Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Наама завтракала купленной в ближайшей забегаловке едой, полностью погрузившись в собственные мысли. Ей опять снился Итачи. Но в этот раз они находились на берегу моря. Итачи сидел на перламутровом песке, скрестив ноги, а Наама заплетала его волосы. Во сне это совершенно простое действие казалось важным, практически сакральным. Она пропускала черные шелковистые пряди между пальцами и заплетала в легкую косу. Закончив с волосами и перевязав их черной лентой, Наама опустилась рядом. Итачи развернулся, а на его раскрытой ладони лежал цветок хизалиса — растения, цветущего раз в десять лет. Наама поднесла руку к цветку и увидела на прозрачных лепестках красные капли. Вскинув голову, она поняла — по щекам Итачи текут кровавые слезы. Во сне Наама ничуть не удивилась, лишь вытерла их решительно и быстро и, взяв его лицо в ладони, твердо произнесла: «Я излечу тебя».

— Излечу… — пробормотала она себе под нос, глотнула странный коричневатый напиток и поперхнулась — таким горьким он показался. — Что это со мной?

Хизалис в танце — символ вечной разлуки для влюбленных. Будь то смерть или вынужденное расставание. «Перенос безвозвратно в другой мир», — добавила Наама про себя. Во сне она не приняла цветок, то есть обещала остаться?

— Бред, — покачала она головой. — Какие из нас влюбленные?

Отодвинув подальше стакан с неприятной жидкостью, Наама вспомнила свой любимый утренний джиус, родителей, сестру и друзей. Тоска, сдерживаемая до этого чувством опасности и волнением, окутала, словно одеяло. «Простите, — подумала Наама, глубоко вздохнув. — Я ведь обещала не уезжать на Ангоару… Хотя технически я сдержала слово. Вот только они решат иначе».

Наама откинулась на жесткую спинку деревянного стула и прикрыла глаза. Это место пахло совсем иначе. Слегка терпкий запах вызывал ассоциации с запахом песка в Национальных Пещерах, где Нааме посчастливилось побывать в качестве туриста несколько лет назад. Но в основном все тут было чуждо, непривычно и совершенно неудобно. Даже кровать настолько жесткая, что казалось, можно пересчитать во сне все доски, из которых ее сколотили. «Я же вернусь, правда?», — подумала Наама и открыла глаза. Решительно встав, она отправилась приводить прическу в порядок. В конце концов, нельзя же все время ходить растрепанной, даже если нет расчески.

Закончив убирать волосы в тугой пучок и кое-как причесав их пальцами, она заметила движение у окна и обернулась. Легкая полупрозрачная шторка развивалась на сквозняке, а рядом с окном стоял Какаши.

— Кгхм, — кашлянул он. — Доброе утро. Наама, Третий попросил позвать тебя.

— О как… — Наама глянула на дверь позади и слегка озадачились. Ладно Итачи среди ночи, но почему и этот предпочитает прыгать в окно? В коридоре ведется ремонт?

— Идем, — поторопил ее страж и зашагал к выходу.

«Стало быть, дело не в ремонте», — подытожила Наама, с подозрением глянув на шиноби.

Она быстро собралась и зашагала следом за ним. Какаши сегодня был без белой маски. Правда, лицо его все равно увидеть не вышло — на нем оказалась синяя тканевая маска, скрывающая все, кроме глаз и бровей, а натянутая на левый глаз бандана прятала и его. Это было так странно… В своем мире Наама никогда не видела людей, так отчаянно скрывающих собственную внешность, это считалось попросту неприличным. К тому же казалось очень подозрительным. Лишь в нижних кварталах люди прятали лица, и только из соображений безопасности.

— Здравствуй, Наама, — приветствовал ее Хокаге, как только Какаши открыл перед ней дверь. — Теперь ты довольна?

Наама хмыкнула.

— Когда я вернуться к папа и мама, моя сестра и друзья, тогда я быть довольна. Хотя мой нынешний жилье гораздо лучше тюрьма, поэтому спасибо.

Она подошла ближе. Старик не спускал с нее внимательного, пытливого взгляда.

— Это правда? — начал он. — Ты в самом деле из другого мира, где с помощью чакры летают к звездам? И это. — Он указал на бесполезный в этом мире имплант в ее руке. — Это какое-то оружие?

— Это пульт. — Наама провела по блестящей поверхности кончиками пальцев. — Он активировать много вещей в дом, можно сделать связь с нейромодулятор в мой мозг и давать команда ему, можно управлять машина… И да, мы летать к звездам.

Хокаге выглядел удивленно.

— Невероятно… — проговорил он, но тут же стал серьезней. — Я встретился с тем, кого ты зовешь другом. Как ты с ним познакомилась?

— Вот как… — Наама прищурилась, пытаясь распознать эмоции хитрого старика. Впрочем, Итачи не просил ее молчать. Наверняка теперь можно не таиться. — Я познакомиться с ним внезапно. Случиться аномалия, и я установить связь с ваш мир, а потом появиться он прямо в мой дом. Он едва стоять на ногах, просто истекать кровь и задыхаться. — Нааме тяжело было вспоминать тот день, ведь и она едва не умерла от чувства отождествления. — Чуть не убить меня при встрече, и потом просить вернуть назад, чтобы умереть от свой брат и передать ему сила. Он не рассказывать о себе, я случайно увидеть в нейромодулятор. И я видеть все…

Наама вспоминала ужасные картины сражений, безжалостные приказы, смерти близких Итачи людей, и злость потихоньку овладевала ею.

— Вы заставлять дети идти на война, вы заставлять дети решать за вас. — Молчать было невозможно. Она помнила, человек, стоявший напротив, тоже причастен к трагедии собственной деревни. — Вы хоть чуть-чуть задумываться, прежде чем возлагать на плечи ребенка такой ноша?!

— Итачи не просто ребенок, — возразил Хокаге. — В свои годы он уже мыслит, как Хокаге.

— Пф-ф, — фыркнула Наама. Он и сейчас делал тоже самое — перекладывал собственные обязанности на других. — Хотите сказать, это делать вам честь? Вам, умудренный опыт люди? Может быть, этот юноша принести гораздо больше польза в будущем, если бы не стать разменная монета в ваш игра?

Старик убрал руки за спину.

— Непременно, он принес бы огромную пользу. Возможно, стал бы Хокаге и привел мир к процветанию. И я думаю обо всем этом каждый день. Но я не могу заставить примириться давних врагов.

— А вы делать что-то для это?

Хирузен подошел ближе.

— Вот уж не ожидал, что девчонка будет меня отчитывать. — Он слегка улыбнулся. — Манеры в твоем мире, конечно, оставляют желать лучшего.

— Зато в мой мир дети не работать солдаты!

— Ты права. Наш мир далек от идеального, и я рад слышать, что где-то обстоят дела лучше, значит, и у нас есть шанс — ведь мы тоже люди. Но этот процесс длительный. Ненависть из человеческих сердец просто так не стереть. Я не могу прийти в открытую к главе клана Учиха и начать говорить о восстании, это спровоцирует другие кланы.

— Как нелепо звучать. — Наама скрестила руки на груди. — Руководитель должен уметь налаживать отношений.

— Это верно. — Он прошел по кабинету пару шагов и обернулся снова. Его брови сдвинулись, на лице появилось страдальческое выражение. — С другими кланами всегда было проще. Учиха не единственный сильный клан в нашей деревне, но самый проблемный. Так повелось издавна. Но, безусловно, это не повод избавляться от него, как кое-кто думает. Расскажи о своем мире, о том, что делал Итачи у тебя, как себя вел. Чтобы принять полностью его советы и действия, я должен лучше узнать его. И только ты знаешь его больше, чем кто бы то ни был в этом мире.

— Ну что ж, садиться удобно и слушать, — согласилась Наама.

* * *

— Все в порядке? — Нааму едва успел подхватить под руки Какаши, возникший словно из ниоткуда.

— В порядке… — ее трясло, голова кружилась. Коридор впереди, казалось, вертелся подобно водовороту.

Едва она закончила говорить с Хокаге, как присоединился Данзо. Ему нельзя было ничего рассказывать об Итачи, о назревающем плане, вообще, мало что можно было говорить, но Хокаге даже не думал как-то спасать ее, напротив, внимательно следил за тем, как она изворачивается, придумывая очередную ложь. В конце концов Наама запуталась в собственных словах и принялась кричать, обзывать обоих начальников нехорошими словами, клясться рассказать все своему правительству, чтобы те открыли проход и уничтожили этот прогнивший насквозь мир, где люди бросаются на первого встречного как голодные звери.

Данзо кричал в ответ, что в таком случае жить ей недолго, рисковать он не собирался. Хокаге делал вид, будто успокаивает его. К счастью, в кабинете появился шиноби в маске. Он принес какую-то секретную новость, и Нааму отпустили. Сейчас она стояла, держась за руку Какаши и не могла отдышаться.

— Зря ты кричала на Данзо, он не любит, когда с ним так разговаривают.

— Вот как? — Наама покосилась на лицо, так и скрытое под маской, только правый глаз — добрый и красивый — излучал тепло и беспокойство. Интересно, почему он так смотрит? Какая ему разница, кто она и что чувствует? Наама решила прояснить один вопрос: — Что сказать тебе Итачи на мой счет?

— Не здесь, — коротко ответил Какаши и отвернулся.

Когда они вышли на улицу и медленно побрели по дороге, он заговорил:

— Итачи рассказал все, вернее, показал. Я знаю, отчего он хочет спасти свой клан в этой реальности. И я видел, как ты помогала ему вернуться и как попала сюда. Если что-то случится с Итачи, я позабочусь о тебе.

— Ты? — Наама остановилась.

Тот улыбнулся, хоть это можно было понять только по мимике вокруг глаза.

— Я пообещал. Мы с Итачи не были близкими друзьями, но были товарищами, и я увидел, кем стали в будущем друг для друга. Этого достаточно, чтобы выйти из тени и влезть в этот змеиный клубок на верхушке. Хоть я всегда предпочитал держаться подальше от интриг, но, видимо, настало время взять ответственность за деревню и за всех ее жителей. У Итачи ведь хватило духу.

Наама замерла в ступоре.

— Что? Ты хотеть убить его клан?

Какаши рассмеялся.

— Нет, конечно.

Наама выдохнула.

— Хочешь есть? — произнес он вдруг и потянул ее за собой в переулок.

— Не отказаться, я ужасно устать и голодная, проклятый старик высосать из меня вся сила. Вот бы больше не видеть его!

— Я попрошу Хокаге не подпускать Данзо к тебе.

— И ты думать, он согласиться? Ваш Хокаге ничего не делать, просто смотреть на мой унижений!

— Данзо вспыльчив, но он всегда поддерживал Хирузена, поэтому тот не может просто выгнать его. Они давние друзья. К тому же Данзо главнокомандующий.

— Покажи мне, кто твой друг, и я сказать, кто ты сам, — фыркнула Наама и отвлеклась, уловив аппетитный аромат. — Хм… Чем пахнет так вкусно?

— Мы пришли. — Какаши поднял полог маленькой забегаловки и пригласил за стойку. — Теучи-сан, нам, пожалуйста, по фирменному рамену.

— Какаши-сан. — Высокий крупный мужчина приятной наружности в белой форме и с высоким белым колпаком на голове расплылся в улыбке и, кажется, даже подмигнул.

— Я на задании, — зачем-то сообщил Какаши. — Это Наама, гость Конохи. Мне велено присматривать за ней.

— Ах, вот как… — Хозяин забегаловки прищурился будто с сомнением и тут же принялся готовить. — А я еще удивился вашему визиту, думал всех шиноби отослали на поиски… Ну вы знаете…

— Кто-то же должен остаться и защищать деревню?

— Бесспорно. Ох, ну надо же, какие напасти… — бормотал повар то и дело себе под нос. — Неужели катастрофа повторится? Вот бы вернули Наруто.

Наруто… Наама вспомнила этого мальчика, и грусть невольно царапнула в груди. Он выглядел ужасно одиноким. Неужели в деревне у него не было близких?

Вернулись домой к вечеру, обойдя почти всю деревню и попробовав множество вкусностей в разных местах. Наама, уставшая и сытая, сразу плюхнулась на кровать. Она с подозрением глянула на Какаши, подумав, что не видела, когда он успевал снимать маску и есть. Или она просто настолько увлеклась новой едой, что забывала о человеке рядом? Какаши тем временем закончил выкладывать вещи и сказал, что будет сидеть снаружи — если что, она просто может громко крикнуть или постучать по стеклу.

— Что, ты даже ночью сидеть у меня под окно? Никого не пускать?

— Пускать. — Он убрал пустые сумки под стол и добавил едва слышно: — Только Итачи.

Наама вдруг подумала, что, должно быть, ее нынешний страж тоже молод.

— И ты воевать с детства, Какаши? — спросила она.

Тот отвел взгляд и кивнул.

— Как ты не умереть?

Он вздохнул, его плечи заметно опустились.

— Я пообещал одному человеку, — рукой он коснулся закрытого повязкой левого глаза, — что покажу ему жизнь.

— Ты говоришь о свой близкий? — Наама села.

Он кивнул.

— Эта маска… — Любопытство Наамы окончательно взяло верх над приличием.

— Она закрывать шрамы? Прости, что я спросить такое… но…

— Шрамы? — Какаши тихонько усмехнулся. — Эта повязка не для этого.

— А для чего тогда? — Наама совершенно растерялась.

Но тот лишь смущенно почесал затылок и добавил:

— Спокойной ночи, Наама.

— Эм… Спокойной…

Он выпрыгнул в окно, а Наама еще долго сидела и думала, что же такого скрывает этот человек и почему не отвечает на вопрос. Потом мысли ее сместились в другую сторону. Она прикрыла глаза, вспоминая сегодняшний день. Ей понравились жители Конохи на первый взгляд. Если бы еще не напуганное выражение на лицах большинства, они показались бы еще более приветливыми и добрыми. И она теперь чуть больше понимала поступок Итачи. Каким бы бездарным ни оказалось руководство, у него была сила сохранить мир в деревне и улыбки на лицах жителей. Вот только жаль, что не всех. Трудно вообще представить, каково это — собственными руками убивать соседских детей, бабушку, которая всегда приветливо здоровалась и угощала вкусняшками, девушку, которая нравилась…

Перед глазами поплыло.

— Как ты не сойти с ума? — Наама шепотом обратилась к Итачи из сегодняшнего сна, вспомнив кровавые слезы на его щеках. — Ты жить в настоящий ад…

Но долго страдать было не в привычках Наамы. Она помылась и принялась разбирать безделушки, которые накупила в местных магазинчиках. Все это она планировала взять домой, если, конечно, получится вернуться. Если же нет, то при плохой жизни сможет продать все это и выручить сколько-нибудь денег, чтобы не умереть с голоду.

Наама погладила приятный на ощупь красный тканевый амулет с вышитыми золотыми буквами и белой птицей. Продавщица объясняла, для чего нужен каждый из того десятка, что лежали на прилавке, но Наама забыла, какой именно выбрала. Ей понравился этот просто из-за яркого красного цвета. Но раз уж это амулет, можно носить его в кошельке, ведь амулеты в любом случае приносят удачу. Тут в окно влетела ворона, и Наама вздрогнула.

— Тьфу! Уйди! — замахала она руками.

Но птица взмахнула крыльями, опустилась посередине комнаты на пол, лопнула с легким хлопком и шлейфом белого дыма и превратилась в Итачи.

— Ох, никак не привыкнуть к ваш фокусы, — выдохнула Наама, положив ладонь на грудь.

— Какаши рассказал, что тебе досталось от Данзо, — начал Итачи сходу, не поздоровавшись.

— Это совершенно неприятный личность! — Наама поежилась.

— Впредь старайся избегать разговоров с ним любыми средствами. Если можешь упасть в обморок — падай, все что угодно. Этот человек опасен.

Итачи подошел чуть ближе и столкнулся с ней взглядом, но не отвернулся тут же, как часто случалось. В его взгляде читалась тоска и усталость. Недавний сон опять всплыл в голове. В нем он смотрел так же, и Наама не совсем понимала, как расценивать это.

— Я понять, что он опасен. — Наама первая разорвала зрительный контакт.

Итачи тоже отвернулся и оглядел сувениры.

— А ты не теряешь времени.

— А ты как думать? Мне сказали, что я могу просить деньги на свои нужда!

Итачи едва заметно улыбнулся.

— О, я сегодня быть в Итираку-рамин, кажется, так, — решила похвастаться Наама.

— Ичираку рамен, — поправил Итачи.

Наама кивнула, надеясь, что модулятор поможет запомнить.

— Какаши угостить меня вкусная еда! — начала она, искренне улыбаясь. — А еще мы гулять по город, смотреть на жители, идти за сувенир. Какаши очень приятный человек, я рада, что он присматривать за мной.

Итачи слушал внимательно, а потом отвернулся.

— Не стоит привязываться к нему, — тихо произнес он. — Ты же помнишь, что собиралась вернуться?

Наама удивленно моргнула.

— Ты думать, я влюбиться в Какаши?

Итачи не ответил. Но по его лицу было видно, что он не исключает этого варианта.

— Уж ты не волноваться о мои чувства. — Наама самодовольно скрестила на груди руки. — Я держать себя в руках. К тому же, ничто не заставить меня остаться в этот жуткий место, даже любовь вся жизни!

— Рад слышать это. — Итачи прошел по комнате и тяжело опустился на кровать. Он выглядел уставшим, почти обессиленным. — Завтра все случится. Какаши будет вынужден отправиться на защиту деревни, ты останешься без охраны.

— Мне прятаться где-то?

— Оставайся тут, я не задену этот район.

— Тебе придется сразиться с твой бывший товарищ?

— Мне придется кое-что разрушить, но я не буду убивать. Постараюсь.

— Ты чувствовать, как хлипкий твой план? — Наама вышла из-за стола и тоже присела на кровать.

— Я знаю. Но иначе никак. Я встретился сегодня с отцом. — Итачи сделал глубокий вдох. — Надеюсь, он выполнит свою часть уговора, даже если Хирузен не согласится на компромисс.

— Он не согласится. — Наама мотнула головой. — Ты зря доверять этот старик, они с Данзо заодно.

— Ты не совсем права. Хирузен медлителен, но не радикален. В любом случае, я должен был попытаться. Если же они с Данзо всерьез выступят против меня, придется устранить кого-то из них.

В глазах Итачи промелькнул холодный блеск.

— Я так и думать. — Наама тихо добавила: — Итачи, в сражении завтра ты ведь не пострадать?

Тот опустил взгляд.

— Не пострадать? — она повернулась к нему.

— Надеюсь, что нет.

— Надеюсь… Но ведь мало кто будет знать о том, что ты не настоящий враг, с тобой будут сражаться всерьез.

— Не недооценивай меня. — Итачи поднял руку и коснулся пряди волос Наамы. — Уж выживать я точно умею.

Она сглотнула. Опять этот печальный взгляд. Опять волосы, только на этот раз, он не погладил по голове, а взял прядь между пальцами.

— Но, если… Вдруг… — Наама даже сбилась с мысли, но тут же взяла себя в руки. — Я должна знать, что со мной стать. Данзо разорвать меня на части? — она помнила о словах Какаши, но хотелось услышать подтверждение.

— Нет, Какаши и Шисуи позаботятся о тебе. — Итачи убрал руку с ее волос. — Или один Какаши, если все пойдет совсем не так. Его я попросил выжить любой ценой и отвести тебя к человеку, который знаком с одним из великих старейшин. Возможно, они смогут помочь тебе.

— Но я все же надеяться, что ты будь жив.

Он едва заметно улыбнулся. И тут Наама ощутила прилив нежности по отношению к Итачи. В конце концов, он ее друг, чего она трясется от каждого прикосновения? Она придвинулась и обняла его за шею.

— Удачи, — прошептала она и тут же отстранилась, ловя себя на том, что смущена. То, что она делала в своем мире множество раз, теперь вызывает неловкость?

Итачи выглядел озадаченно.

— Что так смотреть? — Наама скрестила руки на груди. — Мы же друг…

— Друг… да. — Итачи вернул на лицо обычное выражение спокойствия и прикрыл глаза. —Наама, не стоит малознакомых людей называть друзьями и обнимать их.

— Мы больше не друзья? — Она вскочила.

— Нет, мы друзья. — Итачи тоже встал. — Я имею ввиду других людей. Они могут неправильно понять.

— Стало быть, тебя обнимать можно?

— Да. — Итачи снова улыбнулся, но печально.

Наама подумала: это потому, что он волнуется перед завтрашним днем, и ей непременно захотелось подбодрить его.

— Пожалуйста, возвращаться! — сказала она и снова обняла, на этот раз не отпустив быстро.

— Непременно. — Он легонько приобнял в ответ. — Мне пора.

Наама отступила, и тут же Итачи «распался» на множество ворон, которые растворились в воздухе все, кроме одной, а та прыгнула на подоконник, оттуда на улицу.

Наама улеглась, но долго ворочалась и никак не могла выкинуть из головы разговор с Итачи. Что-то поменялось в его взгляде. Совсем неуловимо, почти незаметно, но для человека, привыкшего читать Танец, Наама неплохо разбиралась в эмоциях.

Уже на краю сна она услышала странный звук, будто воздух быстро проходил по тонкой стеклянной трубке. Испугавшись, она подскочила к выключателю. И очень вовремя, потому что подушку вдруг засосало в черную точку.

— Упс, — раздался незнакомый голос в нескольких шагах от кровати. — Какая шустрая!

Посреди комнаты стоял человек в оранжевой маске. В круглой прорези для правого глаза блестел шаринган. Рисунок на его глазу напоминал рисунок татуировки на груди Наамы. Она знала теперь, что это рисунок шарингана Итачи. Незваный гость пристально посмотрел на нее, а потом пространство вокруг исказилось.

Наама еще сильнее испугалась, чем во время встречи с черно-белым существом. Она вообще перестала думать, лишь неосознанно выставила руки перед собой, будто намереваясь оттолкнуть противника. И тут же вокруг нее вырос блестящий полупрозрачный купол, оттеснив человека в маске на несколько шагов.

— Как интересно! — восхитился он и вновь шагнул к ней.

Страх сдавил сознание в тиски, Наама замерла, точно кролик перед хищником. Фокуса с куполом повторить не вышло, ведь она совсем не представляла, как это получилось. И тут в окно влетел Какаши. Человек в маске обернулся, их взгляды встретились. На миг пришелец замер, а потом пространство вокруг него свернулось, сам он будто скомкался, и его засосала воронка.

Какаши повернулся, подбежал к прижавшейся к стене Нааме. А та не могла понять, что с ней происходит — она чувствовала энергию вокруг, как было и в родном мире, но одновременно по-другому. Энергия циркулировала везде, и ее было так много, что сделалось плохо. Если на космодроме поблизости с кристаллом энергии Нааме казалось, будто она проваливается в океан, то тут ее точно выкинуло в открытый космос, растворило в бесконечном пространстве. Дыхание перехватило, голова закружилась, сама она упала бы, но фиолетовый покров держал ее навесу.

— Наама! — крик Какаши прорвался сквозь заложенность в ушах.

Переключив внимание на него, Наама начала приходить в себя. Чувство единения с энергией постепенно уходило, фиолетовый покров растворялся, Наама зашаталась.

— Что это быть со мной? — прошептала она.

— Человек в маске? Это настоящий Мадара? — ответил вопросом на вопрос Какаши. — Итачи не стал бы появляться у тебя в комнате в таком виде, к тому же эта техника…

— Твой левый глаз… — пробормотала Наама, глядя на поднятую налобную повязку шиноби, под которой Какаши оказывается скрывал шаринган — технику клана Учиха. — Твой глаз как у пришельца в маска…

Наама снова чуть не рухнула на пол.

— Да, у него тоже шаринган.

Наама мотнула головой.

— Рисунок на глаз, — она едва шевелила языком. Силы, казалось, покинули ее. — Он очень похож на твой.

— Да-да, рисунки шаринганов похожи. — Какаши нахмурился. — Он напугал тебя.

Спустя полчаса силы наконец вернулись.

— Что со мной быть? — Наама поставила на стол горячий чайник.

Какаши хотел уйти, но она заставила остаться, аргументируя тем, что ей страшно находиться в комнате одной.

— Вероятно, ты пробуждаешь способности. — Какаши задумчиво вертел в руках чайную ложку. — Итачи сказал, в твоем мире тоже можно использовать чакру.

— Да, это так, но я ничего такой делать не уметь. Моя способность — я чувствовать кристалл энергии на очень большой расстояний. А еще я чувствовать энергия планета. Мне нравится просто сидеть и медитировать. Но энергия ваш планета сильнее. Моя — сдержанная, вялая, истощенная. А здесь все буквально бурлить.

— Тебе надо будет поговорить об этом с Итачи, — сказал Какаши. — И про «визит» Мадары тоже. Он хотел тебя забрать? Но зачем? И как сумел пройти через барьер вот так запросто? Ведь не было сигнала тревоги, иначе давно бы сюда прибежали АНБУ. Он точно ничего не сказал?

Наама мотнула головой.

— Ничего важный.

— Странно. — Какаши хмыкнул. — Возможно, он прознал о подставном Мадаре, Зетцу доложил о появлении чужачки, то есть тебя… И тогда он решил, что эти два события как-то связаны… Хм.

— Думать, он хотеть с моя помощь найти самозванец?

— Вероятно, да.

— А если завтра он придет, когда вас не быть рядом? — Наама налила кипяток в стакан, на дне которого прилипли утренние чаинки.

Какаши мотнул головой.

— Уверен, завтра ему будет не до этого. Но на всякий случай я поговорю с Хокаге-сама, чтобы он распорядился изменить структуру барьера.