Журнал наблюдений бывшего общественного активиста (гет)

Интерлюдия — «Бикон Говорит»

Начало записи

Юноша в стильном чёрном костюме с алыми узором неохотно машет рукой перед камерой, сидя на диване. На его лице — полное безразличие, распознать его мысли невозможно. На заднем плане — немаленькая библиотека, плотно укомплектованная книгами по саморазвитию и прочими изданиями, которые обычно покупают, чтобы гости думали, будто хозяин многое читает, хотя на деле он ни одной книги не открыл.

— Добро пожаловать на «Бикон Говорит», официальный стрим Академии Бикон. Сегодня мы, в честь грядущего Фестиваля Вайтела, поделимся с вами секретами нашей академии, которыми никто ещё не делился, хотя до этого переоценённого соревнования по меренью фаллосов ещё пару месяцев. А ещё мы попытаемся ответить на ваши, надеюсь, не совсем дурацкие вопросы.

Если присмотреться, можно заметить внутреннюю боль на лице красноволосого фавна, который из последних сил пытается не выдать своим голосом, что мечтает оказаться где угодно, только не здесь.

— Меня зовут Адам Таурус, я новый помощник преподавателя в Биконе, и, к несчастью, буду вашим ведущим — если, конечно, не случится какое-нибудь чудо. Возможно, вы спросите: «Адам, а почему это именно ты, новоиспечённый помощник, ведёшь этот эфир, а не кто-то из более важных профессоров академии?» Всё просто: из всего персонала только профессор Ублек и я умеем пользоваться Твитчём, а бросок монетки выиграл он.

В объективе слышен злорадный смешок оператора, но парень мгновенно осаждает его злостным взглядом. На фоне начинает играть спокойная музыка — по замыслу, чтобы успокоить ведущего.

Тщетно.

— Мне велели рассказать немного пропаганды о том, почему Академия Бикон — лучшая школа охотников на всём Ремнанте, но так как в этой комнате никто не получит премию за качество этого стрима, предлагаю сразу перейти к вашим вопросам. Сам я ничего не жду, но постарайтесь хотя бы не разочаровать меня слишком сильно.

В кадр входит мужчина постарше в белом костюме — кто-то из зрителей может узнать в нём Романа Торчвика, самого одиозного преступника Вейла. В руках у него свиток. Прокашлявшись, он начинает зачитывать:

— Начну с самого популярного вопроса, от пользователя без имени: «Почему оружие охотников такое странное, что не так со старым добрым дедовским ружьём?»

Красноволосый парень удивлённо моргает.

— Слава Мудрому Пастырю, нормальный вопрос, — под нос бормочет Адам Таурус. На его лице появляется едва заметная улыбка, когда он смотрит в камеру. — На самом деле вопрос хороший, и просто так на него не ответишь, нужно немного углубиться в историю. После так называемой «Цветной войны» почти век назад на Ремнанте произошла культурная революция: идея цветов как личной свободы и выражения индивидуальности вышла на первый план почти у всех народов. Массовое оружие стало чем-то вроде табу, ведь в памяти людей ещё были живы армии мистральского Императора «Бесцветного» и Короля Мантла. Вскоре из этого вытекла особая традиция создавать собственное оружие для борьбы с гриммами.

— И, что забавно, есть ещё одна причина, про которую мало кто знает из обычных людей. Как бы странно ни звучало — такое оружие действительно эффективнее. Здесь надо понять, что аура, отражение души человека, очень чувствительна к эмоциональному состоянию. Большинство охотников ощущают связь со своим оружием, а если они сами его разработали — тем более. Так им проще насыщать его своей аурой. По той же причине многие из нас кричат названия своих приёмов — мы верим, что так они становятся сильнее, что в свою очередь становится реальностью.

Адам Таурус теперь выглядит почти довольным своим ответом — примерно так же, как и Роман, когда зачитывает следующий вопрос.

— Второй самый популярный вопрос от «лысика»: «Это ты снимался в том порно с Шни?»

Ведущий делает глубокий вдох, потом медленный выдох. Он повторяет это почти полминуты.

— Понимаю, в это сложно поверить, ведь у большинства из вас победы бывают только во снах, но порно — это не реальность. Если хотите услышать мою лекцию об объективизации фавнов в эротической индустрии — ссылка в описании.

— Ну а этот вопрос уже от нас: сколько тебе платят? Потому что мы с Нео до сих пор числимся неоплачиваемыми уборщиками.

— Явно недостаточно.

* * *

Снова играет спокойная музыка. На этот раз Адам оставляет её фоном.

Роман присвистывает, читая с экрана свитка.

— О, вот это мне действительно нравится. Вопрос «Формы48»: «А наш Совет вообще финансируют Бикон на наши налоги, или они коррумпированы и кладут наши налоги себе в карман?»

— Разумеется, они коррумпи-...

Адама прерывает звонок; он отвечает на него за кадром. Почти спустя минуту снова появляется в кадре.

— Прошу прощения, мне не разрешено отвечать на этот вопрос из‑за не такой уж секретной договорённости Академии Бикон с Советом. Печально, но я не смогу поговорить о том, как наша якобы демократия на деле обычная олигархия, мало отличающаяся от атласской, где богатейшие люди со «старыми деньгами» так подгоняют законы под себя, что человеку вне их избранного круга почти невозможно подняться из низов до позиции, с которой вообще можно поменять хоть что‑то изнутри этой социально‑экономической конструкции. А теперь совсем о другом: загляните на мой подкаст о том, с какими трудностями сталкивается стремление к равенству в системе, которую изначально создавали не ради этого самого равенства. Ссылка — в описании.

Само собой, в описании ниже — штук пятнадцать разных ссылок.

Кто‑то машет перед камерой, но в кадре видна только рука.

Роман присвистывает, читая со свитка.

— Ладно, Нео хочет знать, что у тебя против цирка, где подростки мочат друг друга на Фестивале Вайтела. Это её любимый праздник в году.

Из ниоткуда над головой Романа возникает наковальня и с грохотом падает ему на макушку, рассыпаясь крошечными кристалликами.

— Сразу после Пасхи, — поспешно уточняет мужчина.

Адам Таурус пожимает плечами, не видя проблемы ответить на вопрос.

— Это пустая трата ресурсов и времени. Говорят, мол, так демонстрируют единство королевств, но я могу придумать сотню других способов добиться того же самого и заодно реально улучшить условия жизни людей по всему Ремнанту. Если бы им и правда было дело до единства, они бы прислали приглашения и в Менаджери. На деле же, Фестиваль Вайтела — замена войне. Королевства видят в нём возможность перещеголять друг друга, не рискуя довести дело до вооружённого конфликта между собой, — он в раздражении качает головой. — Следующий вопрос.

Роман переводит взгляд на свиток и усмехается, но, дочитав, хмурится.

— «Как ты прокомментируешь то, что тебя засняли посреди свидания со студенткой в кафе‑мороженом?» — он нарочно игнорирует убийственную ауру, которая сейчас исходит от юного фавна. — Вопрос от...

Дверь с треском распахивается.

— От меня!

В кадр входит девушка-подросток с очень пышными формами. Роман благоразумно отшагивает назад, предпочитая держаться подальше от очень, очень злого ведущего, который сейчас испепеляет взглядом нового гостя.

— Мисс Сяо Лонг, можно узнать, что вы здесь делаете? Сегодняшним гостем должна была быть лидер вашей команды, — спрашивает Адам; голос у него почему‑то звучит натянуто.

Янг Сяо Лонг поглядывает на ведущего и, не спрашивая разрешения, располагается на другом диване. Она скрещивает руки на груди.

— Слушай, я не собираюсь оставлять мою сестрёнку наедине с человеком, который вроде как наш преподаватель, но при этом он за нашей спиной водил её на свидание. А ещё я не доверяю нашим новым уборщикам, — объясняет она. — К тому же мне перед камерами говорить проще, чем Руби.

— Ты нянчишься с ней, а мисс Роуз, уверяю тебя, такая опека не нужна и вряд ли по душе.

— Ой, извините меня, мистер Кринжелорд. Некоторые из нас действительно достаточно заботятся о людях, чтобы не бросать их при первой же возможности.

— Есть разница между заботой и опекой.

— Да ну? И ты эту разницу знаешь? Мы оба знаем, как твоя бабуля обращается с моей сестрой, а вот чтобы ты что‑то с этим сделал, я пока не видела.

— Мне напомнить тебе о...

Объектив камеры заслоняет лицо Романа, перекрывая весь кадр, но спор за его спиной по‑прежнему слышен.

— Сделаем короткий перерыв, пока эти двое не закончат, — говорит он и усмехается. — Уже предвкушаю новый вирусный ролик.

Рядом с ним из ниоткуда материализуется табличка с яркой надписью «Янг-бабах».

* * *

Камера снова включается. Адам и Янг сверлят Романа сердитыми взглядами, пока тот с явным раздражением глядит в свиток.

— Что значит, ты не можешь найти нормальный вопрос?

— Я пытаюсь, но это же интернет. Здесь все либо озабоченные, либо тупые, — оправдывается вор. — Может, ответишь хотя бы на один из наименее ужасных вопросов? Наш чат хоть немного остынет.

Адама гложут сомнения, но в итоге он сдаётся:

— Ладно, давай попробуем.

Роман прокашливается:

— «Как долго между тобой и этой сексуальной блонди такая напряжённость, или у тебя со всеми студентками так?»

— Я могу ответить, — Янг тут же оживляется. — Между нами с этим парнем ничего нет. Ладно, признаю, он симпатичный, наверное, самый классный парень в Биконе, но характер у него — просто отбейся. На самом деле, у нашего обожаемого учителя только два любимчика: моя сестрёнка, которую он, похоже, пытается использовать, и один парень, помешанный на чае.

Блондинка делает паузу:

— Хотя если подумать, между ним и ледяной принцессой реально что-то происходит. Хотя они постоянно твердят, что друг друга ненавидят, персональных занятий у них — хоть отба-...

— Договори эту фразу, и я поставлю Марию наблюдать за всеми твоими спаррингами.

К удивлению всех, Янг на этот раз благоразумно замолкает.

— О, наконец-то нормальный вопрос: «Правда ли, что студентов Бикона учат совершать преступления и теракты?»

— У меня есть подкаст, где я разбираю, что такое терроризм и преступления, и как каждое королевство трактует их по-своему. Видите ли, мораль, к сожалению, имеет мало общего с законом, и...

Звук в эфире тут же отключают, а под Адамом появляется табличка с ссылкой на подкаст.

* * *

Не подозревая, что его никто не слышит, Адам Таурус ещё с минут пятнадцать разглагольствует о том, что действующие законы написаны в интересах правящего класса, а политическая власть по сути наследуется. Судя по всему, ему ещё есть что добавить, но он сдерживается: времени отполировать самые спорные тезисы у него пока не было.

Тем временем Роман в углу подавляет зевок, а Янг откровенно похрапывает на диване. Их будит резкий звон свитка.

— А у нас первый в истории шоу видеозвонок, — отмечает Адам, блаженно не ведая, что ему только что вернули звук. — Очень надеюсь, что там найдётся достаточно работающих извилин, чтобы сформулировать вопрос, не касающийся моих, к счастью, отсутствующих любовных похождений.

Роман нажимает кнопку, и в углу экрана появляется изображение беловолосого, светлокожего парнишки.

— Приветствую. Для меня удовольствие стать частью «Бикон Говорит», пусть и ненадолго. Меня зовут Уитли Шни, и-...

Внезапно экран гаснет.

— О нет, связь прервалась. Какая трагедия! — монотонным голосом сокрушается ведущий, его руки всё ещё лежат на свитке Романа. — Ждём следующий звонок.

Экран снова загорается: на нём тот же самый, разве что чуть более раздражённый парнишка.

— Какая трагедия, и впрямь. Как хорошо, что проблему со связью, по‑видимому, уже-...

Экран снова гаснет. Затем включается в третий раз — и юный собеседник уже кипит от злости.

— Какого хрена мы продолжаем принимать его звонки? — шепчет Адам рыжеволосому вору.

— Этот пацан пока единственный донатор нашего шоу, так что у него приоритет в таких случаях, — отвечает тот, пробегая глазами по списку донатов.

— Тупые жадные зрители... одна-единственная льена на шоу, которые вы смотрите, вас не разорит, — бормочет ведущий себе под нос, заставляя себя успокоиться. — Нам... э‑э... очень приятно, что вы сегодня с нами, Шни.

Уитли Шни прищуривается.

— Не знай я лучше, я бы решил, что вы используете мою фамилию как оскорбление.

— Тогда это было бы страшным недоразумением.

— Именно. Поэтому я в этом точно уверен, а не просто подозреваю, — кивает юноша с непередаваемым высокомерием, звуча при этом так, будто ему смертельно скучно.

После короткой дуэли взглядами, которую оба сочли бы выигранной, Адам Таурус качает головой, делает несколько дыхательных упражнений и вновь смотрит на экран.

— Может, расскажешь, что привело тебя в наше шоу, Шни... Уитли?

Для Адама Тауруса это почти что жест примирения ради шоу. Похоже, парнишка это понимает: он резко, коротко кивает.

— Формально верно сказать, что я здесь по множеству причин, но, думаю, начну с другого: твоя критика благотворительных организаций в целом обоснована — особенно часть о том, что корпорации не понимают и не учитывают нужды населения. Однако же, идея, что взаимопомощь может их заменить, по правде говоря, наивна и больше похожа на выдавание желаемого за действительное.

— Я этого и не утверждал. Я не жду, что люди откажутся от удобства привычной благотворительности и станут, как требует взаимопомощь, вовлекаться в те сообщества, которым, по их словам, они хотят помочь. Это было бы просто смешно. Но я ОЧЕНЬ надеюсь, что крупный бизнес продолжит жертвовать деньги, однако важно следить, чтобы эти средства действительно шли на улучшение условий жизни, а не просто бросались «в коробку» ради рекламы и самоуспокоения.

— Любопытно, но тебе это стоило бы уточнить. И ещё: в твоём подкасте по истории мистральских клинков есть небольшая ошибка. Хань Фэй-цзы был не основателем легизма, а философом, который сделал его влиятельным благодаря близости к императору.

— Я проверю это позже с доктором Ублеком: именно он помог мне разобраться в историческом контексте основания империи, — Адам вдруг замирает, с шоком глядя на парнишку. — Ты... слушаешь мои подкасты?!

— Они вполне неплохи, — пожимает плечами Уитли. — Мне, в частности, очень пригодились выпуски, где ты показываешь техники медитации и дыхания.

Адам опускается на диван, прикидывая, какими жизненными выборами он дошёл до этого ужасного момента.

— Дайте мне пару секунд, чтобы это переварить, — скорее всего, ему нужно не «пару секунд», а целая минута.

— Ботаны!

И ведущий, и беловолосый мальчишка синхронно сверлят взглядом блондинку-гостью.

— Мисс Сяо Лонг, как ни странно, у тебя вторые по потоку оценки. Ты последняя, кому стоит называть кого‑то ботаном.

— В душе я тусовщица. Просто так вышло, что почти каждый взрослый в моей жизни это препод, и каждый раз, когда я ввязываюсь в драку, мне выдают дополнительную домашку.

— Оно того стоило? — спрашивает Уитли, на удивление по‑настоящему заинтересовано.

Девушка пожимает плечами и делает жест ладонью 50/50.

— И эта девушка однажды будет защищать наши королевства как доблестная охотница, спасая всех живых от монстров, жаждущих только смерти, — невозмутимо произносит Уитли. — Что-то я теперь не сильно верю в наши шансы.

Публика и не догадывается, но ведущий еле сдерживается, чтобы не признать, что с Шни он в целом согласен.

— Требования для поступления в академию охотников удивительно низкие. По крайней мере, в Биконе нужно всего лишь выжить на вступительном испытании — оно обычно проводится в лесу, кишащем гриммами.

— Так ты и получил эту работу? — язвительно интересуется парень.

— Я могу перебить каждого в этой комнате всего за пять минут, — абсолютно спокойно объясняет Адам Таурус, нисколько не смущаясь встревоженных взглядов уборщиков. — Хотя, признаюсь, одного этого мало, чтобы работать школьным психологом, даже если я каким-то фигом успешен в этом деле.

В зале раздаётся смех — Уитли от души смеётся.

— Я начинаю понимать, почему ты единственный преподаватель, о котором моя сестра вообще упомянула, когда звонила на прошлой неделе, — признаётся он, чуть смягчив свою самодовольную ухмылку. — А вот двадцать минут хвастовства о том, как она станет путеводной звездой для своей команды, мне были не очень нужны.

— Милотаааа, наша Вайсс-кимо хочет выглядеть крутой перед братишкой. Какая прелесть!

Беловолосый парень коротко и согласно кивает.

— Почти жаль, что она додумалась позвонить только на прошлой неделе, а не на мой день рождения два месяца назад, — даже глухой бы услышал сарказм в его голосе.

Янг тихонько толкает ведущего локтём в бок.

— Ты тут вроде как психолог, скажи что-нибудь, — шепчет она.

— Никакой я не психолог, — тихо огрызается в ответ Адам Таурус, но его тут же толкают вперёд.

[Бросок кубика 1d100+10: 56]

[Доктор Таурус не разговаривает с новым пациентом]

Адам Таурус почти целую минуту молча пялится в экран, затем он тяжело вздыхает.

— Я не собираюсь заступаться за Вайсс; скорее всего, виновата здесь именно она, — заявляет ведущий в камеру.

Лишнюю работу, за которую ему не платят, он делать не собирался.

— Вижу, ты с моей с сестрой на «ты». Почему я не удивлён?

— Да, Адам. Ты что, одновременно кадришь её и мою сестру?

— Что ты творишь?

— Ну смотри, либо так, либо устраиваем в прямом эфире сеанс терапии, — нервно шепчет девушка ему на ухо.

— Я не встречаюсь ни с одной студенткой; я, чёрт побери, помощник преподавателя!

— И тем не менее, это не противоречит законам Вейла, — замечает Янг, собрав на себе ошарашенные взгляды всех в комнате. — Блейк перепроверила, как только узнала, что ты преподаёшь в Биконе. Максимум это можно назвать аморальным, но ты младше большинства четвертокурсников, так что — кому не похер.

— Это уж точно не может быть хуже того, что у Винтер творится с её начальником.

— Ты не помогаешь.

— А я и не собирался.

— Почему все помешаны на моей несуществующей личной жизни?

— Может, потому что ты таскаешь симпатичных студенток на многодневные поездки и на свиданки в город? Когда дойдёт очередь, своди меня хотя бы в приличный ресторан.

На экране видно, как Роман и Нео, уплетая попкорн, наблюдают за перепалкой на троих в комнате. Впрочем, свою работу неоплачиваемых уборщиков они всё так же ненавидят.

Конец записи

...

...

Жон Арк медленно выключает свиток, который держит в руках, сглатывает и тихо возвращается к книге о различиях в правовых системах королевств.

— А охотница в обучении может сесть в тюрьму за убийство собственной сестры? — невозмутимо спрашивает Руби после мучительно долгой паузы.

Юная охотница в обучении занималась в библиотеке вместе с Блейк и командой JNPR. Впереди были экзамены, так что готовиться приходилось по полной.

Почему же студенты вместо подготовки к экзаменам смотрели «Бикон Говорит»? А никто никогда и не говорил, что студенты — существа разумные.

— Судя по этой книге, такое законно только в Вакуо, — говорит Жон, чувствуя, как по спине пробегает холодок. — Это место меня пугает.

Просто обычный день в Академии Бикон.