Принц тёмного королевства (джен)

— Давайте продолжим этот разговор в более уединённом месте.

С этими словами Снейп поднялся с места и подошёл к двери, в которую запрещалось входить ученикам. Гермиона говорила, что за этой дверью скрывается личная лаборатория её крёстного, в которой тот проводит эксперименты.

— Вы идёте, Поттер?

— Ни за что. Вдруг вы педофил?

Профессор явно не нашёл в этом предположении ничего смешного, более того — он пришёл в ярость.

— Десять баллов с Гриффиндора за оскорбление преподавателя! Я буду вам очень признателен, Поттер, если вы воздержитесь от столь омерзительных мыслей о моей персоне.

— Но это нечестно! Как я могу вам доверять? Вы меня шантажируете! И даже если вы не собираетесь приставать ко мне, вы всё равно можете сделать всё, что угодно, например, разрезать меня и выкачать всю кровь для экспериментов!

— У вас крайне больное воображение, вы это знаете?

— Этот мир вообще болен.

— Прошу прощения?

Гарри не ответил, переминаясь с ноги на ногу и глядя в пространство. Снейп раздражённо прошипел:

— Вы ведь понимаете, что, получая должность в Хогвартсе, все учителя приносят Непреложный Обет, что не причинят умышленного вреда студентам?

Мальчик впервые об этом слышал, но подумал, что в школе такие меры действительно были бы нелишними. Он молча покачал головой.

— Это так. А теперь вы пойдёте со мной или захотите оскорбить меня ещё раз с риском потерять ещё двадцать баллов вашего факультета?

— Зачем нам вообще уединённое место, — побормотал Гарри, следом за профессором ступая на вражескую территорию. Лаборатория была даже больше, чем кабинет зельеварения. В разных уголках комнаты расположилось несколько замысловатых приборов, а у стен стояли запертые шкафчики, в которых профессор наверняка хранил множество редких и дорогих ингредиентов для зелий. В такой обстановке гриффиндорец чувствовал себя не в своей тарелке. Дверь захлопнулась у него за спиной, и он подпрыгнул от неожиданности.

— Потому, что это касается событий вчерашнего вечера. Учитывая, что моя крестница не забрасывает вас сотней вопросов в минуту, а Драко не добивается вашей дружбы, преследуя скрытые политические цели, я предполагаю, что вы решили оставить при себе новость о собственном недавно обнаруженном таланте? Смотрите мне в глаза, когда отвечаете.

Обогнув рабочий стол, Гарри наконец встретился со Снейпом взглядом. В полумраке лаборатории глаза профессора казались неестественно тёмными и зловещими.

— Да.

— Почему?

— В смысле, «почему»?

— Почему вы им не рассказали? Это очень редкий и ценный дар. Обладать им — большая честь для любого волшебника.

Гарри фыркнул.

— Для любого, кто не против, чтобы его сравнивали с Волдемортом, вы имеете в виду.

— С Лордом Волдемортом — рекомендую вам не забывать. Не хотите ли вы сказать, что сравнение с самым могущественным волшебником в Британии чем-то навредит вам? Прошу, разъясните, от меня ускользает ваша гриффиндорская логика.

— Вот именно. Вы — слизеринец. Волдеморт тоже слизеринец. Я — гриффиндорец. Я не хочу, чтобы всю жизнь все вокруг говорили, что я должен был оказаться в Слизерине. Я не в Слизерине. Я никогда не буду в Слизерине, и я не хочу быть в Слизерине. Я именно там, где я должен быть, и никто не имеет права возражать. Вам бы понравилось, если бы все говорили, что ваше место в Равенкло только потому, что вам даются зелья?

Снейп задумался. Хотя его раздражало то, что Поттер совершенно не желает благодарить судьбу за открывшийся в нём талант, он не мог поспорить с тем, что всеобщее внимание, которое гриффиндорец обязательно привлечёт к себе, может оказаться не только положительным. Однако мальчишка думал не только об этом, желая скрыть свой дар ото всех. Нет, он явно испытывал неуверенность и даже презрение к самому себе при мысли о том, что его будут сравнивать с Волдемортом, если не со слизеринцами в целом.

Значит, мальчику не нравится Тёмный Лорд. Что ж, в этом нет ничего удивительного, но если Господин захочет использовать его в будущем, такая информация может оказаться бесценной. Если Поттер когда-нибудь узнает, какую роль в войне играли его родители, прежде, чем покинуть Британию, это может ещё больше усложнить ситуацию.

— В ваших словах есть смысл, но вы не сможете долго держать это в секрете. Судя по всему, вы не в состоянии контролировать, когда говорить на змеином языке, а когда нет. Осмелюсь заметить, что в школе полно змей: живые статуи, домашние животные, звери на уроках по уходу за волшебными существами, не говоря уж о диком лесу, до которого из замка рукой подать... Будет достаточно одной неожиданной встречи, одной оговорки...

— Но до тех пор... — пожал плечами Гарри.

— Да, до тех пор вы можете играть роль доброго крошки-гриффиндорца. Можете идти.

Гарри поспешно направился к двери.

— Но будьте готовы ответить на дополнительные вопросы позже, — ухмыляясь, сказал ему вслед Снейп. — Скорее всего, у меня и моего Господина они будут.

Мальчик вышел в коридор, не в силах сдержать дрожь. Перед глазами застыла пугающая картина: Волдеморт и Снейп, посмеиваясь за чашечкой чая, планируют его трагическую гибель. Живот внезапно скрутило, и Гарри рванулся в ближайший туалет, который, к сожалению, оказался женским. Мальчик едва ли мог на это пожаловаться, склоняя голову к унитазу, но, прочистив желудок, он порадовался, что в туалете никого нет.

— Я начинаю ненавидеть свою жизнь, — пробормотал он себе под нос.

— Добро пожаловать в мой мир.

Гарри вскрикнул от неожиданности и, спотыкаясь, выскочил из кабинки, едва не врезавшись в одну из раковин. В воздухе над кабинками висело привидение безумной на вид девочки. Она скрестила руки на груди и с высокомерием взглянула на школьника сверху вниз.

— Знаешь, это женский туалет.

— Э... да, но... это было... срочно.

— Ну, конечно. В мой туалет приходят, только если вынуждены сюда прийти. Никто не хочет, чтобы им докучала угрюмая уродина Плакса Миртл.

Видя, что девочка-призрак вот-вот заплачет, Гарри постарался найти слова, чтобы её успокоить.

— Нет-нет, я обычно не захожу в женские туалеты, н-но я рад, что заглянул сюда. Я встречал не очень много интересных привидений...

Её глаза, только что наполненные слезами, мгновенно высохли, и девочка послала Гарри какую-то странную улыбку. К собственному ужасу, он понял, что она пытается кокетничать.

— Ты думаешь, что я интересная?

— Эээ... о да, конечно! То есть, единственное привидение, которое я встречал до сих пор, — это сэр Николас. Я видел несколько других привидений издалека, но они все... ну... старые.

Миртл издала тонкий смешок, напоминающий мышиный писк.

— Это правда. Я самое молодое привидение в Хогвартсе. Миртл Тетервуд, одиннадцать лет. Я умерла в 1948 году в этом самом туалете. А ты кто?

— Гарри Поттер к твоим услугам.

— Хи-хи, рада с тобой познакомиться. Что привело тебя в мою скромную обитель? Я надеюсь, ты не очень серьёзно болен, но если что-то случится, я всегда буду рада разделить с тобой этот туалет.

— О... это очень... щедро с твоей стороны, но я не настолько болен. Я просто разговаривал со Снейпом, вот и всё.

— А, с ним. Что ж, тогда всё понятно. Время от времени сюда приходят девочки в слезах и рассказывают об этом «невыносимом сальноволосом мерзавце». Да откуда им знать, что такое невыносимые страдания? Если бы им пришлось пережить хотя бы половину того, что мне пришлось терпеть от Оливии Хорнби, они бы не ревели по пустякам! Это ведь из-за неё я умерла. Но я ей отомстила! Я сделала так, что все семь лет её учёбы в Хогвартсе стали самыми ужасными в её жизни! Хи-хи-хи...

— М... молодец, — выдавил мальчик. — Если ты не против, расскажи мне, как ты умерла? Тебя убила Оливия Хорнби?

— Ох, нет. Я смогла бы справиться с ней в настоящей драке, — заявила Миртл. Откровенно говоря, судя по виду девочки, Гарри сильно сомневался, что она смогла бы отбиться от двухлетнего ребёнка, если тот решительно настроится на победу. — Нет, я прибежала сюда, потому что она смеялась над моими очками. Когда я в конце концов вышла из кабинки, то увидела два огромных жёлтых глаза и тогда... я умерла.

Гарри приоткрыл рот от удивления. В школе были существа, которые могли убить вот так просто, одним взглядом? Хотя, если подумать, то это не так уж странно. В конце концов, если верить слухам, в одной из башен замка расположен личный кабинет Волдеморта...

— О, это просто ужасно.

— Правда ведь? Хи-хи. Тебе лучше привести себя в порядок и уйти. После проверки письменных работ Снейп патрулирует коридоры в поисках замешкавшихся студентов. Он любит назначать гриффиндорцам и хаффлпаффцам отработки за то, что они слоняются без дела.

Решив последовать совету, Гарри подошёл к ряду раковин, чтобы помыть руки и прополоскать рот. Он с любопытством заметил, что кран на одном из умывальников был оформлен в виде змеи. Вспомнив, что Снейп говорил о волшебных статуях, мальчик прошептал змее тихое приветствие, пока Миртл распиналась о том, как ужасно быть мёртвой. К его изумлению, кран прошипел ему в ответ:

— Ты не мог бы заткнуть её, а? Хи-хи!

* * *

В субботу после обеда профессор Снейп направился на самый верх восточной башни. Первая неделя семестра, которая всегда была одной из самых напряжённых в году, давно довела его до белого каления. Он назначил столько отработок на грядущую неделю, что школьным смотрителям Слю не понадобится и пальцем пошевелить до следующего понедельника.

У одного из башенных окон зельевар остановился и выглянул на улицу, чтобы посмотреть на кое-кого из немногочисленных счастливчиков, избежавших отработки. Драко и Гермиона рука об руку направлялись к озеру, чуть позади шёл Поттер, несущий большую корзину с помощью первокурсницы-слизеринки Натали Сайфер. Замыкали шествие Клайд Хоутон, зажатый между Крэббом и Гойлом, и плетущийся сзади Рон Уизли с одеялом подмышкой.

Гриффиндорцы и слизеринцы вместе устраивают пикник. Если дело обойдётся без драки, то в список многочисленных чудес Хогвартса можно будет записать ещё одно. Недоверчиво покачав головой, Снейп продолжил подъём по ступеням, пока не дошёл до глухой стены.

— Вердания, — произнёс он, постучав палочкой по камням. На вид ничего не изменилось, но профессор сделал шаг вперёд и с легкостью прошёл сквозь стену, словно бесплотный призрак.

— Вы чуть не опоздали, профессор, — поддразнила Беллатриса, с удобством расположившаяся на кушетке. Петтигрю забился в проход между шкафами, отчаянно пытаясь сделаться невидимым.

За роскошным столом из красного дерева сидел Тёмный Лорд и просматривал документы, а висящее в воздухе перо время от времени записывало приходящие ему в голову мысли. Было очевидно, что Волдеморту очень удобно в этом кабинете в одной из башен Хогвартса, и Снейпу поневоле уже в сотый раз пришло в голову, что его господин назначил Лестрейндж директрисой из-за того, что знал: в конечном итоге школой будет управлять он сам.

— Подземелья находятся несколько дальше отсюда, чем ваш кабинет, госпожа директор, — небрежно отозвался зельевар и опустился в кресло. — Кроме того, по дороге сюда я заметил нечто интересное, что показалось мне довольно значимым для нашей сегодняшней встречи.

Волдеморт поднял взгляд от бумаг, тем самым показав, что слушает.

— Поттер отправился на пикник у озера...

Беллатриса грубо фыркнула.

— В компании нескольких слизеринцев.

Это директрису явно ошеломило. Поднявшись с места, она решительно направилась к телескопу, стоящему у открытого окна, и выглянула наружу через прибор.

— Это что, Драко? — после долгого молчания спросила она.

— Да, и вместе с ним твоя племянница Гермиона Грейнджер. Они с Поттером стали лучшими друзьями ещё на летних занятиях. Насколько я слышал, они довольно близки, а если учесть, что Гермиона и Драко неразлучны...

— Интересно, — проговорил Волдеморт, и перо рядом с ним вдруг принялось что-то строчить. — Значит, он не разделяет антислизеринские настроения, царящие в Гриффиндоре?

— Я думаю, Поттер просто не понимает, что от него ожидают неприязни к слизеринцам, — заговорил Петтригю, сумев побороть заикание: Нагини в комнате не было, а Волдеморт пока находился в добром расположении духа. — Никто не осмеливается говорить о Слизерине плохо в присутствии Грейнджер, да и с Поттером мало кто разговаривает... Даже если он и знает о межфакультетской вражде, ему всё равно.

— Для него важнее сохранить дружбу с моей крестницей, чем показать себя истинным гриффиндорцем, — подвёл итог Снейп.

— И Драко этому потворствует? — с явным разочарованием спросила Лестрейндж.

— Драко, как и Поттер, заинтересован лишь в том, чтобы Гермиона была счастлива. Он и так уже чувствует себя принцем Слизерина, ему не нужно никому этого доказывать. Он контролирует всех первокурсников на своём факультете и держит их подальше и от Гермионы, и от её приятеля. Станут ли Драко с Поттером друзьями, остаётся лишь гадать. Опять-таки, это может зависеть от Гермионы.

— Когда эта мелкая грязнокровка успела стать такой вертихвосткой? — проворчала Беллатриса и снова устроилась на кушетке. Снейп послал ей ледяной взгляд.

— Твоя племянница не вертихвостка. У них с Поттером настоящая, искренняя дружба, а с Драко у неё всегда были близкие отношения. С тобой, Циссой и Люциусом было точно так же.

Белла лишь презрительно усмехнулась, но промолчала.

— Я хочу, чтобы ты поговорил с Драко, Северус, — вмешался Волдеморт. Поведение последователей его явно забавляло. — Скажи ему, чтобы он поддерживал отношения с Поттером. Следить за мальчишкой станет легче, если у него будут друзья в Слизерине.

— Да, милорд.

— А теперь каждый из вас должен рассказать нам всё, что вы выяснили о мальчике.

Первым докладывал Петтигрю: у него информации было немного. Главным образом, он лишь подтверждал то, что и так было известно. Лучшей подругой Поттера была Грейнджер. У него имелся ещё один близкий друг — Клайд Хоутон. С большинством гриффиндорцев мальчик был в натянутых отношениях из-за того нежелательного внимания, которое он привлёк к своему факультету на пиру, но эта неприязнь уже начала сходить на нет. Также Петтигрю рассказал о некоторых мелочах и привычках ребёнка: Поттер явно экономил на школьных принадлежностях (хоть и потратил несколько огрызков бумаги на то, чтобы нацарапать весьма нелестные портреты Снейпа и Рональда Уизли), обычно вёл себя тихо и сдержанно и являлся объектом необъяснимой привязанности близнецов Уизли (сам анимаг подозревал, у Фреда настоящий пунктик насчёт маленького гриффиндорца). В первую неделю занятий не произошло никаких потрясений, и протесты против режима Волдеморта не выходили за рамки обычного неясного ропота. Закончив докладывать, Петтигрю получил новое задание и ушёл, унося подмышкой небольшой свёрток.

Затем настала очередь Беллатрисы. Собранная ею информация ограничивалась официальными документами и, в основном, касалась жизни Поттера до того, как он переехал в Англию. Он посещал маггловскую начальную школу в Кёльне и получал хорошие оценки, ни в какие команды не входил, но получил несколько наград за рисунки и даже занял первое место в городском конкурсе. Поттеры-художники устроились в небольшой квартирке-студии и жили вполне неплохо. Джеймс занимался, в первую очередь, глиняной скульптурой, но иногда брался за изделия из стекла и металла. Лили, в основном, увлекалась акварелью. Никаких признаков того, что в их доме использовали или даже упоминали магию, не было, хотя без документов Министерства магии Германии нельзя было сказать наверняка. Судя по всему, Гарри даже не представлял, что его родители были не просто парочкой эксцентричных магглов. Лили и Джеймса убили прямо в квартире, а застреливший их грабитель умер от передозировки героина ещё до того, как его смогла найти полиция. Их работы были проданы с молотка, а вырученные средства перечислены в трастовый фонд их сына — маггловские деньги, но даже они обеспечили Гарри стабильное финансовое положение.

Точнее, обеспечили бы, если бы родственники, у которых жил мальчик, не поспешили истратить всё так быстро, как только могли. Это были самые обыкновенные магглы: тётка Поттера была домохозяйкой, дядя занимался продажей дрелей, а кузен казался самым толстым и самым глупым мальчишкой во всём Соединённом Королевстве. В документах не было ни слова о том, что мальчик ходил в английскую школу, однако, согласно отчётам ВАИД, он свободно говорил по-английски и хорошо знал математику и естественные науки.

— Либо он занимался дома с чьей-то помощью или самостоятельно, либо сильно опережал сверстников до переезда в Англию. Несмотря на то, что родители скрывали от него своё магическое происхождение, Поттер хорошо проявил себя на летних занятиях у Тимбэла. В учёбе он не будет испытывать затруднения не больше, чем остальные магглорожденные, быть может, ему будет даже легче, если моя племянница продолжит читать ему лекции сутки напролёт.

— А что мистер Поттер испытывает по поводу смерти родителей? Он зол? Угнетён? Скорбит ли он по ним до сих пор? — спросил Волдеморт. Пергамент на столе перед ним заполнялся замысловатыми планами интриг и махинаций.

— Я не знаю. Документы о его психологическом состоянии отсутствуют. Поттер никогда не посещал психолога, ВАИД не зафиксировало никаких отклонений в его поведении, и он кажется вполне уравновешенным.

— Но вряд ли мальчик в состоянии забыть о том, как он пришёл домой и обнаружил, что вся гостиная забрызгана мозгами его родителей, — заметил Снейп, проводя пальцем по ободку чайной чашки.

— Что? Откуда ты взял эту информацию? В документах ничего такого нет.

— Я не очень доверяю информации из вторых рук, — протянул зельевар, поворачиваясь к Беллатрисе. Его лицо приобрело очень неприятное выражение. — И ты тоже не должна ей доверять. Прискорбно, но твои документы содержат весьма ограниченную и неверную информацию.

— Действительно, Северус? — спросил Тёмный Лорд, которого заявление Снейпа одновременно заинтриговало и позабавило. — Почему бы тебе не просветить нас?

Доклад Снейпа, определённо, оказался интереснее. Профессор принёс примеры рисунков Гарри, которые тот сделал в Агентстве — не шедевры, конечно, но талант был очевиден. Как работник ВАИД он со своей точки зрения рассказал о родственниках мальчишки, об условиях, в которых тот жил, о силе его первого стихийного выброса магии, о тесте на выявление магических способностей, о покупке волшебной палочки, о мимолётных картинках и видениях, которые он с помощью легиллименции сумел разглядеть в сознании Поттера, а также о множестве других мелких деталей, которых в дальнейшем могло стать ещё больше.

— Может, он и не разделяет антислизеринских настроений, но особой любви к вам не питает, милорд. Мальчик по-прежнему помнит родителей и свою прежнюю жизнь, и, хотя он не жалуется на то, что его забрали от Дурслей, его, очевидно, возмущает ваша политика изъятия магглорожденнных детей из семей. Он наивно полагает, что магглы должны иметь возможность воспитывать детей с волшебными способностями.

— По твоему мнению, если мы сотрём эти воспоминания, это поможет внушить ему расположение ко мне?

Снейп задумался на мгновение и сам удивился тому, насколько быстро к нему пришёл ответ.

— Нет. Поттер — гриффиндорец. Если он поймёт, что вы применили к нему подобный способ воздействия, он будет считать вас своим врагом до конца жизни. Лучше повлиять на саму суть проблемы, лишить его оснований для недовольства. Проявите доброту, и он сам себя возненавидит за то, что считал вас на это неспособным.

— Лучше пряник, чем кнут? И как именно я должен проявить эту... доброту?

— Это станет ясно, когда появится подходящая возможность. Если вы прямо сейчас приметесь проявлять доброту по отношению к Поттеру, это лишь вызовет его подозрения.

— Значит, сидеть и ждать. Ты ведь знаешь, что я не отличаюсь терпением, Северус.

— Мальчик никуда не денется, милорд.

Волдеморт издал зловещий смешок. С ухмылкой, больше похожей на хищнический оскал, он оглядел своих слуг. Белла плохо справилась с заданием. Удивляться нечему, на самом деле. Должность директора давала ей доступ ко многим документам, но ограничивала непосредственное общение с учениками. Снейп же, с другой стороны, превзошёл все ожидания. Совмещение обязанностей преподавателя Хогвартса и инспектора ВАИД позволило ему собрать подробную информацию о мальчишке, а то, что зельевар поддерживал отношения с некоторыми из товарищей Поттера, было лишь дополнительным бонусом.

В воображении Тёмного Лорда планы стали обретать форму, обрастая целой сетью вероятных сценариев. Перо само собой неслось по бумаге, словно обезумевшая птица-колибри, разбрызгивая по пути крошечные капли зелёных чернил. Волдеморт живо представлял, как он заманивает Гарри в свои сети и лепит из него нечто великолепное, тёмное, своё собственное, а его враги переворачиваются в гробах.

— Вы оба успешно справились с заданием, — заявил он, в основном, чтобы смягчить очевидное негодование Беллатрисы: она ясно видела, что Снейп её превзошёл. — Но так как положение Северуса в большей степени позволяет ему наблюдать за Поттером, я поручаю это именно ему. Держи меня в курсе всех его действий. Я буду ждать твоих отчётов по меньшей мере раз в две недели. Вы можете идти.

Снейп помедлил, и Волдеморт жестом разрешил ему высказаться.

— Милорд, Поттер ещё не знает правду о своих родителях, но это лишь вопрос времени, пока кто-нибудь не проболтается, что на их имена наложено Табу. Как вы считаете нужным разрешить этот вопрос?

Тёмный Лорд на миг задумался.

— Здесь я готов положиться на твою хитрость и здравомыслие, Северус. Нужно свести на нет его возможные бунтарские идеи, — проговорил он и застыл, когда ему пришла в голову новая мысль. — Ограничь его доступ к семейному хранилищу. Его финансовая зависимость от Хогвартса может пригодиться нам в будущем. Я разрешаю тебе использовать любые средства, которые ты посчитаешь нужными.

Снейп поклонился в знак признательности и вместе с Лестрейндж покинул кабинет. На лестнице директриса резко обернулась.

— Ты кем себя возомнил? — злобно прорычала она. — Как ты мог поставить меня в такое неловкое положение? Знай своё место!

Северус лишь неприятно усмехнулся.

— Моё место, милая Белла, всегда было рядом с нашим господином, и моё дело — служить ему во всём по мере сил... даже тогда, когда твоих сил не хватает.

Она зашипела, как дикая кошка, и круто развернулась, ринувшись вниз по лестнице. Зельевар смотрел ей вслед и думал о том, как глупо с его стороны провоцировать Лестрейндж. В конце концов, эта злопамятная ведьма всё ещё директриса и вполне может... усложнить ему жизнь.

Снейп мысленно пожал плечами. Ну что ж. Даже мастерам зельеварения иногда хочется немного развлечься.