предположила Гермиона, утаскивая Гарри прочь. Затем она нахмурилась. — Кажется, он делает несколько глотков с интервалом в час. Интересно, в чем смысл.

— Я помню, как на втором курсе мы изучали Оборотное зелье, когда подозревали Малфоя. Затем ты в образе Китти шпионила для нас, но я помню, что действие зелья длилось всего час. Нужно было принять еще одну дозу через час, чтобы предотвратить возвращение к своей первоначальной форме, — сказал Гарри.

— Тебе не кажется, что Китти пора пошпионить за нашем учителем защиты? — невинно спросила Гермиона.

* * *

На следующее утро Китти, казалось, прониклась симпатией к старому, сварливому бывшему аврору. До и после еды, в перерывах между уроками и даже после комендантского часа кошка находила его и терлась о его ногу или прыгала к нему на колени. Казалось, он даже почти поцеловал старика, приблизив свою морду очень близко к его лицу.

Китти также смогла найти способ проникнуть в его класс и кабинет, точно так же, как поступают многие кошки, когда решаются, посещая их во время уроков, следя за тем, чтобы их не обнаружили и они не оставили никаких следов. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти какую-то тревожащую информацию. — В его фляжке находится зелье, которое он варит сам. Похоже, его постоянно настаивают, и он начинает новую порцию, как только заканчивает варить одну. В его колбе довольно ужасно пахнет, хотя до того, как ее перелили в эту колбу, запаха почти не было.

— Ты думаешь, это Оборотное зелье? — спросил Гарри.

— Я не знаю ни о каком другом зелье с такими свойствами.

— Что мы можем сделать, для его разоблачения?

Гермиона подумала об этом. — Мы можем использовать переключающее заклинание, заменив его оборотное зелье каким-нибудь быстродействующим снотворным. В четверг у нас двойной урок, как раз перед обедом, если мы поменяем его местами во время урока, оборотное истечет во время обеда, на глазах у всей школы.

— Он может предпочесть поесть в своем кабинете, как он часто делает, — указал Гарри.

— Я подозреваю, Китти сможет заставить его передумать. Я начну таскать его еду, когда смогу. Знаешь, кажется, ему нравится Китти.

Действительно, Гермионе, казалось, нужно было в туалет каждый раз, когда был обед. Она обычно оставляла свою сумку у Гарри, который оставлял для нее место. Она присоединялась к нему позже, обычно после того, как профессор Грюм занимал свое место за главным столом.

— Почему бы тебе не взять свою сумку с собой? — спросил ее Рон. Несмотря на то, что ему не были рады, он все равно настоял на том, чтобы составить им компанию.

— Куда я его положу? Пол в туалете недостаточно чистый, и ты же не ожидаешь, что я буду держать его там на спине, не так ли?

Рон только поморщился.

* * *

Во время их двойного урока в четверг «Аластор Грюм» сделал глоток из своей фляжки примерно за десять минут до начала урока. Он сделал глоток еще раз примерно за двадцать минут до конца урока. Гермиона уже приготовила зелье, сделав его особо крепким, и Гарри воспользовался тем, что Рон отвлекся, задав глупый вопрос, чтобы подменить содержимое флакона с зельем, которое он хранил в маленькой бутылочке в своей сумке. Поскольку он не прикасался ни к своей палочке, ни к сумке, чтобы сделать это, никто не мог ничего заподозрить, даже «аврор».

На этот раз Китти заставила Грюма не торопиться, прибыв в большой зал примерно через полчаса после окончания урока. Гермиона присоединилась к Гарри несколько минут спустя. Они оба разговаривали с Невиллом, который сидел на соседнем месте по направлению к главному столу, так что никто не мог заметить, что они выжидающе наблюдают за происходящим. Через десять минут после прибытия «Аластор» откупорил свою фляжку и сделал большой глоток ее содержимого. Его лицо сменилось встревоженным выражением, и он встал, вероятно, намереваясь уйти, и тогда зелье подействовало. Его глаза закрылись, а тело расслабилось, заставив его откинуться на спинку мягкого кресла. Гарри наложил заклинание прилипания без палочки, чтобы подозреваемый не смог покинуть это кресло.

Дамблдор с некоторым беспокойством посмотрел на своего давнего союзника. — Ты хорошо себя чувствуешь? — он спросил.

Храп — вот и все, что он получил в ответ. Однако мгновение спустя все стало намного интереснее. «Грюм», казалось, быстро трансформировался, потеряв деревянную ногу и искусственный глаз и получив вместо них натуральные части тела. Его лицо и тело также изменились, показав его гораздо более молодым человеком со светлыми волосами. Дамблдор, казалось, узнал его, как и Макгонагалл и Каркаров. Директор произнес заклинание, чтобы связать спящего человека несколькими тяжелыми цепями. Гарри молча снял прилипающее заклинание, как только мужчина был надежно связан. Он не мог слышать, что директор сказал своему заместителю, но мгновение спустя Макгонагалл встала, левитировала связанного спящего мужчину и вынесла его из большого зала.

Вся сцена не осталась незамеченной студентами. Кто-то, казалось, узнал блондина, и сплетни распространились, как пожар в сухом поле, подняв шум до беспрецедентного уровня. Дамблдор выглядел чрезвычайно обеспокоенным, когда несколько раз безрезультатно постучал по своему кубку, а затем использовал свою палочку, чтобы произвести несколько взрывов, прежде чем стало относительно тихо.

— Мне жаль сообщать вам, что у профессора Грюма, похоже, возникла какая-то проблема. Все уроки защиты отменяются до дальнейших указаний. Мы проверим и посмотрим, что можно сделать, и сообщим вам, как только сможем. Пожалуйста, доедайте спокойно. Спасибо.

И все же Дамблдор, казалось, потерял аппетит, как и Каркаров со Снейпом. Трое мужчин вместе с мадам Максим в спешке покинули зал.

Гермиона сжала руку Гарри под столом. Они оба были в восторге от того, что их действия привели к такому результату. Гарри был совершенно уверен, что фальшивый Грюм был тем, кто пытался втянуть его в турнир.

Обнаружение самозванца, казалось, имело еще некоторые последствия. Три выбранных чемпиона решили не выбирать задания более высокого уровня, которые изначально были разработаны, взявшись за простые задания, как и все остальные. К концу ноября все студенты (и персонал), присутствующие в Хогвартсе, выполнили задания, которые были просто письменными экзаменами, соответствующими ожидаемому уровню знаний. Только у студентов седьмого курса были несколько более сложные задания, и все три чемпиона выполнили их очень хорошо, в конечном итоге разделив призовой фонд между ними тремя.

Закончив задания, приглашенные директора, казалось, очень хотели вернуться домой со своими учениками. Дамблдор настоял на проведении еще одного традиционного мероприятия Турнира трех Волшебников — Святочного бала.

Гарри не был посвящен в дискуссии, которые велись по этому поводу, и как только было объявлено о Бале, он почувствовал себя совершенно уверенным, что ему бы этого не хотелось. Тем не менее, это принесло с собой новый набор проблем. Должен ли он пригласить Гермиону в качестве своей пары? Это было отчасти ожидаемо, но они не хотели казаться слишком близкими, чтобы не привлекать больше негативного внимания. Но если не Гермиона, то кто?

— Знаешь, Крам попросил меня быть его парой на балу, — сказала ему Гермиона однажды вечером.

— Что ты ему ответила?

— Я сказала, что рассмотрю его предложение. Затем он объяснил, что это было строго на вечер, так как его девушка ждет дома, но его директор настаивает, что у него должно быть свидание с танцами, и он не хочет одну из своих фанаток.

— Может быть, тебе стоит принять его предложение… — голос Гарри звучал не слишком радостно по этому поводу, как и ожидалось.

— Я приму это, только если ты сам найдешь другую пару. Как насчет Парвати? Она довольно хорошенькая, ты знаешь, и она сказала, что научилась нескольким танцам.

Гарри поморщился. Он должен был признать, что Парвати была довольно хорошенькой, но она также была «Королевой сплетен». Он не был уверен, что провести с ней весь вечер было хорошей идеей. Затем ему пришло в голову, что у нее была сестра-близнец, Падма, которая была из Равенкло. Он подумал, что ему просто могло бы больше понравиться быть с умной девушкой, почти такой же умной, как Гермиона. — Может быть, Падма подошла бы лучше? — предположил он.

Гермиона немного подумала над этим. — Да, это намного лучше, и Падма такая же хорошенькая. Хочешь, я помогу тебе с этим?

— Пожалуйста… Будучи всегда с тобой, у меня нет опыта в том, чтобы заинтересовать других девушек. Знаешь, я все еще не уверен в том, что мы вместе.

Гермиона вздохнула. — Мы уже говорили об этом, Гарри. Мы оба должны воздерживаться от привлечения большего внимания, чем мы уже получаем, находясь так близко друг к другу. Кроме того, я не хочу, чтобы позже мы чувствовали, что слишком многого упустили, когда росли только в компании друг друга. Я хочу, чтобы мы чувствовали, что действительно хотим быть вместе.

— Ты мне действительно нравишься, Гермиона, и меня не интересует никакая другая девушка, какой бы хорошей она ни была, — серьезно сказал Гарри.

Гермиона улыбнулась и похлопала его по щеке. — Я знаю, Гарри, и я рада, что ты так считаешь. Я чувствую то же самое к тебе, но мы все равно должны испытать немного того, что значит быть подростками.

— О, хорошо… Просто помоги мне с Падмой, пожалуйста.

Гермионе удалось поговорить с индианкой на следующий день. Затем она убедила Гарри официально пригласить ее на бал. Падма, как и ожидалось, согласилась, и Гермиона наконец смогла дать Краму положительный ответ.

Предполагалось, что три чемпиона откроют танцы, и это заставило Гарри почувствовать благодарность за то, что он не был одним из них. Ему и так уделялось более чем достаточно внимания. Он просто сидел за столом вместе с Невиллом, который по этому случаю встречался с Джинни, и Рону тоже удалось придвинуться поближе, пригласив Парвати на свидание. Гарри был благодарен, что Рон, по крайней мере, не сидел рядом с ним.

Падма оказалась хорошим выбором. Она не болтала лишнего, и все, что она говорила, было хорошо продумано и передано ясно и точно. Гарри тоже нравилось танцевать с ней. Его родители уже научили его некоторым базовым танцам, и у него даже было несколько шансов потанцевать с Гермионой во время летних каникул. Танцевать с Падмой, которая была для него почти незнакомкой, было совсем по-другому. Несмотря на то, что она была такой же стройной, держа ее в своих объятиях, он не испытывал таких же чувств, и ее хорошенького личика, казалось, не хватало, несмотря на то, что она считалась красивее Гермионы, по крайней мере, самой Гермионой.

— Почему ты согласилась на это свидание? — спросил ее Гарри.

Падма пожала плечами. — Я подумала, что это могло бы быть интересным. Вы с Гермионой созданы друг для друга, это очевидно, так что у меня не было особых ожиданий, но ты хорошо выглядишь, и Гермиона сказала, что ты можешь хорошо танцевать, так что… а почему бы и нет?

— Ты довольно привлекательная девушка. У тебя мог бы быть свой выбор, если бы ты захотела, — прокомментировал он.

— Ну, у меня так было. Несколько мальчиков, большинство старше тебя, спросили меня, но ни один не показался мне достаточно интересным. Они всего лишь хотели, чтобы на меня смотрели как на своего рода трофей, или думали, что я могу стать для них «легкой добычей» для наслаждения. С тобой я чувствовала себя в большей безопасности, и ты, безусловно, интереснее их. Почему ты выбрал меня?

Гарри почувствовал, как вспыхнуло его лицо. — Ну, поскольку мы с Гермионой решили не встречаться друг с другом, она предложила наших одноклассников. Она указала на то, что Парвати довольно привлекательна, но я не чувствовал, что смогу провести с ней целый вечер. Затем я вспомнил ее близняшку и подумал, что она так же превликательна, но гораздо умнее.

Падма улыбнулась, казалось, обрадованная комплиментом. — Ты должен знать, что Парвати такая же умная, хотя это может быть не слишком заметно из-за ее интереса к сплетням и ее хихиканья. К тому же она храбрее меня, иначе я бы тоже была Грифом.

Гарри понравилось, как она защищала свою сестру. — Разве ты не ожидала, что будешь вместе с сестрой?

Падма вздрогнула. — Нет! Так нам намного лучше. Мы были вместе, пока не приехали сюда, и временами это заставляло нас почти ненавидеть друг друга. Теперь мы чувствуем себя намного ближе, у каждой свои друзья и интересы. Ты знаешь, мы проводим некоторое время вместе почти каждый день.

Гарри улыбнулся. — Я вижу, как близость может вызвать проблемы. Может быть, это к лучшему, что мы с Гермионой не были так близки.

Падма улыбнулась. — Ты любишь ее, не так ли?

— Думаю, да. Я собираюсь жениться на ней, когда мы станем старше.

Падма рассмеялась над этим. — Ты такой милый, что я тоже почти могла бы в тебя влюбиться.

Гарри просто покраснел еще немного.

Однако он не провел весь вечер с Падмой. Гермиона хотела потанцевать с ним несколько раз, как и Парвати и Джинни. К тому времени, как он проводил Падму обратно в ее общежитие, он чувствовал, что его ногам понадобится долгий отдых. Гермиона все еще ждала в общей комнате. — Как прошел твой вечер? — спросила она.

— Довольно приятно. Падма была очень хорошей партнершей, и все же те несколько раз, когда я танцевал с тобой, были самыми яркими моментами вечера. Ни одна другая девушка не вызывала у меня таких приятных чувств. Тебе понравилось?

— Я чувствовала, что Крам был опытен в подобных мероприятиях. Он танцевал безупречно и был очень внимательным партнером. Я также немного потанцевала с Невиллом и Дином, но с тобой мне понравилось танцевать гораздо больше. На самом деле я не ожидала, что все будет по-другому.

— Значит, мы все еще вместе? — спросил он, поддразнивая.

— Естественно

Примечания:

Пожалуйста, оставляйте свои комментарии, а то муз собрался в отпуск, пока лето

Приехавшие школы задержались всего на день дольше, чтобы дать своим ученикам немного отдохнуть. Они расстались на следующий день, как раз вовремя, чтобы позволить ученикам отпраздновать новый год со своими семьями. Вскоре после этого студенты Хогвартса разошлись по домам, всем не терпелось рассказать о странном турнире.

* * *

Лиз ждала со взрослыми Грейнджерами по другую сторону барьера. Она крепко обняла обоих детей, и Джин Грейнджер обняла их еще крепче. Они воздерживались от разговоров о турнире, пока не добрались до дома. Гермиона сначала пошла со своими родителями и, проведя с ними около часа, перешла улицу к дому Поттеров.

Гарри приветствовал ее крепкими объятиями, как будто не видел ее несколько недель. Они немного поболтали с младшими братом и сестрой Гарри, прежде чем присоединиться к Джеймсу в его кабинете и закрыть дверь.

Джеймс посмотрел на них с благодарной улыбкой. — Я не думаю, что в Хогвартсе когда-либо разыгрывалась более крупная шутка, чем та, которую вы двое так блестяще исполнили. Вы более чем заслуживаете того, чтобы вас считали мародерами.

Оба подростка покраснели от комплимента, хотя чувствовали себя по-настоящему гордыми. Мгновение спустя Джеймс стал серьезным.

— Теперь, я думаю, вы должны рассказать мне все, что произошло. Постарайтесь не пропустить ни одной детали, так как это важно.

Было довольно поздно, когда они закончили свой рассказ, пересказывая каждую мельчайшую деталь. Признательность Джеймса только возросла по мере того, как он лучше понимал, как эти двое спланировали и осуществили два грандиозных розыгрыша без единой оплошности. Он также остро осознал, что темные силы снова нацелились на его сына. Он был непреклонен в том, чтобы не давать им ни малейшего шанса на успех.

* * *

На следующее утро Джеймс собрал «Военный кабинет», иначе известный как «Мародеры». Он не сомневался, что с умом Лунатика и связями Сириуса они смогут сделать совсем немного. Хотя Сириус поддерживал публичный имидж беззаботного плейбоя, будучи лордом Блэком, он также имел хорошие связи, особенно из-за Мячей, которые он бросал при каждом удобном (или даже неправдоподобном) случае. Сириус также продолжал работать аврором под прикрытием, когда его просили, что означало, что у него были очень хорошие рабочие отношения на высших уровнях ОМП⁽¹⁾.

У Ремуса не было денег или социального положения, которыми пользовался Сириус, но у него был очень острый аналитический ум и были некоторые другие связи, в основном из-за его недуга. Благодаря им он обычно мог добывать информацию, которую не мог никто другой, и Джеймс надеялся, что эта способность поможет им изменить ситуацию к лучшему.

— Из-за общественного интереса к турниру Дамблдор не смог сохранить события в тайне, — сообщил Сириус. — ОМП был проинформирован о том, что произошло во время выбора чемпионов. Отдел не мог идентифицировать тех, кто обманул кубок, но сделать это было просто тривиально. Даже второкурсник, если бы он только захотел, мог вписать свое имя в кубок, так же любой совершеннолетний. Возрастная граница была не более чем шуткой, на самом деле. Мадам Боунс была очень недовольна этим и всеми аспектами безопасности турнира. К счастью, эта шутка сделала их в основном неактуальными.

— А что насчет Грюма? — спросил Джеймс.

Сириус ухмыльнулся. — Это тоже была очень хорошо разыгранная шутка. — он сразу стал серьезным. — Дамблдор попытался преуменьшить это, как и ожидалось, но ОМП допросило самозванца под воздействием Сыворотки Правды, получив гораздо больше информации о том, что нужно было сделать, чтобы получить Темную Метку, а затем список всех отмеченных Пожирателей Смерти, которых знал этот человек. Я не имею права зачитывать этот список, но я уверен, что большинство имен вас бы не удивили. Была также информация о том, для чего самозванец, находящийся на службе у Темного Лорда и в сотрудничестве с нашим «дорогим» Хвостом, намеревался использовать Гарри.

— Я думал, мы поймали Волдеморта в конце первого года обучения Гарри, — заметил Джеймс. — Как он может снова оказаться на свободе?

Сириус вздохнул. — Похоже, Квиррелл умер из-за одержимости. Отделу не удалось поймать убегающую душу Волдеморта. Они, конечно, не афишировали это, и я узнал об этом только сейчас. В любом случае, первоначальный план Волдеморта, конечно, был сорван. Мадам Боунс сейчас пытается найти больше информации о том, какой альтернативный план у них мог бы быть, и обратить его против них самих.

— Что мы можем сделать, чтобы убедиться, что Гарри остается в безопасности? — настаивал Джеймс.

— Я проверю свои источники на предмет любой подозрительной активности или любых признаков темной магии. Хотя они не обязательно связаны с тем, что нам нужно, они все же могут дать нам некоторые указания, — предложил Лунатик.

Сириус посмотрел на Джеймса гораздо серьезнее, чем обычно. — Сохатый, я думаю, пришло время сообщить Амелии о том, что ты жив. Ты доверял ей достаточно, чтобы сделать ее возможным опекуном Гарри. Я верю, что ты можешь доверять ей и в том, что она так же хорошо сохранит твой секрет.

Джеймс подумал об этом. — Мы приглашены в поместье Лонгботтомов на новогодний вечер. Я могу попросить леди Августу пригласить Кости с собой. Племянница Амелии, которую она растила после войны, учится на одном курсе с Гарри.

Сириус улыбнулся и похлопал его по плечу. — Возобновление старых союзов может оказаться полезным для тебя и для Гарри.

* * *

Поттеры уже несколько раз посещали поместье Лонгботтомов, и Августа была рада видеть их снова. Она также не была удивлена, увидев с ними Гермиону. Вероятно, ей сообщили о близости между Гермионой и Гарри. Невиллу также нравилось видеть обоих своих друзей, несмотря на то, что они расстались всего несколько дней назад. Когда Сьюзен увидела Гарри, она немного покраснела, но довольно скоро отбросила свою застенчивость и присоединилась к разговору остальных. Это было прервано некоторое время спустя, когда приехала Амелия, решив некоторые вопросы, связанные с работой. Как только она увидела мистера Жака Де-пойтье, у нее не осталось сомнений. — Джеймс! Как ты выжил? Что насчет Лили?

Джеймс по-дружески обнял ее. — Я использовал клона, чтобы сбить с толку Волдеморта. Он убил его и направился в детскую, прежде чем я успел схватить свою палочку. Лили повезло меньше.

— И почему ты прячешься? — настаивала Амелия.

— На самом деле не прячусь. У меня есть несколько широко распространенных предприятий и довольно много друзей, но я держусь подальше от волшебного мира. Я подозреваю, что некоторые люди там менее надежны, чем кажутся.

— Ты имеешь в виду Дамблдора, не так ли?

Джеймс кивнул. — Мое первое подозрение возникло, когда он позволил отправить Сириуса в тюрьму без суда. Я пока не нашел никаких доказательств его намерений, поскольку этот человек чрезвычайно скрытен, но я нашел немало причин, чтобы еще больше усилить свои подозрения. А теперь, разве тебе не нравится познакомиться с моей женой и моими детьми?

Амелия немного смягчилась. — Хорошо, но я хочу услышать полную историю.

Пока Джеймс продолжал представлять друг друга, Сьюзен повернулась к Гарри. — Итак, мистер Де-пойтерс не просто твой опекун, не так ли? На самом деле он твой отец, лорд Поттер.

Гарри улыбнулся рыжеволосой. — Верно, но это все равно следует держать в секрете. Дамблдор и его прихвостни не должны об этом знать.

Сьюзен выглядела серьезной. — Никто не услышит этого от меня, я обещаю.

Вскоре стало очевидно, что Сьюзен была хорошей подругой Невилла, которого она знала с тех пор, как они оба были малышами. Несмотря на то, что Гарри нравилась компания, он чувствовал, что ему гораздо больше нравится быть с Гермионой. Это кое что напомнило ему. — Я думал, ты сказал, что также пригласишь родителей Гермионы. Ты передумал?

Невилл покачал головой. — Нет, но они не смогли прийти. Ее родители принимают участие в новогоднем бале «Ассоциации стоматологов». Кажется, они играют какую-то роль в его организации. Вообще-то, я думал, вы двое пойдете на этот бал.

Гарри пожал плечами. — До сих пор мы были слишком молоды, чтобы принимать в этом участие, и папа сообщил мне об этом приглашении, как только я вернулся домой, так что у меня не было возможности строить другие планы.

— Мои родители думали, что я останусь в школе на эти каникулы, как и планировалось изначально. Вот почему они согласились на роли на Балу. Они не могли просто изменить планы в последний момент, ты же знаешь, — добавила Гермиона.

— Разве вы не проводите вместе все летние каникулы? — спросила Сьюзен.

— Конечно. Летом мы обычно ездим во Францию. У меня там все еще есть друзья детства. Пляжи также намного теплее, чем в Британии.

— Я слышала, что большинство женщин ходят топлесс на пляжах. Это правда? — Сьюзан покраснела, задавая этот вопрос.

— Да, они считают это естественным. На некоторых пляжах не нужно ничего надевать⁽²⁾. — Гарри не был уверен, как двое чистокровок отреагируют на эту информацию. Гермиона тоже казалась немного встревоженной, услышав это.

Невилл густо покраснел. Лицо Сьюзен соответствовало цвету ее волос, но она продолжала спрашивать: — Вы бывали на таких пляжах, не так ли?

— Да. Большинство людей там намного старше нас и выглядят не лучшим образом, и все же все они кажутся очень расслабленными.

— Ты тоже был голым? — лицо Сьюзен теперь было краснее, чем ее волосы. Невилл просто закрыл лицо руками.

— Конечно! Было бы странно чувствовать себя единственным одетой. Так я привлек бы гораздо больше внимания.

— А Гермиона, ты тоже была там? — Сьюзен переключила свое внимание на другую девушку.

— Конечно. Мы проводим все лето вместе, — ответила Гермиона как ни в чем не бывало.

Гарри заметил некоторое озорство в глазах Сьюзен, несмотря на ее красное лицо, когда она снова обратила на него свое внимание. — Так вот как она поддерживает в тебе интерес, не так ли?

— Нет не так, правда, — убежденно сказал он. — Мы начали так проводить время, когда оба были совсем маленькими, и было просто естественно продолжать это делать.

Она посерьезнела, и ее лицо покраснело еще сильнее. — Как ты думаешь, я могу присоединиться к тебе этим летом? Может быть, и Невилл тоже.

Невилл в тревоге поднял голову, услышав это, но она только схватила его за руку.

— Ты уверена? Что скажет твоя тетя? — спросил Гарри.

— Тетя уже сказала мне, что она ходила туда, когда была моложе. Она перестала после… войны. Я уверена, что она не стала бы возражать. Возможно, она тоже захочет присоединиться. — она повернулась к Невиллу. — Ты пойдешь с нами?

Бедный мальчик быстро менял цвет лица. Казалось, он не мог произнести ни слова. Сьюзен улыбнулась ему и слегка погладила его по лицу. Невилл дважды сглотнул и, наконец, сказал: — Я не уверен, что моя бабушка согласилась бы.

— Тебе не кажется, что твоя бабушка будет рада, если ты проведешь отпуск со своими друзьями? Тебе не нужно рассказывать ей об этих пляжах, хотя я уверен, что она уже знает.

К Невиллу, казалось, вернулась некоторая смелость. — Ты действительно пойдешь голышом на эти пляжи?

Сьюзен пожала плечами, хотя ее лицо снова покраснело. — Конечно. Не нужно привлекать ненужное внимание, выделяясь.

Невилл сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем ответить. — Я спрошу свою бабушку. Тебе нужен кто-то, кто защитит тебя, а Гарри уже занят.

Сьюзен придвинулась ближе и поцеловала его в щеку. — Ты действительно милый! — сказала она, заставив его покраснеть еще сильнее.

* * *

У взрослых был гораздо более серьезный разговор. Они прервали его ради праздничного ужина, но затем провели еще некоторое время в закрытой комнате. Гарри не возражал. Он не чувствовал, что может сильно помочь, и знал, что охотно сыграет любую роль, в которой они от него будут нуждаться. Кроме того, судя по тому, как Сьюзен продолжала поддразнивать Невилла, он был совершенно уверен, что она подумывает о том, чтобы стать намного ближе к нему, возможно, такими, какими становились Гарри и Гермиона. Он задавался вопросом, будет ли Гермиона возражать против того, чтобы обнажить свое тело перед Невиллом, или нагота Сьюзен обеспокоит ее. Он был совершенно уверен, что она тоже не стала бы возражать. Он, несомненно, хотел бы увидеть Сьюзен обнаженной, хотя никто не мог даже приблизиться к тому совершенству, которым для него была Гермиона.

Приближалась полночь, и становилось совершенно ясно, кто кого будет целовать на новый год. Гарри обнимал Гермиону так же крепко, как она обнимала его. Когда год сменился другим, они слились в долгом, нежном и страстном поцелуе, в котором было определенное обещание грядущего. Когда они наконец оторвались друг от друга, они обнаружили, что Невилл и Сьюзен смотрят друг другу в глаза, словно загипнотизированные. У обоих были красные лица и растерянные выражения.

— Похоже, у нас будет компания на летние каникулы, но я не уверен, что у кого-нибудь из них найдется для нас время, — прошептал Гарри.

— У них будет время только друг для друга, — согласилась Гермиона.

Гарри засмеялся. Этот звук, казалось, вывел двух других из их транса. Сьюзен покраснела сильнее и уставилась в пол. Невилл, хотя и покраснел больше обычного, только попросил: — Пожалуйста, не говорите моей бабушке или ее тете. Мы еще не уверены, что это значит.

Примечания:

Предлагайте новые переводы с парой Гарри и Гермионы

1) Отдел Магического Правопорядка, чаще как ДМП (Департамент Магического Правопорядка)

Вернуться к тексту

2) Не будем забывать что это «просвещенная», «свободная» Европа

Вернуться к тексту

Примечания:

Жду ваших комментариев

Хотя Амелия проинформировала министра о том, что выявил допрос самозванца, он просто отказался верить большей части этого. — Этот человек провел годы в Азкабане, а затем еще несколько лет под Империусом. Естественно у него мозги набекрень. Я не могу принять все, что он говорит, за правду, даже если он яростно верит, что это так.

Амелия подозревала, что он просто не хотел терять финансовую поддержку, которую получал от некоторых особо известных пожирателей смерти, особенно Люциуса Малфоя. Рассуждения министра все еще были логичными, даже если и ложными. Она не могла по-настоящему бороться с ним. Тем не менее, у нее были готовы все ордера на арест, а также план ареста всех подозреваемых одновременно, чтобы никто не сбежал, но она ничего не могла сделать без одобрения министра. Это была чрезвычайно неприятная ситуация.

Гарри пребывал в блаженном неведении об этом. Вернувшись в школу, после зимних каникул, он чувствовал себя вполне довольным продолжением учебы и, тем более, возможностью обниматься с Гермионой во время выполнения домашки. Он был доволен тем, что их отношения начали приобретать более физический характер, но ему не хотелось торопить это. Просто быть вместе, чувствовать ее тепло рядом с собой, делало его счастливым. С устранением угроз турнира и самозванца этот год превратился в довольно приятный.

* * *

В своем убежище Волдеморт совсем не был счастлив. Он потерял своего слугу и должен был разработать новый план. Что нервировало его еще больше, так это тот факт, что кто-то подшутил над его планом таким образом, что все выглядело по-детски. Был ли он неправ, доверив этот план тому слуге? Однако этот человек казался вполне компетентным. Ему удалось поймать Грюма и довольно долго дурачить директора, и это был кто-то другой, кто в конце концов вытащил правду на поверхность. Волдеморт только хотел бы знать, кто и как. Такой человек мог бы стать ценным помощником на его службе.

Ну, ничего особенного. Он использовал бы все, что у него было, для достижения своей цели. Хотя он хотел бы использовать отродье Поттера для ритуала, а также устранить угрозу, которую, казалось, представлял мальчик, он мог бы использовать другого. Подошел бы любой из его врагов. Дамблдор был бы идеален, если бы только он мог захватить его, но он не мог доверить своему оставшемуся слуге захватить такого могущественного волшебника. Что ж, один из ведущих чиновников министерства тоже мог это сделать. Ему нужно было бы найти кого-то, кто был бы слишком высокомерен, чтобы оставаться хорошо защищенным. Можно надеяться, что это все еще в пределах возможностей крысы.

* * *

У мадам Боунс был готов план. Единственным препятствием на ее пути был министр, который и слышать не хотел ни о чем, что могло бы разобличить «бывших» Пожирателей Смерти. Он приводил ее в бешенство, и все же она знала, что как только что-то случится — что угодно, что может заставить общественность усомниться в нем, — он согласится на все, что снимет вину с его плеч. Ей нужно было только терпение. Она по-прежнему нелегко относилась к своей работе. Проанализировав всю информацию, она отправилась поговорить с министром.

— Согласно разведданным, которые нам удалось собрать, все высшие должностные лица могут быть мишенью для попыток похищения. Как высшее должностное лицо министерства, вы, вероятно, в наибольшей опасности. Я бы хотела улучшить вашу защиту, добавив еще несколько авроров, чтобы они охраняли вас всякий раз, когда вы выходите из здания Министерства.

Фадж казался взбешенным. — Вы уже пробовали другие методы, чтобы увеличить бюджет, а теперь еще и это. Я больше не могу одобрять авроров. На самом деле, я думаю, что мне на самом деле не нужны два аврора, чтобы постоянно охранять меня. Одного вполне достаточно, поскольку мы живем в мирные времена, и как только я возвращаюсь домой, я верю, что моих подопечных будет более чем достаточно. Ты можешь использовать Аврора, которого я освобождаю от охраны, для всего, что пожелаешь.

— Позволь мне, по крайней мере, усилить твои чары, — попыталась она настоять.

— Люциус недавно проверил их, решил что они более чем достаточно хороши. Не нужно тратить на это свой ограниченный бюджет. У тебя бы получилось гораздо лучше, если бы ты сосредоточилась на некоторых сомнительных личностях, замеченных возле Косого переулка.

Мадам Боунс печально покачала головой, покидая этот кабинет. Она была связана своими клятвами, но была уверена, что министр недолго пробудет на своем посту. Она также сомневалась, что он останется в живых.

* * *

Волдеморт был вполне удовлетворен последним отчетом от Хвоста. Министр ослабил охрану вокруг своего дома, что сделало почти слишком легким захват его и использование для ритуала. Ему нужно было только дождаться подходящего времени. Для него это могло обернуться даже намного лучше, чем предполагалось изначально. Лучшее время для проведения ритуала, как он выяснил, было во время летнего солнцестояния. Последнее задание изначально было запланировано на три дня позже, и он подумал, что ему придется пойти на компромисс. С новым планом они могли бы выполнить его точно в срок. Все прошло бы идеально!

* * *

— Мне нужно обзавестись мышеловками, — подумал Фадж, увидев еще одну крысу в своем саду. В последнее время он видел крыс почти ежедневно, либо приходя домой, либо выходя из него. На этот раз он возвращался домой после посещения благотворительного бала. Он был уже у двери, когда почувствовал, как к его спине прижали волшебную палочку. Он даже не успел вымолвить ни слова, как обнаружил, что окаменел.

Волдеморт был вполне доволен уловкой: — Начинай ритуал, — приказал он человеку-крысе. Скоро он покажет своим врагам, какую высокую цену они заплатят за то, что встанут у него на пути!

* * *

Амелии сообщили о похищении почти сразу. Без ведома министра она наложила на него следящие чары и внимательно следила за ним всякий раз, когда он оставался без сопровождения авроров. На самом деле она не была удивлена, что это произошло. Она просто думала, что это должно было произойти раньше. Тем не менее, как только ее обаяние сообщило ей, где находится министр, она собрала небольшой отряд авроров, который подготовила для подобных миссий, и повела его на кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Когда они приближались к месту, все они использовали чары разочарования и заглушения на себе, что позволило им приблизиться к огромному кипящему котлу незамеченными.

Она подумала, не опоздали ли они. Мистер Фадж был привязан к надгробию, его рука сильно кровоточила. Она надеялась, что он не умер, хотя и не испытывала к нему никакой жалости. Она была потрясена, увидев другого мужчину. Она без проблем узнала в нем Питера Петтигрю, только у него отсутствовала рука, а культя все еще кровоточила. Парализатор позаботился о нем, и один из ее авроров использовал другие заклинания, чтобы остановить потерю крови и предотвратить превращение в анимага. Он также забрал у мужчины палочку.

Не обнаружив никакой другой опасности, Амелия приказала аврорам снять чары невидимости, после того как сама стала видимой.

— Окажите министру первую помощь, — сказала она другому аврору. Фадж, казалось, потерял не много крови, но он был в глубоком шоке. Она отправила его в св. Мунго с помощью портключа. Другой портключ доставил Питера в камеру предварительного заключения в Министерстве. Мадам Боунс также нашла две волшебные палочки, лежащие на одном из надгробий. Она узнала в одной из них палочку злодея. Она взяла их обе.

Ее внимание вернулось к котлу, когда огонь под ним, казалось, погас, и в жидкости стало заметно некоторое движение. — В укрытие! — сказала она. Авроры скрылись за несколькими надгробиями, нацелив свои палочки на верхушку котла.

Им не пришлось долго ждать, так как из котла, казалось, выступила фигура с ужасным змееподобным лицом. — Накинь на меня! — приказало оно, ожидая, что его слуга будет действовать, как приказано. Поскольку ничего не произошло, фигура, в которой теперь можно было узнать Волдеморта, огляделась, пытаясь найти того заблудшего слугу. Он обнаружил только несколько парализаторов, поразивших его одновременно.

* * *

Министр Фадж подписал бумаги, которые Амелия дала ему позже той ночью, все еще находясь в больнице. Через несколько дней он подал в отставку, сославшись в качестве причины на «проблемы со здоровьем».

* * *

В ту ночь несколько десятков семей посетили авроры, забрав одного или нескольких членов семьи, но в прессу не просочилось ни слова до следующего дня, когда мадам Боунс сделала официальное заявление: — Мы собирали информацию с тех пор, как в Хогвартсе был найден самозванец. Под Веритасерумом он давал информацию о том, как человек был отмечен, доказывая, что нужно хотеть темную метку и совершить несколько ужасных преступлений, чтобы доказать, что он «достоин» этой метки. Это делало все заявления об «Империусе» ложными. Поэтому мы собрали всех известных Пожирателей Смерти и допросили их. Министр одобрил использование Сыворотки Правды, и все они признались, что добровольно выполнили приказ темного лорда. Они предстанут перед судом в течение следующих нескольких недель.

Появилось еще одно объявление, спрятанное на средних страницах.

«Авроры сорвали ритуал, предназначенный для воскрешения Темного Лорда. Виновные были преданы суду и наказаны в соответствии с законом».

Никаких дополнительных подробностей предоставлено не было.

* * *

Гарри пребывал в блаженном неведении относительно большинства этих фактов. Он заметил, что некоторые студенты Слизерина казались весьма обеспокоенными, некоторые покинули школу до конца семестра, а затем он увидел заголовки. Он только подумал, что Министерству пора что-то предпринять в связи с информацией, полученной от самозванца.

Драко также, казалось, был среди тех, кто ушел рано. Гарри на самом деле не возражал. Несмотря на пожизненный долг, Драко продолжал быть очень неприятной компанией. Гарри был уверен, что какая бы судьба ни постигла Люциуса Малфоя, это все равно было меньше, чем просто расплата за преступления этого человека.

Дамблдор казался грустным. Гарри не мог понять почему, хотя подозревал, что директор знал гораздо больше о событиях. Ему по-прежнему было не слишком-то все равно. Его мысли возвращались к летним каникулам, к тому времени, которое он проведет с Гермионой на пляже, возможно, также в компании Невилла и Сьюзен.

Он был очень рад, что они провели поездку на поезде с этими двумя, избавив их от компании Рона. Они поговорили о том, чем бы им хотелось заняться летом и где бы они хотели побывать. В такой приятной компании поездка, казалось, вообще не заняла времени.

* * *

Как обычно, Лиз ждала его на вокзале вместе с Грейнджерами. Гарри был удивлен, увидев, что Амелия Боунс тоже ждет там в сопровождении Аврора, но сначала она бросилась крепко обнять Сьюзен и оглядеть ее.

— Каждый раз, когда ты приходишь домой, ты кажешься все взрослее и красивее. Ты так сильно напоминаешь мне своих родителей! — сказала она своей племяннице.

Сьюзен улыбнулась, выглядя гордой.

Лиз, как всегда, была рада встретиться с Гарри. Она крепко обняла его, а затем оглядела с ног до головы. — Ты взрослеешь; ты уже почти мужчина!

Затем она перевела взгляд на Гермиону, которую приветствовали ее родители. — Ты …? — неохотно спросила она.

— Мы не торопимся, — ответил Гарри. Ему действительно не хотелось ускорять темп и тренироваться физически, хотя он был совершенно уверен, что это произойдет скоро, может быть, даже летом.

Как только все объятия и поцелуи закончились, к ним подошла Амелия. — Я предполагаю, что буду очень занята еще несколько недель, но Сьюзан присоединится к вам в отпуске с самого начала. Грейнджеры были достаточно любезны, чтобы пригласить ее погостить у них до тех пор. Я надеюсь, что смогу присоединиться ко всем вам с задержкой всего на несколько дней. — затем она повернулась к Лиз. — Могу я зайти к вам не надолго. Есть несколько вещей, которые я хотела бы рассказать вашему мужу.

Лиз улыбнулась. — Я уверена, что он не будет возражать против такого визита, но не думаю, что ему понравится твое сопровождение.

Амелия улыбнулась. — О, я верю, что так и будет. Они были довольно близки в Академии Авроров, и Шак знает, что ему нужно держать это в секрете.

* * *

Джеймс был действительно рад встретиться со своими друзьями. После первоначального сюрприза Шак тоже был вполне доволен. Амелия наслаждалась воссоединением семьи, так как Гарри тепло встретили его брат и сестра. Любовь, которую они все разделяли, была очень очевидна.

Примечания:

Жду ваших комментариев.

Сьюзен нравилось оставаться с Гермионой и узнавать о маггловском образе жизни. Также помогало то, что Невилл почти каждый день навещал Гарри. Четверым подросткам нравилось быть вместе, болтать, смотреть телевизор, ходить в кино и даже немного походить по магазинам.

— Я никогда не знала, что магглам так весело, — сказала им Сьюзан. — Похоже, что в волшебной Британии мало что знают о маггловском образе жизни.

Гермиона улыбнулась. — Подожди, я все еще не показала тебе компьютер и Интернет⁽¹⁾. Уверена, они тебе понравятся.

На самом деле, Сьюзен не нравились некоторые аспекты маггловского Лондона. Она обнаружила, что ее первый раз в метро был довольно травмирующим, а в следующий раз не намного лучше. — Я не против, что поезд ходит под землей, но там так много людей! Я никогда не знала, что в Британии так много магглов.

Гермиона понимающе улыбнулась. — Магические сообщества действительно маленькие и уединенные. В Британии всего несколько тысяч волшебников, но магглов несколько миллионов, и многие, как правило, живут в больших городах. Я бывала в Нью-Йорке в детстве, и по сравнению с ним Лондон кажется маленьким городком. Это было совершенно ошеломляюще.

Невиллу было трудно в это поверить. — Ты хочешь сказать, что Нью-Йорк намного больше Лондона? Это… невероятно.

— Я покажу тебе информацию, когда мы приедем домой. Возможно, мы даже проверим в Интернете, — пообещала Гермиона.

Они все еще находили время для того, чтобы обниматься парами, причем каждая пара выбирала уединенную скамейку в одном из небольших садов либо в Лондоне, либо в том маленьком городке в Кенте, где они жили. Гарри больше всего нравились те времена.

⁽²⁾* * *

Поскольку вдова Лонгботтом не планировала присоединяться к молодым людям на каникулах, Невилл приехал погостить к Поттерам за день до отъезда. И он, и Сьюзен были чрезвычайно взволнованы, так как это был их первый выезд за границу и первый полет на самолете. Хотя в доме Поттеров была каминная связь, на этот раз Джеймс предпочел маггловский транспорт, чтобы дать молодежи еще один вкус маггловских технологий.

Первое впечатление, которое возникло у двух чистокровок при приближении к аэропорту, было: «Он огромен!» В волшебной Британии не было строения даже близко такого размера. Как только они добрались до самого здания терминала, это превратилось в «Так много людей!» Даже толпы в метро казались незначительными по сравнению с количеством людей, которые стояли в том, что выглядело как бесконечные очереди. Группа все же присоединилась к одному из них. Гермиона указала на большие доски, развешанные повсюду, и тихо объяснила. — У каждого рейса есть уникальная комбинация букв и цифр. Они указаны в авиабилете, и вы можете найти свой рейс на одном из этих табло. Там указано, где вам следует зарегистрироваться, то есть где они забирают ваш багаж и проверяют, действительно ли вы есть в списке. Затем мы должны пройти в другой зал, где они проверяют наши паспорта, прежде чем пройти в зону посадки, где, еще раз, мы должны проверить табло, чтобы найти точный выход на посадку. Это гораздо проще сделать, чем объяснять, как вы скоро увидите.

Очереди увеличивались довольно быстро, и довольно скоро они направлялись к зоне посадки. — Предполагается, что магазины поблизости не облагаются налогом, но большинство цен не дешевле, чем вы можете найти в других магазинах, — объяснила Гермиона. — Однако их главная привлекательность заключается в том, что они отвлекают внимание во время ожидания. У некоторых также есть довольно хороший товар.

Они остановились у одного магазина, где продавались духи и другая косметика. — Вы можете сходить в тот, другой, магазин, — сказала Гермиона мальчикам, указывая на магазин электроники. Взрослые действовали точно так же, только настаивая на том, чтобы все подходили к выходу на посадку вовремя.

Невилл не слишком интересовался магазином электроники, главным образом потому, что он ему был ни к чему, поскольку, насколько он знал, в магической среде ничего не работало. Вместо этого он посмотрел на магазин одежды, где были выставлены несколько очень смелых купальников. — Женщины действительно носят это? — спросил он Гарри, его лицо покраснело.

— Конечно, они это делают. Некоторые не готовы по-настоящему полностью обнажиться, но все же они хотят показать как можно больше.

Действительно, некоторые из этих купальников выглядели не намного больше трех марок с несколькими соединяющими их ремешками. — Впрочем, не беспокойся о них. Большинство мест, которые мы собираемся посетить, допускают полную наготу, и никто не беспокоится о купальниках.⁽³⁾

Это, казалось, не произвело желаемого эффекта на Невилла, так как он покраснел еще больше, прежде чем потащить Гарри в другой магазин.

Девочки прибыли туда немного позже. — У тебя есть с собой какие-нибудь купальники? — Гермиона спросила Сьюзен.

— У меня есть цельный купальник для всего тела. Как ты думаешь, он подойдет?

Гермиона поморщилась. — Только пожилые леди все еще носят такое. Как насчет этого? — она указывала на один из миниатюрных костюмов.

— Это вообще законно — носить так мало? — Сьюзен задумалась, мило покраснев.

Гермиона пожала плечами.

Сьюзен купила такой костюм-бикини, по цвету похожий на ее волосы, и белый, чуть менее откровенный. — Когда он мокрый, он почти прозрачный, но все равно разрешен, — сказала ей Гермиона. Казалось, это помогло Сьюзен принять решение.

* * *

Волнение снова усилилось, когда они начали посадку. — Как может столько людей поместиться в одном самолете? — спросил Невилл.

— Я уверен, что все они прекрасно умещаются, и это даже не большой самолет, — заверил его Гарри. — Большие самолеты могут перевозить всех учеников нашей школы вместе с персоналом, и при этом остается несколько свободных мест.

— Вау! — это было все, что смог сказать Невилл.

Интерьер самолета оказался гораздо менее захватывающим. В некотором смысле это было похоже на длинный и широкий автобус с маленькими окнами. Как и ожидалось, Невилл сел рядом со Сьюзен, в то время как Гарри и Гермиона сели рядом позади них.

— Что это? — спросила Сьюзен, указывая на карман на спинке стула перед ней.

— Ну, у тебя есть брошюра о том, как действовать в случае чрезвычайной ситуации, а также несколько менее важных брошюр и аптечка на случай, если тебе станет плохо в полете, — объяснила Гермиона.

— Что ты подразумеваешь под «чрезвычайной ситуацией»?

Она пожала плечами. — Я никогда с этим не сталкивалась, но во время полета могут произойти разные сбои, и авиакомпании должны гарантировать безопасность пассажиров в таком случае. Перед взлетом нам будут даны краткие пояснения.

— Зачем люди летают самолетами, если это небезопасно? — голос Сьюзен звучал довольно испуганно.

— Они безопаснее, чем автобусы или метро, но летают так высоко, что если кто-то запаникует в чрезвычайной ситуации, это может нанести больший ущерб, чем на земле. Вам следует обратить внимание, но вы можете быть совершенно уверены, что ничего из этого вам не понадобится.

Действительно, как только на борт поднялся последний пассажир, стюардессы провели короткую демонстрацию, а затем заняли свои места, готовые к взлету.

Остальная часть полета оказалась довольно обескураживающей. После долгого ожидания и короткого взлета они достигли крейсерской высоты, значительно выше облаков, и ничего не могли разглядеть в иллюминаторы, за исключением случайного просвета между облаками. Посадка оказалась не намного лучше, так как, как только они опустились ниже облаков, не было времени даже выглянуть наружу, прежде чем они добрались до аэропорта.

Некоторое дополнительное ожидание в очередях, а затем короткая поездка на такси доставили их в отель в Париже.

— Завтра мы собираемся посетить несколько музеев, — сказала Лиз детям. — Теперь, я подозреваю, мальчикам придется делить одну комнату, а девочкам — другую. Мы устроимся в наших комнатах, а затем отправимся на экскурсию по ночному Парижу, включая ужин.

Гарри не придал значения тому, как им распределили комнаты. Он заметил, что Сьюзи и Гермиона шепчутся друг с другом, но не обратил на это внимания. Казалось, что девочки всегда вели какие-то личные разговоры. Он помог Невиллу устроиться, так как это было (еще одно) впервые для застенчивого мальчика — остановиться в номере маггловского отеля. Несколько минут спустя они услышали стук в дверь. Гарри открыл ее, обнаружив стоявших там Гермиону и Сьюзен, обе казались посвежевшими. Он заметил, что они даже переоделись, надев красивые летние платья с большим количеством открытой кожи. Он восхитился обеими девушками и благодарно улыбнулся. Невилл, который тоже подошел к двери, казалось, покраснел и потерял дар речи.

— Тебе не нравится мое новое платье? — поддразнивая его, спросила Сьюзен.

Невилл несколько раз сглотнул, прежде чем смог контролировать свой голос. — Ты потрясающе выглядишь в этом платье. Оно показывает… довольно многое о тебе.

Сьюзен удовлетворенно пожала плечами. — Помни, через несколько дней ты увидишь меня всю. Ты не должен срывать голос каждый раз, когда видишь, что обнажено больше кожи, чем ты привык.

Невилл просто кивнул, его глаза были прикованы к ее довольно низкому вырезу, который открывал больше, чем просто небольшую ложбинку. Гарри тоже заметил это, и Сьюзен была одарена достаточно хорошо, чтобы сделать ее очень привлекательной, но ему все равно больше нравился внешний вид Гермионы. Ее платье открывало почти столько же, главное отличие состояло в том, что ее грудь была меньше.

Девочки, казалось, пришли с определенным планом в головах. — Тебе нравится, как мы спим? — спросила Гермиона.

Мальчики, казалось, были смущены вопросом. Гермиона уточнила. — Разве ты не предпочитаешь делить комнату со своими подружками?

Лицо Невилла снова покраснело. Гарри с опаской улыбнулся. — Я не уверен, что наши семьи одобрили бы это.

— Во-первых, им не нужно знать, а потом, через несколько дней мы будем проводить время вместе вообще без одежды, и не обязательно в компании взрослых. Мы, конечно, могли бы сделать что угодно в то время. Это не имело бы значения, если бы мы уже были вместе.

Невилл покраснел сильнее. Гарри просто улыбнулся. — Ты права, как обычно, но не будет ли лучше, если мы не будем злить их так скоро? Они будут более расслаблены, когда мы доберемся до курорта для отдыха.

Гермиона не сдвинулась с места. — Я думала об этом и обсуждала это со Сьюзан. Если мы сделаем это сейчас, они привыкнут к этой идее к тому времени, как мы туда доберемся, что сделает наши каникулы намного лучше.

Гарри кивнул. — Тогда каково твое предложение?

Гермиона оглядела комнату. — Я думаю, Сьюзен больше понравилась бы эта комната с двумя кроватями. Ты можешь присоединиться ко мне в другой комнате, на одной двуспальной кровати.

Гарри почувствовал, как его лицо запылало. — Ты уверена в этом?

Она дразняще улыбнулась, но ее голос оставался серьезным. — Поскольку мы собираемся пожениться, я думаю, что это просто естественно — привыкать спать вместе. Было бы ужасно, если бы мы обнаружили, что у нас с этим проблемы, только после того, как поженимся. Ты не согласен?

Гарри кивнул, внезапно потеряв дар речи. Он заметил, что Сьюзен подошла ближе к Невиллу и взяла его за руку, оба приятно покраснели. Затем он подумал, что ему повезло, что он еще не распаковал вещи, что значительно облегчило переезд.

— Что мы скажем нашим родителям? — спросил он.

Гермиона пожала плечами. — Мои родители уже знают, что мы пара. Папа может немного нахмуриться, но ты знаешь, как сильно ты ему нравишься. Твои родители знают о нашей помолвке, так что они обязаны понять и согласиться.

Гарри неохотно кивнул. — Я надеюсь, что ты права.

У них не было времени обсуждать это дальше, так как раздался еще один стук в дверь, а затем вошел Джеймс. — Возьми легкую куртку, — посоветовал он, — так как мы, вероятно, вернемся довольно поздно и может стать немного холодновато, особенно с этими платьями.

Сьюзен слегка покраснела, заметив, что Джеймс внимательно ее разглядывает. Она все еще заметила его одобрительный кивок, как будто он знал, что приходило ей в голову при выборе этого платья, и согласился с ней. Это только усилило ее румянец.

Вскоре они сели в туристический автобус, который повез их по Парижу, останавливаясь в нескольких местах с объяснениями и рассказами о различных достопримечательностях. Затем они сели на катер-ресторан по Сене. Это дало им другой взгляд на город, а также вкусный и щедрый ужин. Джеймс даже позволил подросткам выпить по маленькому бокалу вина каждому, считая их достаточно взрослыми для этого. Дэйв просто кивнул в знак согласия.

К тому времени, как они закончили речную экскурсию, включая ужин, было уже прохладно. Особенно девочки были благодарны за то, что захватили несколько теплых пальто.

Они снова сели в туристический автобус, теперь наблюдая за различными освещенными аттракционами, которые принесли Парижу звание «Город огней». К тому времени, как они добрались до отеля, все устали. Взрослые пожелали подросткам спокойной ночи, прежде чем разойтись по своим комнатам. Подростки, несмотря на то, что были такими же уставшими, сначала поменялись местами. Сьюзен все еще упаковывала кое-что из своей одежды, когда пришел Гарри со своим чемоданом. Она немного покраснела, прежде чем поспешно закончить собирать вещи и съехать.

— Возьми только свою зубную щетку. Мы собираемся спать голыми, — сказала ему Гермиона.

— Ты уверена, что это хорошая идея? Я имею в виду…

— Гарри, мы уже видели друг друга обнаженными; мы уже касались друг друга повсюду, хотя это было прошлым летом. Почему это должно беспокоить нас сейчас?

— Ну, я… ты… — Гарри не был уверен, как сказать это, не обидев Гермиону.

Она ободряюще улыбнулась ему. — Прошлым летом я не была готова к большему, и ты, конечно, не был. Я думаю, что сейчас мы готовы лучше, и я уверена, что ты не будешь принуждать меня. Я не так уж уверена, что не буду. Что бы ни случилось, когда мы переспим вместе, я не против.

— Но… что, если…

— Я уже выучила противозачаточное заклинание. Я научу тебя, когда у нас будет время. Прямо сейчас просто почисти зубы и идём спать. Я действительно устала.

Гарри открыл чемодан и поискал свои туалетные принадлежности, взяв щетку и зубную пасту. Он не мог игнорировать Гермиону, которая быстро избавилась от своей одежды, а затем наложила на себя заклинание, в результате чего появился какой-то голубоватый туман, который, казалось, впитался в ее живот. Затем она пошла в ванную, чтобы почистить зубы. Гарри присоединился к ней мгновение спустя, все еще одетый. Он не мог по-настоящему сосредоточиться. Грудь Гермионы немного выросла с прошлого лета и теперь двигалась, когда она чистила зубы, открывая ему очень соблазнительный вид, который он просто не мог игнорировать.

Гермиона закончила, прекрасно осознавая, какой эффект производит ее обнаженное тело на ее суженого. — Я жду в постели, — сказала она ему, оставляя его одного в ванной.

Гарри почистил зубы, а затем разделся, забрав свою одежду с собой. Затем он подошел к кровати, где Гермиона похлопывала по месту, оставленному для него. — Поцелуй меня на ночь, — сказала она.

Гарри нежно поцеловал ее в губы. Она тоже ответила сладким поцелуем. Они не стали торопиться. Гермиона обернулась. — Обними меня, — сказала она Гарри сонным голосом. Он придвинулся так близко, как только мог, и крепко обнял ее, обхватив ладонью грудь. Гермиона удовлетворенно вздохнула и заснула. Гарри потребовалось гораздо больше времени, чтобы успокоить свое тело, но через некоторое время он заснул, широкая улыбка украшала его лицо.

Примечания:

Жду ваши комментарии

1) Переводчик в курсе, что это девяностые годы, но видимо автор нет поскольку…

Вернуться к тексту

2)

Вернуться к тексту

3) Ещё раз напоминаю. Это «свободная» Европа

Вернуться к тексту

Джеймс оставался в курсе всего, что происходило в волшебном мире, особенно с тех пор, как Гарри не раз оказывался в центре всех событий. Как только он услышал об арестах Пожирателей Смерти, он попросил Сириуса и Ремуса прийти, и они втроем составили кое-какие планы. Джеймс написал официальное письмо в Визенгамот, назначив лорда Блэка своим доверенным лицом до тех пор, пока он не сможет самостоятельно выполнять свои обязанности лорда Поттера. Сириус отправил письмо в соответствующие инстанции, а именно — помощнику, который управлял всей поступающей информацией между сессиями и написал сокращенный документ, который ожидал каждого члена перед каждой сессией Визенгамота. Несколько добрых слов и приглашение на следующий бал, устроенный лордом Блэком, гарантировали, что эта информация будет спрятана глубоко внутри документа, где никто не потрудится ее прочитать, несмотря на то, что такая информация заслуживает расположения на первой или второй странице.

Помощник также удобно забыл проинформировать текущего доверенного лица — Альбуса Дамблдора — об изменении, отправив письмо вместо того, чтобы отправить его. Вы знаете, люди иногда могут отвлекаться. Сириус с нетерпением ждал следующего сеанса.

* * *

Дамблдор был глубоко обеспокоен. Слишком много завравшегся граждан были арестованы за принадлежность к пожирателям Смерти. Он не мог понять, почему общественность сочла это таким важным. Правда, у него были свои разногласия с большинством из них, и они были его политическими соперниками, но это соперничество не должно перерасти в кровопролитие. Эти люди, по крайней мере большинство из них, подверглись нападению во время последней войны и были признаны невиновными. Они, несомненно, раскаялись в своих деяниях и попытались восстановить магическое сообщество и сделать его сильнее. Еще бы, Люциус даже сделал неплохое пожертвование на имя больницы Святого Мунго. Альбус сделал свою работу, чтобы гарантировать, что эти люди не будут строго осуждены и получат второй шанс проявить себя.

* * *

Амелия Боунс была очень занята. Как глава ОМП, она контролировала и вела допрос всех захваченных пожирателей Смерти. Она была рада, что ей удалось добиться от Фаджа одобрения использования Сыворотки Правды во время допросов и судебных процессов, поскольку с тех пор не было министра, который что-либо одобрил бы. Она взяла на себя некоторые обязанности министра, как и другие главы департаментов, но в сложившейся ситуации никаких важных решений или изменений в политике быть не могло.

У Амелии также было другое неотложное дело. Она обещала присоединиться к своей племяннице во время каникул, и это было больше, чем просто обещание. То, как она заметила, что Сьюзен глазеет на Невилла, говорило о том, что она была уверена, что ее присутствие, если не вмешательство, было бы совершенно необходимо. Она делегировала своим подчиненным столько своих обязанностей, сколько могла, и сделала все, что могла, чтобы оставить хотя бы неделю свободной, чтобы она могла поехать во Францию. На самом деле, после всего, что произошло с прошлого лета, она действительно чувствовала, что ей нужен отпуск, гораздо более длительный, если это возможно.

Ей повезло, что допросы вела не она. Даже от чтения резюме у нее мурашки побежали по коже. Она знала, что это были злые люди, но она и представить себе не могла, насколько глубоко они были в силе зла. Она больше не могла думать о них как о людях. Эти… существа не заслуживали никакого милосердия, чувства, которое они никогда не проявляли. Единственное милосердие, которое она испытывала, было по отношению к ее самоотверженным следователям, которые, вероятно, потеряли аппетит и много спали после выслушивания признаний.

Среди арестованных громче всех кричал Люциус Малфой. — Я прикажу министру уволить вас всех, как только закончится этот фарс. Я требую, чтобы меня немедленно освободили!

— Как только мы закончим наш допрос, если не обнаружим ничего подозрительного, вы будете немедленно освобождены, — вежливо ответил Аврор. — Хотели бы вы быть первым?

— Конечно! Ты же не ожидаешь, что я останусь здесь со всем этим сбродом!

— Прекрасно. Просто выпей это, чтобы мы могли продолжить. — Аврор протянул ему маленький флакон, в котором, казалось, содержалось не более нескольких капель какой-то прозрачной жидкости.

— Что это? — спросил Люциус, когда чувство страха охватило его. В течение многих лет он держался на расстоянии от Веритасерума, зная, что нет никаких шансов, что его сочтут невиновным, как только он сознается в своих деяниях.

— О, просто кое-что, что поможет смягчить допрос. Беспокоиться не о чем, — плотоядно заверил его Аврор. Это только заставило Люциуса еще больше забеспокоиться.

— Я требую присутствие моего адвоката, — приказал он.

— Это ваша прерогатива, сэр, но вы должны знать, что наши сотрудники в настоящее время перегружены работой, так что, если вы хотите, чтобы ваш адвокат присутствовал, мы переместим вас в конец очереди и допросим в числе последних. Это может занять больше месяца, учитывая нехватку персонала, — вежливо ответил Аврор.

Люциус не мог позволить себе оставаться под стражей так долго, как обычный преступник. Он выпил содержимое флакона. — Хорошо, давайте продолжим! — Он был уверен, что действие в течение более чем года в соответствии с пожизненным долгом перед Поттером защитит его от любых новых обвинений.

Аврор улыбнулся. Будь Люциус более внимательным, он бы узнал эту хищную улыбку.

Два часа спустя, после того, как секретарь исписал большое количество пергаментов, отвратительного вида Аврор сопроводил очень бледного Люциуса обратно в камеру предварительного заключения. Зелье правды заставило Люциуса рассказать все: все его проступки с детства, во время учебы в Хогвартсе, убийства, которые он совершал для Темного Лорда и просто ради развлечения, взятки, которые он платил различным работникам Министерства, и особенно министру, шантаж, мошенничество и контрабанда — он ничего не мог утаить и сообщил все возможные детали, чтобы можно было точно идентифицировать каждого вовлеченного человека. Он знал, что обречен.

Прежде чем начать допрос другого подозреваемого, аврор передал пергаменты своему начальнику, предварительно выделив все имена взяточников в министерстве. Они находили убежище в камерах предварительного заключения на довольно долгое время, до суда, поскольку их дела не были такими громкими, как дела Пожирателей Смерти.

* * *

В течении нескольких дней были арестованы более половины руководителей департаментов и довольно много низших должностей. Мадам Боунс была потрясена количеством коррумпированных сотрудников министерства, хотя на самом деле она не была удивлена.

Незадолго до отъезда на летние каникулы она сделала публичное заявление. — Из-за большого количества подозреваемых, которых нам необходимо допросить, особенно учитывая нехватку рабочей силы из-за сокращения бюджета, на котором настаивал бывший министр, может потребоваться гораздо больше времени, чем предполагалось ранее, пока мы не начнем предавать их суду. Мы ожидаем, что первые судебные процессы состоятся в сентябре и продолжатся еще несколько месяцев после этого, в зависимости от наших выводов во время допроса и от того, сколько еще людей будет признано причастными.

У прессы было много вопросов к ней, но она ни на один не ответила.

* * *

Сириус, будучи аврором на полставки, на самом деле не мог раскрыть ничего из информации, полученной на допросах. На самом деле он был рад, что клятвы, которые он дал при получении работы, помешали ему рассказать что-либо важное Дамблдору, который действительно изо всех сил пытался найти такую информацию. Он даже воздержался от того, чтобы выдать те немногие фрагменты, которые мог бы без опаски раскрыть, усвоив урок от старика — без достаточной информации вряд ли можно строить какие-либо планы. Ни Сириус, ни Джеймс не хотели, чтобы старик использовал свои все еще значительные политические полномочия для компрометации судебного процесса.

Дамблдор был действительно обеспокоен. Ни один из его шпионов в министерстве не смог найти никакой информации. Даже Брутсвер, который был старшим аврором, не смог сообщить ему ничего ценного. — Ты не можешь понять, что происходит? — он спросил своего верного слугу.

— Извини, Альбус, но мои клятвы не позволяют мне передавать какую-либо конкретную информацию. Все, что я могу сказать, это то, что преступления, ужасны, а коррупция, обнаруженная в министерстве, очень глубока. Как только все это закончится, мы обязательно получим лучший суд, по крайней мере. В этом я уверен.

Альбус был недоволен этим. Старое министерство, со всеми его недостатками, было тем, что он хорошо знал и мог использовать для достижения своих целей. Если бы правила и игроки изменились, он стал бы бессилен. И все же искоренение коррупции и принуждение людей действовать в соответствии с правилами не было чем-то, чему он мог открыто противостоять. Это была настоящая дилемма.

* * *

Питер не заглядывал в будущее. Как бы он ни пытался смотреть на это, ничего хорошего его ожидать не могло. Он уже был осужденным преступником, а затем сбежавшим из тюрьмы. Учитывая его нынешнее участие в воскрешении Темного Лорда, даже Азкабан казался мечтой, выдающей желаемое за действительное. Если бы только они не надели на него наручники, подавляющие анимагию… У него не было надежды сбежать, и единственный вопрос, в котором он не был уверен, заключался в том, получит ли он Поцелуй Дементора или просто будет выброшен за Завесу. В любом случае, это был бы его конец, и он не мог правдиво утверждать, что не заслужил этого. У него определенно были свои шансы. Он мог позволить мародерам сделать из него благородного человека; он мог бы остаться верным Ордену и своим друзьям; он мог бы просто уехать, как только Волдеморт был побежден в ту роковую ночь, и начать новую жизнь в какой-нибудь другой стране. Оглядываясь назад, он видел серию неудачных или даже глупых решений, которые привели к его гибели, и он мог винить только себя.

* * *

Драко Малфою было не до веселья. С тех пор как он получил это проклятое третье задание, его мир, казалось, рушился вокруг него. Больше года, с момента его столкновения с дементорами (и он не хотел думать ни о своей собственной вине в этом, ни о причастности Поттера), он потерял свое положение в Слизерине, он становился посмешищем своего факультета (хотя Поттер позаботился о том, чтобы прекратить все физические издевательства, и за это он был благодарен), и теперь его отца арестовали. Он не знал подробностей, но из фрагментов разговоров, которые он подслушивал на протяжении многих лет, казалось, что действия его отца больше не были приемлемыми. Он боялся испытаний и того, что из них выйдет. Он также задавался вопросом о своей матери. Как верная жена, она обязательно навещала своего мужа каждые несколько дней, но не казалась слишком обеспокоенной. В каком-то смысле она даже почувствовала облегчение. Он просто не мог этого понять.

Тем не менее, когда его мать привела ему репетиторов по управлению недвижимостью, он изо всех сил старался учиться, стараясь не думать о ее замечании: — Возможно, тебе понадобятся эти знания раньше, чем ожидалось.

Она же не думала, что они казнят его отца, не так ли?

* * *

Во Франции Гарри Поттер, его семья и друзья действительно наслаждались жизнью. Париж, безусловно, был для них местом веселья. Они посетили знаменитый музей Лувр, наслаждаясь выставленными картинами и скульптурами; они ходили в отличные рестораны; они даже побывали на нескольких шоу с почти обнаженными танцовщицами. Невилл приятно покраснел, впервые увидев их. Гарри только рассмеялся, обнаружив, что на Гермиону гораздо приятнее смотреть.

Они также немного побродили за пределами Парижа, посетив Версаль, где подростки были очарованы садами, фонтанами и дворцами. Гарри подумал, не стоит ли им посетить некоторые замки в долине Луары, но, с другой стороны, замок Поттеров был примерно таким же красивым и даже более элегантным.

И все же больше всего им нравилось время перед отходом ко сну или при пробуждении. Всем четверым подросткам нравилось видеть своих партнеров обнаженными, находя их чрезвычайно привлекательными. Все четверо знали, даже не говоря об этом, что следующий шаг приближается с каждым днем, и с нетерпением ждали его, хотя и не без некоторого беспокойства. Тем не менее, никто не отказался бы от объятий, когда их ничто не разделяло, или от объятий обнаженными в постели.

Только Джеймс, остававшийся на связи с Сириусом, был в курсе всего, что происходило в Британии. На самом деле он не был удивлен действиями Дамблдора и был рад их предвидеть. Еще больше он был рад, что Гарри избежал большинства из них и весело провел летние каникулы. Он был уверен, что поможет подросткам получить как можно больше удовольствия.

Примечания:

Ко Дню Военно-Морского Флота России. Три последние части перевода

Несмотря на то, что они спали вместе обнаженными, находясь в Париже, они больше не делали ничего такого, чего не одобрили бы взрослые. Хотя и Гарри, и Гермиона уже несколько раз посещали Париж, Джеймс запланировал очень плотный график, чтобы позволить другим подросткам познакомиться со французкой столицей как можно больше за несколько дней. Каждую ночь, ложась спать, они чувствовали себя измотанными, и каждое утро они слишком спешили, чтобы даже думать о чем-то другом. У Гарри было подозрение, что это было сделано намеренно. Им все еще нравилось делить постель, когда их ничто не разделяло. Гарри также не был уверен в своей готовности. Как бы сильно ему ни нравилась идея заняться сексом с Гермионой, он не чувствовал, что готов сделать это правильно, и он не хотел разочаровывать Гермиону.

Он все еще был рад, что взрослые ничего не сказали об обмене комнатами. Он надеялся, что они этого не заметили. На самом деле, взрослые действительно заметили, но они действительно ожидали этого, так как две пары подростков, казалось, стали очень близки.

Гарри не был уверен насчет других подростков. Казалось, что проживание в одной комнате сблизило их, но Невилл все еще краснел почти каждый раз, когда Сьюзен прикасалась к нему. Вероятно, это означало, что они еще не обнажились друг перед другом и не зашли дальше. Он был совершенно уверен, что это изменится, как только они доберутся до нудистского курорта.

После напряженной недели в Париже Джеймс нанял микроавтобус, достаточно вместительный для обеих семей и их гостей. Он разделил обязанности водителя с Лиз, Дейвом и Джин. Они посетили несколько замков и дворцов, проведя еще одну ночь в отеле, прежде чем добрались до курорта поздно вечером второго дня.

* * *

Первое препятствие для молодых чистокровок было на стойке регистрации. Хотя это выглядело как любой приемный зал в современном отеле, служащие на стойке регистрации были полностью обнажены. К счастью, никому из подростков не понадобилось выступать на приеме, поскольку Дэйв и Джеймс уладили все детали. Позже стало сложнее.

Еще по пути от стойки регистрации к своему жилью они могли видеть других отдыхающих, максимум на всех были шляпы и сандалии. Сьюзен внимательно наблюдала, все еще немного краснея. Невилл, казалось, разрывался между тем, чтобы таращиться на голых людей или прикрыть глаза, чтобы скрыть вид. Однако его любопытство победило. Он изо всех сил старался не таращиться, но внимательно рассматривал каждую обнаженную женщину вокруг. Однако он не смог сдержать свой румянец, и его лицо стало таким же красным, как волосы Сьюзен.

Курорт состоял из нескольких бунгало, каждое из которых было достаточно большим для семьи из четырех человек. Семье Поттеров требовалось целое бунгало, и они все равно не включали Гарри; семья Грейнджер могла жить в одном бунгало, но родители хотели уединения и хотели дать Гермионе тоже немного уединения. Как и в случае с подростками в отеле, они выделили мальчикам одно бунгало, а девочкам другое, прекрасно зная, что произойдет.

Действительно, Сьюзен присоединилась к Невиллу. Гарри и Гермиона тоже жили в одном бунгало. — Ужин будет подан более чем через час. Вы можете отдохнуть в своих комнатах или присоединиться к нам у бассейна, — сказал Джеймс. — Перед этим нам нужно только раздеться и взять по полотенцу каждому. Сейчас нет необходимости в каком-либо лосьоне для загара, так как солнце уже достаточно низко.

Несколько минут спустя Гарри и Гермиона ждали возле мощеной пешеходной дорожки. Сьюзен и Невилл присоединились к ним мгновение спустя. Сьюзен все еще была красной, но выглядела решительной. Она держала полотенце легко, ничего не скрывая, точно так, как это делали Гарри и Гермиона. Невилл был намного краснее. Он держал полотенце перед собой, пытаясь скрыть свою эрекцию. Вид обнаженной Гермионы, казалось, заставил его покраснеть еще сильнее. Ему все же удалось сказать: — Ты действительно выглядишь изумительно.

Гарри повторил комплимент Сьюзен. Он действительно думал так же. Сьюзен была довольно стройной, но не слишком.

У Сьюзен, казалось, была проблема с тем, куда смотреть.

Невилл, казалось, покраснел еще больше, когда увидел женщин. И Лиз, и Джин были такими же стройными. Джеймс заметил трудности Невилла и встал на его сторону. — Не беспокойся о своей реакции. В твоем возрасте это вполне естественно, тем более что ты к тому же впервые приезжаешь сюда. Скоро ты сможешь не обращать внимания, хотя я признаю, что это сложнее с этими женщинами, которые все более привлекательны, чем большинство. Это будет проще, когда мы присоединимся к другим, вот увидишь.

Невилл не казался таким уверенным, но Гарри знал. Многие люди на курорте были пожилыми парами, выглядевшими намного хуже, чем женщины в этой группе. Гарри также посмотрел на своих брата и сестру. Колетт выглядела очень хорошенькой для восьмилетней девочки. Чарльз в свои пять лет был милым мальчиком, очень похожим на Гарри в этом возрасте. Никто из них не возражал против наготы.

Сьюзен тоже переживала трудные времена, когда взрослые присоединились к ним, заметив обнаженных Джеймса и Дейва.

Гарри сдержал улыбку, когда они подошли к бассейну. Самой молодой женщине из тех, кто уже был там, было, вероятно, больше пятидесяти, и ни одна из них не выглядела даже отдаленно привлекательной для подростков. Он мог видеть, как напряжение исчезает с лица Невилла, пока тот, наконец, не смог отложить полотенце в сторону и не беспокоиться о неуместной эрекции. Точно так же, как Гарри, всякий раз, когда молодая женщина в их группе заставляла его тело реагировать, ему достаточно было взглянуть на некоторых других женщин, чтобы восстановить контроль.

Подростки немного поплавали, а затем просто постояли в воде и поболтали. Гарри наблюдал за остальными. Гермионе, казалось, было так же комфортно, как всегда, она совсем не обращала внимания на свою наготу, как он и ожидал. Сьюзен, казалось, немного стеснялась своей наготы, но в то же время гордилась своим телом и была вполне довольна тем, как Невилл реагировал на это. Невиллу пришлось труднее всего. Он все еще слишком остро осознавал свою наготу, чувствуя, что все присутствующие смотрят на него. Он также прекрасно осознавал присутствие двух обнаженных девушек в своей компании и боролся за то, чтобы обрести контроль над своим телом всякий раз, когда его взгляд немного задерживался на одной или другой.

Устав от воды, девочки растянулись на соляриях, чтобы немного загореть. Невилл отвел Гарри в сторону. — Как ты можешь оставаться таким спокойным, когда рядом с тобой обнаженная Гермиона? Тебя определенно влечет к ней, не так ли?

Гарри улыбнулся. — Конечно, я нахожу Гермиону самой привлекательной молодой женщиной, но мы вместе с тех пор, как оба были ненамного старше Чарльза, так что совместное обнаженное тело для нас не в новинку. Я уверен, что ты почувствуешь то же самое через день или два, когда привыкнешь видеть обнаженных Сьюзен и Гермиону повсюду.

Невилл покраснел. — Я был взволнован даже перед твоими матерями. Это неправильно!

Гарри успокоил его. — Ты мальчик-подросток. Естественно волноваться всякий раз, когда видишь привлекательную женщину, и оба они довольно привлекательны и все еще достаточно молоды. Кроме того, я также думаю, что они рассматривают это как своего рода комплимент, пока ты ничего не пытаешься сделать.

Невилл, казалось, был убежден. Он все еще украдкой поглядывал на Лиз и Джин, а затем пересел рядом со Сьюзен, взяв ее за руку в свою. Сьюзен просто улыбнулась.

* * *

Ужин создал свой собственный набор проблем. После долгого путешествия взрослые выбрали ужин на курорте, что, естественно, означало ужин в обнаженном виде. Возвращаясь от бассейна в их комнаты, Гермиона могла легко убедить Сьюзен, что пользоваться только ее духами было действительно приятно. Гарри было труднее с Невиллом. — Ужин — это официальный прием пищи. На ужин нужно надевать официальную одежду, — настаивал Невилл.

— Здесь никто ничего не надевает ни на ужин, ни в любое другое время. Вы можете принять душ, может быть, даже побриться и убедиться, что от вас приятно пахнет, но все, что вы можете надеть, — это сандалии, а они вам даже не понадобятся, так как дорожка хорошо вымощена, — объяснил Гарри.

— Как я вообще могу сосредоточиться на еде, когда вокруг столько голых людей?

— Это действительно имеют значение? Большинство из них будут довольно старыми, как те, кого мы встретили у бассейна. Я действительно надеюсь, что мы найдем несколько человек нашего возраста, чтобы составить еще немного компании.

— И заставляешь меня глазеть на новеньких девочек, — печально сказал Невилл.

— Я так не думаю. Ты сильный человек, Невилл. Ты очень хорошо вел себя в бассейне, и я верю, что ты будешь так же хорошо вести себя за ужином. Кроме того, когда Сьюзен на твоей стороне, я сомневаюсь, что у кого-то еще есть шанс.

Невилл покраснел и ничего не сказал.

Все получилось просто замечательно для всех. Гарри нашел за ужином нескольких подростков, некоторых из которых он уже знал, и Гермиона была рада представить их друг другу. Поскольку места были свободны, все подростки сидели вместе во время ужина, а затем перешли в местный клуб, где они могли потанцевать. Гарри был немного встревожен, поскольку остальные явно ожидали, что каждый из них будет танцевать и с другими партнерами. Он был не против потанцевать с девушкой, которую едва знал, доверяя своему телу. Он не был уверен, что другие мальчики, танцуя с Гермионой, не обидят ее.

Ему не нужно было беспокоиться. Хотя у всех мальчиков после медленных танцев наблюдалась частичная эрекция, все они вели себя очень вежливо с девочками, заставляя их чувствовать, что их ценят такими, какие они есть, а не рассматривают просто как сексуальные объекты. Гарри был рад, что Невилл, казалось, хорошо вписался в компанию. Когда они поплелись обратно в свои комнаты, они были слишком уставшими ни для чего, кроме сна.

На следующее утро они впервые оказались под средиземноморским солнцем. Прежде чем покинуть их комнаты, Гермиона позаботилась о том, чтобы наложить солнцезащитное заклинание на других подростков. — Тебе все равно нужно пользоваться маггловскими солнцезащитными лосьонами, так как этого может быть недостаточно. Также может показаться подозрительным, если ты не пользуешься лосьоном, поскольку мы все довольно бледные и можем легко обгореть на солнце. Следите за тем, чтобы не пропустить ни одной части своего тела, иначе позже вы можете пострадать, — сказала она им.

Ее намерения стали яснее, когда они добрались до пляжа, где многие солярии были уже заняты, а их обитатели сияли лосьонами.

— Гарри, помоги мне со спиной, и я отплачу тебе тем же. Невилл, позаботься о том, чтобы спина Сьюзен была такой же защищенной, — сказала им Гермиона, когда они расположились на пляже.

Гарри привык к этому. Он натянул солнцезащитный крем на спину Гермионы, ее ягодицы и заднюю часть ног, а также на заднюю сторону бедер. Он мог видеть, что Невилл пытался сделать то же самое, но у него были проблемы с неадекватной реакцией его тела. Он все еще позволял Невиллу решать эту проблему самостоятельно, зная, что никакой помощи оказать нельзя.

Довольно скоро Гермиона намазала лосьоном его спину, время от времени потирая также грудь. Гарри улыбнулся, уже зная, как сильно Гермионе нравится физическая сторона их отношений, несмотря на то, что она не сделала последнего шага. И снова Невиллу пришлось труднее, поскольку Сьюзен еще сильнее потерлась своим телом о его, и он, казалось, был на грани потери контроля. Тем не менее, несколько минут спустя, когда четверо подростков вошли в воду, Невилл снова контролировал свое тело, даже когда две девушки, с которыми они познакомились предыдущим вечером, присоединились к группе.

Джин не позволила им слишком сильно забыться. Примерно через час она убедила их покинуть пляж и найти тенистое место до конца утра. Бассейн казался подходящим, так как у него был матерчатый козырек, защищающий большую часть территории, что позволяло новичкам наслаждаться плаванием, не подвергаясь воздействию солнца.

— Это действительно здорово — проводить отпуск таким образом, — призналась Сьюзан. — Я никогда не думала о наготе как о чем-то расслабляющем, но теперь я обнаружила, что мне это нравится. А тебе, Невилл?

Он все еще не мог сдержать свой румянец. — Мне это очень нравится, хотя я не нахожу это таким расслабляющим, как ты.

В глазах Сьюзен появился озорной огонек. — Может быть, я смогу помочь тебе чувствовать себя более расслабленно. Мы проверим это, когда вернемся в нашу комнату.

Это не улучшило цвет лица Невилла. Он все равно ответил: — Конечно.

Ближе к вечеру они провели еще час на пляже, когда солнце было не таким палящим. Гермиона еще раз убедилась, что все они были хорошо защищены.

Приняв душ, они все оделись, так как Дейв хотел, чтобы они поужинали в ресторане. Однако на них была только свободная одежда, и ни одна из женщин не потрудилась надеть лифчик, заставив Невилла снова покраснеть. На этот раз это длилось всего несколько секунд.

Они рано легли спать. Сьюзен и Гермиона все еще обменивались несколькими фразами шепотом перед расставанием.

Сьюзен, казалось, на следующее утро ходила немного скованно, но Невилл, казалось, стал намного ближе к ней, заботясь о ней почти как о маленьком ребенке.

— Почему он так себя ведет? — спросил Гарри у Гермионы.

— Какова бы ни была причина, не спрашивай никого из них об этом. Кроме того, я нахожу приятным, что он так сильно заботится о ней.

— Я забочусь о тебе еще больше, — сказал Гарри.

— Конечно, дорогой, но для них это в новинку, как ты уже заметил.

Гарри не стал зацикливаться на этом. К середине дня ходьба Сьюзен вернулась в норму. Она казалась счастливее, чем раньше, и Гарри подумал, что эти каникулы пошли ей на пользу.

Примечания:

Начиналось всё нормально, а потом, как только лето, приходится повысить рейтинг

Мадам Боунс присоединилась к ним на следующий день. Как и было условлено ранее, Джеймс зарезервировал для нее бунгало неподалеку от них. Гарри был весьма удивлен, увидев ее, когда она прибыла, одетая в свободное платье и в солнцезащитных очках. Она казалась совсем не похожей на строгую главу ОМП. Это стало еще более очевидным, когда она присоединилась к ним у бассейна, покрыв себя только лосьоном для загара. Он нашел, что на нее почти так же приятно смотреть, как на Лиз и Джин, которые, вероятно, были намного моложе.

— Твоя тетя довольно милая, — сказал он Сьюзен.

— Ты имеешь в виду ее личность или ее тело? — поддразнила она его.

— И то, и другое, я думаю. Она воспитывала тебя с любовью после войны, так что она, должно быть, хороший человек, и я, безусловно, могу восхищаться ее внешностью.

Сьюзен нежно улыбнулась. — Да, тетя действительно хороший человек. Я только надеюсь, что она докажет это, даже когда обратиться к Невиллу, чтобы поболтать.

— Почему она должна? — Гарри задумался.

— Она знала, что я имел в виду, когда попросил присоединиться к вам вместе с Невиллом. Я уверена, что она спросит меня об этом, как только у нее появится возможность.

— Что это было? Я не понял. — очевидно, Гарри понятия не имел.

Сьюзен покраснела, а затем пожала плечами. — Я хотела стать девушкой Невилла всеми возможными способами, и я это сделала.

Гарри покраснел от последствий и больше ничего не спрашивал. Он только задавался вопросом, должен ли он начать углублять свои отношения с Гермионой или подождать, пока она проявит инициативу. Они уже спали обнаженными вместе каждую ночь, обнимаясь и лаская друг друга, но не делая последнего шага. Он все еще не был уверен, стоит ли это делать.

Они поужинали на курорте. Хотя еда была чуть менее вкусной, никто, казалось, не был склонен надевать одежду и ехать в ресторан. Подростки присоединились к некоторым другим за ужином, наслаждаясь компанией людей, с которыми они обычно не встречались. Гарри заметил, что теперь Невилл был гораздо более расслаблен, не обращая внимания даже на то, когда девушка прикасалась к нему или грудь касалась его кожи. На самом деле, Невилл, казалось, привлекал внимание некоторых девочек, хотя бы потому, что был гораздо более одарен, чем большинство мальчиков, но он, казалось, не обращал на них внимания, уделяя внимание только Сьюзен. Гарри усмехнулся над этим, не замечая, что его привлекательная внешность также привлекала некоторых девушек. Его заботила только Гермиона, которая, казалось, получала удовольствие, общаясь с молодежью из разных стран.

Как и каждую ночь, Гермиона наложила на себя противозачаточные чары перед тем, как лечь спать, но на этот раз она не просто обнималась с Гарри. Как только он лег в постель, она начала ласкать его и целовать, предельно ясно давая понять о своих намерениях. Несмотря на неуверенность в своих способностях, Гарри счел невозможным не обращать внимание. Их первый раз был немного болезненным и быстрым, но в нем таилось определенное обещание, и оба, казалось, стремились воплотить это обещание в жизнь. После еще трех оргазмов, каждый из которых был лучше предыдущего, они наконец заснули.

* * *

Гермиона обнаружила, что ее мышцы немного побаливают утром. Не желая привлекать внимание, от которого Сьюзен не смогла уклониться, она наложила на себя несколько заклинаний. Они вместе приняли душ, превратив это в еще один сеанс любви, но к тому времени, как они вышли из своей комнаты, никто ничего не мог заподозрить, судя по тому, как они вели себя.

* * *

Несколько дней спустя Сьюзен спросила Гермиону: — Почему вы спите вместе, и все еще ничего не происходит? Я была уверена, что ты трахнешься в первую же ночь в вашей общей постели, а не будешь действовать медленно, как мы с Невиллом, которым сначала нужно было освоиться друг с другом.

— Как ты думаешь, почему ничего не происходит?

— Ну, ты говорила мне, что все еще была девственницей до того, как мы отправились в этот отпуск. Я едва могла ходить после моего первого раза с Невиллом, в то время как ты…

— А ты не думал о том, чтобы использовать парализующие чары? Как я уже говорила тебе, у нас нет проблем с использованием заклинаний во Франции.

Сьюзен покраснела. — Я забыла. Тогда я, наверное, устроила тебе настоящее шоу.

Гермиона улыбнулась. — Ты это сделала, хотя никто не прокомментировал это. Я не хотела афишировать наш поступок, поэтому использовала эти чары. Надеюсь, ты наложила противозачаточные чары.

Сьюзен покраснела еще сильнее. — Я не была уверена, разрешено ли это, поэтому вместо этого приняла зелье.

— Пока ты продолжаешь принимать его, ты должна быть защищена. — затем она еще раз взглянула на Сьюзен. В отличие от Гермионы, Сьюзен плохо загорела. Вместо этого большая часть ее кожи приобрела различные оттенки красного. — Я не думаю, что тебе следует долго находиться на солнце. Это вредно для твоего цвета лица. Разве твоя тетя не знает, как предотвратить это покраснение?

Сьюзен покачала головой. — Тетя довольно хорошо загорает, почти как ты, несмотря на то, что она рыжая. Я не думаю, что она знает такое заклинание, но я спрошу ее.

* * *

Хотя казалось, что в отношениях между Гарри и Гермионой ничего не изменилось, оба подростка почувствовали глубокую перемену. Они чувствовали, что теперь они настоящая пара, хотя никто не мог точно определить разницу. Это было не то, как они вели себя друг с другом, поскольку они были чрезвычайно близки даже раньше, несмотря на то, что временами пытались это отрицать. Это было больше похоже на то, что они чувствовали, как будто они преодолели серьезное препятствие на своем пути и теперь чувствовали себя более комфортно друг с другом, чувствуя себя намного ближе, и не только физически.

И Джин, и Лиз заметили едва заметную перемену и приветствовали ее, хотя у каждой были разные причины. Джин подумала, что Гермиона проявила большую сдержанность, не сделав этого почти год назад. Вспоминая свой собственный опыт, она была рада, что ее дочери не пришлось испытывать неловкость при первом раздевании перед мальчиком, страх быть отвергнутой и разбитое сердце, когда этот отказ стал реальностью. Хотя она не знала о магической помолвке, она чувствовала, что отношения между Гарри и Гермионой были достаточно значимыми, чтобы ни тот, ни другой не обращали на это внимания. Лиз была просто счастлива видеть, как ее сын взрослеет и получает взрослые обязанности, не теряя при этом своего подросткового веселья. Она с нетерпением ждала того времени, когда Гермиона официально станет ее невесткой.

* * *

Хотя местный пляж на курорте был хорошим, семьи хотели посетить другие пляжи, где меньше гальки и больше песка, а также больше людей. Хорошо известный нудистский пляж находился примерно в часе езды от курорта, и для них было естественно попробовать его. Мальчики помогли мужчинам установить пляжную палатку, в то время как девочки и женщины окунулись в воду. Как только палатка была установлена, Гарри огляделся в поисках Гермионы.

— Месье Поттер? — он услышал голос неподалеку.

Обернувшись, он увидел молодую, очень стройную женщину, чьи голубые глаза вопросительно смотрели на него. — Я Гарри Поттер, — признался он. — Я знаю вас?

Она улыбнулась, как будто испытывая облегчение от того, что правильно опознала его. — Не совсем. Я Флер Делакур, чемпионка Шармбатона, до того, как все это обернулось фиаско.

— Приятно познакомиться, — вежливо сказал он, стараясь не пялиться слишком открыто. Хотя Гермиона по-прежнему нравилась ему больше всего, эта молодая женщина была почти такой же соблазнительной. — Я здесь с семьей и друзьями, — добавил он.

— Естественно! Я тоже со своей семьей. На самом деле, ma petite soeur⁽¹⁾ хочет с тобой познакомиться. Ты можешь прийти?

Гарри больше хотелось найти Гермиону. — Сначала мне нужно найти своих друзей, но если ты покажешь мне, где твоя семья, я зайду позже.

— О, это просто, — сказала Флер, разворачиваясь и двигаясь рядом с ним, немного слишком близко, как показалось Гарри. Она указала на большую небесно-голубую палатку, немного дальше. — Голубая палатка — это то место, где мы находимся. Обязательно приходите. Моя сестра была бы очень рада!

Он чувствовал, что она сделала что-то еще, чтобы соблазнить его, хотя он не мог понять, что именно, поскольку она едва двигалась. — Я скоро подойду, — пообещал он.

Флер счастливо поцеловала его в щеку и отошла. Он все еще не мог разглядеть Гермиону среди множества обнаженных тел на пляже, но он увидел Джеймса и Дэйва возле палатки, оба, казалось, приходили в себя после сна. — Что с тобой случилось? — спросил он.

Джеймс посмотрел на сына с некоторым опасением. — Кто эта молодая женщина?

— Это Флер Делакур, которая должна была стать чемпионкой Франции. Она хочет, чтобы я познакомился с ее младшей сестрой.

Джеймс казался сомневающимся. — Это действительно все, чего она хочет? Она взорвала весь район своими чарами.

Гарри пожал плечами. — Я этого не почувствовал. Где остальные?

Джеймс указал на берег, и Гарри был рад увидеть приближающуюся Гермиону. Он приветствовал ее крепкими объятиями.

— Кто была та блондинка, которая поцеловала тебя в щеку? — спросила Гермиона с явным беспокойством.

— Флер Делакур, чемпионка Франции. Ты помнишь ее, не так ли? Она сказала, что ее младшая сестра хотела бы познакомиться со мной, но я хотел сначала найти тебя.

— Она тоже поразила его своими чарами, но на него это нисколько не подействовало, — сказал Джеймс. Он немного подумал, а затем добавил: — Возможно, пришло время возобновить некоторые из наших связей. Делакуры были нашими союзниками на континенте на протяжении многих поколений. Не возражаешь, если я пойду с тобой?

К тому времени Гарри уже обнимал Гермиону сбоку. Он пожал плечами. — Как хочешь, пап. На нее довольно приятно смотреть, это точно.

Гермиона посмотрела на него с некоторым беспокойством, но его объятия оставались такими же крепкими. Она обняла его в ответ и немного расслабилась.

* * *

Через несколько минут они добрались до синей палатки. Гарри заметил двух женщин, мужчину и девочку поменьше, отдыхающих в ее тени. Молодая женщина увидела его и встала. — О, спасибо, что пришли. Сначала я хотела бы представить свою семью. Это Ален и Апполлин Делакур, мои родители, и моя младшая сестра Габриэль, которую также зовут Габи.

Гарри улыбнулся двум взрослым и девочке. — Это моя лучшая подруга и невеста, мисс Гермиона Грейнджер, и мой отец, лорд Джеймс Поттер. Я Гарри.

Гарри внутренне усмехнулся, поскольку представление было произнесено очень официально, но отсутствие одежды заставило их утратить большую часть этой формальности. Действительно, Ален жестом пригласил Джеймса присоединиться к нему на песке, в то время как Габи, ободренная сестрой и матерью, вышла вперед и пожала руку Гарри, сильно покраснев.

— Ей только что исполнилось девять, и она обожает все эти книги о «Мальчике, который выжил», хотя она достаточно умна, чтобы понимать, что они чушь собачья, — объяснила Флер, когда все они поудобнее устроились на песке.

— Действительно, это так. Я мало что знал об этих книгах, иначе попросил бы своих родителей остановить их.

Флер стала серьезной. — Они действительно твои родители? Я имею в виду биологически.

— Моя родная мать была убита, когда мне был год. Папе удалось сбежать, но он держал это в секрете, поскольку подозревает, что некоторые не так надежны, как думают люди. Тебе тоже не следует об этом говорить.

— Я не буду — Флер подняла руку в жесте ругательства.

Габи, казалось, расслабилась, пока они разговаривали. Она подошла ближе и села рядом с ним, напротив Гермионы, все так же пытаясь обнять его. Гарри вздрогнул, когда ее маленькая ручка коснулась его спины. — Почему ты меня обнимаешь? — спросил он.

— Я хочу, чтобы ты женился на мне, когда я стану достаточно взрослой, — смело заявила девушка.

Гарри покачал головой. — Извини, дорогая, но я уже помолвлен. Тебе придется найти кого-нибудь другого.

Габи надулась, но руку не убрала.

— Вы двое действительно очень близки, — отметила Флер. — Я вижу, как сливаются ваши ореолы. Вы, вероятно, родственные души.

— Ты можешь видеть ореолы? — спросила Гермиона, как раз в то же время, когда Гарри спросил: — Что такое родственные души?

Флер улыбнулась. — Как ты, наверное, знаешь, я Вейла, а все Вейлы могут видеть ореолы. Даже Габи может, если немного сконцентрируется. Оба ваших ореола широкие и яркие, и как только вы оказываетесь близко друг к другу, они сливаются в один более яркий ореол, окружающий вас обоих. Обычно это означает, что ваши души дополняют друг друга, стремясь стать единым целым.

Затем она печально улыбнулась. — Твой ореол привлек меня еще до того, как я узнщал тебя, и все же ты даже не отреагировал на мои чары в полной мере, хотя, казалось, восхищался моим телом. Это значит, что ты по уши влюблен.

— Он не пострадал даже прошлым летом, во время чемпионата мира по квиддичу, — гордо сказала Гермиона.

Флер повернулась к Габи. — Видишь? Вот почему я сказала тебе, что у тебя вообще не было шансов.

Габи вздохнула и отпустила Гарри. — Мы все еще можем быть друзьями? — спросила она, неуверенная в себе.

— Я бы хотел, чтобы ты была нашим другом, — ответил Гарри, давая понять, что они с Гермионой были вместе.

— Друзья! — Габи согласилась. Затем она захихикала и убежала, чтобы присоединиться к группе детей младшего возраста.

— Она довольно очаровательный ребенок, — прокомментировал Гарри.

— Да, она такая, но иногда нужно терпение ангела, чтобы иметь с ней дело, — сказала Флер, в ее голосе смешались любовь и разочарование. Затем она усмехнулась. — Ну, мои родители говорят, что я была не лучше в её возрасте…

* * *

Вскоре они вернулись к себе, чтобы провести время с Невиллом и Сьюзен. Джеймс вернулся немного позже, сказав им, что все они приглашены на ужин к Делакураи.

* * *

Остаток отпуска они провели примерно так же, каждая пара наслаждалась общением, и все они наслаждались пляжем, бассейном и визитами к Делакурам. Сьюзен была очень рада обнаружить, что Невилл тоже не поддался очарованию, несмотря на то, что довольно сильно покраснел при виде двух обнаженных взрослых Вейл.

Даже мадам Боунс сумела найти компанию по своему вкусу, пригласив нескольких мужчин в свою постель и, наконец, снова почувствовав себя живой. Она, казалось, больше всего не хотела возвращаться, когда пришло время.

Слишком рано им всем пришлось собрать вещи, одеться и вернуться в пасмурную и дождливую английскую погоду, но обе пары подростков чувствовали себя в безопасности, предвкушая долгую совместную жизнь.

1) Моя младшая сестрёнка (фр.)

Вернуться к тексту

Пока Амелия Боунс проводила время на средиземноморских пляжах, ее авроры были заняты, готовя все для испытаний всех пойманных Пожирателей Смерти. Все было готово к концу лета, и испытания должны были начаться в первую неделю сентября. Поскольку Веритасерум был официально одобрен и использовался во время первоначального допроса, не было никаких сомнений в результатах. Каждый из обвиняемых признался в нескольких хладнокровных убийствах как магглов, так и волшебников. Одного этого могло быть достаточно для вынесения им всем смертного приговора.

В результате расследований просочилось не так уж много информации, но даже официальных брифингов, несмотря на то, что они были короткими и давали очень мало информации, было достаточно, чтобы создать настроение. Общественность не приняла бы ничего, кроме самых суровых наказаний для Пожирателей Смерти и их преданных сторонников.

Однако, похоже, не все придерживались такого мнения. Альбус Дамблдор делал все возможное, чтобы убедить членов Визенгамота дать обвиняемым шанс искупить свою вину. — Каждый человек заслуживает второго шанса, — верещал он всем, кто был готов слушать. Однако очень немногие захотели бы.

Лорд Блэк, с другой стороны, использовал свое влияние, чтобы убедиться, что никто из Пожирателей Смерти не избежит правосудия. Сириус был взбешен тем, как действовал Дамблдор. — Они не дали второго шанса своим невинным жертвам. Почему они должны получить второй или, скорее всего, третий или четвертый шанс?

Это стало предельно очевидно во время первого судебного процесса, когда Люциус Малфой, наряду с другими пожирателями Смерти внутреннего круга, был признан виновным в многочисленных убийствах, использовании непростительных проклятий, воровстве и взяточничестве. Обвинение потребовало смертного приговора. Дамблдор, в своей роли Верховного судьи, применил свой обычный трюк — заставить людей чувствовать стыд, если они не поступали так, как он хотел. — Я должен напомнить вам всем, что эти люди, несмотря на то, что их поступки ужасны, все еще являются людьми, которые совершили ошибку и, несомненно, раскаиваются в…

Сириусу этого было достаточно. Он перебил. — При всем должном уважении, никто из них никогда не раскаивался в своих поступках, даже когда его специально спрашивали об этом под действием Веритасерума. У них было больше шансов искупить свою вину, чем они когда-либо давали своим жертвам, и давно пора избавить наше общество от такой грязи, показать тем, кто намеревается повторить их действия, что мы не можем и не будем мириться с подобными действиями. Я предлагаю придерживаться смертного приговора и привести его в исполнение немедленно.

Дамблдор посмотрел на Сириуса с явным разочарованием, это был его еще один трюк, чтобы заставить людей пересмотреть и принять его мнение, но Сириус не обратил на это никакого внимания. Дамблдора ждал еще один неприятный сюрприз, когда он попытался проголосовать как доверенное лицо Поттеров, только для того, чтобы его голос был отклонен. — Вы больше не доверенное лицо Поттеров. Лорд Блэк, — сказал ему секретарь Визенгамота. В конце концов, смертный приговор был единодушно принят как наименьшее наказание, которого заслуживали такие преступления. Только Дамблдор воздержался, получив несколько громких «улюлюканий» от аудитории.

Поскольку все приговоры приводились в исполнение сразу после завершения судебных процессов, послание общественности было громким и ясным: подобные преступления больше не будут терпимы, независимо от статуса крови преступника, знатности или богатства. Также было абсолютно ясно дано понять, что никто не был выше закона.

Благодаря широкому применению Сыворотки Правды многие из сторонников без опознавательных знаков также были разоблачены и преданы суду. Некоторые отделались лишь тюремными сроками, в то время как другие присоединились к отмеченным, пройдя через завесу. Неудивительно, что среди них были двое авроров и довольно много сотрудников министерства.

* * *

Вернувшись в Хогвартс, Гарри не был в курсе большинства этих событий. Он с удовольствием проводил время с Гермионой, иногда к нему присоединялись Невилл и Сьюзен. Он не мог не заметить, что большинство старшеклассников Слизерина и довольно многие из других факультетов казались напряженными или были замечены плачущими во время испытаний. Он видел заголовки и знал, чего ожидать — мадам Боунс не держала свое мнение в секрете, и все они знали, что она позаботится о том, чтобы избавить волшебную Британию от Пожирателей Смерти и их сторонников.

— Мне жаль их, — сказал он Гермионе.

— Кого ты имеешь в виду?

— Малфой, Нотт, Булстроуд… И некоторые другие тоже. Они потеряли своих отцов. Какими бы ужасными ни были эти люди, они были родителями для своих детей, и эти дети теперь страдают от потери.

Гермиона вздохнула. — Верно, они страдают, но это был выбор их родителей присоединиться к Темному Лорду и выполнять его приказы. Никто из них не раскаялся; никто не выказал никакого раскаяния; они даже воспитывали своих детей такими же фанатичными, как они. Я не могу найти милосердия к родителям, хотя я согласна, что мы должны попытаться свести к минимуму страдания их детей, если это возможно.

— Я не уверен, что это возможно сделать, — сказал Гарри с очевидной искренностью. — Они внушили своим детям такие взгляды, которые не позволяют им полностью понять, насколько неправильно действовали их родители. Им потребуется длительный период обучения, чтобы попытаться преодолеть это, и результаты в лучшем случае будут неопределенными.

Гермиона пожала плечами. — Ну, это не наших рук дело и не наша ответственность, хотя мы можем попытаться помочь тому, кто, кажется, нуждается в нашей помощи. Прямо сейчас, похоже, ее нет.

* * *

Поведение Дамблдора на судебных процессах, казалось, взбудоражило общественность, но, конечно, не так, как ему хотелось бы. — Почему он настаивал на том, чтобы дать еще один шанс доказанным преступникам? — спрашивали люди. Это привлекло дополнительное внимание к тому, как он управлял Хогвартсом, разоблачая его поддержку Снейпа (который не избежал смертного приговора, несмотря на свои шпионские действия, после того, как были раскрыты его предыдущие преступления) и то, как этот человек издевался над детьми, лишая волшебное сообщество людей, разбиравшихся в зельеварении, только потому, что он ненавидел преподавание. Философия Дамблдора «дай еще один шанс» также была раскрыта как одна из причин, по которой Том Рэддл смог окончить Хогвартс и стать внушающим страх лордом Волдемортом. Если бы Дамблдор вовремя поставил его на место, многие жизни были бы спасены.

Это была статья Риты Скитер, озаглавленная: «Действительно ли Дамблдор «Светлый»?" с этого начался обвал. Общественное мнение изменилось, увидев в Дамблдоре причину многих недугов магического общества. Он был вынужден уйти в отставку со своих постов Верховного Судьи и председателяМКМ и сосредоточиться на Хогвартсе, пытаясь спасти свой имидж и провести некоторые запоздалые реформы в школе.

* * *

К концу ноября Биннс был уволен и заменен молодым и энергичным учителем, в устах которого история звучала как интересное приключение. Профессора Слизнорта уже отозвали из отставки, как только арестовали Снейпа, и он показал студентам, что зелья — это то, что им действительно может понравиться. Следующими переменами были прорицания и изучение маггловедения.

Гарри понравились перемены. — Я наконец-то могу понять, почему моей матери нравились зелья, — сказал он Гермионе. — С профессором Слизнортом даже Невилл оказался способным варить довольно хорошо.

— Его знания в гербологии, кажется, очень полезны для зелий, — согласилась Гермиона.

* * *

После того, как испытания закончились, Джеймс решил, что пришло время выйти из подполья. Он вновь открыл Поттер-Мэнор элегантным новогодним балом, пригласив всех влиятельных людей магической Британии, хотя сам продолжал жить в скромном доме в Кенте. Дамблдор, конечно, был приглашен на бал. нехорошо было бы игнорировать такого могущественного волшебника, даже после того, как он потерял большую часть своего влияния и был совершенно опозорен.

— Я думал, ты мертв, убит Волдемортом в тот Хэллоуин, — сказал старик, прибыв на Бал.

— Это был клон, но в конечном итоге это дало мне повод покинуть Британию и воспитывать Гарри в мире, пока он не попал в Хогвартс. Ты мало что сделал, чтобы защитить его там.

— Я старался изо всех сил, ты должен знать, — настаивал Дамблдор.

— Правда? Ты сохранил своего любимого Пожирателя Смерти, несмотря на то, что он был убийцей и ничему не учил; ты нанял учителя с Волдемортом на затылке; ты позволил министерству разместить Дементоров в школе. Должен ли я упомянуть о фиаско турнира трех Волшебников? И теперь ты пытался пообещать проявить милосердие к людям, которые этого не заслуживают. Ты никогда не делал все возможное. Ты слишком ослеплен какими-то ложными идеалами, чтобы видеть правду.

Дамблдор не смог опровергнуть эти обвинения.

Не было большой неожиданностью, что Дамблдор был уволен как раз в начале нового семестра. Хотя некоторые предлагали отдать должность директора профессору Макгонагалл, считалось, что она слишком близка к Дамблдору, чтобы ей можно было полностью доверить эту работу. Был выбран американский учитель, который успешно руководил школой и искал работу в Великобритании.

То, как Дамблдор действовал во время испытаний, также заставило многих его последователей пересмотреть свою позицию. Большинство решило, что тому, кто просил пощады для убежденных убийц, больше нельзя доверять руководить фракцией света.

* * *

Не имея официального положения, Альбус Дамблдор вернулся в дом своего детства в Годриковой Впадине, место, которое он не посещал с похорон своей сестры. Он предпочел бы жить где-нибудь в другом месте, но поскольку он никогда не был женат, он также никогда не утруждал себя обустройством собственного дома. Хогвартс был его домом около века. Теперь он должен был вернуться в этот дом, хотя бы временно. Несмотря на его долгое пребывание в Хогвартсе и несмотря на другие должности, он так и не накопил никакого состояния. Конечно, он откладывал немного денег на гнездышко, на всякий случай, но большую часть своего дохода тратил на книги, летние экскурсии и на свои экстравагантные одежды.

И все же старый дом, даже после того, как в нем поселились некоторые домашние эльфы Хогвартса, которые новый директор был достаточно любезен, чтобы одолжить ему, почистить и отремонтировать, все еще был полон воспоминаний. Это заставило его задуматься. Это заставило его по-другому взглянуть на многие свои решения и действия. Через некоторое время он обнаружил, что ему не нравится то, что он видит. Несмотря на его сознательную преданность свету, некоторые из его поступков казались довольно мрачными, если оглядываться назад. Действительно ли было разумно давать второй шанс людям, которые не проявляли раскаяния? Разве он не мог предотвратить восстание Волдеморта, действовал ли он быстро, чтобы подавить любые зарождающиеся тенденции к запугиванию и темным искусствам? Ничего нельзя было гарантировать, но, оглядываясь назад, Альбус не чувствовал, что поступил правильно ни тогда, ни после.

Его мысли вернулись к попытке Волдеморта вернуться. Как он мог это сделать? Прочитав показания авроров и расспросив Питера о запланированном ритуале, Альбус начал получать определенную идею. Однако требовалось еще некоторое исследование.

Он использовал Камин, чтобы связаться с Сириусом. — Лорд Блэк, могу я получить доступ к вашей библиотеке? У меня есть определенное подозрение, которое я хотел бы посмотреть, смогу ли я доказать или опровергнуть. Если это будет доказано, это может иметь огромное значение для магической Британии, и особенно для вашего крестника.

Сириус очень подозрительно относился к старику, но он все еще ценил обширные знания Дамблдора и его преданность борьбе с тьмой, несмотря на некоторые из его более сомнительных действий. — Я подозреваю, что большинство книг, представляющих интерес, защищены Черной семейной магией, так что вам придется делать это в моем присутствии. Вы можете сказать мне, что вы ищете?

Альбус вздохнул. — Я пока не уверен, но очевидно, что Волдеморт не полностью умер во время того рокового Хэллоуина, и я не уверен, что он полностью мертв сейчас. Ритуал, который был запланирован для его воскрешения, дал мне некоторые подсказки, которые я хотел бы проверить. Поскольку все это очень темная магия…

— Тебе не нужно больше ничего говорить, — вмешался Сириус. — Ты можешь заниматься, но я требую полного раскрытия деталей.

— Конечно, лорд Блэк. Я чувствую, что должен был поделиться большей частью своих знаний о некоторых событиях. Возможно, это оказалось намного мудрее, чем секретность, которую я хранил.

Потребовалось немало посещений и много часов просмотра древних томов по самой темной магии, прежде чем кусочки головоломки, казалось, начали вставать на свои места. — Я подозреваю, что Риддл использовал крестражи, чтобы сохранить себе бессмертие. Похоже, что его змея была одной из них, уничтоженной на кладбище вместе с ним. Я полагаю, что шрам Гарри тоже был одним из них, но с ним справились в детстве. Хотел бы я знать, как это было сделано. Однако помещать Крестраж в живые сосуды не рекомендуется, поскольку Крестраж будет уничтожен, как только его сосуд умрет. Я полагаю, что Реддл использовал некоторые артефакты для хранения большего количества Крестражей.

Сириуса затошнило от этой мысли. Выросший в семье Блэков, он знал, что означает это проклятое имя и как была создана такая вещь, даже если он не знал точной процедуры. — Сколько он создал?

Дамблдор вздохнул. — Изучив Реддла, я полагаю, что он выбрал магически могущественное число. Три — довольно могущественное число, но Реддл был слишком параноиком, чтобы довольствоваться только тремя. Следующее число степени — семь, а затем тринадцать. Поскольку крестраж хранит в себе часть души создателя, я не думаю, что он мог использовать тринадцать, поскольку такое сильное разделение души сделало бы ее слишком нестабильной. Вероятно, он использовал семь. Это означает шесть крестражей. Змея и тот, что в Гарри, уже исчезли. Это оставляет нас с четырьмя, если только Гарри не был незапланированным.

* * *

Когда Сириус рассказал Джеймсу о новой информации, Джеймс задумался. Он вспомнил ту маленькую книжечку, от которой несло темной магией. Может ли это быть еще один крестраж? Раздался громкий крик, и из книги вырвался темный дым, когда она была уничтожена дьявольским огнем. — Я полагаю, что еще одна книга была уничтожена до того, как Гарри перешел на второй курс. Он обнаружил одну, которая каким-то образом попала в книжном магазине к Уизли, и Лиз помогла, принеся ее мне. Когда она была уничтожена огнем, это звучало почти так, как будто кто-то был убит.

Альбус не был уверен в этом. Он запросил дополнительную информацию, пока не убедился, что это действительно был еще один крестраж, который он, наконец, мог сбросить со счетов. Осталось всего три.

— Я подозреваю, что он выбрал бы какие-то значимые реликвии. Том был одержим основателями, так что это могли быть какие-то их реликвии.

Сириус нахмурился. — Какого рода реликвии ты имеешь в виду?

Альбус вздохнул. — Давай посмотрим… Единственное, что осталось от Гриффиндора, это его меч, насколько я знаю, и он все еще в Хогвартсе. У Ровены была диадема, которая была потеряна давным-давно. Хотя, возможно, он нашел ее… У Слизерина было несколько столовых приборов, но я сомневаюсь, что он стал бы использовать такие обыденные вещи. Был также медальон, который я однажды видел на продаже. Я не уверен, что с ним случилось.

Он не заметил, как Сириус задумался, услышав это. — Тогда остаётся кубок Хельги — большой церемониальный кубок из золота. Интересно, что с ним случилось…

— Ты смог бы узнать медальон Слизерина, если бы увидел его? — спросил Сириус.

— Вероятно. У тебя есть какие-нибудь предположения, где он может быть?

— Дай-ка я проверю. — Сириус быстро вышел в другую комнату и вернулся с несколькими золотыми медальонами. — Это один из этих? — он спросил.

Дамблдор нахмурился. У всех них были очень темные ауры, к которым он мог почти прикоснуться, и все же… одна из них казалась темнее всех остальных. Присмотревшись, он заметил на нем змею, образующую букву «S». Быстрое диагностическое заклинание повысило его уверенность. — Да, это может быть одно из них.

— Как мы можем уничтожить это? — спросил Сириус.

— Самый безопасный способ — уничтожить оболочку. Это должен быть в состоянии сделать Дьявольский огонь или драконий огонь.

— Я могу найти место в подземельях, где мы могли бы безопасно использовать огонь, чтобы уничтожить его. Мы можем уничтожить и другие медальоны, так как все они очень темные.

* * *

Полчаса спустя медальон Слизерина вместе с другими темными подвесками был превращен в немного расплавленного золота. Крик, который прозвучал при этом, казалось, подтвердил, что это был Крестраж.

— Если у моего брата был доступ к одному из них, возможно, Белла тоже сохранила его. Как лорд Блэк, я могу взять под контроль ее хранилище и забрать все, что там находится. Возможно, ты сможешь найти его там.

— Действительно, лорд Блэк, это было бы очень мило с вашей стороны, — согласился Альбус.

* * *

Бюрократии Гринготтса потребовалось несколько дней, чтобы обработать запрос, но тогда все было довольно быстро. Дамблдор опознал кубок Пуффендуя, Сириус отнес его на площадь Гриммо, и он был уничтожен тем же способом, что и медальон. — Это оставляет нам только одно, — вздохнул Дамблдор.

— Это оставляет нам только диадему Кандиты, — отметил Сириус. — Как она выглядит? Мы не сможем найти что-то, если даже не знаем, что искать.

Дамблдор немного подумал. — Вероятно, это та, что изображена на статуе Ровены в общей комнате ее факультета. Ты видел её?

Сириус усмехнулся. — Знаешь, в свое время я встречался с несколькими симпатичными ученицами Когтеврана. Кажется, я также видел фотографию этого в какой-то книге.

Ему потребовалось полчаса, чтобы найти ее, но в конце концов он нашел фотографию в старом издании «История Хогвартса» вместе с ее подробным описанием.

— Я только хотел бы знать, где это найти, — вздохнул Дамблдор. — Я думал, это спрятано где-то в Хогвартсе, но после многих лет тщетных поисков я больше так не думаю.

Сириус провел рукой по волосам, размышляя. — Я думаю, Джеймс однажды нашел комнату, полную потерянных вещей, когда хотел что-то спрятать. Никому из нас впоследствии не удалось найти это снова. Вы знаете о такой комнате?

Альбус несколько мгновений выглядел задумчивым, позволяя пальцам расчесывать свою длинную бороду. Наконец он заговорил. — Домовые эльфы иногда упоминают эту комнату. Я никогда не обращал на это никакого внимания, зная, как они искажают язык, но, может быть, мы могли бы спросить их.

* * *

Благодаря сотрудничеству нового директора и эльфов школы, потребовалось всего несколько дней, чтобы найти и в конечном итоге уничтожить диадему.

Дамблдор все еще был недоволен. У него было ощущение, что тот, кто был в Гарри, был создан случайно. Подумав еще немного, он решил проверить дома Гонта и Реддла, или, точнее, их остатки. Месяц спустя, после того, как несколько магглов пожаловались на зловоние возле заброшенного дома, его разлагающееся тело было найдено в «хижине Гонта». На его иссохшем пальце все еще было кольцо с треснувшим камнем. К счастью, авроры обыскали это место, поскольку маггловская полиция не смогла туда добраться. Они подозревали, что кольцо проклято. Лорд Сириус Блэк, в своей роли аврора на полставки, предложил заняться кольцом. Он не был удивлен, услышав крик агонии, когда кольцо было уничтожено, как и другие Крестражи.

* * *

Где-то в лесах одержимый кролик скончался, как только кольцо было уничтожено. Он был спрятан в поломанном стволе дерева и должен был гнить там месяцами, пока муравьи и термиты не прикончат тушу.

* * *

Гарри и Гермиона поженились, как только закончили Хогвартс, за три недели до восемнадцатилетия Гарри. Насладившись затянувшимся медовым месяцем, они поступили в колледж. У них было четверо детей, которых они воспитали с любовью, чтобы они стали хорошими, умными и мужественными людьми.

Гермиона стала врачом, специализирующимся в педиатрии. Затем она стала ученицей в больнице Святого Мунго, в конечном итоге став очень хорошим целителем. Она открыла частную клинику рядом со стоматологической клиникой своих родителей, где лечила как маггловских, так и волшебных детей, комбинируя методы из обоих миров для достижения наилучших результатов, вскоре став всемирно известным авторитетом в медицине и целительстве.

Гарри приложил все свои усилия к тому, чтобы научиться управлять бизнесом и влиять на людей. Он сделал поместье Поттеров крупнейшим в Британии, прежде чем стать лордом Поттером, главой семьи и занять место рода в Визенгамоте, в конечном итоге став министром магии на десять лет, прежде чем его сменила жена, а намного позже — старшая дочь.

Примечания:

Я надеюсь, вам понравилось читать перевод этой истории. Предлогайте ещё какие-нибудь интересные фанфики для перевода по Гарри и Гермионе.