За северным ветром. Часть I: Возлюбленный (гет)

Когда все гости отправились на ужин, Георгий и Валерий встретили у парадной лестницы ожидавшего их Авдея Романова, пожилого царского камердинера.

— Ваши высочества, — обратился он к ним, — его величество просит вас сейчас же явиться к нему.

Без раздумий оставив всю свиту, Георгий и Валерий последовали за слугой царя и поднялись на четвёртый этаж дворца, где находились личные покои монарха. Камердинер провёл их в одну из спален, в которой великий князь уже был сегодня утром.

Оказавшись в просторной комнате, освещённой лишь зачарованной лампой-ночником, великие князья увидели Игоря, который стоял на коленях у кровати и сжимал в ладонях дрожащую в приступе лихорадки руку царя, покрытую болезненными желтыми пятнами.

Дмитрий Александрович лежал раздетый, откинувшись на подушки, и до пояса прикрытый одеялом. Грудь монарха вздымалась частым тяжёлым дыханием. Этот человек, когда-то обладавший богатырской внешностью, теперь был истощён и измучен неизлечимой болезнью, с которой не могли справиться даже самые именитые лекари-чародеи.

Несмотря на болезнь, мужественное лицо царя оставалось подобно древнему изваянию, а прямой выразительный взгляд серых глаз и повелительный голос по-прежнему вызывали уважение у подданных и страх у врагов. Он был гладко выбрит, а длинные седые волоса причёсаны и собраны в хвост на затылке.

— Подойдите ближе, — произнёс Дмитрий Александрович, увидев великих князей.

Почтительно поклонившись, Георгий и Валерий приблизились к кровати.

— Вот вы и снова все вместе, мои племянники, — начал говорить царь, чередуя слова со вздохами. — Сколько лет прошло с тех пор, как я видел вас, маленьких сорванцов, которые проказничали вместе с моим Родомиром. Казалось, что это было совсем недавно, но как быстро пролетели лета. Родомира не стало, а моё время прошло, я стар. Но вы ещё молоды, поэтому от вас зависит будущее нашего государства, а я уже скоро стану его прошлым.

— Не говорите так, ваше величество! — воскликнул Игорь умоляющим голосом. — Вы разрываете нам сердца. Мы родились, когда вы уже носили на голове корону, поэтому мы не можем даже представить, чтобы царство жило без вас.

— Придётся, ведь я не вечен. Георгий и Валерий, я пригласил вас к себе, чтобы сообщить две важные новости. Первая: я выслушал просьбу Игоря и даю своё добро на то, чтобы он усыновил сироту по имени Славий, введя его в нашу семью.

— Но, ваше величество… — возмутился было Георгий, широко открыв в изумлении глаза.

— Дослушай меня до конца, — сказал царь, повысив голос. — Вторая новость: мне осталось жить от силы месяц, не больше, поэтому через неделю я отрекусь от престола. Ты, Георгий, станешь царём, а титул великого князя Склавинского передашь Славию, как законному наследнику твоего брата. Вы все вместе поддержите в первое время юношу и обучите его всему, что должен знать великий князь.

— Да, государь, — кивнул диакон.

— Конечно, ваше величество, — подтвердил Валерий.

— Ваше величество, — торжественно проговорил Георгий, задрожав от охватившего его волнения, — для меня великая честь принять вашу корону и понести бремя власти над нашим великим государством. Я не подведу!

— Я никогда не сомневался в вас, племянники — произнёс Дмитрий Александрович с улыбкой, но потом заметил, что Георгий хочет добавить что-то ещё. — Говори же.

— Ваше величество, прошу простить меня за то, что я осмеливаюсь осуждать ваше решение, но вы точно уверены в том, что хотите ввести постороннего в нашу семью? Извините, не мне напоминать вам, что наша династия, как одна из ветвей Велимиров, ведёт свою родословную от самого Ильи Великого, а каждый её член с рождения получает почётный титул — ильянида. Я бы ни разу не сомневался в вашей воле, если бы этот юноша был ильянидом, хотя бы из других ветвей, но брать человека с улицы…

— У меня есть на то свои причины, — строго сказал царь, пристально взглянув на Георгия.

— Я повинуюсь, ваше величество, — с покорностью проговорил великий князь и опустил голову под тяжелым взглядом государя.

Но по нахмуренному лицу Георгия было видно, что он остался недоволен.

— Что касается моего мнения, — высказался Валерий, — то если подобное усыновление допустимо законами, то не вижу причин противиться желанию Игоря.

Царь одобрительно кивнул.

— Авдей! — крикнул он, почувствовав, что приступ лихорадки, наконец, отступил.

В комнату мгновенно вошел слуга.

— Я вас слушаю, ваше величество, — сказал тот с поклоном.

— Ты позвал Петра Алексеевича?

— Да, ваше величество, он сказал, что сейчас поднимется.

— Хорошо, тогда свяжи меня с архидиаконом Валимаром.

Ещё раз поклонившись, камердинер снова вышел в дверь и через несколько минут вернулся, неся в руках закутанное в шелковое покрывало большое прямоугольное зеркало, высотой в человеческий рост. Он поставил его на специальную подставку, стоящую напротив кровати царя, и сорвал покрывало. Поверхность зеркала засверкала янтарной аурой с характерным гулким тихим магическим звоном.

— Государь, это же… — шокировано произнёс Игорь, увидев это зеркало и поднявшись с колен.

— Да, — подтвердил царь догадку диакона, — алатырьское зеркало дальновидения, изготовлено мастерами-чародеями диви по заказу архидиакона Валимара.

— Ваше величество, — предупредил Игорь, — такое волшебное зеркало опасно держать без надзора опытного чародея. Во время его использования создаётся пространственно-временной коридор в искривлённой части Зазеркалья. Любой достаточно сильный колдун может перенастроить его в портал между мирами, откуда хлынут орды злых духов.

— Архидиакон Валимар считает, что дивь смогли обезопасить свои зеркала от подобных инцидентов. Ещё он утверждает, что скоро наши чародеи смогут сами создавать подобные безопасные зеркала. Представь, как изменится мир, когда люди смогут общаться на огромных расстояниях при помощи таких вот зеркал. Как жаль, что я не доживу до этого времени.

Отворилась дверь и в спальне появился уже знакомый нам канцлер Пётр Алексеевич Белояр. Отвесив поклон, он с улыбкой прошел мимо зеркала к кровати и поприветствовал царя в своей шутливой фамильярной манере:

— Здравствуй, Дмитрий! Что с тобой, здоровье шалит? Это всё потому что бока отлёживаешь, пока подданные встречают Новолетие? Какой же это праздник без царя? Выпей лекарств и поднимайся!.. О, вижу все племянники в сборе. Приветствую, Игорь!

— Здравствуйте, Пётр Алексеевич! — поздоровался диакон, пожимая руку канцлеру.

— Ха-ха! — засмеялся царь, которому один весёлый вид старого друга приподнял настроение. — Ты же знаешь, Пётр, что от илтанской лихорадки нет лекарств.

— Брось! — кинул канцлер и отмахнулся от государя. — Я тебе давно предлагал через Березань обратиться за помощью к биармиям. Говорят, у них такие лекарши, что они из гроба человека поднять могут, а больного излечить им не составит особого труда.

— Пётр, мне кажется ты путаешь чудь с нечистью, которая поднимает мертвецов из могил. Что касается биармий, то ты не хуже меня знаешь, что они никогда не станут помогать человеку. Они помнят кто изгнал их за Рипейские горы, а нас с тобой они ненавидят за ту бойню, что мы устроили в Басайском лесу.

— Знаю, — с досадой пробормотал канцлер, — но только они могут тебя излечить. Ладно, Дмитрий, зачем ты собрал нас здесь? Уверен, что не для того, чтобы поздравить с Новолетием.

— Мы должны побеседовать с архидиаконом Валимаром. Он хочет кое-что рассказать нам. Кое-что очень важное по его мнению.

— Всё готово, ваше величество, — доложил камердинер и отошел в сторону от зеркала, которое сверкнуло яркой магической аурой, ослепив на мгновение присутствующих в комнате, а когда лучи рассеялись, то в его волшебном отражении во весь рост показалась фигура архидиакона Валимара, стоящего в своем кабинете на фоне книжных полок и алхимического аппарата.

— Доброго Новолетия, ваше величество и ваши высочества! — поприветствовал архидиакон, его бархатный голос эхом доносился из зеркала. — Я попросил вас собраться вместе, чтобы сообщить об одном открытии, что я сделал. Последние три месяца я перечитал не меньше двух сотен книг в библиотеке монастыря, пытаясь обнаружить разгадку одного феномена, но только сегодня я нашел то, что мне нужно. Ваше величество, вы помните предание о путешествии вашего предка царя Всеволода II-го в Макхоску?

— Да, конечно помню — кивнул Дмитрий Алексадрович, — мой отец рассказывал нам с братом эту полумифическую историю, а ему мой дед. Это семейное придание передаётся из поколения в поколение.

— И что же в этом придании?

— Там рассказывается о том, как Всеволод посетил в Макхоске знаменитого Кими, гайяшконского жреца-предсказателя. Царь задал ему вопрос о том, как долго будут править его потомки в Лукоморье, а тот ответил, что больше тысячи лет. Всеволод щедро наградил жреца за хорошее пророчество.

— Простите, государь, — с сожалением произнёс Валимар, — но я вынужден сообщить, что в вашей истории представлено неверное предсказание.

— С чего ты так решил? — спросил царь, удивившись.

— Потому что я нашел настоящее предсказание, записанное в старом фолианте Милорада Драгмирского, чародея-советника, который лично присутствовал при встрече Всеволода и предсказателя Кими. Вряд ли кто-либо из моих предшественников когда-либо интересовался этим текстом, считая его обыкновенными бреднями эльфийского шарлатана, как довольно часто называли Кими. Я бы скорее всего тоже пропустил его мимо своего внимания, если бы оно не оказалось тесно связано с тем, что я искал. На самом деле царь спрашивал гайяшконского жреца о том, как долго просуществует наше царство и при каких обстоятельствах оно рухнет. Тот ответил ему коротким пророчеством…

— Хватит юлить, Валимар! — крикнул канцлер, не вытерпев. — Говорите прямо, что там в предсказании и почему это так важно, что в праздничную ночь мы должны его выслушивать.

Архидиакон оставался невозмутим, даже несмотря на грубый тон великого князя. Он кивнул, взял в руки большую старую потрёпанную книгу в коричневом переплёте, открыл нужную страницу и стал читать на непонятном языке:

— «Нителлюб инакмюкюбоу афюкюк, абюкон алднама ахалхюле, тёнтсилиреп имобю егап еегопа афюкоу ехкавк».

— Вы издевайтесь, Валимар?! — воскликнул Пётр Алексеевич, округлив глаза. — Неужели вы думаете, что мы тут все понимаем язык древних макхоскийских эльфов?

— Не горячитесь, канцлер. Я сам, к сожалению, не знаком с этим мёртвым языком. Но здесь в книге есть перевод, который сделал сам Милорад, но я не уверен, что он дословный. Предсказание звучит вот так: «Вестник смерти царств, зелёной силою владея, перелистнёт страницу жизни своей смерти апогея».

— И что же означает это предсказание? — переспросил царь, нахмурившись.

— Государь, у меня было несколько вариантов объяснения этого предсказания и первоначально я пришел к выводу, что в нём идёт речь о мужчине или молодом человеке, обладающем магической силой чуди, который своим появлением ознаменует падение нашего государства. Логично предположить, что после прочтения предсказания мне следовало бы заняться поисками. Всё так и случилось бы, если бы я не наткнулся на предсказание, когда искал сведения об уже известном мне подобном человеке.

— Неужели? — спросил царь, иронично улыбнувшись. — И кто же это?

— Один из послушников нашего монастыря — сирота по имени Славий, которого я советовал и по-прежнему советую вам принять в свою семью.

— Славий?! — воскликнул ошарашенный Игорь. — Нет! Этого не может быть.

— Объясните, Валимар, на чём основано ваше предположение? — спросил канцлер. — С чего вы взяли, что в предсказании Кими, данном три века назад, говорится именно об этом юноше, а не о каком-либо другом?

— Аура, — ответил архидиакон, щёлкнув пальцами и показав на пару секунд белое волшебное свечение вокруг своего тела. — У каждого живого существа есть магическая аура, которую принято обозначать по цвету, различимому только специальным заклинанием или волшебными окулярами. Аура у людей — белая, диви — желтая, нечисти — чёрная, чуди — зелёная. А у нашего Славия бело-зелёная аура, и он обладает магическими способностями, присущими для расы чудь. Это необъяснимый феномен, с которым никто никогда не сталкивался ранее.

— Так вы хотите сказать, что он не человек?

— Нет, он вполне обычный молодой человек, который почему-то необъяснимым образом обладает магической силой чуди.

— А про какие конкретно способности идёт речь?

— Быстрая обучаемость науке и магии, очень большой запас личной магической энергии и возможность подпитываться ею напрямую из Древа жизни, как это делали когда-то чудь. Именно поэтому он чувствует себя в лесу как дома. Ещё он может создавать сложные заклинания одной силой мысли.

— А разве не все чародеи могут так делать заклинания? — спросил Валерий.

— Объясните всё подробнее, — добавил канцлер.

— Нет, это не так, — ответил архидиакон на вопрос Валерия. — Если желаете, то я проведу для вас краткий урок по чаротворению. Уровень мастерства чародея можно оценить по тому, как он творит заклинания. Чтобы вникнуть в это искусство нужно хотя бы немного понимать механику самого процесса: во время произнесения любого заклинания происходит энергетическая связь с Зазеркальем, откуда чародей при помощи своей силы переносит магию в наш мир, а зачарованные предметы устанавливают постоянную связь и бесконечно получают энергию, пока не будут уничтожены. У любого заклинания есть три уровня мастерства сотворения, которые нарабатываются с накоплением опыта. Первый и самый простой: при помощи зачарованных предметов, волшебных палочек и посохов, которые усиливают способности чародея и улучшают качество заклинаний. Второй уровень: при помощи определённых движений, щелчков пальцами или взмахов руки, либо зрительного сосредоточения и нашептывания заклинания. При этом в первых двух уровнях чародеи могут научиться произносить заклинания мыслью, но всё равно им нужно будет при этом пользоваться зачарованным предметом или выполнять условные движения. Третий уровень: чародей может творить невидимые заклинания одной лишь силой мысли, молча, не двигаясь или вообще занимаясь при этом посторонним делом. Такой чародей может, сидя в кофейне и читая газету, незаметно наложить смертельное проклятие на человека, проходящего на другой стороне улицы. Чародей, отточивший навык до третьего уровня, считается мастером этого заклинания. Чудь же по своей природе сразу обладают этим мастерством.

— И Славий тоже? — спросил Игорь с тревогой. — Вы уверены в этом?

— Да, я лично наблюдал за тем, как он, просто сидя за столом и ничего не делая, выполнил сложнейшее заклинание трансмутации, превратив камни в серебро.

— Значит, этот юноша сильный маг? — спросил Валерий, по привычке используя для обозначения чародеев слово «маг», распространённое в Атлантиде.

— Трудно сказать, ведь я столкнулся с таким феноменом впервые, — ответил Валимар, покачав головой. — Если судить по моим наблюдениям, то он может стать сильным чародеем, если захочет, но сейчас у него нет интереса к магии, и он испытывает некоторое презрение к чародейству. Он не любит творить заклинания и даже не догадывается, что обладает силой зелёных лесных дев.

— Выходит, он не опасен?

— Абсолютно не опасен. Во всяком случае, его магические способности не опаснее способностей любой чуди, а наши военные чародеи убивали немало сильных биармий. Не стоит забывать о том, что эти зелёные девушки, какими бы не были они могущественными, по своей природе настроены на созидание, а не на разрушение, поэтому нет на свете врачевателей лучше биармий. Их магическая сила — созидательная.

— Так ты уверен, что предсказание именно про этого юношу? — скептически спросил царь.

— Государь, ни в чём нельзя быть полностью уверенным. Я прошу не воспринимать это предсказание буквально, поскольку оно может нести потайной смысл, который ещё предстоит понять.

— Что тут понимать?! — неожиданно горячо вспылил Георгий, до этого сохранявший молчание. — Если этот тот самый мальчишка, то вы сами всё слышали, что по предсказанию из-за него погибнет царство. Он опасен и его нужно бросить за решетку или лучше сразу убить, пока не стало поздно. А вы, ваше величество, хотите сделать его великим князем!

Дмитрий Александрович повернул голову и гневно взглянул на племянника.

— Следи за языком, Георгий! — рявкнул царь. — Никогда, слышишь, никогда, пока бьётся моё сердце, я не позволю, чтобы в моём царстве творился произвол власти и беззаконие! Запомни это и никогда не забывай, если ты хочешь стать хорошим царём. Это предсказание может оказаться такой же ложью, как и те предания, что нам передавали предки.

Георгий поздно спохватился, что поддался внезапному гневу и наговорил лишнего. Он был напуган и виновато опустил глаза.

— Валимар, — обратился царь к архидиакону, — скажи, зачем ты нам всё это рассказал? Неужели ты думаешь, что я, монарх царства Лукоморского, поверю в предсказание какого-то эльфа, жившего три века назад?

— Нет, государь, я прошу лишь вас поберечь этого юношу, поскольку ему может угрожать опасность. Предсказание нужно ещё расшифровать до конца, и я буду заниматься этим все последующие дни. Я докопаюсь до истины. Возможно, есть ошибки в переводе Милорада, поэтому нужно искать переводчика, но уже сто лет в Макхоске нет гайяшконских жрецов, и мы сейчас вряд ли найдём эльфов, способных в точности прочесть письмена на мёртвом языке. Можно, конечно, посетить Зазеркалье и найти там переводчика среди эльфийских душ, но к такому опасному путешествию мне нужно тщательно подготовиться.

Слушая последние слова архидиакона, Пётр Алексеевич отвернулся в сторону и странно ухмыльнулся, что не ускользнуло от внимания Игоря.

— Не беспокойся, Валимар, с ним всё будет в порядке, — уверил царь архидиакона.

— Благодарю, государь, большего мне от вас не нужно. Я не смею далее тратить ваше драгоценное время. Полночь уже близко. Желаю вам скорейшего выздоровления! Если понадоблюсь, то можете вызвать меня в любое время. Счастливого Новолетия!

— Спасибо за занимательный рассказ, но в предсказания я не верю. Надеюсь, ты не станешь из-за этой мелочи рисковать своей жизнью в мире мёртвых. Счастливого Новолетия!

Зеркало вновь сверкнуло и отражение архидиакона Валимара растворилось в пульсирующих на поверхности магических волнах.

— Авдей! — крикнул царь слугу, поднимаясь с постели. — Принеси мой парадный мундир! Я не хочу встретить Новолетие в лежачем положении. Идите, друзья, ждите меня в Червонной гостиной. Я хочу взглянуть на свой народ.

— Вот и славно! — воскликнул канцлер, неожиданно взяв за руку Игоря и спешно поведя его за собой к выходу.

Они вместе вышли в коридор и прошли в одну из смежных музыкальных комнат, где стоял клавесин и лежали несколько других инструментов.

— Игорь, мне нужно чтобы твой подопечный излечил государя, — прямо без лишних церемоний потребовал канцлер. — Если всё это правда, и он действительно владеет силой чуди, то он сможет одолеть илтанскую лихорадку. Сделайте всё так, чтобы государь ничего не узнал. Он гордый и не верит в силу магии, поэтому никогда сам не попросит помощи. Если юноша сможет его излечить силой мысли, то обретёт в моём лице такого покровителя, о котором он не может и мечтать. Как я понял, ты собираешься усыновить его, а это значит, что он получит право на великокняжеский титул. Обещаю, что я договорюсь с императором Нордгардом насчёт замужества великой княжны Русаны. Что думаешь?

— Я не уверен, под силу ли ему это, — с сомнением ответил Игорь. — Мне с трудом верится в то, что рассказал архидиакон. Это неожиданно всплывшие предсказание и предположение, что в нём говорится про Славия, — всё это похоже на бред. Я солидарен с его величеством, поэтому не верю в это.

— Мне не важно, веришь ты или нет. Сделай так, чтобы Славий хотя бы попытался его излечить. Если ему удастся, то мы победим. Гиперборея находится на грани крупного военного конфликта между державами, поэтому нам нужен живой Дмитрий Александрович, которого боятся враги. Прости, я не хочу оскорбить твоего брата Георгия, но он ещё не готов стать царём. Ты же понимаешь, почему он вдруг так невзлюбил твоего подопечного? Он боится, что появится кто-то более достойный трона и государь применит право на введение старой имперской системы престолонаследия, позволяющей монарху самому выбрать себе приемника. Увалень и подкаблучник Валерка Велеславский Георгию не соперник, а вот Славий, которого ты хочешь усыновить, для него опасен, особенно в свете того, что молодой человек дружит с наследницей имперского трона. Так что ты решил?

— Хорошо, я постараюсь убедить Славия помочь, но не уверен, что это сработает. Нужно обдумать, где им встретиться.

— Об этом я позабочусь. Идём, нас уже ждут.

Пройдя сквозь Червонную гостиную, украшенную позолоченной лепниной, они вышли на большой парадный балкон.

Дмитрий Александрович стоял оперевшись руками на перила и с улыбкой взирал на празднующих людей, столпившихся в парке и на площади. Когда горожане его заметили, то стали раздаваться крики приветствия и ликования. Город полнился слухами о страшной болезни царя, и горожане были рады увидеть его.

Георгий и Валерий стояли по обе стороны от государя и аккуратно придерживали его за руки, не давая свалиться от слабости.

Пошел хлопьями снег, а часы на башне Градимира пробили полночь. Почти сразу раздался гром пушечных залпов и в небе засверкали красочные фейерверки. Наступило Новолетие.

— А парень времени даром не теряет, — с усмешкой произнёс Пётр Алексеевич и ткнул пальцем на вершину башни, где на фоне разноцветных взрывов вырисовывался силуэт целующейся пары. — Молодчина, таки охмурил императорскую дочку. Далеко пойдёт.

— Скорее это она его, — добавил Игорь и улыбнулся, подняв глаза на Славия и Русану. — Хотя, возможно, мы оба не правы.