Большое облако (джен)

Пистолет он разобрал на части и выбросил их, даже не снижая темпа движения. Рамку ему удалось бросить прямо под ноги застывшему на углу Хранителю. Тот немедленно очнулся, схватил передними лапками деталь и стремительно убежал с ней куда-то на задворки.

Земляне назвали бы его марафонцем, но в истории лиатов не было места легенде о быстроногом воине, торопившемся доставить в родной город радостную весть о победе.

Зато со времен еще дописьменной культуры передавался из уст в уста рассказ о Уйше (или Айдже, в зависимости от особенностей произношения), юноше-охотнике, который однажды спас свой род от голода, за один день в одиночку загнав и добыв десяток (или больше — в зависимости от щедрости рассказчика) антилоп при помощи одного только охотничьего копья. Поэтому лиатская разновидность марафона называется "День Уйша" и включает в себя не только бег, но и ориентирование на местности, умение читать следы и, разумеется, навыки работы древковым оружием. В древности последователи Уйша охотились на настоящую дичь, позднее роль антилоп изображали другие бегуны — от охотников требовалось догнать их и сбить с ног ударом копья с тупым наконечником, — а теперешние спортсмены преследовали роботов, в мельчайших деталях и повадках копировавших животных. Копья снова стали острыми, а искусственную антилопу нужно было ранить или поразить насмерть, в точности, как настоящую. За скрупулезный реализм документальное видео о "Дне Уйша" получило бы на Земле рейтинг "Не рекомендуется зрителям до 25 лет", но лиаты воспринимали кровь и раны животных, как неотъемлемую часть профессиональной деятельности охотника, а не как стимул для разжигания собственной жестокости.

В двадцать лет Волчек был первым по результатам на своем потоке в Академии, десятым среди всех военнослужащих сил специальных операций и сто двадцать девятым среди всех активных спортсменов Федерации. Если бы на Лиа существовал профессиональный коммерческий спорт, как на Земле, то спецназовца, несомненно, любой ценой попытались перетащить бы туда, неважно как — подкупом, убеждением, возможно, даже угрозами.

В отличие от марафона, где дистанция определена раз и навсегда, расстояние, пробегаемое одним из Наследников Уйша, варьирует от раза к разу — поскольку для завершения соревнования надо или добыть всех антилоп, или сообщить, что ты добровольно завершаешь свое участие, или оказаться дисквалифицированным спортивными врачами из-за угрозы своей жизни. Обычно это от 50 до 70 километров. Про суранцев ходили легенды — которым, правда, никто так и не смог найти документального подтверждения, — что во времена былые, до появления систем мониторинга жизненных показателей в реальном времени, спортсмены с родной планеты Волчека часто завершали свой жизненный путь прямо на выделенном для состязаний участке саванны, упрямо не желая останавливаться из-за такой мелочи, как совершенно обессилевшее сердце.

Но, надо заметить, спортивная жизнь Волчека закончилась довольно быстро. На очередных состязаниях, уже показывая очень хорошие результаты, он сломал свое копье о седьмую антилопу, точнее, о защитный кожух ее батареи. Как всегда в случаях, когда действия участников Дня Уйша наталкиваются на технические особенности реализации состязания, происшествие вызвало бурную дискуссию среди спортсменов, судей и болельщиков, но в итоге решено было считать это утратой копья по вине охотника (справедливости ради нужно отметить, что батарея находилась у робота там, где у оригинала животного был массивный и прочный крестец, в котором действительно могло бы застрять и сломаться сделанное в соответствии с технологиями бронзового века копье), и Волчек, с огромным трудом все-таки догнавший и "убивший" камнем восьмое искусственное животное, не попал даже в первую десятку победителей. Спецназовец пришел в ярость, у него и так было довольно плохое впечатление от судей, на предыдущих состязаниях не засчитавших ему добычу, которая в ходе преследования самостоятельно, по недосмотру управлявшего ей компьютера, сломала ногу, провалившись в трещину в скале, и в запале бурного обсуждения воскликнул, что в таком случае не может больше выступать. Возможно, что он впоследствии неоднократно сожалел о сказанном, но был слишком горд, чтобы согласиться принять одно из многочисленных предложений вернуться. Более того, он с упрямством, достойным лучшего применения, твердил, что лучше будет пересчитывать щетинки у переменнощетинковых червей, чем выступать лишь для того, чтобы чье-то предвзятое мнение лишило бы его заслуженного места. Место действительно имело огромное значение, фактически это был единственный тешивший самолюбие высококлассного спортсмена показатель его мастерства, так как ни денег, ни пристального внимания средств массовой информации, в отличие от своих земных коллег, он не получал.

Веснушчатая девушка с высокой прической испуганно улыбнулась, когда Волчек промчался мимо нее так близко, что от рассекаемого им воздуха вздрогнуло и затрепетало ее длинное платье. Он снова оказался на гораздо более чистых, чем в глубине сектора, улицах, вокруг больше не было безлюдно — по своим делами торопливо шагали прохожие, в основном асари и турианцы. До лифтов было уже рукой подать. Альдегидный след он, благодаря системе дополненной реальности, видел как бледную, но достаточно отчетливую полосу голубого цвета, безжизненно повисшую в воздухе. Будто лыжник-слаломист между флажками, он проскочил между несколькими волусами, как по команде одновременно обернувшимися ему вслед, и в несколько гигантских прыжков достиг входа в лифт. Почти оттолкнув двух почтенных матрон асари, на чьих синих со слабым лиловым оттенком лицах сквозь первоначальное недоумение начал медленно проступать гнев, спецназовец ворвался в кабину, нажал указанную ему Ивой кнопку и перевел дух.

Почти сразу же его взгляд упал на темное пятно на полу. Тут крови было значительно больше, чем там, на задворках. На одной стене виднелась узкая, меняющая прямо на глазах цвет на бурый, неровная полоса.

— Ива, объем?

— Около ста двадцати миллилитров, — послушно ответила машина.

Значит, раненый скорее всего еще жив. Людям всегда кажется, что пролиты реки крови там, где на деле нет и стакана.

— Зонтик, спектроскопия готова?

— Структуры белков ориентированы влево.

" Не уберег!"— сверкнула ледяной молнией первая мысль в его голове. Он покрепче сжал зубы и резко остановил уже раскручивавшийся внутри него вихрь чувств и реакций. Потом. Все переживания — потом. Вся рефлексия по поводу наломанных дров сейчас неважна, имеет значение лишь то, как все еще можно исправить последствия своих ошибок.

Ему казалось что лифт, делающий несколько десятков метров в секунду, ползет слишком медленно.

— Второй след? Зонтик, ты нашла второй след?

— Что-то слабое в районе мусоросжигателя, возле которого ты говорил с Лоратом. Но очень слабое — очевидно, кровотечение совсем незначительное.

— Подожди, но должно же быть что-то, помимо спектра альдегидов в воздухе! Следы, капли крови...

— Ничего уже нет. Есть только многочисленные признаки деятельности Хранителей.

— Направь туда дополнительные сенсорные группы.

— Все сенсорные группы уже распределены, — возразила Зонтик. — Оптимальное рассредоточение уже достигнуто. Дополнительное насыщение указанной зоны не приведет к...

— Хватит, я понял, — жестко оборвал ее он. — "Протон"? Что-нибудь, чего не видят наши машины?

— Никак нет, без изменений, — услышал он спокойный голос Айджела, и у него стало чуть полегче на душе. За восемнадцатый сектор он может не беспокоиться.

Кабина лифта постепенно замедляла свое движение и в конце концов остановилась, со вздохом раздвинув широкие двери.

— Президиум? — резво выпрыгивая из кабины и не обращая внимания на отшатнувшихся от него нескольких турианцев, отрывисто спросил Волчек. — Почему раненый пытается вернуться в Президиум?

— Это наиболее безопасный путь до небольшой клиники, расположенной в Верхних секторах секции Тайзери, — ответила Ива.

— Гораздо быстрее взять скайкар и долететь туда, чем подняться в Президиум, пересечь его и спуститься в секцию.

— Это стоит денег, к тому же состояние раненого может препятствовать перелету.

— Ясно.

Голубая линия, ставшая несколько толще и плотнее, круто поворачивала налево, за лифтовый холл, куда-то на задние дворы. Спецназовец, успешно избежав столкновения с внезапно выбежавшим ему навстречу саларианцем, ошалело вытаращившимся на него абсолютно черными, без видимых зрачков, глазами, домчался до узкого прохода и резко свернул туда, слегка задев плечом стену.

В двадцати метрах впереди голубая линия обрывалась, превратившись в продолговатое мутное облако того же цвета. Оно прямо на глазах становилось больше, стелясь по образующим проход стенами и устремляясь своей правой частью вверх.

Что-то оно мне напоминает, пронеслась в голове Волчека случайная мысль. Он незамедлительно отключил соответствующую визуализацию и, когда голубое марево исчезло, как раз добежал до того места, над которым оно висело еще секунду назад. Когда он остановился, носки его ботинок почти касались темной лужицы на сером, чуть поблескивающем покрытии пешеходной дорожки.

Основной проход продолжался дальше еще на несколько десятков метров, а здесь от него под прямым углом ответвлялся другой, еще уже — тут с трудом разошлись бы два человека. Он был длиннее первого, шел еще метров на пятьдесят в сторону, противоположную направлению вращения станции, а потом, судя по всему, заканчивался Т-образной развилкой.

Прямо в начале второго прохода, в одном метре от ног Волчека, лежало тело кварианки — на боку, прижавшись спиной к правой стене прохода. Паломница, если судить по бурым следам на стене, сначала остановилась и оперлась на нее — вероятно, почувствовав слабость от потери крови, — а потом лишилась чувств, однако не упала, а только медленно сползла вниз. Спецназовец вдруг осознал, что владеет собой и не чувствует никакой эмоциональной отдачи от увиденного. Что-то было не так, но что? Опустившись на одно колено прямо в засыхающую кровь, он склонился над телом, не обращая внимания на что-то говорившую ему Иву, и вдруг понял, что ошибся. Это была не Шиали. И как он сразу этого не понял? Шиали была немного выше и плотнее, а тканое украшение ее костюма имело другой оттенок фиолетового и было покрыто совсем иными узорами. Даже шлем немного отличался — у распростершейся здесь кварианки визор был затемнен сильнее, а поддерживающий его корпус с динамиком и световым индикатором имел несколько другую конструкцию.

Самым важным отличием, невесело подумал Волчек, является отверстие в правой части туловища. Судя по диаметру и очертаниям краев — выходное. Тут он наконец услышал целый хор голосов, взывающих к нему:

— Да ответь же! — это потихоньку лишался терпения Лорат. — Повторяю в третий раз — мы нашли твоих кварианцев, они в порту, договариваются о плате за проезд с капитаном транспорта, следующим на Ируну...

— ...Мы пока не установили их личности, — настойчиво щебетала Зонтик, — но, по неподтвержденным данным, эти двое прибыли совсем недавно с Илиума...

— ..еще жива, но требуется первая помощь и срочная госпитализация, — упрямо твердила Ива. — Штефен, откликнись!

— Соблюдайте очередность! — рявкнул Волчек, поспешно вспоминая порядок оказания первой помощи. Он чувствовал себя вполне уверенно, когда со скальпелем в руке склонялся над анатомическим пособием или препарируемым организмом, но когда дела касались медицины, страх сделать что-то не так и тем самым убить раненого или больного вцеплялся в него мертвой хваткой. — Приоритет — оказание помощи раненой!

— Успокойся, пожалуйста, она стабильна, — вкрадчивым тоном сказала Ива. — Никаких отличий от оказания помощи человеку в космическом скафандре.

— Но их иммунитет!

— Это будут корректировать в больнице. Здесь надо остановить кровотечение и подготовить к перевозке в стационар.

Волчек не стал надеяться на свою память и судорожными движениями глаз, вызвавшими бы у стороннего наблюдателя приступ смеха, визуализировал соответствующее пособие. Ему сразу не понравилось упоминание пневмоторакса.

— "Скорая помощь"?

— Этим занимается Зонтик.

— Зонтик, — сухо бросил он, — "Протон" ко мне. Нужно прикрытие.

— Поняла.

— Лорат, есть что-то важное?

— Занимайся, — буркнул капитан.

— Ива, профиль санитара?

— Не нужно, я создам локальную зону дезинфекции. Только перчатки и обеззараживание. И еще нужен материал для повязки.

Волчек нетерпеливо тряхнул головой:

— Будто в первый раз! Делай как обычно.

Потрескивание, доносящееся откуда-то со спины, сообщило ему, что компьютер уже начал отбор наночастиц для медицинских нужд и, к его собственному удивлению, вернуло ему рабочий настрой.

— Сводку! — потребовал он, примеряясь, как ему приступить к изменению положения тела кварианки.

— Дыхание — без серьезных затруднений. Признаки шока — отсутствуют. Кровопотеря — средней тяжести, приведшая к потере сознания, — перечислял компьютер монотонным голосом. — Одно проникающее ранение высокоскоростным кинетическим снарядом сверхмалого калибра. Входное отверстие в спине, около двух миллиметров в диаметре. Верхние дыхательные пути в норме, но пробита нижняя доля правого легкого. Пневмогемоторакс. Сломаны два ребра. Пуля прошла сквозь верх правой доли печени и вышла спереди, выходное отверстие — шесть сантиметров в диаметре. Рана загрязнена мелкими обрывками скафандра. Обильное кровотечение, возникло около двух минут назад — при движении пострадавшая сместила острые осколки ребер, разрезавшие несколько крупных сосудов. Пульс учащенный. Поврежденные участки скафандра были автоматически изолированы, поэтому внутреннее загрязнение системы жизнеобеспечения незначительно и будет постепенно устранено резервными фильтрами. Неврологических повреждений не найдено. Других ранений и иных повреждений не найдено. Собираю лигатуры.

Привычный страх еще терзал его, но он, не обращая на него внимания и продолжая осматривать тело, приказал:

— Покажи оптимальную траекторию для перевода тела в надлежащее положение! Пошаговое отображение!

Действуя осторожно, но отнюдь не замедленно, он, следуя указаниям системы дополненной реальности, несколькими уверенными движениями аккуратно усадил тело с безвольно болтающимися руками и поникшей головой у стены прохода. Ноги кварианки, которым он в соответствии с видимым только ему изображением придал полусогнутое положение, все норовили распрямиться, будто конечности на пружинках у разболтанного манекена. Удостоверившись, что тело надежно прислонено к стене и не свалится вбок или вперед, он вернулся в первый проход и подошел к замеченной ранее группе антенн и вспомогательного оборудования для Экстранета, прилепившихся к стене на высоте около трех метров, подобно грибам-трутовикам на гнилом стволе дерева.

Со второй попытки у него в руках оказался кожух одной из антенн в виде короткого и толстого цилиндра, еще слегка дымящийся и пахнущий озоном. Приземлившись на полусогнутые ноги и тут же вскочив, он увидел, что в проход со стороны улицы с любопытством заглядывает какой-то волус.

— Это не вандализм, а оказание первой помощи, — метнув в того свирепый взгляд, отчеканил Волчек. — Идите себе дальше с миром.

— Я... так сразу и понял, племя Земли, — поспешно согласился волус, попятившись назад. — Совершенно не похоже на вандализм. Хорошего дня и удачной первой помощи, племя Земли!

Кожух был осторожно подсунут под колени пострадавшей. Ее вид напомнил ему о его страхах, и он с недоумением отметил, что они куда-то пропали.

— Ива, можно начинать.

С рукавов его верхней одежды на его кисти потекли полупрозрачные серебряные струйки, и через несколько секунд обе кисти оказались покрыты тонкой, но очень прочной пленкой, облегавшей их подобно хорошим перчатками.

— Дезинфекция, — предупредила Ива, и от сильных ударов в центр каждой ладони у него на мгновение потемнело в глазах. Он выругался.

— Не до нежностей, — сухо заметила машина. — Мог бы и привыкнуть уже. Поднеси руки к выходному отверстию раны.

Серебряные струйки теперь лились с его пальцев вниз, туда, где темная оболочка кварианского скафандра лопнула и раздалась в стороны, и теперь там постепенно возникало что-то вроде кружевной полусферы, сплетенной из тончайших белых нитей.

— Достаточно, — сказала Ива, и струйки моментально исчезли. Волчек почувствовал что-то в правой ладони.

— Лигатуры готовы, — опережая его вопрос, сообщила Ива. — Аккуратно вложи их в рану. Почувствуешь сопротивление — сразу отпускай.

Его пальцы коснулись полусферы, но ничего не почувствовали — как будто он сунул руку в облачко тумана.

— Интроскоп!

— Он только помешает, — возразила машина, однако просьбу выполнила, и теперь спецназовец видел область ранения как совокупность слоев, которые можно было листать, как страницы. Он перевернул слои полусферы, защитного костюма, кожи и жировой ткани, чтобы увидеть раневой канал, к которому приближались тени его пальцев.

— Ты права, — нехотя согласился он и отключил интроскопию, оставив только отображение конечной позиции лигатур. Плавно двигая рукой, он коснулся сложенными щепоткой пальцами жесткого материала, втайне надеясь, что этого будет достаточно.

Этого оказалось достаточно. Упругие нити лигатур уперлись во что-то, и он с облегчением выпустил их, поспешно отведя руку чуть ли не за спину. Ива никак это не прокомментировала, и он был ей за это благодарен. Виски вдруг обдало холодом — по ним покатились капельки пота.

— Крупные сосуды перекрыты. Верни, пожалуйста, руку обратно, — нейтральным тоном попросила Ива, и он, словно очнувшись от дремоты, повиновался.

И наконец понял, что за образ, пробужденный зрелищем неподвижно распостершейся кварианки и и разлитым в воздухе запахом свежей крови, уже давно назойливо кружит вокруг его сознания, как ночная бабочка вокруг фонаря.

Хацт. Но, как не странно, не мертвый Хацт, заливающий пол своего жилища кровью из разбитого шлема, а живой и откровенничающий о своих интересах. Рассказывающий, что очень интересуется последними секундами жизни разумных существ и потому скачивает и смотрит записи казней, несчастных случаев, аварий — такие, где можно вглядеться в лицо умирающего и попытаться уловить тот самый момент, когда жизнь навсегда покидает тело.

— Задействую твою личную аптечку. Заливаю гемостатик, — буднично произнесла машина, возвращая Волчека к реальности, и по его пальцам потекло что-то, что даже через пленку воспринималось, как нечто очень маслянистое.

— Аллергии не вызовет? — тревожно спросил Волчек.

— Он биологически нейтрален для любых белковых форм жизни, — в спокойном тоне Ивы ему почудилась насмешка, но он сразу же забыл об этом, глядя на капельки прозрачной жидкости, гипнотически мерцающие под ажурными паутинками, и чуть не пропустил вызов от Зонтика, деликатный, как легкое прикосновение к плечу.

— На связи.

— "Скорой помощи" не будет, — извиняющимся тоном сказала Зонтик. — Экстренная помощь лицам без страховки предоставляется только по запросу сотрудника Службы безопасности Цитадели.

Прежде, чем он ответил, в разговор вклинился Айджел:

— Это "Протон-1", мы будем через минуту.

— "Протон-1", прихватите с собой скайкар, — ответил Волчек и, чуть помедлив, пояснил: — Нам нужен транспорт для доставки раненой в больницу.

— Так даже лучше, — буркнул он, ни к кому не обращаясь. — Не засветится в журналах этой самой помощи.

— Штефен, зафиксируй, пожалуйста, пациентку, мне нужно экстрагировать все лишнее, — попросила Ива.

Как только он, следуя указаниям информационного помощника, осторожно прижал безвольно обмякшее тело к стене, кружева над раной запульсировали в бешеном темпе, резко дернулись пару раз, и из их середины брызнула темная жижа. Кварианка судорожно изогнулась, вздрогнула, и в глубине матовой темноты визора медленно возникли два сияющих овала.

Интересно, на каком этапе эволюции у фауны Ранноха возникла подобная уникальная особенность, промелькнуло у него в голове перед тем, как он сосредоточился, посмотрел в глаза кварианке и сказал:

— Ты ранена. Я оказываю первую помощь. Задето легкое, сломаны ребра, так что не разговаривай, поменьше шевелись, сдерживай кашель. Кивни, если слышишь.

Она чуть повернула голову в его сторону, затем слабо, но заметно кивнула.

— Английский? — удивилась Ива.

— Человек, знающий келиш, вызовет только подозрения. А переводчики есть у всех паломников. Что с ней?

Кварианка медленно закрыла глаза, ее голова безжизненно склонилась к левому плечу.

— Ее костюм, реагируя на болевые ощущения, вколол ей обезболивающее, — упреждая Волчека, пояснила Ива, — но в ее полуобморочном состоянии усиливается снотворное действие...

— Да, я понял, — нетерпеливо перебил тот, — это точно обморок? Давление, сердцебиение?

— Показатели низкие, но не критичные. Транспортировку до медицинского учреждения она выдержит.

Золотистый скайкар круто спикировал в переулок и плавно опустился очень близко от них. Между машиной и стенами построек остался зазор не более метра. Двери ушли вверх, и двое в легких бронекостюмах, на первый взгляд ничем не отличимых от тех, что носит пехота Альянса, в три прыжка преодолели расстояние до спецназовца.

— Очень осторожно поднимайте, — велел им Волчек, — сломаны ребра с правой стороны. Ее надо усадить, зафиксировать ремнями и приподнять ноги. — Он пропустил их вперед и помог посадить в скайкар бесчувственное тело, заодно надлежащим образом разместив впереди сидений помятый цилиндрический кожух.

— Зонтик, какие-нибудь любопытствующие? Сотрудники СБЦ? Вооруженные лица?

— Никого из перечисленных, — отозвалась Зонтик. — Судя по радиоперехвату, только что кто-то устроил взрыв в жилых кварталах Ароча. Есть убитые и раненые. Предполагают выяснение отношений между бандами. Множество патрулей стягивается туда.

— Устраивать взрывы на космической станции с десятками миллионов жителей, которую, если что, никто не знает, как ремонтировать? — послышался голос Лората. — Вряд ли я к такому привыкну.

— Низкая социальная ответственность некоторых для тебя откровение? — Волчек с каким-то остервенением опустил за собой дверь скайкара, одновременно другой рукой запуская двигатели.

Посадочная платформа была всего в нескольких десятках метрах от входа в клинику. Волчек шел впереди, открывая двери Нончу и Колшну, несшим так и не пришедшую в себя кварианку. На уровне клиники не было ни души — об этом позаботилась Зонтик, заранее вмешавшись в работу дверей и световых указателей (в результате саларианская туристическая группа двумя уровнями ниже бурно выясняла, почему они уже третий раз подряд проезжают нужный им этаж).

Спецназовец уже придумал, что он скажет дежурному врачу, однако в скромных размеров холле клинике никого не оказалось. По команде Волчека пехотинцы аккуратно устроили кварианку на кресле, подложив ей под ноги подушку, а затем все трое вышли из помещения и вернулись на платформу. Обсуждать, что делать дальше, не пришлось — как только Зонтик прекратила ограничивать доступ, в противоположной от платформы стене открылась дверь, и женщина в медицинском комбинезоне, сопровождаемая тяжело пыхтящим волусом, исхитрявшимся еще и говорить что-то в промежутках между шумными вздохами его скафандра, торопливо зашагала ко входу в клинику.

На платформу тяжело опустился скайкар, и люди обернулись к нему. Из машины появился турианец в легком полицейском бронекостюме, из-за его спины виднелась рукоятка висевшего на поясе штурмового пистолета. Новоприбывший пристально оглядел всех троих, ответивших ему праздными, скучающими взглядами солдат, ищущих развлечений в увольнительной, и торопливо прошел куда-то вглубь уровня, в противоположную от клиники сторону. Когда за ним опустилась дверь, Волчек немедленно перевел взгляд на вход в клинику. Система дополненной реальности сделала дверь и стены прозрачными для его взгляда, и он, как по мановению волшебной палочки, увидел врача, с озабоченным выражением лица помогающую тяжело навалившейся на ее плечо кварианке пройти во внутренние помещения клиники, а волус идет за ними и по-прежнему что-то говорит, иногда помогая себе жестикуляцией.

— Повязка! — спохватился Волчек. — Ива, она же не похожа на местные средства первой помощи!

— Поздно спохватываешься, — безмятежно ответила машина. — Сейчас ее без микроскопа не отличить от самозатягивающегося слоя кварианского костюма, в экстренных случаях используемого также в качестве...

— Жгута или стягивающей повязки, я знаю! — раздраженно перебил ее спецназовец.

— Всегда пожалуйста. Я только пояснила, — деланно удивленным тоном заметила Ива. — Кстати, подменные блоки для видеопотоков камер скрытого наблюдения уже готовы.

— Отставить, — буркнул Волчек. — Мы обошлись только административными правонарушениями, верно? К тому же нас все-таки наблюдали несколько свидетелей. Если с них снимут показания и прибавят к этому внезапный отказ нескольких систем видеонаблюдения, нас заподозрят в вещах куда более худших, чем помощь раненым бездомным бродягам.

— Бездомным бродягам? — удивился Колшн, и Волчек с опозданием понял, что не переключил связь с общего канала на внутренний.

— Неписанное правило Цитадели, — мрачно сказал он. — Всякий кварианец, не доказавший обратного, считается бездомным бродягой, вором и мошенником.