Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

— Это было похоже на шаг вперед, но я не знаю, — объяснил я. — Были и другие моменты, когда я думал, что достучался до нее, но все всегда разваливалось.

— Я понимаю, — сказал доктор Кэмпбелл. — Тем не менее, ты посчитал, что звонок был продуктивным? — спросил он.

Я сидел в кабинете доктора Кэмпбелла на своем обычном месте. Мужчина сидел напротив меня, пока я изливал душу на семейные проблемы. Это была знакомая и комфортная обстановка, даже если тема была не особенно успокаивающей. Хотя это несколько компенсировалось мягкими звуками машины белого шума, которая создавала занавес приватности для нашего разговора.

— Вроде того? — сказал я, слегка выпрямившись. — Я имею в виду, просто заставить Алену признать, что может быть что-то не так, что это может быть не только я… Я не знаю. Это случалось и раньше. Временами, когда я думал, что наконец-то достучался до члена моей семьи, но это никогда не приживалось. Даже с моим отцом. — Я покачал головой. — Со всем остальным, что произошло, что происходит, кажется глупым даже беспокоиться о таких вещах.

— Нет ничего неразумного в надежде на урегулирование проблемы с семьей, — заверил он меня.

Я размышлял, как ответить.

— Вес доказательств говорит об обратном, — сказал я с невеселой улыбкой. — Но… я имею в виду, я был готов всё прекратить. Не только с ней, со всеми.

Признаться в этом кому-то другому показалось мне более значимым, чем я ожидал. Что-то, что я никогда серьезно не рассматривал как вариант, что я фактически не мог, наконец-то было серьезно рассмотрено.

— Я давно уже не нуждаюсь в их поддержке в чем бы то ни было, — сказал я. — И даже если бы я хотел дать им объяснение того, что я делал, это не то, о чем я могу говорить. Что бы они ни могли сделать в ответ…

Я замолчал и выдохнул. Доктор Кэмпбелл терпеливо сидел, пока я собирался с мыслями. Мысли о том, как именно моя семья будет обрабатывать и реконтекстуализировать вещи в мое отсутствие.

— Мне не нравится идея оставить все как есть. Позволить им «решать», что со мной происходит, и выстраивать собственную версию событий друг для друга и для любого, кто спрашивал о ситуации. — Хм. По сути, это была школьная мельница слухов, только гораздо ближе к дому. Ха.

— Это то, что я хотел бы объяснить или исправить, но это чувство было со мной годами. Это как будто я пытаюсь добиться от них уступок, чтобы, возможно, признать, что все не совсем так, как они предполагали, но я пытаюсь это делать уже целую вечность, и по сравнению со всем остальным, с чем мне приходится иметь дело, это кажется каким-то бессмысленным.

— Тебе не следует принижать свои опасения. Я понимаю, что ты имеешь дело с гораздо большим, чем среднестатистический человек, но тебе не нужно выносить суждения о своих собственных приоритетах, — сказал доктор Кэмпбелл.

Да, это было точно обо мне. Беспокоюсь о том, стоит ли мне беспокоиться о том, о чем я беспокоюсь. Нет, хуже того. Беспокоюсь о том, что было неправильно беспокоиться о своих тревогах, когда у меня были другие, более важные тревоги, о которых стоило беспокоиться.

— Может быть трудно принять тот факт, что идеальное решение может никогда не наступить, — продолжил доктор Кэмпбелл. — Особенно когда сосредотачиваетесь только на своем собственном поведении, а не на чьем-либо еще.

Я кивнул. Это была старая ловушка для меня. Попытка найти идеальный способ действовать, который сделает все лучше. Остальные члены моей семьи были безупречны в своих действиях, и я был единственным, кому нужно было измениться, потому что я был единственным, кто был проблемой.

И это была явная чушь. Теперь я это видел. Ну, Ментальная Крепость и Руны показали это совершенно ясным, но это был момент, над которым я работал с доктором Кэмпбеллом в течение нескольких месяцев. Такого рода мышление ни в коем случае не было здоровой динамикой, но оно было тем, что привлекало вас.

Вероятно, потому что это давало вам надежду. Надежду на то, что приложив достаточно усилий, вы сможете все исправить. Если бы все было вашей ошибкой, то, по логике, у вас была бы возможность все исправить. Это могло показаться вдохновляющим, в извращенном и манипулятивном смысле. Только для того, чтобы это действительно вдохновляло, должна быть возможность что-то исправить.

Действительно возможное и реальное решение, а не клочки уступок и признаний, которые будут дозированы, чтобы вас успокоить. Любые соглашения или понимание будут забыты или проигнорированы в тот момент, когда вы повернете голову. Это то, что я боялся, что произойдет с Аленой.

— Я знаю, что Алене придется нелегко, — сказал я. — Это не значит, что я должен вмешаться, но я знаю, что если все пойдет плохо, то это коснется и её.

— Ты не несёшь вины за поведение твоей семьи, — заверил меня доктор Кэмпбелл.

— Я знаю, но Алена... заставить ее осознать такие вещи, это было большим шагом. Это был большой шаг, — повторил я. — Я не хочу, чтобы все просто развалилось.

Все, что я мог сделать, все нелепые возможности в моем распоряжении, и у меня не было решения для этого. Ну, нет хорошего решения. Много плохих или чрезмерных, но это не сделает ситуацию лучше.

— Ты говорил о том, что твои отношения с Аленой были лучше, что они были менее враждебными, чем с остальными членами семьи. Поэтому ты надеешься, что сможешь их улучшить? — подтолкнул он.

Я кивнул.

— Вероятно, хотя не знаю, назвал бы я это лучше. Но менее враждебно было бы правильно. Разница в возрасте между нами, вероятно, помогла, по крайней мере, по сравнению с Натальей. Мы просто… я думаю, у нас было пространство, особенно когда мы стали старше, — сказал я.

Она также была первой, кто переехала из дома, первой уезжала в колледж, так что у меня было два года в старшей школе, где мы сталкивались друг с другом только летом или на каникулах. Даже до этого мы были сосредоточены на таких разных вещах, что между нами выстраивался комфортный уровень пространства. Мы много ссорились, когда были детьми, но как только наши жизни перестали постоянно пересекаться, стало легко отказаться от всех мелких конфликтов. Такие, которые случаются, когда ты никогда не можешь уйти от кого-то.

— Я думаю, вдали от семейного стресса она не так уж и плоха. — Это, вероятно, было правдой для всех. Черт, вдали от семейного стресса даже Наталья могла быть приятной порой. Думая о тех немногих моментах, которые мы провели вместе, когда нам не приходилось иметь дело с мамой или каким-то семейным кризисом, который настраивал нас друг против друга…

Я глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Вот откуда, наверное, и берется надежда. Я действительно хочу, чтобы все получилось, даже если это кажется эгоистичным или мелочным по сравнению со всем остальным.

— Ты собираешься позвонить ей снова? — спросил он. В его тоне не было осуждения.

— Может быть, через день или около того, — сказал я без особой энергии. — Если это снова будет та же хрень, то это может быть оно. — Что было бы отстойно, но я мог бы с этим справиться и двигаться дальше. Я мог бы принять это во внимание ради Алены и из-за некоторых идеалистических надежд на примирение, но я не собирался позволить себе снова втянуться в это дерьмо. Даже если бы у меня не было Ментальной Крепости на кону, я не мог позволить себе отвлекаться.

Он кивнул.

— Я рад, что ты устанавливаешь границы со своей семьей. Это трудный шаг, но, учитывая обстоятельства… — Я кивнул. — Я не хочу умалять важность этого вопроса, и я рад, что тебе комфортно обсуждать его здесь.

Я пожал плечами.

— Мне казалось, что если я не начну с этого, то не смогу поднять этот вопрос. Трудно перейти от судеб мира к семейной драме.

Глаза доктора Кэмпбелла метнулись к машине белого шума, а затем снова ко мне. Я заметил, что он также надел зажим для галстука, который я сделал для него во время нашего последнего сеанса, три дня и целую жизнь назад. Оба были на месте с самого начала нашего сеанса.

— Да. На этой ноте, не хотел бы ты обсудить какие-либо аспекты твоей новой карьеры? — спросил он, откладывая блокнот. Даже при всех мерах предосторожности он избегал поднимать что-либо конкретное, касающееся моей жизни кейпа. По всем намерениям и целям это мог быть обычный сеанс, проработка моих ментальных проблем и проблем с семьей.

Я был за это как-то благодарен. Было приятно вернуться в комфорт этого места. Возможность говорить о вещах, для обсуждения которых у меня никогда не было безопасного выхода, и работа над первопричинами того, что все остальные, казалось, считали либо несуществующим, либо какой-то личной неудачей.

И видя, насколько глубоко залегают эти первопричины. То, с чем я боролся, не было проблемой с девушкой, или с колледжем, или какими-то плохими временами в старшей школе. Когда вы можете проследить проблемы, которые уходят в прошлое, насколько вы можете вспомнить, то перспектива иметь с ними дело может показаться подавляющей. Непреодолимой.

Это была мысль, которая резонировала через мой триггер. Идея о том, что даже если я конкретно не был проблемой, настоящие проблемы были настолько глубоки и связаны с таким количеством того, что делало меня тем, кем я был, что даже идея работать над их решением казалась безнадежной. Если ваши проблемы присутствовали на протяжении всей вашей жизни, связаны с каждой стадией роста и развития, то кем вы были без них? Это было похоже на стену, которую разрушали корни. Она была неустойчивой, но то, что ее разрушало, было единственным, что придавало ей форму.

Без моего пассажира, моих сил или поддержки всех в мастерской я не знаю, как бы я справился. Наверное, плохо. И медленно. Но теперь я мог сказать, что справиться с такой проблемой не так уж и невозможно, как казалось.

Я потратил немного времени на размышления, а также отметил, какую досягаемость приобрела моя сила. Пока что в сеансе я видел только неудачу в подключении к крупной силе из созвездия Алхимии, что оставило мне большую досягаемость, чем требовалось даже для основных сил в Кузнице. Ввязываться в тяжелую тему, когда на меня наваливалась такая штука, было неидеально, но у меня не было способа обойти это.

— Моя новая карьера во многом связана с этим. — Я объяснил. Увидев его сбитое с толку выражение лица, я уточнил. — Мой образ мышления, то, как я справляюсь с вещами, даже управление делами в моей семье. Моя сила — большая часть этого.

— Я понимаю, что столь кардинальные перемены, которые ты претерпел, могут привести к существенным переменам в твоих взглядах, — сказал он.

— Нет. Ну, да, это определенно так. Но я имею в виду, что большая часть прогресса, которого я достиг — это от моей силы, — объяснил я.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Я предполагаю, что ты не говоришь о поддержке людей, с которыми ты работаешь, или о ресурсах и безопасности, которые тебе удалось обрести? — спросил он.

Я покачал головой.

— Это помогло, но это не то, о чем я говорю. — Я сделал вдох и успокоился. Это было глубже в моей силе, чем я обсуждал с кем-либо еще. Даже обсуждения в Мастерской на самом деле не касались этого. Но это было то, с чем я боролся, и то, о чем мне нужно было поговорить. Я посмотрел на доктора Кэмпбелла и подумал, с чего начать. — Я думаю, моя сила хочет, чтобы мне стало лучше, что является своего рода противоположностью тому, как обычно работают такие вещи.

— Противоположностью? — спросил он. — В каком смысле?

— Эм, я полагаю, вы читали о паралюдях? — спросил я. Вероятно, специально для нашей сессии, но я не стал это подчеркивать.

Он кивнул.

— Психология парачеловека — не моя область знаний, но я читал диссертации в отраслевых журналах. В свете твоей ситуации я изучил этот предмет более подробно.

Я оценил усилия, которые он вложил в это, но, учитывая характер большинства исследований паралюдей, я не был уверен, насколько это будет полезно.

— Я рассказывал вам, как у меня появился другой тип триггера? — спросил я. Он кивнул, и я продолжил. — Благодаря этому, из-за того, как все развивалось, я получил много информации о том, как работают силы. Я не потерял воспоминания о своем триггере и на самом деле смог увидеть механику, лежащую в основе парачеловеческих способностей.

В глазах доктора Кэмпбелла мелькнула искра интереса, но он воздержался от немедленных вопросов. Я мог бы превратить весь сеанс в лекцию о парачеловеческой триггерной механике, но, несмотря на его волнение по поводу темы, он держал все в фокусе.

— Не знаю, сталкивались ли вы с теорией пассажиров? — спросил я, слегка наклонившись вперед.

— В какой-то степени, — сказал он с неуверенным жестом. — Есть противоречивые сообщения по этому вопросу. Похоже, это сложная для проверки теория.

— Это было бы так. Ладно, общепринятая теория не совсем верна, но есть разумы, которые действуют, чтобы направлять силы парачеловека, и они могут влиять на людей, с которыми они связаны. — объяснил я. Я увидел немедленную реакцию доктора Кэмпбелла.

— С какой целью? — спросил он с явной обеспокоенностью.

И теперь я углублялся в теорию пассажиров, что могло привести к обсуждениям сети и сущностей и даже пассажирского пространства. Это была Кроличья нора, возможно, в буквальном смысле, если учесть испорченную «страну чудес», где обитали пассажиры.

И эта метафора вернула мысли о Марш. Именно такое объяснение она бы и выдумала. Я выбросил эту отвратительную идею из головы и продолжил своё объяснение.

— Пассажиры хотят получить информацию о силах, которые они предоставляют. Они попытаются побудить паралюдей использовать свои силы, особенно творчески. — Доктор Кэмпбелл кивнул. Идея о том, что паралюди имеют стремление использовать свои способности, была довольно хорошо принята, даже среди людей, которые отвергли теорию пассажиров. — Обычно это принимает форму своего рода склонности к конфликту. Это подталкивает их к конфронтации, особенно с другими паралюдьми. И даже без прямого действия со стороны пассажира аспекты динамики сил, как правило, подталкивают людей к конфликту в любом случае.

Это был источник информации, и я мог видеть, как доктор Кэмпбелл воздерживается от его изучения. Учитывая популярность парагуманистических исследований, это была информация, которая, вероятно, стоила бы шести опубликованных статей, двух книг и лекционного тура.

— Но твоя сила не работает таким образом? Из-за твоего другого триггера? — спросил он.

Я кивнул.

— У меня не было обычного пассажира или обычной связи. — Я объяснил. — Я знаю о связи. Я могу получить впечатления через нее, но они на самом деле не сосредоточены на конфликте.

По крайней мере, не в целом. Не как основная цель, хотя подталкивание в сторону Тейлор и Неформалов, безусловно, посеял достаточно конфликтов для сотни пассажиров.

— Это присутствие? Впечатления, которые ты получаешь от него? Это то, что ты имел в виду, когда говорил, что твоя сила хочет, чтобы тебе стало лучше? — спросил доктор Кэмпбелл.

Учитывая, что я только что признался, что у меня в голове есть еще одно присутствие, он воспринимал это довольно хорошо. С другой стороны, паника вряд ли бы помогла ситуации. Я мог чувствовать уровень контроля, который он проявлял, через полдюжины дополнительных чувств, так что, возможно, было бы точнее сказать, что он воспринимал это так хорошо, как мог.

Он не выглядел хуже по сравнению с нашим последним сеансом, поэтому мои опасения, что стресс от общения со мной измотает его или он выгорит, были явно напрасны. Это чувство возвращало меня к старым проблемам с самовосприятием, проблемам, которые доктор Кэмпбелл специально помог мне выявить и проработать.

Только на этот раз это была не идея о том, что есть некий внутренний аспект моей личности, который заставляет людей пресыщаться мной. Я был Апейроном. Просто признать уровень, на котором я работаю, было ошеломляющим подвигом, который заставил бы кого угодно почувствовать себя неловко. Доктор Кэмпбелл имел полное право выгореть и быть напряженным до предела, но он не был. Я не знаю, каковы были его другие обязательства или личные обстоятельства, но, вероятно, так было задумано. Он работал над тем, чтобы создать для меня стабильную среду для решения моих проблем, какими бы диковинными или тривиальными они ни были. Это было то, что я действительно ценил.

— Это присутствие — часть этого, но то, как моя сила расширилась, было частью, которая, кажется, была создана, чтобы помогать мне справляться с вещами или подталкивать меня к тому, чтобы с ними справляться. — Я покачал головой. — И это в дополнение к силам, которые просто дают мне новый опыт и навыки, помогающие мне справляться.

И, почти как по команде, момент, которого я ждал, наконец наступил. Созвездие Транспортных Средств качнулось в мою сторону, и мой чрезмерный охват легко зацепился за одну из огромных сил, которую еще предстояло закрепить. Я приготовился, когда почувствовал, как сила спускается ко мне.

Инновации могут торжествовать даже перед лицом невозможного. Это был основной принцип моей новой технической силы, Механического Гения. Это была сила, рожденная в войне, войне, где величайшие подвиги технологий были испытаны против врага, который небрежно пренебрегал законами природы, физикой и самой причинностью. Это был вызов построить что-то, что могло бы противостоять самым невозможным врагам. Легендарный орден с тысячелетней историей, ресурсами галактики в их распоряжении и силами, не поддающимися пониманию.

Джедай. У меня были навыки, чтобы победить джедаев. Навыки, специализированные на победе над силами джедаев в очень специфическом контексте. Потому что, по-видимому, я был ветераном Войн Клонов.

Это ударило по-другому, чем другие связи, которые я видел из своей силы. Это была не книга, не комикс и не малоизвестный японский мультфильм. Это были Звездные Войны. У меня была прямая связь со Звездными Войнами. И она была на стороне, противостоящей джедаям.

Как это часто бывало с моей силой, у меня не было полной картины того, как все разыгралось. Я знал достаточно, чтобы дать контекст силе, но были огромные пробелы для всего остального. Все, что не касалось того, как проектировать, разрабатывать и развертывать военную технику.

Я знал, что я буквально лучший в галактике. Ведущий эксперт в проектировании дроидов и звездолетов. Я был на голову выше усилий кого бы то ни было. Выше усилий всех остальных вместе взятых, если честно. Я мог создавать дроидов-истребителей, способных перемещаться в гиперпространстве, боевых дроидов, которые были бы защищены сильнее, чем дройдеки, но без ошеломляющих затрат, танки, которые могли бы двигаться как лендспидер, андроидов, которые были бы совершенно неотличимы от органической жизни, и боевых дроидов, способных убивать джедаев.

Последний пункт был тем, что выделялось. Это был Святой Грааль, высшее достижение любого проектировщика, и я мог это сделать. Я мог построить дроида, который мог победить того, кто мог реагировать на события до того, как они произошли. Кто мог двигать, крушить или швырять предметы силой мысли. Кто владел одним из самых опасных видов оружия в галактике со смертельной точностью.

Без более широкого контекста я не знал, какую роль я играл в конфликте или даже почему я был на стороне, противостоящей Республике. Учитывая махинации в игре, в этом беспорядке не было на самом деле «хорошей» стороны, но ничто в моих ограниченных воспоминаниях не указывало на осознание этого факта. Или осознание любого из более крупных факторов, стоящих за войной.

Я также знал, что мои лучшие проекты либо не играли никакой роли в конфликте, либо использовались в таких ограниченных количествах, что в фильмах не было и следа от них. Если даже я искал в правильном месте. Web of Magic была связана с моими силами магии и героического духа, но несла фундаментальные различия. Хотя между моими силами и обстановкой, изображённой в определённых вымышленных произведениях, была чёткая связь, ничто не выстраивалось идеально. Мне никогда не удавалось найти конкретного персонажа в качестве прямой точки связи.

Ну, кроме Оружейника, но это уже совсем другая банка с червями.

Идея бесконечной вселенной на самом деле вполне удовлетворила такие опасения. Если миры, основанные на этих работах, существовали, потому что существовали бесконечные возможности за пределами мультивселенной, которую теоретизировал профессор Хейвайр, то было бы разумно предположить, что существовало несколько вариантов этих альтернативных вселенных. Черт, в Web of Magic это даже было встроено в сеттинг благодаря Фантасмагории. Даже вселенные без Второй Магии, вероятно, имели свои собственные альтернативные реальности.

Потенциально существовала версия галактики Звездных Войн, где версия меня работала против сил Республики, надеюсь, по благородным причинам, но я не знал достаточно, чтобы сказать. Что я знал, так это то, что знание, которым я обладал, когда его использовали против противостоящей силы, было ужасающей перспективой.

Было странно думать, что есть какая-то версия меня, которая существует как ужас для джедаев, с которым нужно бороться. Механический гений, который повернул ход истории. И мне пришлось признать небольшое разочарование. Я получаю силу из Звездных Войн, и я не только НЕ джедай, я стою в прямой оппозиции к ним.

Хотя именно это противостояние дало мне больше знаний и понимания джедаев и Силы, чем я мог когда-либо мечтать. Вы не можете разработать средства для победы над своим врагом, если вы его не понимаете. Я, возможно, не чувствителен к Силе, я, возможно, не обученный джедай, но я понимал каждый аспект того, как функционируют джедаи.

Я знал, чего можно достичь с помощью Силы. Я понимал тактику боя, которую они использовали. Я изучал их время реакции и влияние предвидения на их боевую эффективность. Я знал основные формы светового меча и то, как им противостоять. Я понимал сам световой меч, как он был устроен, как он функционировал, на что он был способен и где были его пределы. Чтобы противостоять джедаям, я стал экспертом по ним.

Кроме того, и я был благодарен за это, в воспоминаниях не было никакой злобы по отношению к ним. Было раздражение из-за сложности проблемы и приверженность целям, но также и уважение. Джедаев не отвергали, не игнорировали и не принижали. Они обладали невозможными силами, но эта невозможность была просто еще одним испытанием, которое нужно было преодолеть.

В свете этого, не в первый раз, я задумался о своей связи с этой вселенной. Кем я был и чего я пытался достичь? Я вспомнил, что сказал Спеккио в последний раз, когда я сходил с ума по этому поводу: «Никаких «других». Это все ты».

Была версия меня, которая была в Звездных Войнах. Может быть, не те Звездные Войны, которые я видел ребенком, но некий вариант той далекой-далекой галактики. Я не был джедаем, но я имел значение. В жизненно важных областях я был лидером и был способен на то, чего никто другой не мог достичь.

Это было приятно, и это было как раз то, что я пытался объяснить доктору Кэмпбеллу. Это не было похоже на то, что это чувство утверждения было универсальным аспектом моих способностей. Принудительная смертельная гонка из моих воспоминаний о Желаниях была достаточным доказательством этого, но, учитывая, насколько плохо все могло пойти, и уравновешивая такие способности, как эта, была ясная и узнаваемая тенденция.

— Джо? Ты в порядке? — спросил доктор Кэмпбелл. На его лице было беспокойство, когда он наблюдал за моей реакцией.

— Да, — сказал я, садясь. — Просто перевариваю информацию.

— Ах. — Он сказал: — Это была новая сила? — Я кивнул. — Значительная?

— Звездные Войны реальны.

Доктор Кэмпбелл моргнул.

— Прошу прощения? — Я видел, как он боролся с этим утверждением, мои многочисленные расширенные чувства давали мне информацию, пока он пытался ее осмыслить. — Звездные Войны? Фильмы?

— Да. Они действительно существуют, — подтвердил я.

— Прошу прощения. — Он на самом деле потратил немного времени, чтобы собраться с мыслями, прежде чем продолжить, вместо того чтобы настаивать на информации или делать какие-либо немедленные отрицания. Я мог сказать, что это потребовало некоторых усилий с его стороны. — Не мог бы ты объяснить, что ты имеешь в виду?

— Точно, — сказал я. Вникать в такие вещи было тяжелой темой, но не так много аспектов моей силы можно было бы считать легким разговором. Это было то, в чем мне лучше было просто окунуться. До этого сеанса у меня были смешанные чувства по поводу обсуждения этого аспекта моих сил, но это не было какой-то малоизвестной историей или слабой связью. Это были «Звездные Войны». Я ни за что не собирался упускать шанс поговорить об этом.

— В прошлый раз я говорил, что почти уверен, что моя сила имеет доступ к другим вселенным? И это не было похоже на то, что большинство людей знают об альтернативных вселенных, как с Алефом? — спросил я. Он кивнул в ответ.

— Ты утверждаешь, что твоя сила способна получить доступ к вымышленным мирам, таким как «Звездные Войны»? — спросил доктор Кэмпбелл. Он сдержал любой намек на скептицизм в своем голосе, но я видел, как трудно ему было это принять. — Я видел отчеты о какой-то технологии, соответствующей шоу про гигантских роботов, но… — Он замолчал, не находя слов.

Я откинулся на спинку стула и пожал плечами.

— Честно говоря, я не уверен, что происходит. — Учитывая силу некоторых из этих способностей, это, вероятно, действительно беспокоило. — Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что есть связь с чем-то. Я имею в виду, я не искал ее, поэтому многие намеки как бы пролетели мимо меня.

— Это понятно, — сказал доктор Кэмпбелл. — Ты столкнулся с беспрецедентными обстоятельствами. Даже у обычных паралюдей сложный период адаптации, и это, как правило, касается статических способностей. — Он все еще не казался полностью убежденным в моих утверждениях, но и не отвергал их.

Я кивнул.

— Когда происходит что-то подобное, я, честно говоря, не знаю, подключаюсь ли я к другой вселенной или моя сила просто фабрикует воспоминания и опыт, чтобы соответствовать тем способностям, которые я получаю. Я имею в виду, насколько я знаю, она может сделать так, чтобы эти вселенные действительно существовали.

— Ты думаешь, это возможно? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Может быть? Моя сила действительно сильна, а динамика мультивселенной сложна. Это может быть просто вопрос коллапса своего рода суперпозиции, в этом случае фактические требования к энергии довольно незначительны. — Я пожал плечами, но я мог видеть, что доктор Кэмпбелл был значительно менее легкомыслен в отношении темы, чем я. Я наклонился вперед, продолжая. — Что я знаю, так это то, что всякий раз, когда моя сила создает одно из этих соединений, все технологии и передовая физика работают идеально. Я не знаю, были ли они всегда там, ожидая, чтобы их открыли, или что-то изменилось, чтобы сделать их возможными, но они все еще являются частью физических законов вселенной.

— Понятно. — Он замолчал, обдумывая мои слова. Расширенные возможности осознания означали, что я мог фактически ощущать процесс с метаболической точки зрения. Это было похоже на возможность смотреть на использование процессора, только для человека, а не для компьютера.

Наконец он ответил, пока созвездие Магии упустило связь.

— Я понимаю, почему это должно вызывать беспокойство, и неопределенность, которая должна прийти с осознанием того, что внезапно что-то вроде… — Доктор Кэмпбелл неопределенно махнул рукой. — Что-то вроде «Звездного Пути» может внезапно стать реальностью.

— Эм… — начал я, заслужив еще один обеспокоенный взгляд. — Это уже было. — Брови доктора Кэмпбелла поднялись. — У меня есть все технологии Федерации. Варп-двигатель, репликаторы, транспортеры, всё необходимое.

— Ах, — сказал он. — Да, ты говорил, что получаешь более значительные способности. — Я решил, что, вероятно, лучше не упоминать тот факт, что навыки из «Звездного Пути» были одними из самых незначительных способностей, к которым я имел доступ. — Это довольно интересная проблема.

— Да, в этом-то и дело. Я знаю, что это серьезно. У меня есть эти мощные технологии или способности с огромными последствиями, которые могут изменить мир. Это может изменить мир. Я имею в виду, одни только репликаторы… — Я пожал плечами. — Дело в том, что, учитывая, насколько все это важно, я знаю, что должен воспринимать это серьезно, но в то же время…

— Звездные Войны реальны, — понимающе повторил мои слова доктор Кэмпбелл.

— Именно. Я имею в виду «Звездные Войны». Я могу построить R2-D2 или, по крайней мере, идентичного астромеханического дроида. Я могу сделать X-Wing или Tie Fighter. Я могу… — Я посмотрел на свои руки и решил продемонстрировать свою точку зрения.

Я мог бы взять материалы из своего кармана подпространства, но с Гаджетир мне это было не нужно. Для работы такого масштаба у меня всегда были бы ресурсы. Если бы я работал только на основе знаний из Механического Гения, это могло бы быть проблемой, но я был намного выше этого.

Силовая ячейка, которую я строил, на самом деле не обязательно должна была состоять из диатия, хотя альтернативы могли бы повлиять на активную жизнь и динамику заряда. Это была управляемая проблема, и ее было легко решить. Двигаясь дальше, было тысяча вариантов для проводников силового поля, и я мог легко адаптировать циклические полевые активаторы из не связанных компонентов. Я работал над настройкой энергетического затвора и вручную подключал схемы модуляции. Поскольку корпус был легко сформирован, оставались только кристаллы.

Очевидно, у меня не было доступа к кайберу. Нет Трат мог бы покрыть это, но только с пятидесятипроцентной надежностью. Традиционная сборка потребовала бы обширного использования Силы либо при выборе естественного кристалла, либо при производстве искусственной замены. Я не был чувствителен к Силе, поэтому потребовались бы другие меры. Создание кристалла в отсутствие джедая или ситха обычно было бы устрашающей перспективой, но не для меня. Точный контроль тепла, молекулярной структуры и потока энергии означал, что формирование кристалла вручную было детской игрой.

Сама работа должна была быть на несколько порядков медленнее, чтобы просто зафиксироваться как размытость. В том виде, в котором она была, она была буквально слишком быстрой, чтобы ее можно было увидеть. Все мои способности к скорости строительства были задействованы в полной мере, завершив долгий, трудоемкий процесс менее чем за мгновение ока. Как обычно, сборка также была построена в меньшем масштабе, что позволило сработать увеличению размера Трудоголика, заставив конечный продукт вырасти до обычных размеров.

И с этим я сконструировал световой меч. И я сделал это с первых принципов. Даже с широтой моих технологических знаний у меня не было личного опыта в конструировании световых мечей. Однако у меня было глубокое понимание каждого компонента, функции и возможности. Из этого я мог работать в обратном направлении и завершить сборку.

Блестящий металлический цилиндр лежал у меня в руке. Текстурированные рукоятки вписывались в тонкий орнамент дизайна с элегантным и эргономичным управлением. Общий профиль соответствовал мечу Люка из «Новой надежды», хотя с моей точки зрения это был более современный дизайн. Тот, который Энакин использовал в войнах клонов.

И теперь он был моим.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл, глядя на предмет в моей руке, а затем снова повернулся ко мне. — Это, похоже, был другой эффект, нежели тот, что ты продемонстрировал во время нашего последнего сеанса. — Его рука поднялась, чтобы поправить зажим для галстука.

Я кивнул.

— Больше сил. Гораздо больше сил задействовано, но большая из них радикально сокращает время, необходимое для постройки чего-либо. Другая обеспечивает материалами, а третьи помогают со сборкой. — Я поднял рукоять светового меча. — Это было несложно сделать, и это лучше любого светового меча из фильмов.

И это было так, с большим отрывом. Использование ресурсов от Гаджетира не считалось базовыми материалами для Ремесленников Богов, но и Мастер-ремесленник, и Ученик Дедала были использованы на полную. Даже без всех преимуществ моей Мастерской, было более чем достаточно качественных улучшений, чтобы вывести его на новый уровень мастерства. Я даже не заморачивался с Инфузионистом или стихийными рунами, и это все равно было невероятно мощно.

И видя, как доктор Кэмпбелл отслеживает это, я понял, что размахиваю оружием перед своим терапевтом. Я быстро активировал свою способность смены оружия и убрал световой меч вместе с остальным оружием. На самом деле я не был менее опасен без него, но было важно помнить, как могут выглядеть определенные действия.

— Если ты не против, я спрошу, к скольким еще… «интеллектуальным собственностям» ты смог получить доступ? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Я не уверен, — честно ответил я. — Я не нашел источника для всех своих способностей. Я даже не знаю, есть ли источник для каждой из них. Я знаю, что некоторые из моих способностей пришли или связаны с «Звездными Войнами», «Звездным Путем», «Властелином колец», «Гарри Поттером», «Web of Magic», старыми комиксами о супергероях, «Трансформерами», видеоиграми Halo, Castlevania и Megaman, кучей японских мультфильмов и игрушек, частями греческой, скандинавской и японской мифологии и какой-то кибернетической версией индуистских богов, Джеймсом Бондом и серией фильмов «Угнать за шестьдесят секунд».

Я не знаю, как доктор Кэмпбелл представлял себе, как пройдет эта сессия, но по его реакции мы были явно за пределами ожиданий.

— Прости, Джеймс Бонд? — спросил он.

— Это одно из тех, что пришли с воспоминаниями, — объяснил я. — Я помню, как работал в отделении Q под руководством майора Бутройда. Узнал много нового о гаджетах и миниатюризации. — Я указал на генератор белого шума, скрывавший наш разговор. — Что-то вроде этого обычно было бы больше, чем холодильник для бара.

— Понятно, — сказал он. — А воспоминания, которые приходят вместе с твоими силами? Как ты с ними справляешься?

Я глубоко вздохнул.

— Лучше, чем раньше. — объяснил я. — Я не получаю их с каждой силой, и обычно это просто контекст для любой информации или навыка, который приходит со способностью. Что касается «Звездных Войн», я действительно не помню никого в частности, только общие детали. Большинство деталей связаны с инженерной или дизайнерской работой. Я думаю, что это достаточно информации, чтобы убедиться, что я могу использовать силу, не подавляя меня. Большую часть времени.

— У тебя был плохой опыт? — спросил он.

Я медленно кивнул.

— Это прозвучит глупо, но обычно это те, от чего не ожидаешь. Например, с «Трансформерами» было трудно иметь дело. Дело не столько в воспоминаниях, сколько в совершенно ином образе мышления. В других случаях это не подавляет, но опыт настолько отличается, что мне нужно следить за тем, как это на меня влияет. — Я покачал головой. — Стало легче. Может быть, потому что это больше не сюрприз. Может быть, так много всего перемешалось, что больше ничего не выделяется.

— Я рад, что ты нашёл способ справиться с этой проблемой. Должно быть, это было трудно, особенно в начале, — предположил доктор Кэмпбелл.

— Да, — сказал я. — Ну, скорее ужасающе. — Доктор Кэмпбелл понимающе кивнул, пока я рассеянно сжимал и разжимал руки. — В первый раз, когда это произошло, я имею в виду, произошло серьезно, я не знал, что думать. Это почти сбило меня с ног. — Я вспомнил прибытие Мастера Строителя, ударившего меня, как грузовик. — Я начал отслеживать свой ход мыслей, пытаясь отследить, насколько различные части моей силы влияют на мои мысли. Мне просто повезло, что, вероятно, было так много вещей, которые, казалось, пытались мне помочь.

— Ты упомянул это до… прибытия новой силы, — нейтрально сказал он. — Можешь ли ты объяснить, что ты имел в виду, когда сказал, что твоя сила подталкивает тебя к решению проблем?

Я кивнул и перевел дух.

— Ну, во-первых, мой пассажир. — Прийти на терапию и сказать о присутствии другого существа в голове — это не то, в какой ситуации вы обычно хотели бы оказаться, но это было нечто вроде особых обстоятельств. — Обычно пассажиры стремятся к конфликту и использованию сил. У меня есть что-то вроде этого, но не такое серьезное. Мой пассажир хочет видеть, как растет моя сила, но, насколько я могу судить, дальше этого дело не идет.

— Каково общение с твоим «пассажиром»? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я чувствовал реакции моего пассажира. Они обычно были приглушены, когда я был на терапии или занимался другими личными делами. Возможно, чтобы не вмешиваться, хотя я мог и догадываться.

— Я могу как бы уловить, что он чувствует по отношению к вещам. Это и есть моя «сила умника». — Доктор Кэмпбелл поднял бровь, но кивнул. — У моего пассажира была более широкая картина вещей. Пассажиры в целом обладают гораздо лучшими возможностями сканирования, чем люди думают, так что это, в сочетании с моим особым случаем, помогло мне понять такие вещи, как будущие события и потенциальные угрозы.

— И тебе удалось работать только на основе эмоциональных реакций? — спросил он.

— Это было нелегко, — признался я. — Я не могу просто так сыграть двадцать вопросов. Если я представляю себе сценарий или просматриваю какую-то информацию, я могу уловить его реакцию и собрать все воедино. Я как бы опирался на это, после своего триггера.

— Можешь ли ты рассказать мне об этом? — спросил он, слегка наклонившись вперед.

Я устало кивнул. Это была неудобная тема, и даже расстояние, которое я проделал, не улучшило ситуацию.

— Даже с тем… с тем, как изменился мой триггер по сравнению с тем, что обычно происходит, было трудно справиться со всем этим после. Ничего в ситуации не изменилось, и у меня едва ли были силы в тот момент. Я все еще был довольно близок к тому, чтобы сломаться, но я мог чувствовать своего пассажира.

Я вспомнил ту ночь. Определенно не то, о чем мне нравится вспоминать. Чувство веры и уверенности от моего пассажира было достаточно, чтобы дать мне силы выбраться оттуда. Выйти за дверь и оставить позади беспорядок семейного ужина. Долгая прогулка обратно в Броктон-Бей от Холмов Капитана дала мне время подумать. Успокоиться и начать составлять план на будущее.

План, который не пережил мои первые две недели в качестве кейпа, но некоторые из моих усилий окупились. Я был благодарен за это, за то, что это не было пустой тратой усилий.

— Было приятно ощущать такую стабильность, — объяснил я, чувствуя, как созвездие Знания проходит мимо без всякой связи. — Я могу сказать, что чувствует мой пассажир по отношению к вещам, и он верил в меня. — Это была мелочь, которая имела решающее значение в те ранние дни. — Это помогло мне сосредоточиться и не зацикливаться на всем. Думаю, мне, вероятно, следовало беспокоиться о том, как мой пассажир влияет на меня, но в то время это меня не волновало.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул мне, обдумывая то, что я ему рассказал.

— Похоже, ты получил поддержку, когда она была нужна тебе больше всего. Учитывая ситуации, которые могут возникнуть после событий-триггеров, и прогресс, которого тебе удалось добиться в своей жизни, я думаю, мы можем сказать, что это было довольно положительно.

— В основном положительно. — Я согласился. — Думаю, я, возможно, слишком сильно полагался на своего пассажира. Некоторые реакции были не просто поддержкой или предупреждениями. У моего пассажира есть мнения о людях или определенные темы, которые он сильно переживает.

— Знаешь ли ты причину такой реакции? — спросил доктор Кэмпбелл. Я покачал головой.

— Понятия не имею, — признался я. — Это, по крайней мере, частично связано с предстоящими событиями, но кажется более связанным, чем другие реакции, которые я получал. В начале я довольно активно следовал тем указаниям, которые мог получить. Позволяя им руководить мной, я столкнулся с некоторыми вещами, которые мне не слишком нравятся. — Я на мгновение стиснул зубы, размышляя об этих событиях. — С тех пор я пытался сбавить обороты.

— Именно поэтому ты связался с Неформалами? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Там все еще есть что-то важное, как для города, так и в более крупном масштабе, но мой пассажир был взволнован встречей с ними. Помимо того, что было связано с предстоящей угрозой. Я до сих пор не знаю, что это было. Вот почему я пошел на это, и почему я помог им так сильно.

И это было сутью всего. Если бы я отсидел это или сдержался и не попытался бы произвести на них впечатление своими новыми возможностями, то… Ну, Лун все равно был бы выпущен Они Ли, но их встретил бы более сплоченный Протекторат, с Новой Волной в поддержке, и без Марш, дергающей за ниточки. Не было способа быть уверенным, что результат был бы лучше, но любая ситуация без Марш казалась шагом к лучшему.

Доктор Кэмпбелл слегка кивнул.

— Я уверен, что это беспокоит многих людей, — сказал он.

— Теперь я буду более осторожен, — сказал я, защищаясь. — Отделяю реальные предупреждения от энтузиазма. Легче, когда все не разваливается на уровне, который был ближе к моему триггеру, и… Думаю, все равно приятно время от времени получать эту поддержку.

— Я рад, что ты нашёл способ умерять ваши отношения, — сказал он. Я мог бы пошутить о том, что стоит ладить с людьми в своей голове, но это, скорее всего, было бы дурным тоном. — Есть ли другие аспекты твоей силы, которые помогли тебе управлять вещами?

Я кивнул.

— Я собирался сказать об этом раньше, но, вы знаете, «Звездные Войны». — Он слегка кивнул и жестом пригласил меня продолжить. — Иногда воспоминания помогают. Они не всегда полезны, но они могут помочь по-новому взглянуть на вещи. Некоторые из них связаны с военным или другим стрессовым опытом. Они помогали в полевых условиях, когда мне нужно было управлять боем, но они также могут облегчить борьбу со стрессом.

По крайней мере, до определенной степени. Иногда они могут быть контрпродуктивными или просто предоставлять способ избежать решения проблем.

— Я не совсем понимаю динамику, но более широкий спектр опыта и стратегий преодоления трудностей может быть очень полезен в подобных ситуациях, — сказал доктор Кэмпбелл.

— Так оно и есть. — согласился я. — Обычно, по крайней мере. Но вдобавок к воспоминаниям, есть силы, которые, кажется, специфичны для моей ситуации или, по крайней мере, пытаются заставить меня стать лучше. — Обычно разговор о том, что меня подталкивают к выздоровлению, был бы ссылкой на кого-то из членов семьи, расстроенного каким-то аспектом моего состояния или продолжительностью моего выздоровления. Из-за этого доктор Кэмпбелл выглядел вполне объяснимо обеспокоенным.

— Ты чувствуешь, что на тебя оказывают давление? — спросил он. — Заставляют решать проблемы?

— Не совсем так, — сказал я. — Не то чтобы моя сила что-то навязывала, но есть ее части, которые лучше работают с определенными типами мышления. Более здоровыми типами мышления, — объяснил я.

Доктор Кэмпбелл кивнул и выглядел заинтригованным.

— Не мог бы ты привести мне несколько примеров?

Это был общий вопрос, который запрашивал информацию, за которую Протекторат был бы готов убить. Я верил, что за этой линией обсуждения не стоит какой-то альтернативной мотивации, и Ментальная Крепость это подтвердила. Это не было необходимо, но обеспечивало уровень «доверяй, но проверяй», который облегчал раскрытие. Что, вероятно, было одним из рассматриваемых примеров.

Прохождение терапии с возможностью обнаружения манипуляции было новым опытом. Если бы я встречался с одним из худших терапевтов, которых я видел, с теми, с кем я начинал лечение, я был готов поспорить, что предупреждения звучали бы постоянно. С доктором Кэмпбеллом, за исключением некоторого мягкого направления разговора и умеренности в выборе слов, все было довольно нейтрально. Опять же, мне было бы комфортно и без подтверждения, но было приятно его получить.

— Не все мои силы связаны со строительством вещей, и некоторые из них имеют связанные или поддерживающие способности, или даже вещи, которые полностью независимы, — объяснил я. — Есть одна сила, которая может обеспечить защитный барьер и сделать сильнее и быстрее, но она основана на личном выражении. Её невозможно использовать, если ты закрыт.

— Понятно, — сказал доктор Кэмпбелл. — У тебя были трудности с этой способностью?

— Сначала, — сказал я. — Это было не то, на чем я привык сосредотачиваться. Многое из этого было личным, и мне было очень некомфортно в это ввязываться, но я смог преодолеть эти проблемы.

— И ты смог использовать эту силу? — спросил доктор Кэмпбелл.

— В какой-то степени. Сначала было тяжело, но сейчас становится лучше. — Я улыбнулся. — На самом деле, это был звонок моей сестры, когда у меня случился прорыв.

— Правда? — подтолкнул он.

— Да, — сказал я с легкой усмешкой. — Пробил кулаком стол, не осознавая, что делаю.

Я почувствовал всплеск напряжения от доктора Кэмпбелла, но не было никаких внешних признаков. Я снова вспомнил, какую силу я небрежно разбрасывал. Он не боялся меня, но упоминания о непреднамеренном насилии кого угодно могли бы напрячь.

— У меня стало получаться намного лучше. Контроль больше не проблема, и работа с другими людьми помогает, — объяснил я.

Доктор Кэмпбелл сохранял внешнее спокойствие, и я чувствовал, как напряжение, которое он испытывал, начало ослабевать.

— Да, я полагаю, что общение с людьми облегчает самовыражение, — сказал он.

На самом деле я имел в виду, что с Аурой работают и другие люди, но, вероятно ещё рано рассказывать о моей способности наделять сверхспособностями.

— Ага, — сказал я. — Другие силы похожи. Иногда им нужен настрой, чтобы работать, например, уверенность или решимость. Иногда они выигрывают от размышлений, а иногда просто оказывают поддержку.

Мой разум перескочил к чувству доверия, тепла и уверенности, которое исходило от моей палочки. Ну, кольцо, которое было текущей формой моей палочки, но все равно. Я думал, как поднять мой следующий пункт. Если я вообще хотел поднять его.

— Большинство сил похожи на это, но есть пара, которые отличаются. — Доктор Кэмпбелл заинтригованно посмотрел на меня. — Одна из них… — Я столкнулся с проблемой, как разложить влияние Неестественного навыка: Руны, не зарываясь по уши в скандинавские предания. К черту все, просто дам поверхностные детали и надеюсь, что к ним не будут слишком придираться. — Одной, которая действительно помогла, была сила, которая становится сильнее от страданий.

Доктор Кэмпбелл выглядел одновременно запутанным и очень обеспокоенным.

— И это помогло? — спросил он с большим скептицизмом.

— Я знаю, как это звучит, но сила основана на любых страданиях, которые кто-то пережил. Некоторые из них — это травмы или что-то в этом роде, те времена, когда я был ранен на поле боя. — Небрежность упоминания моих многочисленных серьезных травм не очень понравилось доктору Кэмпбеллу, поэтому я продолжил объяснение. — Но большая часть на самом деле идет из более раннего периода. Эм, это любые страдания, которые вы пережили за всю свою жизнь.

— Ты хочешь сказать, что твой предыдущий опыт учитывается в этой силе? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Именно, — сказал я, слегка поникнув, пока объяснял. — И сила может это определить. Я знаю, что мы работали над этим, над тем, как контекстуализировать события и понимать их, но когда моя семья всегда игнорировала их, было трудно принять, что что-то на самом деле не так. Что это не просто я был неразумным, или эгоистичным, или сложным.

— Эта сила подтверждает твой опыт, — сказал доктор Кэмпбелл. — Она обеспечивает точку подтверждения в отличие от взглядов твоей семьи, и поскольку она имеет ощутимый результат, усиление ее воздействия, она эффективна в подтверждении ее утверждений в отличие от взгляда на тот опыт, который был тебе представлен.

Казалось, что это как раз та тема, на которую хотелось бы написать статью, но, как обычно, доктор Кэмпбелл сдержал свой энтузиазм и сосредоточился на нашей беседе.

— Всегда было ощущение, что такие вещи не плохи, или, по крайней мере, не настолько плохи. Не так уж плохи, как я думал. Что это я намеренно преувеличиваю вещи или просто неправильно их помню. Что я не понимаю, что происходит, так что это все моя вина, — сказал я.

— Восприятие событий — самое важное с точки зрения того, как они на нас влияют, — пояснил доктор Кэмпбелл.

— Я знаю, — сказал я. — Но сила не регистрирует страдания только на основе моего восприятия событий. Она как бы подсчитывает всю твою жизнь. Она может отличить страдания от события от последствий события. Благодаря этому я могу подтвердить, что тогда все было действительно плохо. — Я медленно выдохнул. — Это не звучит так, как будто это должно быть хорошо, но…

— Нет, я понимаю, — сказал доктор Кэмпбелл. — Примириться с прошлыми событиями может быть непросто. Обычно существуют противоречивые описания любого конкретного события. Я понимаю ценность возможности подтвердить свой опыт. — Он сделал паузу и долго смотрел на меня. — Ты сказал, что эта сила может определять страдание и становится сильнее в ответ на него. Это как-то повлияло на твоё поведение?

— Нет, — быстро сказал я. Я мог понять, к чему это ведёт. Честно говоря, если бы это была единственная способность парачеловека, я мог бы увидеть некоторые саморазрушительные поступки, исходящие от неё, но это было не в моём случае. — Я на самом деле не использовал её. Ну, не напрямую. Для большинства того, что она может делать, у меня были лучшие варианты, так что в основном это было на уровне осознания. Если бы я хотел заниматься этим, я бы, вероятно, работал с помощью практики и вспомогательного оборудования, чем пытался бы «кормить» её или что-то в этом роде. — Я видел, как доктор Кэмпбелл расслабился в ответ на моё объяснение.

Честно говоря, магия рун на самом деле довольно универсальна и, возможно, стоит вернуться к ней сейчас, когда у меня появились некоторые дополнительные навыки в магии и достаточно выносливости, чтобы не быть уничтоженным случайным использованием искусства. Тем не менее, это было не то, что я склонен доводить до нездоровой степени. Того, что я пережил, было более чем достаточно. Мне не нужно было копировать трюк Одина с колодцем, чтобы овладеть магией рун, не тогда, когда у меня была дюжина других доступных мне вариантов.

— Ты сказал, что была еще одна сила, которая оказала уникальное влияние на твоё выздоровление? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Да, — сказал я, кивнув. — Эм, обычно, когда я получаю силу, она полная или, по крайней мере, функциональная. Иногда мне нужно тренироваться с ней, но она, как правило, есть с самого начала.

— Но этот был другим? — спросил он.

Я кивнул.

— Это не столько давало силу, сколько указывало на недостаток. Сила зависела от того, как я справлялся с недостатком.

Доктор Кэмпбелл наклонился вперед.

— В чем был «недостаток»?

Я перевел дух, прежде чем ответить.

— Что я был слишком пассивным. Уступчивым. Больше сосредоточенным на других людях, чем на своих собственных потребностях или интересах. Тряпкой.

— Понятно, — медленно сказал доктор Кэмпбелл. — И ты согласен с этой оценкой?

— Это… не было беспочвенным, — признал я. — Даже со всем, что произошло, со всей моей силой, были тенденции, которые были и раньше, которые сохранялись. — Я слегка сгорбился на стуле. — Эта «сила»? Она заставила меня осознать их. Она указывала на вещи, которые я считал нормальными. Не в негативном смысле, не было никакого осуждения или принуждения изменить мое поведение, она просто заставляла меня осознавать, когда это происходит.

— Но такой уровень осведомленности имел влияние, верно? — спросил он.

Я кивнул.

— Эта сила могла пойти двумя путями, в зависимости от того, как я с ней справился. Из-за того, что она предлагала, был большой стимул исправить это поведение. Я достиг порога после моего последнего звонка Алене и смог разблокировать эту силу как следует.

— Какая была сила, если ты не против, я спрошу? Если она стимулировала тебя до такой степени… — спросил он.

Я посмотрел на доктора Кэмпбелла.

— Полная невосприимчивость к ментальным воздействиям, — сказал я прямо.

Доктор Кэмпбелл моргнул.

— Правда? — Подтекст был ясен, особенно с учетом значимого присутствия моей машины белого шума, играющей на заднем плане. — Так что, относительно властелинов…?

Я кивнул.

— Властелинов и большинства скрытников, и кучи других типов сил. Это также позволяет мне видеть сквозь иллюзии и даже определять попытки манипуляции в обычном разговоре.

— Ах. — На мгновение доктор Кэмпбелл, казалось, пересматривал собственное поведение. Некая меньшая версия реакции Сплетницы на ту же информацию, только без того же уровня беспокойства и близости к срыву. Когда он вернулся к разговору, это было с той же спокойной уверенностью, которую я ожидал от него.

— Это, должно быть, было для тебя большим облегчением. — Он взглянул на генератор белого шума, подчеркивая проблему, но не поднимая ее напрямую.

— Так и есть, — сказал я. — И даже за пределами этой силы многие из моих прежних опасений были решены. Моя защита стала лучше до такой степени, что мне не нужно беспокоиться о себе.

— Тогда о ком ты беспокоишься? — спросил доктор Кэмпбелл напрямую, не теряя ни секунды. Я не собирался заводить этот разговор, но он ясно увидел такую возможность.

И такого рода беспокойство было верным. Все разговоры о моих собственных безумных силах и защите были хороши, но это не относилось ни к кому другому. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, опускаясь в кресло. В глубине своего сознания я почувствовал, как моя сила снова меняется. Созвездие Персональной Реальности приблизилось, и моя собранная досягаемость зацепилась за большой кластер. Среднего размера и маленькая силы были вытащены и закреплены, когда созвездие снова закрутилось.

Большинство сил из созвездия Персональной Реальности добавляли вещи в мою Мастерскую. Некоторые из них улучшали то, что уже имелось, или добавляли новые возможности предметам, но они, как правило, ограничивались мастерской или предметами, связанными с ней. Эта сила была другой.

Это называлось Порталом. С его помощью я мог открыть проход в свою мастерскую в любое время. Я мог, как моя собственная способность. Мне не нужен был мой ключ или совместимая дверь или какой-либо посредник, чтобы облегчить вещи. Я мог просто вызвать появление портала.

Обычно эффект был бы довольно ограниченным. Мне нужно было бы проявить портал на поверхности, достаточно большой, чтобы вместить его. Порталы открывались одним прикосновением, но была функция, с помощью которой я мог открывать их в точке в пределах ста метров для транспортного средства, которым я управлял. Порталы открывались к входу в мою мастерскую, так же, как и ключ. Только вторая сила сняла некоторые из этих ограничений.

Второй огонь назывался Свободный Портал. Он устранил необходимость открывать портал на плоской поверхности или на любой поверхности вообще. Свободно стоящие порталы, парящие в воздухе. Единственным ограничением было то, что для портала было достаточно места, и что я открывал его в пределах двух метров от себя. Свободный Портал также устранил требование к порталу открываться в моем входе. Я мог использовать его для прямого доступа к любой части моей мастерской, просто представив это место.

Я решил проявить разумную сдержанность и не открывать портал посреди сеанса терапии только ради показухи.

Честно говоря, даже с преимуществами Свободного Портала эффект все еще был несколько ограничен. Портал должен был быть прямоугольным или круглым. Я мог контролировать пропорции длины и ширины прямоугольника, но в противном случае он должен был быть идеальным кругом. Площадь порталов составляла от восьми до восьмидесяти квадратных метров. Они открывались в минимальном размере мгновенно, но требовалось десять секунд, чтобы вырасти до максимального размера. Если они были круглыми, то диаметр варьировался от трех целых девяти десятых метра до десяти целых девяти десятых метра.

Портал также следовал тем же правилам моего ключа, по крайней мере до того, как я получил Ключевую Связь. Портал не мог быть закрыт, пока я находился внутри Мастерской, хотя теперь это было меньшей проблемой, поскольку у меня была Силовая стена, запрещающая вход. Я также был ограничен одним порталом за раз, хотя, если я случайно оставлял портал открытым по какой-либо причине, он медленно закрывался в течение трех минут. Это больше касалось доступа к любой части моей мастерской, а не идеального входа. Я бы все равно использовал двери, когда мне нужно было вернуться, не оставляя точки доступа позади.

Это была значительно более полезная сила, чем многое из того, что пришло из созвездия Персональной Реальности. Конечно, ландшафтный дизайн и развлекательные центры были забавными, но у них не было практического применения. Ну, не очевидного. С Порталом я мог получить доступ к любому углу моей мастерской с помощью мысли. Я мог вызвать Титанов или получить доступ к Небесной кузнице. Я мог вытащить любое оружие или транспортное средство, которое мне было нужно, в любой момент. Ладно, некоторым мехам пришлось бы немного потесниться, но это было лучше, чем ждать пять минут, пока Ангар развернет их.

Все, что мне было нужно, я мог получить в одно мгновение. Я мог призвать ресурсы, машины, оборудование и припасы. Я мог фактически запустить в эксплуатацию всю свою теплицу и просто вытащить все, что мне было нужно. Черт, у меня было достаточно точности, чтобы открыть соседний портал и сорвать это прямо с лозы, стебля, дерева или чего угодно.

О, и у меня также были уровни воды «затопить мир» в запасе, которые я теперь мог призвать в свое местоположение в любое время. Я имею в виду, что с тем стихийным оружием, которое я мог создать, мне не нужна была помощь моей мастерской, чтобы послать библейский потоп на моих врагов, но было приятно иметь дополнительную опцию.

Вдобавок ко всему, любой, кому я давал запасной ключ, также мог открыть портал. У Гармент была такая же возможность доступа к Мастерской, как и у меня, и, если бы я получил дополнительные ключи, они бы расширились на остальную часть команды. Для меня порталы были приятным бонусом, но для любого из них это могло бы стать важной, возможно, даже спасительной точкой доступа. Потому что со мной все было бы в порядке, но это было не то, о чем я беспокоился. Эта мысль вернула меня к вопросу доктора Кэмпбелла.

— Я беспокоюсь обо всех. — Моя сила упустила связь с созвездием Знания, когда я увидел выражение беспокойства на лице доктора Кэмпбелла. Я быстро прояснил свое заявление. — Я имею в виду, что порог для того, чтобы вообще не беспокоиться, действительно высок. Я знаю, какой силой пользуются в боях кейпов. В прошлый четверг это был пример того, насколько плохими могут быть вещи. Даже если я могу с этим справиться, это не значит, что кто-то другой сможет.

Это было странное чувство, быть уверенным в своей безопасности, но не иметь никаких гарантий относительно кого-либо еще. Какая-нибудь супербомба на основе Бакуды или правильная комбинация сил кейпрв могли бы оставить город дымящимся кратером, и это не повлияло бы на меня. То есть, это не навредило бы мне. Я действительно не мог притворяться, что разрушение моего дома и всех, кого я знал, не окажет на меня разрушительного воздействия.

— Это было для тебя серьезным беспокойством? — спросил он.

Я покачал головой.

— Не знаю, могу ли я сказать, что это было серьезным беспокойством. Я беспокоюсь об этом, но каждый будет беспокоиться о безопасности своих друзей или общественности. — Доктор Кэмпбелл слегка откинулся назад. Он ничего не сказал, но его реакция показала, что он не чувствовал, что подобные проблемы были настолько всеобщими.

— Я знаю, что со мной все будет в порядке, — сказал я, хотя это звучало так, будто я пытался убедить себя. — Между силами, которыми я обладаю, ресурсами и защитой, которую я установил, то, что… Проблемы, которые у меня были раньше, не могут случиться со МНОЙ снова, — твердо сказал я. — Но другим людям приходится иметь дело с этим, со всем этим. Я не могу позволить себе быть беспечным.

Я слегка ссутулился. Это были мысли, которые выбивали ветер из моих парусов, даже после столь захватывающих способностей, как Механический Гений. Звездные Войны были реальны, и я был их частью. У меня был готов световой меч, который я мог безопасно использовать, несмотря на отсутствие чувствительности к Силе. Ладно, я мог бы безопасно использовать что угодно прямо сейчас, по крайней мере, если бы мы говорили только о личных травмах, но это было не главное.

У меня была сотня сил, которыми я бы с удовольствием похвастался. Налететь и разобраться со всем в одно мгновение. Разбрасывать магию и технологии, как конфеты, просто упиваясь всем, чего я мог достичь.

И это было бы фантастично, минут двадцать. Максимум час. А потом бы началась реакция. Паника от авторитетных, могущественных организаций. Люди, понимающие, что их провидцы бесполезны, и предпринимающие отчаянные меры, чтобы сохранить хоть какой-то уровень контроля. Злодеи, цепляющиеся за любое доступное им средство. Отчаянные действия, в результате которых невинные попадут под перекрестный огонь или будут просто растоптаны.

И флаг поднимется к Симург. Я знал, что я скрыт от нее, но я не знал, насколько эффективны мои эффекты затемнения. Я предполагал, что она, вероятно, более бдительна в отношении отклонений в своих предсказаниях, чем умники, которые предсказывали будущее с помощью предсказаний, состоящих из чисел и типов сельскохозяйственных животных.

Честно говоря, если бы я не увидел этого в отчете Апперкраста, я бы предположил, что любой, кто это описывает, издевается надо мной, но, по-видимому, предсказания о «сорока двух белых козлах» было достаточно, чтобы предотвратить прорыв плотины и спасти город. Не представляю, сколько времени им потребовалось, чтобы разобраться с этой системой. По-видимому, это потребовало много проб, ошибок и распознавания образов, но как долго это работало?

Оставив в стороне особенности парачеловеческих способностей, не было возможности беззаботно использовать свою силу. Я мог предпринять тщательно спланированные шаги в соответствии с тем, что передавало мое предвидение, например, мой «ответ» на Бойню. Все, что выходит за рамки этого, все, что открыто проактивно, не будет часом веселья. Это будет авангард крупной операции, которая сделает Небесную Кузницу мировой державой. Потому что все, что меньше, будет повторением предыдущих ошибок, уступкой доски другим игрокам и позволением им бесчинствовать.

— Твой уровень беспокойства и сдержанности достоин восхищения, — сказал доктор Кэмпбелл. — Хотя такие вещи воодушевляют, многим кейпам сложно это понять.

Я улыбнулся.

— Как побочный эффект этих воспоминаний, я понимаю, с чем имею дело. Мощь и риски моих технологий. — По крайней мере, в общем. Иногда была неопределенность, но, по крайней мере, я знал, что ее нужно учитывать и не испытывать Магитэк лазеры на наземной цели. — Я знаю, что ситуация вышла из-под контроля, но это было либо из-за чьих-то действий, либо в качестве крайней меры в довольно отчаянных условиях.

— Да, у меня была возможность прочитать оценки твоей борьбы с Луном. — Я не мог не напрячься немного, услышав слова доктора Кэмпбелла. — Особое сочетание высоты и расстояния от города считается причиной резкого сокращения ущерба от события по сравнению с прогнозируемыми суммами.

Я думал, как на это ответить. У меня было чувство, что доктор Кэмпбелл хотел поговорить о моей борьбе с Луном. Я определенно не хотел возвращаться ни к одной части того события, ни к подготовке, ни к самому инциденту, и уж точно не к последствиям.

Конечно, судя по моей обычной реакции на терапию, те моменты, которые я всеми силами старался игнорировать, как правило, были теми, на которые нужно было обратить внимание. У меня было достаточно ясности мысли, чтобы признать это. Притворяться, что прошлый четверг не повлиял на меня, было бы глупо, не с тем количеством усилий, которые я приложил, чтобы предотвратить любую возможность повторения этих событий. Я мог бы убедить себя, что все это были разумные меры предосторожности, но, вероятно, там происходило больше, чем я хотел признать.

— Я не хочу говорить об этой драке, — сказал я усталым голосом. — Что означает, что мне, вероятно, следует это сделать, верно? — спросил я, глядя на доктора Кэмпбелла.

— Джо, я здесь не для того, чтобы заставлять тебя обсуждать что-то, о чем тебе некомфортно говорить, — сказал он успокаивающим голосом. — Возможно, сейчас не время обсуждать эти события, но если я не ошибаюсь, ты был очень близок к смерти. Такие вещи могут влиять на нас способами, о которых мы не до конца осознаем, и, учитывая, с чем тебе придется иметь дело, может быть полезно изучить рассматриваемые события.

Я откинулся на плюшевую ткань сиденья. Это было немного излишне драматично, но, учитывая, во что я собирался нырнуть, я думаю, что имел на это право.

— Вы не ошибаетесь, — сказал я. — Из-за того, что там произошло, я мог погибнуть.

Признание этого ощущалось пустым. У меня были воспоминания о бое, или военной подготовке, о философии боевых искусств. Столкновение со смертью должно было быть для меня незначительной проблемой, но воспоминания отличались от жизненного опыта. От того, как результаты твоих ошибок и упущений возвращаются, чтобы преследовать тебя.

— Это был твой первый опыт чего-то подобного? — спросил он.

— В первый раз было так плохо, — сказал я. — Когда я решил сделать это, попытаться стать героем…

Учитывая мои злодейские связи и в лучшем случае наемническую репутацию в Протекторате, объявление моих первоначальных намерений казалось немного бессмысленным. Можно было с уверенностью сказать, что все это не пошло так, как я надеялся, но в то же время эти надежды были в лучшем случае немного наивными. Особенно учитывая скорость и масштаб, в котором росла моя сила. Не совсем то, что позволяет вам оставаться под землей или исчезать на заднем плане.

— Когда я начинал… — продолжил я, слегка смягчая фразы. — Я знал, что попаду в опасные ситуации. Не думаю, что я полностью понимал, что это значит, но не знаю, сможет ли кто-то понять, не испытав это на себе. Думаю, я думал, что у меня будет больше времени. Я имею в виду, что «технарь» обычно означает длительный период накопления ресурсов и оборудования, а не выход на улицы всего через неделю после получения силы.

— Что заставило тебя решить выйти раньше? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я снова вздохнул.

— Моя сила случайна. Даже более случайна, чем я думал. Я знал, что это будет связано с созданием вещей, но я понятия не имел, насколько разнообразными будут некоторые способности. Первая сила, которую я получил… Тогда на самом деле потребовалось больше недели, чтобы силы появились, — сказал я с усталой улыбкой. — В любом случае, первая сила, которую я получил, была действительно сильным защитным эффектом. Что-то более мощное, чем все, на что я мог надеяться. Лучше, чем все, что я мог сделать с точки зрения брони или силовых полей. Потребовалось всего лишь несколько элементарных мер предосторожности, и внезапно я стал пуленепробиваемым.

— И такой уровень личной безопасности помог тебе ускорить свой график? — спросил он.

Я кивнул.

— Это и еще несколько способностей. Еще две силы, и я смог собрать костюм и достаточно вспомогательных способностей для целой кейп карьеры. — Ах, Алхимия Эвермора. Этот ранний набор суперспособностей. Было намного легче рисковать, когда у тебя были способности к исцелению, физические усиления и достаточно огневой мощи, чтобы сравнять с землей городской квартал.

— Я был уверен или достаточно уверен, чтобы попытаться провести пеший патруль, — сказал я. Доктор Кэмпбелл кивнул, когда я продолжил. — Я не ожидал столкнуться с Они Ли в свою первую ночь.

— Согласно моим исследованиям, большинство паралюдей недооценивают трудности, с которыми им, вероятно, придется столкнуться, особенно при работе без поддержки, — объяснил доктор Кэмпбелл. — Я уверен, что ты был уверен в своих силах, но конфликты с известными злодеями — не редкость.

— Теперь я это понимаю. Если бы я был менее подготовлен, то, вероятно, все закончилось бы плохо. Они Ли не смог пробить мою защиту. Он пытался, но это не сработало. — Я обнаружил, что моргаю, вспоминая ощущение, когда он пытался пронзить меня через глаза. И то, как моя сила Моды удерживала его ножи. Тем не менее, это достаточно сбило меня с толку, чтобы он схватил меня и практически закопал во взрывчатке.

— Он закончил тем, что использовал гранаты. Много гранат. Я смог это выдержать, но это было неприятно, — продолжил я.

— Я могу только догадываться, — серьезно сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Мне удалось переломить ход событий. Остановить его до того, как он успел использовать одну из бомб Бакуды, но все равно это было ближе, чем я бы хотел, — сказал я, когда созвездие Знания пропустило еще одну связь.

— Как ты справился с последствиями подобного опыта? — спросил доктор Кэмпбелл.

— В основном я просто старался сильнее. Сосредоточился на тренировках и развитии своей силы. В тот момент я также имел дело с Неформалами. Несмотря на все проблемы с этим, это позволило мне получить лучшее снаряжение и материалы. Я имею в виду, что это практически шутка по моим нынешним меркам, но тогда это имело решающее значение.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Я видел кадры со склада. Тип оборудования, которое ты смог задействовать в том бою.

— Некоторые из них… — я замолчал. Я не был уверен, что хочу больше вдаваться в подробности экстрамерного происхождения моих способностей. Объяснение предметов, которые появились из других вселенных, и людей, которые прибыли тем же путем, вероятно, довольно драматично увело бы обсуждение в сторону. — Мои способности помогли с частью этого оборудования, но многое из этого стало возможным только благодаря сделке, которую я заключил. Мне не нравится, как это получилось, но, учитывая, насколько близко это закончилось, я не уверен, что могу на это жаловаться. Я хотел бы притвориться, что я помог Неформалам только из-за своего пассажира или из-за предсказаний силы умника, но до того, как я заключил эту сделку, я в основном работал с обрезками. Это могло измениться со временем, но…

— Легко переоценивать вещи с выгодой ретроспективного взгляда, но это часто приводит к более жесткой оценке наших собственных действий. Даже если ты не полностью осознавал масштаб проблем, с которыми тебе придется столкнуться, опасность карьеры кейпа нельзя переоценить, — объяснил доктор Кэмпбелл. Это не было одобрением моих криминальных контрактов, но был уровень их понимания, и я это ценил.

Я откинулся на спинку стула, вспоминая тот первый бой с Бакудой.

— Тогда я на самом деле чувствовал себя довольно хорошо подготовленным. Я имею в виду, не непобедимым или что-то в этом роде, не с тем, на что была способна Бакуда, но я считал, что смогу что-то изменить. Я считал, что у меня будет время подготовиться, что я смогу остановить побег Луна и отразить бомбы Бакуды. В АПП было всего три кейпа, поэтому я решил, что справлюсь с ними.

— Насколько я могу судить, влияние Марш на ситуацию застало всех врасплох, — нейтральным голосом сказал доктор Кэмпбелл.

— Марш. — Я прорычал, потом секунду понадобилось, чтобы успокоиться. — Знаете, это я виноват, что она приехала в город?

Доктор Кэмпбелл посмотрел на меня с недоумением.

— Что ты имеешь в виду?

Я опустил голову.

— Марш пришла, чтобы преследовать Флешетту, одну из Стражей, которую перевели на замену Рыцарю. Она сделала карьеру, сражаясь в Нью-Йорке, и, полагаю, она оказалась подходящей демографической группой для АПП.

Информации о гражданской личности Марш было немного, но, если судить по ее телосложению, прическе и тому факту, что она смогла втереться в доверие к АПП, кое-что было вполне очевидно.

— Я понимаю твои опасения, но провести связь между действиями Неформалов и прибытием злодея немного неубедительно, — ответил доктор Кэмпбелл. Я просто покачал головой.

— Нет, не это. Я имею в виду, это не помогло, но это совершенно отдельная проблема, с которой я имею дело. — Я немного выпрямился. Смещение было скорее привычкой, чем комфортом, поскольку божественная кибернетика как бы означала, что поддержка спины не была для меня проблемой. — После того, как я услышал о том, что произошло в банке, я пошел лечить Панацею. Это дало мне возможность поговорить с кем-то о моих намерениях и попытаться предупредить их об АПП. — Я вздохнул. — Все прошло не очень хорошо.

— Я знал, что ты взаимодействовал с Панацеей до ее сдерживания, но мне не были ясны подробности этого взаимодействия, — объяснил доктор Кэмпбелл.

То есть, стенограмма, предоставленная Панацеей, не полностью нарушила условия содержания, а просто была ограничена каждым отделением СКП и Протектората, которое хотя бы косвенно было вовлечено в анализ умников. Это была старая обида, но обработка всего, что последовало за моей попыткой связаться, все еще горела. Частично из-за моего собственного поведения, но в той же степени из-за недальновидных и эгоистичных действий людей, которые должны были решать такие вещи.

— Это не то, во что я хочу сейчас вдаваться, — сказал я усталым голосом. Не если я не хочу отвлекаться на оставшуюся часть сеанса. — Дело в том, что когда я разговаривал с ней, я объяснил, почему не хочу связываться с местным Протекторатом. На то была веская причина, учитывая, насколько серьезными были их утечки информации. — Похоже, это было новостью для доктора Кэмпбелла, но, полагаю, эта маленькая деталь также не была распространена. — Небрежно я упомянул, что, возможно, был бы готов поговорить, если бы это был Бостон или Нью-Йорк.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл. — И ты считаешь, что именно по этой причине эти Стражи были переведены.

— Не единственная причина, — признал я. — И Флешетту, и Стелвара легче переводить, чем других. Сталевар — это Дело 53, а директор Бостонской СКП выступает в качестве его опекуна. Флешетту переводили между различными командами отделения Нью-Йорка, и она недолгое время работала в других городах. Это говорит о том, что ее было легко переводить из одного отделения в другое.

— Но ты считаешь, что твоё заявление внесло большой вклад в их перевод? — спросил он. Я кивнул в ответ.

— У меня была некоторая внутренняя информация. — Хотя я не знаю, насколько я могу доверять рассказу Сплетницы, когда она кипела от злости после моих действий. — И Сталевар в основном подтвердил это, когда я говорил с ним.

Доктор Кэмпбелл внезапно выпрямился.

— Извини, когда это было? Я не знал, что ты обращался к другим героям.

— А, точно, — сказал я. — Полагаю, они не афишировали это. Я вытащил его из залива в воскресенье вечером.

Доктор Кэмпбелл моргнул.

— Боюсь, я не знаю подробностей этого события.

Я кивнул. Конкретные испытания героев города в последнее время были немного затенены. Если бы Сталевар затерялся во время медленного цикла новостей, он, вероятно, доминировал бы в заголовках. Через два дня после того, как Страж был расчленён на национальном телевидении, и сразу после крупной атаки в масштабах города, которая привела к отключению электроэнергии на всем северо-востоке, большинство людей даже не успели спросить, что случилось. С ним в центре внимания на пресс-конференции в прошлый понедельник, было такое ощущение, будто ничего не произошло.

— Сталевар был на буровой установке, когда Лун вырвался. В конце концов, его сбросило в залив во время боя. Тело Сталевара достаточно тяжелое, чтобы он не мог плавать. Ему не нужен воздух, но он был в кромешной тьме и не мог найти дорогу к земле. У него также есть особенность — он сливается с любым металлом, к которому прикасается, поэтому он постоянно застревает в океанском мусоре, — объяснил я.

Доктор Кэмпбелл сокрушенно посмотрел на меня, когда я ему сказал.

— Да, я могу себе представить, что это был для него довольно травмирующий опыт, особенно учитывая, что он продолжался больше суток.

Я медленно кивнул.

— Я узнал об этом только в воскресенье вечером. Моя сила умника помогла мне понять, что он переживает, поэтому я отправился за ним. Адаптировал свою броню для подводной работы, придумал, как дышать под водой, смастерил специальное снаряжение и разработал схему поиска.

На самом деле это было довольно значительное усилие. В пределах моих возможностей, но не такой тривиальной задачей, как сейчас. Когда-то разработка нового зелья и создание специальной техники на самом деле требовали определенных затрат времени и материалов.

— Я уверен, что он это очень ценил, — сказал доктор Кэмпбелл. — Я уверен, что наличие неконфронтационной точки контакта в сообществе героев было положительным опытом. — Я кивнул на это. — Хотя я удивлен, что Протекторат решил скрыть эту информацию.

— А. — Точно, вот почему они пытались скрыть каждую деталь того, что случилось с Сталеваром. — Это была моя вина.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Я выдохнул.

— Сталевар был в довольно плохом состоянии, когда я его нашел. Я предложил вылечить его, но когда я это сделал, я как бы смог увидеть, что было не так. Я имею в виду, что сделало его Делом 53. — Брови доктора Кэмпбелла взлетели вверх. — В то время я не мог сделать многого, но некоторые из моих технологий специализируются на таких вещах, поэтому я исправил то, что мог.

— Ты… исправил Дело 53? — медленно спросил доктор Кэмпбелл.

— Не совсем, — сказал я. — Почти ничего, на самом деле. В итоге у него улучшились вкус, обоняние и тактильные ощущения, но все еще довольно приглушенные. А также немного улучшился контроль над изменением формы и поглощением металла.

— Понятно, — тихо сказал он. — Это действительно объясняет, почему Протекторат пытался замолчать об этом инциденте.

— Я знаю, что в город прибудут и другие представители Дела 53. — Я признался. Некоторые уже прибыли, а некоторые уже были здесь. Я был почти уверен, что эта тема будет поднята, когда Флот и Тибальт посетят Команду Трещины позже вечером. — Я готов к этому, по крайней мере, насколько это возможно. Я, вероятно, попытался бы сделать больше раньше, но с тем, как все развивалось, с Марш за кулисами… это было слишком рискованно.

Даже без Марш, без возможности раскрыть свои способности и сыграть в ее силу времени, я все еще был сдержан. Слишком много сил в игре, удерживающих в нестабильном равновесии. Мне удалось отодвинуть крупные конфликты на потом, вероятно, за ту точку, где это имело бы значение, но все еще оставались проблемы с Мясником, Вывертом, миссией Тейлор и, конечно, надвигающимся визитом Бойни. Все факторы удерживали меня от открытых действий, как и все за последнюю неделю.

— Мы говорили о влиянии Марш на ситуацию. Как ты не ожидал её, когда столкнулись с Бакудой на складе? — спросил доктор Кэмпбелл, возвращая нас к теме. Честно говоря, у меня, вероятно, было достаточно проблем для недели терапии, но если бы мы могли все это обсудить, я был бы готов назвать это победой.

— Когда я приехал, я не относился к Бакуде легкомысленно. Я знал, на что она способна. Я изучил примеры ее прошлых бомб и устройство, которое мне удалось отобрать у Они Ли. Я работал над подготовкой как мог, но я знал, что это все равно будет испытание. — Я почувствовал, как энергия покидает мой голос, когда я продолжил. — Это было нелегко, но я смог справиться с Бакудой. Даже с Убером и Элитом, несмотря на то, что никто не мог ожидать, что они вернутся в лучшую форму. На самом деле казалось, что мы сможем победить, поймать Бакуду и спасти всех.

Мне не нравилось переживать заново взлеты и падения той драки. Я достаточно себя избил после этого. Лучше просто пробежаться по ней.

— Марш всё изменила. Я тогда не знал, кто она, но она смогла всё разыграть против нас. Я не понимал, кто за всем этим стоит, пока это не было объявлено на пресс-конференции, — объяснил я.

— Как ты на это отреагировал? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Не очень хорошо, — признался я. — Тот факт, что это произошло почти сразу после первого звонка моей сестре, не помогал. Я знал, насколько опасна Марш, но не мог донести это до кого-то еще. А после понедельника я пытался избежать развязывания войны банд, поэтому в основном залегал на дно. — Мрачный юмор овладел мной. — Три дня подготовки к той драке. Забавно, это ведь шутка обо мне, да?

— Это стало довольно популярным в Интернете и в некоторых частях прессы, — признал доктор Кэмпбелл.

Я прервал вздох и посмотрел на него.

— Я знал, что это будет плохо. — объяснил я. — Как только я понял, что они делают, я понял, как важно это остановить. До самого конца, до контейнерной площадки, у меня все было довольно хорошо. Я захватил мастерскую Бакуды, нашел штаб-квартиру АПП и спас много заложников. — Я перевел дух. — Но я не поймал ни одного из их кейпов. Бакуда ушла из своей мастерской. Они Ли не было на поле. Не было никаких признаков Луна. Когда я узнал, что они работают с контейнерной площадки, я решил, что риск того стоит.

— Ты решил подвергнуть себя опасности, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Я был осторожен. Я не торопился. Я отстреливал ловушки, которые мог обнаружить, и действовал на расстоянии. — Моя голова опустилась. — Я просто не знал о трюке Марш с телепортацией Они Ли.

— Я не думаю, что было бы разумно ожидать от кого-то предсказать такое событие, — сказал доктор Кэмпбелл успокаивающим тоном. Я слабо кивнул ему.

— Мои силы неразумны. Как и мои ресурсы и способности. Вероятно, было бы неразумно ожидать, что один человек отразит нападение на весь город, но также было бы неразумно, если бы банда провернула что-то подобное менее чем за неделю. То, что Марш могла сделать со своей силой выбора времени, было неразумным, как и ее сила контакта.

Я рассеянно обхватил себя руками. У меня было много сил, которые улучшали мою память и чувства. С мыслью я мог прекрасно пережить каждый момент того инцидента. Мое неистовое использование пирокинеза, чтобы уничтожить ровно столько клонов, чтобы позволить мне выжить, и все это принимая на себя удар остальных атак. А затем чувствуя, как приходят атаки, взрывы невероятной силы, что прорывают оборону, которая могла бы выдержать ядерный удар.

А затем последствия. Кровоточащий и сломленный. Беспомощный, пока АПП разыгрывали моё поражение, вплоть до ответа Тетры. Такая же раненая и злая как и я, но ещё и потерянная и сбитая с толку. Она опьяненная божественной кровью, и я видящий мир только через узоры энергии. Набрасывающиеся на всё, что выглядело как потенциальная цель.

— То, что произошло, было плохо, но я могу с этим справиться, — твердо сказал я. Доктор Кэмпбелл скептически посмотрел на меня. — Могу. — Я вздохнул. — Но я не уверен насчет других вовлеченных людей.

Он медленно кивнул мне, отвечая.

— Ты говоришь о своей команде? Были теории, что Прото Айма была… замешана в той атаке и твоём восстановлении после неё.

Мне не нравилось обсуждать мою команду за их спиной, но, учитывая контекст этого сеанса и их всеобщую поддержку моей терапии, я думаю, они поймут.

— Она была, — сказал я. — Ничего подобного с ней раньше не случалось. — Ничего подобного не случалось и со мной, но у меня было преимущество немного большего опыта, чем у нее. До этого большая часть существования Тетры проходила либо в стазисе, либо в прямом контакте со мной. Она доверяла мне, и я привел ее к этому.

— После боя были осложнения. С моим выздоровлением, — объяснил я. — Прото Айма и я были… лучше всего это можно выразить как «обездвижены». — Это звучало лучше, чем «душа, привязанная к телу, которое разрывал на части инопланетный паразит». — Было трудно найти лечение, которое могло бы спасти нас обоих. Это заняло большую часть ночи, и это было немного отчаянной попыткой.

Я никак не мог сейчас пойти на тему душ. Сессия и так шла тяжелее, чем я хотел.

— Ты обеспокоен тем, как это повлияло на нее? И на остальную часть твоей команды? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Я не особо вникал в это с ними, не после лечения, но я могу сказать, что это повлияло на них. Трудно сказать, как именно, но Слежка стала намного более оберегающей, как будто ее беспокоят угрозы откуда угодно. Для остальных из них…

Матрикс развивались на протяжении всего события, поэтому было трудно сопоставить их поведение до инцидента с его последующем, поскольку их сложность постоянно менялась. Можно было с уверенностью сказать, что это был не лучший опыт для Аиши, но она либо оправилась, либо избегала этой темы. Флот был самим собой и стабилизирующим влиянием на Слежку. И это оставило…

— Я беспокоюсь о Прото Айме, — признался я.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Ты говорил с ней об инциденте? Как он на нее повлиял? — спросил он. — Признаюсь, я не эксперт по паралюдям с такими состояниями, как у нее, но линия связи обычно является хорошим началом.

— Еще нет, но… — Я замолчал. Моя сила снова сместилась. На этот раз созвездие Магии качнулось в мою сторону, и я почувствовал, как моя сила тратит всю накопленную досягаемость, чтобы захватить самую маленькую из оставшихся способностей. Когда огонь среднего размера полетел ко мне, произошло две вещи. Я узнал источник силы, и комната начала гореть.

Даже не осознавая ассоциацию, я бы смог сказать, откуда пришла сила. Именно по тому как стены хлопьями поднимались в воздух, словно обрывки горящей бумаги. Странное чувство видения чего-то, что находится за пределами обычного восприятия. Я испытывал его каждый раз, когда прикасался к созданному объекту. Я испытывал его кибернетическими частями собственного тела, потому что Прочувствуй Это всегда был активен.

Сила называлась Событие Синхронизации. Она была меньше, чем Прочувствуй Это, но била гораздо сильнее. Учитывая, что Прочувствуй Это в корне изменило мое восприятие мира, это действительно что-то значило. Честно говоря, Прочувствуй Это, возможно, изменила мое сознание, но мне не нужно было переживать этот процесс. Событие Синхронизации было реальным событием, и оно происходило сейчас.

Ну, я думал, что это происходит сейчас. Как и со многими силами, было трудно проанализировать различия между тем, что было связано с тем миром, из которого они пришли, и той частью способностей, которая проецировалась на мое существование на Земле Бет. Но это была академическая проблема, вторичная по отношению к тому факту, что стены и потолок сгорели, открыв продуваемое ветром поле оранжевой пыли, единственной особенностью которого были качели, висящие на одном-единственном засохшем дереве.

Звук смеха маленькой девочки разнесся по ландшафту, а затем был поглощен звуком пламени. Далекие крики разносились ветром, который, казалось, разрывал саму душу.

Пейзаж мерцал и содрогался, словно он был живым существом посреди конвульсий. С каждым толчком фигура девушки в простом красном платье появлялась где-то на сцене, только чтобы исчезнуть так же внезапно. В ней была безжизненность, как будто не хватало какой-то жизненной энергии, независимо от того, какую позу она принимала. Сидя на траве, играя на качелях или просто стоя, как статуя, во мраке. Ее бледное лицо было почти скрыто длинными черными волосами, которые безвольно свисали над ее горящими глазами, и в каждой итерации она смотрела на нас с интенсивностью, которую можно было почувствовать.

Потому что это было не просто физическое явление. Событие Синхронизации было связано с контактом с чем-то, и этим чем-то была эта девочка. Проявление силы псионической энергии, подобной которой я никогда раньше не чувствовал. Никогда даже не теоретизировал об этом. Правда, мои исследования псионики были ограничены, в основном ограничивались тем, что я мог изменить с помощью Мистического Ремесла или почерпнуть из технологий АДВЕНТ, но это был другой уровень. Сцена вокруг нас была не просто результатом телепатического контакта, это было псионическая манифестация. Формирование новой реальности из эмоций и воспоминаний, и кем бы ни была эта девушка, природа того, с чем ей приходилось работать, была ясна.

Она едва ли существовала как личность. Просто псионическая сущность боли и ярости. Пейзаж приобрел более тревожные аспекты. Образы чудовищной жестокости мелькали и исчезали, когда бесплодные поля принимали форму хирургических театров, военных объектов или сожженных руин, но только на мгновение ока. Ни один образ не сохранялся достаточно долго, чтобы создать больше, чем мимолетное впечатление, но вместе они создавали своего рода гобелен. Девочка ткала историю жизни, полной боли, гнева и изоляции.

Этот последний пункт был тем, что выделялось. Это было то, с чем я был знаком, хотя и не так сильно, как это. Была жгучая потребность в связи, и это было то, что двигало Событие Синхронизации. Девушка была псионической сущностью, а я был самым сильным псионическим разумом из доступных. Возможно, единственным псионическим разумом из доступных, учитывая, что единственной альтернативой было бы эмулированное обучение Пси-Оперативника Слежки.

Сосредоточившись на показанном на уровне, выходящем за рамки физического, я мог ощущать приливы и отливы энергии, которая управляла событием. Несмотря на мой опыт с Прочувствуй Это и Шёпот, я был неофитом, когда дело касалось псионики, но это не было сложным. Это не означало, что это было легко, но некоторые из самых простых вещей в мире являются самыми сложными. Единственный выход из этой ситуации был через, и с этой мыслью я открыл себя сущности.

Альме. Теперь я это видел. Ярость и боль девушки, которая перенесла невыразимые муки и пускала в ход все имеющееся в ее распоряжении оружие. Которая ворвалась в мой разум с силой урагана, выплеснув гнев за годы бесчеловечного обращения через неестественные силы, находящиеся за пределами понимания. Она атаковала мой разум кошмарами и сверхъестественными силами, и я выдерживал это.

В этом было чувство шока. Чего бы она ни ожидала от связи, это не было стойкой оценкой её действий. Если бы это было эхом или повторением какого-то события, произошедшего с другой версией меня, я мог только представить, как бы это произошло, но это было не первое мое родео ни в коем случае. Я мог быть новичком, когда дело касалось псионики, но то, что я освоил, было освоено до неумолимого уровня. С этим Альма столкнулась прямо с непреклонной стеной, которой была Ментальная Крепость.

Ментальная Крепость не была силой, которую мне дали; это было состояние существования, которое я заслужил. Это был единственный способ, которым что-то подобное могло существовать. Ментальная Крепость была чувством себя и индивидуальности, которое противостояло любому вторжению. Было бы невозможно, чтобы какая-то внешняя сила сказала вам, кто вы, но как только вы это обнаружили, вы могли противостоять чему угодно. Даже такой могущественной силе, как Альма.

Она бушевала в моем сознании. Буквально нечеловеческая ярость, рожденная невозможными силами и непостижимыми переживаниями, но я держался крепко. Она заполонила мой разум образами своих собственных воспоминаний и кошмаров, которые, казалось, давно слились для нее воедино. Я выдержал шквал ощущений, настолько реальных, что мог бы пережить их сам. Почти безграничное количество псионической энергии было направлено в физические эффекты, все из которых не справились с моей прочностью. Первоначальные толчки силой, сделанные в попытке вызвать реакцию, масштабируемую до самых пределов ее силы. Телекинез, который мог бы разорвать здание, проявление новых аспектов и свойств реальности и пирокинез, который мог испарить сталь, — все это не смогло создать даже фантома дискомфорта.

Изображения, которыми она делилась, стали более связными. Конкретные преступления и конкретные обиды. Процедуры, которые она перенесла, предательства сверх меры, боль и изоляция, не поддающиеся описанию. Возможно, это шокировало бы меня, если бы я пережил это раньше, но я провёл большую часть года, просматривая каждый акт Бойни в мельчайших подробностях. Я видел медицинские ужасы сверх описания и был знаком с последствиями. Я был встревожен тем, что сделали с Альмой, но я не был удивлён, больше нет. Какой бы реакции она ни ожидала от того что напрямую втиснула ужасы своей жизни в мой мозг, вероятно, это было не смиренное пожатие плечами и чувство «Да, я понимаю».

Я выдержал все это и не обращал внимания на проявления насилия. Под всей болью, яростью и ужасом скрывалась девушка, отчаянно нуждающаяся в связи, отчаянно нуждающаяся в помощи. Невероятно опасная девушка, но только в мире, где она могла действовать. В какой бы вселенной это ни произошло, она была бы ужасом. Силой мести и гнева, нападающей из темноты и ищущей тех, кто причинил ей зло, не обращая внимания на невинных, попавших в ее ярость.

Здесь она была тенью. Изгнанной сущностью, потерянной и одинокой, неспособной даже прикоснуться к миру, лишенному привычного ей психического ландшафта. Она была привлечена ко мне как маяк, потому что ей больше некуда было идти. Никакой точки контакта, по которой можно было бы ориентироваться. Событие Синхронизации открыло мой разум масштабу псионических сфер, но оно также показало мне, насколько они заброшены в этой вселенной.

И я наблюдал, как проявление начало исчезать. Альма установила связь, но не то впечатление, которого она искала. Ее подавляющее присутствие было выдержано, оставив её в некотором роде сбитой с толку. И это была нота, на которой она ушла. Потеря, боль и печаль, исчезающие в пустоте.

Мерцающий пейзаж стабилизировался, затем начал исчезать. Оранжевая пыль накатилась с мутного горизонта, сметая поля, деревья и качели, не оставляя ничего, кроме непрозрачной массы, которая заполняла воздух, пока она катилась над нами. И затем реальность, казалось, успокоилась. Стены офиса вернулись, случайные горящие пылинки разворачивались, когда содержимое комнаты конденсировалось в существование. Все, что осталось от события, было тревожное эмоциональное присутствие, псионический остаток проявления Альмы, и даже это было быстро смыто успокаивающими тонами машины белого шума.

Если вам когда-либо понадобились доказательства уровня чуши, содержащейся в Простом Научном Решении, это был бы ваш главный пример. Успокаивающий белый шум, достаточный для блокировки всех уровней подслушивания и очистки псионического остатка из окружающей среды. Особенно примечательно, поскольку, когда я создавал устройство, я даже не знал, что псионический остаток — это то, о чем стоит беспокоиться.

Когда реальность вернулась в порядок, я посмотрел через комнату на очень встревоженного доктора Кэмпбелла. Он медленно отпустил побелевшие костяшки пальцев на подлокотниках кресла и оглядел свой кабинет. Поскольку все снова следовало законам физики, а спокойные тона машины белого шума рассеивали ментальные последствия проявления, он позволил себе сделать несколько успокаивающих вдохов, прежде чем повернуться ко мне.

— Что… Что это было? — Его голос был настолько ровным, насколько он мог, но я видел, какие усилия он прикладывает, чтобы сохранить самообладание.

— Это была Альма, — сказал я.

— Альма? — спросил он, его беспокойство не утихало.

— Проявление психической девушки из другой вселенной. — Я замолчал, размышляя о пережитом в ретроспективе. Что-то, что я подозревал по образам, которые воспроизводили тон гнева, и по природе самого присутствия. Это было трудно подтвердить, но у меня было благословение Аида. Этого было достаточно, чтобы быть уверенным. — И она была мертва.

— Прости? — спросил доктор Кэмпбелл, широко раскрыв глаза.

Я медленно кивнул, вспоминая подробности встречи.

— Это был независимый псионический отпечаток. Разум, отделенный от физического тела, которое больше не живо.

— Ты уверен в этом? — сказал доктор Кэмпбелл. — Не для того, чтобы задавать тебе вопросы по твоей оценке, просто… — Он замолчал.

Я снова кивнул.

— Я получаю уровень информации и понимания относительно моих способностей. Некоторые из них имеют уровень неопределенности, но это обычно ограничивается происхождением и природой способностей, а не их функцией. Между тем, что я знаю из этой силы, и контекстом из моих других способностей, я уверен.

Доктор Кэмпбелл слегка кивнул, затем снова откинулся на сиденье. Я чувствовал, какие усилия он прикладывает, чтобы сохранить самообладание, и это было мучительно, особенно зная, что это ради меня.

— Доктор Кэмпбелл, мне жаль, что вам пришлось через это пройти, — сказал я. — Большинство способностей не столь драматичны, и даже в этом случае они, как правило, ограничиваются мной. Это не то, во что я хочу втягивать кого-то еще.

Доктор Кэмпбелл поднял голову и устало улыбнулся мне.

— Джо, учитывая, с чем ты сталкиваешься, я благодарен, что тебе не пришлось бороться с этим в одиночку. — Он выпрямился на своем месте, как будто снова приняв позу терапевта, возможно, для ощущения устойчивости. — Должен сказать, я впечатлен тем, как хорошо ты справляешься с собой.

Я слегка пожал плечами, пока созвездие Транспортных Средств упустило связь.

— Я имел дело со многими вещами с тех пор, как получил свои силы. Раньше что-то подобное, вероятно, ударило бы по мне очень сильно. Теперь, я думаю, я к этому привык.

— У тебя уже был психический контакт с сущностями из другой вселенной? — спросил он несколько сухо.

— Ну, не с обеда, нет, — ответил я.

Что бы доктор Кэмпбелл ни собирался сказать, он дрогнул перед моим ответом.

— Ах, — наконец выдавил он. — И это был такой же… драматичный опыт, как этот?

Я покачал головой.

— Нет. Это просто подключило мой разум к вневременному энергетическому полю, которое предоставляло информацию о технологиях из будущего, но оно также было основано на ком-то, кто был заперт в псионическом состоянии. — Я сделал паузу и сосредоточился на своей связи с волной Тау. Я мог чувствовать присутствие внутри нее и, по крайней мере, поверхностное сходство с Альмой.

Ментально связан с двумя бестелесными пси-девушками в один и тот же день. Не знаю, что большее совпадение, тот факт, что обе силы появились так близко друг к другу, или тот факт, что, по-видимому, в двух разных вселенных были программы, которые в итоге заперли экстрасенсов в состоянии смещенного сознания, с которым могли связаться только телепатически чувствительные люди.

Первоначально требовалась мастерски сделанная Омни-Сфера, чтобы хотя бы подтвердить присутствие разума в волне Тау. Теперь я мог сделать это мыслью, потому что Событие Синхронизации было не просто шансом для Альмы выскочить и попытаться напугать меня. Это была связь и пробуждение более высоких уровней псионических способностей. Это напрямую усилило не только Прочувствуй Это, но и все мои псионические способности, даже те, которые были настолько незначительными, что едва считались.

Конечно, рост был наиболее заметен на Прочувствуй Это. Это была прямая псионическая сила, связанная с Событием Синхронизации и специально усиленная им. Скорость, с которой я мог понять предмет, была значительно ускорена. Медленная деконструкция теперь была молниеносной, поскольку предметы, даже механические части моего собственного тела, разваливались на части под моим мысленным взором. Процесс определения средств улучшения раньше был долгим и трудоемким, требующим самоотверженности и концентрации. Теперь это было практически автоматическим. Путь к улучшению моей лучшей работы был сокращен от уверенности, что это в конечном итоге произойдет, до чего-то, что мне действительно нужно было бы опередить.

Этот процесс также усилил мою псионическую защиту от любых ловушек или опасностей, которые возникали из-за расширения моего сознания в предмет. Не то чтобы это было особым беспокойством, учитывая почти полное отсутствие псиоников на Земле Бет, но то, что в любом случае ценилось. Сопротивление псионическим ловушкам, скрытым в предметах, было связано с другой половиной силы, способностью настраивать предметы, чтобы направлять через них мои псионические силы, позволяя им действовать как фокус для моих способностей или создавать такие ловушки, от которых я теперь мог защищаться.

Это было самое прямое улучшение, но каждая псионическая способность, которой я обладал, показала заметное улучшение. Прочувствуй Это позволило псионическим способностям улучшаться посредством практики и обучения, но после моего События Синхронизации скорость, с которой могли расти сила и контроль, значительно увеличилась. Более того, я получил довольно агрессивный ускоренный курс в диапазоне того, чего можно достичь с помощью псионики.

Я уже знал основы благодаря моим, по общему признанию, любительским попыткам обучения. Слепые попытки в то, что, как казалось, должно быть возможным, основаные на базовом понимании эффектов в игре и грубом представлении о том, что связано с психической силой. Теперь у меня была полная картина, полное понимание того, как ткань реальности может быть прочитана или переписана, в некоторых случаях буквально.

Телепатия и телекинез были возможны, хотя и на гораздо более высоком уровне, чем мои слабые попытки. Затем был пирокинез, что-то, что хорошо демонстрировала и любила Альма, и что-то, к чему мой Неестественный навык сделал меня особенно способным. Также была одержимость, либо через удаленную проекцию, либо путем перемещения себя за пределы физического мира, чтобы взять под контроль тело другого. Это шло рука об руку с телепортацией, в чем у меня не было недостатка в опыте, но никогда через псионический медиум. Это была форма искусства, которая не имела никаких ограничений, которые были у моих других методов.

А затем было накопление всего этого. Высший уровень псионической силы и специальность Альмы, Манифестация. Способность формировать существ, среду или целые миры из псионической энергии. Изменять ткань реальности силой своего разума. Это было на шаг ближе к всемогуществу, и Альма, маленькая девочка по уму, если не по возрасту или опыту, использовала это с неразборчивой жестокостью.

— Доктор Кэмпбелл, что из этого вы видели? — спросил я. Большая часть обмена была телепатической, но чрезмерное использование Альмой Манифестации вывело всё на другой уровень. — Я имею в виду, что именно вы испытали, когда это произошло?

Ему понадобилось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем ответить.

— Я увидел, как изменилась комната. И как появилась та девочка. У меня было ощущение, что произошло что-то большее, судя по твоей реакции, но я не был уверен, что именно… Она не была сосредоточена на мне. Я не думаю, что она вообще меня заметил».

Я кивнул.

— Ваш зажим для галстука удержал бы ее от вовлечения вас.

Он поднял руку к божественному мистическому коду и провел большим пальцем по его поверхности.

— Я подозревал, но не был уверен. Я не уверен в том, как это на самом деле работает. До сих пор самое близкое, что я видел, что могло бы быть его… эффектом, было то, как меня пропустили через полицейский контрольно-пропускной пункт, когда я ехал домой той ночью.

— Это, возможно, не было работой зажима, но это то, что он мог бы сделать. — Я откинулся назад, проигрывая последовательность События Синхронизации. — Весь этот показ, вероятно, был хуже из-за этого. — Доктор Кэмпбелл поднял бровь. — Я не думаю, что это было бы так выражено, если бы я получил эту силу на публике. Вероятно, более ментально и менее искажающе реальность. — Я взглянул на машину белого шума. — Это тоже внесло бы свой вклад. Тот же эффект, который ее сдерживал, давал большую свободу в пространстве.

— Я думаю, что понимаю, — сказал доктор Кэмпбелл. — Это своего рода облегчение — знать, что ты не подвергаешься риску подобных проявлений, находясь в городе.

Я покачал головой.

— Нет, худшее, с чем мне приходилось сталкиваться, это случайное появление кибернетических компонентов. Или тот раз, когда меня утащили в область временного парадокса, чтобы поговорить с кем-то, кто дал версию моих способностей в другом измерении. — На лице доктора Кэмпбелла появилось отстраненное выражение, и я решил, что было бы неплохо попытаться приземлить вещи, насколько это возможно. Предыдущая политика не упоминать более диковинные аспекты моей силы, вероятно, была бы хорошим планом, по крайней мере, в той степени, в которой я мог ей следовать.

Были еще другие аспекты События Синхронизации, с которыми мне нужно было разобраться. То же самое усиление и рост псионических способностей применялись по всем направлениям, так сказать. Даже способности, которые едва присутствовали, были значительно усилены и готовы стать сильнее. В качестве особенно актуального примера, каждое живое существо в Звездных Войнах было связано с Силой. Если бы вы подверглись эффекту, который значительно увеличил ваши псионические способности, вы бы увидели, как увеличилась сила этой связи.

Благодаря Событию Синхронизации я теперь был чувствителен к Силе. Не на уровне джедая, но, как и все мои другие «псионические» способности, это было то, что станет еще мощнее. Приложив достаточно усилий, я мог развить свои способности Силы до уровня самого могущественного джедая. И я точно знал, что это влечет за собой, поскольку я специализировался на противодействии им.

Внезапный переход от «Звездные Войны реальны, но ты не можешь стать джедаем» к «Ладно, ты можешь стать джедаем, но в этом замешаны психические призраки» стал вызовом для понимания, и его не облегчал довольно широкий спектр других способностей, которые подверглись аналогичным улучшениям.

Псионика была чем-то, что было тесно связано с моим Лабораториумом и связанными с ним силами. Мои знания Адептус Механикус познакомили меня с уровнями псайкеров, а мои знания Оружедела, Бронедела и Фиксера охватывали широкий спектр оборудования, предназначенного либо для использования псайкерами, либо для помощи в регулировании их способностей. Это было то, о чем я никогда не беспокоился, так как мой собственный псионический потенциал оценивался где-то между Пи и Ро, или уровнем, который вы видели бы у базового человека с достаточным ментальным присутствием, чтобы фактически считаться человеком. Ниже этого, вы начинали сталкиваться с негативом, что было не совсем тем, что я полностью понимал в рамках своей ограниченной подготовки, но я знал, что это было и сложно, и нехорошо.

Дело в том, что я больше не был на уровне Пи или Ро. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что я где-то между Каппой и Лямбдой. Это было чуть меньше порога для «истинных псайкеров», которые стали санкционированными и формально обученными психической дисциплине. Этот уровень обычно ассоциировался с подсознательным использованием силы, простыми предсказаниями удачных обстоятельств, которые могли быть вызваны тонким использованием силы.

Как и все другие формы псионики, ее можно было тренировать и развивать до более высокого уровня, но я не был в этом уверен. Даже с моими ограниченными знаниями, казалось, что есть некоторые впечатляющие вещи, которые можно было бы сделать с помощью такой силы, не говоря уже о привлекательности Силового оружия, особенно в сочетании с расширенным использованием Прочувствуй Это. Тем не менее, учитывая количество оборудования, которое, казалось, было посвящено тому, чтобы не дать голове псайкера взорваться, безрассудное развитие могло быть не лучшей идеей. Я мог бы выдержать так много энергии, но это было то, что, казалось, имело бы побочные эффекты.

Созвездие Времени прошло, пока я размышлял о других силах, которые были затронуты. Моя первая псионическая способность, Психическая булавка Запутывания, была значительно улучшена как по масштабу, так и по силе. Создание психокинетической цепи потребовало меньше усилий и сосредоточенности и восстановилось быстрее. Манифестация была сильнее, даже не принимая во внимание тот факт, что это было «создание» для целей моей силы, и снижение защиты, которое оно налагало, было далеко от временного недуга, которым оно было раньше.

Другое достижение было чем-то, что Слежка теоретически предполагала, но не было проверено. Честно говоря, со всем, что происходило, я не был так уж заинтересован в проверке случайных теорий, основанных на сюжетных моментах из японских мультфильмов, особенно если для их проверки требовался доступ в космос. Mobile Suit Gundam выдвинул идею о том, что человечество может перейти к новому состоянию существования посредством комбинации освобождения от земного притяжения и, предположительно, обширного воздействия частиц Миновского.

У меня не было недостатка в воздействии частиц Миновского, но я не был «освобожден от земного притяжения». Даже если бы я был, это не было тем развитием, которое происходит за часы или дни. Если только ваш псионический потенциал во всех областях не был значительно усилен.

Я был почти уверен, что меня можно считать по крайней мере низкоуровневым Ньютайпом. С практической точки зрения это означало естественное чувство маневрирования в пространстве и способность связываться с другими умами Ньютайп. Как единственный ум Ньютайп, это обычно было бы проблемой, но, как и в случае с Шёпотом, я имел возможность воспользоваться этим с моими дубликатами. Были подвиги более высокого уровня, приписываемые Ньютайпам, но они в основном требовали поддерживающей технологии или основывались на непоследовательных изображениях, разбросанных по нескольким сериям японских мультфильмов.

Помимо этого, были и другие разрозненные преимущества. То, как мои мозговые волны взаимодействовали с Ярким Копьем, предоставленным Божественными Машинами, имело по крайней мере некоторое сходство с псионическими способностями. Обучение и развитие способностей Пси-Оперативника на основе АДВЕНТ было бы детской игрой, и даже некоторые из применений сложенного кварца попадали под зонтик События Синхронизации.

Это было слишком много для обработки, и это то, на что я мог бы потратить время позже. Или доверить это моим дубликатам. Сейчас я вернулся к доктору Кэмпбеллу, который, казалось, оправился от моего признания в страданиях от непреднамеренной кибернетической имплантации и межпространственного путешествия.

— Понятно, — сказал он размеренным тоном. — Я не осознавал, что твой опыт взаимодействия с твоей силой был таким… разнообразным.

Я устало кивнул ему.

— Это не то, на что я могу жаловаться. Я знаю, насколько сильны полученные мной способности, чего я могу добиться с ними. По сравнению с этим случайные проблемы или период адаптации кажутся незначительными.

— Я не думаю, что есть что-то плохое в признании того, что ты борешься с природой своей силы, — сказал доктор Кэмпбелл. — Похвально сохранять позитивный настрой, но это не отменяет проблем, с которыми ты сталкиваешься, когда происходят такие события.

— Полагаю, — сказал я с легкой улыбкой. — Иногда узнаешь, что «Звездные войны» реальны, а иногда приходится иметь дело с экстрасенсорной девушкой-призраком из другой вселенной.

Упоминание об Альме заставило доктора Кэмпбелла слегка напрячься.

— Это то, о чем мы должны беспокоиться? — спросил он, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Я так понимаю, она ушла? Я кивнул, и на его лице промелькнуло облегчение. — Но присутствие такого парачеловека, выпущенного в мир, кажется, имеет некоторые последствия.

Альма на самом деле не была парачеловеком, но я сомневаюсь, что объяснение различий между псионическими и парачеловеческими способностями будет полезным на данном этапе.

— Не должно быть, — заверил я его. — Эм, это немного сложно, но способности Альмы работают не так, как у других паралюдей.

— Да, когда ты сказал, что она «мертва», я предположил, что ты говоришь о таких случаях, как Мясник или Зелёная Госпожа? — спросил он.

— Немного похоже на это. — Я нейтрально ответил. Честно говоря, если бы это было так, то было бы гораздо проще. На самом деле не помогало то, что моя сила имела около дюжины вещей, которые она считала «душой», при этом настаивая на уравнивании их всех. Если уж на то пошло, то состояние псионического проявления, в котором Альма существовала, было ближе к биоэлектрическим передачам шаблонов, используемым для технологической реинкарнации «Божественных Машин», чем к любым более теологическим определениям духовного существования.

— Альма существует в очень специфической метафизической сфере. Это псионический ландшафт, по которому можно перемещаться через точки, которые резонируют с ее силой. Некая телестетическая частота. Без такой связи она не сможет ничего найти, не говоря уже о том, чтобы иметь энергию для проявления. Ей нужны люди с похожими способностями или области, которые были затронуты ее силой. — У доктора Кэмпбелла возник всплеск беспокойства, который я постарался пресечь. — Здесь этого не произойдет. Поле приватности очистило все псионические остатки, так что с вами все будет в порядке.

— Спасибо, это облегчение. — Он на мгновение остановился, чтобы взглянуть на устройство размером с радиочасы, стоящее на боковом столике. Из-за успокаивающего фонового шума оно, как правило, исчезало из виду, но доктор Кэмпбелл считал его жизненно важным спасательным кругом. Через мгновение он повернулся ко мне. — Я не совсем понимаю технические детали, но ты можешь считаться источником подобной энергии, верно? Она сможет найти тебя?

— Да. Мне придется с этим разобраться, — признал я.

Потому что я, или моя сила, была ответственна за то, что Альма теперь существовала в этой вселенной. Это принесло свой собственный набор проблем. Для чего-то вроде Тау-волны моя сила была причиной того, что она проявилась и стала доступной, но я был почти уверен, что тот, кто был заперт в ней, был в значительной степени безвреден. Альма не была. Она могла быть бессильной или, по крайней мере, сильно ослабленной, но она была проявлением чистой ярости, того вида разума, который сохраняется после смерти. Типа человека, который мог просто отказаться умирать.

Была девочка или, основываясь на количестве ужасных жизненных переживаний, которые я видел, женщина с разумом девочки, где-то там, кипевшая в псионической ярости, потерявшаяся в ментальной пустоте, и все потому, что моя сила решила, что она необходима для События Синхронизации. Кто-то, кто уже прожила жизнь в страданиях и умерла ужасной смертью, но не нашла покоя или облегчения. Вот с чем мне пришлось иметь дело.

Честно говоря, мне ужасно повезло, что я получил благословение Диониса. До этого моя способность взаимодействовать с духами и мертвыми была более чем немного ограничена. На данный момент у меня была возможность довести это до конца, но не было реального плана, как к этому подойти.

— Это похвальное отношение, но ты уверен, что тебе следует взяться за это на данном этапе? — спросил доктор Кэмпбелл. — Я просто хочу сказать, что с учетом обязательств, которым ты уже посвятил себя, и масштаба задач, которые ты описал, я просто хочу быть уверен, что ты справишься с этим.

— Это неважно, — сказал я. — Альма, единственная причина, по которой она здесь, в любой форме, — это моя сила. Из-за этого у меня есть ответственность перед ней.

— Я понимаю твои чувства, но, учитывая частоту, с которой ты упоминал, что это происходит, я обеспокоен тем, что ты можете оказаться подавлен. — Я бросил на него сбитый с толку взгляд. — Я просто имею в виду, если ты возьмёшь на себя такой уровень ответственности за каждый случай твоей силы…

— Прото Айма — инопланетянин, — перебил я.

Доктор Кэмпбелл моргнул, затем широко раскрыл глаза.

— Прошу прощения?

— Она пришелец из другой вселенной, — объяснил я. — Моя сила — причина, по которой она здесь. Когда она прибыла, она не могла разговаривать или взаимодействовать с миром. Даже когда я мог общаться с ней, мне приходилось использовать посредников. В основном с помощью Слежки. Только после четверга вечером она смогла действовать полностью независимо.

— Понятно… — медленно произнес он. — Но... инопланетянин?

Я пожал плечами, пока моя сила не смогла подключиться к огню из созвездия Размера.

— Звездные Войны реальны. Это не единственная вселенная, в которой есть инопланетная жизнь. Я не знаю многого о том, откуда взялась Прото Айма, но я знаю, что она инопланетянин. Абсолютно никакой связи с чем-либо, что эволюционировало на Земле.

Это было не совсем так. На самом деле я много знал об этой вселенной, особенно в отношении жизненного цикла Нитей Жизни. Необычайно разрушительного жизненного цикла. Я также знал, какое влияние Нити Жизни могут оказать на развивающиеся формы жизни. Можно было с уверенностью сказать, что после миллионов лет совместной эволюции этот мир будет немного чрезмерным, по крайней мере, если судить по моему собственному воздействию.

Это воздействие также означало, что мое второе утверждение было не совсем правдой. Тетра действительно имела связь с чем-то, что эволюционировало на Земле. А именно, она имела связь со мной, так же как я имел связь с ней. Несовершенное химерное деление шло в обоих направлениях. Она была частично человеком, так же как я был частично Нитями Жизни. Последствия этого были движущим фактором в ее стремлении стать Камуи и моем собственном нежелании в этом вопросе.

— Да, — сказал доктор Кэмпбелл. — Это действительно проливает новый свет на некоторые из твоих ранних опасений. Не то чтобы с инопланетной формой жизни было бы легче иметь дело, чем с парачеловеком со значительной физической аномалией.

— Я понимаю паралюдей, — сказал я. Я понимал их с самого начала и получал все больше информации по мере продолжения исследования пассажирского пространства. — Даже если они сталкиваются со значительными трудностями, они все равно люди. То же самое относится и к Альме. Несмотря ни на что, она исходит из общей точки человеческого опыта. С Прото Аймой я делаю все, что могу, но в конечном итоге она не человек. Она никогда не была человеком и не хочет им быть.

Я почувствовала всю тяжесть эмоций в своем голосе, когда мы наконец вернулись к тому моменту, который обсуждали до того, как Альма решила прервать мой сеанс терапии.

— Я понимаю. У нас не было возможности обсудить твою команду, и я понимаю, что их прибытие застало многих людей врасплох. Если ты не против, я спрошу, многие ли из них… были поддержаны твоей силой? — спросил доктор Кэмпбелл.

На этот вопрос было нелегко ответить. Тетра, Гармент и Тибальт прибыли прямо из другой вселенной, хотя путь Тибальта был далек от прямого. Флот, Слежка и Матрикс были продуктами этой реальности, но обязаны своим существованием навыкам, знаниям и способностям по крайней мере дюжины миров. Затем у вас была Аиша, которая просто пробралась в мою мастерскую и наделала много шума, пока мы не начали за ней присматривать, по сути, стратегия вербовки «бродячей кошки».

— Некоторые из них. — Это было всё, чем я мог себе позволить поделиться. Даже та деталь о Тетре показалась мне слишком далекой, но контекст был жизненно важен для понимания ситуации.

Доктор Кэмпбелл кивнул, оценивая ситуацию.

— Джо, я извиняюсь, если я показался тебе пренебрежительным в отношении твоей ситуации, — сказал он. — У меня было впечатление, что ты берёшь на себя новое обязательство, а не то, что ты уже некоторое время занимаешься такими делами.

Я выдавил улыбку.

— Я понял. Мне нужно убедиться, что Альма никому не навредит, и, если это вообще возможно, обретёт покой. Я не ожидаю, что она начнет ходить на ночь кино. — И только Бог знает, какой выбор она сделала бы, если наступит её очередь.

— У вас бывает ночь кино? — спросил доктор Кэмпбелл тоном несерьёзности, которого уже давно не было в разговоре.

Я пожал плечами.

— Мне показалось, что это хороший способ узнать друг друга и выстроить общие точки соприкосновения для команды. Даже если кто-то хочет смотреть депрессивные шведские исторические фильмы.

Доктор Кэмпбелл весело кивнул, а затем стал серьезнее.

— Я помню, как ты рассказывал о своём опыте выбора фильмов. Как твой выбор отвергали остальные члены семьи?

Я выдохнул.

— Да. Это были не самые лучшие моменты.

Мои вкусы в медиа сильно отличались от того, что вы видели у пары девочек-подростков. Этого следовало ожидать и понимать, но почему-то это всегда воспринималось как мой недостаток. Как будто тот факт, что я предпочитаю смотреть боевик или научно-фантастический фильм, чем какую-то адаптацию Джейн Остин, был клеймом против меня. Что бы я ни выбирал, в тех случаях, когда это был мой выбор, семья страдала, в то время как любые мои возражения против чьего-либо выбора были свидетельством капризности или незрелости.

Я посмотрел на доктора Кэмпбелла, и мне пришла в голову мысль.

— Не то чтобы я пытался что-то заменить или воссоздать. Я просто подумал, что нам будет хорошо сделать это вместе.

Доктор Кэмпбелл сделал успокаивающий жест.

— Это нормально. Даже если ты пытаешься реконтекстуализировать свой предыдущий опыт, в этом нет ничего плохого. Это кажется полезным групповым занятием, которым вы можете наслаждаться вместе.

Я кивнул.

— Ну, может, и не всем нравится, но никто не держит зла за выбор фильма. — Даже жалобы Аиши обычно были направлены на содержание фильма, а не на человека, который его выбрал. Все ее проблемы с «Седьмой печатью» были направлены на сам фильм, а не на Слежку за то, что она его предложила.

Экспресс-курс разговорного шведского языка был немного более спорным, но мои дубликаты были в равной степени виноваты в этом.

Доктор Кэмпбелл слегка наклонился вперед в своем кресле.

— Учитывая как характер, так и обстоятельства формирования твоей команды, это дает некоторое представление о динамике внутри группы и уникальных проблемах, с которыми тебе приходится сталкиваться.

Я покачал головой.

— Я просто пытаюсь убедиться, что все в порядке. Ничего особенного.

— Джо, я понимаю, что твой личный опыт значительно разнообразнее, чем у среднестатистического человека на данный момент, но я могу тебя заверить, что встреча с мертвым парачеловеком-экстрасенсом из другой вселенной однозначно считается чем-то особенным. Я хвалю твою преданность делу, но преуменьшение масштаба того, с чем ты имеешь дело, никому не принесет пользы.

Я выдохнул.

— Поверьте, я понимаю масштаб того, с чем имею дело, — сказал я. У меня в мастерской была звезда в клетке. Большего и не сделаешь.

— Я знаю, что ты понимаешь масштаб твоих технических проблем, но групповая и социальная динамика создают свои собственные проблемы, которые невозможно обойти посредством простой траты ресурсов, — пояснил доктор Кэмпбелл.

Я откинулся на спинку стула и устало кивнул.

— Я знаю, — сказал я. — Я никогда не притворялся, что иметь дело с командой легко. Черт, я никогда не предполагал, что у меня будет своя собственная команда.

— Это чувство разделяла большая часть страны до воскресного вечера, — сказал доктор Кэмпбелл с огоньком в глазах. Этого было достаточно, чтобы вызвать у меня короткий смешок.

— Да, это… — я подумал о той ночи и почувствовал, как энергия уходит из меня. — Это было очень много. Больше, чем я хочу говорить сейчас.

— Я понимаю, — сказал доктор Кэмпбелл, выпрямляясь. — Возвращаясь к предыдущему вопросу, учитывая уникальное состояние Прото Аймы и влияние вашей общей травмы, у тебя есть некоторые опасения относительно направления, которое она хочет выбрать?

— Если честно? Да. Я, конечно, тянул с этим, но не знаю, есть ли у меня на то веские причины или мне просто трудно справиться с ситуацией, — объяснил я.

— Веские причины? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Моя сила со временем становится сильнее, и рост ускоряется. — Это не секрет для тех, кто хотя бы мельком наблюдал за Апейроном. — Более сильная сила означает лучшие результаты для того, о чем она просит, поэтому имело смысл откладывать это как можно дольше, но она указала, что мы понятия не имеем, когда и пойдет ли все на спад для меня. Я понял, что откладывал все, и установил точную дату, независимо от того, какие у меня были силы.

— Я понимаю, что это, скорее всего, личное дело, но есть ли какая-то часть ситуации, которой тебе было бы комфортно поделиться? — спросил доктор Кэмпбелл.

Личное. В каком-то смысле это было правильно, но в другом смысле это казалось техническим. Что-то, что можно было бы рассматривать так же, как и любой другой проект по созданию, но это было не так. Потому что это была Тетра. Так же, как создание тел для Флота, Слежки и Матрикс не было «просто еще одним проектом». Это даже не было вопросом того, чтобы убедиться, что я делаю свою лучшую работу. Это сводилось к тому, чтобы убедиться, что это подходит ей, для того, что ей нужно, и все это возвращало к тому, кем она была.

— Прото Айма — паразит. — объяснил я. Это было грубое слово, но вы не могли бы честно описать Нити Жизни как симбиотические. — Основная часть ее существования основана на ее связи с другой формой жизни. Это то, что может быть исключительно опасным, но с моей технологией исцеления и изменениями в моей биологии из-за моей силы я смог с этим справиться.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Это нечто уникальное.

— Я прекрасно знаю, — сказал я. -До четверга вечером мы могли сохранять равновесие. После атаки Марш… ну, в том, что произошло после этого, не было никакого равновесия. — Я коротко вздохнул. — Прото Айма может вызывать эффект биологического улучшения. — Как и во многих других темах, я не был готов сегодня вдаваться в энергию Нитей Жизни. — Это позволило мне пережить бой с Луном, но это было трудно контролировать. Я не принимал лучших решений во время того боя, и вот как мы закончили с… — Я замолчал. На самом деле мне нужно было только указать на окно или общее состояние города, чтобы передать беспорядок, который возник в результате.

— Восстановление было для нее трудным? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Она убивала меня, — сказал я прямо. По-другому это выразить было нельзя, и если я собирался честно обсудить ситуацию, мне нужно было быть честным. — Она не хотела, но… паразит. — Доктор Кэмпбелл неловко кивнул. Мы снова вышли за рамки стандартной терапевтической карты, но я не мог не почувствовать, что он в какой-то степени ожидал войти в странные земли во время нашего сеанса. Хотя, возможно, не настолько странные.

— Моя команда нашла способ спасти нас обоих. — Не вдаваясь сейчас в алхимию или души. Честно говоря, у нас было достаточно дел. — Но были и побочные эффекты. Она стала более независимой, но мы не могли работать вместе, как раньше. Есть способ решить эту проблему, но он радикален. Для нее это будет серьезное, постоянное изменение.

— И ты не хочешь идти на это? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Это… Это то, что было бы огромным тактическим преимуществом, если бы оно у меня было до того, как я сразился с Луном. Теперь, со всем, что я могу построить, со всем, что я могу сделать, и со всеми в моей команде, это все еще важно, но я не уверен, что это необходимо, — сказал я. — Но дело не в том, что необходимо. Дело в том, что лучше для Прото Аймы.

— Это очень зрелый подход, — сказал доктор Кэмпбелл.

— Кажется, так не должно быть, — ответил я. — Прото Айма — личность, но она не человек. Даже после того, что мы пережили в четверг, я знаю, что не могу понять, как именно она воспринимает вещи. Связи для нее чрезвычайно важны. Я мог не осознавать, насколько они важны.

— Но теперь ты это делаешь? — спросил он.

— Может быть, — сказал я. Не то чтобы я получил набор инстинктов Нитей Жизни или психологических прозрений благодаря частичному сращиванию с Тетрой. Я просто старался смотреть на вещи с ее точки зрения или, по крайней мере, признавать ее точку зрения, даже если я не мог полностью ее понять.

— Я волновался, что это из-за травмы, — продолжил я. — Из-за борьбы, восстановления и всего такого. Это может быть правдой, но я думаю, что это больше физические последствия. Тот факт, что она не может связываться так, как раньше, а не тот опыт, через который она прошла.

— Вполне возможно, что так и есть, — сказал доктор Кэмпбелл. — Я бы все равно посоветовал вам обсудить этот вопрос, прежде чем двигаться дальше. Я понимаю, что такого рода тема может быть неприятной, но оставлять ее без внимания, особенно перед лицом того, что кажется важным жизненным решением, было бы нецелесообразно.

Я кивнул.

— Я обязательно это сделаю. — Я сомневался, что это как-то повлияет на решение Тетры, но я не пытался изменить ее мнение по этому вопросу. Я не собирался быть настолько высокомерным, чтобы верить, что решение, соответствующее основному аспекту ее биологии, было основано на ее опыте в четверг вечером, но это не меняло реальность того, через что мы прошли, или тот факт, что мы упорно работали, чтобы игнорировать это впоследствии.

— Я весьма впечатлен тем, как хорошо ты с этим справляешься, — сказал доктор Кэмпбелл. — Не только более… выраженные аспекты твоей новой карьеры, но и межличностные и социальные аспекты.

Я улыбнулся.

— Ну, у меня был шанс увидеть, как в этом бизнесе все обернется, если ты решишь их игнорировать. Это был чертовски хороший урок.

— Могу себе представить, — ответил он.

— Да. Помимо этого, так много всего изменилось, что честно говоря, трудно за всем уследить. — Я замер, почувствовав, как Кузница снова сдвинулась, захватив небольшую силу из созвездия Завершения. И, как это часто случалось с Кузницей, именно маленькие силы все расстроили.

— И теперь я монстр, — честно признался я.

Доктор Кэмпбелл удивленно моргнул.

— Джо, я понимаю, что за последние несколько недель ты претерпел значительные изменения, но…

— Нет, — сказал я. — Не «монстр» в уничижительном смысле. Буквально. Я — монстр, в классическом смысле.

— Классическом? — спросил доктор Кэмпбелл в явном замешательстве.

— Терато, — сказал я, затем повторил с современным греческим произношением, а не с древней фонетикой. — Я имею в виду терато. Обычно это переводят как чудовищный, но лучшим определением, вероятно, было бы «неестественный». Что-то за пределами естественного порядка. Против богов.

Доктор Кэмпбелл осторожно кивнул.

— Я предполагаю, что это связано с новой силой.

— Да. — Я поднял руку. Иллюзионный эффект Тумана был идеальным, скрывая даже изменения в размере и массе, но я мог распознать изменение, вызванное Чудовищной Силой.

Сила даровала мне нечеловеческую форму, но такую, которая будет скрыта, если только не будет высвобождаться явным образом. Скрывающая сила была известна как Туман или Дуат или Гламур. Сила, которая отделяла смертное и сверхъестественное друг от друга. Это было нечто присущее божественности, но то, с чем я не имел никакого опыта до этого момента.

Чудовищная Сила черпала из того же источника, что и мои благословения и силы полубога. Туман был неотъемлемым аспектом того мира, который я мог распознать сейчас, несмотря на то, что никогда не сталкивался с ним раньше. По сути, это был гибкий слой реальности. Иллюзия настолько сильная, что она может граничить с реальностью, либо скрывая очевидные физические аспекты творения, либо проявляя их в полном объеме.

Это то, что скрывало мою новую форму. С одной стороны, я был тем же человеком, которым был минуту назад. То есть, я был божественно благословенным гибридом Нитей Жизни с теотехнической кибернетикой, скрытой под слоями иллюзий и неактивными проявлениями мантры. С другой стороны, я был Гигасом, потомком греческих гигантов, рожденных Геей, чтобы противостоять богам. Невероятно могущественным, с ногами драконов и телами гигантских людей.

Я не совсем соответствовал этому масштабу, достигая 'только' девяти футов роста (~ 2,74 м). Мои чудовищные черты, все от моего роста до моих драконьих ног, были скрыты иллюзией, которая будет держаться до тех пор, пока мои действия можно будет как-то объяснить нормальными событиями. Иллюзия, которую я мог отбросить или реформировать по мере необходимости.

Учитывая всё, что произошло в сеансе до сих пор, я не был готов выплеснуть нечеловеческую форму просто так. Это, вероятно, было чем-то, о чем лучше было поговорить и вернуться к этому позже, когда все будет менее суматошно.

Это была приятная мысль, как будто все действительно успокоится в ближайшем будущем. Но надежда все же вечно теплится.

— Это похоже на то, что произошло, когда я сражался с Луном, — объяснил я. — Хотя я бы предпочел не трансформироваться сейчас.

Это не было бы настоящей трансформацией, так сказать, скорее раскрытием того, что уже было.

— Да, я думаю, это было бы к лучшему, — сказал доктор Кэмпбелл. — Но ты же специально назвал это «чудовищным»?

Я кивнул.

— Чудовищный, выходящий за рамки человеческих возможностей. Это способность, которая может усилить как мои физические возможности, так и определенные навыки пропорционально степени трансформации. — объяснил я. — Не что-то опасное, а на самом деле то, что поможет в моей предстоящей работе.

Доктор Кэмпбелл кивнул, когда я объяснил очень упрощенную версию того, на что способна Чудовищная Сила. На самом деле она не усиливалась пропорционально трансформации, она усиливалась на основе того, насколько неестественной была моя текущая форма. Она также применила это усиление ко всем моим «чудовищным» силам, то есть моим Неестественным Навыкам.

Одного лишь физического улучшения было достаточно. Сила могла бы называться Чудовищной Силой, но она усиливала все мои физические способности. Силу, скорость, рефлексы, выносливость, прочность и любой другой физический аспект. Она также применяла пропорциональное усиление к моим Неестественным Навыкам, то есть кузнечное дело, алхимия, зачарование, трансмутация, руны, музыка и искусство пламени могли быть значительно улучшены.

Эффект моей базовой чудовищной формы был достаточным, чтобы более чем удвоить эффект каждой из моих способностей Неестественного Навыка, и все, что уводило меня дальше от естественной формы, усугубляло улучшение. Проявление моего фамильяра, моя форма зоантропа, моя божественная кибернетика в полном проявлении и даже моя Ярая Перчатка, считающаяся наиболее определенно неестественной частью моего собственного тела.

Эта сила была значительным и почти глобальным улучшением моих способностей. Всё, что выигрывало от Неестественного Навыка, было выведено на новый уровень, который можно было продвигать все дальше и дальше, пропорционально всему, что уводило меня дальше от естественного состояния.

— Я рад, что эта сила оказалась для тебя менее разрушительным опытом, — сказал доктор Кэмпбелл. Честно говоря, я не знал, как бы я оценил силу, превратившую меня в гигантского полудракона, по сравнению с той, которая вызвала психического призрака из другого мира, но чистого потенциала Чудовищной Силы было достаточно, чтобы провести меня через это.

Внезапное физическое изменение было резким, без вопросов. Если бы мне пришлось столкнуться с этим напрямую, я не уверен, насколько хорошо я бы справился. Добавление Тумана как мягкого слоя податливой реальности определенно притупило удар. В некотором смысле это было хуже, чем Изменение Зверя. Это не было чем-то, что было вызвано или регрессировало, это было новое неотъемлемое состояние, которое попеременно скрывалось или проявлялось.

Но то, как это было скрыто, было важно. Туман как концепция был завораживающим. Что-то, переполненное почти таким же потенциалом, как и улучшения, возможные от Чудовищной Силы. Совершенно новый магический эффект, готовый к изучению и использованию бесчисленными способами.

Но это не изменило того, что со мной произошло. Под тяжестью иллюзии я согнул ноги. Я почувствовал, как чешуя сдвинулась там, где была кожа. Суставы и когти там, где были человеческие ноги. Я не был чужд внезапным переменам. Это была не обычная плоть, которая была заменена, а гибридная теотехническая кибернетика. Одна перемена поверх другой, но все равно это было неестественно.

И в этом был смысл. Была сила в том, чтобы стоять в стороне от естественного течения мира. Быть другим, чудовищем, тем, что существовало за пределами мира человека и Бога. Сила, потенциальная сила, была почти опьяняющей. Это было то, что объясняло отношение наиболее чудовищных существ в греческих мифах.

Но это не то, о чем мне стоило беспокоиться. У меня было чувство себя, которое не потерялось бы из-за чего-то столь незначительного, как это. Я выдержал всю силу Альмы. Меня не сломает мелкая мифологическая сила трансформации.

— Это то, с чем я смогу работать, — сказал я. — Эм, кстати, время…

— Я буду рад продлить нашу сессию, если это необходимо, — вежливо сказал доктор Кэмпбелл.

— Я ценю это. — И это правда, но я мог сказать, как сильно этот час его измотал. Он отлично держался, но мои чувства только обострились в ходе нашей сессии. Я был глубоко благодарен за его усилия, но не хотел заходить дальше. — К сожалению, я не думаю, что есть что-то еще, о чём я мог бы говорить, что не превратилось бы в кроличью нору

Он кивнул.

— В таком случае, ты хотел бы назначить еще одну встречу? Я бы с удовольствием провел нашу обычную встречу в субботу, но, учитывая темпы развития событий, что-то более раннее может быть полезным?

— Это, наверное, хорошая идея, — признал я.

— В четверг тебя устроит? — спросил он. — В то же время?

Если только Бойня не атакует, то вполне устроит.

— Звучит хорошо, — сказал я, поднимаясь на ноги. — И спасибо вам за это. За все это. Я знаю, что это не может быть легко.

— Терапия редко бывает легкой для любого, кто в нее вовлечен. Все, на что я могу надеяться, это то, что она как-то поможет, — сказал он в ответ.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Это определенно так.

* * *

Примечания:

Способности Jumpchain в этой главе:

Механический Гений (Звездные Войны — Войны клонов) 600:

Вы ведущий эксперт в проектировании дроидов и звездолетов. При наличии нужных ресурсов вы могли бы создать полностью автономные истребители со встроенными гипердвигателями, боевых дроидов с дешевыми, более прочными и долговечными щитами, парящие танки, такие же быстрые, как спидеры, андроидов, неотличимых от органических существ, и боевых дроидов, способных убивать джедаев.

Портал (Персональная Реальность) 300:

Эта дополнительная опция устраняет необходимость использования ключа доступа, вместо этого позволяя вам открыть прямоугольный или круглый портал, который ведет в вашу личную реальность на любой плоской поверхности, достаточно большой, чтобы охватить портал. Вы можете открыть портал на любой поверхности, с которой вы контактируете или с которой контактирует ваше транспортное средство… или с которой ваше транспортное средство контактирует менее чем за 5 секунд и в пределах 100 метров, если вы не откроете портал. Портал может быть любого размера от 8 до 80 квадратных метров. Портал открывается в то же место в вашей личной реальности, что и дверь, и вы по-прежнему можете использовать свой ключ доступа, если хотите открыть дверь больше или меньше, чем пределы портала. Любой компаньон с копией ключа также может открыть такой портал. Эти порталы открываются в самом малом размере мгновенно и расширяются до максимального размера в течение 10 секунд. Этот портал не может быть закрыт, пока вы находитесь внутри вашей реальности. Порталы будут медленно закрываться в течение 3 минут, если вы оставите их открытыми и отойдете от одного из них на расстояние более 10 метров, не закрывая их самостоятельно, пока вы находитесь вне своей Персональной Реальности. Этот эффект закрытия можно отключить, но вы не сможете открыть портал, если другой открыт.

Свободный Портал (Персональная Реальность) 100:

Это обновление портала снимает ограничение на открытие портала на плоской поверхности… или на любой поверхности вообще. Оно также позволяет вам открывать порталы в любую часть вашей персональной реальности, просто представляя, где вы хотите, чтобы портал открылся. Без контрольного стержня порталы должны открываться в пределах 2 метров от вас.

Событие Синхронизации (FEAR) 300:

Все любопытнее и любопытнее. Благодаря контакту с… ну, с ЧЕМ-ТО, ваши псионические способности заметно возросли. Психические способности, которые у вас могли быть, теперь сильнее, а контроль и развитие приходят быстрее с практикой. В этом есть и благо; потратив несколько дней на «настройку» человека, вы можете передать ему начало его собственных псионических способностей. Вы можете дарить только одну школу за раз, и они начинают с самого начала; если они должны расти и учиться так же, как вы, было бы разумно научить их. С положительной стороны, они в конечном итоге станут такими же сильными, как вы, так что у вас на руках будут те ещё ученики.

Событие Синхронизации значительно усиливает психические силы извне этого сеттинга. Это не похоже на Альму, но это неплохое усиление. В то же время вы также можете разблокировать следующие способности:

-Выбрав «Почувствуй это», вы увеличите свое понимание технологий и различных предметов, значительно сократив время, необходимое для анализа рассматриваемого объекта, и улучшив защиту в случае установки псионических ловушек. Вы также можете «настраивать» объекты, чтобы лучше направлять псионические способности и стать для них мощным фокусом.

Псионические школы FEAR включают в себя телекинез, телепатию, пирокинез, одержимость, телепортацию и манифестацию.

Чудовищная Сила (Перси Джексон) 100:

Независимо от того, по какой причине, рождения, происхождения или мистических экспериментов вы получили нечеловеческую форму. С положительной стороны, это повышает ваши физические способности пропорционально тому, насколько явно неестественна ваша текущая форма. Обычно ваша форма будет представлять собой некое ужасающее слияние различных аспектов животных и людей, хотя это ваш выбор в деталях. Это усиление также распространяется на другие силы монстров. Обычно вы можете взаимодействовать со смертными без их ведома, пока вы придерживаетесь действий, которые могут быть разумно объяснены Туманом, но даже тогда большинство тех, кто знаком с истинной природой мира, смогут заметить различные подсказки.

---

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 07.01.2025