Гарри Кроу (джен)

— Мистер Кроу, я требую объяснить, что здесь происходит, и немедленно!

Однако ответить Гарри не успел, поскольку всем свой пылкий шотландский нрав продемонстрировала Мораг МакДугал, пугающе напомнив профессора МакГонагалл. Разъярённая когтевранка вскочила на ноги и начала задавать вопросы, на которые, с её точки зрения, следовало ответить в первую очередь:

— Директор, вы же не только Верховный Чародей Визенгамота, но и президент МКМ. Вот как вы могли не знать, что над курсом истории магии в Хогвартсе смеётся весь остальной мир? Я считаю, вы обязаны объяснить, почему позволяли этому безобразию продолжаться.

Дамблдора изрядно потрясло, что первокурсница потребовала у него отчёта. И что тут скажешь? И где то почтение, которое студенты обычно ему оказывали? Где уважение, которого, по его мнению, он заслуживает? Но прежде, чем Дамблдор успел сказать хоть слово, за него ответил Гарри:

— Древнейшая причина в мире — экономика. В Хогвартсе семь основных предметов, а последние двести лет один из них преподавали бесплатно. Биннс широко известен как дерьмовый учитель, зато дешёвый, ведь призраку не нужно платить. Вот он и использовал этот факт в своих интересах, продолжая распространять свою собственную отраву.

В конце концов, на интересующий Альбуса вопрос ответила Елена:

— Хогвартсу нужен новый профессор Истории. Биннс использовал своё положение, чтобы распространять дезинформацию и ради своей личной вендетты против нации гоблинов. И хотя мы готовы признать, что эту проблему вы унаследовали, однако ваше бездействие в этом вопросе с момента назначения директором нас не радует. Мы живём в этом замке много веков, поэтому оторваны от внешнего мира. Вот и полагаемся на каждого директора, чтобы удержать Хогвартс на правильном пути. Пути, благодаря которому его выпускники будут востребованы во всём мире… а не станут посмешищем.

Гарри низко поклонился ей.

— Миледи, с разрешения Хогвартса, у нас, гоблинов, есть решение.

Альбусу совсем не понравилось, как это прозвучало.

— И в чём будет заключаться это решение, мистер Кроу? Начнутся уроки, как обнимать гоблина?

— Не думаю, директор. Хотя, если вы действительно считаете необходимым, Гермиона и Падма наверняка смогут преподавать этот предмет.

Неудержимый смех Невилла озадачил остальных учеников, а Гарри обернулся и подмигнул двум своим смущённым подругам.

Филиусу удалось скрыть веселье и задать свой вопрос. И на него мальчик точно захочет ответить.

— Уверен, что мисс Грейнджер и мисс Патил захотят обнять одного конкретного гоблина. А ещё уверен, что планы мистера Кроу куда как серьёзнее. Гарри, почему бы тебе о них не рассказать?

— Спасибо, мастер Флитвик. Просто мой отец не хотел, чтобы его сын покинул Хогвартс с СОВ или ЖАБА, которые не стоят даже пергамента, на котором их написали. А поскольку я свободно говорю на нескольких языках, мне будет легко учиться и сдать аккредитованный экзамен по Истории во Франции или Германии, но как насчёт всех остальных? Они ведь так не смогут, поэтому следовало найти решение.

По мере того, как Гарри проводил всё больше и больше времени со своими товарищами по факультету, они узнавали его всё лучше и лучше. Именно это придало Лайзе Турпин уверенности вмешаться в беседу:

— Вот почему ты ждал до сегодняшнего дня? И теперь этот вопрос можно решить?

— Верно. Курс, соответствующий европейским стандартам, сначала нужно разработать, найти учебники и перевести их на английский язык, и только потом отыскать профессора, который будет его преподавать. Конечно, на это потребовалось время.

Альбус снова был потрясён.

— И кто за всё это заплатит, мистер Кроу?

Гарри понимающе ухмыльнулся.

— Директор, если в этом мире есть то, в чём гоблины хорошо разбираются, так это экономика. А ещё нам хорошо известно, что произойдёт, если Хогвартсу придётся поднять цены. Профессора и все учебники профинансирует недавно созданный фонд Лили Поттер. К сожалению, в настоящее время это распространится только на первые четыре курса. Всё дело в том, что у любого студента пятого курса и старше просто не хватит времени выучить новый материал. Да и четвёртому придётся усердно потрудиться, чтобы успешно сдать экзамен по новой программе. Кстати, пока новый курс не станет доступным для всех, для старших курсов вам придётся нанять отдельного учителя.

На большее Альбус и рассчитывать не мог, но прежде чем любезно согласиться, хотел прояснить один нюанс:

— Параметры курса установлены Европейским Советом по образованию?

— Да, сэр, они всё одобрили. А иначе в Хогвартсе толком ничего не изменится, и получится, что мы, гоблины, ничем не лучше Биннса. Материалы будут доступны в библиотеке для всех старшекурсников, желающих сдать новый экзамен, однако наши эксперты в области образования считают, что если ребята сосредоточатся на новом курсе истории, у них пострадают оценки по другим предметам.

— Я передам эту новость и советы ваших экспертов остальным деканам. И считаю, что они лучше всех могут судить о способностях своих учеников. Конечно, я последую их рекомендациям. Рад, что мы можем работать над этим вопросом сообща, мистер Кроу.

Весь класс с недоверием уставился на директора, который требовал признать свои заслуги в достижении того, к чему не имел ни малейшего отношения, а ещё каких-то несколько минут назад вообще ничего об этом не знал. Однако дочь Ровены Когтевран не позволила Дамблдору выйти сухим из воды.

— Наш Защитник обратился с этим вопросом к нам и попросил нашей помощи. Мы позаботились о проблеме, а наш Защитник предоставил решение. А вот вашей помощи никто не просил, да она и не требовалась. Хогвартс согласился с решением Защитника, и мы сами проинформируем деканов факультетов, что именно здесь произошло. Профессор Флитвик видел основное, и буду признательна услышать его мнение.

— Услышав, как профессор Хогвартса похвастался тем, что во всём помогал Тёмному лорду, чтобы тот уничтожил нацию гоблинов, я почувствовал себя грязным только потому, что был знаком с Биннсом.

Громкое «ЧТО?!» из уст Дамблдора количеством децибел могло поспорить с колоколом Хогвартса.

— Альбус, мы все это слышали. Его ненависть к нации гоблинов едва прикрыта, но даже меня удивило, насколько она сильна. А что касается нового курса Истории, думаю, моё мнение совпадает с мнением экспертов мистера Кроу. Мне на ум приходит горстка когтевранцев со старших курсов, способная справиться с таким объёмом дополнительной работы наряду с уже имеющимися экзаменами. Думаю, на остальных трёх факультетах таких найдётся ещё меньше. Однако не вижу смысла и дальше изучать курс, где результат экзамена не стоит пергамента, на котором его записали. Поэтому порекомендую своим когтевранцам пока бросить Историю и использовать освободившееся время для изучения других предметов.

Тут все заметили, что Драко поднял руку.

— Сэр, можно вопрос? Мистер Кроу утверждает, что уже нашёл для нас нового профессора. А этот профессор гоблин или волшебник?

Все взгляды скрестились на Гарри, который немедленно решил использовать этот шанс в своих интересах. В конце концов, он несколько недель размышлял на эту тему, и вот ему вручили золотой билет высказаться начистоту:

— Честно говоря — не знаю, да мне и всё равно. Я просто знаю, что любой, кого наймёт мой отец, будет чертовски хорошим специалистом. А иначе не задержится здесь надолго. Не это ли самое важное?

Гарри понимал, что собственный факультет уже на его стороне. Да после первого же урока Зельеварения с наставником гоблином дураком надо быть, чтобы думать иначе, а дураки на Когтевран не попадают.

— Если собираешься жить, ограничивая свой выбор, с кем будешь общаться, такими мелочами как чистота крови, факультет Хогвартса или за какую квиддичную команду кто-то болеет, прими мои соболезнования. Если бы я так поступил, кто бы со мной дружил? В моём положении таких людей и так немного.

Внимательно посмотрев на Гермиону, Невилла и Падму, он продолжил:

— Вот взгляни на трёх моих самых близких друзей и на меня. По любым меркам наша дружба просто не может существовать. Чистокровный из древнего британского рода; чистокровная индианка, чья родословная наверняка ещё длиннее; девушка, которая до одиннадцати лет даже не знала, что она ведьма; и я — маг, воспитанный гоблинами. У нас огромные культурные различия, из-за которых разногласия возникают почти каждый день. Но когда они всё-таки возникают, мы их обсуждаем. Падма как-то сказала, что в Индии предпочитает ковёр-самолет, а не метлу. Мне понравился первый полёт на метле, но кто не захочет полетать на настоящем ковре-самолете? И мы готовы поклясться, что кое-какие вещи, о которых рассказывала Гермиона, она просто выдумала, но она обещала их показать.

Снова взглянув на своих друзей, он увидел, что те ему улыбаются. Значит, не обиделись.

— Да, мы расходимся во мнениях, но это нормально. Чтобы ладить, друзьям совсем не обязательно быть одинаковыми — надо просто уметь соглашаться, что на мир вы смотрите по-разному. Так почему имеет значение, кто наш новый наставник — волшебник, гоблин или даже кентавр? Главное — чтобы нас могли научить тому, что мы должны знать.

Альбус заметил, что этой цепочкой рассуждений мальчик произвёл на своих сверстников серьёзное впечатление, поэтому пожелал немедленно это пресечь. Слишком уж хорошо помнил другого молодого волшебника, способного очаровать кого угодно.

— Всё это прекрасно, мистер Кроу, а обязанности профессора Истории пока я возьму на себя. Кстати, а когда этот новый профессор сможет приступить к работе?

— Полагаю, через несколько дней, директор. А до этого момента призраки факультетов уже согласились проводить занятия.

Теперь Альбус окончательно почувствовал себя лишним. Вроде как все полагают, что это его школа, однако всё больше и больше решений принималось без его участия. Поэтому когда Уильям Уизли появится в замке в следующий раз, нужно непременно загнать его в угол. Альбус отчаянно хотел выяснить, какова конечная цель гоблинов — и желательно прежде, чем его тоже вышвырнут из замка.

— Тогда продолжайте.

Но когда он собрался уходить, Филиус его остановил:

— А как насчёт баллов, которые Биннс снял с Когтеврана, прежде чем его изгнали?

— Вы же знаете, что в этом вопросе я придерживаюсь политики невмешательства. Осмелюсь заметить, что баллы сняли заслуженно.

Альбус посчитал, что претендует хотя бы на небольшую победу, только вот призраков факультетов в расчёт не принял.

Первой снова выступила Елена:

— Мистер Кроу, пятьдесят баллов за то, что привлекли наше внимание к этому вопросу. И ещё пятьдесят за решение проблемы поисков нового профессора Истории для Хогвартса.

Далее эстафету подхватил сэр Николас:

— Мисс МакДугал, пятьдесят баллов за то, что у вас хватило смелости задать директору животрепещущий вопрос. Кстати, как мы все заметили, он так на него и не ответил.

Кровавый Барон тоже не остался в стороне:

— Мистер Бут, пятьдесят баллов за вопрос по сути дела.

Толстый Монах быстро подсчитал в уме.

— Мисс Грейнджер, тридцать четыре балла за то, что такая хорошая и верная подруга. Если не ошибаюсь, Когтевран вернулся на ту позицию, которую занимал в начале урока.

После того, как Альбус публично заявил о своей политике невмешательства, он оказался бессилен что-либо сделать. Поэтому сразу после заявления призрака Пуффендуя покинул аудиторию.

* * *

Когда студенты в свою очередь покинули урок, который никто из них никогда не забудет, Гермиона задала последний вопрос волшебнику, за чью руку сейчас держалась:

— Гарри, а что ты имел в виду, когда говорил, что знаешь, что случится, если Хогвартс повысит цены?

Тот попытался ответить попроще, но, в конце концов, заявил прямо:

— В культуре магической Британии доминируют мужчины. А большинству чистокровных ведьм суждено растить детей и служить "украшением" мужа на общественных мероприятиях. Вот девочек и отправляют в Хогвартс в надежде встретить будущего мужа. И если цены повысить, немало отцов усомнятся, стоит ли формальное образование таких расходов. И они могут решить не отправлять своих дочерей в Хогвартс, а просто выбрать для них подходящего мужа.

Гермиону это настолько потрясло, что она отпустила руку Гарри.

— Но это… это же просто…

И пока она пыталась подобрать слова, Гарри постарался прийти ей на помощь:

— … другая культура? Несколько минут назад я заявил перед всеми первокурсниками, что мы можем обсудить любые разногласия. Так пожалуйста, не делай из меня лжеца.

В голове у спутницы осталась только одна мысль:

— Пожалуйста, скажи, что у гоблинов не так?

Мольба в её голосе что-то глубоко тронула в душе Гарри. Поэтому он подвёл свою лучшую подругу к небольшой нише с окном, и они оба устроились на стоявшей там скамейке.

— Гоблины — раса воинов. И пока я сейчас буду тебе объяснять, ты должна всё время об этом помнить. Так вот, есть определённые ограничения, которые культура гоблинов налагает на своих женщин в отношении карьеры.

Он увидел, что Гермиона уже готова это прокомментировать, поэтому быстро продолжил объяснения:

— Женщины посещают те же занятия, что и мужчины, хотя на занятиях по боевой подготовке их, как правило, учат владеть более лёгким оружием. Да, их учат сражаться, но больше ради того, чтобы они могли защитить себя и свои семьи. И ни одна женщина-гоблин не может стать воином и отправиться на войну.

Это Гермиона могла понять. В настоящее время в британской армии шли серьёзные дебаты по вопросу, может ли женщина сражаться на передовой. И быстрых или простых решений здесь не найти, поэтому она понимает позицию гоблинов.

Посчитав кивок Гермионы хорошим знаком, Гарри продолжил:

— Ещё женщинам-гоблинам запрещено работать за стойкой операционного зала Гринготтса, но не по той причине, о которой ты могла подумать. Гоблинов специально учат, как себя вести в отношении невежливых, а иногда и откровенно грубых волшебников и ведьм, которые пользуются услугами банка. И ни один гоблин-воин никогда не сможет молча постоять в сторонке, когда унижают женщину его племени. Так что если допустить женщин в главный зал, там каждый день по полу катились бы отрубленные головы.

Гермиона уже не раз становилась свидетельницей, как Гарри её защищает, и эта его черта неизменно вызывала слабость в коленях. Опять-таки, она без труда представила стражника Гринготтса, несущегося с обнажённым клинком на позволившего себе слишком многое в отношении женщины-гоблина волшебника.

— Есть женщины, которые больше всего на свете хотят выйти замуж, растить детей и быть настоящей матерью. Точно так же, как есть те, кто выбирает карьеру. Ты рассказывала, что твои родители — целители, и работают вместе. Муж и жена, и оба целители — не такое уж необычное явление в нашем обществе. А вот у магов это большая редкость.

— Гарри, я просто хотела узнать, могут ли женщины-гоблины решать сами за себя. Похоже, всё-таки могут, за исключением нескольких случаев, о которых ты рассказал.

— Мы по-прежнему общество, где доминируют мужчины. Например, ни одна женщина не сможет возглавить род. И в то же время ни один глава рода никогда не станет иметь ничего общего с договорным браком, а гоблинских брачных контрактов просто не существует.

Когда Гермиона попыталась выдавить из себя слова, её голос превратился в писк:

— Брачные контракты?

— О, чистокровные их просто обожают. Думаю, где-то в Гринготтсе лежит полный мешок с ними на имя Гарри Поттера. По-видимому, последний Поттер — достойный приз, так что в этом мешке несомненно есть предложения от отцов знакомых нам по Хогвартсу девушек.

У Гермионы внезапно пересохло во рту, но она должна выяснить всё до конца.

— И что ты об этом думаешь?

Гарри пожал плечами.

— Я гоблин-воин, которому поручили ответственную миссию. Миссию, которую я обязан выполнить, прежде чем смогу спокойно жить дальше. И пока Волан-де-Морт не перестанет представлять угрозу, я даже думать не буду ни о чём подобном. А вот когда его не станет, я точно буду знать, чего хочу.

Отчаянно ожидая продолжения, Гермиона затаила дыхание. Казалось, Гарри смотрел в никуда, а она просто хотела, чтобы он прекратил её мучить.

— Мой отец рассказал, что мои папа и мама были не только сильной и грозной парой, но и очень любили друг друга. Вот этого я и хочу.

Тут он взглянул на свою лучшую подругу, чтобы выяснить её мнение, и... Пожалуй, такой широкой улыбки на её лице он ещё не видел. — Думаешь, это глупо?

Девочка медленно и осторожно обняла его и, положив голову ему на плечо, зашептала на ухо:

— Этого все хотят. Однако я не могу представить никого, кто заслужил это больше тебя.

— Значит, у нас всё хорошо?

— Конечно. Мы вели себя глупо, а потом обсудили культурные различия. Конечно, я никогда не выставлю своего лучшего друга лжецом. Но разве избавление от Биннса — это конец?

Гарри не мог покачать головой — слишком уж уютно подруга устроилась у него на плече, однако всё равно пришлось дать отрицательный ответ:

— И мой отец, и директор видят в этом не более чем несколько шагов по длинной дороге.

А затем Гермиона задала вопрос, который уже какое-то время её мучил, и вот наконец-то выпал шанс получить на него ответ:

— Но почему именно ты? Почему ты должен рисковать собой, чтобы всё это сделать?

Гарри по-прежнему держал её в объятиях и не стал отпускать, когда начал объяснять:

— Тут всё просто — кроме меня никто не сможет. На протяжении нескольких поколений мы, гоблины, постоянно жаловались на Биннса. Но поскольку жалобы эти нам приходилось подавать в департамент регулирования магических существ и контроля над ними, сама понимаешь, сколько от этого было толку. И вот теперь Мальчик-Который-Выжил сумел изгнать из замка Биннса всего за один день. Возможно, сами мы не сможем добиться, чтобы отношения гоблинов и волшебников стали такими, какими нам хотелось их видеть, но наши дети и их дети должны извлечь выгоду из этих изменений.

Гермиона нежилась в объятиях Гарри — теперь это её любимое место во всём мире. А после фразы «Наши дети» её внутренности превратились в желе, а в животе запорхали бабочки. Конечно она знала, что её друг не имел в виду ничего такого, но девушка имеет право помечтать, верно? А ещё при первой же возможности этой девушке непременно стоит как следует потолковать с мамой.

Гарри же, наслаждаясь близостью Гермионы, продолжал говорить, чтобы ей и в голову не пришло отодвинуться. Ему же невдомёк, что вот так она с радостью просидит хоть до конца дня.

— Я могу работать только над отношением волшебников. А вот у моего отца и директора, скорее всего, задача посложнее: убедить остальную часть нашей нации, что лучшие отношения с магическим сообществом — это именно то, чего гоблины должны желать. Из тех семи «восстаний гоблинов», вокруг которых Биннс и выстроил свой курс истории, на самом деле, только два начали сами гоблины. Однако он никогда не упоминал, что эту пару восстаний фактически подавила ​​нация гоблинов, а виновных строго наказали. У нас до сих пор остались гоблины, которые держатся за свою месть не хуже Биннса, хоть и не после смерти.

Теперь они сидели тихо, довольствуясь тем, что уже несколько минут друг друга обнимали.

— Ты ведь знаешь, что Падма будет безжалостно нас дразнить за это?

У Гарри вырвался смешок.

— Не забывай про Невилла — ему тоже несладко будет. А то когда эти двое ведут себя как пара, Парвати и Лаванду чуть не тошнит от ревности, .

— Интересно, есть ли имя Падмы в одном из тех брачных контрактов?

— Не знаю, но когда я возглавлю род Поттеров, придётся с ними разбираться. Ни один чистокровный никогда не смирится, что его дочь отверг гоблин, так что мне действительно придётся заняться этим самому.

— О боже! Думаю, если бы тебе пришлось отвергнуть меня, я бы здорово обиделась.

Вслед за этим замечанием воцарилась минута тишины, прежде чем Гарри снова сумел заговорить:

— Вряд ли я смогу так поступить с тобой…

Гермионе снова стало трудно дышать, а во рту внезапно пересохло как в Сахаре. Неужели Гарри только что сказал ЭТО?

— Мне уже пора поговорить с папой о контракте?

Прижав её к себе покрепче, Гарри прошептал:

— Только если хочешь быть такой, как все остальные.

Последние несколько часов у обоих выдались тяжёлыми, и ни один из них не хотел первым ослабить объятия. Так и нашли их Падма с Невиллом почти полчаса спустя. Однако дразнить не стали, а просто передали завёрнутую в салфетки еду. Есть в Большом Зале, где все на вас пялятся, в любом случае некомфортно.

* * *

Барчок шёл по коридору в кабинет директора. Ему не назначили, однако он не думал, что сегодня это имеет значение. В конце концов, письмо в его руке — это всё, что ему сейчас нужно.

Получив разрешение войти, Барчок немедленно поделился новостями — или письмом.

— Директор, у моего сына получилось!

Гордость за сына практически расходилась волнами. И если бы гоблин мог светиться, Барчоку бы это удалось.

Прочитав письмо, Рагнок пришёл в неменьший восторг:

— Внук Кровавого Биннса наконец-то изгнан из замка! Сегодня великий день, друг мой!

Даже в этот ранний час Рагнок приказал принести грога, чтобы отпраздновать эту знаменательную победу. И когда обоим принесли по кружке, директор провозгласил тост:

— Почти десять лет назад я назвал твоего сына Старым Вороном, поскольку тогда мне это показалось забавным. Однако, как настоящий гоблин, своими достижениями он обернул эту шутку против меня. Придётся дать твоему сыну новое имя. Итак, отныне он будет известен как Центурион Кроу!

Скрепляя это заявление, Рагнок от души отхлебнул крепкого напитка и только тогда заметил, что собутыльник к нему не присоединился.

На самом деле, Барчок опустился на одно колено, склонив голову.

— Директор, умоляю вас, пожалуйста, не надо! Мой сын и так уже сталкивается с серьёзным недовольством среди нашего народа — не стоит увеличивать это бремя!

— Не думаешь ли ты, что гоблин, избавивший нас от отродья Кровавого Биннса, недостоин награды?

— Думаю, но…

— Никаких "но"! Ты вырастил прекрасного сына — гордого воина-гоблина. Его наставники и тренеры не скупятся на похвалу, да и ты сам с гордостью вошёл сюда, чтобы похвастаться его достижениями. Его работа в Хогвартсе вышла образцовой и подняла наш авторитет на такую ​​высоту, которую мы никогда не считали возможной. Я знаю, что ты, как отец, желаешь, чтобы твой сын сам за себя решал, и обещаю это уважать. Однако я, например, буду счастлив, если он всё-таки решит остаться в Гринготтсе.

Барчок никогда ещё так не радовался, что в руке у него кружка грога. После таких заявлений она ему непременно пригодится. Правда, пока директор не закончит излагать свои доводы, пить никак нельзя.

— Я знаю, изначально ты хотел, чтобы твой сын занял своё место в магическом обществе, подарив нации право голоса на самой вершине их культуры. И это по-прежнему достойная цель. Но неужели ты не понимаешь, что отказ твоего сына от этого сценария ради жизни среди нас может обернуться столь же серьёзными последствиями для нашего сообщества?

Глава нации гоблинов начал перечислять причины своего заявления, которое вышло столь же шокирующим, как и в тот день, когда Барчок впервые предложил воспитать Гарри Поттера в качестве одного из них. И обоим гоблинам известно, что в тот день один из них едва не лишился головы.

— Он уже убивал своим клинком в бою и исправил серьёзную историческую ошибку. Он легко сможет стать таким же великим героем нашей нации, как Мальчик-Который-Выжил — для волшебников. Мастер Шарпшард считает, что когда твой сын овладеет магией, ни один гоблин не сможет противостоять ему в бою. Это само по себе достижение, которое заслуживает награды. Ну что, теперь ты встанешь и поднимешь со мной бокал за успех твоего сына? Надо устроить церемонию, и давай-ка пригласим его юную подругу. Пускай наши намерения выйдут на всеобщее обозрение!

Барчок понимал, что одной кружки ему сейчас недостаточно. Поэтому нужно написать Гарри, прежде чем он напьётся.

— Директор, вы оказываете мне и моей семье большую честь. Присвоить моему сыну это звание и пригласить на церемонию его подругу, безусловно, запустит тележку. Мы оба хотим, чтобы дорога вышла гладкой, и тележка благополучно добралась до места назначения, куда мы оба стремимся.

И только теперь изрядно потрясённый гоблин отхлебнул столь необходимого напитка.

* * *

Доставив Гарри письмо, Эрджит запрыгнула на стол рядом с Гермионой. Та держала на коленях Мунлайт, поэтому мудрая птица знала, что вкусностей будет ещё больше. И не разочаровалась, поскольку первый кусок бекона достался ей. Впрочем, маленький книзл ни капельки не завидовал — знал, видимо, что обоих фамилиаров хорошо накормят.

— Белоснежная сова и чёрный как смоль кот. Очень разные, но прекрасно ладят друг с другом. Гарри, как думаешь, мы вчетвером сможем взять с них пример?

Однако Гарри не услышал ни слова, поскольку всё внимание приковал пергамент в его руках. Соответствующий абзац он прочитал уже трижды, но по-прежнему не верил своим глазам.

— ЧТО ЗА…

— Гарри? Всё в порядке?

— Честно говоря, не знаю.

— Как ты можешь не знать?

— Я имею в виду, мне понадобится несколько минут, чтобы разобраться. Гермиона, вся моя жизнь меняется, а это не то, чего ожидаешь от завтрака в четверг утром.

В Хогвартсе что-то долго держать в секрете всё равно не выйдет. Тем более, что Гарри разговаривал довольно громко, поэтому немедленно привлёк к себе внимание. И уже вскоре весь зал знал, что он получил тревожные новости из дома. Почувствовав, что у него появился шанс, Дамблдор сразу направился к столу Когтеврана. Если мальчик расстроен, он может где-то проговориться. Однако декан Гарри последовал за директором.

Чтобы вынудить мальчика заговорить, Альбус начал с очевидного:

— Мистер Кроу, есть какие-то новости, когда Хогвартсу ждать нового профессора Истории?

— Завтра. А я на самом деле — Центурион Кроу.

Филиус немедленно сжал правую руку в кулак и приложил её к груди над сердцем, а затем склонил голову, завершая традиционное приветствие.

— Приветствую вас, Центурион Кроу, и позвольте мне поздравить вас первым.

Когда профессор Флитвик поздравил Гарри, показатель тревоги Гермионы опустился примерно на четыре деления, и теперь она, скорее, чувствовала себя смущённой, чем обеспокоенной.

— Центурион? Как в римской армии? И теперь тебе подчиняется сотня гоблинов?

Гарри всё ещё изо всех сил пытался осознать эту новость, поэтому объяснять пришлось декану его факультета:

— Центурион — это воин, который своими поступками оказал нации гоблинов огромную услугу. У него нет воинов как таковых, но если центурион отдал прямой приказ, воин обязан повиноваться. Самое близкое по смыслу — орден Мерлина или что-то вроде рыцарского звания в мире магглов. Думаю, Гарри будет самым молодым из всех, кто когда-либо удостоен этой великой чести. Дату церемонии уже назначили?

— Мой отец пишет, что обо всём позаботится. Мастер Флитвик, сможете уделить мне время до начала занятий? Гермиону нужно включить в список, поскольку она получила от директора приглашение присутствовать на церемонии.

Крик Флитвика «ЧТО?!» по громкости соперничал с директорским после памятного урока Истории с той лишь разницей, что на этот раз его услышал весь зал и мгновенно замолчал. Эрджит взмыла в воздух и теперь кружила у хозяина над головой, пока Гермиона утешала Мунлайт. К сожалению, обоим фамилиарам этот вопль категорически не понравился.

— То есть, моё присутствие на этой церемонии — нечто из ряда вон выходящее? Что ж, постоянно общаясь с Гарри, я уже должна к этому привыкнуть.

Увидев, насколько хорошо девушка всё это воспринимает, Филиус обрадовался. Осталось только подчеркнуть, насколько это важно.

— Мисс Грейнджер, думаю, вы станете первой ведьмой или волшебником, кто посетит одну из этих церемоний. Сам я никогда не видел ни одной.

Альбус отреагировал быстро — нет, не нужна ему очередная позитивная реклама гоблинов.

— Если мисс Грейнджер окажется в опасности, боюсь, я не могу ей позволить участвовать…

Возможно, Дамблдор действовал быстро, но Гарри просто молниеносно. Немедленно вскочив на ноги, он повернулся к директору лицом.

— Поскольку в вашей школе на Гермиону уже дважды нападали, не думаю, что нам пригодятся советы Альбуса Дамблдора касательно безопасности. И как только её родители подписывают разрешение, больше права голоса в этом вопросе у вас нет. Отныне вас это не касается.

Альбус уже сообразил, что совершил ужасную ошибку. Сейчас он стоит лицом к лицу с первокурсником, но, что самое невероятное, серьёзные проблемы как раз у него. И это несмотря на то, что он по-прежнему не потерял хватку, а за плечами у него почти столетний опыт. С другой стороны, у юного Гарри есть скорость и соответствующие ей рефлексы, а Альбус по глупости оказался в зоне досягаемости его смертоносного кинжала. Воспоминание о разрезанных надвое палочках на полу туалета заставили директора вздрогнуть. Возможно, бузинная палочка и самая мощная, но она по-прежнему изготовлена из дерева и не выдержит столкновения с гоблинским клинком. На самом деле, именно Филиус спас ситуацию, которая обострилась настолько, что Альбусу вот-вот пришлось бы отступить от первокурсника на глазах у всей школы.

— В Гринготтсе к мисс Грейнджер будут относиться с величайшим уважением, иначе обидчик заплатит очень высокую цену. Она будет присутствовать в качестве гостьи директора, поэтому даже если просто оскорбить её — это значит оскорбить Рагнока. Поверьте, ни для одного гоблина добром это не кончится. Вдобавок к этому браслет, который она носит, показывает всем, что она находится под защитой очень могущественной семьи.

Последний факт стал новостью для всех, кроме Гарри. Даже Гермиона удивилась.

Филиус начал объяснять значение браслета в культуре гоблинов всему залу, и теперь все его внимательно слушали.

— Профессор МакГонагалл известна тем, что носит тартан своего клана как часть своей мантии. Филигранный дизайн браслета выполняет ту же функцию. Гоблин "прочтёт" его с такой же лёгкостью, как шотландец — тартан. И если кто-то отнесётся к мисс Грейнджер с меньшим уважением, чем она заслуживает, этот гоблин навлечёт на себя гнев не только директора, но и одной из самых могущественных семей нации гоблинов. Я согласен с Центурионом Кроу — в Гринготтсе ей будет куда безопаснее, нежели в Хогвартсе.

Альбусу пришлось проглотить эту горькую пилюлю, ведь у него нет возможности опровергнуть ни одно из этих утверждений. Взамен он попытался хоть как-то сохранить лицо:

— Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы соответствующие документы оказались в Хогвартсе задолго до этой церемонии…

Однако Гарри не позволил одержать директору даже такую маленькую победу:

— В ближайшее время мой отец свяжется с профессором МакГонагалл, сообщит все детали и подготовит документы. Мастер Флитвик, мой отец и вас хочет пригласить на церемонию.

Восхищённый глава Когтеврана снова отдал честь центуриону, а затем повёл его и мисс Грейнджер в свой кабинет.

Одной рукой Гермиона держала Гарри под локоть, а другой аккуратно прижимала к себе Мунлайт. И едва они покинули зал, тут же пожелала уточнить:

— Гарри, что сейчас произошло?

— Помнишь, я говорил, что должен это сделать, поскольку кроме меня больше никто не сможет? Похоже, директор только что изменил правила и теперь хочет, чтобы я помог изменить менталитет гоблинов. Хочу обсудить это с мастером Флитвиком, но кажется, я прав. И пригласивший тебя директор — самая важная улика. Он преднамеренно показывает, что, выбери я Гринготсс, друзей не потеряю, и публично это поддерживает. Кстати, эта церемония должна показать всем, что директор всё-таки считает меня гоблином. Центурионом мечтает стать каждый воин-гоблин, и я до сих пор не могу поверить, что это случится со мной.

Гермиону эта новость не слишком встревожила.

— Гарри, я уже тебе говорила — если ты уйдёшь, я уйду с тобой. И с момента нашего первого вечера в Хогвартсе не увидела ничего, что заставило бы меня передумать. А учитывая, что за наше спасение от тролля факультету даже баллы не начислили, по-моему, ты этого заслуживаешь… Хотя я начинаю думать, что центурион — это гораздо больше, чем мне показалось вначале.

Филиус тоже прокручивал в голове факты и в итоге пришёл к тому же выводу, что и Гарри: если дело дойдёт до перетягивания каната между двумя культурами, окончательно решить бедный мальчик попросту не сможет.

* * *

Билл уже мог сказать, что перчатки сброшены, ведь последние новости из уст Гарри внесли в манипуляции директора нотку паники.

— Альбус, ты должен понимать, что я был не единственным кандидатом на эту должность. Для меня это фантастический шанс! А то, о чём ты просишь, моментально погубит мою карьеру, если кто-то об этом узнает.

— Мальчик мой, ты не видишь более серьёзных последствий, с которыми нам уже пришлось столкнуться. Трансфигурация меняется, поскольку Минерву всё больше и больше привлекает гоблинский метод превращений. Посещать твои уроки Защиты желает не меньше народа, чем частные уроки Зельеварения, которое преподаёт гоблин. А завтра к нам пребудет новый преподаватель Истории, который станет читать новый курс. И за него вместе с преподавателем заплатили гоблины.

В голосе Альбуса прорезались нотки страстной мольбы:

— Они используют влияние Гарри и золото Поттеров, чтобы подорвать основы нашего общества. В определённом смысле это столь же опасно, как и любой Тёмный лорд. Теперь их влияние распространилось на четыре из семи основных наших предметов, а если посчитать ещё и Филиуса, то сразу пяти. Поэтому мне кровь из носу нужно знать, каковы их намерения. Наверняка ты можешь хоть что-то мне рассказать?

— Могу сказать, что они желают уничтожить Волан-де-Морта. И я точно знаю — здесь мы оба с ними согласны.

Альбус только кивнул и позволил тишине затянуться, желая узнать побольше. И, в конце концов, его терпение оказалось вознаграждено.

— Ещё у них есть план касательно школы, в котором, я считаю, вам следует принять участие. А вот мне отказали. Они подозревают, что в Хогвартсе может быть спрятан крестраж. И Гарри надеется, что статус защитника поможет ему найти его. И если он его обнаружит, моя задача — аккуратно доставить его в Гринготтс…

— Если ты его найдёшь, я желаю его изучить...

— Извини, но у меня чёткие инструкции: защитить Гарри любой ценой и немедленно доставить любой крестраж в Гринготтс. Гоблины знают, как разобраться с этими артефактами, так что в этом вопросе можешь положиться на них. Справятся быстро и с гарантией.

— А тебе известно, что-нибудь они уже уничтожили?

— Мне рассказали про тот, который сидел в Гарри, но без подробностей. Я знаю, что у них есть небольшая команда, которая изучает, а затем ищет любые зацепки об этих мерзостях. И в настоящий момент наиболее вероятное местонахождение крестража, с их точки зрения — это Хогвартс.

Немного, конечно, но, по крайней мере, ему расскажут, если крестраж из Хогвартса уберут. Ну что ж, теперь, когда он пробил первую брешь в защите Уильяма, следующую порцию информации будет раздобыть гораздо проще. И уже вскоре он выяснит всё, что гоблины доверили своему разрушителю проклятий. И если возникнет необходимость поделиться этой информацией с кем-то ещё, Уильям станет прекрасным профессором Защиты, когда гоблины его непременно вышвырнут. Он даже будет жить в замке — подальше от матери. Получив Громовещатель от Молли, выяснившей, что Волан-де-Морт находился в замке, Альбус подумал, что выбраться из "Норы", безусловно, станет плюсом для молодого человека, который согласится на эту работу.

* * *

Новый профессор Истории оказался не волшебником, но Гарри не думал, что Драко станет жаловаться. И профессор Хобсон не гоблин и не кентавр, а блондинка из Швеции ростом пять футов шесть дюймов* в возрасте лет двадцати. А лицо и фигурка у неё такие, что семикурсники немедленно начали размышлять, стоят ли оценки по другим предметам шанса находиться в одной аудитории с самой горячей штучкой в Хогвартсе. Нет, на последний финт гоблинов в замке Драко однозначно не станет жаловаться.

---

Примечания:

*5 футов 6 дюймов — 167 см