Практическая география (джен)

— А где они? Кочевники? — спросил Рон.

Положение было самое идиотское: куча вопросов, еще больше дел и никакой возможности нормально поговорить или сделать. Конечно, отвести охранникам глаза ничего не стоило, но его опять разрывало — хотелось и ставить защиту, и посмотреть на здешних колдунов, которые…

— Вот, — вдруг сказал Гейб.

...Человек шел из пустыни, опираясь на недлинный посох, сверху загнутый, снизу — сюрприз, сюрприз! — раздвоенный. «А в кустах тогда кто прятался? — удивился Рон. — Ладно, потом». И во все глаза уставился на первого живого йибир.

Для описания внешности в Академии применяли специальное заклятье, Describere signa, которое опять-таки нельзя было использовать открыто. «Хорошо, что по-маггловски тоже учили», — думал Рон, привычно фиксируя: рост — пять футов семь дюймов, вес — пожалуй, фунтов сто двадцать, волосы темные, длинные, глаза — а Мерлин разберет, отсюда не видно, цвет кожи — довольно-таки светлый, даже странно, тот же Фарах темнее… и Дин был гораздо темнее, да. Возраст... Рон вздохнул — в определении возраста он ошибался пять раз из десяти, но двадцатилетнего-то от сорокалетнего отличить мог! Двадцать пять? Или меньше?

— Ну и долго он будет там стоять?

Кочевник — вот же привязалось, драный Мерлин! — дошел до первого островка травы и застыл как вкопанный. Смотрел на них — спокойно, не нагло, но так внимательно, что хотелось что-нибудь сделать.

— Спал на лекции, Рон? — прошептала сзади Кейт.

Они все почему-то говорили полушепотом.

— Им же нельзя подходить ближе, чем на семь шагов.

Рон разозлился. Время уходило, а они торчали здесь, как под Petrificus. Мало ли что кому нельзя? Ему лично никто ничего не запрещал.

Он шагнул вперед.

Услышал, как за спиной охнула Кейт. Как Гейб двинулся следом.

«И вовсе не семь шагов, — подумал он, глядя в глаза — нормальные карие, между прочим, ничего особенного, — а целых десять, перестраховался, наверно».

— Амулет! — сказал Гейб над самым ухом.

А, точно. Он надавил на кружок амулета-переводчика, зачем-то кашлянул, протянул руку и сказал:

— Привет!

«Дыру просмотрит, — подумал Рон. — Что он молчит-то?»

— Мир вам.

— Что?

— Мир вам, — повторил йибир, разглядывая протянутую руку.

Интересно, они тут все так выражаются или переводчик корявый попался?

— Ну… и тебе.

Рон потянулся, ухватил его за руку, потряс и отпустил. Кочевник шарахнулся, но вроде бы бежать не собирался.

— Меня зовут Рональд Уизли, Рон, короче. А тебя как?

— Надо сказать? Мое имя Геди.

Не совсем так — он как-то хитро протянул последнее «и», но Рон решил не вдаваться: коротко, и ладно.

— Там Кейт, она целитель, то есть врач. Это Гейб, он… — Рон подумал. — Он все умеет. Слушай, мы что, так и будем здесь топтаться?

— Ты ко мне подошел.

— Ну да, подошел — ты же не подходил. А как надо было?

— Надо было позвать меня. Приказать подойти.

— Вот видишь! — сказал Рон, отчетливо ощущая, какую чушь несет. — Видишь! Мы ничего не знаем, а времени мало, что я, ждать должен был?

— Рон, не гони.

Оказывается, Кейт тоже подошла и встала сбоку.

— Геди, скажите, а другие, которые придут лечиться, — их тоже нужно будет позвать? Каждого отдельно, или можно будет дать разрешение всем сразу?

— Госпожа доктор, вы можете дать разрешение, но мы не войдем далеко — здесь слишком тесно.

— Семь шагов? — догадалась Кейт. — Ну да, будем располагаться с краю. А дать разрешение может любой из врачей? Не только мы трое? Ага, уже легче, можно будет устроить…

— Обет, — сказал Гейб. — Мы должны принести обет, забыли?

— Ну не сейчас же! — отмахнулась Кейт. — Вон, эти стоят, пялятся. Поставим палатку, тогда…

За деревьями зарычало и загудело. Геди вскинул голову и отступил на шаг.

— Нормально, — сказал Рон. — Это наши едут. Тебе же можно остаться, поговорить? Или придешь потом?

— Я приду, — ответил Геди.

* * *

Два грузовика вынырнули из-за поворота, разбрасывая песок. Из кабины переднего выскочил Холловэй, злой, как соплохвост после линьки.

— Приехали? — рявкнул он. — Разгружаемся, быстро!

Народу вдруг стало очень много: из кузова второй машины полезли какие-то люди, которыми распоряжался Фарах, потащили ящики и мешки, перекрикиваясь на незнакомом языке — амулет не был на него настроен.

— Фред! — заорал Холловэй с другого конца прогалины. — Проследи за разгрузкой, они же побьют там все! И осторожнее со шлангами!

Рон решил, что тоже может что-нибудь разгрузить, пусть и без Locomotor, но далеко не ушел.

— Уизли! Вы давно приехали?

— Час назад, — ответил Рон.

— Где вода, видел? Идем, покажешь.

* * *

— Ого!

Рон был доволен так, будто сам выкопал этот колодец.

— Даже жалко. Насос сюда тащить, шланги, кабели, вонь эта… Ты не знаешь, здесь купаться можно?

— Нельзя! — ответил Рон. — Чудовище вынырнет — и за ногу.

— Какое еще чудовище?

— Подземное, конечно. Из пещеры — нам Фарах сказал, оно там живет.

Холловэй присел на корточки, вытянул шею, вгляделся.

— Времени нет. Я бы сходил.

Сунул руку в воду, поболтал, глядя, как поднимается со дна желтая муть.

— Холодная, черт… Здесь же Лаас Гиль недалеко, а этот район, кажется, вообще не исследовали. Там такое может быть! Эх!

Он встал, отвернулся, вздохнул.

— Пошли, работать надо.

* * *

— Что такое Лаас Гиль?

Рон осторожно вытянул ноги — складной брезентовый стульчик подозрительно заскрипел — и отхлебнул горячего чаю с молоком, очень сладкого, как он любил.

Про чай, который тут пили все, он уже знал, а про Лаас Гиль еще нет.

Ему в жизни не приходилось запоминать столько всякого дерьма, сколько пришлось за этот день. Холловэй взбесившимся гиппогрифом носился по лагерю, а Рон, как ему было велено, таскался следом, поднимал, переносил, что-то к чему-то прицеплял, измерял и огребал по полной.

Гейб было сунулся, но Холловэй рявкнул:

— Что, Фредди, с тобой тоже понянчиться?!

Рон обижался минут пять, пока не начали подключать генератор — кажется, так? — тяжеленную вонючую тарахтящую штуку на колесах. Интересно, почему все полезное такое мерзкое? Но свет горел, и вода, собственноручно проверенная Роном на пригодность, шла по длинной блестящей трубе, куда ей полагалось.

— Лаас Гиль! — напомнил Рон.

Джордж отставил пустую миску, взялся за свой чай и довольно вздохнул.

Сам Рон ни за что не стал бы нанимать повара, которого порекомендовал Фарах («Поверьте, мосье, этот человек умеет готовить европейские блюда, он служил в «Сайлане», втором лучшем отеле Галкайо…»), но Холловэй рискнул и вроде бы не ошибся.

— Километров пятьсот отсюда, если по прямой, нашли пещеры с петроглифами. Французская экспедиция в прошлом году, но толком они так ничего и не сделали. Огородили, кажется, ну и статью тиснули.

— С чем пещеры?

— С наскальными рисунками, им одиннадцать тысяч лет, если не врут. Чему вас там учат, в закрытых школах? Фехтованию и верховой езде? Я могу понять, что ты в первый раз видишь генератор, но история-то у вас была?

Кейт хихикнула, и даже Гейб подозрительно быстро отвернулся.

— Ладно, — сказал Рон, — проехали. Может, я плохо учился? А дальше?

— Я раньше по ним специализировался, даже диссертацию защищал по петроглифам Ангоно. В сущности, я и сюда попал из-за них.

Теперь хихикнул Пьер, а за ним — тощая, похожая на блондинистого фестрала шведка Сигрид:

— Точно, мы вот так же сидели, не соврать бы, в Чиласе — это в Пакистане, Рон, если что, — кругом никого, ночь, и вдруг вываливаются какие-то — они, видите ли, лазали по пещерам и сломали ногу, лечите срочно. Вылечили на свою голову.

— А потом? — спросил Рон, не обращая внимания на очередную подначку. — Почему ты эти твои как-их-там бросил?

— Обстоятельства, — пожал плечами Джордж. — Не важно. Главное, я здесь, и пещера эта здесь… Видел там справа карниз? По-моему, можно пройти.

— Джо-о-ордж! — протянула Софи.

— Понял, понял, но поговорить-то можно?

«Еще и петроглифы, — подумал Рон. — Гермиона про них, наверно, знает…» Но сейчас даже про Гермиону думалось как-то вчуже, усталость укачивала не хуже выпивки, ноги гудели, а если что-то и скребло внутри…

* * *

— …Не пришел, — тихо сказала за спиной Кейт. — Может, мы сделали что-то не так?

Точно, Геди не пришел! Рон рывком вынырнул из полусна.

— Он хотел прийти, — так же тихо ответил Гейб, и Кейт ахнула:

— Ты опять?! А если он заметил?

— Я тихо. И там щит. Глубоко не пускает.

Рон отъехал на своем стульчике дальше от костра.

— А если попробовать поисковым заклятьем?

— Хоть ты молчи! Все, ждем до утра. Никакой самодеятельности!

«Драный Мерлин, — подумал Рон, — неужели я зря полез? Или случилось что?» Настроение испортилось. Костер стал чересчур жарким — сучья акации (вот на кой драккл ему знать, что это именно акация?) горели быстрым, почти бездымным пламенем. Вольнонаемные во главе с поваром, в новых футболках, на которые Рон лично наложил распознающие чары, у второго костра галдели так, что в ушах звенело. Да еще охранники — что они там засуетились?