Семейные хроники Трастамара (джен)

Планета Шии-Раа.  Курортная зона. Ближайший полицейский участок. За столом сидит Рожер Сакаи, временно переведенный из патрульных в участковые.

В отделение врывается Катрин. Широкополая шляпа — на затылке. Парео развевается. Следом за ней не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой, входит Корделия.

Катрин (подпрыгивая от нетерпения): Быстрее, быстрее! Ну что ты так медленно!

Корделия, переступив порог, с интересом оглядывается.

Катрин (подпрыгивая все выше): Корди, ну где же ты?

Корделия (изучая портреты разыскиваемых): Не зови меня Корди...  Мама, смотри, а наш-то уже в розыске. Среди особо опасных. Маньяк! (Изучает портреты более пристально) Серийный.

Роджер с некоторой опаской за ними наблюдает. Катрин, заметив официальное лицо, поправляет шляпу и приглаживает парео.

Роджер: Чем могу помочь?

Катрин (заламывая руки): Беда у нас. Горе. Катастрофа!

Роджер: Что случилось?

Корделия (отрываясь от созерцания портретов): Да ничего особенного.

Катрин (возмущенно): Как это ничего особенного? Да как ты можешь! Несчастье у нас. Малыш пропал. Счастье мое, сокровище мое, свет очей моих. Кешей зовут.

Роджер: Попугай, что ли?

Корделия: Мотылек.

Роджер: В смысле?

Корделия: В том смысле, что улетел.

Роджер: Но обещал вернуться?

Корделия: Увы!

Катрин (в отчаянии): Да не улетел он. Потерялся. Он же такой... он же такой... наивный. Такой... доверчивый.

Корделия: Безмозглый.

Катрин (всхлипывая): Маленький он. Четыре годика от роду.

Роджер: У вас что... ребенок  пропал?

Катрин: Можно сказать и так. Малыш. Мой малыш. Вот. (Извлекает из сумки чупа-чупс) Вот все, что от него осталось.

Роджер: Не волнуйтесь. Мы его обязательно найдем. Всех соберем, всех оповестим. Объявим план «Перехват» то есть план «Подгузник». 

Корделия: Да вы не суетитесь. Нам не к спеху.

Катрин: Как это не к спеху? Как не к спеху? Он же голодный! (Обращается к Сакаи) А вы всех пропавших находите?

Роджер (принимая солидный вид): К сожалению, нет. Но процентов восемьдесят...

Корделия: Ага, шанс все-таки есть.

Роджер: Конечно. У нас высокий процент раскрываемости.

Корделия: Да я не про восемьдесят, я про двадцать.

Катрин: Корди! Да как ты можешь? Вот в кого ты такая?

Корделия: Какая такая?

Катрин: Бессердечная!

Корделия: В свою ближайшую родственницу.

Катрин хватается за сердце. Роджер запускает вирт-окно с протоколом.

Роджер: Где вы в последний раз видели вашего мальчика?

Корделия мечтательно вздыхает.

Корделия: Как звучит... Как звучит... В последний раз!  Музыка.

Катрин: Ты... ты... ты причиняешь мне страдания и получаешь от этого удовольствие! Эгоистка.

Корделия: Мама, да какое удовольствие? Я просчитываю варианты. Твой малыш отправился в «Книжный клуб».

Роджер: Почему в «Книжный клуб»?

Корделия : А он там стажировался.  Хотя нет, выдворили его с планеты за нарушение общественного порядка. В парке эксгибиционизмом подрабатывал.

Роджер (заикаясь): Ч...ч...четырехлетний... малыш?

Корделия: Ну да. А что вас так удивляет? Хобби у него такое — к статуям чупа-чупсы подкатывать. Или стриптиз на дроне. Пока из рогатки не подстрелят.

Роджер окончательно в ступоре. Катрин всхлипывает. Корделия решает сжалиться над полицейским.

Корделия: Ах да, мы же вам главного не сказали. Киборг у нас пропал. Irien-69. Элитный.

Роджер: Так это вы... это вы про киборга? Это он у вас... малыш?

Корделия: Ну да, мамин киборг, погоняло «Кеша».

Роджер извлекает другой протокол.

Катрин (с завыванием): Кешеньку  украли.

Корделия: Не повезло.

Роджер: Еще бы! Вещь дорогая. Редкая. Таких больше не выпускают.

Корделия: Хакерам не повезло.

Роджер: А у него что, особая защита?

Корделия: Хуже.

Роджер: Встроенный электрошокер?

Корделия: Еще хуже.

Роджер: Что может быть хуже? Плазмомет?

Корделия: Разумный он.

Роджер (потрясенный): Как разумный? Разумный Irien? Не может быть!

Корделия (со вздохом): Еще как может. (Понижая голос) Вечно голодный сексуально озабоченный киберманьяк. С тремя сотнями сценариев. Теперь вы понимаете, почему мне тревожно за хакеров?

Роджер понимающе кивает.

Катрин: Не слушайте ее! Кешенька не такой. Кешенька сама невинность! Его кто-то обманул, заманил. Запутал! Он же еще маленький. Он верит людям!

Заламывает руки.

Роджер: Подождите, подождите. Если он, как вы утверждаете, разумный, то почему вы думаете, что он пропал или его украли?

Корделия (обращаясь к Катрин): Вот, послушай разумного человека. Я тебе уже два часа толкую. Дрон украл и мотыляет. Намотыляется и придет. С фингалом. Или двумя. Может быть, с переломом.

Катрин (в ужасе): Корди! С ним что-то случилось. Мальчик в беде.

Корделия: Само собой. Это его нормальное состояние. Приключения на все соответствующие части тела.

Роджер: А на скутере он не катался? У нас, бывает, в море уносит.

Корделия: О нет! Он скорее в гипергликемическую кому впадет. По причине обжорства. Кондитерскую по пути ограбит. Вы там посмотрите у себя в сводках. Сигналов не поступало?

Роджер: Вы уже наводили справки? Куда-нибудь звонили?

Корделия: Конечно! В службу отлова бродячих ксеносов.  Спрашивала, нет ли среди отловленных мотылька в розовых стрингах. У них там был амебоид, крамарец, центаврианин и два пьяных хуманса. Мотылька не нашлось. Но я надежд не теряю. Поставила на автодозвон.

Голофон Корделии вибрирует.  Корделия принимает вызов.

Корделия: Да, я. Да, с крыльями. А какие? Зеленые в крапинку? Целых пять? Съемные или обусловленные генокодом? Не пробовали? А вы попробуйте. Дергайте, дергайте. Не отрываются? (Обращается к Катрин) Как ты думаешь, у него за сутки могли крылья отрасти? Зеленые в крапинку.

Катрин (обливаясь слезами): Безжалостная ты, бессердечная.

Корделия (в трубку): Нет, это не наш. Но вы звоните, звоните. Как только что-то похожее... Да, да, в стрингах. Розовых. Со стразами.

Роджер: А в отель вы звонили?

Корделия: В первую очередь. Я же должна была радостью поделиться! Я Мартину сразу позвонила. Обрадовала.

Катрин пытается ее стукнуть.

Роджер: А вы попробуйте еще раз. Вдруг он вернулся.

Корделия: Да без проблем.

Набирает номер Мартина. Запускает видеотрансляцию. Разворачивается вирт-окно.  В окне радостный Мартин виртуозно жонглирует двойняшками. Двойняшки визжат от восторга. Фоном идет песня «Я свободен».

Мартин (подпевает): «Я свободен, словно птица в небесах...»

Корделия сбрасывает вызов.

Катрин: Ты ничего не спросила!

Корделия: А зачем? И так все ясно. Музыка играет. Дети орут. Мартин танцует.

Роджер: Не хочу вас пугать. Но если он Irien, то его могли украсть и продать в сексуальное рабство.

Корделия: Вы знаете сказку про братца Кролика?

Роджер: Какого кролика?

Корделия: Поймал как-то братец Волк братца Кролика и спрашивает: «Братец Кролик, тебя как, с овощами запечь или суп сварить? Выбирай» А братец Кролик отвечает: «Делай что хочешь, только в терновый куст не бросай». Братец Волк опять спрашивает: «В масле зажарить или сырым сожрать?» А братец Кролик опять за свое: «Делай, что хочешь, только  в терновый куст не бросай!»

Роджер (осторожно): И... что?

Корделия: Волк — парень простой, университетов не кончал,  в психологии не разбирался. Поверил Кролику и бросил в терновый куст.

Роджер: А Кролик?

Корделия: А Кролик сбежал.

Роджер в растерянности.

Катрин (всхлипывая): Эта бессердечная намекает на то, что Кешеньке, моему мальчику, моему нежному цветочку, только того и надо.

Корделия: Вот именно! Как говорится, напугали ежа комплексом ягодичных мышц гуманоида. Сексуальное рабство! Да он мечтает об этом!

Катрин: Неправда!

Роджер (примирительно): Ну хорошо, хорошо, пусть не рабство. Может он, того, встретил кого-нибудь, увлекся.

Корделия: Правильно. Поднимайте сводки, ищите угнанный дрон.

Катрин: Да она издевается над нами! Издеваться надо мной ей недостаточно. Она и над вами, офицер, издевается. А Кешеньке сейчас может быть плохо!

Роджер: Иногда случается, что воруют на органы. Похитители же не знают, что он Irien.

Катрин издает крик отчаяния.

Корделия: А вы знаете, все можете быть. У Irien'ов ускоренная регенерация. Они могут недостающие органы отращивать. Вот если ему какой-нибудь важный орган удалить, язык, например, то уже через сутки он его регенерирует.

Катрин: Прекрати!

Роджер: Скажите, а киборгофобов поблизости не было?

Катрин с подозрением смотрит на Корделию.

Корделия: Мама, ну ты же знаешь, у меня Мартин. Я кто угодно, но не киборгофоб. И потом, у меня алиби, я все время была с тобой.

Роджер: Может быть, он кому-нибудь не понравился, кому-нибудь действовал на нервы?

Катрин: Да что вы такое говорите? Какие нервы? Он такой нежный, чувствительный мальчик. Светлый, чистый. Такой вежливый, такой застенчивый...

Корделия: С кого начать? Пишите. Первый подозреваемый. Шеф-повар отеля. У него этот застенчивый килограмм фарша спер. Сырого. Дальше. Управляющий отелем, к жене которого этот чувствительный залез в окно. Почтенная дама на пляже, у которой Кешенька спи... стащил бутылку газировки. Мама мальчика, у которого наш малыш отобрал чупа-чупс. Продолжать?

Лицо Роджера вытягивается.

Роджер: Так это уже четверо.

Корделия: Это только начало. Первые два часа в отеле. А еще был вечер и следующий день.

Роджер: То есть, он у вас склонен к агрессии?

Корделия: Нет, к агрессии он не склонен. Скорее наоборот.

Катрин: Кешенька всех любит!

Корделия: О да! Он действительно всех любит, но своеобразно.

Роджер: Приметы особые есть?

Корделия: Увы, Мартин сколько ни пытался, и зуб выбивал, и на шкаф загонял, и фингал ставил. Регенерирует, гад.

Роджер (грозно): А может быть, это он от вас... сбежал? И от вашего этого... Мартина. Может быть, мне следует позвонить в ОЗК? И конфисковать у вас киборга? За жестокое обращение.

Корделия вновь берется за голофон.

Корделия: Звоните. Номер Киры Гибульской на быстром наборе.

Роджер (смутившись): Лучше вы сами.

Корделия касается сенсора. Идут длинные гудки. В развернувшемся вирт-окне появляется Кира.

Кира: О, привет! Как дела?

Корделия: Привет. Мы тут на Шии-Раа, в полицейском участке.

Кира (встревоженно): А что случилось?

Корделия: Сейчас господин полицейский вам всё расскажет.

Поворачивает гаджет к Сакаи. Роджер откашливается.

Роджер: Видите ли, у нас тут вопиющий случай. Жестокое обращение с разумным киборгом.

Кира делает строгое лицо.

Кира: Вы установили преступника?

Корделия: Да. Это я.

Кира меняется в лице.

Кира: В каком смысле?

Корделия: В прямом. Подавляю, унижаю, терроризирую. Позволяю рукоприкладство.

Теперь уже кашляет Кира.

Роджер: Нами уставлен факт физического насилия. С легкими телесными.

Корделия: Чего это с легкими? Самыми что ни на есть тяжелыми.

Кира (изменившимся голосом): А где пострадавший?

Роджер: Сбежал.

Корделия: Ага. Не вынесла душа поэта.

Где-то на заднем плане раздаются рыдания Катрин.

Катрин: Кешенька мой! Цветочек мой полевой! На кого ж ты меня покинул?

Кира (начиная догадываться): Так это...

Корделия: Ну да, оно самое. Летучее и е...чее. Искать будете? А потом на передержку . Ему же психологическая помощь потребуется. После тяжких телесных. У него ПТСР будет.

Кира: Рада бы помочь, но нет никакой возможности. До свидания.

Вирт-окно сворачивается. Роджер в изумлении взирает на гаджет.

Роджер: Чего это она? Трубку бросила? Или  связь глючит?

Корделия: А вы перезвоните.

Роджер перезванивает.

Идут длинные гудки, включается автоответчик.

Голос Киры: В настоящий момент мы не можем ответить на ваш запрос. Если он касается разумного киборга, нажмите «один» и оставьте сообщение. Если запрос касается разумного Irien'a с погонялом «Кеша», обращайтесь в ближайший дурдом.

Автоответчик отключается.

Корделия: Желаете продолжать?

Роджер отдает ей гаджет и садится за стол. Несколько секунд пребывает в прострации. Затем возвращается к протоколу.

Роджер: Особых примет нет. А привычки? Какие у него привычки?

Катрин: Ой, вы знаете, он ходит во сне. Из гостевого туалета на кухню.

Роджер: А почему из гостевого туалета?

Корделия: Это его личная резиденция. У него там коврик и мисочка с кока-колой.

Роджер: Вы держите разумного киборга в гостевом туалете?

Грозно смотрит на Корделию. Корделия с готовностью протягивает ему свой гаджет. Роджер отводит взгляд и утыкается в протокол.

Роджер: Значит, говорите, на кухню.

Корделия: Он там идолу поклоняется.

Роджер: Какому идолу?

Корделия (воздевая руки): Великому богу Охоло-Дильник. Но это дома. А здесь в отеле он без всяких предварительных церемоний ворует сосиски.

Роджер: У нас тут на днях крапчатые полипы мужика утащили.

Катрин хватается за сердце, шатается. Корделия подвигает ей стул. Катрин падает с жалобным стоном. Корделия обмахивает ее шляпой.

Корделия: И что там с полипами? Вы рассказывайте, рассказывайте. Я люблю ужастики. Я после вечернего выпуска новостей под них хорошо засыпаю.

Роджер: Мы команду спасателей отправили. Выловили того мужика.

Корделия (в предвкушении): А он...

Роджер: А он живой.

Корделия: Ну нет, под такую историю я не усну. Банально и предсказуемо. А история с более креативным финалом у вас есть? С расчлененкой, каннибализмом...

Катрин (в ужасе): Корди!

Роджер (пытаясь сохранить спокойствие): А голоизображение киборга у вас есть?

Корделия: Да сколько угодно!

Снова берется за голофон и начинает извлекать одно вирт-окно за другим: Кеша с кремовыми розочками на бровях, Кеша в одеянии «мотылька» на столе, Кеша в одном носке на подиуме в клубе «Мухомор», Кеша  на дроне в стрингах, Кеша с фингалом на шкафу, Кеша с тарелкой блинчиков под столом (мордочка перемазана вареньем), Кеша с трехлитровой бутылкой кока-колы, Кеша...

Корделия: Продолжать или хватит?

Роджер (с перекошенным лицом): Хватит! Нам требуется голография для помещения в базу, а тут... тут цензура не пропустит. Тут же восемнадцать плюс! Как я такие голографии рассылать буду?

Корделия: Ну извините. Ничего более приличного предложить не могу. Это вам не DEX, сама невинность и целомудрие. Это Irien!

Роджер: Давайте тогда составим фоторобот. Опишите его.

Корделия (обращаясь к Катрин): Мама, твой выход. Давай, а то у меня цензурные слова кончились.

Катрин, все еще всхлипывая, приближается к столу полицейского.

Катрин: Ну он... понимаете... он такой.... он такой.

Роджер: Минуточку. (Оборачивается и зовет) Метанол, сюда иди.

Откуда-то раздается сиплый голос.

Метанол: Гражданин начальник, я  же в камере.

Роджер: Да открыто там. Я ключи потерял.

Метанол: А, ну ладно.

Выходит в развалочку, сунув руки в карманы.

Метанол: Чего, начальник?

Роджер: Фоторобот надо составить. А наш художник в запое. По твоей вине, между прочим!

Метанол: Да ты че, начальник! Я ваще не при делах.

Роджер: Паленым коньяком ты торговал?

Метанол:  В натуре, начальник. Подставляет меня ваш фрайер! Не докажешь!

Роджер: Ладно, потом поговорим. Рисуй давай.

Метанол: Чего рисуй? Твой мазила в несознанку ушел, а я рисуй?

Роджер: Как этикетки фальшивые на поллитру клеить, так ты мастер. А как людям помочь и срок себе скостить...

Метанол: Ладно, ладно. Чего там надо?

Берет лист бумаги и карандаш.

Катрин (вдохновенно): У него глазки... голубые.

Корделия: Наглые.

Катрин: Ушки такие... маленькие.

Корделия: Но таскать за них удобно.

Катрин: Носик... аккуратный.

Корделия: Жратву издалека чует.

Катрин: Личико ангельское.

Корделия: Амур-переросток в памперсах.

Катрин: Он такой, как эльф, нежный.

Корделия: Мотылек двуногий.

Метанол что-то черкает на листке бумаге. Затем кладет готовое произведение перед Роджером. Тот икает от неожиданности. Корделия заглядывает ему через плечо.

Роджер: Это что за мутант?

Метанол: Я только Ротшильдов на этикетках рисовать умею.

Корделия: А что, похоже.

Предъявляет портрет Катрин. Та хватается за сердце. На портрете жирная моль с улыбкой Джоконды.

Роджер: Вы серьезно?

Корделия: Конечно серьезно. Сама суть!

Роджер (растерянно): Ну что ж, тогда будем рассылать.

Корделия: Ни в коем случае! Вы же всех отдыхающих распугаете.

Роджер: Метанол, в камеру.

Метанол: Начальник, а может я того...?

Роджер: Чего того?

Метанол: Пойду, в смысле. Я же сотрудничаю со следствием.

Роджер:  В камеру, я сказал.

Метанол: Ладно, ладно.

Возвращается в обезьянник.

Роджер: Продолжим. Как, говорите, его зовут?

Катрин: Иннокентий. Можно Инокеша. Кешенька.

Роджер (внося данные): Так, Irien-69, разумный.

Корделия: Он же Пуся, он же октопоид, он же фаллоимитатор с подсветкой, он же дронофил-эксгибиционист, он же паразит, он же «мотылек».

Роджер (еще более растерянно): И это все он?

Корделия: Он же кровосос, поганец и чупа-чупсаед.

Роджер: Так и писать?

Корделия: Так и пишите. Еще адепт ночного культа Охоло (воздевает руки в жесте приветствия)-Дильник.

Роджер, нервно подхихикивая, все имена вносит в протокол.

Катрин (возмущенно): Ну что вы смеетесь? Лучше скажите, что делать.

Роджер: Помещать объявление в соцсетях. На биллбордах. С портретом.

Корделия: Я просто вижу это объявление. Пропал «мотылек». Нет, лучше так, пропал говорящий фаллоимитатор с крыльями. Близко не подходить. Сладким не кормить.

Катрин: Прекрати!

Роджер: А во что он был одет?

Корделия: Я же говорила. Стринги на нем были, розовые, со стразами.

В это время у Роджера звонит голофон. Он принимает вызов.

Роджер: Что? Щупальца? Распускает? Сколько? Шесть? Еду ворует? Жесты непристойные?

Корделия (обращаясь к Катрин): Смотри-ка, уже нашли.

Роджер (в трубку): Так станнером его, станнером.

Катрин: Нет!

Роджер кладет трубку.

Корделия: Наш?

Роджер: Нет. Крапчатый полип. Из отстойника сбежал.

В это время появляется Винни Черноу с огромным мешком за плечами. Сбрасывает мешок и вытряхивает. Из мешка выкатывается Кеша. Глаза — в кучу, волосы торчком, весь в помаде.

Винни (вытирая лоб): Вот, еле отбил. Отдавать не хотели.

Роджер: Ты где это взял?

Винни: В спа-салоне. Услышал крики, пошел глянуть. А там он — на пальму залез. Дамочки внизу суетятся, жалуются. Говорят, что специалист на три минуты паузу взял, а уже второй час не слезает.

Катрин (с криком раненой чайки): Кешенька!

Бросается к Кеше. Пытается укутать его в свое парео.

Роджер (в полном изумлении): Ваш, что ли?

Корделия (со вздохом): Наш. (Кеше) Что, специалист, мощностей не хватило?

Кеша: Критически низкий уровень энергоресурсов.

Закатывает глаза. Катрин неведомо откуда достает чупа-чупс.

Корделия (Роджеру): А вы представляете, если бы вот таких разумных было бы штук двести? Бунт машин еще ладно, пережить можно. А вот бунт сексуально озабоченных машин...

Роджер (бледнея): Не надо!

Корделия: Вот и я о том же.