Вчерашний вызываю сон... (гет)

Спокойное рабочее утро. В 9 часов в субботу посетители — большая редкость. Большинство жителей этого городка предпочитают в выходные понежиться в постели и завтракать в кругу семьи. Размеренно помешивая ложечкой свой чай, я сидела с краю стойки близ входа на кухню и иногда поглядывала на входную дверь.

9:08. Ко мне подошел мой новый напарник, рассеянно крутя в руках полотенце.

— Привет, — немного напряженным голосом поздоровался молодой человек, — в выходные здесь всегда так тихо?

— Привет, Марк, — я приветливо улыбнулась, — не переживай, уже днем будет работа, а вот вечером очень оживленно. Придется попотеть намного усерднее, чем в будни. Вот увидишь, яблоку некуда будет упасть!

— Спасибо. Ты очень милая.

— Не за что, здесь все люди хорошие.

Я снова улыбнулась и вернулась к чаепитию, думая, что разговор закончен. Но Марк продолжил:

— Гм, ты работаешь каждый день. Учеба-работа. А как же отдых? Может, мы куда-то сходим?...

— О, Марк, я вся в долгах! — всплеснув руками, торопливо ответила я. — Даже квартплату задерживаю. Прости, мне нужно работать. — Я старалась придать голосу непринужденность, не хотелось обижать хорошего парня.

— А-а, ничего, в другой раз, да? — с надеждой спросил он.

За его спиной открылась дверь.

— Кажется, пришел посетитель, — напрягая зрение, проговорила я и, узнав фигуру вошедшего, поспешно взмолилась: — Марк, пожалуйста, возьми его на себя, я вот чай допить хочу.

— Ок. Приятного чаепития.

Немедля подхватив чашку, я скрылась на кухне. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, кажется, мне не помешает чай с мятой. Вновь я не могла объяснить самой себе, что стало причиной дрожи в коленях. Так, включаем логику, я ему ничего не должна. О намерении пока не приезжать, чтобы решить свои дела, сообщила, разговор был телефонный, напряженный, но без эмоций. Прошла неделя, за это время ни одного звонка. «Может, обойдется?!» — мелькнула надежда и тут же погасла, я хорошо помнила, как он тогда пришел ко мне домой. Долго мучиться мыслями не пришлось, на кухню зашел Марк.

— Извини, ты чай допила? Там клиент странный, требует, чтобы его обслужила девушка. — Он выглядел сбитым с толку и обеспокоенным. — И знаешь, это тот самый…

— Кто? — моментально напрягаясь, уточнила я, на секунду мне показалось, что все вокруг в курсе нашего общения, хотя я тщательно это скрывала.

— Ну, этот, мистер Голд, его же весь город боится. Иди уже скорее!

— А то что? И вообще, что это за сексизм! — Я прятала за искусственным раздражением свое смятение и передразнила: — Чтобы его обслужила девушка! — Но, видя, как Марк засуетился, добавила: — Ладно, иду-иду.

Оставив остывший чай, я поправила передник, выдохнула у дверей и вошла в зал. Голд был единственным посетителем нашего ресторана. Я взглянула на часы — 9:20.

— Доброе утро. Мы рады приветствовать вас в нашем заведении. Вы готовы сделать заказ? — произнесла я, как могла спокойно и учтиво, чувствуя, как он окидывает взглядом меня с ног до головы.

— Боюсь, нет, — холодно и четко бросил мне Голд, продолжая рассматривать мою фигуру, однако избегая глаз.

В голове ураганом пронеслось: что именно «нет»? Нет — не доброе, нет — не рады, нет — не готов заказывать. Решив действовать по ситуации, то есть как официант, я продолжила:

— Может быть, вам что-то подсказать?

— Может быть, — все так же холодно отозвался мужчина в темно-сером костюме, глядя на мои колени, чуть выглядывающие из-под униформы.

— Кхм. — Я попыталась привлечь его внимание к беседе. — Что вы предпочитаете с утра? Есть великолепные блины, пудинг, омлет с беконом, кофе, чай. У нас есть все.

— Да, у вас здесь есть все, — сказал он, наконец посмотрев мне прямо в глаза.

Я потеряла дар речи. Дыхание застряло где-то в ключицах. Всегда любила смотреть на огонь, будь то огонек свечи, камин или костер в саду. Перед сметающей все преграды на своем пути стихией я предстояла, как неразумное дитя, которое не слышит предостерегающих слов и тянет ручонки к жгучим языкам пламени, таким завораживающим… Я обещала себе держаться, поэтому перевожу взор в сторону, в глаза бросаются руки с тонкими длинными пальцами, спокойно лежащие поверх оливковой скатерти, становится только хуже. Я закрываю глаза, заставляю себя дышать, считаю до пяти, открываю глаза. Ничего не изменилось, кроме того, что Голд, наблюдавший все это время за моей мимикой, только что перевел взгляд на мой белый передник. Собрав волю в кулак, продолжаю свою роль:

— Так что вы выбрали? — тихим вежливым голосом спросила я.

— Боюсь, в меню этого нет, — его вкрадчивые интонации проникали под кожу.

— Значит, это не продается, — четко отвечала я, начиная догадываться, что за игру он ведет.

— Конечно, нет, — покачивая головой, говорил он, переводя взгляд от моей высоко поднятой головы и прямой осанки до стройных ног. — Но у вас это есть.

— Извольте уточнить заказ, — говоря, прячу глаза в блокноте для записей.

Буквально несколько секунд, пара четких движений, мой слух лишь уловил вздох, неясный стук и шелест. На мою поясницу давит его трость, прижимая все сильнее к хозяину. Сжимаю блокнот, тыльной стороной ладоней касаюсь его груди, ощущаю дыхание на своем лице. Во мне начинают бороться два желания: поддаться или воспротивиться, что бы я ни выбрала, здесь это будет не уместно. Я закрываю глаза, а трость начинает скользить вверх, заставляя меня податься вперед, и останавливается у основания лопаток. Первым нарушает паузу Голд:

— Глаза, — односложно полуприказным тоном произнес он в миллиметре от моего лица.

Как хотелось съязвить, что такого у нас точно не готовят, и как хотелось удовлетворить собственное любопытство. Второе взяло верх. Осторожно, медленно поднимаю взор. Чуть желтоватая бумага, темно-синий галстук, узел, подбородок, губы… Жар приливает к лицу. Ох. Он расплывается то ли в улыбке, то ли в ухмылке. Резко перевожу взгляд в глаза. В глубине темных очей вижу танец искр и шлейф триумфа. Конечно, конечно, я покраснела! Но не собираюсь так легко сдаваться.

— Вы не ответили на мой вопрос, — еле дыша, проговорила я.

— Ты же у меня умная и все прекрасно понимаешь, — ответил мужчина, едва шевеля губами.

— Прошу вас, присядьте. — Мой голос звучал очень тихо, но уверенно. — И простите, я не могу быть вашей, я не работаю на вас и тем более не вещь.

— Ошибаешься, милочка, — из его уст это прозвучало как угроза.

— Эй! — откуда-то сзади послышалось возмущенное восклицание Марка.

Я не могла вывернуться из хитрого капкана, но сумела оглянуться и увидеть, как молодой человек решительно приближается. Мотнув головой, я пыталась показать, что не стоит вмешиваться, но он меня проигнорировал.

— Что происходит? Сэр, что вы себе позволяете? — Голос парня звенел от негодования.

— Марк! Все хорошо, — говорить ровно было невозможно, потому что Голд вновь дернул меня на себя.

— Так, так, так… — прошипел мужчина мне в самое ухо.

— Вышло недоразумение, — лепетала я высоким голоском. — Ой! — Тон голоса скакнул на октаву вверх, когда я стала свидетелем следующей сцены.

Марк, подойдя достаточно близко, сделал попытку вырвать меня из цепких рук Голда, но в ту же секунду был наказан ударом трости по протянутой руке. Получив желаемую свободу, я не упустила момент, шаг в сторону — и вот я уже перехватываю вновь взметнувшуюся трость.

— Голд! — вскрикнула я, не думая о последствиях.

Полное смятение Марка, свирепые глаза Голда на внешне спокойном лице, мои ладони, сдерживающие новый удар. Все будто застыло на пару мгновений.

— Что, спасаем нового ухажера, мисс? — Холод так и сочился сквозь слова мужчины.

Я не сразу ответила, смотрела на него, не отводя взора, и все же решилась.

— Новое предполагает наличие старого, так что вы не правы. — Пусть я говорила ровно и мягко, но мои слова на краткий миг отразились болью на его лице. — А спасения заслуживает любой человек, сэр.

Опуская занесенную руку, мужчина ловко толкнул меня на сиденье ближайшего стула, трость опустилась рядом диагонально моим ногам. «Сиди и не рыпайся» — это было очевидно. Снизу вверх я смотрела на застывшее, как маска, лицо Голда, на Марка, который снова осмелился поступить по-рыцарски и вновь получил удар, но, на мое счастье, только в виде толчка средней силы в грудь концом трости. Поведение мужчины говорило только об одном: «не сметь трогать мое!». Марк прищурился, глядя на меня, и повторил свой вопрос:

— Что происходит? — Определенно, он добился своего, голос парня звучал сердито и раздосадовано.

— Я так понимаю, у мистера Голда есть ко мне какие-то претензии, — говоря, я увидела очередную ухмылку на лице мужчины.

— Еще какие, дорогуша! — Его голос внезапно стал язвительно-веселым. — Будьте любезны, — он обратился к Марку, — пригласите администратора. И последний совет, еще раз что-то подобное себе позволите, потеряете не только работу, — грозно молвил Голд.

Молча молодой человек развернулся и ушел. Голд выждал, пока тот скроется с глаз, медленно опустился на соседний стул и, тарабаня по рукояти трости, не отрываясь, следил за каждым моим движением. Повисла давящая тишина. Я не хотела, не могла сейчас говорить. Положив правый локоть на спинку стула, я приложила пальцы к губам и отвернулась. Примерно через минуту вздрогнула от неожиданного касания, на мою вторую ладонь, лежавшую на колене, легла теплая рука.

— Зачем вы так? — еле слышно произнесла я.

— А почему ты? — вопросом на вопрос ответил мужчина, мгновенно сжимая мои пальцы.

Чего я не могла ожидать, так это такой боли в его интонации. Я недоверчиво развернулась к нему, внешний облик свидетельствовал о силе, власти, бескомпромиссности, и лишь чуть подрагивающие пальцы выдавали волнение. Его губы дрогнули, когда он заметил мои увлажнившиеся глаза. Вскоре ожидание прекратилось; разглядев издалека нашего старшего менеджера, молодого мужчину со светлыми волосами, я встала в ожидании выговора.

— Доброе утро, мистер Голд. Я надеюсь, оно все еще доброе, — искоса взглянув на меня, Чарли Вуд лебезил перед гостем. — Что у нас за проблемы? Мы все уладим.

— Да, доброе. Но его омрачил отказ вашей сотрудницы, — двусмысленно строя фразы, он играл и с менеджером, и со мной.

— Ох! В самом деле? — в притворном удивлении воскликнул мистер Вуд, переводя на меня заинтересованный странный взгляд. — Так в чем же дело?

— Мне не нравится узелок на ее пояснице, — с легкой сердитостью произнес мужчина, замечая, как я цепляюсь за передник.

— Эта форма давно утверждена… — начал было оправдываться Вуд.

— Имеет ли право ее носить провинившийся официант? — Голд продолжал гнуть свою линию.

— Вы настаиваете на увольнении?! Конечно, вам, как совладельцу нашего ресторана, виднее. Но она одна из лучших работников за этот год! Что же такое могло произойти? — растерянно восклицал менеджер.

— Боюсь, я не смогла понять, в чем нуждается посетитель. — Голд молчал, предоставив ответ мне, но на этих словах заметно кивнул.

— Верно, но я готов все забыть, если она исправит свою ошибку, — склонив голову набок, мужчина явно забавлялся моим выражением лица.

— Простите, но читать мысли в мои обязанности не входит, — отчаянно стараясь оставаться вежливой, отвечала я. — Вам было легче просто назвать заказ или, может быть, вы сами еще не уверены в своих желаниях? — Я приняла правила игры.

— Ну что же вы скромничаете, насколько мне известно, у вас очень хорошая интуиция, — не унимался Вуд.

— Именно, я в этом уже успел убедиться. Ведь вы помните нашу с вами первую встречу, — голос Голда стал тише и ниже по тону, а глаза требовательными.

Ответив на взгляд, на миг задумавшись, я развернулась и ушла на кухню. Вернувшись со своей чашкой остывшего недопитого чая, я поставила ее на стол пред Голдом и замерла в ожидании.

— Початая кружка? Да ты с ума сошла! Что за… — Закончить мистер Вуд не смог, слова застряли у него в горле, потому что Голд моментально ее осушил.

— Великолепно. Да, и внесите чай с чабрецом в меню, а то я никак не мог вспомнить это название и объяснить очаровательной леди требуемое. — Интонации смягчились, и в глазах снова заплясали огоньки.

Пока Чарли Вуд что-то бормотал, извиняясь, Голд встал и, проходя мимо меня, как и в ту самую встречу, быстрым движением положил сложенный листок бумаги в маленький кармашек передника.

Записка гласила: «Сегодня в 18:00».