Агент Близнецы (джен)

Сенатор Ташал наблюдала за приземлением звездолёта «Оса». В отличие от её шаттла, это был военный корабль внушительных размеров. Но, когда претор спустился по трапу, он был один. Мерак, её начальник охраны, удивился. Ташал улыбнулась. Она прошла через посадочный отсек, чтобы поприветствовать главу ромуланского государства.

— Добро пожаловать, — сказала она.

— Уютное место, — сказал претор, оглядываясь по сторонам.

— Институт ни в чём не нуждался.

— Вижу.

Когда они шли по коридору к атриуму со стеклянным куполом, где сенатор Ташал обедала с Нверинном несколькими днями ранее, Мерак тенью следовал за ними. Но, когда посетители поравнялись с прозрачной дверью, Ташал повернулась к телохранителю.

— Мы поговорим с претором наедине, Мерак, — сказала она.

— Мне поручено вас защищать, — сказал Мерак, кланяясь. Другими словами — нет.

Претор, невысокий мужчина («Так много могущественных людей невысокого роста», — подумала Ташал), вытащил из кармана маленький планшет и набрал код, затем он повернул его к телохранителю.

— Вот предписание об имперской неприкосновенности, — сказал претор, показывая планшет Мераку. — Оно распространяется и на вашу команду.

На мгновение показалось, что Мерак не подчинится, но взгляд претора был красноречив. Охранник ещё раз поклонился, а затем развернулся и зашагал прочь. Они смотрели ему вслед.

— На людей из Тал Шиар действует безотказно, — сказал претор с озорным блеском в глазах. — Они не могут ничего поделать с приказами высшего уровня.

Ташал улыбнулась. Она давно подозревала, что назначенные ей государством «телохранители» служили двойной цели. За прошедшее столетие тайная полиция — Тал Шиар — стала менее строго следить за сенаторами, однако по-прежнему оставалась грозным противником, если перейти ей дорогу.

Она повела претора во внутренний дворик с садом Нверинна.

— Боже мой, как здесь красиво, — сказал он, любуясь видом.

— Я выбрала это место не случайно, — сказала Ташал.

— Полагаю, оно вдохновляет… на откровенный разговор, — сказал он.

Она кивнула.

— Нверинн был мастер на все руки, — сказала она. — Особенно в вопросах конфиденциальности. — Она взглянула наверх. — Купол над нами своего рода намагниченная квазикристаллическая решётка. Только Нверинн знал, как она работает. Он мог так настроить дифракционный паттерн, что он блокировал бы любой тип наблюдения. Ни одно слово не покинет пределы этой комнаты.

— Удивительный человек, — сказал претор, кивнув. — Жаль, что мы потеряли его, сенатор.

Ташал грустно улыбнулась.

— Он ещё с нами, — сказала она спустя мгновение.

Когда они оба уселись за стол под развесистым деревом, претор спросил:

— Правда?

Сенатор Ташал достала планшет и вставила туда крошечный кристалл данных. На дисплее появилось лицо Нверинна. Он выглядел одновременно встревоженным и смущённым — сложная смесь эмоций даже для ромуланца.

— Приветствую, мой друг, — сказал он. — Как всегда, сообщение закодировано в ионном потоке. Оно самоуничтожается, молекула за молекулой, по мере воспроизведения. Итак, надеюсь, ты внимательно слушаешь.

Ташал обменялась взглядом с претором, восхищённо кивнувшим.

— Если ты слушаешь моё послание, то либо меня уже нет в живых, либо я далеко отсюда, — сказал он. — Беглец, за которым Тал Шиар будет охотиться всю оставшуюся жизнь. Звучит романтично, не находишь?

Ташал улыбнулась. Да, так и есть.

— Позволь мне прояснить несколько моментов, — сказал Нверинн. — Мой агент — Близнецы, — внедренная в Академию Звёздного Флота, была… ну, декомпилирована. Код не удалось отследить до Звёздной Империи. Вы в безопасности. Однако я не уничтожил Т’Лэйю. Она скоро присоединится к нам.

Ташал издала лёгкий вздох облегчения.

— Прости мне эту маленькую слабость, — продолжил Нверинн. — Её отец, вулканский посол, был другом и союзником в нашем деле, ты знаешь. Я поклялся, что буду заботиться о его дочерях как о собственных.

Неожиданно Маджал попала в объектив камеры и быстро улыбнулась. Нверинн усмехнулся и мягко отвёл её в сторону.

Ташал почувствовала, как её переполняет светлая грусть.

Нверинн продолжил:

— Во-вторых, Близнецы всегда были инструментом мира, а не войны, и уж тем более шпионажа. Я уверен, ты подозревала это, во всяком случае, надеюсь, что именно так и было. Склонность к чему-либо закладывается генетически. Вы можете родиться с агрессивными или воинственными наклонностями, однако мозг пластичен, податлив. Его можно запрограммировать стремиться к миру.

Претор мрачно улыбнулся.

— Скажите это Тал Шиар, — заметил он.

— В-третьих, — продолжил Нверинн, — связь с вулканцами крепнет с каждым днём. Сочувствующих становится всё больше и больше, и я предрекаю, что вулкано-ромуланское движение за воссоединение однажды сольётся с движением во имя мира Джолана. Такая связь могла бы стать очень прочной. Основываясь на данных Близнецов, я также пришёл к выводу, что людей и вулканцев, несмотря на значительные культурные различия, влечёт друг к другу на фундаментальном уровне. Я видел доказательства.

Он сделал паузу, чтобы слушатели смогли понять вышесказанное. Затем он продолжил:

— То же самое предположение может оказаться верным в отношении людей и ромуланцев. Так что наше объединение в будущем может стать мощным оружием во имя мира в галактике.

— Оружие во имя мира, — пробормотал претор. — Мне это нравится.

Нверинн наклонился к камере.

— И в-четвёртых, — сказал он, — ты должна знать, что у меня есть агенты, действующие как в Верховном военном командовании, так и в Тал Шиар. Так что проект «Близнецы» живее всех живых. — Он улыбнулся. — Как ты знаешь, и человек, сидящий рядом с тобой, тоже может быть заражён.

Ташал и претор обменялись взглядами. Претор ухмыльнулся.

Наконец Нверинн поклонился — знакомый жест — и сказал:

— И напоследок хочу сказать, кажется, я уже скучаю по тебе.

Сообщение закончилось. Кристалл данных засветился. Когда сенатор Ташал извлекла его из планшета, кристалл был тёплым.

Претор положил руку на плечо Ташал.

— Фарр Джолан, сенатор, — сказал он. Она кивнула, смахивая слезинку со щеки.

Некоторое время они сидели молча.

* * *

В нескольких световых годах от них Кирк и Маккой сидели на скамейке напротив ангара для шаттлов Академии. Непрерывный поток кадетов, возвращающихся со Звёздной Базы-1, как возбуждённых, так и уставших после двух дней «Зеты», выплёскивался из дверей здания.

Маккой оперся локтями о колени.

— Боже милостивый, ненавижу летать на шаттлах, — сказал он.

Кирк откинулся назад, уставившись в небо.

— Я уже скучаю по ней, — сказал он.

Маккой взглянул на него.

— Послушай, Джим, — сказал он. — Самарра хочет заглянуть в один богом забытый суши-бар на Дивисадеро. Будь добр, составь нам компанию.

Кирк улыбнулся.

— Думал, ты ненавидишь суши.

— Так и есть, — сказал Маккой. — Ради бога, я из Миссисипи. Но если ты будешь рядом, то я незаметно могу передать тебе под столом свои роллы с тунцом.

— Хорошо, — сказал Кирк.

Маккой встал.

— Мы зайдём за тобой примерно через сорок пять минут.

Кирк кивнул.

Маккой постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, затем пару раз качнулся на каблуках.

— Почувствуй твёрдую землю под ногами, — сказал он.

Кирк усмехнулся, когда Маккой зашагал в сторону медицинской академии.

Очередная группа кадетов высыпала из ангара для шаттлов. Он узнал среди них Марлу Керриган, капитана «Вэлианта». Она проделала отличную работу. Будущая легенда Звёздного Флота. Она увидела Кирка и помахала ему рукой.

— Отличная работа, Кирк, — крикнула она.

— Твоя тоже, — ответил он.

— Очень грамотная дислокация флота во второй день, — сказала она. — Ты не единожды заставил меня сменить диспозицию.

Кирк отмахнулся.

— Виктор проделал отличную работу, — ответил он.

— Верно, — сухо сказала Керриган. Несколько кадетов, стоявших неподалёку, рассмеялись и зашагали прочь.

Кирк снова откинулся назад и уставился на созвездие Близнецов.

Кристалл данных Т’Лэйи дал ответы на некоторые вопросы, но не на все. Он понял, как нейронный код повлиял на его мозг. Он узнал о её попытках, — по сути, скопировав его неокортекс и личные воспоминания, — создать своего рода цифрового двойника Джеймса Т. Кирка для изучения. Никто не хотел навредить ему. Он просто стал объектом исследования.

Но она называла и себя, и код Близнецами, словно они были единым целым. Этого он не понимал.

— Мы хотели постичь человеческую психологию на самом фундаментальном уровне, — сказала она. — Но мы зашли слишком далеко. Мы саботировали вашу локальную сеть, пытаясь создать весомый прецедент, при котором вы бы искали творческие, мирные выходы из кризиса. — Затем она посмотрела в камеру сияющими серыми глазами и сказала: — Но как оказалось, вам и не нужно никаких стимулов. Стремление к миру изначально заложено в вас.

Когда кристалл самоуничтожился, Кирк понял, что единственное доказательство существования Т’Лэйи исчезло. Он просто сидел и смотрел на Кастора и Поллукса из созвездия Близнецов, ярко сияющего в небе.

— Мистер Кирк? — произнёс чей-то голос.

Кирк оглянулся.

— А, мистер Чехов, — сказал он, улыбаясь.

— Могу я присоединиться к тебе?

— Пожалуйста, — ответил Кирк.

Русский устроился на скамейке. Некоторое время они сидели молча, наблюдая, как группа смеющихся девушек-кадетов выходит из ангара, затем Чехов повернулся к Кирку.

— У меня вопрос, — сказал он.

— Валяй.

— Когда ты впервые поцеловал девушку?

Кирк задумался.

— Мне было двенадцать, — сказал он. — Нет, одиннадцать. — Он потёр подбородок. — Ну… что ты вообще технически подразумеваешь под словом «поцелуй»?

— Ой, ладно, — сказал Чехов и вздохнул с несчастным видом.

Кирк усмехнулся. Он указал на небо.

— Однажды это произойдёт, малыш, — сказал он. — Просто не спускай глаз с вон тех двух ярких звёздочек наверху. Они приносят удачу.

— Кастор и Поллукс? — спросил Чехов, поднимая глаза. — Да, мои любимые. Мне нравится мысленно проводить линию от звёздного скопления Плеяды в Тельце прямо через Регул, самую яркую звезду во Льве, — он провёл линию в воздухе. — Видишь? Она проходит прямо через эклиптику.

Кирк уставился на него.

— Гипотетическая первая девушка, говоришь? — сказал он. — Лучше бы ей оказаться ещё тем ботаником.

Глаза Чехова внезапно заблестели.

— Да, — сказал он. — Надеюсь, так и будет.