Что ты знаешь... (гет)

Вот и наступил день, когда те, кто проиграл, должны были отдать свой карточный долг. Обычно выполнение заданий происходило в любой удобный для них день, каждый выбирал время, подходящее ему. Но проигравшие в последней игре Луна, Гермиона и Рон решили, что они исполнят свои задания сегодня, во вторник.

Хотя Луна Лавгуд не сообщала о своем желании сделать это именно сегодня, она просто знала, что ее-то выход не пропустит никто, потому что суть ее задания была в том, чтобы поразить окружающих экстравагантной выходкой, которая бы принесла материальную выгоду ей и ее друзьям. Луна была мастером по эксцентричным выходкам, а вот о том, как получить материальную выгоду, ей пришлось подумать целых пятнадцать минут.

Результаты ее умственного труда могли видеть все пришедшие на завтрак во вторник.

В принципе, то, что мисс Лавгуд вошла в Большой зал в странном наряде, не удивило никого. Девушка славилась тем, что дополняла свою унылую школьную форму разными необычными деталями, например, ожерельем из пробок от сливочного пива или накладными прозрачными крыльями. Сегодня к ее школьной мантии были пришиты желтые ленточки. Ленты были разной длины и располагались в хаотичном порядке по всей мантии. На голове у Луны был золотой ободок с торчащими вверх лучиками, которые тоже были разной длины, а на их концах светились маленькие золотистые шарики. Войдя в зал, она легкой походкой, отчего ленточки на ее мантии заколыхались, направилась к преподавательскому столу. Остановившись напротив директора, девушка мечтательно улыбнулась и звонко сказала:

— Доброе утро, директор Дамблдор!

После этих слов многие обратили внимание на происходящее. Не каждый день кто-то осмеливается побеспокоить директора во время завтрака.

Дамблдор же по-отечески посмотрел на девушку и, тоже улыбнувшись, поприветствовал ее:

— Доброе утро, мисс Лавгуд.

— У меня сегодня солнечное настроение, – невозмутимо сообщила она директору.

— Я понял это по вашему наряду.

— Да, эти ленточки, как лучики у солнца. Посмотрите, как они переливаются, когда я двигаюсь.

Луна покрутилась, отчего ленточки затрепетали, повторяя ее танец.

— А из этих лучиков, – она притронулась к ободку, – появляются радужные искорки.

Девушка что-то прошептала, и из шариков на концах лучиков на ее ободке посыпались вверх разноцветные искры.

— Замечательно, мисс Лавгуд, – похвалил ее директор. – Замечательно, что вы делитесь с окружающими своим солнечным настроением.

После представления с радужными искорками уже все ученики в зале наблюдали за действием около преподавательского стола.

— А у вас, директор, солнечное настроение сегодня?

— Конечно, – тут же ответил Дамблдор.

— Наверное, это потому, что вы кушаете лимонные дольки, – девушка указала на тарелочку с лакомством, которая стояла на столе около него.

— Да, конечно, – опять согласился директор.

Он уже понял, что все это происходит неспроста, и решил подыграть ученице, соглашаясь с ней во всем.

— А вот у некоторых моих друзей сегодня не очень солнечное настроение, – грустно заметила Лавгуд. – Я специально для них сделала сегодня эти солнечные лучики. А вы бы не могли поделиться с ними своим солнечным настроением?

Луна многозначительно посмотрела на тарелку с лимонными дольками. Директор, разумеется, понял, что она имела в виду.

— Конечно, конечно. Угощайтесь, возьмите сколько хотите и поделитесь с друзьями, мисс Лавгуд, – весело сказал директор, протягивая девушке тарелочку.

Луна не стала скромничать и забрала всю тарелку. Дамблдор предполагал, что она возьмет пару-тройку конфет, но не стал возражать против ее поступка.

— Спасибо, господин директор! – присев в реверансе, умиленно пропела Луна. — Сейчас поделюсь солнечным настроением со всеми.

Вначале девушка положила по одной штучке около каждого преподавателя, приговаривая:

— Солнечного вам дня.

Подойдя к столу Пуффендуя, Луна стала раздавать по одной конфетке каждому ученику, начиная с младших курсов. Когда на тарелочке заканчивались конфеты, Луна вопросительно смотрела на директора, и тот, взмахнув палочкой, наполнял тарелку новой порцией лакомства. Через десять минут все ученики Пуффендуя получили свою дольку солнечного настроения от директора. Сам Дамблдор понял, что такими темпами мисс Лавгуд еще долго будет обходить зал. И вот уже на помощь Луне пришли эльфы. Пять домовых эльфов, служивших в Хогвартсе, сновали между столами и раздавали всем любимое кушанье директора. Так все, кто завтракал в это утро вторника, получили частичку солнечного настроения от директора Дамблдора и Луны Лавгуд. Те, кто присутствовал на игре, получили по три лимонных дольки, и каждый из них признал, что девушка выполнила свое задание.

Луна была счастлива, что у нее все получилось. Директор хотя и был немного озадачен, но тоже был доволен, что эта замечательная девушка устроила маленький праздник для всех. Даже Снейп и вечно недовольные слизеринцы улыбнулись, получая из рук мисс Лавгуд свою порцию солнечного настроения…

В тот же день после полудня Рон тоже изъявил желание выполнить свое задание. И Гермиона тоже поставила всех в известность, что отдаст карточный долг сегодня вечером.

С этими двумя дело обстояло труднее, чем с Луной. И то, и другое задание, в сущности, должны были проходить без свидетелей. Вряд ли Миллисента стала бы разговаривать с Роном или некто целоваться с Гермионой, если бы в этот момент вокруг сновала толпа студентов-старшекурсников.

Уже давно членами клуба «Левый ботинок» был выработан механизм «свидетелей». Ребята, хотя и доверяли друг другу, но все-таки червячок сомнения грыз бы их, если бы они выслушали, как прошло исполнение проигрыша от одного человека, а, в частности, от проигравшего. Веселее было за всем этим наблюдать, а потом рассказывать, как несчастный выкрутился из сложившейся ситуации, тем, кто по каким-либо причинам не смог это увидеть. Обычно заранее оговаривалось место и время действия. Те, кто хотел понаблюдать за оным, рассредоточивались в этом месте чуть раньше указанного времени. Если задание не предполагало конфиденциальности, то все зрители могли вполне официально находиться на месте представления, как это было в случае с Невиллом. Если же задание подразумевало интимность, как в сегодняшнем случае с Роном и Гермионой, то всем, кто хотел понаблюдать за этим, приходилось скрывать свое присутствие: проще говоря, прятаться. Мест в коридорах Хогвартса, где можно укрыться — предостаточно: ниши, углубления в стенах, классы. Также в распоряжении ребят была мантия-невидимка Гарри. Принято было, что под мантией прятались Гарри и Джинни. Если желание исполнял Гарри, то его место занимал Рон, а место Джинни — Гермиона или Лаванда, причем последняя делала так, чтобы в большинстве случаев в паре с Роном оказывалась она. Если же наблюдать приходилось за Джинни, то в паре с Гарри могла оказаться любая изъявившая желание девушка, но неизменным оставалось то, что сам Поттер в любом случае должен был находиться при испытании Джинни, и это не оспаривалось.

Сегодня задача Рона заключалась в том, чтобы разузнать, когда он может встретить Миллисенту Булстроуд одну, без подружек. В этом ему помог Невилл Лонгботтом, который как-то упомянул, что слизеринка увлекается травологией и три раза в неделю по вторникам, четвергам и воскресениям посещает теплицы, где под руководством профессора Стебль выращивает какие-то неведомые Рону магические растения. Сегодня как раз был вторник, и младший Уизли предположил, что он может застать Булстроуд около теплиц. Чтобы быть уверенным в этом, Рон еще в понедельник уточнил все у друга. Невилл был добрым и в меру сообразительным, поэтому понял, с какой целью сокурсник интересуется расписанием Миллисенты, и не только подтвердил то, что девушка будет во вторник посещать теплицу номер шесть, но и указал точное время, когда она там появится. Рон воспользовался добротой Невилла и попросил его задержать девушку в оранжерее на полчаса, потому что сам он не мог подойти в это место к тому времени, когда Миллисента обычно покидает королевство профессора Стебль. Лонгботтом, разумеется, согласился, потому что надеялся, что Уизли в свою очередь поможет ему, когда он в очередной раз проиграет.

Рон сообщил время и место друзьям.

Когда Рон Уизли подошел к теплице номер шесть, ребята уже были там. Гарри и Джинни под мантией-невидимкой стояли около дверей, откуда, по сведениям Невилла, должна была появиться слизеринка. Лаванду и Парвати скрывали ветви какого-то кустарника, бурно растущего неподалеку. Энтони и Чжоу спрятались за колонной, а Ханна и Луна присели за углом теплицы. Гермиона стояла за широким стволом дерева, которое росло около сооружения. На это же дерево взобрался Колин Криви со своим фотоаппаратом. Рон не знал местонахождения каждого, как не знал того, кто из членов клуба «Левый ботинок» сейчас наблюдает за ним. Он огляделся, пытаясь найти места, где удобней всего спрятаться, но не успел парень проанализировать увиденное, как дверь теплицы открылась.

У Миллисенты Булстрод сегодня был плохой день. Во-первых, она проспала завтрак и мало того, что не позавтракала, так еще пропустила шоу, устроенное Лавгуд и не получила дольки солнечного настроения от директора. Во-вторых, Зубастая Герань, которую она выращивала уже не один месяц, укусила ее за палец, после чего профессор Стебль, оказав первую помощь, читала ей долгую и нудную лекцию о правилах обращения с этим растением. В-третьих, ее неудачу с геранью видел Невилл Лонгботтом, который принимал рьяное участие в лекции профессора, задавая какие-то глупые вопросы, явно затягивая разговор. Миллисента, слушая их, думала, что это никогда не закончится, и очень удивилась, когда Невилл, неожиданно прервав профессора на полуслове, изъявил желание показать свой урожай Бубонтюберов. Помона Стебль еще что-то хотела сказать девушке, но Невилл проявил настойчивость и буквально утащил ее к грядке Бубонтюберов. Миллисента, вздохнув спокойно, стремительно направилась к выходу из теплицы.

Только за спиной девушки захлопнулась дверь, как она поняла, что ее неприятности не миновали. На тропинке, ведущей в школу, топтался Рон Уизли. Конечно, можно было предположить, что он дожидается своего дружка, но что-то подсказывало ей, что лично для нее это ничем хорошим не закончится. Странный взгляд Рона убедил Миллисенту в этом. Она, сжав палочку в кармане, быстро зашагала в сторону парня, надеясь на то, что он не будет вступать с ней в разговор. Пройдя мимо Уизли, девушка подумала, что ей повезло. Но она ошиблась…

— Булстрод! – окликнул ее Рон.

«Не повезло», — подумала Миллисента и оглянулась.

— Что тебе, Уизли? – спросила она воинственно.

— Э-эм-м… — замялся парень.

Он, естественно, продумывал, что он скажет Миллисенте, но сейчас, когда он стоял перед ней, все заготовленные слова улетучились, и что говорить дальше, Рон не знал.

— Это все? – в ее голосе появились язвительные нотки.

— Что у тебя с рукой? – нашелся Рон, указав на ее пораненный палец.

Конечно, профессор Стебль оказала девушке первую помощь, но она лишь остановила кровь, а шрам все еще оставался на пальце.

— Тебе какое дело? – недоверчиво поинтересовалась Миллисента, пряча ладонь в карман мантии.

— Зубастая Герань укусила? – продолжал упорствовать Рон.

— Да.

— Это больно. Меня в том году тоже укусило это мерзкое растение. Шрам остался. – Рон отогнул край рукава мантии и продемонстрировал маленький шрам на запястье.

Миллисента, не осознавая, что делает, начала разглядывать руку Рона.

— Нужно было смазать экстрактом бадьяна, тогда бы шрама не осталось, – задумчиво произнесла девушка.

Рон не смог вспомнить, почему тогда не воспользовался этим средством, но зато вспомнил выражение, когда-то услышанное им от Гермионы.

— Я подумал, что шрамы украшают мужчину, – сказал он гордо.

— Кто это сказал? – удивилась девушка.

— Так говорят магглы.

— У них просто нет экстракта бадьяна.

— Может быть, – рассмеялся Уизли.

Вот он, неудобный момент, когда разговор зашел в тупик. Рон, переступая с ноги на ногу, думал, как перейти к главному. Миллисента разглядывала дерево, около которого они разговаривали, размышляя, что сказать, чтобы вежливо закончить беседу и удалиться. Гермиона стояла за деревом и старалась не дышать или хотя бы дышать потише, проклиная Рона за то, что он затеял весь этот затянувшийся диалог около этого места. Колин Криви молился богу, чтобы Булстрод не пришло в голову возвести глаза к небу, потому что если бы она это сделала, то непременно увидела бы его среди ветвей. Для Джинни это был самый очаровательный момент наблюдения, потому что Гарри уткнулся ей в плечо, пытаясь сдержать смех.

— Э-э-э… Миллисента, — наконец выдавил из себя Рон, чем очень напугал девушку, назвав ее по имени, а не, как обычно, по фамилии. — Я хотел бы… ты не могла бы…

Рон совершенно запутался. Миллисента окончательно растерялась. Гермиона все еще проклинала друга. Колин вспомнил шестую молитву. Джинни была счастлива. Гарри уже с трудом удавалось не засмеяться.

— Может быть, встретимся в эти выходные в Хогсмиде? – собравшись с духом, выпалил Рон.

— Зачем? – изумилась девушка.

— Это… это типа свидание.

— Ты приглашаешь меня на свидание? – удивлению Миллисенты не было предела.

— Да! – громко подтвердил Рон.

Булстрод задумалась.

Миллисента не была красавицей, ее с трудом можно было назвать симпатичной. В детстве она страдала излишней полнотой, к подростковому возрасту немного вытянулась, но все равно казалась грузной. Ее тонкие темно-русые волосы всегда были заплетены в косу. Косметикой она предпочитала не пользоваться. Пару раз Миллисента пробовала наложить макияж, но поняла, что это выглядит скорее вульгарно, чем красиво. Она понимала, что ей не угнаться за своими подругами. Вниманием парней девушка не была избалована. Лишь однажды она получила несуразный комплимент от Крэбба. Поэтому это был первый раз, когда ее пригласили на свидание. И не важно, что предложение поступило от Рона Уизли, что он был гриффиндорцем, а значит, врагом. Не важно, что он ей не нравился, что она сомневалась в искренности его намерений. Но все это ей очень льстило, поэтому она согласилась.

— Хорошо.

Рон, не ожидавший такой быстрой победы, оторопел.

— Эм-м… Тогда давай встретимся в субботу в «Трех метлах»?

— Нет! – перепугано воскликнула девушка. Она представила, что будет, если их сокурсники увидят ее в этом заведении в компании Рона Уизли. – Может, лучше встретимся в трактире «Кабанья голова»?

Миллисента понимала, что этот трактир имел не очень хорошую репутацию, но страх того, что кто-нибудь заметит ее с Роном, пересилил страх посетить сомнительное заведение.

— Хорошо! – радостно согласился Рон.

Ему было безразлично место встречи, потому что он не собирался идти с девушкой на свидание, ведь это не входило в условия его задания.

– Тогда встретимся около входа в «Кабанью голову» в три часа в субботу.

— Я приду, – улыбнулась Миллисента и тихо добавила: – и принесу экстракт бадьяна, чтобы залечить твой шрам.

— Я тоже приду, – уверил ее Рон с не менее счастливой улыбкой.

Рон усиленно придумывал слова, чтобы вежливо распрощаться с девушкой. Миллисента ждала, что Уизли скажет еще что-нибудь приятное. Гермиона придумывала не самые приличные слова, которые она скажет другу, когда это все закончится. Колин вспомнил восьмую молитву и напрочь забыл про фотоаппарат, которым он хотел воспользоваться. Джинни гладила Гарри по волосам, стараясь успокоить его. Гарри было приятно. Все остальные наблюдали из своих укрытий, пытаясь не рассмеяться. Невилл, наконец, закончил свою увлекательную беседу с профессором Стебль и вышел из теплицы.

Появление последнего избавило Рона от необходимости говорить прощальные слова. Миллисента, как только увидела Невилла, молча развернулась и побежала к школе. Повернувшись спиной к парням, она улыбнулась и подумала, что не все так плохо в ее скучной жизни.

— Невилл, а я тебя заждался, – громко сказал Рон.

— Извини, задержался, – подыграл Невилл.

— Идем скорее в гостиную, ты расскажешь мне … — еще громче сказал Уизли.

— Да, я расскажу тебе о моем урожае Бубонтюберов.

Рон и Невилл пошли вслед за Милиссентой. Рон с неподдельным интересом слушал рассказ Невилла, это отвлекало его от мыслей о том, что сейчас произошло. Гермиона присела на землю и начала хихикать, закрыв лицо ладонями. Колин пытался слезть с дерева. Гарри и Джинни с сожалением сняли мантию. Все остальные вышли из своих наблюдательных мест и поспешили на помощь Колину.

Дальше обсуждение происходило в гостиной Гриффиндора. Вначале наблюдатели отчитывали Рона. Гермиона и Колин за то, что он так близко стоял к дереву. Ханна и Луна за то, что он так далеко был от теплицы и им было плохо слышно. Гарри и Джинни за то, что он так долго продолжал беседу, отчего они сильно намучились, стоя вдвоем в неудобных позах под мантией. Затем те, кому посчастливилось присутствовать около теплицы номер шесть, пересказывали увиденное и услышанное тем, кто не был там. Все сошлись во мнении, что это было «мило-о-о». Рон же с чувством выполненного долга купался в лучах славы. Он еще долго бы пребывал в этой эйфории, если бы Гермиона не отвела его в сторону.

— Рон, ты пойдешь на это свидание? – тихо спросила она.

— Конечно, нет, – уверенно ответил парень.

— Но, Рон, это… это не по-мужски.

— Я тебя не понимаю, – искренне удивился Уизли.

— Рон, Миллисента хоть и слизеринка, но все-таки девушка. И не очень хорошо будет с твоей стороны не прийти на это свидание.

— Но Гермиона! Это не входит в мое задание, – возмущенно возразил парень. – Я не хочу встречаться с этой… я даже не знаю, как ее описать прилично.

— Это не важно, – продолжала убеждать его Гермиона. – Не важно, придет ли она, важно то, что ты должен быть там. Представь, она будет тебя ждать, а ты не придешь. Что она подумает о тебе? Тем более, «Кабанья голова» — это не слишком спокойное место. Девушка будет ждать тебя в одиночестве, подвергая себя опасности. Ты должен пойти! Это нечестно, Рон. Тебя будет мучить совесть. А если она все-таки передумает, то ты уже со спокойной совестью можешь продолжать думать о ней гадости.

Рон понимал, что подруга права.

— Хорошо. Я пойду на это свидание, – согласился парень. – Но что я буду делать там… с ней?

— Разговаривать. У вас сегодня это хорошо получилось.

«Я всегда могу начать ссору, если мне нужно будет уйти», — подумал Рон.

— Только ты никому не говори, что я пойду… Не хочу, чтобы приставали с вопросами.

Гермиона пообещала молчать, дала еще несколько поучительных советов и оставила Рона в покое.

Обсуждение продолжалось до ужина. В Большой зал все пошли с воодушевлением. Потому что после ужина планировалось, что Гермиона будет исполнять свое задание, а это, по общему мнению, должно выглядеть еще более захватывающе, чем представление Рона.