На исходе седьмого месяца (джен)

Целители считали, что у Сириуса нервный срыв, а перемены в его физическом состоянии относили к воздействию заклятий, которым он подвергся. По этим же причинам им было трудно определиться, как лучше его лечить, ведь не только разум, но и весь организм стерпел неслабый удар, а одни лекарства плохо взаимодействовали с другими. Как бы там ни было, пришедшая утром Юфимия была очень обеспокоена и просила, чтобы её впустили в палату. Она плохо спала после того, что произошло, и была на нервах. Мало того, что Пожиратели смерти вторглись в Годрикову Впадину и бесстрашно расхаживали по деревне, так они навредили её подруге Батильде, убили славную Мэри и напали на Джеймса и Сириуса, беззащитных детей.

— Я должна его увидеть! У вас что, сердца нет?! Как мальчик может лежать там совсем один?! — восклицала она в коридоре.

Целители, вероятно, опасались скандала, потому уступили, но перед этим высказали опасения относительно состояния их пациента.

— Я понимаю, что всё непросто, я не лезу в вашу работу, я лишь хочу увидеть нашего мальчика, — чуть спокойнее сказала Юфимия и её проводили внутрь.

Сириус был бледен и лежал на койке. Внешне ничто не говорило, будто он был ранен или подвергнут Непростительному заклятию, но у Юфимия сжалось сердце, как только она уселась возле него. Её присутствия мальчик даже не заметил.

— Я не хотел... я не убивал... — тихо повторял он, обращаясь непонятно к кому, и качал головой. — Она сама... Она первая начала... Я не хотел…

— Всё хорошо, милый, слышишь? Ничего страшного не произошло, — как можно ласковей говорила ему Юфимия и поглаживала по волосам, но Сириус её не слышал.

В какие-то минуты он молчал и смотрел в одну точку, в какие-то снова повторял своё. Целители давали ему лекарства, от которых он начинал хлопать глазами и засыпать, а Юфимия находилась рядом и молила Мерлина, чтобы он помог мальчику поправиться. За время, что Сириус провёл дома, она к нему очень прикипела. Пока Флимонт в первой половине дня вёл переписки с деловыми партнёрами, уходил из дома, чтобы с кем-нибудь встретиться или же спускался в подвал, где у него имелась небольшая лаборатория для варки зелий и разных опытов, Юфимия, как правило, занималась работой по дому или же выходила на огород. Смотря на поникшего мальчика, ей хотелось с ним поладить и она стала звать его с собой, подумала, ему будет полезно находиться на свежем воздухе хоть немного. Сириус не отказывался. Он помогал ей вынести небольшие ящички с рассадой, помогал посадить помидоры и огурцы, помогал их поливать, и Юфимия, посматривая на него, думала, какой же хороший ей достался воспитанник. И чего только другие говорили, будто Блэки страшные люди? Сына, например, они вырастили неплохого. Сириус ей не перечил, если она что-то ему объясняла или просила, не спорил и был очень вежлив. Несколько раз они ходили в деревню за продуктами, и он нёс пакеты. Один раз мальчик лишь очень удивился, когда она зашла с ним магазин и предложила купить вещи.

— Они же маггловские… — заметил он настороженно.

— И что же? Разве это делает их плохими? — отозвалась Юфимия. — Может, посмотрим что-нибудь? Или тебе совсем ничего не нравится?

Сириус не оказался ни брезгливым, ни трусливым — видимо, не зря попал на Гриффиндор — потому Юфимия была рада, что смогла купить ему обновку и чем-то удивить, ведь всякая мать испытывает радость, если делает ребёнка хоть немного счастливым. К тому же её воспитанник стал лучше спать после того, как она повесила над изголовьем его кровати ловец снов, изготовленный и зачарованный собственными руками, а потому да, Юфимия тоже испытывала облегчение и чувствовала себя причастной к самому правильному, священному делу: помощи тому, кто в ней нуждался.

Вот только теперь, сидя в палате, она чувствовала себя бессильной и печалилась: ждать и надеяться на лучшее было очень тяжело. Спустя несколько часов её, конечно же, сменил муж, но дома Юфимии было неспокойно и хотелось побыстрее вернуться в Мунго.

— Ты не сердись на меня, сынок, — говорила она Джеймсу на кухне, пока готовила, — но Сириусу сейчас очень нелегко, кто-то должен находиться рядом с ним…

Джеймс не пытался её в чём-то упрекнуть, скорее, он выглядел растерянным, когда она целовала его в щёку или в лоб, а потом наливала бульон в банку и уходила сменить мужа на посту. Сириус всё так же выглядел потерянным и бледным, то он был неподвижен и молчалив, как будто неживой, то становился обеспокоенным и как будто в бреду что-то твердил. От волнения или же по другой, неизвестной ей причине у него опять периодически поднималась температура.

— Не открывайте ему… он опасен, — тяжело дыша, говорил он, — не открывайте, он всех убьёт... 

— Ш-ш, всё хорошо, милый, не бойся, ты в безопасности, — говорила ему Юфимия.

Временами она вместо целителей давала ему воды, меняла на лбу компресс или же обтирала полотенцем. Во времена, когда мальчик успокаивался, ей удавалось дать ему немного бульона, и то её рука один раз дрогнула и ложка упала на пол.

— Мама, не уходи… я больше так не буду… — умоляюще сказал ей Сириус, и к её горлу подступил ком, — не уходи, я больше не буду… Не уходи, пожалуйста… — просил он, вцепившись ей в ладонь.

— Я никуда не уйду, солнышко, обещаю, — дрогнувшим голосом заверила Юфимия, забыв и про ложку, и про бульон, — я здесь, с тобой.

Когда мальчик успокоился и заснул, она держала его за руку и опять обращалась к Мерлину. Как женщина, долгие годы мечтавшая о полноценной семье, Юфимия считала, что всё, что у неё есть, ей было даровано свыше и бесценно. Когда-то она ведь находилась в таком отчаянии, что готова была усыновить ребёнка магглов, но подобное действие запрещалось Министерством магии во избежание нарушения Статута. Видимо, Мерлин над ней сжалился и потому у неё после долгих лет ожидания появился Джеймс. А ведь именно он и привёл её к Сириусу. Значит, всё не просто так, вероятно, это судьба. «Прошу, оставь его мне, — мысленно повторяла Юфимия. — Клянусь, я буду любить его как родного, только прошу, Мерлин, сжалься и оставь бедного мальчика мне».

— А-ам… миссис Поттер, прошу прошения, там… родственница пришла. Вы не могли бы выйти? — открыв дверь в палату, осторожно спросил целитель.

«Родственница? Какая ещё родственница?» — недоумённо подумала Юфимия, но побоялась спросить вслух, чтобы не нарушить покой спящего Сириуса, потому лишь кивнула, поднялась с места и вышла с целителем за дверь. В коридоре их ждало ещё двое человек. Один был грузный, хмурый мужчина в мантии целителя, а другая молодая белокурая женщина, и её Юфимия узнала. В кругу семей, чьи представители сменяли друг друга не один век, многие друг друга знали. Перед ней стояла Нарцисса Блэк, ныне же миссис Малфой, младшая дочь Сигнуса Блэка. Когда-то, когда девочке было всего ничего, люди часто поговаривали, не нагуляла ли Друэлла Блэк не похожую на мужа девочку от кого-то другого, но упрямый и властный Сигнус не был бы собой, если бы признал факт измены. Возможно, по той же причине, что в семье имелись проблемы, все его дочери стремились как можно раньше выйти замуж и покинуть отчий дом. Однако сейчас Юфимия не питала ни капли симпатии или сочувствия к младшей дочери Сигнуса и смотрела на неё недружелюбно.

— Добрый день, миссис Поттер, — поприветствовала её родственница.

— Что тебе здесь нужно, Нарцисса? — пропустив приветствие мимо ушей, спросила Юфимия. — После того, что наговорил твой отец, даже не думай, будто я позволю сыну соврать или…

— Я пришла не из-за вашего сына, миссис Поттер, — оборвала её Нарцисса, — а из-за Сириуса. Как вам известно, он навредил моей сестре, когда…

— Сириус ей не вредил, твоя сестра его сильно напугала и у него случился выброс, — поправила её Юфимия.

— Это не важно, — невозмутимо ответила Нарцисса. — Сейчас моя сестра на грани жизни и смерти, все доступные лекарства мы перепробовали, остаётся что-то более… сложное, но дающее надежду на поправку.

Юфимия молчала, потому как заподозрила неладное и это ей не нравилось.

— Поскольку магия имела… как бы это сказать… — заговорил вместо Нарциссы грузный целитель, — иную природу, то есть не совсем иную, но как бы… прошла в чистом виде, без использования волшебной палочки, то мы подумали попробовать что-то на её основе, если вы позволите, конечно.

— Не уверена, что я правильно поняла ход ваших мыслей, — помолчав, сказала Юфимия.

— Не соглашайтесь, миссис Поттер, — внезапно влез в разговор целитель помоложе, занимавшийся здоровьем Сириуса, — они хотят попросить у вас кровь или слезы вашего мальчика, а это…

— Нам будет достаточно и локона волос, — поправил его грузный целитель, — чтобы выделить из них важный компонент и добавить в зелье для…

— Допустим, я дам вам его локон… а какие последствия это будет иметь для Сириуса? — немного нахмурившись, уточнила Юфимия.

— Совершенно никаких, — ответил грузный целитель, — мы лишь хотим…

— Враньё! — резко перебил его целитель помоложе, — миссис Поттер, не верьте им, они не могут восстановить здоровье миссис Лестрейндж доступными средствами и решили прибегнут к недоступным! Скорее всего речь идёт не о зелье, а о тёмном ритуале или…

— Да как вы смеете! — возмутилась Нарцисса. — Обвинять нас в подобном и…

Ещё несколько месяцев назад Юфимия бы удивилась или испугалась, услышав что-то подобное, но сейчас, после того, что она знала и видела, она почувствовала только подступающую к ней злость. Люди, посмевшие навредить её детям, ещё нагло от неё что-то хотели.

— Мой ответ нет, — твёрдо сказала она. — Если есть хоть малая вероятность того, что ваши действия могут повредить моему мальчику, я на это не соглашусь.

— Вы что, хотите, чтобы моя сестра умерла?! — поразилась Нарцисса.

— Нет, этого я не хочу, — ответила Юфимия, — Мерлин свидетель, смерти я ей не желаю несмотря на то, что она сделала.

— Она не сделала ничего плохого!

Будь у Юфимии силы, она бы тоже повысила голос, но сейчас её силы ушли на напряжённое ожидание и она чувствовала себя очень уставшей.

— На твоём месте, Нарцисса, я бы постыдилась не то что о чём-то просить, но и просто стоять сейчас здесь, передо мной, — сухо сказала она, — из-за твоей сестры у моего мальчика помутился рассудок, и если он к нему не вернётся, то в этом будет виновата только твоя сестра и никто больше. Мерлин, бедная Друэлла, у меня бы тоже сердце не выдержало, если бы у меня выросли такие дочери.

Юфимия покачала головой и вернулась в палату. За дверью было слышно, что Нарцисса продолжает возмущаться, поражённая её жестокостью, а целитель помоложе продолжает ей твердить, что без разрешения опекуна он и близко не подпустит ни её, ни целителей, занимающихся её сестрой, к своему подопечному. Впрочем, Юфимия уселась на стул возле койки и перестала слушать то, что творилось за дверью. Возможно, зелья наконец-то оказали должный эффект или же её услышал сам Мерлин, Сириус проснулся на третий день и узнал её.

— Тётя Юфи, они здесь? — настороженно спросил он и окинул взглядом палату. — Они пришли за мной?

— Кто, милый? О ком ты говоришь? — обеспокоилась Юфимия.

— Стражи… тюрьмы. Они… меня заберут?

— Солнышко, за что им тебя забирать?

— Из-за Беллы, она… она ведь… она… м-мертва?

У него, как у человека, готовившегося к худшему, был такой несчастный вид, что у Юфимии облилось кровью сердце.

— Нет, конечно, Белла тоже в больнице, — заверила она, взяв ладонь мальчика в свою. — И потом, милый, разве ты виноват в том, что у тебя случился выброс? Ещё не бывало такого, чтобы детей за подобное наказывали и сажали в тюрьму, даже не думай об этом.

— Выброс?.. — растерянно повторил Сириус, и Юфимия приложила вторую ладонь к его голове.

— Да, милый, всего лишь выброс, это не твоя вина, — заверила она, поглаживая мальчика по волосам. — Мы скоро с тобой домой вернёмся, Джеймс по тебе так соскучился… и ягодки на огороде уже поспевают… Вот целители разрешат, и домой вернёмся, а там выйдем вместе урожай собирать.

Поглаживаемый ею Сириус понемногу успокоился и перестал настороженно посматривать в сторону двери.

— Домой… — лишь тихо повторил он и, расслабившись, прикрыл глаза.

* * *

Как и Поттеры, погрязшие в заботах, Сигнус Блэк тоже не мог спокойно сидеть дома. Его дочь отправилась повидать кузена и разузнать, как погибла её тётка, а что же она получила? Сама оказалась на грани жизни и смерти, а вконец потерявший страх Поттер ещё пытается выставить её чудовищем! Вот это наглость! Сигнус, конечно, мог бы узнать, как отыскать Тёмного Лорда и напрямую обратиться к тому, вот только этого ему не позволяла гордость. Почему это он, Лорд Блэк, должен унижаться, как какая-то грязнокровка, и о чём-то просить Волан-де-Морта? Вот когда тот пожалует к нему, тогда да, тогда можно будет прямо смотреть ему в глаза и говорить, как много рядом развелось каких-то тварей, а сейчас надо было действовать самому, надо было каким-то образом поставить на место Поттера, а то этот магглолюб слишком сильным и смелым себя стал чувствовать.

Поскольку самому заниматься грязной работой Сигнусу не хотелось — он уже вышел из того возраста, когда размахивал палочкой и смотрел на того, кто корчится у его ног, — то ему пришло на ум задействовать брата зятя. Рабастан Лестрейндж как-никак тоже был в бешенстве, что его брат вдруг попался мракоборцам в какой-то деревне и вот-вот мог быть отправлен в Азкабан. По этой же причине Рабастану пришлось быстро менять место жительства, ведь в особняке Лестрейнджей тоже побывали сотрудники Министерства. Сигнус отправил к нему сову, всего лишь вложив в пустой конверт свою карточку. К его облегчению, Рабастан правильно расценил его предложение и прибыл к нему под вечер.

— Надеюсь, вам есть что мне сказать, мистер Блэк, и вы не сотрудничаете с Министерством, — произнёс Рабастан, вывалившись из камина.

— Сотрудничаю с кем? С теми, кто ищет способ, как бы меня на чём-то поймать и начать кормиться с моих рук? — презрительно откликнулся Сигнус, сидящий в кресле. — Мерлин упаси с этими… недалёкими людьми сотрудничать. Выпить хочешь?

— Не откажусь.

Мистер Блэк распорядился, чтобы домовик налил гостю, а также почистил тому ботинки и отряхнул мантию. Домовик очень быстро исполнил распоряжение, и Рабастан тоже вскоре опустился в кресло.

— Это всё Поттеры, возомнили вдруг себя праведниками и делают вид, будто забрали чужого ребёнка из сострадания, — твердил Сигнус.

— Я слышал, они отказали даже вашей дочери, когда она нашла способ, как помочь Белле, — заметил Рабастан.

— Да, прикрываются тем, будто мы хотим провести некий тёмный ритуал и навредить ребёнку, — подтвердил Сигнус. — Хотя и так понятно, что бесятся только потому, что боятся, как бы мы их не лишили источника обогащения в лице этого самого ребёнка.

— Говорят, их сын ударил моего брата и тем самым помог мракоборцам его задержать…

— Верно, яблоко от яблони недалеко падает. Маленький паршивец тоже понимает, что ему нельзя подпускать к Сириусу посторонних, чтобы они чего-нибудь не углядели...

Рабастан не выдержал и ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Поганые твари! Мог бы, наказал бы их за брата! — горячо сказал он. — Но, я знаю, они хорошо прячутся… даже брату вместе с Беллой не сразу удалось их отыскать.

— Есть такое, — снова согласился Сигнус и решил, что его гость уже достаточно разогрет для того, чтобы перейти к сути дела. — Я бы тоже с удовольствием их наказал. Так, чтобы они молили их пощадить и помогли моей дочке и твоему брату, разумеется. Он ведь никого и не трогал, а мёртвая маггла… да Мордред её разберёт, от чего эта безродная тварь умерла. Волшебной палочки, с которой бы спустили убийственное заклинание, никто из прибывших сотрудников так и не нашёл. Они, конечно, могут сказать, что она сгорела, но, опять же, кто её сжёг? Кто-то из детей Поттеров. Случайность? Совпадение?

Рабастан молчал, вероятно, о чём-то думая, и Сигнус подошёл к самому главному.

— Знаешь, если бы у нас был рычаг давления на этих крайне осмелевших Поттеров, они бы сделали для нас всё, что угодно. Возможно бы, даже помогли сменить пожизненное заключение для твоего брата лишь на два-три года. Подумаешь, напал на мракоборцев… может, он не разобрался в ситуации… пытался защитить детей, которые его разыграли, и только.

Он, конечно же, кривил душой, ведь его зять имел на руке тёмную метку, что уже считалось пособничеством известному преступнику, но Рабастан слишком загрузился от свалившихся на него проблем, что едва поспевал за ходом мыслей собеседника.

— Подождите… рычаг давления? — переспросил он. — Что вы имеете в виду?

— А что тут иметь в виду? — вопросом ответил Сигнус. — Поттеры дорожат только одним… своим несравненным и единственным наследником. Если он окажется у нас в руках, то, считай, и они тоже.

— Да как же это он окажется у нас в руках? — возразил запутавшийся Рабастан. — Поттеры же скрываются, брат мне рассказывал, под защиту их дома даже домовик не смог пройти. Смысла снова тащиться в деревню теперь уж точно нет, а про школу и говорить нечего: там такая защита, что легче на вокзале…

— Рабастан, ты что несёшь? — остановил его Сигнус. — Поттеры, может, и придумали, как скрыться и основательно защитить дом, но безвылазно они же не сидят, да и их сын, я думаю, тоже. Так что… нужно лишь выманить его из укрытия или же пробраться туда. Смотри.

Он наклонился, подобрал со стола клочок пергамента и протянул гостю.

— Я тут навёл, как говорится, справки, и узнал, что у их сынка есть ещё друзья, помимо моего племянника. Можно навестить одного из них и через него попасть в дом.

— И кого лучше навестить? — смотря в клочок пергамента, спросил хмурящийся Рабастан. — Лайелла Люпина или семью Петтигрю?

— А это зависит от того, как ты собрался действовать.

— В смысле?

— Если грубой силой, то можешь мучить Люпина, он упрямый как Поттеры, без боя не сдастся, если умом, то тогда стоит идти к Петтигрю.

— А почему это к ним?

— Да потому что они глупые и бедные как церковные мыши.

Сигнус щёлкнул пальцами и у стола появился домовик, по хозяйскому приказу он снова исчез и вернулся с мешочком, в котором звякнули монеты.

— Расскажи им какую-нибудь байку о том, как тебе срочно нужно повидать Поттеров, за что ты готов даже заплатить, и они не только сына уговорят связаться с другом, но и наверняка с радостью предложат воспользоваться их камином.

Рабастан немного помолчал и, хмыкнув, подобрал мешочек с деньгами со стола.

— Я могу у вас задержаться ненадолго, мистер Блэк? Который день на ногах, не спал и не ел нормально…

— Конечно, я распоряжусь, чтобы домовик о тебе позаботился, — согласился Сигнус и поднялся с кресла.

Уходя из гостиной, он думал только об одном: Поттерам нужно преподать урок, и он его им преподаст. Они ещё пожалеют, что перестали уважать Блэков.