Гарри Кроу (джен)

— Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!

— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.

— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?

— Да… Да, конечно же вы правы.

Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик. На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию.

— Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл.

— Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь.

— Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор?

— Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки.

А вместе с ним судьба маленького ребенка предрешена — или же нет?

* * *

Эта часть дня Петунии нравится больше всего — с утра пораньше, пока двое её мужчин ещё не встали с постели. Для неё это шанс ознакомиться с рубрикой светской хроники в ежедневной газете, мирно наслаждаясь первой чашкой чая. И только после этого столь любимого ритуала она начинает готовить роскошный завтрак. Её нормальное начало дня, а всё, что мешает такой нормальной жизни, Петуния ненавидит.

Но обнаружить ребёнка на крыльце собственного дома, когда выходишь за утренней газетой, нормой явно не считается. А то, что крошечная ручка сжимала письмо, адресованное Петунии Дурсль, сразу же исключает шанс, что кто-то что-то перепутал. Значит, ребёнка оставили на крыльце дома номер четыре по Тисовой улице намеренно.

Пробежавший по спине и заставивший потуже затянуть стёганый халат холодок только отчасти из-за первого инея в этом году. А что ребёнок смог выжить при такой температуре, не говоря уже о том, что молочник и газетчик его не заметили, прямо указывает на тех, о чьём существовании она отчаянно пыталась забыть. Сообщения в новостях о странном поведении сов и загадочных светопреставлениях в небе наконец сложились в голове у домохозяйки в чёткую картину. Итак, в волшебном мире случилось нечто катастрофическое, благодаря чему этот ребёнок оказался здесь. А уставившиеся на неё глаза в точности как у Лили не оставили и тени сомнений.

Конечно, Петуния не хочет брать ребёнка Поттеров в свой дом, но какой у нее выбор? Если оставит его на крыльце, тогда обязательно заметят соседи, а этого она допустить не может.

Вернона разбудила явно расстроенная жена. Одно только то, что он не почувствовал запах приготовленного бекона, уже очевидный признак, насколько она расстроилась. А увидев в её руке письмо, Вернон сел в кровати и потянулся за очками для чтения.

Прочитав послание на странной бумаге, Вернон буквально взбесился:

— Кем эти ублюдки себя возомнили?! С какой это стати они решили, что могут свалить своё отродье на пороге нашего дома и ждать, что мы о нём позаботимся?! Конечно, мне жаль, что твоя сестра погибла, но её сына мы воспитывать не будем! Просто вернём его и объясним, что не хотим воспитывать мелкого уродца.

Отвечая разъярённому супругу, Петуния изрядно нервничала:

— В письме сказано, что если мальчик будет жить здесь, это каким-то образом защитит нашу семью, защитит Дадли. Может, мы…

Вернон тут же её прервал:

— Полная чушь! Они просто хотят нас заставить взять его к себе. Если наша семья в опасности, тогда мы вызовем полицию. Я, скорее, поверю им, чем какому-то безумцу, который оставляет детей на порогах домов в ноябре месяце.

— Но Вернон, куда мы его отдадим? В приют?

— Мальчику будет лучше среди своих. Ты, кажется, говорила, что у них есть своё правительство?

— Да, но я не имею ни малейшего понятия, где оно находится. Однажды, когда Лили исполнилось одиннадцать, я была в месте, которое они называют «Косая аллея». Но больше я там не была.

— Значит, так и поступим. Я пойду туда и отдам мальца первому приличному человеку, которого встречу. Положи письмо обратно в конверт — оно ему пригодится. Но сначала я хочу позавтракать.

Сообразив, что ей уже приказывают, Петуния поторопилась на кухню. И пока готовила завтрак, у нее хватило времени подумать о более глубоких последствиях сегодняшнего события. Итак, поскольку в их гостиной сейчас находится ребёнок Поттеров, Лили мертва. Остаётся понять, почему эта новость не вызывает серьёзной душевной боли. И похоже, вывод здесь только один.

Девушка, которую Петуния знала как Лили Эванс, стала умирать для неё с тех пор, как впервые села на поезд в Шотландию. И окончательно умерла, когда сердито заявила, что Вернон Дурсль недостаточно хорош для Петунии Эванс. Да и мысль, что смерть Лили на двадцать первом году жизни, судя по всему, является прямым следствием её брака, тоже ничуть не утешает.

* * *

Вернон пребывал в плохом настроении. Чарринг-Кросс-роуд он обошёл вдоль и поперёк как минимум дюжину раз, а похвастаться мог только натруженными ногами. Впрочем, это не совсем правда — под весом малыша ещё и левая рука онемела. Да, он видел полно сну­ющих ту­да-сю­да «странных» людей, но все они буд­то исчезали, стоило ему отвести взгляд. Конечно, он пы­тал­ся не спускать с них глаз, но пря­мо пе­ред их ис­чезно­вени­ем что-то пос­то­ян­но его от­вле­кало.

Ребёнок опять захны­кал, од­на­ко Вер­нон знал ста­рый ме­тод семьи Дур­сль, ко­торый срабатывал на нём, потом на его сы­не Дад­ли, и на мелком Поттере то­же сра­ботал. Об­макнув сос­ку в мёд, ко­торый за­ранее прих­ва­тил с со­бой в ма­лень­кой ба­ноч­ке, Вернон дал её малышу. И ему так пон­ра­вилось, что его ма­лень­кие руч­ки сом­кну­лись на тол­стом паль­це Вер­но­на.

В этот момент для него словно за­наве­с отдёрнулся, от­крывая вид на об­ветша­лый паб — в точ­ности ка­к по па­мяти опи­сала Пе­туния. Честно говоря, такого малопривлекательного заведения он ещё не встречал, однако именно там у не­го на­конец-то по­явится возможность из­ба­вить­ся от это­го бу­туза, ко­торый сейчас вцепил­ся в его пале­ц. Поэтому, опустив голову, Вер­нон всё-таки вошёл в «Ды­рявый Ко­тёл».

Пе­тунья ска­зала, что надо вый­ти че­рез зад­нюю дверь, и увидишь кир­пичную сте­ну. Останется только по­дож­дать, пока кто-нибудь её от­кроет.

Опасения, что здесь он будет выделяться, оказались совершенно беспочвенными. Вернон мог заехать туда на слоне, и никто бы и бровью не повёл. Оказывается, он появился в разгар какого-то праздника. И похоже, празднуют уже, по крайней мере, день, а то и два.

В итоге он без труда последовал за молодой семьёй к задней двери паба, быстро добравшись до места назначения. Ну а дальше оказался в таком месте, которое посчитал столицей чудиков. А это значит, его задача усложнилась — он-то обещал Петунии оставить ребёнка респектабельному человеку. Однако как ни старался, никак не находил хотя бы одного человека, которого можно описать этим словом. Он уже бы­ло ре­шил оставить ре­бён­ка в ка­фе-мо­роже­ном, по­ка не при­метил ог­ромное мра­мор­ное зда­ние даль­ше по ули­це. Да ведь это банк! Вот куда ему надо! Больше не сомневаясь, Вернон смело поднялся по широкой лестнице здания, чей внешний вид буквально кричал о респектабельнос­ти.

Шок, который он испытал внутри, едва не заставил его от отвращения выбежать обратно. Однако приглядевшись, Вернон всё-таки передумал. Да, эти существа явно не люди, однако это учреждение, несомненно, банк. За стойками работают кассиры, а к ним выстроились организованные очереди, где люди ждут, когда их обслужат. В этих очередях точно стоят уроды, чего и следовало ожидать. Но что поразило Вернона сильнее всего — по крайней мере, эти существа знают, как правильно одеваться. Каждый в костюме-тройке с галстуком-бабочкой или просто галстуком, и ни одного в этой странной одежде, которая, похоже, так нравится их клиентам. Мантия, кажется? Значит, больше можно не обращать внимания на крупные зубы и заострённые уши, ведь тот, кто носит костюм, не может быть совсем уж безнадёжен.

Сам Вер­нон, по­нят­ное де­ло, тоже был в кос­тюме, поэтому препоясал чресла и встал в са­мую ко­рот­кую, с его точки зрения, оче­редь. Ког­да по­дош­ла его оче­редь, су­щес­тво за стойкой да­же не удо­сужи­лось на не­го взглянуть, что яв­но ука­зыва­ло на от­сутс­твие ка­ких бы то ни бы­ло на­выков об­ще­ния с кли­ен­та­ми.

— Что вам нужно?

Вернон считал, что справится легко, ведь он привык использовать свои внушительные габариты, чтобы запугивать тех, кто помельче… а это почти все. Поэтому ре­шил сразу пе­рей­ти к де­лу, заодно проявив ос­тро­умие­. Сейчас он нанесёт двойной удар, гарантирующий нужный ему результат.

— Я хочу открыть депозит!

И с этими словами положил мальчика вместе с письмом на стойку. Улыбавшийся Вернон даже не заметил, как у него за спиной выросли двое охранников-гоблинов с острыми как бритва топорами. И только поднятая рука кассира их остановила.

Фамилии Поттера и Дамблдора на письме означали, что его следует передать вышестоящему начальству. Такое точно вне компетенции любого кассира. Поэтому гоблин выставил таб­личку «За­нято», за­тем спрыг­нул с вы­соко­го сту­ла и по­ковы­лял вглубь бан­ка с пись­мом в длин­ных паль­цах. Вер­но­ну не оставалось ни­чего дру­гого, кро­ме как последовать за ним.

Барчок тем временем занимался блокировкой счетов и имущества Поттеров. Поскольку волшебники постановили, что завещания его клиентов зачитывать не будут, он намеревался принять меры, чтобы любой попытавшийся хоть на что-то претендовать получил отказ. Он как раз размышлял, что делать с целевым фондом, который Джеймс и Лили создали для своего сына, когда в дверь постучали.

Читая письмо, оказавшееся у него в руках, попутно он изучал сидящего напротив жалкого человека. Честно говоря, не производит впечатления ни первое, ни второй. Этот толстый морж в человеческом обличье бросил на стол последнего из рода Поттеров словно кучу грязного белья. Барчок раз­вернул оде­яль­це, в ко­торое за­вер­нули Гар­ри, и кро­хот­ная ру­чон­ка не­мед­ленно схва­тила гоблина за па­лец, по­ка яр­ко-жёл­тые гла­за смот­ре­ли в зе­лёные, ко­торые мальчик, не­сом­ненно, унас­ле­довал от сво­ей ма­тери. И нельзя не за­метить шра­м на лбу у мла­ден­ца.

— Могу я узнать, почему вы принесли ребёнка сюда?

Вернон уже успел оценить богатое убранство кабинета. Следовательно, перед ним не просто кассир. Поэтому решил вести себя предельно честно.

— Просто я не знал, куда его отнести. Либо сюда, либо в приют, но мне кажется, будет лучше, если его воспитают ему подобные. Только я понятия не имею, как это устроить, поэтому принёс его в ваш банк.

Гоблин безошибочно уловил, каким тоном этот человек произнёс «ему подобные». В конце концов, он всю свою жизнь слышал эту фразу из уст волшебников. Заодно кассир Грипхук передал, что эта большая куча мусора тщеславна и высокомерна не меньше любого чистокровного, с которым ему приходилось сталкиваться.

Целыми поколениями гоблины мирились с таким пренебрежением, поскольку для них нет ничего важнее сокровищ. А так называемый опекун Гарри Поттера только что положил на стол неисчислимое сокровище. Однако, прежде чем принимать любое решение, Барчоку нужно узнать побольше.

— Волшебник, подписавший это письмо, является самой влиятельной фигурой в британском магическом обществе. Поэтому если Гринготтс попытается отдать Гарри Поттера в волшебную семью, Дамблдор заберёт его и снова принесёт к вам.

По всей видимости, визитёр быстро смирился, хотя вряд ли расстроился по этому поводу.

— Отлично, тогда отдам его в приют. И хотя по-прежнему считаю, что его должны воспитывать ему подобные, мне всё равно. Я против, чтобы моему сыну угрожало уродство мальчишки, поэтому оставить его у нас дома не согласен.

Конечно, гоблин понимал, как эта фраза повлияет на «защиту», которую Дамблдор пытался установить на дом этого маггла. Очевидно, о пользе защитных чар тот ничего не знает, но в этом вряд ли виноват Барчок. Оставался только один вопрос.

— Ваша жена согласна с этим решением?

Ответ Вернона не оставил никаких сомнений:

— На все сто процентов! Нашей главной заботой всегда будет наш собственный сын, и мы никому не позволим этому помешать.

От­ки­нувшись на спин­ку крес­ла, Бар­чок сло­жил ру­ки пе­ред со­бой и глубоко за­думался. С ви­ду он выглядел воп­ло­щени­ем спо­кой­ствия, однако его мыс­ли так и метались. Он прекрасно по­нимал, что сейчас в его го­лове воз­ни­кали нас­толь­ко ра­дикаль­ные идеи, что есть неплохой шанс этой самой го­лове недол­го си­деть на пле­чах. Од­на­ко постепенно себя убеждал воп­лотить эти су­мас­шедшие идеи в жизнь. Да­же если всего лишь намекнуть ди­рек­то­ру на что-то подобное, его жизнь ни­ког­да уже не бу­дет преж­ней. Однако он, похоже, уже пришёл к выводу, что вы­годы пе­реве­шивают рис­ки.

— Мистер Дурсль, помочь я вам смогу, но сначала мне нужно переговорить с директором банка. Могу я предложить вам перекусить, пока вы ждёте?

Когда на ещё несколько мгновений назад пустом столике появились чай, молоко и сахар, Вернон уже собирался вежливо отказаться, но тут рядом возник поднос с фруктовыми булочками. Слишком серьёзное искушение для Вернона, с радостью принявшего предложение.

Бар­чок тем временем мысленно прикидывал, как пре­под­не­сёт ди­рек­то­ру од­ну из са­мых рис­ко­ванных аван­тюр, в ко­торых принимал учас­тие Грин­готтс за пос­ледние нес­коль­ко веков. А ведь Раг­нок и так бу­дет в пло­хом рас­по­ложе­нии ду­ха, ведь Бар­чок на приём не за­писывался. Так что в дан­ный мо­мент шансы в луч­шем слу­чае пятьдесят на пятьдесят. Мда, с таким же успехом можно монетку подбросить.

* * *

Ког­да рас­по­ряди­тель иму­щес­тва Пот­те­ров заканчивал излагать свою идею, с его лба ска­тыва­лись ка­пель­ки по­та. А вот Раг­нок был подозрительно мол­ча­лив. Впрочем, ожи­да­емая ти­рада прозвучала чуть позже:

— Ты хочешь развязать войну из-за человеческого ребёнка? Думаю, ты потерял голову, и я готов отдать приказ, чтобы ты потерял её навсегда. Как думаешь, что сделает Министерство, когда там поймут, что у нас находится ребёнок, которого они называют «Мальчик-Который-Выжил» и приветствуют как спасителя?

— При всём уважением, сэр, я не верю, что Министерство вообще примет хоть какие-то меры. Дамблдор заблокировал завещания Поттеров и убедил Визенгамот, что мальчик в безопасности. Сомневаюсь, что он захочет публично признаться, что солгал. Если станет известно, что Верховный Чародей оставил наследника рода Поттер на пороге маггловского дома, разразится грандиозный скандал, который дорого ему обойдётся.

Барчок воспринял молчание директора как разрешение продолжать:

— События прошлой ночи не оставляют никаких сомнений, что мальчик — дитя пророчества. Воспитанный гоблинами Гарри Поттер станет яв­ле­ни­ем не­веро­ят­ных масштабов и пре­дос­та­вит прек­расную воз­можность передать цен­ности гоб­ли­нов волшебнику, ко­торо­му сама Судь­ба пред­рекла ве­личие. А Дамблдор будет связан по рукам и ногам, но при условии, что в одиннадцать лет Гарри пойдёт в Хогвартс. Ещё я прошу, чтобы наши целители взглянули на тёмную магию, сокрытую в его шраме.

Оче­вид­но, идея ди­рек­то­ру пришлась по вкусу, од­на­ко кое-какие воп­ро­сы всё-таки остались.

— Даже без поддержки Министерства Дамблдор всё ещё может доставить нам много хлопот. Как предлагаешь с ним справиться?

А вопрос-то непрос­той. Кажется, с­ле­ду­ющие нес­коль­ко ми­нут и ре­шат его судь­бу — покинет ли он кабинет с го­ловой или без.

— Это письмо передаёт ответственность за Гарри Поттера его маггловским родственникам. — И когда Рагнок с нетерпением кивнул, Барчок выпалил на одном дыхании: — Я планирую составить договор об условном депонировании, который должен закрыть любые юридические лазейки.

Когда воцарилась тишина, Барчока окончательно прошиб пот. Прервали её низ­кие рас­каты хо­хота директора.

— Какой жестокий и совершенно законный способ поставить Дамблдора на колени. Одобряю! — От об­легче­ния Бар­чок едва не упал на пол, но старая закалка позволила ему гор­до выпрямиться. И всё-таки сле­ду­ющий ком­мента­рий ди­рек­то­ра изрядно его уди­вил. — Иди и всё подготовь для Молодого Ворона… Хотя нет, пусть отныне он будет известен как Старый Ворон.

Теперь Рагнок смеялся над собственным остроумием. И только ОЧЕНЬ глупый гоблин не смеётся вместе с директором.

— Иди и подготовь всё для Ста­рого Во­рона. Сле­ду­ющие де­сять лет он про­ведёт, обу­ча­ясь на­выкам и принимая образ жиз­ни гоб­ли­нов. По­лагаю, ты осоз­наёшь, что несёшь пол­ную от­ветс­твен­ность за этот про­ект пе­редо мной?

Кивнув, Бар­чок поб­ла­года­рил ди­рек­то­ра за пре­дос­тавлен­ную воз­можность, п­режде чем как мож­но ско­рее от­кла­нять­ся. То, что Раг­нок собс­твен­но­руч­но дал ре­бён­ку имя, да­вало до­пол­ни­тель­ную за­щиту, на ко­торую Бар­чок и не смел рас­счи­тывать. Ведь по­ка Гар­ри будут вос­пи­тывать как гоб­лина, ему не по­меша­ет лю­бая доступная по­мощь.

В своё время в жизни Барчока случилась страшная трагедия, когда его спутница умерла во время сложных и трудных родов. А смерть его сына, пережившего мать всего лишь на сутки, стала трагедией вдвойне. А ведь это был их первенец, что только усугубило страдания. И теперь Барчок, как и юный Гарри, последний в роду. Да, есть у него несколь­ко да­льних родс­твен­ни­ков, живущих в на­деж­де унас­ле­довать его состояние, но толь­ко ес­ли пе­ред сво­ей кон­чи­ной он не бро­сит вы­зов этим жад­ным тру­сам. По крайней ме­ре, еже­ли его сра­зят на ду­эли, они смо­гут утверждать, что честно заработали наследство.

Недавно у него в кабинете юный Гар­ри Пот­тер тро­нул не толь­ко па­лец. Он — ещё од­ин лю­бимый сы­н, которому преж­девре­мен­ная кон­чи­на ма­тери пред­рекла судь­бу на обо­чине жизни. Однако Бар­чок не со­бирал­ся си­деть, сло­жа ру­ки. По­коле­ни­ями его род занимается делами Пот­те­ров, так что он прос­то ре­шил расширить список услуг. И ес­ли всё пой­дёт как за­думано, Гар­ри Пот­тер ста­нет его при­ём­ным сы­ном до той по­ры, по­ка не дос­тигнет совершеннолетия и бу­дет впра­ве сам отвечать за свою судьбу.

* * *

Вернон пытался решить, посчитают ли его жадным, если он съест пятую булочку, когда хозяин кабинета вернулся. Что ж, он оценил подход этих существ к бизнесу, когда не тратят время на бессмысленную болтовню о спорте или погоде.

— Мистер Дурсль, вы когда-нибудь слышали о договоре условного депонирования? — Как и ожидалось, на этот вопрос последовал отрицательный ответ, поэтому банкир-гоблин пустился в объяснения: — Как вам уже известно, Гринготтс — это банк. Договор об условном депонировании означает, что третья сторона хранит денежную сумму или имущество до тех пор, пока не будут выполнены конкретные условия, изложенные в договоре. Я предлагаю заключить соглашение между Дурслями и родом Поттер, где гоблины выступают в роли банкиров — то есть, присматривают за имуществом до тех пор, пока не будут выполнены предопределенные условия. Мо­ей под­пи­си, как от­ветс­твен­но­го за состояние Пот­те­ров, дол­жно быть дос­та­точ­но до тех пор, пока юный Гар­ри не ста­нет со­вер­шенно­лет­ним.

Вернон пока не до конца сообразил, что ему предлагают, а потому хотел убедиться, что всё понял правильно.

— Можно ли считать, что отродье является собственностью? И каковы эти условия?

Ког­да этот маггл так не­ува­житель­но отозвал­ся о ре­бён­ке, Бар­чок при­ложил все уси­лия, да­бы сох­ра­нить са­мо­об­ла­дание. Такое отношение к малышу за гранью его по­нима­ния.

— По магическим законам дети и жёны считаются собственностью волшебника, так что здесь никаких проблем. А что касается условий, думаю, они должны быть как можно проще. Тогда шанс, что другие смогут интерпретировать договор по-своему, будет мал.

Естественно, Вернон уже готов голосовать за то, чтобы всё сложилось как можно проще, руками и ногами — лишь бы уйти отсюда без мла­ден­ца на ру­ках.

— Могу с уверенностью предположить, что вы с женой не против самого ребёнка, а против магии. — Вернон согласился с такой оценкой, поэтому Барчок озвучил основную часть договора с Дурслями: — Если судьба решит, что ребёнок не волшебник, он вернётся в вашу семью и вы будете воспитывать его как своего племянника. Если же Гарри Поттер окажется волшебником, согласно договору об условном депонировании Гринготтс будет отвечать за него, пока мальчик не достигнет возраста, когда сможет представлять интересы рода Поттер.

Именно это и хотел услышать Вернон, однако посчитал нужным всё перепроверить:

— То есть, если он волшебник, моя семья никогда его не увидит?

И Барчок подтвердил, исполняя желание клиента:

— Именно это и будет прописано в договоре. Хотя должен отметить, крайне важно, чтобы ваша жена тоже подписала договор об условном депонировании.

Поскольку и он, и Петуния уверены, что мальчишка — урод, их обоих это устраивает целиком и полностью.

— Без проблем. Сколько времени займет оформление документов?

И как только прозвучали эти слова, в кабинет вошёл тот самый кассир, с которым Вернон уже имел дело, причём с бумагами в руках. Так что покидал Гринготтс мистер Дурсль с ощущением, что обычные банки уделяют слишком много внимания вежливости и заботе о клиентах, но недостаточно заботятся о бизнесе. А проходя по пабу, пожалел бедных банкиров-гоблинов — вот приходится же каждый день обслуживать уродов.

* * *

Целители изрядно разозлились. А услышав их диагнозы и прогнозы, Барчок полностью разделял их гнев. А бушевали они оттого, что ребёнка бросили без лечения. Хуже того — похоже, в исцелении ему отказали намеренно. А чем дольше такое не лечить, тем тяжелее будет травма, связанная с избавлением ребёнка от этой мерзости. И пока целители подыскивали свинью, чтобы перенести в неё эту скверну, Барчок понимал, что эту новость обязан сообщить директору. И распорядитель имущества Поттеров ничуть не сомневался, что на этой встрече будет не до смеха. Так оно и случилось.

То, что Тёмный лорд пал настолько низко, что использовал самую мерзкую магию, у Рагнока вызвало не просто отвращение — он немедленно приказал, чтобы все хранилища срочно проверили на лю­бые ар­те­фак­ты по­доб­но­го свой­ства. И нет ничего невероятного, что некий Альбус Дамблдор внезапно обнаружит, что столкнулся с «банковскими трудностями». Для любого гоблина просто непостижимо, чтобы Верховный Чародей не заметил тёмную магию, которой фонил шрам ребёнка. Умышленно проигнорировать подобное — преступление. А для гоблина преступление против ребёнка — такая низость, хуже которой и представить невозможно.

* * *

Альбус больше не мог игнорировать показания (или их отсутствие) приборов, завязанных на защитные чары вокруг дома опекунов Гарри Поттера. Несколько раз он откладывал поездку к Дурслям, но поскольку студенты в дан­ный мо­мент находились в Хог­вартс-Экс­прес­се, возвращаясь до­мой на рож­дес­твенские ка­нику­лы, от­го­ворками об из­лишней за­нятос­ти больше не прикрыться. Значит, пришло время посетить Тисовую улицу.

Для начала невидимый Дамблдор просто по ней прогулялся. А то прежде чем потревожить Дурслей, стоит убедиться, что его артефакты исправны. Несколько взмахов палочкой, и всё подтвердилось — вокруг этого дома нет никаких защитных чар. Итак, инструменты в его кабинете не врут. Следовательно, надо выяснить, в чём дело.

Наблюдая через окно, как Петуния играет на полу с сыном, а её муж сидит в широком кресле, уткнувшись в газету, Альбус почувствовал себя озадаченным: интересно, почему в этой семейной сцене отсутствует Гарри? Что ж, единственный способ это выяснить — войти в дом. А поскольку манеры у него хорошие, надо нажать на кнопку дверного звонка и дождаться ответа.

Открыв дверь, Петуния испытала неслабое потрясение. И даже напомнила сама себе, что скоро Рождество, а не Хэллоуин, когда безвкусно одетый садовый гном шести с половиной футов роста заговорил:

— Добрый вечер, миссис Дурсль. Меня зовут Альбус Дамблдор. Могу я с вами поговорить о вашем племяннике Гарри Поттере?

В тот момент, когда прозвучала фамилия Дамблдор, Петуния попыталась захлопнуть дверь у него перед носом. К сожалению, по какой-то причине у неё не вышло.

— Гарри Поттер здесь не живёт. Мы не знаем, где он находится.

Это обернулось довольно-таки громким «ЧТО?!» из уст незваного гостя. А услышав его фамилию, в тот же миг и Вер­нон за­шеве­лил­ся. В настоящий мо­мент он гро­мко топал по ко­ридо­ру, да­бы выс­ка­зать в ли­цо это­му вол­шебни­ку, ко­торый дос­та­вил ему столь­ко проб­лем, всё, что о нём думает.

— Моя жена права — урод здесь не живёт. Вы наивно полагали, что можете вот так просто, безо всяких объяснений, подбросить нам этого паршивца, а мы с радостью его примем? Должно быть, вы привыкли иметь дело с какими-то странными лю­дьми. А такие порядочные и трудолюбивые люди как мы никогда на такое не согласимся.

Тем временем Альбус изо всех сил старался себя убедить, что слух его не обманывает.

— Но я оставил вам письмо!

Вернона всегда отличал вспыльчивый нрав, а этот идиот ещё и подливал масла в огонь.

— Неужели вы и правда думаете, что это письмо загладит вину за брошенного на чьём-то пороге ребёнка? Вам, сэр, нужно подрабатывать кем-то вроде Санта Клауса, ведь только дети поведутся на чушь, которую вы несёте. А вот Дурсли — никогда!

Сняв одной рукой знаменитые очки-половинки, пальцами другой Альбус помассировал переносицу.

— Где мальчик? Что вы с ним сделали?

Вернон очень гордился своей замечательной идеей, хоть и не считал необходимым рассказывать о ней этому уроду.

— Я заключил договор, а Петуния его подписала. А прежде чем исчезнуть, договор стал золотым. Мне сказали, это произойдёт только в том случае, если договор честный и законный. К счастью, больше мы этого мальчишку никогда не увидим.

И пока маггл вспо­минал то конкрет­ное ут­ро, Аль­бус всё это видел, чи­тая его мыс­ли.

— Гарри Поттера будут воспитывать гоблины? Вы понимаете, что натворили?!

Однако Вернон не собирался уступать ни дюйма и по-прежнему считал, что здорово всё придумал.

— Эй, это же именно вы оставили его на пороге нашего дома посреди ночи. А вот я, по крайней мере, приложил хоть немного усилий, чтобы он вырос среди себе подобных.

Аль­бус порадовался, что не забыл бросить на крыльцо заглушающие чары. А то спор ста­новил­ся всё гром­че, а его, су­дя по все­му, не со­бира­лись приг­ла­шать в дом.

— Как вы могли подумать, что гоблины — «себе подобные»? Разве вы не прочли ту часть письма, где говорилось, что живущий здесь Гарри обеспечит защиту вашей семье?

На что мис­тер Дурсль высказался ещё гром­че. И пле­вать на со­седей!

— Высокий или низкий — для меня вы все уроды! И нет, мы не купимся на это дерьмо с защитой, которое вы пытаетесь нам всучить!

Этот разъярённый маггл только что вызвал у Альбуса сильную головную боль. И как теперь вернуть Гарри Поттера? Ну что ж, пусть теперь и у этих идиотов голова заболит.

— Молодую пару, у которой сын — ровесник вашего, недавно запытали до безумия. Технически они живы, но молодая мать больше никогда не возьмёт своего ребёнка на руки. Так вот: защита, которую обеспечил бы живущий здесь Гарри, предотвратила бы подобное.

Услышав вздох ужаса Петунии, он подумал, что сука это заслужила. Как можно кому-то отдать своего единственного племянника?!

— Сейчас я уйду, на прощание пожелав вам счастливого Рождества. Остаётся только надеяться, что вы и ваша семья отпразднуют его ещё много раз.

Дамблдор исчез, а Петуния тут же вцепилась в руку мужа.

— О, Вернон, возможно, нам следовало оставить урода у себя? Могли бы засунуть его в чулан под лестницей, чтобы не путался под ногами.

— Старик специально пытался нас напугать. Он просто разозлился, поскольку не добился своего.

Слабое утешение для обеспокоенной матери.

— Но Дадли…

— Послушай, давай пока праздновать Рождество. А если до Нового Года не передумаешь, мы переедем. А ещё мне не помешает приобрести дробовик. Если уроды появятся, мы им покажем, что настроены серьёзно.

Вер­но­н заметил, что Пе­туния быстро перестала нервничать. Наверняка уже пла­нирует, как бу­дет обставлять но­вый дом. Между прочим, мож­но по­дыс­кать дом с гос­ти­ной по­боль­ше. А что, весьма кстати в свете по­куп­ки но­вого боль­шо­го те­леви­зора, ко­торый он не­дав­но прис­мотрел.

* * *

В Гринготтсе Альбус подошёл к первому же кассиру и попросил встречи с распорядителем имущества Поттеров. Однако гоблин сразу же спросил:

— Вам назначено?

— Нет, я думал…

— С какой целью вы хотите его увидеть?

— Это личное. Сами понимаете…

Однако его снова прервали:

— Как вас представить?

— Я — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Вы наверняка обо мне слышали…

— Вулфрик после Персиваля, но до Брайана?

Альбус лишь вздохнул и кивнул в знак согласия, однако обнаружил, что гоблин даже не смотрит на него. Пришлось сказать «да».

— Ладно, а фамилия Дамблдор? Я посмотрю, кто сейчас может вами заняться. Пожалуйста, подождите.

Согласно опы­ту Дамб­лдо­ра, раз гоб­ли­ны не идут навс­тре­чу, зна­чит, ты ка­ким-то об­ра­зом их расс­тро­ил. Тем не ме­нее, на ум ни­чего не при­ходи­ло. Что ж, вско­ре он выяснит при­чину. И в самом деле, дол­го ждать не приш­лось — его ок­ру­жили че­тверо ох­ранни­ков с об­на­жён­ным ору­жи­ем и пот­ре­бова­ли сле­довать за ни­ми.

К его удивлению и радости, уже вскоре он оказался в кабинете директора. Что ж, по крайней мере, дело сдвинется с мёртвой точки. Вернее, он так считал.

— Директор Рагнок, рад снова вас видеть…

Однако, как и кас­сир, ди­рек­тор прер­вал его на по­лус­ло­ве:

— Дамблдор, давай опустим любезности. У меня есть дела поважнее, чем слушать твою чепуху. Причина, почему ты здесь, заключается вот в этом, — в руках визитёра появился свиток. — Это уведомление о закрытии твоего хранилища. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы забрать оттуда своё имущество, прежде чем мы его опечатаем. После этого Гринготтс больше не желает вести с тобой никаких дел.

Совершенно неожиданная и чрезвычайно серьёзная санкция. Обычно Гринготтс применял её исключительно в отношении лиц, совершивших наиболее тяжкие преступления.

— Возможно, здесь произошла ошибка?

— О да, и именно ты её совершил. Теперь мы знаем, что Тёмный лорд не погиб, а заодно выяснили, каким образом он этого достиг. Эта информация могла серьёзно скомпрометировать Гринготтс, но ты намеренно скрыл её от нас.

Вот теперь для Альбуса всё стало кристально ясно.

— Вы что-то нашли в хранилищах? Тогда просто обязаны мне рассказать!

На что Рагнок язвительно заметил:

— О, так мы теперь готовы сотрудничать? Только я ничем тебе не обязан. Уведите его отсюда!

Однако прежде чем Альбуса вывели, он таки успел задать вопрос, ради которого, собственно, и пришёл:

— Погодите, а как же Гарри Поттер?

Усмешка директора стала хищной.

— Отправь письмо из Хогвартса в Гринготтс. Я позабочусь, чтобы он его получил.

Ох­ра­на бес­це­ремон­но вы­тол­ка­ла Дамб­лдо­ра в вес­ти­бюль, и тому ничего не оставалось, кроме как вернуться в Хог­вартс. Надо быстро найти место, куда сложить вещи из своего хранилища. И ни в коем случае нельзя никому об этом рассказывать. Знать, что тебя навсегда выдворили из Гринготтса, — это серьёзный козырь в руках твоих врагов.

План касательно Гар­ри Пот­те­ра заключался в том, что до при­бытия в Хог­вартс ник­то в британском ма­гичес­ком со­об­щес­тве маль­чи­ка не уви­дит. И этот план всё ещё жизнеспособен, хо­тя впервые севший в Хогвартс-экспресс Гар­ри вырастет совсем другим. А вот нас­коль­ко дру­гим, Альбус Дамблдор выяснит только спустя десять лет.

Гермиона Грейнджер всегда знала, что отличается от других. Да и трудно не заметить, когда дети, посещающие с тобой школу, каждый день старательно тычут тебя носом. Непокорная шевелюра и довольно крупные передние зубы быстро сделали её мишенью для задир и хулиганов. Да и то, что она лучшая по всем предметам, ничуть не помогало. Поэтому дру­зей Гер­ми­оне заменили кни­ги. Она везде ходила с кни­гой в ру­ках, что оборачивалось оче­ред­ными насмешками. Сот­ни раз её на­зыва­ли уродиной и книжным чер­вем, од­на­ко это нис­коль­ко не умень­ша­ло го­речи ос­кор­бле­ний. Нет, к такому не привыкнуть.

И вот около года тому назад произошло событие, объясняющее, почему она другая: оказывается, Гермиона Грейнджер — ведьма! Её мама и папа убедились в этом в тот момент, когда профессор МакГонагалл произнесла первое заклинание. А самой Гермионе хватило только услышать эти особые слова, чтобы по­чувс­тво­вать где-то глу­боко внут­ри, что это прав­да. Так что последующие месяцы стали одними из лучших в её жизни — насмешки одноклассников больше не ранили. Она — иная, и уедет в специальную школу, где всё будет по-другому.

Гермиона Грейнджер перестанет быть изгоем, ведь отправится туда, где все будут такими же как она. И там у неё наконец-то появятся друзья. Эта мысль стала её щитом и доспехами в ответ на злоб­ные насмешки из уст за­дир и ху­лига­нов, которые упорно пытались выз­вать хоть ка­кую-то ре­ак­цию своей лю­бимой жер­твы. И вполне можно понять, почему у девочки в глазах стоят слёзы — после очередных оскорблений эти мечты начинали казаться всего лишь плодом фантазии, ведь она еще не едет в этом чёртовом поезде!

Однако сегодняшний день на­чал­ся как нель­зя луч­ше — с вос­хо­дом сол­нца Гермиона уже приготовилась к своему новому приключению. За завтраком, где она, казалось, никак не могла прекратить говорить, последовала поездка на машине до вокзала Кингс-Кросс. Прощание с родителями у барьера оказалось трудным, но её ждёт новая жизнь, поэтому вперёд — сквозь кир­пичную сте­ну! Так она и поступила, а вот дальше всё пошло наперекосяк.

Дело в том, что на платформе девять и три четверти в первую очередь её внимание привлёк не ярко-красный Хогвартс-экспресс, а компания из четырёх девушек, уже одетых в форму Хогвартса с зелёной отделкой. Юные ведьмы притягивали её, словно огонь — мотылька. К сожалению, как и мотылёк, она тут же обожглась. Решив представиться, она столкнулась с полными отвращения взглядами и насмешками. Но так не должно быть! Неудивительно, что её уверенность в себе изрядно пошатнулась. Ну а дальше она столкнулась с ещё одной проблемой.

Чемодан (конечно же, заполненный книгами для дополнительного чтения), который папа легко поднял на тележку, для самой Гермионы оказался неподъёмной ношей. Поэтому она едва не заплакала, пока под чей-то издевательский смех изо всех сил старалась дотащить его до поезда.

От растущего отчаяния и разочарования её избавил приятный голос:

— Мисс, могу я вам помочь?

Гермиона подняла голову и с трудом поверила, что стоявший рядом человек может существовать, и уж тем более — разговаривать с ней. Если у бы Фицуильяма Дарси и Элизабет Беннет родился сын, то выглядел бы ровно как мальчик, стоявший прямо перед ней и предлагавший свою помощь. Он даже одет так, словно сошёл со страниц романа «Гордость и предубеждение» — любимой книги Гермионы!

Чёрный сюр­тук ук­ра­шали шёл­ко­вые лацканы, а ши­рина пле­чей была под стать те­лу, на ко­торое его надели. Вдо­бавок оде­яние под­черки­вало уз­кую та­лию, что юная вол­шебни­ца, бе­зус­ловно, оце­нила. Ед­ва заметный се­рый жи­лет прекрасно сочетался с брю­ками, ко­торые в свою оче­редь хорошо смот­ре­лись с чёр­ны­ми са­пога­ми на пу­гови­цах. Венчал очень красивый ан­самбль аскотский гал­стук с брил­ли­ан­то­вой бу­лав­кой. Чёрные волнистые волосы доходили до плеч, обрамляя лицо, которое Гермиона легко назвала бы добрым, но самое удивительное — эти выразительные миндалевидные зелёные глаза, буквально растопившие её сердце. Если бы Гермиона не посчитала это богохульством, она бы решила, что мальчик слишком красив даже по меркам Джейн Остин.

Должно быть, она всё-таки что-то пробормотала в ответ, поскольку он улыбнулся, поднял чемодан, занёс его в вагон и положил на багажную полку первого же свободного купе. И вот после этой улыбки Гермиона поняла, что буквально сражена. Да, перед отъездом в Хогвартс мама поговорила с ней о мальчиках, однако Гермиона почему-то недальновидно посчитала, что большая часть сказанного мамой никогда её не коснется. Она никогда не понимала увлечений своих одноклассниц новомодными музыкальными группами исключительно из одних парней, и её совершенно не заботило, чем «New kids on the block»* занимаются на сцене или вне её, если уж на то пошло. Хотя и думала, что её первой любовью станет какой-нибудь красивый писатель или, не дай Бог, учитель. И вот за какие-то несколько мгновений этот мальчик умудрился разбить эту иллюзию на миллион осколков.

Нет, она просто обязана что-нибудь сказать, иначе он уйдёт, посчитав её слабоумной, пускающей слюни фанаткой. А она ведь даже имени его не знает!

— Спасибо, это весьма любезно с вашей стороны. Если хотите, можем разделить это купе.

Гермиона выпалила это быстрее, чем успела сообразить, что именно сказала. И теперь ругала себя за то, что сама спровоцировала ещё один обидный от­ве­т. Поэтому широкая улыбка мальчика изрядно её удивила.

— С удовольствием.

Не ве­ря сво­ему счастью, она про­тяну­ла ру­ку.

— Я Гермиона Грейнджер…

Однако мальчик не стал пожимать ей руку. Взамен он взялся за кон­чи­ки паль­цев и мягко по­вер­нул её, преж­де чем нак­ло­нить­ся и лег­ко кос­нуться гу­бами тыль­ной сто­роны. Сом­не­ний в том, что Гер­ми­она действительно сра­жена, больше не ос­та­валось.

— Рад с вами познакомиться, мисс Грейнджер. Меня зовут Гарри Кроу.

Гермиона тут же начала лепетать:

— В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех...

Смех Гарри при всём желании не назовёшь саркастическим. Наоборот — тот казался почти дружелюбным.

— Расслабься, Гермиона, и дыши время от времени. Нам же предстоит долгое путешествие на поезде, верно? Поэтому будет куча времени поближе познакомиться и стать друзьями.

Гермиона с трудом поверила своим ушам.

— Друзьями?!

— О, прости мою небольшую самонадеянность. Просто основная причина, почему я еду в Хогвартс — завести друзей.

— И я тоже. И я хотела бы стать твоим другом.

Выяснив это, оба устроились по­удоб­нее. Так на­чалось их пу­тешес­твие не толь­ко в Хогвартс, но и, что гораздо важ­нее, — к дружбе.

* * *

Нервничавший Альбус расхаживал по своему кабинету, словно общеизвестная кошка на раскалённой крыше. Почти десять лет Гарри Поттер отсутствовал в магическом мире, и вот сегодня состоится его возвращение. Все эти годы гоблины не выпускали Мальчика-Который-Выжил из своих загребущих лап, но сегодня вечером он наконец-то вернётся под влияние Альбуса Дамблдора. Остаётся лишь оценить размеры ущерба, который нанесло нетрадиционное воспитание мальчика... и который придётся устранять.

Альбус намеревался навсегда забрать мальчика у гоблинов и давно разработал план, чтобы достигнуть этой цели при первой же возможности. Ну что ж, сегодня вечером мальчик узнает, за кем настоящая сила в магической Британии. И это не какой-то там гоблин!

* * *

По­ка по­езд увозил их вдаль от Лон­до­на, Гарри пы­тал­ся убе­дить­ся, что новая подруга его не ра­зыг­ры­ва­ет.

— Значит, твои родители — целители, но исцеляют только зубы?

Оценив его сом­не­ва­ющийся взгля­д, Гер­ми­она ед­ва сдер­жи­вала смех.

— Да, именно этим и занимаются стоматологи. Давай договоримся так: ты спрашиваешь меня о магглах, если взамен я смогу расспросить тебя о чистокровных.

— Извини, ничего не выйдет. Я ведь не чистокровный.

— Правда? Я так подумала, потому что ты одет как чистокровный волшебник.

Считая это розыгрышем, Гарри насторожённо взглянул на свою новую подругу.

— То есть, я должен был одеться как маггл, но ты утверждаешь, что это не так?

На сей раз Гермиона таки не сумела сдержать смех, пока не заметила, насколько удручённым теперь выглядел Гарри.

— Прости, пожалуйста. Я подумала, что ты пошутил. Понимаешь, магглы носили такую ​​одежду чуть меньше века назад.

Ей отчаянно необходимо уточнить, однако и подталкивать не хотелось. А то, похоже, спутника её откровения очень расстроили.

— Ну класс! Вместо того, чтобы не выделяться среди студентов, буду торчать как прыщ на ровном месте. Но ведь портные сшили точную копию одежды, описанную в книгах по маггловедению. Как они могли так ошибиться?

У Гермионы тут же возникло подозрение, как это могло случиться, но необходимо уточнить:

— Они купили эти книги на Косой аллее? — Гарри кивнул, а это всё, что ей нужно. — Моя мама думала, что маггловедение будет тем самым предметом, который она поймёт, поэтому купила несколько книг. Так вот, она утверждает, что в жизни ничего смешнее не читала. Вся информация там устарела лет на сто, но даже тогда кое-что выглядело по-другому. Она вообще считает, что авторы никогда не видели магглов.

— Ну просто замечательно! Директор Рагнок назвал меня Старым Вороном, но, возможно, лучше бы назвал Берти Боттс!

Увидев на лице Гермионы вопросительное выражение, Гарри вспомнил, что она знает о магическом сообществе гораздо меньше него. Что ж, пришло время ей кое-что объяснить.

— Берти Боттс — это сладости такие, причём с самыми разными вкусами. И это идеально меня описывает. Моя мама, как и ты, была магглорождённой, в то время как папа — чистокровным. И оба пожертвовали жизнью, чтобы меня спасти. Я их совсем не помню, а мой приемный отец — гоблин. Как я уже сказал, лидер гоблинов назвал меня Старым Вороном из-за того, каким образом я оказался в Гринготтсе. Мой отец называет меня Гарри Кроу, но мои родители назвали своего первенца Гарри Джеймс Поттер…

Потрясённый вздох услышавшей это откровение Гермионы он не пропустил.

— Итак, как ты понимаешь, я вроде бы имею отношение ко многим сторонам, однако не знаю, где моё место… А одевшись сегодня вот так, надеялся почтить память моей матери, но, видимо, не судьба.

Даже не задумываясь, Гермиона не сдержалась, села рядом с Гарри и обняла его.

— Ох! Знаешь, я помогу тебе всем, чем смогу.

Гарри ощутимо напрягся, хотя откуда ей знать, что гоблины не обнимаются? Однако когда она его заверила, что обязательно поможет, заметно расслабился. И даже подумал, что, похоже, как минимум здесь гоблины ошиблись: объятия — это, оказывается, приятно. Почему-то он доверяет этой девочке — своему первому настоящему другу. Поэтому и начал рассказывать больше, чем собирался:

— Когда моих родителей убили, меня подбросили на порог дома маминой сестры. Только родственники от меня отказались и заключили договор с Гринготтсом, согласно которому гоблины будут заботиться обо мне, пока я не стану достаточно взрослым, чтобы приступить к обязанностям главы рода Поттер. У меня странное смешанное наследие, и уже совсем скоро придётся решать, каким же станет мое будущее.

Крепко его обнимая, Гермиона подумала, что к этому можно привыкнуть. А сейчас нужно срочно помочь своему первому другу.

— Я читала рассказы о Гарри Поттере в нескольких книгах. И везде авторы строили догадки, что случилось с тобой после того Хэллоуина. Похоже, к правде никто и близко не подошёл.

Это вызвало у Гарри смех, а заодно позволило Гермионе ослабить объятия, прежде чем те вызовут смущение. Хотя она по-прежнему сидела рядом с ним.

— Видела бы ты, какие книги о Гарри Поттере пытались опубликовать! Якобы реальные истории о моей жизни наверняка повеселили бы твою маму не хуже этих учебников по маггловедению. Однако мой отец положил этому конец, запретив кому-либо наживаться на моём имени.

Касательно Гарри Гермиону терзал сразу миллион вопросов, но давить она по-прежнему не хотела. Оставалось надеяться, что когда придёт время, он сам ей всё расскажет. Однако один вопрос особенно не давал ей покоя. Тем более, если его задать, вряд ли есть риск раскрыть какой-нибудь важный секрет.

— Знаешь, чтобы хоть как-то подготовиться к Хогвартсу, я выписала волшебную газету. Так вот, там уже несколько месяцев рекламируют, что Мальчик-Который-Выжил поступает в Хогвартс. Только вот на рисунках в газете Гарри Поттер совсем на тебя непохож — у тебя нет ни шрама, ни очков.

— Когда меня впервые принесли в Гринготтс, шрам был, однако целители сумели его убрать. А что касается очков… Полагаю, они думали, раз мой отец их носил, значит, и мне они тоже понадобятся. Кстати, в книгах были такие же рисунки. Тогда мой отец спросил, откуда авторы их взяли... ответа от них так и не получил.

В этот момент им пришлось прерваться, чтобы вытерпеть первый из массы визитов желающих увидеть Гарри Поттера. На самом деле, лихорадка по поводу Мальчика-Который-Выжил охватила весь Хогвартс-экспресс. Отдельные энтузиасты даже создали поисковую группу, чтобы обнаружить неуловимую "добычу". И Гермиона обратила внимание, что всякий раз, когда кто-то заходит в купе, Гарри заметно менялся. Но как только они снова оставались одни, быстро становился прежним. Честно говоря, спрашивать об этом не хотелось. Она даже нижнюю губу прикусила, чтобы чего-нибудь не ляпнуть. Однако Гарри, видимо, заметил её терзания и пояснил:

— Гоблины утверждают, что у них есть три лица. Первое — публичное, второе — истинное, причём предназначено оно исключительно для семьи и друзей.

Давая понять, что она относится именно к этой группе, Гарри улыбнулся.

— Ну а третье лицо — последнее, что видят их враги перед смертью. Это сейчас они банкиры, однако в глубине души — воины.

Любопытство Гермионы снова взяло верх, поэтому ещё один вопрос буквально сорвался с языка:

— И каково это — расти вместе с гоблинами?

И Гарри с удовольствием начал рассказывать о своей жизни — обычно-то некому:

— Меня растили как гоблина, хоть я и знал, что другой. Да и то, что гоблины и волшебники с трудом друг друга терпят, ничуть не помогало. Поэтому когда я был младше, приходилось часто драться.

Гермиона снова его обняла, вызывая желание рассказать о том, о чём он раньше никогда не говорил.

— Некоторым взрослым категорически не понравилось, что мой отец (а он могущественный гоблин) законно меня усыновил. Пара гоблинов настолько громко возражала, что ради моей защиты отцу пришлось сразиться с ними на дуэли до смерти.

В объятиях подруги Гарри чувствовал себя весьма комфортно. Больше того — обнаружил, что как только начал рассказывать о своей жизни, никак не мог остановиться. Впрочем, неудивительно — раньше-то слушателей не было.

— Если бы моего отца победили, даже не знаю, что бы со мной случилось. Поэтому, чтобы я как можно скорее научился стоять на собственных ногах, отец устраивал мне весьма суровые тренировки. В общем, гонял настолько сильно, насколько я мог вытерпеть. На самом деле, моё отличие от других однажды всё-таки сработало в мою пользу: к тому времени, когда мне исполнилось шесть лет, на занятиях я стал самым высоким. Правда, даже несмотря на то, что теперь я выше отца, во время поединков он до сих пор может надрать мне задницу.

— Мне он кажется замечательным человеком — извини, гоблином.

Гарри снова улыбнулся, а Гермиона неохотно прекратила его обнимать.

— Я просто зову его отцом. Извини, что всё это на тебя вывалил. Да, мы совсем недавно познакомились, но я уже чувствую, что могу тебе доверять. Пожалуйста, не спрашивай, почему.

Сообразив, какое доверие ей оказывают, Гермиона решила ответить тем же:

— Я понимаю, каково это — быть другим. Надо мной издевались с первого дня в школе, поскольку считали не такой как все. Мне казалось, всё дело в том, что я — ведьма, но сегодня выяснилось, что я по-прежнему другая. Ведьмы, с которыми я заговорила, не захотели иметь со мной ничего общего. Через несколько недель мне исполнится двенадцать, а ты — первый человек, кто захотел со мной дружить.

Сегодня Гарри на собственном опыте убедился, как объятия могут помочь почувствовать себя лучше, поэтому решил, что настала его очередь обнимать.

Гер­ми­она не мог­ла в это по­верить: за какую-то сотню миль пройти путь от от­ча­яния до объятий са­мого из­вес­тного маль­чи­ка в ма­гичес­ком ми­ре! Получается, благодаря тому, что она запала на незнакомца, ставшего её другом, поездка стала по-настоящему волшебной. А сейчас она изо всех сил старалась представить, что ему пришлось пережить. Когда издевательства в школе становились невыносимыми, её отец несколько раз туда звонил. А вот отец Гарри ради защиты своего приемного сына дважды рисковал собственной жизнью. Гермиона даже думать не хотела, что с её родителями может что-то случиться, а Гарри не только уже потерял обоих, но и знал, что ради него его приемный отец сражался на дуэлях до смерти.

Поэтому здесь и сейчас Гермиона решила, что её новая миссия — стать для Гарри самым лучшим другом. Тем более — он первый мальчик, который её обнял. Следующие несколько часов они просто болтали друг с другом, и чем больше отдалялись от дома, тем сильнее сближались. Однако когда поездка подходила к концу, всё-таки по очереди покинули купе, чтобы спутник переоделся в школьную форму.

Напоследок Гарри решил ещё раз предупредить подругу:

— Когда попаду в Хогвартс, наполовину жду неприятностей. Возможно, будет лучше, если…

Однако Гермиона обор­ва­ла его на по­лус­ло­ве:

— Нет, Гарри. Что бы ты ни говорил, без шансов, что я снова стану такой, какой села в этот поезд. Ты стал моим другом, а это гораздо важнее любой школы!

Пос­ле ши­рокой ответной улыб­ки у неё в жи­воте за­пор­ха­ли ба­боч­ки.

— Тогда идёмте, мисс Грейнджер?

Настало время публичного лица.

— С удовольствием, мистер Кроу.

* * *

Станция Хогсмид вряд ли заслуживала такого статуса — это всего лишь платформа, позволяющая сесть и сойти с поезда. И на этом всё. Попутно складывалось впечатление, будто находится та в богом забытом месте — особенно если оценить, как несколько зажжённых ламп безнадёжно проигрывали неравный бой быстро наступающей вечерней темноте. Конечно, следовало ожидать, что температура на территории Шотландского нагорья гораздо ниже лондонской. Недаром же большинство старшекурсников, прежде чем быс­трым ша­гом нап­равить­ся к ка­ретам, поплотнее закутались в мантии.

Правда, Гарри и Гермиона не сумели взять с них пример, поскольку появился волосатый человек-гора с зажжённым фонарём в руке и громко позвал:

— Первокурсники! Первокурсники, сюда!

Вскоре великана окружили будущие студенты. А он, похоже, искал среди них кого-то конкретного. Однако, судя по выражению лица, никак не находил.

— Давайте, идите за мной. Есть ещё первокурсники? Первокурсники, все за мной!

Скользя и спотыкаясь на крутой тёмной тропинке, Гермиона поинтересовалась у Гарри:

— Они что, никогда не слышали про охрану здоровья и технику безопасности?

К счастью, вскоре тропинка стала гораздо ровнее. А затем они вышли на берег тёмного водоёма. А на его про­тиво­полож­ной сто­роне возвышался великолепный за­мок, словно вы­рас­тавший пря­мо из утёса. За­мок казался ог­ро­мным, с массой сверкавших огнями боль­ших и ма­лых ба­шен и бес­счётными окнами, откуда лил­ся яркий свет. Создавалось ощу­щение, будто Хог­вартс сошёл пря­мо со стра­ниц волшебной сказ­ки.

Тем временем великан указал детям на целый флот пришвартованных к берегу маленьких лодок. Гермиона решила, что это кораклы**.

— Не больше четверых в лодку!

Гарри помог Гермионе забраться в лодку, а затем предложил помощь сёстрам-близнецам, которые подошли в надежде, что и им найдётся место.

Сам великан один занял целую лодку. Быстро проверив, что все расселись, он скомандовал: «Вперёд!». Вся флотилия тут же д­ви­нулась к зам­ку.

Парвати Патил тут же представила и себя, и свою сестрёнку-близнеца Падму. А пока лодки шли по озеру, успела прожужжать спутникам все уши. Причём похоже, у неё есть раздражающая привычка сначала задавать вопрос, а затем самой же на него отвечать. А вот её сестра сидела тихо — видимо, уже привыкла к разглагольствованиям близняшки.

— Как думаете, на какой факультет попадёте? Лично мне всё равно, поскольку в нашей семье мы первые, кто будет учиться в британской магической школе. А вы, случайно, не знаете, как нас будут распределять? Я слышала, будет какой-то тест, хотя один мальчик утверждал, что нам придётся сразиться с троллем…

Гарри заметил, как от такого натиска Гермиона начала впадать в панику. Возможно, потому что ответов не знает? Что ж, прид­ви­нуть­ся к ней ещё бли­же он физически не мог, по­это­му просто по­ложил ей ру­ку на ко­лено.

— Мой отец говорит, что на каком факультете мы окажемся, решает древний магический артефакт. Никаких тестов, и уж тем более — никаких троллей.

Правда, теперь Парвати гораздо больше интересовала лежавшая у Гермионы на колене рука Гарри. Конечно же, это вызвало массу личных вопросов, на которые ни первая, ни второй не собирался отвечать.

И толь­ко когда лодки оказались в своеобразном гроте, допрос прек­ра­тился. Причалили они к узкой полосе гальки. Гар­ри, как и по­добает джентль­ме­ну, по­мог тро­им спутницам спус­тить­ся на бе­рег. Уходившая вверх не­боль­шая лес­тни­ца при­вела их к мас­сивной ду­бовой две­ри. Честно говоря, будь ма­тери­ал похлипче ду­ба, тя­жёлые уда­ры Хаг­ри­да на­вер­ня­ка бы её про­ломи­ли.

Дверь открыла черноволосая ведьма в тёмно-зелёной мантии. А её облик и поведение так и кричали: «Со мной шутки плохи!»

— Первокурсники, профессор МакГонагалл. Но его среди них нет!

Казалось, великан готов разрыдаться, но тут строгая профессор отвела его в сторонку. Правда, первокурсники их разговор всё равно слышали.

— Хагрид, возьми себя в руки! Ты их пересчитал?

Теперь тот выглядел оскорблённым.

— Ко­неч­но! Все на мес­те.

И только тогда до него дошёл намёк Макгонагалл: раз все здесь, то и человек, которого он искал, должен быть среди них.

— Пусть на этот вопрос ответит церемония распределения.

Хагрид ушел счастливым, в то время как МакГонагалл начала кратко рассказывать о факультетах Хогвартса и что их отличает. Впрочем, Гарри с Гермионой профессора практически не слушали, ибо уже сообразили, кого ищут сотрудники.

Когда МакГонагалл ненадолго их оставила, чтобы проверить, всё ли готово, Гарри воспользовался этой возможностью и шепнул Гермионе:

— Просто помни — я могу за себя постоять…

Больше он сказать ничего не успел, поскольку искавший в поезде Гарри Поттера блондин решил привлечь внимание к себе:

— Гарри Поттер не приедет в Хогвартс, и они чуть штаны не намочили? Жал­кое зре­лище… А знаете, почему он не приехал в Хогвартс? Да потому что мёртв! Вы и вправду думаете, что младенец способен победить Тёмного лорда?

Гермиона заметила, что к словам этого мальчика прислушиваются, поэтому отчаянно захотела вмешаться. Тем более, похоже, что пара девочек вот-вот заплачет. Однако это не её секрет, поэтому открыть его она не имеет права. Оставалось снова прикусить нижнюю губу. Кажется, к этому придётся привыкать.

— Малфой, ты всего лишь лжец…

— Ну и где же он, Боунс? Твоя тётя — глава авроров. Она хоть раз его видела? С той ночи никто не видел Гарри Поттера. Мой отец часто приглашает на ужин министра магии, так даже наш министр никогда не видел Гарри Поттера. Если бы этот придурок Хагрид не болтал всякий раз, когда напивался в пабе, про ту ночь никто бы ничего и не узнал.

Рыжий мальчишка, тоже искавший Гарри в поезде, отреагировал на заявления Малфоя с бешенством:

— Дамблдор видел Мальчика-Который-Выжил живым! И защищал его от гадов вроде твоего отца!

От­вет Мал­фоя не зас­та­вил се­бя дол­го ждать:

— Может, великий Дамблдор подбросил его в вашу лачугу? А, Уизел? Подумаешь, на одного ребёнка больше в вашей семейке. Твоя мать хоть помнит ваши имена? Гарри Поттера здесь нет, потому что он мёртв, а мёртвые люди не приезжают в Хогвартс.

Послышались вскри­ки, однако Мал­фой тут оказался ни причём — просто сквозь сте­ну просочилась груп­па приз­ра­ков, затем про­летев ря­дом с пер­во­кур­сни­ками. А к то­му моменту, как уче­ники опом­ни­лись, вер­ну­лась Мак­Го­нагалл и по­вела их в Боль­шой Зал.

Гар­ри сразу "на­дел" свою пуб­личную мас­ку, и Гер­ми­она, решив взять с него пример, тоже попы­талась выглядеть уве­рен­ной. Од­на­ко по­лучи­лось не слишком хорошо, ведь уверенности-то как раз она не испытывала ни на грам­м. Быстро выяснился и ещё один минус ситуации: благодаря оха­ющим и аха­ющим сверс­тни­кам они с Гарри здорово выделялись. А уж ког­да ста­рая потрёпанная шля­па вдруг запела, Гер­ми­оне осталось только га­дать, насколько же стран­ный этот вол­шебный мир.

Первой вызвали девочку по имени Ханна Аббот, которая попала на Пуффендуй. Вскоре стало ясно, что распределение происходит по алфавиту. Когда Винсент Крэбб отправился за стол, где сидели девушки, оскорбившие Гермиону на платформе девять и три четверти, они с Гарри ожидали, что его вызовут следующим... однако прозвучало имя Трейси Дэвис. И как это понимать?

Гарри постоянно шептал, что он обязательно справится, однако ему всё-таки пришлось подтолкнуть Гермиону в направлении шляпы, когда вызвали её. Впрочем, шляпе не потребовалось много времени, чтобы распределить её на Когтевран. А вот когда к ней присоединилась Падма Патил, началось веселье.

МакГонагалл вызвала Гарри Поттера, но из оставшихся первокурсников никто не двинулся с места. Нас­тро­ение у большей части за­ла упа­ло прямо на глазах. Зная, что количество новых учеников соответствует количеству имён в её списке, Макгонагалл попыталась ещё раз... с тем же результатом.

Ког­да Пад­ма шёпотом поинтересовалась, почему не вызвали Гарри, ­Гер­ми­она настолько сильно вцепилась в край стола, что там чуть вмятины не остались. Впрочем, на этот вопрос она может ответить абсолютно честно:

— Не знаю. Его же должны были распределить раньше нас обеих. Надеюсь, он попадёт на Когтевран. И мне жаль, что тебя разлучили с сестрой.

— А мне нет! — только и успела выпалить Падма, прежде чем заместитель директора возобновила распределение.

Тем временем осталось всего два мальчика. И когда Блейз Забини направился к столу Слизерина, все взгляды скрестились на Гарри.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Гарри Кроу, профессор.

Да­бы убе­дить­ся в том, что она и так зна­ла, Мак­Го­нагалл снова све­рилась со спис­ком. Но неотмеченным там ос­та­валось только од­но имя.

— Похоже, в списке тебя нет.

— В ответном письме мой отец подтвердил, что учиться я буду. И про связанные с этим обстоятельства тоже написал…

Вот и настал момент, которого так ждал Дамблдор. Сейчас он заставит мальчика сделать выбор на глазах у всего Большого Зала. И как только это случится, дороги назад к этой гоблинской чепухе у Гарри не останется.

Директор встал, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Профессор МакГонагалл, возможно, я смогу пролить свет на происходящее. Да, я получил письмо мистера Кроу и ознакомился с особыми обстоятельствами, на которые он ссылается. К сожалению, эти условия я выполнить не смогу. Хог­вартс — шко­ла Чародейства и Волшебства, и, согласно уставу, гоблина мы принять не можем.

Дамб­лдор давно из­вестен сво­ими причудами, а не­кото­рые да­же утверждали, что он слег­ка тро­нулся умом. И конечно же, его выступление ничуть не прояснило ситуацию, посколь­ку оставшийся маль­чик однознач­но не гоб­ли­н. Од­на­ко, как оказалось, директор ещё не за­кон­чил:

— Если юный Гарри желает поступить в Хогвартс, он должен учиться под тем именем, которое ему дали его настоящие родители — Гарри Джеймс Поттер!

* * *

"New kids on the block" — американская поп-группа, популярная в середине 80-х — начале 90-х

** Коракл — небольшая традиционная лодка, используемая в основном на реках Уэльса, но также местами в западной и юго-западной Англии, Ирландии и Шотландии; так же называют аналогичные лодки Индии, Вьетнама, Ирака и Тибета.

— Если юный Гарри желает поступить в Хогвартс, он должен учиться под тем именем, которое ему дали его настоящие родители — Гарри Джеймс Поттер!

Повисшая за этим объявлением тишина царила всего лишь несколько секунд, а затем возникло ощущение, будто все присутствующие попытались закричать разом. А Дамблдор с довольной ухмылкой наблюдал, как зал на несколько минут погрузился в хаос. Мальчик просто не сможет отказаться на глазах у всех этих ведьм и колдунов, и тогда снова окажется у него на поводке. А до летних каникул надо будет подобрать ему подходящую семью. Следовательно, время есть, так что спешить некуда.

Наконец-то восстановив порядок в зале, МакГонагалл обратилась к Гарри:

— Это правда, что ты Гарри Поттер?

Конечно, Гарри и его отец готовились к тому, что случится, когда его личность станет достоянием общественности. Что ж, время эффективно использовать "домашние заготовки" пришло.

— Директор хорошо осведомлён, что на протяжении последних десяти лет моим приёмным отцом был Барчок — распорядитель имущества Поттеров в Гринготтсе. И да, когда-то меня звали Гарри Поттером.

На этот раз хаос воцарился мгновенно, и на то, чтобы навести порядок, времени понадобилось гораздо больше. Гарри Поттера воспитывал гоблин?! И он называл гоблина отцом?! Потрясённая МакГонагалл снова обратилась к мальчику:

— Но как такое возможно? В ту ночь, когда тебя оставили у твоих маггловских родственников, я там была…

Внимательно наблюдая за другом, Гермиона подумала, что, возможно, мельком уловила третье лицо Гарри. После заявления МакГонагалл он ещё сильнее выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. «Опасность» — именно этим словом Гермиона могла его описать.

— А по какому праву вы участвовали в столь ужасном событии, заместитель директора?

От злобы, которой так и полыхнули эти зелёные глаза, профессору стало не по себе. Поэтому с мыслями она собралась далеко не сразу.

— Я была другом твоих родителей…

Аудитория не верила своим глазам и ушам: ученик, которого пока даже не распределили, взял и перебил грозную драконицу Минерву МакГонагалл!

— Думаю, «была» — здесь ключевое слово. Так что не ждите тёплых приветствий, если когда-нибудь встретите их снова. В ту ночь вы нанесли роду Поттер непоправимый урон, заодно проигнорировав массу законов, принятых для защиты детей. Вы уверены, что должны работать в школе, профессор?

Сарказм, который Гарри вложил в последнее слово, уловили даже самые недалёкие студенты Хогвартса.

И пока повисла гробовая тишина, Падма схватила Гермиону за руку.

— Ты знала?

Но поскольку Гарри уже "переключился" на Дамблдора, а Гермиона не хотела ничего пропустить, в ответ она лишь кивнула.

— Благодарю вас, директор, что предоставили мне довольно простой выбор. Видите ли, мне очень нравилось в школе гоблинов, и в Хогвартс я совсем не хотел. Но именно мой отец убедил меня сюда приехать. Зато теперь я смогу вернуться домой и сказать ему, что делал всё возможное, но видеть меня здесь не пожелали.

Уезжающая из Кроули сегодня утром Гермиона Грейнджер в спи­сок ужас­ов, которые могут с ней про­изой­ти, ста­вила исключение из шко­лы чуть ни­же сво­ей кончины. Но теперь она находится в дру­гой стра­не, и перед ней открылся со­вер­шенно новый мир. А ещё у этой Гермионы появился луч­ший друг, и она вот-вот может его по­терять. Поэтому, проигнорировав просьбы Гарри о нев­ме­шательстве, она вста­ла и за­шага­ла в сто­рону пре­пода­вате­льского стола, да­бы встать рядом с ним.

— Гермиона?

— Если ты уезжаешь, тогда я тоже.

Драко Малфой был вне себя от ярости. Чтобы показать всем, кто король среди первокурсников, он играл по-крупному, однако вышло так, что выставил себя дураком. Гарри Поттер хранил молчание, просто наблюдая, как Драко всё глубже и глубже копает себе яму. Никогда ещё юный Малфой не чувствовал себя таким униженным. Инструкции его отца были чёткими и понятными: Драко должен подружиться с Мальчиком-Который-Выжил и попытаться навязать ему их образ мысли. Только не надо быть гением, чтобы сообразить, что теперь на этих планах можно ставить жирный крест.

Благодаря этому гневу он и от­крыл рот, че­го, пожалуй, делать не сто­ило. Причём высказался настолько громко, что окружающие легко различили его го­лос даже на фо­не об­ще­го го­мона, ко­торый вызывало со­об­ще­ние Гар­ри о на­мере­нии уйти из шко­лы:

— Гоблины, а теперь и ещё одна грязнокровка? А мы-то думали, некогда гордому имени Пот­те­ров ниже падать уже некуда.

Оставив Гермиону рядом с до сих пор потрясённой МакГонагалл, Гарри направился прямиком к Малфою.

А тот ничуть не сомневался в своих силах. Он же среди студентов своего факультета, а за столом персонала сидит крёстный. Да и любой бред, который сможет нести Поттер, он легко обернёт против него. Поэтому Дра­ко бес­печно сто­ял и ждал, по­ка Пот­тер к не­му подойдёт. А вот че­го он никак не ожи­дал, так это то­го, что слу­чилось да­льше.

Мелькнувшую в воздухе руку мало кто заметил, зато все увидели последствия: удар в лицо оказался настолько силён, что слизеринца швырнуло спи­ной прямо на стол.

— Ты — отвратительный пример того, к чему может привести инцест. Я вызываю тебя на дуэль чести!

Отказ мальчика учиться в Хогвартсе потряс Альбуса до глубины души. Да и выволочка в адрес Минервы — тоже. А ведь он сам создал эту ситуацию и позволил ей развиваться с целью использовать её в своих интересах. Тем не менее, предоставленной возможностью немедленно воспользовался:

— И как же ты собираешься сражаться на дуэли, если считаешь себя гоблином, а мистер Малфой — волшебник? Тебе известно, что закон запрещает гоблинам использовать палочки?

— Если бы мне позволили учиться в Хогвартсе, вы бы узнали, что я хорошо разбираюсь в законах как волшебников, так и гоблинов. Возможно, если бы вы изучали наши законы, вам бы не запретили вести дела с Гринготтсом в течении последних десяти лет. С другой стороны, кажется, законам волшебников вы тоже уделяете не слишком много внимания. А зачем, если вам просто раз за разом позволяют выходить сухим из воды?

Нес­мотря на то, что весь зал и так уже си­дел, разинув рты, пос­леднее от­кровение выз­ва­ло нема­ло потрясённых вздо­хов. Причём, в основном, со стороны тех, кто в силу возраста уже понимал, что оз­на­чает, если тебя навсегда выд­во­рили из Грин­гот­тса.

— Я вполне готов к дуэли с мистером Малфоем. Пусть он использует свою палочку — у меня есть собственное оружие.

И Гар­ри вы­нул из ру­кава кинжал. Изысканно обработанный клы­к вен­гер­ской хвос­то­роги в качестве рукоятки с ос­трым как бритва клинком в гоб­лин­ском сти­ле длиной не меньше пят­надца­ти сан­ти­мет­ров. И да­же всего лишь при свете свечей ка­залось, что клинок при­тяги­вает любой окружающий свет, по­казы­вая, насколь­ко смер­то­нос­ное это ору­жие. При всём при этом кин­жал сильно на­поми­нал сти­лизо­ван­ную вол­шебную па­лоч­ку.

— Гарри, боюсь, я не могу тебе этого позволить…

Теперь от Гарри и Дамблдору досталось:

— Вы не оставили мне выбора. Весь школьный персонал сидел и позволял этому дебилу безнаказанно оскорблять меня и мою семью.

Северусу Снейпу прекрасно известны возможности своего крестника, а точнее — их отсутствие. И если Драко потерпит поражение на дуэли в первый же вечер в Хогвартсе, это безвозвратно погубит его репутацию. Так что придётся принимать меры.

— Мистер Малфой, десять баллов со Слизерина.

Дра­ко край­не хо­телось выс­ка­заться по поводу та­кого нес­пра­вед­ли­вого на­каза­ния, но ему помешал шёл­ко­вый плато­к, ко­торый он прижимал к губам, пытаясь ос­та­новить кровь.

Гарри слегка поклонился профессору.

— Моя честь удовлетворена, но не любопытство. Я правильно понимаю: де­сять баллов — это суммарное на­каза­ни­е за не­ува­жение к мо­им би­оло­гичес­ким родителям, к мо­ему от­цу-гоб­ли­ну и к обстоятельствам рож­де­ния мисс Гер­ми­оны Грейнджер?

Ответа он не ожидал, поэтому и разочарования не испытал.

— Как я и ду­мал — по три баллов за каж­дый прос­тупок… И­дём Гер­ми­она, не­чего нам тут де­лать. Этот кусок дерьма публично бросает в тебя самым мерзким оскорблением, а с него три балла снимают. Да и то только после того, как я угрожал порубить его на куски.

Гарри пред­ло­жил Гер­ми­оне ру­ку, и оба нап­ра­вились в сто­рону вы­хода

А для Филиуса Флитвика внезапно многое стало понятным. Дело в том, что последние десять лет в сообществе гоблинов он чувствовал себя изгоем. И никак не мог понять, что такого натворил, чтобы заслужить подобное отношение. И только теперь ситуация прояснилась. Оказывается, Дамблдора давным-давно навсегда вышвырнули из Гринготтса. А поскольку он его сотрудник, запятнанная репутация директора школы влияет и на него. Значит, время заняться восстановлением его отношений с гоблинами пришло. И начнёт он с того, что назовёт этого мальчика его настоящим именем.

— Гарри Кроу, сын Барчока, могу я узнать, как вы собираетесь отправиться домой?

Обернувшись, на сей раз Гарри поклонился гораздо ниже, проявив искреннее уважение.

— Рад встрече, мастер Флитвик. На самом деле, наш директор называет меня «Старый Ворон», но вы этого не знали. А мой отец зовет меня «Гарри Кроу», чтобы я не забывал своих корней. Мой отец — мудрый гоблин, поэтому снабдил меня порт-ключом. И как только мы выйдем из-под хогвартских щитов, я его активирую. Клянусь честью, что мисс Грейнджер доберётся домой в целости и сохранности!

— Рада встрече, Старый Ворон, Дитя Джеймса и Лили, Сын Барчока, Дитя Пророчества.

Взявшая Гарри за руку Гермиона сразу почувствовала, как он напрягся, однако больше никаких признаков удивления не проявил. Они оба обернулись к волшебной шляпе, которая и произнесла эти слова. И, судя по всему, только начинала.

— Твой отец и правда мудрый гоблин, Гарри Кроу. Он понимает, что ты должен приехать в Хогвартс, чтобы исполнить своё предназначение. Так вот, Хогвартс готов тебя приветствовать и предоставить всё, что это приветствие влечёт за собой.

Дамблдора это решение явно не устроило.

— Я директор Хогвартса…

— … Только до тех пор, пока позволяет замок!

Слова шляпы сопровождал удар колокола. Колокола, который впервые зазвучал в замке на памяти живых. А дальше, видимо, сам Хогвартс снова заговорил:

— Директора приходят и уходят, а Хогвартс остаётся. Школа разработана и построена четырьмя Основателями, чтобы учить магии всех, кто ею обладает. А не ради того, чтобы какое-то якобы элитное братство могло властвовать над всеми остальными. Хогвартс должен объединиться перед лицом надвигающейся тьмы, иначе всё может быть потеряно. Подойди и сядь, Гарри Кроу, позволь распределить тебя.

Гарри знал — его отец считает, что его будущее связано с Хогвартсом. И речь шляпы только что это подтвердила. Однако для начала поинтересовался мнением Гермионы:

— Что думаешь?

— Ну… Мы уже здесь. А если передумаем, ты всегда сможешь вернуть нас домой. Так ведь? Я займу тебе место за столом Когтеврана.

Пос­леднее за­меча­ние сопровождал пристальный взгля­д в адрес старой шля­пы. Мол, только попробуй отправить куда-нибудь ещё!

Улыбнувшись подруге, Гарри сел на табурет и надел шляпу на голову.

Дамб­лдор едва не покраснел от злос­ти. Теперь он выг­ля­дел как прид­ворный шут, по­ка важ­ные воп­ро­сы ре­шались без его учас­тия. К сожалению, распределяющая шляпа права: он может быть директором лишь до тех пор, пока позволяет замок. А без сотрудничества с Хогвартсом даже в свой кабинет попасть не сумеет. Оставалось утешать себя тем, что Гарри всё-таки будет учиться в Хогвартсе, и тогда он, директор, обязательно сможет на него повлиять.

Распределяющая шляпа напряженно сканировала юношу, на голове которого сейчас находилась.

— О, рада тому, что ты вполне можешь считаться учеником Дома Ровены. Чувствую, пока ты с нами, тебе необходима дружба мисс Грейнджер и наставничество мастера Флитвика. Поэтому пусть будет… Когтевран!

Вско­чив на но­ги, Гер­ми­она заап­ло­дировала, ув­ле­кая за со­бой весь изум­лённый стол сине-бронзовых. Ведь все считали, что Мальчик-Который-Выжил обязательно попадёт на Гриффиндор. Кстати, аплодисменты гриффиндорцев оказались несколько пожиже. Мальчик только что подошёл к слизеринскому столу и врезал "змею". А затем заставил Снейпа снять баллы со своего факультета! Как, чёрт возьми, он мог попасть куда-то ещё, кроме Гриффиндора? Общие чувс­тва фа­куль­те­та гром­ко по­дыто­жила па­ра ры­жево­лосых близ­не­цов:

— А почему Поттер не с нами?

Тем временем Гар­ри встал, что­бы пох­ло­пать вмес­те с но­выми товарища­ми по фа­куль­те­ту. А уже сни­мая шля­пу, по­чувс­тво­вал, как что-то не больно стук­ну­ло его по макушке. Пы­та­ясь по­нять, что это такое, он на­щупал внутри шля­пы что-то твёрдое, потянул и вы­нул оттуда ук­ра­шен­ный драгоценными кам­ня­ми и, бе­зус­ловно, смер­то­нос­ный меч гоб­лин­ской ков­ки... с выг­ра­виро­ванным именем Год­ри­ка Гриф­финдо­ра на клинке.

Само собой, и здесь шляпе нашлось, что сказать:

— Твоё наследие позволяет тебе достать этот меч, а твои тренировки подготовили тебя им владеть. Этот меч признаёт тебя Защитником Хогвартса!

На табурете появились ножны, которые Гарри со знанием дела надел, ловко застегнув пояс на талии. А на нагрудном рем­не по­яви­лась над­пись «Ког­тевран». За­тем он за­чех­лил свой но­вый меч и пе­редал шля­пу по­ражён­ной Мак­Го­нагалл.

— Мистер Кроу, жду вас у себя в кабинете сразу после праздника.

— Придётся вас разочаровать, директор, но закон этого не позволяет. Поскольку вы лишены права посещать Гринготтс, то не имеете права оставаться один на один с несовершеннолетним гоблином. Поэтому на любой нашей встрече должен присутствовать мой отец.

Снова почтительно поклонившись Флитвику, Гарри передал ему свиток.

— Вот копия инструкций, которые директор школы намеревался проигнорировать. Могу я узнать, кто такой профессор Снейп?

Все взгляды скрестились на чер­но­воло­сом преподавателе с сальными во­лоса­ми, с ко­торым Гар­ри уже имел де­ло ра­нее. Он сно­ва пок­ло­нил­ся.

— Не хочу оскорбить вас или ваш профессионализм, сэр, но вы попадаете под те же законы, что и директор. И поскольку только благодаря его слову вас не отправили в Азкабан как Пожирателя смерти, а словам Дамблдора гоблины, конечно же, не верят, я не буду ходить на ваши уроки. Поэтому по вашему предмету я и мои друзья будем получать частные уроки.

Конечно, Фи­ли­ус на­мере­вал­ся тщательно изучить дан­ный сви­ток, однако прямо сейчас он прос­то обя­зан за­гово­рить с маль­чи­ком — хо­тя бы ради то­го, что­бы нарушить мёртвую ти­шину, ко­торая опустилась на весь зал пос­ле очередной потрясающей новости. И ник­то пока не знал, как на неё ре­аги­ровать.

— Кажется, вы хорошо умеете обращаться с клинком, мистер Кроу. Полагаю, прошли соответствующую подготовку?

Гаррины глаза сверкнули.

— Мастер Шарпшард попросил передать вам наилучшие пожелания. Он хорошо о вас отзывался, сэр.

Профессор Чар ушам своим не поверил.

— Вы тренировались у мастера Шарпшарда?!

Гарри кивнул.

— Мне выпала большая честь стать его учеником.

Гарри подошёл к тому месту, ко­торое за­няла для не­го Гер­ми­она, ос­та­вив за спиной озадаченных пре­пода­вате­лей. Дамб­лдор был потрясён до глубины души. Он да­же за­был про традиционные объ­яв­ле­ния! Тай­ны, которые директор хра­нил столько лет, толь­ко что стали достоянием всей шко­лы.

А тут ещё севшая рядом Ми­нер­ва окинула его ис­пе­пеля­ющим взглядом.

— Сегодня вечером я созываю полное собрание персонала. Так что готовься, Альбус — будешь рассказывать. Мне не нравится, когда первокурсник выставляет меня полной дурой! Письмо отца мистера Кроу должно было попасть ко мне, но этого не произошло. И я хочу знать, почему. Получается, когда я последние десять лет интересовалась благополучием Гарри, всякий раз у тебя удачно вылетало из головы, что на Тисовой улице он больше не живёт.

У Альбуса разом пропал аппетит. Пос­ле та­кого ве­чера пос­леднее, что ему нуж­но, так это вы­шед­шая на тро­пу вой­ны с ним Минерва. А на дру­гом кон­це сто­ла он ви­дел Северуса, го­тово­го по­рубить юно­го Гар­ри на ингридиенты для зелий. Всё пош­ло совсем не так, как он пред­по­лагал.

Фи­ли­ус тоже не упус­тил злоб­но­го взгля­да кол­ле­ги... и кому тот адресован. И явно ре­шил вста­вить свои пару кнатов:

— Северус, это был разумный шаг с твоей стороны. Высказывание юного Малфоя породило проблемы, справиться с которыми он не в состоянии. Зная, по крайней мере, одного из преподавателей мистера Кроу, с уверенностью могу сказать — он бы сделал из мистера Малфоя натуральный фарш.

Судя по ответу, Снейп с огромным трудом сдерживал ярость:

— Как только праздник закончится, я намерен конфисковать у Поттера его оружие. Первокурсник с ножами и мечами — куда катится этот мир?!

Конечно, Филиус не мог этого допустить.

— Боюсь, ничего у тебя не выйдет. Да и права не имеешь. Хогвартс принял мистера Кроу как студента-гоблина со все­ми вытекающи­ми пос­ледс­тви­ями. То есть, мистеру Кроу запрещено пользоваться палочкой, но разрешается носить клинок. А для гоблина отдать свой клинок — это ещё хуже, чем потребовать у волшебника его палочку.

— Мальчик — высокомерный негодник, как и его отец. Ещё не распределился, а уже требования выдвигает. Не следовало его останавливать — пусть бы уходил из школы.

— А разве ты не слышал? Он так и собирался поступить, пока сам Хогвартс не вмешался. Мне кажется, это и была его основная цель. Не знаю, встречался ли ты с Барчоком, но не рекомендую тебе оскорблять его или его сына.

Предотвращая возражения коллеги, Филиус отмахнулся.

— Безусловно, мистер Кроу не является гоблином. Но он — волшебник, который решил прожить свою жизнь согласно их законам и традициям. А чему учат любых юных ведьм и колдунов, когда речь о гоблинах? Никогда с ними не связываться.

— Поттер учится на первом курсе Хогвартса — и не более того!

— Будешь называть его Поттером в такой уничижительной манере, и тебя тоже выдворят из Гринготтса. Или отец мальчика вызовет тебя на дуэль. И напомню: гоблины сражаются на дуэлях до смерти. А если ты или твои "змеи" будут умышленно провоцировать мальчика, он будет реагировать именно как гоблин. А его поступки будет диктовать его честь. И сегодня мы уже мельком эти поступки увидели. Слышал ли ты хоть раз, чтобы кого-то выбрали Защитником Хогвартса? Гарри Кроу — необычный первокурсник, а думать иначе — вопиющая глупость.

Устроившись рядом с Гермионой, Гарри заметил, как на него уставился весь стол Когтеврана.

— Привет, я Гарри…

Для Гер­ми­оны это стало последней каплей. С момента, как сошла с поезда, она постоянно была на взводе, и вот пружина наконец-то распрямилась. Сбрасывая накопленное напряжение, девочка расхохоталась.

— Если бывают случаи, когда пред­став­ляться не нужно, это именно такой, — всё-таки выдавила она, немного успокоившись.

С по­яв­ле­ни­ем еды ат­мосфе­ра за столом разрядилась. Пад­ма поз­дра­вила его с по­пада­ни­ем на Ког­тевран, и сра­зу за ней на Гарри обрушился град вопросов. Однако он просто на­чал есть, веж­ли­во иг­но­рируя боль­шинс­тво лич­ных. Хо­тя и приз­нал, что не имеет ни малейшего пред­став­ле­ния, что оз­на­чает зва­ние Защитника Хог­вар­тса.

Симпатичная китаянка уже смотрела на Гарри щенячьими глазками, что, в свою очередь, заставляло кровь Гермионы кипеть.

— О, Гарри, а можно взглянуть на твой меч?

Гарри медленно дожевал и взглянул ей прямо в глаза.

— Зачем, мисс? Это довольно личный вопрос, а мы даже не представлены!

Затем он повернулся к своей подруге.

— Гермиона, что это?

Теперь весь стол смеялся над смутившейся Чжоу Чанг, а сияющая Гермиона объясняла Гарри, что такое спагетти.

Мальчик постарше представился Роджером Дэвисом, а затем попытался предупредить Гарри:

— Ты даже не представляешь, насколько популярными будешь у остальных первокурсников. Одна только мысль об уроках Зелий без Снейпа скоро заставит их кричать на каждом углу, что они твои «друзья». Жаль, что ты не третьекурсник. Тогда избавил бы меня от уроков с этим человеком. Он же издевается над всеми неслизеринцами! И это было ещё до того, как ты объявил на весь Большой зал, что он — Пожиратель смерти.

Гар­ри воп­росительно взгля­нул на Гер­ми­ону. По­нят­ное де­ло, тут же услышал от неё положи­тель­ный от­вет. За­тем пе­ревёл взгляд на Пад­му, ко­торая, жут­ко покрас­нев, быс­тро кив­ну­ла и до­бави­ла:

— В поезде старшекурсники рассказывали всякие истории о его занятиях. Снять баллы за слишком громкое дыхание?

Гарри сначала подумал, что его разыгрывают, пока старшекурсники не начали припоминать ещё более вопиющие случаи. Да уж, такую ситуацию они с отцом не предвидели. Поэтому прежде чем приглашать на уроки Зелий кого-то ещё, придётся с ним поговорить. И по­ка ис­то­рии об издевательствах Сней­па ста­нови­лись всё мрачнее, всё больше си­девших не­пода­леку пер­во­кур­сни­ков с надеждой пос­матри­вали в сто­рону Гар­ри. Что ж, тот не сомневался, что Дамб­лдор ещё до кон­ца этой не­дели постарается выз­вать сюда его от­ца, и вот тог­да-то Гар­ри и по­гово­рит с ним.

В итоге зап­ла­ниро­ван­ные объявления Дамб­лдо­ру приш­лось делать уже пос­ле исчезновения еды со сто­лов. И слова директора «Должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью» после обильного ужина у многих не укладывались в голове. Что­бы просто по­нять, как от­но­сить­ся к это­му предупреждению, Гер­ми­она внимательно огляделась. А увидев пожимавших плечами товарищей по ­факуль­тету, за­дала очевидный для себя воп­рос:

— Он вообще знает, что это школа?

* * *

Вскоре префекты привели первокурсников в башню Когтеврана — их новый дом на следующие семь лет. И сейчас Пенелопа рассказывала про брон­зо­вый двер­ной молоток, ко­торый за­гады­вал за­гад­ки, только разгадав ко­торые ты по­падал внутрь. Внезапно дверь распахну­лась са­ма по се­бе. Это серьёзно оза­дачи­ло префектов, по­ка двер­ной мо­лоток не объяснил сам:

— Внутри замка Защитник Хогвартса может зайти куда угодно. Все двери для него открыты.

— Э-э-э, хорошо. Итак, если не можете разгадать загадку, придётся подождать того, кто может — или просто держаться поближе к Гарри.

Возможно, Пенелопа так пошутила, однако Гер­ми­она уже ре­шила, что так и поступит. И не­жела­ние раз­га­дывать за­гад­ки тут совсем ни причём.

Когда новички вошли в общую гостиную, их разделили по половому признаку. Само собой, где они будут жить, девочкам показала Пенелопа, а мальчикам — её коллега.

Спальня на одного с просторной кроватью под балдахином Гарри порадовала. Первым делом он дос­тал из кар­ма­на умень­шен­ный че­модан, но п­режде, чем вер­нуть ему исходный раз­мер, по­ложил его на пол. Ещё в комнате обнаружился шкаф и, в общем-то, всё. Префект объяснил это тем, что таким образом первокурсников стимулируют учиться вместе, и в гостиной ради этой цели даже выделена отдельная зона.

Спустившись по лестнице в гостиную, Гарри ничуть не удивился, обнаружив там Гермиону. И у него возникло ощущение, будто он просто обязан ей что-нибудь сказать по поводу вечерних событий.

— Спасибо за поддержку. Поверь, для меня это очень много значит. Трудно поверить, что ты была готова уйти отсюда сразу после того, как впервые приехала. Тебе же вроде бы понравилось.

— На­де­ялась, что по дороге об­ратно смо­гу тебя убе­дить принять меня в шко­лу гоблинов.

У Гарри вырвался смешок.

— Порт-ключ доставил бы нас в Лондон меньше чем за минуту. Хотя знаешь, вряд ли бы тебе пришлось долго меня убеждать. И спасибо за то, что не задавала кучу вопросов. Я же видел, насколько это для тебя сложно.

Гермиона всерьёз надулась.

— Ты даже не представляешь, насколько! Я еле сдержалась, но утешала себя мыслью, что всё равно знаю о тебе больше всех остальных. Надеюсь, однажды мы станем достаточно близки, чтобы ты рассказал мне всё, что у тебя на уме. Мне показалось, что назвавшая тебя «Дитя Пророчества» распределяющая шляпа потрясла тебя сильнее, чем этот меч из неё.

— Есть вещи, о которых пока не могу рассказать. И эта одна из них. Однако ты права — ты и впрямь знаешь обо мне больше остальных. Но придёт время, и я действительно всё тебе расскажу.

— Жду с нетерпением.

Настало время ложиться спать, однако ребята не знали, каким образом друзьям положено желать друг другу спокойной ночи. В том числе и поэтому неуверенность Гермионы стала возвращаться, когда она задала последний на сегодня вопрос:

— Пойдём на завтрак вместе?

— Каждое утро.

Неудивительно, что после такого ответа Гермиона сно­ва об­ня­ла Гарри. И кто сказал, что вот так пожелать другу спокойной ночи — это неправильно? Так что оба ра­зош­лись по своим но­вым ком­на­там, до­воль­ные первым вечером в Хог­вар­тсе.

* * *

Импровизированное собрание сотрудников Альбуса отнюдь не порадовало. Минерва требовала правду, но раскрывать ещё какие-то секреты он не собирался. Од­на­ко пос­ле сегодняшних от­кро­вений одно­го юн­ца к этой встрече нужно от­но­сить­ся как к попытке ограничить ущерб. Да, правду он расскажет, только не всю.

— Если помните, после того Хэллоуина все мы были очень заняты. Тем не менее, в первый же день рождественских каникул я отправился на Тисовую улицу проверить благополучие юного Гарри. И представьте моё удивление, когда я выяснил, что его там нет.

Альбус не видел причин, почему нельзя приукрасить историю, выставив себя в хорошем свете.

— Как оказалось, Дурсль полностью проигнорировал мои чёткие письменные инструкции. Он просто не поверил, что ему или его семье грозит опасность. И не только отказался воспитывать Гарри, но и как-то ухитрился найти Гринготтс. И отнёс туда Гарри, словно какую-то посылку. Дурсли взяли и посчитали, что для Гарри будет лучше, если его вырастят ему подобные.

Последняя фраза вызвала у персонала шквал эмоций. Неудивительно, что поднялся изрядный шум. Так что директору пришлось взять паузу.

— Думаете, я ничего им не сказал во время того визита? Так мне ответили, что для них все, кто может колдовать, на одно лицо! В результате Дурсль и его же­на под­пи­сали своего ро­да до­говор, ко­торый до совершеннолетия связывал Гар­ри и Грин­гот­тс. И вот сегодня я надеялся, что этот договор можно разорвать, и тогда он будет учиться в Хогвартсе под именем Гарри Поттера. Чем это всё закончилось, мы все уже знаем.

Фи­ли­ус просто ки­пел от та­кой во­пи­ющей несправедливос­ти. Какой жуткий фанатизм! А ведь кое-кого из этих людей он даже друзьями считал, и это зли­ло ещё сильнее.

— Альбус, это был предсказуемый и вместе с тем очень глупый шаг. В итоге ты едва не лишил нас того, что якобы пытался спасти.

Теперь все взгляды скрестились на профессоре Чар, но именно Минерва первой попросила своего друга разъяснить ситуацию.

— Мальчик провел последние десять лет среди гоблинов. И не откажется от своего воспитания при первом же взгляде на зачарованный потолок.

Ему тут же предложили объяснить подробнее. В конце концов, благодаря своим корням он тут признанный эксперт.

— Если я правильно понимаю, Барчок отправил сюда мальчика, чтобы тот познакомился со своими ровесниками. С какой целью? Помочь своему сыну принять невозможное решение, с которым ему придётся столкнуться через несколько лет. Провести свою жизнь волшебником или гоблином!

Снейп моментально взбесился:

— Гиппогрифье дерьмо! Мальчик волшебник, и точка!

Однако не менее разгневанный Филиус не собирался отступать.

— Точно так же как ты Пожиратель смерти, но всё равно учишь детей. Жизнь — это выбор, Северус. А если и дальше будешь тянуться к своей палочке, совершишь серьёзную ошибку.

Дамблдор тут же его поддержал:

— Никаких палочек. Пожалуйста, продолжай, Филиус. Ты обратил внимание на те моменты, которые я даже не рассматривал.

— Посмотрите на ситуацию с точки зрения гоблинов. Либо Старый Ворон проживёт всю свою жизнь как гоблин, либо же лорд Поттер займёт своё место в магическом сообществе. Что выгоднее нации гоблинов? Нет необходимости говорить, что лорд Поттер обязательно станет влиятельным членом общества. А если воспитанник гоблинов войдёт в элиту магического сообщества, для Гринготтса это станет большим подспорьем.

Минерва с трудом пыталась всё это осознать.

— Хочешь сказать, отец-гоблин отправил Гарри сюда, чтобы мальчик согласился стать волшебником?

Филиус кивнул.

— Не вижу никакой иной причины. Они хотят, чтобы Гарри постепенно занял своё законное место в британском магическом сообществе. Иначе зачем его отправили в Хогвартс, когда у них такие серьёзные претензии к Альбусу? Конечно, им хорошо известно, что существуют другие магические школы. Кто-то может себе представить, что Шармбатон откажет Гарри Поттеру, несмотря на любые поставленные условия?

Филиус и не ждал ответа на этот вопрос. Все здесь хорошо знали, что Гарри Поттер мог появиться там и назваться хоть Наполеоном Бонапартом, и его всё равно приняли бы с распростёртыми объятиями.

— На территории Гринготтса волшебники едва терпят гоблинов, а за пределами банка вообще видеть не желают. А в мире магглов гоблины будут выглядеть как клоуны из цирка. Поэтому поющий дифирамбы гоблинам Гарри Поттер способен на многое в плане изменить отношения внутри нашего сообщества. А возможно, даже закрепиться в маггловском. В конце концов, все мы знаем о происхождении Лили Эванс. Тем более, складывается впечатление, что Гарри уже подружился с ещё одной магглорождёной волшебницей.

За сегодня Альбус впервые услышал хорошие новости. Значит, он опять в игре.

— Хорошо, это даст мне рычаг давления на переговорах с этим гоблином. Думаю, нужно встретиться с Барчоком как можно скорее.

— Альбус, ты и так уже у гоблинов персона нон-грата. Поверь, попытка ставить условия Барчоку ничего тебе не даст. Больше того — это запросто закончится тем, что тебя выдворят из замка. В выборе между тобой и Гарри Хогвартс уже определился. Гарри — его Защитник, а если мне не изменяет память, последний раз эту позицию занимал Годрик Гриффиндор.

Удручённую физиономию Дамблдора Минерва проигнорировала. Сейчас её по-настоящему заботило, как учить мальчика.

— Но как он собирается обходиться на моих уроках без палочки? Да, есть предметы, где она не нужна, и там мистер Кроу спокойно справится, но на Чарах, Трансфигурации и Защите без неё не обойтись.

— Понятия не имею, но скажу так: если бы он не мог, его бы сюда не отправили. Много лет назад я, как и Гарри, столкнулся с подобным выбором. Все здесь знают, что я — полукровка. Но я решил стать волшебником, и потому получил палочку. Если же гоблины придумали, каким образом Гарри учиться без палочки, убедить его сделать тот же выбор станет гораздо тяжелее.

Помона Спраут уже поняла, что Флитвик — действительно эксперт по данному вопросу. Поэтому пожелала выяснить, чего ждать, когда на её уроках появится «гоблин». И следует ли каким-то образом специально проинструктировать своих подопечных.

— Просто относись к Гарри как к любому другому первокурснику, — посоветовал Филиус, проигнорировав ухмылку Снейпа: — И пожалуйста, сообщи, если вдруг возникнут какие-то конкретные проблемы. А насчёт палочки я поговорю с ним завтра.

Сразу за этим общее собрание распустили, и в кабинете остались лишь главы факультетов и директор. Беседу возобновила Минерва:

— Полагаю, ты знаешь, о чём говорила шляпа, когда называла Гарри «Дитя Пророчества»? А ещё полагаю, с нами делиться не собираешься.

Альбус спокойно ответил:

— Ты права в обоих предположениях. Эту информацию ни в коем случае не следовало выносить на публику.

Что ж, иного ответа она и не ожидала.

— А как насчёт «Ведение финансовых дел школы будет полезным опытом для тебя, Миневра. Хорошая практика, прежде чем станешь директрисой»? А в свете того, что теперь мы знаем о твоём запрете вести дела с Гринготтсом, который установили как раз в то время, согласишься ли, что ты лживый подлец и манипулятор?

Не давая Альбусу шанса ответить, наворотив ещё больше лжи, МакГонагалл просто продолжала наносить удар за ударом:

— Всякий раз, когда ты утверждал, что с Гарри Поттером всё в порядке, это было ничто иное как наглая беспардонная ложь. А на самом деле, ты понятия не имел о состоянии или благополучии ребёнка. С таким же успехом все эти годы его могли в чулане держать. Интересно, что ты будешь делать, когда об этом станет известно всем?

— Жизнь кое-чему меня научила. Проблемы напоминают мосты — лучше всего их переходить, когда к ним уже подходишь.

— А шрам, который ты хотел оставить у малыша Гарри? Похоже, с этим решением гоблины тоже не согласились.

— Похоже, Минерва.

— Поскольку последние десять лет ты мне лгал, больше не имеешь права называть меня по имени. И избавься от той штуки, которая лежит на третьем этаже. Иначе я через твою голову добьюсь, чтобы её убрали из замка. А то знаешь, досадно будет, если десять лет «практики» управления школой пропадут даром. Так что или подыскивай этой вещице другое место, или будешь подыскивать его себе сам!

И с этими словами Минерва покинула кабинет, оставив угрозу висеть в воздухе. Причём угроза настолько же реальная, как и тамошние портреты бывших директоров.

— Помона, можешь передать Миневре, что не стоит навещать Литтл-Уингинг? Тем же летом я рассчитывал всё-таки переубедить Дурслей, но оказалось, что они переехали.

Согласно кивнув, мадам Спраут уш­ла. Фи­ли­ус со­бирал­ся взять с неё пример, од­на­ко на прощание не мог не сказать ещё пару ласковых:

— Мистер Кроу — когтевранец, и по закону не обязан даже подходить к вам обоим. И если я узнаю, что кто-то из вас пытается нарушить этот закон, проверим, что я запомнил из уроков мастера Шарпшарда.

Филиус в свою очередь покинул кабинет директора, оставив там двоих серьёзно задумавшихся магов.

Гнетущую тишину нарушил Снейп:

— Как думаешь, мальчишка знает о пророчестве?

— Как по мне, он знает слишком много!

* * *

Утром встав по­рань­ше, Гер­ми­она поспешила в общую гостиную. Нет, даже малейший шанс, что Гар­ри уйдёт на завтрак без неё, следовало пресечь. Однако мало того, что ей не пришлось ждать, — она с ним столкнулась, когда он вошёл в башню из замкового коридора. То есть, Гарри уже успел куда-то сходить?

И это столкновение весьма неожиданно на неё повлияло, укрепив взгляд на три лица лучшего друга. Первое — это сам Гарри, который вчера часами сидел и болтал с ней в поезде. Второе лицо — которое он показал публике. Гермиона считала это личностью Гарри Кроу, но с оттенком «Гордости и предубеждения», добавленным для разнообразия.

И вот теперь у неё в голове чётко сложился третий образ. Да ещё какой! Исчезло любое притворство учтивого мистера Дарси. Нет, это точно не его отпрыск. Скорее всего, Гарри — сын Зевса и Геры. Юный Арес, явно вернувшийся с утренней тренировки и прекрасно выглядевший.

Его волосы собраны в короткий хвост, и теперь он носил за спиной свой новый меч. Но в первую очередь внимание привлекала натуральная римская туника, сделанная из шкуры какого-то животного. Та сидела на нём как вторая кожа и, по правде говоря, только подчёркивала его телосложение. И Гермиона не могла не подумать, что для своего возраста Гарри потрясающе физически развит. Туника оказалась такой же чёрной, как и его волосы, да и блестела почти так же, как явно вспотевший Гарри. Попутно она случайно заметила, что это одеяние изрядно не доходило до коленей. Друг тут же извинился за то, что столкнулся с ней, далее пробормотав, что ему необходимо принять душ. И пообещав, что скоро вернется, быстро поднялся по лестнице. Не в силах отвести от него взгляд, Гермиона следила за каждым его шагом.

Представив ре­ак­цию мамы и папы на её пер­вое пись­мо до­мой, Гер­ми­она хи­хик­ну­ла. Кажется, их ждёт немало потрясений. Мало того, что у их дочери, которая раньше дружила только с книгами, в Хогвартсе УЖЕ появился лучший друг, так ещё маме придётся как можно скорее отправить ей тренировочный костюм! Если после утренней зарядки Гарри выглядит настолько хорошо, Гермиона Грейнджер просто обязана попробовать.

Гермиона сидела за завтраком, размышляя, каким образом чья-то жизнь может перевернуться с ног на голову всего за несколько дней. Вот прямо как у неё. И конечно же, сказать, что сидевший рядом с ней мальчик внёс здесь свой вклад, — огромное преуменьшение. Причём чем ближе она знакомится с Гарри, тем большей он кажется загадкой.

Даже сова у него особенная. Мало того, что эта красавица — полярная сова, так Гарри ещё и заявил, что у Эрджит свободолюбивая натура, и никаких клеток она не потерпит. Больше того — сама прилетает и садится Гарри на пле­чо, стоит ему захотеть отправить пись­мо отцу. И именно эта грозная, но прекрасная хищница отнесла первое письмо Гермионы в Кроули.

Впрочем, что эту великолепную птицу назвали в честь гоблина, о котором Гарри прочёл в книге по истории, Гермиона одобрила. Правда, ровно до тех пор, пока не выяснила, что полное имя гоблина Эрджит Уродливый, а сам он мужчина. На что Гарри заметил, что таков юмор гоблинов, однако Гермиона почувствовала, как по позвоночнику пробежала волна дрожи. Просто внезапно представила Гарри, назвавшего одного из своих детей Альбус Северус. Это совсем не смешно, причём независимо от того, в рамках какой культуры вас воспитывают — оба этих человека нагоняют на неё страх.

По какой-то причине директор, казалось, воплощал всё, о чём родители постоянно предупреждали свою маленькую дочку. «Не разговаривай с незнакомцами» и «Никогда не бери сладости у незнакомцев» — только и твердили её мама и папа. Правда, воз­можно, всё дело в том, что ни­кого бо­лее стран­но­го, чем Дамб­лдор, она пока не встре­чала. Да, он изо всех сил прикидывался безобидным добрым дедушкой, но всякий раз, когда смотрел на Гарри, взгляд его выдавал. Так что в "чёрном" списке Гермионы Альбус Дамблдор занимал место на самом верху.

Хо­тя до пер­вой строч­ки всё-таки не до­тянул — её прочно оккупировал про­фес­сор Зельеварения. Если Дамблдор смотрит на Гарри алчно — словно у него есть то, о чём мечтает директор, то во взгляде Снейпа читается чистая и неприкрытая ненависть. И как же она рада, что им не придётся навещать его "логово" в подземельях! Ей вообще казалось, что Снейп — идеальный актёр для чёрно-белого фильма ужасов. Ему бы ещё усы с закрученными кончиками, и выйдет идеальный злодей. Внезапно она представила Снейпа в роли Дика Дастардли с Малфоем в роли Маттли.

От размышлений её отвлёк Гарри, поинтересовавшись, о чём она так глубоко задумалась.

— Да так — о сегодняшних уроках. Сегодня у нас Трансфигурация, а ты и профессор МакГонагалл на распределении общего языка явно не нашли.

Гарри рассмеялся.

— Можно и так сказать. Наши уроки пока — сплошное противоречие. На Гербологии всё просто великолепно — профессор Спраут знает своё дело, а вот История Магии... да это шутка какая-то!

— С твоим гоблинским чувством юмора последнее замечание может означать всё что угодно.

— Нам рассказывали о знаменитых волшебниках и об их влиянии на мир, верно? Вот как можно умудриться прев­ра­тить такой интересный рас­сказ в та­кую скукоти­щу? Да да­же гоб­лин не подумает, что обу­ча­ющий ис­то­рии приз­рак — это повод для сме­ха! Кстати о смешном — иначе назвать про­фес­со­ра За­щиты я просто не могу. Ког­да он про­ходил по рядам, ры­жий гриф­финдо­рец бросил кни­гу на парту, так со стра­ха этот профессор подско­чил метра на два!

Вспо­миная этот случай, Гер­ми­она сама с трудом сдер­живала смех. Про­фес­сор Квир­релл вообще напоминал заб­лудивше­гося ко­тён­ка, угодив­ше­го на псарню. Так что с Гарри она согласна. Больше того — ещё и до­бавит критики в адрес тамошней учебной программы:

— Мне кажется, на Чарах будет интересно. Жаль только, что колдовать начнём не сразу. Надеюсь, хоть на Трансфигурации разрешат использовать палочку.

Их прервала Эрджит, прилетевшая с письмом для Гарри и посылкой для Гермионы. В ответ на Гаррину вопросительно приподнятую бровь девочка покраснела.

— Я попросила маму прислать мне какую-нибудь спортивную одежду. На­де­ялась, что по утрам смо­гу тре­нироваться вместе с тобой.

Гарри улыбнулся.

— Хорошо. Но я считаю, нам следует подождать до субботы. Таким образом у тебя будет время привыкнуть к тренировкам, пока нет уроков.

А за­тем от­крыл собс­твен­ное письмо. Что ж, таких но­вос­тей он и ждал.

— Завтра в Хогвартсе появится мой отец. У нас запланирована встреча с Дамблдором. Интересно, знает ли об этом мастер Флитвик? Думаю, отец завтра сам решит, нужен ли он на этой встрече. А сейчас предлагаю отправиться на занятие.

То ли Гарри застрял во временах рыцарства, то ли это очередная порция гоблинского юмора в адрес Гермионы. Во всяком случае, куда бы они ни шли, Гарри всегда предлагал ей руку, которую она охотно принимала. Оставалось только гадать, становились ли громче шепотки у них за спиной, сопровождавшие Гарри, куда бы он ни шёл. Да это и неважно. Вот вчера они оказались рука об руку под звёздами, пускай и всего лишь на уроке Астрономии. Тем не менее, она запомнит эту ночь как самую романтичную в своей пока юной жизни.

Они шли к классу Трансфигурации, а все встречные портреты заботились, чтобы Защитник Хогвартса точно знал, куда идёт. Многие первокурсники это уже сообразили, поэтому, как правило, Гарри на занятия сопровождала целая свита. Падма и так обычно держалась рядом, да они и не против, а вот остальные… это начинало вызывать смех. Да и не все из них просто следовали за ними на переменах.

Парвати и ещё одна девочка с Гриффиндора отчаянно липли к Гарри не хуже банного листа, а мальчики с их факультета становились всё настырнее и настырнее. Особенно один рыжеволосый.

— Привет, Гарри! Приятель, ты уже, наверно, сыт по горло книжными червями. В любое время, когда захочешь отдохнуть, парни с Гриффиндора с удовольствием помогут.

Гарри просто на него посмотрел.

— А ты?

— Ой, прости, я Рон.

Взгляд Гарри не сместился ни на йоту.

— И кто же ты?

Похоже, рыжий так и не сообразил, о чём его спрашивают.

— Я Рон, это Дин и Симус, а это Невилл…

— Ну, мистер Рон Рон, спасибо, что представил себя и своих друзей. А теперь извините меня.

Отодвинув его плечом, Гарри подошёл к мальчику, стоявшему позади. А поскольку Гермиона по-прежнему держала его за руку, вперёд они шагнули вместе.

— Рад встрече, Невилл Лонгботтом. Я — Гарри Кроу. А учитывая, что мы почти семья,  зови меня просто по имени. Девушка рядом со мной — Гермиона Грейнджер, а это наша подруга Падма Патил — её сестра-близнец на Гриффиндоре вместе с тобой.

Поначалу Невилл недоверчиво уставился на протянутую руку и только потом нервно её пожал.

— Всем привет. Э-э-э, семья?

— Ты знал, что моя мама была твоей крёстной матерью? —  Для Невилла это стало новостью, однако следующая сразила его наповал:

— А твоя мама была моей крёстной матерью.

Казалось, мальчик вот-вот заплачет, однако Гарри успокаивающе положил руку ему на плечо, а Гермиона встала рядом.

— Террор Волан-де-Морта обошёлся нам обоим слишком дорого, но тебе, по-моему, досталось сильнее. Так что не стоит мириться, что обучать тебя будет Пожиратель смерти. Поэтому предлагаю тебе вместе с нами посещать частные уроки Зельеварения.

— Ты уверен?

Умоляющие интонации, да и вообще поведение Невилла выглядели просто душераздирающе. У мальчика явно здорово занижена самооценка, и потому он не понимает, почему кто-то может к нему обратиться с подобным предложением. На это Гарри мог ответить только одно, поскольку ничего другого попросту не знал:

— Абсолютно уверен. Оба предложения — и частных уроков, и дружбы — настоящие. Поверь, это не какой-то там розыгрыш. Случись всё иначе, мы бы наверняка росли вместе и, как мне кажется, стали бы лучшими друзьями. Возможно, мы потеряли годы дружбы, но полагаю, всё ещё можно наверстать.

Невилл улыбнулся, а Гарри больше ничего и не нужно. И теперь они уже вчетвером зашагали на урок Трансфигурации. Причём заметно, что у Невилла словно гора с плеч свалилась. Впрочем, по дороге он сам же это и объяснил:

— Снейп меня пугает. Я слышал, хуже всех он относится как раз к гриффиндорцам. Рон всю неделю пытался привлечь твоё внимание, да и вообще мы готовы на всё, лишь бы не ходить на уроки к Снейпу.

— На моём собственном факультете ребята всю неделю делали подобные намёки. Но дело в том, что когда мой отец договаривался о частных занятиях, предполагалось, что их будут посещать я и мои друзья. Поэтому я не могу привести на урок три четверти первокурсников, для начала не обсудив этот вопрос с отцом. Завтра он будет в Хогвартсе, и тогда, возможно, я смогу помочь ещё нескольким студентам. Только мне кажется, сначала я должен предложить это когтевранцам. И буду крайне признателен, если ты ненароком обронишь при Рон Роне, что я не люблю настырных.

— Ах в-о-от оно что, — протянул Невилл, наконец-то сообразив.— Знаешь, Парвати не раз возмущалась, что ты так быстро подружился с Падмой, но совершенно не замечаешь её. А она-то никак не могла понять, в чём дело…

Его рассуждения прервал мелодичный смех Падмы.

— «Настырная» — это хорошее описание Парв. Но я бы добавила сюда ещё несколько слов…

— То есть, вы не одинаковые?

— Физически — да, но мы точно две разные ведьмы.

Так они и болтали всю дорогу, прежде чем занять свои обычные места за первыми партами. Сумка у Гарри зачарована на невесомость и бездонность, поэтому он настоял, чтобы обе девочки переложили свои вещи к нему. Он как раз передавал Гермионе её сумку, когда рыжий переступил черту — просто оттолкнул Невилла, собираясь занять его место.

— Что ты творишь?

Однако Рон ничуть не раскаивался:

— Мальчику-Который-Выжил нужны настоящие друзья с Гриффиндора. Он не должен тусоваться с девчонками с Когтеврана и Невиллом. Как ты классно врезал Малфою, а? Чертовски потрясающе! А за какую квиддичную команду ты болеешь?

Один лишь взгляд Гарри заставил бы любого другого пересесть, однако Рон оказался слишком туп, чтобы понять, в какую передрягу только что угодил. А Гарри пришлось побыстрее решить, как лучше поступить.

— Я сделал Малфою комплимент, по крайней мере, признав, что он может представлять угрозу. Ты же, напротив, просто идиот!

Падма и Гермиона уже встали и повели Невилла к их новым местам. Гарри к ним присоединился, оставив покрасневшего Рона замереть прямо перед учительским столом. Почему замереть? Потому что видевшая весь инцидент кошка как раз в этот момент превратилась в профессора МакГонагалл, пока Рон ещё не успел пошевелиться или ответить на оскорбление.

Впрочем, Минерва решила никаких мер не принимать. Её даже порадовало, что трое когтевранцев встали на защиту одного из её подопечных. А по поводу социальных навыков младшего Уизли, которые легко подошли бы троллю, другие преподаватели уже высказывались.

Сразу после превращения в человека профессор начала рассказывать, что Трансфигурация — одна из самых сложных магических дисциплин, которые они будут изучать. А затем превратила стол в свинью, что всегда привлекает внимание первокурсников. Она продолжала введение в свой предмет, когда заметила, что не весь класс уделял ей безраздельное внимание. Один из учеников явно заскучал. Такое на первом уроке на её памяти случилось впервые, поэтому она поспешила выяснить, в чём дело:

— Мистер Кроу, вам что-то неясно?

— Всё, профессор.

Поджав губы, МакГонагалл решила уточнить:

— Мистер Кроу, а можно поконкретнее?

Конечно же, Рон не удержался от насмешки:

— Это потому что он идиот!

Впрочем, прокатившаяся по классу волна смешков Гарри ничуть не задела. Наоборот — этого он и добивался, ведь теперь появился шанс разом заткнуть всем весельчакам рот.

— Ну, я понял, что превращение стола в свинью — это просто демонстрация. Хотя и не очень практичная, поскольку её нельзя съесть.

Похоже, профессора не слишком порадовал такой анализ, но факты есть факты. Поэтому она нехотя кивнула в знак согласия, а Гарри продолжил:

— Меня смущают разные заклинания и движения волшебной палочки. Поскольку Трансфигурация в первую очередь — это превращение одного предмета в другой, зачем для каждого случая нужны отдельные заклинания? Ведь Трансфигурация — одна из самых простых магических дисциплин — надо просто просить свою магию совершать одно и то же превращение снова и снова.

За все годы преподавания профессор с подобным подходом столкнулась впервые. Теперь понятно, какие проблемы с восприятием испытывает маг, которого воспитывали вне волшебного сообщества.

— Мистер Кроу, вы упустили тот факт, что существуют разные типы и вариации трансфигурации. Сегодня мы начнём с превращения спичек в иголки. А в виду того, что они примерно одного размера, заклинание должно всего лишь немного подправить форму и преобразовать дерево в металл. Со временем мы дойдём и до живых существ, однако это гораздо более непростой и энергозатратный уровень магии.

— Проблема в том, профессор, что меня учили прямо противоположному. А единственные ограничения при колдовстве — сила и опыт заклинателя. Ну, и масса исходного объекта. Превратить ваш стол в муху или слона практически невозможно, поскольку ты ограничен изначальной массой материала. А живой это объект или нет, не имеет ни малейшего значения. Я могу превратить книгу в голубя, но не в индейку. Хотя, возможно, вам попадались миниатюрные?

МакГонагалл словно кирпич на голову упал. Если мальчик говорит правду, это значит, что всё, чему её учили, а она в свою очередь учила других, в корне неверно. И что теперь со всем этим делать? Если это шутка, мистер Кроу не вылезет из отработок как минимум до третьего курса. Впрочем, существует простой способ это проверить.

Она учила Мародёров, а теперь ещё и близнецов Уизли, поэтому разыграть её не так-то просто.

— Мистер Кроу, я дам вам одну из моих книг. Если сумеете превратить её в курицу, я поставлю вам «Превосходно». И не за сегодняшний урок, а сразу за весь год.

Положив перед Гарри довольно увесистый том, она стала внимательно за ним следить. Мальчик тем временем достал свой кинжал и начал размахивать им над книгой. Минерва смотрела широко раскрытыми глазами, как кожаная обложка начала покрываться перьями, как из корешка выскочила куриная голова… Вот курица вскочила, спрыгнула с парты и побежала, а Минерва так и застыла истуканом, проглотив язык.

Поэтому у Гермионы появился шанс утолить любопытство:

— Ты не произнёс никаких заклинаний и не совершал предписанных движений палочкой. Как такое возможно?

— Гермиона, я говорю по-английски, по-испански, по-французски и немного по-итальянски. Как думаешь, есть ли разница для твоей магии, когда или на каком языке ты говоришь, если она просто делает то, чего ты хочешь? Конечно, я и на гоблинском говорю, однако отказываюсь повторять оскорбительное слово, которым волшебники обозначают этот язык.

Гермиона даже не знала, что у гоблинов есть свой язык.

— И как волшебники его называют?

Ответил ей Невилл:

— Гоббледук!

В Гермионе моментально взыграло чувство справедливости.

— Что?! То есть «нести бред»? И правда оскорбительно…

В этот момент профессор наконец-то снова обрела дар речи. И конечно же не хотела, чтобы главную с её точки зрения проблему задвинули на второй план.

— Оставим отношения гоблинов и волшебников в стороне. На данный момент я хочу услышать развернутый ответ на первоначальный вопрос мисс Грейнджер.

Гарри махнул кинжалом над курицей, и та медленно превратилась в корзину.

— Курица в корзину? Полагаю, это и есть тот самый легендарный гоблинский юмор?

Гарри не мог не улыбнуться дружеской подколке Гермионы. И снова повторил гоблинский эквивалент заклинания трансфигурации, превратив корзинку в милейшего рыжего котенка, которого только можно себе представить. Тихонько мяукнув, он сразу же направился к Гермионе, которая быстро опустилась на одно колено, чтобы погладить это чудо.

А та подумала, что обнаружила собственный вариант рая. Котенок, с которым можно поиграть, а потом превратить обратно в книгу — лучшего и придумать нельзя!

— Гарри, ты должен меня научить, как это сделать!

А он наконец-то ответил на главный вопрос, чего так ждала МакГонагалл, да и весь класс тоже:

— Как только овладеете базовым заклинанием трансфигурации, всё будет зависеть исключительно от того, насколько хорошо вы можете представить конечный результат. Ну а дальше — практика и ещё раз практика. Сейчас я могу справиться с предметами размером со среднюю собаку. И чем массивнее предмет, тем больше времени займёт превращение. Время можно сократить тренировками, ну и возраст, с которым растёт магическая сила, тоже играет немаловажную роль.

Минерва считалась невероятно одаренной в Трансфигурации и совсем не за красивые глаза стала мастером. И вот у неё на глазах воспитанный гоблинами одиннадцатилетний мальчик буквально растоптал всё, что она долгие годы считала истиной. Она очень сильная ведьма, но даже представить себе не могла, каким образом сумела бы повторить этот подвиг в том же возрасте. И дело тут не только в том, что Гарри Кроу, по сути, только что сдал основные принципы трансфигурации в утиль. Главный вопрос — как, чёрт подери, быть дальше?

— Вашему методу всё равно, каковы начальные и конечные объекты превращения?

— О, некоторые предметы преобразить гораздо сложнее — как правило, из-за того, что их сложнее представить в деталях. Например, курица как объект гораздо сложнее книги. Опять-таки, дело в практике и ещё раз в практике. Чтобы достичь такого результата, мне потребовалось несколько лет. И потребуется гораздо больше, чтобы добиться цели, которую я перед собой поставил. Хотя учить разные заклинания и жесты палочкой для каждого превращения мне не придётся.

Драко пришёл в ярость — снова Кроу оказался в центре внимания. Однако он — слизеринец, и уже учёл опыт их предыдущего столкновения. Пришло время заставить кого-то другого сражаться в этой битве.

— Профессор, я думал, по закону гоблинам нельзя использовать палочки? А Кроу наверняка нарушает этот закон?

Гарри ещё несколько раз взмахнул клинком над бывшей книгой, и на сей раз на столе появилась тыква. Надо сказать — крайне уродливая тыква, зато можно заметить, что та напоминает голову Драко Малфоя. Несколько резких движений кинжалом, и у Гарри в руках оказался кусок из самой середины лица.

— Всякий раз, когда мистер Малфой захочет убедиться, что это кинжал, буду более чем рад помочь. Изготовлен точно не из дерева и без характерной для палочки сердцевины. Поэтому, согласно официальному определению Министерства, клинок не является палочкой. Так что на будущее: прежде чем цитировать закон, могу я посоветовать вам для начала хотя бы его прочитать?

Минерва подумала, что стандартный учебник Трансфигурации для первого курса теперь годится только для таких вот демонстраций. Тем не менее, всё-таки написала на доске заклинание вместе со схемой движения волшебной палочки, а затем раздала спички. А далее села за стол и решила посмотреть, что из этого выйдет. Как она и предполагала, мисс Патил и мисс Грейнджер попросили Гарри объяснить его метод. Ещё несколько учеников с Когтеврана и мистер Лонгботтом тоже начали слушать однокурсника, позабыв про инструкции на доске.

Все пятеро Гарриных "учеников" к концу урока сдали по игле, а это значит, Минерве придётся обсудить это с директором. За предыдущие тридцать пять лет лучшим результатом после первого урока стали три иголки, а обычно — вообще одна. А из остальных студентов полностью превратить спичку в иголку не сумел ни один, что только усугубляло проблему. Так и не двинувшись с места, она отпустила возбуждённых учеников.

Раньше МакГонагалл ни разу не теряла контроль над классом, но кто захочет и дальше следовать предписанным инструкциям, когда они своими глазами увидели доказательство, что метод гоблинов явно лучше? А еще необходимо поговорить с Филиусом — ей позарез нужен мистер Кроу, чтобы обучил её этой новой методике. Однако услышав отголоски ссоры за дверью, она поспешила в ту сторону прежде, чем успела это осознать.

Рон кипел от ярости, ведь его выставили идиотом перед всем классом. Мало того — всё, что он сумел проделать со спичкой, так это поджечь её, в то время как Невилл сдал иголку. А пока он наблюдал, как Мальчик-Который-Выжил общается с Невиллом, его зависть взлетела до небес. Особенно когда услышал, что завтра этот тюфяк присоединится к счастливчикам на частном уроке Зелий. Нет, в такой ситуации нельзя молчать!

— Думаешь, ты такой особенный, раз показываешь профессорам, как надо колдовать?

Шедшая под руку с Гарри Гермиона попыталась уберечь его от очередной стычки:

— Не обращай на него внимания...

— Я не с тобой разговариваю, книжный червь! Ты ещё в поезде знала, кто он такой, но промолчала. Возможно, именно из-за тебя он попал на Когтевран. Мальчик-Который-Выжил должен был попасть на Гриффиндор — все это знают!

Гермиона поверить не могла в такую наглость. Что за клоун!

— Гарри, ты был прав — он идиот.

Уж от девчонки Рон такого стерпеть не мог. Поэтому выхватил палочку и бросил проклятье, прежде чем хоть кто-то успел сообразить, что происходит.

Гарри успел оттолкнуть Гермиону, однако проклятье угодило в Падму. Второе Рон наколдовать не успел — на него набросился Гарри, прижав к стене и попутно сломав его палочку. Он уже собирался как следует врезать рыжему, когда его остановил голос МакГонагалл:

— Мистер Кроу, немедленно прекратите! Как думаете, что вы делаете?

— Думаю, что останавливаю этого идиота, пока он ещё кого-нибудь не проклял. Взгляните на Падму, профессор! Он целился в Гермиону, но попал в Падму.

Хватку Гарри так и не ослабил — для начала надо выяснить, что это за проклятье, а уж потом решать, стоит ли избивать этого идиота. И стоят ли того отработки, которые ему непременно назначат.

К сожалению, Падма пока ничего рассказать не могла — стоило ей открыть рот, как оттуда вываливался крупный слизняк. Да, никакой боли она не чувствовала, но одновременно испытывать отвращение и унижение — это тоже больно.

— Мисс Грейнджер, не могли бы вы вместе с Парвати отвести её сестру в больничное крыло? Мистер Уизли, мистер Кроу, немедленно ко мне в кабинет! Остальные идите на обед.

Парвати и Гермиона повели Падму в указанном направлении, в то время как Гарри буквально зашвырнул Рона обратно в класс.

Гриффиндорец решил, что поверят рассказавшему первым, поэтому дожидаться допроса не стал:

— Профессор, он напал на меня безо всякой причины, а ещё палочку мою сломал. Я пытался его остановить, но проклятье попало в другую девушку. Это был несчастный случай.

Гарри спокойно устроился на стуле, куда указала профессор. И пока та сама не задала ему вопрос, просто молчал.

— Мистер Кроу, могу я услышать вашу версию событий?

— Как только мы вышли из класса, Уизли начал на нас кричать.

Поскольку именно благодаря этому Минерва и узнала, что затевается какая-то буча, Гарри она сразу же поверила.

— Дальше пошли какие-то нелепые обвинения в адрес мисс Грейнджер, которая в ответ указала, что он идиот. Он обиделся на правду и проклял её, но я успел её оттолкнуть. Потом я схватил его и прижал к стене. Наверно, тогда-то его палочка и сломалась. Я уже собирался его ударить, когда вы потребовали, чтобы я остановился, поэтому неохотно послушался.

— Он лжёт, профессор! Я…

Договорить Рон не успел, поскольку Гарри вскочил на ноги. Но в первую очередь рыжего напугала рука на рукояти меча.

— Только попробуй ещё хоть раз назвать меня лжецом! Передумаешь или мне продолжать?

Рон всё-таки доказал, что не полный идиот, решив сказать правду:

— Извините, профессор, это я во всём виноват. Я вышел из себя.

— Благодаря вам Гриффиндор теряет пятьдесят баллов. Кроме того, вы заработали двухнедельную отработку. А теперь скройтесь с глаз моих!

Когда Рон выскочил за дверь, МакГонагалл обратилась к Гарри:

— Мистер Кроу, хоть я и высоко ценю ваше желание защитить друзей, оставить без внимания нападение на другого ученика не могу. В конце концов, я прибыла туда почти сразу и сама бы разобралась.

В знак согласия Гарри кивнул.

— Прошу прощения, профессор, но мой предыдущий опыт не вселил в меня уверенности, что в Хогвартсе наказывают честно. Хотя вы правы, и я приму любое наказание, которое назначите.

Минерва с трудом сдержала улыбку.

— Снимать баллы с Когтеврана не стану, а по поводу отработки есть у меня одна идея. Но сначала нужно поговорить с деканом вашего факультета. Как считаете, это справедливо?

— Уж точно гораздо справедливее, чем «десять баллов со Слизерина», профессор.

— Вот и отлично. А теперь пойдёмте-ка пообедаем.

Итак, мальчик вежлив, учтив и умеет избегать ответов на неудобные вопросы. А по дороге она выяснила ещё кое-что, безусловно, интересное. Итак, Гарри много лет занимался с репетиторами, а его кинжал — единственный в своём роде. Кинжал заказан и подарен ему директором Гринготтса, и для мальчика это явно много значит. Пожалуй, этот клинок для него поважнее, чем тот, который после распределения он постоянно носит за спиной.

Но как только они вошли в Большой Зал, их приятная беседа тут же закончилась. Точнее — её прервали, но оба настолько сосредоточились на пробежавшем мимо профессоре ЗоТИ, что семантика их интересовала в последнюю очередь.

— Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…

И потерявший сознание Квиррелл рухнул на пол. Однако прежде, чем это случилось, Гарри уже рванул прочь.

* * *

Его ничуть не волновал хаос, который остался за спиной, — сейчас он должен находиться совсем в другом месте. Поэтому Гарри крикнул первому попавшемуся портрету:

— Мне нужен кратчайший путь в лазарет!

Конечно, звук распространяется гораздо быстрее, чем бежит Гарри, так что на каждом повороте его уже ждал очередной портрет, указывающий дальнейшее направление. Вскоре Гарри уже ворвался в больничное крыло. Ну что ж, не зря он так серьёзно тренировался — даже дыхания хватило, чтобы внятно выражаться.

Возможно, три девочки и школьная медсестра изрядно удивились такому драматичному появлению, однако последующие откровения их напугали:

— По замку бродит тролль. Надо уходить в безопасное место.

Поппи Помфри пристально на него посмотрела.

— Молодой человек, я помню вашего отца, когда он учился в Хогвартсе. И если это шутка…

— Гоблины не шутят, мэм. В данный момент где-то в замке бродит трёхметровая гора мышц со стойкой к магии шкурой и мозгом размером с орех. А тут полно детей. Нам надо скрыться за прочной дверью, которая запирается…

В этот момент двери лазарета снова распахнулись, только гораздо сильнее, чем минуту назад. На самом деле, пока тролль ломился внутрь, даже сорвал одну створку с петель.

Поппи немедленно заняла позицию между детьми и троллем. Только вот она — целительница, а не боец, поэтому ее заклинания только разозлили монстра.

— Мэм, остановитесь! Я постараюсь увести его отсюда.

Выйдя вперёд, Гарри рванул прямо на тролля.

— Эй, ты, мозги с горошину, сюда!

Вонючий тролль замахнулся дубиной толщиной с Гарри, однако промазал. Тем более, тот ожидал удара и вовремя поднырнул под "снаряд", одновременно полоснув кинжалом по бедру тролля. Правда, при этом проскочил мимо и теперь стоял между ним и дверью. Он попытался привлечь внимание врага, однако тот обнаружил ещё четыре цели, которые далеко не так проворны, да ещё и держались вместе. Поэтому тролль двинулся в их сторону. Само собой, Гарри это не устроило, и он ранил монстра и во вторую ногу.

— Эй, вонючка, не поворачивайся ко мне спиной! Разве ты не знаешь, что это грубо? Давай, попробуй поймать меня!

Вяло отмахнувшись, тролль снова сосредоточился на девочках. Те прижались к стене, а Поппи по-прежнему закрывала их собой. Конечно же, такая добыча гораздо привлекательней той, которая двигается и отбивается.

На сей раз Гарри нанёс удар в спину, целясь между жилеткой и набедренной повязкой. Тролль взревел от ярости, готовясь выплеснуть её на четырёх самок перед ним. Конечно же, Гарри не собирался этого допустить, поэтому убрал кинжал и потянул из ножен меч Годрика.

Теперь тролль взревел от боли, рухнув на пол, поскольку Гарри перерубил ему сухожилие под правым коленом. Тем не менее, дубину не выпустил, а цели уже на расстоянии удара. Поэтому, даже лёжа на полу, разъярённый тролль отвёл руку назад, собираясь обрушить дубину на закричавших от страха девочек.

Однако Гарри оказался проворнее, одним ударом отрубив кисть этой руки в районе запястья. Нет, он не собирался убивать это создание, а просто хотел увести его отсюда и уже потом захватить. Только вот троллю удалось загнать девочек в угол, поэтому выбора не оставалось. Запрыгнув лежавшему троллю на спину, Гарри вонзил меч ему в шею, перерубая питавшую мозг артерию вместе с позвоночником. Удар оказался смертельным, и на пол хлынула кровь, растекаясь по лазарету.

Гарри взглянул на девочек, и то, что он увидел, вогнало его в ступор. Целительница по-прежнему стояла перед ними с палочкой наголо, готовая изо всех сил защищать своих пациенток, но именно от них Гарри не мог отвести глаз. Все трое смотрели на него, но с какими лицами! Конечно же, их страх можно понять, но выражение отвращения и даже ненависти ранили Гарри не хуже любого меча.

Но прежде, чем они успели открыть рот, внутрь ворвались Дамблдор, МакГонагалл и Спраут. А Гарри как раз вытирал меч о набедренную повязку тролля — ему нужно хоть чем-то себя занять, пока окончательно не осознает, что сейчас произошло.

И пока две деканши с удивлением разглядывали натуральный разгром в обычно безупречно чистой вотчине Поппи, Альбус не сводил глаз с мальчика.

— Гарри, что ты натворил?

Однако тут же получил отповедь от мадам Помфри:

— Этот молодой человек только что спас четыре жизни! Как, чёрт побери, в школу попала эта тварь? И где вас носило?!

Развернувшись, Гарри низко поклонился целительнице.

— Спасибо, мэм. Позвольте заметить, что вы вели себя просто образцово. И я тоже хочу услышать ответы на эти вопросы.

Помона была изрядно озадачена, поэтому и ляпнула такое, что можно посчитать глупостью:

— Мистер Кроу, почему вы вообще бросились сюда? Ведь сказали, что тролль сейчас где-то в подземельях.

— Не обижайтесь, профессор, но я не поверю профессору Квирреллу, даже если он скажет, что сегодня четверг — в любом случае, пока сам не проверю. Я просто хотел убедиться, что моим друзьям ничего не угрожает.

Однако директор не из тех, кого можно просто так сбить с курса.

— Неужели было так необходимо убивать бедное существо?

— Я пытался выманить его отсюда, но он уже выбрал цель и не собирался отступать. Хогвартс, твоему Защитнику нужна помощь!

Все уставились на Гарри — интересно, что он задумал? Впрочем, им не пришлось долго ждать — уже вскоре прямо сквозь пол просочился Кровавый Барон.

— Чем Хогвартс может помочь своему Защитнику?

— Я хочу знать, как этот тролль попал в школу.

— Квиррелл наблюдал, как директор привёл другого тролля, и просто повторил.

Гарри внимательно взглянул на Дамблдора.

— Где сейчас Квиррелл?

К Кровавому Барону присоединился Толстый Монах. Он и просветил:

— Пытается проникнуть в запретный коридор на третьем этаже.

— Похоже, придётся извиниться перед Квирреллом, — признался Гарри, не спуская глаз с Альбуса. — Пустить в замок тролля, а затем отправить персонал в противоположную сторону? Умно, ничего не скажешь. Ну и зачем ему понадобился отвлекающий манёвр, директор? Может, с этим всё-таки разберётся персонал? Или снова без меня не обойдётесь?

Схватив Дамблдора за руку, МакГонагалл практически вытолкала его из лазарета.

— С Квирреллом разберутся сотрудники, мистер Кроу.

Помона Спраут быстро последовала за ними.

Воцарилась тишина, и Гарри решил, что ему тоже стоит удалиться.

— Мистер Кроу, куда вы?

Однако тот не обернулся и даже не сбавил шаг.

— Мэм, мне просто необходимо принять душ.

И покинул больничное крыло, оставив за спиной нечто большее, чем мёртвого тролля.

Ещё раз почистить кинжал и меч не назовёшь строго необходимой процедурой, однако знакомые повторяющиеся движения несколько успокаивали. А сейчас это достаточно веская причина больше ничем не заниматься. Во всяком случае, не хуже любой другой. После душа Гарри совсем не хотел никого видеть, поэтому заперся в своей спальне. Так что изрядно удивился, когда его уединение прервал призрак родного факультета.

Чтобы поговорить с юным Защитником, Серая Дама прошла прямо сквозь закрытую дверь.

— С Квирреллом разобрались профессора…

— Да? Жаль только, что они не успели разобраться с троллем в лазарете.

— Сегодня ты отлично справился, юный Защитник. Твой отец будет тобой гордиться.

Впрочем, для обиженного Гарри это слабое утешение.

— Возможно, только он и будет. Директор явно мной недоволен.

— Тебе лучше пойти на ужин, увидеться с друзьями…

На что Гарри категорически возразил и добавил:

— Думаю, я просто останусь здесь. Завтра в Хогвартсе появится мой отец. Честно говоря, жду не дождусь.

Понимая, что собеседнику яв­но не дают покоя воспоминания о сегодяшних инцидентах, Серая Дама пред­ло­жила:

— Если хочешь, Хогвартс позаботится, чтобы тебя не побеспокоили.

У Гарри на лице появилась слабая улыбка.

— Да, пожалуйста.

Когда призрак исчез, на кровати появился поднос с едой. Хогвартс действительно заботится о своём Защитнике.

* * *

Все де­каны собрались в ка­бине­те директора. На его сто­ле сто­яла по­лупус­тая бу­тыл­ка огневиски, ко­торая к кон­цу соб­ра­ния опус­те­ет ещё боль­ше.

Тем временем Минерва повторила вопрос, после которого три декана и плеснули себе в стаканы:

— Каким образом Волан-де-Морт остался в живых? Даже смерть бедного Квиррелла его не уничтожила! Мы же все видели, как призрак сбежал.

Однако Помона взглянула на это совершенно под другим углом:

— Интересно, кто-нибудь верит в такое совпадение? Стоило Альбусу упомянуть, что в эти выходные он собирается убрать артефакт с третьего этажа, как на следующий же день нам пришлось сразиться с одержимым профессором. Лично я с трудом. Так вот почему камень вообще принесли в школу? Это была ловушка для Тёмного лорда?

Филиусу сильно не понра­вились выводы из этой гипотезы.

— Мне тоже как-то не верится в подобное совпадение. И заметьте — всё это случилось именно в тот год, когда в Хогвартс поступил мистер Кроу.

Ка­залось, можно увидеть, как в его голове вращаются шестерёнки и сам собой складывается паззл. Сейчас он пе­реби­рал все тревожные сведения, сва­лившиеся им на голову в пос­леднее время. Вы­воды получались весь­ма не­уте­шитель­ными и да­же несколько пугали.

— Ты знал, что Волан-де-Морт не погиб, и решил никому об этом не говорить, верно? Готов поспорить — гоблины тоже об этом узнали. Вот почему тебе запретили появляться в Гринготтсе!

Эти предположения заставили Помону прийти к собственным ужасающим выводам:

— Дитя Пророчества, Защитник Хогвартса, а теперь ещё и убийца тролля. Я тоже готова поспорить, что пророчество касается именно этого ребёнка и Волан-де-Морта, а Альбус Дамблдор знает об этом давным-давно!

Ми­нер­ве не сос­та­вило тру­да проследить це­поч­ку рассуждений своих друзей. Конечно же, её категорически не устроило, куда направлялся этот «поезд», поэтому она не постеснялась выс­ка­зать претензии «машинисту»:

— Если обнаружу, что ты каким-то образом причастен к инциденту с троллем, поставлю в известность Попечительский Совет. Из-за того, что это существо бродило по замку, под угрозой оказались жизни детей!

А Филиус добавил:

— Поэтому в свете наших подозрений я требую, чтобы меня пригласили на завтрашнюю встречу с Барчоком. В конце концов, я — глава факультета мистера Кроу, и пока он учится в Хогвартсе, намерен защищать его интересы.

Минерва определённо посчитала эту мысль здравой.

— Я с тобой. Если Волан-де-Морт вернётся и это коснётся юного Гарри, безо всяких сомнений, это повлияет и на всю школу. Так что, Альбус, доверия деканов ты лишился. Больше мы не верим, что когда речь об обязательствах, которые ты в качестве директора школы обязан исполнять, на тебя можно положиться

Помона с ней целиком и полностью согласилась:

— И это касается не какого-то одного факультета. В конце концов, в больничном крыле мог оказаться любой студент. Поппи — известная целительница, но она первая признала, что выхода из такой ситуации не найдёт. Юный мистер Кроу буквально их спас, а ты только и сделал, что попытался устроить ему выговор.

Отвращение в голосе декана Пуффендуя в отношении Дамблдора услышал каждый, ведь её врожденное чувство справедливости основательно задели.

— Я же видела, как Хогвартс мгновенно откликнулся на его призыв о помощи. И лично мне кажется, замок пресечёт любые попытки помешать его Защитнику. Знаете, о чём я не перестаю думать? Что сегодня Гарри, явно обладая соответствующей подготовкой и инструментами, в глазах Хогвартса изрядно повысил свой авторитет. Так что можете подыскивать себе новую работу, директор.

Дав Дамблдору несколько секунд на размышления, она выдвинула собственные требования:

— Я тоже приду на эту встречу. Очень уж хочу услышать, что по этому поводу скажет отец мальчика.

Тут Минерва вспомнила, что сегодня произошло на её уроке:

— Возможно, искать работу придётся не только ему. Сегодня мистер Кроу заявил, что Трансфигурация — самая простая ветвь магии, и требует только одного заклинания. А затем приступил к доказательству. И превратил книгу в курицу молча и без рекомендованных движений палочки.

Молчавший с самого начала беседы Снейп на этот раз не сдержался. А презрения в его голосе хватило бы на всю школу.

— Тогда тебя точно разыграли. Первокурсник на такое не способен. Книгу наверняка зачаровали заранее, чтобы потом превратить по команде.

Однако заместитель директора была не в настроении щадить чьи-то чувства, поэтому быстро поставила коллегу на место:

— Мне хорошо известно, что такое розыгрыш. Поэтому я дала ему мою собственную книгу и указала, во что её следует трансфигурировать. И он одним и тем же методом потом превратил курицу в плетёную корзину и, наконец, в котёнка.

Альбус тут же воспользовался шансом сменить тему:

— И как же мистер Кроу совершил этот подвиг? Неужели магия без палочки?

— Он воспользовался своим кинжалом…

Чтобы Альбус и Северус её не прервали, ей пришлось поднять руку.

— Он дословно процитировал министерское определение, что такое волшебная палочка. Есть здесь те, кто верит, что кинжал мистера Кроу нарушает министерский закон? Тогда примите во внимание, что этот кинжал — личный подарок Рагнока.

Следовательно, это гарантия, что со стороны Министерства никаких претензий не будет.

Само собой, Снейп не мог вынести похвалы в адрес сына своего школьного врага:

— Если он так чертовски хорошо колдует, почему убил тролля мечом? Я-то думал, он свяжет его розовыми лентами, прицепит ​​бантик и станет ждать нас.

— А сколько ты знаешь одиннадцатилетних детей, способных победить взрослого горного тролля? — вот не желал Филиус, чтобы Снейпу и Дамблдору всё сошло с рук. — Судя по всему, на завтрашней встрече тебя ждать не стоит?

— Мальчишка абсолютно ясно дал понять, что не желает иметь со мной ничего общего. И это чувство взаимно. Нет, меня там не будет. Извините, но когда я слушаю разговоры об этом мальчишке, меня тошнить начинает. Короче, вы как хотите, а я иду спать.

Северус уже подходил к двери, когда его остановил голос коллеги с Когтеврана:

— Думаю, проблема в том, что юный Гарри ПУБЛИЧНО дал понять, что не желает иметь с тобой ничего общего. И не забывай об этом. Гарри ведь уже доказал верность моего недавнего заявления, что не стоит связываться с гоблином.

Когда Снейп ушел, Минерва вернулась к спору с Дамблдором:

— Итак, директор, вы расскажете нам о пророчестве? Или завтра нам придётся спросить об этом гоблина?

Альбусу только и оставалось, что промолчать. И надеяться, что завтра и этот гоблин ничего трём деканам не скажет. Он уже начал жалеть, что организовал это собрание, да ещё и в самое неподходящее время.

* * *

Когда Гарри спустился в гостиную, собираясь на обычную утреннюю тренировку, его поджидало неожиданное зрелище: Гермиона уснула в кресле, развернув его в сторону нужной лестницы. Очевидно, не желала, чтобы он проскользнул мимо. А, судя по наряду, её намерения тоже очевидны, хотя подобной одежды Гарри никогда не видел. Сине-розовые шорты чуть выше колена выглядели, словно вторая кожа. Футболка с короткими рукавами из того же материала той же расцветки подчёркивала фигуру подруги и заканчивалась выше пупка. Необычная обувь с толстой подошвой и надписью «Nike». Она даже попыталась собрать свои волосы обратно в хвост!

Впрочем, резинка для волос такую копну сдержать не могла, поэтому несколько прядей уже выбились. Гарри осторожно убрал несколько локонов с её лица, и в тот же момент выразительные карие глаза распахнулись.

Позже Гарри мог поклясться, что даже не уловил момент, когда Гермиона пошевелилась, однако спустя мгновение она уже стояла, заключив его в объятия.

— Ох, Гарри, ты не представляешь, как я рада видеть, что ты в порядке! Ты вышел из лазарета весь в крови, и я не сомневалась, что там и твоя есть. Мадам Помфри пришлось практически насильно влить в меня успокаивающее, чтобы я не рванула за тобой. Она сказала, что мы все испытали шок, и пока лазарет чистили и ремонтировали, держала нас у себя в кабинете. Отпустила нас во время ужина, но я нигде не могла тебя найти. Да и никто не мог. Где ты был?

Гарри уже решил, что вчера лишился друзей, однако объятия Гермионы только что убедили его в обратном.

— В своей комнате. Думал, после того, что сделал вчера, больше ты не захочешь со мной дружить.

Вместо ответа Гермиона взяла его лицо в ладони. И только убедившись, что он смотрит ей прямо в глаза, горячо заявила:

— В жизни не видела более отважного поступка! Мы в ужасе были, а ты взял всё под контроль. Я же видела и слышала, как ты пытался убрать тролля от нас подальше. У тебя не было другого выбора.

— Ты выглядела так, словно больше не желаешь меня видеть. Словно я жутко тебя напугал!

— Ты напугал меня, когда спасал нам жизнь! Мне казалось, тролль точно тебя убьёт. Этот ужасный запах, везде кровь, у Падмы слизняки падают изо рта, пока она вопит… знаешь, далеко не самый приятный вечер в моей жизни!

От одних только воспоминаний о вчерашнем Гермиона задрожала. Видимо, почувствовав это, Гарри обнял её ещё крепче. После небольшой паузы девочка продолжала:

— Я и правда поверить не могла, что мы все остались живы. Мы просто застыли в шоке. Только когда мадам Помфри начала нас лечить, я поняла, что ты ушёл. Мне жаль, что ты так подумал, но уверяю — ничего подобного у меня даже в мыслях не было!

— То есть, Падма и её сестра не ненавидят меня?

Гермиона почему-то покраснела, изрядно возбудив Гаррино любопытство. Тем не менее, он молчал, пока подруга не заговорила сама:

— Кажется, близняшки считают, что теперь у них перед тобой долг жизни. Парвати так и видит, что идеальный способ погасить этот долг — обеим выйти за тебя замуж.

Теперь Гарри изо всех сил пытался сдержать смех.

— Но я же и тебя спас. И что же Гермиона Грейнджер думает об этой идее?

— А Парвати и об этом уже подумала. Я тоже должна выйти за тебя замуж и стать частью твоего гарема…

К бесконечному ужасу Гермионы, Гарри всё-таки не выдержал и расхохотался.

— Не понимаю, что тут смешного…

— Эх, если бы ты знала больше о гоблинах…

Наконец-то справившись со смехом, Гарри пояснил:

— Гоблины выбирают только одного партнёра, и этот партнёр на всю жизнь. Ни один гоблин не станет крутить несколько романов одновременно, как предлагает Парвати. Знаешь, буду очень признателен, если моя лучшая подруга просветит остальных.

По какой-то причине это заставило Гермиону широко улыбнуться. А у Гарри на языке вертелся вопрос совсем на другую тему:

— А что это на тебе надето?

Девочка снова покраснела

— Ну, вот так моя мама представляет себе одежду для тренировок. Я-то думала, она мне пришлёт беговые штаны и ветровку, или просто спортивный костюм, и вот что она мне прислала. В общем, или так, или школьная форма. Мне пойти переодеться?

— Нет, одежда замечательная. И в ней легко двигаться.

Гарри не стал добавлять, что обнимает её в этой одежде совершенно с иными ощущениями — в хорошем смысле.

Именно этого и добивалась Гермиона.

— Значит, буду заниматься в этом. А что это на тебе надето? Ни разу не видела ничего подобного.

— И не захочешь увидеть. Моя туника сделана из кожи гебридского чёрного дракона — одного из немногих видов, обитающих в Британии.

Даже не осознавая, что делает, Гермиона провела руками по его груди.

— Это драконья кожа? Такая мягкая, но в то же время жёсткая.

— Да… Хорошо… Она защищает… от заклинаний и холодного оружия, — Гарри едва заикаться не начал, но всё-таки взял себя в руки. — Хочешь потренироваться? Как насчёт лёгкой утренней пробежки?

Сразу же кивнув, Гермиона взяла его под руку, и они покинули гостиную.

* * *

Падма обнаружила Гермиону сидевшей на лестнице. В конце концов, ей пришлось помочь явно измученной подруге добраться до комнаты.

— Что с тобой произошло?

— О, я тренировалась с Гарри. Только вот его небольшая тренировка — это три мили* бега. В общем, на середине лестницы мои ноги окончательно отказали. Надо принять душ и собраться, но не уверена, что сил хватит.

У Падмы появилась идея, как заставить подругу шевелиться.

— Это очень плохо. Скорее всего, о вчерашних событиях благодаря Парвати уже весь замок знает. И мою сестру ОЧЕНЬ интересует твой лучший друг. Подозреваю, к концу завтрака она уже будет сидеть у Гарри на коленях.

У измученной Гермионы внезапно открылось второе дыхание. Правда, она не заметила ухмылки Падмы, когда поспешно пошла мимо неё, чтобы быстро принять душ.

* * *

Как обычно, Гермиона вошла в Большой Зал под руку с Гарри, но на этом «как обычно» и закончилось. Как оказалось, Падма не шутила, когда говорила о своей сестре. О вчерашнем подвиге Гарри уже знала вся школа, что, скорее всего, и объясняло, почему все взгляды скрестились на паре когтевранцев.

Гарри устроился между Гермионой и Падмой, когда к ним подошла её сестра.

— Мистер Кроу, позвольте официально признать, что я перед вами в долгу.

Остальные даже не удосужились притвориться, будто не слушают, поэтому легко различили Гаррин ответ:

— Простите, мисс Патил, но я не могу его признать.

Парвати явно поразил ответ. Такого она точно не ожидала.

— Но почему?! Без сомнений, ты спас мне жизнь.

— На самом деле, я бросился в лазарет, чтобы убедиться, что с моими друзьями всё в порядке. Просто ты тоже оказалась там. Гоблины всегда заботятся о своих друзьях и семье, поэтому между Гермионой, Падмой или мной никаких долгов быть не может.

Расстроенная Парвати вернулась к столу Гриффиндора, пытаясь сдержать слёзы. А поскольку Гарри не понимал, чем её обидел, попросил Падму объяснить.

— Ты просто сказал, что если бы мы не оказались в лазарете, ты бы не пришёл ей на помощь.

Гарри кивнул.

— Если бы вы с Гермионой остались в зале, я бы действительно никуда не пошёл. Я не тролля искал, а вас обеих. Но тролль случайно наткнулся на нас, а Парвати просто оказалась там же. Поэтому я не могу признать долг жизни. Конечно, я не хотел обидеть твою сестру, но до сих пор не понимаю, как это у меня вышло.

Гермиона попыталась ему помочь:

— Ты даже не представляешь, насколько героическим твой поступок выглядел со стороны. Защищая нас, ты действовал спокойно и расчётливо, и на это было страшно смотреть. Тролль был просто огромный, а ты срубил его как дерево, стоило ему подобраться к нам слишком близко. Парвати просто обидно, что ты совершил этот подвиг не ради неё.

— Кажется, понимаю. Падма, пожалуйста, передай сестре — пусть я и примчался туда убедиться, что тебе с Гермионой ничего не угрожает, но от тролля защитил бы любого. Ну, возможно, сначала позволил бы ему немного побить Малфоя или Уизли, и только потом остановить.

Конечно же, Падма знала — всё дело в том, что раньше её сестре никогда не приходилось прозябать на вторых ролях. А тут… Гарри прибежал убедиться, что у неё всё в порядке, да ещё и после того, как публично избил Уизли за то, что тот её проклял. Конечно же, для Парвати это шок. Впрочем, как следует над всем этим поразмышляв, сама Падма поразилась ничуть не меньше.

Решив, что на этом представление окончено, Роджер задал вопрос, который мучил не только его одного:

— Гарри, а почему ты воспользовался мечом Гриффиндора?

— Просто мой кинжал оказался недостаточно длинным, чтобы справиться с троллем… Гермиона, пожалуйста, передай сосиски.

На этом вопросы и закончились. В конце концов, ни один когтевранец не мог поспорить с такой логикой. А как только шум в зале достиг обычной нормы, Гарри обратился к своим друзьям:

— Сегодня в Хогвартс придёт мой отец. Хотите с ним познакомиться?

Гермиона и Падма сразу же согласились, и Гарри широко улыбнулся. И его улыбка стала ещё шире, когда профессор Флитвик вошёл в Большой зал в компании гоблина, с которым Гарри явно знаком.

Никто в зале не понимал, как относиться к факту, что Мальчик-Который-Выжил встал и почтительно поклонился этому гоблину.

— Рад встрече, мастер Пицлай. Счастлив видеть вас снова. Понятия не имел, кого отец уговорил преподавать Зелья, но очень рад, что это вы.

— Рад встрече, Гарри Кроу. Да, пока ты в Хогвартсе, твой отец попросил называть тебя именно так. Я же не мог допустить, чтобы какой-то волшебник испортил всё, чему я тебя обучил, затратив немало времени и сил. А мастер Флитвик был весьма любезен и уже подготовил нам подходящее помещение для занятий. Как я понимаю, ещё несколько студентов желают правильно изучать Зельеварение?

— Да, мастер Пицлай, трое моих друзей. Вы не против?

— Нисколько. А если они хорошо себя проявят, возможно, со временем мы добавим ещё несколько учеников.

Для Снейпа это было уже чересчур, поэтому он буквально выбежал из Большого зала. Студентов Хогвартса Зельям будет обучать гоблин! Куда катится этот мир?! Нет, он просто обязан хоть что-нибудь предпринять. Об этом же подумала и Минерва МакГонагалл, направляясь к этой несколько странной компании. Конечно же, Филиус тут же её представил.

Впрочем, после обмена любезностями Минерва сразу перешла к делу. Кстати, за эту черту характера её бы стал уважать любой достойный гоблин.

— Мастер Пицлай, в качестве заместителя директора сегодня я хочу понаблюдать, как вы будете обучать наших студентов. Пожалуйста, не поймите меня неправильно — в ваших способностях ничуть не сомневаюсь. Однако некоторые могут поставить под сомнение ваше право преподавать в Хогвартсе. Поэтому если стану свидетелем вашего урока, смогу с ними разобраться в своём официальном качестве.

Гоблин слегка поклонился.

— Жду вас с нетерпением, профессор. И благодарю за вашу честность и предусмотрительность.

Гермиона, Падма и Невилл тут же решили, что ради такого завтрак можно и сократить, поэтому уже вскоре профессор Флитвик привёл их в класс, отведённый для уроков Зельеварения. А после того, как у них на глазах Снейп выбежал из зала, пропустить обед и ужин — тоже невелика цена. И если тоска во взорах остальных первокурсников хоть чего-то значит, они тоже так считают.

* * *

Устроившись за задней партой, Минерва не знала, чего ожидать. Ведь если взять за показатель навыки Гарри в Трансфигурации, надо быть готовой к чему угодно. Но она никак не ожидала, что новый профессор велит убрать учебники и выдаст другие. Больше того — мастер Пицлай оказался настолько любезен, что и ей вручил экземпляр.

— Прежде чем начать, я считаю, нужно установить несколько основных правил. А так же дать вам некоторое представление, чего ожидать от меня как от вашего учителя. Во-первых, программу первого курса я намерен закончить к рождественским каникулам. — Позволив слушателям осознать это заявление, новый профессор продолжил: — Я намерен этого добиться, не тратя наше время впустую и готовя различные зелья только ради того, чтобы вы изучили ОДНУ конкретную процедуру или метод. И когда я вас чему-то учу, ожидаю, что материал вы запомните с первого раза.

Конечно, Гарри уже всё это слышал, однако ему понравилось, когда после заключительного требования его друзья согласно закивали.

— Во-вторых, я не буду задавать то, что называют домашней работой. Мне абсолютно всё равно, сумеете ли вы написать трёхфутовое эссе, как собираетесь варить то или иное зелье. Предпочитаю потратить это время на то, чтобы вы действительно сварили это конкретное зелье. Вот это, мальчики и девочки, я и называю домашней работой. Каждую неделю я буду рассказывать про зелье, которое вы будете варить на нашем следующем уроке. Ваша задача — изучить все этапы, процессы и ингредиенты до такой степени, чтобы сварить это зелье идеально. И книги, которые я только что раздал, всякий раз окажут вам неоценимую помощь.

Минерва считала, что ожидания преподавателя завышены, пока не открыла выданную книгу. Чётко изложенная формула зелья и процедура приготовления — этого следовало ожидать. Но она никогда раньше не видела такого изобилия дополнительной информации, предоставленной в справочном разделе, который занимал добрые две трети учебника.

Далее мастер Пицлай детально объяснил каждому ученику, каким образом собирать информацию об ингредиентах и почему так важно точно следовать инструкциям.

Более того — всё это продемонстрировал на примере, пока варил зелье сам. При этом призывал ребят задавать вопросы, однако вместо ответов поощрял их искать ответы самостоятельно, в том числе и в выданном учебнике.

Однако у Гермионы нашёлся вопрос, на который ответить мог только преподаватель.

— Сэр, а почему книга Гарри гораздо толще наших?

— Я обучаю мистера Кроу уже несколько лет, поэтому на следующей неделе он будет работать над другим зельем. И по мере роста ваших навыков в ваших книгах будут появляться новые страницы. Если всё пойдет так, как я надеюсь, ваши книги обновятся уже к концу декабря. Высока вероятность, что наши ряды пополнятся. Так вот, вы будете работать над зельем, которое я задам, в то время как Гарри займётся другим. А все новички, разумеется, начнут с самого начала. Понимаете, для гоблинов вполне обычно держать в одном классе учеников разного уровня. А когда сварите несколько зелий, я решу, куда мы двинемся дальше.

Прозвонивший колокол удивил всех, включая Минерву. Она ведь не намеревалась просидеть здесь весь урок, а просто хотела убедиться, что этих четверых будут обучать по тем же стандартам, что и остальных. А в итоге ознакомилась с одним из лучших учебных пособий за всю свою карьеру преподавателя, да и методика обучения весьма увлекательна. Она уже видела плюсы этой ситуации. Северус же всегда жаловался на тупоголовых студентов, которые только и делают, что портят дорогие ингредиенты да котлы расплавляют. Будет очень интересно сравнить два подхода. У неё остался только один вопрос:

— Мастер Пицлай, а как вы поступаете, когда студент приходит на занятие неподготовленным?

Похоже, гоблина изрядно оскорбило подобное предположение.

— Ни один мой ученик не посмеет!

Прежде чем МакГонагалл ответила, Гарри поспешил исправить её непреднамеренную оплошность:

— Мастер Пицлай — главный мастер зелий в сообществе гоблинов. И лично для меня огромная честь у него учиться. Поэтому он абсолютно прав — ни один его ученик никогда не явится на занятие неподготовленным. А если кто-то всё-таки посмеет, на этом его ученичество быстро закончится. Больше того — шлейф этого позора будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

Конечно же, Гермиона, Падма и Невилл не собирались пополнять ряды таких глупцов. Мало того, что они Гарри здорово подведут, так ещё и их единственной альтернативой останется Снейп. Возможно, сегодня они ничего не сварили, зато теперь уверены, что на следующей неделе спокойно приготовят необходимое зелье. А для Невилла это серьёзный показатель.

* * *

Когда они вернулись в Большой зал, МакГонагалл заметила рядом с Филиусом ещё одного гоблина. А следующий мимолётный эпизод согрел её сердце — всего на несколько мгновений Гарри позволил своей маске соскользнуть, и Минерву порадовало, что она увидела. Именно так смотрит на любимого родителя маленький мальчик, который впервые в жизни оказался вдали от дома.

Вспомнилось, как десять лет назад она наблюдала за Дурслями. Нет, тут даже представить нельзя, что у Гарри будет такая же реакция на встречу со своими тётей и дядей. Для неё это первый признак, что его детство в обществе гоблинов — хорошее решение проблем маленького сироты.

Гермиона шла под руку с Гарри и буквально чувствовала его волнение, когда он заметил этого гоблина. Наверняка это и есть его отец. Тем более, её практически потащили к нему.

— Рад встрече, отец. Как дела?

— Теперь, когда вижу тебя, гораздо лучше, сын мой. — Увидев Гарри рука об руку с девушкой, Барчок мысленно улыбнулся. Правда, конечно же, на его лице это никак не отразилось. — Познакомишь меня со своими друзьями?

— Это Гермиона Грейнджер, Падма Патил и Невилл Лонгботтом. А это мой отец — старший менеджер по работе с клиентами банка Гринготтс Барчок.

Гермиона не обратила никакого внимания ни на классический костюм в полоску, ни на то, что он немного ниже своего сына, ни на заострённые уши. Гарри называет его своим отцом, и для неё этого более чем достаточно. Поэтому в знак приветствия она сразу же протянула руку.

— Рада познакомиться, сэр.

Падма и Невилл немедленно взяли с неё пример. А Барчок никак не мог вспомнить, когда в последний раз пожимал руку ведьме или колдуну. Что ж, его сын хорошо выбрал друзей.

— Мастер Флитвик договорился, чтобы перед нашей встречей с директором мы вместе пообедали. Да, кроме него подойдёт кое-кто из старшего школьного персонала.

Гарри прекрасно понимал, что переходить на язык гоблинов в компании тех, кто его не понимает, считается дурным тоном, однако бывают ситуации, когда это необходимо. И сейчас как раз такая.

— Отец, могут мои друзья пообедать с нами? Мне кажется, они должны знать обо мне кое-что важное.

Вопрос застал Барчока врасплох. Недели не прошло, а его сын уже хочет раскрыть друзьям свои секреты? На самом деле, сейчас он испытывал настоящий восторг — у его сына появилась лучшая подруга. А то, что её родители — не маги, во многих отношениях бонус. Только вот, к сожалению, про обычный мир он знал слишком мало, чтобы чем-то помочь своему сыну. Да и покатилось всё как-то слишком быстро.

— Ты уверен? Слово ведь не воробей, вылетит — не поймаешь.

Гарри решительно кивнул

— Вчера девочки чуть не погибли. Мне пришлось убить тролля, который пытался забить их до смерти.

Маска Барчока тут же слетела, и он практически прорычал декану Когтеврана прямо в лицо:

— Объясните мне это позже… А заодно — почему со мной не связались немедленно!

Гермиону удивило, когда Гарри заговорил на незнакомом языке. Наверняка гоблинский. Однако это мелочи по сравнению с тем, что случилось дальше — на какое-то мгновение публичное лицо его отца исчезло. Она тут же вспомнила, как Гарри рассказывал, что ради его защиты Барчок дважды бился на дуэли до смерти. И вот теперь у неё не осталось ни тени сомнений.

Впрочем, маска быстро вернулась на место, и он безо всяких усилий снова заговорил на английском:

— Гарри спросил, могут ли его друзья с нами пообедать. Лично я в восторге от этой идеи. Конечно же, я хочу познакомиться с его друзьями поближе, и особенно — выяснить, что произошло вчера.

Последнюю фразу он произнёс гораздо жёстче, на сей раз адресовав её МакГонагалл.

Та быстро ответила:

— Сэр, на встрече буду рада ответить на любые ваши вопросы. Надеюсь, сумеете ответить на несколько моих?

Обеспокоенный гоблин слегка кивнул.

— Надеюсь, мы сможем сотрудничать, но хочу вас уверить, что в любой дискуссии на первом месте — безопасность моего сына. Я и не знал, что в стандартный учебный план Хогвартса входят сражения с троллями. Если это всё, что может предложить ваша школа, наша встреча будет весьма короткой, и я вместе с сыном немедленно вернусь домой.

Гарри почувствовал, как после этих слов напряглась Гермиона. Поэтому, чтобы хоть как-то успокоить, аккуратно взял её за руку. Он ничуть не сомневался, что отец блефует, однако заодно был уверен, что так думает только он один. Конечно же, ещё до собрания слова его отца обязательно дойдут до директора школы, и это единственная причина, почему отец вообще их произнёс.

Обедали они в отдельной комнате. Гарри ещё и мастера Флитвика пригласил, заверив отца, что сейчас глава его факультета — их союзник. Барчок согласился, а затем попытался утешить девочку, которая теперь пребывала далеко не в лучшем расположении духа:

— Мисс Грейнджер, пожалуйста, не беспокойтесь. Даже если Гарри покинет Хогвартс, будут приняты меры, чтобы свою лучшую подругу он не потерял.

— О, спасибо, сэр, но Гарри уже знает, что я решила…

— Гермиона, прежде чем продолжишь, мне нужно кое-что тебе сказать. На самом деле — вам всем.

Гарри сидел за столом между Гермионой и Падмой, а Барчок устроился напротив. Отец и сын обменялись взглядами, и первый согласно кивнул.

— То, что я собираюсь рассказать, может коснуться любого из вас. На самом деле, каждому из вас придётся задуматься, как быть дальше. Итак, все вы слышали, как распределяющая шляпа назвала меня «Дитя пророчества». Так вот, пророчество, о котором идёт речь, касается меня и Волан-де-Морта. Он не умер и когда-нибудь начнёт на меня охоту.

Воцарившееся за этим откровением молчание нарушил Флитвик. Итак, самые худшие опасения старшего персонала только что подтвердились. Следовательно, пришло время заявить, на чьей он стороне.

— То, что я сейчас скажу, не должно покинуть стен этой комнаты. На самом деле, вчера Волан-де-Морт был в замке. Как оказалось, он завладел профессором Квирреллом и впустил тролля.

Ещё раз переглянувшись с отцом, Гарри снова заговорил:

— Мы не думали, что он сможет вернуться в ближайшие несколько лет, поэтому я просто обязан вас предупредить. Рядом со мной может быть опасно…

Кажется, одна ведьмочка решила во что бы то ни стало донести до него одну простую мысль. Причём действовала настолько решительно, что теперь сидела у него на коленях, а их носы едва не соприкасались.

— Кроу, а теперь послушай меня! Чтобы завести такого замечательного друга, мне потребовалось почти двенадцать лет. Так вот, если ты хотя бы на секундочку подумаешь, что я сама от этого откажусь, тогда шляпа ошиблась, отправив тебя на Когтевран!

Любуясь, как Гарри обнимает Гермиону, Барчок понял, что его сын оказался прав. Очень трогательно наблюдать, как эти двое утешают друг друга, а остальные друзья Гарри тоже готовы его поддержать.

Падма тоже совсем не зря оказалась на Когтевране, поэтому доводов, почему она, в свою очередь, никуда не денется, у неё хватало:

— Говоришь, если останусь твоим другом, мне может грозить опасность? Так вот что я тебе отвечу: если бы с тобой не дружила, я бы уже погибла. Сам же сказал, что побежал в лазарет только потому, что там остались твои друзья. А все мы знаем, что профессора туда добрались слишком поздно. Вот бы и оставалось им разве что порядок навести. Знаешь, всё-таки я рискну, поскольку считаю, что рядом с тобой в куда большей безопасности. И уж конечно — гораздо счастливее.

Понимая, что настала его очередь, Невилл покраснел. Однако решил показать, по какой причине та же самая шляпа отправила его на Гриффиндор:

— Примерно согласен с Гермионой, только без объятий. У меня тоже ушла куча времени, чтобы найти друзей, и я не собираюсь их бросать. Кроме того, ты же сам сказал, что мы практически семья. Ну и что же это за семья, если я сейчас сбегу?

Гермиона настолько крепко обнимала Гарри, что когда их друзья по очереди объявили, что не собираются его бросать, почувствовала, как он расслабился.

— Хорошо, все тренировки и репетиторов это объясняет. У тебя осталось что-нибудь ещё или мы можем приступить к обеду? Знаешь, я и подумать не могла, что после утренней пробежки может разыграться такой аппетит. Да и завтрак вышел коротким.

Когда мисс Грейнджер вернулась на своё место и начала есть, Барчок ненадолго растерялся. В обоих письмах домой Гарри только и делал, что рассказывал про эту юную ведьму, поэтому Барчок прекрасно понимал, насколько его сын опасался рассказывать ей о пророчестве. И вот такая реакция. Не выдержав, он рассмеялся.

— Сынок, я искренне одобряю твоих друзей. Мисс Грейнджер, что бы ни случилось сегодня, можете не сомневаться — в жизни Гарри вы останетесь настолько долго, насколько оба этого захотите.

Молодые люди явно испытали облегчение. Что ж, теперь оставалась только встреча с директором школы. Но сначала надо выяснить, каким образом его сын победил тролля.

Примечания:

* 3 мили ~ 4 км

Взглянув на свой обед, Альбус понял, что есть ему резко расхотелось. С другой стороны, немного похудеть — наименьшая из его проблем. Всё равно заявление Минервы начисто лишило его аппетита.

— Ты уверена, что Барчок всерьёз собирается забрать Гарри из Хогвартса? Филиус сказал, что мальчика отправили сюда ради общения со сверстниками.

В ответ его заместитель попыталась донести до него всю серьёзность ситуации:

— Когда Барчок узнал о вчерашнем происшествии, похоже, он был готов обезглавить Филиуса прямо посреди Большого зала. Пусть Барчок и прислал сюда Гарри ради общения со сверстниками, однако заставлять его сына убить тролля ради спасения своих друзей в условия сделки не входило.

Директору хватало опыта переговоров, чтобы понимать одну простую вещь: если идёшь на любую встре­чу, когда все ко­зыри на руках у оп­по­нен­та, нуж­ных ре­зуль­та­тов не добьёшься. Но пока у него нет никаких идей, за счёт че­го можно потор­го­вать­ся. А ещё сильнее его бес­по­ко­ило вче­раш­нее по­веде­ние Гар­ри.

— Я просто никак не могу забыть, как мальчик небрежно вытирал свой окровавленный меч о набедренную повязку тролля, которого только что убил. Нет, не такого Гарри я ожидал увидеть.

Помона не могла не прокомментировать:

— Расписание занятий первого курса таково, что я учу Гарри чаще всех. Так вот, Джеймсом Поттером в миниатюре он не является. Мистер Кроу вежлив, учтив и не ведёт себя высокомерно, чем отличался его отец в том же возрасте. Кроме того, он выше и, безусловно, шире в плечах, чем худой одиннадцатилетний мальчик по имени Джеймс Поттер. И уже привлекает внимание ведьм на несколько лет старше него.

Минерва не могла не вставить свои пару кнатов:

— Я же видела, как они с Барчоком поприветствовали друг друга, прежде чем отправиться на обед. Ни секунды не сомневайтесь, что у них очень близкие отношения — как у настоящих отца и сына. Мне уже кажется, что Дурсли поступили правильно, отдав ребёнка в Гринготтс.

Коллеги недоверчиво на неё уставились, однако она твёрдо стояла на своём:

— Я же целый день наблюдала за этими магглами, а затем решительно протестовала, чтобы Гарри остался там. А тот факт, что они сами отдали ребёнка, неопровержимо доказывает, что я оказалась права. И лишь по счастливой случайности Гарри вырос в благоприятной среде.

Тем временем расстроенный профессор Зельеварения отложил нож и вилку.

— Кажется, ты окончательно решила отказать в такой среде мне. Все эти разговоры об этом паршивце портят мне аппетит, — уровень сарказма в его словах зашкаливал. — Я намерен пожаловаться в Совет Попечителей на состоявшийся сегодня альтернативный урок Зелий…

Однако Минерва тут же лишила его возможности разразиться эмоциональной тирадой:

— Интересно, на каком основании?

Северус так на неё уставился, словно глупее вопроса в жизни не слыхал.

— Ты серьёзно? Совет никогда не допустит, чтобы в Хогвартсе Зельям обучал гоблин. Это унизительно для остальных сотрудников…

Однако Минерва снова его перебила:

— У меня есть достоверная информация, что мастер Пицлай является главным мастером Зелий среди гоблинов. Так вот, понаблюдав, как он провёл сегодняшний урок, я уверена, что его ученики будут, по крайней мере, на одном уровне с лучшими твоими учениками.

Снейпа так перекосило, будто он рыбьей костью подавился. Рот открывался и закрывался, однако внятных звуков зельевар не издавал.

— А ещё прими во внимание, что Августа Лонгботтом — влиятельный член этого Совета. А её внук — один из учеников мастера Пицлая. Кстати, я уже упоминала, что новый профессор Хогвартса надеется закончить программу первого курса ещё до Рождества?

Для Северуса это стало доказательством, что этот гоблин понятия не имеет, какое обязательство на себя взвалил.

— Удачи ему! Уизли каким-то образом умудрился расплавить котел на первом же уроке. И боюсь, не в последний раз, поскольку не может соблюдать простые инструкции. А единственная причина, почему сегодня он не отбывает наказание у меня, — видимо, ему уже предстоит подобная встреча с тобой.

Поскольку Северус за обедом решил задеть одного из её детёнышей, Минерва подумала, что в меню стоит внести хоть какое-то возмездие. И достойный ответ у неё уже есть:

— Очевидно, мистер Кроу уже довольно давно занимается Зельями. Мастер Пицлай сказал, что на следующем уроке мальчик будет готовить зелье Ясного Ума. Если не ошибаюсь, его обычно проходят в конце четвёртого курса?

Этого хватило, чтобы салфетка зельевара упала на стол. Одна только мысль, что отродье Джеймса Поттера хорошо разбирается в зельях, заставила его едва ли не сбежать в свои подземелья. Что же касается директора, тот почти не обращал внимания на пикировку трёх деканов. Сейчас все его мысли только о предстоявшей встрече. Что делать, пока непонятно. В конце концов, всё может закончиться плачевно: если Гарри (и неважно, какой фамилией он представляется) покинет Хогвартс, может разразиться катастрофа.

* * *

Филиус привёл отца и сына в кабинет директора и в первую очередь представил присутствующих. Барчок сел рядом с Гарри и теперь ждал, что будет дальше. В конце концов, Дамблдор просил об этой встрече ещё до инцидента с троллем, поэтому первый ход за ним.

А у Альбуса не осталось иного выбора. Когда у оппонента на руках все козыри, остаётся всего лишь два варианта — блефовать или скидывать карты. Но сдаваться нельзя, поэтому он решил блефовать.

— От имени ведьм и колдунов Британии хочу выразить нашу искреннюю благодарность за то, что вы провели такую ​​блестящую работу по воспитанию юного Гарри. Думаю, пришло время Гарри Поттеру вернуться в магическое сообщество. Поэтому я и попросил вас здесь собраться, чтобы заключить соглашение, каким образом этого можно достичь.

— Извините, директор, это просто невозможно…

— Барчок, я вас умоляю! Конечно, это возможно. Я упорно сдерживаю вмешательство прессы и Министерства, но не знаю, как долго сумею продержаться.

А вот ответ стал для Альбуса полной неожиданностью. Впрочем, как и его автор. Гнев и яд в голосе настолько молодого человека, безусловно, тревожили, но в первую очередь директора школы поразило, ЧТО он услышал.

— Да на здоровье! Уверен, пресса и Министерство захотят услышать, как вы подбросили меня на порог к магглам. А ещё про спрятанное в моём одеяле письмо и крестраж Волан-де-Морта в моей голове. Ну просто потрясающее решение лидера Света! Решение, которое по закону он не имел принимать никакого права!

Конечно же, Помона не могла не заметить, что из троих её коллег кто посерел, а кто позеленел. Однако для начала нужно кое-что уточнить.

— А что такое крестраж?

Ей Гарри ответил со всем уважением:

— Один из наитемнейших разделов магии, известных на данный момент, профессор. Для того, чтобы провести ритуал разделения души и сохранить её часть в отдельном вместилище, нужно совершить убийство. Однако после убийства Джеймса и Лили Поттеров произошло нечто странное: ко мне привязался осколок души Волан-де-Морта. Очевидно, этот ритуал он сознательно проводил уже не раз, поэтому пока цел хотя бы один такой осколок, его нельзя по-настоящему убить. Однако мой отец сразу же отвёл меня к целителю гоблинов, где осколок сначала удалили, а затем уничтожили. Директор, а почему этого не сделали вы?

Минерва помнила ту ночь, будто это случилось вчера. Неудивительно, что теперь сказанное Дамблдором поразило её в самое сердце. А ведь чувствовала тогда — что-то здесь не так, но всё-таки приняла его заверения за чистую монету. Однако теперь не постеснялась напомнить Альбусу его же собственные слова:

«Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу!» — так ты сказал тогда. Хотя так и не уточнил, какую. Ты знал, что мальчику достался крестраж, и ничего не сделал?

— У меня были только подозрения. И я не знал, что существует процедура, позволяющая успешно удалить крестраж из живого носителя. Обычно их помещают в неодушевлённый предмет, который необходимо уничтожить. — Тут он попытался перенаправить гнев присутствующих на другую цель: — Меня больше всего беспокоит, что одиннадцатилетний мальчик знает о самой ужасной тёмной магии, которую только можно себе представить. Что вы за родитель такой, раз учите этому ребёнка?

Гарри уже вскочил на ноги, чтобы защитить честь отца от любого, кто посмеет на неё посягнуть, когда почувствовал на плече знакомую руку.

— Помни про свое обучение, сын. Вот почему ты так усердно работаешь.

Все увидели, как Гарри глубоко вздохнул, восстанавливая контроль над своими эмоциями. А затем сел обратно и извинился:

— Прости, отец. Потеря самообладания ведёт к потере бдительности, потеря бдительности может стоить поражения в битве. Просто очень трудно сидеть и слушать, как этот старый мошенник ругает тебя, тогда как за его преступления должен сидеть в Азкабане.

Тем временем Барчок обратился к остальным:

— Конечно же, мой сын прав. Младенца ударили смертельным проклятьем, а вам даже в голову не пришло показать его целителю. И вместо того, чтобы позаботиться о ребёнке, лесничий Хогвартса доставляет спасителя Магической Британии к Дурслям…

— Я доверяю Хагриду свою жизнь!

— Поскольку это заявление прозвучало из уст человека без чести и совести, буду относиться к нему с презрением, которого оно заслуживает. Не ускользнуло от моего внимания и то, что вы даже не пытаетесь опровергнуть тот факт, что той ночью ваши действия не имели никаких законных оснований. Наверняка потому, что никаких законных оснований и не было, верно? Мой сын хорошо осведомлён о своем прошлом и о том, что ждёт его в будущем. И мне уже ясно, что информацию в вашем распоряжении вы решили не раскрывать даже своим ближайшим товарищам.

Дамблдор не верил собственным глазам и ушам. Подтвердились его слова в адрес Северуса — этот мальчик действительно знает слишком много.

— Этого не должны знать простые дети…

Барчок издал натуральный рык.

— Даже если ребёнку удалось сделать то, на что не способны вы?! Пророчество гласит, что только мой сын может победить Волан-де-Морта, а вы до одиннадцатилетия хотели отдать его магглам. Отсюда вопрос — почему?

Конечно же, Альбус не собирался отвечать, поэтому снова попытался перевести "стрелки" на гоблина:

— Вы готовите человеческого ребёнка стать воином нации гоблинов. Я только и слышу: тренировки, учёба, учёба, тренировки... А я хотел для него нормального детства…

Тут уж Гарри просто не мог не вмешаться в спор:

— И как нормальное детство позволит мне победить тёмного мага, который однажды уже поставил на колени целую страну?

— В пророчестве сказано, что у тебя будет сила, которую Тёмный Лорд не знает. Я верю, что это сила любви!

Остальные уставились на Альбуса с недоверием. Первым отреагировал Гарри:

— Неудивительно, что он так расстроился, когда я убил тролля. Кажется, директор хотел, чтобы я его обнял, и всё станет хорошо. Так это и есть ваш план моего противостояния с Волан-де-Мортом? То есть, я должен зацеловать его до смерти? Извините, собираюсь целоваться только с девушками.

— Не несите чушь, мистер Кроу…

— Чушь? А как насчёт этого драконьего дерьма о силе любви? Вы серьёзно?! Папа, думаю, мы услышали всё, что хотели, верно? Больше нас здесь ничего не держит.

Барчок с гордостью кивнул своему сыну.

— Да, и насчёт вашего предложения. Я не могу «заключить соглашение» о его возвращении в общество волшебников. А причина моего отказа заключается в том, что этот вопрос будет решать исключительно сам Гарри. И на это не повлияю ни я, ни уж точно вы. Но знайте, какое бы решение он ни принял, я всегда его поддержу, и он навсегда останется моим сыном. Сыном, которым я очень горжусь!

Теперь всеобщее внимание приковал к себе гордый отец. Он ведь недавно заявил, что исключительно его сын способен окончательно победить Волан-де-Морта. Только вот останется ли Гарри в Хогвартсе?

— Я пришёл сюда сегодня обсудить будущее моего сына. Причём заметьте — по вашей же просьбе. Нормальное детство — настоящая идиллия, пока это не означает, что мой сын умрёт ещё подростком. А без этой учёбы и тренировок ни Гарри, ни его друзья даже подростками бы не стали, а погибли бы вчера в лазарете Хогвартса под дубиной тролля. И всё это, якобы, под вашей опекой! Я-то надеялся, сегодня мы сможем договориться не по поводу того, как будет лучше для меня или вас, Дамблдор, а как будет лучше для самого Гарри. Очевидно, вы к этому не готовы. Значит, я найду того, кто готов.

Минерва никак не могла решить, как поступить, — то ли наброситься на Альбуса с кулаками, то ли "поделиться" с его мантией содержимым своего желудка, сделав её покрасочней. Вот сомневалась она, что каким-то образом эта встреча могла пройти ещё хуже. У неё появилось отчаянное желание покинуть кабинет, но для этого понадобится предлог. Хотя...

— Я вас провожу, а то воздух тут стал несколько испорченным. И считаю, что должна принести свои извинения за ту небольшую роль, которую сыграла, когда вашего сына оставили у Дурслей. В свою защиту скажу, что я категорически возражала, однако директор только отмахнулся — как и от моих опасений по поводу шрама юного Гарри.

Всё оказалось гораздо лучше, чем предполагал Барчок. И эти откровения он намеревался использовать по полной. Когда Хогвартс объявил Гарри своим Защитником, в Гринготтсе окончательно убедились в том, о чём и так уже подозревали: будущее Гарри каким-то образом связано с замком. И вот у него появился шанс как следует потолковать с заместителем, исключив из этого диалога директора. С одной стороны, можно оставить Гарри здесь, а с другой — как следует уязвить Дамблдора. Как ни крути, гоблинам везде выгода.

— Я принимаю ваши извинения и буду признателен за возможность поговорить с вами, профессор. Таким образом, у меня появится шанс договориться, чтобы мой сын и его друзья заодно получали частные уроки Защиты. Как я только что сказал, директору школы и его политике не доверяю.

Альбус уже собрался потребовать объяснений, откуда они об этом узнали, но слишком обрадовался, услышав, что Гарри, очевидно, школу не покинет.

Впрочем, у Барчока нашлось, что сказать напоследок:

— А что касается вашей угрозы прессой или Министерством, тут мой сын на сто процентов прав. Пусть так и будет, Дамблдор. Совершенно очевидно, что нам, в отличие от вас, нечего скрывать. Но я согласен с тем, что Волан-де-Морт и его крестражи — это не то, что мы хотим увидеть на первой полосе "Пророка". Или чтобы в Министерстве болтали об этом на каждом шагу.

Вот не хотел Барчок, чтобы Дамблдор посчитал, будто он согласился хоть с какими-то задумками старика. А его последний комментарий гарантировал, что сообщение дошло.

— С другой стороны, вы уже далеко не молоды. И что произойдёт, если вы скончаетесь, а те знания, которые вы так фанатично приберегли для себя, так и останутся никому неизвестными? У вас вообще есть план на случай непредвиденных обстоятельств? Или вы настолько тщеславны, раз думаете, что только сами способны сделать необходимое?

Вот и всё, что он намеревался сказать по этому поводу. Далее МакГонагалл сопроводила его и Гарри на выход. Теперь она и Барчок сосредоточились на организации уроков ЗоТИ в понедельник и четверг — именно в эти дни в расписании первого курса Когтеврана стоит данный предмет.

Филиус уже с трудом держал себя в руках, но когда за Минервой закрылась дверь, всё-таки не выдержал и напустился на Дамблдора:

— После всех моих предупреждений ты пытался запугать Барчока, чтобы тот отказался от своего сына?

В голосе декана факультета умников явно прорезалось недоверие, однако преобладал там гнев.

— Если это не убедило меня в том, что ты сумасшедший, то твой комментарий о «силе любви» определённо справился. По-моему, Барчок говорил, что сегодня пришёл в Хогвартс, чтобы найти пути сотрудничества ради помощи своему сыну, верно? А теперь они оба ушли отсюда, поскольку поняли, что это невозможно. По любым меркам, этот мальчик уже ведёт необыкновенную жизнь, и он не твой, чтобы творить с ним всё что заблагорассудится.

Дамблдору изрядно надоели люди, которые думают, что могут говорить с ним, как им вздумается.

— Не переходи границы, Филиус! Помни, ты работаешь на меня.

— На самом деле, я работаю на Хогвартс. И если ты собираешься предпринять какие-то шаги, дабы изменить этот статус, дай мне знать до конца дня. Я только что узнал, что появилась вакансия преподавателя ЗоТИ, и меня это весьма заинтересовало. И гарантирую — эти уроки будут проходить не в Хогвартсе.

Само собой, выходя из кабинета, Филиус оставил за спиной изрядно разгневанного Дамблдора.

Теперь вправить директору мозги попыталась Помона:

— Мальчик теперь будет получать частные уроки сразу по двум предметам — Зельям и Защите. Прибавь сюда Минерву, которая спит и видит, как бы выяснить, каким образом он исполняет трансфигурацию. И только тогда она сумеет хоть чем-то помочь. А ты ещё вдобавок разозлил декана его факультета и по совместительству профессора Чар. Получается, ты едва ухватил мистера Кроу за кончик мизинца, поэтому удержать его не получится. — Тут она криво ухмыльнулась. — Вряд ли найдется хоть один человек, кто сделает ставку на то, что произойдёт, когда Биннс впервые заговорит о своих любимых «восстаниях гоблинов». Есть сомнения, что у Гарри может появиться ещё и личный преподаватель Истории?

Конечно, всё это Альбус прекрасно понимал. И это лишь вопрос времени, когда вмешаются пресса и Министерство. Тем временем Помона сменила тактику:

— Я знаю тебя более двух десятилетий, поэтому моя позиция в этом вопросе не должна тебя удивлять. С одной стороны, есть волшебник, который явно мне не доверяет, но ожидает немедленного повиновения даже в случае его несколько сомнительных поступков. А из всего здешнего персонала единственный, кому ты оказал хоть каплю доверия, — это самый испорченный, злобный и мелочный человек, с которым я имею неудовольствие преподавать бок о бок. Или для начала мне нужно получить Тёмную метку, а потом раскаяться, прежде чем ты решишь, что мне дозволено узнать хоть что-то важное?

Увидев, как её колкости одна за другой попадают в цель, она продолжала:

— С другой стороны, гоблин, с которым я только что познакомилась, доверил мне знания, которые способны потрясти наш мир. И поступил так явно ради того, чтобы его сын заручился моей поддержкой. А поскольку именно этому мальчику предсказано сражаться с Волан-де-Мортом, уж ты-то должен понимать, что моей поддержкой он уже обзавёлся. Я никогда не поддержу Тёмного лорда, поэтому моя позиция в этом вопросе кристально ясна. И сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь мистеру Кроу достичь результата, которого мы все желаем. Безусловно, Минерва и Филиус придут точно к такому же выводу. Мы просто не понимаем, почему ты до сих пор не с нами?

К этому моменту знаменитые очки-половинки уже лежали на столе, а Альбус устало потирал веки.

— Конечно, я хочу увидеть конец Волан-де-Морта, но проблема не настолько чёрно-белая, какой её изображают. Пророчества в лучшем случае расплывчаты — полностью их понимают только когда они исполнятся. Фактически в пророчестве не сказано, кто победит, а только что один должен убить другого. Но ты не представляешь, насколько сильно меня пугает, когда этот мальчик так небрежно отнимает жизнь. Последнее, что нам нужно — победить одного Тёмного лорда и тут же заменить его другим, причём за плечами у него безоговорочная поддержка гоблинов и он разделяет их ценности.

Однако собеседница с этой аналогией не согласилась:

— Если мне предоставят выбор между Волан-де-Мортом и юношей, который называет гоблина отцом, а лучшей подругой — магглорождённую волшебницу, выбор очевиден. Иногда нужно просто довериться интуиции, а моя буквально вопит, что нужно помочь этому мальчику чем только можно. Десять лет назад мы только чудом избежали наступления тёмных времён, и у меня нет ни малейшего желания ждать их возвращения.

— Ты и правда думаешь, что ребёнок может победить Волан-де-Морта?

— Однажды он уже справился, причём без меча. Очевидно, Хогвартс знал о пророчестве, но всё-таки назначил Гарри своим Защитником. А если ты не можешь доверять Хогвартсу, то, боюсь, надежды для тебя не осталось. Только это не значит, что мальчику не понадобится любая доступная помощь. А ведь именно ты, скорее всего, можешь помочь ему больше остальных. Так что посмотри на себя в зеркало и реши, сможешь ли жить в мире с самим собой, если не поддержишь Гарри.

Выпустив заключительный "залп", Помона в свою очередь покинула кабинет. Что же касается Дамблдора, тот теперь сидел за столом, обхватив голову руками.

* * *

Рон Уизли держал в руках жёсткую щётку, которой чистил мужской туалет. Однако от неё гораздо больше толку, чем от склеенной скотчем его волшебной палочки.

Задолго до того, как Рон сел в Хогвартс-экспресс, ему стало известно, что вместе с ним в школу поступит Мальчик-Который-Выжил. И он ничуть не сомневался, что они оба окажутся на Гриффиндоре и, несомненно, ещё до Хэллоуина станут лучшими друзьями. Кажется, резкий запах дезинфицирующего средства только подчёркивал, что всё в его жизни, включая даже мечты, полетело к чертям.

А единственная крупица утешения — благодаря этой отработке ему не придётся иметь дело со Снейпом. Сегодняшние Зелья обернулись кошмаром, и Рон не думал, что в ближайшее время что-то изменится в лучшую сторону. Его чуть не стошнило, когда за ужином пришлось слушать болтовню Невилла, который рассказывал Парвати, как классно прошли Зелья у них. Решающей стала новость, что им не задали никакой домашней работы. Нет, с этим надо срочно что-то делать.

Рон упорно пытался попасть в ближний круг Мальчика-Который-Выжил, однако его решительно и публично отвергли. Пришло время попробовать более коварные методы, а именно — его братьев-близнецов.

У него сломана волшебная палочка, ему предстоят две недели отработок, и из-за него же Гриффиндор потерял сразу пятьдесят баллов. Нет, тут точно на кону честь семьи. Рон ничуть не сомневался, что способен так вывернуть историю, что его братья развяжут целую войну розыгрышей против конкретного первокурсника. Что, в конце концов, приведёт к тому, что он получит желаемое. И только потом отзовёт близнецов. О чём речь? О приглашении присоединиться к эксклюзивному клубу, где Зелья — настоящая нирвана: ни домашней работы, ни Снейпа!

* * *

На самом деле, сегодня Гермиона даже наслаждалась утренней пробежкой, особенно когда подтвердилось, что Гарри не покидает Хогвартс. Правда, по дороге на завтрак Падма дразнила её, заявляя, что, возможно, присоединится к их утренним тренировкам. Было весьма забавно наблюдать за Гарриным невежеством, когда он принял шутку по поводу того, что проводит каждое утро наедине с Гермионой, за неподдельный интерес к тем самым тренировкам. Ведь ещё вчера вечером Падма потихоньку рассказала подруге, что ни один чистокровный волшебник никогда не станет бегать ради удовольствия. По-видимому, в магическом сообществе концепция поддерживать физическую форму или бегать трусцой не очень-то развита.

Все трое с нетерпением ждали возможности заняться чем-то интересным, поскольку наступили их первые выходные в Хогвартсе. Трио заняло свои обычные места, когда прямо сквозь стол просочилась призрачная голова.

— Доброе утро, юный Защитник. Позвольте представиться — сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, привидение башни Гриффиндора. К сожалению, ученики моего факультета испортили ваш завтрак, поэтому я бы не рекомендовал вам что-либо есть.

Все трое быстро отодвинули тарелки, а Гарри поинтересовался:

— Сэр Николас, можете сказать, кто это сделал?

— О, это близнецы Уизли — печально известные шутники, которые уже начинают соперничать с вашим отцом и его друзьями…

Их разговор прервал громкий смех со стороны гриффиндорского стола. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что там происходит. Неудивительно, что все трое немедленно направились в ту сторону. Дело в том, что Невилл в данный момент щеголял длинными ослиными ушами, а когда открывал рот, издавал ослиный рёв.

Рон Уизли хохотал громче всех. Конечно, не слишком привлекательное зрелище, поскольку его рот сейчас набит едой.

— Эй, Невилл, тебя выставили ослом!

И ещё громче расхохотался над собственной шуткой.

А вот Гарри не смеялся — он пришёл в ярость. И пока Гермиона с Падмой вели Невилла за стол Когтеврана, направился прямиком к директору.

— Сэр, что вы собираетесь предпринять по поводу издевательств над первокурсником?

Альбус начинал думать, что Судьба его ненавидит. Разве нельзя ему спокойно поесть?

— Издевательств, мистер Кроу? Думаю, вы ошибаетесь. Это всего лишь шалость. Могу вас заверить, что ваш отец очень любил шалости.

— Должно быть, вы ошибаетесь, сэр. Гоблины не любят шалости. Они воспринимают подобное как нападение на себя и реагируют соответствующим образом. Сам я не стал жертвой только благодаря предупреждению, но всё равно желаю знать, что вы собираетесь предпринять в связи с этим ничем не спровоцированным нападением?

Северус больше не мог терпеть этого высокомерного мальчишку.

— Возвращайтесь к своему столу и следите за манерами. Именно так молодые ведьмы и колдуны ведут себя в Хогвартсе. А если так решительно настроены вести себя как гоблин, возвращайтесь в Гринготтс. Очевидно, именно там ваше место.

Когда Снейп упомянул Гринготтс, это напомнило Гарри про вчерашний день и его тренировки. Нет, сейчас не время выходить из себя — здесь нужен другой подход. Поэтому, прежде чем ответить, Гарри насмешливо поклонился.

— Благодарю за разъяснения, сэр. Понимаете, упоминаний об этом феномене с шалостями я не встретил ни в "Истории Хогвартса", ни в справочнике для студентов. А поскольку я не нуждаюсь в особом отношении, мне просто придётся приложить все усилия, чтобы соответствовать.

Вернувшись за "родной" стол, он взял в руки столовые приборы.

— Гарри, что ты делаешь?! Это же еда, из-за которой с тобой случится то же самое, что и с Невиллом.

Чтобы окружающие как следует расслышали ответ, Гарри специально повысил голос:

— Гермиона, ты же слышала профессора. Именно так мы и должны себя вести. Ну и пусть мы считаем подобное поведение издевательством над несовершеннолетним — это не значит, что к нам должны относиться иначе, чем ко всем остальным.

Она не понимала, что он задумал, пока не заметила, как Гарри потихоньку ей подмигнул. И, несмотря на то, что посчитала его чокнутым, тоже начала завтракать. А поскольку это привлекло всеобщее внимание, все увидели, что и Падма взяла с них пример. И когда за столом Когтеврана появилась четвёрка превратившихся студентов, хохот Рона Уизли разнёсся по всему залу.

— Я же говорил, что он идиот! Поверить не могу — он ест, зная, что в еду что-то подмешали!

Рона прервала глава Пуффендуя:

— По десять баллов мистеру Кроу, мисс Грейнджер и мисс Падме Патил не только за смелость, но и за преданность другу.

Минерва тут же её поддержала, хоть и придётся делать выговор одному из своих подопечных:

— Мистер Уизли, хватит реветь как осёл! Здесь не скотный двор, поэтому научитесь вести себя за столом. Иначе вместо тарелки можете обнаружить перед собой корыто.

Эти заявления вызвали бурные овации, а тут ещё Гарри встал и поклонился обоим профессорам. И его длинные уши стоили того, что он сейчас наблюдал: наверняка его декан наколдовал какие-то заглушающие чары, поскольку мастер Флитвик явно кричал на злющего Снейпа, но ни звука не доносилось. Поэтому ушастый, но довольный когтевранец сел обратно и продолжал завтракать.

Ожидая, когда исчезнут последствия розыгрыша, четверо друзей отправились погулять в окрестностях замка. И когда их уши снова стали нормального размера, к ним подошли рыжие близнецы.

— Отлично сработано, ребята. Вам удалось обернуть нашу шутку против нас.

— Да, все знают, кто виноват, поэтому увидев нас, многие хихикают. Умно вот так заполучить поддержку большинства. Подобного с нами ещё не случалось.

Гарри с радостью обнаружил, что и голос вернулся в норму:

— Вы же понимаете, что это только начало? Честь гоблинов требует, чтобы я отомстил вам и вашему брату. А поскольку с вами раньше мы не пересекались, наверняка именно он вас подставил, тем самым совершив серьёзную ошибку.

— Что ты об этом думаешь, Джордж?

— Что первачок убил тролля, чтобы спасти несколько жизней, а теперь внезапно решил, что готов сразиться с печально известными близнецами Уизли.

— Не понимаешь, к чему всё идёт? Ну и молодежь сегодня пошла — никакого уважения к старшим!

Тот, кого, по-видимому, звали Джордж, на мгновение стал серьёзным.

— Почему такое враждебное отношение к Рону? Если бы вам пришлось сидеть рядом с ним во время еды, мы бы ещё поняли…

Гарри понравились эти двое, пусть они и семья Рона. Оба обладают индивидуальностью и харизмой, чего, к сожалению, остро не хватало их младшему брату.

— Ваш брат пытался присоединиться к нашей компании. А когда у него не вышло, выхватил палочку и попытался проклясть Гермиону. Но даже тут напортачил и взамен проклял Падму. Вот почему девочки были в лазарете, когда напал тролль.

Близнецы нервно переглянулись.

— Нам он рассказал совершенно другое.

Услышав эту новость, Гермиона вздрогнула.

— И почему я не удивлена? Ваш брат — настоящий засранец, благодаря которому за завтраком у нас появились ослиные уши. Так что поддерживаю Гарри и тоже голосую за небольшую расплату.

Близнецы дружно рассмеялись.

— Похоже, у нас появились конкуренты. Теперь придётся внимательней следить за своей едой.

— Слушайте, подливать кому-то зелье — это прошлый век. Нет, мы вчетвером намерены проявить более творческий подход.

В ответ близнецы снова посмеялись над такой смелостью первокурсников.

— Юный Гарричка, а ты наглец.

— Да, мы с Джорджем будем ждать с нетерпением. Посмотрим, но что способны ты и твои мини-Мародёры.

— Только запомните главный девиз шутников: «Не попадайся!»

Когда они ушли, первой заговорила Падма:

— У тебя же есть план, верно? А то даже старшекурсники с нашего факультета предпочитают не связываться с близнецами Уизли — очевидно, по очень веским причинам.

— Успокойся, Падма. Нам просто нужно использовать против них наше секретное оружие. Рон Рон, его братья-близнецы, и не забудь про Снейпа.

Похоже, Невилл занервничал ещё сильнее.

— Э-э-э, Гарри, на самом деле я за то, чтобы забыть про Снейпа навсегда. Даже если больше никогда его не увижу, всё равно будет слишком рано.

Падма согласилась с Невиллом, однако кое-какие Гаррины слова заставили задуматься Гермиону.

— Погодите-ка... давайте, прежде чем паниковать, выясним, о каком секретном оружии говорил Гарри.

Тот улыбнулся, а затем объяснил свой план:

— Что ж, наше первое секретное оружие — это Невилл. Он — наш человек на Гриффиндоре, а также месть Уизли. Во-вторых, у меня есть несколько рецептов гоблинских зелий, которые заставят презрительную ухмылку Снейпа переехать как минимум ему на затылок.

Невилл был потрясён — друзья так на него полагаются! Ведь раньше подобного никогда не случалось.

— И что я должен сделать?

Гарри заметил, что Невилла практически трясёт от испуга, однако тот горит желанием помочь своим друзьям. Поэтому быстро его успокоил:

— Всё, что нам нужно, это информация. Пока не узнаем о них побольше, не сможем к ним подобраться. А если просто подольём им что-то в еду, ситуация только обострится. Я хочу поставить точку в этом вопросе, а не сделать всё только хуже.

Они сидели на берегу Чёрного озера под неярким сентябрьским солнцем, обмениваясь идеями для их грандиозного плана. Намерение отомстить тем, кто тебя обидел, занятие, безусловно, достойное любого гоблина. Лишь когда Гарри раскрыл, каково его другое секретное оружие, его друзья начали верить, что им и в самом деле удастся такое провернуть.

* * *

Когда в тот же вечер близнецы Уизли зашли в гостиную Гриффиндора, сразу стало ясно, что произошло нечто непредвиденное.

— Отработка у Филча. Поверить не могу, что нас поймали!

— Фред, вот это сейчас должно нас беспокоить меньше всего. Тут Карта перестала работать, и тайные проходы теперь закрыты.

— И как теперь быть, если на кухню больше не попасть? А единственный портрет, который нас слушается, — Полная Леди.

— Но даже она открывает нам дверь без особого желания. Что вообще происходит?

Привлекая внимание к первокурснику, сидящему на диване с книгой и держащему её так, чтобы та скрывала лицо, Джордж подтолкнул брата в бок. Трудно не заметить, как этот первокурсник изо всех сил пытался сдержать смех. Конечно, этого оказалось более чем достаточно, чтобы у близнецов возникли подозрения.

— Интересная книга, Невилл?

— Или ты нашёл там что-то смешное?

Первокурсник наконец-то рассмеялся.

— Джордж, у тебя плохое предчувствие, верно?

— О да, брат мой. Как думаешь, мини-Мародеры уже могли нанести ответный удар?

Задумчивый Фред таки ответил на вопрос своего брата:

— Выбор момента позволяет предположить именно это. Однако понятия не имею, как они умудрились это провернуть.

Между приступами смеха Невилл всё-таки сумел дать им подсказку:

— Хогвартсу не понравилось, что вы решили разыграть его Защитника, поэтому отныне замок для вас закрыт.

Когда на лицах близнецов появилась гримаса ужаса, Невилл снова рассмеялся.

— Малыш Гарричка не станет так поступать, да?

— У нас же куча всего спрятано по всему замку! И теперь мы не сможем получить это обратно!

Сообразив, что на них ополчился сам Хогвартс, близнецы рухнули на диван.

— То есть, призраки рассказали Филчу, что мы затеяли…

— …а портреты привели его прямо к нам. Больше нам ничего не сойдёт с рук!

Направляясь в сторону своей спальни, Невилл мысленно хихикал. И теперь ждёт не дождётся момента, когда сможет рассказать друзьям о том, что сейчас произошло. Ну и посмотреть, что случится утром за завтраком.

* * *

Завтрак для Рона — любимая часть дня, за которой следуют обед и ужин. Только он пока не знал, что уже в скором времени всё изменится. Сейчас он размышлял, что в первую очередь стоит положить себе в качестве добавки, когда его тарелка внезапно исчезла.

— Эй, я не закончил!

Но это оказалось только вершиной айсберга. Стоило ему потянуться за едой, как блюда исчезали, а затем появились снова, только вот до них не дотянуться. Хитрость, напор и решительность, проявленные Роном, пока он пытался добыть ещё еды, в сотни раз превосходили его жалкие усилия на любом уроке. К сожалению, всё, чего он добился во время завтрака, — изрядно развлёк публику. А большая часть зала откровенно над ним потешалась.

Невиллу оставалось только нанести удар милосердия:

— Кажется, Хогвартс прислушался к совету профессора МакГонагалл. Ты же ешь как свинья, вот твоя тарелка и исчезла. Просто замок подумал, что ты уже наелся.

До Рона медленно стало доходить, что его разыграли, хотя окружающие пришли к такому выводу давным-давно.

Безусловно, Северус Снейп посчитал, что это ещё одно доказательство, что мальчишка Поттер — сын своего отца. Только вчера этот сопляк стоял перед преподавательским столом и заявлял, что гоблины никого не разыгрывают, и вот уже сегодня подшутил над однокурсником. И он определённо не упустит этот шанс указать, что оказался прав, в отличие от остальных деканов. Однако именно в этот момент начались проблемы.

В Большом Зале воцарилась гробовая тишина. Все буквально перестали дышать, ведь у них на глазах творилось невозможное. Неужели слух их не обманывает? Все взгляды скрестились на декане Слизерина, который сейчас стоял, зажимая руками себе рот. Только это мало помогало — всё равно сквозь пальцы прорывался низкий сиплый смех.

Что саркастичный и язвительный Северус Снейп на самом деле умеет смеяться — уже неожиданность. Но когда он совершает этот "подвиг" посреди Большого Зала — это настоящий шок, заставивший сотрудников и студентов застыть соляными столбами.

И хотя сдерживать смех ему становилось всё труднее, во взгляде давно уже не осталось ни капли веселья. На самом деле, взгляд его чёрных глаз сосредоточился на единственном человеке во всём зале, который сейчас спокойно завтракал. Гарри Кроу могли называть Мальчиком-Который-Выжил, Защитником Хогвартса и Убийцей Троллей, но именно шутка над Снейпом повысила его статус среди сверстников до суперзвезды.

Северус расхаживал взад-вперёд по кабинету директора, словно тигр в клетке в ожидании кормёжки. Ведь поскольку ни он, ни Альбус не могли напрямую подойти к мальчику, с последствиями случившегося за завтраком пришлось разбираться Филиусу и Минерве.

Не желая ничего упустить, Помона сама себя пригласила в вотчину Дамблдора. Как-то в последнее время всё слишком серьёзно, поэтому им всем необходимо посмеяться — особенно вечно ворчащему Северусу.

Неудивительно, что стоило двум деканам зайти в кабинет, как их тут же засыпали вопросами:

— Ну что, он сознался? Это он стоит за розыгрышем? Как его наказали?

Правда, пришлось подождать, пока Филиус и Минерва устроятся поудобнее, и только потом начнут отвечать:

— Мистер Кроу и впрямь приложил руку к тому, что произошло сегодня утром…

— Вот видите? Я же говорил! Он такой же как его отец, но никто из вас не желает слышать о нём ни единого дурного слова. И как его накажут? Я точно знаю, что Альбус не допустит, чтобы драгоценного героя исключили из школы…

Минерва понятия не имела, правильно ли — наслаждаться подобными моментами, но сейчас ей всё равно.

— Мистер Кроу указал, и нам всем придётся с этим согласиться, что директор и декан факультета заявили ему, что подобное поведение — нормальное для студентов Хогвартса. В конце концов, весь Большой зал слышал, как вы оба сказали это мистеру Кроу вчера за завтраком.

Северуса это изрядно возмутило. Тем более, что опровергнуть слова Минервы он не мог.

— Я не говорил ему, что подливать зелья профессору — это норма.

Возражая злющему зельевару, Филиус не сумел сдержать улыбки:

— Но ты не утверждал и обратного.

Как обычно, голосом разума попыталась выступить Помона:

— Обе утренние шутки вышли довольно безобидными. Самому юному Уизли просто запретили переедать, да и пошутить над профессором можно куда жёстче, нежели заставить его смеяться вслух.

Альбус понимал, что придётся вмешаться, иначе прозвучат слова, которые назад уже не заберёшь.

— Я согласен с Помоной. Шутки не только хорошо продуманы, но и относительно безвредные. Мальчик легко мог пойти по дороге мести. Северус, или ты предпочёл бы длинные уши и ослиный рёв?

Как оказалось, Минерва ещё кое-что выяснила, и ей не терпелось поделиться с коллегами:

— Сегодня в Хогвартсе задержали ещё двух шутников. И это всем вам известные близнецы Уизли.

В кабинете повисла тишина. В конце концов, Фред и Джордж Уизли заслужили репутацию лучших или худших — это с какой стороны поглядеть. Впрочем, декан факультета храбрецов решила не останавливаться на достигнутом и продолжила:

— Полная Леди весьма расстроена тем, что теперь она — единственный портрет в замке, обязанный слушаться близнецов. А остальные не только никуда их не пускают, так ещё и вместе с призраками Хогвартса сообщают о любых проступках сотрудникам. В итоге Фред и Джордж Уизли уже получили отработку с Аргусом сегодня вечером.

Альбуса эта новость буквально ошарашила.

— Замок даёт Гарри столько контроля?!

Ответила ему улыбающаяся глава Пуффендуя:

— А я тебе говорила, что замок выбрал Гарри своим Защитником. Так что если будешь ставить ему палки в колёса, у нас на глазах тебя вышвырнут из Хогвартса.

Северусу очень хотелось рвать и метать, однако пришлось признать своё поражение. С такой поддержкой сегодня утром мальчишка действительно мог унизить его гораздо сильнее. А ведь ему до сих пор снились кошмары, в которых он снова висит вверх тормашками, и все смеются над его нижним бельём. И стоило только подумать, что бы наворотил папаша мальчишки, обладай подобной властью, как зельевара пробирала дрожь. Поэтому он всерьёз задумался, не оставить ли мальчишку в покое. В конце концов, не зря же Филиус советовал никогда не переходить дорогу гоблину.

* * *

Во время ужина Рон попробовал иной подход. Но когда сел за стол Пуффендуя, ничего не изменилось — ему по-прежнему отказывали во второй порции. Однако его новый генеральный план должен решить эту проблему. И вот, вернувшись за стол Гриффиндора, он стал воплощать этот план в жизнь. Как обычно, Рон начал хватать еду, только вот клал её не на тарелку. Взамен жареный картофель отправился ему в карман. Вскоре там же очутились куски ростбифа — ну хотя бы без соуса.

На сей раз никто не смеялся. Одна только мысль, что надо есть пищу, побывавшую в кармане Рона Уизли, многим изрядно испортила аппетит. Тем более, когда еда на столе привычно начала исчезать, безутешный гриффиндорец сидел в слезах, пережёвывая то, чем успел набить свои карманы.

* * *

Близнецы отыскали Гарри и Ко сразу после ужина.

— Ладно, ребята, мы уже поняли, что нас переиграли.

— Что от нас требуется, чтобы вернуть всё как было?

Гарри обрадовался, что в этой семье всё-таки есть разумные люди.

— Два условия. Первое — вы публично извинитесь перед Невиллом.

Близнецы несколько растерялись, поэтому Джордж решил уточнить:

— Только перед Невиллом? А как же вы?

Ответила им Гермиона:

— Ну, формально вы нас не разыгрывали. Мы ведь уже знали, что произойдёт, если начнём есть.

С удовольствием согласившись выполнить это условие, Фред и Джордж теперь ждали по-настоящему серьёзного удара. И Падма не заставила их ждать, однако вместо удара им, можно сказать, погрозили пальчиком:

— Второе условие — до конца вашей учёбы в Хогвартсе вы исключите нас четверых из своих розыгрышей.

Прежде чем ответить, Фред и Джордж быстро посовещались.

— Если включим оговорку по поводу розыгрышей, затрагивающих всю школу, тогда по рукам.

— Будет слишком трудно оставить в покое вас четверых, но нас более чем устраивает, что больше мы никогда не станем выбирать мишенью вас.

А дальше Фред начал сыпать комплиментами:

— Ваша шутка над Снейпом — это что-то невероятное! Теперь никто в здравом уме не захочет связываться с мини-Мародёрами.

Когда они пожали друг другу руки, у Гермионы возник вопрос:

— Почему ты назвал нас мини-Мародёрами? Никогда раньше не слышала ничего подобного.

— Мародёры — это компания четырёх друзей, которые когда-то здесь учились. И были величайшими шутниками за всю историю Хогвартса. А поскольку вы — четверо новичков, и уже пытаетесь подшутить, вот я и подумал, что это смешно.

— Да Джордж, признай уже, что они нас переиграли!

Родители Невилла тоже учились в Хогвартсе, поэтому следующим полюбопытствовал он:

— А вы знаете, кто на самом деле эти Мародёры?

— Прости, но мы знаем только то, что их звали господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, которые оставили после себя великолепное наследие.

— Больше мы так ничего и не выяснили.

— Честно говоря, лично меня никакие мини-Мародёры не интересуют, — возразил Гарри. — Еще одно прозвище — это последнее, что мне нужно.

Падма уже знала, что ей нравится дразнить своих друзей, поэтому такую возможность упустить не могла:

— Н-у-у, не знаю. Мне идея прозвища кажется весьма привлекательной.

Гермиона без проблем подхватила:

— Да, можно назвать тебя кем-то вроде волнистого попугайчика!

Падма сразу же поняла, куда клонит подруга:

— О, подходит. Он такой красивый и вечно щебечет. Нет, Гарри нельзя назвать по-другому.

— Ты можешь даже объяснить это своим гоблинским чувством юмора.

Взяв пример с Падмы, Гермиона тоже начала хихикать над притворно надувшимся Гарри. Невилла забавляли эти дружеские подначки, но когда он сообразил, что его поджидает такая же участь, тяжко вздохнул.

— Если мы выбрали птичью тему, полагаю, это значит, что я синица?

Падма первой встала на его защиту:

— О, нет! Мне кажется, тебе подойдёт малиновка. Ты же у нас гриффиндорец, и с гордостью несёшь свой красный цвет. И всегда готов защищать свою территорию.

Невилл покраснел, однако у него возникло своё предложение:

— Ну, я думаю, Падму следует называть голубкой. Они живут у нас в поместье, и все такие милые и нежные.

Улыбнувшись паре покрасневших друзей, Гермиона поинтересовалась:

— Здорово! А как насчёт меня?

Её друзья хором выдали:

— Сова!

— Совы навевают мысли о мудрости, — пустился в объяснения Гарри. — Безусловно, тебе подходит. В мифологии гоблинов её даже почитают как богиню всех птиц. Ты не можешь быть никем иным.

А поскольку после таких сравнений близнецы расхохотались, Гермиона покраснела гуще всех.

— Отлично, бывшие мини-Мародёры. Отныне господа Волнистый Попугайчик, Сова, Малиновка и Голубка известны как Птичий Орден!

Все дружно засмеялись, но затем Фред всё своё веселье внезапно растерял:

— Ребята, что должен сделать Рон, чтобы розыгрыш закончился? Прям неловко на него смотреть.

— Он специально хотел проклясть Гермиону, поэтому для начала пусть хотя бы извинится.

Посчитав требование более чем справедливым, близнецы согласно кивнули.

Однако Гарри ещё не закончил:

— Моя подруга Падма — красивая юная ведьма. А на глазах у всего первого курса у неё изо рта выскакивали слизни. Поэтому я считаю, что извиняться он тоже должен публично.

И снова Фред и Джордж подумали, что это подходящее и справедливое решение вопроса. Правда, оба понимали, что их младший брат никогда на такое не согласится. Наверно, его ещё можно как-то убедить потихоньку извиниться перед Гермионой наедине, а вот на публичные извинения никакой надежды нет.

— Гарри, я так рад, что ты не шутишь!

— Да, ты бы разорил меня и Фреда!

— Как я уже говорил, гоблины не шутят. Но это не значит, что при случае я не помогу Сове, Малиновке и Голубке с какими-то мелочами.

Близнецы дружно застонали. Причину пояснил Джордж:

— Гарри, только ты можешь классно подшутить над Снейпом и назвать это мелочью!

* * *

В понедельник утром Рон Уизли давал очередной спектакль под названием «Даёшь вторую порцию». Он прибыл на завтрак, вооружившись четырёхфутовым шестом с крючком на конце, однако обнаружил, что Хогвартс снова его переиграл. Да, опять еда стала исчезать, стоило волшебному замку решить, что с него достаточно, причём именно в таком радиусе, что даже с шестом до неё не дотянуться.

Правда, Фред и Джордж отвлекли всеобщее внимание от младшего брата, извинившись перед Невиллом. Естественно, проделав это в своём оригинальном стиле: оба упали перед ним на колени и, склонив головы, взвыли несчастными голосами:

— Прости нас, о Великий Шутник…

— Мы ничего не знали о твоей доблести, когда совершали сей дьявольский поступок…

— И не имели ни малейшего представления о том, к какой элите ты принадлежишь…

— Иначе нам бы даже в голову не пришло подшутить над членом Птичьего Ордена…

— Прости нас, о могущественный!

Что ж, извинения они завершили и впрямь идеально. Тем более, что это были последние разборчивые слова из их уст, поскольку дальше они начали реветь и отрастили себе ослиные уши. В итоге Невиллу потребовались целых три попытки принять их извинения — так он хохотал. Окружающие встретили извинения аплодисментами, а затем все вернулись к завтраку.

Утром в понедельник в Большом зале царило приподнятое настроение, однако доставленный совами «Ежедневный Пророк» всё изменил. История наконец-то стала достоянием общественности!

Мальчик-Который-Выжил отвергает магическое наследие

С точки зрения Гарри, если газетный заголовок на первой полосе призван вызывать возмущение читателей, журналисты этого добились. И ужасы на этом не заканчивались — с точки зрения читателей, конечно же.

Оказывается, их спаситель больше не называет себя Гарри Поттером. Нет, теперь юный герой отзывается на имя Гарри Кроу. А дальше шли объяснения, каким образом произошёл этот фарс: представляете, с того рокового Хэллоуина Мальчик-Который-Выжил рос в Гринготтсе с гоблинами!

К сожалению, у "Пророка" пока нет ответов, каким образом возникли эти беспрецедентные обстоятельства. Только вопросы, требующие ответов.

Почему Министерство Магии отошло в сторону и допустило, чтобы с их любимым сыном произошёл подобный кошмар?

Целых десять лет Альбус Дамблдор утверждал, что с Гарри Поттером всё в порядке. Знал ли он, что ребёнок живет с гоблинами, и какую роль сыграл в этих отвратительных обстоятельствах?

Затем автор опускался до слухов, как у Гарри прошла первая неделя в Хогвартсе. Правда, их на скорую руку склеили так, чтобы и дальше развивать поднятую газетой тему. Например, подметили его зачисление на факультет Когтевран, проигнорировав историю становления Защитником Хогвартса. Зато предпочли сосредоточиться на том, что Мальчик-Который-Выжил «очевидно, сознательно отвергает волшебное наследие». Инцидент с троллем упоминали всего лишь вскользь — только что Гарри убил монстра гоблинским мечом.

Безусловно, статья вызвала ожидаемую "Пророком" реакцию лучшей подруги Гарри, только вот свой гнев она сфокусировала совсем на другом:

— Это же полная чушь! Неужели им это сойдёт с рук?!

Падма покачала головой.

— Видимо, до самого интересного ты пока не добралась. В конце статьи призывают всех молодых ведьм в Хогвартсе продемонстрировать Гарри все «преимущества» возвращения в волшебное сообщество. А в качестве дополнительного стимула упоминается, что девушка, захомутавшая самого известного волшебника Британии, станет невероятно богатой и в придачу получит титул леди Поттер!

За подтверждением Гермиона повернулась к Гарри. Правда, понятия не имела, что именно желает от него услышать.

Ну а Гарри мог сказать только чистую правду:

— Глава рода Поттер станет лордом Поттером и будет настолько богат, что Малфои по сравнению с ним покажутся нищими. Однако Поттеры никогда не выставляли своё богатство напоказ, ведь подобным занимаются только те, кто пытается произвести впечатление.

Гермиона застыла с открытым ртом. Лучший друг, в которого она влюбилась с первого взгляда, оказался каким-то лордом-мультимиллионером, за которым теперь будет охотиться каждая девушка в школе.

Сообразив, что происходит, Гарри решил немедленно всё это пресечь. Поэтому встал и протянул Гермионе руку.

— Миледи?

Когда до Гермионы дошёл двойной смысл этих слов, у неё чуть глаза из орбит не выскочили. Тем не менее, сначала с помощью Гарри она поднялась из-за стола, а затем, как обычно, взяла его под руку.

— Ты же сама сказала, что всё это полная чушь. Я по-прежнему Гарри, и всё ещё твой лучший друг.

На сей раз Гермиона взяла его за локоть обеими руками. И пока они выходили из зала, вдобавок положила голову ему на плечо. У неё такая гора с плеч свалилась, что сейчас ей абсолютно всё равно, что каждая пара женских глаз уставилась на них. И уж тем более — на что эти взгляды намекали. Она идёт под руку с Гарри, а значит, с точки зрения Гермионы Грейнджер всё опять замечательно!

Вскоре к ним присоединились Падма и Невилл, и четверо друзей в компании остальных первокурсников направились в теплицы.

Драко тоже улыбался, однако совершенно по иной причине. Его отец наказал ему вести себя тихо и просто наблюдать. А всё, что выяснил, немедленно отправлять домой. Глава рода Малфой решил дождаться момента, когда история станет достоянием общественности, и только затем сделать свой ход. Наверняка так у него будет больше шансов манипулировать событиями в нужном ему ключе. А увидев сегодняшний "Пророк", Драко сообразил, что его отец скоро прибудет в Хогвартс.

В свою очередь ознакомившись с сегодняшним "Пророком", Альбус ждал незваных гостей. Скоро здесь появится Корнелиус, а директор понятия не имел, как решить эту проблему. Жизнь его совершенно не подготовила к ситуации, в которой он теперь оказался. Придётся приспосабливаться на ходу, а он даже вспомнить не мог, когда в последний раз приходилось так поступать.

Рон Уизли оказался единственным первокурсником, который сейчас не спешил на Гербологию. Нет, он двигался в сторону совятни. Почему? Потому что считал, что его проблемы с едой гораздо важнее каких-то глупых растений. Да, Фред и Джордж уже объяснили, чего от него ждут, чтобы положить конец этой пытке, однако в глубине души Рон понимал, что этого никогда не случится. Следовательно, пора вызывать подкрепление. Причём, не доверяя здешнему персоналу, он обратится непосредственно по адресу. Пора маме узнать, каким пыткам подвергают в Хогвартсе её любимого сыночка.

* * *

Профессор Спраут быстро нашла всем работу, поэтому времени на разговоры по поводу статьи в "Пророке" ни у кого не осталось. Впрочем, Гарри это только порадовало. А после урока он услышал, как трое остальных первокурсников с Когтервана обсуждали, что, с их точки зрения, случится после обеда. Ведь уже все знали, что профессор Квирелл «покинул» Хогвартс.

Гарри сразу же подумал, что это неплохой шанс начать развенчивать эти слухи.

— Ребята, мой отец нанимает для меня персонального преподавателя ЗоТИ. Если хотите, могу поинтересоваться, сможет ли он взять ещё несколько человек.

Майкл, Энтони и Терри тут же заинтересовались, однако их подслушал Малфой. И с выражавшей превосходство усмешкой вроде бы обратился к Гарри, но достаточно громко, чтобы услышали остальные:

— Кроу, если думаешь, что настоящие чистокровные ведьмы и колдуны когда-нибудь согласятся, чтобы их учил гоблин, ты действительно идиот, как утверждает Уизли.

Услышав оскорбление, Падма шагнула к слизеринцу.

— Мой род признали чистокровным ещё когда твои предки пасли коз во французских горах. Очевидно, у нас с тобой разные мнения, кто такие настоящие чистокровные. То, что у твоего отца полно золота, не меняет тот факт, что всего несколько поколений назад британская ветвь Малфоев бежала из Франции, поджав хвост.

Драко моментально пришёл в ярость и угрожающе двинулся навстречу Падме, но обнаружил, что перед ним выросли Невилл и Гарри. И впервые на памяти студентов Хогвартса Невилл Лонгботтом решил постоять за себя, что застало врасплох всех, включая Малфоя.

— Как уже сказала Падма, у нас разные мнения, кто такие настоящие чистокровные. А в то время, как твои предки пасли коз, Лонгботтомы и Поттеры уже были магическими лордами. Поэтому вне зависимости от того, какое определение ты возьмёшь, моя кровь всё равно считается гораздо чище твоей.

Стоявшая рядом с Гермионой Падма не могла не шепнуть подруге:

— Я же говорила, что Малиновка — подходящее прозвище для Невилла.

Как оказалось, тот ещё не закончил:

— Если нанятый отцом Гарри преподаватель ЗоТИ хотя бы вполовину так хорош, как мастер Пицлай, я первым запишусь на эти занятия. И мне всё равно, будет наш преподаватель гоблином или нет. Главное — может ли он учить. Вот что важно! Да даже из домового эльфа учитель ЗоТИ лучше Квиррелла!

Невилл эффектно выбил почву из-под ног Малфоя, и тому ничего не оставалось, кроме как уйти. Тем более, что когтевранцы, гриффиндорцы (за исключением отсутствующего Рона Уизли) и пуффендуйцы быстро заверили Гарри, что с удовольствием будут учиться Защите вместе с ним.

Вместе с Малфоем ушла его шайка и остальные "змейки". Впрочем, эти самые остальные специально промолчали, предпочитая использовать типично слизеринский подход. И для начала посмотреть, кто же их будет учить. Впрочем, Трейси, Дафна и Миллисента, едва заглянув в Большой Зал в компании товарищей по факультету, тут же развернулись и отправились назад, чтобы поинтересоваться у Гарри, могут ли и они присоединиться.

Гарри приятно удивился и ответил, что могут, если разрешит новый профессор. И когда когтевранцы достигли Большого Зала, тайна, почему девочки так резко передумали, тут же раскрылась. Стоявший рядом с МакГонагалл волшебник явно пребывал с ней в хороших отношениях. И пока они беседовали, все ведьмы в замке внезапно захотели оказаться на месте заместителя директора и поболтать с этим красавчиком.

Перед ними стоял крепкий загорелый молодой человек в возрасте чуть за двадцать. Тёмно-рыжие волосы до плеч собраны в хвост, ростом не меньше шести футов, а его куртка из драконьей кожи только подчеркивала широкие плечи. А когда МакГонагалл повела его к Гарри, наблюдатели мельком заметили серьгу с драконьим клыком. Внезапно в глубине души Гермиона ощутила смутное, но тёплое чувство. Если не считать цвет волос, скорее всего, приблизительно так будет выглядеть Гарри, когда повзрослеет. Мысленно улыбнувшись, она ещё крепче стиснула руку лучшего друга.

— Мистер Кроу, хочу вас познакомить с последним гриффиндорцем, занимавшим пост главного школьного префекта — Уильямом Уизли.

— Привет, Гарри. Надеюсь, не возражаешь, если я буду звать тебя так? Я разрушитель проклятий Гринготтса. Рагнок лично вызвал меня из Египта, чтобы я обучал тебя Защите. И как только сообщил, что здесь происходит на самом деле, я не смог отказаться.

Билл не стал говорить, как отбивался руками и ногами, пока ему не рассказали о пророчестве. После этого любые жалобы по поводу обучения какого-то сопляка можно было смело выбрасывать в ближайшее мусорное ведро. Любые возражения, что обыск гробниц — гораздо более эффективное применение его с таким трудом приобретённых навыков, не выдерживали никакой критики по сравнению с тренировками мальчика, которому предсказано сразиться с Волан-де-Мортом.

Ну а Гарри быстро сообразил, что этому человеку доверили пророчество.

— Рад с вами познакомиться, сэр. Гарри — просто замечательно. И огромное спасибо, что согласились. Я не знал, кого школа выберет в качестве замены профессору Квирреллу, но пообещал своим однокурсникам выяснить, могут ли они учиться вместе со мной.

Улыбка Билла едва не отправила большинство ведьм в Большом Зале прямиком в обморок.

— Мне платят за твои уроки, так что тебе и решать. Поэтому если хочешь, чтобы я обучал всех первокурсников, я не против.

Гарри как раз собирался спросить у профессора МакГонагалл, нет ли у неё возражений, когда их грубо прервал ворвавшийся в Большой Зал самый младший Уизли:

— БИЛЛ! Это просто класс! Я только утром написал маме, а ты уже здесь. Не знаю, чем меня прокляли, но уверен, ты снимешь проклятье. Я тут просто умираю от голода!

Старшего Уизли несколько смутило столь наглое вмешательство брата, пока они с Гарри обсуждали детали его работы.

— Извини, но понятия не имею, о чём ты. Я прибыл в Хогвартс, чтобы обучать Гарри Защите.

На лице Рона появилось выражение, будто его предали в лучших чувствах. Правда, уже вскоре это лицо перекосило от ярости.

— Но это же несправедливо! Он опять получает всё! Нет, Кроу, не в этот раз. Жри слизней!

Он действовал настолько неожиданно, что ни у кого не хватило времени отреагировать. Гарри стоял слишком близко, поэтому Рон понимал, что на этот раз точно не промахнётся. К сожалению, у его волшебной палочки оказалось своё мнение на этот счёт. В итоге заклинание из повреждённого артефакта ударило по его же владельцу.

МакГонагалл возмутилась до глубины души. И неважно, что вокруг масса свидетелей.

— Мистер Уизли, сколько лет преподаю в Хогвартсе, никогда ещё не сталкивалась с таким целеустремлённым глупцом как вы! Значит, вы так и не усвоили урок, когда использовали это проклятье в прошлый раз? Тогда придётся попробовать что-нибудь другое…

Первый вывалившийся изо рта слизняк на мгновение остановил её тираду.

— Перси, отведите своего брата в больничное крыло. И скажите мадам Помфри, что он ни при каких условиях не должен его покидать, пока я снова с ним не поговорю.

А пока Рона уводили, у МакГонагалл появилось время вернуть самообладание. Нападавшие на кого-то безо всякой причины гриффиндорцы всегда приводили её в ярость. А уж когда это случилось дважды, причём второй раз — прямо у неё на глазах... Несложно понять, что в самом ближайшем будущем её ждёт визит в "Нору". Но сначала нужно урегулировать ситуацию здесь.

— Мистер Кроу, я высоко ценю ваше предложение, позволяющее остальным первокурсникам посещать уроки ЗоТИ. И обеими руками "за", поскольку единственная альтернатива на данный момент — самостоятельная работа в библиотеке. И уверяю вас, что самый младший мистер Уизли всё-таки научится держать палочку в кармане. Либо надолго в Хогвартсе не задержится. Уильям, могу я предложить вам пообедать с близнецами? Пусть расскажут, что здесь происходит на самом деле.

Смутившиеся близнецы сразу же подошли к своему старшему брату и декану. Честно говоря, они ещё никогда не видели МакГонагалл такой злющей — даже на них она так не сердилась!

— Извини, Гарри, но у Рона всегда был вспыльчивый характер. Мы расскажем Биллу, в чём тут проблема.

Невилл направился вместе с ними к столу Гриффиндора, в то время как трио когтевранцев заняли свои привычные места. Неловкую атмосферу развеял ухмыльнувшийся Роджер:

— Знаешь, Гарри, надо отдать тебе должное — с тобой не соскучишься.

На что Гарри ответил абсолютно искренне:

— Ты даже не представляешь, сколько я готов отдать за пару скучных месяцев. Понимать, что тебя никто не проклянёт, что не нужно убивать троллей, а моё имя не мусолят в газетах. Неужели я так много прошу?

Собеседник рассмеялся.

— Похоже, да.

Подруги до сих пор припоминали Чжоу её первую попытку поговорить с Гарри, однако она просто обязана кое-что выяснить, поэтому решила рискнуть:

— Гарри, скажи, а твой наставник будет преподавать у других курсов?

Немного подумав, тот заметил:

— Вряд ли. В Гринготтсе разрушители проклятий — одни из самых высококвалифицированных и специализированных сотрудников. Безусловно, ещё до конца недели банк поставит перед ним и другие задачи. Даже то, что мистер Уизли просто вошёл в ряды таких специалистов — очень серьёзное достижение. Поверить не могу, что в качестве учителя Защиты моему отцу удалось заполучить разрушителя проклятий!

Чжоу не сумела скрыть своего разочарования:

— А я не могу поверить, что он — Уизли. Остальные совсем на него не похожи.

Впрочем, одна семикурсница тут же её поправила:

— Его младший брат Чарли был капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу. Блестящий ловец и самая горячая штучка из всех сидевших на метле.

Её покрасневшие щёки ни у кого не оставили сомнений, что именно она подразумевала под «горячим».

Конечно же, Падма не смогла удержаться. И после её реплики половина стола подавилась или поперхнулась. Любой комик позавидует!

— Интересно, может, Рональд в детстве головой ударился?

А когда все отсмеялись, у Гермионы возникла мысль поинтересней:

— Интересно, поспешит ли этот придурок снова использовать это отвратительное проклятье после того, как испытал его на собственной шкуре?

Падма с ней согласилась, однако заодно подумала, что появилась прекрасная возможность ещё раз поддразнить свою подругу:

— Я не могла не заметить, что когда ты увидела нашего нового преподавателя ЗоТИ, выглядела очень довольной.

— Верно. Ты же видела, как отреагировали остальные девушки? А если они начнут дружно облизываться на профессора Уизли, возможно, оставят в покое Гарри.

Возможно, этот ответ несколько потряс Падму, зато впервые с тех пор, как сегодня утром доставили "Пророк", на лице Гарри засияла искренняя улыбка.

* * *

Тот же самый номер "Пророка" сейчас лежал на столе у Рагнока. И оба гоблина его уже прочли.

— Что ж, Барчок, игра началась. Скоро мы выясним, является ли твой сын прибыльным вариантом, как мы надеялись.

— Директор, я полностью ему доверяю. Мы ещё будем им гордиться.

— Пусть постарается, иначе уже вскоре Гринготтс втянут в войну.

— При всём уважении, директор, мы оба знаем, что без вмешательства моего сына такой исход неизбежен. Если Тёмный лорд вернётся, Министерство быстро под него прогнётся. И тогда он обратит пристальное внимание на нас. А наши предки воевали с магами гораздо могущественней этого самопровозглашённого лорда Волан-де-Морта. Воевали, а не кланялись! Больше того — войну против нас, гоблинов, он обязательно использует, чтобы закрепить своё влияние на магическое сообщество. Ведь если начнётся очередное «восстание гоблинов», никто не осмелится ему противостоять.

— Барчок, мне хорошо это известно. И это основная причина, почему в своё время я поддержал твой план с ребёнком пророчества. Но, в отличие от тебя, я не могу себе позволить показывать любые чувства в отношении Гарри Кроу. Несмотря на его нежный возраст, он воин-гоблин на задании. И мы обязаны об этом помнить. Согласно договору, гоблинам запрещено напрямую вмешиваться в дела волшебников. И если Министерство решит, что мы нарушили этот договор, может начаться война.

Барчок попытался казаться уверенней, чем чувствовал себя на самом деле.

— Но в таком случае Министерству придётся признать Гарри Поттера гоблином, а они никогда на такое не пойдут.

— Скорее всего, Министерство попытается взять контроль над твоим сыном. Уверен, что перекрыл все лазейки при таком варианте?

— Да, директор. И если всё двинется именно в этом направлении, Гарри сможет навсегда перекрыть атаку с этой стороны. Досадное происшествие, но не катастрофа, которая может случиться, если Министерство получит над ним контроль. Да, мы фактически нейтрализовали Дамблдора, но тогда поведение старика было легко предугадать.

— Именно это я и имею в виду. Очень сложно предугадать, что сотворит этот идиот Фадж, поскольку всё зависит от того, к кому он сейчас прислушивается.

Именно это и беспокоило отца.

— Мы же рассчитывали лишить министра серьёзного влияния. А чтобы внести ещё больше путаницы, запустить в курятник лису. Это когда мы планы строили, всё казалось просто и понятно. А вот когда сидишь здесь и не можешь ни на что повлиять, это нелегко.

Конечно же, Рагнок чувствовал опасения собеседника. Как и его мучения по поводу ребёнка, которого он воспитал как своего собственного.

— Барчок, ты уже можешь гордиться своим сыном. Мы оба знаем, что он постарается изо всех сил. Да и помощь разрушителя проклятий Уизли придётся кстати. Тем более, что между Уизли и одним из главных антагонистов существует подлинная вражда. Поэтому для нас он станет ещё одним ценным активом.

Барчок всё это знал и согласился с каждым словом директора. А ещё ему известно, как они оба надеялись, что у Гарри хватит сил и навыков. В конце концов, ему пока только одиннадцать.

* * *

У Альбуса до сих пор в голове не укладывалось, что одиннадцатилетний волшебник сумел ему доставить столько неприятностей. Прямо сейчас министр магии, глава ДМП и входивший в Попечительский совет Люциус Малфой бомбардировали его вопросами, а ему и ответить-то нечего. По крайней мере так, чтобы это устроило присутствующих.

А потом министр потребовал объяснить, с каких пор Хогвартс принимает гоблинов в качестве студентов.

— Я отказался принимать Гарри Кроу, но замок отклонил мой протест, объявив его Защитником Хогвартса и передав меч Гриффиндора.

Корнелиуса такой ответ совершенно не удовлетворил.

— Мне трудно поверить, что каменное здание способно на такое…

Лежавшая на шкафу и обычно хранившая молчание между церемониями распределения Шляпа на сей раз решила вмешаться, чтобы поддержать своего Защитника:

-… А мне трудно поверить, что мальчик, писавшийся всякий раз, когда к нему обращался профессор, в итоге стал министром магии. Скажи мне, юный Конелиус, ты уже справился с этой маленькой проблемой?

Вмешательство шляпы удивило всех, хотя Амелия Боунс решила кое-что уточнить у Дамблдора:

— Меч Гриффиндора — это тот самый гоблинский клинок, которым поразили тролля? И раз уж мы затронули эту тему, можно узнать, где произошёл данный инцидент?

Её племянница Сьюзен в письме домой изложила довольно-таки фантастическую историю, которая, с точки зрения Амелии, стала плодом работы печально известной мельницы слухов Хогвартса.

Тем временем не отличавшийся терпением Корнелиус уже оправился от насмешки шляпы. Да и терпения-то оставалось с гулькин нос, поскольку будущие избиратели завалили его совами, требуя разобраться. Чем министр магии и намеревался заняться сегодня.

— Хватит, Дамблдор! Вообще-то я занятой человек. Давай-ка пригласим мальчика сюда и сами поглядим, что он скажет.

Альбус не желал признаваться, что он чего-то не может. Особенно на территории Хогвартса. Однако сейчас нет иного варианта, кроме как сказать правду.

— Извини, я не могу этого сделать. Гарри может находиться в моем кабинете только лишь в присутствии своего отца. Это закон гоблинов, и мы ничего не можем с этим поделать.

— Значит, слухи верны. Альбусу Дамблдору запрещено появляться в Гринготтсе, и для гоблинов он персона нон грата? — Люциус не сумел скрыть своего восторга таким унижением директора.

Тем не менее, министр навестил Хогвартс не ради того, чтобы от него отмахнулись благодаря какой-то формальности.

— Я правильно понимаю, что в одном с ним классе ты находиться можешь? А мы можем составить тебе компанию?

И снова у Альбуса не нашлось ни ответов, ни альтернативы, поэтому, в конце концов, все дружно направились в класс ЗоТИ.

Билла буквально шокировал рассказ близнецов о поведении Рона. Да и невмешательство Перси так же вызвало недоумение. Даже если исключить тот факт, что Рон — младший брат Перси, последний всё ещё префект Гриффиндора. И в том числе в его обязанности входит следить за первокурсниками.

А уж когда Билл узнал, что Фред с Джорджем уже подружились с Гарри, объяснить поведение Рона стало ещё сложнее, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то его защитить. Он даже подумал, что публичное извинение перед девочкой, которую Рон проклял, не только самое честное, но и самое малое, что следует сделать. И вообще Рон должен извиниться безо всяких подталкиваний и напоминаний.

Правда, его младший брат упомянул, что написал матери, и вот это вызывало серьёзное беспокойство. Зная её характер, Билл нисколько не удивится, если Гарри Кроу получит громовещатель. Надо после занятий заглянуть в "Нору", дабы предотвратить катастрофу. Их мать в гневе не тот человек, который тщательно подбирает выражения. Нет, она просто громко кричит, что первое в голову взбредёт.

А ещё ему на первом же занятии пришлось тщательно подбирать слова, поскольку, похоже, он только что допустил ошибку.

— Разрушитель проклятий Уизли, думаю, вы неверно истолковали мой ответ, сэр. Я знаю, что существуют проклятья, которые никаким магическим щитом не остановить. Однако, когда я отвечал на ваш вопрос, имел в виду щит гоблинов.

— Извините, мистер Кроу, но я незнаком с подобными заклинаниями. Возможно, вы сумеете их продемонстрировать?

Улыбающийся Гарри встал и достал из кармана блестящий металлический диск, легко поместившийся у него в ладони. Провернув его несколько раз, он закрепил на левом предплечье уже не диск, а щит овальной формы длиной от кончиков пальцев до локтя и примерно восемнадцати дюймов в поперечнике в самом широком месте. А саморегулирующиеся ремешки на предплечье и рукоять для левой руки обеспечивали приличную фиксацию, однако не стесняли в движениях. Неудивительно, что на остальных учеников он произвёл серьёзное впечатление — такой практичный метод защиты, да ещё и безо всяких заклинаний.

После того, как ему пришлось взять свои слова обратно и таки прийти на урок ЗоТИ, Драко уже пребывал в дурном настроении. И вот Поттер снова выделился. Нет, такое стерпеть нельзя!

— И ты полагаешь, мы поверим, что этот кусочек олова может остановить проклятье? Кажется, на чём-то похожем наши домовые эльфы подают бутерброды.

Впрочем, Гарри проигнорировал хихиканье в свой адрес.

— А этот щит и не предназначен останавливать проклятья. Скорее, им отклоняют их. Так тратишь меньше сил, да и щит служит дольше. Наверно, сильное тёмное проклятье его разрушит, так оно и сквозь магический щит пройдёт. Заодно и вторая рука свободна, а значит, одновременно можно атаковать.

Однако несостоявшийся лидер первокурсников только отмахнулся и даже не пытался скрыть недоверия:

— Докажи!

Вопросительно взглянув на преподавателя, Гарри в ответ получил согласный кивок.

— Жалящее, мистер Кроу?

Согласившись, Гарри направился к доске. А затем достал свой кинжал и принял оборонительную стойку.

Билл специально направил заклятье ему в грудь — чуть выше того места, где Гарри держал щит. Однако тот оказался невероятно быстр, легко отразив атаку. Правда, громкий крик дал понять, что жалящее угодило в кого-то из учеников. И теперь скривившийся от боли Драко потирал плечо.

Гарри внимательно на него взглянул.

— Ну что, Малфой, тебе хватит такого доказательства? Или нам повторить?

Драко понимал, что отступать нельзя, иначе снова опозорится.

— Это всего лишь случайность — он целился прямо в щит… Ай!

Билл одно за другим запустил сразу три заклятья, целясь в разные части тела.

Первое Гарри отразил опять в Малфоя, от второго увернулся, а вот третье попало ему в бедро. Правда, вскрикивать он не стал, а просто поклонился учителю, признавая его мастерство.

— Я считаю, мистер Кроу умело продемонстрировал эффективность физического щита и кое-какие его ограничения.

Билл не сомневался, что оппонент мог легко справиться со всеми тремя заклятьями. Похоже, ради того, чтобы первое угодило в Малфоя, Гарри и пропустил третье. Однако учитель решил не заострять на этом внимания, взамен используя это попадание в качестве своеобразного учебного пособия:

— Хороший магический щит легко защитил бы мистера Кроу от всех трёх заклятий. Поэтому сочетание обоих методов наверняка позволит ему защищаться ещё эффективней.

Ещё он подумал, что на фоне однокурсников его подопечному явно понадобятся дополнительные занятия — запланированных уроков по понедельникам и четвергам ему точно не хватит. Очевидно, хорошая предварительная подготовка у него есть. Впрочем, об этом можно в Гринготтсе расспросить.

Новый профессор Хогвартса продолжил рассказывать, как лучше себя защищать, когда прибыли незваные гости.

Альбус подумал, что так, по крайней мере, будет лучше, чем застать мальчика врасплох в Большом зале. Слишком хорошо запомнил, чем обернулась его собственная попытка.

— Простите, что прерываем ваше первое занятие, профессор Уизли, но нам нужно переговорить с мистером Кроу.

А Корнелиус уже заметил черноволосого мальчика в очках за первой партой и сразу же направился к нему. В конце концов, он же министр магии, поэтому привык, что всё всегда происходит так, как ему угодно.

— Гарри, мальчик мой, ты даже не представляешь, как я расстроился, когда узнал, кто тебя воспитывал. Поэтому пришёл сюда, чтобы положить конец этой гоблинской чепухе. А заодно убедиться, чтобы о тебе позаботилась правильная магическая семья. Уверен, скоро мы сможем прояснить это досадное недоразумение…

После заключительной фразы хихиканье переросло в полноценный смех, что изрядно поколебало невозмутимость Корнелиуса.

— Э-э-э… Сэр, меня зовут Майкл, а не Гарри.

Смех лишь усилился, как и замешательство министра.

— Хорошо, если ты не Гарри, то кто?

Гарри поднялся на ноги, встав лицом к лицу с этим идиотом в зелёном котелке.

— Это меня зовут Гарри. Хотя, возможно, я не тот Гарри, которого вы ищете. Понимаете, мне не нужна новая семья, и я определённо не ваш мальчик.

Люциуса всегда поражало, что, насколько глупым ни считал Фаджа, тот раз за разом умудрялся доказать, что на самом деле он ещё глупее. Тем не менее, внешние приличия следует соблюдать.

— Не разговаривайте с министром магии в таком тоне, молодой человек. Проявите хоть немного уважения к вышестоящим.

— Эти самые вышестоящие обязаны знать, что крайне невоспитанно обращаться к кому-то, не представившись. Кстати, я заметил, что вас этот вопрос тоже не озаботил. А ещё хочу отметить, что вплоть до третьего курса Прорицания не являются обязательным предметом. Так откуда мне знать, что это министр магии? Если эта нелепая зелёная шляпа — своего рода опознавательный знак, вам нужно как следует поработать над образом. Меч в этом плане гораздо интереснее. Я Гарри Кроу, сын Барчока, старшего управляющего счетами в Гринготсе.

Как обычно, Гермиона сидела рядом с Гарри. Так получилось, что на этом уроке её место оказалось между Гарри и дверью. А теперь он стоял прямо перед ней, и она уже готова вцепиться себе в волосы из-за растущего беспокойства. По сути, её лучший друг только что послал магический аналог премьер-министра далеко и надолго. Оба волшебника, появившиеся в компании директора, выглядели ошеломленными, хотя глаза женщины практически искрились весельем.

— Мистер Кроу, меня зовут Амелия Боунс, и я возглавляю департамент магического правопорядка.

Поклонившись, Гарри почтительно ответил:

— Рад встрече, мадам Боунс. Искренне надеюсь, вы здесь не ради того, чтобы меня арестовать?

Амелия улыбнулась.

— В данный момент нет, мистер Кроу. Это министр Фадж, а другой волшебник — Люциус Малфой…

Услышав эту новость, Гарри мгновенно переменился в лице и немедленно обратился к отцу Драко:

— Приношу свои извинения, сэр. В нашей школе гоблинов мы вас изучали, но поскольку детально рассматривали только вашу деятельность, я вас и не узнал.

Гермиона подумала, что видела все лица Гарри, но вот это что-то новенькое. Он буквально заискивал перед Люциусом Малфоем, что противоречит всему, что ей известно о её лучшем друге. Поэтому у неё есть только одно объяснение — Гарри что-то задумал. И пока старший Малфой упивался лестью, словно дорвавшийся до мёда Винни Пух, ей пришло в голову, что вряд ли понадобится много времени, прежде чем выяснится, есть ли поблизости рой сердитых пчёл.

— Вам рассказывали обо мне в школе?

— Конечно, сэр. На занятиях по экономике девятилетние гоблины обязательно изучают вашу деятельность.

Конечно, по сравнению с Гермионой Дамблдор знал Гарри не так хорошо, однако и он подозревал, что мальчик что-то замышляет. Десятилетия общения со студентами, которые регулярно откалывали разнообразные шутки, и у него практически появилось своеобразное шестое чувство. Надо обязательно выяснить побольше. Тем более, что сейчас любая ситуация, отвлекающая внимание от него самого, удивительно к месту.

— И что же вам конкретно рассказывали, мистер Кроу?

— О, всем известно, что семья Малфоев много жертвует на благотворительность и добрые дела. Также всем известно, что эти пожертвования обычно идут в организации, с которыми мистер Малфой или его жена так или иначе связаны. Вот почему они входят в состав такого количества комитетов и советов.

Именно об этом Люциус предпочитал не распространяться, но пока не слишком переживал. Ну узнали об этом, и что?

Конечно же, мальчик прав — осведомлённые люди признают выгоду, если среди тех, кто принимает решения, есть Малфои.

Как оказалось, Гарри ещё не закончил. На самом деле, он только начал.

— Именно здесь и начинается воистину гениальная экономическая схема. Понимаете, мистер Малфой и его жена настаивают на том, что их благотворительные пожертвования осуществляются специальной консалтинговой фирмой «Scorpius Enterprises». Можно признать это ответственным поступком, пока не выяснится, что компанией «Scorpius Enterprises» владеют и управляют именно Люциус и Нарцисса Малфои.

Тон Люциуса снизился до опасного шёпота:

— Откуда ты об этом узнал?

Однако Гарри оставался невозмутим. Вот теперь Гермиона узнала этот взгляд — это знак, что её лучший друг считает Люциуса Малфоя врагом. Кроме того, она искренне надеялась, что этот взгляд никогда не достанется ей.

— Да, можно простить, что значительная часть благотворительных пожертвований возвращается в их же хранилище. Только это далеко не всё, что творят Малфои. Мошенническое пополнение их хранилищ — это даже не верхушка айсберга. Также на остаток от пожертвований для выполнения работ или предоставления услуг они «рекомендуют» определённых людей. А факт, что эти люди являются «друзьями» Малфоев, подсказывает мне, что есть и обратная схема. То есть, ситуация, когда ради выигрыша торгов на заключение контракта нелегально выплачиваются деньги. Обычно это значит, что контракт заключается с фирмой, которая предлагает далеко не самый экономичный вариант и редко является лучшей среди себе подобных.

Теперь Люциус Малфой кипел от ярости, однако первой отреагировала Амелия:

— Мистер Кроу, а разве с точки зрения гоблинов это не та самая конфиденциальная информация?

Гарри быстро возразил:

— О нет, мадам Боунс. На самом деле, всё это известно Министерству. Просто информация разбросана по разным департаментам, а связи между ними нет. Правда, я не знаю, использует ли мистер Малфой собственные связи, чтобы это гарантировать, но это и неважно. Когда наш преподаватель разъяснил эту схему во всех подробностях, мы долго смеялись. Надо же, как легко мистер Малфой может организовать крупное публичное пожертвование, а затем частным образом позаботиться, чтобы его значительная часть вернулась в его же хранилище…

— По-моему, хватит с нас этих фантазий…

Впрочем, рычание Люциуса никого не напугало. И будь он даже в мантии и маске Пожирателя смерти, заставить Гарри замолчать всё равно бы не сумел. А то, что Амелия и Дамблдор явно желали услышать подробности, определённо играло Гарри на руку.

Гермиона узнала в этом Гарри того, кто убил тролля: снаружи выглядит спокойным, но ей ли не знать, насколько быстро он готов действовать? А как он специально сместился ради того, чтобы больше она не находилась между ним и Малфоем, стало еще одной подсказкой. Да, она нащупала палочку в кармане, но, несмотря на все тренировки, останется на месте. И если начнётся бой, схватит Падму и утащит за собой под парту.

А Гарри продолжал так, словно Люциус ни слова не сказал:

— Видите ли, все до единого контракты «Scorpius Enterprises» заключает только с теми компаниями, которые принадлежат либо управляются бывшими Пожирателями смерти. Таким образом, мистер Малфой тайно финансирует движение Пожирателей смерти, готовясь к возвращению своего хозяина.

В этот момент у министра лопнуло терпение:

— Эти обвинения — полный абсурд! Люциус Малфой — выдающийся член британского магического сообщества, а Сами-Знаете-Кто мёртв…

Однако Гарри перебил министра, чем едва не спровоцировал хаос в отдельно взятой аудитории. А всего-то произнёс вслух одно имя. В итоге кричавшие от страха дети далеко не сразу сообразили, о чём вообще речь:

— Волан-де-Морт не умер и на прошлой неделе был здесь, в Хогвартсе. Преподаватели сразились с ним в том самом коридоре, куда по просьбе директора нам запретили заходить. По крайней мере, директор, вы были правы насчёт мучительной смерти, поджидавшей любого, кто туда зайдёт. Как вы думаете, почему Квиррелл больше не преподаёт ЗоТИ? Он был одержим Волан-де-Мортом, а тот для отвода глаз пустил в замок тролля. И когда директор изгнал Волан-де-Морта из замка, профессор Квиррелл умер.

И пока Гарри не отводил взгляд от Люциуса Малфоя, Гермиона наблюдала за реакцией взрослых. Когда прозвучало имя Волан-де-Морта, Люциус аж позеленел. А министр магии выглядел так, словно навалил в штаны. Мадам Боунс явно разозлилась, но, к счастью, не на Гарри. Однако её особое внимание привлекла реакция Дамблдора: тот так уставился на Гарри, словно пытался пронзить его взглядом насквозь, но явно не находил, чего хотел.

— Гарри, откуда ты всё это знаешь?

— Директор, Хогвартс выбрал меня своим защитником. А это значит, мне сообщают всё, что, с точки зрения замка, я обязан знать.

Рядом с Гарри появилась просочившаяся сквозь стену Серая Дама.

— Наш Защитник говорит правду. Моя мать помогла строить Хогвартс, чтобы обучать всех юных волшебников этой страны, а не в качестве игрушки для нынешнего директора. И предупреждаю, Альбус Дамблдор, если снова станете втягивать детей в опасные ситуации, замок перестанет вас поддерживать. Ведь если бы не своевременные действия нашего Защитника, трое первокурсников погибли бы. Это ваше последнее предупреждение.

— АЛЬБУС ДАМБЛДОР! Почему я узнаю о возвращении Волан-де-Морта от одиннадцатилетнего мальчика?

Гермиона быстро передумала. Нет, мадам Боунс не просто злится — она в бешенстве! И как же замечательно, что гневается не на Гарри!

А Корнелиус наконец-то оправился от шока.

— Хватит, Амелия! Все эти разговоры, что Сами-Знаете-Кто вернулся, немедленно прекратить. Он не вернулся и вернуться не может!

— Министр, если вы так сказали, это ещё не значит, что это правда. Здесь как с Малфоем — по его словам, Пожирателем смерти он не является, однако это не значит, что его слова правдивы.

— Мальчик, предупреждаю тебя в последний раз…

Гарри шагнул к Малфою.

— Я уверен, что у профессора Снейпа найдётся сыворотка правды. Несколько капель поставят точку в этом споре раз и навсегда. Или как насчёт магической клятвы, что вы не присоединились к Пожирателям смерти по собственной воле? Лично мне в качестве доказательства хватит засученного левого рукава…

Окончательно потеряв над собой контроль, Малфой потянулся за палочкой. Но, поскольку Гарри спровоцировал его умышленно, ничего другого и не ожидал. Поэтому прежде чем Люциус даже успел подумать, чем проклясть несносного сопляка, ему в грудь — прямо между рёбер над бьющимся сердцем — ткнулся кинжал.

— Если вы намеревались использовать свою палочку ради магической клятвы, так вперёд. А вот в противном случае, если попытаетесь выкинуть какой-нибудь трюк, я всажу клинок по самую рукоять. И тогда мы все увидим, насколько чиста кровь Малфоев, пока вы ею истекаете.

У него за спиной явно началась небольшая потасовка, закончившаяся звуком пощёчины.

— Это всего лишь Драко попытался вмешаться. Я ему врезала, а теперь Невилл держит его на прицеле.

Гарри так и не отвёл взгляда от старшего Малфоя, однако пожалел, что не увидел, как Гермиона наваляла Драко.

— Спасибо, Гермиона. Приятно слышать, что хоть кто-то готов прикрыть мне спину.

Амелия схватилась за палочку ещё в тот момент, когда Малфой потянулся за своей. Конечно же, её порадовало, когда молодой человек разобрался с этим заносчивым засранцем. Как и Гарри, она ничуть не сомневалась, что Люциус Малфой — Пожиратель смерти, но благодаря его влиянию в Министерстве у неё связаны руки. Да, она не считала, что с Пожирателем смерти должен разбираться маленький мальчик, но если сейчас он заколет Малфоя, сон она не потеряет.

Корнелиус не знал, что ему теперь делать — то ли обгадиться, то ли ругаться, а вот Альбус не мог просто так стоять и смотреть, как молодой человек становится убийцей — даже чтобы избавить мир от Люциуса Малфоя.

— Мистер Кроу, я не могу вам позволить его убить.

— Если бы Малфой наставил на меня палочку в Гринготтсе, он бы уже сдох. А его светлые волосы покраснели бы от крови, пока голова катилась по полу вестибюля.

Люциус застыл столбом. Драко же писал, что этот мальчишка убил тролля клинком. И вот всего лишь один взгляд в эти сверкающие зелёные глаза, и ты понимаешь, что он без колебаний выполнит свою угрозу. А даже с виду опасный кинжал, упиравшийся ему в грудь точно между рёбер, безусловно, придавал веса его страхам. Честно говоря, за всю свою жизнь Люциус ещё никогда так близко не подходил к порогу смерти.

Дамблдор тоже признал, что Гарри готов выполнить свою угрозу.

— Может быть и так, но сейчас-то мы не в Гринготтсе.

— Совершенно верно, сэр. Поэтому, пожалуйста, ответьте на такой вопрос: какое полагается наказание, когда в Хогвартсе взрослый наводит палочку на ученика? А если учесть, что в качестве свидетелей у нас министр магии, Верховный Чародей Визенгамота и глава ДМП, вряд ли Малфою снова сойдёт с рук его обычная ложь «Я был под Империусом».

Альбус почувствовал, как на нём скрестились все взгляды, кроме Гарриного. К сожалению, придётся мальчика разочаровать. Очень не хочется, а что поделать?

— Извините, мистер Кроу, но максимум, что я могу сделать, это выпроводить его из Хогвартса.

— Хогвартс гарантирует, что больше он никогда не появится в замке, юный Защитник.

— Спасибо, Елена. Мадам Боунс, у вас есть иные варианты?

Амелия тоже жутко не желала отвечать, но от ответственности она никогда не уклонялась.

— Извините, мистер Кроу, но формально мистер Малфой не совершил никакого преступления... пока.

— То есть, получается, Министерство предоставило мне тот же вариант, до которого додумался его хозяин: пусть проклятье Малфоя от меня отразится и убьёт этот кусок дерьма. Вот теперь, министр, возможно, вы понимаете, почему я не собираюсь «положить конец этой гоблинской чепухе». Скажите, сэр, а Малфой из той самой «правильной магической семьи», в которую вы так отчаянно желали меня запихнуть?

К этому моменту Корнелиус уже сумел взять себя в руки. И вообще — он министр или как?

— Опусти палочку, мальчик. Единственный, кто здесь нарушает закон, это ты.

Но тут за спиной у Гарри раздался голос поддержки:

— Я тебя прикрою. И если Малфой хотя бы шевельнётся, башку ему оторву!

Казалось, Гарри только того и ждал.

— Спасибо, разрушитель проклятий Уизли. Рад слышать, что в этом классе есть хоть один взрослый, на которого можно положиться.

Сверкнувший клинок разрезал левый рукав мантии Люциуса от запястья до плеча. И, судя по крику, досталось не только рукаву. Правда, порез вышел неглубоким, да и не это сейчас самое страшное для Малфоя. Дело в том, что края разреза разошлись, являя то, что скрывали.

— Попросите мадам Помфри осмотреть вашу руку. А вот с Тёмной меткой она ничего поделать не сможет, иначе у Снейпа бы её удалили давным-давно.

Пусть из раны потекла кровь, а отбросивший палочку Люциус ещё и пытался прикрыть Тёмную метку, однако полностью скрыть эту отвратительную татуировку так и не сумел. И окружающие ясно её увидели. А пока остальные, словно загипнотизированные, уставились на его левое предплечье, Гарри убрал кинжал и обнажил меч Годрика.

— Превыше всего гоблины ценят честь и справедливость. И даже гора золота не восполнит потерю ни первого, ни второго. Этот меч когда-то принадлежал человеку, который являлся живым воплощением обоих качеств. Вот почему гоблины выковали ему такой великолепный клинок. И похоже, об этих ценностях магическое сообщество напрочь забыло.

Теперь он снова обратил внимание на Малфоя.

— Когда твой хозяин вернётся, передай ему, что я буду его ждать. Надо же завершить работу. И на этот раз с этим трусом и всеми его прихвостнями разберутся окончательно.

Если кто-нибудь (кроме Альбуса Дамблдора) заявит нечто подобное, над ним либо посмеются, либо отправят в специализированную палату в больнице Святого Мунго. А вот Гарри с магическим клинком в руке словно излучал внутреннюю силу. Силу, которую каждый в этом классе мог видеть и даже чувствовать. Внезапно в том, что замок сам назвал его Защитником, появился смысл.

Далее молодой человек обратился к министру магии:

— Мой отец уже сообщил Дамблдору, что решение — быть мне в будущем гоблином или волшебником — зависит исключительно от меня. И ни от кого больше. И скажу вам честно: как по мне — это совсем не трудное решение. Так вот, у Министерства нет никаких юридических или моральных оснований забирать меня у моего отца. Гоблина, воспитавшего брошенного малыша, тогда как каждый взрослый в этой комнате меня подвёл. А если попытаетесь разрушить мою жизнь, я отвечу как любой гоблин — буду сражаться до последнего!

Фадж уже собирался открыть рот, чтобы наорать на наглого мальчишку, когда тот просто указал на него мечом. И Корнелиус моментально прикусил язык.

— Скажите мне ещё вот что, министр. Если легендарный Мальчик-Который-Выжил покинет Хогвартс и вернётся в Гринготтс, назвав в качестве основной причины отказа от магического сообщества в пользу жизни как гоблин вмешательство министра Фаджа, какова будет реакция общественности?

Цвет лица Корнелиуса Фаджа теперь сравнялся с цветом его светло-зелёного котелка.

— Благодаря этому светловолосому ублюдку и его приятелям в масках, мой отец — это всё, что осталось от моей семьи. Во всём мире больше у меня никого нет. И ради меня он сражался на двух дуэлях до смерти против гоблинов, веривших, что среди них нет места волшебнику. Поэтому будьте уверены — ради своего отца я сделаю то же самое. Я сын своего отца, и горжусь этим!

Вложив меч в ножны, Гарри поклонился Биллу.

— Разрушитель проклятий Уизли, благодарю вас за поддержку. И пожалуйста, не думайте, что я считал вас одним из тех взрослых, кто подвёл осиротевшего малыша.

Не сводя глаз с Малфоя и по-прежнему указывая на него палочкой, Билл поклонился в ответ.

— Гарри, мне тогда лет десять было, так что ничего страшного. Просто знай — на этот раз я достаточно взрослый, и почту за честь стоять рядом с тобой плечом к плечу. Уизли всегда поддерживали Свет, так что в борьбе с Волан-де-Мортом можешь смело на меня рассчитывать.

Затем Гарри поклонился ещё и Амелии.

— Мадам, рад был познакомиться. Я знаю, что в любой схватке с Волан-де-Мортом Амелия Боунс будет находиться в центре событий. Если желаете снова со мной побеседовать, пожалуйста, договоритесь с профессором МакГонагалл или главой моего факультета. Ваша честность и уважение закона хорошо известны в Гринготтсе. Как и барьеры, с которыми вам приходится считаться. Надеюсь, то, что вы узнали сегодня, поможет эти барьеры преодолеть.

С этими словами он покинул аудиторию.

Для нескольких взрослых его прощальные слова зажгли огонь понимания. Альбус и Амелия сообразили сразу, а Билл — спустя несколько мгновений. Согласно договору, гоблинам запрещается вмешиваться в дела магов, но в настоящее время они сидят на действующем вулкане, который вот-вот начнёт извергаться. Известно, что Волан-де-Морт не умер, а его мерзавцы-прихвостни готовы к его возвращению. Правда, пока с этой информацией ничего не поделать. А Гарри Кроу только что преподнёс им эту информацию на блюдечке, попутно оставив за спиной истекающего кровью Малфоя с чётко различимой Тёмной меткой, и министра, который чуть с ума не сошёл от одной только мысли, что его драгоценный рейтинг народного одобрения запросто может уйти в глубокий "минус".

Амелия так впечатлилась, что хотела побежать за этим мальчиком и расцеловать его за такой подарок. Правда, если рванувшая вслед за ним и едва не сбившая её с ног юная ведьма — это хоть какой-то показатель, скоро его расцелует ровесница.

* * *

После инцидента с троллем Гермиона хорошо усвоила урок, поэтому не намеревалась дать Гарри возможность превратно истолковать ситуацию. Так что быстро побросав в сумку их учебные материалы, она побежала вслед за ним. Кажется, Дамблдор по этому поводу собирался что-то сказать, но затем, похоже, передумал. Тем более, чтобы обуздать решительную молодую ведьму, ему пришлось бы воспользоваться палочкой. Гарри в ней нуждается, и на этот раз она не оставит его одного.

Видимо, Хогвартс тоже извлёк урок из инцидента с троллем: оставить своего Защитника в одиночестве на весь вечер — не та ошибка, которую замок намеревался повторить. Поэтому портреты и Толстый Монах быстро привели Гермиону прямо к нему. И она даже не сбавила шаг, увидев, что придётся зайти в мужской туалет. А когда ворвалась внутрь, тут же услышала в одной из кабинок звуки рвоты.

Гарри выворачивало наизнанку, когда он внезапно почувствовал, как кто-то медленно гладит его по спине.

— Все в порядке. Я здесь, я с тобой.

Эти слова в сочетании с успокаивающими поглаживаниями подействовали лучше любого зелья мадам Помфри для успокоения нервов и желудка. Тем не менее, чтобы заговорить, ему потребовалось несколько минут:

— А у тебя не будет неприятностей из-за того, что ты ушла с урока и находишься в мужском туалете?

— Только что у меня на глазах мой лучший друг разнёс в пух и прах самого министра магии. Вот я и подумала — а какого чёрта! Когда живешь только раз, почему бы не добавить немного остроты? К тому же Толстый Монах поручил Плаксе Миртл охранять нас. Поверь, пока она на посту, сюда ни один мальчик не зайдёт.

— И как я справился? Знаешь, я надеялся, что хоть кто-то контролирует ситуацию, и отчаянно пытался не доводить до того, чтобы меня посчитали психом.

— Лично мне показалось, ты был великолепен. Кстати, можно у тебя кое-что спросить? Ты давно это запланировал?

Ничуть не удивившись, что Гермиона видит его насквозь и быстро раскусила их план,

Гарри не сумел удержаться от улыбки.

— Вот тебе и спонтанность. Так что в любом случае ты нас переоценила. На самом деле, в зависимости от обстоятельств, у нас с отцом полдюжины планов. Сам пока не верю, насколько удачно всё получилось. Разрушитель проклятий Уизли и мадам Боунс стали невероятным бонусом. Нам надо было разоблачить Малфоя и показать его Тёмную метку, поскольку он — краеугольный камень в организации Пожирателей смерти. Кстати, один из планов заключался в том, что я ему как следует врежу, а потом вызову на дуэль…

Гермиона не сумела скрыть своего ужаса:

— И ты смог бы победить его на дуэли?!

— Гермиона, мне же всего одиннадцать. Конечно, Малфой надрал бы мне задницу. Но он позволил мне подойти вплотную, тем самым совершив серьёзную ошибку. Да я бы мог вырезать свои инициалы у него на лбу, прежде чем он успел сказать «ой»! А что касается магической дуэли, я намеревался заставить его согласиться, а затем попросить декана моего факультета сразиться в мою честь. Мастер Флитвик — чемпион Европы по дуэлям, а единственный человек в радиусе ста миль, у которого есть шанс с ним сравниться, — это Дамблдор.

— То есть, ты не собирался его убивать? Ты блефовал?

Посмотрев подруге прямо в глаза, Гарри ответил абсолютно честно:

— Такого в планах никогда не было. Но если бы он попытался выкинуть какую-нибудь глупость… Да, спасибо, что разобралась с Драко.

Осознав слова Гарри, Гермиона всё поняла. Это ведь как с троллем: он делал всё возможное, чтобы избежать убийства, но когда другого выбора не оставалось, к счастью, не колебался.

— Что касается Драко, даже не знаю, что на меня нашло. Я просто увидела, как он подбирается к тебе, ну и отреагировала. Не очень-то ему понравилось, когда по лицу заехали. А дальше его сторожил Невилл. И пообещал, что если Драко будет вести себя плохо, получит ещё.

Проигнорировав флиртовавшего призрака, Билл направился прямиком к туалету, на который указали портреты. Как с ними договорился? Да очень просто: заявил, что сам замок направил его на помощь своему Защитнику. А увиденная сцена согрела его сердце. Разрушители проклятий медленно привыкают к реакции организма на снижение уровня адреналина в крови, когда очередная угрожающая жизни ситуация завершается. Ничего не поделать — профессиональный риск. И в первые несколько раз его организм отреагировал ровно как Гаррин. Только вот рядом никогда не было того, кто утешит и погладит по спине, пока тебя тошнит. Все эти розовые сопли разрушители проклятий Гринготтса не любят. Наколдовав стакан, Билл наполнил его водой.

— Вот, Гарри, выпей.

А пока тот пил, Гермиона задала вопрос, на который они оба хотели услышать ответ:

— Сэр, а что случилось, когда мы ушли?

— Ну, Малфой потребовал, чтобы я опустил палочку, иначе он лично позаботится, чтобы меня уволили из Хогвартса. А когда я объяснил, что работаю на Гринготтс, и в школе нахожусь в качестве твоего наставника с тех пор, как Волан-де-Морт убил Квиррелла, можете себе представить, какой поднялся шум. Короче, я посоветовал ему пожаловаться моему начальству в банке. Только вот, скорее всего, там меня повысят.

Гермиона хихикнула, и даже Гарри улыбнулся.

— Затем Дамблдор отвёл министра к себе в кабинет. И вряд ли они будут обсуждать лимонные дольки. Ты ударил Фаджа по самому больному месту — его рейтингу народного одобрения. Еще я думаю, что таким макаром Дамблдор пытался сбежать от Амелии Боунс, пока она не напустилась на него всерьёз. Правда, у неё нашлась другая цель: как только министр ушёл, Люциуса пригласили сопровождать её в Министерство. — Прежде чем продолжать, Билл улыбнулся. — Ведь только что появилось новое доказательство, ставящее под сомнение его заявления, что он не Пожиратель смерти. Кстати, она обещала вернуться. У меня сложилось впечатление, что сначала она желает поговорить с тобой, а затем оторвать голову Дамблдору.

Теперь и Гарри с Гермионой улыбались, но Билл ещё не закончил:

— Гарри, то, что ты провернул — смелый, дерзкий и чертовски потрясающий поступок! После Хогвартса я сразу же начал работать в Гринготтсе, поэтому вполне себе представляю, что именно произошло на моём первом уроке. Судя по выражению лица мисс Грейнджер, она знакома с ситуацией?

— Моим друзьям просто необходимо узнать, во что они ввязались. Я рассказал им на прошлой неделе во время обеда с моим отцом. Директор и деканы тоже в курсе, хотя Дамблдору и Снейпу Гринготтс не доверяет.

Билл кивнул — кое-что он и так уже знал.

— Я хочу сказать, что твои текущие уроки ЗоТИ хороши, чтобы познакомиться с однокурсниками, но тебе понадобится больше…

Гермиона поверить не могла, что прервала учителя, но ей есть что сказать:

— Сэр, на этом занятии я чувствовала себя бесполезной. И мне это категорически не понравилось. Гарри предупредил нас, что находиться рядом с ним опасно, и мы все это приняли. Я пытаюсь сказать, что если будут дополнительные занятия по Защите, я готова участвовать. Бьюсь об заклад, Падма и Невилл скажут то же самое.

— Четверо — это совсем немного народу, так что без проблем. Стоит ли мне обсудить эту идею с твоим отцом?

Гарри улыбнулся.

— Да, пожалуйста. А заодно расскажите ему о сегодняшнем происшествии. Я же знаю, как он переживает.

— Хорошо, но при условии, что ты и твои друзья спуститесь поужинать. То, что ты сделал сегодня — это потрясающе, но теперь нужно довести дело до конца. Бессмысленно производить такое впечатление только ради того, чтобы потом всё испортить, спрятавшись в туалете. Кстати, ваши друзья уже ждут снаружи, но мисс Патил в мужской туалет не зайдёт, а мистеру Лонгботтому пока не хватает уверенности справиться с Миртл.

Гермиона помогла Гарри подняться на ноги, а затем обняла его. Обняв её в ответ, он поправил одежду и протянул ей руку. Гарри не знал, способен ли сейчас что-нибудь съесть, но к совету прислушался. Значит, пора отправляться на ужин.

У Молли Уизли выдался плохой день. Всё пошло наперекосяк, когда доставили «Ежедневный Пророк». В результате её одержимая Гарри Поттером дочь проплакала большую часть дня, а Молли понятия не имела, чем помочь своей маленькой девочке.

Когда Артур впервые принёс из Министерства конфискованную книгу, утверждая, что их наверняка запретили по ошибке, обеспокоенная мать возражала. Однако супруг заверил, что это просто книга с детскими рассказами, изъятая из-за нарушения авторских прав, и начал читать запрещенную книгу сказок Джинни перед сном. Что ж, в сравнении с Мальчиком-Который-Выжил, который сражался с дракончиками и спасал мир, с тех пор «Зайчиха-Шутиха и её пень-зубоскал» и тому подобное маленькую Джинни Уизли совсем не интересовали.

Первого сентября она сопровождала своих четырёх братьев на Кингс-Кросс, надеясь увидеть своего героя. К сожалению, её поджидало разочарование, но она утешала себя тем, что в следующем году попадёт на Гриффиндор, как и Гарри Поттер. И вот сегодняшний "Пророк" уничтожил эти детские фантазии и разбил её маленькое сердечко.

Мало того — Молли только что получила тревожное письмо от Рона. Её первым желанием стало поспешить в Хогвартс и применить палочку, но потом она задумалась. Честно говоря, выходила какая-то чушь. Для начала с ним на факультете учатся три старших брата. И Молли ни капли не верила, что они будут стоять в сторонке и позволят издеваться над собственным младшим братом. Далее стоит учитывать, что в школе есть Минерва и Альбус. Глава Гриффиндора всегда заботилась о своих подопечных, и Молли даже подумать не могла, что с кем-то из её детей что-то случится, пока в Хогвартсе Альбус Дамблдор. Поэтому, прежде чем принимать какие-то меры, решила посоветоваться с мужем.

Услышав звон семейных часов, оповестивших, что кто-то переносится сюда камином, Молли изрядно удивилась, а затем тот сработал. Подумав, что, наверно, Артур закончил сегодня пораньше, она направилась на кухню. А спустя несколько мгновений её восторженный визг заставил дребезжать все окна в "Норе":

— БИЛЛ!

Материнские объятия и поток вопросов резко прервались, когда из камина вышел Рон. Неудивительно, что внимание хозяйки дома немедленно переключилось на младшего сына:

— Рональд Уизли, что ты делаешь дома?

Когда камин сработал в третий раз, выпустив Минерву МакГонагалл, глаза Молли сузились, а её взгляд сосредоточился на покрасневшем Роне.

— Что здесь происходит?

Рон не сказал ни слова, а просто стоял с опущенной головой. Неловкое молчание нарушила декан его факультета:

— Молли, мне нужно с тобой обсудить поведение Рональда в Хогвартсе.

Схватив младшего сына за ухо, Молли потащила его к столу.

— Сиди здесь и не шевелись. Вернусь, когда узнаю, во что ты вляпался. Минерва, пройдём в гостиную.

Когда они вышли из кухни, на Билла внезапно накинулась с объятиями ещё одна Уизли. Услышав крик матери, Джинни сбежала по лестнице и бросилась к любимому брату. Покружив сестрёнку по кухне, Билл усадил её на стол.

— Эй, Джин, а ты немного выросла с тех пор, как я в последний раз был дома. Дай-ка как следует на тебя взглянуть.

Сразу заметив, что сестра недавно плакала, Билл тут же заволновался. Обычно же она такая жизнерадостная!

— Что случилось с моей любимой сестрёнкой? Вы с мамой поссорились?

— Ох, нет, я просто расстроилась, когда прочитала в "Пророке" про Гарри Поттера…

Возможно, Рону приказали сидеть и не шевелиться, но это не значит, что он обязан всё это слушать и молчать.

— Почему все так прыгают вокруг этого придурка? В нём же нет ничего особенного…

— Так вот почему сегодня ты решил его проклясть посреди Большого зала? Потому что завидуешь придурку, в котором ничего особенного? Каким местом ты думал? Близнецы сказали, ты уже во второй раз использовал это проклятье, и даже не извинился перед девушкой, которую проклял.

— Я не хотел её проклинать. Я целился в девушку Кроу…

Джинни вскрикнула:

— У Гарри есть девушка?!

— Да, девка по фамилии Грейнджер. Целый день ходит с ним по замку под ручку. Аж тошнит от такого.

Услышав эту новость, Джинни разрыдалась и помчалась обратно в свою комнату, а Билл схватил Рона за мантию и перетащил через стол.

— Да что с тобой творится? В мире маленького Ронни всё плохо, поэтому он решил закатить истерику и сделать несчастными всех остальных? Выставлять себя дураком — кажется, только тут ты хорош. Только вот в табеле успеваемости этого не учитывают, малыш Ронни.

Любому, кто обижал его сестру, от Билла всегда доставалось на орехи. Но если так поступает один из её братьев, да ещё и сознательно, это уже чересчур. Так что Рону нужно объяснить правду жизни здесь и сейчас.

— Если бы это проклятье попало в Гарри, он бы сделал из тебя фарш. Он воин-гоблин, и совершенно справедливо расценил бы это проклятье как атаку. Подумаешь — несколько слизней. Да он бы и глазом не моргнул! И мог совершенно законно нанести тебе серьёзный урон. Я же видел, как буквально сегодня на моём занятии он перехитрил взрослого волшебника и легко с ним справился. Ничего особенного, говоришь? Да у тебя не было бы и шанса против него!

Тем временем на кухню вернулись Молли и Минерва, и первая с порога распорядилась:

— Билл, отпусти его.

— Ты жалкий мелкий мерзавец, позорящий нашу семью. Пора уже взрослеть, Ронни. Ты уже не семилетний ребёнок, вот и перестань себя вести как в этом возрасте.

Позволив младшему брату вернуться за стол, Билл обратился его декану:

— Минерва, мне всё равно, разрешит ли Гарри, но Рона на моих занятиях не будет. Я отказываюсь преподавать ему любую магию, которую он может применить против кого-то, когда закатит истерику в следующий раз. Простите, дамы, но из-за этого дурня расстроилась моя сестра. А чтобы её утешить, ей понадобится её старший брат.

Конечно же, Молли знала, что именно Билл — любимый брат Джинни, поскольку всегда её защищал. А что Рону удалось доставить столько проблем за столь короткое время, станет ещё одной темой серьёзного разговора с мужем, когда тот вернётся домой.

— Рон, тебя отстранили от занятий до конца недели. В воскресенье тебе разрешат вернуться, но до конца первого курса будешь на испытательном сроке. И если за это время попадёшь в серьёзные неприятности, тебя исключат из Хогвартса. Всего за неделю ты атаковал магией двух человек. Как тебе вообще такое в голову взбрело?

— Ну да, опять я во всём виноват. А ничего, что я тоже пострадал? У меня палочка сломалась!

Однако Минерва не собиралась идти на уступки.

— Мистер Уизли, в обоих случаях нападали именно вы. Ваша палочка действительно пострадала в схватке с мистером Кроу, но только после того, как вы прокляли одного из его друзей посреди коридора. И кажется, вы почему-то думаете, что Рональду Уизли не грозит ни возмездие, ни наказание. Так вот, если вернётесь в Хогвартс с такими мыслями, гарантирую, что в замке надолго не задержитесь. Извини, Молли, но мне пора возвращаться в школу. Надеюсь, вы с Артуром сумеете вправить ему мозги. Не хотела бы, чтобы первым студентом, которого отчислили из Хогвартса за последние пятьдесят лет, стал кто-то из Уизли.

Когда Минерва исчезла в зелёном пламени, Молли таки удалось обуздать свой гнев. Тем более, без Артура ничего серьёзного она начинать не собиралась.

— Рон, иди в свою комнату. И когда домой вернётся твой отец, мы с тобой поговорим.

В ответ Рон попытался её разжалобить:

— Мама, но я не обедал! Я был в лазарете…

— РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ! Ты немедленно отправишься в свою комнату, пока я палочку на тебя не направила. Ты опозорил нашу семью, а думать способен только о еде? Прочь с глаз моих!

Может, Рон и туповат, но не настолько глуп, чтобы спорить с мамой, когда она в ТАКОМ настроении. Поэтому он выскочил из кухни и бросился вверх по лестнице.

* * *

Войдя в комнату Джинни, Билл обнаружил её плачущей на кровати и прижимавшей что-то к груди.

— Джин, пожалуйста, расскажи, что случилось. Ненавижу, когда ты плачешь, а мне в ближайшее время нужно быть в Гринготтсе.

— Ох, Билл, всё пропало! Гарри не Поттер, он даже не гриффиндорец, и уже у него есть девушка.

Пока Джинни продолжала рыдать, Билл аккуратно забрал у неё книгу и взглянул на обложку. Изображение тощего мальчика в очках и со шрамом в виде молнии на лбу нетерпеливо подпрыгнуло, недвусмысленно подсказав Биллу, где зарыт гиппогриф. Вот, оказывается, в чём дело...

— А ты знаешь, что Гарри выглядит совсем не так? Очки не носит, и никакого шрама. И он гораздо красивее этого мальчика…

Это сразу же привлекло внимание Джинни. Неудивительно, что слёзы быстро иссякли.

— Ты его видел?

— Я специально вернулся из Египта, чтобы преподавать ему ЗоТИ. Мы виделись меньше часа назад.

От слёз разве что след остался — любопытство быстро пересилило жалость к себе.

— А какой он? Расскажи мне всё… А правда, что у него есть девушка?

— Он такой же как и ты. И слишком юный, чтобы думать о подружках и бойфрендах. Его лучшие друзья — Гермиона и Падма. Это те девушки, которых поймал в ловушку в лазарете Хогвартса тролль. А Гарри бросился к ним на помощь и сразил тролля мечом. Знаешь, настоящий Гарри гораздо лучше любой истории. А весь этот бред, связанный с Мальчиком-Который-Выжил, он ненавидит.

Билл заметил, как сестра ловила каждое слово, поэтому постарался отвлечь её от этой нездоровой одержимости. А ведь что-то такое есть.

— Близнецы подружились с ним просто потому, что отнеслись к нему как к Гарри Кроу. И когда в следующем году поедешь в Хогвартс, он всё ещё будет там. Просто помни, что он — настоящий, а эта книга — всего лишь истории, выдуманные автором. Да, и тебе должно быть не меньше двадцати шести, прежде чем я хотя бы подумаю, что у тебя может появиться парень!

Вместо ответа Джинни буквально прыгнула к нему в объятия. Ну что ж, по крайней мере, сестрёнку подбодрить удалось. Но он и правда считает, что она слишком юная, чтобы думать о парнях. Да и его рассказ о Гарри — тоже правда. Только вот у него не хватило духа сказать Джинни, что когда Гарри станет достаточно взрослым, чтобы начать думать о таких вещах, сразу станет очевидно, на кого он посмотрит в первую очередь.

* * *

Маму Билл обнаружил на кухне в компании кружки крепкого чая.

— Минерва сказала, ты преподаёшь в Хогвартсе?

— Да, директор лично попросил меня вернуться в Британию, чтобы преподавать. Мне и впрямь пора отправляться в банк — я просто обязан присутствовать на нескольких встречах. Но как только моё расписание немного утрясётся, надеюсь, буду больше времени проводить дома.

— Так ты не останешься?

Билл покачал головой.

— Обучение Гарри — это только часть моей работы. Мне нашли и другие дела, но какие, я пока не знаю. Начальству позарез понадобилось, чтобы я взялся за эту работу, поэтому мне нашли жильё. Однако я собираюсь заглядывать домой к ужину так часто, как только смогу.

Впервые за сегодня Молли улыбнулась — нравилось ей, когда вся семья собиралась за обеденным столом.

— Ещё она сказала, ты стал свидетелем того, что сегодня натворил Рон. Понятия не имею, что с ним делать.

После того, как из-за этого дурня расстроилась Джинни, Билл не собирался сдерживаться:

— Для Рона я крутой разрушитель проклятий, но он забывает, что ради этого я проделал огромную работу. Чарли тоже усердно трудится. И все мы видели, сколько времени на учёбу тратит Перси. Тем не менее, несмотря на это, судя по рассказам близнецов, он находит время и для прочих вещей — миловидная пятикурсница, префект Когтервана, ответила согласием на предложение стать его девушкой. А наш Рон всегда увиливает от работы, ожидая, что всё само упадёт ему в руки. И если в ближайшее время он не избавится от этой привычки, однажды сильно пожалеет.

Молли кивнула в знак согласия.

— Представления не имею, от кого он перенял эту привычку — вы ведь не такие! Даже Фред с Джорджем усердно работают, чтобы стать самой известной парой негодяев, какой только видывал белый свет. Надеюсь, у вашего отца будут хоть какие-то идеи, потому что у меня их нет. У него образование висит на волоске, а его волнует только пропущенный обед.

* * *

Альбус наливал министру уже второй стакан огневиски. Может, Аба нанять? Благодаря всем этим шокирующим откровениям его кабинет быстро превратился в бар, а брат хорошо разбирается в алкоголе.

— Альбус, он не может вернуться. Вдруг это какая-то ужасная ошибка?

— Реакция Минервы была почти такой же, а ведь она видела его собственными глазами. Как бы мы ни хотели, чтобы это было неправдой, факт остаётся фактом.

— Если об этом станет известно, сегодняшние газетные заголовки покажутся пикником.

— Только если мы не подготовимся. Хорошая новость заключается в том, что, как мне кажется, время на подготовку у нас пока есть.

Тем временем Фадж принялся за вторую порцию огневиски, и Альбус воспринял это как хороший знак. Поэтому и попытался направить мысли министра в нужное ему русло:

— Мы должны незаметно усилить аврорат как в плане подготовки, так и в плане новых кадров. Тогда со временем, когда история станет достоянием общественности (а нам обоим известно, что рано или поздно это всё равно случится), ты справедливо заметишь, что Министерство не только готовилось, но и способно ответить на угрозу. А я окажу тебе всевозможную поддержку в Визенгамоте.

Министру идея Дамблдора понравилась, ведь благодаря ей он предстанет человеком действия. И если у него действительно будет заранее разработанный план, это весьма кстати.

— А что нам делать с Поттером? Пресса требует ответов, а мне и сказать-то нечего. Так меня и на улицу вышвырнут.

— Предлагаю сказать им правду.

Министра это сбило с толку, пока Альбус не объяснил. Да, эта версия правды выставляет Альбуса Дамблдора в нужном ему же свете, но при этом он нигде не солгал:

— После смерти Поттеров я оставил малыша Гарри у его тёти — сестры Лили. Я тогда подумал, что ему будет куда безопаснее расти в маггловском мире — вдали от всего этого безумия, связанного с Мальчиком-Который-Выжил. Конечно, я не рассчитывал, что они откажутся от мальчика. У меня просто в голове не укладывалось, как можно отказаться от своей плоти и крови!

Корнелиусу самому было трудно в это поверить.

— Они правда от него отказались?

— Мальчик им оказался не нужен, но, к счастью, в маггловский приют они тоже не хотели обращаться, — одна только мысль, что Гарри Поттер вырастет в тех же условиях, что и Том Риддл, заставила Альбуса ощутимо вздрогнуть. — Его дядя сумел попасть вместе с Гарри на Косую аллею, где забрёл в Гринготтс. Этот маггл просто хотел бросить ребёнка на стойку и там оставить, но гоблины не согласились.

— Они должны были немедленно связаться с Министерством…

— А ты вспомни, Корнелиус, в каком состоянии находилось Министерство. Вот почему я оставил Гарри у его маггловской тёти. Если мы не знали, кому можно доверять, то как гоблинам выбрать более безопасный вариант, кроме как оставить Гарри у себя? Они же точно знали, насколько важен этот ребёнок.

— Когда ты об этом узнал? И почему ничего не сделал?

— В том же году. Во время рождественских каникул у меня появилась возможность проверить мальчика. Вот тогда-то я и обнаружил, что его там больше нет. Они подписали документ, который называется договором об условном депонировании, и тот юридически передал ответственность за Гарри гоблинам…

— Наверняка ты мог что-то сделать?

— Конечно, я сразу же направился прямиком в Гринготтс и выяснил, что контракт нерушим. Стоит ли говорить, что меня это ничуть не порадовало, и в тот же день меня навсегда выдворили из Гринготтса?

Если министр покинет Хогвартс с ощущением, что Альбус боролся за свободу Гарри, пока гоблины не вышвырнули его вон, директора это вполне устраивало.

— Но я по-прежнему считаю, что гоблины должны были сообщить нам о том, что происходит…

— Корнелиус, я уже познакомился с гоблином, которого Гарри называет отцом. Их отношения — как у любого отца и сына, которых мне доводилось встречать. В любой схватке с Тёмным лордом именно Гарри станет нашим главным оружием. Так вот, если нападём на этого гоблина или хотя бы на Гринготтс публично или в "Пророке", потеряем это оружие раз и навсегда.

Министр весь преисполнился внимания.

— И что нам тогда делать?

— Поблагодарим гоблинов за то, что заботятся о Гарри и помогают ему стать выдающимся молодым человеком. — Фадж находился в полном замешательстве, пока Альбус не пояснил свою мысль: — Договор об условном депонировании прекращает действовать, когда об этом заявляет глава рода Поттер или когда Гарри наконец-то достигнет совершеннолетия. За это время необходимо добиться, чтобы Гарри принял нужное нам решение, а затем занял своё законное место в нашем обществе. Как Гарри реагирует на жёсткий подход, мы уже видели. Значит, нужно изменить тактику, или рискуем потерять его навсегда.

— "Пророк" сообщил, что он отверг предложения многих уважаемых семей. Как мы можем повлиять на его решение, если он по-прежнему нас игнорирует?

— Мальчик завязал тесные дружеские связи с одной магглорождённой ведьмой, с которой познакомился в поезде. А с тех пор сблизился с мисс Патил и мистером Лонгботтомом. А единственные предложения дружбы, которые, как мне известно, он отверг, поступили от Уизли и Малфоя. Причём оба мальчика вели себя довольно грубо. У него очень хорошие отношения со сверстниками, но когда кто-то на него давит, в ответ получает вдвойне.

Тут же встал острый вопрос, что делать со старшим Малфоем.

— Если устроим открытое судебное разбирательство по делу Люциуса, это может обернуться тем, чего мы как раз и пытаемся избежать — массовой паникой по поводу возвращения Сам-Знаешь-Кого.

За скобками остался факт, насколько сам Корнелиус тесно связан с Люциусом Малфоем. Поэтому публичный процесс запросто может стоить министру должности.

Альбуса абсолютно устроит, если Корнелиус сохранит свой пост, но при условии, что будет танцевать под его дудку.

— Люциус не самый сильный волшебник. Его главные козыри — влияние и деньги. И как раз ты его влияние можешь серьёзно подорвать. В конце концов, ты у нас министр магии.

— Да знаю я всё это, однако на его финансах это не отразится. А если его как следует разозлить, он легко может при помощи своего огромного богатства поддержать другого кандидата на пост министра магии.

— Ах, Корнелиус, ты уже забыл, что произошло в том классе? Люциус Малфой нацелил свою палочку на юного гоблина. Юного гоблина с очень хорошими связями. А ещё у него весьма влиятельный отец. Я думаю, гоблинов можно убедить ударить Люциуса там, где его финансовые потери будут максимальны.

Хитрый старик видел, что Корнелиусу эта идея пришлась по душе. Это ведь не только выведет министра из-под влияния Малфоя, но и сохранит за ним любимое кресло.

— Ты правда считаешь, что в этом вопросе гоблины нам помогут?

Если Альбус прав (а он уверен, что прав), гоблины распланировали сегодняшние события в надежде именно на это. Тем не менее, с удовольствием присвоит эту заслугу себе, ведь так у него появится ещё один рычаг давления на Корнелиуса, при помощи которого он сможет направить министра в нужную ему сторону.

— Уверен, что смогу убедить их нам помочь.

Озадаченный министр задал очевидный вопрос:

— Но каким образом? Тебе же запретили появляться в Гринготтсе!

Альбус начал жалеть, каким образом провёл памятную беседу с Барчоком. Оценка ситуации Филиусом оказалась невероятно точной. Очевидно, Барчок знал, что именно произойдёт, поэтому и отправился в Хогвартс в надежде проработать эту ситуацию с его директором. В итоге Альбуса, капитально недооценившего игроков, с которыми сел за стол, выбили ещё в первом туре. Он понятия не имел, сколько планов оппонентов раскрылось сегодня, хотя мотивированный и обученный Гарри, безусловно, пока его устраивал гораздо больше изначального варианта. Ведь если бы в Хогвартс прибыл Гарри, воспитанный Дурслями, наверняка в тот день в лазарете они бы обнаружили трупы. А поскольку явно на стороне Гарри сразу три декана, Альбусу нужно срочно найти способ вернуться за игровой стол.

Удивительно, но именно вопрос Корнелиуса подсказал директору вариант, который он искал:

— Я знал несколько поколений Уизли, а Уильяма — с самого детства. Поэтому точно знаю, что смогу его убедить нам помочь в этом начинании.

— Он работает на Гринготтс, а гоблины не жалуют сотрудников, работающих на кого-то ещё. Ты можешь легко уничтожить карьеру этого парня.

— Иногда ради общего блага приходится чем-то жертвовать. — Увидев, что подобные заявления не слишком хорошо сочетаются с несколько искажённой моралью Корнелиуса, директор решил объяснить более понятным министру языком: — Уильям — высококвалифицированный бывший главный префект Хогвартса. И если ему понадобится сменить профессию, в замке для него всегда найдётся работа.

Теперь директор считал, что, возможно, наткнулся на скрытый бонус. Если Уильям потеряет работу в Гринготтсе, Хогвартс получит готового профессора Защиты, а Альбус Дамблдор заслужит благодарность молодого волшебника. Вот именно такие схемы и предпочитал директор. Когда казалось, что уже выигрывает кто-то другой, появлялся он и первым достигал вершины. А в данном случае это шанс одновременно разжиться нужной информацией, заполучить нового преподавателя ЗоТИ, а заодно появится ещё один человек, который станет считать себя твоим должником.

* * *

С Гермионой под руку и в компании друзей Гарри, как обычно, всё-таки появился на ужине. Уже очевидно, что история распространилась по школе, но они решили не обращать на это внимания. Гарри наполнял свою тарелку, когда Роджер попытался нарушить воцарившееся вокруг неловкое молчание:

— Ну что, Гарри, обычный скучный урок Защиты?

— Да всё по старому. Так, несколько дискуссий по предмету. Надеюсь, я ясно изложил свою позицию.

Роджер засмеялся.

— А ты не переборщил? Унизить Люциуса Малфоя на глазах у министра магии! Хогвартс точно знал, что делал, когда назначил тебя своим защитником.

За столом Когтеврана это заявление вызвало всеобщее одобрение. До всех дошли слухи о Квиррелле и Волан-де-Морте, но все считали, что в Хогвартсе им ничего не угрожает. В конце концов, разве Дамблдор не изгнал его из замка?

Затем Роджер переключился на Гермиону:

— Классный отпечаток на физиономии младшего Малфоя. Похоже, вы с Гарри решили хорошенько подрумянить ему щёки.

— Зато теперь он знает, что я всегда прикрою Гарри.

На самом деле, смысл её заявления гораздо глубже. И все девушки на Когтевране сообразили, о чём речь. Итак, без боя Гермиона Грейнджер с Гарри не расстанется.

Наблюдая за выходками своих друзей, Падма мысленно посмеивалась. Если эти двое станут ещё ближе, чтобы их разделить, понадобится лом. И пока Гаррино имя склоняли так и эдак, Падма забавлялась аж до конца ужина. Её друзья счастливы, так что о Пожирателях смерти и тёмных магах можно пока забыть. Однако ей нужно срочно написать домой — её родители просто обязаны об этом знать. Да уж, если в Британии станут заправлять люди вроде Малфоев, Патилов здесь жаловать точно не будут.

Когда Парвати попросила отойти её на пару слов, она ничего не заподозрила. Но когда выслушала сестру, её мнение резко изменилось:

— Есть группа девушек, которым не нравится, насколько Гермиона близка с Гарри. И они собираются с ней об этом «потолковать».

— Что-о-о?! Они с ума посходили? Да если они сильно расстроят Гермиону, Гарри на дыбы встанет! И Мерлин им в помощь, если кто-то из них схватится за палочку. Кто замешан?

— Насколько известно, всё началось на Слизерине. Там слишком серьёзно отнеслись к той статье в "Пророке". Они хотят, чтобы Гарри стал Поттером и сошёлся с чистокровной ведьмой. К гриффиндорцам подошли пуффендуйцы, чтобы узнать, интересно ли нам…

Однако Падма пожелала услышать самое главное немедленно:

— И что ответили на Гриффиндоре?

— Хочу ли я стать к нему ближе? Конечно, но не таким же способом. Мы же наблюдали за Гарри, когда он сражался с троллем, а затем и сегодня на Защите. Гарри Кроу не тот человек, кого захочешь видеть врагом. Ты — его друг, а мы уже воочию убедились, как Гарри защищает своих друзей. Гермиона — его лучшая подруга, и мне жаль любого, кто хоть пальцем её тронет. Мы же обе знаем, что от Гарри они не дождутся ни жалости, ни пощады. Так вот, Гриффиндор не захотел иметь к этому никакого отношения и подарил пуффам пищу для размышлений.

— А ты не знаешь, к кому они обратились на Когтевране?

— Думаю, к старшекурсницам. Наверняка большинство младшекурсниц ответили то же самое, что и на Гриффиндоре. Вы, ребята, всеобщие любимчики, так что вряд ли кто-то пойдёт против вас. Да и Гарри может иногда страха нагнать.

— А первый курс Слизерина?

— Мы слышали, заинтересовались со второго и даже пара с третьего. Но не думаю, что они получили тот ответ, который ожидали. Я просто хотела, чтобы ты была в курсе. Если они не успокоятся, попытаются подловить Гермиону в одиночку. Так что не спускай с неё глаз.

Сёстры обнялись, а затем разошлись по своим факультетам. Падма пока сомневалась, стоит ли что-то рассказывать подруге. Зачем заранее беспокоить Гермиону — вдруг ещё ничего не случится? Поэтому решила до конца недели держаться к ней поближе и внимательно наблюдать, что произойдёт дальше.

* * *

Билла привели прямо в кабинет Барчока. И после взаимных вежливых приветствий он рассказал гоблину, что именно сегодня произошло на уроке Защиты с участием его сына. Эпизод в туалете Билл так же не оставил без внимания, а вот стычку с Роном перед уроками пропустил.

Как правило, гоблины очень хорошо скрывают свои эмоции, но тут Билл заметил, как на лице высокопоставленного сотрудника Гринготтса промелькнули выражения гордости и облегчения.

— Разрушитель проклятий Уизли, вы весьма проницательный молодой человек. Похоже, вы уже догадались, что вам повысили зарплату и предоставили жильё не только ради того, чтобы вы учили Защите одиннадцатилетних детей. Лично я очень рад, что вы уже предложили Гарри и его троим близким друзьям дополнительные занятия, избавив меня от необходимости вносить это предложение самому. А дальнейшее будет целиком и полностью зависеть от того, насколько я и Гринготтс могут вам доверять.

Билла мгновенно прошиб пот. Если гоблин поднимает вопрос о доверии, либо это очень хорошо, либо невероятно плохо — промежуточного варианта здесь нет.

— Мастер Барчок, работая на Гринготтс, я всегда старался изо всех сил. И в этом плане не собираюсь ничего менять. Если вопрос доверия касается вашего сына, то прежде чем брать на себя дополнительные обязательства, мне кажется, я должен получить ответы на некоторые вопросы. Сегодня действовал хорошо продуманный план, цели которого я полностью поддерживаю. Но я считаю, прежде чем связать себя дополнительными обязательствами, мне необходимо знать, какие конечные цели преследует Гринготтс в данном случае.

Эта тревога вызвала у гоблина улыбку.

— Вы были не единственным кандидатом на эту должность, но именно на вас я остановил свой выбор. И даже тот факт, что вы не стесняетесь задавать вопросы, подтверждает, что моё высокое мнение о вас целиком оправдано. Наша первая цель — полное уничтожение существа, называющего себя Волан-де-Мортом. А заодно добиться, чтобы он прихватил с собой как можно больше своих приспешников.

— Мастер Барчок, эту цель я полностью поддерживаю. И ради её достижения сделаю всё, что в моих силах. Поверьте — Гринготтс может мне доверять.

— Отлично сказано, разрушитель проклятий. Вскоре мы рассмотрим, что от вас потребуется. Но Гринготтс преследует ещё одну цель — долгосрочное развитие отношений между гоблинами и волшебниками. У нас нет желания кем-либо управлять, но нас не должны рассматривать как финансовый аналог домовых эльфов. Может, у этих бедняг и есть потребность служить волшебникам, но у гоблинов — точно нет.

— Опять же, такие цели и взгляды я целиком и полностью разделяю. А единственное, что меня беспокоит, — ваш сын. В конце концов, Гарри всего лишь одиннадцать. Такая громадная ответственность любому ляжет на плечи тяжким грузом, а тем более — в таком возрасте.

— И это беспокоит не только нас двоих. Пока Гарри в замке, ему нужен тот, с кем можно поговорить и обсудить что угодно. Вы не представляете, как я обрадовался, узнав, что у него появилось нескольких близких друзей, и особенно мисс Грейнджер. Работая на нас, вы наверняка заметили, что гоблины — это не та раса, которая выставляет свои привязанности напоказ. Увидеть, как мой сын принимает и наслаждается объятиями мисс Грейнджер, — отрада для этих старых глаз. Однако Гарри понадобится кое-что ещё: в замке обязательно должен находиться взрослый, которому он может доверять. Можем ли мы надеяться, что этим взрослым станете вы? А вот кем вы станете для Гарри — наставником или старшим братом, оставим на ваше с ним усмотрение.

Теперь Билл понял, почему возник вопрос о доверии. Вон как всё серьёзно!

— Для меня большая честь, что вы вообще рассматривали мою кандидатуру на эту роль. Могу я узнать о Гарри побольше? Чему его уже научили? Как он реагировал на эту учёбу? И тому подобное.

Пытаясь разобраться в своих мыслях по этому поводу, Барчок на мгновение задумался.

— Мой сын очень целеустремлённый молодой человек, который не понимает смысла слова "поражение". Когда он был младше, конечно же заметил, что отличается от окружающих. Сами понимаете, это привело к ряду трудностей в нашей школе. Однако, когда он ввязывался в драки и его сбивали с ног, никогда не сдавался, а всегда поднимался и изо всех сил давал сдачи. Этим снискал немалое уважение, и вскоре сам стал тем, кто сбивает с ног.

В это Билл без труда поверил, поскольку на его глазах ради победы над Малфоем Гарри принял удар на себя.

— Я никогда не считал, что должен что-то скрывать от моего сына. Ему известно, что Волан-де-Морт напал на него из-за пророчества, а ради его защиты его родители пожертвовали собой. А известие, что его единственные живые родственники напрочь от него отказались, серьёзно задело моего сына.

У Билла даже вырвалось громко «Что?!». А Барчок тем временем продолжал. Стало ясно, что даже воспоминание об этом сильно разозлило гоблина.

— Этот жирный выродок лесного тролля сидел прямо на вашем месте и бросил Гарри на мой стол, словно ком грязного белья. Как я его не выпотрошил, до сих пор понять не могу. На самом деле, это одно из величайших разочарований в моей жизни. И вот этот рассказ не давал Гарри покоя. Судя по всему, больше всего на свете он боится, что его снова бросят. Вот почему я так радовался, когда он так сильно привязался к мисс Грейнджер. Впрочем, он напрасно беспокоится, что однажды я тоже его брошу. Нет, этот день никогда не наступит. Какое бы решение Гарри ни принял в отношении своего будущего, он навсегда останется моим сыном. В этом мире для меня нет ничего важнее него.

Именно это Билл и хотел услышать. Мысль о том, что этого мальчика гоблины могли использовать в качестве оружия, категорически ему не понравилась. А вот обучить юного Гарри, как выжить в предсказанной битве против Тёмного лорда — совсем другое дело.

Затем он внимательно слушал рассказ гордого отца, как умение его сына владеть клинком и молниеносные рефлексы в конечном итоге снискали ему серьёзное уважение у нации воинов. Ну а то, что мастер Пицлай считает Гарри вундеркиндом и даже согласился преподавать в Хогвартсе, чтобы и дальше учить его Зельеварению, стало ещё одним поводом для гордости.

— Вам никогда не придётся мотивировать Гарри. Лучше не позволять моему сыну слишком сильно напрягаться. Защите его в основном обучали с физической точки зрения. К сожалению, когда вставал вопрос, стоит ли привлечь кого-то, кто научит Гарри противостоять различным проклятьям при помощи палочки, у нас оставалось не так уж много вариантов. Иначе мы рисковали раскрыть тайну, что Гарри живёт в Гринготтсе.

Теперь Билл с нетерпением ждал следующего урока с Гарри и его друзьями, однако Барчок ещё не закончил:

— Чтобы обмануть смерть, Волан-де-Морт прибёг к самой мерзкой магии и расколол собственную душу. В результате к моему сыну прилепился крестраж, а Дамблдор это проигнорировал. Но как только Гарри появился в Гринготтсе, эту мерзость быстро удалили и уничтожили. Ещё один обнаружили в хранилище осуждённого Пожирателя смерти. С этим осколком души поступили точно так же. А дальше мы организовали тихую охоту на остальные, обнаружив ещё один в лачуге его деда. И с тех пор ничего.

Благодаря учёбе по своей специальности Билл уже знал о крестражах. И разделял мнение гоблинов, что человек, способный сотворить крестраж, ничего, кроме отвращения, вызвать не может. Это же преступление против самой матери-Природы! Кстати, считалось, что больше одного создать невозможно, поэтому такая новость потрясла Билла.

— У нас хотя бы есть идеи, сколько их всего?

— Нет. Хотя тот факт, что на прошлой неделе он пережил смерть Квиррелла, подтверждает, что остался как минимум ещё один. А всё, что у нас есть помимо этого, — только догадки. Однако благодаря этим догадкам есть серьёзный шанс, что ещё один может быть спрятан в Хогвартсе. И статус Гарри как Защитника, несомненно, нам поможет. Даже представить себе не могу, что замок согласится оставить в своих стенах кусок самой тёмной магии, какую только можно себе представить!

— А Дамблдор об этом знает? Провернуть нечто подобное прямо у него под носом гораздо сложнее.

— Мы с директором считаем, это только вопрос времени, когда Дамблдор обратится к вам с просьбой рассказывать ему всё про Гарри и Гринготтс.

— Мастер Барчок, могу заверить вас и директора, что от меня Альбус Дамблдор ничего не узнает.

— Вообще-то, разрушитель проклятий Уизли, мы с директором предпочли бы, чтобы Альбус Дамблдор узнал от вас многое. Но конечно, одновременно будем тщательно контролировать, что именно выяснит этот надоедливый старик.

У Билла едва не отвисла челюсть. Только теперь до него окончательно дошло, что именно от него потребуют, чтобы отработать новую зарплату и жильё. Вот это поворот! Зато теперь до боли очевидно, что обучение Гарри — лишь малая толика его новых обязанностей.

---

Примечания:

*Экивоки — двусмысленные намёки, увёртки

Амелии Боунс категорически не понравилось, когда ей запретили напоить Люциуса Малфоя сывороткой правды. И она не постеснялась громко высказать своё недовольство лично министру. Правда, когда поняла логику Корнелиуса, её ярость поутихла. Или это логика Дамблдора?

То, что у министра есть план на случай непредвиденных обстоятельств, вызвало немалое удивление. Однако что это по сравнению с натуральным шоком, который она испытала, когда ей сообщили, что её департамент фактически переводят на военное положение? В частности, в течение следующих трёх лет будет реализована широкомасштабная программа, благодаря которой число авроров возрастёт более чем на пятьдесят процентов.

Впрочем, она готова обменять отсрочку в обеспечении правосудия полностью обезвреженного Малфоя на по-настоящему боеспособный аврорат. Правда, белобрысому выродку об этом не сказала. Точнее, не сказала ему ни слова, а просто оставила в камере — пускай попотеет. На законных основаниях она могла задержать его ещё на день, так что четверг — это крайний срок. Тем не менее, с большим удовольствием держала его за решёткой столько, сколько могла себе позволить.

А сегодня она вернулась в Хогвартс и сейчас допрашивала Гарри Кроу в присутствии главы его факультета. Да, до своей встречи с Дамблдором Амелия преисполнена решимости выяснить у этого молодого человека как можно больше. И чем больше она узнавала, тем сильнее злилась. Совершенно очевидно, что Дамблдор знал, что Волан-де-Морт уничтожен не окончательно и может вернуться. Иначе зачем директору устраивать ловушку на Тёмного лорда? Но вот за то, что в качестве места для этой ловушки он использовал Хогвартс, Амелия захотела отвесить старому дураку знатную пощёчину. Так стоит ли удивляться, что призраки Хогвартса уже сообщили ему о последнем предупреждения?

Гарри как раз рассказывал, что произошло в лазарете, когда сквозь стену прошёл Кровавый Барон.

— Юный защитник, твоим друзьям нужна помощь…

На глазах у удивлённой Амелии мальчик буквально вылетел из класса, даже не дослушав призрака. Они с Филиусом бросились за ним, но более молодой Гарри уже создал приличный отрыв. Тем не менее, взрослые следовали за ним настолько быстро, насколько могли, пока портреты и призраки замка вели своего защитника туда, куда нужно.

* * *

Падма стояла рядом с Гермионой, пока они обе мыли руки. И заметила в зеркале, что в просторном туалете внезапно стало многолюдно. Сердце словно ледяная рука сжала. Невилл ушёл в Большой зал, а у Гарри сейчас встреча с мадам Боунс, так что эта компашка отлично рассчитала время. Она насчитала девять девушек (и все старше неё и Гермионы), прежде чем их "предводитель" заговорила:

— Грейнджер, нам надо с тобой поговорить.

Обернувшись, Гермиона увидела сразу девять девушек старше себя, и все дружно указывали на неё палочками. В основном со Слизерина, но, к сожалению, нашлась парочка с Пуффендуя. Но самое неприятное — одна девушка оказалась с Когтеврана. На самом деле, вся эта ситуация воскрешала самые неприятные воспоминания из начальной школы. А она-то думала, с ними покончено.

— И чем могу помочь?

— Держись-ка подальше от Поттера. Его роду не нужна ещё одна грязнокровка.

Внутри у Гермионы всё сжалось, но она не собиралась подавать виду. Кстати, научилась этому просто глядя на Гарри.

— Не вижу никаких проблем, поскольку не знаю ни одного человека по фамилии Поттер.

— Не умничай, Грейнджер. Ты прекрасно знаешь, о ком речь. Нам понадобилось почти три дня, чтобы поймать тебя на расстоянии больше шести дюймов* от него. Но если будешь паинькой, теперь всё изменится. Поверь, для тебя так будет лучше.

Пускай внутри Гермиону и трясло, но будь она проклята, если позволит им увидеть её слёзы! Конечно, к угрозе она отнеслась серьёзно, только вот выполнить их требование никак не сможет. Она уже убедилась, что перестать быть лучшим другом Гарри — это куда больнее, чем всё, что с ней сумеют сейчас сотворить.

— А я и так знаю, как для меня будет лучше, поэтому бросать Гарри не собираюсь.

Понимая, что подруга не отступит, Падма попыталась вмешаться:

— Вы хоть представляете, что сделает Гарри, когда об этом узнает? Знаете, вы только что нажили себе такие неприятности, какие и представить не можете.

— Заткнись, Патил! Вот увидишь — Поттеру никто и ничего не скажет.

— Да, мы ещё не забыли глупую попытку твоей сестры его охмурить. Хлопая ресницами, предлагать долг жизни? Не нужно портить род Поттеров кем-то вроде вас.

Конечно, Гермиона не могла просто так стоять и слушать, как какие-то расистки оскорбляют её подругу.

— А разве это не Гарри решать?

Единственная во всей этой компании когтевранка наконец-то решила о себе напомнить:

— Послушай, Грейнджер, как только ты с ним расстанешься, появится настоящая чистокровная ведьма и утешит Мальчика-Который-Выжил.

Сама мысль, что придётся сидеть сложа руки и наблюдать за Гарри с другой девушкой, только утвердила решимость Гермионы.

— Перебьётесь! Я буду с Гарри, пока он этого хочет!

— Видимо, девочки, нам придётся применить силу. Давайте сделаем так, чтобы наш Гарри даже приближаться не захотел к этой сучке!

Гермиона даже отреагировать не успела, как сразу два проклятья поразили её в лицо. Падма попыталась её заслонить, но тут и ей досталось. Однако прежде чем всё окончательно провалилось в тартарары, по туалету прокатился звериный рык.

Ворвавшись прямиком в женский туалет, Гарри начал действовать немедленно. Он не стал спрашивать: «Что здесь происходит?», поскольку его учили в такие моменты не тратить время на подобные тонкости. Вокруг Падмы и Гермионы столпилось девять врагов — все старше его подруг и у каждого в руке палочка. К сожалению, его подруги уже успели пострадать, причём Падма явно пыталась защитить Гермиону. Издав боевой клич, Гарри выхватил кинжал.

Девять девушек считали, что просто не могут проиграть. Вон их сколько, а против только две первокурсницы. Но внезапно к ним ворвался настоящий дьявол. На них обрушился град ударов руками и ногами, а потом этот дьявол стал размахивать ножом. Считанные секунды — и всё закончилось. И если вначале раздавались крики боли и страха, то потом их сменили звуки падения на пол волшебных палочек и их обладательниц. Когда туда добрались Филиус и Амелия, восемь девушек уже лежали на полу. Большинству достались сильные удары, и у каждой либо порез на тыльной стороне ладони, либо разрублена палочка. Ну а Гарри прижал к стене крупную девушку со Слизерина (ту самую "предводительницу"), причём острие его клинка едва не касалось её левого глаза. Из её раненой руки капала кровь, а вот по ногам стекала жидкость совсем иного цвета. Да, перепуганная слизеринка просто-напросто обмочилась.

— Расскажи, зачем вы это сделали, и расскажи хорошо. Иначе в качестве расплаты я заберу твой глаз.

Теперь девушка рыдала от ужаса и явно не могла говорить. Амелия уже выхватила палочку и собиралась вмешаться, когда первоначальные жертвы её опередили.

Гермиона не могла говорить, зато привлекла внимание Гарри, мягко положив руку ему на плечо. И это несмотря на то, что благодаря жестокому нападению (пара жалящих в лицо) её теперь не узнать, а после Дантисумуса два её передних зуба достигли примерно шестидюймовой длины и продолжали расти.

Лицо Падмы покрывали крупные прыщи, но говорить она могла:

— Они хотели, чтобы Гермиона перестала с тобой дружить. А когда она отказалась, начали швыряться проклятьями. Видимо, считали, что тебе нужны другие подруги.

Похоже, после такой новости Гарри по-настоящему вспылил, но тут у слизеринки закатились глаза и подкосились ноги. Поэтому он просто позволил ей упасть на пол в глубоком обмороке. А то его сейчас гораздо больше беспокоит состояние подруг.

На глазах у Амелии и Филиуса Гаррин гнев быстро рассеялся, а ему на смену пришли нежность и сострадание. Удивительный контраст с бойней, которую он только что устроил! А если учесть, что свидетельства этой бойни по-прежнему разбросаны вокруг, это только подчёркивает его эмоции.

— Их было девять, и ты не побоялась?

Гермиона едва кивнула, но донести свою мысль ей удалось. Вложив клинок в ножны, Гарри предложил ей руку.

— Миледи?

Да, Гермиона пока не в состоянии улыбаться, но, беря его под руку, мысленно танцевала от счастья. С её точки зрения, это стоило боли, которую она сейчас испытывала. Протянув другую руку Падме, Гарри только затем повернулся к двум взрослым, которые так и застыли в дверях.

— Мастер Флитвик, я отведу своих подруг в Больничное крыло. Если кто-то захочет со мной поговорить, пусть подойдёт туда. Тем не менее, честно всех предупреждаю: если подобное повторится, больше я не буду таким снисходительным.

Девушки на полу немедленно начали расползаться в стороны, создавая эдакий коридор для этих троих. Больше всего на свете они хотели увидеть исчезающую за дверью спину Гарри Кроу!

Филиус немедленно отправил Патронуса в Большой зал. Он хотел, чтобы и остальные деканы вместе с директором это увидели. А вот лежавшая на полу третьекурсница с Когтеврана стала для него неприятной неожиданностью. Он невольно задался вопросом, совпадение ли это, что именно мисс Чамберс, похоже, пострадала сильнее всех. У девушки на щеке приличная гематома, которая обязательно обернётся синяком под глазом. Сейчас она баюкала кровоточащую правую руку, со слезами на глазах разглядывая свою сломанную палочку на полу.

Амелия с удивлением разглядывала картину разгрома. А ведь Гарри опередил их с Флитвиком максимум на полминуты.

— Ему было всё равно, что это девочки. Он просто прошёл по головам.

— Мадам Боунс, когда кто-то обнажает против вас оружие, не имеет значения, мужчина это или женщина. Выходит, мастер Шарпшард обучил его и этому. А ведь такое требует исключительного обращения с клинком. Сказать по правде, мне, чтобы повторить этот результат за такое короткое время, пришлось бы постараться изо всех сил. И обратите внимание — нет ни одной травмы, которую Поппи не исцелит в течение десяти минут. А вот помнить о том, что мог сотворить мистер Кроу, эти девушки будут куда дольше, чем про боль.

Вскоре появились и остальные сотрудники. Зоркий взгляд Помоны быстро отыскал двух причастных пуффендуек.

— Только мистер Кроу способен нанести такие раны. Дайте угадаю: эти девушки слишком серьёзно отнеслись к статье в "Пророке" и решили потолковать с мисс Грейнджер? До меня доходили слухи, что чего-то подобное обсуждают, но я считала, пуффендуйцы благоразумно решили взять пример с гриффиндорцев и не станут заниматься такой чепухой. Что они сотворили с мисс Грейнджер?

Филиуса поразила логика Помоны. Ну что ж, как коллеге-профессору, ему и отвечать:

— Мисс Грейнджер достались жалящие проклятья прямо в лицо и Дантисимус. Кажется, главной целью было обезобразить её. Мисс Патил пострадала от Фурункулюса, но вот напали на неё специально или только потому, что она пыталась защитить мисс Грейнджер, тут ещё предстоит разобраться. Обе юные леди ушли под руку с мистером Кроу.

Минерва и Северус стали накладывать Эпискеи на руки девочек, чтобы залечить порезы и остановить кровотечение. Конечно же, последнему стало очень обидно за свой факультет.

— Вот что происходит, когда ребёнку позволяют разгуливать с ножом…

Однако Филиус немедленно его окоротил:

— Да, шестерым задирам со Слизерина с палочками в руках надрали задницы. И прежде чем начнёшь бредить по поводу наказания мистера Кроу, к твоему сведению — Кровавый Барон лично предупредил Гарри, что на его друзей напали. И Хогвартс привёл его прямо сюда. Похоже, замок быстро принял решение по этому вопросу, а пойти против воли Хогвартса тут неразумно. — Теперь он сверлил тяжёлым взглядом единственную когтевранку. — Хочу заверить всех присутствующих, что мисс Чамберс дорого заплатит за свое участие в этом трусливом нападении.

— Как и две моих пуффендуйки. У меня слов нет, как мне стыдно за них!

Однако Северус не мог так просто отступить:

— А как же Кроу? Снова избежит наказания?

И пускай она здесь только гость, Амелия решила высказаться:

— Сразу девять взрослых девушек намеревались серьёзно навредить мисс Грейнджер. Я бы сказала, ответ мистера Кроу вышел взвешенным и адекватным. Ни одной из этих девушек не потребуется ночевать в лазарете, а вот мисс Грейнджер, безусловно, пришлось бы, если бы мистер Кроу не поспел вовремя.

— Мы с Амелией отстали от него меньше чем на минуту, однако к тому времени он уже успел разобраться. И пообещал не быть таким снисходительным, если подобный инцидент повторится.

— Но он разрезал мою палочку! Что я скажу родителям?

— Об этом не беспокойтесь, мисс Чамберс. Можете не сомневаться — я в подробностях сообщу вашим родителям, что здесь произошло. Чтобы когтевранец нападал на младшекурсника со своего же факультета — такого я никогда не позволял. И посредством этого инцидента напомню об этом всем когтерванцам.

— Директор, вы же видите, что мальчишку нужно срочно приструнить. Иначе в следующий раз он убьёт не тролля, а другого ученика.

Альбус прекрасно понимал, что его директорская карьера и так висит на волоске. Поэтому не собирался идти против воли Хогвартса, чтобы потрафить чувству справедливости Северуса.

— Склонен согласиться, что ответ мистера Кроу действительно вышел взвешенным и адекватным. Волшебник мог применить заклинание оглушения или проклятье полного паралича. Возможно, у мистера Кроу иные методы, но, безусловно, не менее эффективные. Я видел, как он использовал этот клинок против Люциуса Малфоя. Честно говоря, его скорость и контроль просто поражают. И не забывайте — в Хогвартсе он учится в качестве гоблина. Полагаю, именно таковой будет реакция гоблина на несомненное нападение на его друзей?

Вопрос адресовался Филиусу, и тот не подкачал:

— На самом деле, директор, его реакция оказалась куда взвешенней, чем я опасался. Любой гоблин гарантировал бы, что подобное никогда не повторится. Честно говоря, я ожидал увидеть на полу отрубленные конечности.

Девочки тихо плакали, но после такого комментария в плаче появились жалостливые нотки. И никто из взрослых не думал, что эта компания ещё хоть раз подойдёт к мисс Грейнджер. Кроме того, они полагали, что мистер Кроу так и задумал, ведь слухи об этом происшествии разлетятся по всему замку уже к отбою. И кто теперь осмелится напасть на мисс Грейнджер, когда её защитник одолел сразу девять врагов? А если учесть, что ради неё же он убил тролля, а сегодня замок не только предупредил его, но и помог, отныне из всех ведьм в замке именно мисс Грейнджер находится едва ли не под самой серьёзной защитой.

Тем не менее, Минерва горела желанием добиться своего. Что среди нападавших нет гриффиндорцев, несказанно её порадовало, однако сейчас следует навести порядок до конца. Обычно Северус требует, чтобы студентов Слизерина наказывал он сам, но не в этот раз.

— В Хогвартсе уже есть ученик, отстраненный от учёбы на неделю. И до конца учебного года он на испытательном сроке. Так вот, если узнаю, что это нападение спровоцировано статусом крови мисс Грейнджер — а я почти уверена, что именно так и обстояло дело — все эти девушки получат такое же наказание. Альбус, сможешь заменить меня на моих занятиях до конца сегодняшнего дня? Похоже, меня ждут девять визитов к родителям студентов.

Казалось, Северус вот-вот закатит истерику, но Помона его опередила:

— По-моему, так будет справедливо…

А Филиус добавил:

— Заодно мисс Чамберс лишится прогулок в Хогсмид. Также в этом году ей придётся забыть об отборе в квиддичную сборную. Я считаю её издевательство над двумя первокурсницами со своего же факультета отвратительным поступком. Профессор МакГонагалл, надеюсь, вы передадите это её родителям?

Теперь девушки дружно и безутешно рыдали. Мало обращая на это внимание, их подняли с пола и отправили в Больничное крыло, чтобы ими занялась мадам Помфри. А Минерве нужно ещё поговорить с тремя другими участниками этого прискорбного инцидента, поэтому она направилась следом. Порадовавшись, что у него появилось оправдание, почему он снова отложил встречу с Амелией Боунс, Альбус присоединился к своему заму. На самом деле, директор намеревался избегать этой встречи как можно дольше.

Северус не думал, что способен навестить лазарет, не сцепившись там с Кроу. А услышав, что мальчишка сотворил с Люциусом, профессор Зелий довольно мудро решил вернуться к себе в подземелья.

* * *

Единственное, что в замке распространяется быстрее новостей, — это слухи. И как раз слухи сейчас разлетались с невиданной скоростью, особенно когда студенты увидели, как сотрудники выбегают из Большого зала. Поэтому неудивительно, что Невилл и Парвати прибыли в Больничное крыло спустя несколько мгновений после того, как туда добралось трио когтевранцев. Оба гриффиндорца быстро заметили, кто пропал, вот и подумали, что лазарет — лучшее место, чтобы выяснить, не случилось ли чего с их друзьями/семьёй. Увидев красивое лицо своей близняшки в ужасном состоянии, Парвати заплакала.

— А я ведь тебя предупреждала, что они охотятся за Гермионой, — всё-таки проговорила она сквозь слёзы. — Как это случилось?

Эти слова мгновенно привлекли внимание Гарри, а Гермиона в данный момент скрылась за ширмой, где её исцеляли. Отвечая сестре, Падма опустила голову:

— Мы не знали, кто, где и когда, поэтому я решила не беспокоить Гермиону, а просто держаться рядом с ней.

Пытаясь заставить Падму взглянуть на него, Гарри потянулся к её руке.

— Ты уже во второй раз приняла на себя предназначенное для Гермионы проклятье, хотя сегодня защитила её намеренно. Прямо сейчас сама она не может сказать тебе "спасибо", поэтому я говорю за нас обоих.

— Гарри, мне пора привыкать, что пока моя сестра постоянно в твоей компании, придётся постоянно навещать её здесь?

Услышав гнев в голосе сестры, Падма вмешалась прежде, чем Гарри успел ответить:

— Вот почему я получаю дополнительные уроки Защиты у профессора Уизли. Видела бы ты, что Гарри сотворил с девушками, которые на нас напали.

У Парвати округлились глаза — оказывается, сестрёнка регулярно проводит время в компании двух самых горячих волшебников Хогвартса. Впрочем, прокомментировать эту ситуацию она так и не успела, поскольку как раз в этот момент они смогли воочию убедиться, что именно сотворил Гарри с нападавшими девушками. Да, преподаватели доставили их в лазарет, и трудно не заметить, как девушки шарахалась от Гарри.

Невилл поразился количеству нападавших, с которыми столкнулись его друзья. Тем более, казалось, те никак не заканчивались. Вслед за ними в сопровождении директора вошла профессор МакГонагалл. И как только увидела Гарри, тут же направилась к нему.

— Мистер Кроу, пожалуйста, уделите мне минутку.

Все свидетели прекрасно поняли, что это не просьба, поскольку заместитель директора немедленно вывела студента за дверь.

Остановившись в пустом коридоре, профессор тихо заговорила:

— Мистер Кроу, мы снова оказались в знакомой ситуации…

— Только потому, что люди продолжают нападать на моих друзей, профессор.

— Я понимаю ваше беспокойство. И пожалуйста, поверьте, каждую из этих девушек ждёт строгое наказание.

Увидев, что это обещание несколько успокоило собеседника, Минерва продолжила:

— У меня вызывает настоящее восхищение ваша готовность защищать своих друзей. Но помните нашу беседу, когда подобное произошло в прошлый раз? Ведь сегодня вы сидели в компании своего декана и главы ДМП. Или сомневались, что кто-то из них неспособен принять оперативные меры для защиты ваших друзей?

Как оказалось, Гарри об этом даже не подумал. И как только узнал, что подругам нужна помощь, просто бездумно рванул на выручку. И весь его опыт подсказывал, что поступил он неверно — вляпался в неизвестную ситуацию, когда рядом люди, более чем способные помочь.

— Нет, профессор, им обоим я доверяю.

— Тогда вы понимаете, почему я снова должна назначить вам наказание? Нет, не за спасение ваших друзей, а потому что в данном случае следовало довериться взрослым, которые и справились бы с ситуацией.

— Понимаю, профессор. Вы не можете наказать за нарушение школьных правил нападавших и при этом не наказать за нарушение этих же правил меня. Вас тогда обвинят в фаворитизме.

— Рада, что вы это понимаете. На вашем месте другой первокурсник наверняка бы подумал, что я просто придираюсь. Я считаю, в данном случае два вечерних занятия трансфигурацией — достаточное наказание.

Понимая, что речь, скорее, о дополнительной учёбе, нежели о каком-то варианте наказания, Гарри и не думал возражать. И когда они вместе с профессором вернулись в лазарет, та это подтвердила:

— Да, я понимаю, что вы наверняка не захотите оставлять своих друзей одних на несколько дней, так что они могут сопровождать вас во время ваших отработок. Я назначу время, когда я разберусь с этими девушками.

Филиус отреагировал в мгновение ока:

— Правильно я понимаю, что за свой сегодняшний поступок мистер Кроу получил отработки?

И хотя обращался к коллеге, ответил ему Гарри:

— Сэр, я заслужил наказание. Я был обязан оставить эту проблему вам, за что прошу прощения. Уверен, заодно профессор МакГонагалл понимает, что я, скорее всего, в следующий раз поступлю точно так же. И это ещё одна причина, почему я заслуживаю отработки.

Поппи до сих пор занималась мисс Грейнджер, поэтому Минерва поговорила с раненой мисс Патил, чтобы выяснить, что именно произошло в том туалете. А когда ширму отодвинули, Гермиона нервно улыбнулась Гарри, и тот сразу заметил разницу.

— Твои передние зубы стали меньше, чем раньше?

— Мадам Помфри удалось отменить жалящее заклинание, а потом уменьшить мои передние зубы. Она дала мне зеркало и попросила сказать, когда остановиться. А меня всегда дразнили из-за слишком крупных зубов.

— Ну, лично я думаю, что те, кто тебя дразнил, либо слепые, либо глупые. Спасибо, что остаёшься моей подругой — это же так нелегко…

— Гарри, это самое простое решение за всю мою жизнь. Я намерена быть твоим лучшим другом, пока ты сам позволяешь…

Прежде, чем она успела сказать ещё хоть слово, Гарри крепко её обнял.

— Спасибо! Я так рад это слышать! И что ты в порядке — тоже рад.

— Меня Падма заслонила, а потом пришёл ты, иначе вышло бы гораздо хуже.

— Неужели эти идиотки и правда думали, что после нападения на тебя мы перестанем быть лучшими друзьями? Чушь какая!

— Так они считают себя лучше Гермионы, потому что её родители — магглы. К моему статусу крови придраться не могут, поэтому пытаются тыкать носом, что семья Патил родом из Индии. Опять же, неужели они думают, что я не смотрюсь в зеркало каждое утро? Они просто хулиганы, которые придумают и скажут что угодно, лишь бы оправдать себя перед самим собой.

Гермиона обняла уже исцелённую и избавленную от фурункулов Падму.

— Спасибо, что осталась со мной. Раньше у меня никогда не было друзей, которые бы так поступили.

— Я же знаю, что ради меня ты поступишь точно так же. Да, профессор МакГонагалл уже знает, что произошло в том туалете, а мадам Помфри сказала, что мы можем уйти. Так может последуем совету профессора Уизли и отправимся в Большой зал?

Впереди шёл Гарри под руку с Гермионой, а Невилл и близняшки следовали за ними. При этом трое когтевранцев гадали, что по поводу этой истории скажет Роджер.

* * *

Конечно же, по возвращении домой Люциусу нашлось, что сказать. Впрочем, после четырёх дней в камере ДМП — неудивительно. Поэтому тирада вышла весьма эмоциональной:

— Да, я знал, что Фадж — долбаный идиот, но я думал, что он, по крайней мере, наш долбаный идиот — купленный и проплаченный. Да к тому времени, как я с ним закончу, он не сможет устроиться даже на почту уборщиком совиного дерьма. А что касается этой суки Боунс, её дни сочтены. Она будет первой в списке нашего хозяина…

И только теперь Люциус заметил, что его жена выглядит серьёзно расстроенной. Причём расстроенной гораздо сильнее, чем если бы речь шла только о его заключении. Это его изрядно обеспокоило, ведь обычно Нарцисса вела себя отчуждённо, поскольку эмоции — удел низших существ. В ответ на вопросительный взгляд она нервно протянула ему свиток.

Печать Гринготтса на свитке предупредила главу рода Малфой, что дело-то серьёзное. А содержимого напугало Люциуса больше того клинка у его груди.

— Из-за этого мелкого засранца эти ублюдки закрывают наши хранилища? Тогда я отправляюсь туда немедленно, а то большая часть тех двадцати четырёх часов, которые они нам дали, как раз и уйдёт на то, чтобы опустошить хранилища.

Однако у его жены нашлись по-настоящему плохие новости:

— Люциус, письмо доставили во вторник. Двадцать четыре часа давно истекли.

— ЧТО?! А разве ты им не сказала, что я не могу прийти в банк?

— Они ответили, что это не их проблема…

— А как насчёт наших людей в Министерстве? Ты что, ни с кем не связалась?

— Я обратилась ко всем, кого мы знаем. Даже к Боунс ходила и умоляла её отпустить тебя на несколько часов. А все, что получила в ответ, — оправдания, извинения или захлопнувшаяся передо мной дверь.

Люциус сообразил, что держится за ближайшую стену, иначе упадёт.

— Тебе удалось хоть что-нибудь забрать?

Нарцисса попыталась сдержать гнев, но не слишком успешно:

— Ты же сам установил лимит, сколько я могу вывести из хранилищ Малфоев — сто тысяч.

Теперь Люциус опирался о стену.

— Надолго этого не хватит…

— Не хватит, поскольку у меня и этого нет. Я предложила их Фаджу, чтобы освободить тебя. А мне предъявили обвинение в попытке подкупа министра магии, а золото конфисковали в качестве доказательства.

Пока удары сыпались один за другим, Люциус сполз вниз по стене и теперь сидел на полу.

— Мне удалось перевести деньги в Хогвартс и оплатить все семь лет учёбы Драко, а кроме этого мне разрешили только забрать мои драгоценности. Остальное запретили. Поэтому всё, что у нас осталось, — особняк с его содержимым.

Люциус понадеялся, что хуже уже некуда, однако быстро обнаружил, что это ещё не всё.

— Заодно у нас целая корзина свитков, и в каждом благодарность за нашу помощь, однако очередной комитет или правление больше в нас не нуждаются. Может, кто-то наконец объяснит мне, что, чёрт возьми, в понедельник случилось в Хогвартсе?

Только сейчас Люциус начинал понимать, что именно произошло в той аудитории. Итак, его связали, а потом нафаршировали лучше любой рождественской индейки. Поэтому он немедленно поклялся отомстить всем, кто замешан в этом заговоре. И особенно Поттеру, Кроу или как там этот мелкий ублюдок себя называет.

Конечно, у него есть запасы на случай непредвиденных обстоятельств, причём спрятанные там, где их никто не найдёт. Да, придётся затянуть пояса, но до нищих вроде тех же Уизли им всё равно будет далеко. Только вот в новых обстоятельствах финансировать Малфои точно больше никого не смогут. И тем информаторам, кто зависел, по сути, от подачек, теперь придётся искать других спонсоров.

* * *

Трое когтерванцев завтракали, с нетерпением поджидая дополнительных уроков Защиты в следующие два дня. Билл обсудил подходящее время с Гарриным отцом, и оба согласились, что лучше всего подойдут выходные. Кроме того, Гарри получил известие от отца, что отныне разрушитель проклятий полностью в курсе их планов, и ему можно безоговорочно доверять. Теперь, в соответствии с графиком, Билл должен появляться в замке по понедельникам, четвергам, субботам и воскресеньям. И не забудем о мастере Пицлае в пятницу. Неудивительно, что теперь Гарри почувствовал себя гораздо комфортнее.

Тот факт, что один из когтевранцев причастен к нападению на Падму и Гермиону, внёс немалое напряжение во время трапезы за их столом. Большинство на факультете знало, что Чамберс — особа амбициозная, но все дружно согласились, что на сей раз она зашла слишком далеко. А серьёзный факультатив по любому доступному предмету всегда помогал сгладить среди сине-бронзовых любые противоречия. Вот и пришлось Гарри целое утро вежливо отклонять просьбы присоединиться к ним на дополнительных уроках ЗоТИ.

Впрочем, узнав, что кроме четверых на эти занятия больше никого не возьмут, слишком никто не расстроился. Вон, даже сестру-близнеца Падмы не взяли. Правда, большинство посчитали, дело тут в том, что её мотивы посещать эти уроки далеко не чисто академические.

В конце концов, Гарри и так уже делил своего личного наставника ЗоТИ с остальными первокурсниками. А оставшимся курсам приходилось заниматься самостоятельно, пока директор искал замену. Тем не менее, ещё шестеро первокурсников за столом "когтей" сидели с широкими улыбках на лицах, ведь Гаррин наставник по Зельям разрешил ему пригласить на свои занятия и других его друзей. Поэтому весь Хогвартс понимал смысл улыбок. Эх, хотели бы и они так улыбаться! Избавиться от уроков Снейпа, безусловно, достаточно веская причина для улыбки.

Неосознанно кормя Эрджит, Гарри читал письмо, которое только что доставила его красавица-сова. В послании отец предупреждал, что "Пророк" наконец уловил довольно толстые намёки в свой адрес. Ну да — последние несколько дней банк вон как старался. Гринготтс даже занял очень необычную позицию, предоставив газете официальное заявление. Когда Гермиона спросила, что такого смешного он обнаружил в письме, Гарри только мысленно усмехнулся. И как только увидел стаю сов с газетами, ответил, что через несколько минут об этом узнает весь зал.

Похоже, Министерство решилось на поступок, равносильный мягкому давлению на Гарри и гоблинов. Например, поделившись с прессой такими мелкими деталями, что после детства в Гринготтсе Мальчик-Который-Выжил не только здоров, но и невероятно силён. А чтобы ни у одной юной ведьмы не осталось никаких сомнений, о чём речь, "Пророк" объявил своеобразный конкурс, по итогам которого щедро заплатит за удачную фотографию их юного спасителя. А вот о возвращении Тёмного лорда в газете не обнаружилось даже намёка.

Гермиона тут же стала дразнить Гарри, что его фото в тренировочном снаряжении будет стоить целое состояние. И как же жаль, что её фотоаппарат остался дома! Однако Гарри быстро отыгрался, предложил обменять эту фотографию на фото самой Гермионы в спортивной форме Nike.

К сожалению, тут их прервали — кричащему Малфою не потребовалось много времени, чтобы броситься к столу Когтеврана и швырнуть свой экземпляр "Пророка" в Гарри.

— Вор! Гоблинский ублюдок! Ты украл моё наследство!

Увидев, что персонал уже готов вмешаться, Гарри спокойно поднялся навстречу разъярённому однокурснику. Гарантируя, что конфликт не перерастёт в что-нибудь посерьёзнее, оба декана быстро прибыли на место происшествия.

— Мистер Малфой, я согласен только с той частью вашего утверждения, где вы назвали меня гоблином. А теперь заберите свои слова назад и извинитесь. Или продолжим?

— В "Пророке" же ясно напечатали, что гоблины захватили хранилища Малфоев. Разве это не воровство?!

Впрочем, Гарри и не думал брать пример с разгневанного слизеринца. Не зря же он ждал этой стычки с тех самых пор, как прочитал письмо отца.

— Похоже, "Пророк" допустил небольшую ошибку. Эти хранилища принадлежат Гринготтсу, а семья Малфоев их только арендует. А в любом договоре аренды всегда есть условия. И любой попытавшийся напасть на молодого гоблина взрослый колдун или ведьма, безусловно, эти условия нарушает. Такого мага навсегда изгоняют из Гринготтса. Когда мой отец узнал, что натворил глава семьи Малфоев, он направился прямиком к директору. Ещё следует отметить, что, согласно условиям аренды, вашему отцу дали двадцать четыре часа, чтобы забрать из этих хранилищ всё, что он захочет. И только потом их опечатают.

— Но мой отец не успел прийти…

— Опять-таки, условия договора аренды это допускают. Если бы ваш отец был настолько серьёзно болен, что не мог добраться до банка, правило «Двадцать четыре часа» приостановили бы ​​до тех пор, пока он не поправится. Однако, в соответствии с условиями договора аренды, нахождение в камере Министерства не даёт отсрочку. Поэтому двадцать четыре часа уже истекли. Это стандартная процедура Гринготтса, которой учат каждого молодого гоблина — и совершенно законная.

В этот момент Филиус задал вопрос, на который уже знал ответ, однако хотел, чтобы его услышали все:

— А что происходит с содержимым опечатанных хранилищ?

Гарри едва не улыбнулся своему декану, но это сведёт на нет все его усилия.

— Поскольку хранилища не были опустошены в отведённое время, банк продолжит взимать небольшую ежегодную арендную плату за их дальнейшее использование. А остальное содержимое останется нетронутым до тех пор, пока кто-то не сможет на него претендовать.

У некоторых забрезжило понимание, однако Гарри хотел расставить все точки над i:

— В случае с хранилищами Малфоев это будет Драко, когда достигнет совершеннолетия. Конечно же, при условии, если сам не нарушит те же самые условия договора. Хочу уточнить — мистер Малфой публично назвал меня вором и гоблинским ублюдком, то есть уже нарушил эти условия.

Дав Драко немного времени всё это обдумать, Гарри заговорил снова:

— Итак, ещё раз, мистер Малфой: вы откажетесь от своих слов и извинитесь, или мы продолжим?

Драко можно назвать кем угодно, но только не полным кретином. То есть, гоблины держат Малфоев на коротком поводке, а он просто дал им прекрасный повод задушить их этим самым поводком. Значит, придётся унижаться — как бы ни было противно. А то впасть в нищету — гораздо хуже, чем проглотить эту горькую пилюлю.

— Мистер Кроу, прошу принять мои извинения как за отсутствие надлежащих манер, так и за мои необоснованные замечания. Теперь я понимаю, что мое заявление было ошибочным, поэтому отказываюсь от каждого сказанного мною слова. Я не располагал информацией, с чем связано закрытие этих хранилищ, поэтому действовал поспешно и в гневе.

— Вполне объяснимо, мистер Малфой, пусть и весьма прискорбно. Я готов принять ваши извинения и забыть об этом инциденте — на этот раз.

Поклонившись в знак благодарности, Драко повернулся и покинул Большой зал. Итак, теперь весь замок знает, что его задница принадлежит Кроу. Впрочем, Драко оказалось достаточно одной только мысли о той же заднице, которую до конца жизни прикрывает подержанная мантия, чтобы держать голову высоко и отстаивать своё решение перед кем угодно. Он выбрал единственный доступный вариант, и до семнадцати лет будет паинькой. А вот потом для начала переместит состояние Малфоев в другое место, а затем отомстит. Надо срочно написать отцу.

Порадовавшись, что обошлось без нарушения школьных правил, оба декана вернулись к преподавательскому столу. Ну а Гарри снова сел и продолжил прерванный завтрак. Тем временем Гермиона прочла выброшенную Малфоем газету, и у неё возник вопрос, на который "Пророк" не ответил:

— На самом деле, здесь официальное заявление Гринготтса по этому вопросу. И в нём детально описано всё, что ты сейчас сказал, включая условия, при которых договор считается нарушенным. Малфой мог избежать неприятностей, если бы просто прочёл статью до конца. Полагаю, он увидел только заголовок «Малфой лишился хранилищ» и тут же ринулся к тебе. Однако в статье ничего нет, почему ценности просто не смогла забрать его мать.

Своей магглорождённой подруге ответила Падма:

— Ни один глава чистокровной семьи не предоставит своей жене полный доступ. Скорее всего, слишком боится, что его ограбят.

Как оказалось, Гарри этого не знал. И это шло вразрез с тем, что ему известно.

— У вот у моей мамы был. Папа предоставил ей полный доступ к хранилищам Поттеров. Очевидно, есть то, за что может отвечать только глава рода Поттер, но в остальном всё на равных.

Это заявление неслабо заинтриговало обеих его подруг, но именно Падма поинтересовалось, откуда он узнал.

— Мой отец — старший менеджер по работе с клиентами банка Гринготтс. А счёт рода Поттер — старейший в банке. Мой отец знал моих родителей, и они ему очень нравились. Он говорит, у меня глаза моей мамы.

— Наверно, твоя мама была очень красивой…

Гермиона произнесла это прежде, чем сообразила, что сказала. На глазах у Падмы её друзья немного покраснели. Она всё-таки решила им помочь, хотя потом безжалостно подкалывала Гермиону, когда оставалась с ней наедине:

— Слушай, Гарри, я думаю, теперь ты можешь заставить Малфоя чистить нам обувь. Да мне вообще кажется, ты можешь заставить Малфоя делать что угодно!

— Гоблины так не поступают.

— Может и нет, но согласитесь, вышло бы смешно…

И все трое дружно рассмеялись.

Войдя в Большой зал, первым делом Билл увидел троих смеющихся учеников. Своих учеников. И не мог не сравнить их со своим младшим братом и сестрой. Джинни теперь после ужина с восторгом слушала истории о настоящем Гарри. Конечно, он не желал, чтобы его сестрёнка просто сменила одну фантазию на другую, но пока ей потакал. Да и наблюдать за выражением лица Рона, когда он описывал, что Гарри сотворил сразу с девятью взрослыми студентками, того стоило. Их родители всю неделю муштровали младшего сына, и тот теперь ждёт не дождётся возвращения в Хогвартс.

Применив метод кнута и пряника, Билл на деньги за дополнительные занятия сегодня собирался купить Рону новую палочку. А ещё пообещал ему новые мантии, если брат выполнит все домашние задания, которое Билл забрал для него у Минервы. Да, ему категорически не нравилось, что пришлось фактически подкупать Рона, чтобы тот хоть что-то сделал, но на данный момент иных вариантов нет. У Рона остался последний шанс получить образование в Хогвартсе, и Билл с Перси взвалили на себя миссию проследить, чтобы их младший брат этот шанс не упустил.

Подходя к своим ученикам, Билл практически чувствовал, как Дамблдор взглядом сверлит его спину. Значит, предложение "сотрудничать" не заставит себя долго ждать.

---

Примечания:

* 6 дюймов — 15,24 см

Дверь в класс открылась, хотя большинство присутствующих даже не заметили, что к ним гость. Падма и Невилл едва держались на ногах, а на их лицах отчётливо проступала усталость. Гермиона, конечно же, устала и раскраснелась, а вот Гарри почти не запыхался. Заканчивая их первый урок, Билл вбивал в своих учеников простую истину:

— Чем вы выносливей, тем дольше продержитесь в бою. Именно здесь может крыться разница между спасением и серьёзным ранением. Вот почему мы будем тренироваться, тренироваться и снова тренироваться.

Раз за разом пытавшаяся увернуться от заклинаний и наколдовать сильный щит Гермиона тяжело дышала — она же пока не выучила никаких атакующих чар. Девушка переживала, сильно вспотела и уж точно чувствовала себя какой угодно, но только не счастливой.

— Профессор Уизли, а если я просто возьму пистолет и застрелю плохого парня?

Эта шутка пришла ей в голову, когда она вспомнила свою любимую сцену из фильма «В поисках утраченного ковчега». Однако человек, который только что вошёл, юмора не оценил. Нет, Дамблдору эта шутка совсем не показалась смешной.

— МИСС ГРЕЙНДЖЕР! В магическом сообществе огнестрельное оружие вызывает исключительно отвращение. Поэтому любого, кто использует его против ведьмы или колдуна, оно отвергнет. Не применяйте его ни в коем случае!

Гермиона не могла поверить своим ушам, поэтому попросила разъяснений:

— Мой отец занимается в стрелковом клубе. И пока вы наколдуете щит, успеет всадить в вас пару пуль с расстояния в сто ярдов*. Хотите сказать, так нельзя?

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — заявил Дамблдор настолько снисходительно, что сразу стало ясно — в возможность подобного подвига он не поверил. — Я просто объясняю, что случится, если вы — ведьма — используете эту мерзость против кого-то другого.

— И кто придумывает эти правила?

Не дожидаясь ответа и желая услышать единственно важное для неё мнение, Гермиона повернулась к Гарри.

Правда, ответ Гарри показал его неопытность в отношениях с лучшими друзьями, да и вообще в любых:

— Прежде чем убить врага, гоблинам нравится посмотреть ему в глаза.

Гермиона немедленно почувствовала самодовольство Дамблдора, хотя директор стоял у неё за спиной. У неё сразу же задрожали губы — реплику друга она восприняла как предательство.

— Вот что я тебе скажу, Гарри Кроу. Пока ты смотришь в глаза Волан-де-Морту, я прострелю этому безумному ублюдку башку! И мне глубоко наплевать, заговорит ли после этого со мной хоть кто-нибудь. Зато, по крайней мере, ты останешься жив. А если позволишь устанавливать правила другим, умрёшь, поскольку никакие глупые правила не помешают Волан-де-Морту заполучить то, чего он желает!

И с этими словами Гермиона в слезах выбежала за дверь.

Рассчитывая на подсказку по поводу того, что сейчас произошло, Гарри вопросительно взглянул на Невилла. Однако тот только плечами пожал, поскольку ничем помочь не мог.

— Гарри, я даже не знаю, что такое пистолет.

За него ответила Падма:

— Какая разница, что такое пистолет, если она права, а ты ошибся? А теперь беги за Гермионой и скажи своей лучшей подруге, что ты идиот!

Встревоженный Гарри бросился догонять.

Как обычно, Альбус сумел повернуть ситуацию в свою пользу.

— Поскольку, похоже, ваш урок окончен, могу я поговорить с вашим профессором наедине?

Да, их вежливо попросили, однако Падма и Невилл всё равно сообразили, что их выставляют за дверь.

Однако Билл уже решил не облегчать старику задачу. Они с Барчоком успели обсудить подобную ситуацию и оба согласились, что Дамблдору придётся брать сотрудника Гринготтса измором. Что ж, пусть попробует. Кроме того, Билл с самого начала постарался захватить инициативу и сбить директора с толку.

— Только очень быстро — сегодня у меня ещё есть, чем заняться.

Альбус ненавидел спешить в подобных ситуациях. Где изящество? Но поскольку Уильям уже накидывал мантию и явно собирался уходить, выбора не оставалось.

— Похоже, тебе нравится преподавать. Мне просто интересно, насколько для тебя важна работа на гоблинов?

Билл только рассмеялся.

— Да, мне нравится преподавать, но это только малая часть моих новых обязанностей. И полный рабочий день этим заниматься не хочу — слишком уж сильно нравятся мои другие обязанности.

— Это какие же? Может, мы найдём что-то похожее в замке? И тебя это заинтересует?

— Альбус Дамблдор, тебе же известно, что обсуждать этот вопрос я не имею права. Особенно с тем, кому в настоящее время запретили появляться в Гринготтсе.

Ну что ж, для первой встречи этого достаточно, поэтому Билл пожелал разочарованному Дамблдору хорошего дня и ушёл.

* * *

Может, Гермиона и тренировалась уже больше недели, однако Гарри-то — много лет, поэтому быстро догнал расстроенную ведьмочку.

— Гермиона, ты была права, а я ошибался.

Подруга сразу же остановилась и повернулась к нему лицом.

— В чём я была права?

На секунду Гарри охватила паника, однако он таки сумел её подавить. Ведь паника приводит к ошибкам, а ему совершать их сейчас никак нельзя. Поэтому он нежно взял Гермиону за руку и поцеловал тыльную сторону ладошки, одновременно размышляя, что сказать.

— Я ничего не знаю о пистолетах и ненамного больше — об атакующих заклинаниях, но ты была права. Я не могу позволить определять правила боя кому-то извне, потому что в бою правил нет.

Гермиона улыбнулась.

— Именно это я и пыталась сказать. Возможно, пистолет и не решит проблему, но от чего-то отмахиваться просто так точно не стоит. Тебя научили пользоваться клинком, и тут ты, кажется, эксперт. А вот я вряд ли так смогу. А если речь идёт о спасении моих родителей или друзей, думаю, сумею воспользоваться пистолетом. Уверена, что смогла бы нажать на спусковой крючок, чтобы застрелить того тролля в лазарете. Это просто разные культуры. Над этим следует поработать, а не просто отбрасывать как ненужное.

Гарри начал понимать, что ему пытается втолковать лучшая подруга.

— То есть, маггловский метод — это пистолет, на короткой дистанции гоблины воспользуются клинком, в то время как волшебники будут стоять и обмениваться проклятьями. Хочешь сказать, я не должен исключать никакие варианты?

Гермиона обняла его покрепче.

— Ты сказал, что должен с ним сразиться, но я не хочу, чтобы ты это делал. Я просто хочу, чтобы этот ублюдок сдох, а ты остался жив. Никакого рыцарства, никаких дуэлей на рассвете! Можешь посмотреть ему в глаза после того, как убьешь его, подкравшись сзади и отрубив голову. Прежде чем тебе пришлось убить тролля, ты дал ему массу шансов. Так вот, Волан-де-Морту не давай ни единого, потому что тебе он точно его не даст.

По-прежнему крепко его обнимая, Гермиона заплакала. А ответные объятия придали ей смелости сказать то, о чём она сейчас думала:

— Пока в моей жизни не появился ты, у меня никогда не было лучшего друга. Поэтому я не знаю, нормальны ли наши отношения. Зато точно знаю, что не хочу их терять. Никогда! Я словно оказалась между сумасшедшими Тёмными лордами и ведьмами в возрасте до двадцати пяти лет, каждая из которых желает оторвать от тебя кусочек. Поэтому мне кажется, что меня вот-вот отбросят в сторону…

Внезапно у неё возникли проблемы с кровообращением, поскольку Гарри обнял её ещё крепче. Точно не знает своей силы. Зато его слова вызвали радость:

— Я никогда тебя не брошу! А что касается меня, мы навсегда останемся лучшими друзьями.

Затем он уткнулся лбом в её густые волосы, когда она шепнула ему на ухо: «Лучшие друзья навсегда». У Гермионы закружилась голова — то ли от счастья, то ли от недостатка кислорода, но сейчас ей всё равно.

К сожалению, этот прекрасный момент испортил насмешливый голос:

— Эй, Гарри, судя по цвету лица Гермионы, ей просто необходимо сделать глубокий вдох. А ещё тебе следует позволить её ногам снова коснуться пола.

И только когда Гаррина хватка ослабла, Гермиона сообразила, что он и впрямь её поднял. Воистину не знал своей силы!

— Прости, Гермиона. Кажется, я увлёкся…

А в ответ его одарили широкой искренней улыбкой.

— Ничего страшного. Ты тоже меня прости за…

Но тут снова вмешалась Падма:

— Извиняетесь за то, что ругались перед директором? Конечно, на меня это произвело чертовски сильное впечатление.

— Что?! О боже, думаешь, мне отработку назначат? Может, стоит извиниться?

Для Гарри тогда это стало главным признаком, что его лучшая подруга сильно расстроилась — раньше он никогда не слышал, чтобы Гермиона ругалась.

— Лично я считаю, за то, что ты объявила, что желаешь смерти этому безумному ублюдку Волан-де-Морту, тебе баллы начислить нужно.

Невилл нервно смотрел на двух своих друзей.

— Значит, у вас всё хорошо?

Оба кивнули, а Невилл продолжил:

— Извини, Гарри, я не смог тебе помочь…

— Ничего страшного. Мы с тобой — два невежественных мужлана. И как же хорошо, что у нас есть Падма и Гермиона, которые за нами присматривают!

— И не забывай об этом, Кроу. Видишь, Гермиона? Я точно знала, что шляпа совсем не зря отправила его на Когтевран.

— Зато я не понимаю, почему меня она отправила на Гриффиндор. Сегодня на уроке я был полный ноль.

— Всё у тебя получится, Невилл. Мы с Гермионой тренируемся по утрам, и это точно помогает.

— Да мне всё равно, помогает это или нет. Я не стану вставать ни свет, ни заря, чтобы побегать. И уж точно не стану одеваться как Гермиона. Да мой отец вышвырнет меня из семьи за один намёк на такой наряд!

Покрасневшие друзья позволили Падме засчитать себе ещё одну победу. Заодно она помогла им понять, зачем они вообще тренируются. А дальше все дружно решили, что перед обедом неплохо бы принять душ.

* * *

За завтраком в понедельник директор представил нового профессора Защиты от Тёмных Искусств. Профессор Киган оказался невысоким неприметным человечком с залысинами и намечавшимся неслабым животом. А когда Дамблдор его представлял, он встал и нервно поприветствовал студентов. Казалось, этот маг боялся даже собственной тени, но, по крайней мере, не носил тюрбан. Глядя на него, Пенелопа быстро просветила первокурсников, что тамошние преподаватели Защиты с каждым годом становятся всё хуже и хуже. И, похоже, профессор Киган тоже не способен переломить эту тенденцию.

Первокурсники Когтеврана тут же вопросительно взглянули на Гарри, и тот не разочаровал:

— Во время уроков ЗоТИ меня по-прежнему будет обучать разрушитель проклятий Уизли. Остальных первокурсников приглашаем заниматься вместе с нами.

Больше он ничего не сказал, заинтересовавшись письмом, которое принесла Эрджит. Заметив, насколько серьёзно Гарри сосредоточился на пергаменте в своих руках, Гермиона задала очевидный вопрос:

— Что-то случилось?

— Мне кажется, мой отец немного лукавит, но подробнее выясню после разговора с разрушителем проклятий Уизли.

Заметив, что Гермиона забеспокоилась, он всё-таки решил объяснить немедленно:

— Каждый Хэллоуин, когда волшебное сообщество празднует, мы с отцом проводим небольшой семейный ритуал. Знаешь, почему я ненавижу, когда упоминают Мальчика-Который-Выжил? Потому что это глупое прозвище — только половина истории. Как правило, люди забывают, что ещё произошло в ту ночь, а ведь именно тогда убили моих маму и папу.

Чтобы хоть как-то утешить лучшего друга, Гермиона инстинктивно потянулась к его руке. Интересно, что это за ритуал такой? Впрочем, уже вскоре она узнала.

— Мой отец отводит меня на кладбище, где похоронены мои родители. Мы проводим там несколько часов. И я рассказываю им всё, что со мной случилось с тех пор, как мы их навещали в последний раз. Так вот, отец интересуется, не хочу ли я пригласить в этом году тебя.

Гермиону такой поворот событий просто поразил. Нет, надо точно убедиться, что Гарри не против её компании. В конце концов, она даже представить себе не могла что-то более личное.

— А сам как считаешь? Ты же сказал — это семейный ритуал, однако хочешь пригласить кого-то со стороны?

— Знаешь, я очень хочу, чтобы ты была там со мной. Хочу познакомить моих родителей с моей лучшей подругой. Просто мне кажется, мой отец кое-что скрывает.

— Наверно, это какая-то гоблинская штука, да? Извини, я не понимаю, поэтому придётся тебе объяснить.

Сжав её руку, Гарри рассказал часть правды:

— Чтобы покинуть замок на целый день, тебе необходимо разрешение родителей. И как только я скажу «да», думаю, мой отец быстро с ними свяжется. А ещё есть у меня подозрение, что в любом их разговоре непременно всплывёт тема оружия.

— Ох, Гарри, это же просто замечательно!

— Я написал отцу, что с твоей точки зрения не должно возникнуть никаких споров. И кажется, он с тобой согласен. Остаётся надеяться, что он не напугает твоих родителей.

Гермиону снова сбили с толку... хотя рядом с Гарри она уже привыкла.

— Я опять ничего не понимаю.

— Ты рассказала своим родителям, что твоего лучшего друга пытается убить могущественный психопат? Если они такие же умные, как ты, немедленно схватят тебя в охапку и увезут куда-нибудь в горы. Убрать тебя от опасности как можно дальше, безусловно, разумный шаг. И лично я точно не стану их за это винить…

— Да чёрт возьми, я… — прозвучало достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих.

Поэтому Падма тут же пришла на помощь, начав обсуждать с Терри домашнее задание по гербологии и вскоре втянув в разговор ещё пару первокурсников.

А Гермиона понизила голос, чтобы никто, кроме Гарри, не сумел её услышать:

— Мои родители знают, что я была в больничном крыле, когда туда вломился тролль. А ещё им известно, кто меня тогда спас. Кроме того, я подробно описала, как вы с Падмой за меня заступились, когда на меня напали те девушки. И мы оба знаем, что если бы про это нападение знал Невилл, тоже бы встал рядом с нами. Моя мама от счастья на седьмом небе, потому что теперь у меня есть друзья, которые готовы меня защищать. А тренировки и дополнительные уроки Защиты весьма радуют моего папу.

Правда, дальше она повесила голову.

— Я же не первый раз сталкиваюсь с хулиганами, но впервые мне на помощь пришли мои друзья. Мои родители знали, что я ехала в Хогвартс с надеждой завести друзей, и мне это удалось! Я сейчас счастлива как никогда, поэтому они не заберут меня из школы только потому, что твой отец поговорит с ними об оружии.

Гарри надеялся, что Гермиона объективно оценила реакцию своих родителей. А по-настоящему его беспокоило, насколько много им расскажет его отец. Кстати, после визита на кладбище у них есть ещё кое-какие планы, и в один из них Гермиону точно посвящать не будут и с собой не возьмут. Интересно, что же задумал отец?

По дороге на Гербологию остальные первокурсники услышали замечательную новость: они и дальше могут заниматься ЗоТИ с профессором Уизли. Правда, Малфой немедленно, но вежливо это предложение отклонил, и с него быстро взяли пример Крэбб, Гойл и Паркинсон.

А вот Рону даже отказываться не пришлось — он же изначально не учился у профессора Уизли. Рон вернулся в замок с новой палочкой, которая лежала в кармане новой мантии. Только вот пока находился дома, родители при каждом удобном случае буквально издевались над своим младшим сыном. Джинни с ним не разговаривала (он же пытался напасть на её героя!), поэтому прошедшая неделя выдалась для Рона весьма мрачной. Мало того — мать категорически запретила вторые порции и перекусы, поэтому он отчаянно желал вернуться в Хогвартс. Однако уже за завтраком выяснилось, что его главная проблема так никуда и не делась — по-прежнему никаких добавок.

А тут ещё впервые на памяти Рона отец пришёл в такую ярость, что наорал на него. И похоже, злился он в первую очередь не на то, что младший сын кого-то проклял, а на то, что потом так и не извинился. Поэтому приказал Рону публично извиниться к субботе, иначе в воскресенье Билл заберёт его обратно в "Нору". Значит, надо тщательно выбрать момент, ведь «публично» — понятие растяжимое. Конечно же Рон намеревался извиниться при минимальном количестве свидетелей.

* * *

Поговорив со своим наставником по Защите, Гарри был готов побиться головой о стену. И только необходимость спрятать свёрток, который ему только что передали, остановила его. Конечно, его отцу придётся связаться с Грейнджерами по поводу ближайших планов Гарри, и вот оттуда уже будем танцевать. На самом деле, разрушитель проклятий Уизли уже поговорил с родителями Гермионы и, к радости Гарри, те согласились с его идеей.

Билл снова свяжется с ними в четверг, чтобы договориться о встрече четы Грейнджер с Барчоком с целью обсудить участие Гермионы в планах на Хэллоуин. Теперь всё, что осталось Гарри, — несколько дней сохранить это от Гермионы в секрете. Ага — легче сказать, чем сделать.

* * *

В последние несколько дней Гермиона заметила, что поведение её лучшего друга изменилось. Возможно, незначительно, но тем не менее. А вот сегодня вечером ни о каком "незначительно" речи уже не шло — на протяжении всего урока Астрономии Гарри напоминал маленького ребёнка в канун Рождества. И едва профессор Синистра их отпустила, как Гермиона сразу же потащила Гарри в укромный уголок астрономической башни.

— Так, Кроу, выкладывай уже. Я хочу знать, что происходит!

Возможно, широкая улыбка Гарри и сбивала с толку, однако после его следующего поступка у неё совсем ум за разум зашёл — он наклонился и поцеловал её. Да, всего лишь в щёку, но это же Гарри! Её первый поцелуй, да ещё и под Луной! И только когда он заговорил, она взяла себя в руки и сообразила, в чём дело.

— С днём рождения, Гермиона!

Только теперь до неё дошло, что ей уже исполнилось двенадцать, ведь уже далеко за полночь

— Как ты узнал?

—  Знать, когда у тебя день рождения — мой долг как лучшего друга. Бьюсь об заклад — когда у меня, ты знаешь.

— Да весь замок знает, когда у тебя день рождения. Удивлена, что его ещё не объявили государственным праздником…

Но тут Гарри вручил ей подарок, который передал Билл, и Гермиона моментально замолчала. Это оказалась изящная лакированная деревянная шкатулка размером примерно восемь дюймов на два и толщиной меньше одного. Несложно догадаться, что в таких обычно хранят драгоценности. Открыв её, Гермиона бросила взгляд на содержимое и немедленно захлопнула крышку.

— Гарри! Чёрт возьми — это уже слишком. Это же всего лишь мой день рождения! А это подарок на день рождения, Рождество, Пасху и всё что в голову взбредёт на следующие лет десять!

Впрочем, когда он открыл шкатулку и достал то, что лежало внутри, его улыбка даже не дрогнула.

— В этом и заключается разница культур. Дело в том, что гоблины не празднуют Рождество, Пасху или любые волшебные праздники. Поэтому для нас нет ничего важнее, чем чей-то день рождения.

Эта новость потрясла Гермиону до глубины души.

— Ты не празднуешь Рождество?!

Поскольку Падму и Невилла Гарри в свои планы посвятил, те оставили своих друзей наедине. Конечно, у обоих есть подарки для Гермионы, но они их вручат завтра. Падма же знала, как переживал Гарри, вот и не хотела, чтобы подруга отвлеклась и разочаровала его.

— Гермиона, Патилы тоже не празднуют Рождество. Как сказал Гарри, в этом-то и заключается разница культур. А теперь перестань ходить вокруг да около и покажи уже, что тебе подарил Гарри. А то нам он даже не намекнул.

А пока Падма говорила, Гарри воспользовался моментом и застегнул на запястье Гермионы браслет. Когда та увидела его в шкатулке, он показался ей красивым, но, увидев его на своём запястье, Гермиона быстро передумала. Нет, слово «красивый» точно не отдаёт должное этому произведению искусства.

Браслет явно изготовлен из золота, но такого дизайна она никогда раньше не видела. Состоит из пяти золотых дисков с крошечными сапфирами по краям. Так вот, эти диски сработаны настолько филигранно, что любой ювелир сначала зарыдает от зависти, а затем уйдёт в лесорубы. Ведь в сравнении с ТАКИМ мастерством их поделки выглядели словно вырубленные топором.

На двух дисках обнаружилась незнакомая гравировка, а вот благодаря надписи на оставшихся трех её сердце едва не выпрыгнуло из груди. На левом красовалось ГАРРИ, а на правом выгравировали её собственное имя. Однако слёзы счастья медленно потекли по её щекам благодаря слову на среднем диске. И теперь любой, кто посмотрит не её запястье, увидит, что они — ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ НАВЕКИ.

Однако, увидев этот подарок, Падма немедленно схватилась за голову.

— О, волосатая левая ягодица Мерлина! Гермиона, это же украшение, сработанное гоблинами!

С точки зрения Гермионы — это же очевидно, поскольку браслет подарил Гарри. Поэтому она не понимала, почему Падма сделала акцент именно на производителе.

Невилл обрадовался, что в кои-то веки может быть полезен своим друзьям.

— Гермиона, гоблины — всемирно известные мастера по металлу. Они не только куют потрясающие клинки, но и не имеют себе равных в изготовлении украшений. Но не только это делает их такими востребованными. Понимаешь, гоблины очень редко допускают, чтобы их украшения попали в руки волшебникам. В нашей семье есть одно такое украшение, так оно передаётся по наследству на протяжении сотен лет.

Не в силах оторвать взгляд от браслета на запястье у подруги, Падма кивала как сумасшедшая.

— Гермиона, когда утром войдёшь в Большой Зал в этом браслете, поднимется бунт. Пожалуйста, позаботься, чтобы эта сучка Чамберс хорошенько его разглядела.

— Он слишком красив, чтобы носить его каждый день…

Однако Гарри тут же перебил именинницу:

— Гермиона, пообещай мне, что никогда его не снимешь. Понимаешь, там на двух дисках нанесены защитные руны. Просто касаясь твоей кожи, браслет создаёт защиту, которая легко отразит те два проклятья, которые тебе достались на прошлой неделе.

— Чёрт, чёрт, чёрт — зачарованное украшение гоблинов! Гермиона, когда кто-нибудь спросит, просто скажи, что это подарок Гарри, а дальше веди себя как дурочка. Поверь, твой браслет стоит заголовка на первой полосе "Пророка".

Невилл сразу же согласился с Падмой:

— Украшения гоблинов встречаются крайне редко, а твой браслет может быть вообще единственным зачарованным украшением гоблинов, которое не принадлежит гоблину.

Теперь все взгляды скрестились на Гарри. А тот взял руку Гермионы, на которую сам надел браслет, и поднёс тыльную сторону её ладошки к своим губам.

— Здесь написано, что мы — лучшие друзьями навеки, поэтому для меня это бесценно. С днём рождения, Гермиона!

Затем он поцеловал ей руку, и бедная именинница едва не упала в обморок.

— Ненавижу портить такие моменты, но если не поспешим, можем провести твой день рождения на отработках. Все остальные давно ушли.

В этот момент из тени вышла профессор Синистра. Честно говоря, очень уж она не желала портить самую милую сцену на своей памяти. И теперь не могла дождаться утра, чтобы рассказать всё Минерве. Тем не менее, профессор согласилась с мисс Патил, поэтому не станет упоминать, что браслет мисс Грейнджер зачарован.

— Не все, мистер Кроу. С днём ​​рождения, мисс Грейнджер. А теперь я разведу вас по вашим общежитиям, чтобы действительно никто не получил отработок в такой особенный день.

Гарри протянул руку Гермионе, и все четверо последовали за профессором астрономии. Однако Гермиона, воспользовавшись моментом, всё-таки успела поцеловать Гарри в щёку.

— Спасибо, это просто великолепный подарок. Мне очень нравится!

И пускай оба покраснели, зато их широкие улыбки могли практически осветить дорогу к башне Когтеврана.

* * *

Падма вручила подарок подруге, прежде чем они встретились с Гарри перед завтраком. Забавно было наблюдать, как жутко покраснела Гермиона, когда прочла название книги — «Двенадцать безотказных способов добиться внимания волшебника». Всё-таки проиграв битву со смехом, Падма наконец-то передала настоящий подарок. Да, тоже книга, однако Гермиона, похоже, оценила «Массу наступательных заклинаний, чтобы выравнять ситуацию», в отличие от первого опуса.

В Большой зал Падма зашла сразу за своими друзьями. Ну что ж, её предсказание сбывается на сто процентов, и это радует. Как обычно, Гермиона держала Гарри под руку, поэтому угол, позволявший сапфирам на её браслете сверкать и переливаться, вышел идеальным.

Падма вообще считала, что юные ведьмы обладают способностью буквально вынюхивать блестящие украшения. И тут могли составить конкуренцию любому нюхлеру. А уж когда эти блестящие украшения надевала другая юная ведьма, с таким же успехом бедный маленький нюхлер может остаться в своей норке, поскольку здесь он не конкурент. Сейчас в Большом зале есть ученики, которые на занятиях не могут прочитать задание на доске, зато точно скажут, что именно написано на браслете Гермионы Грейнджер.

Тем временем с подарком для Гермионы к столу Когтеврана подошёл Невилл. Что ж, новая книга о благородных родах и их обычаях привела именинницу в восторг. В конце концов, покрасневшего Невилла друзья всё-таки уговорили сесть рядом с ними, но не раньше, чем Гермиона в знак благодарности обняла его и поцеловала в щёку.

Как обычно, за ними внимательно наблюдал Роджер. И не мог не заметить, что все девушки за столом уставились на подарок Гермионы.

— Чёрт возьми, Кроу, да ты выставляешь нас, парней, в плохом свете. Вот как нам до этого дотянуться?

Гарри понравился шутливый тон Роджера, поэтому он ответил в том же духе:

— Дэвис, я не понимаю, что плохого в том, чтобы все увидели, что у меня есть замечательный лучший друг?

Весь стол услышал в его голосе нотки веселья, но одновременно народ сообразил, что за юмором скрывается сталь.

Недавно вернувшаяся Чамберс сидела на другом конце стола, опустив голову, ни на кого не глядя и ни с кем не разговаривая. Когда её родители узнали, что произошло, они быстро пришли в ярость. А её отец даже связался с родителями других пострадавших девочек, предлагая коллективно выступить против этого выскочки, навредившего их дочерям. Однако очередной номер "Пророка" заставил всех отступить. Вернее — статья о том, что случилось с Малфоями.

И теперь чистокровные дружно изучали следствие Золотого правила: правила устанавливают те, кто ХРАНИТ ваше золото!

Немногие (если такие вообще найдутся) настолько уверены в защите своего дома, чтобы хранить своё состояние там. Добавляют трудностей ведьмы и колдуны, живущие с тобой под одной крышей. А ведь Гринготтс защищает ваше состояние не только от грабителей, но и от тех членов семьи, кто считает, что часть этого состояния по праву принадлежит им. А вот владелец хранилища в Гринготтсе легко установит, кто может в него попасть и какими правами там обладает. Поэтому заявление в адрес своего брата/матери/жадных родственников/вздорных кузенов, что отныне в вашем доме им нечего делать, оборачивается гораздо более серьёзными последствиями. Неудивительно, что все хихиканья над Драко, который стал вести себя в отношении Кроу с подчёркнутым уважением, вскоре прекратились, поскольку чистокровный за чистокровным стали получать письма из дома с одним и тем же приказом — ни в коем случае не злите Гарри Кроу.

Сидя за столом персонала, Минерва наблюдала за своими подопечными. И если обычно она сосредоточена на своих "львятах", то теперь её внимание всё чаще и чаще привлекает трио с Когтеврана. И что в эту компанию приняли мистера Лонгботтома — так же стало приятным известием. Обычно Августа старается буквально завернуть внука в вату, поэтому хорошие друзья для него — то что доктор прописал.

И заместитель директора не могла не отметить, что юный Гарри окружает себя хорошими людьми. Она всецело одобряла его близких друзей, а мастер Пицлай произвел на неё неизгладимое впечатление. Ну а Уильям Уизли, по её непредвзятому мнению, один из лучших выпускников Хогвартса за долгое время.

Её переписка с Барчоком тоже радовала. Тот сосредоточился исключительно на помощи своему сыну, и, в случае необходимости, более чем готов подкрепить это золотом. Она с большим интересом выслушала рассказ о том, что произошло ночью после урока Астрономии, и обнаружила, что её мнение о Гарри полностью совпадает с мнением Помоны. Да, он может быть сыном Джеймса Поттера, но у него нет ни единого недостатка, присущего его настоящему отцу в том же возрасте. Эх, вот если бы ещё Северус наконец-то вытащил голову из собственной задницы и увидел, что мальчик больше похож на Лили, чем на Джеймса... Тогда бы они могли предотвратить конфронтацию, которая точно не доведёт до добра.

* * *

Когда профессор Уизли попросил их обоих задержаться, Гермиона начала мысленно прокручивать весь урок, пытаясь понять, где провинилась. А Билл вначале ещё и подыграл её страхам:

— Мисс Грейнджер, за нынешнее затруднительное положение можете поблагодарить своего лучшего друга.

Его широкая улыбка заставила бы половину ведьм в замке упасть к его ногам, однако Гермиона просто порадовалась, что её опасения не оправдались.

— Твои мама и папа передают тебе поздравления с днём рождения и дарят вот это.

Гермиона почувствовала себя настолько тронутой, что даже не заметила "манёвров" Гарри за профессорским столом.

— Если вы виделись с моими родителями, причём тут Гарри?

Сам Гарри ей и ответил:

— Ну, на самом деле с ними виделся мой отец. Когда он узнал, что я хочу тебе подарить, быстро сообразил, что сначала нужно спросить разрешения у твоих родителей.

У Гермионы тут же возникло подозрение, что речь об очередной шутке гоблинов. Может, подаренный кому-то браслет для них нечто большее? Но так она думала только до тех пор, пока не увидела, что у Гарри в руках.

— С днём рождения, Гермиона! Я его пока не назвал — решил оставить это тебе.

И аккуратно вложил ей в руки пушистого чёрного котёнка. Конечно, Гермиона мгновенно влюбилась в своего нового питомца.

— Ох, Гарри, он просто великолепен! А с твоим гоблинским чувством юмора бедняжке наверняка досталось бы имя вроде Снежка.

В ответ Гарри не сумел сдержать улыбку.

— На самом деле, я думал о чём-то вроде Мунлайт. А то без лунного света он будет практически невидимка.

Впрочем, с предложением Гарри у Гермионы связано совсем другое воспоминание. Это имя напомнило ей о её первом поцелуе при лунном свете в день рождения. Пришлось признать, что идея Гарри гораздо лучше, чем Блэки — первое, что пришло ей в голову.

— Ладно. Значит, Мунлайт. Гарри, ты меня балуешь!

— Знаешь, двенадцать лет исполняется только раз в жизни. Так почему бы не отметить это?

Гарри протянул ей руку, но тут снаружи послышались какие-то посторонние звуки. Так, надо немедленно выйти. Если этот придурок попытается испортить Гермионе день рождения, он за это поплатится.

Взяв в одну руку Мунлайт, Гермиона привычно подхватила Гарри под локоть. На самом деле, она серьёзно переживала, как проведёт свой первый день рождения вдали от дома. Но теперь у неё появились друзья, с которыми можно его отпраздновать. Она вообще считала, что пока это её лучший день рождения.

Рон возвращался с урока Защиты, когда заметил возле кабинета эту сучку Патил вместе с Лонгботтомом. Вряд ли выпадет ещё один такой же замечательный шанс для «публичных» извинений.

— Мисс Патил, я хочу извиниться перед вами за то, что проклял вас. Это произошло случайно, поскольку целился я совсем не в вас.

У Падмы сузились глаза, и она внимательно оглядела Рона с головы до ног. Слишком уж хорошо запомнила вкус слизней и чем это проклятье обернулось, когда она угодила в лазарет. Нет, так просто Уизли не отделается.

— А как насчёт Гермионы? Той самой девочки, которую ты собирался проклясть?

Рон почувствовал вспышку ярости, однако быстро сумел её погасить. Ну почему эта девка не может просто принять извинения и покончить с этим?

— Перед мисс Грейнджер я тоже собираюсь извиниться.

Когтевранка кивнула.

— Если Гермиона примет твои извинения, значит, я тоже.

Невилл не мог не подбодрить товарища по факультету:

— Рон, сегодня твой счастливый день. Гермиона может выйти прямо из этого класса в любую секунду.

И не успел рыжий сбежать, как столкнулся с Кроу и Грейнджер. А поскольку отступать уже поздно, придётся вести себя как гриффиндорец.

— Мисс Грейнджер, я хочу извиниться за то, что попытался вас проклясть.

Гермиона и подумать не могла, что этот день преподнесёт ей ещё один приятный сюрприз. Но оказалось, что она ошибалась. Лёгкий кивок Падмы объяснил ей всё, что следовало знать. Пусть проклятье поразило и не её, по крайней мере, перед Падмой этот идиот уже извинился. Хотя пока кое-чего не хватало.

— А как насчёт Гарри? Разве перед ним не нужно извиниться?

Для Рона это оказалось уже слишком.

— За что? Это же я попал в лазарет…

Разглагольствования Рона прервал самый натуральный рык. Подняв голову, он увидел за спиной у Кроу и Грейнджер разъярённого Билла, который сверлил его недобрым взглядом. Что ж, дополнительные подсказки Рону не понадобились.

— Мистер Кроу, хочу извиниться за попытку проклясть вас.

Гарри искренне нравились три брата Уизли, а сегодня ещё день рождения Гермионы...

— Извинения приняты.

Девушки быстро взяли с него пример, а затем Билл протянул Невиллу кошачью корзинку и припасы, о которых Гарри забыл, пока торопился покинуть класс. И как только четверо друзей ушли, Билл затащил своего младшего брата обратно в класс прямо за ворот его новенькой мантии.

—  Ронни, я хочу с тобой поговорить!

---

Примечания:

* 100 ярдов — 91,44 метра

Шестерых первокурсников с Когтеврана переполняли эмоции. Про обед все забыли, поскольку подробно описывали свой первый урок Зельеварения, демонстрируя всем, кто хоть немного заинтересовался, новый учебник. А поскольку происходило всё за столом Когтеврана, «всем, кто хоть немного заинтересовался» стал целый факультет. И все желали знать, где можно найти такую ​​замечательную книгу. Хотя... не совсем все — трое первокурсников плюс незваный гость с Гриффиндора спокойно изучали совсем другие книги.

От вдумчивого чтения их отвлекла пара знакомых голосов:

— «Квиддич сквозь века»?

— «Благородный спорт магов»?

— Он летел как сумасшедший?

— Наши глаза нас обманывают, Джордж, или эта четвёрка зубрит правила полёта?

— О, я думаю, всё гораздо хуже, Фред. Кажется, Птичий орден боится летать.

— Возможно, нам следовало назвать кого-то пингвином? Как думаешь, Малиновка?

«Малиновка» быстро опроверг предположение пары шутников:

— Единственное место, где я избавлялся от опеки бабушки — это теплицы. А так она даже просто держать метлу у нас дома не разрешала.

Гермиона быстро выступила в поддержку друга против неразлучного дуэта рыжих. Тем более, если можно сослаться на собственные обстоятельства:

— Пока не получила письмо из Хогвартса, я даже не знала, что магия существует. Ну и как я должна была учиться летать на метле?

Защищая право четвёрки друзей нервничать, эстафету подхватил Гарри:

— Гоблины живут под землёй, а там маловато возможностей полетать на метле. Если ты не летучая мышь, конечно. Мётлами мы обычно подметаем.

Совершенно иной взгляд на этот вопрос предложила Падма:

— А я пока росла, летала на коврах-самолётах. Представляю, как после метлы зад будет болеть. Будь у меня выбор, я бы в любой день предпочла персидский ковёр.

Все взгляды тут же скрестились на ней.

— Что? Только в Европе запретили ковры-самолёты. Почему? Эту загадку легко разгадать: только потому, что на этом настояли производители мётел. Им ведь не нужны конкуренты. А прежде чем мы переехали в Британию, у нас был любимый ковёр, на котором мы путешествовали по всей стране. А по дороге устраивали семейные пикники. Попробуйте-ка провернуть такое на метле.

Гермионе такая идея пришлась по душе.

— Думаю, ковёр гораздо лучше метлы. Даже ремнём безопасности можно пристегнуться.

Невилл не совсем понял, что такое ремень безопасности, однако суть уловил:

— Мне нравится идея, когда тебя пристёгивают. На самом деле, меня беспокоит не столько сам полёт, сколько падение с большой высоты.

— Дождись первого квиддичного матча.

— Да, мы с Фредом играем за Гриффиндор загонщиками.

Похоже, близнецы весьма гордились этим достижением, но на мисс Грейнджер это особого впечатления не произвело. Сейчас они с Гарри читали «Квиддич сквозь века», поэтому она, по крайней мере, знала, кто такой загонщик.

— То есть, вы двое колотите по бладжерам, пытаясь сбить других игроков с метлы? И это самый популярный вид спорта…

Но прежде чем она успела закончить, Гарри её прервал:

— Разница культур, Гермиона. Давай хотя бы посмотрим первый квиддичный матч, а уже потом будем делать выводы.

— Да, ты прав. Я вот до сих пор не понимаю, зачем люди играют в гольф.

Явно озадаченные друзья побудили Гермиону пуститься в объяснения:

— Там клюшками закатывают белый мячик в специальную маленькую лунку в траве, которая может находиться в паре сотен ярдов.

Так и не дождавшись продолжения, очевидный для остальных вопрос задал Джордж:

— А что происходит после того, как мячик закатили в лунку?

— О, его оттуда вынимают и переходят к следующей лунке…

Хохот близнецов моментально привлёк всеобщее внимание.

— Ох, Фред, это просто класс!

— Да, брат мой, куча младшекурсников точно бы попалась на эту удочку, что бы это ни было…

-… но только не близнецы Уизли! Гермиона, на самом деле рассказ идеальный — прекрасное сочетание невинного и раздражённого тона.

— Но вот последняя часть тебя подвела. Если действительно хочешь кого-то разыграть, надо придумать что-нибудь более правдоподобное, чем эта дурацкая игра. А так шутка превосходная!

— Мы-то сюда подошли, чтобы поблагодарить за вас за то, что простили Рона, а вы попытались нас подколоть. Молодцы, ребята!

По-прежнему смеявшиеся рыжие смутьяны ушли, в то время как остальной факультет внимательно изучал тех, кому хватило храбрости бросить вызов близнецами Уизли.

Впрочем, Гарри всё равно нашёл, что сказать:

— Разница культур, Гермиона. Роджер, а ты молчи!

* * *

Барчок встал, приветствуя чету Грейнджер в своём кабинете.

— Здравствуйте, я Барчок — старший управляющий счетами банка Гринготтс и отец Гарри. Хочу поблагодарить вас обоих за то, что откликнулись на приглашение. Тем более, как мне известно, вы весьма занятые люди.

— О, никаких проблем. На самом деле, мне очень понравилось, каким образом мистер Уизли нас сюда доставил. Кажется он назвал это устройство порт-ключ? И использует нечто подобное, чтобы добраться до Шотландии, когда даёт детям дополнительные уроки Защиты.

Дэн с улыбкой протянул руку.

— Здравствуйте, я Дэн Грейнджер, а это моя лучшая половинка Эмма. Пожалуйста, простите мою жену, просто вся эта магия её изрядно будоражит. А сегодня утром мы получили письмо от Гермионы, где она сообщила, что вчера с другими детьми летала на метле. Сами понимаете — этого достаточно, чтобы заставить волноваться любого родителя.

Барчок пожал протянутую руку, прежде чем повторить этот жест в отношении Эммы. Эти люди пробыли в его кабинете всего минуту, а уже проявили больше вежливости, чем волшебники, с которыми он имел дело долгие годы.

Однако прежде, чем продолжить беседу, Дэн хотел прояснить один важный для себя нюанс:

— Могу я узнать — это встреча с высокопоставленным банковским служащим или с отцом лучшего друга нашей Гермионы?

Барчоку уже понравились эти люди, поэтому, прежде чем ответить, он пригласил их присесть.

— Знаете, чтобы стать тем, кем я стал, я работал всю свою жизнь. И горжусь этим. Но ничто не доставляет мне больше гордости и удовольствия, чем когда меня называют отцом Гарри. Вот с ним вы сегодня и разговариваете.

Эмму эта новость привела в восторг.

— Очень хочу поблагодарить вашего сына за то, что благодаря ему Гермиона в Хогвартсе так счастлива. И особенно — за помощь в этой истории с хулиганами. Подобное уже случалось в начальной школе, и потом нам с Дэном приходилось туда идти и разбираться.

— Мэм, лично я считаю, это мне стоит благодарить вашу дочь. У меня на глазах мой сын рос в чужом для него мире, поэтому я изрядно переживал, как Гарри адаптируется к Хогвартсу. Ему выпало очень одинокое детство, поэтому он с головой погрузился в учёбу, чтобы компенсировать отсутствие близких друзей. Гарри и ваша дочь познакомились в поезде и стали как родственные души. С тех пор они неразлучны. Недавно мне выпало удовольствие пообедать в их компании. И знаете, по моему скромному мнению, они раскрывают друг в друге лучшие черты.

Услышав такое, Эмма буквально засияла, но Дэн-то практик, поэтому моментально воспользовался предоставленной возможностью кое-что выяснить:

— Надеюсь, вы не возражаете против пары-тройки вопросов? А то некоторые события, о которых мы узнали из писем Гермионы, вызывают недоумение. Конфликт личностей Кроу и Поттера уже сложно понять, не говоря уже о проблеме отношений гоблинов и волшебников. А с какой стороны подходить к истории с так называемым защитником Хогвартса вообще неясно. Трудно поверить, что в школе первокурсникам позволяют ходить с мечом, хотя я бесконечно за это признателен.

Заметив, что разговор может занять какое-то время, Барчок предложил гостям чая. И постепенно осознавал, что теперь эта пара будет играть в жизни Гарри важную роль. Ведь поскольку Гарри и их дочь теперь не разлей вода, другой альтернативы просто нет. А дальше рассказал им всю историю в хронологическом порядке, начиная с узнавшего пророчество Тёмного лорда и его попытки убить малыша. И сколько бы раз не рассказывал, что родственники Гарри отказались от мальчика, ему ни разу так и не удалось полностью скрыть свой гнев по поводу этого мерзкого поступка. Что ж, реакция разделивших этот гнев сидевших напротив любящих родителей его порадовала.

Венчало историю подробное описание инцидента с троллем, причём он не стал замалчивать, кто впустил монстра в замок и зачем.

Впрочем, основное Грейнджеры и так уже знали от Гермионы. Но вот когда тебе всё сложили воедино, это несколько сбивает с толку. Первым пришёл в себя Дэн и быстро доказал, что уловил суть проблемы:

— Я правильно полагаю, что вам известно, почему этот парень не остаётся мёртвым?

— Да. Извините, но как он этого достиг, пока останется в секрете. Но даю слово — мы делаем всё, что в наших силах, чтобы уже вскоре это существо осталось мёртвым навсегда.

Разговор о смерти заставил Эмму вздрогнуть, поэтому она тут же сменила тему. Тем более, об этом она хотела спросить с тех самых пор, как переступила порог этого кабинета:

— Пожалуйста, не считайте меня грубой, но вы уже познакомились с Гермионой, а вот мы про Гарри только читали. Может, у вас найдётся его фото?

Если попросить любого родителя, который гордится своим ребёнком, показать его фотографию, всегда можно рассчитывать на положительный ответ. Неудивительно, что Барчок сразу же подошёл к своему столу и достал из потайного ящика фото в рамке.

— Этот снимок сделали в то утро, когда он уехал в Хогвартс.

Да, Эмме представили Гарри именно в облике «мистера Дарси», поэтому «О, боже!» сорвалось с её губ, прежде чем она успела задействовать мозги.

И ей совсем нетрудно думать о Гарри и Гермионе как о родственных душах. Рассказ Барчока о своём сыне, у которого не было близких друзей, и поэтому он с головой погрузился в учёбу, чете Грейнджер оказался пугающе знаком. Да, Гермиона поделилась кое-какими подробностями своего путешествия в Шотландию, но именно сегодняшняя беседа позволила Эмме заполнить пробелы. Два одиноких ребёнка потянулись друг к другу, несколько часов деля одно купе, а в Хогвартс уже прибыли, заведя первого в своей жизни друга. Правда, Гермиона написала, что не знает, что её заставило спросить у Гарри, хочет ли он ехать в одном купе с ней. И вот теперь одного взгляда на фото хватило Эмме, чтобы найти ответ на этот вопрос. Похоже, её маленькая девочка влюбилась по уши.

Она передала снимок мужу.

— Ваш сын довольно красивый молодой человек. В смысле — волшебник… Ой, гоблин. Простите, возможно, теперь вы понимаете, почему это так сбивает с толку.

Однако Барчок неожиданно рассмеялся.

— Мэм, просто "красивый" меня полностью устраивает.

— Гермиона написала, что ей нужно на день покинуть школу, чтобы сопровождать Гарри на какое-то семейное мероприятие. Но для этого мы должны подписать разрешение.

Открыв папку, Барчок протянул Эмме нужный бланк. Однако Дэн успел заметить ещё несколько документов с их фамилией.

— А можно узнать, что там ещё есть?

Молча передав Дэну всю папку, Барчок начал объяснять, зачем вообще понадобились эти бумаги:

— Вокруг моего сына полно людей, которые, похоже, горят желанием так или иначе вмешаться в его жизнь. Именно из-за этого уже пострадала ваша дочь, за что могу только искренне извиниться.

— Я правильно понимаю — вот почему Гермионе подарили браслет, от которого она в таком восторге? Мы-то думали, Гарри ей только котёнка на день рождения подарит. Барчок, буду с вами откровенен — хоть мне и нравится, что браслет защищает Гермиону, в первую очередь я всё-таки отец. Вот как отнестись к тому, что моей двенадцатилетней дочери дарят украшение, которое даже она считает до смешного дорогим? Особенно если подарил парень, с которым мы никогда не встречались?

— Изначально Гарри действительно хотел подарить вашей дочери только котёнка-книзлла, но нападение на неё здорово его задело. Вот он и захотел её защитить. Тем более знал, что средства для этого у нас есть.

Дэн и Эмма немедленно выразили своё согласие и благодарность по этому поводу, а дальше Барчок принялся объяснять про «до смешного дорогое»:

— Существует феномен, который мы, гоблины, решительно не понимаем и никак не можем на него повлиять. Вот скажите, почему волшебники и даже магглы платят баснословные суммы за то, чтобы обладать тем, чего больше ни у кого нет? Возьмите холст, нанесите на него немного краски, и у вас может получиться красивая картина. Но в зависимости от того, кто нанёс эту краску, картина может стоить сотни, тысячи или миллионы. Так вот, наши ювелиры в своём ремесле обладают репутацией лучших. А поскольку мы редко выпускаем наши украшения из своих рук, волшебники готовы заплатить за них баснословные суммы.

— Кажется, я понимаю, о чём речь. Предмет стоит столько, сколько люди готовы за него заплатить.

— Вот именно, Эмма. Джеймс и Лили Поттер создали целевой фонд для своего сына, пока он учится в Хогвартсе. И покупка этого браслета в качестве гоблина на размер этого фонда почти не повлияла. А вот если его попытается купить волшебник, там во всём этом фонде золота не хватит.

Очевидный вопрос задал сбитый с толку Дэн:

— Тогда почему при наличии такого прибыльного рынка вы не продаёте больше своих ювелирных изделий?

— Этого никогда не случится, поскольку мы, гоблины, очень уж собственнически относимся к изделиям, которые производим сами. А чтобы передать изделие любому не-гоблину, требуется специальное разрешение директора. И именно такое разрешение лежит в папке перед вами. Однако на него наложен ряд довольно серьёзных ограничений. И самое худшее: если человек, которому подарили изделие, когда-либо решит его продать, даритель обязан выкупить это изделие, причём почти наверняка по гораздо более высокой цене, чем готовы заплатить покупатели за пределами Гринготтса. А поскольку даритель должен иметь эти средства в своём распоряжении ПРЕЖДЕ чем будет подписано разрешение, возможно, вы поймёте, почему это случается очень редко.

Дэну показалось, что он заметил несоответствие:

— Но вы же сказали, что Гарри не может себе позволить этот браслет в качестве волшебника, верно?

Прежде чем ответить, Барчок ухмыльнулся.

— Я сказал, что не хватит средств в его целевом фонде, но на фоне богатства Поттеров это всего лишь капля в море.

— О боже, надеюсь, после всех этих разговоров о деньгах наша просьба не покажется вам корыстолюбивой! Просто Гермиона написала, что Гарри никогда не праздновал Рождество. Вот мы и хотели в этом году пригласить его провести Рождество с нами.

Эмма и впрямь переживала, пока не увидела широкую улыбку собеседника.

— Уверен, Гарри обязательно захочет отпраздновать в компании Гермионы. И это идеально подводит нас к следующему вопросу. Итак, одно из действий, которого я хочу добиться в этот Хэллоуин, — защита вашего дома. И большая часть пергаментов в этой папке имеет отношение именно к этому. Как вам известно, в настоящее время ваша дочь носит браслет, обеспечивающий некоторую защиту от нападения. Так вот, для вашего дома и его обитателей эта защита будет выполнять ту же функцию.

Конечно же, Грейнджеры немедленно встревожились. Первым высказался Дэн:

— Вы правда считаете это необходимым? Нам угрожает опасность?

— Никто никогда не думает, что его дом ограбят, затопят или сожгут. Но это не значит, что хозяин дома не должен принять разумные меры предосторожности, дабы всё это предотвратить. Именно этим мы сейчас и занимаемся. А поскольку вы сами пригласили Гарри на Рождество, оплата придёт из хранилища Поттеров.

— Мы более чем готовы сами нести любые расходы, связанные с защитой нашего дома…

Однако гоблин вежливо его прервал:

— Извини, Дэн, но ты всё-таки маггл. Так вот, чтобы позволить себе такую защиту, вам, скорее всего, придётся продать свой дом. Но после того, как вы пригласили в гости Гарри, мы теперь можем охранять ваш дом как жилище гоблинов, попутно резко сократив расходы и избежав любого вмешательства Министерства. Чтобы защитить своего сына, Джеймс и Лили Поттеры пожертвовали своей жизнью. Уверен — они бы с радостью потратили немного золота, чтобы обеспечить его дальнейшую безопасность... а заодно и безопасность семьи его лучшей подруги.

Эмма кое-что подметила, поэтому не могла не вмешаться:

— Похоже, в зависимости от ситуации вы превращаете Гарри из гоблина в волшебника и обратно. Словно у него двойное гражданство.

— Мой сын говорил, что Гермиона очень умна. Теперь легко понять, в кого. Мы надеемся, что Гарри сможет извлечь выгоду из этого двойного гражданства — по крайней мере, пока ему не исполнится семнадцать лет. И вот тогда ему придётся сделать выбор. А магическое сообщество отчаянно желает, чтобы Гарри выбрал их, поскольку иное решение Мальчика-Который-Выжил для них немыслимо. И мы намерены использовать это «отчаяние», чтобы исправить кое-какие ошибки.

Барчок понимал, что достиг распутья. Да, именно сейчас придётся решать, насколько много можно сказать этим людям.

— Иногда отчаявшиеся люди могут совершать глупые поступки, чтобы заполучить то, чего хотят. А по мере того, как будут искать всё новые и новые способы повлиять на решение моего сына, рано или поздно обратят пристальное внимание на вашу дочь. Возможно, наши дети знакомы меньше месяца, но мне уже совершенно ясно, что мисс Гермиона Грейнджер долгие годы никуда не денется из жизни моего сына. А лично познакомившись с вашей дочерью, даже передать не могу, насколько я этому рад. Полагаю, из её писем домой вы уже почерпнули примерно то ​​же самое?

Эмма немедленно и с энтузиазмом согласилась:

— Её первое письмо домой нам пришлось перечитывать несколько раз. Почерк тот же самый, но сложилось впечатление, будто письмо отправила совсем другая девушка. Никогда ещё не видела её такой счастливой! И едва ли ни через строчку: "Гарри то, Гарри это." Да, она упомянула и других друзей — Падму и Невилла.

— Совсем недавно я имел удовольствие пообедать в их компании. Эти четверо действительно стали близкими друзьями. А другие девушки в Хогвартсе уже сообразили, насколько близки Гарри и Гермиона, отсюда и издевательства над вашей дочерью. Чистокровные-то наверняка всё поняли. Вот почему я хочу как можно скорее защитить ваш дом.

Озадаченные взгляды Грейнджеров обернулись краткой лекцией о статусах крови.

По понятным причинам Дэна такие новости взбесили:

— Так на Гермиону напали, потому что они подумали, будто моя дочь недостаточно хороша для вашего сына?!

Барчок изо всех сил постарался успокоить пылавшего праведным гневом отца:

— Ни мой сын, ни я так не считаем — в этом могу вас заверить. У Гермионы тот же статус крови, что и у матери Гарри, а гоблины для чистокровных — просто звери. Полезные, но тем не менее, звери. Так что за стенами Гринготтса поддерживать эту чушь про чистоту крови никто не станет.

— Какое забавное совпадение, а? Ведь пока мы не согласились отправить Гермиону в Хогвартс, нам об этом ни словечка не сказали.

Комментарий Дэна вызвал у Барчока кривую ухмылку. Правда, сейчас она больше напоминала гримасу.

— Последней, кто выражал подобные чувства, была Лили Эванс — сразу после помолвки с Джеймсом Поттером. Думаю, тогда бытовало мнение, что она — наглая грязнокровка, которая пытается казаться лучше, чем есть на самом деле. Меня печалит мысль, что так много принесено в жертву, но так мало изменилось. Поэтому мы намерены использовать отчаяние Министерства, чтобы реализовать кое-какие изменения. И это ещё одна причина, почему я хочу защитить вас и вашу дочь.

Надо хотя бы попытаться донести до собеседников всю серьёзность ситуации.

— Пожалуйста, не пишите об этом Гермионе. Вы увидитесь с ней и Гарри на Хэллоуин, и вот тогда сможете рассчитывать на более подробные объяснения. Чтобы достигнуть поставленных нами целей, вскоре Гарри начнёт использовать прессу. А поскольку ваша дочь не отходит от него ни на шаг, скорее всего, тоже окажется в центре всеобщего внимания. Защитные чары, которые мы хотим наложить, не пустят в ваш дом ни одного волшебника кроме тех, кому специально разрешат. На данный момент это Гермиона, Гарри и разрушитель проклятий Уизли. Любая попытка несанкционированного визита встретит отпор, а мы немедленно поспешим к вам на помощь.

Меньше всего на свете Барчок хотел напугать этих людей. А ведь для пары магглов за одно утро это и так уже слишком много.

— Сегодня по этому поводу решение можно не принимать. И я должен подчеркнуть, что это чисто предупредительная мера. Для магических зданий защитные чары и тому подобное — обычная практика. Гринготтс вообще ими ощетинился. Нет, я не ожидаю нападения на ваш дом, но будет разумно принять некоторые меры предосторожности. Мы, гоблины, тратим свою жизнь, защищая драгоценности, но для нас нет ничего дороже наших детей.

Грейнджеры ненадолго задумались, прежде чем Дэн заметил:

— Я правда не понимаю, как мы можем отказаться от столь щедрого предложения. И не могу дождаться встречи с детьми на Хэллоуин. Да, мы знали, что разлучиться с Гермионой будет трудно, однако здорово недооценивали, насколько сильно будем по ней скучать. И только её письма, буквально светившиеся от счастья, убедили нас в том, что мы приняли правильное решение.

Эмма согласилась с каждым словом супруга, однако в свою очередь хотела кое-что уточнить:

— Вы считаете, что наши дети долгие годы друг от друга никуда не денутся. А поскольку следующие семь лет они проведут вместе в Хогвартсе, думаю, это абсолютно логично. Но меня интересует, что произойдёт, когда Гарри исполнится семнадцать. Повлияет ли его выбор на их дружбу?

— Гарри предстоит сделать по-настоящему серьёзный выбор. Честно говоря, понятия не имею, каким он будет. Все, что я могу сделать как отец, — дать своему сыну хороший кругозор, чтобы помочь ему принять лучшее для него решение. И это одна из причин, почему я так обрадовался, когда вы пригласили его в гости на каникулы. Я хочу, чтобы Гарри знал, — есть мир не только за пределами Гринготтса, но даже за пределами магии.

Ну а далее Барчок как можно честнее ответил на главный вопрос для Эммы:

— Я уверен — несмотря на то, что Гарри так молод, он не примет такого решения, которое навсегда разлучит его с вашей дочерью. Мой сын никогда не бросит свою лучшую подругу — это просто не в его характере. В его характере обнажить клинок и рвануть через всю школу, пытаясь её спасти.

Грейнджеров это немало обрадовало. Письма Гермионы буквально потрясали тем, насколько она привязалась к этому мальчику за такой короткий промежуток времени. Да, они в восторге, что выпал шанс увидеть Гермиону на Хэллоуин, но ещё больше их порадовала возможность поскорее поглядеть на этого её лучшего друга.

— Всё это, конечно, хорошо. Просто я хочу, чтобы мы могли сделать хоть что-нибудь ещё. А то похоже, мы пожинаем плоды, не внося особого вклада.

Конечно, Барчок не мог отказаться от такого шанса:

— Забавно, что ты об этом сказал, Дэн. Рассказ Гермионы очень нас заинтересовал…

* * *

В воскресенье утром Эрджит принесла Гермионе письмо, которое заставило её взвизгнуть от восторга:

— Он сказал «Да!»

Гарри немедленно достались сокрушительные объятия, после чего Гермиона буквально не могла усидеть на месте.

— Ребята, вы опять устроили сцену.

— Ох, Падма, он сказал "да"! Это же просто замечательно!

— Это мы уже поняли. А теперь хотим знать, кто на что согласился и почему это так замечательно.

— Когда Гарри сказал, что никогда не праздновал Рождество, я написала об этом маме и папе. Они спросили его отца, может ли Гарри провести Рождество с нами, и Барчок согласился. Гарри, хочешь провести Рождество со мной?

И только сейчас Гермиона заметила, что тот внезапно словно окаменел. А затем буквально взвился с места. Подумав, что где-то серьёзно ошиблась, на какое-то мгновение Гермиона сильно расстроилась, пока не увидела, куда направляется Гарри. Оказывается, в зал только что вошёл профессор Уизли в компании высокого гоблина, покрытого боевыми шрамами. И сейчас Гарри ему кланяется. Гермиона даже подумала, что этот гоблин гораздо больше похож на гоблинов из произведений Толкиена, а не на Барчока или мастера Пицлая. Будто принадлежит совсем к другому виду гоблинов.

— Мастер Шарпшард, ваш визит — большая честь для меня…

— Это не входило в мои планы, Кроу. Но до меня дошли тревожные слухи, что ты проявляешь мягкотелость. И сегодня я пришёл сюда, чтобы своими глазами увидеть, чем обернулись наши многочисленные тренировки, когда я так щедро делился с тобой своими знаниями. А теперь иди и переоденься!

Снова поклонившись, Гарри выбежал за дверь.

Увидев, кто пришёл вместе с Биллом Уизли, Филиус едва не подавился.

— Альбус, Минерва, что бы ни случилось, мы не должны вмешиваться. Мастер Шарпшард — величайший мастер клинка, какого мне приходилось встречать. Поверьте — студентам ничего не угрожает и уж точно никто не пострадает.

— Что ты имеешь в виду? — сразу же решила уточнить встревоженная Минерва.

— А вы представьте, что Аластор Грюм преподаёт Защиту. Так вот, методы мастера Шарпшарда Грозный Глаз наверняка одобрит от всей души и оперативно переймёт. Со стороны они могут показаться суровыми, но Гарри-то уже привык. Простите, но мне нужно срочно сказать то же самое его друзьям. Хотя боюсь, мисс Грейнджер придётся связать.

Билл понятия не имел, что здесь происходит. Узнав, что он собирается в Хогвартс, мастер Шарпшард просто сообщил, что сегодня будет его сопровождать. А увидев, как Флитвик направляется к его ученикам, Билл решил взять с него пример.

— Профессор Уизли, это же он научил Гарри сражаться на мечах?

Однако ответил Филиус:

— Да, мисс Грейнджер. И я вынужден вас попросить даже не пытаться вмешиваться. Для непосвященных методы мастера Шарпшарда могут показаться жестокими, но он действительно величайший меч нации…

Его прервал испуганный крик Гермионы. Гарри только что вбежал обратно в Зал в тунике из драконьей кожи, и этот крупный гоблин попросту взорвался, яростно атакуя огромной боевой секирой, которую, казалось, выхватил из ниоткуда. Однако Гарри в ответ превратился в размытое пятно, уклоняясь от удара за ударом. Тем не менее, его потихоньку оттесняли в вестибюль. Попутно мастер Шарпшард ещё и орал на него по-английски. Что ж, теперь понятно, зачем он вообще появился в школе.

— Ты возложил свой меч на Пожирателя смерти и позволил ему уйти?! Затем столкнулся с девятью врагами и не только не убил их, но и позволил им снова атаковать?! Я зря тратил на тебя своё время, Кроу?!

На руке у Гарри появился щит, которым он парировал очередной удар секирой. Снова увернувшись, он оказался на дистанции атаки кинжалом, однако после удара ногой в грудь его вынесло за дверь. Приземлившись уже в вестибюле, Гарри откатился в сторону, поскольку знал, что мастер продолжит атаковать. А пока катился по полу, успел отбросить щит и вложить кинжал в ножны. На ноги вскочил под крики Гермионы и уже с мечом Гриффиндора в руке.

По вестибюлю немедленно разнёсся громкий лязг, когда меч Гриффиндора снова и снова умело отражал очередной удар секиры. Тем временем Гермиона брыкалась, визжала и кричала, и только схвативший её за руки профессор Уизли мешал ей безрассудно броситься на помощь другу. Однако убедившись, что Гарри, по-видимому, неплохо справляется, она немного успокоилась. Что же касается окружающих, те наблюдали за этой смертельной битвой с благоговением и трепетом.

Когда-то Филиус сменил клинок на палочку, но мог честно себе признаться, что такого таланта, как у Гарри, раньше никогда не видел. Туника из драконьей кожи позволяла видеть каждое выверенное движение, а меч Гриффиндора вообще казался продолжением руки. Что ж, такое развитое телосложение теперь можно легко объяснить — когда часами размахиваешь клинком, по-другому и быть не может.

А Гарри целиком поглотил бой. Вот его клинок отразил очередной удар секиры, знакомой за долгие годы тренировок. Только вот ТАКОГО клинка раньше у него никогда не было, и это натолкнуло на мысль. Рискованную, конечно, которая может дорого ему обойтись, но опять-таки, раньше он никогда не выигрывал поединок у мастера.

Когда представилась следующая возможность, Гарри не стал парировать удар лезвия, а взамен направил меч, выкованный для Годрика Гриффиндора, на древко оружия. Обычно подобный выпад оборачивался резкой отдачей прямо в запястья, но сейчас у него в руках необычный меч. Удар — и древко разрезано надвое.

Следующий выпад Гарри отбил короткий меч, который снова, казалось, появился в руке мастера из ниоткуда.

— Кроу, а я говорил тебе, что мне нравится эта секира. Дорого она тебе обойдётся.

Во всяком случае, скорость боя возросла, поэтому Гарри переключился на одноручный хват, а второй рукой выхватил кинжал. И вскоре здорово вспотел, поскольку мастер Шарпшард продолжал безжалостно и неустанно испытывать его защиту на прочность. При этом Гарри слышал, как Гермиона кричит громче всех, и именно её голос подкинул нужную ассоциацию. Точно — в бою же правил нет!

И когда он отбил следующий удар, при помощи кинжала бросил проклятье из книги, которую Падма подарила Гермионе на день рождения.

Режущее стало настолько неожиданным, что оно оставило порез на щеке мастера Шарпшарда, когда он увернулся слишком поздно. Первая кровь обычно означает конец поединка, но с мастером Шарпшардом никогда не знаешь, как он поступит дальше.

А тот взял и перестал атаковать.

— Кроу, ты порезал меня заклинанием?

Гарри хоть и тяжело дышал, но бдительности всё-таки не терял.

— Вы сами меня учили применять в бою всё что умею. Вот я и применил.

Неожиданно по вестибюлю раскатился громкий смех. Короткий клинок исчез так же быстро, как и появился, а внезапно развеселившийся гоблин хлопнул Гарри по плечу. А ведь такую фамильярность он позволял себе очень редко.

— Похоже, всё-таки я хорошо тебя научил. Хотя всё равно заставлю твоего отца заплатить за уничтоженную тобой секиру. Филиус, рад снова тебя видеть. Могу я попросить тебя время от времени скрещивать клинки с Кроу? А то очень не хочу, чтобы такие навыки заржавели из-за отсутствия практики.

Это внезапное превращение бешеного мечника в проигравшего весельчака выбило всех из колеи. Но Падма всё-таки высказалась — или, точнее, выкрикнула:

— Да, Гарри, ты справился!

Конечно, за поединком внимательно наблюдал весь зал. Неудивительно, что невероятная победа одного из своих вызвала громовые аплодисменты... и в этот момент Гермиона наконец-то вырвалась из рук Билла.

В Гарри она врезалась почти так же сильно, как недавно Шарпшард, но сразу же крепко его обняла. Вернув объятия, Гарри шепнул ей на ушко:

— Разница культур, помнишь? Мне грозил знатный пинок под зад, и ничего больше.

Конечно же, крупный гоблин обратил внимание на девушку.

— Полагаю, вы дружите с Кроу?

Когда Гермиона повернулась лицом к одному из его самых важных наставников, Гарри ободряюще сжал ей ладошку. И обрадовался, увидев её поклон.

— Рада с вами познакомиться, мастер Шарпшард. Я Гермиона Грейнджер, лучшая подруга Гарри.

Затем она протянула гоблину руку, и на её запястье сверкнул браслет.

Поклонившись в ответ, гоблин аккуратно пожал ей руку.

— Мне тоже приятно познакомиться, мисс Грейнджер.

Его хриплый смех снова прокатился по вестибюлю.

— Барчок говорил, что вы — та самая, и теперь я это вижу своими глазами. Минуту назад вы собирались атаковать меня голыми руками, чтобы защитить друга, а теперь приветствуете с честью. Носите этот браслет с гордостью, мисс Грейнджер — у вас сердце гоблина.

Заключительная фраза вызвала у Гермионы недоумение, но именно в этот момент директор решил привлечь внимание к себе:

— Мне очень не нравится, когда моя школа страдает благодаря подобным безобразиям.

— А мне не нравится, когда в вашей школе на моего лучшего ученика нападают тролли и чистокровные фанатики. Его отец договорился же с вами по поводу дополнительных занятий, верно? Вы просто стали свидетелем одного из них.

Студенты Хогвартса как-то не привыкли, что с великим Альбусом Дамблдором разговаривают в подобном тоне. Однако этот страшный гоблин ещё не закончил:

— Защита всегда должна быть разнообразной — никогда же не знаешь, когда и откуда придёт следующая атака. Безусловно, именно этому вы и учите своих студентов, не так ли? Или считаете, что это разнообразие достигается благодаря огромной толпе людей, которых вы по очереди нанимаете преподавать этот предмет?

Сарказм в последнем замечании Шарпшарда по поводу уровня преподавания ЗоТИ в Хогвартсе сработал не хуже тарана. Остатки "ворот" немедленно вышибла Гермиона:

— Именно этому нас и учит профессор Уизли на дополнительных занятиях — всегда будь готов к неожиданностям.

По вестибюлю опять раскатился рык воина-гоблина:

— Хорошо, тогда оставляю вас в умелых руках разрушителя проклятий Уизли. Кроу, ты знаешь, что директор будет невыносим, ​​когда узнает, что твой ножичек, который он тебе подарил, попробовал моей крови? До новых встреч, ученик.

Гарри низко поклонился.

— До новых встреч, мастер Шарпшард.

Когда гоблин покинул замок, к Гарри подошёл Невилл и протянул его щит.

— Ты правда его победил?

Забрав у друга щит, Гарри уменьшил его и вставил получившийся диск в ножны своего меча.

— Нет, конечно. Поверь, мастера Шарпшарда не сможет победить никто. Просто мне повезло — я сумел его удивить. А до этого он мог победить как минимум десяток раз. Это ведь не просто так называется тренировкой — если бы он постоянно побеждал меня меньше чем за минуту, я бы толком ничему не научился.

— Это выглядело жестоко. Я так за тебя перепугалась!

Гарри до сих пор видел в глазах Гермионы страх.

— Знаешь, Гермиона, наши первые несколько поединков я тоже жутко пугался. А теперь это напоминает наши уроки Защиты. Разрушитель проклятий Уизли атакует нас, чтобы мы могли тренировались уворачиваться и ставить щиты.

Тем временем к ним подошла наполовину неся, наполовину волоча секиру по полу за сильно укоротившуюся рукоять Падма.

— Если когда-нибудь профессор Уизли нападёт на нас с чем-то вроде этого, я немедленно отказываюсь от его уроков.

— Спасибо, Падма. Пожалуй, повешу себе на стену. И ещё спасибо за ту книгу, которую подарила Гермионе — она оказалась очень полезной.

У Падмы возникло серьёзное искушение уточнить, о какой книге идёт речь, но у Гермионы и так выдалось тяжёлое утро. И это она ещё не замечает, сколько девушек буквально облизываются на Гарри.

Внутренняя дрожь только подтвердила Гермионе, что она пока не до конца оправилась от шока, который испытала, наблюдая за сражением Гарри. Она ведь и правда думала, что её лучшего друга сейчас убьют!

— Очевидно, это какая-то гоблинская шутка. Только смысла в ней не вижу.

На этот раз точно зная, как подбодрить Гермиону, Гарри ей улыбнулся.

— Мастер Шарпшард просто напомнил мне и всем остальным, что я гоблин-воин…

Падма уже не стала пользоваться шансом подколоть друзей, но второй упускать нельзя. Поэтому вмешалась прежде, чем Гарри успел закончить:

— Только давай в следующий раз обойдёмся без театральности — и без вот этого наряда. И вообще — пойдёмте-ка на урок, а то как вижу мою сестру и Лаванду, пускающих на Гарри слюни, так тошнить начинает. Можно подумать, раньше никогда не видели великолепного парня в сексуальной тунике из драконьей кожи.

Гарри тут же покраснел, Гермиона теперь выглядела возмущённой, ну а Падма рассмеялась.

— Ох, ребята, вас так легко дразнить! А если серьёзно, несколько девушек начинают меня пугать. Если когда-нибудь какой-то парень будет на меня вот так пялиться, я хочу, чтобы Гарри и Невилл надрали ему задницу.

— Да без проблем. — Горя желанием поскорее покинуть зал, Гарри предложил Гермионе руку. А дальше продолжил исправлять упущенное, сказав то, что изначально намеревался — прежде чем его прервала Падма:

— Гермиона, я с удовольствием встречу с тобой Рождество.

— Ох, Гарри, это будет просто замечательно! Падма, Невилл, вас тоже пригласили.

Невилл обрадовался, что про него не забыли, но у него есть семейные дела. Так он и объяснил Гермионе, прежде чем вежливо отказаться. А Падме сначала придётся написать домой, и только потом давать ответ. Конечно, сестру она очень любит, но мысль о том, что целых две недели придётся слушать её болтовню о мальчиках, моде, мальчиках и ещё раз мальчиках, не вызывала ни малейшего энтузиазма. А что одним из этих мальчиков будет Гарри — и к гадалке не ходи.

Конечно же, она знала, каковы планы большинства чистокровных ведьм, когда те приезжают в Хогвартс. Познакомиться со своим будущим мужем, по крайней мере, к выпускному заключить помолвку, далее выйти замуж и родить первенца желательно прежде чем тебе исполнится двадцать лет. А если затянешь, скорее всего, твоя семья сама выберет тебе мужа. Да, Падма считала, что познакомиться с человеком, рядом с которым захочешь провести всю свою жизнь, это хорошо. Однако в Хогвартсе она желала приобрести побольше разнообразного опыта, а каникулы в маггловском доме, безусловно, интересный опыт.

И надо непременно поболтать с Гермионой и объяснить, почему ей досталось столько завистливых взглядов. Пускай она и магглорождённая, но уже сейчас заняла такую позицию, за которую многие чистокровные ведьмы продали бы душу. А поближе познакомившись с Гарри, Падма уже уяснила, что для любой юной ведьмы он станет желанным призом. Добавить всё остальное, сверху богатство до кучи... — ну, вряд ли другие девушки будут долго посыпать голову пеплом и откажутся от дальнейших попыток. Правда, она полагала, что методы изменятся, особенно если у них в голове водятся хоть какие-то мозги.

Билл внимательно наблюдал, как его ученики отправились на урок, но сначала хотел сказать пару слов своему младшему брату:

— Ну что, Ронни, всё ещё думаешь, что в нём нет ничего особенного?

Посмотрев эту битву, Рон до сих пор до конца не пришёл в себя.

— Девчонка Патил с трудом подняла этот топор. Да если бы он на неё просто упал, пополам бы разрубил! А ведь тот гоблин не поддавался.

— Так и есть, Ронни. А Гарри взял и победил этого гоблина-воина, который на него напал. Как думаешь, сколько у ТЕБЯ шансов в подобном бою? Может, хоть теперь перестанешь вести себя как мелкий мерзавец и оставишь его в покое?

В этот момент к ним подошёл Перси.

— У меня есть время помочь Рону с домашним заданием. Поэтому я его у тебя забираю, Билл.

Оставив младшего брата на попечение Перси, разрушитель проклятий отправился разбираться со своими учениками. На него, как и на всех остальных, бой произвёл неизгладимое впечатление. Из всех знакомых, с точки зрения Билла, самые быстрые рефлексы демонстрировал его брат Чарли — до сегодняшнего дня. Да и сосредоточенный взгляд паренька, пока он сражался, тоже не стоит упускать из вида. Так что любого, кто приблизится к Гарри на дистанцию атаки холодным оружием, ждёт поражение. Даже Волан-де-Морта.

* * *

Дамблдора тоже удивили рефлексы и скорость, с которой соображал Гарри. А ещё он считал, что Филиус поразительно точно сравнил преподававшего фехтование гоблина с его старым другом Аластором. Их методы обучения и впрямь удивительно похожи. Кроме того, как и весь остальной Хогвартс, он не пропустил комментарий про «мягкотелость». После такой демонстрации в обозримом будущем враги Гарри точно не станут встречаться с ним лицом к лицу. Поэтому пока они оценивают ситуацию, прежде чем решатся на следующий шаг, Альбус ожидал несколько спокойных месяцев.

На самом деле, эта ситуация поставила Альбуса перед дилеммой: он хочет перехватить контроль над мальчиком у гоблинов, но при этом Волан-де-Морта нужно повергнуть. То есть, ему нужен способ достичь первой цели, никоим образом не подвергая опасности шансы Гарри на успешное выполнение второй. Есть у него искушение оставить всё как есть, да только нельзя. Мастер Шарпшард публично отругал своего ученика за то, что тот проявил хоть каплю прощения, и вот в этом и заключалась проблема Альбуса.

Победивший Гарри заставит магическое сообщество пасть к его ногам и исполнять любое желание. То есть, мальчик без капли прощения в сердце может изменить их общество до неузнаваемости. Ему нужно срочно выяснить, что именно замышляют гоблины, а только что у него на глазах его ничего не подозревающий будущий информатор ушёл обучать юного Гарри и трёх его друзей.

Уильям Уизли обязан понять, какой вред сейчас можно нанести, и заставить самого себя признать, кому на самом деле он предан. В такой щекотливой ситуации всё сводилось к применению правильного рычага. А нет сильнее рычага, который можно против кого-то применить, чем его семья.

Директор нисколько не сомневался, что разговор с матерью Уильяма быстро коснётся её старшего сына. И Молли сама расскажет Альбусу, как она рада, что Уильям вернулся домой. И вот тогда у него появится повод выразить сожаление, что бывший старший префект Хогвартса отказался с ним сотрудничать, а пока работал на гоблинов, очень сильно изменился.

А Молли ненавидит даже мысль, что любой из её детей может измениться, особенно если влияние, которое к этому привело, не совсем человеческое. Поэтому пока он будет гостить в "Норе", его ждёт настоящая осада, ну а Альбус удвоит свои усилия, когда обязанности Уильяма в очередной раз приведут его в Хогвартс. И уже вскоре эта двойная атака обязана привести к трещине в его броне, а чтобы использовать ситуацию, больше Альбусу и не нужно.

Одна капля информации вскоре повлечёт за собой другую, и вот тогда молодой человек окажется в его власти. Он станет его шпионом в Гринготтсе, предоставляя сведения, которые помогут Альбусу проложить правильный курс магической Британии в будущее — ради общего блага, конечно.

* * *

Люциус тоже пытался строить планы на будущее, только вот получалось у него не очень. Возвращения своего хозяина он никак не ожидал. Глава рода Малфой прекрасно понимал, что его полезность как Пожирателя смерти заключается в его богатстве и влиянии. И лишившись и того, и другого, он будет резко ограничен в том, как помочь планам своего хозяина. Он ведь уже был свидетелем, что происходило с Пожирателями смерти в подобной ситуации, и нельзя сказать, что ему понравилось.

Сейчас он обдумывал свой следующий шаг, уставившись на небольшой дневник в чёрной обложке. А поскольку гоблины блокировали Нарциссе доступ к хранилищам Лейстрейнджей и Блэков, этот дневник остался единственной картой, которую можно разыграть. Но, как и в случае с любым козырем, всё зависит от того, как и когда его разыграть.

Его жажду мести Кроу сдерживал тот факт, что против этого «Защитник Хогвартса» бессилен. А с точки зрения Люциуса, месть, подобно хорошему вину, становилась тем лучше, чем дольше созревала. И если всё пойдёт по его сценарию, из Хогвартса вынесут труп Кроу. И тогда Дамблдора уволят, а Фаджу придётся подать в отставку, поскольку публика потребует козлов отпущения.

Но Люциус Малфой терпеливый человек, а его жажду мести не утолит ничто, кроме тройной победы. И он может себе позволить проявить терпение. Ведь терпение — это почти всё, что теперь ему осталось. А то непохоже, что сейчас он способен на что-нибудь ещё.

В течение следующих недель Хогвартс постепенно привык к своему новому «нормальному» состоянию. Благодаря предупреждению Падмы Гермиона стала лучше понимать, что происходит вокруг неё — или, правильнее сказать, вокруг Гарри — когда речь идёт о поведении тамошних девушек.

Факультет Когтевран хорошо приспособился к тому, что происходит в его сине-бронзовых стенах. Мораг, Мэнди и Лиза подружились с троицей, разделив защиту Гарри. Да и уроки Зелий здесь тоже помогли. Чжоу то и дело строила Гарри глазки и постоянно находила повод с ним поговорить. В таких ситуациях Гарри вёл себя вежливо, но не более того. А вот девушки с Когтеврана постарше — кроме Пенни — старались держаться подальше. Но у них, возможно, перед глазами стоял пример Чамберс.

Все остальные первокурсницы тоже завязали хорошие отношения с квартетом друзей, и только две гриффиндорки постоянно преступали границы. И по дороге на очередной урок Парвати и Лаванда подошли к Гарри и начали трещать без умолку. А увидев, что тот даже бровью не повёл, Лаванда сама решила сдвинуть дело с мёртвой точки и схватила его за руку. Однако в ответ получила вежливый, но мгновенный и твёрдый отпор:

— Мисс Браун, никогда не берите владельца клинка за правую руку, если вам её не предложили. В моей культуре это можно расценить как нападение, поскольку вы мешаете мне обнажить оружие.

Лаванда немедленно отпустила руку, словно та раскалилась докрасна и обожгла ей пальцы. Никто не желал, чтобы Гарри хотя бы подумал, будто на него собираются напасть. Все же видели, на что он способен с клинком в руках.

Прежде чем продолжать, Гарри кивнул.

— Вы об этом не знали, поэтому больше можете ничего не говорить.

С тех пор обе гриффиндорки оставили его в покое.

Когда к нему подходили старшекурсницы с других факультетов, Гермиона надеялась, что не выдаёт желаемое за действительное. Тем не менее, Гарри, похоже, и впрямь использует её в качестве щита. Но она рада выполнить эту миссию. Возможно, в Хогвартсе у этих девушек определённые планы, так и у Гарри тоже. Хотя у его планов гораздо более далеко идущие последствия, нежели поиск жениха. Гермиона вспомнила об этом, когда в понедельник они покидали обычный урок Защиты — в этот момент профессор Уизли передал Гарри короткое сообщение:

— Твой отец сказал «пора». И заверил меня, что ты в курсе, что это значит.

— Гарри, пожалуйста, скажи, что ты не собираешься напасть как воин-гоблин?

— Гермиона, я и есть воин-гоблин.

— Ладно, неудачный выбор слов. На самом деле я хотела спросить, не собираешься ли ты, очертя голову, броситься навстречу опасности с клинком в каждой руке?

Увидев, что она просто переживает, Гарри попытался её успокоить:

— На самом деле, мне поручили покончить с огромным злом. И это всё, что я пока могу сказать по этому поводу. Но могу тебя заверить — для защиты мне не понадобится ни один из моих клинков, поскольку никакой опасности не будет.

После инцидента с Люциусом Малфоем Гермиона согласилась с тем, что Гарри приехал в Хогвартс не только с целью получить магическое образование, но и с какой-то иной. Очевидно, наступил следующий этап достижения этой цели. А что он больше ничего не может ей сказать — это нормально. Ему ничего не угрожает — и это главное.

По крайней мере, на этот раз у нее за плечами шесть недель магических тренировок и несколько проклятий "в рукаве". Конечно, она поверила Гарри, когда тот сказал, что ему ничего не угрожает, но всегда лучше быть готовой.

Ещё она готовилась, снова перечитывая от корки до корки книгу, которую подарил ей Невилл. Да, Гермиона считала, что поведение магов и многие их обычаи в лучшем случае можно описать как «странные», но это, по крайней мере, объясняет поведение "старого" Гарри. Очевидно, он читал нечто подобное до Хогвартса, поэтому полагал, что такие вещи, как предложить юной леди руку или поцеловать ей тыльную сторону ладони, — для волшебников в порядке вещей.

Однако опираясь исключительно на собственные наблюдения, Гермиона уже могла сказать, что обычным такое поведение в магическом сообществе больше не назовёшь. Возможно, теперь такое увидишь только на самых официальных мероприятиях или церемониях, но её это не слишком беспокоило. Поскольку сейчас она идёт под руку с Гарри, и это её руку он целовал, то скорее рак на горе свистнет, нежели Гермиона Грейнджер поднимет эту тему. Оставалось только надеяться, что Гарри пришёл к такому же выводу, но ей слишком нравится ходить с ним под руку, чтобы это прекратить.

А вот последняя оплошность в отношении культуры гоблинов заставила её задуматься. Однако в кои-то веки она не поспешила в библиотеку, поскольку уверена, что лучший источник знаний о гоблинах — это Гарри.

— Знаешь, я прочла книгу Невилла о древнейших и благороднейших родах. Очень проницательно и потрясающий источник информации для кого-то вроде меня — то есть человека без магического образования. Мне интересно, а есть ли подобные книги о культуре гоблинов? Я могла бы посмотреть в библиотеке или купить в книжном магазине.

Поскольку вопрос подруги заставил его задуматься, Гарри остановился.

— Короткий ответ — таких книг не существует. Думаю, причина в том, что раньше никого и никогда этот вопрос не интересовал.

— Теперь я опять запуталась. Почему никого не интересовал? Гоблины хранят и контролируют богатства магического сообщества, но о них никто ничего не знает. Да это просто безумие!

Засмеявшийся Гарри двинулся дальше по коридору и только тогда ответил:

— Никаких возражений по этому поводу. Думаю, что причина, почему такие книги отсутствуют, заключается в том, что писать их должен человек со стороны. Да и его культура должна серьёзно от гоблинской отличаться. А обычно гоблины не подпускают незнакомцев слишком близко.

Увидев, что Гермиона изо всех сил пытается осмыслить такую концепцию, он попытался объяснить на примере:

— Если попросить Падму рассказать о её жизни в Индии, она наверняка будет говорить об этом часами. Но это не значит, что она обязательно вспомнит про полёты на ковре-самолёте, поскольку для неё это обычное дело. Тогда какой смысл об этом рассказывать?

— Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду. Чтобы понять, что отличается, а что остаётся прежним, тут и впрямь нужен не гоблин.

— Точно. Кстати, гоблины всегда устраивают вечеринки с обезглавливанием магглов в последнюю пятницу каждого месяца. А ты, случайно, не знаешь, когда волшебники устраивают свои?

— Гарри Кроу, да как ты смеешь?! Мне шуточек Падмы более чем хватает! Теперь и ты туда же?

— Мисс Грейнджер, зачем же так разговаривать с вашим единственным источником знаний о гоблинах?

Гермиона застонала.

— Я хотела сказать, что собиралась уточнить у мастера Пицлая, но теперь вижу, как вы оба хотите посадить меня в лужу. Просто помни, Кроу, что на рождественские каникулы ты приедешь в гости ко мне. А я — твой единственный источник знаний о магглах, поэтому расплата может быть жестокой.

Она попыталась выглядеть суровой, но всё-таки не сумела сдержаться. Поэтому по дороге в башню Когтеврана оба смеялись.

* * *

А в башне Гриффиндора в гостиной Невилл пытался готовиться к уроку Зелий. Только вот Рону стало скучно, и он постоянно приставал с предложением поиграть в волшебные шахматы.

— Попроси Симуса, а я сейчас занят.

— Дин снова рассказывает ему про футбол. Вот ты знал, что там играют на земле? Только один мяч на двадцать два игрока — чёртовы психи, если кто-то спросит меня.

— А я тебя и не спрашивал. На самом деле, я тут работать пытаюсь.

Когда Рон наконец-то удосужился взглянуть, чем там занят Невилл, у него сложилось стойкое впечатление, что его обманули.

— Это же Зелья! А ты говорил, что этот гоблин вообще не даёт домашних заданий.

— Мастер Пицлай не заставляет нас писать эссе, но он ожидает, что мы сами выясним всё о зелье, которое будем варить в следующий раз.

Однако Рон по-прежнему считал, что это всего лишь надуманный предлог, чтобы избавиться от него.

— Но сегодня только понедельник, а Зелья в пятницу. К тому времени ты всё забудешь.

— Не забуду, потому что до пятницы каждый вечер буду просматривать свои записи.

— Черт побери, я же пытался тебя предупредить! Видишь, что получается, когда тусуешься с когтевранцами? Мы, гриффиндорцы, должны держаться вместе.

— Если держаться вместе означает ходить на уроки к Снейпу, можешь про это забыть.

— А где же верность своему факультету? Вместо этого ты бросил своих товарищей и принял сторону Когтеврана. Ты позоришь Гриффиндор, Лонгботтом!

Невилл немедленно вскочил на ноги.

— Я позорю? Это ведь ты проклял девушку! Настоящий храбрый гриффиндорец, у которого даже не хватило смелости извиниться.

— Чёрт побери, ты же сам всё слышал! Я ведь уже извинился!

— Это может сказать кто угодно, но мы-то знаем, что на самом деле извиняться ты не хотел. Гарри просто не захотел с тобой ссориться и портить день рождения Гермионе. Ты называешь меня позором Гриффиндора, но я учусь с девятью когтевранцами, опережая шестерых и не отставая ещё от двоих. Я бы сказал, что я гордость своего факультета. А чего ты добился в Хогвартсе? Отработки, снятые баллы, временное исключение, а теперь ещё и испытательный срок? Так держать, Ронни!

Рон всё сильнее краснел, однако Невилл не дал ему и рта раскрыть.

— Ты пытался проклясть двух моих друзей и случайно попал ещё в одного. Только попробуй наставить на меня свою палочку, и тогда узнаешь, чему твой старший брат учит нас каждые выходные.

Их спор становился всё громче и громче, поэтому вокруг собралась довольно приличная толпа. Внезапно оттуда вынырнули руки, и ноги Рона немедленно оторвались от пола. Впрочем, близнецы на этом не успокоились и потащили братца вверх по лестнице.

Невилл же снова сел и продолжал заниматься, пока к нему не обратилась Парвати:

— Невилл, шесть и два будет восемь. А ты сказал, что там девять когтерванцев.

— Да, но на Зельях Гарри учится индивидуально. Даже близнецы не сварят зелье, которое не сумеет обнаружить Снейп.

Усердно работая, Невилл даже не подозревал, какие изменения творятся вокруг него. Мнение гриффиндорцев о тихом и застенчивом мальчике только что кардинально изменилось. Особенно "отличились" две первокурсницы, которые безуспешно пытались подобраться к Гарри Кроу. Похоже, Невилл Лонгботтом может оказаться неплохой заменой.

* * *

Тем временем к Биллу приставал ещё один Уизли, пока он пытался выполнить собственное задание. Хотя следовало и самому догадаться. Поэтому тихой с точки зрения Билла трапезу в «Норе» можно назвать разве что в самую последнюю очередь.

— Но он же Альбус Дамблдор! Должен же быть хоть какой-то способ обойти эти клятвы секретности, чтобы помочь ему?

Билл отложил нож и вилку — с него более чем хватило и еды, и стенаний матери. Пришло время объяснить ей несколько прописных истин.

— А ты бы точно так же настаивала, если бы эту информацию пожелал заполучить Люциус Малфой?

— Не смеши меня! Он же Пожиратель смерти, который благодаря своим деньгам избежал Азкабана.

— Однако для гоблинов оба одного поля ягоды. Десять лет назад Дамблдору запретили переступать порог Гринготтса…

— Это произошло благодаря недоразумению…

— Если он тебе именно так рассказал, значит, этот человек ещё и лжец. Давай я расскажу тебе про твоего великого Альбуса Дамблдора. Который оставил ребёнка-сироту на пороге маггловского дома. Ребёнка, которого Волан-де-Морт поразил смертельным проклятием.

Билл не понял, что вызвало крик матери — то ли произнесённое вслух страшное имя, то ли что произнёс его один из её детей. Тем не менее, он продолжал, несмотря ни на что:

— У этого ребенка оказался шрам на лбу, а его не показали целителю и вообще оставили без лечения. Просто подбросили на порог с письмом на одеяле. И вот тут-то глупый план Дамблдора начал разваливаться: эти магглы не захотели растить мага, поэтому отвезли Гарри в Гринготтс и оставили там малыша, который всех нас спас.

Молли со слезами на глазах покачала головой.

— Это не может быть правдой…

— Отец Гарри до сих пор хранит написанное Дамблдором письмо. Его почерк ты легко узнаешь. МакГонагалл и Хагрид тоже там были. В Хогвартсе Хагрид раз за разом пытался поговорить с Гарри, но мальчик не хочет иметь с ним ничего общего. Знает же, что Хагрид — человек Дамблдора, поэтому всё, что он скажет ему, быстро дойдёт до старого дурака…

Для Молли это оказалось уже слишком.

— Альбус Дамблдор не дурак! Я не позволю так о нём говорить в своём доме!

— Знаешь, как тот тролль попал в Хогвартс? Дамблдор отчаянно пытался сохранить это в тайне, но мадам Боунс хочет привлечь его к ответственности за участие в этом фиаско. Оказывается, Волан-де-Морт не умер…

На этот раз он понял, что заставило его мать закричать.

— Ты лжёшь! Его убил Гарри Поттер — это все знают!

— Да, только никто не знает, что он пытается вернуться. Как думаешь, почему я вернулся из Египта и взялся за эту работу? Волан-де-Морт жив, и все мы знаем, что он преследует Гарри. А Дамблдор об этом знал и никому ничего не сказал — и в первую очередь самому Гарри. А взамен устроил ловушку в этой чёртовой школе! Сейчас в замке сразу четверо моих младших братьев, а этот старый ублюдок решил поиграть их жизнью. Один из профессоров был одержим Волан-де-Мортом — именно он и впустил тролля!

Билл даже сам не сообразил, что уже кричит, но, похоже, наконец-то ему удалось достучаться до матери. К сожалению, кажется, заодно он напугал Джинни, и теперь та свернулась калачиком на коленях у отца и плакала.

— Чтобы помочь этому молодому человеку, гоблины делают всё, что в их силах. Понятия не имею, что задумал Дамблдор, но поскольку я Уизли, моя позиция в этом вопросе предельно ясна — против Тьмы и за Свет. Однако мой лидер — не какой-то там старый маг, которому нравится играть чужими жизнями, а молодой человек, однажды уже победивший Волан-де-Морта. Я на стороне гоблинов, поскольку они, так же как и я, поддерживают Гарри.

Артур пытался успокоить дочь, однако ему нужно срочно кое-что прояснить.

— Много ли из всего этого известно Министерству?

— Гарри немало рассказал о Волан-де-Морте прямо на глазах у Фаджа и Боунс. Это случилось в тот самый день, когда он разделал под орех Люциуса Малфоя. Подробности того, что Дамблдор сотворил с Гарри, я узнал от его отца. Дамблдор — глава Визенгамота, но сделать то, что следовало сделать ещё много лет назад, почему-то пришлось одному из моих учеников. А поскольку Гринготтс поддерживает Гарри изо всех сил, Малфоя законно лишили его богатства, а вместе с ним и основной части власти.

Теперь Артуру многое стало понятно.

— То-то я голову ломал, с чего это вдруг в аврорате началась кампания по набору кадров. Нам оставалось только гадать, не накопала ли наконец Амелия что-то на Фаджа. А скорее всего, с ней так расплатились за то, что Малфой не предстал перед публичным судом. Слишком уж министр боится того, в чём может признаться Люциус под сывороткой правды.

Однако Молли сосредоточилась на одном единственном факте, который навсегда изменил её мировоззрение.

— Сами-Знаете-Кто находился рядом с моими детьми, а Альбус чёртов Дамблдор даже не заикнулся об этом!

Билл моментально сообразил, каким будет следующий шаг его матери, поэтому попытался её образумить:

— Мама, только не говори ему, что мы поссорились. Просто скажи, что до тебя дошли определённые слухи, но откуда, ты не знаешь. Забавно будет послушать, какое оправдание он выдумает на этот раз. Дамблдору я доверяю не больше Хагрида.

А в это время Артур пытался утешить Джинни:

— Милая, все в порядке. В Хогвартсе твоим братьям ничего не угрожает.

— А как насчёт моего Гарри? Билл же сказал, что его преследует злой волшебник.

А вот этого её старший брат спустить на тормозах никак не мог.

— Джин, я-то думал, мы с тобой об этом поговорили. Гарри не твой, и ты с ним даже не знакома.

— Билл, это просто безобидное увлечение…

— Нет, папа, это ненормально, и с этим надо было разобраться давным-давно. Меньше всего на свете я хочу увидеть, как пострадает Джинни, но если её не остановить сейчас, именно так и случится. Как думаешь, она отреагирует, когда поймёт, что всё, что навоображала про Мальчика-Который-Выжил — всего лишь плод её фантазий?

Он ненавидел, когда сестрёнка плакала, но этот разговор давно назрел.

— Все фантазии Джинни неизбежно рухнут ей же на голову. Гарри о ней даже не знает, да и близкие друзья у него уже есть. А в тот момент, когда она будет убита горем, окажется в шестистах милях* от дома. Близнецы и Перси с проблемами Рона-то едва справляются, так неужели ты думаешь, что они сумеют справиться с чем-то подобным?

— Откуда ты знаешь, что я не понравлюсь Гарри? Ты не можешь этого знать!

Билл попытался сформулировать ответ как можно мягче, но в то же время постарался донести свою точку зрения:

— Гарри Кроу — весьма серьёзный молодой человек. И только тот факт, что учится он на первом курсе, выдаёт его возраст. Если этого не знать, можно поклясться, что он гораздо старше. Его друзья тоже весьма серьёзно относятся к учебе и к дружбе с ним. Каждые выходные я думаю, что перегнул палку, но через неделю они возвращаются и жаждут большего. Они буквально вгрызаются в курс Защиты, то же самое творят на Зельях и вообще лучшие по всем предметам. Понятия не имею, на каком уровне они будут к тому времени, когда перейдут на второй курс.

Билл заметил, что эти новости Джинни восприняла плохо. А ведь дальше будет ещё хуже.

— В Хогвартсе уже есть один Уизли, который постоянно себя позорит. Но тут в первую очередь дело в том, что Рон пока просто не вырос. Но нам правда не нужна фанатка Джинни, которая будет ходить за Гарри, словно маленький потерявшийся щенок. Нужно прекратить потакать её фантазиям, прежде чем она пострадает. Я не говорю, что она никогда не подружится с Гарри — я их даже познакомить готов. Но из-за этих фантазий о мальчике, которого она никогда не встречала, не говоря уже о романе с ним, добром это не кончится.

Однако из всего сказанного братом Джинни сосредоточилась только на одном:

— Ты познакомишь меня с Гарри?

Билла буквально разрывало надвое. С одной стороны хотелось, чтобы сестра оставила фанатизм в прошлом, но этого явно пока не случилось. С другой стороны, знакомство с Гарри могло обернуться для Джинни настоящим шоком, в котором она нуждалась, чтобы преодолеть это нездоровое увлечение. Особенно если Гарри в этот момент будет держать за руку одну юную ведьмочку.

— Я познакомлю тебя с Гарри на платформе девять и три четверти перед Рождеством.

Однако заметив, как сверкнули её глаза, Билл решил предупредить сестрёнку:

— Гарри собирается провести Рождество у своей лучшей подруги. Гермиона пригласила его и Падму в гости на каникулы.

Всё выглядело так, будто сначала Джинни сказали, что она выиграла лотерею «Пророка», а потом заявили, что произошла ошибка.

— Его лучшая подруга? Разве это не та девчонка, которую Рон назвал его девушкой?

— Сейчас Гермиона Грейнджер носит золотой браслет, изготовленный гоблинами, на котором написано, что Гарри и Гермиона — лучшие друзья навеки. Гарри подарил его Гермионе на её двенадцатый день рождения.

Биллу показалось, что ради помощи Джинни он должен вести себя сурово. Он же наблюдал, как его ученик давал от ворот поворот гораздо более развитым девушкам, причём как эмоционально, так и в плане фигуры. Только вот они уже достаточно взрослые, чтобы спокойно принять отказ, а Джинни — точно нет.

Сейчас у него на глазах сестра извинилась, а затем ушла в свою комнату. Дождавшись, пока её шаги затихнут на лестнице, Артур обратился к своему старшему сыну:

— Это действительно было необходимо?

— Да, папа. Ты же годами забивал голову Джинни этой чепухой о Мальчике-Который-Выжил.

— Но это всего лишь детская книга сказок…

— Для нас — да, но Джинни верит каждому слову. Да и почему нет, если ей папа читает? Только разница между этой сказкой и историей про Зайчиху-Шутиху состоит в том, что маленькие девочки не растут с мыслью, что им суждено выйти замуж за героя и жить долго и счастливо, а уже потом учиться в школе вместе с этим героем!

— Ей же всего десять. Джинни ни о чём таком не думает.

Конечно, Биллу известно, что Джинни — любимица отца. Да вся семья в курсе! Однако он всё равно считает свою дочь гораздо младше, чем на самом деле. Так что когда в сентябре следующего года Джинни отправится в Хогвартс, грядут серьёзные испытания.

— Папа, недавно я обнаружил Джинни плачущей в своей кровати. При этом она сжимала в руках эту проклятую книгу. А знаешь, почему? Потому что Рон ей сказал, что у Гарри уже есть девушка. Одно дело — мечтать о том, чего ты хочешь от своей жизни. А Джинни изо всех сил пытается применить свои фантазии в реальной жизни. Я пытался её убедить, что он совсем не похож на мальчика из книги, но теперь она, кажется, зациклилась на Гарри Кроу. Возможно, увидев его в реальной жизни, она испытает шок и откажется от своих фантазий. А если нет, у нас будет ещё восемь месяцев, чтобы что-нибудь придумать.

Молли покачала головой.

— Я всегда считала, что самые серьёзные проблемы нам доставят близнецы, но теперь не так уверена. Такого как Рон не творил ещё никто, а Джинни, похоже, готова свалить нам на головы совершенно новый ворох проблем. Где мы ошиблись, когда воспитывали этих двоих?

Впрочем, у Билла нашлось несколько слов утешения для своих родителей:

— Не могу сказать, что Рон и Джинни плохие дети — им обоим просто нужно время, чтобы повзрослеть. А самое серьёзное здесь — взрослеть они будут в основном в Хогвартсе.

* * *

Когда на следующий день первокурсники покидали урок Чар, Парвати решила приступить к делу. А то глядишь — и Лаванда её опередит. Гарри и Гермиона шли впереди, а Невилл и её сестра — сразу за ними. Лучшего шанса и представить нельзя.

— Мистер Лонгботтом, я почему-то считала вас джентльменом. Ваш друг, мистер Кроу, подаёт правильный пример, так почему бы и вам не взять под руку юную леди?

Невилл заметил, что теперь на него смотрит немало народа. Однако у ЭТОГО Невилла есть хорошие друзья. И они вселяют в него уверенность, что поступает он правильно.

— Вы абсолютно правы, прошу прощения за оплошность. Мисс Патил, не окажите ли мне честь?

Парвати уже успела обрадоваться, что её уловка сработала, пока не увидела, как Невилл предложил руку её сестре.

— С удовольствием, мистер Лонгботтом. — Падма уже уходила под руку с Невиллом, но всё-таки нашла время повернуть голову и подмигнуть Парвати.

— Спасибо, Падма, а то твоя сестра и её подруга слишком уж липнут ко мне.

— Без проблем. Готова охранять твоё тело в любое удобное для тебя время. Тем более, что это замечательный повод кое-кого поддразнить. Как думаешь, будет не слишком жестоко поблагодарить Парвати? Я ведь прислушалась к её замечанию, верно? И вот теперь мы идём вместе. А если бы она ничего не сказала, кто знает, сколько бы времени тебе понадобилось, чтобы предложить мне руку? — Заметив, как челюсть Невилла опускается всё ниже и ниже, она не могла сдержать смех. — Вышло даже слишком хорошо, но то же самое замечание наверняка сработает и в отношении Парв. Так что буду брать тебя за руку когда захочешь — как друга, конечно.

Справившись с приступом паники, Невилл обнаружил, что ему даже приятно, когда дразнит близкий друг.

— Хочешь сесть со мной за стол Гриффиндора? Думаю, к концу обеда твоя сестра и Лаванда позеленеют от зависти.

— Это же просто гениальная идея! Но только при условии, что не увижу, как ест Рон.

А по дороге к Большому залу Падма ещё и голову ему на плечо положила. И оба изо всех сил сдерживали смех, подмечая реакцию остальных учеников.

Конечно, Гермиона заметила, чем заняты её друзья, но едва сумела выдавить улыбку. Сейчас всё своё внимание она сосредоточила на Гарри.

— Это случится скоро, верно?

— Гоблины так хорошо умеют скрывать эмоции, что их невозможно прочесть. Знаешь, иногда меня даже пугает, насколько точно ты можешь определить, о чём я думаю. Просто помни — никому ничего не угрожает. А теперь пойдём уже и попробуем перекусить.

Впрочем, долго ждать Гермионе не пришлось — метафорический сокрушительный удар молота состоялся уже на следующем занятии.

* * *

Как обычно, профессор Биннс что-то там бубнил, а половина класса (и снова как обычно) изо всех сил пыталась не заснуть. Но когда поднялся Гарри Кроу, всё изменилось. Вполне возможно, что теперь на глазах у студентов творится история.

Для начала Гарри дождался, пока профессор его не заметил, и только тогда заговорил:

— Как защитник Хогвартса, больше я не могу позволить вам продолжать эту пытку и лгать студентам. У меня как у гоблина вы вызываете почти такое же отвращение, как тот мясник, которого вы называете дедушкой.

— Да как ты посмел запятнать доброе имя моего деда?! Он погиб как герой, сражаясь во время восстания гоблинов в 1612 году…

— Только именно Кровавый Биннс и его банда головорезов отвечают за то, что вы называете восстанием гоблинов 1612 года. И умерли они совсем не героями. Нет, они предстали перед судом, их признали виновными в многочисленные преступлениях и приговорили к правосудию гоблинов.

В ответный довод Биннс вложил столько эмоций, что студенты ушам своим не поверили. Этого просто не может быть! Да если бы он так преподавал, на его уроках никто бы никогда не спал!

— А по какому праву гоблины судят волшебников? Их обязаны были передать Министерству, где они могли получить справедливый суд…

— ...И где бы их быстро освободили волшебники, которые думали точно так же, как и они. Ведь убийство гоблинов — это не преступление, верно? Вот они и ожидали, что их освободят, поэтому даже хвастались своими зверствами. Думали, что чистота крови их защищает. Только знаете что, профессор? Драконам наплевать, насколько чиста чья-то кровь, когда они тебя просто сожрут.

Если привидение вообще способно изобразить шок, Биннсу это прекрасно удалось.

— Их тела скармливали драконам?!

— Нет, их бросали к драконам ещё живыми. Они взывали о пощаде, но получили ровно то же, что и мы от них, — абсолютно никакой пощады!

— Ты лжёшь, гоблинский ублюдок!

Биннс буквально налетел на Гарри, но без тела его атака получилась безвредной. А остальных потрясло как поведение Биннса, так и описание Гарри, как поступают гоблины со своими пленниками.

Подать голос смелости хватило только Гермионе:

— Неужели гоблины и правда бросают людей драконам?

— Только за самые ужасные злодеяния. И только после того, как справедливый суд признал их виновными. Практически в каждой культуре существует или существовала та или иная форма смертной казни, и приятной ни одну из них не назовёшь. От сожжения на костре и обезглавливания до высасывания души одним из самых мерзких существ на нашей планете. Кстати, последний способ в настоящее время применяется в магической Британии.

— Гарри, а что они сделали?

За все свои годы на посту преподавателя Биннс подобных чувств никогда не испытывал, поэтому пока не понимал, как справиться с ситуацией. Тем не менее, попытался восстановить свой авторитет:

— Они ничего не сделали, но были убиты злобными бандитами-гоблинами. Мой отец с детства рассказывал эту историю — я на ней вырос. Думаешь, я не знаю, что тогда произошло?

Однако Гарри ответил совершенно спокойно. Да и какой смысл терять самообладание перед призраком?

— Если это ваш единственный источник информации, тогда да — не знаете. Мы ведь живем в обществе, где информацию никто и никогда не проверяет. «Так напечатали в Пророке, значит, наверняка это правда» — неприемлемый метод для доказательства истины. Я сейчас расскажу, что произошло на самом деле…

Биннс немедленно возмутился:

— Сядь и заткнись, мальчик! Здесь не будет пропаганды гоблинов!

— В одном вы правы, профессор — пропаганды здесь действительно не будет. Это урок истории, а вы на протяжении почти трёх столетий использовали своё положение ради антигоблинской пропаганды, внушая страх, недоверие и даже ненависть к нам в детях под вашей опекой. Но сегодня всё прекратится. Я намерен рассказать гоблинскую версию тех событий, и пусть люди сами решают, кто говорит правду.

— Пятьдесят баллов с Когтеврана. И если сейчас же не сядешь, скоро будет сто.

— Истина гораздо важнее любого количества баллов. Пришло время рассказать кусочек настоящей истории на этом уроке. Видите ли, гоблины не всегда жили только под Гринготтсом…

— Они вынуждены там жить согласно договору. Это материал уровня СОВ.

— Может и так, только всё это ложь. Ложь, которая постепенно превратилась в то, что сейчас считают фактом. А произошло это потому, что некий профессор намеренно скармливал эту ложь всем, кто учился в Хогвартсе в последние двести восемьдесят лет — сначала у человека, а потом у приведения. Знаете ли вы, что британские экзамены СОВ и ЖАБА по Истории не признают за пределами Британии? Просто остальной мир понимает: то, чему он учит, неверно, предвзято и несоразмерно — это одно так называемое восстание гоблинов за другим. Весь курс превратился в посмешище, но в этом отношении до сих пор так ничего и не сделано.

Мучивший всех вопрос задал донельзя потрясённый Терри Бут:

— Если они знают, что это неправда, так почему нас этому учат?

— Ты забываешь, что всех людей у ​​власти учили одному и тому же дерьму, которым теперь кормят нас. И учил один и тот же профессор. Даже автор нашего учебника — Батильда Бэгшот — была его ученицей. Так стоит ли удивляться, что её учебник повторяет лекции Биннса? В этой стране её считают великим историком, а за пределами Британии игнорируют и даже считают немного сумасшедшей.

— Так вот что ты пытаешься сотворить? Уничтожить репутацию, которую люди нарабатывали десятилетиями?

— Лучше так, чем сносить дома только потому, что там живут гоблины. Именно этим и занимался Кровавый Биннс со своей бандой. Мужчина, женщина, ребёнок — для них не имело ни малейшего значения, поскольку они убивали всех гоблинов без разбора. Эти люди не хотели, чтобы гоблины жили среди тех, кого они называли правильными волшебниками. Поэтому систематически убивали тех, кто осмеливался осквернять то, что чистокровные считали своим по праву рождения.

Как его и учили, Гарри пытался сохранять спокойствие и позволить фактам говорить самим за себя, однако это оказалась сложной задачей.

— А Министерство закрывало на это глаза. В конце концов, убивают только гоблинов, а они не в счёт. А вот когда гоблины поймали волшебников с поличным, Министерство тут же потребовало их выдать. Эти маги стояли, забрызганные кровью гоблинов с головы до ног, и ждали, что их быстро отпустят. Но их предали суду и казнили как бешеных тварей. Хотя почему "как"?

Весь класс внимательно ловил каждое слово, а на то, что Биннс продолжал снимать баллы, внимания никто уже не обращал.

— И Министерству пришлось принимать меры, ведь на этот раз погибли чистокровные. Как обычно, Министерство быстро приняло новые законы в свою пользу. Знаете, какие? Там попытались взять гоблинов под свою юрисдикцию. По сути, это означало, что теперь мы должны плясать под их дудку. Однако гоблины не стали этого терпеть. Как итог — «восстание» гоблинов 1612 года. А когда Министерство попыталось навязать свои новые законы, жертвы появились с обеих сторон. И только затем возобладал здравый смысл.

— Твоих драгоценных гоблинов разбили, поэтому они забились в свои норы. Вот где место этим грязным тварям, а не среди порядочных магов.

Гарри проигнорировал призрачную слюну, которой брызгал на него Биннс, пока кричал всего лишь в нескольких дюймах от его лица. Надо обязательно завершить задание, ради которого он так долго готовился.

— Министерству пришлось согласиться, что гоблины — сами себе хозяева, а Гринготтс — суверенная территория. Что не помешало им принять антигоблинские законы, не позволяющие нам покупать землю или жильё поблизости от домов волшебников. Только для некоторых этого оказалось недостаточно…

— Конечно, этого недостаточно. Мой дед лишь один из многих, кого убили эти ублюдки. Их всех надо было уничтожить под корень…

Гаррино терпение наконец-то лопнуло. Сидеть на этом уроке, зная, что творит этот призрак, — настоящая пытка.

— Знаете, в чём причина, почему профессор Биннс ни разу не взял в руки палочку и не отомстил за своего любимого деда? А всё дело в том, что палочки у него не было. Видите ли, наш профессор был сквибом. Лично я здесь ничего плохого не вижу, а вот наш профессор видел. В итоге он вырос желчным, жестоким и отвратительным человеком, сильно напоминающим одного всем нам известного смотрителя. А его единственной целью в жизни оставалась месть. Месть расе «тварей», которых, с его точки зрения, следовало уничтожить.

— Типичный гоблин — улыбается тебе в лицо, но при этом готов вонзить в спину нож. Мало вам убийства — вы же ограбили род Биннсов до нитки! Мы потеряли всё!

— Да, ваш род лишился дома, земли и золота, только гоблины здесь ни причём. Вашему отцу запретили появляться в Гринготтсе после инцидента, последствий которого ему посчастливилось избежать. Поэтому, достигнув совершеннолетия, семейное состояние должны были унаследовать вы…

— Я не получил ни кната! Грязные гоблинские воры всё украли!

— Мы брали только плату по договору аренды хранилища, пока его не закрыло Министерство. Именно чистокровные из Визенгамота приняли закон, согласно которому сквибы не могут наследовать состояние чистокровных. Кроме того, опять-таки они настояли, чтобы в договор 1612 года включили пункт, согласно которому спустя столетие невостребованные хранилища переходят в ведение Министерства. А поскольку грабили они фактически своих же, мы, гоблины, посчитали, что это не наше дело.

Тут уже заинтересовался Драко.

— То есть, ты хочешь сказать, что Министерство захватило семейное хранилище рода Биннс?

— Хранилище, дом, землю и всё семейное имущество. Всё было продано и пополнило министерскую казну. И когда его отец умер, профессору пришлось искать работу в Хогвартсе, поскольку теперь он даже не мог попасть в дом, где вырос. Сам он умер незадолго до того, как истёк столетний срок, поэтому, по крайней мере, не увидел, как Министерство забрало всё. Однако отказался уйти за грань, поскольку у него остались незаконченные дела…

— Да, у меня есть незаконченное дело! Я хочу, чтобы волшебники больше никогда не попадали в лапы грязных воров и лживых убийц-гоблинов!

Когда баллы с Когтеврана посыпались, словно листья по осени, Филиус немедленно насторожился. И на ум ему пришёл только один человек, благодаря которому факультет мог лишиться всех накопленных баллов за один урок. Поэтому декан Когтеврана осторожно вошёл в класс Истории, где стал свидетелем, как призрачный профессор совершенно непрофессионально кричал на одного из студентов.

Но поскольку Гарри вёл себя невозмутимо и ему ничего не угрожало, Филиус решил пока просто понаблюдать.

— И даже после смерти он не отказался от дела всей своей жизни. Во многом именно благодаря ему отношения между гоблинами и волшебниками никогда не выходили за рамки сегодняшнего дня, и в лучшем случае их можно назвать натянутыми. Целым поколениям детей он прививал эту ложь. Целые поколения волшебников учили, что гоблинов следует бояться и ненавидеть и никогда им не доверять. Готов поспорить, что все ведьмы и колдуны в этой аудитории — кроме магглорождённых — слышали о нас только одно правило: «Никогда не связывайся с гоблином».

— Вы мне жизнь испоганили, и я не успокоюсь, пока не отомщу! А за грань уйду только когда в Британии убьют всех гоблинов до единого. Мне будет достаточно знать, что я сыграл в этом свою небольшую роль.

Биннс по-прежнему вопил, хотя и перестал оправдывать своё поведение чем-то иным, кроме мести.

— Но теперь, когда вы столкнулись со мной, больше я не могу позволить вам оставаться в замке.

Призрачный профессор рассмеялся.

— И что ты собираешься делать, любимчик гоблинов? Провести обряд экзорцизма? У тебя кишка тонка выгнать меня из замка. Я появился здесь задолго до твоего рождения, и всё ещё останусь после того, как Тёмный Лорд тебя убьёт. Кстати, он пообещал стереть вашу поганую расу с лица земли. Вот почему я помогал ему во всём, пока он здесь учился.

После этого откровения по аудитории прокатилась волна потрясённых вздохов.

Для Гарри оно тоже стало неожиданным, но теперь Биннс осудил себя своими же собственными словами.

— Я-то не могу, зато другие могут. Вы слышали достаточно?

В классе разом появились четыре призрака. Первой заговорила Елена:

— Да, юный защитник.

В этот момент раздался громкий удар колокола, который последний раз слышали на распределении. А далее выступил Кровавый Барон:

— Хогвартс говорит. Вам предоставили убежище и позволили и впредь демонстрировать страсть преподавать. Но не ради того, чтобы вы совершили самое гнусное предательство.

— Систематически лгать детям ради достижения собственных целей — это подло. Больше вам не место в этих стенах! — заявил Толстый Монах.

А напоследок сэр Николас продемонстрировал, что в этом вопросе они едины:

— Вы можешь уйти за грань или быть изгнанным из замка. Это ваш единственный выбор…

Однако времени призрачному профессору не дали — видимо, Хогвартс уже принял решение. Снова раздался удар колокола, и словно невидимые руки потащили орущего Биннса прямо сквозь стены замка.

Услышав «глас» Хогвартса, директор немедленно рванул в сторону нужной аудитории. Конечно же он сразу сообразил, благодаря кому состоялось это событие, тем самым повторив вывод Филиуса. Внутрь он ворвался как раз вовремя, чтобы увидеть, как профессора Хогвартса насильно изгоняют из замка. И его взгляд немедленно сосредоточился на единственном стоявшем ученике.

— Мистер Кроу, я требую объяснить, что здесь происходит, и немедленно!

---

Примечания:

*600 миль — 965,606 км

— Мистер Кроу, я требую объяснить, что здесь происходит, и немедленно!

Однако ответить Гарри не успел, поскольку всем свой пылкий шотландский нрав продемонстрировала Мораг МакДугал, пугающе напомнив профессора МакГонагалл. Разъярённая когтевранка вскочила на ноги и начала задавать вопросы, на которые, с её точки зрения, следовало ответить в первую очередь:

— Директор, вы же не только Верховный Чародей Визенгамота, но и президент МКМ. Вот как вы могли не знать, что над курсом истории магии в Хогвартсе смеётся весь остальной мир? Я считаю, вы обязаны объяснить, почему позволяли этому безобразию продолжаться.

Дамблдора изрядно потрясло, что первокурсница потребовала у него отчёта. И что тут скажешь? И где то почтение, которое студенты обычно ему оказывали? Где уважение, которого, по его мнению, он заслуживает? Но прежде, чем Дамблдор успел сказать хоть слово, за него ответил Гарри:

— Древнейшая причина в мире — экономика. В Хогвартсе семь основных предметов, а последние двести лет один из них преподавали бесплатно. Биннс широко известен как дерьмовый учитель, зато дешёвый, ведь призраку не нужно платить. Вот он и использовал этот факт в своих интересах, продолжая распространять свою собственную отраву.

В конце концов, на интересующий Альбуса вопрос ответила Елена:

— Хогвартсу нужен новый профессор Истории. Биннс использовал своё положение, чтобы распространять дезинформацию и ради своей личной вендетты против нации гоблинов. И хотя мы готовы признать, что эту проблему вы унаследовали, однако ваше бездействие в этом вопросе с момента назначения директором нас не радует. Мы живём в этом замке много веков, поэтому оторваны от внешнего мира. Вот и полагаемся на каждого директора, чтобы удержать Хогвартс на правильном пути. Пути, благодаря которому его выпускники будут востребованы во всём мире… а не станут посмешищем.

Гарри низко поклонился ей.

— Миледи, с разрешения Хогвартса, у нас, гоблинов, есть решение.

Альбусу совсем не понравилось, как это прозвучало.

— И в чём будет заключаться это решение, мистер Кроу? Начнутся уроки, как обнимать гоблина?

— Не думаю, директор. Хотя, если вы действительно считаете необходимым, Гермиона и Падма наверняка смогут преподавать этот предмет.

Неудержимый смех Невилла озадачил остальных учеников, а Гарри обернулся и подмигнул двум своим смущённым подругам.

Филиусу удалось скрыть веселье и задать свой вопрос. И на него мальчик точно захочет ответить.

— Уверен, что мисс Грейнджер и мисс Патил захотят обнять одного конкретного гоблина. А ещё уверен, что планы мистера Кроу куда как серьёзнее. Гарри, почему бы тебе о них не рассказать?

— Спасибо, мастер Флитвик. Просто мой отец не хотел, чтобы его сын покинул Хогвартс с СОВ или ЖАБА, которые не стоят даже пергамента, на котором их написали. А поскольку я свободно говорю на нескольких языках, мне будет легко учиться и сдать аккредитованный экзамен по Истории во Франции или Германии, но как насчёт всех остальных? Они ведь так не смогут, поэтому следовало найти решение.

По мере того, как Гарри проводил всё больше и больше времени со своими товарищами по факультету, они узнавали его всё лучше и лучше. Именно это придало Лайзе Турпин уверенности вмешаться в беседу:

— Вот почему ты ждал до сегодняшнего дня? И теперь этот вопрос можно решить?

— Верно. Курс, соответствующий европейским стандартам, сначала нужно разработать, найти учебники и перевести их на английский язык, и только потом отыскать профессора, который будет его преподавать. Конечно, на это потребовалось время.

Альбус снова был потрясён.

— И кто за всё это заплатит, мистер Кроу?

Гарри понимающе ухмыльнулся.

— Директор, если в этом мире есть то, в чём гоблины хорошо разбираются, так это экономика. А ещё нам хорошо известно, что произойдёт, если Хогвартсу придётся поднять цены. Профессора и все учебники профинансирует недавно созданный фонд Лили Поттер. К сожалению, в настоящее время это распространится только на первые четыре курса. Всё дело в том, что у любого студента пятого курса и старше просто не хватит времени выучить новый материал. Да и четвёртому придётся усердно потрудиться, чтобы успешно сдать экзамен по новой программе. Кстати, пока новый курс не станет доступным для всех, для старших курсов вам придётся нанять отдельного учителя.

На большее Альбус и рассчитывать не мог, но прежде чем любезно согласиться, хотел прояснить один нюанс:

— Параметры курса установлены Европейским Советом по образованию?

— Да, сэр, они всё одобрили. А иначе в Хогвартсе толком ничего не изменится, и получится, что мы, гоблины, ничем не лучше Биннса. Материалы будут доступны в библиотеке для всех старшекурсников, желающих сдать новый экзамен, однако наши эксперты в области образования считают, что если ребята сосредоточатся на новом курсе истории, у них пострадают оценки по другим предметам.

— Я передам эту новость и советы ваших экспертов остальным деканам. И считаю, что они лучше всех могут судить о способностях своих учеников. Конечно, я последую их рекомендациям. Рад, что мы можем работать над этим вопросом сообща, мистер Кроу.

Весь класс с недоверием уставился на директора, который требовал признать свои заслуги в достижении того, к чему не имел ни малейшего отношения, а ещё каких-то несколько минут назад вообще ничего об этом не знал. Однако дочь Ровены Когтевран не позволила Дамблдору выйти сухим из воды.

— Наш Защитник обратился с этим вопросом к нам и попросил нашей помощи. Мы позаботились о проблеме, а наш Защитник предоставил решение. А вот вашей помощи никто не просил, да она и не требовалась. Хогвартс согласился с решением Защитника, и мы сами проинформируем деканов факультетов, что именно здесь произошло. Профессор Флитвик видел основное, и буду признательна услышать его мнение.

— Услышав, как профессор Хогвартса похвастался тем, что во всём помогал Тёмному лорду, чтобы тот уничтожил нацию гоблинов, я почувствовал себя грязным только потому, что был знаком с Биннсом.

Громкое «ЧТО?!» из уст Дамблдора количеством децибел могло поспорить с колоколом Хогвартса.

— Альбус, мы все это слышали. Его ненависть к нации гоблинов едва прикрыта, но даже меня удивило, насколько она сильна. А что касается нового курса Истории, думаю, моё мнение совпадает с мнением экспертов мистера Кроу. Мне на ум приходит горстка когтевранцев со старших курсов, способная справиться с таким объёмом дополнительной работы наряду с уже имеющимися экзаменами. Думаю, на остальных трёх факультетах таких найдётся ещё меньше. Однако не вижу смысла и дальше изучать курс, где результат экзамена не стоит пергамента, на котором его записали. Поэтому порекомендую своим когтевранцам пока бросить Историю и использовать освободившееся время для изучения других предметов.

Тут все заметили, что Драко поднял руку.

— Сэр, можно вопрос? Мистер Кроу утверждает, что уже нашёл для нас нового профессора. А этот профессор гоблин или волшебник?

Все взгляды скрестились на Гарри, который немедленно решил использовать этот шанс в своих интересах. В конце концов, он несколько недель размышлял на эту тему, и вот ему вручили золотой билет высказаться начистоту:

— Честно говоря — не знаю, да мне и всё равно. Я просто знаю, что любой, кого наймёт мой отец, будет чертовски хорошим специалистом. А иначе не задержится здесь надолго. Не это ли самое важное?

Гарри понимал, что собственный факультет уже на его стороне. Да после первого же урока Зельеварения с наставником гоблином дураком надо быть, чтобы думать иначе, а дураки на Когтевран не попадают.

— Если собираешься жить, ограничивая свой выбор, с кем будешь общаться, такими мелочами как чистота крови, факультет Хогвартса или за какую квиддичную команду кто-то болеет, прими мои соболезнования. Если бы я так поступил, кто бы со мной дружил? В моём положении таких людей и так немного.

Внимательно посмотрев на Гермиону, Невилла и Падму, он продолжил:

— Вот взгляни на трёх моих самых близких друзей и на меня. По любым меркам наша дружба просто не может существовать. Чистокровный из древнего британского рода; чистокровная индианка, чья родословная наверняка ещё длиннее; девушка, которая до одиннадцати лет даже не знала, что она ведьма; и я — маг, воспитанный гоблинами. У нас огромные культурные различия, из-за которых разногласия возникают почти каждый день. Но когда они всё-таки возникают, мы их обсуждаем. Падма как-то сказала, что в Индии предпочитает ковёр-самолет, а не метлу. Мне понравился первый полёт на метле, но кто не захочет полетать на настоящем ковре-самолете? И мы готовы поклясться, что кое-какие вещи, о которых рассказывала Гермиона, она просто выдумала, но она обещала их показать.

Снова взглянув на своих друзей, он увидел, что те ему улыбаются. Значит, не обиделись.

— Да, мы расходимся во мнениях, но это нормально. Чтобы ладить, друзьям совсем не обязательно быть одинаковыми — надо просто уметь соглашаться, что на мир вы смотрите по-разному. Так почему имеет значение, кто наш новый наставник — волшебник, гоблин или даже кентавр? Главное — чтобы нас могли научить тому, что мы должны знать.

Альбус заметил, что этой цепочкой рассуждений мальчик произвёл на своих сверстников серьёзное впечатление, поэтому пожелал немедленно это пресечь. Слишком уж хорошо помнил другого молодого волшебника, способного очаровать кого угодно.

— Всё это прекрасно, мистер Кроу, а обязанности профессора Истории пока я возьму на себя. Кстати, а когда этот новый профессор сможет приступить к работе?

— Полагаю, через несколько дней, директор. А до этого момента призраки факультетов уже согласились проводить занятия.

Теперь Альбус окончательно почувствовал себя лишним. Вроде как все полагают, что это его школа, однако всё больше и больше решений принималось без его участия. Поэтому когда Уильям Уизли появится в замке в следующий раз, нужно непременно загнать его в угол. Альбус отчаянно хотел выяснить, какова конечная цель гоблинов — и желательно прежде, чем его тоже вышвырнут из замка.

— Тогда продолжайте.

Но когда он собрался уходить, Филиус его остановил:

— А как насчёт баллов, которые Биннс снял с Когтеврана, прежде чем его изгнали?

— Вы же знаете, что в этом вопросе я придерживаюсь политики невмешательства. Осмелюсь заметить, что баллы сняли заслуженно.

Альбус посчитал, что претендует хотя бы на небольшую победу, только вот призраков факультетов в расчёт не принял.

Первой снова выступила Елена:

— Мистер Кроу, пятьдесят баллов за то, что привлекли наше внимание к этому вопросу. И ещё пятьдесят за решение проблемы поисков нового профессора Истории для Хогвартса.

Далее эстафету подхватил сэр Николас:

— Мисс МакДугал, пятьдесят баллов за то, что у вас хватило смелости задать директору животрепещущий вопрос. Кстати, как мы все заметили, он так на него и не ответил.

Кровавый Барон тоже не остался в стороне:

— Мистер Бут, пятьдесят баллов за вопрос по сути дела.

Толстый Монах быстро подсчитал в уме.

— Мисс Грейнджер, тридцать четыре балла за то, что такая хорошая и верная подруга. Если не ошибаюсь, Когтевран вернулся на ту позицию, которую занимал в начале урока.

После того, как Альбус публично заявил о своей политике невмешательства, он оказался бессилен что-либо сделать. Поэтому сразу после заявления призрака Пуффендуя покинул аудиторию.

* * *

Когда студенты в свою очередь покинули урок, который никто из них никогда не забудет, Гермиона задала последний вопрос волшебнику, за чью руку сейчас держалась:

— Гарри, а что ты имел в виду, когда говорил, что знаешь, что случится, если Хогвартс повысит цены?

Тот попытался ответить попроще, но, в конце концов, заявил прямо:

— В культуре магической Британии доминируют мужчины. А большинству чистокровных ведьм суждено растить детей и служить "украшением" мужа на общественных мероприятиях. Вот девочек и отправляют в Хогвартс в надежде встретить будущего мужа. И если цены повысить, немало отцов усомнятся, стоит ли формальное образование таких расходов. И они могут решить не отправлять своих дочерей в Хогвартс, а просто выбрать для них подходящего мужа.

Гермиону это настолько потрясло, что она отпустила руку Гарри.

— Но это… это же просто…

И пока она пыталась подобрать слова, Гарри постарался прийти ей на помощь:

— … другая культура? Несколько минут назад я заявил перед всеми первокурсниками, что мы можем обсудить любые разногласия. Так пожалуйста, не делай из меня лжеца.

В голове у спутницы осталась только одна мысль:

— Пожалуйста, скажи, что у гоблинов не так?

Мольба в её голосе что-то глубоко тронула в душе Гарри. Поэтому он подвёл свою лучшую подругу к небольшой нише с окном, и они оба устроились на стоявшей там скамейке.

— Гоблины — раса воинов. И пока я сейчас буду тебе объяснять, ты должна всё время об этом помнить. Так вот, есть определённые ограничения, которые культура гоблинов налагает на своих женщин в отношении карьеры.

Он увидел, что Гермиона уже готова это прокомментировать, поэтому быстро продолжил объяснения:

— Женщины посещают те же занятия, что и мужчины, хотя на занятиях по боевой подготовке их, как правило, учат владеть более лёгким оружием. Да, их учат сражаться, но больше ради того, чтобы они могли защитить себя и свои семьи. И ни одна женщина-гоблин не может стать воином и отправиться на войну.

Это Гермиона могла понять. В настоящее время в британской армии шли серьёзные дебаты по вопросу, может ли женщина сражаться на передовой. И быстрых или простых решений здесь не найти, поэтому она понимает позицию гоблинов.

Посчитав кивок Гермионы хорошим знаком, Гарри продолжил:

— Ещё женщинам-гоблинам запрещено работать за стойкой операционного зала Гринготтса, но не по той причине, о которой ты могла подумать. Гоблинов специально учат, как себя вести в отношении невежливых, а иногда и откровенно грубых волшебников и ведьм, которые пользуются услугами банка. И ни один гоблин-воин никогда не сможет молча постоять в сторонке, когда унижают женщину его племени. Так что если допустить женщин в главный зал, там каждый день по полу катились бы отрубленные головы.

Гермиона уже не раз становилась свидетельницей, как Гарри её защищает, и эта его черта неизменно вызывала слабость в коленях. Опять-таки, она без труда представила стражника Гринготтса, несущегося с обнажённым клинком на позволившего себе слишком многое в отношении женщины-гоблина волшебника.

— Есть женщины, которые больше всего на свете хотят выйти замуж, растить детей и быть настоящей матерью. Точно так же, как есть те, кто выбирает карьеру. Ты рассказывала, что твои родители — целители, и работают вместе. Муж и жена, и оба целители — не такое уж необычное явление в нашем обществе. А вот у магов это большая редкость.

— Гарри, я просто хотела узнать, могут ли женщины-гоблины решать сами за себя. Похоже, всё-таки могут, за исключением нескольких случаев, о которых ты рассказал.

— Мы по-прежнему общество, где доминируют мужчины. Например, ни одна женщина не сможет возглавить род. И в то же время ни один глава рода никогда не станет иметь ничего общего с договорным браком, а гоблинских брачных контрактов просто не существует.

Когда Гермиона попыталась выдавить из себя слова, её голос превратился в писк:

— Брачные контракты?

— О, чистокровные их просто обожают. Думаю, где-то в Гринготтсе лежит полный мешок с ними на имя Гарри Поттера. По-видимому, последний Поттер — достойный приз, так что в этом мешке несомненно есть предложения от отцов знакомых нам по Хогвартсу девушек.

У Гермионы внезапно пересохло во рту, но она должна выяснить всё до конца.

— И что ты об этом думаешь?

Гарри пожал плечами.

— Я гоблин-воин, которому поручили ответственную миссию. Миссию, которую я обязан выполнить, прежде чем смогу спокойно жить дальше. И пока Волан-де-Морт не перестанет представлять угрозу, я даже думать не буду ни о чём подобном. А вот когда его не станет, я точно буду знать, чего хочу.

Отчаянно ожидая продолжения, Гермиона затаила дыхание. Казалось, Гарри смотрел в никуда, а она просто хотела, чтобы он прекратил её мучить.

— Мой отец рассказал, что мои папа и мама были не только сильной и грозной парой, но и очень любили друг друга. Вот этого я и хочу.

Тут он взглянул на свою лучшую подругу, чтобы выяснить её мнение, и... Пожалуй, такой широкой улыбки на её лице он ещё не видел. — Думаешь, это глупо?

Девочка медленно и осторожно обняла его и, положив голову ему на плечо, зашептала на ухо:

— Этого все хотят. Однако я не могу представить никого, кто заслужил это больше тебя.

— Значит, у нас всё хорошо?

— Конечно. Мы вели себя глупо, а потом обсудили культурные различия. Конечно, я никогда не выставлю своего лучшего друга лжецом. Но разве избавление от Биннса — это конец?

Гарри не мог покачать головой — слишком уж уютно подруга устроилась у него на плече, однако всё равно пришлось дать отрицательный ответ:

— И мой отец, и директор видят в этом не более чем несколько шагов по длинной дороге.

А затем Гермиона задала вопрос, который уже какое-то время её мучил, и вот наконец-то выпал шанс получить на него ответ:

— Но почему именно ты? Почему ты должен рисковать собой, чтобы всё это сделать?

Гарри по-прежнему держал её в объятиях и не стал отпускать, когда начал объяснять:

— Тут всё просто — кроме меня никто не сможет. На протяжении нескольких поколений мы, гоблины, постоянно жаловались на Биннса. Но поскольку жалобы эти нам приходилось подавать в департамент регулирования магических существ и контроля над ними, сама понимаешь, сколько от этого было толку. И вот теперь Мальчик-Который-Выжил сумел изгнать из замка Биннса всего за один день. Возможно, сами мы не сможем добиться, чтобы отношения гоблинов и волшебников стали такими, какими нам хотелось их видеть, но наши дети и их дети должны извлечь выгоду из этих изменений.

Гермиона нежилась в объятиях Гарри — теперь это её любимое место во всём мире. А после фразы «Наши дети» её внутренности превратились в желе, а в животе запорхали бабочки. Конечно она знала, что её друг не имел в виду ничего такого, но девушка имеет право помечтать, верно? А ещё при первой же возможности этой девушке непременно стоит как следует потолковать с мамой.

Гарри же, наслаждаясь близостью Гермионы, продолжал говорить, чтобы ей и в голову не пришло отодвинуться. Ему же невдомёк, что вот так она с радостью просидит хоть до конца дня.

— Я могу работать только над отношением волшебников. А вот у моего отца и директора, скорее всего, задача посложнее: убедить остальную часть нашей нации, что лучшие отношения с магическим сообществом — это именно то, чего гоблины должны желать. Из тех семи «восстаний гоблинов», вокруг которых Биннс и выстроил свой курс истории, на самом деле, только два начали сами гоблины. Однако он никогда не упоминал, что эту пару восстаний фактически подавила ​​нация гоблинов, а виновных строго наказали. У нас до сих пор остались гоблины, которые держатся за свою месть не хуже Биннса, хоть и не после смерти.

Теперь они сидели тихо, довольствуясь тем, что уже несколько минут друг друга обнимали.

— Ты ведь знаешь, что Падма будет безжалостно нас дразнить за это?

У Гарри вырвался смешок.

— Не забывай про Невилла — ему тоже несладко будет. А то когда эти двое ведут себя как пара, Парвати и Лаванду чуть не тошнит от ревности, .

— Интересно, есть ли имя Падмы в одном из тех брачных контрактов?

— Не знаю, но когда я возглавлю род Поттеров, придётся с ними разбираться. Ни один чистокровный никогда не смирится, что его дочь отверг гоблин, так что мне действительно придётся заняться этим самому.

— О боже! Думаю, если бы тебе пришлось отвергнуть меня, я бы здорово обиделась.

Вслед за этим замечанием воцарилась минута тишины, прежде чем Гарри снова сумел заговорить:

— Вряд ли я смогу так поступить с тобой…

Гермионе снова стало трудно дышать, а во рту внезапно пересохло как в Сахаре. Неужели Гарри только что сказал ЭТО?

— Мне уже пора поговорить с папой о контракте?

Прижав её к себе покрепче, Гарри прошептал:

— Только если хочешь быть такой, как все остальные.

Последние несколько часов у обоих выдались тяжёлыми, и ни один из них не хотел первым ослабить объятия. Так и нашли их Падма с Невиллом почти полчаса спустя. Однако дразнить не стали, а просто передали завёрнутую в салфетки еду. Есть в Большом Зале, где все на вас пялятся, в любом случае некомфортно.

* * *

Барчок шёл по коридору в кабинет директора. Ему не назначили, однако он не думал, что сегодня это имеет значение. В конце концов, письмо в его руке — это всё, что ему сейчас нужно.

Получив разрешение войти, Барчок немедленно поделился новостями — или письмом.

— Директор, у моего сына получилось!

Гордость за сына практически расходилась волнами. И если бы гоблин мог светиться, Барчоку бы это удалось.

Прочитав письмо, Рагнок пришёл в неменьший восторг:

— Внук Кровавого Биннса наконец-то изгнан из замка! Сегодня великий день, друг мой!

Даже в этот ранний час Рагнок приказал принести грога, чтобы отпраздновать эту знаменательную победу. И когда обоим принесли по кружке, директор провозгласил тост:

— Почти десять лет назад я назвал твоего сына Старым Вороном, поскольку тогда мне это показалось забавным. Однако, как настоящий гоблин, своими достижениями он обернул эту шутку против меня. Придётся дать твоему сыну новое имя. Итак, отныне он будет известен как Центурион Кроу!

Скрепляя это заявление, Рагнок от души отхлебнул крепкого напитка и только тогда заметил, что собутыльник к нему не присоединился.

На самом деле, Барчок опустился на одно колено, склонив голову.

— Директор, умоляю вас, пожалуйста, не надо! Мой сын и так уже сталкивается с серьёзным недовольством среди нашего народа — не стоит увеличивать это бремя!

— Не думаешь ли ты, что гоблин, избавивший нас от отродья Кровавого Биннса, недостоин награды?

— Думаю, но…

— Никаких "но"! Ты вырастил прекрасного сына — гордого воина-гоблина. Его наставники и тренеры не скупятся на похвалу, да и ты сам с гордостью вошёл сюда, чтобы похвастаться его достижениями. Его работа в Хогвартсе вышла образцовой и подняла наш авторитет на такую ​​высоту, которую мы никогда не считали возможной. Я знаю, что ты, как отец, желаешь, чтобы твой сын сам за себя решал, и обещаю это уважать. Однако я, например, буду счастлив, если он всё-таки решит остаться в Гринготтсе.

Барчок никогда ещё так не радовался, что в руке у него кружка грога. После таких заявлений она ему непременно пригодится. Правда, пока директор не закончит излагать свои доводы, пить никак нельзя.

— Я знаю, изначально ты хотел, чтобы твой сын занял своё место в магическом обществе, подарив нации право голоса на самой вершине их культуры. И это по-прежнему достойная цель. Но неужели ты не понимаешь, что отказ твоего сына от этого сценария ради жизни среди нас может обернуться столь же серьёзными последствиями для нашего сообщества?

Глава нации гоблинов начал перечислять причины своего заявления, которое вышло столь же шокирующим, как и в тот день, когда Барчок впервые предложил воспитать Гарри Поттера в качестве одного из них. И обоим гоблинам известно, что в тот день один из них едва не лишился головы.

— Он уже убивал своим клинком в бою и исправил серьёзную историческую ошибку. Он легко сможет стать таким же великим героем нашей нации, как Мальчик-Который-Выжил — для волшебников. Мастер Шарпшард считает, что когда твой сын овладеет магией, ни один гоблин не сможет противостоять ему в бою. Это само по себе достижение, которое заслуживает награды. Ну что, теперь ты встанешь и поднимешь со мной бокал за успех твоего сына? Надо устроить церемонию, и давай-ка пригласим его юную подругу. Пускай наши намерения выйдут на всеобщее обозрение!

Барчок понимал, что одной кружки ему сейчас недостаточно. Поэтому нужно написать Гарри, прежде чем он напьётся.

— Директор, вы оказываете мне и моей семье большую честь. Присвоить моему сыну это звание и пригласить на церемонию его подругу, безусловно, запустит тележку. Мы оба хотим, чтобы дорога вышла гладкой, и тележка благополучно добралась до места назначения, куда мы оба стремимся.

И только теперь изрядно потрясённый гоблин отхлебнул столь необходимого напитка.

* * *

Доставив Гарри письмо, Эрджит запрыгнула на стол рядом с Гермионой. Та держала на коленях Мунлайт, поэтому мудрая птица знала, что вкусностей будет ещё больше. И не разочаровалась, поскольку первый кусок бекона достался ей. Впрочем, маленький книзл ни капельки не завидовал — знал, видимо, что обоих фамилиаров хорошо накормят.

— Белоснежная сова и чёрный как смоль кот. Очень разные, но прекрасно ладят друг с другом. Гарри, как думаешь, мы вчетвером сможем взять с них пример?

Однако Гарри не услышал ни слова, поскольку всё внимание приковал пергамент в его руках. Соответствующий абзац он прочитал уже трижды, но по-прежнему не верил своим глазам.

— ЧТО ЗА…

— Гарри? Всё в порядке?

— Честно говоря, не знаю.

— Как ты можешь не знать?

— Я имею в виду, мне понадобится несколько минут, чтобы разобраться. Гермиона, вся моя жизнь меняется, а это не то, чего ожидаешь от завтрака в четверг утром.

В Хогвартсе что-то долго держать в секрете всё равно не выйдет. Тем более, что Гарри разговаривал довольно громко, поэтому немедленно привлёк к себе внимание. И уже вскоре весь зал знал, что он получил тревожные новости из дома. Почувствовав, что у него появился шанс, Дамблдор сразу направился к столу Когтеврана. Если мальчик расстроен, он может где-то проговориться. Однако декан Гарри последовал за директором.

Чтобы вынудить мальчика заговорить, Альбус начал с очевидного:

— Мистер Кроу, есть какие-то новости, когда Хогвартсу ждать нового профессора Истории?

— Завтра. А я на самом деле — Центурион Кроу.

Филиус немедленно сжал правую руку в кулак и приложил её к груди над сердцем, а затем склонил голову, завершая традиционное приветствие.

— Приветствую вас, Центурион Кроу, и позвольте мне поздравить вас первым.

Когда профессор Флитвик поздравил Гарри, показатель тревоги Гермионы опустился примерно на четыре деления, и теперь она, скорее, чувствовала себя смущённой, чем обеспокоенной.

— Центурион? Как в римской армии? И теперь тебе подчиняется сотня гоблинов?

Гарри всё ещё изо всех сил пытался осознать эту новость, поэтому объяснять пришлось декану его факультета:

— Центурион — это воин, который своими поступками оказал нации гоблинов огромную услугу. У него нет воинов как таковых, но если центурион отдал прямой приказ, воин обязан повиноваться. Самое близкое по смыслу — орден Мерлина или что-то вроде рыцарского звания в мире магглов. Думаю, Гарри будет самым молодым из всех, кто когда-либо удостоен этой великой чести. Дату церемонии уже назначили?

— Мой отец пишет, что обо всём позаботится. Мастер Флитвик, сможете уделить мне время до начала занятий? Гермиону нужно включить в список, поскольку она получила от директора приглашение присутствовать на церемонии.

Крик Флитвика «ЧТО?!» по громкости соперничал с директорским после памятного урока Истории с той лишь разницей, что на этот раз его услышал весь зал и мгновенно замолчал. Эрджит взмыла в воздух и теперь кружила у хозяина над головой, пока Гермиона утешала Мунлайт. К сожалению, обоим фамилиарам этот вопль категорически не понравился.

— То есть, моё присутствие на этой церемонии — нечто из ряда вон выходящее? Что ж, постоянно общаясь с Гарри, я уже должна к этому привыкнуть.

Увидев, насколько хорошо девушка всё это воспринимает, Филиус обрадовался. Осталось только подчеркнуть, насколько это важно.

— Мисс Грейнджер, думаю, вы станете первой ведьмой или волшебником, кто посетит одну из этих церемоний. Сам я никогда не видел ни одной.

Альбус отреагировал быстро — нет, не нужна ему очередная позитивная реклама гоблинов.

— Если мисс Грейнджер окажется в опасности, боюсь, я не могу ей позволить участвовать…

Возможно, Дамблдор действовал быстро, но Гарри просто молниеносно. Немедленно вскочив на ноги, он повернулся к директору лицом.

— Поскольку в вашей школе на Гермиону уже дважды нападали, не думаю, что нам пригодятся советы Альбуса Дамблдора касательно безопасности. И как только её родители подписывают разрешение, больше права голоса в этом вопросе у вас нет. Отныне вас это не касается.

Альбус уже сообразил, что совершил ужасную ошибку. Сейчас он стоит лицом к лицу с первокурсником, но, что самое невероятное, серьёзные проблемы как раз у него. И это несмотря на то, что он по-прежнему не потерял хватку, а за плечами у него почти столетний опыт. С другой стороны, у юного Гарри есть скорость и соответствующие ей рефлексы, а Альбус по глупости оказался в зоне досягаемости его смертоносного кинжала. Воспоминание о разрезанных надвое палочках на полу туалета заставили директора вздрогнуть. Возможно, бузинная палочка и самая мощная, но она по-прежнему изготовлена из дерева и не выдержит столкновения с гоблинским клинком. На самом деле, именно Филиус спас ситуацию, которая обострилась настолько, что Альбусу вот-вот пришлось бы отступить от первокурсника на глазах у всей школы.

— В Гринготтсе к мисс Грейнджер будут относиться с величайшим уважением, иначе обидчик заплатит очень высокую цену. Она будет присутствовать в качестве гостьи директора, поэтому даже если просто оскорбить её — это значит оскорбить Рагнока. Поверьте, ни для одного гоблина добром это не кончится. Вдобавок к этому браслет, который она носит, показывает всем, что она находится под защитой очень могущественной семьи.

Последний факт стал новостью для всех, кроме Гарри. Даже Гермиона удивилась.

Филиус начал объяснять значение браслета в культуре гоблинов всему залу, и теперь все его внимательно слушали.

— Профессор МакГонагалл известна тем, что носит тартан своего клана как часть своей мантии. Филигранный дизайн браслета выполняет ту же функцию. Гоблин "прочтёт" его с такой же лёгкостью, как шотландец — тартан. И если кто-то отнесётся к мисс Грейнджер с меньшим уважением, чем она заслуживает, этот гоблин навлечёт на себя гнев не только директора, но и одной из самых могущественных семей нации гоблинов. Я согласен с Центурионом Кроу — в Гринготтсе ей будет куда безопаснее, нежели в Хогвартсе.

Альбусу пришлось проглотить эту горькую пилюлю, ведь у него нет возможности опровергнуть ни одно из этих утверждений. Взамен он попытался хоть как-то сохранить лицо:

— Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы соответствующие документы оказались в Хогвартсе задолго до этой церемонии…

Однако Гарри не позволил одержать директору даже такую маленькую победу:

— В ближайшее время мой отец свяжется с профессором МакГонагалл, сообщит все детали и подготовит документы. Мастер Флитвик, мой отец и вас хочет пригласить на церемонию.

Восхищённый глава Когтеврана снова отдал честь центуриону, а затем повёл его и мисс Грейнджер в свой кабинет.

Одной рукой Гермиона держала Гарри под локоть, а другой аккуратно прижимала к себе Мунлайт. И едва они покинули зал, тут же пожелала уточнить:

— Гарри, что сейчас произошло?

— Помнишь, я говорил, что должен это сделать, поскольку кроме меня больше никто не сможет? Похоже, директор только что изменил правила и теперь хочет, чтобы я помог изменить менталитет гоблинов. Хочу обсудить это с мастером Флитвиком, но кажется, я прав. И пригласивший тебя директор — самая важная улика. Он преднамеренно показывает, что, выбери я Гринготсс, друзей не потеряю, и публично это поддерживает. Кстати, эта церемония должна показать всем, что директор всё-таки считает меня гоблином. Центурионом мечтает стать каждый воин-гоблин, и я до сих пор не могу поверить, что это случится со мной.

Гермиону эта новость не слишком встревожила.

— Гарри, я уже тебе говорила — если ты уйдёшь, я уйду с тобой. И с момента нашего первого вечера в Хогвартсе не увидела ничего, что заставило бы меня передумать. А учитывая, что за наше спасение от тролля факультету даже баллы не начислили, по-моему, ты этого заслуживаешь… Хотя я начинаю думать, что центурион — это гораздо больше, чем мне показалось вначале.

Филиус тоже прокручивал в голове факты и в итоге пришёл к тому же выводу, что и Гарри: если дело дойдёт до перетягивания каната между двумя культурами, окончательно решить бедный мальчик попросту не сможет.

* * *

Билл уже мог сказать, что перчатки сброшены, ведь последние новости из уст Гарри внесли в манипуляции директора нотку паники.

— Альбус, ты должен понимать, что я был не единственным кандидатом на эту должность. Для меня это фантастический шанс! А то, о чём ты просишь, моментально погубит мою карьеру, если кто-то об этом узнает.

— Мальчик мой, ты не видишь более серьёзных последствий, с которыми нам уже пришлось столкнуться. Трансфигурация меняется, поскольку Минерву всё больше и больше привлекает гоблинский метод превращений. Посещать твои уроки Защиты желает не меньше народа, чем частные уроки Зельеварения, которое преподаёт гоблин. А завтра к нам пребудет новый преподаватель Истории, который станет читать новый курс. И за него вместе с преподавателем заплатили гоблины.

В голосе Альбуса прорезались нотки страстной мольбы:

— Они используют влияние Гарри и золото Поттеров, чтобы подорвать основы нашего общества. В определённом смысле это столь же опасно, как и любой Тёмный лорд. Теперь их влияние распространилось на четыре из семи основных наших предметов, а если посчитать ещё и Филиуса, то сразу пяти. Поэтому мне кровь из носу нужно знать, каковы их намерения. Наверняка ты можешь хоть что-то мне рассказать?

— Могу сказать, что они желают уничтожить Волан-де-Морта. И я точно знаю — здесь мы оба с ними согласны.

Альбус только кивнул и позволил тишине затянуться, желая узнать побольше. И, в конце концов, его терпение оказалось вознаграждено.

— Ещё у них есть план касательно школы, в котором, я считаю, вам следует принять участие. А вот мне отказали. Они подозревают, что в Хогвартсе может быть спрятан крестраж. И Гарри надеется, что статус защитника поможет ему найти его. И если он его обнаружит, моя задача — аккуратно доставить его в Гринготтс…

— Если ты его найдёшь, я желаю его изучить...

— Извини, но у меня чёткие инструкции: защитить Гарри любой ценой и немедленно доставить любой крестраж в Гринготтс. Гоблины знают, как разобраться с этими артефактами, так что в этом вопросе можешь положиться на них. Справятся быстро и с гарантией.

— А тебе известно, что-нибудь они уже уничтожили?

— Мне рассказали про тот, который сидел в Гарри, но без подробностей. Я знаю, что у них есть небольшая команда, которая изучает, а затем ищет любые зацепки об этих мерзостях. И в настоящий момент наиболее вероятное местонахождение крестража, с их точки зрения — это Хогвартс.

Немного, конечно, но, по крайней мере, ему расскажут, если крестраж из Хогвартса уберут. Ну что ж, теперь, когда он пробил первую брешь в защите Уильяма, следующую порцию информации будет раздобыть гораздо проще. И уже вскоре он выяснит всё, что гоблины доверили своему разрушителю проклятий. И если возникнет необходимость поделиться этой информацией с кем-то ещё, Уильям станет прекрасным профессором Защиты, когда гоблины его непременно вышвырнут. Он даже будет жить в замке — подальше от матери. Получив Громовещатель от Молли, выяснившей, что Волан-де-Морт находился в замке, Альбус подумал, что выбраться из "Норы", безусловно, станет плюсом для молодого человека, который согласится на эту работу.

* * *

Новый профессор Истории оказался не волшебником, но Гарри не думал, что Драко станет жаловаться. И профессор Хобсон не гоблин и не кентавр, а блондинка из Швеции ростом пять футов шесть дюймов* в возрасте лет двадцати. А лицо и фигурка у неё такие, что семикурсники немедленно начали размышлять, стоят ли оценки по другим предметам шанса находиться в одной аудитории с самой горячей штучкой в Хогвартсе. Нет, на последний финт гоблинов в замке Драко однозначно не станет жаловаться.

---

Примечания:

*5 футов 6 дюймов — 167 см

Поскольку Хэллоуин выпал на четверг, церемонию, на которой Гарри официально станет Центурионом Кроу, назначили на пятницу. Зная, какому давлению подвергался его сын последние два месяца в Хогвартсе, Барчок устроил так, чтобы Гарри и Гермиона провели вне замка ещё и выходные.

Педагог в МакГонагалл изначально не согласился, чтобы пара первокурсников пропустила столько уроков. Пришлось Гарри объяснить ей, почему и на Хеллоуин лучше ему от Хогвартса держаться подальше. После этого заплакавшая заместитель директора немедленно подписала нужные документы.

В среду ночью состоялся урок астрономии, поэтому школу они покинули только в четверг после завтрака. На прощание Падма обняла обоих, а затем профессор Флитвик проводил их к границе хогвартских щитов. А далее порт-ключ Гарри перенёс пару вместе с Мунлайт прямиком в Гринготтс.

* * *

Гарри очень хотел обнять отца. Кажется, Гермионе таки удалось пристрастить его к такому совершенно нехарактерному для гоблинов поведению.

— Рад встрече, отец. Счастлив видеть тебя снова.

— И я рад встрече, сын мой. И конечно же, рад встрече с вами, мисс Грейнджер. Этим старым глазам приятно видеть, что вы оба отлично выглядите.

— О, сэр, думаю, я сейчас волнуюсь сильнее Гарри. И я тоже очень рада видеть вас снова.

Её слова прозвучали искренне, и это вызвало радостную улыбку гоблина. Но пора перейти к делу.

— Сегодня нам многое предстоит, поэтому для начала сообщу наш маршрут. Во-первых, нас всех ждут портные, чтобы подобрать что-нибудь подходящее для завтрашнего мероприятия. Потом отправимся в Годрикову Лощину, а дальше в Кроули.

У Гермионы перехватило дыхание.

— Мы увидим моих маму и папу?

— Да. Нам с Гарри нужно кое-что уладить, но и у тебя будет домашнее задание, причём в прямом смысле.

Гермиона уже разработала и усовершенствовала собственный метод борьбы с тем, что называла гоблинским принципом права на знания. В чём его суть? Если не настаивать, толком они тебе ничего не расскажут. А вот ей, чтобы получить объяснение, нужно всего лишь взглянуть на Гарри и приподнять бровь.

— Скорее всего, мой отец установил на вашем доме защитные чары. Вот почему необходим твой визит — чтобы закрепить защиту, понадобится маг. Ещё про одно дело расскажу позже — когда вернусь. Я пока не знаю, что там обнаружу, но ещё не хватало этому испортить нам день. Нам с отцом ничего не угрожает, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Думаешь, я так плохо тебя знаю?

Эта дружеская пикировка снова вызвала у Барчока улыбку, но всё-таки он вывел молодёжь из своего кабинета. У них и правда много дел, только вот не сказать, что этот день он ждал с нетерпением.

* * *

С первого сентября Гермиона чувствовала себя так, словно попала прямиком в одну из своих любимых книг. Правда, это была её личная версия — через Зазеркалье и то, что она там обнаружила. А этим утром словно в "Золушку" угодила — ощутила себя настоящей принцессой, пока вокруг суетилась целая бригада швей. И её по-хорошему поразил выбор, с которым они помогали — материал, цвет, стиль...

И вот теперь она столкнулась с суровой правдой жизни, которую сама же и выбрала. Стоять у могил родителей Гарри, пока он им её представлял... с одной стороны — в некотором роде воодушевляет, но в то же время абсолютно душераздирающе. Ведь когда их убили, им всего-то исполнился двадцать один год! Да и как относиться к надписи на их надгробии: «Последний же враг истребится — смерть», Гермиона понятия не имела.

Она стояла у их могил, пытаясь вести себя как настоящий друг, пока Гарри рассказывал об их знакомстве в Хогвартс-экспрессе и обо всех совместных приключениях на сегодняшний день. И свой вклад в эти события всегда описывал скромно — даже когда сообщил, что нация гоблинов оказала ему честь, присвоив звание центуриона. Рассказал маме, чему их учат, а отцу — что ему понравился первый полёт на метле, хотя ни одного квиддичного матча он пока не видел. У Гермионы сердце кровью обливалось, а ещё ей не терпелось обнять своих родителей и сказать им, что она их очень любит.

* * *

Едва порт-ключ перенёс троих в сад позади её дома, как Гермиона рванула вперёд, распахнув французские двери и зовя родителей. А улыбающийся Гарри подхватил переноску с Мунлайт и в компании отца последовал за убежавшей подругой.

И уже вскоре они увидели всех Грейнджеров, которые обнимались со слезами на глазах. Гарри показалось, что они вторгаются в чужую жизнь, но тут Гермиона выбралась из объятий родителей, взяла его за руку и увлекла в их сторону.

— Мама, папа, это Гарри.

Поскольку Гермиона, как обычно, взяла его за левую руку, чтобы протянуть руку её отцу, Гарри пришлось поставить на пол переноску с Мунлайт.

— Рад с вами познакомиться, сэр.

И пока Дэн отмечал крепкое рукопожатие молодого человека и как комфортно чувствовала себя рядом с ним его дочь, Гарри внимательно изучал её родителей. Похоже, обоим немного за тридцать, а отец Гермионы легко мог претендовать на "титул" высокого темноволосого красавчика. Да, слышал он, как девушки в Хогвартсе что-то такое обсуждали. Правда, не обратил внимания, что речь шла о нём. Ещё он отметил, что Эмма Грейнджер — потрясающе красивая женщина, о чём вежливо и искренне сообщил, поцеловав ей руку.

Увидев лучшего друга Гермионы, поначалу Эмма Грейнджер не поверила своим глазам. Его тёмный костюм выглядел так, словно сшит вручную лучшим портным на Сэвил Роу, хотя покрой вряд ли можно считать традиционным. Белоснежная рубашка безупречно сочеталась с жемчужно-серым жилетом и галстуком, прикрытым поясом, на котором висел украшенный драгоценностями, но явно смертоносный меч. А длинные чёрные как смоль волосы обрамляли невероятные зелёные глаза. Что ж, теперь понятно, почему Гермиона утверждает, что на него буквально бросаются другие девушки. А когда она заглянула в эти завораживающие глаза, у неё перехватило дыхание. Тем более, что Гарри поцеловал ей руку, признаваясь, что теперь понимает, в кого Гермиона такая красавица. Смех дочери — это прекрасно, и чета Грейнджер хотела слышать его почаще, а заодно тот разрушил чары, под которые попала Эмма.

— Господи, Гермиона, он просто очарователен!

Её дочь снова рассмеялась.

— Дело в том, что Гарри сам не понимает, как это у него получается. Он просто искренен.

Гермиона наклонилась, чтобы достать из переноски нового члена семьи Грейнджер, и тут её родители заметили браслет.

— О боже! А ты не шутила, когда писала, что твой подарок по-настоящему красив.

— Знаю, мама. А разве Мунлайт не красавец?

Дэн и Эмма чрезвычайно обрадовались, что их дочь ценит своего котёнка больше золотого браслета, и теперь с нетерпением ждали продолжения истории за обедом, который уже готов. И, наблюдая за тем, как дети общаются за столом, с удовольствием согласились с Барчоком — Гарри действительно раскрывает в Гермионе самое лучшее.

Их дочь сидела с котёнком на коленях, время от времени его подкармливая, а от её широкой улыбки в столовой становилось светлее. Они с мужем вообще иногда думали, что её письма писала совсем другая девушка, однако всегда знали, что "внутри" их дочь совсем не такая, какой кажется окружающим. А чтобы "вытащить" наружу вот эту счастливую и довольную жизнью Гермиону, всего-то понадобилось несколько друзей.

Вскоре Барчоку пришлось извиниться, поскольку у них с Гарри назначена встреча, которую нельзя пропустить. И теперь на глазах у взрослых дети обнялись на прощание, хоть гоблин и пообещал, что позже они вернутся. А заодно предупредил, что в течение часа к ним прибудут специалисты, которые займутся защитой дома.

Гермиона смотрела, как исчезают Гарри и его отец, и до четы Грейнджер донёсся её тяжкий вздох. Понимая, что Эмма желает поговорить с их теперь не такой уж и маленькой девочкой, Дэн молча начал убирать посуду со стола. Похоже, замечательный обед подошёл к концу

* * *

А вот Сириусу Блеку уже много лет не выпадали замечательные обеды. На самом деле, в последние десять лет с ним вообще не случилось ничего замечательного. И как раз сегодня — десятая годовщина самого худшего дня в его жизни. Да, именно в тот день его жизнь превратилась в кучу полнейшего дерьма. Поэтому его изрядно потрясло, когда сначала он услышал приближавшегося охранника, а затем дверь его камеры со скрипом распахнулась.

— Шевелись, Блек! Какие-то гоблины пришли обсудить с тобой семейные дела. А я-то думал, ты последний из твоей поганой семейки.

Сириус задумался: может, это Люциус снова пытается прибрать к рукам состояние Блеков? Наверняка совсем отчаялся, раз отправил гоблинов в Азкабан. Но его согревала единственная счастливая мысль: благодаря "железному" завещанию всё достанется его крестнику, а ни Малфои, ни Министерство не получат и кната из этих денег.

Отконвоировав в комнату для посетителей, его усадили в кресло. Убедившись, что он надёжно скован цепями, охранник ушёл. Затем через другую дверь вошла пара гоблинов и устроилась напротив. Один из них поднял скрывавший лицо капюшон, а второй заговорил:

— Добрый день, сэр. Сможете ответить на несколько вопросов?

— Ну, на сегодня у меня никаких планов нет. И раз ради встречи со мной вы проделали такой путь, сделаю всё, что в моих силах.

А вот дальше у Сириуса возникло ощущение, будто теперь ему нечем дышать. Второй «гоблин» опустил капюшон, и Мародёра пронзил взгляд пары знакомых сердитых зелёных глаз. Последний раз он смотрел в такие же, когда на первый день рождения подарил своему крестнику метлу — Лили тогда пригрозила кастрировать Бродягу, если Гарри поранится.

— Мистер Блек, можете начать свой рассказ с того, почему предали моих родителей этому ублюдку Волан-де-Морту.

* * *

Не сводя взгляда с заднего двора, Гермиона расхаживала взад и вперёд по кухне. Их дом теперь под защитой, но Гарри пока так и не вернулся. А ведь дело уже к вечеру, поэтому её беспокойство росло с каждой минутой. Родители пытались уговорить её присесть, однако неприятное ощущение никак не уходило. Значит, что-то случилось,.

Мгновенно поладившая с родителями своей хозяйки Мунлайт сидела на коленях у Эммы. Та гладила довольно мурлыкавшего котёнка, одновременно пытаясь успокоить дочь:

— Гарри придёт, как только сможет. От того, что ты будешь ходить туда-сюда, быстрее это не случится. Они же с его отцом сказали, что им ничего не грозит.

— Мам, опасность сама может подобраться к Гарри. Специально он не ищет неприятностей — обычно они сами его находят… Чёрт возьми, Гарри!

Когда супруги вышли в сад, им показалось, что Барчок буквально несёт Гарри. Дэн быстро помог гоблину завести мальчика в дом. А на смотревшую на это Гермиону словно ступор напал, пока Гарри её не заметил, всё-таки сумев назвать по имени. Правда, с огромным трудом. И она моментально оказалась рядом, взяв его за руки. Мужчины усадили Гарри в кресло, а Гермиона устроилась у него на коленях. Её лучшему другу плохо, он рыдает, и пока не успокоится, она с места не сдвинется.

Взрослым оставалось только наблюдать, как Гермиона утешает Гарри. У мальчика явно эмоциональный срыв. Чувствуя, будто подвёл своего сына, Барчок смотрел на это с болью в сердце.

— Я понятия не имел, чем ему помочь, а вот ваша дочь, похоже, точно знает, что делать. Даже не знаю, как за это благодарить её и вас.

Эмма наблюдала, как их дочь сидела на коленях у своего друга и успокаивающе что-то шептала ему на ухо, а тот в ответ вцепился в неё так, словно от этого зависела его жизнь. И как же хорошо, что она успела поговорить с Гермионой и рассказать об этой беседе своему мужу, пока дочь помогала с защитой дома!

Откровение Гермионы, что Гарри даже думать не будет о девушках, пока этот псих не перестанет его преследовать, успокоило Дэна. И трое родителей уже догадывались, к кому обратится Гарри, когда это время настанет. Так что пока Эмма посоветовала своей дочери стать для Гарри самым лучшим другом, а всё, чего пожелает, возможно, придёт позже. Эмма надеялась, что это случится спустя годы, но казалось, дети с каждым поколением растут всё быстрее.

Именно она и задала Барчоку очевидный вопрос:

— Что случилось?

— Это очень долгая история, и вы её услышите в мельчайших подробностях. Но давай подождём, пока Гарри сам сможет рассказать. Просто мой сын только что испытал самое серьёзное потрясение в своей жизни. Мне его приходилось видеть избитым и в синяках, но даже тогда он не пролил ни слезинки. Это просто мне напомнило, что ему ещё нужно повзрослеть. Я привык относиться к нему как к взрослому, но ему по-прежнему всего лишь одиннадцать — и сегодня это стало очевидным.

Крепко обнимая Гермиону, Гарри постепенно пришёл в себя. Своё стремление к успеху он уже давно выстроил на фундаменте из трёх главных целей. Именно они придавали ему сил тренироваться, учиться и быть на высоте. Именно благодаря этим трём константам он вставал и сражался даже когда тело категорически возражало. И именно они придавали решимости добиться успеха в его миссии в Хогвартсе.

Он был полон решимости доказать, что его «семья» ошиблась, отказавшись от него. А его самое заветное желание — однажды встретиться с ними лицом к лицу. Лично для него если у ребёнка есть магия — это не повод его бросать. Его отец вообще принадлежал к другой расе и, тем не менее, по-своему очень его любил. Гоблины боготворили своих детей, а Гарри воспитывал гоблин, поэтому факт, что родственники от него отказались, оставил глубокий шрам в его душе. Это во-первых.

Во-вторых, он хочет, чтобы Волан-де-Морт исчез навсегда. И даже безо всякого пророчества это всё равно одна из его главных целей. Концепция мести известна во многих культурах, однако Гарри считал её, скорее, вариантом отсроченного правосудия. В конце концов, Волан-де-Морт убил его родителей и вернётся, чтобы попытаться убить его снова. Поэтому нужно сделать всё возможное, чтобы этот монстр исчез навсегда. Тем более, согласно пророчеству, только он и может это сделать.

А в-третьих, Гарри безумно хотел посмотреть в глаза волшебнику, который предал его родителей, и спросить, почему... а затем плюнуть этому ублюдку прямо в лицо. И вот сегодня он посчитал, что достигнет этой цели, а взамен обнаружил, что все эти годы в Азкабане держат не того человека.

Эта невероятная новость серьёзно потрясла тщательно выстроенный фундамент, и теперь Гарри представления не имел, как справиться с ситуацией, в которой оказался. Снова держа себя в узде, он наконец-то заговорил, но обратился к Гермионе. А почти позабытые взрослые просто сидели и слушали.

— Сколько себя помню, я ненавидел одного человека. И даже радовался, что его заперли в самой страшной тюрьме на планете. Меня это утешало. Ни одно наказание не будет для него слишком суровым, ни одно страдание — слишком сильным. И вот сегодня мы с моим отцом отправились в Азкабан, чтобы увидеть этого преступника…

Потрясённый вздох Гермионы заставил Гарри ненадолго прерваться. Заодно Барчок успел объяснить её родителям, что такое Азкабан.

Обнявшая его ещё крепче Гермиона, когда прозвучало это ужасное название, дала ему силы продолжить:

— А обнаружил невинного человека. Я нашёл семью, о которой даже не подозревал. Нашёл крёстного отца, который даже после десяти лет в Азкабане всё ещё любит меня… Как я мог так ошибаться? Где ещё я ошибался? Что мне теперь делать, Гермиона?!

А та уже инстинктивно сообразила, в чём тут дело. Во-первых, Гаррины убеждения серьёзно пострадали. А во-вторых, другой человек сказал, что любит его… Очевидно, у гоблинов подобные признания не приняты. Она очень хорошо поняла Гарри и, похоже, знает, какими словами сейчас можно ему помочь:

— Так люби его в ответ. Больше-то всё равно ничего не сделаешь. Если он и вправду тебя любит, больше ему ничего и не нужно. А как его оттуда вытащить, пусть у взрослых голова болит — ты сейчас всё равно ничем ему не поможешь.

Гарри снова заплакал, но на этот раз всё выглядело иначе. Исчезли безумные душераздирающие рыдания — это больше напоминало долгожданное освобождение. И пока взрослые любовались, как Гермиона снова применяет к своему лучшему другу собственную успокаивающую "магию", Дэн решил кое-что уточнить у Барчока:

— Этот человек правда невиновен?

— Мы годами пытались хоть что-то раскопать о Сириусе Блэке — том самом человеке, предавшем родителей Гарри. И толком ничего не нашли. Это нас изрядно удивило, ведь в Министерстве обычно очень сложно хранить что-то в секрете. В общем, у нас не осталось выбора, кроме как обратиться к первоисточнику. И когда Сириус заявил, что его никогда не судили и даже не допросили, стало ясно, почему мы ничего не обнаружили. С его разрешения мы смогли попасть в хранилища Блеков. Как выяснилось, Гарри действительно его крестник и единственным наследник титула и состояния Блеков.

Однако Эмма никак не могла смириться с таким развитием событий:

— Как невиновный мог оказаться в тюрьме, да ещё и без суда?

— Этого хотели очень влиятельные люди — больше ничего и не потребовалось. Представляешь — этот человек плакал, утверждая, что подвёл своего крестника! В ту ночь после нападения он пришёл в дом родителей Гарри и хотел забрать малыша с собой. Только вот у Дамблдора были свои планы, поэтому Сириуса лишили его законных прав. Взамен он начал охоту за настоящим предателем, но прежде, чем успел его убить, Сириуса поймали. А дальше снова лишили законных прав. Очнулся он уже в Азкабане, где и находился последние десять лет. Гарри попытался его утешить, кратко рассказав о своей жизни, а потом начал корить себя за то, что раньше мы ничего не предпринимали…

Flashback

— Гарри, тебе надо было держаться в тени. Я прекрасно это понимаю и полностью согласен. Сейчас я вижу перед собой замечательного молодого человека, и знаешь, я уже давным-давно так хорошо себя не чувствовал. Твой отец просто великолепно тебя воспитал …

— Я теперь глава рода Поттер, и могу использовать это, чтобы вытащить тебя…

На глазах у Сириуса на пальце крестника появилось кольцо Поттеров.

— Но тогда договор об условном депонировании, который тебя защищает, прекратит действовать. И я этого не хочу. А как вы умудрились сюда проскользнуть, чтобы Министерство не узнало?

— Поместили просьбу в пачку жалоб гоблинов на Министерство и подали их в Департамент по регулированию и контролю над магическими существами. Всё как обычно. У нас есть расписка, а девяносто дней, в течение которых Министерство — или кто-либо ещё — могли возразить, уже истекли.

— Ловко, ничего не скажешь. А мне нравится! А теперь пожалуйста, выслушай меня: до своего одиннадцатилетия эту просьбу ты всё равно зарегистрировать не мог, а девяносто дней как раз истекли на этой неделе. Поэтому ты не смог бы появиться здесь раньше, даже если бы захотел.

Вспомнив, ради чего сюда пришёл, Гарри расплакался. Ну да — встретиться с предателем своих родителей и плюнуть ему в лицо. А на деле...

— Гарри, послушай меня. Теперь я знаю, что ты здоров и тебе ничего не угрожает, и это позволит мне выжить здесь. Да, я хочу отсюда уйти, но не такой ценой. Не желаю навредить единственному человеку на свете, который хоть что-то для меня значит.

Услышав, что охранник возвращается, Гарри вскочил и обнял закованного в цепи крёстного. К счастью, его отец успел натянуть капюшон мантии сыну на голову. Правда, потом пришлось его сдерживать, чтобы Гарри не напал на охранника, пока этот идиот с руганью выводил Сириуса из комнаты.

End of flashback

У Дэна появился вопрос:

— Хотите сказать, Гарри всего-то нужно было натянуть капюшон, и он мог беспрепятственно пройти в тюрьму строгого режима?

— Я точно гоблин и разговаривал со своим спутником на нашем родном языке. Я же говорил вам, что гоблины для них немногим лучше Мунлайт. Да, был определённый риск, что нас могли обнаружить, поэтому мы и не хотели появляться там раньше. Ведь пока Гарри не отправился в Хогвартс, никто, кроме Дамблдора, не знал, где его искать. А когда мы уже убедились, что Сириус говорит правду, я вернул Гарри в Гринготтс. Но он был в таком состоянии, что сразу стало ясно — надо срочно вести его сюда.

А вот Эмма сосредоточилась на другом:

— Вы сказали, что Гарри стал главой рода Поттер. Значит ли это, что он всё для себя решил?

— Я хочу, чтобы мой сын и только он имел право это решать. И это весьма важно, поскольку больше всего мы опасались, что Министерство или Дамблдор найдут — или даже изобретут — какую-нибудь юридическую лазейку, чтобы забрать Гарри у меня. Договор об условном депонировании гласит, что до достижения им семнадцатилетнего возраста он считается собственностью, или пока глава рода Поттер не распорядится иначе. Но поскольку теперь это Гарри, он имеет право разорвать договор в любой момент. Но в настоящее время это приведёт к тому, что его бросят на растерзание волкам. Да, он упорно тренировался и ещё упорнее учился, поскольку знал, что его ждёт в Хогвартсе. Однако у него нет ни знаний, ни опыта, чтобы почувствовать себя взрослым волшебником. Поэтому прежде, чем это решение станет действительно необходимым, ему нужно вырасти физически и эмоционально.

— Значит, всё это ради того, чтобы никто не мог навязать ему это решение?

— Именно, Эмма. Поэтому мы хотим сохранить это в секрете как можно дольше. Я не желаю, чтобы Гарри принял импульсивное решение и получил краткосрочную выгоду, но проиграл в долгосрочной перспективе. Сириус сразу уловил этот нюанс, поэтому и не хотел, чтобы Гарри поспешно объявил себя главой рода Поттер, чтобы помочь ему.

— А ему правда теперь придётся разбираться с целым мешком брачных контрактов?

Брови Барчока приподнялись.

— Он рассказал о них Гермионе?

Такое явное удивление сбило Эмму с толку.

— Ну да. Это плохо?

Теперь она изумилась ещё сильнее, поскольку ответили ей с восторгом:

— О нет, меня просто потряс уровень доверия между ними.

Заметив, что собеседница серьёзно смутилась, Барчок попытался объяснить:

— Если родители предлагают свою дочь в жёны тому, кого она никогда не видела, да ещё и ради финансовой выгоды, для гоблинов это так же отвратительно, как и для вас. Гоблины никогда не будут обращаться со своими детьми как с собственностью.

Понимая, что в его заявлении есть серьёзная нестыковка, и обратив внимание, что Дэн это быстро уловил, он поспешил продолжить:

— Если бы Гарри родился гоблином, договор об условном депонировании был бы просто невозможен. Я предложил его только ради того, чтобы Гарри не угодил в приют. И с самого начала намеревался усыновить его и воспитать как собственного сына. Так вот, когда Гарри публично объявит себя главой рода Поттер, одной из его первых задач и станет отказаться от каждого из этих контрактов. И это глубоко его смущает — вот почему я так удивился, что он рассказал о них Гермионе.

Теперь взрослые беседовали шёпотом, поскольку Гарри с Гермионой как-то притихли. А при ближайшем рассмотрении выяснилось, что они так и заснули друг у друга в объятиях.

Эмма ничего не смогла с собой поделать:

— Ну разве они не милашки?

В ответ её муж покачал головой, но всё равно предложил Барчоку:

— Совсем не хочу их беспокоить, и Гарри может остаться здесь на ночь. Сумеете забрать их утром?

— Завтра для Гарри очень важный день, так что ему действительно нужно отдохнуть. Думаю, если он останется здесь, безусловно, это ему поможет.

Настала очередь Барчока вносить предложение:

— Не возражаете, если я устрою их с комфортом?

Эмма немедленно согласилась, и дальше чета Грейнджер с изумлением наблюдала, как кресло медленно превращается в очень удобный диван. Превращение вышло настолько медленным и аккуратным, что никто из детей даже не проснулся, когда поза для сна изменилась. Оба теперь лежали на диване, хотя из объятий друг друга так и не выпустили.

Тем временем диванная подушка превратилась в одеяло, которое укрыло обоих, а затем Барчок пожелал всем спокойной ночи и ушёл.

Выйдя из кухни с двумя чашками чая, Эмма увидела мужа, наблюдающего за спящей парой. И, протянув ему чашку, выразила своё удивление:

— А ты воспринял это гораздо лучше, чем я считала. Я уж подумала, ты дробовик достанешь, чтобы прогнать Гарри, а не будешь стоять и смотреть, как какой-то мальчик спит с твоей дочерью.

Понимая, что жена его поддразнивает, Дэн всё-таки решил ответить:

— Во-первых, это не какой-то мальчик — это лучший друг Гермионы. Кроме того, они спят. И я уже упоминал, что ему всего одиннадцать?

Что ж, поцелуй супруги он заработал, однако она продолжала его дразнить:

— Почему бы тебе просто не признать, что тебе нравится этот мальчик?

— О да — какие-то несколько минут, и он заставил тебя есть из его рук. А то пока посуду прибирал, только и слышал "красивый" да "обаятельный". Признаю, что мальчик вежливый, обходительный и с безупречным вкусом к женщинам — тебя чуть в обморок не отправил и явно обожает Гермиону. И давай не будем забывать, что он встал между девятью хулиганами и нашей маленькой девочкой... и это я ещё изо всех сил стараюсь забыть о троллях.

Эмма хранила многозначительное молчание, и Дэн наконец сломался:

— Хорошо, мальчик мне нравится. Довольна?

— Я просто хотела убедиться, что мы с тобой заодно. Думаю, вместе они смотрятся просто очаровательно. Знаешь, я тут вспомнила замечание Барчока, что эти двое долгие годы друг от друга никуда не денутся... и когда увидела их сегодня, согласилась с ним на все сто. Больше того — я настолько это одобряю, что словами не передать. Ты когда-нибудь видел нашу дочь такой счастливой? А чтобы к нам на Рождество приезжали её друзья? Я правда не могу дождаться их визита и хочу познакомиться с ними поближе.

Это заставило Дэна задуматься.

— Ни Гарри, ни Падма Рождество не празднуют, верно? Поэтому я считаю, мы должны сделать всё возможное, чтобы сделать их первое Рождество как можно более запоминающимся.

Рождество — любимый праздник Эммы, поэтому неудивительно, что она согласилась. На их глазах дети сдвинулись, чтобы устроиться на наколдованном диване поудобнее, так и не ослабив объятий. У Дэна это вызвало улыбку.

— Гермиона всегда любила обниматься. Похоже, она нашла лучшего друга, который думает точно так же.

Впрочем, Эмме нашлось, что добавить:

— Гарри впервые обняли в поезде по дороге в Хогвартс. Гермиона сказала, что это культурное различие, которое Гарри с радостью усвоил, поскольку у гоблинов обниматься не принято. Наверно, вот почему его отец привёл его сюда. Возможно, Барчок понимал, что понадобится Гарри, но не знал, как это сделать.

Дэна это поставило в тупик:

— Но как такое возможно…

Однако супруга тут же его прервала:

— Гермиона говорит, они вчетвером сталкиваются с подобными различиями каждый день. И давно уже поняли, что это не делает кого-то правым или неправым — просто другим.

— Она действительно превращается в юную леди…

Эмма снова вмешалась:

-… В красивую юную леди, которая впервые влюбилась. И если объект этой влюблённости лежит на нашем новом диване, обнимая нашу дочь, это означает, что следующие несколько лет будут весьма интересными. В одном я уверена точно: этот молодой человек никогда не разобьёт ей сердце…

На этот раз настала очередь Дэна. Наконец-то он показал себя настоящим отцом, чего так долго ждала Эмма.

— … Пусть даже не думает, иначе ему придётся иметь дело со мной!

* * *

А Хогвартс приходил в себя после празднования Хэллоуина. Во всяком случае, за завтраком всё медленно возвращалось на круги своя. В основном разговоры касались предстоящего квиддичного матча и красивого нового профессором Истории. При этом про новый курс вспоминали только за столом Когтеврана. Но когда совы доставили "Пророк", все разговоры немедленно прекратились. Почему? Вместо объяснений достаточно прочесть заголовок на первой полосе:

Мальчик-Который-Выжил открывает своё сердце "Ежедневному Пророку".

Эксклюзивное интервью и фото.

У них действительно нашлась фотография Гарри — конечно же, под руку с Гермионой. При этом автор статьи предположил, что цветы в его руке предназначены для неё.

Далее шёл целый список вопросов и ответов, в истинности которых большинство присутствующих не сомневались. Но только до тех пор, пока Падма не взяла свой экземпляр газеты и не направилась к столу персонала.

— Профессор Флитвик, это же полная чушь! Гарри никогда не станет разговаривать с этой тряпкой — даже читать не будет!

— Склонен согласиться с вами, мисс Патил, но на этой фотографии, несомненно, мистер Кроу и мисс Грейнджер. И большинство из нас признает, что доля истины в этой статье всё-таки есть.

К Падме немедленно присоединился рассерженный Невилл, который столь храбро бросился на защиту своих друзей:

— Мы с Падмой знаем, куда Гарри и Гермиона собирались пойти вчера. Это интервью просто не могло состояться!

— В этом предполагаемом интервью нет ничего, кроме того, насколько Гарри счастлив в Хогвартсе. И где хоть слово, что ему пришлось сражаться с троллем и предоставить школе трёх собственных наставников?

Невилл целиком и полностью согласился с подругой:

— И опять-таки ни словечка, что Гарри покинул школу, чтобы стать Центурионом Кроу. Уж об этом-то он бы обязательно упомянул в любом интервью.

Северус сидел тише воды, ниже травы, скорее наблюдая, нежели возражая. Как мальчик разобрался с Биннсом — чисто слизеринский поступок. Ну а фонд, названный в честь его матери, финансирующий новый курс Истории, так же вызвал неохотное уважение зельевара. А вот это интервью в сегодняшнем "Пророке" гораздо больше напоминает поведение, которого он ждал от отродья Джеймса Поттера. Однако Северус Снейп — декан Слизерина, поэтому и действовать будет как слизеринец.

— Откуда такая уверенность, мистер Лонгботтом?

Невилл и Падма переглянулись. Возможно, они предадут доверие Гарри, но это интервью выставляет их друга высокомерным мудаком. Что ж, остаётся только один вариант...

— Отец Гарри отвёл его на могилу его мамы и папы. Они там бывают регулярно, и Гарри долго рассказывает родителям, что с ним происходило с момента его последнего визита. В этот раз он пригласил с собой Гермиону, а эти цветы возложат на могилу его мамы и папы. Да в такой день Гарри не позволит "Пророку" даже приблизиться к себе! Не знаю, откуда они получили это интервью и фотографию, зато уверен, что Гарри понятия об этом не имеет.

Тут поднялась профессор МакГонагалл и подтвердила слова своего подопечного:

— Мне известно, куда именно вчера отправились мистер Кроу и мисс Грейнджер. И я полностью согласна с мистером Лонгботтомом. Отец Гарри никогда не позволит "Пророку" приблизиться к своему сыну, и уж тем более вчера — в годовщину убийства его родителей. Неплохо изучив эту семью, я ожидаю быстрого и жестокого возмездия. Не хотела бы я оказаться на месте человека, который рассказал прессе, где искать мистера Кроу.

Поскольку Падма была слишком занята, разглядывая газету в себя руках, она не заметила, как взгляд МакГонагалл остановился на Дамблдоре.

— Думаю, пора объявить эту газету мусором. Значит, и поступать с ней надо как с мусором.

И она просто начала рвать страницы в клочья.

Северус отреагировал раньше всех:

— Мисс Патил, я не собираюсь сидеть и смотреть, как вы разбрасываете мусор по полу. Один балл с Когтеврана.

Заставив исчезнуть собственный экземпляр, декан Слизерина вернулся к завтраку. Всё, Северус Снейп сделал свой выбор. Гарри Кроу — сын лучшей подруги, которая когда-либо у него была и когда-нибудь будет. А что отец мальчика Джеймс Поттер — можно спокойно проигнорировать.

Филиус уже подумал, что снова придётся спорить с Северусом, но когда тот снял всего лишь один балл, а затем уничтожил собственный экземпляр этого «мусора», профессор Чар слегка улыбнулся. И в свою очередь уничтожил экземпляр "Пророка", который лежал на столе перед ним, отметив, что почти весь персонал взял с него пример.

На глазах у Альбуса экземпляры сегодняшнего Пророка начали исчезать со столов всех четырёх факультетов. Видимо, студенты пришли к выводу, что всё это неправда или, по крайней мере, добровольно интервью никто не давал. Он-то надеялся, что эта статья вобьёт клин между мальчиком и сверстниками, однако его друзья поставили на этой идее жирный крест. К счастью, остальная магическая Британия всё это проглотит и поверит каждому слову. К сожалению, Альбусу приходится реагировать на довольно грубую попытку заставить Гарри выбрать жизнь гоблинов, а этого допустить никак нельзя.

* * *

Утром первым проснулся Дэн и не смог найти ни Гермиону, ни Гарри. Поэтому немедленно помчался наверх и разбудил жену, но тут они оба услышали, как открылась входная дверь. И когда со стороны лестницы раздался смех, взрослые быстро спустились вниз... только вот теперь понятия не имели, как отреагировать на то, что увидели. Мало того, что оба ребёнка в спортивной форме, так они ещё и раскраснелись, словно с пробежки вернулись. Гермиона ещё и размахивала деревянным учебным мечом, а Гарри держал в руке опасный с виду кинжал, обстругивая им ручку швабры, которая постепенно превращалась в копию оружия дочери

— Доброе утро, мама, папа. Не думала, что вы проснётесь так рано. Мы только что закончили утреннюю пробежку, а теперь собираемся немного пофехтовать в саду. Гарри меня учит!

Дэна это удивило ничуть не меньше, чем всё, чему он стал свидетелем с тех пор, как узнал, что его дочь ведьма. Честно говоря, в это куда проще поверить, чем в то, что она тренируется.

— И вы так занимаетесь каждое утро?

— Сначала бегаем, чтобы размяться, а потом Гарри заставляет нас тренироваться. Но это в будни, а по выходным мы просто бегаем, потому что позже на дополнительных занятиях нас здорово нагружает профессор Уизли.

Эмма это потрясло не меньше супруга.

— Барчок сказал, что теперь ты можешь колдовать дома, поскольку защита всё скроет. А можешь показать, чему научилась?

Палочка Гермионы мгновенно оказалась в её руке, и Дэну немедленно досталось ватноножное. За ним последовали чары щекотки, благодаря чему взрослые засмеялись: Дэн — из-за чар, а Эмме показалось забавным, что муж смеётся, одновременно пытаясь сохранить равновесие.

Вскоре Гермиона отменила чары, и её палочка снова исчезла в рукаве.

— Профессор Уизли снабдил нас троих специальной кобурой для палочек, а у Гарри уже есть такая для кинжала. Достаточно согнуть руку в запястье, и моя палочка готова к действию. Кстати, это были два самых безобидных проклятья.

Её отец даже не скрывал своей гордости. Что Гермиона не только тренируется, но и учится себя защищать, в его глазах серьёзный плюс. А поскольку за всё это отвечает её лучший друг, здесь он всегда желанный гость. Да и видел он, насколько тепло встречают Гарри, когда он появляется у них дома.

Тем временем Эмма обратилась к молодому человеку, который накануне испытал такое потрясение:

— Гарри, а как сегодня себя чувствуешь?

— Гораздо лучше. Гермиона умеет заставить меня посмотреть на ситуацию под другим углом. Теперь у меня есть крёстный отец... а что он в тюрьме сидит — именно этого я и ожидал от своей жизни. Ещё я знаю, что мой отец постарается вытащить оттуда Сириуса, а он очень умный гоблин. Так что если Сириус не выйдет из Азкабана к Рождеству, уверен, на каникулах это точно случится.

Похоже, разговор о Барчоке буквально призвал его сюда, только вот появился он на пару часов раньше, чем его ждали. И первым делом подошел к своему сыну и протянул ему экземпляр сегодняшнего "Пророка". Гарри тут же разразился эмоциональной тирадой на языке гоблинов.

— Сын, по-английски, пожалуйста.

— Извини, отец, но если я повторю это на английском, Гермиона врежет мне этим тренировочным мечом прямо по голове.

Однако ругательство сошло ему с рук, поскольку всё внимание подруги поглотила газета.

— Откуда они это взяли? Мы никому не позировали, а Гарри уж точно никогда не давал интервью. Да он тут задирает нос не хуже Малфоя!

— Как только мы прибыли на кладбище, я установил защиту, чтобы нас не побеспокоили. Сквозь неё никто бы не прошёл, а если бы попытался, я бы получил предупреждение. Мы подумали, что это какое-то записывающее перо, но это не объясняет фотографии. Я ведь не отходил от вас двоих дальше чем на десять ярдов, так что теперь пребываю в замешательстве.

Однако Гарри подошёл к проблеме с другой стороны:

— Наверняка кто-то сказал Скитер, что мы там будем. Вряд ли она заранее устроила засаду на случай, если мы появимся.

Своему сыну ответил довольный и гордый гоблин:

— Конечно, ты прав. Мы подозреваем, что всё это подстроил Дамблдор. Где тебя искать на Хэллоуин, он выяснил у разрушителя проклятий Уизли, а тот, конечно же, сразу сообщил об этом нам. Но подобного материала в сегодняшнем "Пророке" мы никак не ожидали. Директор вообще считает эту статью преднамеренной атакой на Гринготтс. И что она вышла именно в тот день, когда тебе предстоит стать самым молодым центурионом в истории — отнюдь не совпадение. Кстати, в твоём предполагаемом интервью на это даже намёка нет. В общем, наша команда юристов находится в редакции "Пророка" прямо сейчас.

Дэн оказался крайне недоволен, что его дочь угодила на первую полосу общенациональной газеты.

— И чего вы надеетесь добиться?

— Чтобы они напечатали полное опровержение и рассказали, откуда получили сведения.

В принципе, неплохо, только вот газеты весьма неохотно признают себя лжецами и уж тем более не раскрывают свои источники.

— Думаете, они согласятся?

На этот вопрос Барчок ответил своим:

— А что произойдёт, если ваш банк внезапно решит, что больше не будет поддерживать ваш бизнес? И потребует вернуть все деньги, которые вам одолжил? Добавьте к этому, что отныне вы не сможете через этот банк выплачивать зарплату своим сотрудникам и оплачивать расходные материалы. Да, и перенести свой счёт в другой банк вы тоже не сможете, поскольку его попросту нет!

И что на это можно ответить? Только одно:

— Мы разоримся. Только вам это зачем?

— Директор рассматривает эту статью как политическую атаку на Гринготтс и преднамеренную попытку дискредитировать одного из наших героев. Центурион Кроу, превозносящий достоинства Хогвартса и магического мира в целом, нанесёт огромный ущерб своей репутации в нашем обществе. И отовсюду торчит борода Дамблдора. Так что наша реакция должна быть быстрой и суровой.

Эмму немало потрясло, какой силой на самом деле обладают гоблины в магическом мире.

— Но почему у волшебников нет собственного банка? Никого не хочу обидеть, но какой смысл сложить все яйца в одну корзину? То есть — всё ИХ золото в ВАШ банк?

— Ты права, но чистокровные волшебники по своей природе ленивы. На протяжении поколений взмах палочкой приносил им всё, чего они хотели, поэтому они всегда и выбирают самый лёгкий вариант. Даже в их любимом виде спорта игроки сидят на метле, что почти не требует физических нагрузок. Гарри и Гермиона тренируются каждый день, но оба их чистокровных друга считают этих двоих сумасшедшими, поскольку их так воспитали. И хотя в Гринготтсе, безусловно, работает какое-то количество ведьм и колдунов, но только не в финансовой сфере. Зачем нам обучать людей, которые в один прекрасный день смогут нас заменить?

Эмма покачала головой.

— Гермиона сказала, что между всеми четырьмя друзьями есть культурные различия, но к этому нужно привыкнуть. Но неужели вы и вправду считаете, что эта газета напечатает извинения и правду?

Гермионе нашлось, что добавить:

— Что ж, если будет ещё одна фотография, я хочу быть на ней. А то здесь выгляжу как какая-то деревенская дурочка. А вот Гарри у нас красавчик.

У Гермионы на многое своя точка зрения, и это вызвало улыбки у остальных. Пришло время завтракать, готовиться к церемонии, а затем уничтожить газету — если только там немедленно не напечатают правду. Обычный день Гарри Кроу.

* * *

Взгляды Гермионы на эту фотографию целиком и полностью разделяла юная рыжая ведьмочка в "Норе". Джинни не терпелось утащить газету в спальню, взять ножницы и вырезать фото. Причём так, чтобы остался только её красавчик Гарри с цветами в руке — разумеется, для неё. Джинни тоже считала дни до Рождества и знала, что в этом году получит свой подарок. А какой подарок может сравниться со знакомством с Гарри Кроу?

Гермиона снова вернулась в Зазеркалье — по крайней мере, так ей казалось. Её одели в чистый белый шёлк, и ткань струилась по телу, словно вода. Платье скрывало её от шеи до щиколоток, и только фиолетовый пояс на талии "разбавлял" белый цвет. Впрочем, это не совсем так — помимо золотого браслета Барчок одолжил ей украшения своей покойной жены. Золотое ожерелье с таким же филигранным рисунком напоминало кольчужные доспехи, когда прикрывало грудь, а бриллиантовая тиара оказалась настолько красивой, что не будет выглядеть неуместной даже в Лондонском Тауэре рядом с драгоценностями британской короны.

Она шла рядом с Барчоком по проходу, который разделял примерно пятьсот занятых мест. А поскольку они здесь — самые почётные гости, их места прямо возле сцены. Следовательно, придётся пройти через весь зал. И пока они шли, до неё доносились шепотки и обрывки разговоров, но теперь, благодаря профессору Флитвику, Гермиона всё понимала.

В своё время Ровена Когтевран изобрела заклинание, которое позволяло волшебникам общаться с гоблинами. Её дочь Елена научила этому теперь уже забытому заклинанию декана Когтеврана, чтобы Гермиона могла понять, что здесь происходит. Конечно, переводить, пока гоблин говорит, — это верх дурного тона, однако проблему Гермионы это заклинание решило. А то раньше она представления не имела, о чём идёт речь.

Раньше Гермиона считала обстановку в той части банка, где обслуживали клиентов, довольно изысканной, в то время как остальное — оставшееся, так сказать, за кулисами — выглядело почти по-спартански. Ни украшений, ни гобеленов, ни даже картин — только голые каменные стены. Однако место, где состоится церемония посвящения в Центурионы, немедленно опровергло все её теории, что гоблины — утилитарная раса.

Помещение оказалось овальной формы с куполообразным потолком, причём Гермиона не могла разглядеть ни одного квадратного дюйма этого величественного, напоминавшего собор зала, свободного от того или иного произведения искусства. Казалось, некоторые из них изящно вырезаны прямо в камне и плавно перетекали в скульптуры, а те в свою очередь — в картины. Добавьте эффекты, созданные мерцающим освещением, которое умело вплели в каждую картину (это может быть вздымающий над головой бездымный факел гоблин или даже огнедышащий дракон), и у зрителей создаётся впечатление, будто они сами могут оказаться участниками этих сцен. С точки зрения любой культуры такие произведения искусства немедленно объявят шедеврами. А вспоминая суровость и простоту окружающих комнат и коридоров, от этого дух захватывало.

Конечно же, почти в каждой сцене гоблины сражались с врагами или какими-то ужасными существами. Ну так чего ещё ожидать от расы воинов? Со своего места рядом с Барчоком в первом ряду ей открывался великолепный вид на возвышение в самом конце овального зала.

В центре мраморной сцены возвышалось напоминавшее трон резное гранитное кресло, а напротив него — два ряда по двадцать сидений попроще. Причём обращены те не в сторону публики, а к одинокому трону посередине. Внезапно она обнаружила, что сидит между отцом Гарри и мастером Пицлаем. И ​​не могла не заметить, что мастер Шарпшард тоже занимает место в первом ряду. Ей даже стало жаль бедного гоблина, который сидел за спиной у здоровенного мастера клинка. Впрочем, Гермиона не думала, что у кого-то хватит храбрости попросить его пересесть.

По переполненному залу эхом прокатился грохот барабанов, и по этому сигналу все встали. Правда, взамен барабанов маршировавшие по проходу гоблины-воины стучали мечами и топорами о свои щиты. Когда возглавлявшие шеренгу гоблины достигли сцены, все остановились, а затем совершили сложное перестроение. В результате воины выстроились по обе стороны прохода лицом друг к другу. К этому моменту барабанный бой прекратился, и воины с громким боевым кличем вскинули оружие в знак приветствия.

А дальше между двумя шеренгами прошёл внушительный гоблин, в котором Гермиона опознала директора Рагнока. Доспех на нём хоть и выглядел церемониальным, однако всё ещё смотрелся достаточно крепким, чтобы выполнять свою основную функцию. Кроме того, этот гоблин нёс самый зловещий боевой топор, который ей когда-либо приходилось видеть. А учитывая, что сейчас в этом зале находится не меньше сотни его "собратьев", Гермиона посчитала, что у неё есть все основания для подобного вывода. Позади директора шли уже назначенные центурионы, и два момента немедленно поразили девушку. Во-первых, Гарри можно хоть утроить свой возраст, и он всё равно останется самым молодым центурионом. А во-вторых... пожалуй, этот вопрос она задаст Барчоку позже. Гермиона желала выяснить, копировали ли гоблины армию Древнего Рима. Или же всё наоборот — это самые успешные войска в мировой истории брали пример с гоблинов?

Центурионы носили туники, очень напоминавшие ту, в которой Гарри обычно тренировался. Правда, снизу к ним крепились ленты из драконьей кожи, производившие впечатление килтов. Каждую тунику украшала гоблинская сталь, и Гермиона предположила, что эполеты обозначали звание. У всех на плечах сияли золотые полоски, которые, как она и ожидала, искусно вырезали. Несмотря на способность понимать язык и говорить на нём, Гермиона снова стала тосковать по «Путеводителю по миру гоблинов для чайников». В этой культуре столько всего неизвестного, вот и чувствовала она, что многое упускает. А сравнение с римскими легионерами пришло на ум, когда она увидела шлемы, которые носили центурионы. С проходившим посередине гребнем выглядели они точь в точь как те, которые она видела в музеях.

Туники разных цветов заставили её предположить, что дело тут исключительно в том, из кожи какого дракона их пошили. Когда Рагнок вышел на сцену и сел в центральное кресло, центурионы заняли те самые сорок сидений по обе от него стороны. И вот тут у Гермионы перехватило дыхание — вперёд вышел Гарри и опустился на колени перед Рагноком.

Его туника была цвета слоновой кости, а «килт», который покачивался при ходьбе, выглядел едва ли длиннее его спортивной формы. Ещё она заметила, что Гарри, хоть и гораздо моложе остальных центурионов, физически казался выше и шире в плечах, чем многие из них. Тем временем директор поднялся и обратился к собравшимся:

— Мои соратники-гоблины и приглашённый гость. На протяжении тысячелетий должность Центуриона была желанной наградой для каждого гоблина-воина, который хотя бы раз в жизни брал в руки оружие. И юный кандидат, который сейчас преклонил передо мной колени, в этом отношении ничем не отличается. Возможно, он не родился гоблином, но, безусловно, воспитан как гоблин, разделяя наши убеждения и ценности, чтобы стать прославленным воином. Он учится в Хогвартсе, но не как волшебник. Гарри Кроу — первый гоблин-воин, когда-либо ступивший на территорию этого древнего учебного заведения. Там его до сих пор наставляют несколько наших самых прославленных мастеров, а в ответ он превозносит достоинства гоблинского образования перед своими однокурсниками. И некоторые из них уже присоединились к Кроу на этих занятиях, отказавшись учиться этим дисциплинам у волшебников.

Гермиона снова порадовалась чарам перевода, иначе бы понятия не имела, о чём речь. Правда, на её взгляд, лидер гоблинов несколько преувеличивал. Интересно, насколько на это повлиял сегодняшний «Пророк»? Рагнок определённо выписывал Гарри серьёзный кредит доверия.

— Едва вступив в замок, наш юный воин уже добился первого из своих свершений — считавшийся потерянным выкованный гоблинами клинок Годрика Гриффиндора снова в наших руках. И сейчас Кроу с гордостью носит его у себя на поясе, поскольку сам замок признал гоблина-воина своим защитником. Однако это отнюдь не церемониальная должность — меч уже вкусил крови. Брешью в защите Хогвартса воспользовался горный тролль, который ворвался в замок. В результате находившиеся в лазарете три юных ведьмы и целительница оказались в ловушке.

Рагнок давно уже опытный оратор, поэтому выдержал паузу, давая напряжению нарасти, попутно взглянув на Гермиону.

— Юная ведьма, которая сегодня является нашим почётным гостем, может присутствовать среди нас только потому, что Кроу спас им жизнь. Сначала несколькими ударами он обездвижил тролля, а затем прыгнул ему на спину и нанёс смертельный удар, едва не обезглавив врага.

Раздались громкие аплодисменты, а дальше гоблины дружно ударили оружием по своим щитам, приветствуя славную победу собрата-воина. А оказавшаяся в центре внимания Гермиона густо покраснела. И даже представить себе не могла, что сейчас чувствовал Гарри. Он всё ещё стоял на коленях перед Рагноком, склонив голову, но ей не нужно видеть его лицо, чтобы понять, что оно тоже пылает от смущения. Гарри — очень скромный человек, так что для него это наверняка пытка. К сожалению, директор пока не закончил рассыпаться в похвалах:

— А если этих свершений недостаточно, чтобы присвоить этому молодому воину звание Центуриона, то его следующий подвиг, безусловно, заслуживает такой награды. Каждого воина учат, что величайшее его оружие — это острый ум, а ум Кроу столь же остёр, как и легендарный клинок, который он носит на поясе. Так вот, с помощью своего отца он организовал переворот, в результате которого отвратительное призрачное порождение Кровавых Биннсов наконец-то изгнано из замка Хогвартс!

На этот раз аплодисменты вышли не просто бурными — каждый гоблин вскочил на ноги и ликовал. Да, Гермиона даже не представляла глубины ненависти присутствующих к призрачному профессору, зато сейчас перед ней очень громкое и наглядное подтверждение, сколь много значила победа Гарри для нации гоблинов.

И не могла не сравнить свою встречу с министром магии с выступлением директора Гринготтса, за которым сейчас наблюдала. И если неуклюжего Фаджа с его зелёным котелком можно приравнять к доктору Ватсону, то Рагнок — явно Шерлок Холмс. Первый не сумел произвести впечатление даже на три десятка одиннадцати-двенадцатилетних детей, в то время как второй заставил более тысячи гоблинов ловить каждое своё слово. А ведь директор ещё не закончил.

Дождавшись, пока все вернутся на свои места, он продолжил:

— Для любого будет достаточно изгнать из замка последнего оставшегося родственника Мясника Биннса, но только не для Кроу. Он не хотел, чтобы одного ненавидящего гоблинов профессора просто заменили другим. Поэтому в Хогвартс из Европы прибыл учитель, не испорченный Биннсом, чтобы преподавать настоящую историю, а не ту фанатичную мерзость, которую изрыгал призрак. Вы спрашиваете, как Кроу удалось заставить Хогвартс нанять этого профессора? Он заплатил за это своим золотом!

Похоже, впечатление это произвело ничуть не меньшее, чем убийство тролля. Дав время осмыслить эту новость, Рагнок снова заговорил:

— Теперь и вы слышали о деяниях и подвигах этого молодого гоблина. И лично на меня они произвели настолько серьёзное впечатление, что я удостоил его этой чести. Однако, как того требует традиция, настало время спросить, не возражает ли кто-нибудь из присутствующих против этой награды. А поскольку я пропустил бой, в котором Кроу пролил первую кровь мастера Шарпшарда, надеюсь, кто-то встанет и заявит протест…

Вместе с этой новостью по залу прокатилась волна потрясённых вздохов. И всякий, кто считал Гарри недостойным этой чести, теперь собирался держать эти мысли при себе. Несколько членов семьи Барчока ждали его кончины в надежде, что унаследуют его состояние, и вот его приемный сын становится самым молодым Центурионом в истории. А значит, все их надежды пошли прахом. И поскольку этот сын теперь ещё и Центурион, законы гоблинов не нарушены, и именно он унаследует всё. А если заявить протест, их судьба будет такой же, как и шансы на наследство, — станут они мертвее камня. Ведь подобные разногласия разрешались на дуэли, а тому, кто сумел пролить первую кровь величайшего клинка нации, мало кто захочет бросить вызов.

Конечно же, Рагнок знал о гиенах, так и кружащих вокруг богатства Барчока. Но, как и настоящие гиены, эти трусы никогда не нападут на более сильного противника. Так что против награды Кроу никто не возражал.

— Встань, воин! Ты принимаешь звание, которое тебе присваивает наш народ?

Поднявшись, Гарри отдал честь и только тогда ответил достаточно громко, чтобы все услышали:

— Да директор, принимаю.

Гермиону предупреждали, что следующая часть церемонии будет связана с кровью, поэтому она поднялась вместе со всеми и попыталась гордо выпрямиться, не взирая на волнение. Да уж, смотреть на то, как Гарри протягивает руку, а смертоносный боевой топор директора разрезает ему ладонь, — это тяжело. И хотя порез вышел глубоким, Гарри даже не вздрогнул. Нет, взамен он сжал руку в кулак и направился к выбранной картине.

Сцена показывала Кровавого Биннса и его банду прихлебателей, которых уже схватили, и теперь им со всех сторон угрожала остро отточенная сталь гоблинских клинков. Однако Гарри сосредоточился на изображённых там жертвах. Из камня настолько искусно вырезали мёртвого ребенка-гоблина, что даже его раны выглядели кровоточащими. К нему и подошёл без пяти минут центурион. И провёл разрезанной ладонью по изображению истекающей крови, добавляя свою к нарисованной. Внезапно камень начал светиться, освещая всю картину, когда принял кровавую жертву. Заодно это послужило сигналом для самых громогласных сегодняшних приветствий.

Гарри же вернулся к директору, который протянул ему руку. Гарри взял с него пример, и порез немедленно зажил.

— Центурион принёс свою кровь в жертву нации, и нация её приняла. Шаг вперёд, избранные!

Барчок, мастер Пицлай и мастер Шарпшард выполнили приказ, а в это время на сцену вынесли три шкатулки. Открыв первую, зельевар вынул оттуда два золотых наруча и протянул их Рагноку.

— Эти щиты силы — символ нашего богатства и статуса. Пусть они укрепят твои руки во время битвы!

Директор лично закрепил их на предплечьях юного воина. Затем вперёд вышел мастер Шаршпард, передав эполеты, которые лежали во второй шкатулке.

— Знак твоего нового звания. Теперь весь мир знает, что ты центурион. Носи его с гордостью!

Золотые эполеты украсили плечи Гарри. А далее его гордый отец открыл последнюю шкатулку, достав оттуда изящный золотой шлем. Причём проходивший посередине гребень оказался цвета слоновой кости — как и Гаррина туника.

Когда Рагноку передали последнюю часть церемониальной амуниции, Гарри снова опустился на колени перед предводителем.

— Разум воина — его величайшее оружие. Так пусть он защитит тебя, пока ты защищаешь нацию!

Надев шлем и закрепив на подбородке ремешок, Кроу выпрямился во весь рост и трижды отдал честь. Первый раз — директору, затем своим коллегам-центурионам справа, и наконец — тем из них, кто сидел слева. А далее повернулся лицом к залу, выхватил свой знаменитый клинок и взметнул его над головой.

— ЗА ГРИНГОТТС И НАЦИЮ!

Громкий клич подхватил весь зал, прежде чем снова разразился бурными аплодисментами.

Когда Гермиона впервые увидела своего лучшего друга в спортивной тунике, мысленно сравнила его с юным Аресом. И взметнувший над головой меч Гарри не просто подтвердил это сравнение, а усилил его минимум в десять раз. Она понятия не имела, выбрали ли цвет туники и гребня на шлеме специально, но Центурион Кроу олицетворял все исторические образы и изображения воина Света, которые Гермиона когда-либо видела или хотя бы о них читала. И следующее заявление директора сильно повлияло на её желание как следует обдумать этот вопрос.

Правда, прежде Рагнок поднял руки, требуя тишины.

— Возможно, некоторые из вас успели прочесть ложь, напечатанную в сегодняшней магической прессе. Так вот, мы уже отправили наших представителей в редакцию этой газеты, чтобы самым решительным образом выразить наше недовольство.

Это немедленно привлекло всеобщее внимание. Для гоблина от подобного заявления до обнажённого клинка — всего лишь один шаг.

— Кроме того, мы объявили прессе, Министерству и колдорадио, а так же расклеили листовки на Косой Аллее, что после этой церемонии Центурион Кроу сделает заявление на ступенях Гринготтса. А это значит, наш праздник ненадолго задержится, однако всех, кто желает нас сопровождать, ждёт неплохое развлечение.

Большинство присутствующих тут же решили воспользоваться этим приглашением. А поскольку ступени Гринготтса и близко не вместят тысячу гоблинов, это означает, что после того, как директор и его ближайшее окружение покинет зал, развернётся настоящее сражение за свободные места.

Рагнок шествовал впереди, а снова державший Гермиону за руку Гарри шёл прямо за ним. Его отец и почётные гости следовали за юной парой в сопровождении сорока центурионов и не менее шестидесяти воинов. А позади толпилась прочая аудитория, стремившаяся попасть туда, где можно хотя бы услышать, о чём пойдёт речь.

* * *

Когда на колдорадио объявили, что сегодня они будут транслировать в прямом эфире заявление Мальчика-Который-Выжил, любой, кто не сумел попасть на Косую Аллею, буквально прикипел к приёмнику.

А в замке в Шотландии старый волшебник с длинной белой бородой посасывал лимонную дольку, однако в кои-то веки не испытывал удовольствия от любимой сладости. Слова Гарри, переданные в прямом эфире на всю страну, могут нанести неисчислимый ущерб, и их будет трудно опровергнуть. Чтобы выяснить, можно ли это остановить, он немедленно связался с Корнелиусом, хотя уже знал, что это практически невозможно.

Конечно, министр быстро указал на то, что Альбусу и так хорошо известно: Гринготтс — суверенная территория, поэтому вмешательство Министерства может спровоцировать войну. Да и нет смысла запрещать трансляцию, поскольку всё это в любом случае скоро появится в печати. Тем более, на аллее ожидали сотни, если не тысячи магов, поэтому нет ни единого шанса сохранить в тайне любые компрометирующие сведения, которые мальчик сочтёт нужным сообщить.

С точки зрения директора это и впрямь плохой день. А единственное утешение — все студенты будут на занятиях. Он ведь не знал, что уже к утру понедельника в руках у профессора Хобсон окажется кристалл с полной записью знакового выступления, содержимое которого она продемонстрирует на своих уроках. Дело в том, что его новый профессор — большая сторонница освещать на своих занятиях текущие исторические события, а здесь практически у них на глазах творится история.

А где-то в Девоне одна рыжая ведьмочка сидела возле приёмника вместе со своей матерью. Взглянув на проблему с практической точки зрения, Джинни таки справилась с разочарованием, что сегодня не смогла попасть на Косую аллею. Какой бы маленькой она ни была, Джинни прекрасно понимала, что там наверняка будет самая настоящая давка. Да и то, что она считала дни до того, как ей представят её героя, тоже помогло справиться с разочарованием. Услышать его голос ей достаточно — пока.

* * *

Амелия прибыла на Косую аллею со всеми аврорами, каких только сумела собрать. Но даже притом, что её отряд дополнили кадеты, ей всё равно не хватало людей, чтобы контролировать толпу такого размера. А та продолжала расти, поскольку колдуны и ведьмы Британии стекались тысячами, чтобы впервые воочию увидеть национального героя. Авроры действовали на пределе своих возможностей, а тут ещё и многочисленные опоздавшие упорно пытались протиснуться в первые ряды, создавая новые сложности. Так что вспыхнувшие драки — это всего лишь вопрос времени.

Однако внезапно толпа затихла и сделала шаг назад. Это изрядно удивило Амелию, пока она не обернулась. Из банка один за другим выходили вооруженные до зубов гоблины, и одно их количество заставило главу ДМП мысленно поёжиться. Это воины, обученные и готовые к бою, да и авроров количеством превосходят как минимум вдвое. Всё это вызвало у неё изрядное беспокойство. Как и все остальные, она-то ожидала от Гарри устного заявления, но похоже, сегодня гоблины решили ещё и наглядно продемонстрировать свою силу.

Затем её взгляд остановился на паре посередине, и теперь она не знала, что и думать. Мистер Кроу и державшая его под руку мисс Грейнджер выглядели словно юные принц и принцесса во главе армии завоевателей. Пресса немедленно бросилась фотографировать, и уже завтра эти снимки займут первые полосы газет. Да и большую часть следующей недели тоже!

Тем временем по всей аллее прокатился глубокий баритон Рагнока. Очевидно, голос зачарован, чтобы все присутствующие отчётливо услышали каждое слово. И если до этого момента корреспондент колдорадио крепко прижимал микрофон к губам, описывая происходящее для тех, кто не смог сюда добраться, то когда Рагнок начал говорить, этому магу хватило ума замолчать, вытянуть микрофон в сторону оратора и позволить радиослушателям самим услышать, что здесь происходит.

— Ведьмы и колдуны Британии, вам лгут. Я знаю это наверняка, но поскольку отношения между нами таковы, каковы есть, от моих слов легко отмахнуться. Вместо этого я передаю слово тому, кому, как считаю, вы всё-таки поверите.

Рагнок бросил на Гарри те же чары, поэтому голос молодого человека зазвучал на всю аллею, а благодаря колдолрадио — и на всю страну:

— Надеюсь, вы меня простите, если я где-то ошибусь. Я впервые выступаю на публике, и похоже, мы привлекли сюда довольно много народу.

Поначалу раздался смех, однако желавшая послушать речь Мальчика-Который-Выжил толпа быстро успокоилась.

Над этой речью Гарри и его отец работали вместе, поэтому оратор точно знал, чего сейчас желает добиться.

— Вчера мой отец забрал из школы меня и мою лучшую подругой Гермиону, чтобы навестить могилу моих родителей. Надеюсь, вы понимаете, что это мероприятие сугубо частное. Однако кто-то сумел пробраться на кладбище, подслушать личные разговоры и сфотографировать нас без нашего ведома или согласия. И что хуже всего — на первой полосе сегодняшнего «Ежедневного Пророка» это подаётся как эксклюзивное интервью со мной. Только вот я ни разу в жизни не давал интервью и конечно же никогда не встречался с этим репортёром «Ежедневного Пророка». И если эта женщина по фамилии Скитер утверждает, что одно я всё-таки дал, значит, один из нас лжёт. И вот я стою перед вами, готовый встретиться с ней лицом к лицу. Она публично поставила под сомнение честь гоблина, и поверьте — это крайне серьёзный вопрос.

В воцарившейся тишине Амелия взяла на себя смелость выступить в качестве официального лица:

— Мистер Кроу, вы собираетесь подать жалобу в Министерство?

Это было неожиданно, однако Гарри снова доказал, что не зря готовился:

— Рад встрече, мадам Боунс. И теперь я Центурион Кроу. Мы только что с церемонии, где мне оказали эту великую честь. Только понимаете, все жалобы гоблинов в Министерстве должны попадать в департамент регулирования магических популяций и контроля над ними. Я не знаю, испытывают ли они кадровые проблемы, но с тех пор, как мы добились от них хоть каких-то положительных результатов, прошли долгие годы. Поэтому предпочитаю выступить здесь как гоблин и назвать её в лицо лгуньей. И если необходимо, своё заявление готов отстаивать с клинком в руках. Мой отец поставил защиту, однако ей всё равно удалось незаметно туда пробраться и шпионить за нами. Кстати, на месте Министерства я бы тоже всерьёз побеспокоился, если только оно ей не платит.

Амелия сразу же попыталась зарубить эту идею на корню:

— Насколько мне известно — ничего подобного. И меня действительно беспокоит, что она сумела так близко к вам подобраться. А ещё я заметила, что здесь она отсутствует. А ведь Рита Скитер не из тех, кто пропускает подобные мероприятия.

— Если у неё была возможность шпионить за нами на кладбище, полагаю, сейчас она всё-таки находится здесь и просто использует тот же метод. Однако на этот раз все эти славные люди слышали каждое моё слово, включая то, что Скиттер — лгунья. И лично для меня тот факт, что она не вышла и не опровергла это обвинение, только подтверждает её вину.

— Мисс Грейнджер, вы можете подтвердить заявление Центуриона Кроу?

Прежде чем ответить, та посмотрела на директора, который немедленно бросил на неё уже знакомые чары.

— Да, мадам Боунс. Как заметно на напечатанной сегодня фотографии, я всё время была рядом с Гарри. И никто из нас не разговаривал ни с кем, кроме родителей. А ещё нас серьёзно беспокоит, что кто-то передал сведения, что мы появимся на этом кладбище. А ведь об этом знали очень немногие. Ещё могу подтвердить, что Гарри теперь — Центурион Кроу…

Тут Гермиона повернулась и поклонилась директору Рагноку, и тогда уже начали действовать чары профессора Флитвика. Поэтому заговорила она на родном языке директора Гринготтса:

— Хочу искренне поблагодарить директора Рагнока за то, что пригласил меня сюда сегодня. Было очень трогательно наблюдать, как моему лучшему другу оказывают такую высокую честь. Чувствую себя польщённой просто поприсутствовав на церемонии.

Это заявление произвело серьёзное впечатление на всех присутствующих, и не в последнюю очередь — на лидера гоблинов. Решив присвоить Кроу статус центуриона, он в какой-то степени рискнул. И ещё сильнее рискнул, пригласив на церемонию его юную подругу. И после того, как прочёл сегодняшний «Пророк», подумал, что в результате хитроумной манипуляции со стороны Дамблдора эта авантюра обернулась против него.

А единственный ответ нации на такую ​​атаку — выйти на бой. Вот почему все они сейчас стояли на ступенях Гринготтса. Конечно, он уже слышал от Барчока и их наставников, что эти двое высоко отзывались друг о друге, и вот теперь убедился в этом лично. Как полагается настоящему центуриону, Кроу гордо стоял у всех на виду, а державшая его за руку ведьмочка только что сделала для укрепления отношений между волшебниками и гоблинами больше, чем все причастные за несколько последних десятилетий. Она проявила истинное уважение, да ещё и на их родном языке, и это не могло не повлиять на сотни гоблинов, которые сейчас наблюдали и слушали.

Отвесив девушке заслуженный поклон, Рагнок снова обратиться к зрителям на английском:

— Для тех, кто не понимает нашего языка, поясню: мисс Грейнджер поблагодарила меня за приглашение на церемонию, где её лучший друг стал центурионом. Но хочу сказать, что это она оказала нашему народу высокую честь, как присутствуя на ней, так и своими словами. И желаю добавить, что отныне она будет почётным другом нашей нации в любое время, когда решит посетить Гринготтс.

Бегло взглянув на Гарри, Гермиона сообразила, что опять случилось нечто необычное, и потому снова почтительно поклонилась директору. А ей обязательно всё разъяснят позже.

Тем временем Рагнок в очередной раз обратился к собравшимся:

— Как вы уже слышали, якобы эксклюзивное интервью "Пророку" — ничто иное, как выдумка и ложь. Мы попросили газету напечатать опровержение, а там, естественно, потребовали от нас предоставить доказательства. И это доказательство сейчас стоит перед вами, хотя я по-прежнему не вижу здесь мисс Скитер. А помимо опровержения мы требуем объяснить, каким образом она этого достигла. Сами понимаете — если кто-то сумел обойти нашу защиту, это в интересах каждого из вас. Даже если это вышло случайно.

Амелия снова вызвала огонь на себя и в качестве главы ДМП подтвердила, что её департамент проведёт тщательное расследование этого случая. И первым делом выпишет ордер на арест мисс Скитер с целью допроса.

Поблагодарив её, Рагнок закончил своё выступление:

— А теперь мы прощаемся с вами и возвращаемся на пир в честь нашего нового центуриона. Желаю вам всем всего хорошего.

И едва он замолчал, как его свита оттеснила гоблинов-зрителей, чтобы расчистить дорогу обратно в банк. И лично на Амелию такая слаженность и эффективность не могла не произвести впечатление. В итоге вышло, что толпа собралась посмотреть и послушать Мальчика-Который-Выжил, а получила гораздо больше, чем рассчитывала. В интервью "Пророк" изобразил Гарри типичным юным волшебником, который с удовольствием учится на первом курсе Хогвартса, однако сегодня людям рассказали совершенно иную историю. А поскольку всё это разворачивалось у них на глазах, даже самые наивные ведьмы и колдуны Британии уже сообразили, что "Пророк" напечатал сплошную ложь.

* * *

Когда комментатор начал описывать молодую пару, следовавшую за лидером гоблинов обратно в Гринготтс, один старый маг в шотландском замке понял, что его манипуляции дали обратный результат.

— … Как и большинство присутствующих, я пришёл сюда сегодня, чтобы впервые воочию увидеть нашего спасителя, Мальчика-Который-Выжил. Однако вместо Гарри Поттера нас познакомили с Центурионом Кроу. Этот молодой человек воспитан гоблинами, и позвольте мне заметить, явно этим доволен. А державшая его за руку красивая юная ведьма прекрасно его дополняет. Подозреваю, когда сегодняшние фотографии напечатают, девичьи сердца начнут разбиваться по всей стране. И то, что Центурион Кроу не имеет никакого сходства с молодым человеком, каким его описал "Пророк", позволяет сделать только один вывод: нам лгали…

В этот момент Альбус выключил приёмник. Если уж безмозглый кретин, которого наняли задавать бессмысленные и откровенно идиотские вопросы, сумел это сообразить, остальная магическая Британия тем более придёт к тому же выводу. Значит, следует ожидать скорого визита Уильяма Уизли. Этот молодой человек слишком умён, чтобы не догадаться, кто указал "Пророку" на кладбище.

Придётся окончательно втянуть его в ловушку, что звучит гораздо лучше, чем шантаж. И будет Уильям теперь играть по правилам Альбуса, иначе Гринготтс узнает, кто именно слил эту информацию. При этом ни капли сочувствия к Уильяму директор не испытывал, поскольку как никогда нуждался в сведениях. Худшее, что может случиться со старшим из сыновей Уизли, — будет всю жизнь преподавать Защиту в Хогвартсе. Как ни крути, ради общего блага жертва не такая уж и большая.

Заодно он ожидал в течение часа увидеть или услышать Скитер. Однако та скоро выяснит, что Альбус Дамблдор стал признанным экспертом в этой игре ещё за несколько десятилетий до её рождения. А когда садишься играть с серьёзными парнями, иногда это чревато. И если Рита попытается переложить часть вины на Альбуса, он быстро выбьет почву у неё из-под ног. И даже мысленно подготовил заявление для прессы и ДМП на случай, если возникнет необходимость.

Да, он слышал, что на Хэллоуин Гарри собирается навестить могилы Поттеров, и передал это мисс Скитер. А взамен только попросил, чтобы любая её статья показала Хогвартс в благоприятном свете. Он-то ожидал, что до или после визита мистера Кроу на кладбище репортёр задаст ему несколько вопросов, а не станет шпионить, представив это потом как интервью.

И он уверен, что Рита не расскажет, как у неё получилось шпионить за мальчиком. Следовательно, Альбусу не придётся никому рассказывать, что ему известно о её незарегистрированной анимагии.

* * *

С самого начала планировалось, что Гермиона останется ночевать у Гарри, но с её новым статусом друга нации для неё словно другой мир открылся. И сейчас она в привычном тренировочном костюме бежала рядом с Гарри его обычным маршрутом в подземельях банка. Да, именно здесь он разминался, когда находился дома. Сам он сейчас в обычном тренировочном снаряжении и с мечом за спиной. Как уже выяснила Гермиона, золотые наручи никогда не снимают, а эполеты носят на всём, кроме пижамы. К счастью, шлем использовали только во время церемоний или в бою.

Как и ожидалось, они привлекали внимание всех, кто попадался навстречу. И Гарри знал, что следующая часть их обычной тренировки привлечёт ещё больше внимания, поэтому соответствующим образом подготовился. И пускай Гермиона быстро освоила деревянный меч, пока она и близко не готова демонстрировать эти свежеприобретённые навыки тамошней публике.

Тем не менее, с гоблинским щитом она управлялась всё увереннее, и сегодня утром оба будут тренироваться именно с ним. Обычно только в этом случае Гермиона снимала браслет, но точно не сейчас. Гарри же ничуть не сомневался, что их тренировка обязательно привлечёт повышенное внимание посторонних, и это наверняка заставит Гермиону понервничать. Поэтому нужна дополнительная страховка, что любое пропущенное проклятье ей не навредит.

В итоге Гарри привёл её в просторную пещеру, где оказалось полно сошедшихся в тренировочных поединках гоблинов. Да и простых зрителей тоже хватало. Гермионе это почему-то напомнило захудалый боксёрский зал, и теперь придётся несколько часов потратить на то, чтобы выкинуть из головы мелодию из фильма '"Рокки". У Гарри есть небольшие переносные защитные камни, останавливавшие магию низкого уровня и направлявшие её в землю, таким образом ограждая безопасную зону. Установив их, они начали обстреливать друг друга жалящими, а когда не успевали увернуться или возвести магический щит, задействовали гоблинский. Далее перешли на оглушители и успели изрядно вспотеть, когда внезапно кто-то крикнул: «Стоп!».

Оба остановились и обернулись посмотреть, кто это скомандовал. И увидели усохшего старого гоблина, который направлялся в их сторону. Что ж, поскольку появился «Микки», который явно собирался устроить им разнос, Гермиона снова вспомнила тот же фильм. И даже хриплый голос прекрасно вписывался в образ.

— Немедленно уберите эти чёртовы игрушки! Здесь место для настоящего боя.

Гермиона уже собралась подчиниться, однако голос Гарри её остановил:

— Прикрой мне спину.

Эти три слова вызвали выброс адреналина, когда она заняла нужную позицию.

Гарри в ответ почти небрежно прикрепил щит к наручам, и зрители дружно отметили, что когда он потянулся за мечом, выглядел смертельно серьёзно.

— Кто ты такой, чтобы решать, что такое настоящий бой? Ты уже настолько дряхлый или просто глуп и слеп, что не видишь моего ранга? Да ещё посмел прервать мою тренировку…

— Ах ты наглый сопляк! Получил звание и забыл, кто тебя учил…

— Вы, сэр, будете обращаться ко мне как полагается, иначе сегодня здесь прольётся кровь.

Лицо старого гоблина расплылось в ухмылке, в которой зияло немало прорех, и только теперь он отдал собеседнику должное:

— Просто помни, Центурион Кроу, нельзя поддаваться ублюдкам…

— …Иначе они вытрут об тебя ноги. Я помню, Белый Клык. Ты орал мне это в лицо с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Как такое забудешь? Ладно, мы уже закончили или у тебя есть ещё какой-нибудь сюрприз?

Белый Клык громко рассмеялся.

— Отлично, Центурион. Вижу, ты заслуженно получил этот статус. Я думал, что пара моих ребят нападет на тебя сзади, но похоже, твоя маленькая ведьма уже готова отразить их атаку.

Гарри прекрасно понимал, чего пытается добиться Белый Клык, преднамеренно выбив его из колеи и одновременно проверив, насколько далеко он может зайти. Однако в его ответе прозвучало нечто большее, чем нотки гнева:

— Эту «маленькую ведьму» зовут мисс Грейнджер. Она находится под моей защитой, а директор лично назвал её другом нации. Оскорбишь её, и очень близко познакомишься с моим клинком.

Теперь уже Белый Клык сообразил, что на этот раз зашёл слишком далеко. Но поскольку у него чутьё на такие моменты, это позволяло вовремя остановиться и снова свести концы с концами. Поэтому он немедленно поклонился и извинился:

— Мисс Грейнджер, прошу прощения, если я вас обидел. Поверьте, это не входило в мои намерения.

Гермиона вернула поклон.

— Извинения приняты, мастер Белый Клык…

У Гарри это вызвало взрыв громкого саркастичного смеха.

— Единственное, где Белый Клык мастер, — это самый поганый рот нации. И я совсем не про зубы.

Никто из собравшихся вокруг не понял, чего касалось последнее замечание, зато Гермиона улыбнулась и стала меньше опасаться. Если Гарри шутит, значит, всё под контролем.

— Поскольку Белый Клык прервал нашу тренировку, предлагаю пойти домой и позавтракать. Мой отец взял выходной, чтобы провести немного времени с нами, прежде чем мы навестим твоих родителей.

Пока они собирали защитные камни, Гарри перекинулся парой слов со знакомыми гоблинами. Ещё Гермиона заметила, что Белый Клык пристально за всем наблюдает.

Когда они покинули пещеру, Гарри начал объяснять. Знал же, что подругу снедает любопытство.

— Белый Клык… Ну, это Белый Клык. Знаю, что это тебе никак не поможет, но у меня просто нет слов описать его так, чтобы ты поняла.

— Гарри, чары Ровены до сих пор действуют, поэтому просто расскажи на своём родном языке. — Его ответ заставил её покраснеть. — Хорошо, общую картину я поняла — наполовину негодяй, наполовину мошенник, верно? Но откуда ты его знаешь? И что по этому поводу думает твой отец?

— Когда я был младше, мне часто надирали задницу. И в один прекрасный день Белый Клык наблюдал, как это происходит. Но заметь — не остановил. А потом перекинулся со мной парой слов. Сказал, что я смел, но глуп. Теперь ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы догадаться, как я тогда отреагировал.

Гермиона улыбнулась.

— Держу пари — не слишком хорошо.

— Ну, он сказал, что мне нужно научиться драться, а не просто вставать и снова оказываться на полу. Привёл на ту тренировочную площадку, где мы были сегодня, и постепенно научил всем грязным приёмчикам.

Гермиону это изрядно смутило.

— Но если он тебе помог, почему ты так враждебно к нему отнёсся?

— O, конечно, он здорово мне помог, но всё не так просто. Выкажи я ему уважение, как, например, мастеру Шарпшарду, Белый Клык плюнул бы мне в лицо и заявил, что я его оскорбил. А относясь к нему как сегодня, то есть — как к опасности, от которой следует держаться подальше, я и проявил уважение. Да, вот так он его понимает. Что касается моего отца, в отдельных случаях он платит ему за сведения, поскольку Белый клык хорошо сливается с окружением и ничего не упускает. За это он принимает золото, но за помощь мне — никогда.

Гермиона раздраженно вздохнула.

— Всякий раз, когда я думаю, что начинаю понимать гоблинов, что-то происходит, и всё переворачивается с ног на голову.

Гарри только рассмеялся.

— На самом деле, мы очень простая раса. Давай-ка уже вернёмся, и ты сможешь выпить ещё немного эля, который тебе так нравится. Должен признаться, в Хогвартсе мне его сильно не хватает. Тыквенный сок для меня слишком сладкий, а попытка волшебников скопировать наш эль — кажется, они называют его сливочным пивом — это просто отвратительно.

— Я заметила, что на пиру все пили эль или вино.

— А у нас всего четыре напитка, причём один из них — вода. Только грог никогда не пьют на публике, поскольку вырубишься после пары кружек.

Гермиона не верила своим ушам. Да её мама больше сортов кофе пьёт! Нет, надо уточнить.

— Разумеется, напитков должно быть больше четырёх. Неужели горячих никаких нет?

— Конечно есть! Горячая вода, горячий эль и горячее вино. Насколько мне известно, мастер Шарпшард — единственный гоблин, который способен пить горячий грог. Верный признак, насколько эта штука убойная, если её нагреть. Говорю же — всё просто.

Гермиона покачала головой. Ага — просто! Только чтобы это понять, понадобятся годы. Однако эта мысль заставила её улыбнуться, пока она бежала с Гарри по направлению к его дому.

* * *

Покинув башню Когтеврана, Падма обнаружила поджидавшую её сестрёнку. Для начала они радостно обнялись, и только потом Парвати объяснила, зачем пришла:

— Я сказала Невиллу, что сегодня прогуляюсь с тобой на завтрак. А то мы теперь не так часто видимся, как раньше. Вряд ли мне нравится, что учимся мы на разных факультетах, да ещё и каникулы проведём порознь.

Однако, в отличие от сестры, Падме нравилось, что они попали на разные факультеты. Они же и правда две разные ведьмы: более общительная Парвати стягивала на себя всё внимание, в то время как тихая маленькая Падма отходила на второй план. Нет, она совсем не обижалась на Парвати, ведь с таким же успехом можно винить дождь, что он мокрый. Просто Парвати вот такая. Но только теперь, попав на другой факультет и заведя собственных друзей, Падма почувствовала, что может "выпустить" ведьму, о существовании которой до недавнего времени знала только она сама.

— Но мне казалось, ты счастлива на Гриффиндоре. Или вы с Лавандой поссорились?

— Что? Нет! Просто я думала, всё будет совсем по-другому. Я имею в виду — посмотри, кого нам приходится терпеть. Рона Уизли! Симус и Дин ненамного лучше, второкурсники тоже. Один приличный парень, и даже того успела подцепить моя сестра.

— Мы с Невиллом хорошие друзья, но предложения руки и сердца в ближайшее время я не жду. Мы надеемся встретиться во время каникул, но у Гермионы он не останется.

— Ага, и тебе просто придётся довольствоваться каникулами в компании Гарри. До сих пор не могу поверить, что вчера ты вышла на середину Большого Зала и высказалась на всю школу. Этот мальчик плохо на тебя влияет.

Падме самой трудно в это поверить, однако она считала, что Гарри с Гермионой хорошо на неё влияют. А без их дружбы у неё никогда бы не хватило смелости выступить в их защиту.

— Позавтракаешь со мной сегодня? Знаешь, Пав, я очень по тебе скучаю, но мы же можем видеться чаще, чем в последнее время, верно?

Парвати быстро согласилась, а затем наконец-то перешла к главной причине, почему хотела поговорить со своей сестрёнкой:

— Я слышала, Гермиона говорила про покупки, подарки и вечеринки. А можно ты и меня пригласишь?

Падма прекрасно знала, что своей постоянной болтовней Парвати сведет её друзей с ума, и потому попыталась зарубить эту идею на корню:

— А ты слышала, что она будет бегать каждое утро, много учиться и две недели жить без магии?

— Бегать… и без магии? Как ты сможешь жить без магии?!

— Понятия не имею, но в том то и дело. Я хочу научиться чему-то новому, а две недели с магглами, безусловно, помогут.

Внезапно эта идея перестала привлекать Парвати. Зато когда Падма сказала, что попытается её пригласить, когда они встретятся с Невиллом, сестра пришла в восторг.

Войдя в Большой Зал, они вдвоём устроились за столом Когтеврана. К ним быстро присоединился Невилл. Сидевшая между сестрёнкой и другом Падма считала это утро  почти идеальным, пока не доставили свежий "Пророк"... и тогда всё стало ещё лучше.

Заголовок субботнего «Ежедневного пророка» кричал о намерениях газеты прямо с первой полосы: время пресмыкаться! Помогло и то, что можно всё свалить на удобного козла отпущения.

Пророк кается перед коронованным центурионом

Внушительная фигура на нашей фотографии в золотом шлеме и с мечом Годрика Гриффиндора — это Центурион Кроу. А тот факт, что это и есть Мальчик-Который-Выжил, сразу указывает на то, что в статье, ранее опубликованной в нашей газете, была допущена ошибка. Однако держащая его за руку красивая юная ведьма снова мисс Гермиона Грейнджер. И на этом всё сходство со статьёй во вчерашнем номере газеты заканчивается.

И Центурион Кроу, и мисс Грейнджер категорически отрицают, что встречались с мисс Скитер, не говоря уже об участии в эксклюзивном интервью прежде чем позировать для фотографии. Похоже, мисс Скитер шпионила за молодой парой, когда они навещали могилы Поттеров на Хэллоуин — в десятую годовщину убийства Джеймса и Лили Поттер. Однако "Ежедневный пророк" никоим образом не причастен к поступкам этого репортёра и в данный момент не желает комментировать ситуацию, поскольку в настоящее время в отношении мисс Скитер ведётся расследование, инициированное Департаментом магического правопорядка. Конечно же, наша газета никоим образом не собирается препятствовать следствию.

Прочитав статью на первой полосе газеты, которую только что вручил ему Барчок, Дэн Грейнджер тихо присвистнул.

Читавшая через его плечо супруга пожелала уточнить:

— Это свист в знак признательности за извинения или за фотографию?

Чтобы окончательно убедиться, что это и в самом деле Гермиона и Гарри, Эмме пришлось взглянуть на фото дважды. Её дочь выглядит как настоящая принцесса, а украшения на ней наверняка стоят по-королевски. В то время как Гарри, похоже, приготовился к битве. А их осанка и одежда напомнили ей знаменитую историческую пару — Марка Антония и Клеопатру. Вот покажешь эту фотографию любому, кто не знает ни Гермиону, ни Гарри, и ни за что не убедишь, что этим двоим двенадцать и одиннадцать соответственно.

И королевская тема никак её не оставляла, особенно когда она смотрела на общий план, который так же напечатали в газете. На нём Гермиона и Гарри стояли в центре, но в окружении гоблинов, одетых в свои лучшие наряды. Единственное, с чем Эмме удалось сравнить это фото, так это с королевской свадебной фотографией, которую так любила печатать пресса. Да-да, с той самой, где королевская семья собралась на балконе Букингемского дворца. И что тысячи людей увидели этот снимок, а газета посвятила этому событию ещё девять страниц, только закрепило в её сознании образ «королевской свадьбы». Оставалось надеяться, что её муж думает по-другому.

Мысли Дэна действительно следовали несколько иным маршрутом. Дело в том, что тот вывел его на гигантскую кольцевую развязку, откуда он никак не мог найти выход. Как отец он изо всех сил пытался смириться, что вот эта прекрасная и уверенная в себе девушка на фотографии — его маленькая дочурка. Она стояла перед тысячами незнакомцев и в то же время черпала уверенность в себе у молодого человека, которого держала за руку. Тем более, превознося её красоту и самообладание, репортёры приложили немало усилий. Плюс она говорила на гоббледуке, а вождь гоблинов оказал ей великую честь. Да, как только он придёт в себя, надо непременно расспросить обо всём этом Барчока.

— Что ж, Гермиона, одно можно сказать наверняка: отныне никому даже в голову не придёт назвать тебя деревенской простушкой. Да, мнение твоего отца может быть необъективным, но я считаю свою дочь действительно красивой. Правда, я так думаю с того самого дня, когда ты родилась.

Игривый смех Гермионы стал музыкой для его ушей.

— Спасибо, папа. Знаешь, я почти жалею, что сегодня утром я не в Хогвартсе и не увижу реакцию кое-кого из девушек, когда доставят газету. Надо будет Падму спросить, подавилась ли Чжоу кашей или расплакалась. Лично я надеюсь и на то, и на другое.

— А не слишком ли это жестоко?

— Нет, Гарри, не слишком. Обычно же я держу тебя за руку, пока Чжоу пытается с тобой флиртовать. Да, знаю, что ты никогда не стараешься ей потакать, но и её тоже не могу винить. Как там выразился "Пророк"? «Лихой красавец, стоящий плечом к плечу с вождём нации, словно занимает привычное место». Конечно я понимаю, почему все девушки постоянно к тебе пристают. Просто когда они делают вид, будто меня рядом нет, это чертовски раздражает.

В ответ Гарри в свою очередь процитировал "Пророк":

— Ну, не знаю, как они могут не замечать «прекрасную молодую ведьму, которая сияет рядом со ним». И вряд ли речь здесь о тиаре у тебя на голове.

На такую дружескую пикировку своих детей трое родителей только рассмеялись. Они могут занимать первые газетные полосы второй день подряд, но, похоже, их гораздо больше беспокоит, что они думают друг о друге, чем то, что слава вскружила им головы.

— Я просто рад, что нам удалось защитить ваш дом до того, как всё это началось. Здесь даже переадресация сов стоит, которая пропускает только Эрджит и официальных сов Гринготтса. Всё остальное попадет в Гринготтс, где послание сначала проверят, прежде чем вручить вам.

Это обеспокоило Грейнджеров, однако они понимали, что даже в их мире подобное освещение в прессе может привлечь внимание особой породы чудаков и сумасшедших. Вот и хорошо, что любые потенциальные проблемы будут решены прежде, чем Гермиона с ними столкнётся.

Однако у Барчока для них нашлись и ещё хорошие новости:

— Статус Гермионы как друга гоблинов позволяет вам осуществлять банковские операции через Гринготтс по нашим самым выгодным тарифам. Таким образом вы сможете сэкономить тысячи фунтов на ипотеке или бизнес-счетах. Передайте ваши данные, и я буду более чем счастлив просмотреть их вместе с вами. Поверьте, экономия будет весьма значительной.

Дэн подумал, что к этому моменту должен уже привыкнуть к потрясениям. Ну да, когда твоя дочь ведьма, и ей нужно уезжать в Шотландию почти на десять месяцев в году!

— Что ж, похоже, наши летние каникулы в следующем году могут быть весьма приятными.

Однако его перебил внезапно занервничавший Гарри:

— Э-э-э, извините, сэр, но поскольку вы были столь любезны, что пригласили меня в свой дом на рождественские каникулы, я надеялся отплатить вам тем же самым летом.

Это вызвало неподдельный интерес Эммы:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, поскольку мне пришлось держаться в тени, я не так уж и часто покидал Гринготтс. А по всему миру у Поттеров разбросано немало домов, которые я никогда не видел, но теперь могу туда попасть. Вот и надеюсь, что вы будете моими гостями, когда мы навестим некоторые из них. На самом деле, они разбросаны по всему земному шару — от юга Франции до Сейшельских островов и далее до южной части Тихого океана.

Дэн изо всех сил пытался осознать богатство этого молодого человека. И он так спокойно об этом заявляет!

— Звучит… на самом деле невероятно. А разве мы не проведём тогда большую часть отпуска в аэропортах?

Гарри посмотрел на него озадаченно.

— Не думаю, потому что не знаю, что такое аэропорт. — И обратился за помощью к Гермионе. Конечно же, та не подвела:

— Аэропорт — это специальное место, где ты садишься в самолёт, который доставит тебя к месту назначения. Я правильно понимаю, что путешествовать мы будем при помощи порт-ключей?

Гарри кивнул, и Гермиона стала объяснять родителям, что такое порт-ключ. Однако взволнованная Эмма немедленно её перебила:

— Ой, тот молодой парень — Уизли, при помощи такого за считанные секунды доставил нас в Лондон. Хочешь сказать, так можно путешествовать по всему миру?

Барчок подумал, что за восторгом Эммы по поводу такой простой вещи очень приятно наблюдать.

— Порт-ключ перенесёт вас из одного дома Поттеров прямо в следующий.

Чета Грейнджер испытала немалое потрясение. А затем попыталась подсчитать плюсы:

— Не нужно ждать в аэропорту задержанного рейса…

— Не надо часами скучать в самолёте…

— Твой багаж не улетит куда-нибудь в Тимбукту…

— Никаких утомительных трансферов в аэропорт и оттуда…

— Мы согласны!

Ответ взрослых совпал с восторженным визгом их дочери, которая буквально напрыгнула на Гарри, обхватив его руками и ногами и едва не отправив обоих на пол.

— Я проведу с тобой Рождество и лето! Ох, это же просто замечательно!

На глазах у Дэна его маленькая девочка обнимала мальчика всеми конечностями, однако его единственной реакцией стал смех. Да и как тут расстраиваться, когда Гермиона так счастлива?

Обсуждение практических нюансов досталось Барчоку:

— Я соберу специальную папку, которую вы все сможете просмотреть, когда Гарри останется здесь на каникулах. Там будет информация обо всех интересных домах. На лето я планирую взять отпуск, и тогда либо мы проведём его вместе, либо разделим так, чтобы эти двое побольше побыли друг с другом.

Когда восхищённый Гарри закружил Гермиону по комнате, у неё вырвался ещё один визг. А наблюдавшие за выходками своих очень счастливых детей родители только улыбались. Да и приятно видеть, что в кои-то веки они ведут себя в соответствии со своим возрастом — просто пара детей, которых чрезвычайно обрадовала перспектива вместе провести рождественские и летние каникулы.

— Кажется, больше им нравится второй вариант. Но я считаю, нам нужно где-то пересечься, чтобы ещё и отдохнуть всем вместе.

Барчока предложение Эммы по-настоящему ошеломило. То, что эти люди готовы вот так составить график своего отпуска исключительно ради того, чтобы провести время в компании гоблина, — это не просто невероятно, а исторически беспрецедентно!

— С огромным удовольствием. У нас даже может появиться попутчик. Если к этому времени мы сумеем вытащить Сириуса Блэка из Азкабана, даже представить не могу, кому больше него нужен хороший отдых. Заодно у Гарри появится шанс как следует познакомиться со своим крёстным отцом.

Это серьёзно заинтересовало Дэна, ведь одна только мысль о невиновном человеке, гниющем в тюрьме, приводила его в ужас.

— Как думаете, каковы шансы его вытащить?

— По правде говоря, чтобы посадить Сириуса в тюрьму, два довольно влиятельных человека вступили в сговор. И тот факт, что эти двое по-прежнему весьма влиятельны, делает эту задачу очень сложной. На данный момент нам это не под силу. Но поскольку эти двое совершили незаконную сделку, есть предположение, что в их шкафах могут храниться и другие скелеты. И если мы сумеем их дискредитировать, люди гораздо охотнее поверят, что на самом деле Сириус невиновен.

Однако для Эммы этого оказалось недостаточно.

— Неужели самого факта, что этот человек так и не предстал перед судом, недостаточно, чтобы возобновить дело?

Гоблин, объясняющий паре магглов, как устроен магический мир, больше не вызывал у присутствующих ни малейшего удивления.

— Азкабан — чрезвычайно опасное место, где смертельные случаи среди заключенных отнюдь не редкость. Боюсь, именно такая судьба может постигнуть Сириуса, если мы всё это обнародуем. Дамблдор может проповедовать прощение, но только когда ему это выгодно. А вот Барти Крауч — сторонник жёсткой линии. Этот человек приговорил к пожизненному заключению в Азкабане своего единственного сына. И хорошего в его жизни осталось ровно столько, сколько у молодого волшебника, названного в честь своего отца.

Дэн взглянул на пару детей, которые, до сих пор друг у друга в объятиях, взволнованно обсуждали свои планы на будущее.

— Знаешь, Барчок, мы просто обязаны поблагодарить тебя за честность. На самом деле — почти так же горячо, как и за то, сколько ты сделал для защиты нашей дочери. Чем больше я узнаю об этом мире, тем больше меня беспокоит решение, которое мы приняли, позволив Гермионе туда отправиться. Но потом смотрю вон туда и вижу то, чего всегда хотел — моя дочь счастлива.

— Не стоит благодарности. Я ведь тоже смотрю в ту сторону и вижу, что мой сын очень счастлив. И приму все возможные меры, чтобы обеспечить их безопасность. У Гринготтса теперь есть сотрудник, которому мы можем доверять в Хогвартсе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Мастер Пицлай и разрушитель проклятий Уизли тоже часто бывают в замке. Я уверен, что мы можем доверять их декану, и полагаю, что МакГонагалл тоже на нашей стороне. Пожалуй, безопаснее ситуацию можно устроить только в одном-единственном случае — если вышвырнуть оттуда Дамблдора.

Чета Грейнджер немедленно пожелала узнать, возможно ли это. В ответ Барчок изо всех сил постарался объяснить:

— Дамблдор, несмотря на все свои недостатки, очень сильный и умный волшебник. Но он настолько привык к тому, что все вокруг пляшут под его дудку, что мы слегка застали его врасплох. Готов поспорить — это он спровоцировал весь этот инцидент со Скитер, а теперь заметает следы. Да, благодаря самоуверенности некоторые его недавние поступки оказались глупыми, но больше он этой ошибки не совершит.

— Я просто не понимаю, как один человек может в конечном итоге обладать такой властью?

— Думаю, Эмма, опять всё сводится к лени. Они настолько привыкли полагаться на кого-то ещё, что наступает момент, когда высокопоставленные министерские чиновники почти неспособны думать самостоятельно. Дамблдору неоднократно предлагали пост министра магии, однако он постоянно отказывался. Ведь, в случае чего, даже министра могут привлечь к ответственности. А вот те, кто манипулирует министром, избегают подобных неприятностей и, как правило, прикладывают руку к выбору его преемника. А недостатка в людях, таких же глупых и легко управляемых как Фадж, никогда не бывает. И ради того, чтобы занять его место в качестве министра магии, они готовы на всё. Это прогнившая и глубоко коррумпированная система, однако те, кто дёргает за ниточки, определённо не хотят изменений.

* * *

— Я хочу кое-что изменить, а то мы выглядим некомпетентными придурками!

Конечно, Дамблдор немедленно поинтересовался, какие изменения желает внести министр.

— Парень убил тролля, спас троих студентов и целителя Хогвартса, а его факультету даже баллы не начислили? А вот гоблины за то, что он изгнал призрака из чёртового замка, вручили ему золотой шлем! Мальчик-Который-Выжил со ступенек Гринготтса заявил, какая большая честь для него получить эту награду, а Министерство теперь наводнили совы. И все хотят знать, почему человека, избавившего нас от Волан-де-Морта, Министерство даже не поблагодарило. Ради Мерлина, он же защитник Хогвартса, но на десяти посвящённых ему страницах "Пророка" ни о школе, ни о Министерстве ни единого доброго слова! Нельзя допустить, чтобы так продолжалось и впредь.

Альбус позволил Корнелиусу выпустить пар, пока министр разглагольствовал в кабинете директора. Тем более, что на самом-то деле со многим согласился.

— Я просто не знаю, как теперь всё исправить. Если Хогвартс или Министерство начнут осыпать мальчика похвалами и наградами, это будет выглядеть именно тем, чем является — мы пытаемся перед ним выслужиться. Он быстро это раскусит и может даже отказаться принять награду. Представляешь, насколько это будет выглядеть неловко? Нет, гоблины выиграли эту битву с разгромным счётом, поэтому предлагаю просто это признать и продолжить бой на другом поле.

— Да ты шутишь, что ли? Разве официальное признание этого факта не ухудшит нашу позицию?

— Я считаю, для начала ты должен присоединиться к поздравлениям Центуриона Кроу. Возможно, неплохо бы проговориться, что Министерство рассматривает подобный вариант, но не желает участвовать в борьбе за симпатии мальчика. А потому отложило это мероприятие на более поздний срок. Я поговорю с Минервой о возможности вручить ему специальную награду за заслуги перед школой за инцидент с троллем. А сделать это можно на прощальном пиру перед Рождеством. Она гораздо лучше понимает Кроу и сможет определить, примет ли он награду, прежде чем мы позволим прессе узнать об этом.

Корнелиус начинал понимать, какую тактику предлагает старый хитрец.

— То есть, мы делаем вид, будто Министерство уже готовилось признать заслуги Мальчика-Который-Выжил, однако гоблины нас опередили. Поэтому мы его поздравляем, поскольку награда вполне заслужена, а сами ещё раз рассмотрим варианты, чтобы вернуться к награждению в ближайшем будущем?

— Точно. Иногда единственный оставшийся вариант — снять шляпу перед противником в знак признательности за проявленное мастерство, а заодно продемонстрировать решимость выиграть следующую схватку. Думаю, это как раз одна из таких ситуаций. А что касается нашей следующей победы, всё, что пока могу сказать, — я работаю над этим.

Не зная, что на самом-то деле Дамблдор понятия не имеет, что делать дальше,

Корнелиус утешился и этим.

— Ещё один подобный финт гоблинов, и боюсь, битва может быть проиграна окончательно. Мне уже пришлось публично поблагодарить их за ​​хорошее воспитание парня. Мальчик-Который-Выжил на ступенях Гринготтса, одетый как гоблин, а рядом с ним юная ведьма, усыпанная бесценными украшениями гоблинов, — это впечатляющая картина. Тем более, что за спиной у них выстроилась вся верхушка гоблинов, демонстрируя полную поддержку. Волшебникам Британии наверняка покажется, что Гарри Поттер нас покинул, и в таком случае наша политическая карьера закончится. Еще одна подобная статья, и возможно, у нас не останется даже шляпы, чтобы её снять!

И снова Альбус согласился с министром. Впрочем, это никакой не сюрприз, ведь единственное, в чём преуспел Фадж, — грамотно оценивать общественное мнение и вовремя менять свою позицию, чтобы всегда оставаться на правильной стороне.

* * *

Когда Гарри и Гермиона вернулись, Падма сразу же начала поддразнивать насчёт эполетов на мантии Хогвартса. Правда, Гермиона её остановила, прежде чем подруга успела зайти слишком далеко:

— Лично я считаю их красивыми. И уж точно гораздо практичнее, чем какой-то там значок с надписью «Префект» или «Капитан квиддичной сборной».

Такая логика положила конец насмешкам, хотя Падма просто переключилась на то, чем они ещё занимались вне Хогвартса. Поэтому когда пришла пора отправляться на Гербологию, ощущалось это почти облегчением. А уже к обеду казалось, будто никуда они и не отлучались.

* * *

Наблюдая, как его ученики покидают аудиторию, Билл не мог не заметить поджидавшего за дверью Дамблдора. Нет, сегодня он не собирался слушать старика, а то после напечатанного в «Пророке» так называемого интервью с Гарри у него до сих пор мурашки по спине бегали. И если бы он вовремя не сообщил Барчоку, что Дамблдору удалось получить эти сведения от него, к этому моменту Билл Уизли остался бы безработным и бездомным, а его многообещающая карьера рухнула бы. Зато в этом противостоянии ему не придётся притворяться разгневанным.

Альбус вошёл и закрыл дверь, однако встретили его враждебно:

— Я избавлю вас от необходимости произносить любую заготовленную речь. Мне нечего вам сказать, и впредь я отказываюсь играть в эти игры.

— Игры? Думаешь, это игра?

Однако Билл не отступил ни на дюйм.

— Я знаю, что это не игра — здесь на кону жизни реальных людей. А вот для вас все мы просто пешки в игре. Игре, в которой вы назначили себя главным игроком. Только всё это общее благо, ради которого следует принести жертвы — полное дерьмо! Можете пойти и утопиться в собственных вонючих манипуляциях — лично я не собираюсь приносить никакие жертвы ради блага Альбуса чёртова Дамблдора!

Билл уже протискивался мимо директора, когда тот схватил его за руку.

— Это не имеет ничего общего с тем, чего я хочу. Я лишь пытаюсь спасти наш мир от изменений, которые могут его уничтожить…

Однако разрушитель проклятий тут же выдернул руку из хватки старика.

— Прежде, чем взяться за это задание, я раскапывал гробницы людей, которые так и не сумели приспособиться к изменениям. Они были богами своего времени и обладали властью над жизнью и смертью миллионов, а теперь от них остались только груды камней. Впечатляющие, конечно, ничего не скажешь, но вот их жизненный уклад исчез навсегда.

Дамблдор тут же воспользовался этой аналогией:

— Если мы позволим всему этому продолжаться, спустя несколько поколений Хогвартс тоже может превратиться в руины. Наш жизненный уклад атакуют со всех сторон, поэтому сейчас как никогда важно, чтобы все мы сплотились.

— Для меня проблема здесь в том, что все мы должны сплотиться и делать всё, что захочет Альбус Дамблдор. Интересно, какое право имеет директор школы определять, в каком направлении должен развиваться наш жизненный уклад? Лично я не собираюсь слепо следовать за тем, чьи мотивы в лучшем случае сомнительны, а поступки граничат с преступлениями.

И снова всё пошло не по плану Альбуса. Хотя, если подумать, в последнее время это случалось слишком часто.

— Значит, ты предпочтёшь поддержать гоблинов, а не собратьев-волшебников?

— Я собираюсь поддержать Гарри. Просто так уж получилось, что на его стороне ещё и нация гоблинов. Так что я бы предпочёл довериться этому молодому человеку, а не стать бездумным последователем самопровозглашенного лидера Света.

Но когда Билл взялся за дверную ручку, Альбус резко перестал притворяться.

— Ты утверждаешь, что поддерживаешь Гарри, но при этом именно благодаря тебе ему угрожала серьёзная опасность. Интересно, что скажут твои хозяева-гоблины, если эти сведения до них дойдут?

— Значит, это всё-таки вы передали информацию Скитер?

Дамблдор подумал, что теперь-то уж точно у него появился ещё один свой человек.

— Ах, но я бы не смог, если бы ты не рассказал мне об этом заранее. Мне искренне жаль, Уильям, но ты не оставляешь мне выбора. Мне отчаянно нужны сведения, а если ты не согласишься сотрудничать, возможно, твоя замена будет куда сговорчивее.

Билл окинул старика нечитаемым взглядом. Перед ним стоял абсолютно уверенный в себе Дамблдор и явно считал, что находится в беспроигрышном положении. Что ж, пора положить конец его заблуждениям. А заодно признаться самому себе, что все эти шпионские игры точно не для него. В нём слишком много от Уизли, чтобы спокойно воспринимать людей вроде Дамблдора.

— Директор, вы же образованный волшебник, поэтому оставлю вам простую головоломку. Переставьте слова так, чтобы получилась известная фраза — хер, на, иди!

И с этими словами Билл вышел из класса, захлопнув за собой дверь и оставив внутри изрядно удивлённого и сбитого с толку Дамблдора.

* * *

Гарри сидел за ужином, разговаривая со своими друзьями. И пытался объяснить Падме и Невиллу, что из себя представляют кое-какие маггловские вещи, которые видел у Грейнджеров, в то время как Гермиона с улыбкой за ними наблюдала. Конечно, Билл не хотел вмешиваться в эту идиллию, но что поделать. Он шепнул Гарри на ухо несколько слов, на что тот понимающе кивнул. А дальше на глазах у друзей место игривого Гарри занял Центурион Кроу.

Похлопав Гарри по спине, Билл покинул Большой зал. И никто из окружающих не увидел в этом ничего необычного. Ну подошёл, ну поговорил со своими учениками, и что?

Естественно, Гермиона первая поинтересовалась, что происходит.

— Как мы и подозревали, Дамблдор снова затеял свои игры. Я просто пытаюсь сообразить, как это лучше всего использовать.

Похоже, вошедший в зал через боковую дверь и занявший место за преподавательским столом директор помог Гарри принять решение. Но прежде, чем он успел подняться, Гермиона положила ему руку на колено.

— Ты уверен?

Гарри ей улыбнулся.

— Нет, но мне ничего не угрожает. Гораздо лучше столкнуться с ним здесь, когда рядом МакГонагалл и мастер Флитвик.

— Может, стоит позвать мастера Шарпшарда?

Убрав её руку с колена, он поцеловал пальчики.

— Гермиона Грейнджер, у тебя и впрямь прорезалось гоблинское чувство юмора.

Встав из-за стола, Гарри направился к передней части зала. В Хогвартсе он постоянно привлекал к себе внимание, однако когда подошёл к столу персонала, за ним почти наверняка наблюдала каждая пара глаз.

И какими-то предварительными разговорами Гарри утруждать себя не стал.

— Дамблдор, это же ты сообщил репортёрше Скитер, что на Хэллоуин я собираюсь посетить могилы своих родителей.

Воцарившееся после этого заявления молчание затянулось, пока его не нарушил Снейп:

— Мистер Кроу, это довольно серьёзное обвинение. У вас есть доказательства?

— Я центурион Кроу, сэр. И да, есть. Разрушитель проклятий Уизли проговорился директору, куда я собираюсь, а затем этот мерзкий старый ублюдок попытался шантажировать моего наставника, чтобы он передавал ему больше сведений. И даже сам признался, что рассказал Скитер, где меня искать. А дальше угрожал сообщить моему отцу, от кого он это узнал, если разрушитель проклятий Уизли не сделает то, что ему прикажет Дамблдор.

У Минервы после таких откровений чуть пар из ушей не повалил.

— И вы знаете, что ответил мистер Уизли?

— Да, профессор. По-моему, он послал директора на хер!

По залу раскатился смех, а рыжие близнецы за столом Гриффиндора от восторга станцевали джигу.

Однако Гарри ещё не закончил.

— В течение десяти лет в стенах Гринготтса мне ничего не угрожало. А здесь не прошло ещё и десяти недель, и одно нападение за другим. В первый же вечер вы пытались заставить меня отказаться от моего гоблинского воспитания, в то же время усадив Волан-де-Морта за свой стол. Добавим сюда троллей, хулиганов и Пожирателей смерти. Как вам такая картинка, директор? А дальше, когда я покидаю Хогвартс, вы рассказываете постороннему, где именно нас искать. И в результате подвергли опасности не только меня, но и мисс Грейнджер.

Дамблдор наконец-то заговорил:

— Я так понимаю, попыткам мистера Уизли спасти свою работу, оклеветав меня, верят?

— Разрушитель проклятий Уизли — волшебник, обладающий честью и порядочностью. Два качества, которых вам, к сожалению, не хватает. А ещё он сообщил об этом инциденте моему отцу в тот же день, когда это произошло. Мы просто не думали, что вы опуститесь настолько низко. На самом деле, мы уже знали, что именно вы стояли за так называемым интервью, а попытка шантажа это только подтвердила. Знаете, я весьма доволен наставником Защиты, которого подобрал для меня мой отец, так что разрушитель проклятий Уизли никуда не денется.

Минерва почувствовала, что пора вмешаться, прежде чем конфликт обострится.

— Простите, Центурион Кроу, но называть директора «мерзкий старый ублюдок» — нарушение школьных правил. Поэтому вам предстоит ещё одна отработка со мной. Однако не сомневайтесь, что я согласна с вашей оценкой — тот, кто обнародовал эту информацию, действительно поставил под угрозу двух студентов Хогвартса. Так что я непременно доложу об этом в ДМП и Попечительский Совет Хогвартса.

Прекрасно понимая, что отработка будет не более чем очередным уроком, Гарри уважительно кивнул МакГонагалл.

— Понимаю, профессор. И, как любой студент, подчиняюсь правилам Хогвартса. Пожалуйста, сообщите и первым, и вторым, что я с удовольствием поговорю с ними по этому поводу. Да, могу я попросить вас сделать всё как можно скорее? А то терпение моего отца в отношении Альбуса Дамблдора уже заканчивается, а мы с Гермионой достаточно хорошо владеем французским языком, чтобы совершенно спокойно учиться в Шармбатоне.

Когда Гарри уже возвращался на свое место, МакГонагалл его окликнула:

— Центурион Кроу, рада, что вы вернулись. Если бы вы с мисс Грейнджер ушли, для Хогвартса настали бы печальные дни.

Лёгкий кивок — единственный признак, что он услышал профессора. Хотя студенты, мимо которых он проходил, чтобы добраться до своего места, видели его улыбку. И Гарри, и его отец знали, что, скорее всего, к окончательному падению Дамблдора приведёт серия ударов по корпусу, а не один нокаутирующий в челюсть. А сам директор растерянно сидел за столом, поскольку очередной план не только провалился, но и впечатляюще взорвался прямо на его глазах. И можно надеяться, что разговор о Шармбатоне на некоторое время заставит его заткнуться, и у гоблинов появится время осуществить собственные планы.

Гермиона просто порадовалась, когда Гарри вернулся к ней без оружия в руках. А вот Перси пришлось сдерживать своих братьев-близнецов, когда Дамблдор попытался переложить вину на их старшего брата. Похоже, Дамблдор теперь для Уизли персона нон грата. Да и одного только взгляда на зал достаточно, чтобы понять, что и остальные поверили именно Гарри. В том числе Северус Снейп.

Конечно, Северус легко поверил, что Альбус пытался шантажировать Билла Уизли, чтобы тот фактически стал его шпионом. Единственное, о чём он сейчас жалел, — что не занимал много лет назад такую же крепкую позицию, чтобы дать Дамблдору аналогичный ответ. А когда как следует изучил сегодняшний "Пророк", в голове осталась только одна мысль: Лили бы гордилась своим сыном.

А глядя на эту «армию» у него за спиной, у Северуса забрезжила надежда, что этот мальчик действительно способен прикончить Тёмного лорда. И теперь любому заинтересованному лицу станет ясно, что Дамблдор тоже находится в поле зрения Кроу. И если судить с точки зрения одного зельевара — готов рухнуть с пьедестала. А поскольку он слизеринец, надо что-то делать, чтобы Северуса Снейпа не затянул в жернова ни один из двух магов, которые диктовали ему, как жить, с подросткового возраста.

И чем дольше он думал о Гарри как о сыне Лили, тем больше понимал, на что способен этот мальчик. Только он понятия не имел, что Гарри собирается сделать его жизнь ещё лучше.

* * *

Стоило четвёрке друзей покинуть Большой Зал, как к ним подошли близнецы Уизли.

— Гарри, мы хотим поблагодарить тебя за защиту нашего брата…

Призывая их замолчать, тот поднял руки.

— Ребята, нам не только нравится ваш брат, он ещё и отличный учитель. Работа в Гринготтсе предполагает довольно жёсткие ограничения, однако мы заботимся о наших сотрудниках и вознаграждаем их. А теперь у меня вопрос, так что сумеете вести себя серьёзно?

— Конечно сумеем.

— А ты думаешь, что мы …

— ...только пара шутников?

— Что-то мне подсказывает, что я об этом ещё пожалею, но какой урок у вас в пятницу с утра?

— Прорицание, а что?

Внезапно Джорджа осенило, поэтому он упал на колени, молитвенно сложив руки перед собой. Спустя несколько мгновений Фред взял с него пример.

Гермиона тоже сообразила, что происходит, и немедленно засомневалась:

— Гарри, ты уверен?

— Нет, конечно, но я думаю, что должен дать им шанс. Мастер Пицлай предложил взять ещё двоих — ну и кого я мог выбрать? Пару пуффендуйцев или слизеринцев? Так остальные расстроятся. Гриффиндора касается то же самое, хотя, честно говоря, сомневаюсь, что кто-то из первокурсников справится с такой нагрузкой. Извини, Падма.

— Ничего страшного. Парвати первой признается, что ей не нравится столько учиться.

А Гарри снова обратился к близнецам:

— Хорошо, но вам нужно уговорить МакГонагалл. И Снейпа!

Внезапно он оказался в воздухе, поскольку его закружили подхватившие под руки близнецы. А их радостные возгласы вскоре привлекли внимание публики и вызвали немало смеха. Потом они осторожно поставили Гарри на ноги и торжественно пожали ему руку.

— Мы тебя не подведём.

— Ведь большинство наших розыгрышей строятся на зельях. Конечно, мы понимаем, что это шанс изменить нашу жизнь.

— Невилл, забронируй ещё два места за своим рабочим столом — мы идём к МакГонагалл!

Когда они ускакали по коридору, обеспокоенная Гермиона выразила мысль, которую разделяло большинство присутствующих:

— О боже! Интересно, знает ли мастер Пицлай, что его ждёт?

— Гермиона, как ты думаешь, кто научил меня варить зелье, которое досталось Снейпу? Поверь, мастер Питцлай знает больше зелий для розыгрышей, чем кто-либо другой в стране. Они просто тоньше, чем ослиные уши и тому подобное, что, кажется, так нравится близнецам. С точки зрения гоблинов слышать во время официального ужина, как твоя жертва громко пукает, считается верхом веселья.

— Так, мне нужно срочно написать домой и убедиться, что у нас хорошая подборка кассет с комедиями на Рождество. Тебя явно нужно научить другому определению веселья.

У Гарри едва не засияли глаза.

— Хочешь сказать, видеокассет больше, чем у вас уже есть?

— Тысячи, а новые выпускают почти еженедельно.

Это вызвало широкую улыбку Гарри и смех его друзей.

* * *

А вот войдя в комнату сестры, Билл не обнаружил ни капли смеха. А взамен обнаружил девочку, уставившуюся в зеркало красными и опухшими от слёз глазами.

— Мама сказала, ты чем-то расстроена. Расскажешь?

Когда брат её обнял, Джинни прижалась к нему покрепче и снова разрыдалась.

— Ты же пытался меня предупредить, да? — выдавила она, немного успокоившись и указав на разбросанные на кровати фотографии из "Пророка".

— Как я могу сравниться вот с этим? Да как может сравниться любая девушка? Она же словно принцесса, а он уже безумно в неё влюблён.

Биллу неприятно видеть свою сестру такой, но он всё-таки решил, что Джинни наконец-то опомнилась. Однако пожелал узнать, как она пришла к такому выводу. А Джинни потянулась за фотографией с явными следами потёртости. Очевидно, сестрёнка изучала её особенно внимательно.

— Просто посмотри, как он на неё смотрит. Хочет убедиться, что с ней всё в порядке. А её ответная улыбка заставляет его глаза сиять. Ты назвал их близкими друзьями, но на друга так не смотрят. Она красивая, умная и уже разговаривает на гоббледуке — у маленькой Джинни Уизли нет ни единого шанса.

Она снова расплакалась, но затем всё-таки спросила:

— Ты ведь не был в Хогвартсе на выходных?

— Несколько дней они провели в доме Гермионы, а потом гостили у Гарри.

— Она осталась в Гринготтсе? Так вообще можно?

— Гермиона — друг нации гоблинов, и это дает ей всевозможные привилегии.

Когда сестрёнка опять к нему прижалась, Билл почувствовал, как от слёз намокает рубашка. Видимо, Джинни окончательно поняла, что её мечты так мечтами и останутся. Осталось обнять её и позволить выплакаться.

Поэтому прошло немало времени, прежде чем она снова заговорила:

— И всё-таки ты меня с ним познакомишь?

— Уверена, что тебе это нужно?

Поскольку её голова до сих пор прижата к его груди, он почувствовал кивок.

— Думаю, я должна увидеть всё сама. По крайней мере, теперь я знаю, чего ожидать. Я же шесть лет буду учиться с ним в Хогвартсе — может, мы и подружиться сможем?

Билл с готовностью согласился. Да и порадовался, что любимая сестрёнка, похоже, взяла себя в руки.

— Но не забывай моих слов — никаких парней хотя бы до двадцати шести лет.

Он надеялся на её улыбку, но пришлось довольствоваться тем, что она обняла его ещё крепче. Ну что ж, это её первые шаги на правильном пути.

* * *

Падма ушла спать, оставив Гарри с Гермионой на диване в общей гостиной.

— Ну что, ты рада вернуться? А то сколько дней нас тут не было.

— Ну, это ещё мягко сказано. Мне понравилось гостить у тебя в Гринготтсе, но вот увидеться с родителями — это просто великолепно! И я уже волнуюсь, что мы все вместе встретим Рождество. И я ведь уже говорила, что моим родителям обязательно понравится мой лучший друг.

— У тебя просто замечательные родители! Прости, что вот так вывалил на вас планы на лето. Самому только недавно пришло в голову и едва успел обсудить с отцом. Просто когда твой папа упомянул об этом, я не захотел, чтобы он успел организовать вам отпуск ещё до нашей новой встречи на Рождество…

Его немедленно наградили крепкими объятиями.

— Только ты мог извиниться за то, что устроил кому-то потрясающие летние каникулы. Вот уж не думала, что моя мама способна испытывать такое возбуждение по поводу Рождества, но этот год, похоже, превзойдет все предыдущие. Да, теперь у меня в гостях останутся сразу два друга, поэтому я тоже буду строить планы на лето, — тут Гермиона поцеловала его в щеку. — Спасибо, Гарри, спасибо за всё. Увидимся утром на пробежке.

И она направилась в свою комнату, оставив в гостиной улыбавшегося Гарри.

Покрасневшие Гарри и Гермиона сидели на уроке истории. В начале занятия профессор Хобсон активировала кристалл памяти с записью выступления новоявленного Центуриона на ступенях Гринготтса. Артефакт представлял собой небольшую черную пирамидку, на вершине которой проецировалось изображение со звуком.

Сцена закончилась, когда Рагнок направился обратно в банк. Все взгляды снова были сосредоточены на Гарри. Однако это внимание вскоре досталось прекрасному профессору Хобсон.

— Причина, по которой я показываю эту сцену всем своим классам, заключается не в том, чтобы поставить в неловкое положение определенную пару когтевранцев, а чтобы показать историю в процессе становления. Теперь я хочу услышать ваши ответы на то, что, по вашему мнению, является историческим в этом событии. Наших признанных экспертов, Центуриона Кроу и мисс Грейнджер попросим осветить все моменты, которые мы пропустим.

Рука Мораг вскинулась первой, что было большим достижением, учитывая, что все мальчики отчаянно пытались угодить любимому профессору.

— Гермиона — первый негоблин, когда-либо увидевший церемонию назначения центуриона. У вас есть кристалл памяти, на котором записано это событие, профессор?

— Верно, мисс Макдугал, и извините, но нет. Эти церемонии окутаны тайной и секретностью, возможно, мистер Кроу расскажет нам что-нибудь об этом после того, как мы закончим. Кто-нибудь еще?

Были высказаны и другие предложения, в том числе предложение Лаванды о «самой дорогой коллекции украшений, которую когда-либо носила ведьма», прежде чем Невилл поднял руку.

— Я познакомился с отцом Гарри, Барчоком, и меня обучает зельеварению мастер Пицлай. Мы все помним визит мастера Шарпшарда в Хогвартс, но я не уверен, что раньше видел директора гоблина?

Это принесло Невиллу широкую улыбку и отметку «молодец» от профессора Хобсон, заставив его покраснеть.

— Тот факт, что мистер Лонгботтом знает так много гоблинов, практически исторический сам по себе, хотя он высказал правильное мнение. Пока директор не появился в тот день на публике, никто за пределами Гринготтса не знал, как он выглядит. Это первое публичное появление директора Рагнока за пределами Гринготтса и впервые его сфотографировал волшебник. Что мы упустили, мисс Грейнджер?

Гермиона всё ещё пыталась осознать, что все классы рассматривают проекцию как часть своего курса истории.

Неудивительно, что Чжоу доставала из ножен кинжал, когда Гарри не видел, это было гораздо более наглядно, чем на любой фотографии. Ей нужно будет спросить Гарри об этих проекционных пирамидах. Её родители будут потрясены, увидев их.

Она вернулась к реальности и ответила:

— Что ж, помимо того, что Гарри стал самым молодым воином, которому когда-либо был предоставлен статус центуриона, он также является первым воином, рожденным не гоблином, который удостоился этой великой чести.

— Еще раз правильно, но не совсем то, что я хотела услышать. Хорошо, мистер Кроу, вам остается сказать нам, почему это действительно историческое событие. Историческое событие, которое однажды может повлиять на всех нас.

Он не разочаровал.

— Беседа мадам Боунс с директором Рагноком — это первый официальный контакт между министерством и главой нации гоблинов за более чем триста пятьдесят лет.

Это вызвало бурную реакцию племянницы Амелии.

— Что? Как такое возможно?

— На самом деле всё просто, Сьюзен. Министерство постановило, что мы должны связываться с ними через Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Официальный контакт лидеров Гринготтса с этим отделом означал бы, что мы согласились с их классификацией гоблинов как простых волшебных существ. Я могу гарантировать тебе, что этого никогда не произойдёт.

Сьюзен Боунс, по крайней мере, имела представление о том, как работает министерство, и задавалась вопросом, как гоблины решили эту проблему. Она спросила и Гарри снова ответил.

— О, каждый месяц банковский служащий с самым низким рейтингом одобрения Гринготтса может отнести в министерство папку с документами. Поскольку в отношении прошлых поднятых вопросов или поданных жалоб ничего не было предпринято, мы даже не уверены, что кто-то и вправду читает это. Теперь каждый месяц по крайней мере один из этих документов поддельный. Рецепт тушеного дракона, лучшая техника стрижки ногтей на ногах — вместе с вырезками в качестве доказательства и тому подобное. Однажды в школе даже проводился конкурс «кто придумает лучшую идею». Победителем выбирали лучшую поддельную запись в месяце. В министерстве думают, что обманывают нас, пока мы тихо хихикаем. Гоблинское чувство юмора — почти непонятно для всех, кто не является гоблином, чтобы понять, в чем юмор.

Гарри посмотрел в сторону своих друзей.

— Поверьте мне, я пытался.

— Я думаю, что скромность также мешает центуриону Кроу развить тему, которую мы затронули. Все руководство гоблинов открыто стояло за его назначением на этот пост. Сообщение, которое посылает эта публичная демонстрация, заключается в том, что гоблины поддерживают ребёнка, рожденного от ведьмы и волшебника, и назначают его на один из самых высоких постов в их нации. Что, ребята, уже стало историей. Гоблины демонстрируют, что они не видят разницы между нами. Только мы можем определять различия.

Драко отчаянно нуждался в том, чтобы профессор заметил его, поэтому ему просто пришлось заявить о том, что, по его мнению, является очевидным.

— Профессор Хобсон, Центурион Кроу — ДРУГОЙ. Он не является гоблином.

— Хорошо, мистер Малфой, позвольте мне спросить вас вот о чем. Я даже сделаю вопрос открытым для всего класса. Как вы думаете, нация гоблинов наградит дементора статусом центуриона? А как насчет дракона? Грифона? Акромантула?

— Профессор, что такое акромантул?

— Представьте себе птицееда размером с Хагрида, и вы не будете далеки от описания акромантула…

Ее прервал Рон Уизли, упавший со стула, давая Драко шанс еще раз побороться за ее внимание.

— Ответ на все эти вопросы должен быть отрицательным. Это все еще не обьясняет, что Центурион Кроу другой

— Гоблины, как и все, что я упомянула, относится к ведомству Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними.

Она любила преподавать в тот момент, когда можно было видеть, как молодые умы начинают устанавливать связи между собой.

— Теперь, раз мы видим, что в этом плохого, то почему министерство не может? Ответ прост — они не хотят этого. Британское министерство магии — одно из немногих магических правительств в мире, где с разумными магическими существами до сих пор обращаются как с обычными животными.

Она позволила студентам обдумать это, а затем продолжила.

— Моя работа заключается не в том, чтобы вбить вам в голову кучу имен и дат, а чтобы вы поняли, что история окружает нас каждый день. Один мудрый маггл произнес цитату, которая стала моей мантрой: «Те, кто не извлекает уроки из истории, обречены повторять её». Мы по-прежнему будем сосредотачиваться на конкретных исторических событиях, но будем копаться в каждом глубже, пытаясь понять, что на самом деле происходило. Только когда вы поймете это, вы сможете надеяться на избежание совершения тех же ошибок.

Молодая профессор из Швеции увидела, что это имело смысл для ее студентов, и она надеялась, что следующий шаг тоже.

— Я думаю, что одна из основных причин того, почему программе истории в Хогвартсе позволили ухудшиться до того плачевного состояния, в котором она находится сейчас, заключается в том, что правящие правительства того времени не хотели, чтобы их действия изучались слишком тщательно. Все курсы истории, которые я когда-либо видела, включают в себя некоторые относительно недавние события.

Профессор замолчала, гадая, как далеко она сможет зайти в этом с первокурсниками. Она решила, что им действительно нужно это знать.

— Более десяти лет назад магическая Британия достигла состояния, которое было всего лишь в шаге от гражданской войны. По распространенному мнению, в ней были задействованы чистокровные, желавшие занять то, что они считали своим законным местом, и править страной. Полная чушь! Пожиратели Смерти — это группа террористов, пытающихся свергнуть законное правительство страны, а остальной магический мир внимательно следил за ситуацией на случай, если придется вмешаться. Не поймите меня неправильно, другие правительства не собирались идти Британии на помощь, а скорее, положить конец этой проблеме, прежде чем она распространится на их страны.

Молодая профессор привыкла к тому, что ее классы ловят каждое ее слово, хотя она задавалась вопросом, кто задаст первый вопрос о следующем откровении.

— Пропаганда сыграла большую роль в стратегии Темного Лорда. Лично я считаю, что он скопировал многие немецкие идеи времен Второй мировой войны. Замените арийский словом чистокровный, и большинство идей останутся такими же.

Рука Гермионы мгновенно поднялась, и учительница улыбнулась.

— Профессор, мои друзья чистокровные и гоблин. Дело в том, что они ничего не знают о Гитлере или его планах относительно господствующей расы. Откуда Темный Лорд мог узнать об этом?

— Десять очков Когтеврану за то, что смогли разобраться в сути дела, мисс Грейнджер. Ответ на удивление прост: Темный Лорд не чистокровный…

Это вызвало бурю негодования в классе, пока профессор не подняла руку, призывая к тишине.

— Когда я говорю вам что-то, я не хочу, чтобы вы сразу мне поверили. Я хочу, чтобы вы провели исследование и попытались доказать, что я неправа. Для этого вам нужны факты, а не слухи.

Она направила палочку на доску, и было написано имя Том Марволо Риддл, буквы перемешались и появилась надпись: «Я — Лорд Волан-де-Морт».

— Темный лорд не уникален в этом плане, а умение обращаться с анаграммами не наделяет вас властью. Его мать была незамужней бедной чистокровной женщиной, которая умерла, родив сына, но его отец был магглом. Юный Том провел свои годы до Хогвартса в маггловском приюте. Записи о его посещении маггловской школы и даже некоторые табели успеваемости все еще существуют. Вы можете проверить список студентов Хогвартса и увидеть, что он был слизеринцем, а также старостой.

Челюсть Невилла практически касалась пола. Но это было до того, как он обернулся и заметил, что Гарри беззаботно сидит.

— Ты знал?

— Очень важно знать своего врага, Невилл.

У профессора Хобсон есть гораздо больше откровений для этого класса.

— Теперь, установив его истинную личность, важно выяснить настоящие цели Тома. Проще говоря, самозваный лорд хотел править миром и готов был пойти на все, чтобы реализовать свои амбиции. Поняв, где сосредоточены богатства и политическая власть, он присоединился к чистокровным. Не все купились на его речи, но у Тома был ответ и на это. Он ввел термин «предатель крови», считая таковым любого чистокровного, выступающего против него.

И снова это вызывало у ее учеников вздохи: о таких вещах просто не говорили в «смешанной» компании.

— Предатель — довольно агрессивное слово. Даже в маггловской Британии за акт измены могли повесить. Акт об измене не применялся более пятидесяти лет, но он по-прежнему является частью их законов. Некоторые из самых выдающихся магов этой страны были объявлены предателями крови просто потому, что они выступали против этого маньяка. Это дало семьям, с которыми они были близки на протяжении поколений, идеальный повод отступить и ничего не делать, в то время как их чистокровные собратья были почти уничтожены. Такие семьи, как Боунс, Лонгботтом, Поттер, Аббот и многие другие потеряли людей из-за этого маньяка и его последователей.

Теперь у некоторых глаза были на мокром месте, потому что эта история поразила многих, но профессор Хобсон еще не закончила.

— Мисс Грейнджер, извините, что продолжаю придираться к вам, но мне нужен кто-то с маггловским образованием до Хогвартса, как у Тома, чтобы ответить на этот вопрос. Можете ли вы вспомнить каких-нибудь магглов, облаченных в костюмы с масками и преследующих определенную группу людей?

Образ мгновенно всплыл в голове Гермионы.

— Ку-клукс-клан. Они продвигали превосходство белых.

По взмаху палочки профессора на доске была нарисована фигура Клана рядом с Пожирателем смерти.

— Арийское превосходство, превосходство белых, превосходство чистокровных. Видите закономерность? Том Реддл — невероятно могущественный волшебник, а также очень умный. Взяв то, что он узнал с обеих сторон магического разрыва, он сфабриковал целую личность. Волшебник, который не имел ничего, кроме того, что почти стал правителем Британии. Никакого богатства — взял чужое; никакой старой фамилии — придумал ее; никакого кровного статуса — никто не узнает! Он натравил волшебников против волшебников ради собственной выгоды и почти уничтожил образ жизни.

Панси нервно подняла руку и заговорила, когда ее попросили.

— Профессор, вы не боитесь, что с вами может произойти из-за ваших слов?

— Мисс Паркинсон, когда вы боитесь правды, вы живете во лжи. Эти факты изучают в большинстве европейских магических школ. Если Том или его последователи попытаются вернуться, я, например, буду против них. Я сделаю это по собственной воле, однако мне не поможет то, что ваше министерство заставляет меня подчиняться тому же отделу, как и Центуриона Кроу. А теперь домашнее задание… — она остановилась, потому что в воздух попала рука. — Да, мисс Браун?

— Профессор, вы сказали, что когда мы закончим, мы можем спросить Гарри о церемонии центуриона. Мы закончили?

Хенрика Хобсон думала, что материал, который она освещала сегодня, был немного продвинутым для этих студентов. Ей очень приятно видеть, что она достигла большинства из них, хотя внимание мисс Браун явно было сосредоточено на другом. Молодой профессор взглянула на Гарри.

— Центурион, я не прошу вас раскрывать какие-либо секреты, но не могли бы вы рассказать нам что-нибудь — даже о положении центуриона? Это просто просьба, пожалуйста, не считайте, что вы должны.

— Профессор, мне бы не хотелось упрощать один из самых важных уроков истории, который мы когда-либо получали…

— Все в порядке, центурион, я думаю, класс будет признателен в конце урока более легкому материалу.

Гарри оглядел класс и увидел заплаканные и испуганные лица. Профессор пригласила его в начало класса, и он пошел.

— Положение центуриона — древнее. Оно существовало задолго до того, как римские армии стали использовать этот термин для обозначения командира отряда. Это не совсем справедливое сравнение, поскольку у меня нет отряда воинов. Профессор Флитвик упомянул Орден Мерлина и маггловских рыцарей, но ни то, ни другое и рядом не стоит. Средневековые рыцари, вероятно, самое близкое по смыслу сравнение, которое приходит мне на ум. Мы живем в соответствии со строгим кодексом чести, и наши клинки всегда готовы защитить нацию.

Трейси хотела подтвердить то, что слышала.

— Гарри, мы говорим о рыцарях Круглого стола короля Артура? О таких рыцарях?

— Что ж, Мерлин был другом нации гоблинов, как и Гермиона, поэтому я не думаю, что это должно удивлять.

Это заставило его лучшую подругу покраснеть, ведь все взгляды теперь обращены на нее. В магической Британии любое сравнение с Мерлином — большая честь. Однако у Лаванды есть другой вопрос.

— Ты тоже носишь доспехи?

— Я всегда ношу с собой доспехи. Гоблинские доспехи отличаются от доспехов, которые вы видите расставленными по замку…

Гарри внезапно осознал, что все теперь хотят их увидеть. Он покачал головой, затем вернуться к своему столу и снял ботинки. Когда мантия была снята и она легла на стол, его прервала профессор Хобсон.

— Центурион, что вы делаете?

— Я предположил, что класс захочет увидеть мои доспехи. Мне нравятся эти туфли и эта рубашка, но я уничтожил несколько, прежде чем у меня стало получаться. Моя тренировочная туника из шкуры дракона может справиться с трансфигурацией.

Пока он расстегивал рубашку, ведьмы глазели на обнаженный торс Гарри — но недолго. Его нарукавные повязки внезапно начали расширяться, металлическая решетка распространилась по телу Гарри, словно вторая кожа. В считанные секунды золотая кольчужная броня покрыла каждый квадратный дюйм его тела, и только лицо оставалось открытым.

— Школьная форма Хогвартса не предназначена для того, чтобы под ней росла броня. Рубашки имеют тенденцию рваться, если их не ослабить, а обувь лопается по швам.

Терри с трепетом смотрел на Гарри.

— Сможешь ли ты еще драться в этом? Он выглядит тяжелым и громоздким.

Он взглянул на Гермиону.

— Устроим им демонстрацию?

— Никогда раньше я не дралась в юбке…

— Возможно однажды враг не даст тебе времени переодеться.

Хенрика немедленно установила контроль над ситуацией, желая точно знать, что предлагалось, прежде чем оно зайдёт далеко.

— Что вы предлагаете, центурион?

— Извините, профессор, я должен был сначала спросить вашего разрешения. Я учу Гермиону пользоваться мечом, поэтому я предложил короткую тренировку, чтобы показать, как моя броня работает во время боя — с деревянными тренировочными мечами, конечно.

Гермиона достала гоблинский щит из кармана, расширила и надела его на руку как раз в тот момент, когда прозвенел звонок об окончании урока.

Класс разочаровано застонал, хотя Гарри все же ответил на вопрос Терри.

— Броня не очень тяжелая, хотя к ней нужно только немного привыкнуть, в данный момент она немного похожа на движение по воде. Я использую ее в наших тренировках с мечом, и постепенно буду носить её во время бега. Я надеюсь освоить её к рождественским праздникам.

— Раз речь зашла о каникулах, центурион, то я слышала, что вы просто поменяли мои планы на лето?

— Извините, профессор, но в мои намерения это не входило. Я знаю, что вы будете заняты в начале, но мы будем более чем рады, если вы присоединитесь к нам ближе к концу.

— Благодарю вас, центурион, это очень щедрое предложение, которым я воспользуюсь. Я могу так же легко писать, лежа на пляже, как и застрять в подземной комнате.

Когда Гарри надевал мантию, он снова получил завистливые взгляды — но на этот раз со стороны мальчиков. Он чувствовал, как Гермиона ощетинилась негодование, держа его за руку, когда они покидали класс, хотя понятия не имел, что он сделал, чтобы заслужить это. Невилл дал ему первую подсказку.

— Ты правда собираешься провести часть летних каникул с профессором Хобсон на пляже?

Гарри решил пойти со своим обычным подходом — правдой.

— Как ты только что увидел, профессор Хобсон — блестящий учитель. Чтобы заманить её в Хогвартс, моему отцу пришлось предложить то, что она не сможет найти в другом месте. Профессор проведет каникулы с нами в Гринготтсе…

Гермиона остановилась на этом, заставив Гарри поинтересоваться, что случилось. Ее ответ «ничего» явно был неправильным.

— Я думал, ты будешь довольна, ведь это то, чего ты хотела?

— Гарри, если это гоблинский юмор, я не вижу здесь ничего забавного.

— Я думал, что мы сошлись во мнении, что должен быть сторонний наблюдатель, кто-то, кто сможет выделить различия. Я также подумал, что она только что проделала блестящую работу.

— Гарри, ты несешь какую-то чушь…

— Мой отец получил разрешение от директора позволить профессору Хобсон остаться с нами — пока она изучает нашу культуру, прежде чем написать книгу о гоблинах. Только эта уникальная возможность убедила её бросить последнюю школу и переехать в Хогвартс. Она сделает это, следующие несколько летних месяцев проведя в Гринготтсе

Когда Гермиона поняла, что происходит, широкая улыбка расплылась по ее лицу, когда она снова пошла с Гарри.

— Между нами всё в порядке?

— Конечно, Гарри. Я правда сожалею об этом. Просто я сделала глупость, но мы всё обсудили и теперь проблема решена. Думаю, наблюдение за тем, как остальные мальчики старались изо всех сил угодить профессору Хобсон, а потом представили, как она едет с нами в отпуск. Разве я не сказала, что чувствовала себя глупо?

Именно этой информации не хватало Гарри, и вскоре он сам улыбался.

— Я не верю, что Гермиона Грейнджер глупая. Профессор Хобсон — вейла. Это её наследие, которое заставляет всех мальчиков падать, однако оно не влияет на гоблинов.

Это вызвало ряд вопросов у Гермионы, но она решила оставить их на потом. Юная ведьма чувствовала, что уже сегодня она уже сделала достаточно, чтобы выставить себя дурой. Ревность охватила её без предупреждения или какой-либо реальной причины со стороны Гарри или профессора. Она привыкла к тому, что другие студенты приставали к Гарри, но Гермиона подумала, что ревность могла быть спровоцирована тем фактом, что она не может сравниться с потрясающе красивым профессором. Сама идея оказаться на пляже с блондинкой-ведьмой пробудила в ее юном теле дрожь страха. Улыбающийся Гарри, держащий её за руку, быстро избавил её от этих мыслей и показал им то, чем они являются — чистой глупостью.

Они достигли большого зала и едва успели сесть, когда обнаружили, насколько быстро действует сарафанное радио Хогвартса. Похоже, Роджеру было поручено задать вопрос, на который каждый мужчина Когтеврана хочет узнать ответ.

— Гарри, а правда, что ты пригласил профессора Хобсон на отдых?

Снова Гарри согласился с правдой.

— На каникулах она работает над проектом моего отца. Поскольку мы будем на пляже, я не вижу ничего плохого в том, чтобы пригласить и её.

Один из шестикурсников крикнул Гарри из-за стола.

— Ищет ли твой отец кого-нибудь ещё для помощи с проектом? Я буду работать бесплатно.

Многие засмеяись, хотя Роджер прекрасно это резюмировал.

— Мерлин, Гарри, если ты считал себя популярным раньше, то это затмевает всё. Какая выгода от того, что Снейп даёт на уроках зелий по сравнению с проведением времени на пляже с Хотти Хобсон!

На этот раз никто не смеялся, просто множество волшебников дали полную волю своему воображению, а множество ведьм хмуро смотрели на них из-за этого.

То, что Гарри сидел и беззаботно болтал с Гермионой и Падмой за обедом, успокоило его лучшего друга и желание Гермионы обнять его осталось.

* * *

Позже тем вечером в частном разговоре Гарри не улыбался. Подтверждение подозрений гоблинов в Хогвартсе означало, что теперь нужно кое-что спланировать.

* * *

Близнецы были весьма расстроены, когда узнали, что их старший брат будет в замке, но пропустит их игру против Слизерина.

— Извините, ребята, но я буду работать. Если игра будет продолжаться, когда наши уроки закончатся, то я обязательно приду поддержать Гриффиндор.

Они стали искать помощи у Гарри лишь для того, чтобы огорчиться.

— Мне тоже жаль, ребята, но тренировки стоят на первом месте. Ваш брат — блестящий учитель, а нам нужно научиться защите.

Билл вышел с друзьями из зала в то время, как капитаны звали квиддичные команды идти на поле.

Гарри повернулся к друзьям, когда дверь класса едва закрылась.

— Извините, что пришлось вас обмануть, но сегодня не будет урока. В Хогвартсе у меня есть миссия, а сейчас самое время выполнить её, ведь вся школа на квиддичном поле.

Гермиона оказалась рядом с ним.

— Понятно, что это должно оставаться в секрете, но, пожалуйста, скажи мне, что это не опасно?

— Мне и Разрушителю Проклятий Уизли нужно кое-что найти. Единственная опасность, с которой мы можем встретиться, это магические ловушки вокруг объекта, а это то, с чем он сталкивается ежедневно.

— О боже, это значит, что мы пойдём и поможем?

Билл засмеялся.

— …Именно поэтому не спорю с гоблинами. Гарри хотел поспорить, каков будет ваш ответ, но я не купился на это.

Когда Гермиона улыбнулась, услышав данное заявление, Падма захотела точно узнать, на что они подписываются и то, что они собрались искать.

— Предмет — диадема Ровены Когтевран.

Девочки ахнули, а Падма первой подала голос.

— Скажем так, Гарри, ты не сторонник полумер.

Заметив замешательство Невилла, Падма решила помочь Гриффиндорцу.

— Невилл, эта диадема что-то вроде того, что была надета на Гермионе на церемонии центуриона. Наш Гарри очень кстати игнорирует тот факт, что она была утеряна много веков назад и, поверь мне, люди искали её. Центурион надеется прибрать её к рукам, пока идёт школьный матч по квиддичу. Весьма сложная задача, не находишь?

Гарри улыбнулся.

— Не тогда, когда ты знаешь, что это за комната. Несомненно комната огромная и заполнена барахлом. Мы можем разделиться на две команды по трое, но только разрушитель проклятий Уизли приблизится к вещи.

Это снова привлекло внимание Гермионы.

— Почему? Это опасно?

— Возможно. Последний человек, державший её, был Том Марволо Реддл. Мы не хотим рисковать и отправим её сразу в Гринготс, чтобы обеспечить безопасность.

У Невилла есть пару вопросов.

— Замок согласен с ликвидацией и как можно создать две команды по три человека, если нас всего пять?

— Хогвартс сказал мне, где она, Невилл…

Гарри не успел ответить, поскольку пришла профессор Хобсон…

* * *

Гермиона не могла перестать водить свободной рукой вверх и вниз по своей новой мантии. Гарри был уверен, что они захотят сопровождать его, что он не только пригласил с собой профессора Хобсон, но и сделал защитные дуэльные мантии для них троих. Как и туника Гарри, все они были сделаны из кожи дракона. Другая ее рука, конечно же, держала руку Гарри, потому что они остановились, и Гарри в данный момент разговаривал с каменной стеной, чем Гермиона слегка обеспокоилась. Она должна знать лучше.

— Хогвартс, твоему чемпиону нужен доступ в комнату спрятанных вещей.

Большая дубовая дверь растопила каменную кладку, и они вошли в комнату, полную… Всего!

Здесь Билл взял на себя ответственность.

— Падма, Невилл, вы оба со мной. Все наденьте перчатки из драконьей шкуры и будьте очень осторожны. Если вы увидете диадему, не приближайтесь, и ни при каких условиях никто не должен её трогать. Хенрика, пошлите красные искры если кто-то из вашей команды заметит её, и мы прибежим. Давайте проведем поиск организованно. Если сегодня нам не хватит времени, то поиск можно будет продолжить, когда будет назначен следующий матч по квиддичу.

Гермиона осматривала огромную комнату, и не только в поисках диадемы.

— Здесь есть вещи, которым сотни лет, а некоторые из них могут быть ценными.

Гарри заметил, что, когда она это сказала, ее взгляд был прикован к старому книжному шкафу.

— Да, и некоторые из них могут быть опасными. Это миссия, Гермиона. Тебе нужно сосредоточиться.

Она понимающе кивнула, когда они начали обыскивать часть комнаты, предназначенную для их команды. Профессор Хобсон игриво подтолкнула ее, а затем заговорщицким шепотом спросила:

— Он всегда такой напористый?

— О нет, профессор, Гарри еще не напористый. Дождитесь того момента, когда мы встретимся с троллем, тогда вы увидете напористость.

Хенрика смеялась над комментарием молодой ведьмы, пока не обнаружила, что Гермиона не шутила. Возможно, ей следовало более внимательно изучить описание своей должности, прежде чем принять эту должность.

Билл начал думать, что им придется подождать до конца месяца, когда будет матч Когтевран/Пуффендуй, а затем возобновить поиски, когда красные искры осветили потолок комнаты. Трио быстро направилось в том направлении, откуда было наложено заклинание.

Другая команда стояла далеко позади, прислушиваясь к предупреждениям Билла, но Падма влетела в него. Гарри и Гермиона физически сдерживали её, пока Билл осматривал местность.

— Она излучает мощные чары принуждения. Я хочу, чтобы все держались от неё подальше.

Трое друзей и профессор Хобсон увели Падму из зоны досягаемости, за что принесли смущенные извинения.

— Простите, я не знаю, что на меня нашло. Как так получилось, что я оказалась единственной, кто пострадал?

Ответил ей Гарри, наблюдая за работой разрушителя проклятий.

— Браслет Гермионы защищает её, как и моя броня. Невилл думает о другом…

Невилл стоял рядом с профессором Хобсон с глупой улыбкой на лице, и обе девушки захихикали. Они остановились, поскольку разрушитель проклятий Уизли, как оказалось, обезвредил все ловушки. Он протянул руку и схватил легендарный предмет. Он положил диадему в контейнер (который он с собой специально для этой цели), а затем положил контейнер в сумку.

Когда они выходили из комнаты, они обнаружили, что их уже поджидают Серая леди и Кровавый Барон. Гарри сразу поклонился обоим.

— Миледи, мы нашли диадему вашей матери. Её доставят ​​в Гринготтс, где с нее удалят отвратительную заразу. Когда она вновь обретёт былую славу, она триумфально вернётся домой.

Призрак улыбнулся впервые на памяти живущих.

— Хогвартс выражает глубокое удовлетворение действиям и поступкам своего чемпиона. Бремя, которое я несла на протяжении веков, скоро спадёт с моих плеч. Факультет Когтевран в вечном долгу перед тобой.

— Между нами не может быть долгов, миледи, поскольку меня считают достойным факультета, основанного вашей матерью. Это самая лучшая плата для меня.

Билл с тревогой оглядывался по сторонам.

— Гарри, я думаю, мне следует немедленно вынести диадему из замка, пока старый директор не сунет свой горбатый нос куда не надо.

Хенрика согласилась с ним.

— Идите, Билл. Я провожу их в Большой Зал и прикрою, если кто-нибудь спросит, почему мы поднимались на седьмой этаж.

Билл ушел, но у Хелены есть для них еще один сюрприз.

— Юный чемпион, комната, которую вы только что покинули, может стать тем, что вы пожелаете. На улице стало холодно и темно в то время, когда вы оба занимаетесь. Комната может предоставить вам светлое, сухое и защищённое место для бега.

— То есть комната может превратиться во всё, что я захочу?

— Это Выручай-Комната. Она названа так потому, что может изменяться в соответствии с требованиями пользователя. Вам просто нужно сообщить комнате эти требования.

Гарри еще раз низко поклонился.

— Это непомерный подарок. Благодарю вас, леди Хелена.

Матч по квиддичу закончился, и к тому времени, как они спустились, Большой Зал был заполнен. По празднованию, проходящему за столом Гриффиндора, стало понятно, как сложился результат игры. Невилл не подвергся насмешкам из-за пропуска матча, а тот факт, что он зашёл в зал в новой дуэльной мантии не стало причиной травли. Светловолосый профессор рядом с ним сдерживала порывы к передразниваниям. Даже одержимый квиддичем Оливер Вуд признал, что провести утро с профессором Хобсон предпочтительнее, чем смотреть обычную школьную игру.

* * *

Минерва сидела в школьных апартаментах, пила чай, размышляя о самом загруженном и революционном семестре. То, что в этой революции виноват зеленоглазый когтевранец, не подлежит сомнению. Революция — единственное слово, описывающим последствия, который он оказал на трансфигурацию. До рождественских каникул остаётся неделя, но ее первокурсники уже были заняты заданиями по трансфигурации за второй курс. То, что они не используют ни одно из предписанных заклинаний или указанные движения палочкой, не оставило уверенности в том, что ждет её в будущем.

Этот класс успешно сдал практические тесты, но все не смогли сдать письменные работы просто потому, что они не используют ни одну из предписанных курсовых работ. Они тратят свое время на изучение и практику настоящей магии, а не на написание эссе о способах, которые они не используют. Поскольку даже самые медлительные в классе теперь намного опережали её учебную программу, то какие возможные основания у нее есть для возражений? Не то чтобы Минерва собиралась это делать.

Новый курс истории также оказал большое влияние на школу, как и преподаватель. Хенрика заслужила уважение Минервы, стоя лицом к лицу с Дамблдором и не отступая ни на дюйм. Он быстро потребовал, чтобы она перестала рассказывать ученикам о Волан-де-Морте, но получил недвусмысленный отказ.

— Я здесь, чтобы преподавать по учебной программе, предварительно одобренной моим работодателем до того, как я начала. Я не допущу, чтобы мои ученики не сдали экзамены, просто потому что директор решил, что я не должна преподавать им соответствующую информацию. Я также хотела бы отметить, что ни вы, ни Хогвартс не являетесь моим работодателем. Я работаю в Фонде Лили Поттер. Если вы хотите что-то изменить, вам нужно будет связаться с ними. Насколько мне известно, фонд в настоящее время управляется старшим менеджером по работе с клиентами Гринготтса, Барчоком.

Минерва не могла не улыбнуться этому воспоминанию или эффекту, который произвело имя это на старого волшебника. После этого Альбус умчался прочь. «Снова помешали» — вот такая фраза пришла в голову Минерве. Она также заметила, что молодая ведьма составляла компанию Уильяму Уизли, когда он находился в замке, к большому огорчению студентов.

Филиус, ставший немного храбрее из-за такой известности его факультета, определённо этому радуется. Глава Когтеврана скрещивает мечи с юным центурионом пытаясь научить пользоваться клинком и магией одновременно. Он объявил, что контроль Гарри растёт быстрым темпами.

Даже Северус стал менее суровым, чем обычно. С Северусом это самое лучшее, что могло произойти. Его принятие Гарри, как сына Лили, казалось сотворило чудо с его поведением. Тот день, когда близнецы Уизли покинули его класс, для главы Слизерина стал красным днем календаря.

Даже Альбус, казалось, временно обуздал свои попытки манипулировать парнем. Возможно, его постоянные отказы наконец начали сказываться? Минерва сомневалась в этом и думала, что презентация Центуриона Кроу на прощальном пиру на следующей неделе будет по крайней мере интересной. Белая сова Гарри всегда доставляла почту, чтобы его отец был хорошо осведомлен о том, что происходит. Теперь влияние Гринготтса в Хогвартсе значительно усилилось. Альбус, казалось, думал, что имеет дело с маленьким мальчиком, которого можно легко убедить в чем-либо. Он, похоже, не принимал во внимание команду поддержки, которая окружает Гарри. Также Минерва считает, что команда поддержки теперь состоит из трех глав факультетов Хогвартса, и стук в ее дверь как раз доказал, что она ошибалась.

Она обнаружила, что там стоит довольно нервный Северус.

— Могу ли я ненадолго зайти к тебе, Минерва? У меня есть довольно деликатный вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой.

Минерва пригласила его войти. Вместо того, чтобы пытаться угадать, она ждала, пока Северус сам поднимет нужный вопрос. Так даже лучше, ведь даже если бы она была бы ровесницей Дамблдора, она все равно не угадала бы правильно.

— Я бы хотел, чтобы ты передала от меня кое-что центуриону Кроу. Увидев ту фотографию, на которой он несет цветы к могиле своей матери, а затем основывает фонд ее имени, я задумался. Как ты знаешь, Лили и я были так же близки, как он и мисс Грейнджер, до того, как я всё испортил. У меня остались годы воспоминаний, которые, как мне кажется, должны быть у ее сына. Я собрал множество фотографий Лили, которые у меня были, в небольшой альбом. Я был бы очень признателен, если бы ты смогла передать их ее единственному ребёнку.

Минерве пришлось присесть из-за этого откровения.

— Конечно, я передам, Северус. Как это любезно с твоей стороны. Я прекрасно понимаю, почему у тебя нет фотографий отца Гарри. Ты не сильно возражаешь, если я добавлю несколько фотографий к твоему подарку?

Северус обдумал предложение Минервы, а затем кивнул. Пока ему не нужно их рассматривать, он может жить с этим. Он передал альбом в кожаном переплете с тисненой лилией на лицевой стороне, прежде чем пожелать Минерве хорошего вечера.

* * *

У Риты Скитер плохой вечер. У нее больше нет ничего хорошего. Она заняла твёрдую позицию на допросе ДМП, утверждая, что журналист должен защищать свои источники и методы. Ее адвокат потребовал целое состояние, чтобы доказать, что Рита не нарушала никаких законов или, по крайней мере, не смогли доказать, что она что-то нарушила. Эти ублюдки из «Пророка» бросили ее быстрее, чем печатные машины смогли напечатать лишние копии, возвещая об этом факте всему миру. Поскольку никто больше не хочет ее нанять, Рита сидит в углу Дырявого котла. В полном одиночестве она выпивает на «празднике жалости к себе"

На её «праздник» заявился старый иссохших гоблин с грубым голосом.

— Ты можешь сидеть тут всю оставшуюся жизнь, чувствуя себя жалкой, а можешь поднять свою тощую задницу и отомстить ублюдкам, которые сделали это с тобой.

Рита резко огрызнулась:

— Не помню, чтобы я спрашивала ваше мнение.

Теперь Рите улыбнулись.

— Я не высказывал своего мнения. Я предлагал тебе работу.

Это мгновенно привлекло ее внимание, как и небольшой мешочек с деньгами, брошенный Белым Клыком на стол.

— Ты обладаешь способностью получать информацию, которую не может получить никто другой. Тот, на которого я работаю, хотел бы, чтобы ты использовала эту способность для достижения определенных целей. У него даже есть проект, который включает в себя письмо. Интересно?

Деньги быстро исчезли в одежде Риты, и вскоре она вышла вслед за Белым Клыком из паба.

Примечания:

* 3 дюйма-7,62см

---

Гарри пришёл в Большой Зал на прощальный пир и сразу попал в бурю протеста. Причину этой бури установить несложно: на Гарри надета парадная туника и он держит шлем под мышкой. Завершал образ синий плащ/накидка с бронзовой отделкой. Гермиона, конечно, держала его за руку. Источник этого протеста не так уж сложно обнаружить: это директор Дамблдор. Хотя мантии директора школы, вероятно, слишком экстравогантные даже для Элтона Джона.

— Мистер Кроу, это не настоящая форма Хогвартса.

— Это форма центуриона Кроу, и это подходящий наряд для получения награды для кого-то из моего положения. Иначе одеться — унижение и награды, и повода.

Дамблдора не так легко сбить с курса, поэтому он попробовал другую тактику.

— Эта награда вручается вам как ученику Хогвартса. Наверняка школьная форма подойдет для этого случая?

— Когда мне предложили эту награду, она была представлена ​​мне как школьное мероприятие. Однако по прибытии я заметил Министра Магии вместе с прессой. Ваше включение этих посторонних меняет это событие на официальное мероприятие, которое требует официальной одежды. Ваша альтернатива — попросить посторонних уйти, и тогда я с радостью переоденусь. Вы уж определитесь, директор.

Гарри криво улыбнулся из-за дилеммы, которую только что поставил перед Дамблдором.

— Предвидя изменения условия вручения награды, я оделся соответствующим образом.

В конце концов, Альбус решил положить конец, ведь этот мальчик — простой ученик, а он — директор школы.

— Мне очень жаль, но я настаиваю на том, чтобы ты пошёл переодеться. Мы отложим начало пира, пока ты не вернёшься.

Из предыдущего опыта он должен был понять, насколько «хорошо» эта тактика сработает на Гарри. Альбус довольно быстро понял свою ошибку.

— Мне тоже очень жаль, потому что, если моя парадная форма неприемлема, я, конечно, уйду и не вернусь сегодня вечером. То, что центурион получил награду в присутствии национального лидера и не в надлежащей униформе, может быть истолковано как оскорбление. Поэтому с сожалением вынужден отказаться от вашей награды.

Первая вспышка камеры фотографа навсегда запечатлела выражение лицо Дамблдора, когда ему еще раз публично сказали «нет» в его собственной школе. Он также не знал, что скоро ситуация станет еще хуже, поскольку его запланированная позитивная реклама исчезла прямо на его глазах.

У Гарри есть планы на церемонию по собственному проекту.

— Хогвартс, твой чемпион просит аудиенцию.

Четыре призрака факультетов появились перед аудиторией, когда Гарри надел шлем, затем полез в сумку, которую несла Гермиона.

— Мастер Флитвик, можете уделить мне минуту внимания?

Диадема Кандиды Когтевран лежала на сине-бронзовой бархатной подушке, которую Гарри держал в протянутых руках. Он преклонил колени перед призраками и поднес диадему, как королевскую корону.

— То, что было потеряно, было найдено, то, что было испорчено, очищено. Твой защитник возвращает этот драгоценный артефакт в его законный дом.

Большой колокол Хогвартса снова прогудел. Хотя это и не было судьбоносным приговором, здесь звучали сладкие мелодии праздника, разносящиеся по всему замку.

Серая Дама не пыталась скрыть своего восторга.

— Хогвартс ликует по поводу твоих достижений, молодой чемпион, как и я. Профессор Флитвик, могу я попросить вас принять диадему моей матери от имени ее факультета? Мы примем меры, чтобы диадема была выставлена публично, поэтому у всех будет возможность увидеть её, прежде, чем она вернется на свое законное место в башне Когтеврана.

Альбус стоял неподвижно, словно статуя, а пресса буквально из штанов выпрыгивала из-за своего желания убедиться, что они не упустили ни одной детали этого исторического события. То, что эта история оказалась не той, которую они изначально собирались освещать, не имело для них ни малейшего значения. Однако совершенно очевидно, что министр не разделяет этой точки зрения. Цвет лица Корнелиуса почти соответствовал цвету его знаменитого котелка, когда он сидел там, переживая худшее в мире для политика — его полностью игнорируют и оставили без внимания.

Что действительно беспокоило Альбуса, так это смелый и безрассудный шаг — транслировать это событие на всю страну. Он точно знал, что Гарри имел в виду под словом «испорчено». Крестраж, который, должно быть, был спрятан внутри замка, все эти годы находился прямо у него под носом. Он посчитал безрассудным шагом то, что Тёмному Лорду публично предоставили доказательства того, что по крайней мере один из его крестражей был обнаружен и уничтожен. То, что все это произошло в его школе, опять же без его ведома, беспокоило Альбуса гораздо больше, чем негативные отзывы в прессе, которые они могли получить из-за того, что Гарри отказался от награды Хогвартса. Дамблдор надеялся, что в шумихе по поводу возвращения диадемы этот маленький факт может быть упущен из виду.

Альбус почти не заметил следующего шага Гарри. Однако даже когда он увидел, то не был уверен, действительно ли он верит в то, что видит.

Гарри подошел к учительскому столу и низко поклонился.

— Мастер зелий Снейп, у нас принято, что когда дарят ценный подарок, то нужно ответить взаимностью и отплатить той же монетой. Я не смею мечтать о том, чтобы соответствовать вашему подарку, и могу только надеяться, что вы сочтете ответный дар достойным.

Гарри вручил ему тонкую, но явно древнюю книгу. Обычно насмешливый взгляд Северуса Снейпа исчез, как струйка дыма, а стал изумленным — в настоящее время такой же, как у все еще безмолвного главы дома Гарри. Северус тоже пытался подобрать слова.

— Где? Как? Она считалась утерянной навсегда. Как, во имя Мерлина, ты нашел её копию?

Улыбающийся Гарри напоминал себе поблагодарить мастера Пицлая при их следующей встрече.

— Как и в случае с диадемой, сэр, все дело в том, чтобы нужно знать, где искать.

У Северуса появилось время, необходимое для того, чтобы восстановить самообладание, он почтительно встал и поклонился центуриону, а затем ответил:

— Центурион, для нас обоих этот предмет драгоценен и незаменим — но это все равно бесценный подарок! Благодарю вас и думаю, что она бы гордилась молодым человеком, которым становится ее сын.

Гарри не обиделся на то, что его описали как молодого человека, вместо этого он принял комплимент в том духе, в котором он был сделан. Он искренне ответил:

— Этого более чем достаточно для меня, сэр. Желаю вам счастливого Рождества.

Он снова прошел мимо Дамблдора, даже не обратив внимания на директора, затем протянул руку Гермионе и покинул пир, который якобы проводился в его честь. Падма и Невилл шли по пятам. Подавляющее большинство их одноклассников решило показать свою поддержку и последовать за ними.

Гарри направлялся в комнату, в которой они тренировались утром. Гарри спрашивал у стены коридора комнату, в которой можно было бы провести рождественский пир, увидел несколько забавных взглядов, направленных в его сторону, за которыми последовали вздохи изумления, когда просто появилась дверь. Но это было ничто по сравнению с их реакцией при входе в комнату. Она сверкала и сияла, как сказочный ледяной дворец — к счастью, без ожидаемого резкого понижения температуры. Массивный стол, сделанный из этого «теплого» льда, быстро наполнялся едой из кухонь Хогвартса, бочка с элем сразу привлекла внимание Гермионы.

— Это то, что я думаю?

— Мой отец прислал его с Разрушителем проклятий Уизли. Он подумал, что раз уж тебе он так понравился, то нашим друзьям, вероятно, тоже понравится. Он был спрятан на кухне с прошлых выходных.

— Ты знал, что директор собирается предпринять сегодня.

Гермиона это утверждала, нежели спрашивала.

— У меня есть свои источники, Гермиона, и эти источники предупредили меня, что он задумал.

Он не хотел, чтобы стало известно, что распределяюшая шляпа передает леди Хелене то, что происходит в кабинете Дамблдора, тем самым удерживая Гарри на шаг впереди планов директора.

Падма стояла с открытым ртом.

— Эта комната совсем не похожа на комнату, в которой мы были в прошлый раз.

— Ты должна была увидеть это на нашей тренировке утром — это великолепно!

— Гермиона, меня не волнует, что комната залита бриллиантами и золотом. В это время меня ничто не заставит делать упражнения.

Гарри был занят приглашением всех в комнату.

— Занимайте места и угощайтесь. Невилл, Терри, Майкл и Энтони можете помочь мне раздать всем гоблинского эля.

Терри подытожил мысли остальных первокурсников.

— Мерлин, Гарри, ты определенно знаешь, как устроить вечеринку. Я был уверен, что ты что-то задумал, но все это и эль тоже? Впечатляет, приятель.

Гермиона не хотела, чтобы у Гарри была плохая репутация, она решила всё исправить, пока не начали распространяться слухи.

— Гоблинский эль безалкогольный. Это лучшее, что я когда-либо пробовала.

Вскоре все сели, и гоблинский эль раздали по кругу. Все ждали начала и смотрели на Гарри, ожидая разрешения.

— Эй, я не Дамблдор. Никаких речей — просто налетайте.

Так они и сделали.

* * *

МакГонагалл нигде не могла найти остальных первокурсников. Все призраки сказали, что они все еще находятся в Хогвартсе, в полной безопасности и ужинают. Она шла со своими гриффиндорцами из Большого Зала обратно в их башню, приближался комендантский час, а она хотела увидеть пропавших без вести первокурсников в их общежитии, прежде чем уйти на пенсию. Она услышала своих пятерых пропавших детенышей задолго до того, как увидела их. Они смеялись, шутили и, видимо, желали кому-то спокойной ночи.

Они вошли через отверстие для портрета, и ее присутствие нисколько не смутило их. На самом деле две девочки не могли дождаться момента, чтобы рассказать ей, чем они занимались.

— О, профессор, вы должны были это увидеть. Гарри заговорил со стеной, и тут появилась эта чудесная комната — она ​​была великолепна.

— У нас была фантастическая вечеринка. Гарри даже принес в замок гоблинский эль. Он немного похож на сливочное пиво, только намного лучше.

Невилл поспешил защитить своего друга.

— В нем также нет алкоголя. Профессор, вы хорошо провели вечер?

Только годы практики помешали Минерве улыбнуться, в конце концов, у нее — суровая репутация, которую нужно поддерживать.

— Похоже, не так хорошо, как вы. Теперь я хочу увидеть, как все вы отправляетесь спать. Экспресс отправляется сразу после завтрака.

— Да, профессор, — ответила группа счастливых детей и поднялась по лестнице. Минерва уверена, что Альбус воспримет это как доказательство того, что Гарри собирает вокруг себя последователей, точно так же, как некий Том Риддл много лет назад. Все остальные видят ситуацию такой, какой она есть на самом деле: загадочный молодой человек подружился со своими сверстниками, но директор не может принять очевидное объяснение. Альбус — хуже любого питбуля, вонзающегося в что-нибудь зубами, когда у него в голове возникла идея — просто не отпускает её.

Единственными первокурсниками, не участвовавшими в альтернативном пиру, были Малфой и его уменьшающаяся группа друзей и, конечно же, Рональд Уизли. Это означало, что на «вечеринке» присутствовали представители всех факультетов и всех убеждений о крови, о которых она могла подумать. Минерва не могла смириться с тем, что все до единого добровольно вышли из Большого Зала, зная, что Гарри принял альтернативные меры. Вдобавок к этому, парень проведет Рождество в магловском доме своего лучшего друга, и Гарри, похоже, стремился к тому, чтобы влиться в общество, а не к исключительности, основанной на какой-либо форме кровного статуса.

* * *

Все направлялись в свои общежития, когда Гарри наклонился к Гермионе и заговорил так тихо, что слышала только она.

— Мне нужно поговорить со Сьюзен Боунс и передать подарок от моего отца. Можешь держаться рядом и не задавать вопросов?

Гермиона сразу согласилась, но у нее появилось предложение.

— Ты бы предпочел, чтобы я попросила её на пару слов?

Улыбка Гарри — единственный ответ, в котором она нуждалась.

Сьюзен не знала, как она в итоге посмотрела в эти зеленые глаза с близкого расстояния, но упоминание Гарри о ее тете Амелии вскоре заставило ее сосредоточиться на этом вопросе.

— Не могла бы ты передать сообщение своей тете? Это очень важно и не может идти ни в какое сравнение с официальными каналами. Мой отец хотел бы поговорить с ней при первой же возможности.

Гарри протянул небольшую лакированную шкатулку.

— Если твоя тетя войдет в Гринготтс с этой брошью, её немедленно отведут к моему отцу. Что избавит её от необходимости привлекать к себе внимание, спрашивая его по имени. Пожалуйста, примите эту брошь в подарок Дому Боунс, без обязательств и независимо от того, что твоя тетя решит делать.

Сьюзен узнала язык, на котором здесь говорят, и тоже ответила формально.

— От имени Дома Боунс для меня большая честь принять этот дар в том духе, в котором он был предложен, — только тогда Сьюзен ускользнула из-под контроля. — Могу я открыть её и взглянуть, Гарри?

— Конечно, можешь.

Гермиона подумала, что именно такой она была, когда впервые открыла шкатулку со своим браслетом. Глаза Сьюзен чуть не вылезли из орбит, прежде чем она снова быстро закрыла коробку.

— О, Гарри, это просто прекрасно. Я поговорю с тетей Амелией, как только останусь с ней наедине. Полагаю, это как-то связано с тем, что она возглавляет авроров?

— Я уверен, что дело только в этом. Я точно знаю, что мой отец хочет срочно поговорить с ней. Когда он использует такие слова, как «срочно», то это должно быть важно. Нам лучше поторопиться, иначе мы придём после комендантского часа. Еще раз спасибо, Сьюзен.

Они быстро шли к башне Когтеврана. Гермиона подумала, что сейчас можно задать вопрос, потому что их только двое.

— Ты правда не знаешь, что происходит?

— Нет, из-за этого я немного беспокоюсь. Ты, должно быть, заметила, что письма моего отца написаны не на английском языке. Но даже с такой защитой он не рискнул написать их. Эта брошь скажет мадам Боунс, что дело серьезное, да и такой подарок Дому Боунс — не шуточки. Надетая брошь в Гринготтсе предупредит гоблинов, что мадам Боунс находится под защитой нашей семьи, и уровень оказываемых ей услуг улучшится.

* * *

Поездка домой на экспрессе отличалась от той, когда они ехали в Хогвартс. Исчезли два одиноких ребенка, которые тянулись друг к другу. Теперь тут сидят молодая ведьма и гоблин, которые делят купе со своими друзьями. На этот раз не было никаких поисков Мальчика-Который-Выжил. Всем в поезде известно, кто такие Гарри Кроу и Гермиона Грейнджер. Теперь, когда кто-то заглядывал в купе, то хотел пожелать им хорошего праздника и счастливого Рождества.

Когда их снова осталось только четверо, Гарри поднял тему, с которой он столкнулся.

— Падма, я знаю, что ты, как и я, не празднуешь Рождество. Я хотел насладиться им в полной мере, поэтому я попросил Разрушителя проклятий Уизли всё объяснить мне. Мне понравилась идея делать маленькие подарки для своих друзей…

Это вызвало волну протестов, которую Гарри остановил, только подняв руки, призывая к тишине.

— Эй, это совпадало с единственным письменным упоминанием, которое мы смогли найти об этих обычаях. Мы смогли понять часть о золоте, но ладан и мирра по правде говоря озадачили нас…

Гарри снова прервался, но на этот раз Гермионе скулы свело от смеха. Каждый раз, когда она смотрела на Гарри, все начиналось снова. Только то, что он предложил свой носовой платок, позволило ведьме взять себя в руки. Мысли о том, что она должна привести себя в порядок, достаточно, чтобы это сделать.

— В любом случае, прежде чем меня так грубо прервали… — Гермиона показала ему язык. — Мне требуется твоя помощь в решении проблемы. Проблема не в подарках как таковых, а скорее, кому их подарить. Вы трое, конечно, на первом месте в моем списке — тогда я столкнулся с проблемами. Я подарил нашим однокурсникам с Когтеврана сладости, но именно Парвати вызвала у меня сильную головную боль.

Теперь на него пристально смотрели две молодые ведьмы, что заставило Гарри задуматься, не ошибся ли он снова.

— Она не просто сестра Падмы, она — ее близнец. Мне очень жаль, но мы, кажется, монополизировали все время Падмы, а еще она проведет каникулы с нами. Я купил Парвати подарок, но мне хотелось бы избежать недопониманий, из-за чего я это сделал. Я до сих пор не уверен на сто процентов, что я ошибся в то утро после нападения тролля, но слезы Парвати были настоящими. Мне нужна помощь, чтобы снова избежать подобной проблемы.

Падма взглянула на Гермиону, и ее улыбка дала ненужное разрешение. Она наклонилась, обняла, а затем поцеловала Гарри в щеку.

— Гарри, это так мило с твоей стороны, спасибо. Если хочешь, я могу отдать ей подарок и избежать проблем?

Гарри с облегчением полез в сумку и вручил завернутый подарок Падме, а она ушла искать свою сестру-близнеца. Гарри вытащил из сумки еще один сверток и протянул Невиллу.

— Мы не увидимся до Рождества, так что я думаю, что лучше отдать тебе это сейчас.

Невилл открыл упаковку и увидел небольшой нож в ножнах, сделанный гоблином. У него рукоять из слоновой кости и трехдюймовое* острое, как бритва, лезвие, все они были заключены в ножны из красноватой драконьей шкуры.

— Его можно использовать для сбора побегов растений или приготовления ингредиентов для зелий.

— Это великолепно, Гарри, большое спасибо.

Гермиона одновременно улыбалась и качала головой.

— Гарри, ты постоянно меня удивляешь.

Он улыбнулся ей в ответ.

— Это хорошо. Правда?

* * *

Джинни находилась с Биллом на платформе. Ее новое платье недостаточно длинное, чтобы скрыть тот факт, что ее колени дрожат. Когда ярко-красный паровоз приехал на станцию, Джинни потребовалось титаническое усилие, чтобы остаться рядом со своим братом. Желание спрятаться за Биллом практически подавляло юную ведьму. Вскоре студенты начали выходить из вагонов. Когда сотни ведьм и волшебников в приподнятом настроении вырвались на платформу, Джинни сосредоточила все свое внимание на том, чтобы заметить одного конкретного ученика.

Быть самой младшей из семи детей означает, что у Джинни уже есть отточенная способность наблюдать за всем, что происходит вокруг нее. Её постоянно игнорировали и недооценивали из-за того, что она — девочка, тем самым предоставляя ей еще больше возможностей для развития этого навыка. Учитывая, что она живёт в одном доме с Фредом и Джорджем, то это тоже можно было считать необходимой техникой выживания.

Вскоре она заметила элегантно одетого мальчика с длинными черными волосами, а ведьма рядом с ним помогала Джинни подтвердить его личность. Она также заметила индианку и другого волшебника, стоящих рядом. Потрясающе красивая китаянка практически напала на группу, пытаясь привлечь внимание Гарри. Даже с такого расстояния Джинни видела, что ее уловка обречена на провал. Язык тела Гарри мгновенно сменился с расслабленного на жесткую формальность, и обе ведьмы в его компании явно возмущены этим вторжением.

Вскоре прибыла другая ведьма, у которой была совершенно другая интерпретация того, как следует проводить засаду. Она подбежала к явно ничего не подозревающему Гарри и обняла его за шею, за быстрым приветствием последовал поцелуй в щеку. Она быстро отдалилась, весело поприветствовала остальных его друзей, а затем утащила индианку, которая судя по всему её сестра-близнец.

Что бы ни планировала китаянка, это явно незапланированное вторжение разрушило ее игру так же эффективно, как и пара хорошо удачных бладжеров. Она быстро пробормотала что-то перед тем, как уйти. Явно несчастная ведьма. Сердечно попрощавшись с другим другом, пара двинулась к ним.

Даже сейчас количество людей, которые тепло поприветствовали пару, когда проходили мимо, впечатляющее. Рыжая ведьма, которая явно более «развитая», чем маленькая Джинни Уизли, помахала рукой и улыбалась, когда они проходили мимо друг друга, также позволила Джинни наконец попрощаться со своей фантазией. Джинни не уверена, имеет ли она вообще право называть это «своей» фантазией, стало до боли очевидно, что большинство ведьм, сошедших с поезда, питали поразительно похожие фантазии по отношению к Гарри. Она задавалась вопросом, как девушка, держащая его за руку, справлялась со всем явно нежелательным вниманием. Джинни знала, что ее характер Уизли заставит проклясть любого, кто так откровенно флиртует с кем-то, кого она считает своим.

Прятаться уже поздно, ведь они уж здесь. После приветствия с братом на неё посмотрела пара самых великолепных глаз, и Джинни наконец поняла популярность Гарри. Когда этот мальчик сосредоточил на ней свое внимание, то Джинни полностью растаяла. Она совсем забыла о славе, богатстве и подвигах, здесь стоит тот, кого просто нужно узнать.

— Привет, разрушитель проклятий Уизли. Это, должно быть, та сестра, о которой ты мне рассказывал?

— Привет, Гарри, Гермиона. Да, это Джинни, и она поедет в Хогвартс в сентябре

Джинни внезапно столкнулась с протянутой перед собой рукой, хотя и не той, которую она хотела пожать. Джинни узнала из первых рук — простите за каламбур — как Гермиона справляется со всеми ведьмами, преследующими Гарри, а также здесь есть ведьма, которой она не хотела переходить дорогу.

— Привет, Джинни, я Гермиона. Спорим, ты отчаянно хочешь попасть в Хогвартс? Мы будем ждать тебя там. Не волнуйся, если ты не попадёшь на Когтевран. У нас есть друзья со всех четырёх факультетов.

Даже за то короткое время, когда она наблюдала за ними, Джинни уже заметила, что единственный способ приблизиться к «настоящему» Гарри — это через эту ведьму. Даже среди близняшек индианок легко понять, кого Гермиона одобряет. Она быстро протянула руку и пожала Гермионе руку.

— Я бы очень этого хотела, но мои братья порой забывают, что иногда я там.

Вскоре ее рука оказалась в руке Гарри, а теперь задача Джинни не дышать быстро.

— Ну что же, ты можешь присоединиться к нам в любое время, у нас всегда есть место для большего количества друзей.

Широкая улыбка Джинни согрела сердце Билла. Он с самого начала знал, что это рисковано, но на этот раз он сделал ставку на гоблина, Гарри сказал именно то, что нужно. Прибытие Рона грозило испортить момент, но Билл сумел выразить взглядом, сколько неприятностей будет у Ронни, если он откроет свой большой рот — и момент прошел.

Появившуюся Падму также представили Джинни, а затем она извинилась перед своими друзьями.

— Извини, Гарри, я думала, что у меня все под контролем. Парвати открыла подарок в тот момент, когда я уходила и решила, что должна поблагодарить тебя лично. Шарф красивый, а она, вероятно, никогда его не снимет. Однако понимает, почему ты дал ей это. Мои родители тоже довольны и очень хотят познакомиться с тобой. Не могли бы мы устроить знакомство несколько позднее?

— Нет проблем, Падма. Я рад, что ей понравился мой подарок.

Билл воспользовался представившейся возможностью, чтобы выразить свою благодарность.

— Говоря о подарках, пожалуйста, поблагодари своего отца за меня, Гарри. Он предоставил портключ, чтобы наш брат Чарли мог приехать из Румынии и провести с нами Рождество. Ты не можешь себе представить, как счастлива моя мама, ведь семья в полном составе будет отмечать праздники.

Прибытие близнецов мгновенно внесло хаос, за который они быстро завоевали репутацию. Однако на этот раз все присутствующие подумали, что хаос был непреднамеренным.

— Привет всем, привет, Маленький Снитч. Что привело тебя сюда?

— Это платье говорит мне, что ты здесь не для того, чтобы приветствовать своих красивых братьев-близнецов… Ай!

Ботинок Джинни коснулся голени Фреда.

— Ужасные братья-близнецы больше похожи на…

Смех Гермионы остановил нападение.

— О, Джинни, ты отлично впишешься в нашу компанию. Мы с нетерпением ждем встречи с тобой в Хогвартсе. Пойдемте, ребята, мама и папа ждут нас, а машина, вероятно, уже на счётчике.

Когда трио уходило, все Уизли слышали, как Падма обращается к Гарри.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты тоже не понял, что означает последнее слово?

Его покачивание головой на удивление успокоило юную ведьму.

Человек с гораздо большим опытом наблюдения за людьми, чем у Джинни, также внимательно наблюдал за развитием событий на платформе, но с гораздо более зловещими мотивами и намерениями. Люциус искал потенциальных жертв, чтобы передать дневник, и быстро обнаружил, что у него есть выбор. Его план предусматривал, что выбранная жертва должна быть одним из двух: либо человеком, близким к мальчику, либо тем, кто держит обиду.

Он предпочел первый вариант, представив себе страдания Кроу, когда кого-то из его близких окутает Тьма, но не готов вычеркнуть кого-либо данный момент. Китаянка, подлизывающаясь к мальчику и отвергнутая, попала в список возможных, как и самая младшая Уизли, которая практически потеряла сознание при встрече с мальчиком. Люциус хорошо помнил, как ее брат угрожал оторвать ему голову, да и ее отец также в верхней части его черного списка.

Юная сучка Боунс также явно пребывает в дружеских отношениях, а месть её тете — и правда сладкая месть. Этот конкретный выбор жертвы, безусловно, следует классифицировать как стратегию с высоким риском, которая легко может вернуться к нему в будущем. Амелия Боунс не дура, и над этим нужно подумать, прежде чем принять окончательное решение.

Три его ближайших друга явно стали бы лучшим выбором для Люциуса, хотя у каждого из них есть свои проблемы. Грязнокровка наверняка причинит Кроу наибольшие страдания, но Люциусу не хочется признаваться, что он не имеет ни малейшего понятия, как ее найти, не говоря уже о том, чтобы передать дневник ей в руки. Вариант с грязнокровкой не отвергнут, но конкретный результат потребует гораздо больше удачи, чем его тщательного планирования. Лонгботтом практически подходит к той же категории: Августа известна тем, что никогда не выпускает внука из виду. Индианка — та, о ком ему нужно собрать больше информации, а его источник только что подошел к нему.

— Пойдем, Драко, пора домой.

Рассматриваемая юная индианка в данный момент поздравляла свою подругу с тем, как она справилась с ситуацией с Уизли.

Теперь, когда остались только они, Гермиона могла разглагольствовать.

— Достаточно плохо, что над Гарри нависают старые ведьмы. Теперь мне придется мириться с тем, что молодые строят ему «оленьи глазки»!

— Могло быть и хуже, Гермиона. По крайней мере, надо мной нависают только ведьмы.

Лицо Гарри, когда он произнес это замечание, заставило обоих его друзей рассмеяться. Счастливое трио отправилось с помощью портала в другой мир.

Билл хотел знать, что чувствует его сестра.

— Я в порядке, Билл, но не благодаря этим шутникам. Не могу дождаться того момента, когда получу свою палочку, и тогда несколько человек получат расплату.

Билл рассмеялся из-за страха в глазах его братьев-близнецов.

— Я знаю несколько хороших проклятий, Джинни, и обещаю научить тебя, прежде чем ты отправишься в Хогвартс. По крайней мере, кажется, что у тебя появилось несколько друзей, прежде чем попасть туда?

Джинни покраснела.

— Я думала, что он хорошо выглядит на той фотографии на первой полосе сегодняшнего Пророка, но в реальной жизни он намного красивее…

— О, меня сейчас вырвет…

Билла словно ударили: он слишком много работал, чтобы довести Джинни до этой стадии и не позволит чьей-либо ревности все испортить.

— Вероятно, это потому, что ты снова ел, как свинья, Ронни. Гарри на первой полосе Пророка из-за возвращения бесценного артефакта основателей в Хогвартс, а ты все еще на испытательном сроке еще на шесть месяцев. Если твоя сестра хочет подружиться с ними, то это её дело. Любому Уизли, у кого возникнут проблемы с дружбой, придется обсудить это со мной. Я собираюсь приглядывать за ней в Хогвартсе.

Фред пытался искупить вину за ранние промахи перед сестрой.

— Эй, Гарри наш друг. Почему у нас должны быть проблемы?

— Да, мы слышали, что вчера вечером он устроил отличную вечеринку для всех первокурсников, кроме Рона. Почему у нас должны быть проблемы с мальчиком, который вытащил нас с занятий Снейпа? Эм, сожалею о случившемся ранее, Джинни…

Ее улыбка дала им понять, что они легко отделались.

Когда Перси наконец попрощался со своей девушкой, Уизли отправились в Нору.

* * *

Падма лежала в постели, пытаясь осмыслить то, что она увидела, то, что Грейнджеры считали само собой разумеющимся. Гарри никогда не пробовал блюда индийской кухни, поэтому все решили, что сегодня они будут есть именно её. Появилось меню и был сделан выбор. Следующий момент поразил ее.

Благодаря предмету, называемому телефоном, их заказ вскоре был доставлен в дом. Привезли блюда, на приготовление которых ее мама тратила весь день, запечатанные в контейнерах и доставленные прямо на стол. Словно этого было недостаточно, когда она обнаружила, что одна и та же услуга доступна для большинства кухонь мира. Просто нужно набрать в телефоне разные номера, что повергло её в шок.

Легкий стук в дверь и Гермиона вошла.

— Все в порядке, Падма?

Гермиона села на кровати рядом с ней, прежде чем Падма ответила.

— Я начинаю понимать, насколько большим потрясением, должно быть, было для тебя, и даже для Гарри, вступление в волшебный мир. Слава богу, пребывание в Кроули обойдется без драмы, которую вы двое устраиваете в Хогвартсе. Думаю, нам не помешает перерыв. Твои родители замечательные. Гарри неплохо ладит с ними?

Легкий румянец ее подруги всё ещё присутствовал на её щеках.

— Мама просто обожает Гарри. Он на хорошем счету у папы, так как он тренируется со мной и учит меня защите. Я рада, что тебе здесь нравится. Помимо тех неожиданных выходных с Гарри, я впервые осталась с друзьями.

— Отлично, я тоже впервые остаюсь с ночёвкой у друзей.

Девочки обнялись и, прежде чем Гермиона покинула комнату, Падма бросила парфянскую стрелу.

— Ты собираешься уложить Гарри спать?

Гермиона, однако, привыкла к дразнилкам подруги и решила подразнить её в ответ.

— Не думаю, что это хорошая идея. В тот раз, когда я сделала это, всё закончилось тем, что мы провели ночь вместе. Спокойной ночи, Падма.

Она, усмехаясь, пошла спать. Впрочем, из-за глубочайшего шока на лице Падмы, Гермиона решила, что завтра обязательно последует допрос.

Падма отчаянно хотела узнать подробности у Гермионы, но той уже след простыл до того, как она пришла в себя. Помимо столкновения с новым миром, она обнаружила, что её подруга отличается от той, что была в Хогвартсе. На этих каникулах Падма хочет получить новый опыт, а пока она не испытала ничего кроме разочарования.

* * *

Амелия Боунс получила новый опыт, зайдя в Гринготс с новой брошью: тотчас заметили её приход и направились прямо в кабинет отца Гарри. Никаких очередей, никаких угрюмых кассиров, просто вежливо сопроводили туда, куда ей нужно. После знакомства Барчок тут же принялся за дело.

— Позвольте мне начать с извинений за то, что вовлек в дело наших детей. К несчатью, у меня не было другого выбора. Нынешние обстоятельства предоставили доказательства серьёзной коррупции среди высших эшелонов власти Министерства Магии, мне правда не к кому обратиться.

Амелия сразу насторожилась, надеясь что здесь просто играют в игру.

— Могу ли я увидеть доказательства и спросить, как вы их получили?

— Мы проводили расследование по совершенно другому делу, а это совершенно случайно попало к нам в руки.

Барчок достал папку из стола и передал настороженной главе ДМП.

Она осторожно открыла папку и фотографии, которые там были, её поразили. Барти Крауч ужинал со своим сыном. Сыном, который якобы умер около десяти лет назад. Барти-младший явно постарел по сравнению с молодым человеком, которого она помнила, но его личность неоспорима. Фотография, на которой он лежал на кровати до того, как его накрыли мантией-невидимкой, была особенно показательной и отчасти объясняла, как его долго скрывали.

— Я должна спросить, как вы получили эти фотографии и почему?

Барчок не ожидал меньшего.

— Мы наняли мисс Скитер для расследования процесса над Сириусом Блэком, а мистер Крауч сыграл важную роль в этом процессе. В своем собственном неподражаемом стиле она практически не поддавалась этому обману.

Он намеренно не упомянул невиновность Сириуса или даже отсутствие суда. Если Амелия Боунс хоть наполовину является той ведьмой, о которой он думал, то тот факт, что над Сириусом не проводилось надлежащего судебного разбирательства, заставит её вернуться в Гринготтс, хотя бы для того, чтобы выяснить, что, черт возьми, они затевают. Также существовала опасность больших рисков. На данный момент подойдет одно ужасающее откровение за раз.

— Мы были так же шокированы, как и вы, этим развитием событий, но не знали, к кому обратиться. Узнать, работал ли мистер Крауч в одиночку, чтобы вытащить своего сына из Азкабана, стало нашей основной задачей. Раз этот подвиг не был достигнут раньше, то предполагается, что в этом участвовали и другие, что заставило нас задуматься о том, каким должен быть наш следующий шаг. Если бы мы связались не с тем человеком, его сын мог бы просто исчезнуть, а отношения между нашими народами ухудшатся.

Амелия поняла, какая теперь её главная проблема: поймать Барти с поличным, не раскрыв свои планы преждевременно. Один намёк на расследование — и Барти-младшего не удастся найти. Да и как, черт возьми, она должна организовать поиск мертвого человека? Одних этих фотографий недостаточно, чтобы победить Крауча. Все, что ему нужно сделать, это заявить, что фотографии — подделка, и потребовать дополнительных доказательств. Без дополнительных доказательств они облажались. Это заставило Амелию задать очевидный вопрос.

— Почему вас интересует Сириус Блек?

Барчок честно ответил на вопрос

— Недавно мы узнали, что он крестный отец Гарри.

— Вот дерьмо! — ответила Амелия.

Что стало признанием того, что ее задача стала еще более сложной. Помимо участия гоблинов, упоминание Сириуса Блека, Джеймса и Лили Поттер и, конечно же, Мальчика-Который-Выжил просто продиктовало, что у нее будет довольно насыщенное Рождество.