Это элементарно, мисс Грейнджер! (гет)

В назначенное время мы с Холмсом вошли в открытую дверь номера двадцать четыре. Парфюмер любезно поднялся нам на встречу и лично распечатал пыльную бутылку с красным прованским вином.

— Признаюсь, господа, меня гложет любопытство, — начал он, как только мы расположились за столиком напротив друг друга. — Чем вызван такой интерес к моей скромной персоне?

— Прежде всего, я хочу лично поблагодарить вас за спасение жизни моего друга, — начал Холмс.

— О, не стоит благодарности. Моя заслуга не так и велика.

— Для меня Ватсон значит очень много, так что тут я с вами не соглашусь.

— Пусть так, — не стал спорить парфюмер, — но вы здесь не только для того, чтобы ещё раз сказать спасибо, не правда ли?

— Так и есть, — признал Холмс. — Видите ли, мсье Польже, я очень дорожу своей репутацией. Без ложной скромности скажу, что ко мне обращаются лишь тогда, когда полиция бывает бессильна. И вот моя репутация оказывается под вопросом из-за дела, которое я не могу довести до конца уже добрый десяток лет. В нём-то я рассчитываю на вашу помощь.

— Какого рода помощь, мистер Холмс? Я вас внимательно слушаю.

— Вы догадываетесь, что Ватсон не раз описал мне в деталях то происшествие на болотах, которое чуть не стоило ему жизни. Сами понимаете, не назвав своё имя, вы ещё больше подогрели моё любопытство, и я решил выяснить, кто же такой его таинственный спаситель. Сначала Ватсон препятствовал моим поискам, уважая ваше явное желание остаться неизвестным...

— А что же побудило вас, джентльмены, изменить мнение?

— Случай, мсье Польже. Случай, который иногда так важен в практике сыщика. В начале декабря сэр Генри Баскервилль прислал нам фотоснимки, сделанные им в тот день. Вот один из них.

С этими словами Холмс положил на столик приготовленную заранее фотографию. Несколько секунд парфюмер молча рассматривал снимок.

— И что же? — только и спросил он.

— Дело в том, что в моей картотеке уже десять лет находится снимок, который можно назвать почти идентичным, — ответил Холмс. — Вот он, взгляните.

И на стол рядом с первой фотографией легла вторая, полученная от мистера Поттера. Мы с Холмсом затаили дыхание, ожидая, что будет дальше. Наш собеседник едва заметно напрягся, и я заметил, как его рука непроизвольно легла на одну из газет, лежавших на столике.

— Похож. Могу я узнать, кто это? — спросил он нейтральным тоном.

— Это выдающийся человек, поисками которого я занимаюсь достаточно давно, — ответил Холмс.

— Прямо-таки выдающийся?

— Во всяком случае, так о нем отзываются ученики, — невозмутимо ответил Холмс.

— Значит, он был учителем?

— Да, преподавал химию в средней школе.

— Химию? Как интересно, — усмехнулся парфюмер. — Мне знаком этот предмет. И что же такого сделал этот учитель, что попал под розыск? Кого-нибудь убил?

— Нет. Он всего лишь пропал.

— Ах, пропал… — ухмылка на лице парфюмера стала ещё шире. — То есть вы пришли ко мне в поисках этого человека, решив, что он — это я?

— У меня есть все основания так полагать.

— Мистер Холмс, — веско произнёс Польже, возвращая фото, — при всем уважении, на этот раз вы ошибаетесь. Посмотрите внимательней: человек на снимке старше меня лет на десять.

— Я сыщик, мсье Польже, — в тон ответил Холмс, — и моё призвание — видеть то, чего не замечают другие.

— Может, вы думаете, что он мой родственник? Уверяю вас, таковых у меня нет. Файл с фактами из моей биографии доступен в офисе IFF. Это официальный и многократно проверенный документ, который заслуживает даже вашего доверия. Уверяю, я никогда не преподавал в школе.

— Я внимательно изучил вашу официальную биографию, и она показалась мне несколько неполной.

Голос Холмса звучал спокойно, но я заметил, как напряглась его спина, когда наш собеседник внезапно встал с места и подошёл к окну. Мы замерли. Звуки, доносившиеся с улицы, тоже внезапно затихли, и я понял, что волшебник использовал чары тишины.

— Я боюсь даже спросить, где вы искали дополнительные факты, мистер Холмс, — наконец произнёс тот, всё так же стоя к нам спиной, — и всё же я извиняю вашу ошибку, потому что сходство с человеком на этой фотографии всё-таки присутствует. Однако на свете полно людей-двойников. Видимо, имеет место как раз такой случай.

— Я бы согласился с вами, мсье Польже, но некоторые детали в рассказе Ватсона не позволяют мне этого сделать, — в тон ему ответил сыщик.

— Какие именно детали?

— Я бы сказал, даже странности. Посудите сами. Два друга отправляются в крайне безлюдное место, где с некоторых пор не отваживаются ходить даже местные жители. Смирная и хорошо объезженная лошадь вдруг неожиданно сходит с ума, и в результате один из наездников ломает ногу, а другой проваливается в болото. Казалось бы, спасение уже невозможно, и тут откуда ни возьмись появляетесь вы и вытаскиваете моего друга из трясины, даже не замочив ботинок. Что вы на это скажете?

— Что ваш рассказ похож на сказку, мистер Холмс. Всё было намного прозаичнее, — Польже повернулся к нам и принялся мерить шагами комнату. — На болота меня привёл чисто профессиональный интерес. Я прибыл из столицы в Дартмур частным самолётом, проехался верхом на болота, а после нашей встречи тем же ходом возвратился обратно. Я действительно очень спешил, потому что вечером на конференции в Плимуте был запланирован мой доклад. Услышав крики, я сразу понял, что кто-то попал в беду, на ходу нашёл подходящую палку, за которую потом уцепился мистер Ватсон, и вытащил его на твёрдое место. Как видите, мистер Холмс, всё объясняется очень просто.

— А как же сэр Генри? — подал голос я. — Я говорю о сэре Генри Баскервилле. Он уверял, что его нога была сломана и абсолютно не слушалась, поэтому он никак не мог мне помочь. Получается, вы исцелили его травму одним движением руки.

— Ах да, я помню. Очень эмоциональный человек… И всё же вам показалось, мистер Ватсон. У сэра Генри был всего лишь небольшой вывих. Боль от него достаточно резкая, поэтому он решил, что нога сломана, а на деле я всего лишь вправил сустав.

— Ну, раз всё так легко объясняется, — сказал Холмс, — тогда вас не затруднит ответить на мой последний вопрос: как вам удалось покрыть расстояние от центра Лондона до Гримпенской пустоши меньше, чем за полчаса? Это слишком быстро даже для самолёта.

— Ну почему же за полчаса? Я вылетел из города утром, а встреча наша состоялась уже хорошо за полдень.

— Между четырьмя часами и половиной пятого. Но я совершенно точно могу сказать, что ещё в половину четвёртого вы находились на приёме в честь выхода новой осенней коллекции от «Кристиан Диор». Вот фотография того события, напечатанная в журнале «Вог». Тут есть дата и время съёмки, подтверждённое некоторым количеством достойных доверия людей. И вот перед вами сидит Ватсон, чьим словам я тоже привык доверять.

— И всё же вы ошибаетесь, мистер Холмс, — с нажимом повторил Польже. — Как, по-вашему, это возможно, чтобы я находился в Лондоне, будучи в то же время в Девоншире? Никто не может быть в двух местах одновременно.

Холмс встал, и я невольно повторил его движение.

— А вот тут позвольте с вами не согласиться. Возможно, парфюмер Оливье Польже и не может, но зато с этим чудесно справится волшебник Северус Снейп.

Когда с губ Холмса слетели последние слова, наш визави сделал едва уловимое движение рукой и подался вперёд. Мой друг почувствовал, как нагрелась цепочка у него на груди. Сморгнув, Холмс выдохнул и отшатнулся.

— Я не умею читать мысли, но мне нетрудно было догадаться о вашей реакции, профессор. Позвольте заметить, что прибегнуть к радикальным мерам вы успеете всегда, — и Холмс повёл взглядом на волшебную палочку, которую волшебник уже не скрываясь выдернул из-под стопки газет. — Я даю вам слово, что мы с Ватсоном находимся здесь исключительно с частным визитом, за нами не стоят ни полиция, ни мракоборцы, ни, тем более, другая знакомая вам организация. Мы готовы и далее гарантировать вам полную конфиденциальность.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Волшебник неотрывно смотрел на нас, и было понятно, что он принимает для себя какое-то решение. Наконец, он сделал плавное движение рукой, и волшебная палочка замерла напротив моего лица. Я сглотнул, ожидая худшего, но услышал только, как сзади щёлкнул дверной замок. Удовлетворённо кивнув, Снейп вернулся в кресло и жестом предложил нам сделать то же самое. Продолжать разговор он не спешил. Я следил за тем, как выражение его лица из опасной сосредоточенности медленно перетекало в задумчивость и даже печаль.

— А на чём основываются ваши гарантии, мистер Холмс? — в конце концов, обречённо произнёс он. — Судя по всему, вы понимаете, что при желании ваши мысли могут быть прочитаны и без вашего участия.

— Не всегда, мистер Снейп, не всегда. Кроме того, мистер Поттер испытывает стойкую неприязнь к ментальной магии, а он и его супруга — едва ли не единственные волшебники, с которыми я общаюсь.

При упоминании имени мистера Поттера на лбу у парфюмера проступила глубокая продольная морщина, а губы медленно изогнулись в саркастичной усмешке. Я бы сказал, что именно в этот момент он стал полностью похож на самого себя.

— Значит, всё-таки Поттер... Что ему от меня нужно?

— Ничего. И в данный момент он и не знает, где мы находимся.

— То есть вы хотите сказать, что отправились сюда вдвоём, не заручившись его поддержкой? Вы хоть понимаете, чем рискуете?

— Отлично понимаем, но и с вашей стороны наивно предполагать, что, стерев нам с Ватсоном память, вы лишите меня возможности вспомнить то, что я пожелаю.

— Достойный ответ.

— Наконец-то! Значит, вы больше не отрицаете, что Оливье Польже и Северус Снейп — одно и то же лицо?

— С вами трудно спорить, мистер Холмс. Но, если вы хотите продолжить наш разговор, я прошу вас помнить, что человека по имени Северус Снейп больше не существует. Для всех он давно мёртв. Я сам немало потрудился над этим фактом и не испытываю большого удовольствия, оглядываясь назад.

— Думаю, что понимаю вас, мсье.

— Тогда вам не кажется, что сейчас настала моя очередь задавать вопросы?

— Спрашивайте.

— Какова истинная цель вашего визита?

— Та же, что я и озвучил ранее. Помилуйте, профессор, разве вы, человек научного склада ума, никогда не встречали загадок, которые хотелось раскрыть во что бы то ни стало? Так и мною движет исключительно научный интерес. Собственно, чем бы я отличался от полиции, если бы не мог действовать сам по себе?

— Может, вы ещё скажете, что сами снабдили себя защитными амулетами, которые я вижу у вас на руках? — едко заметил тот.

— Конечно нет. Я немного знаком с волшебным миром и не считаю бесполезным пользоваться его изобретениями.

— И при каких обстоятельствах состоялось это знакомство?

— Напрямую касающихся известных вам событий. Десять лет тому назад ко мне обратились ученики профессора Снейпа с просьбой расследовать детали его смерти. Они хотели найти тело, исчезнувшее с места трагедии, для достойного погребения.

Волшебник поморщился.

— Кому же пришла в голову такая нетривиальная идея — нанять маггловского сыщика, чтобы отыскать волшебника?

— Мисс Грейнджер. Я долго колебался, но она сумела меня переубедить.

— Ах, мисс Грейнджер! Ну конечно, как я сам не догадался. Героям, как я понимаю, Статут не писан.

— Она посчитала ситуацию того стоящей. Мы с Ватсоном прибыли в Хогсмид и посетили Визжащую хижину. Там я нашёл достаточно улик, чтобы воссоздать общую картину. Директор МакГонагалл и министр Бруствер тоже были готовы приложить все усилия, чтобы упокоить героя-профессора в достойной могиле, но, увы, мне пришлось их разочаровать, доказав, что герой скорее жив, чем мёртв.

Наш собеседник недоверчиво покачал головой.

— Вы хотите сказать, что именно вам, а не тому же Кингсли, удалось воссоздать картину происшедшего?

— Практически. За исключением нескольких деталей. И вот тут мы вплотную подходим к причине, по которой я так жаждал встречи с вами. Я любопытен. Считайте это издержкой профессии, но именно любопытство движет мной более всего. Я хочу заполнить пробелы в этой истории, и десять лет ожидания только подогрели мой интерес.

— Это правда, сэр, — осмелился вставить я. — Мы понимаем, что ваше положение, — тут я запнулся, — то есть положение профессора Снейпа и по сей момент остаётся весьма щекотливым...

Под пристальным взглядом волшебника я неожиданно для себя стушевался и потерял нить разговора.

— Договаривайте, доктор Ватсон.

— В общем, я хотел сказать, что, несмотря на то что мистер Поттер очень хочет поговорить с вами, и миссис Поттер тоже... Они за вас искренне переживают, и вообще, на мой взгляд, людям нужно давать второй шанс, но... Вы вправе сами решать свою судьбу. Мы с Холмсом не станем раскрывать ваше инкогнито, если вы посчитаете это неприемлемым.

Моя речь была сумбурной, но мне кажется, что она произвела благоприятное впечатление, хотя ответ и прозвучал несколько иронично.

— Спасибо, вы меня успокоили, доктор. Приятно иметь дело с честным человеком. Что ж, раз вы совершили такую долгую поездку ради встречи со мной, почему бы мне не оказать вам любезность? Спрашивайте, мистер Холмс, что именно вас интересует?

— Всё, что связано с тем, каким способом профессору Снейпу удалось, будучи мёртвым, всё-таки остаться в живых.

— Это длинная история.

— Если хотите, я расскажу всё, что мне удалось выяснить самому, а вы дополните то, что я упустил, — предложил сыщик.

— Буду рад, если вы сможете меня удивить.

— Я постараюсь, — с тонкой улыбкой ответил мой друг.