Всё должно быть не так! (джен)

Экзамены приближались, и большинство учеников были поглощены подготовкой. Но мои мысли занимало нечто гораздо более важное, чем оценки. После встречи с существом в Запретном лесу я не могла перестать думать о Философском камне и о том, что Волдеморт охотится за ним.

Я провела бессчетные часы в библиотеке, изучая все, что могла найти о Николасе Фламеле — создателе камня. Информации было немного, но достаточно, чтобы понять: Философский камень не просто давал бессмертие. Он наделял своего владельца почти безграничной магической силой.

— Если Волдеморт получит камень, — сказала я Гарри и Рону, когда мы собрались в пустом классе, чтобы обсудить наши находки, — он станет непобедимым.

— Но как он может проникнуть в замок? — спросил Рон. — Дамблдор никогда не допустит этого.

— Ему не нужно проникать, — тихо сказал Гарри. — Он уже здесь.

Мы с Роном уставились на него.

— Что ты имеешь в виду? — прошептала я.

— Профессор Квиррелл, — ответил Гарри, его зеленые глаза странно блестели. — Вы не замечали, как странно он себя ведет в последнее время? Как его заикание усиливается, когда он нервничает? И этот его тюрбан... он никогда его не снимает.

— Ты думаешь, Квиррелл работает на Волдеморта? — недоверчиво спросил Рон.

— Я думаю, он и есть Волдеморт, — сказал Гарри. — Или, по крайней мере, Волдеморт каким-то образом контролирует его.

Я вспомнила странное поведение Квиррелла после рождественского ритуала, его мимолетную улыбку, когда он говорил о жертвах и силе. И то, как он иногда смотрел на Гарри — с смесью ненависти и... голода.

— Это возможно, — медленно сказала я. — Но если так, то камень в еще большей опасности, чем мы думали.

— Мы должны предупредить Дамблдора, — сказал Рон.

— Дамблдора нет в замке, — возразил Гарри. — Я слышал, как МакГонагалл говорила об этом Флитвику. Он срочно отбыл в Министерство.

Мы обменялись тревожными взглядами.

— Это не может быть совпадением, — сказала я. — Квиррелл наверняка выжидал, когда Дамблдор покинет школу.

— Значит, он попытается украсть камень сегодня ночью, — заключил Гарри.

— Что мы можем сделать? — спросил Рон. — Мы всего лишь первокурсники.

— Мы должны остановить его, — твердо сказал Гарри. — Или хотя бы попытаться.

Я посмотрела на него, пытаясь понять, что движет им — храбрость или что-то другое. В его глазах была решимость, но также что-то еще... что-то, что заставляло меня чувствовать тревогу.

— Гарри прав, — наконец сказала я. — Если Волдеморт вернется, никто из нас не будет в безопасности. Особенно такие, как я.

Мы решили действовать после отбоя. План был прост: пробраться в запретный коридор на третьем этаже и попытаться опередить Квиррелла. Мы не знали, что ждет нас за запертой дверью, но были готовы к худшему.

Когда замок погрузился в сон, мы выскользнули из гостиной Гриффиндора. Коридоры были пусты и темны, лишь редкие факелы освещали наш путь. Мы двигались осторожно, прислушиваясь к каждому звуку.

Добравшись до третьего этажа, мы увидели, что дверь в запретный коридор уже приоткрыта.

— Мы опоздали, — прошептал Рон. — Он уже здесь.

— Тогда нужно спешить, — сказал Гарри, толкая дверь.

За дверью нас ждал кошмар. Огромный трехголовый пес лежал неподвижно на полу. В первый момент я подумала, что он спит, но когда мы подошли ближе, стало ясно — Пушок был мертв. Его шесть глаз застыли в выражении удивления, огромные челюсти были приоткрыты, но на теле не было ни единой раны, ни капли крови.

— Авада Кедавра, — прошептал Рон, его голос дрожал. — Только смертельное проклятие может убить так... чисто.

— Квиррелл сильнее, чем мы думали, — мрачно заметил Гарри, осторожно обходя неподвижную тушу.

Под одной из лап пса виднелся открытый люк, из которого веяло холодом и сыростью.

— Я пойду первым, — сказал Гарри.

Прежде чем мы успели возразить, он прыгнул в люк и исчез во тьме. Несколько секунд мы с Роном напряженно вслушивались, ожидая крика или звука удара.

— Все в порядке! — донесся приглушенный голос Гарри. — Здесь что-то мягкое для приземления. Прыгайте!

Приземление действительно было мягким — я упала на что-то похожее на растение с толстыми, извивающимися стеблями. Облегчение от мягкого приземления быстро сменилось ужасом, когда я поняла, что растение обвивается вокруг моих ног, поднимаясь все выше.

— Не двигайтесь! — крикнула я, узнав растение. — Это Дьявольские Силки! Если вы будете сопротивляться, они задушат вас быстрее!

— Задушат?! — в панике воскликнул Рон, начиная отчаянно вырываться, что только ускорило движение стеблей вокруг его шеи.

— Они боятся света и огня! — вспомнила я, пытаясь дотянуться до палочки, которая была зажата стеблями у моего бедра.

Гарри был спокойнее. Он медленно, но методично освобождал свою руку, чтобы достать палочку.

— Инсендио! — произнес он, когда ему наконец удалось это сделать.

Из палочки вырвался поток пламени, гораздо более мощный, чем я ожидала от первокурсника. Растение отпрянуло от огня, его стебли съежились и ослабили хватку. Мы упали на каменный пол под Силками.

— Ты в порядке? — спросил Гарри, помогая мне подняться.

Я кивнула, потирая шею, на которой остались красные следы от стеблей.

— Рон? — позвала я, не видя нашего друга.

— Здесь, — раздался слабый голос.

Рон лежал у стены, его лицо было бледным, а на шее виднелись глубокие следы от стеблей, сочащиеся кровью. Растение успело сильнее сдавить его, прежде чем отступило.

— Я не могу... дышать... нормально, — прохрипел он.

Я опустилась рядом с ним, пытаясь оценить повреждения. Стебли повредили его трахею, и с каждым вдохом он хрипел все сильнее.

— Нам нужно вернуть его назад, — сказала я Гарри. — Ему нужна помощь.

— Нет времени, — покачал головой Гарри. — Квиррелл уже впереди, и с каждой минутой он все ближе к камню.

— Мы не можем просто бросить его!

— Я... справлюсь, — прохрипел Рон, пытаясь встать. — Просто... помогите мне.

Мы помогли ему подняться, и он, опираясь на стену, сделал несколько шагов.

— Видите? — он попытался улыбнуться, но это больше походило на гримасу боли. — Я в порядке.

Мы двинулись дальше по каменному коридору. Впереди слышался странный шум, похожий на шелест тысяч крыльев.

Следующая комната была высокой и ярко освещенной. Под потолком кружили сотни крылатых ключей, мерцая в свете факелов. У противоположной стены стояла массивная деревянная дверь.

— Заперто, — сказал Гарри, дергая ручку. — Алохомора не поможет, это часть защиты.

— Один из этих ключей должен подходить к замку, — сказала я, указывая на летающие объекты. — И смотрите, там метлы!

У стены стояли три метлы, явно оставленные для тех, кто должен был пройти это испытание.

— Нам нужно поймать правильный ключ, — сказал Гарри, разглядывая замочную скважину. — Скорее всего, это большой, старинный ключ, возможно, серебряный, как ручка.

— Вон тот! — воскликнул Рон, указывая на большой серебряный ключ с поврежденным крылом. — Он летает медленнее остальных, словно уже был пойман!

Мы взяли метлы и поднялись в воздух. Я никогда не была хорошим летуном, но Гарри, несмотря на свой юный возраст, двигался в воздухе с удивительной грацией и скоростью. Он быстро настиг поврежденный ключ и схватил его.

Как только ключ оказался в его руке, все остальные ключи внезапно изменили направление и устремились к нам. Их металлические кончики теперь выглядели острыми как иглы.

— К двери! — крикнул Гарри, бросаясь вниз.

Мы нырнули к выходу, но рой ключей настигал нас. Я почувствовала острую боль, когда несколько из них вонзились мне в спину. Рон закричал — десятки ключей атаковали его уже поврежденную шею и лицо.

Гарри добрался до двери первым и вставил ключ в замок. Дверь распахнулась, и мы буквально ввалились в следующую комнату, захлопнув дверь за собой. С другой стороны послышался глухой стук множества металлических предметов, врезавшихся в дерево.

Я помогла Рону сесть у стены. Его лицо было изрезано множеством мелких, но глубоких порезов, из которых сочилась кровь. Один из ключей попал ему в глаз, и теперь на месте правого глаза была кровавая масса.

— Я ничего... не вижу... правым глазом, — прошептал он, его голос был едва слышен из-за поврежденного горла.

— Тебе нужно остаться здесь, — сказала я, сдерживая слезы. — Мы вернемся за тобой, обещаю.

Рон слабо кивнул, не в силах больше говорить.

Мы с Гарри повернулись к следующему испытанию. Перед нами раскинулась гигантская шахматная доска с фигурами выше человеческого роста.

— Нам нужно сыграть, чтобы пройти, — сказал Гарри.

— Но Рон был лучшим из нас в шахматах, — прошептала я.

— Придется справляться самим.

Мы заняли места черных фигур — я стала ладьей, Гарри — слоном. Игра началась, и вскоре стало ясно, что это не обычные шахматы. Когда фигура была побита, ее буквально разбивали на куски с ужасающим звуком дробящегося камня.

Гарри оказался неожиданно хорошим стратегом. Он методично вел нас к победе, жертвуя фигурами, когда это было необходимо. Но в какой-то момент он замер, глядя на доску.

— Что такое? — спросила я.

— Единственный способ выиграть, — медленно сказал он, — это пожертвовать одним из нас.

Я посмотрела на доску и поняла, что он прав. Кто-то из нас должен был подставиться под удар белого ферзя, чтобы Гарри мог поставить мат королю.

— Я сделаю это, — сказала я, делая шаг вперед.

— Нет, — остановил меня Гарри. — Ты умнее меня. Если со мной что-то случится, у тебя больше шансов остановить Квиррелла.

Прежде чем я успела возразить, он сделал ход. Белый ферзь двинулся к нему, поднимая свой каменный меч. Я закрыла глаза, не в силах смотреть, но все равно услышала ужасный звук удара и крик Гарри.

Когда я открыла глаза, Гарри лежал на полу, а над ним нависал белый ферзь. Его рука была неестественно вывернута, а из раны на голове текла кровь.

Я сделала свой ход, поставив мат белому королю. Фигура уронила свою корону, признавая поражение, и все белые фигуры расступились, открывая путь к следующей двери.

Я подбежала к Гарри. Он был без сознания, но дышал.

— Гарри, — позвала я, слегка похлопывая его по щеке. — Гарри, очнись!

Его веки задрожали, и он открыл глаза.

— Мы... выиграли? — прошептал он.

— Да, — кивнула я. — Но ты ранен. Тебе нужно остаться здесь, с Роном.

— Нет, — он попытался сесть, морщась от боли. — Я должен идти дальше.

— Ты не можешь даже встать!

— Помоги мне, — настаивал он, протягивая здоровую руку.

Я колебалась. С одной стороны, его состояние было серьезным. С другой... что-то в его глазах говорило мне, что он не отступит, даже если я откажусь помочь.

— Хорошо, — наконец сказала я, помогая ему подняться. — Но если станет хуже, ты останешься позади.

Он кивнул, хотя я видела, что он не собирается выполнять это обещание.

Следующая комната встретила нас отвратительным запахом и зрелищем, от которого к горлу подступила тошнота. То, что когда-то было горным троллем, теперь представляло собой кровавое месиво из плоти, костей и внутренностей, разбросанных по всей комнате. Стены были забрызганы кровью и слизью, а в воздухе висела тяжелая медная вонь.

— Боже мой, — прошептала я, зажимая рот рукой.

— Он был разорван изнутри, — сказал Гарри, изучая останки с неестественным спокойствием. — Какое-то заклинание буквально вывернуло его наизнанку.

Мы осторожно пробирались через комнату, стараясь не наступать на куски плоти и скользкие внутренности. Я чувствовала, как мои ботинки прилипают к полу, покрытому засыхающей кровью, и с каждым шагом раздавался отвратительный чавкающий звук.

За троллем была еще одна дверь, которая вела в небольшую комнату. Как только мы вошли, позади и впереди нас вспыхнуло пламя — черное у входа и пурпурное у выхода.

На столе стояли семь бутылочек разной формы и размера, а рядом лежал пергамент с загадкой.

— Это испытание Снейпа, — сказала я, читая пергамент. — Логическая задача. Одно из зелий позволит пройти через черное пламя назад, другое — через пурпурное вперед. Остальные — яд.

Я внимательно изучила загадку, анализируя каждую строчку. Наконец, я указала на маленький флакон.

— Это зелье позволит пройти вперед, к камню. Но его хватит только на одного.

Гарри взял флакон, его лицо было бледным от боли, но решительным.

— Я пойду, — сказал он. — Ты возвращайся, помоги Рону выбраться отсюда и пошли сову Дамблдору.

— Но Гарри, ты ранен, — возразила я. — Как ты собираешься противостоять Квирреллу в таком состоянии?

— У меня нет выбора, — просто ответил он. — Это должен быть я.

Что-то в его тоне заставило меня насторожиться.

— Почему именно ты? — спросила я. — Что ты не рассказываешь мне, Гарри?

Он долго смотрел на меня, словно решаясь.

— Я чувствую его, Гермиона, — наконец сказал он. — Волдеморта. Не только через шрам. Глубже. Как будто... как будто часть его живет во мне.

Я вздрогнула, вспомнив странные моменты, когда Гарри казался... другим. Моменты жестокости, холодного расчета, нечеловеческой решимости.

— Это началось после рождественского ритуала? — тихо спросила я.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Это всегда было во мне. Просто теперь стало сильнее. И я должен встретиться с ним. Лицом к лицу.

Я не знала, что сказать. Часть меня хотела остановить его, защитить. Другая часть понимала, что он прав — это была его битва.

— Будь осторожен, — наконец сказала я, обнимая его здоровой рукой. — И возвращайся.

Он кивнул, выпил зелье и, не оглядываясь, шагнул через пурпурное пламя.

Я взяла другой флакон — тот, что позволял вернуться через черное пламя — и выпила его содержимое. Холодное ощущение разлилось по телу, и я прошла через огонь, не чувствуя жара.

Рон все еще был в шахматной комнате, его состояние ухудшилось. Дыхание стало еще более затрудненным, а кровотечение из поврежденного глаза не останавливалось.

— Гарри? — прохрипел он, когда я опустилась рядом с ним.

— Он пошел дальше, — ответила я. — Нам нужно выбираться отсюда и найти помощь.

С огромным трудом мне удалось поднять Рона на ноги и, поддерживая его, повести обратно через комнату с ключами. К счастью, они больше не нападали.

Дьявольские Силки представляли проблему — нам нужно было подняться через люк, под которым они росли. Но я обнаружила, что моя магия после рождественского ритуала стала достаточно сильной, чтобы создать устойчивое пламя, которое отогнало растение и позволило нам пройти.

Я практически тащила Рона, который едва держался на ногах. Мы должны были найти помощь, и быстро. Но кому мы могли доверять? МакГонагалл? Снейпу? После всего, что мы узнали о Хогвартсе, я не была уверена, что кто-то из преподавателей действительно захочет нам помочь.

И тут я увидела его — высокую фигуру в мантии со звездами, быстро идущую по коридору.

— Профессор Дамблдор! — воскликнула я с облегчением.

Директор остановился, увидев нас, и его лицо изменилось.

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, — сказал он, быстро подходя к нам. — Что произошло?

— Философский камень, — выпалила я. — Профессор Квиррелл пытается украсть его. Гарри пошел за ним. Он там один!

Дамблдор не выглядел удивленным, скорее... обеспокоенным.

— Где они? — спросил он.

— В запретном коридоре, — ответила я. — За всеми испытаниями. Пожалуйста, помогите ему!

— Я займусь этим, — кивнул Дамблдор. — А вам нужно в больничное крыло.

Он взмахнул палочкой, и перед нами появились носилки, на которые аккуратно опустился Рон.

— Идите прямо к мадам Помфри, — сказал директор. — И не беспокойтесь о Гарри. Я найду его.

С этими словами он быстро направился к запретному коридору, а я повела парящие носилки с Роном в больничное крыло.

По дороге я не могла не думать о Гарри, оставшемся один на один с Квирреллом... и с Волдемортом. И о тех странных словах, которые он сказал перед тем, как уйти. "Часть его живет во мне".

Что, если Гарри был прав? Что, если в нем действительно жила частица Волдеморта? И что это значило для нас всех?