Слепая вера (джен)

Они нашли Бобби в полуразрушенном здании на окраине города. Обломки, оставшиеся за спиной, напоминали торговые ряды, которые нескончаемо тянулись от самого центра городка. Пожилой охотник лежал без сознания на разорванных мешках с каким-то пластиковым наполнителем — белые шарики рассыпались вокруг него, будто снег.

Кастиил неподвижно стоял рядом с ним, тревожно переводя взгляд с одного Винчестера на другого с того самого момента, как их силуэты появились на горизонте. Когда братья подошли ближе, ангел, прищурившись, устремил внимательный взгляд на Дина.

— Что случилось с твоими глазами? Ты снова видишь, — проговорил Кас, когда Сэм, кряхтя, поставил Ковчег на землю.

Старший Винчестер неуклюже пожал плечами. Большую часть его веса держал на себе брат, потому что стоять сам он был еще не в состоянии. Зрение перестало постоянно затягиваться белесой дымкой, так что он хоть и не очень четко, но мог разглядеть вопросительно уставившегося на него ангела. Тот был бледный как мел, щеки слегка блестели от пота.

— Спасибо за помощь, кстати, — саркастически прохрипел Дин спустя несколько секунд. — Где тебя носило? В пробке застрял?

В попытке понять буквальный смысл слов Кас в недоумении огляделся по сторонам, но достаточно скоро покачал головой и нахмурился.

— Храм был окружен енохианскими знаками… Я не мог попасть внутрь.

Сэм и Имам помогли Дину сесть рядом с Бобби. Оба Винчестера вздохнули с облегчением, увидев Сингера живым и здоровым. Ну, во всяком случае, живым.

Выглядел он ужасно. Каждый сантиметр его тела был покрыт песком и грязью, даже лицо, которое периодически слабо дергалось от приступов боли. Кошмарную картину дополняла сломанная рука, привязанная к телу чем-то наподобие шарфика, которым Имам, видимо, обычно прикрывал лицо от ветра.

— В храме кто-то был, — начал Кастиил, пытаясь подобрать слова. Такая нерешительность была для него несвойственна. Он лихорадочно переводил глаза с Дина на Ковчег и обратно. На удивление, древний артефакт выглядел весьма уместно среди гор деревянных коробок и ящиков. — Вы… вы видели Его?

— Не знаю, о ком ты говоришь, но готов поклясться, что мы видели всех, кого только можно было, — устало вздохнул Дин. — Асмодей решил пригласить на вечеринку парочку своих приятелей. А его приятели привели еще приятелей, которые потом рассказали всему Аду, что на земле намечается классная тусовка. Такое невозможно было пропустить, — он замолк, растянув губы в измученной ухмылке. Винчестер с силой потер уставшие глаза, опасаясь, что чертова дымка снова сомкнется на глазах и лишит его зрения.

Сэм молча опустился на землю, потому что его самого ноги уже едва держали. Он присел на небольшой разбитый глиняный кирпичик, и даже не заметил этого, потому что все его внимание было сосредоточено на Ковчеге. На крышке засохло большое пятно ржавого цвета, и никто сейчас не мог сказать наверняка, сколько в этом пятне было крови его брата.

— Нет, я не про демонов, — покачал головой Кас, оборачиваясь и устремляя взгляд в сторону храма. -Присутствие этого существа не сопровождалось всплеском злой или доброй энергии... Это было что-то необычное.

Дин снова обнаружил, что сидит с закрытыми глазами. С усилием заставил себя их открыть. Он никак не мог привыкнуть, что можно не тратить время, пытаясь вслепую угадать, что от него утаивают. Теперь он мог просто поднять глаза и прочитать все эмоции на лице собеседника. Этого Дину очень и очень не хватало, почти так же, как и отсутствия постоянной зависимости от Сэма. Его зрение было при нем с самого рождения, как костыль, который он так и не смог оценить по заслугам, пока не потерял.

С отцом, который всегда держал все в себе, и братом, который часто говорил то, что не имел в виду, и умалчивал о том, что действительно хотел сказать, Дин бы давно уже сошел с ума, не научись он читать невысказанные слова, различимые только в едва заметных изменениях выражения лица. Кас тоже не входил в число самых искренних людей, которых он повстречал на своем веку, поэтому тут его опыт общения с подобными индивидами был просто необходим.

Ангел молча смотрел куда-то в сторону, будто абстрагировавшись от всего земного, однако в его взгляде продолжали мелькать обрывки растерянности и смятения. Внезапно его глаза встретились с глазами Дина, и Винчестера нехорошо тряхнуло от напряжения, которое насквозь пронизывало ангела.

— Вы видели Его? — снова спросил Кастиил.

Надежда в его взгляде была так сильна, что одновременно и ужасала, и восхищала. Теперь не было сомнений, о ком он спрашивает.

— Видели кого? — спросил Дин, уже заранее зная ответ, но не желая причинять ангелу боль. Не желая разбивать в дребезги ту веру, что у него еще осталась. Ведь и он, и Сэм понимали, что никого в храме не было. И, видимо, быть не могло.

— Нашего отца.

Дин отвел взгляд. Слишком сложно смотреть прямо в глаза ребенку и говорить, что Санта-Клауса не существует, прямо перед тем, как вырвать последнюю конфету у него из рук. Как он мог сказать Касу, что несмотря на Ковчег, несмотря на эту хитроумную приманку, несмотря на смертельную опасность, которой они все подвергались, Бог так и не появился? И что Рафаил, судя по всему, был прав с самого начала. Бог мертв.

— Кас… Мне жаль…

На удивление, Кастиил растянул губы в улыбке, качая головой, как будто из них двоих ребенком здесь был только Дин. Как будто Винчестер никак не мог понять чего-то очень важного.

— Я не спрашиваю, был ли Бог в том храме. Я уже знаю ответ, — сказал ангел, кивая в сторону Сэма. — Я спрашиваю, видели ли вы его.

Дин перевел недоумевающий взгляд на брата. Сэм выглядел так же, как и в храме, ничего не изменилось. Взъерошенные волосы, грязное мертвенно-бледное лицо и нелепая туника, которая была так сильно запачкана кровью, что ее уже с трудом можно было назвать белой. Но рука… его рука светилась.

— Сэм..?

Младший Винчестер опустил глаза и посмотрел на сжатый кулак. Он раскрыл ладонь, показывая всем сверкающее кольцо. Еще в храме он снял его и с тех пор не надевал, боясь, что в какой-то момент по неосторожности он может подчиниться могущественному артефакту, и тогда уже кольцо начнет его контролировать.

Оно светилось; яркое золотистое сияние, которое должно было обжигать его ладонь, как огонь, на самом деле просто едва согревало. Теперь Сэм вспомнил, что кольцо светилось еще с тех пор, как Дин сунул его ему в руку, просто тогда его мозг был занят совсем не тем.

— Как… Как давно оно уже светится? — прошептал Имам, широко распахнув глаза, когда понял, что именно находится в руке Сэма. — Что это значит?

Младший Винчестер никак не мог оторвать взгляда от своей руки, будто он никогда ее раньше не видел.

— Оно… оно должно было загореться в присутствии Б…

Внезапно, как будто эта мысль пришла им в голову одновременно, братья переглянулись и начали резко оглядываться в поисках кого-то. Смотрелось это достаточно нелепо. Почему-то через секунду в голове Дина заиграла песня «What if God was one of us». Все равно это было бесполезно, пытаться найти Бога сейчас — это все равно что искать иголку в куче иголок.

Ни один из полу-контуженных мужчин или женщин в храме не показались им особенно «богоподобными».

— Может быть, оно сломано, — предположил Дин, еще раз пристально вглядываясь в кольцо.

— Скорее всего, ты, Дин, просто не хочешь видеть очевидного, — заметил Кас.

Дин спиной рухнул на мешки рядом с Бобби и позволил голове безвольно запрокинуться, потому что сил держать ее уже не было. Он не мог не ухмыльнуться после слов о том, что он «не хочет видеть». После последних трех дней винить его в этом было нельзя.

— Нет, Кас… Думаю, мы бы заметили, если бы Бог вдруг появился, чтобы хоть как-то нам помочь. Знаешь ли, нам там чья угодно поддержка пригодилась бы, не говоря уже о божьей. — В голове пронеслись образ и звуки ребенка, умирающего… совершенно напрасно. Нет. Дину не хотелось верить, что Бог в тот момент стоял рядом и просто позволил этому случиться.

Внезапно Сэм посмотрел на него так, будто у старшего Винчестера выросла вторая голова.

— Что? — спросил Дин, сбитый с толку этим странным взглядом. Неужели брат вспомнил что-то , что он пропустил? — Я тебя вижу, Сэм, помнишь? Перестань так пялиться.

Дин был решительно настроен сказать это с раздражением и сарказмом, но сейчас даже второе дыхание подошло к концу, все силы были исчерпаны досуха, и скорее всего эта последняя фраза прозвучала как просьба.

Сэм молча перевел глаза на Имама. Виноватый взгляд, которым они обменялись, не ускользнул от внимания Дина.

— Что? Вы что-нибудь там видели? — спросил Дин тоном хотя бы не таким просящим, а немного напоминающим возмущенное требование. Все, начиная с того момента, как он отдал кольцо Сэму, было в тумане. Даже сейчас было такое ощущение, будто он балансировал на краю сознания: одно неаккуратное движение, и он свалится в обморок. Однако, судя по взгляду брата и Имама, он должен был помнить что-то важное и самому догадаться, о чем они молчат. Что-то сейчас взволновало их даже больше, чем образ половины демонов Ада, бродящих по улицам Египта. Дин был почти уверен, что понял бы, что они имеют в виду, если бы не был так чертовски измучен и выжат до последней капли.

— Думаю, мы должны отвезти Бобби домой, — неожиданно сказал Сэм.

Спустя несколько секунд Дин перестал сверлить брата испытующим взглядом. К сожалею, с течением времени Сэм стал невосприимчив к подобным приемчикам, что лишало старшего Винчестера неоценимого преимущества. Но в ту же секунду Имам сделал шаг назад, и Дин, уловив слабость в этом жесте, сконцентрировался на нем. Египтянин смотрел на него с таким странным выражением лица, что Винчестер даже на секунду допустил, что у него действительно выросла вторая голова.

Однако когда Дин после неудачной попытке раскусить Имама посмотрел на Бобби, он не смог не согласиться с братом. Лицо старика было пепельно-белым в неясном свете восходящего солнца, воздух с хрипом выходил из его легких, щеки и лоб покрывали маленькие капельки пота. Он не знал, что случилось со стариком, но это было явно что-то плохое. Нужно потом выпытать все подробности у Сэма.

— Что с Ковчегом? — спросил он, повернувшись к Кастиилу. — Может, отнесем его обратно к монаху?

Ангел опустил глаза и покачал головой.

— Хаим погиб, церковь разрушена. И пока мы не можем полагаться на то, что Небеса смогут сохранить Ковчег в целости и сохранности.

— И что… — начал Сэм, взглянув на вполне безобидный ящик, — мы возьмем его с собой?

— Нет, — проговорил Кастиил, — будет небезопасно держать его близко к тебе или Дину. Нельзя допустить, чтобы подобное повторилось. — Ангел повернулся к молчаливому египтянину. — Имам.

Старший Винчестер не был уверен, что Имам знал, чем на самом деле был Кас. Насколько Дин помнил, никто не потрудился сказать египтянину, почему этот странный человек сейчас здесь, и почему он так и не снял плащ, ведь уже с самого утра жара была выше 25 градусов. Однако по остекленевшим глазам Имама было видно, что у него имелись некоторые догадки.

Забавно наблюдать за реакцией обычных людей, когда те впервые встречают Каса. Наблюдать за эффектом, который производит ангел на человека, который еще не знает всей правды об этих пернатых гадах, которыми Винчестеры уже были сыты по горло.

Впервые за очень долгое время Дину захотелось снова почувствовать эту искреннюю веру… что-то непостижимое, что действительно вызвало бы радость и надежду в душе, а не прилив адреналина и резкий рывок в сторону оружия.

Когда Кастиил произнес его имя, в глазах египтянина промелькнуло удивление, смешанное с диким ужасом.

— Да? — дрожащим голосом спросил Имам.

— Вряд ли это в моей компетенции, но… — ангел вздохнул. — Обязательства часто ложатся на тех, кто желает этого, а не на тех, кто должен их выполнять… Поэтому я прошу тебя, Имам-Али Хабиб, взять на себя ответственность за охрану Ковчега. Согласен ли ты следить за его сохранностью до конца своих дней?

Имам моргнул, переводя взгляд с Ковчега на ангела и обратно. По хмурому выражению лица было легко понять, что он и не знает, как ему отреагировать на такую просьбу.

Дин видел, что египтянин колеблется. Имам винил себя за то, что сделал в прошлом, он стыдился этого. Скорее всего, египтянин думал, что пока не готов простить себя и принять на свои плечи такую ответственность.

— Все в порядке, Имам, — сказал Дин, вспоминая свои терзания и грустно ухмыляясь. — Никто не застрахован от ошибок. Главное то, что сейчас ты можешь показать всем нам, чего ты на самом деле стоишь. Сейчас тебе дан шанс исправить все, что сделал. Не облажайся.

Имам слегка улыбнулся, расправил плечи и, наконец, встретился взглядами с Кастиилом.

— Это будет честью для меня, — прошептал он.

* * *

Бобби очнулся в постели у себя дома. Через грязные оконные витражи несмело пробивались лучи солнца. Все это казалось похожим на какой-то приятный сон, поэтому Бобби несколько минут не шевелился, стараясь не спугнуть момент.

— Как ты себя чувствуешь? — голос Сэма прозвучал откуда-то слева.

Бобби приподнял голову, чтобы найти глазами парня. В ту секунду, когда его закоченевшие мышцы напряглись, все то, что случилось за последние несколько дней, стремительно пронеслось у него перед глазами. Полет на самолете, слепота Дина, предательство Имама, его искупление, противный липкий страх от ощущения, что его похоронили заживо. В его голове все это каким-то образом перемешалось вместе с громким пением птиц, поющих за окном.

— Как протухший навоз, — наконец ответил Бобби скрипучим грубым голосом. — Что, черт побери, случилось? Мы… Неужели мы победили? — спросил он, не зная, стоит ли вообще на такое рассчитывать. Сэм выглядел нормально. Даже был немного загорелым. Если бы не громадные синяки под глазами, казалось бы, будто он пару недель провалялся на пляже, принимая солнечные ванны и потягивая холодное пиво. А Ди… — Где Дин? Твой братец в порядке?

Сэм, нахмурившись, посмотрел на пустой стакан, стоящий у кровати Бобби. Сингер проследил за его взглядом. На стенках стакана все еще блестели крошечные капли воды. По тому, как напряженно Сэм глядел на этот кусок стекла, Бобби мог бы подумать, что Дин спрятался за тумбочкой.

— С Дином все в порядке. К нему снова вернулось зрение, — проговорил младший Винчестер с вымученной улыбкой. — Тебе налить воды?

Бобби кивнул, изучая лицо молодого человека, пока тот наливал воду в стакан. Было в его чертах что-то… что-то едва уловимое, из-за чего Бобби показалось, что от него что-то утаивают. Сингер вжался в гору подушек, которую кто-то заботливо взбил и положил ему за спину. На мгновение заметил самодельный гипс, покрывающий его руку, и грустно усмехнулся.

— Рад это слышать, — наконец проговорил Бобби, имея в виду зрение Дина. На самом деле он было гораздо больше, чем «рад» об этом узнать. Теперь у него гора с плеч свалилась, когда он узнал, что парень больше не слепой. Однако Сэм, похоже, считал эту новость и тот факт, что они еще живы, недостаточным поводом для того, чтобы убрать с лица кислую мину.

Бобби понимал, что это не потому что Сэм не был рад за брата. Очевидно, произошло что-то еще, и это не давало парню покоя.

— Не хочешь посвятить меня во все остальное? — слегка недовольно спросил Бобби, решительно беря быка за рога, чтобы не ходить вокруг да около.

— Если жаждешь загрузить себя нашими проблемами, то для начала поешь. Так от тебя больше пользы будет, — раздался от двери голос Дина. В его руках был поднос с яичницей, полосками бекона и, судя по аромату, чашкой крепкого кофе.

Завтрак в постель, ей-богу.

— Боже мой… Я умер и попал в Ад, — выдохнул Бобби.

Старший Винчестер поднял брови, оторопело глядя на мокрые яйца и подгоревший бекон.

— Все не так плохо, не привередничай, — фыркнул он.

Молчаливые взгляды, которые бросили на него Бобби и Сэм, стоили тысячи слов о «кулинарных талантах» Дина, которые еще раз подтверждали весьма смутные представления старшего Винчестера о том, что можно было считать съедобной едой.

— Неблагодарные, — пробормотал он, ставя поднос на прикроватный столик.

— Итак, кто из вас расскажет мне, что там произошло? — снова потребовал Бобби.

Последние события в Ком-Омбо были больше похожи на месиво из бесформенных образов и голосов из пустоты. Одними из последних воспоминаний было то, как Имам тащил его к машине, как египтянин взял Кольт и пошел на помощь парням, туда, где бесновались Обахам и его ручной демон.

Судя по крикам и воплям, доносящимся из храма, Бобби тогда решил, что все идет, мягко говоря, не очень. Следом он вспомнил, как Имам говорил ему, что все в порядке, а потом голос Кастиила прошептать ему слова, которых Бобби даже не мог понять. Но почему-то они заставляли его чувствовать себя так хорошо, так хорошо…

Дин выглядел немного бледнее обычного, и тот факт, что парень сел сразу, как только поставил поднос на тумбочку, не ускользнул от наблюдательного взгляда Бобби. Бинты на его руках никуда не делись: белая марля выглядывала из-под черной рубашки с длинным рукавом.

— Ну, сразу скажу, я почти ничего не видел, — со смешком заметил Дин. Видимо, теперь у него появилась новая шутка, и его не останавливало даже то, что у всех остальных в комнате от этого сердце уходило в пятки.

Сэм откашлялся, перехватывая у брата инициативу. Он рассказал Бобби о церемонии, посвященной Ковчегу, о кольце Соломона, которое он использовал, чтобы взять демонов под контроль и отправить их обратно в преисподнюю.

Не сложно было догадаться, что некоторые части этой истории он никогда не услышит, потому что их намеренно оставили за кадром. Бобби просто никак не мог понять, кому от этого было лучше, ему или парням.

— Значит, ты взял в руки кольцо Соломона, и оно подчинилось, да? — спросил Сингер, хмуро глядя на младшего Винчестера. — Вот так просто?

Сэм опустил глаза на ботинки, внезапно заинтересовавшейся рваной кожей на носках.

— Я… я думаю, это как-то связано с кровью демона, — наконец произнес он, будто нашкодивший пятилетний ребенок. — Я чувствовал, что кольцо использует мою кровь, и ощущения у меня были почти как тогда…

Сингер поерзал на кровати. Для Сэма это было нелегко, но Бобби гордился парнем хотя бы за то, что тот признался в том, что испытывал, пользуясь кольцом. К тому же, если Винчестер прав, то его прошлая зависимость спасла им жизнь.

Дин молча сидел, скрестив руки на груди, и пристально смотрел на брата все время, пока тот рассказывал. Сэм старался по возможности избегать взгляда старшего Винчестера, и Бобби задался вопросом, не это ли в действительности гложет парня? Какой-то невысказанный страх, что он снова сорвался.

— Значит, внутри Ковчега ничего не было? Все эти неприятности и тщательно продуманные схемы были лишь для того, чтобы увидеть пару клубков пыли на дне древнего ящика? — раздосадованно спросил Бобби. — И как именно кольцо попало из рук Асмодея в руки Дина? Повезло?

Дин сдержанно усмехнулся, и по какой-то причине Сэм еще яростнее заерзал на стуле.

— В Ковчеге был кусок угля, — начал Дин, — видимо, окаменевшая шоколадная палочка какого-то доисторического ребенка. А кольцо… Сэм, ты помнишь белого пса старика Гусхейма? Его звали Майл-О. Я клянусь, точно такой же пес ходил за нами по пятам с самого Абу-Симбела. Я забыл про него рассказать. Нужно было взять его с собой, когда Кас нас сюда перен… — Дин умолк, поймав на себе взгляд Сэма. — Что?

Младший Винчестер смотрел на брата так, словно пытался заглянуть ему в голову, и, возможно, найти там что-то сломанное.

— Какой пес, Дин? Я не видел вокруг ни одной собаки… ни разу с тех пор, как мы прилетели в Египет, — недоверчиво спросил он. — Ты на сто процентов уверен?

Старший Винчестер нахмурился и приподнял одну бровь.

— Как ты мог не заметить большую белую немецкую овчарку? Чувак, она стояла прямо рядом со мной, когда Кас появился посреди улицы в Асуане!

— Там не было никого, кроме нас и Каса, Дин. Я не видел никакой овчарки, — с нажимом повторил Сэм.

* * *

Дин провел рукой по волосам и с шумом выдохнул.

— Впервые пес появился, когда вы с Имамом зашли в Абу-Симбел, а я остался снаружи… Я назвал его Майл-О в честь той овчарки, которая была у мистера Гусхейма, — еще раз скорее для себя повторил Дин. Но видя непонимающий взгляд со стороны брата, старший Винчестер подумал, что тот мог быть еще слишком маленьким, чтобы помнить этого пса. — Ну давай, вспоминай. Разве ты забыл, как мы играли с этим псом дни напролет… — Дин сглотнул и замолчал. Чем больше он говорил, тем больше его слова были похожи на бред сумасшедшего, который изо всех сил старается выглядить нормальным. — Это Майл-О… Майл-О принес мне кольцо…

И Сэм, и Бобби в недоумении смотрели на него. Они никак не могли взять в толк, по какой причине Дин с таким невозмутимым видом говорит, что воображаемая собака помогла переломить ход битвы в их пользу.

— Дин, ты уверен? Я имею в виду… там царила такая неразбериха… может быть… — начал Сэм, но, похоже, не смог найти другого объяснения случившемуся. Младший Винчестер сам был возле Ковчега, в добрых пяти-шести метрах от того места, где Асмодей бросил кольцо. Артефакт мог попасть в руки брата только в том случае, если бы кто-нибудь его принес, и с этим не поспоришь. А пес Гусхейма… Сэм помнил его. Кроме Боунса — пса, с которым он жил после того, как сбежал от отца в колледж — больше у него домашних животных никогда и не было.

Дин сидел, будто воды в рот набрал. Смотрел в пол и непрерывно двигал глазами, будто копаясь в воспоминаниях, перепроверяя факты, в которых вроде был так уверен. Теперь его уверенность пошатнулась.

Сэм вскинул голову, когда вспомнил о том, что на самом деле могло убедить Дина в том, что собака была как минимум плодом воображения.

— Я помню пса Гусхейма, это действительно была большая белая овчарка… Но его звали не Майл-О, Дин. Его звали Беглец.

Лицо старшего Винчестера побледнело, губы сжались в тонкую полоску, и он перевел взгляд на брата. Сейчас он сам уже не мог понять, что на самом деле произошло в египетском храме. В комнате воцарилась тишина.

— А меч? — спросил Сэм спустя несколько минут, стараясь не смотреть ему в глаза. Было непонятно, чего он боялся больше, задать вопрос или услышать ответ.

— Вы нашли меч? Серьезно? — Бобби просто не мог не вмешаться. По его мнению, именно с этого нужно было начинать рассказ.

— Какой меч? — в тот же момент спросил Дин.

Сэм переводил взгляд с него на Сингера с таким видом, будто хотел провалиться сквозь землю.

Дин все это время, не отрываясь, смотрел на младшего брата, не понимая, почему тот молчит.

— Сэм?..

Тот вздохнул, поняв, что игра в шпиона как всегда ни к чему хорошему не приведет.

— Ты хорошо помнишь битву в храме? После того, как отдал мне кольцо?

Дин глубоко вздохнул и начал нервно разглядывать свои ладони, чем еще больше разжёг интерес Бобби.

— Я… Господи, Сэм! — голос Дина сорвался, а глаза забегали по комнате, ища хоть какую-нибудь поддержку в старых дырявых шторах. — Я тогда был не то чтобы в лучшем состоянии, так что откуда мне знать? Я отдал тебе кольцо, пожелал удачи во всех начинаниях и отрубился. А все остальное в тумане, как в диком кислотном трипе.

Сэм кивнул, будто он ожидал услышать именно это. Внезапно он встал, вышел в другую комнату и вернулся, держа что-то в руке.

— Ты помнишь эту штуку? — спросил он, протягивая черный кусок угля сантиметров двадцати в длину, достаточно толстый, чтобы взрослый мужчина мог обхватить его двумя руками, и немного закругленный по углам, как руль велосипеда.

Зеленые глаза Дина расширились от удивления, но больше никаких внешних проявлений восторга Бобби у него не заметил. Судя по тому, как Сэм держал в руках этот уголек, он ожидал чего-то большего. Да и Бобби тоже.

— Это та штука, которую бешеный египтянин вытащил из Ковчега, да? — спросил Дин, протягивая руку, чтобы прикоснуться к ней. Естественное любопытство, ничего более.

— Это меч Михаила, — заявил Сэм, не двигаясь и не сводя глаз с брата.

Дин отшатнулся и отдернул руку, как будто черный уголек мог его обжечь.

— Именно им ты порубил в капусту всех летающих тварей, которых кольцо не смогло взять под контроль, — добавил Сэм.

Бобби нахмурился, воздух застрял у него в легких. Он, прищурившись, взглянул на Дина, пытаясь уловить что-то необычное в парне, пытаясь найти хоть какое-нибудь объяснение в чертах его лица. Но Дин только пару раз моргнул, не сводя глаз с Сэма.

— Это же бред, — хмуро отозвался старший Винчестер. — Это всего лишь кусок древнего дерева, невозможно…

Последний кусок пазла встал на место, и Бобби увидел всю картину целиком. Теперь понятно, что так тревожило Сэма. Меч принадлежал Михаилу, и если теперь в руках Дина этот кусок угля приобретает истинную форму…

— Черт побери, парень!!! — взревел Бобби, холодными глазами впиваясь в испуганное лицо старшего Винчестера. — Какого черта ты наделал?!

Дин покачал головой, растерянно переводя взгляд с Сэма на Бобби.

— Да ничего я не делал! Я даже не знаю, о чем вы двое говорите, — вскричал он, нахмурившись и вскакивая со своего места. Он поджал губы и начал ходить по комнате, как тигр в клетке.

Бобби сделал глубокий вдох. Он видел, что парень не врет. Но все же то, о чем сказал Сэм, его очень встревожило.

— Дай-ка взглянуть, — попросил Сингер, протягивая руку младшему Винчестеру.

Дин ошибался. Хоть эта штука и казалась углём, в руках она ощущалась как металл. Как обожженный металл, гладкий и плотный. Как рукоятка. Как эфес двуручного меча.

— Я все перепробовал, — продолжил Сэм, не обращая внимания на сердитые взгляды, которые кидал на него брат. — И ничего. Но я видел то, что произошло в храме. Только что это был небольшой кусок черного металла, — он кивнул на предмет в руках Бобби, — а в следующую секунду это длинный сверкающий меч с белым лезвием и гравировкой… Он исчез в ту же секунду, как Дин его уронил. Я думаю, что… Бобби, только…

Сэм не смог закончить фразу, но Сингер его прекрасно понял. Дин молча слушал рассказ брата, закусив губу и нахмурив брови.

— Только архангел может использовать этот меч, — закончил за него Бобби. — Я знаю, тот козел упоминал об этом.

— Какой козел? — спросил Дин.

— Обахам, — ответил Сэм. — Он пришел позлорадствовать, когда мы с Бобби вместе оказались в ловушке. Он сказал, что вещь внутри Ковчега будет подарком для Люцифера. Что Люцифер убьет Михаила тем же оружием, что тот использовал против него очень давно.

— Ну, — начал Дин, и на его лице проступило облегчение, — может быть, он врал или неправильно понял какие-нибудь древние писания. Может быть, пользоваться этим мечом могут не только архангелы…

— А может быть, ты уже сказал «да», и мы сейчас разговариваем не с настоящим Дином, — наконец вырвалось у Сэма.

Старший Винчестер остановился как вкопанный, будто его ударили чем-то тяжелым по голове. Его фигура на фоне лучей утреннего солнца, пробивающихся через витражи, выглядела как темный силуэт, окруженный сияющим светом. В эту секунду он показался Бобби совершенно неземным, и старик напрягся, понимая, что спектакль закончен, и Михаил больше не собирается притворяться. Возможно, прямо сейчас он откроется им, а возможно, размозжит обоим черепа.

Вместо ослепительной вспышки света, которую Бобби почти ожидал увидеть, комната сотряслась от оглушительного звука.

— ДА ЛАДНО! Вы шутите?! — закричал Дин с красным лицом и сжатыми от злости кулаками. — Неужели я дал вам повод во мне сомневаться? Вы же не серьезно?!

Волна гнева вырвалась наружу, и силуэт Дина начал сдуваться прямо на глазах: плечи опустились, голова поникла. Он опять сел на стул и провел рукой по волосам. Когда он поднял взгляд, Бобби увидел неподдельную горечь в его глазах и буквально физическую потребность в том, чтобы ему поверили.

— Я не давал согласие Михаилу… Я бы никогда не поступил так с вами, — твердо прошептал Винчестер.

Эти слова были так просты и честны, что Бобби не смог найти ни единого повода им не поверить. Теперь не было сомнения в том, что Дин — это все еще тот самый мальчишка, которого он вырастил.

— Все в порядке, парень… Я тебе верю.

Глубокий вздох облегчения вырвался из груди старшего Винчестера, и в комнате стало как будто бы проще дышать.

— Сэм? — Дин повернулся к брату, умоляюще глядя ему в глаза.

Серьезная мина, с которой Сэм сидел с тех пор, как Бобби открыл глаза, исчезла и медленно превратилась в хитрую улыбку.

— Сегодня утром я зашел после тебя в ванную, — сказал он, тряхнув головой, чтобы прогнать воспоминание. — Теперь у меня психическая травма на всю жизнь. Думаю, архангелы на такое не способны.

Старший Винчестер усмехнулся, руки расслабленно опустились на колени.

— Чувак, это счастье, что после всех этих путешествий на ангельских авиалиниях я не буду страдать от запоров еще две недели. Кажется я начинаю привыкать к этой херне. Будь добр, порадуйся за меня.

— Все это очень мило и познавательно, мальчики, — вмешался Бобби, страдая от переизбытка информации. — Но вопрос остался прежним: как человеку удалось воспользоваться мечом, предназначенным для архангелов? И что еще более важно, можно ли использовать его еще раз, чтобы убить Люцифера?

Винчестеры, нахмурившись, посмотрели на Бобби; улыбки резко исчезли с их лиц.

— Может это просто случайность? — предположил Дин с толикой надежды в голосе. — Я имею в виду, рядом был Ковчег и этот… — он запнулся, не зная как назвать то, что никто, кроме него, видеть не мог, — и этот пес, который может быть чем угодно. Мы должны проверить еще раз. Посмотрим, произойдет ли это снова.

— А если произойдет? — спросил Бобби.

— Тогда будем с этим разбираться, — тут же среагировал Сэм. — Может быть, Дин прав. Обахам мог нам соврать…

— Обахам не лгал, — прервал его голос Кастиила. Это произошло так неожиданно, что все в комнате вздрогнули. — Мне кажется, при разговоре со мной вы забыли упомянуть, что Ковчег был открыт, — Кас переводил укоризненный взгляд с Сэма на Дина и обратно, сурово сдвинув брови. — Могу я взглянуть?

Бобби обменялся взглядом с Дином, как бы спрашивая его согласия. Молодой человек только пожал плечами.

Ангел принял обугленный кусок с таким почтением, что со стороны это даже выглядело нелепо. Глаза его смягчились, когда он понял, что держит в руках.

— В последней битве за Небеса и славу нашего Отца, Михаил призвал свой пылающий меч и с его помощью пронзил лукавого Змия, — начал Кастиил монотонным и далеким голосом, будто читал наизусть заученный текст. — Люцифер, лишенный своей силы, был брошен в самую глубокую яму, из которой не суждено было ему подняться до конца времен.

Невозможно было сказать, существовал ли Кас в тот момент, когда это случилось, или он просто рассказывал им то, что сам услышал от кого-то, но его голос был полон боли и горечи, надежды и веры, которые ни одна Библия на свете не способна была передать.

— Меч обуглился, когда Змий был повержен, но Михаил так и не смог заставить себя восстановить его былой блеск. Он хотел сохранить это напоминание о смерти брата…

— …И когда он больше не смог выносить этого, он спустился на землю и запечатал его внутри Ковчега, — закончил за ангела Сэм, вспоминая, что говорил Обахам.

— Да, — сказал Кас, возвращая меч в руки Бобби. — Похоже, что так.

— Значит эта штука действительно может прикончить архангела? Можно убить этим Люцифера? — спросил Дин.

— Меч Михаила уникален, и создан специально для предводителя небесной армии. Если бы я не прикоснулся к нему сам, то никогда бы не поверил, что он существует.

— Так вот почему Люцифер пытался его найти… — проговорил Сэм. — Потому что это единственное, что может убить Михаила? — Он не мог не бросить озабоченный взгляд на брата. Дин никогда не скажет «да» Михаилу, теперь он был в этом уверен. А сейчас у них есть меч, который заставит всех пернатых держаться от них подальше, в том числе Михаила. И Дин будет в безопасности.

— Этот меч не убьет Михаила, — сказал Кастиил, нахмуривавшись, как будто Сэм только что сморозил глупость. — Если бы даже Люцифер попытался использовать его против своего брата, скоро бы он столкнулся с тем же, с чем столкнулись вы, — сказал он, глядя Сэму в глаза немигающим взглядом. — Меч подчиняется лишь одному существу на этой планете, и Люцифер боится его до смерти, потому что только оно может его убить.

* * *

Дин сухо сглотнул. Внезапная мысль о том, чтобы испытать себя и выяснить, будет ли меч снова ему подчиняться, уже перестала казаться такой привлекательной. С одной стороны, он ничего так не хотел, как убить Люцифера, и всем сердцем надеялся, что то, что произошло в храме, не было случайностью, что сейчас он схватит меч и заставит его работать снова. Но с другой стороны, слова Кастиила напугали его до смерти, так что ему хотелось взять этот кусок угля и спрятать его так далеко, чтобы никто и никогда больше его не нашел, и просто поискать другой способ прикончить дьявола.

Метаясь между этими двумя состояниями, Дин задался вопросом, играет ли какую-нибудь роль тот факт, что он пробыл в Аду сорок лет и был вытащен оттуда по прямому приказу Небес, в том, что теперь он способен творить такое… Возможно, он только отчасти был человеком. Может быть, после такого он стал чем-то, чему еще даже не придумали названия.

— Я думаю, пора прекращать эти разговоры из разряда «если бы да кабы» и просто посмотреть, какие варианты у нас есть, — прервал всех Бобби. Его рабочая рука протянула кусок угля в сторону Дина, призывая Винчестера взять меч.

Дин встал со стула и сделал два шага вперед с решимостью, которой и в помине не было. Ему не хотелось это делать. Ему больше не хотелось получать ответы на свои вопросы.

В комнате воцарилась звенящая тишина, все взгляды были устремлены на него, когда он протянул руку, коснувшись пальцами черного металла. Тонкие волоски на руках встали дыбом, тело содрогнулось, и Дин почти отступил. Но дав себе мысленный подзатыльник, он убедил себя, что независимо от того, что произойдет дальше, он был и останется Дином Винчестером, и ничем больше. Он выдохнул, отбросив все свои страхи, и резко схватил меч правой рукой.

В комнате никто не дышал. Даже он сам.

Пальцы сомкнулись вокруг обугленного металла, и Дин медленно открыл глаза любопытством и страхом, опасаясь того, что мог обнаружить.

Ничего не изменилось. Черный кусок металла все еще был черным куском металла, а Дин остался Дином.

По идее, ему должно было быть досадно из-за того, что единственное оружие, способное убить Люцифера, не работает, но старший Винчестер почему-то вздохнул с облегчением. Если что-то и было, то теперь его нет. То, что заставило меч ожить в храме, исчезло.

— Я не понимаю, — голос Сэма нарушил тишину. — Тогда это сработало. Я видел, что это сработало. Что сейчас не так?

Дин лишь пожал плечами, со скрываемой радостью бросая эту штуку на кровать Бобби.

— Спроси что-нибудь попроще, — покачал он головой.

Кастиил так и продолжал смотреть на него, все еще ожидая, что что-то произойдет. Он что-то прикидывал в уме. Когда Дин встретился глазами с ангелом, Кас широко улыбнулся, как будто он только что что-то понял и остался доволен результатами.

— Мне пора, — энергично заявил Кастиил, уже готовясь улететь.

Дин рванулся и схватил его за плечо, пока тот не успел растворится в воздухе.

— Подожди! Тебе это уже не нужно? — спросил он, указывая на амулет на шее. — Раз мы не можем использовать меч, то, может быть, тебе стоит… ну, знаешь, попытаться найти Бога?

Кас наклонил голову, похлопывая Дина по руке. Взгляд его был затуманен какой-то навязчивой мыслью, легкая улыбка блуждала по лицу. Он выглядел… умиротворенно.

— Бог повсюду. Больше нет необходимости искать его, — сказал он, убирая руку Дина со своего плеча. — Ты должен держать амулет при себе. И меч тоже. Они оба скоро понадобятся.

Прежде чем кто-либо успел открыть рот, чтобы спросить Каса, что он имел в виду, ангел исчез: послышалось хлопанье крыльев, и занавески дрогнули от порыва ветра.

— Как обычно, — пробормотал Дин.

— Мне показалось он… был счастлив, — сказал Сэм, усмехнувшись.

— Да уж… жутковато, согласись?

— Скорее необычно, — вмешался Бобби, прежде чем резко откинуть край одеяла и обнажить бледные тонкие ноги.

— Э-э, ты чего удумал? — воскликнул Дин.

Бобби иронично приподнял одну бровь, из-за чего братья замерли в ступоре.

— Буду искать ответы, балбесы. Мы получили прекрасную возможность победить, когда этот меч свалился нам на голову. И я не собираюсь торчать тут в коротких бриджах, ожидая, когда Михаил заскочит к нам на огонек, чтобы забрать свое добро.

Взгляд, который Бобби бросил в его сторону, недвусмысленно дал понять Дину, что его Сингер тоже относит к разряду «добро Михаила». Хоть это и было правдой, но старший Винчестер все равно был не особо доволен таким отношением к себе.

Бобби закряхтел, приподнимаясь на одном локте.

— Вы так и будете пучить на меня глаза, как две золотые рыбки, или подойдете и поможете?

* * *

«Поиск ответов» продлился недолго. Не потому что они нашли хоть что-то стоящее, нет, просто Бобби в конце концов сдался и согласился принять обезболивающее, чтобы уменьшить боль в руке, а потом буквально в течение двух-трех минут провалился в глубокий сон.

Сэм, молча празднуя победу над упрямым стариком, который в кои-то веки стал делать то, что ему говорят, поудобнее устроился на диване в кабинете Бобби с увесистым фолиантом на коленях. Но случайно прислонив голову к подушке, он блаженно сомкнул глаза и поддался безмерной усталости, которая накопилась в нем за последние несколько суток.

Книги, которые они пролистывали последние пару часов, вперемешку валялись на полу, и Дин подумал, что сейчас от них было бы гораздо больше пользы, если бы Бобби разрешил подложить их под ножки вечно качающегося стола. Потому что их проблему с Михаилом и его знаменитым мечом точно не решить с помощью десятка томов про виды водных чудовищ в России.

В редких книгах все же встречалось упоминание о последней битве добра и зла, где меч описывался до мельчайших деталей его гравированного лезвия. Но во всех книгах говорилось, по сути, одно и то же: Михаил — часть меча, меч — часть Михаила, и поодиночке они не могут победить дьявола.

Телевизор в углу в беззвучном режиме показывал старый документальный фильм о львах. Желтые изображения сухой земли сменялись группами разных животных, изнывающих от жары под палящим солнцем. Эту программу Дин видел уже тысячу раз, потому что в мотельных номерах, где работали от силы два канала, смотреть больше было нечего.

В последний раз, когда он смотрел одну из этих документалок… Дин потер лоб, пытаясь вспомнить, о чем там шла речь, хотя бы для того, чтобы перестать прокручивать в голове события последних дней.

Внезапно в голове щелкнуло, и Дин вспомнил, о чем был тот фильм. Его почти пробило на смех то абсурдности ситуации.

Вплоть до этого момента его постоянно мучил вопрос, почему лже-Кастиил в его снах показывал ему именно Абу-Симбел. В конце концов, Ковчег находился в Эфиопии, а свой дурацкий ритуал Обахам мог провести в любой точке мира. Так почему именно Абу-Симбел?

Кас сказал, что Асмодей показал ему то, что он должен был увидеть, но, видимо, демону пришлось использовать только то, что нашлось в сознании Дина. Лишь сейчас Винчестер вспомнил последний фильм, который он видел: переезд и реконструкция храма Абу-Симбел в 1960-х.

Дин покачал головой и встал, чтобы выключить телевизор. Хорошо, что он не смотрел передачу о высадке на луну или что-то в этом роде.

Его взгляд упал на листок бумаги, который он теребил в руках, прикрывая то, чем на самом деле занимался. Ему никак не удавалось противостоять желанию найти хоть какую-нибудь информацию о Майле-О. Сэм и Бобби быстро забыли о таинственной собаке, решив не ломать голову над тем, что это было, бред Дина или что-то сверхъестественное. Не они же прикасались к животному, кормили его и чувствовали его шерсть своей ладонью.

Дин выяснил, что это был не Черный Шак или какое-нибудь другое предзнаменование смерти: не было красных светящихся глаз, и Майл-О в основном появлялся днем, а не ночью. Более того, он определенно не был похож ни на одного адского пса, которого Дину доводилось видеть. К тому же, ни один перевертыш или оборотень не был бы так предан, как эта собака, да и Сэм наверняка бы его заметил.

Нет, кем бы ни был Майл-О, с таким существом они прежде не сталкивались.

И Дин ухватился за единственную подсказку, которая у него осталась. Имя.

Он всегда любил играть с Сэмом в анаграммы. Это помогало убить время, пока они были заперты на заднем сидении Импалы день за днем по семь-восемь часов в сутки.

Ему мало что удалось составить из букв MILE-OH. И из нескольких слов, которые он нацарапал, только одно казалось ему смутно знакомым.

HIM LEO

LEIOHM

EHIMOL

ELOHIM

MOE HIL

HE MOIL

Дин слабо припоминал, что уже слышал имя Элохим раньше. Пастер Джим несколько раз повторял его в своих проповедях, которые они с Сэмом были вынуждены слушать, когда отец оставлял их на попечение доброго священника.

Винчестер вспомнил это имя, потому что у пастора Джима забавно дергался нос каждый раз, когда он его произносил. Дин всегда начинал заразительно хихикать, из-за чего часто ловил на себе грозные взгляды прихожан.

Элохим — это еврейское имя Бога, если верить Джиму. Одно из многочисленных его имен. И по какой-то причине, даже не предполагая это, Дин назвал пса его анаграммой. Пса, который спас их с Сэмом жизни.

У Винчестера перехватило дыхание. От такого совпадения у него чуть крышу не снесло. Но какой разумный человек в такой ситуации решит, что это просто стечение обстоятельств? Нет, то, что произошло, далеко не случайность.

Это могло означать лишь то, что Всевышний действительно помог, когда им необходима была его помощь, а теперь они самостоятельно должны были сделать все остальное. То, что Богу на них не наплевать.

Дин подозревал, что «все остальное» — это убить Люцифера. В течение нескольких ужасающих моментов, он боролся с соблазном вызвать Михаила и сказать ему «да». Потому что без архангела меч бесполезен, а значит, их шансы убить дьявола стремительно тают с каждой секундой промедления. Ведь гораздо проще просто склониться и покончить со всем еще до заката солнца, чем остаться и бороться с тем, что так и норовит поглотить тебя с головой.

Но он не мог.

Нельзя доверять Михаилу, потому что вряд ли ему будет дело до человечества, когда он начнет бой со своим братом. А их долг спасти как можно больше людей и не допустить уничтожения всего мира.

Но даже больше этого он боялся разочаровать Сэма и Бобби, которые сейчас во всю мощь своих легких храпели в постелях. Вопреки всякой логике, даже несмотря на подозрения, им достаточно было лишь услышать, что Дин все еще остался собой, чтобы вновь поверить в него. Так просто.

Все эти мысли никак не могли уложиться в его голове. Бог? Меч? Михаил? Это невозможно.

Однако, может быть, наконец пришло время слепо поверить в то, что кажется немыслимым, в то, что логика и здравый смысл категорически отрицают.

Сэм клялся, что видел, как Дин орудовал этим мечом в храме. И прежде всего Дин верил своему брату, даже если буквально несколько часов назад он не смог повторить то же самое.

Винчестер кинул взгляд на кусок чернильного металла и протянул руку в его сторону, коснувшись пальцами. Это был скорее акт любопытства, чем что-либо еще. Даже в этой форме меч внушал Дину непонятное благоговение. Именно он многие тысячелетия назад победил дьявола и заточил его в Аду. Может быть, на нем еще остался отпечаток той силы, который Дин мог бы ощутить, если бы снова к нему прикоснулся.

Металл оказался ледяным и неприятно холодил ладонь, когда Винчестер схватил его двумя руками, и был гораздо тяжелее, чем можно было бы предположить. Дин прикрыл глаза, пальцы заскользили по гравированной рукоятке, ощущая каждый отпечаток вырезанного листочка или виноградной лозы. Они казались мягкими, будто бархатными, но никак не стальными.

В течение долгих трех дней он не видел ничего, и лишь пальцами мог почувствовать окружающий его мир. Это был самый пугающий опыт в его жизни, и все же один из самых поучительных. Люди многое пропускают, когда отвлекаются на вещи, на которые они смотрят. Никто не тратит время, чтобы по-настоящему увидеть, что происходит вокруг.

Внезапно кончик его указательного пальца наткнулся на какие-то буквы. Они были мелкие, почти незаметные в этих узорах на рукояти, но Дин был уверен, что там что-то было. Слово. Может, два.

В комнате было слишком темно, чтобы он мог разглядеть такие детали. Ему не хотелось будить Сэма и Бобби, включая свет, так что пришлось выкручиваться. Достаточно того, что он никак не может уснуть, нет смысла будить их тоже. Винчестер сжал рукоятку в левой руке и решительно направился к выходу на улицу. Входная дверь Бобби отчаянно нуждалась в смазке, петли жалобно заскрипели, как полумертвая мышь, но, к счастью, его передвижения остались незамеченными.

Ночь была прохладная: изо рта с каждым выдохом валил пар. На крыше зеленого Форда, у которого не хватало трех дверей, сидел серый кот, увлеченно вылизывавший переднюю лапу. Животное замерло, без особого энтузиазма разглядывая Винчестера большими зелеными глазами, которые, казалось, светились в лунном свете. Потом он с таким же равнодушием на морде продолжил заниматься своими делами, сочтя Дина недостойным своего внимания.

Ночь накинула глухое одеяло из звенящей тишины, и только отдаленный звук проезжающего поезда напомнил, что он все еще где-то рядом с цивилизацией. Что там, снаружи, мир все еще крутится, как крутился вчера и будет крутиться завтра.

В лунном свете рукоять меча сияла синими крапинками с зеленоватым оттенком. Дин повертел его в ладони, и даже теперь, когда он их искал, выгравированные слова было непросто различить. В момент, когда он наконец их нашел, он с удивлением обнаружил, что надпись была сделана на латыни.

По какой-то причине он ожидал увидеть какой-то язык, который не сможет понять, например енохианский, на котором, кажется, разговаривают ангелы. Это было бы вполне предсказуемо.

Quis ut Deus?

— Кто подобен Богу? — перевел Винчестер, беззвучно шевеля губами.

Ответ на вопрос почему-то сразу пришел Дину на ум, и он потряс головой. В наши дни даже Бог не подобен Богу. Кто он такой, чтобы знать?

Снова перевел взгляд на эфес. Он попытался представить себе лезвие меча, каким оно было в первозданном виде. Длинным, судя по рукояти. Наверняка больше метра.

Дин усмехнулся про себя. Михаил, как старший брат и один из понтовый архангелов на районе, наверняка имел самый большой тесак на небесах… с другой стороны, если бы Дину так же предстояло сразиться с разъярённым Люцифером, он бы не хотел иметь при себе только ножичек для резки фруктов.

Сам по себе клинок, наверное, весил тонны. Может быть, был сделан из железа или серебра. Дин даже не представлял, какие материалы ангелы используют для изготовления мечей, но почему-то знал, даже беря во внимание слова Кастиила о «пылающем клинке», что огонь они не берут.

Джон учил братьев обращаться с мечом, а также стрелять из лука, метать ножи и сражаться врукопашную. Все может однажды пригодиться, говорил он. Это были одни из самых любимых уроков Дина: на них отец уделял ему гораздо больше внимания, чем обычно.

Эфес был достаточно длинным, чтобы он мог обхватить его обеими руками, что Дин и сделал. Левую выше правой, пальцы комфортно обхватывают рукоятку.

Он взмахнул влево, вправо, ударил вперед, воображая, как длинное и невероятно острое лезвие рассекает воздух, ловит лунные лучи и разрубает их пополам.

Внезапно руку свело судорогой, как будто он сильно ударился локтем обо что-то, и Дин замер, шипя от неприятного ощущения. Давно он не упражнялся с мечом, очень давно. Может, потянул что-нибудь… это было бы просто идеальным завершением этой дерьмовой недели.

Покалывание, однако, медленно сползло вниз по руке и вошло в рукоять, словно связывая их в одно целое.

Внезапно из оружия вырвалось голубое пламя. Вздрогнув, Дин чуть не выронил эфес из рук, но какая-то сила заставила его еще крепче вцепиться в него. Широко распахнув глаза, Винчестер наблюдал, как пламя выстреливает в темноту, будто зажигалка.

Серый кот с шипением и взвизгом соскочил с машины и мгновенно затерялся в море хлама, который скопился у Бобби на свалке.

Дин моргнул. Покачал головой. Уже хотел ущипнуть себя, чтобы проверить, реально ли это, но успел остановиться. Там, где две секунды ничего не было, теперь сверкал пылающий клинок.

Меч Михаила.

Тот самый, который вроде не должен был подчиняться никому, кроме самого архангела.

Меч, который уничтожил Люцифера.

Меч, который должен уничтожить его снова.

Дин улыбнулся и закрыл глаза, позволяя напряженным мышцам расслабиться. Он ощутил, как жар огня уменьшатся, и на месте пламени образуется простое обоюдоострое лезвие.

Он никогда не верил в Бога. Если честно, ему все еще было трудно осознать материальность существа настолько могущественного и всесильного. В его голове оно не поддавалось никакому определению.

Но Майл-О был для Дина вполне осязаем, даже если никто другой не мог его видеть. Он знал, что, кем бы не был этот пес, его действия были реальны. Именно Майл-О дал ему понять, что Сэм попал в беду, там, в Абу-Симбеле. Именно он привел их к бедуинам. И именно он принес Дину то кольцо.

Кто-то сверху прислал ему в помощь белую немецкую овчарку, чтобы он не сбился с пути. Дин не смог удержаться от смешка.

Похоже, у Бога есть чувство юмора. Только сейчас Винчестер мог от души посмеяться над этой божественной шуткой.

Мягкие капли дождя начали падать на голову, и он взглянул в небо, радуясь освежающей влаге.

Как давно он ждал этой легкости от осознания, что больше не бессилен. Наконец у него есть возможность что-то сделать со всем этим: с Апокалипсисом, с их с Сэмом предназначением.

Дин не представлял, к чему все это в итоге придет, но по крайней мере теперь он точно знал, что не обязан говорить Михаилу «да» или «нет», обрекая все человечество на смерть из-за одного единственного слова. Теперь он во всеуслышание может ответить: «Пошел ты!» — и не страдать потом от мук совести.

Дождь продолжал лить, смывая усталость с пыльного мира. Амулет на шее Винчестера мягко засветился теплым сиянием, но Дин этого не видел. Закрыв глаза, он наслаждался теплым ливнем. Больше никто этого не видел. Никто, кроме дождя.