Полет ворона (джен)

В конце марта мы сдаем первые экзамены, которые пойдут в диплом — Чары и Артефакторику, хотя половину тем мы не прошли. Тем не менее, в местном Министерстве дают добро и присылают мрачную женщину в наглухо застегнутой серой мантии, Александру Ильиничну Браун. Она оказывается выпускницей Дурмстранга и специалистом по Темным Артефактам.

— Цыц, малышня, — рявкает она на нас по-русски, когда мы пытаемся что-то сказать. — Не учи ученого. Программу вашу я знаю. Вопрос следующий: кто пойдет на профильную Артефакторику после школы?

Руки поднимают двое.

— Кто еще куда?

Перечисляем.

— Ясно, — женщина кивает. — Будущие артефакторы остаются на экзамен, остальные получают в диплом то, что за год выходит, и идут за дверь. Есть несогласные?

Несогласных не оказывается. Те, у кого за год получаются четверки, знают, что на «пять» они не сдадут. А те, у кого «пять», искренне рады, что лишний раз не придется напрягаться.

А вот с Чарами так не получается. Нас гоняют «в хвост и в гриву». Хогвартсовский учитель Чар пытается что-то возразить, но Александра Ильинична так рявкает на бедного гоблина, что тот лишь молча хлопает глазами.

— Что у них спрашивать, я решаю! А ваша задача подтвердить качество их ответа!

После экзамена выхожу взмыленная. В ушах все еще звенит голос экзаменаторши, а руки рвутся махать палочкой.

— Что попалось? — обступают меня парни.

— Вывод Охранных Чар второй степени из имеющихся первой по формуле Вронского-Нотта, — прислоняюсь к стене. — Без активного компонента. А продемонстрировать — Диагностические Чары, определяющие недавние повреждения.

— И на ком?

— А на ней же, — пожимаю плечами. — Она себе куда-то иголкой ткнула, велела сказать, где.

— Что поставила?

— Пять. Я еще ей синяк определила. Трехдневной давности.

Парни фыркают.

* * *

После сдачи Артефакторики и Чар учеба становится полегче. Я выбираю день и отправляюсь в Коукворт. Он оказывается маленьким индустриальным городишкой на побережье, причем вымирающим. Когда-то тут работало несколько фабрик, но сейчас почти все они закрыты.

В доме номер пять по Фокс-стрит живут другие люди. Я узнаю, что они переехали сюда лет пять назад, а до этого тут жили Смиты. Про Эвансов они не слышали. Вздыхаю и плетусь в местный муниципалитет, думая, как я буду накладывать Конфундус, учитывая, что Альбус Дамблдор может предусмотреть мое появление в Коукворте.

Конфундуса, однако, не требуется. Я говорю, что ищу своих родителей, и этого оказывается достаточно.

Семья Эвансов действительно жила здесь. В семье было двое детей — некая Петуния Эванс, пятьдесят седьмого года рождения, и Лили Эванс. В семьдесят седьмом Петуния Эванс становится миссис Вернон Дурсль и уезжает из Коукворта. В семьдесят восьмом с разницей в полтора месяца погибают мистер и миссис Эванс. А Лили... А вот сведений о Лили нет. Словно исчезла.

Может быть, так и было... Как чувствовала, когда говорила об этом дяде Игорю.

Теперь задача поинтереснее — найти неких Вернона и Петунию Дурсль. И надеяться, что они не уехали из Великобритании.

А еще в Великобритании — почти шестьдесят миллионов жителей.

* * *

Регулярно выбираюсь в Лондон, обзванивая людей с фамилиями «Эванс» и «Дурсли» из справочников всех крупных городов Британии, надеясь на удачу. Но удача, видимо, либо кончилась, либо еще спит. Нахожу одну Лили Эванс, но это оказывается пожилая темнокожая женщина. Из трех Вернонов Дурслей, которые отвечают на мой звонок, жену одного зовут Кимми, жену второго — Марго, а третий вообще не женат. С каждым новым звонком я ощущаю, что еще не все потеряно, а после очередного отрицательного ответа это ощущение пропадает. И чем больше строчек вычеркивается, тем меньше у меня надежды.

С каждым днем становится все теплее и теплее. Мы сдаем Боевую Магию, которую у нас принимает профессор Грюм, отставной аврор. Заниматься с ним одно удовольствие — он не брезгует подлыми приемами и уловками, а не делает вид, что у нас уроки Дуэльного Мастерства. Сам он, правда, одноног и безглаз, вдобавок стар и потрепан, поэтому ограничивается только объяснениями. Но все равно он мне нравится, как и нашим парням. Симпатия эта взаимна, и у всех нас стоят пятерки.

Маггловские экзамены сдаем в те же дни, что и наши однокурсники в Дурмстранге — в начале июня. Задание получаем с совами из Дурмстранга, ответы отправляем с ними же.

Экзамен по Зельям сдаем с седьмым курсом Хогвартса. Профессор Снейп раздражен и зол больше, чем обычно. Его можно понять — если в обычные годы у него сдают ТРИТОНы не больше десяти человек, то в этом году добавляется шестнадцать француженок и четырнадцать дурмстранговцев. Не мудрствуя лукаво, профессор объединяет нас всех в один класс, раздает каждому по котлу и бумажке со списком ингредиентов и садится наблюдать. Наша задача определить, что за зелье, установить порядок закладки компонентов и помешиваний и, собственно, сварить его.

Вчитываюсь в свой «билет».

«1. Глаза тритона — 2 шт.

2. Пыльца фей — 1,23 унции.

3. Шерсть белой кошки — 3 шт.

4. Порошок из костей вампира — 2 унции.

5. Настойка мандрагоры — 6 капель...»

Перечитываю список из двадцати шести пунктов три раза, понимая, что я не знаю, что получится, а значит, не знаю порядок добавления в котел.

Ладно... пойдем от противного. Учитывая, что здесь есть шерсть белой кошки, то первыми в котел нельзя ни класть глаза тритона, ни капать настойку мандрагоры. Значит, первым будет либо...

Черкаю на пергаменте, сосредоточенно размышляя.

Через сорок минут у меня получается установить, в каком порядке закидывать в котел ингредиенты. Оглядываюсь на других учеников, у которых уже вовсю кипят зелья. Черт, не сдам же...

Шагаю к шкафчикам, забираю нужные мне компоненты.

Через десять минут профессор Снейп начинает ходить по классу и заглядывать в котлы.

— Эванеско! — вдруг произносит он, направив палочку на котел какой-то ученицы Хогвартса. — Мисс Андерсон, я ожидал от вас большего. «Тролль». Собирайтесь и уходите.

— Но я... — чуть не плачет девушка. — Мне так нужны...

— Придете на пересдачу на следующий год, если вам так нужны ваши ТРИТОНы по Зельям, — ухмыляется учитель.

Вот злюка...

Около моего котла он задерживается буквально на миг, вздернув бровь. Ну да, это понятно. У меня только-только закипела основа — ключевая вода.

Вскоре уходит одна из шармбатонок, получившая «выше ожидаемого» — это «четверка» по-нашему. Затем еще одна.

Постепенно в классе становится все меньше и меньше народу. А я стою перед котлом, не зная, то ли добавлять шерсть, то ли еще помешать.

— Вы определили ваше зелье, мисс Перунович? — раздается у меня над ухом голос учителя.

— Эм... эм... э... Еще нет, — бормочу. — Но я определю...

— Да? И как же вы это собираетесь сделать? — насмешливо спрашивает у меня профессор Снейп. — Удивительно, что вы вообще дошли до этого этапа, не зная, что варите.

Ощущаю, как краска заливает мое лицо.

— Высшего балла, разумеется, вам уже не видать, — словно размышляя, продолжает он. — Поэтому подскажу. Это Зелье Родства.

Ой, точно!!! Ворона я, ворона! Как могла...

Профессор Снейп глядит в мое лицо, фыркает и отворачивается.

А я теперь знаю, что надо помешать, а шерсть закинуть тогда, когда зелье станет розоветь.

Еще через сорок минут я остаюсь в классе последняя, доваривая зелье, которое начала позже всех. Когда я наконец снимаю его с огня, профессор Снейп с видом непередаваемой брезгливости заглядывает мне в котел и кивает.

— Ладно. Годится. Теперь его надо испробовать. Увы, больше идиотов, кроме вас, тут нет, поэтому я рискну здоровьем и пожертвую свою кровь...

Проверка зельем Родства — очень простая процедура. Изначально Зелье Родства прозрачно. Если же туда попадает кровь двух разных людей, то оно меняет цвет. По получившемуся цвету устанавливают не только факт родства, но и его степень. То, которое я сварила, простенькое. Оно определит двоюродное родство, но троюродное может уже не потянуть. В случае слишком дальнего родства или вообще его отсутствия оно должно стать красным.

Смотрю, как в котел падает темная капля с пальца профессора Снейпа. Протягиваю руку и колю себе мизинец трансфигурированным в иголку пером. Моя кровь падает сверху на кровь учителя, и зелье начинает менять свой цвет.

— Ну что ж... «Тролль», мисс Перунович, — каким-то довольным тоном говорит мой экзаменатор через полминуты. — Если честно... вы меня разочаровали. Я ожидал от вас большего.

Не веря, смотрю в котел, на его бирюзовое содержимое, весело сообщающее, что профессор Снейп — мой папа.

Как же я так смогла запороть это Кощеево варево?!!

— Очистите котел и можете быть свободны, — говорит учитель, не оборачиваясь. — И побыстрее. У меня без вас дел хватает.

* * *

Стою на палубе, гляжу в озеро, желая туда прыгнуть и не ощущать этого позора. Черт, я не сдала Зелья! И где — в Хогвартсе!

— Врана, не переживай, — успокаивает меня крестный. — В Дурмстранге пересдашь. В августе.

— С двоечниками, ага, — реву. — У меня в дипломе не должно быть троек! А по Зельям... А по Зельям за экзамен «два»! Это тройка в дипломе! При том, что у меня должна была выйти пятерка! Если бы не этот экзамен! А если я буду сдавать в августе, то мне поставят максимум «четыре»! А у меня должна быть пятерка!

— Хочешь, я поговорю с Северусом? — сочувственно говорит дядя Игорь. — Пересдашь...

— Когда?! — рявкаю. — У меня через две недели Третье Испытание! А еще сдавать четыре экзамена! А мы уплываем уже двадцать шестого!

— Не переживай, птич, — утешает меня крестный и протягивает платок. — Ну пересдашь тогда в августе. Ну, будет у тебя «четыре», а не «пять». Но и не «три», верно?

Вместо ответа забираю у дяди Игоря платок и сморкаюсь.