Белый снег (гет)

P.S. Данная глава выкладывается без бетинга, прошу понять и принять^^ С Наступающим)

Гарри проснулся утром и первым делом взглянул на Гермиону. Мгновение он присматривался, но потом увидел совершенно ясно: цвет лица стал лучше, да и рука, которую он за ночь так и не выпустил, тоже была теплее. Определённо.

В комнату вошла Джинни. Гарри взглянул на неё с улыбкой.

— Так рад меня видеть? — слегка смутилась девушка.

— Конечно, — ответил Гарри. — Подойди сюда, посмотри на Гермиону.

Джинни сразу последовала его словам и взглянула на подругу. Изменения можно было уловить невооружённым глазом.

— Она…выглядит лучше, — сказала Джинни, Гарри кивнул. — Но что произошло? Это она сама?

— Малфой вчера приходил, — сообщил Гарри, Джинни улыбнулась. Она знала, что у Малфоя доброе сердце.

— Значит, он продолжит сеансы и всё наладится, — голос у Джинни был восторженный.

— Он сказал, что больше не придёт, — Гарри вмиг погрустнел. — Этот визит был последний.

— Что за ерунда? — выпалила Джинни. — Пошли, вернём его назад.

— Что я предложу ему, Джинни? — Гарри смотрел на девушку тоскливыми глазами. Она тяжело дышала, а сердце её разрывалось. Гарри снова тяжело, снова больно, и она не может этого выносить.

— Так, мы должны понять, что ещё может его заинтересовать, — рассуждала вслух Джинни. — Его мать в больнице, сам он живёт как затворник… Что если пообещать ему полную реабилитацию перед обществом и хорошую работу?

— Как я всё это сделаю, по-твоему? — спросил Гарри.

— Ты Гарри Поттер, — ответила Джинни, рассекая рукой пространство. — Ты получишь всё — только попроси.

— Я должен поговорить с министром! — воскликнул Гарри и поспешил привести себя в порядок. Джинни вслед ему улыбнулась, она всегда верила в него, чаще даже больше, чем в саму себя. Как ни крути, он был героем, а у героев должны быть особые привилегии.

Через час Гарри был в приёмной министра Бруствера. Джинни осталась с Гермионой, и он спокойно отправился в Министерство.

— Мистер Поттер, министр готов вас принять, — сообщила секретарша. Гарри расправил плечи и вошёл в кабинет.

— Приветствую, Гарри, — Кингсли поднялся из-за стола и пошёл навстречу гостю. — Рад тебя видеть. Проходи, садись.

Гарри вежливо улыбнулся, ответил на приветствия и сел.

— Мистер Бруствер…сэр, у меня к вам серьёзный разговор, — собрался с мыслями Гарри.

— Само собой, — ответил министр. — Не помню, чтобы ты приходил сюда, чтобы пошутить или обменяться впечатлениями матча за кубок.

— Извините, сэр, но сами понимаете в Аврорате… — начал говорить Гарри.

— Да я шучу, Гарри, — с доброй улыбкой сказал Кингсли. — Я прекрасно понимаю, каково вам приходится: тебе, Рону, Гермионе… Кстати, как она? Я слышал, ты забрал её из больницы.

— Да, сэр, — ответил Гарри, сдвинув брови. — Врачи отказывались продолжать лечение, точнее продолжать то лечение, которое ей помогает. Я, собственно, поэтому и пришёл.

— Слушаю тебя, — сказал министр, глядя в глаза Гарри.

— Я знаю, что Билл… Глава Аврората всё вам докладывает, — набрав воздуха в лёгкие, начал Гарри. — Так что вы должно быть в курсе, что для лечения Гермионы я привлёк Драко Малфоя. Если вам известны наши взаимоотношения с ним, то вы понимаете, что он не стал бы помогать просто так. В итоге я пообещал ему помочь с освобождением отца… — министр раскрыл рот в удивлении, но Гарри не смутился и продолжил. — Да, я осознаю, что единолично принял решение, и, по правде говоря, даже не думал, как я буду это осуществлять. Я был в отчаянии и пообещал бы что угодно лишь бы спасти Гермиону. Малфой начал работу, успешно пробил Ментальный щит, но потом состояние Гермионы ухудшилось, лекари запретили сеансы. Однако я чувствую, что это временное ухудшение, я верю, что они помогут.

— Но Люциус умер на днях, — сказал министр, начиная догадываться о цели визита Гарри Поттера.

— Да, — кивнул Гарри. — А вместе с ним и повод Малфою помогать нам. Вчера был последний сеанс, на котором он завершил свою работу. Но сегодня утром ей стало лучше, а у меня больше нет аргументов, способных заставить Малфоя помогать.

— Хочешь, чтобы я обязал его через суд? — деловито спросил Кингсли.

— О, нет, — тут же воскликнул Гарри. — Только шумихи вокруг этого не хватало, да и он не согласится. Нужно, чтобы он хотел нам помочь добровольно. Вчера он пришёл по своей воле, и ей стало лучше.

— Тогда чего ты хочешь, Гарри? — спросил министр, прищурив глаза.

— Мне нужно что-то, что будет достаточной платой для Малфоя, чтобы он вернулся к сеансам, — выразил Гарри свою мысль.

— И чтобы это могло быть? — министр всё ещё не понимал, что именно хочет от него визитёр.

— Должность, — уже конкретнее сказал Гарри. — Вы возьмёте Малфоя на работу, если он поможет мне.

— Малфоя в Министерство? — Кингсли поднял бровь. — Гарри, боюсь, что…

— Уже много времени прошло, суд его оправдал, — сказал Гарри более убедительно. — Думаю, самое время вернуть его в общество. Для вас же это будет выгодно. Реабилитация раскаявшихся Пожирателей на деле.

— Гарри, послушай, — Кингсли потёр руки от волнения. Гарри понимал, что министр переживает не из-за того, что подумают о нём другие чиновники, просто после войны все чувства были обострены, особенно подозрительность и недоверие. В руки Бруствера попал разрушенный мир, нужно было восстанавливать всё почти с нуля. И речь не об архитектуре, а о сознании людей, их поломанных судьбах, разбитых сердцах.

— Сэр, — Гарри знал, что убедит министра, нужно лишь не сбавлять темп. — Всё под мою ответственность. Я пообещаю ему должность, вы подыщите вариант, но он должен быть таким, который устроит Драко Малфоя.

Кингсли, глубоко вздохнув, кивнул. Гарри улыбнулся и встал со стула. Пожав руку министру, он направился к двери.

— Признайся, Гарри, — сказал Кингсли, когда тот уже дёрнул дверную ручку. — Ты ведь не просить приходил, ты просто поставил меня перед фактом.

— Министерство в долгу перед героями войны, — спокойно ответил Гарри. — В особенности перед Гермионой Грейнджер. Пришло время платить по счетам.

Министр опустил голову, Гарри покинул его кабинет. Лишь выйдя из здания Министерства, он вдохнул полной грудью. Он знал, что убедит министра, знал, что тот не откажет ему, да и Малфой не самое страшное, что осталось после войны, чтобы министр так уж упорствовал.

* * *

Чтобы не терять время, сразу после визита к министру Гарри отправился в мэнор, поговорить с Драко.

Когда домовой эльф сообщил, что пришёл Гарри Поттер, Драко закатил глаза. Он ждал, что он придёт, поэтому велел эльфу впустить гостя и проводить в кабинет Люциуса.

Гарри вошёл в огромную комнату и сразу понял, где он. Массивный стол, множество свитков на стеллажах, огромное кожаное кресло, в котором сидел единственный наследник всего состояния Малфоев.

— Не заходил сюда с тех самых пор, как отца забрали в Азкабан, — донесся до Гарри еле слышный голос Драко. — Всё думал, вернётся отец, сядет в это кресло и всё будет как раньше. Но сегодня утром мне пришла в голову мысль, что отец больше никогда не переступит порог этого дома, а его кабинет рискует навсегда остаться пустым.

— Малфой, мне очень жаль, — Гарри не знал, что сказать, поэтому сказал это.

— Ой, брось, — отмахнулся Драко, придвинувшись ближе к столу и положив на него руки. — Никому не жаль, даже мне…

— Отрицание, — проговорил Гарри. — Лишнее доказательство того, что тебе не всё равно. Ты просто зол, обижен, ещё что-то в этом духе.

— Не знал, что ты такой психолог, — привычным тоном сказал Драко. — Зачем пришёл? Я думал, что ясно дал понять…

— Ей стало лучше, — перебил Гарри. Между собеседниками было приличное расстояние, но Гарри увидел, как у Малфоя распахнулись глаза. — Ты должен продолжать сеансы.

— Отец мёртв, Поттер, — Драко начинал злиться. Впрочем, больше всего на себя, потому что хотел продолжать, не ради помощи Грейнджер, а из-за любопытства, по крайней мере, он называл это именно так. Его волновало, что ещё скрыто в её голове, сможет ли он заставить её вернуться. А признаваться, что говорить с ней ему интересно, он уж точно никому не собирался.

— Я говорил с министром, — перешёл сразу к делу Гарри. Драко замер. — Верни Гермиону и получишь должность в Министерстве.

— Какую должность? — в горле пересохло, и Драко еле выговорил вопрос.

— Хорошую, не сомневайся, — ответил Гарри, в душе понимая, что победил. — Ну так что?

— Мне надо подумать, — сказал Драко, отводя взгляд. Необходимо было держать марку, хотя бы не долго, хотя бы в кабинете отца.

— Подумал? — подняв бровь, спросил Гарри.

— Да, — ответил Драко и еле уловимо усмехнулся.

— Завтра в 9.00, — сказал Гарри.

— Я буду в 8.00, — произнёс Драко, складывая руки на груди. — Не сплю до обеда в отличие от тебя.

— Договорились, — кивнул Гарри и направился к двери.

— Ей, правда, лучше? — почему-то сорвалось с языка. Гарри остановился, улыбнулся и сказал, стоя в пол оборота:

— Приходи и увидишь.

— Поттер!

— До скорого, Малфой, — ответил Гарри и вышел из кабинета. Закрывающаяся дверь донесла до Драко отголоски прощания: — Не провожай.

Малфой откинулся на спинку кресла. Место в Министерстве, это был весомый аргумент в пользу продолжения сеансов. Грейнджер полегчало, но расслабляться было рано. В этот раз его будущее зависело только от него. Нужно постараться, чтобы она очнулась. Тогда он вернётся на исходную позицию и сможет начать восстанавливать имя своей семьи. Для Драко не было ничего важнее этого, поэтому он решил во что бы то ни стало в ближайшем будущем вернуть мисс-самая-доставучая-зануда в сознание.

На другой день, как и было заявлено заранее, Малфой появился на площади Гриммо. Гарри открыл камин, поймав себя на мысли, что доверяет Малфою. Удивительно, но в данный момент Гарри не мог вспомнить всего того негатива, который происходил с ним в школьные годы по вине слизеринского старосты. На данный момент вся жизнь героя войны разделилась на два этапа: до неё и после. И в этом послевоенном этапе Малфой для него был как новый знакомый, не обременённый историей прошлого.

— Доброе утро, Малфой, — сказал Гарри, едва гость вышел из камина.

— Ага, — кивнул в ответ Драко, смахивая с одежды золу. — Не пробовал камин чистить?

— Не пробовал, — ответил Гарри с лёгкой ухмылкой. — Не ждал гостей, только тебя.

Малфой фыркнул и направился на второй этаж без приглашения.

— А что там у вас с расследованием? — не особо заинтересованно спросил Драко.

— Глухо, — вздохнув, ответил Гарри. — Все снимки места преступления у Криви, а его отправили на какую-то секретную операцию. Связи с ним нет, да и по срокам он должен был уже вернуться.

— Может на него напали, как на Грейнджер? — Драко дошёл до двери Гермионы и остановился. Гарри пожал плечами. — Ладно, как её состояние немного нормализуется, я попробую выспросить о нападавшем.

— Да, помоги следствию, — сказал Гарри.

— Здесь я помогаю исключительно себе, — поправил Малфой. Толкнув дверь, он вошёл в комнату. Действительно цвет лица девушки выглядел чуточку лучше. Драко посмотрел на Гарри, тот кивнул, как бы говоря: «Вот видишь».

— Ладно, я в Аврорат, — откашлявшись, сказал Гарри. — Если вдруг что, пришли патронуса.

— Со мной никто не останется или младшая Уизли караулит под дверью? — добавив в голос иронии, спросил Драко, снимая пиджак и усаживаясь в кресло.

— У Джинни стажировка, мне надо на работу, — терпеливо ответил Гарри. — Могу прислать Рона, но, думаю, ты и сам справишься. Ты же помогаешь тут только себе. А для себя, я уверен, ты сделаешь всё на пятёрку.

— Не знал, что ты такой любитель потрепаться, — изобразив усталость, запричитал Драко. — Я справлюсь без Уизли. До скорого.

Гарри ухмыльнулся тому, как Драко его выпроводил. Наверняка не терпится влезть в голову Гермионы. Плохо это или хорошо — то, что он может там увидеть, Гарри сейчас совершенно не волновало. Ему нужна была живая и здоровая подруга рядом. А ради этого, он мог бы рассказать и все свои секреты. Покинув дом, Гарри отправился в Аврорат.

* * *

— Где мы на этот раз, Грейнджер? — растягивая слова, спросил Драко. Гермиона вздрогнула и посмотрела на него.

— Ты же сказал, что не придёшь больше, — проворчала девушка, меняя воспоминание. Если раньше это был песчаный пляж на берегу моря, то сейчас они очутились на серой промозглой улице.

— Ты просила не уходить, — ничуть не смущаясь, ответил Драко.

— Я такого не говорила! — воскликнула девушка.

— В самом конце нашей прошлой встречи, — напомнил Драко, не сводя глаз с Гермионы.

— Не думала, что ты услышишь, — проворчала она себе под нос.

— Услышал, — ответил Драко, а на душе появилось какое-то странное чувство. Впервые кто-то ждал его. — Верни пляж, тут мерзко.

— Не указывай мне, — возразила Гермиона, но пейзаж слегка сменила. Они очутились около Визжащей хижины в Хогсмиде.

— Ненавижу это место! — тут же сказал Драко.

— Знаю, — с лёгкой улыбкой ответила девушка, усаживаясь на скамью. Драко стоял рядом, засунув руки в брюки. — Здесь ты с дружками издевался над нами с Роном, а потом Гарри закидал вас снежками.

— Что? Какой Гарри? Это же было приведение! — возмутился Драко и даже указал рукой на хижину.

— Ага, — кивнула Гермиона, сдерживая смех. — Приведение в мантии-невидимке.

Ноздри Драко затрепетали. Он ведь чувствовал, что с тем посещением Хогсмида много лет назад что-то не так. Тогда он всем наперебой рассказывал, что видел приведение своими глазами. А выходит, что это был чёртов Поттер в мантии. Чего ещё обо всех проделках Золотого Трио он не знает?

— А та история с побегом Гиппогрифа тоже ваших рук дело? — спросил Драко, повернувшись к Гермионе. Она взглянула на него в ответ. И по этим глазам, на дне которых кипела лава, он увидел ответ на вопрос. — Но зачем? Какая вам была с этого выгода?

— Так просто вышло, — понизив голос, сказала Гермиона. Драко не мог её расслышать и невольно сел рядом. Девушка смотрела на землю и говорила. — В тот день много всего произошло. Вернулся Сириус, сбежал Петтигрю…

— Что-то я не понимаю, — медленно проговорил Драко. — Какое отношение к этому имел Гиппогриф?

— О, я понимаю, ты расстроен! — вдруг разнервничалась Гермиона. Она вспомнила, к чему привёл побег наглой крысы в тот день. Всё могло быть настолько иначе, не упусти они Питера, что даже представить невозможно. Откуда-то появился гнев, гнев на Питера Петтигрю за то, что он натворил, за то, что помог возродиться самому ужасному волшебнику столетия, за свою верность Волдеморту, а не своим друзьям. В Гермионе вдруг закипели различные эмоции, настроение пропало, дыхание участилось. Она была зла и должна была на ком-то сорваться. — Помнится, твой горячо любимый папочка обещал тебе голову Клювокрыла! А ведь ты сам был виноват в том, что получил ранение! Но это неважно, добрый Люциус Малфой решит любую проблему своего обожаемого сыночка!

Выпалив всё на одном дыхании, Гермиона не могла отдышаться. Повернув голову на Драко, она увидела, как он напряжён. Его руки сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели, дыхание замедлилось, казалось, он вообще не дышит. Скулы напряглись, челюсть стиснулась, девушка отчётливо слышала скрип зубов.

— Не смей говорить ничего о моём отце! — громко проговорил Драко, резко вставая. — Ни слова своим грязным ртом!

— Ой да брось, Малфой! — Гермиона тоже взвилась и вскочила со скамьи. — Всем известно, что у вас в семье извращённое понятие о чести, так что вопрос грязи — это скорее…

— Отец мёртв, — твёрдо заявил Драко. Гермиона застыла с полуоткрытым ртом. — Так что не смей произносить его имя!

— Что с ним случилось? — еле слышно спросила Гермиона, но её слова отдались эхом в голове. Здесь вообще её шёпот был громче ударов о наковальню.

— Не твоё дело! — отрезал Драко и опустился на скамью, закрыв глаза руками. В голове Грейнджер всё воспринималось острее, и боль тоже. Внезапно стало трудно дышать, потому что комок подкатил к горлу. Он тяжело вздохнул.

Вдруг робким движением руки Гермиона коснулась его макушки. Он замер, анализируя происходящее.

— Убери руку, Грейнджер, иначе я её сломаю, — процедил Драко сквозь зубы.

— Прости, — голос Гермионы задрожал.

— Мне не нужны твои извинения, — выпалил Драко и встал перед Гермионой. Они смотрели друг другу в глаза. — Для меня это событие ничего не значило. Умер и умер, я привык жить без него. Мне абсолютно не интересны ни обстоятельства, ни причины, побудившие его отправиться на тот свет. Я не чувствую боли…

Гермиона не знала, как себя вести в такой ситуации. Если бы это был кто-то из её друзей, то она непременно бы попыталась успокоить человека, но Малфой был чужаком, бывшим врагом, неприятным субъектом. Но в то же время он был единственным её спутником здесь, в её голове. Из книг она знала, что легилименция — очень сложная наука, вряд ли кто-то из её друзей смог бы попасть в её голову так безболезненно, как это сделал Малфой. Думать в голове не очень получалось, но кое-что было очевидным: Малфой помогал Гарри не просто так. Наверняка запросил что-то, связанное с оправданием его семьи. Мать больна, отец в Азкабане. Что Гарри мог бы ускорить лечение или освобождение? Тут и гадать не надо. А если Люциус мёртв, то значит…

Это случилось внезапно и стало неожиданностью для обоих. Гермиона просто обняла Драко. На миг оба задержали дыхание. Через мгновение Драко сделал попытку вырваться, но Гермиона прижалась к нему сильнее.

— Что ты творишь, Грейнджер?..

— Боль нельзя не чувствовать, ты же не супермен, — тихо сказала Гермиона.

— Кто? — переспросил Драко, забыв, что находится в объятиях девушки. — Впрочем…

— Мне очень жаль…

— Успокойся, Грейнджер, — перебил её Драко, до конца не понимая, почему всё ещё стоит и терпит её руки на своей спине. — Никому не жаль отца.

— Мне очень жаль тебя, Драко, — всё также тихо проговорила Гермиона, шмыгнув носом. Слёзы сами полились из глаз. Малфой дышал медленно и смотрел в одну точку, где-то на краю горизонта краски сливались, образуя неясное как его мысли и чувства пятно. Наконец он сдался, просто на секунду расслабился и вдохнул больше воздуха. Комок к горлу подступил тут же, и слёзы покатились по щекам. Гермиона обняла его сильнее и почему-то начала поглаживать спину. Сама она уже не плакала, да и теперь ей необязательно было это делать. Плакал Драко, еле слышно, практически без всхлипов, но она знала, что слёзы льются. Он стоял как маленький мальчик и закрывал лицо рукой, вторая была опущена. — Когда умер мой дедушка, — еле слышно сказала Гермиона. — Мама сказала мне, что он уехал в путешествие в космос. И если я буду по нему скучать, то посмотрев на небо ночью, увижу свет его фонарика, которым он освещает темноту.

— Что за бред? — восстанавливая дыхание, сказал Драко. Гермиона отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Но в него хочется верить, — ответила она. Мгновение, и они очутились на крыше деревенского домика. — Мой дед жил тут, я каждое лето приезжала погостить.

Гермиона что-то рассказывала, а Драко уже вглядывался в небо. Что он хотел там увидеть? Это было неважно. Он поймал себя на мысли, что чувствует себя лучше.

* * *

А в это время по ту сторону воспоминаний Гермионы Грейнджер, Гарри сидел у её кровати и наблюдал за выражением её лица. Когда потекли слёзы, Гарри вскочил с кровати и пригляделся. Совершенно точно Малфой расстроил её, странно, что лицо было совершенно расслабленным, а не нахмуренным или обиженным. В любом случае слёзы это ненормально, решил Гарри и обошёл кровать, чтобы прервать сеанс. Но, посмотрев на Малфоя, Гарри остановился в удивлении, потому что высокомерный задира тоже плакал. Гарри перевёл взгляд на Гермиону, на её лбу чётко выступила морщинка, которая появляется, когда она о чём-то сожалеет. Гарри не знал наверняка, но скорее догадался, почему плачет Малфой: Гермиона вытащила его боль наружу. Глубоко вздохнув, Гарри вернулся на свой стул с лёгкой улыбкой на губах. Он понял: «Они спасут друг друга».