Тридцать один оттенок рыжего (джен)

Молли проснулась в утренних сумерках со странным чувством тревоги. Попыталась вспомнить, что же ей такое приснилось, но дальше туманных силуэтов в зеленоватой дымке образы не желали складываться. Наверное, долго лежала на левой стороне, вот и приснились кошмары. Артур ещё спал, и Молли, не желая будить его ни свет ни заря, позволила себе просто поваляться. Она лежала и слушала, как просыпается и потягивается дом. Наверху звякнуло, внизу раздался шорох, лестница сладко потянулась, скрипнула ступенькой на площадке третьего этажа. На кухне стукнула створка, и тут же раздалось приглушённое уханье. Молли потихоньку выбралась из постели, накинула халат поверх ночной рубашки.

Так и есть! В окно с осуждением в глазах смотрела красивая белая сипуха. Заметив Молли, она вытянула лапу, показывая скрученный пергамент, и нетерпеливо щёлкнула клювом. Беда с этими письмоносцами! Ведь есть у калитки на столбике почтовый ящик, который повесил Артур! Но то ли совы не привыкли к маггловским почтовым ящикам, то ли Артур повесил его вверх ногами — щель для писем была внизу, а совы упрямо стучались в окно кухни в любое время года. Ладно летом, когда окно не закрывалось! Но глухой осенью на ночь Молли окно прикрывала, потому что безмятежный тихий вечер мог закончиться бурей или даже ураганом, когда осень оплакивала свою судьбу.

Письмо было от Чарли, и Молли на некоторое время забыла о своей тревоге. С улыбкой на лице она перечитала нехитрое послание три раза, разгладила пергамент и задержала на нём ладонь, как будто бы впитывая от чернил тепло рук Чарли.

За всех детей болела у Молли душа, и за Чарли тоже. Он так и не женился в свои почти сорок, и Молли оставила свои попытки уговорить его хотя бы попытаться оглядеться вокруг. Ну разве в этом их заповеднике нет хороших девушек? Да, профессия драконолога опасная, и идут в неё в основном мужчины, но ведь есть колдомедики, кухонные рабочие, административный персонал, в конце концов. Чарли лишь добродушно посмеивался над расспросами Молли, а Артур — неслыханное дело — сердился и говорил ей, чтобы она оставила Чарли в покое.

— Не спишь? — услышала Молли за спиной голос Артура и вздрогнула.

Молли протянула ему письмо и, пока Артур читал, занялась завтраком. Вскоре, отчаянно зевая, спустились и девочки, и день покатился своим чередом.

— Через пять дней приедут папа и мама, — подбадривающе сказала Молли девочкам.

— Пять дней это слишком долго, — нахмурилась Люси.

— Не заметите, как время пролетит. Держите вот, дядя Чарли вам прислал.

Она положила перед девочками две блестящие скорлупки, которые обнаружила внутри пергамента.

Мысль девочек тут же заработала в удесятерённом темпе. Молли буквально видела, как в этих двух прелестных головках созревает новый план авантюрного квеста.

— Сначала рабочие тетради! — предупредила она, заметив, как девочки быстро-быстро принялись поглощать кашу, переглядываясь.

Вот как у них получалось без слов сказать друг другу, о чём подумала каждая? Молли была уверена, что они уже подробно пересказали себе план предстоящих приключений.

— Ну что? На чердак? — спросила Молли-младшая после того, как с уроками было покончено.

— А может, лучше в комнате? На чердаке ветер, — засомневалась Люси.

— Ну тогда надо его к нам позвать, пусть посидит пока, — решила Молли.

— Да как же это он будет тут, если он ещё как бы не вылупился? — запротестовала Люси.

— А, ну хорошо! — согласилась Молли. — Давай тогда высиживай, а потом за ним сходим, будем учить плавать.

Буквально пару дней назад девочки читали сказки Андерсена, ну как было не воспользоваться чудесными скорлупками как реквизитом к постановке? Любую сказку надо прожить, проиграть, почувствовать себя в шкуре — или в образе — героя. Так считали девочки.

Поэтому они соорудили гнездо из подушек и одеял прямо на полу, положили внутрь две скорлупки. Люси — она была молодой уткой — села на гнездо, а Молли — она взяла на себя роль старой опытной — гуськом принялась ходить вокруг гнезда.

— Ну, как дела? — спросила Молли. ⁽¹⁾

— Да вот, ещё одно яйцо остаётся! — ответила ей Люси. — Сижу, сижу, а всё толку нет! Но посмотри-ка на других! Просто прелесть! Ужасно похожи на отца! А он-то, негодный, и не навестил меня ни разу!

— Постой-ка, я взгляну на яйцо! — сказала Молли и поковыляла поближе. — Может статься, это индюшачье яйцо! Меня тоже надули раз! Ну и маялась же я, как вывела индюшат!

Люси встала, Молли достала скорлупку, покрутила её в руках, посмотрела на свет, попробовала на зуб, положила обратно и выдала вердикт: — Так и есть! Индюшачье! Брось-ка ты его, да иди других учи плавать.

— Посижу уж ещё! — возразила Люси. — Сидела столько, что можно посидеть и ещё немножко.

— Как угодно! — сказала Молли и потёрла коленку.

— Молли… — прошептала Люси.

— Что? — выпала из образа та.

— А как же утёнок вылупится, если он не знает об этом?

Молли соображала пару секунд.

— Да, накладочка получилась. Надо было его всё же сразу сюда привести.

Они решили сделать антракт, в смысле, технический перерыв, поднялись на чердак, нашли упыря и словами и жестами убедили его спуститься с ними. Упырь сначала идти не хотел, а потом и вовсе стал громко укать, рыкать и крутиться на месте. Однако девочки его всё же уговорили, и он пошёл за ними. Но стоило им спуститься в комнату и показать упырю на гнездо, в которое по сценарию он должен был сесть и вылупиться, как беспокойство его усилилось.

Молли и Люси не смогли уговорить его поплавать в тазу, пропустили сцену с охотниками и сразу приступили к тому моменту, когда гадкий утёнок оказался в доме старушки. Люси была курицей, а Молли котом.

— Умеешь ты нести яйца? — спросила Люси упыря.

Тот забился в угол, накрыл голову руками и тихонько завыл.

— Да что с тобой? — искренне спросила Молли, строчки сказки буквально сами слетели с языка. — Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдёт!

Но упырь сегодня был просто неуправляемым. Он вскочил, кинулся к гнезду, сиротливо стоящем в сторонке, схватил скорлупки и выбежал с ними из комнаты.

Люси и Молли переглянулись.

— Мда, утёнок из него так себе, а гадкий он сегодня точно, — сказала Молли.

— Вообще-то, это наши скорлупки! — нахмурилась Люси.

— И какая пикси его укусила? — пожала плечами Молли.

— Ладно, давай воду выльем и к бабушке спустимся, — предложила Люси. — Всё равно уже всё испорчено.

Они потащили тяжёлый таз к ванной, но половину пролили. Тогда Молли сбегала за тряпкой, сняла носки — ноги всё равно были мокрыми — и принялась возить ею по полу.

— Молли! — восхищённо сказала Люси. — Ты только посмотри!

— Что? — застыла та с тряпкой в руке.

— У тебя выросли настоящие перепонки! Как у утки!

Молли посмотрела на свои ступни. Перепонками они пока не обзавелись, но между пальцами проступила странная зелёно-фиолетовая сыпь, делая ногу и правда похожей на утиную лапу.

Люси поскорее стянула носок со своей правой ноги. Её перепонки были даже понаряднее, чем у сестры. Пальцы разбухли, как сосиски, и торчали в стороны. На фиолетовых пальцах высыпала крупная красная сыпь.

— Бабуля! — закричали девочки хором и кинулись к лестнице.

— Что за дьявольщина? — ошарашено спросила бабушка Молли, глядя на ноги девочек, и прихлопнула себе рот рукой. — Так, рассказывайте всё по порядку. Что пили, что ели, что стащили в комнате дяди Джорджа?

Девочки ничего ответить не успели. В приоткрытое окно заскочил белоснежный заяц-патронус и голосом Луны взволнованно произнёс:

— Молли, мне нужна ваша помощь. Рольф утром уехал. Близнецы целиком покрылись зелёно-фиолетовой сыпью. Я боюсь, что это драконья оспа.

В полной тишине стало слышно, как наверху завыл упырь. Молли внезапно чётко вспомнила свой сон — зелёно-фиолетового монстра с рогами в страшных язвах — и поняла, что ноги её не держат.

1) Здесь и далее цитаты из сказки Г.Х.Андерсена «Гадкий утёнок».

Вернуться к тексту