Рассвет над Британией (гет)

Тьма сгущалась над ночным лесом. Чёрно-фиолетовое небо освещали лишь крохотные белые точки звёзд и блёклый полукруг луны, в тишине ночи раздавалось лишь гулкое уханье совы да шум ветра. Если бы случайного путника занесло в эти края, вряд ли бы он заметил поляну с двумя старыми палатками, да тоненькую девичью фигурку, ёжившуюся у костра — лесное убежище было надёжно укрыто чарами от незваных гостей.

Ханна Аббот нервно расхаживала возле костра, кутаясь в шерстяную мантию. С каждым днём ночи становились всё холоднее и холоднее, однако куда сильнее холода девушку одолевало беспокойство за друзей, всё ещё не вернувшихся из Годриковой Лощины. Как бы Ханна хотела оказаться рядом с ними, пусть даже и рискуя жизнью в бою, но не томясь от леденящего душу страха и беспомощности.

Но больше всего Ханна переживала за Невилла Лонгботтома. Когда-то они с Невиллом были всего лишь однокурсниками, пусть и частенько пересекавшимися на уроках гербологии, а затем и товарищами по Армии Дамблдора; тогда Ханна и помыслить не могла, что Невилл станет так важен для неё. Всё переменилось в ужасном прошлом году в Хогвартсе.

Успокоиться. Держать себя в руках. Как же это сложно, когда тебя душат рыдания, когда слёзы сами наворачиваются на глаза и текут по щекам. Нет, она должна взять себя в руки: на них со Сьюзен уже косятся какие-то слизеринцы, а скоро урок маггловедения с Алекто Кэрроу — не хватало ещё расплакаться при этой садистке.

Вчера Ханну Аббот вызвала к себе профессор Спраут: с искренней скорбью и сочувствием её декан сообщила, что умер её папа. По официальной версии, причиной смерти стал несчастный случай. По неофициальной же... Филипп Аббот тайно укрывал в своём доме магглорождённых и помогал им бежать за границу; как сообщил Ханне в своём письме дедушка, об этом прознали Пожиратели Смерти, вломились в дом и запытали отца Ханны до смерти. В прошлом году Ханна уже потеряла маму, теперь же она осталась сиротой — и виноваты в этом были ублюдки-Пожиратели вроде Кэрроу.

— Тема сегодняшнего урока: предатели крови! — хрипло прогнусавила Алекто Кэрроу.

Зашуршали пергаменты, заскрипели перья; в этом году маггловедение стало обязательным предметом для всех студентов Хогвартса, и одним из самых нелюбимых. Алекто, не мудрствуя лукаво, превратила уроки маггловедения в банальную антимаггловскую пропаганду. Магглы на лекциях профессора Кэрроу и в одобренных новым Министерством учебниках представали тупыми и ничтожными существами, подобными диким животным, но при этом чрезвычайно хитрыми, подлыми и опасными. Как утверждала Алекто, своим коварством и жестокостью «эти жалкие магглы» при поддержке «грязнокровок» и «магглолюбцев» загнали истинных волшебников в подполье и поставили магический мир на грань исчезновения — но теперь благородные и чистокровные маги получили надежду, и скоро выйдут из небытия и восстановят «естественный порядок».

Большинство учеников ненавидели эти уроки, но мало кто осмеливался высказать своё мнение Алекто в лицо — преподавательница маггловедения была весьма жестокой и скорой на расправу. И всё же такие люди были.

— Как вы все знаете, мы, волшебники, высшие и избранные существа, — продолжала Алекто. — Чистая и благородная волшебная кровь, текущая в наших жилах, есть знак нашей избранности, но среди магов находятся недоумки, которые эту избранность предают, добровольно пачкают себя маггловской грязью. Их зовут предателями крови и магглолюбцами. Предатели крови бывают разными. Одни заводят шашни с магглами и грязнокровками, женятся на них, заводят с ними детишек, оскверняя тем самым кровь своего рода. Другие якшаются с магглами, перенимают их отвратительные привычки и суеверия, наплевав на свою гордость волшебника.

Хрипловатый голос Кэрроу был полон брезгливости, будто сама мысль о чём-то подобном внушала ей омерзение.

— И наконец, третьи. Это те, кто на словах ведут себя как приличные волшебники, но на деле... На деле они смеют идти против нашего разумного и справедливого отношения к магглам и их отродью, водятся с грязнокровками и прочими предателями крови, прячут их у себя, помогают им скрываться от нашего правосудия.

Ханна не смогла сдержаться и всхлипнула, слёзы снова брызнули из глаз; разумеется, это не осталось незамеченным Пожирательницей.

— Вас что-то расстроило, мисс Аббот? Неужто я задела ваше... больное место? — Кэрроу расплылась в издевательской ухмылке, демонстрируя кривые зубы, а до Ханны дошло, что Пожирательница всё знает.

— За... замолчите! — хотя Ханна по-прежнему рыдала, в её тоненьком голосе звучала ярость, она гневно вскочила на ноги. — Замолчите сейчас же!

Резкий хлопок пощёчины прогремел в тишине класса. Рука Алекто была крепкой, от мощной оплеухи Ханна едва не свалилась на пол, в ушах оглушительно звенело.

— Затыкаешь мне рот, пигалица?! Я тебе покажу, где драклы зимуют!

— Да как вы смеете! — Невилл тоже встал и воззрился на Кэрроу полным ненависти взглядом. — У Ханны горе в семье, а вы ещё над ней измываетесь!

— Опять пытаешься сорвать урок, Лонгботтом? — злобно рявкнула Алекто в ответ. — Ты ещё ответишь за это, щенок! И ты, и Аббот, и все твои дружки!

Среди учеников раздавался встревоженный гул, а Паркинсон, Крэбб и Гойл глумливо хихикали, поглядывая на Ханну.

— Прошу прощения, профессор Кэрроу, — раздался знакомый голос, растягивающий слова, — но, возможно, Аббот заслуживает снисхождения? Учитывая её семейные обстоятельства... Мы, сторонники Тёмного Лорда, можем позволить себе великодушие к проигравшим — разумеется, если в их жилах течёт волшебная кровь.

— Великодушие?! — гневно выкрикнул Невилл. — Лично мне не нужно твоё великодушие, Малфой! И в «проигравшие» ты нас не торопись записывать, война ещё не кончена!

— Высказался, Лонгботтом? — произнесла Алекто, зловеще улыбаясь. — Что ж, так и быть, я проявлю... хм... великодушие к Аббот. А вот ты, Лонгботтом, получишь за двоих. Вечером после уроков, и только попробуй не прийти — тогда и Аббот достанется сполна. А теперь вернёмся к уроку!

Ханна ждала Невилла за углом рядом с классом маггловедения. Наконец дверь кабинета распахнулась, и Невилл, тяжело дыша и шаркая, вышел. Вид у гриффиндорца был донельзя измождённый, казалось, Невилл вот-вот упадёт; Ханна с ужасом заметила на лице юноши кучу ссадин да пару свежих порезов.

— Мерлин... Ты в порядке, Невилл? — тихо спросила Ханна, поддерживая товарища за локоть.

— Всё нормально, Ханна, бывало и хуже, — Невилл попытался улыбнуться, но тут же скривился в гримасе боли, — Тебе-то тоже от неё досталось. — добавил он, показав на синяк на щеке хаффлпаффки, оставшийся от пощёчины Алекто.

— Ерунда, — ответила Ханна. — Пойдём, я тебя подлатаю.

Они двинулись в сторону восьмого этажа. Появляться в Больничном крыле после экзекуций Кэрроу с некоторых пор было небезопасно — брат и сестра-Пожиратели вполне могли наведаться туда, да и подставлять мадам Помфри не хотелось. А Выручай-комната, обычно скрытая от глаз посторонних, была отличным убежищем.

Этим вечером комната была похожа на копию Больничного крыла в миниатюре: одна кровать, пара стульев, умывальник да шкафчик с зельями. Невилл облегчённо лёг на койку, Ханна присела рядом и занялась ранами друга. Последние несколько месяцев Ханне часто приходилось лечить раны товарищей из Армии Дамблдора, и она приноровилась обращаться с целебными зельями и лечебными чарами.

— Ох, Невилл, — тихо проворчала Ханна, обрабатывая его порезы экстрактом бадьяна, — неужели ты не мог придержать язык? Не стоило идти на пытки из-за меня...

— Эта тварь издевалась над тобой, ударила тебя. Я просто не мог молчать, — решительно отрезал Невилл. — И я ни о чём не жалею.

— Спасибо тебе большое, Невилл, — Ханна слегка покраснела, — что вступился за меня. Ты поступил очень храбро, как настоящий герой.

— Перестань, я поступил как нормальный человек. Нормальный человек не будет терпеть то, что творят ублюдки вроде Кэрроу, он должен бороться. Если мы будем молчать и сидеть сложа руки, зло победит.

Какое-то время оба молчали. Ханна наконец закончила врачевать раны и ссадины Невилла, и теперь с несчастным видом смотрела куда-то перед собой, на её покрасневших глазах вновь выступили слёзы.

— Держись, Ханна, — неуверенно попытался подбодрить девушку Невилл. — Я понимаю, что ты чувствуешь...

— Т-твои родители... они, что ли, т-тоже...? — спросила Ханна, всхлипывая.

— Нет, но Пожиратели Смерти замучили их Круциатусом до сумасшествия, — мрачно отозвался Невилл. — Мне было чуть больше года. Они сейчас в Святом Мунго, мы с бабушкой иногда их навещаем.

— Ты нам не рассказывал, — произнесла Ханна, сочувственно глядя на Невилла.

— О таких вещах не болтают. Я очень горжусь мамой и папой, но я боялся, что люди будут над этим смеяться — этого я бы не выдержал...

— Смеяться? Да как над таким можно смеяться?! — возмущённо воскликнула Ханна.

Невилл молчал. Ханна положила свою ладонь на руку гриффиндорца и слегка сжала её. Пожелав друг другу доброй ночи, они тихо разошлись по гостиным. Ханна чувствовала, что на душе стало немножко легче.

Посреди ночной тишины раздались громкие звуки аппарации, заставив Ханну вскочить. Едва заметив долговязую, нескладную фигуру Лонгботтома, Ханна со всех ног бросилась к нему и порывисто обняла. Несколько секунд она стояла, прижимая Невилла к себе, затем тот мягко отстранил Ханну и упавшим голосом сказал:

— Майк погиб. Дин ранен. Помоги.

Ханна повернулась и едва не вскрикнула в ужасе, заметив бездыханное тело Майкла Корнера, а затем — Дина Томаса со страшным кровавым ранением на груди. Шеймус и Колин уложили Дина на подстеленное Невиллом покрывало, Ханна быстро вытащила из сумки пузырьки с лекарственными зельями, рядом присела непривычно взволнованная и испуганная Луна. Дин тихо постанывал, прерывисто дыша, на лице его не было ни кровинки, тёмная кожа посерела. Ханна разодрала на Дине окровавленные свитер и футболку, и охнула — из большой резаной раны обильно хлестала кровь.

— Пиритс, урод, шарахнул его Сектумсемпрой, — сердито пробурчала Джинни. — И контрзаклятия мы, как назло, не знаем...

— Тёмная магия? — задала вопрос Ханна, капая настойкой бадьяна на кровоточащую рану. С шипением взвился зеленоватый дымок, кровь слегка унялась, но всё ещё продолжала течь, сам порез тоже не желал заживать. — Паршиво... Не уверена, хватит ли нам настойки.

— Давай я! — отчаянно вскрикнула Луна.

Трясущимися руками выхватив у Ханны коричневатую склянку, Луна вылила порцию бадьяна на грудь Дина и начала размазывать вязкую жидкость вдоль раны. Ребята заворожённо смотрели, как Луна нежно касалась кожи товарища, как с кончиков её пальцев слетали светло-голубые искорки и обволакивали рану. Постепенно кровотечение остановилось, ранение затягивалось на глазах, дыхание Дина, пока ещё бледного, становилось более ровным.

Облегчённо выдохнув, Джинни отошла в сторону и уселась возле костра. Она видела, как Луна всё ещё хлопотала над Дином, как Ханна поила его Кровевосполняющим зельем. Повернувшись, Джинни наткнулась взглядом на недвижное, окоченевшее тело Майкла, на Терри и Энтони, которые с несчастным, потерянным видом сидели на корточках рядом со своим школьным другом. Глядя на бледное, безжизненное лицо Майкла, Джинни чувствовала, как её сердце проваливается куда-то вниз, как глаза наполняются жгучими слезами — словно только сейчас, когда битва кончилась, до неё дошло, что Майкла больше нет.

Когда-то на четвёртом курсе, который сейчас казался бесконечно далёким, Джинни встречалась с Майклом Корнером. И хотя младшая Уизли не испытывала к Корнеру и сотой доли тех чувств, которые она испытывала к Гарри, всё же Майк был первым её парнем, вызывавшим лёгкую и мимолётную, но казавшуюся такой значимой симпатию. Парнем, который водил Джинни на свидания, дарил ей милые подарки; парнем, с которым у неё был первый подростковый поцелуй, неуверенный и невинный... Затем, когда они расстались, Майкл остался товарищем Джинни, вместе с ними всеми противостоял Кэрроу, отправился на борьбу против сторонников Волдеморта — и теперь он был мёртв. Из жизни Джинни словно вырвали огромный кусок, и теперь она ощущала лишь пустоту и боль. А вместе с ними — вину, ведь именно она собрала своих друзей, повела их на войну. Первое серьёзное сражение Армии Поттера обернулось гибелью одного из них, и Джинни понимала, что она несла ответственность за жизнь и смерть своих боевых товарищей.

— Нужно похоронить Майкла, — голос Сьюзен Боунс, присевшей рядом с Джинни, слегка дрожал, глаза её были заплаканы.

— Мы с Энтони сообщим его родителям, — печальным, но твёрдым голосом ответил Терри. — Они хорошие люди, они нас не выдадут, тем более... после такого.

— Да, так будет правильно, — угрюмо ответила Джинни, торопливо утерев слёзы; она уставилась на огонь, стараясь не глядеть на тело Майкла.

К костру тихонько подошла Луна, попыталась сесть, но споткнулась и, наверное, упала бы, если бы Джинни не подхватила её.

— С тобой всё в порядке? — спросила она подругу, заметив, что лицо Луны бледнее обычного.

— Естественно, не в порядке! — сердито вставила Сьюзен. — Ты же сама видела, что Луна отдала Дину часть своей магии.

— С ума сошла?! — воскликнула младшая Уизли, потрясённо глядя на Луну.

— А это вообще возможно, — вмешался в разговор Деннис, — чтобы маг взял и отдал часть своей магии другому?

— Обычно для этого нужен специальный ритуал, — серьёзно, будто читая лекцию, начала объяснять Сьюзен. — Но в некоторых случаях, например, если волшебник или волшебница сильно желают спасти кого-то, они могут передать часть своей магической силы другому человеку. Это очень древняя и редкая магия, что-то вроде обряда жертвы. И если перестараться, то можно стать сквибом или даже умереть.

Джинни ахнула.

— Но Луна... она же ведь не...?

— Конечно нет, если бы Луна лишилась магии, это было бы заметно. Ты же не чувствуешь ничего подобного, Луна?

— Нет, — спокойно ответила Луна, — только устала немножко и спать хочу.

— Да, тебе надо выспаться как следует и не колдовать в ближайшие часы, — дала совет Сьюзен. — Какого Мордреда ты вообще это делала?

— Всё же хорошо, — Луна слабо улыбнулась. — Я в порядке, Дин спасён. И ещё... Ради Дина я готова на всё.

Пожелав всем спокойной ночи, Луна заковыляла в сторону палатки девушек. Невилл и Шеймус помогли Дину добраться до своей палатки — ему тоже нужен был отдых. Остальным этой ночью было не до сна.

* * *

Осеннее утро было прохладным и пасмурным, туман стелился над маленьким городком, над кладбищем, старой церковью да рощицей неподалёку, слегка накрапывал холодный дождь. Преподобный мистер Уотсон читал заупокойную молитву, грустно глядя на присутствующих. Покойный был совсем молодым парнем, ему едва исполнилось восемнадцать; на похороны пришло не слишком много народу — родители, ближайшие родственники да школьные друзья. Пытливый взгляд старого священника выцепил группу юношей и девушек, которые в таком тихом, мирном краю были словно бельмо на глазу: потрёпанные и истощённые, одетые в странные поношенные одежды — то ли плащи, то ли мантии. Но куда больше необычных нарядов мистера Уотсона поразили глаза ребят. Он легко узнал эти скорбные и вместе с тем суровые взоры: много десятилетий назад Уотсон, едва окончивший учебку, прошёл Нормандию и Арденны, и эти взгляды были знакомы ему по лицам товарищей по оружию... и по отражению в зеркале.

Похоронная церемония постепенно подходила к концу. Вот уже гроб опустили в могильную яму, вот заработали лопаты, с гулким стуком сбрасывая комья земли на деревянную крышку. Громко зарыдала безутешная миссис Корнер; мистер Корнер, постаревший и печальный, утешающе обнял супругу. Тяжело вздохнув и перекрестившись, мистер Уотсон развернулся и зашагал в сторону церкви.

Джинни Уизли отвернулась, не в силах больше смотреть на свежую могилу и скорбящих родителей Майкла, и перевела взгляд в сторону остальных собравшихся. Она, как и её товарищи по Армии, была начеку: в любую минуту могли нагрянуть авроры, чтобы повязать их всех. Но должно быть, на этот раз Министерство магии решило не тревожить память усопшего и горе близких — или, что куда более вероятно, им было попросту наплевать на смерть какого-то безвестного полукровки. Взгляд Джинни остановился на стоявшей в отдалении девушке, показавшейся знакомой. Приглядевшись, младшая Уизли поняла, что не ошиблась: невысокая хрупкая фигурка, длинные чёрные волосы, полные слёз раскосые глаза...

— Кого я вижу! Не ожидала встретить тебя здесь, Чанг, — тихо, но отчётливо произнесла Джинни, одарив Чжоу неприязненным взглядом.

— Не ожидала? — Чжоу явно стушевалась от такого недружелюбного обращения, но быстро взяла себя в руки. — Но я пришла. Майкл мне всё-таки не чужой человек.

— Ах да, он же был твоим парнем, — Уизли-младшая скривилась в ехидной ухмылке. — Кстати, Чанг, тебя не беспокоит, что все твои бывшие кавалеры пали от руки Врага? Седрик, Гарри, Майкл... А ты, Чанг, ничего не сделала ради их памяти, только отсиживаешься в безопасности, да слёзки проливаешь. Мужчин на свете много, всегда можно себе нового найти, так ведь?

— Угомонись, Джинни, — вдруг раздались знакомые голоса. — Чжоу ничего плохого тебе не сделала.

Повернувшись, Джинни заметила близняшек Патил, осуждающе смотревших на неё.

— Группа поддержки, надо же, — насмешливо бросила она. — Честно скажу, Парвати, Падма, вы меня очень разочаровали. От Чанг я многого не ожидала, но вы-то обе были с нами в тот проклятый год, боролись вместе с нами против Кэрроу... И где же вы сейчас? Получается, для вас Армия Дамблдора была шуткой? Игрой ради острых ощущений?

— Вообще-то мы тоже боремся, — с вызовом в голосе ответила Чжоу.

— Да, мы присоединились к Ордену Феникса, — добавила Парвати.

— Ах, Орден Феникса. Весьма впечатляюще, — саркастически проговорила Джинни. — И каких же успехов добился пресловутый Орден за последние годы? Сколько раз он вступал в открытую схватку с Пожирателями и их прихвостнями? Сколько раз вы сами шли в бой, как шли мы? Впрочем, я и так уже знаю ответ. Ловко вы придумали, нечего сказать: на словах участвовать в сопротивлении и кичиться этим, на деле — отсиживаться у себя по домам, в тепле, уюте и безопасности. Великолепное оправдание собственной трусости.

Заплаканные глаза Чжоу гневно полыхнули, она резко двинулась в сторону младшей Уизли, собираясь накинуться на неё с кулаками, но близняшки Патил вовремя обхватили Чжоу с обеих сторон.

— Не смей, — яростно рычала Чжоу, пытаясь вырваться из объятий близняшек, — не смей называть меня трусихой!

— Жалкое зрелище, — пренебрежительно выплюнула Джинни.

Взгляды присутствующих обратились на них, боевые товарищи Джинни поторопились подойти к ней.

— Всё в порядке, Джинни? — спросил Колин, недобро зыркнув на Чанг.

— Не переживай, Колин, — деланно спокойным тоном ответила Джинни, не спуская с Чжоу презрительного взгляда. — Обычная встреча старых школьных подружек.

— Безобразие! — громко возмутилась незнакомая пожилая дама. — Устроили тут представление! Никакого уважения к покойному!

— «Покойный», как вы выразились, был нашим другом. И мы уважаем его, как вам и не снилось, — голос Джинни был ледяным; смягчившись, она повернулась к родителям Майкла. — До свидания, мистер и миссис Корнер. И простите меня за это.

Мистер Корнер понимающе кивнул, его жена громко всхлипнула. Подойдя к могиле Майкла, Джинни опустила голову, одинокая слезинка скатилась по веснушчатой щеке.

— Прощай, Майкл. Мы за тебя отомстим.

* * *

На поляне, где располагался лагерь Армии Поттера, было необычно тихо, в тишине можно было услышать шум ветвей да пение птиц. Ребята, несколько минут назад вернувшиеся с похорон, подавленно молчали. Джинни глянула на Луну, сидевшую рядом с Дином, всё ещё слегка бледноватым, на Невилла, привалившегося к сосне и нервно вертевшего в руке волшебную палочку, на мрачных, печальных Терри и Энтони.

Скорбь по Майклу, гнев на Чанг и близняшек Патил, предавших дело Гарри — все эти чувства резко отошли на второй план, уступив место решимости. Она, Джиневра Уизли, не может позволить своим товарищам впасть в апатию и отчаяние. Только не сейчас.

— Ну и чего мы сидим?!

От гневного возгласа Джинни «армейцы» едва не подпрыгнули на месте и уставились на свою предводительницу; пара испуганных ворон сорвалась с насиженных ветвей и с громким карканьем улетела прочь.

— Да, мы потеряли Майкла, — продолжила Джинни, строго глядя на товарищей. — Однако это не повод впадать в уныние, сидеть сложа руки и жевать сопли. Уж поверьте, Майкл бы этого не одобрил.

— Лично я не собираюсь сидеть сложа руки, — решительно ответил Невилл. — Надо подумать, что делать дальше.

— Чего тут думать, Невилл? Мы должны заниматься делом. Или же кто-то хочет уйти и дальше отсиживать задницу, как Чанг или Патилы?

— Ни за что! — с яростью в голосе воскликнул Голдштейн. — Только не сейчас, когда эти сволочи убили Майка...

— Да, мы должны бороться ради памяти Майкла, — спокойно добавил Дин. — И ради самих себя. Ведь бежать — это не выход, рано или поздно враги придут. И лучше встретить их с оружием в руках. Согласны, ребята?

Собравшиеся уверенно закивали.

— Мы будем с тобой, Джин, — произнёс Колин, преданно смотря на младшую Уизли. — До самого конца.

— Вот такой настрой мне нравится куда больше, ребята, — Джинни взмахнула волосами и продолжила воодушевлённым голосом. — Мы уже отправили двоих ублюдков на тот свет. Продолжаем в том же духе! Дин, Луна — отправляйтесь в Хогсмид на разведку. Колин, Шеймус — вы на караул в Аппер-Фледжли. Ханна, проверь наши припасы да зелья, и доложи мне. Остальные — отрабатываем нашу боевую программу. За работу!