Портрет старосты (гет)

— Нарцисса!

Испугавшись крика, Нарцисса Малфой выскочила из своей роскошной кровати, которую ей было не с кем разделить. Она была уверена, что это сон, ведь она часто слышит его голос именно во сне. Сложно различить, где сон, а где явь, когда на дворе ночь и вокруг темно.

— Нарцисса!

Стоя в темноте, миссис Малфой пыталась нащупать палочку.

— Люциус?

Дверь спальни резко открылась, и в свете коридорной люстры появился ее супруг:

— Люмос! — раздраженно выкрикнул он. — Мы уезжаем!

— Люциус! — Нарцисса попыталась обнять его. — С тобой все в порядке? — осмотрев его, она поняла, что нет. Малфой был взъерошен, на виске сочилась кровь. В таком возбужденном состоянии, как сейчас, она видела его всего лишь несколько раз за всю их совместную жизнь.

— Люциус! Тебе сюда нельзя! Тебя разыскивают!

Он засмеялся и принялся осматривать комнату. Достал из тайников в ножках кровати какие-то предметы и переложил их в карманы своей грязной мантии.

— Ты, черт возьми, права, все меня ищут. А все потому, что твоя сестренка убедила Темного Лорда, что мы замышляем что-то против него. — Люциус посмотрел на Нарциссу, одетую в тонкую прозрачную ночную рубашку. — Палочка при тебе? Бери и пошли! — Он схватил жену за руку и вытолкнул ее в украшенный гобеленами холл. — Акцио, Нимбус!

Через пару секунд появилась дорогая метла, летящая прямо на них. Малфой ловко поймал ее и прижал к себе жену, обхватив за талию. Снаружи послышался какой-то шум, и сразу же завыли охранные заклятия, защищающие дом.

— Он здесь!

Возле них уже раздавались хлопки заклинаний, и Малфой аппарировал их обоих. Через несколько секунд Нарцисса Малфой уже стояла босиком на мокрой траве, под жутким ветром и срывающимся холодным дождем. Пейзаж показался ей смутно знакомым. Она наспех применила к себе согревающее заклинание и пожалела, что не успела надеть хотя бы тапочки.

— Ты же знаешь, что я могу аппарировать сама, — запыхавшись, обратилась она к мужу.

— Да, да, да, конечно, ты можешь, любимая, — с нетерпением ответил он, поднимая метлу. — Просто будь хорошей девочкой, сядь на метлу и мы полетим.

— Куда? — побег казался ребячеством, не подходящим семейству из высшего магического общества Британии. Побег казался ребячеством, не подходящим персоне из высшего магического общества Британии. Тем более персоне, одетой так, как она. Надеюсь, туда, где тепло.

— Залазь на чертову метлу! — закричал Люциус, доведенный до точки кипения.

Она тут же послушалась и, подобрав уже промокшую рубашку, перекинула ногу через метлу. Вспомнив, что на ней не было белья, Нарцисса наколдовала себе подушку, услышав, как Люциус при этом подавил смешок. Он резко оттолкнулся от земли, заставив ее крепко схватиться за мужа.

Они неслись навстречу холодному ветру, и волосы Люциуса хлестали ее по лицу.

— Так все-таки, куда мы летим?

— В Хогвартс!

Это был их единственный шанс, убедил себя Люциус. Его убежища на Мальте и Бали только на время отсрочат неминуемое; в лучшем случае, дадут ему шанс на позорное и жалкое существование вдалеке от всего, что для него так ценно. Он владеет достаточной информацией. Если заключить сделку с Дамблдором, у него появится шанс спасти себя, свою семью и жить дальше приличной жизнью. Идти в Министерство нельзя: там полно любимцев Темного Лорда, и его сразу же отправят в Азкабан, на этот раз — за компанию с Нарциссой.

Они летели на предельной скорости, и Люциусу вспомнились старые деньки, когда он был Ловцом. Его импровизированный план аппарировать к границе Хогвартса, а затем на метле добраться до замка сработал безотказно. Все связи с Темным Лордом были оборваны, и теперь Малфой был одержим манящим чувством свободы. В конце концов, магу — такому могущественному, как он, — нужно было немного. У него была метла, палочка и любимая ведьма. Он мог колдовать, превращать или создавать с помощью магии все, что угодно. Прорываясь сквозь ветер, он чувствовал обнимавшие его теплые руки Нарциссы. Вскоре он уже различал, сначала размыто, а потом четче, ярко освещенные башни, к которым они спешили.

* * *

— Черт, черт, че-е-ерт! — покрытая слизью мякоть опять выскользнула из рук, шлепаясь на каменный пол. Гермиона быстро подобрала ее, надеясь, что Снейп ничего не заметил. Она оглянулась на его рабочее место — он сосредоточенно что-то мешал. Профессор ничего не сказал по поводу ее неуклюжести, но ей показалось, что уголок его рта чуть шевельнулся.

— Следите за своим языком, мисс Грейнджер.

— Извините, сэр.

Теперь ей придется чистить еще один кворбарл — все, что лежало перед ней, было уже непригодным для зелья. Гермиона очистила мягкую кожуру, оставив только массу, похожую на растаявшее виноградное желе. И как теперь это нарезать кубиками? Защитные перчатки сбивали ее с толку еще больше. Надо бы перечитать инструкцию еще раз, но ни в коем случае не касаться при этом своих записей или палочки, так как пальцы были вымазаны в фиолетовой липкой массе.

Он точно ухмылялся, этот невыносимый человек! Закончил помешивание и теперь переливал идеально сваренное зелье с целомудренным видом гения, терпящего рядом с собой бездарность. Должен быть способ сделать это попроще! Сжав зубы, она очистила свое рабочее место, схватила еще один стручок и вытерла нож. Так, ловко отрезать…

Струя липкого фиолетового сока брызнула Гермионе прямо в лицо. Она завизжала и быстро побежала промыть глаза.

Снейп тут же очутился возле нее, наклоняя ее голову назад.

— Дайте-ка я посмотрю. — Он крепко схватил ее и осмотрел ее глаз. — Повреждений нет, но несколько дней ваш зрачок будет светиться фиолетовым.

Он внимательно рассматривал Гермиону, стоя лишь в дюйме от нее. Ей был уже достаточно знаком его запах. Она уже вечность находилась у него в рабстве, и теперь смогла бы распознать этот острый аромат трав, масла и щелочи с закрытыми глазами. Вблизи его нос казался еще больше. Гермиона быстренько подавила смешок, увидев его огромные ноздри.

— О, Боже!

Снейп отпустил ее и ухмыльнулся.

— Очень необычное свойство. — Он взял книгу со своего стола. — Прочитайте главу под названием «Очищая кворбарл». Там освещена ваша проблема.

Гермиона сняла перчатки, взяла нужный том и положила рядом со своей сумкой.

— Нет, — резко сказал Снейп. — Не берите эту книгу с собой, а прочитайте здесь. Она очень редкая, и я не хочу, чтобы ее уносили из моего кабинета.

— Действительно редкая. Я никогда не слышала о кворбарле.

— Малоизвестное, но чрезвычайно полезное растение. Встречается только на Коморских островах [1]. Вряд ли хотя бы один зельевар из ста слышал о нем, однако это отличный заменитель молочая, но без токсинов.

— Только один зрачок станет фиолетовым.

— Вот и отлично.

Гермиона вздохнула. Сначала она просто терпела эти пятницы, затем они стали казаться ей весьма волнительными. Теперь же она каждый раз ждала их с нетерпением, как бы подводя черту в конце недели. Иногда Снейп отчитывал ее, если считал невозможно бестолковой. Хотя обычно она изо всех сил пыталась избежать ляпов и подготовить себя к пятничному труду.

Как она гордилась собой, преподнося профессору Люпину очередную месячную порцию Волчьего Зелья!

— Твоя работа? — спросил он в прошлый раз, и Гермиона кивнула, не в силах скрыть своего триумфа. Он посмотрел на нее с такой признательностью и уважением и так искренне ее благодарил, что она была готова выслушать любую критику со стороны профессора Зелий. Профессор Люпин тут же выпил зелье, и через мгновение сказал: — Уверен, тебе удалось сделать его менее омерзительным. Не волнуйся, я не скажу Северусу.

Гермиона рассмеялась, и у нее возникло чувство, что все ее проблемы исчезли.

Девушка очнулась от своих мыслей и стала внимательно читать текст в книге, которую ей дал Снейп. Через минуту она с возмущением сказала:

— Почему вы не предупредили меня, что нельзя использовать нож…

Снейп ухмыльнулся:

— Зато теперь вы до конца жизни будете помнить, что, имея дело с этими растениями, надо использовать только магию. Почистите плоды, используя Absolvo, затем порежьте его кубиками размером с игральные кости. — Неожиданно он добавил: — Так же, как и авокадо.

Гермиона вздохнула и дочитала главу до конца. Оказывается, этот текст был написан в семнадцатом веке магическим исследователем Боэцием Лестранжем. Книга оказалась подробным журналом его путешествий. Манера письма выдавала некую чудаковатость автора, но он был точно уверен в ингредиентах своих зелий. Гермионе стало жутко интересно.

— Это выдающаяся работа о флоре и фауне Индийского Океана. Странно, что я никогда не видела ее в библиотеке Хогвартса. — Гермиона пролистывала книгу, когда Снейп, выглядевший немного пристыженным, подошел и забрал ее.

— Работа действительно выдающаяся, но книга так и не была издана. Это единственный экземпляр, и он попал ко мне в наследство по маминой линии. Некоторые содержащиеся в ней материалы совершенно не подходят для учеников. — Снейп замолчал и помрачнел: — Директор отрежет мне уши, если я вас допущу к описанию других, более «экзотических» выходок Лестранжа.

Крайне заинтересованная Гермиона хотела убедить Снейпа, что она уже достаточно взрослая для того, чтобы почитать про приключения волшебника семнадцатого века. Подбирая аргументы, она глубоко вздохнула, когда вдруг профессор схватился за запястье и зашипел.

— Вас вызывают? — спросила Гермиона, широко раскрыв глаза.

Проворчав: «Возвращайтесь к работе!», он с трудом подошел к камину и крикнул:

— Директор!

— Да, Северус?

— Боюсь, мне надо немедленно уйти.

Даже искаженное языками пламени, выражение лица Дамблдора было весьма красноречивым.

— Не удивительно. Но сперва зайди ко мне в кабинет и захвати Сыворотку Правды. Я тебя не задержу.

Гермиона подскочила и помчалась в кладовую. Она взяла с полки, на которых всегда царил порядок, маленький пузырек и принесла его Снейпу. Тот пробормотал что-то в знак благодарности, а затем дал ей несколько указаний:

— Закончите зелье Аглонома и перелейте его в пузырек. Проверьте Зелье Обострения ума и доведите его до кипения. Приберите на рабочем месте и перед уходом поставьте охранные заклятия. — Он быстро глянул на Гермиону и фыркнул: — Возможно, вам захочется использовать еще мякоть кворбарла, чтобы глаза стали одинаковыми. Кто знает? Может, вы установите новую моду и станете предметом зависти Мисс Браун. — Снейп шагнул в камин и исчез.

— Удачи, сэр, — сказала Гермиона уже пустому камину. Нервничать было бесполезно, но она не могла избавиться от беспокойства. Лучше всего показать ему, что он может на меня положиться, а значит, я должна выполнить все его указания.

Она тут же принялась за работу. Кворбарл был в считанные секунды очищен и нарезан, а затем добавлен в котел. Пока зелье доваривалось, Гермиона занялась Зельем Обострения ума, а затем и уборкой. Через пару минут она перелила густую фиолетовую смесь во флакон. Затем глянула в маленькое зеркальце над раковиной и подскочила от неожиданности, увидев свой немного светящийся глаз фиолетового, нет — бледно-лилового цвета. Возможно, я выгляжу немного необычно потому, что у меня только один глаз такой. Так я похожа на Шизоглаза Хмури! Она подумала минуту, и, вздохнув, очистила другой кворбарл. Несколько капель, и Гермиона опять посмотрела в зеркало. Наверное, это была плохая идея. Теперь я едва ли похожа на человека, и профессор Снейп подумает, что я идиотка. Гермиона застонала. Однако назад дороги не было, а идти к мадам Помфри и признаваться во всем ей не хотелось. Как-нибудь сама выкрутится.

Гермиона вспомнила про книгу, и ее настроение сразу улучшилось. Она не могла вынести ее из подземелий, но теперь не было никаких причин отказать себе в исполнении своего желания. Закончив уборку и тщательно вымыв руки, она взяла драгоценный том. Книга была толстая, и шансов прочесть ее всю за ночь у Гермионы было немного. Но она попробует.

* * *

В очередной вечер воспоминаний они встретились в Комнате для чтения. Гарри принес с собой драгоценный альбом с фотографиями и показал Лили ее саму, уже взрослую, держащую на руках малыша Гарри. Там она была счастлива и влюблена в Джеймса Поттера. Качая от удивления головой, Лили медленно листала альбом вперед, а затем в обратном направлении.

— Что ж, — холодно сказала она, — ты действительно был очаровательным малышом.

Гарри ухмыльнулся и перевернул страницу. Рождество в Годриковой Лощине. Лили вспомнила, как Джеймс говорил Сириусу об этом месте. Там жила семья Поттера. Она стала внимательно рассматривать фотографии, которые немного сбивали с толку. На фото можно было увидеть переход между Ремусом-подростком, которого она знала когда-то, и Ремусом средних лет, с которым она познакомилась совсем недавно. Фотографии Сириуса Блэка ее раздражали. Помимо его агрессии по отношению к Северусу, он и сам по себе был не подарочек, и Лили недолюбливала его. Тем не менее, вот она стоит под руку с Поттером и Блэком а Ремус и Питер — за ними. Все они машут ей руками — очевидно, фотография сделана в один из веселых моментов жизни. Лили отложила альбом. Ей хотелось увидеть на фотографиях Северуса.

— Давай как-нибудь сходим в библиотеку и поищем все выпускные альбомы. Мне очень хочется посмотреть на свой выпуск, — она медленно постучала по столу. — Вообще-то, я думала об этих альбомах… Они могут много рассказать нам о прошлом. Мне хочется сделать кое-какие исследования между 1938 и 1945 годами.

Гарри заинтересованно посмотрел на нее.

— Как раз в это время Волдеморт учился здесь! Думаешь, мы сможем там что-нибудь найти?

— Ну, может быть, мы узнаем, с кем он учился в то время, кто учился вместе с ним на Слизерине. У меня есть кое-какие соображения по этому поводу. Но на этой неделе у меня совсем не было времени.

— Пойдем прямо сейчас!

— Не очень хорошая идея, — покачала головой Лили. — Нехорошо, если нас увидят вдвоем так поздно, да еще если мы будем вместе заниматься в библиотеке. Это испортит и твой имидж, и мой.

— А никто и не узнает. У меня есть вот это, — он поднялся и достал мантию-невидимку. Гарри часто использовал ее, чтобы пробраться в Комнату для чтения. Лили совсем не удивилась, когда узнала, что это досталось Гарри от Поттера. Неудивительно, что с такой вещичкой ему все сходит с рук!

— Ты уверен, что мы поместимся под ней вдвоем?

— Конечно! Мы с Гермионой всегда так делаем! Пошли! Сейчас самое подходящее время!

Лили взяла свиток пергамента и перо на случай, если надо будет что-то записать, и Гарри накрыл их мантией. Отодвинув картину и проверив, нет ли кого-нибудь в коридоре, они осторожно выбрались из зачарованной комнаты. Библиотека была всего лишь в нескольких шагах.

Сейчас Лили чувствовала себя особенно беззащитной, а тишина библиотеки, редкий приглушенный шепот, скип перьев действовали на нее успокаивающе. В ушах отдавалось собственное дыхание. Вдруг она споткнулась о ногу Гарри и скорее почувствовала, чем услышала его беззвучный смех. Мадам Пинс обвела зал своим обычным подозрительным взглядом. О, Господи! Дафни и Теодор сидели в футе от них и смотрели прямо на Лили. Они с Гарри медленно пересекли библиотеку, направляясь к дальней стене. Второкурсница с Хаффлпаффа вдруг вскочила со своего места и чуть не врезалась них. Гарри мастерски оттолкнул Лили в сторону, и хаффлпаффка на мгновение остановилась, озадаченная подозрительным ветерком, всколыхнувшим ее мантию.

Наконец-то Гарри и Лили спрятались от непосредственной опасности за удобной стеной из книг. Лили догадывалась, где могут находиться альбомы, но те лежали в неудобном месте, на самой верхней полке, и по их виду было ясно, что ими никто не интересовался.

— Я использую Акцио, — прошептала Лили.

— Нет, давай лучше я, — прошептал в ответ Гарри. — У меня немного лучше получается ловить вещи. Какой альбом первый?

— 1942, — сказала Лили наугад.

— Акцио выпускной альбом Хогвартса 1942-го года!

Альбом выскочил из объятий своих соседей и мягко приземлился на руку Гарри, прикрытую мантией-неведимкой. Он быстро спрятал его под мантию, и они вместе сели на пол. Гарри положил альбом на колени, и они начали листать его при тусклом свете ламп.

Гарри узнал директора Диппета, его мягкое, немного безвольное лицо, благосклонно смотревшее на них с первой страницы, и открыл раздел с фотографиями преподавателей:

— Я хочу посмотреть на Дамблдора.

Они нашли его фотографию: в глазах Гарри он выглядел все таким же стариком, хотя и был тут гораздо моложе. Будущий директор радостно смотрел на них, и даже один раз подмигнул. Гарри хихикнул и перевернул страницу в раздел учеников. Обилие зеленого цвета свидетельствовало о том, что на этих страницах располагались фотографии слизеринцев. Студенты косились на Гарри с подозрением. Несколько старших слизеринцев пристально взглянули на Лили, и девушка, к их радости, ответила на их взгляды. Среди четверокурсников она заметила тонкое привлекательное лицо Тома Марволо Риддла.

А он — ничего! — призналась себе Лили. Изображение Тома смотрело на них довольно вежливо. Он казался весьма милым мальчиком, с хорошими манерами, спокойным, серьезно относившимся к учебе. Том улыбнулся Лили учтиво и сдержанно, заметив ее внимательный взгляд. Сильно взволнованная Лили заставила себя отвести глаза и посмотреть на его сокурсников.

Гарри же сердито глядел на Тома Риддла сердито, и тот казался немного задетым враждебностью гриффиндорца. Через мгновение его лицо стало холодной бесчувственной маской. Гарри также был рассержен. Никогда я еще так ни в ком не ошибался. Я думал, что он был отличным парнем. Думал, что он станет для меня другом из прошлого. Думал, он поможет мне спасти Джинни. Ненависть и чувство обиды поднялись в нем волной, и Гарри еле сдержался, чтобы не захлопнуть альбом.

Он принялся изучать имена его сокурсников: Мальсибер, МакКиннон, Флинт… это знакомые фамилии… Стоп, а вот Спеллвелл. О таком я никогда не слышал… Гринграсс… хммм.

Лили достала пергамент и стала переписывать в него имена. Закончив, она прошептала:

— Давай посмотрим пятый курс.

Они продолжили. Имена, знакомые и неизвестные; многие лица напоминали тех, кого Гарри знал. Гарри и Лили замерли и посмотрели друг на друга, когда нашли старост-шестикурсников. Среди них был красивый блондин с высокомерным, бледным и узким лицом, одновременно одобрительно смотревший на Лили и игнорирующий Гарри. Аполлониус Малфой.

Действительно магическое имя, — заметила Лили. — Как Аполлониус из Тианы. Хотела бы я узнать твое мнение о Томе Марволо Риддле. Она быстро добавила его в список. Также встретилось еще несколько знакомых имен: оба Гойла, Нотт, необычно долговязый и худой Крэбб, привлекательный Эйвери, Персиус Блэк. Гарри стало интересно, был ли это отец или дядя Сириуса? Он мог быть и тем, и другим: темные волосы, голубые глаза и притягивающий внимание внешний вид. Он улыбнулся Лили, как это обычно делал Сириус, и внезапная боль утраты пронзила Гарри. Он поспешно закрыл альбом, но Лили прошептала:

— Мы должны посмотреть седьмой курс, а затем с первого по третий тоже.

Мадам Пинс уже закрывала библиотеку, ученики гуськом выходили из зала, и, выйдя в коридор, прекращали говорить шепотом. Затем мадам Пинс быстро провела проверку всей библиотеки, осмотрела все полки, ее взгляд несколько раз проскользнул по спрятавшимся под мантией друзьям, но она ничего не заметила. Библиотекарь погасила огни и, выйдя, закрыла за собой дверь. Через мгновение Лили зажгла под мантией свою палочку, и они продолжили чтение.

Однако легче не стало. На седьмом курсе им встретился Родерик Лестрендж. Еще один Блэк учился на втором курсе — Антарес. Он был симпатичным малым с драчливым видом и корчил такие возмутительные гримасы, что они чуть не пропустили темноволосого угрюмого первокурсника в самом низу страницы. Слишком большой нос для такого маленького лица и задатки вечной ухмылки. Тобиас Снейп.

— По крайней мере, Снейп точно имеет к этому отношение, — заметил Гарри.

Лили толкнула его локтем и записала все остальные имена. Гарри просмотрел их. Это было похоже на программку к спектаклю с Упивающимися Смертью в главных ролях.

— По-моему, ничего не изменилось.

— Не знаю,— Лили задумчиво постучала кончиком пера по пергаменту. — Думаю, Северус — не единственный слизеринец, который страдал от издевательств других учеников.

— Среди остальных слизеринцев? — На мгновение Гарри задумался, а потом просто сказал: — О!

Он спокойно мог себе представить такую ситуацию. Если Малфой может издеваться над бедностью Уизли, можно было вообразить отношение к сироте-полукровке Тому Риддлу. И его оставляли в приюте год за годом. Так же, как и меня в чулане.

Они пролистали весь альбом до конца. Там были общие снимки и фотографии квиддичных команд. Слизеринская сборная выглядела особенно любопытно. Аполлониус Малфой, Диотимус Нотт, Грегори и Джеральд Гойл, Родерик Лестрендж, Персиус Блек и Карадок Эйвери. Молодые люди на фотографии демонстрировали некую элегантную усталость, которая напомнила Лили мужчин-моделей в статье о моде в одном журнале. Запасной состав игроков выглядел не так изысканно, но так же самоуверенно: малыш Антарес Блэк ухмылялся им с фотографии вместе с Мальсибером, Флинтом, долговязым Крэбом и привлекательной молодой ведьмой по имени Электра Розье.

— Теперь, — сказала Лили, — давай побольше разузнаем об этих людях.

Всех из этого списка, как и следовало ожидать, можно было найти в «Кто есть кто среди Британских Магов и Волшебниц». Статья об Аполлониусе Малфое была довольно длинной. Его карьерная лестница в Министерстве впечатляла, однако она прерывалась трагическим случаем в 1971 году. Довольно странно, что все игроки команды погибли молодыми, и все либо в несчастных случаях, либо от необычных магических заболеваний. Никто не дожил до 1974 года, с возможным исключением Электры Розье, которая исчезла при загадочных обстоятельствах в 1954.

По телу Лили прошла дрожь.

— Когда у нас будет больше времени, надо будет проверить остальных слизеринцев, и не только за 1942 год.

Гарри подумал и сказал:

— Также надо посмотреть старые выпуски «Ежедневного Пророка», чтобы собрать побольше информации о смерти этих людей.

— Отлично, только не сегодня. С меня хватит. — Лили сложила свиток с пергаментом и положила его в карман. — Он всех их убил, а потом сделал своими рабами их детей. Я думаю, этого достаточно, чтобы простить Северуса. — Надо рассказать об этом Драко, — подумала Лили. — И Блэйзу тоже. Возможно, и Дамблдору. Надо всем рассказать.

Гарри и Лили вышли из библиотеки, заперев за собой дверь. Замок после отбоя наполнился незнакомыми звуками. Огромные тени танцевали на отдаленных стенах. Большинство школьных привидений неугомонно носились по замку, издавая жуткие звуки, похожие на скрежет когтей о камень. Чтобы провести Лили в ее спальню, друзьям пришлось идти через главный вход. И как только они подошли к соседнему с ним коридору, то увидели Гермиону, плетущуюся из подземелий. Гарри схватил Лили за руку, и они на цыпочках побежали догонять ее.

Гермиона была глубоко погружена в свои мысли и, казалось, совершенно не понимала, где находится, пока Гарри не прошипел:

— Эй, Гермиона…

Она обернулась, и, увидев ее лицо, Гарри и Лили в ужасе отпрыгнули. Лили запуталась в мантии и упала на колени, таща ткань за собой и разоблачая себя и Гарри.

— Боже мой, Гермиона! Что с тобой случилось? — На мгновение Гарри задумался, действительно ли это Гермиона, или кто-то напортачил с Оборотным зельем.

Лили посмотрела на нее с каменного пола и подавила смешок.

— Ты знаешь, что у тебя фиолетовые глаза? Точнее, бледно-лиловые, — поправилась она.

— Несчастный случай с зельем, — кратко объяснила Гермиона. — Не подкрадывайтесь так больше. Вы до смерти меня напугали.

Вдруг они услышали голоса, эхом отдающиеся с того конца коридора, который вел к кабинету Директора.

— Сюда кто-то идет! — Гермиона ринулась под мантию. Гарри схватил Лили и ловко накрыл мантией всех троих. Теперь они были невидимы, но свободно двигаться было абсолютно невозможно. Они поняли, что могут идти только в ногу, маленькими шажками: правая, правая, правая, или левая, левая, левая. Лили почувствовала, что вот-вот засмеется.

— Как будто танцуешь, — прошептала она, — только потеешь больше. И без музыки.

— Ш-ш-ш! — Гарри следил за приближающимися тенями. Он слегка толкнул локтями девочек (правая, правая, правая), указывая, что можно спрятаться за статуей Виргилиуса Волшебника.

Голоса приближались. Спокойный тенор Дамблдора не узнать было невозможно. Его сопровождали еще две тени, постепенно принявшие очертания людей. Женщина приглушенным голосом говорила:

— Неужели действительно ничего нельзя сказать Драко?

Лили сжала руку Гарри. Он одними губами произнес имя женщины, и Лили кивнула. Миссис Малфой! Они осторожно выглянули из-за статуи, и Гарри резко вздохнул при виде идущего рядом с ней мужчины. Что Люциус Малфой делает в Хогвартсе, и о чем он так серьезно рассказывает Дамблдору? Опять секреты! На мгновение ему в голову пришла дикая мысль, что Люциус Малфой был шпионом Ордена, а ему так этого и не сказали. Нет, этого не может быть! Тем не менее, Гарри знал, что у Дамблдора могли быть секреты, которых он никому не доверял.

Гарри затащил девушек обратно за статую, ведь Дамблдор мог видеть сквозь мантию-невидимку. Однако он надеялся, что директор был слишком поглощен Малфоями, чтобы вглядываться в углы коридора.

— Тем временем, здесь вам ничто не будет угрожать. Очень важно, чтобы ваше присутствие держалось в секрете, в том числе и от Драко. Поэтому, пожалуйста, оставайтесь в своих комнатах, пока Северус или я не вызовем вас. Тогда через камин вы попадете прямо к нам. Если повезет, Волдеморт решит, что вы покинули страну. Лучше, что бы он думал так как можно дольше.

Гарри решил еще раз быстро взглянуть, что там происходит. Выглянув, он увидел закутанную в мантию мужа Миссис Малфой, длинные волосы которой были распущены. Когда она повернулась к Люциусу, ее мантия немного распахнулась, открывая прозрачную сорочку. Гарри выпучил глаза и густо покраснел от осознания того, что таращился на фигуру матери Драко (к слову сказать, отличную) Лили тоже выглянула из-за статуи; Гарри попытался затолкать ее обратно, но безуспешно. Он знал, что Лили улыбается, и позже им с Гермионой будет о чем поговорить.

Гермиона выглянула с другой стороны, заинтересованная, что они там так разглядывают. Она осуждающе скривила губы. Вот и весь дресс-код Хогвартса! Однако Люциуса Малфоя, казалось, ничего не смущало, он что-то невнятно говорил директору. Сыворотка правды! Дамблдор попросил профессора Снейпа принести ее в свой кабинет. Наверное, он допрашивал Малфоев. Очевидно, они оставили Волдеморта, и теперь ищут убежища в Хогвартсе. И что же теперь будет с профессором Снейпом? Волдеморт, наверное, в бешенстве!

Тем временем мысли Лили были заняты другим. Так, значит, это отец Драко! Зловещий, конечно, но в остальном очень даже ничего! Драко во многом похож на него... Значит, они собираются прятаться в Хогвартсе! Очень мило, особенно после всего, что он сделал! Надо не забыть в дальнейшем не удивляться наглости бесстыдных людей. Она вспомнила о пергаменте в кармане. Не сегодня, но как-нибудь на этих выходных она найдет возможность поделиться информацией со слизеринскими друзьями. Конечно, это не было прямым доказательством, но косвенно свидетельствовало о злобном плане Волдеморта против них. Дамблдор и чета Малфоев исчезли на лестнице. Троица не смела пошевелиться, пока вдали не затихли последние шаги.

— Что им здесь понадобилось? — ужаснулся Гарри. — И как Дамблдор может им доверять?

Гермиона, успокаивая Гарри, положила руку ему плечо.

— Я была с профессором Снейпом, когда загорелась его Темная Метка. — Лили взволнованно посмотрела на Гермиону, и та рассказала им всю историю. — Он вызвал профессора Дамблдора по камину, и тот попросил сначала принести Сыворотку правды. Наверное, Дамблдор подлил ее Малфоям перед тем, как расспрашивать их.

— Скорее всего, Малфой владеет окклюменцией, — с неприязнью сказал Гарри.

— В любом случае, чтобы они ни сказали, должно быть, Дамблдор остался доволен, если собирается спрятать их здесь.

Лили задумалась.

— Я понимаю, что они здесь ради своей безопасности, и я знаю, что авроры, если узнают, где они, сразу же их арестуют; но как жалко, что Драко и другие слизеринцы не узнают, что старшие Малфои перешли на нашу сторону. Это подтолкнуло бы многих к нужному выбору.

— Если слизеринцы настолько не уверенны в том, на чьей они стороне, — пожал плечами Гарри, — тогда они не смогут нам помочь.

— Зато смогут помочь Волдеморту, — отрезала Лили.

— Это так, Гарри, — согласилась Гермиона. — Из-за всей этой секретности люди думают, что на стороне Волдеморта больше людей, чем на самом деле. — Она добралась до вопроса, который волновал ее сильнее всего: — А профессор Снейп сейчас у него. Скорее всего, Волдеморт попытается разузнать, куда отправились Малфои, и попробует заставить Снейпа найти их. Сейчас он явно жутко рассержен.

Осознав это, все трое вздохнули. Но Гарри сменил тему:

— В любом случае, сейчас лучше отвести Лили к подземельям, пока ее не кинулись искать!

* * *

Нарцисса Малфой сидела на краю роскошно украшенной кровати с пологом, тщательно расчесывая свои спутавшиеся на ветру волосы. Она подозревала, что на ночь их с Люциусом запрут. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, она была со своим мужем, и никто не собирался кинуть их в Азкабан. Пока. Знакомая рутина приготовления ко сну была комфортной, но немного необычной вне стен дома. Нарцисса не ночевала в Хогвартсе с последнего дня седьмого курса, когда покидала замок с большими надеждами на будущее.

Она посмотрела на Люциуса, который после ванны, расслабившись, лежал на кровати рядом с ней, согнув ногу в колене. О чем он думал — она даже представить не могла. Да и пытаться понять его давно перестала. Нарцисса любила своего мужа, но все же в некоторых вещах он оставался для нее закрытой книгой. Обвинять его в чем-либо она отказывалась, предпочитая перекладывать ответственность на других; в основном на Беллатрису, свою сестру, после имени которой она уже давно стала мысленно добавлять «чокнутая стерва».

Мало того, что сестра превратила детство Нарциссы в сплошной кошмар запугивания и пыток. Белла сделала себя осью, вокруг которой крутилась вся семья: ее характер, категоричные мнения, неустроенность занимали все родительское время. Когда Белла покончила с бесконечными драмами своих многочисленных ухаживаний и окончательно сошлась с этим подлым Лестренджем, у Нарциссы появилась надежда на то, что она наконец-то избавится от своей сестрички. Постепенно они стали видеться все реже и реже, и, в конечном счете, Нарциссе приходилось ее терпеть только на ежегодном праздничном семейном ужине.

Она была так счастлива в первый год совместной жизни с Люциусом! У нее был замечательный муж и дом. Однако Беллатриса беспощадно и неумолимо ворвалась в их личный рай.

— Люциус, я хочу познакомить тебя с одним выдающимся магом.

Так все началось. Беллатриса вонзила в Люциуса свои когти: никакого секса, только политика. Они вместе посещали собрания. У них были общие секреты. Еще в ранние неугомонные дни, когда Лорд Волдеморт жил с Рудольфом и Беллой, очевидно, в самых гадких близких отношениях с обоими, Люциус находил всему этому оправдание, очарованный харизмой и открытостью Лорда. Нарцисса слушала их молча, и ни с чем не соглашалась, однако они были сильнее ее. Позже, когда родился Драко, Белла торчала возле его кроватки и давала новоиспеченной матери неуместные и назойливые указания, пытаясь забрать у нее и сына. Нарцисса обиделась на нее и так возненавидела, что день, когда ее сестру посадили в Азкабан вместе с остальным негодяями, был самым счастливым днем в ее жизни.

Теперь же Беллатриса хотела не только контролировать их жизнь. Она хотела их смерти. Нарцисса, в отличие от Люциуса, понимала это прекрасно. Белла никогда не могла терпеть конкуренции. Она хочет всего Темного Лорда. Мне жаль всех остальных.

Вдруг Люциус заговорил:

— Дамблдор, кажется, что-то сказал про Драко и какую-то девочку Джонс?

— Да, Драко нашел здесь себе девушку. Они вместе ходили на бал в честь Хэллоуина в костюмах Оберона и Титании, и он прислал мне чудную фотографию, где-то она у меня была… В общем, дорогой, он трогательно гордится ею. Ее зовут Лили. Она мила и довольно симпатична, Драко тоже так думает. Через неделю после бала я пригласила их на обед, чтобы посмотреть, подходит она ему или нет. И она мне понравилась. — Нарцисса прекратила бесконечное расчесывание волос и, улыбнувшись, повернулась к мужу: — У нее очаровательные ямочки на щеках. Она слегка похожа на Северуса — тот же цвет глаз и волос, те же узкие черты лица. Хотя надо признать, что у нее все это смотрится гораздо приятнее. Возможно, они и не случайно похожи — кто их знает, этих Джонсов…

— А что еще тебе известно про эту девушку?

— Я связалась кое с кем и достала ее личное дело из той смехотворной школы Мэдисин Хэт. Очевидно, она была отличницей.

Люциус фыркнул.

— Хотя да, тут ничем не похвастаешься. Уверена, там учится не более тридцати детей! Кажется, у нее есть способности к чарам и истории. Драко говорит, что в Хогвартсе она преуспевает: попала на Слизерин и пару раз поставила на место ту ужасную грязнокровку. В общем, ее родословная доходит до ссылки 1652-го года, так что все в порядке, если не отлично. Семьи у нее нет, кроме отрекшегося от нее двоюродного дедушки — затворника, который ненавидит ведьм и поэтому избавился от племянницы, выслав ее из страны. Родители, безобидные чудаки, которые постоянно путешествовали, подорвались на маггловской бомбе. Да, да, я знаю. Опять же, нечем похвастаться, и денег у нее нет. Но Пэнси сказала Оливии Паркинсон, что у Лили есть пара очаровательных драгоценных украшений, несколько приличных нарядов и немного фамильных вещей — например, туалетный набор восемнадцатого века с Сильверторнским зеркальцем. К сожалению, больше ничего. Тем не менее, девочка симпатичная, умная, и, думаю, она вполне подходит Драко. В каком-то смысле отсутствие семьи — преимущество: нас не будут беспокоить многочисленные родственники, живущие в глуши, и внуки будут всегда рядом. К тому же, Драко от нее без ума. Хотя девчонка по натуре не очень. Думает только об учебе и будущей карьере.

— Она кого-то мне напоминает.

— Да. — Нарцисса посмотрела на свое отражение в большом зеркале напротив кровати. Куда делась та девушка, которая мечтала стать министром Магии? Мы говорим об этом, как будто у нас впереди есть будущее, а не угроза Азкабана.

Люциус лениво погладил жену по спине:

— У нее есть какие-либо политические убеждения?

— Даже если и есть, она о них молчит, но думаю, что это хорошо, правда? — Ох!

— Нокс, — прошептал ее муж.

* * *

На завтрак профессор Снейп не пришел. Гермиона спустилась в зал пораньше и с нетерпением смотрела на его пустое кресло. Хотя он часто пропускал завтраки, особенно по выходным, так что его отсутствие еще ни о чем не говорило. Лили сидела за столом Слизерина, как всегда в окружении Драко Малфоя и Блэйза Забини. Гермиона попыталась поймать ее взгляд, но Лили уставилась в свою тарелку, увлеченно показывая магические фокусы с ее содержимым к явной радости своих товарищей.

Пришел Рон, шлепнулся на скамейку напротив Гермионы и навалил себе в тарелку еды. Заправляясь омлетом, он умудрился сказать:

— Миона! Ты так долго сидела в подземельях этой старой летучей мыши, что выглядишь просто ужасно! Пойдем на улицу, посмотрим, как тренируется или наша команда!

— Рон, — устало сказала Гермиона, — что ты такое говоришь?

Гарри отвернулся от Гермионы и предупреждающе толкнул Рона.

— А что? Что я такого сказал?

— Возможно, я выйду попозже, — сдалась Гермиона. — Но сначала мне надо заглянуть в подземелья и проверить зелье.

Рон скорчил гримасу, затем повернулся и взглянул на девушку:

— Черт возьми, Гермиона! Ты знаешь, что у тебя фиолетовые глаза?

— Несчастный случай с зельем, — одновременно ответили Гарри и Гермиона.

— И они не фиолетовые, а скорее бледно-лиловые, — сухо добавила гриффиндорка.

Рон с сочувствием взглянул на нее. Остальные еще толком не проснувшиеся гриффиндорцы смотрели на нее более заинтересовано.

Гарри понимающе кивнул:

— Ладно, иди. Рон, ты же знаешь, что она не успокоится, пока не убедится, что все в порядке! Не дави на нее.

Затем Гермиона встала из-за стола и, не поднимая взгляда, поспешно вышла из зала. Она должна была узнать, вернулся Снейп невредимым или нет. Если у Волдеморта появится хоть малейшее подозрение, он тут же убьет профессора, и Орден потеряет свое самое мощное оружие. Но втайне Гермиона понимала, что у нее был корыстный интерес. Если что-нибудь случиться с профессором Снейпом, наши встречи по пятницам прекратятся. Гермионе было стыдно в этом признаваться, но ее отношения с профессором в качестве ассистента стали для нее очень важными. Время от времени, хотя и не часто, высказывая замечаниях о книге или о своем исследовании, он обращался к ней как к взрослому коллеге. Приятно, да: это подтверждает, что она серьезный студент. На занятиях такого не могло произойти по многим причинам; но когда они оставались одни, между ними всегда возникала магия гармонии.

А может, ей еще раз удастся взглянуть на книгу Лестрейнджа «Вокруг Индийского океана». Гермиона покраснела. Профессор Снейп не преувеличивал, когда говорил, что в книге находится не подходящий для студентов материал. Исследования Лестрейнджем людей, животных, даже растений, порой доходили до безумия. Никто не мог назвать его исследования неполными!

Гермиона остановилась перед дверями кабинета Снейпа. Было субботнее утро, и даже если профессор вернулся, это не значит, что он ответит. Гриффиндорка глубоко вздохнула и все-таки постучала. Прошла минута, показавшаяся ей вечностью, и она опять постучала.

Дверь внезапно открылась, и перед Гермионой появился профессор Снейп в длинной белой рубашке, застегнутой только наполовину. Вид у него был ужасный: волосы спросонья торчали в разные стороны, под глазами темнели круги, а с губ язвительно сорвалось:

— Что вам нужно?

Чуть испуганная Гермиона ответила:

— Я просто хотела проверить Агла… я не была уверена… — она тяжело вздохнула и выплеснула: — Я всего лишь хотела проверить, в порядке ли вы.

Снейп уставился на нее с подозрением, а затем разразился смехом. Гермиона даже не сразу поняла, что происходит, ведь до этого она никогда не видела, чтобы Снейп смеялся.

Заметив ее необычную внешность, он ухмыльнулся:

— Даже я бы не предположил, что вы действительно выкрасите свой второй зрачок в фиолетовый цвет.

Гермиона прокашлялась и постаралась сделать соответствующее выражение лица:

— На самом деле, он больше светло-лиловый. Возможно, это можно будет выгодно применять в косметических целях.

Снейп фыркнул:

— Никогда, мисс Грейнджер, я подчеркиваю, никогда не экспериментируйте на себе! К следующей пятнице напишите эссе в два фута о том, почему так делать глупо и бесполезно. А теперь, дурная девчонка, можете возвращаться. Как видите, я в порядке, зелье тоже, подземелья без вас не пропадут; сегодня суббота, и я не обязан возиться с вами!

Немного обескураженная, Гермиона развернулась и пошла прочь, так как слизеринцы уже начали возвращаться с завтрака. Лили заметила ее, а затем и Снейпа, и подарила ему самую нежную и добрую улыбку.

— Доброе утро, профессор.

Ее однокурсники, шедшие рядом, также поздоровались с преподавателем. Снейп что-то гаркнул в ответ и громко захлопнул дверь.

Гермиона очнулась, когда поняла, что идет против потока студентов, которые явно не ожидали ее здесь увидеть. Она налетела на Драко Малфоя; не желая поднимать на него глаз, она смотрела на его грудь.

— Смотрите, это же ассистент-грязнокровка профессора Снейпа, — медленно растягивал слова Малфой. — Не можешь от него отлипнуть даже в субботу, пресмыкающаяся маленькая заучка!

Гермиона вспыхнула от ярости и злобно посмотрела на него. Глаза, кажется, сработали. Малфой отскочил в сторону, а потом рассмеялся.

— Ты знаешь, что у тебя глаза фиолетовые?

— Оставь ее в покое, Драко! — вмешалась Лили. — Ты же знаешь, что сказал профессор Снейп!

Блейз вежливо, с широкой улыбкой отмахнулся.

— К тому же, — беспомощно добавила Лили, — они не совсем фиолетовые, — а более… м-м-м… светло-лиловые!

Раздраженная Гермиона поспешила прочь, а в ушах у нее звенел громкий, невыносимый смех.

______________________________________________________________________________________

[1] Коморские острова. Острова в Индийском океане, между островом Мадагаскар и Африканским континентом.