Портрет старосты (гет)

Большом Зале стоял невероятный гул. И шепот, и громкие споры гулким эхом отдавались от стен. Наверное, это был самый шумный завтрак за всю историю Хогвартса. Сохранить новость о покушении на Драко Малфоя в стенах Слизерина оказалось невозможным. Слишком много учеников имели братьев, сестер или друзей на других факультетах, и больше всего в Равенкло. Как только новость вырвалась за пределы слизеринского стола, она тут же стала достоянием всей

Наконец-то Малфой получил по заслугам, хотя многим не верилось, что это правда. Однако суть истории заключалась в том, что всякому терпению приходит конец, и в результате произошла драка, в которой Малфоя поколотили его же собственные дружки.

Многие открыто ликовали. Рон Уизли даже заявил, что он по гроб жизни благодарен Крэббу и Гойлу за их усилия. И был весьма удивлен тем, что Гарри не разделяет его радости по этому поводу.

— Ты что, дружище? Сегодня же великий день! Надеюсь, они хорошенько подправили ему нос!

Гарри натянуто улыбнулся. Он не был другом Драко Малфоя и считал, что небольшая взбучка тому не помешает. Но оставался нерешенным вопрос, кто за всем этим стоит? Невозможно было представить, что Крэбб и Гойл действовали самостоятельно. Скорее всего, нападение спланировал не кто иной, как Волдеморт собственной персоной.

Сидящий за преподавательским столом Дамблдор о чем-то говорил с другими учителями. Гарри и Гермиона переглянулись, и Рон, заметив, с каким интересом они смотрят на директора, пришел к выводу, что драка произошла не просто так.

— А вдруг это как-то связано с Упивающимися Смертью? — прошептал он Гарри.

— Возможно, — пожал плечами тот. — У Дамблдора, скорее всего, было недостаточно времени для допроса. Но даже если допрос и состоялся, то он вряд ли поделился бы с нами его результатами.

Гермиона повернулась в сторону слизеринского стола и посмотрела на Лили. Ее подруга выглядела бледнее обычного. Она поймала взгляд гриффиндорки, и Гермиона почувствовала, как у нее под мантией нагрелся сикль. Им срочно надо поговорить.

Тем временем Парвати вернулась от стола Равенкло, где у нее имелся собственный информатор — сестра.

— Падма говорит, что Крэбб и Гойл пытались убить Драко прямо в спальне, но Блейз Забини вовремя спохватился, и теперь им всем придется долго пролежать в Больничном Крыле.

— Бедняжки, — пробурчал Рон, наслаждаясь жареной сосиской.

— Да, Блейз знает, как обращаться с палочкой, — сказал Гарри. — Похоже, Малфой обязан жизнью одному из АД.

Кое-кто засмеялся, а у Рона даже пошел носом тыквенный сок. Гермиона прикрыла лицо руками, но вдруг сквозь пальцы взглянула на преподавательский стол. Снейпа за завтраком не было. Наверное, он до сих пор разбирается во вчерашней драке. Что же будет с Крэббом и Гойлом?

* * *

— Их надо убить! — взревел Люциус Малфой, врываясь в кабинет директора. Дамблдор наблюдал за ним со слабой улыбкой. — Я сам могу это сделать, — процедил он, угрожающе ухмыльнувшись.

— Не сомневаюсь, Люциус, — оживленно ответил Дамблдор. — Но давайте не будем торопиться: мистер Крэбб и мистер Гойл могут рассказать нам кое-что интересное.

— Что, например? — Малфой уставился в окно.

Прекрасный день, но не для меня.

— Темный Лорд натравил их на Драко, чтобы наказать меня за воображаемое предательство. — Люциус сделал паузу. — За рассекреченное предательство.

Дамблдор был достаточно опытен, чтобы рисковать, показывая свое пренебрежение к подобному пересмотру взглядов на вещи.

Он наперед знал, как поступит Люциус. Если Волдеморт будет побежден, Малфой заявит, что работал под прикрытием, следя за Волдемортом, — даже сел в Азкабан, чтобы не вызвать лишних подозрений. И если все случится так, то он позволит Малфою отделаться такой отговоркой. Люциус долгие годы был для Дамблдора горьким разочарованием. Такой красивый, талантливый мальчик, прирожденный лидер, прекрасный волшебник, замечательный, тонкий бизнесмен и политик — все это было во власти испорченного, убогого существа, вводящего его в заблуждение. В надежде, что мальчик расширит свой кругозор, он назначил Люциуса старостой курса, но это только раздуло его самомнение. Он надеялся, что пару месяцев в Азкабане послужат Люциусу уроком. Однако более полезным, наверное, было недавнее прозрение, что его Темный Лорд был просто легковерным сумасшедшим, проживающим в вымышленном мире низкопоклонства и паранойи. В конце концов, нападение на сына открыло Малфою глаза на то, что Темный Лорд ни во что не ставит ни своих последователей, ни их семьи: они все были мясом, попавшим в мясорубку.

Дамблдор опять улыбнулся. Для Люциуса у него была отведена специальная роль.

— Как продвигается работа над картой? — спросил он.

— Хорошо, — ответил Люциус, прекратив ходить по кабинету. — Я закончу ее к завтрашнему дню. — Увидев, как Дамблдор в удивлении поднял брови, он понял намек и направился к камину. — Ладно. Только учтите, я жду полный отчет. — Малфой развернулся и исчез в пламени.

Через некоторое время Дамблдор сам подошел к камину, наклонился и произнес:

— Северус.

Спустя мгновение в камине появилась окруженная пламенем голова.

— Да, директор?

— Наши подопечные готовы к разговору, мой мальчик?

— Вполне, — нахмурился Снейп. — Правда, я не уверен, что вам удастся вытянуть из них что-то существенное. Думаю, им изменили воспоминания.

— Империус?

— Империус или нет, не знаю. Но что-то к ним точно применяли. В данном случае любое, даже простейшее, колдовство сработало бы. Так же заметно, что их хорошенько запугали. Пока они ничего существенного не сообщили.

— Бедные мальчики, — с сочувствием произнес Дамблдор. — Одни из самых беспомощных пешек, не ведающих даже, что они на доске.

Снейп фыркнул.

— Как и все мы, кроме гроссмейстеров.

* * *

Гермиона и Лили решили подойти к Снейпу сразу же, как только выпадет подходящий момент. Девочки встретились с ним поздним утром, когда он проходил мимо библиотеки.

— Профессор Снейп, нам надо с вами поговорить, — обратилась к нему Лили с такой интонацией, что ей невозможно было отказать.

— Не сомневаюсь, — ответил Снейп, бросив на Гермиону надменный взгляд.

К его глубокому раздражению, она с вызовом посмотрела на него в ответ. Гриффиндорцы, устало подумал он. Всегда считают, что должны ответить на вызов. Как предсказуемо.

— В чем дело? — коротко спросил он.

— У нас есть кое-какие исторические сведения, которые могут вас заинтересовать.

— Историей у нас заведует профессор Биннс. Обратитесь лучше к нему.

Но Лили не позволила Снейпу пройти дальше. Она многозначительно подняла брови.

— Полагаю, эти сведения будут интересны вам.

Снейп еле сдержал стон. Если уж Лили хочет поговорить с ним, тогда ладно, но зачем она привела с собой Грейнджер?

Лили между тем обворожительно улыбнулась:

— Если хотите, можете поговорить с Гарри. Он изучал эту проблему вместе с нами. У вас с ним может получиться мужской раз…

— Спасибо, — поспешно перебил ее Снейп. — У меня как раз есть немного свободного времени. Пройдемте в мой кабинет, и там вы расскажете, что у вас случилось.

Их выступление длилось недолго. Сначала девушки вкратце рассказали историю Хогвартса XX века, перечисляя самые подозрительные события и даже немного удивив зельевара анализом судеб закончивших Слизерин в 1938-1945 гг. Он кое-что знал об общем невезении выпускников его факультета за последние пятьдесят лет. Но раньше не сопоставлял всех фактов. Однако если посмотреть на картину в целом, она хорошо объясняла все то, что он раньше приписывал неудачным поворотам судьбы, в том числе и жуткую кончину его покойного отца, о котором он, впрочем, никогда не скучал.

Снейп задумчиво посмотрел на Тобеаса Снейпа, который хмуро глядел на него с маленькой фотографии.

— Так вы считаете, что он нацелился на нас с самого нашего рождения?

— Это не тот человек, которого надо жалеть, — заметила Лили. — Всю свою жизнь он разрушал семьи своих сокурсников: он убивал их, отмазывал от Поцелуя или Азкабана, делая тем самым своими сторонниками или лакеями.

При слове «лакеи» Снейп слегка вздрогнул. На мгновение он задумался, но затем пришел в себя. «Лакей» — это слово прекрасно описывает их отношения с Темным Лордом.

Откинувшись в кресле, профессор уставился в потолок. Только единственный во всем магическом сообществе волшебник может считаться самым могущественным. Если подумать, Волдеморт опирался только на маленькую группу Упивающихся Смертью — максимум тридцать человек, и еще на неопределенное количество сторонников и сочувствующих. Но чтобы нарушить баланс магической Британии, ему больше и не нужно. На какое-то время Лорд был парализован неудачной попыткой завладеть пророчеством в Отделе Тайн, а затем отступил, чтобы поменять стратегию. Значит, скоро террор опять расцветет.

Снейпу удалось каким-то образом внушить Волдеморту, что Люциус Малфой прячется в Южной Америке. Насколько он понимал, тот даже не подозревал, что Люциусу хватило смелости переметнуться в другую команду и предложить свои услуги Дамблдору.

Теперь они знали, где находится Волдеморт. Люциус как раз сейчас составлял подробную карту окрестностей Литл Хенглтона и дома Риддла, с учетом всех магически расширенных комнат и лабиринтов подземелий. Снейп предполагал, что, как только карта будет закончена, Дамблдор отправит туда Орден, чтобы разведать территорию. Во всяком случае, профессор на это надеялся. Но, похоже, что у Дамблдора были свои планы, и он, сверкнув глазами, сказал, что сначала карту надо будет «усовершенствовать».

* * *

В тот день после уроков Гарри пригласили в кабинет директора. Он все еще немного боялся этих визитов. Летом он много думал о своей злости и печали. А точнее, о том, что просто устроил истерику перед директором в конце прошлого курса и тем самым получил моральное удовлетворение. Как только гнев снова наполнял его, Гарри направлял его в нужное русло. Приведение в порядок дома на площади Гриммо, простое и изящное решении проблемы с портретом матери Сириуса — Гарри просто зарисовал его; подозрение о том, что Кричер не переживет его предательства — все это помогло излечить его боль. Мысли о том, что Амбридж никогда не посмеет переступить порог Хогвартса и что Люпина вернули на пост преподавателя ЗОТИ, тоже сделали свое дело. Начиная с начала года его настроение улучшилось в связи с присутствием Лили. Она была мамой-которая-не-была-его-мамой, которая хоть и попала в Слизерин, но стала его другом, даже лучше — постоянным напоминанием о том, что в волшебном мире все возможно. В каком-то смысле она была для него символом надежды.

Гарри зашел в кабинет и улыбнулся профессору Люпину, сидящему напротив Дамблдора. Это всегда было хорошим знаком. Казалось, они просто пили чай.

— Чашечку чая, Гарри?

— Спасибо. — Он решил, что спокойствие феникса Фоукса и общая атмосфера в комнате свидетельствовали, что разговор будет о приятном. Гарри, отпив из чашки любимого ароматного чая Дамблдора Earl Grey, ждал развития событий, как вдруг в кабинет вошла Лили. Она села рядом с Гарри и с интересом посмотрела на Дамблдора. Спеша узнать причину, по какой ее вызвали в кабинет, она отказалась от любезно предложенного чая.

Улыбаясь, пожилой волшебник взял свиток пергамента и развернул его на столе перед ними.

Гарри прочитал надпись над рисунком. «Дом Риддла». Его глаза опустились к изображению кладбища. Да, это то место. По спине пробежал неприятный холодок, и ему показалось, что волосы стали дыбом. Он сделал глоток чая, радуясь разливающемуся внутри теплу. Люпин посмотрел на него взглядом, полным сострадания. А в голове у Лили возникло много вопросов.

Дамблдор объяснил:

— Это карта фамильного дома Лорда Волдеморта. Поместье его маггловской семьи, покинутое с тех пор, как он их убил. Его убежище, так сказать.

— Отлично. Дом, милый дом, — сказала Лили.

— Я пригласил вас сюда, — сказал Дамблдор, — с одной целью. Лили хорошо разбирается в чарах, а Гарри имел дело с подобной картой, частично созданной тобой, Ремус. Она может служить вам шаблоном при создании этой.

Гарри медленно улыбнулся:

— Вы хотите еще одну Карту Мародеров.

Люпин по-волчьи оскалил зубы:

— Карту Мародеров… — он глянул на название деревни, — Литл Хенглтона.

* * *

Его нос еще слишком болел, чтобы сморщиться в известной малфоевской ухмылке. Драко решил пообедать в Большом Зале. Он старался не замечать любопытных взглядов и шепотков, доносившийся с других столов. Крэбб и Гойл, сколько он себя помнил бывшие неотъемлемой частью его жизни, до сих пор находились в Больничном крыле. Никому не разрешалось их посещать или говорить с ними. Драко никогда бы не назвал чувство, которое испытывал к этим двум громилам, любовью, но их отсутствие оставляло звенящую пустоту в его жизни, которая теперь, как признался себе Драко, не была полна друзей. У слизеринцев нет друзей, только временные союзники. Что за чушь! Теперь он знал, что не хочет жить такой жизнью. Окруженный одноклассниками, которые помогали и сочувствовали ему, и которым (в случае с Блейзом) он был обязан жизнью, Драко почувствовал, что такое дружба и поддержка и решил, что это приятное чувство.

Когда Драко за ужином увидел Лили, ему показалось, что она светилась от счастья. Ее частое отсутствие начинало беспокоить Драко — она определенно проводила слишком много времени в библиотеке.

— А ты в хорошем настроении.

— Да, — согласилась Лили, кладя себе в тарелку немного спаржи. — Мне дали жутко интересный проект по чарам. И сегодня вечером я буду над ним работать.

— А я думал, ты посидишь в гостиной. — Драко постарался, чтобы его голос не прозвучал угрюмо и обиженно, но понял, что именно так это и выглядело.

Лили ободряюще погладила его по руке.

— Я приду туда попозже. У меня есть кое-что, что я хотела бы тебе показать. Я нашла в ежегодном альбоме записи о твоем дедушке.

— Аполлониусе? Я никогда не знал его.

— Я это знаю. А еще я узнала, что большинство слизеринцев, которые учились в школе примерно с 1938 по 1945 годы, безвременно скончались.

Блейз в недоумении поднял брови.

— Подозрительные обстоятельства?

— Не думаю. Я почти уверена, что большинство были убиты.

Мальчики смотрели на нее не отводя глаз:

— Самим…

— Да, похоже на то. Он начал с команды по квиддичу. Наш Старикашка, оказывается, не любит спорт.

Уоррингтон услышал их разговор и проворчал:

— Это точно. Теперь мы остались без загонщиков.

Драко холодно посмотрел на него и вернулся к разделыванию своей курицы. Разговор перешел на квиддич, но Драко продолжал молчать. Ему очень хотелось рассказать Лили, что его родители сейчас в Хогвартсе, познакомить их, показать им, что здесь у него есть кое-что, к чему нельзя придраться. Он хотел всем рассказать, что Лили права: Волдеморт собирается обвести их вокруг пальца и довести до погибели. И у нее есть доказательства, что этот Старикашка начал уничтожать их одного за другим начиная еще с его дедушки? Возможно, это представляет интерес для Лили, но все это уже история. Старикашка пытался убить его. Этого достаточно, чтобы рассматривать это как личное оскорбление. Мерзкий грязнокровка. Мне всегда говорили, что надо держаться от них подальше.

Лили всем сердцем хотела рассказать Драко, что его родители были Хогвартсе, в безопасности. Она была уверена, что так ему бы стало гораздо спокойнее.

Но вместо этого она прошептала ему на ухо:

— Ну что, Драко, ты идешь с нами на следующую встречу АД?

Драко застонал. Только не Поттер. Только не говорите, что я должен быть вежливым с Поттером.

Лили еще нежнее зашептала:

— А что, если я тебе скажу, что если ты придешь, Гарри Поттер протянет тебе руку?

Хммм. Я смогу унизить его. Возможно, все-таки стоит туда пойти.

* * *

В пятницу Гермиона, спеша в подземелье, думала только о новостях, которые сообщил ей Гарри. Карта Мародеров фамильного поместья Старикашки — это, конечно, хорошо, тем более что копий будет несколько. Однако основной проблемы это не решало. Даже если с помощью карты они смогут выследить и уничтожить всех Упивающихся Смертью, что они будут делать, когда столкнутся с самим Волдемортом?

Слова пророчества звучали в голове у Гермионы зловещей мелодией Пророчество было кошмарным: набор двусмысленных, безнадежно и бесполезно спутанных фраз, которые неизменно сбивали с толку тех, кто на них рассчитывал.

«Близится тот, кто сумеет победить Темного Лорда...»

Почему просто не сказать «убьет»?

«Он будет рождён на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов...»

Ладно, это могут быть либо родители Гарри, либо Невилла, и они оба родились в июле.

«Темный Лорд отметит его как равного себе, но ему будет дарована сила, о которой неведомо Темному Лорду...»

Казалось бы, шрам Гарри… но какая сила? Это может быть что угодно — такие абстрактные вещи, как любовь его матери, или преданность его друзей, или какая-то скрытая сила, которая еще не проявилась; либо это какое-то оружие, о котором Темному Лорду не будет известно, и он не сможет подготовиться… возможно, карта? Нет, это слишком просто.

«Один из них умрёт от руки другого, выжить в схватке суждено лишь одному...»

А вот это уже не очень приятно. Понятно, что Гарри не сможет жить, пока рядом Волдеморт, потому что тот постоянно пытается его убить. Так что убей, либо сам будешь убит… но пророчество не говорит «убить». Но «умереть». Возможно, Гарри сможет сделать так, что он умрет. Тогда от чьей руки? Гарри убил профессора Квиррелла, просто прикоснувшись к нему рукой, но, думаю, Волдеморту подобное никак не повредит. И даже если он умрет, как до этого, его дух сможет опять обрести тело. Только если где-то не застрянет.

Бог, например.

Содрогнувшись, Гермиона вспомнила Колонны Мертвых. Что бы сделала Маат с иссохшим духом Волдеморта?

Гермиона замерла.

Затем помчалась вперед.

Когда она влетела в кабинет Снейпа, тот нахмурился и поднял глаза.

— Мисс Грейнджер как всегда нетерпелива…

— Зелье Себа.

Профессор удивленно посмотрел на нее.

— Оно открывает портал между мирами. Что, если нам удастся отправить дух Волдеморта в очень-очень надежное место? Такое место, откуда ему не удастся сбежать, так как что-то там, наверное, — она сглотнула, — съест его.

Снейп, наклонив набок голову, смотрел на Гермиону с очень неприятной улыбкой. Она запнулась, а затем глубоко вздохнула.

— «Книга мертвых». Мы нашли заклинание, которое воскресило Лили, однако там есть еще и чары, которые… срабатывают в обратном направлении.

— Мисс Грейнджер, — отрезал Снейп, — уверяю вас, у Темного Лорда имеется точная копия «Книги мертвых», и он знаком с ее содержанием. Мы ничем не сможем его удивить.

Гермиона побежала в кладовую, пытаясь найти, где он хранил пробу ее бракованного зелья.

— Но рецепта зелья нет в «Книге мертвых», — донесся из кладовой ее голос. — Оно в Шрусберском Кодексе, в Хогвартсе, и насколько я знаю, это — единственный экземпляр.

Снейп пристально посмотрел на нее.

— Зелье для Лили сработало только потому, что вы использовали кровь Поттера. А в Хогвартсе ни у кого нет крови Волдеморта.

— Ну конечно есть. — Гермиона вышла из кладовой с флаконом зелья в кулаке и блеском в глазах и остановилась.

И вдруг Снейп все понял. Обряд воскрешения Волдеморта — «кровь врага»! Ну почему это пришло в голову вечно во всем преуспевающей, бестолковой, самоуверенной девчонке? Но это действительно хороший способ. Волдеморт лично дал Поттеру силу, способную его же и уничтожить. Какая блестящая ирония!

Снейп встал и направился к двери. Гермиона, уже готовая возразить, уставилась на него.

— Пойдемте, мисс Грейнджер. Я думаю, мы должны поделиться этой мыслью с директором. Возможно, у него в Египте есть связи, которые помогут нам достать первосортную почву с берега Нила.

Гермиона проследовала за ним, осторожно заметив:

— Возможно, есть.