Гарри Поттер и Реликвия Сумерек (джен)

Гарри, Джинни, Рон и Гермиона сидели в купе Хогвартс-экспресса, мчащегося сквозь живописные пейзажи шотландской глубинки. Осенний ветер гнал облака по небу, окрашивая их в золотистые тона заходящего солнца. Внутри вагона царила напряженная атмосфера, пропитанная тревогой и беспокойством.

Джинни нервно теребила прядь рыжих волос, то и дело поглядывая на часы. Она оставила годовалую дочь Лили у своей матери, Молли Уизли, и сердце разрывалось от беспокойства за обоих детей. "Как там Лили? Не плачет ли? А вдруг с Джеймсом что-то серьезное?" — эти мысли не давали ей покоя.

Гарри, сидевший рядом с женой, положил руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Его изумрудные глаза за круглыми очками выражали смесь тревоги и решимости.

— Не волнуйся, дорогая, — тихо произнес он. — Джеймс — сильный мальчик. Он справится.

Рон сидел рядом с Гермионой. Его собственные мысли возвращались к той ужасной сцене в Министерстве, когда заключенный, которого он допрашивал, погиб прямо на его глазах. Он до сих пор слышал крики этого преступника и видел, как змеиная татуировка душила его. Рон горько понимал, что вместе с этим проклятье убило и всю семью допрашиваемого, и от этого ему становилось только хуже на душе. Он нервно постукивал пальцами по подлокотнику. Его лицо было бледным, веснушки выделялись сильнее обычного.

— Чертов суккуб! — неожиданно ругнулся Рон, пытаясь отринуть гнетущие мысли. — Как он вообще оказался в Хогвартсе? Разве эти твари не вымерли тысячу лет назад?

Гермиона, уткнувшаяся в толстый том "Редчайшие магические существа и их свойства", подняла голову.

— Именно это меня и беспокоит, Рон. Суккубы действительно считались вымершими. Их последнее достоверное появление датируется 987 годом. То, что он вдруг объявился сейчас... Это не может быть совпадением.

— Ты думаешь, это как-то связано с падением Азкабана? — спросил Гарри, понизив голос.

Гермиона кивнула, закрывая книгу.

— Вполне возможно. Сначала магические аномалии в Шотландии, затем дементоры, потом появление всяких давно исчезнувших тварей, вроде лунных лягушек, серебристых птицеграков, древолапов... Теперь вот суккуб... Что-то очень странное происходит в магическом мире.

— И это не говоря уже о проклятии Блэквудов, — добавил Рон мрачно. — Эти змеиные татуировки... Я никогда не видел ничего подобного.

Гарри вздохнул, проводя рукой по непослушным черным волосам.

— Мы должны быть готовы ко всему. Кто знает, что нас ждет в Хогвартсе.

Джинни вдруг всхлипнула, и Гарри крепко обнял ее.

— Шшш, все будет хорошо. Джеймс в надежных руках. Мадам Помфри его вылечит.

— Я знаю, — прошептала Джинни. — Просто... Он же только поступил. Это должен был быть самый счастливый момент в его жизни. А теперь...

— Теперь он точно станет легендой школы, — попытался пошутить Рон, но осекся под суровым взглядом Гермионы.

— Рон! Это не смешно, — отрезала она. — Джеймс мог погибнуть!

Повисло тяжелое молчание. Каждый из них вспоминал собственные школьные годы, полные опасностей и приключений. Но одно дело — самим противостоять злу, и совсем другое — знать, что твой ребенок оказался на грани жизни и смерти.

— Знаете, — вдруг произнес Гарри задумчиво, — а ведь именно в этом поезде мы впервые встретились. Помните?

Лица друзей просветлели от нахлынувших воспоминаний.

— Как же такое забыть! — усмехнулся Рон. — Я пытался превратить свою крысу в желтый цвет.

— А я искала жабу Невилла, — улыбнулась Гермиона. — И, конечно же, сразу всех достала своими знаниями.

— Ты была невыносима, — поддразнил ее Рон, за что получил легкий удар книгой по плечу.

Джинни рассмеялась, вытирая слезы.

— А я так завидовала вам! Целый год ждала, когда наконец-то сама поеду в Хогвартс.

— И чуть не погибла в Тайной комнате, — мягко напомнил Гарри. — Но мы справились. Вместе мы всегда справлялись со всеми испытаниями.

— Ты прав, дорогой, — Джинни поцеловала мужа в щеку. — Мы прошли через столькое... Наши дети тоже справятся.

Напряжение немного спало. Они продолжили вспоминать школьные годы — квиддичные матчи, уроки зельеварения, тайные вылазки под мантией-невидимкой. С каждым воспоминанием на их лицах появлялось все больше улыбок.

Когда поезд начал замедляться, подъезжая к Хогсмиду, они почувствовали себя увереннее. Что бы ни случилось, они встретят это вместе, как всегда.

* * *

На платформе их ждал Хагрид, как и много лет назад. Но теперь его густая борода была испещрена сединой, а в глазах читалась усталость.

— Гарри! Рон! Гермиона! Джинни! — прогрохотал он, заключая их всех в свои могучие объятия. — Как же я рад вас видеть! Жаль только, что повод такой печальный.

— Как он, Хагрид? — тут же спросила Джинни дрожащим голосом.

Хагрид погладил ее по голове своей огромной ладонью.

— Не волнуйся, дорогая. Джеймс — крепкий орешек. Мадам Помфри говорит, что он идет на поправку.

— А что с этим... существом? — спросил Гарри, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть суккуба прямо здесь, на платформе.

— Заперт в подземельях замка, — ответил Хагрид мрачно. — Я сам проследил, чтобы клетка была надежной. Но, признаться, глядя на эту тварь, мне её немного жаль.

— Это на тебя похоже, Хагрид, — подметил Рон. — Обычно ты во всех монстрах видишь что-то милое.

Хагрид покачал головой.

— Как будто бы это существо не должно было зайти в наш мир.

Они двинулись к замку, продолжая расспрашивать Хагрида о случившемся. По дороге их нагнала запыхавшаяся Роза.

— Мама! Папа! — воскликнула она, бросаясь в объятия родителей.

— Роза, милая! Ты в порядке? — Гермиона крепко обняла дочь, осматривая ее с ног до головы.

— Да, мам, со мной все хорошо, — ответила Роза. — Я была далеко от суккуба, когда все случилось. Но Джеймс...

— Мы знаем, дорогая, — сказал Рон, гладя дочь по голове. — Мы идем его навестить.

— Я провожу вас, — сказала Роза решительно. — Знаете, он очень храбрый. Даже не плачет, хотя ему, наверное, очень больно.

Гарри и Джинни переглянулись с гордостью. Их сын действительно унаследовал лучшие качества обоих родителей.

* * *

Когда они подошли к замку, Гарри вдруг остановился, глядя на величественные башни Хогвартса. Столько воспоминаний нахлынуло разом — и радостных, и печальных. Здесь он впервые почувствовал себя дома, здесь обрел настоящих друзей, здесь же пережил самые страшные моменты своей жизни.

— Гарри? — Джинни взяла его за руку. — Ты в порядке?

Он кивнул, сжимая ее ладонь.

— Да, просто... Странно возвращаться сюда вот так. Как родители.

— Я понимаю, — прошептала она. — Но теперь наша очередь защищать их, как когда-то защищали нас.

Гарри улыбнулся жене и, расправив плечи, шагнул вперед. Что бы ни ждало их впереди, они готовы встретить это лицом к лицу.

Друзья поднялись по знакомым лестницам, миновали портреты, приветствовавшие их как старых знакомых, и наконец достигли больничного крыла. У дверей их встретила мадам Помфри, постаревшая, но все такая же энергичная и заботливая.

— А, вот и вы! — воскликнула она. — Я уж думала посылать за вами сову. Джеймс только что проснулся.

— Как он, мадам Помфри? — спросил Гарри, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Медсестра вздохнула.

— Жить будет, не сомневайтесь. Но рана серьезная. Суккуб задел голосовые связки, так что пока мальчик не может говорить. Но не волнуйтесь, это временно. Я дала ему пергамент и перо для общения.

Джинни всхлипнула, и Гарри крепче сжал ее руку.

— Можно нам его увидеть? — спросил он.

Мадам Помфри кивнула.

— Конечно, проходите. Только не утомляйте его слишком сильно. Ему нужен покой.

Она открыла дверь, пропуская их внутрь. В просторной палате, залитой теплым светом, на кровати лежал Джеймс, окруженный друзьями.

Рядом с ним сидели трое мальчиков в зеленых слизеринских галстуках — Гленн, Зак и Скорпиус.

Гарри на мгновение замер, увидев сына Драко Малфоя рядом со своим сыном. Он почувствовал, как старые предубеждения поднимаются в его душе, но постарался подавить их. Джинни сжала его руку, словно чувствуя его напряжение.

— Привет, Джеймс, — мягко сказал Гарри, подходя к кровати. — Как ты себя чувствуешь?

Джеймс взял перо и написал на пергаменте: "Я в порядке, пап. Не волнуйтесь."

— Мы так переживали за тебя, дорогой, — сказала Джинни, целуя сына в лоб.

Друзья Джеймса встали, собираясь уходить.

— Мы пойдем, — сказал Гленн. — Увидимся позже, Джеймс.

Скорпиус встретился взглядом с Гарри. На мгновение между ними проскочила искра напряжения — слишком много истории между их семьями. Но затем Скорпиус слегка кивнул, а Гарри заставил себя улыбнуться.

Когда слизеринцы ушли, комната наполнилась тихими разговорами. Гарри и Джинни сели по обе стороны от кровати сына, держа его за руки. Рон и Гермиона стояли рядом, а Хагрид и Роза расположились в ногах кровати.

— Джеймс, милый, как ты? — спросила Джинни, гладя сына по голове.

Джеймс взял пергамент и написал: "Я в порядке, мам. Не волнуйтесь".

— Мы привезли тебе кое-что, — сказал Рон, доставая из кармана уменьшенную сумку. Увеличив её заклинанием, он начал вынимать различные сладости из "Сладкого королевства" и новейшие изобретения из магазина "Всевозможные волшебные вредилки".

Глаза Джеймса загорелись при виде подарков. Он потянулся к пергаменту и перу, лежащим на прикроватном столике, и начал что-то писать.

— Спасибо всем, — прочитала вслух Джинни. — Я так рад вас видеть.

Хагрид прочистил горло, привлекая внимание.

— Знаешь, Джеймс, ты настоящий герой. Встретиться лицом к лицу с таким жутким созданием и выжить — это не каждому под силу.

Роза кивнула, соглашаясь.

— Да, Джеймс, ты был таким храбрым! Я думала, что умру от страха, когда эта тварь появилась.

Гарри почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он гордился сыном, но в то же время его сердце разрывалось от мысли, что Джеймс оказался в такой опасности.

— Насчет суккуба можете не беспокоиться, — сказал Хагрид, поглаживая свою бороду. — Мы с Филчем надежно заперли его в катакомбах замка. Скоро прибудут специалисты из Министерства, чтобы изучить это существо.

Гермиона нахмурилась.

— Но как он вообще мог появиться? Суккубы считались вымершими уже несколько столетий.

— Это загадка, которую нам еще предстоит разгадать, — ответил Хагрид, качая головой.

Джеймс снова начал писать, его перо быстро двигалось по пергаменту. Когда он закончил, Джинни взяла записку и прочла вслух: "Как дела дома? Как Лили? И что слышно о пропавшей тюрьме?"

Гарри и Джинни переглянулись, удивленные тем, как их сын, несмотря на свое состояние, беспокоится о семье и интересуется работой отца.

— Лили в порядке, милый, — ответила Джинни с улыбкой. — Она с бабушкой Молли. Передавала тебе привет и пожелание скорейшего выздоровления.

Гарри вздохнул, думая о сложной ситуации с исчезнувшей тюрьмой.

— Что касается тюрьмы... расследование продолжается. Мы делаем всё возможное, чтобы найти ответы.

Джеймс кивнул, явно обеспокоенный работой отца.

Он снова взялся за перо, но в этот момент в палату вошла мадам Помфри.

— Ох, сколько посетителей! — воскликнула она, оглядывая комнату. — Надеюсь, вы не слишком утомляете моего пациента?

Все сразу же обратили внимание на медсестру, засыпая её вопросами о состоянии Джеймса.

— Как он, мадам Помфри? — спросила Джинни, её голос дрожал от волнения.

— Когда он сможет нормально говорить? — поинтересовалась Гермиона.

Мадам Помфри подняла руку, призывая всех к тишине.

— Мистер Поттер идет на поправку, хотя процесс будет не быстрым. Потребуется время, чтобы полностью восстановить голосовые связки.

Пока всё внимание было сосредоточено на мадам Помфри, Гарри незаметно наклонился к сыну.

— Джеймс, — прошептал он, — ты уверен, что тебе хорошо в Слизерине? Никто тебя не обижает?

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Если хочешь, я мог бы поговорить с Министерством. Мы могли бы... изменить твое распределение.

Глаза Джеймса расширились. Он потянулся к пергаменту, чтобы ответить, но в этот момент дверь палаты открылась, и все повернулись к входу.

На пороге стояла профессор Макгонагалл, директор Хогвартса. Её строгое лицо смягчилось при виде своих бывших учеников.

— Добрый день, господа, — сказала она, входя в палату. — Я рада видеть вас всех здесь, хотя обстоятельства нашей встречи оставляют желать лучшего.

Гарри выпрямился, чувствуя себя снова учеником под пристальным взглядом Макгонагалл.

— Профессор, — кивнул он в знак приветствия.

Макгонагалл подошла ближе к кровати Джеймса.

— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? — спросила она, внимательно глядя на мальчика.

Джеймс взял пергамент и быстро написал: "Уже лучше, профессор. Спасибо."

Директор кивнула и обратилась ко всем присутствующим:

— Я хочу заверить вас, что с Джеймсом всё будет в порядке. Мадам Помфри — лучший целитель, которого я знаю, и она сделает всё возможное для его скорейшего выздоровления.

Джинни, державшая руку сына, с облегчением вздохнула.

— Спасибо, профессор. Мы очень волновались.

— Я хочу заверить вас всех, — продолжила Макгонагалл, обращаясь ко всем присутствующим, — что мы предпримем все необходимые меры, чтобы подобный инцидент больше не повторился. Безопасность наших студентов — наш главный приоритет.

Гермиона не смогла сдержать вопрос:

— Профессор, как такое вообще могло произойти? Суккуб в Хогвартсе...

Макгонагалл вздохнула.

— Мисс Грейнджер... то есть, миссис Уизли, это действительно беспрецедентный случай. Мы проводим тщательное расследование.

Рон нахмурился.

— Но как такое вообще могло случиться? Разве нет защитных мер против подобных... инцидентов?

— Отличный вопрос, мистер Уизли, — ответила Макгонагалл. — И это приводит меня к более серьёзной проблеме, о которой я хотела с вами поговорить.

Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями.

— Дело в том, что меня беспокоит не только сам инцидент, но и действия профессора Авроры Синистры во время него.

Гермиона подалась вперёд.

— Что вы имеете в виду, профессор?

Макгонагалл оглянулась, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то. Затем понизила голос:

— Мне стало известно от одного первокурсника гриффиндорца, что профессор Синистра использовала древнюю темную магию для остановки суккуба. Магию, которая, как вы знаете, строго запрещена не только в Хогвартсе, но и во всем магическом сообществе.

В комнате воцарилась тишина. Все были потрясены этой новостью.

— Темная магия? В Хогвартсе? — Гарри не смог скрыть своего ужаса.

Джинни крепче сжала руку Джеймса.

— Но зачем профессору Синистре использовать тёмную магию? Разве не было других способов остановить существо?

— Это один из вопросов, на который я надеюсь получить ответ, — ответила Макгонагалл. — Я вызвала Аврору в свой кабинет для разговора. Она сейчас там, ожидает дальнейших решений.

Гермиона задумчиво произнесла:

— Возможно, она просто запаниковала и использовала первое, что пришло ей в голову?

— Первое, что пришло в голову? Это не оправдание! — возразил Рон. — Преподаватель Хогвартса должен уметь контролировать себя в любой ситуации.

Гермиона кивнула, соглашаясь со своим мужем.

— К тому же, откуда она вообще знает такие заклинания? Это не то, чему учат в школе.

Гарри почувствовал, как в нем закипает гнев.

— Это недопустимо. Особенно после всего, через что мы прошли.

Макгонагалл кивнула, соглашаясь.

— Именно поэтому я обращаюсь к вам сейчас. Мистер Поттер, мистер Уизли, миссис Уизли, как представители Министерства, не могли бы вы помочь мне в расследовании этого дела? Как я уже сказала, профессор Синистра сейчас находится в моем кабинете. Я считаю, что ваш опыт и авторитет будут неоценимы в этой ситуации.

Гарри переглянулся с Роном и Гермионой. Они без слов поняли друг друга — это серьезное дело, которое требует их внимания.

— Конечно, профессор, — ответил Гарри. — Мы готовы помочь.

Макгонагалл благодарно кивнула.

— Отлично. Тогда, если вы не возражаете, мы могли бы отправиться в мой кабинет прямо сейчас.

Гарри повернулся к Джеймсу, который выглядел обеспокоенным.

— Не волнуйся, сынок. Мы во всем разберемся. Ты только поправляйся, хорошо?

Джеймс кивнул, но в его глазах читалось беспокойство. Он явно хотел что-то сказать, но не мог из-за травмы.

Джинни наклонилась к сыну.

— Я останусь с тобой, милый. Папа, дядя Рон и тетя Гермиона скоро вернутся.

Роза, которая всё это время молча стояла рядом с кроватью Джеймса, вдруг сказала:

— Папа, мама, дядя Гарри... будьте осторожны, хорошо?

Гермиона обняла дочь.

— Не волнуйся, милая. Мы просто поговорим с профессором Синистрой.

Рон потрепал Розу по волосам.

— Да, тыковка. Ничего опасного. Присмотри тут за своим братом, договорились?

Роза кивнула, но было видно, что она всё ещё беспокоится.

Гарри, Рон и Гермиона проследовали за Макгонагалл к выходу из палаты. Перед тем как выйти, Гарри обернулся, бросая ободряющий взгляд на сына. Он почувствовал, как в его груди борются различные эмоции — гордость за храбрость Джеймса, страх за его безопасность, гнев на ситуацию с темной магией в школе.

С этими словами четверо волшебников покинули больничное крыло, оставив остальных в тревожном ожидании. Джинни села рядом с кроватью Джеймса, взяв его за руку. Роза устроилась с другой стороны, а Хагрид занял большое кресло у окна. Все они надеялись, что Гарри, Рон, Гермиона и профессор Макгонагалл смогут разобраться в этой загадочной и тревожной ситуации.

Пока группа волшебников шла по коридорам Хогвартса к кабинету директора, Гарри не мог отделаться от мысли, что все эти странные события как-то связаны между собой. Исчезновение Азкабана, появление давно исчезнувшего существа, использование тёмной магии в школе... Что-то назревало, и он чувствовал, что это только начало.

Они подошли к горгулье, охраняющей вход в кабинет директора. Макгонагалл произнесла пароль, и лестница начала двигаться, поднимая их наверх.

— Прежде чем мы войдём, — сказала Макгонагалл, — я хочу предупредить вас. Аврора Синистра — насколько вы знаете, в прошлом талантливый астроном и надёжный преподаватель, работавшая у нас уже долгие годы. Но с прошлого года, как её предмет убрали из школьной программы по приказу министерства, я, чтобы не терять её, перевела Аврору на должность преподавателя по защите от тёмных искусств. А ещё у неё случилось недавно горе, умер её единственный сын. Я не хочу верить, что она могла сознательно навредить ученикам или школе. Поэтому прошу вас быть объективными и выслушать её, прежде чем делать выводы.

Все трое кивнули, соглашаясь с директором.

— И ещё одно, — добавила Макгонагалл, уже стоя перед дверью своего кабинета. — Что бы мы ни узнали сегодня, я прошу вас сохранить это в тайне, пока мы не разберёмся во всём до конца. Последнее, что нам нужно — это паника среди учеников и их родителей.

— Конечно, профессор, — ответил Гарри за всех. — Мы понимаем всю серьёзность ситуации.

* * *

Макгонагалл открыла дверь своего кабинета. Внутри, у окна, стояла Аврора Синистра, нервно теребя рукав своей мантии. Когда она повернулась к вошедшим, на её лице читалось беспокойство и страх. Солнечный свет, проникающий через высокие окна, освещал её бледное лицо, подчеркивая тени под глазами.

Макгонагалл обратилась к ней спокойным, но твердым голосом:

— Профессор Синистра, я пригласила своих коллег из Министерства, чтобы помочь нам разобраться в ситуации с той магией, которую вы использовали на уроке.

Она представила Аврору Гарри, Рону и Гермионе, которые вошли следом за директором.

Друзья узнали своего бывшего преподавателя астрономии. Несмотря на годы, прошедшие с их учебы, Аврора Синистра изменилась мало. Те же проницательные глаза, те же изящные движения. Однако сейчас в её взгляде читалась тревога, которой раньше не было.

— Профессор Синистра, — мягко начал Гарри, — пожалуйста, присядьте. Нам нужно поговорить.

Аврора медленно опустилась в кресло, стоящее перед столом Макгонагалл. Гарри, Рон и Гермиона расположились напротив неё. Воздух в кабинете, казалось, сгустился от напряжения.

Гарри откашлялся и продолжил:

— Мы хотели бы услышать от вас подробный рассказ о том, что произошло на уроке. Пожалуйста, не упускайте никаких деталей, даже если они кажутся вам незначительными.

Аврора глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Всё началось как обычный урок, — начала она. — Я планировала познакомить первокурсников с простейшими защитными чарами. Мы вышли на опушку Запретного леса, чтобы практиковаться в безопасной обстановке.

По мере того как она рассказывала, друзья внимательно слушали, иногда задавая уточняющие вопросы. Гермиона делала заметки в небольшом блокноте, который всегда носила с собой.

— Я создала пространственный портал, чтобы призвать животных для практики, — продолжала Аврора. — Сначала всё шло по плану. Студенты по очереди пробовали успокаивающие чары на козах, овцах и прочих таких безобидных животных.

Её голос дрогнул, когда она дошла до момента появления суккуба.

— Я не знаю, как это произошло. Портал внезапно расширился, и оттуда вырвался раненый жеребец. А за ним... за ним появилось это существо.

Гарри заметил, как побелели костяшки пальцев Авроры, сжимавших подлокотники кресла.

Аврора продолжила:

— Это был ужас. Чистый ужас. Я думала, что суккубы считаются вымершими уже тысячу лет. Но я сразу поняла, какую опасность оно представляет для детей.

— Что произошло дальше? — мягко подтолкнул её Рон.

Аврора замялась.

— Я... я попыталась обезвредить существо обычными способами. Оглушающие чары, связывающие заклинания... Но оно было слишком быстрым, слишком неуловимым. Оно атаковало студентов, и я...

Она замолчала, опустив глаза. Гермиона подняла взгляд от своих заметок.

— Профессор Синистра, — сказала она твердо, — мы знаем, что вы использовали не обычную магию. Первокурсники рассказали директору МакГонагалл о том, что видели. Пожалуйста, расскажите нам правду.

Аврора вздрогнула, словно от удара. Она подняла глаза, полные слез.

— Я... я не хотела лгать. Я просто испугалась последствий. Да, вы правы. Я использовала древнюю магию.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Макгонагалл, стоявшая у окна, повернулась к ним.

— Аврора, — сказала она тихо, — Вы понимаете серьезность ситуации? Использование запрещенной магии в стенах школы...

— Я знаю! — воскликнула Аврора. — Знаю. Но в тот момент я думала только о том, как спасти детей. Я не видела другого выхода.

Гарри обменялся взглядами с Роном и Гермионой.

— Профессор, — сказал он, — мы понимаем, что вы действовали из лучших побуждений. Но почему вы решили использовать именно древнюю магию в такой ситуации?

Гермиона добавила:

— Да, профессор. Обычно в таких случаях используются стандартные защитные чары. Что заставило вас прибегнуть к столь необычным методам?

Аврора глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Видите ли, суккубы и их мужской аналог, инкубы, — это не просто существа. Они... особенные. До своего истребления или изгнания (подобно чертям и бесам, изгнанных на пару тысяч лет раньше), суккубы и инкубы были последними из мифических созданий, способных так же, как и их инфернальные собратья, существовать одновременно в двух мирах и свободно перемещаться между ними.

В комнате повисла тишина. Все были в замешательстве от такой информации. Рон первым нарушил молчание:

— Простите, профессор, но... в двух мирах? Разве есть ещё какой-то мир помимо нашего?

Аврора кивнула.

— Да, мистер Уизли. Существует мир, параллельный нашему. Древние маги называли его миром сумерек.

Гермиона недоуменно переспросила:

— Мир сумерек? Что это за место такое?

Аврора на мгновение замялась.

— Это... очень сложно объяснить. Боюсь, вы можете принять меня за сумасшедшую.

Гарри мягко улыбнулся.

— Профессор, после всего, что мы пережили, нас сложно чем-то удивить. Пожалуйста, расскажите нам всё, что знаете. Мы постараемся понять.

Аврора благодарно кивнула и продолжила:

— Мир сумерек — это своего рода изнанка реальности. Пространство между жизнью и смертью, где всё... иначе. Там обитают заблудшие души, близкие к смерти, древние магические существа, такие как тот суккуб, например, каким-то образом появившемся здесь сквозь тысячу лет. Там же там находятся призраки и духи, не до конца перешедшие в мир мёртвых.

— И туда нет прохода никому из нашего мира? — спросил Рон.

— В том-то и дело, что нет, — ответила Аврора. — По крайней мере, не для живых.

Гарри нахмурился.

— Этот мир... загробный?

Аврора покачала головой.

— Нет, это совсем другое место. Представьте себе призрачное отражение нашего мира. Там можно увидеть например отголоски прошлого или намёки на будущее. Но многое о нём остаётся неизвестным. Большая часть знаний о мире сумерек давно утеряна.

Рон недоуменно почесал затылок.

— Погодите-ка, вы хотите сказать, что есть какой-то другой мир, прямо рядом с нашим? И мы просто... не замечаем его?

Аврора кивнула.

— Именно так, мистер Уизли. Мир сумерек существует параллельно нашему, но обычно мы не можем его увидеть или почувствовать. Это как... как если бы вы смотрели на отражение в зеркале, но видели не себя, а нечто совершенно иное.

Макгонагалл, до этого молча слушавшая, вдруг вмешалась:

— Вы хотите сказать, что решили переместить всех учеников в этот... мир сумерек?

Аврора поспешно замахала руками.

— Нет-нет, Минерва! Это невозможно. Живым людям нельзя попасть в мир сумерек. Можно лишь... мельком заглянуть туда, сквозь его прозрачные очертания. Но для этого нужно знать определённые заклинания. Тёмные, сложные и давно забытые.

— И как же всё это связано с инцидентом на уроке? — спросила Макгонагалл, всё ещё не до конца понимая ситуацию.

Аврора вздохнула.

— Суккуб, появившийся на уроке, мог свободно перемещаться между нашим миром и миром сумерек. Когда я поняла это, то осознала, что единственный способ поймать его — это отследить его перемещения между мирами.

— И вы решили использовать древнюю магию, чтобы заглянуть в мир сумерек? — догадалась Гермиона.

Аврора кивнула.

— Именно. Это позволило мне предугадать, где суккуб появится в нашем мире, и обезвредить его.

Видя, что Макгонагалл всё ещё непреклонна, Аврора продолжила:

— Поверьте, это было последним средством. Я пыталась использовать все стандартные заклинания, но ничего не работало. Суккуб был слишком быстр, слишком неуловим. С каждой секундой количество раненых учеников росло. Я... я не видела другого выхода. Я не могла просто предсказать, где суккуб появится в следующий момент. Если бы я не действовала быстро, могло быть гораздо больше жертв. Возможно, даже...

В комнате повисла тяжёлая тишина. Каждый из присутствующих пытался осмыслить услышанное.

Гермиона наклонилась вперед.

— А как именно работает это заклинание? — спросила она с явным интересом.

Аврора покачала головой.

— Это сложно объяснить... Оно создает вокруг заклинателя своего рода... сумеречную сферу, как бы фантом сумеречного мира. В этом фантомном состоянии, через которое можно немного заглянуть в сумеречный мир, так же можно, к примеру, увидеть следы недавнего суккуба, перемещающегося между мирами. Я смогла увидеть, где находился суккуб в момент перемещения в сумеречном мире, чтобы обезвредить его в момент, когда он на том же месте появится в нашем мире.

Рон присвистнул.

— Звучит впечатляюще, — сказал он. — Но и опасно.

— Так и есть, — кивнула Аврора. — Эта магия... она не просто запрещена. Она опасна. Для тех, кто её использует, и для тех, кто находится рядом. Я знаю это. И я никогда бы не применила её, если бы не крайняя необходимость.

— Хорошо, профессор Синистра, — продолжила Гермиона, — я понимаю, что ситуация была критической. Но теперь меня мучает другой вопрос... Откуда вы знаете о таких заклинаниях? Зачем вы вообще изучали древнюю магию?

Аврора вздрогнула, словно от удара. Она закрыла лицо руками, и когда заговорила снова, её голос звучал глухо и надломленно.

— Это... это долгая история. И очень личная.

Гермиона мягко коснулась плеча Авроры.

— Мы здесь не для того, чтобы судить вас, — сказала она тихо. — Мы хотим понять. И, если возможно, помочь.

Аврора медленно опустила руки. Её глаза были красными от сдерживаемых слёз.

— Хорошо, — прошептала она. — Я расскажу вам.

Она глубоко вздохнула и начала свой рассказ:

— У меня был сын, Кассиус. Самое дорогое, что у меня было в жизни. Когда ему было всего девять лет, он... заболел. Страшной, неизлечимой болезнью.

Гарри почувствовал, как к горлу подкатил комок. Он подумал о своих детях — о Джеймсе, лежащем сейчас в больничном крыле, о маленькой Лили, оставшейся с бабушкой.

Аврора продолжала:

— Я испробовала всё. Лучшие целители Мунго не могли ему помочь. Я искала редкие зелья, древние артефакты... Ничего не помогало. Мой мальчик угасал на моих глазах, а я ничего не могла сделать.

Её голос дрожал от сдерживаемых эмоций.

— И тогда я узнала о древней магии. О заклинаниях и ритуалах, которые были забыты столетия назад. Я начала искать информацию везде, где только могла. Старинные книги, полустёртые рукописи... Я провела годы, изучая древний язык, на котором были написаны эти тексты.

— И вы нашли что-то? — тихо спросила Гермиона.

Аврора кивнула.

— Я нашла описания ритуалов, которые, как я думала, могли помочь. В древних текстах говорилось о том, что души тех, кто находится в глубокой коме, блуждают в сумеречном мире между жизнью и смертью. И что есть способы достучаться до них, вернуть их обратно.

Тут профессор Макгонагалл усмехнулась и подалась вперед. Её губы сжались в тонкую линию, а в глазах появился стальной блеск.

— И позвольте тогда спросить, Аврора, — начала она, её голос был холоден, как лед, — сколько крови вы вылили из себя или Кассиуса?

Она сделала паузу, давая словам повиснуть в воздухе.

— Сколько чьей-либо плоти вы порезали? Или может быть, — тут её голос стал ещё жестче, — вам пришлось ради ваших экспериментов кого-то убить, принеся кровавую жертву?

Ребята, включая Аврору, ужаснулись от высказывания Макгонагалл. Гарри почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он никогда не видел директора настолько суровой и беспощадной. Рон побледнел, а Гермиона нервно теребила край своей мантии.

Аврора побледнела так сильно, что казалось, вот-вот потеряет сознание. Её руки, до этого момента покоившиеся на коленях, начали дрожать.

— Меня точно уволят... — прошептала она, закрывая лицо руками. Её плечи начали вздрагивать, и было непонятно — от рыданий или от страха. — Или тюрьма...

— Профессор, пожалуйста, не давите на неё! — Гарри решительно встал между Макгонагалл и Авророй, словно пытаясь защитить последнюю от гнева директора.

Макгонагалл повернулась к нему, её глаза сверкнули.

— Ну а что вы хотели, разве я не права? — прошипела она, её голос был полон яда. — Это же тёмная кровавая древняя магия! Не зря же ведь она под запретом в нашем цивилизованном мире!

Гарри открыл рот, чтобы возразить, но его прервал громкий крик Авроры.

— Никого я не убивала! — закричала она сквозь слезы, её голос дрожал от эмоций. — Да, вы правы, это тёмная магия, пропитанная кровью и жертвенностью, и не зря она вне закона. — Затем она обреченно развела руками. — Ну конечно же в моём ритуале не обошлось без крови: моей и Кассиуса. И не без плоти тоже...

Все замерли, потрясенные этим признанием. Аврора медленно убрала волосы с правой стороны головы, и все с ужасом увидели то, что она скрывала. На месте, где должна была быть мочка правого уха, зиял глубокий черный шрам. Он выглядел так, словно кто-то вырезал кусок плоти грубым ножом. До этого момента никто не замечал этого увечья, скрытого под пышными седыми волосами профессора.

— Ужас... — прошептала Макгонагалл, её гнев мгновенно сменился шоком и растерянностью. Она отступила на шаг, словно не веря своим глазам.

— Но я никого не убивала, поверьте мне! — снова воскликнула Аврора, её голос срывался от отчаяния. — Я бы не смогла, не смогла...

Она закрыла лицо руками и разрыдалась, её плечи тряслись от рыданий.

После небольшой паузы, когда все пытались справиться с шоком от увиденного и услышанного, Гарри, собравшись с мыслями, решил вернуть разговор в более конструктивное русло:

— Так, ладно. Давайте всё же опустим все эти... подробности. Благо ведь действительно никого не убили. — Он обратился ко всем присутствующим, затем повернулся к Авроре. — И... всё это сработало?

Аврора покачала головой, и по её щеке скатилась одинокая слеза.

— Я опоздала, — прошептала она. — Когда я наконец была готова провести ритуал... мой сын умер. Я не успела его спасти. Ему было всего 12...

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Даже портреты бывших директоров, обычно любопытные и разговорчивые, молчали, потрясённые услышанным.

Гарри первым нарушил молчание.

— Профессор Синистра, — сказал он мягко, — мне очень жаль. Я не могу представить, через что вам пришлось пройти.

Аврора кивнула, вытирая слёзы.

— Спасибо, — прошептала она. — Я... я никому раньше об этом не рассказывала.

— Но знания остались с вами, — продолжил Гарри. — И вы использовали их, чтобы спасти студентов от суккуба.

— Да, — подтвердила Аврора, в её голосе появилась нотка уверенности. — Когда я увидела, как оно атакует детей... Я поняла, что обычная магия бесполезна. Я не могла... не могла допустить, чтобы ещё чьи-то дети пострадали. Не тогда, когда у меня была возможность это предотвратить.

Макгонагалл, слушавшая весь разговор и наконец проникшись трагедией Авроры, подошла ближе.

— Аврора, — сказала она строго, но не без сочувствия, — вы понимаете, что использование запрещенной магии в стенах школы — это серьезное нарушение. По закону, я должна отстранить вас от преподавания и сообщить в Министерство.

Аврора побледнела еще сильнее, если это было возможно.

— Я понимаю, — прошептала она. — Я... я приму любое наказание. Я знала, на что иду.

Гарри переглянулся с Роном и Гермионой. В их взглядах он прочитал то же, о чем думал сам.

— Директор, — сказал он, поворачиваясь к Макгонагалл, — возможно, мы можем найти другое решение.

Макгонагалл приподняла бровь.

— Я слушаю, мистер Поттер.

Гарри глубоко вздохнул.

— Профессор Синистра спасла жизни студентов. Да, она использовала запрещенную магию, но сделала это ради благой цели. Более того, — он взглянул на Аврору, — её знания могут оказаться бесценными.

Гермиона подхватила мысль Гарри.

— Возможно, знания профессора Синистры о древней магии помогут нам найти решение в нашем расследовании о древних проклятьях заключенных.

Рон добавил:

— К тому же, если суккуб смог проникнуть в Хогвартс, кто знает, что еще может произойти? Нам может понадобиться помощь профессора Синистры.

Макгонагалл задумчиво посмотрела на Аврору.

— Что вы на это скажете, профессор? — спросила она. — Готовы ли вы сотрудничать с Министерством?

Аврора выпрямилась в кресле. В её глазах появился проблеск надежды.

— Да, — сказала она твердо. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь. Мои знания в вашем распоряжении.

Макгонагалл кивнула.

— Хорошо. В таком случае, вот что мы сделаем. Профессор Синистра, вы останетесь на своей должности. Но вы будете работать под наблюдением. Никакой запрещенной магии без крайней необходимости и без согласования. Вы будете консультировать мистера Поттера и его команду по вопросам древней магии.

Аврора с облегчением выдохнула.

— Спасибо, директор. Я не подведу вас.

Гермиона подвела итог:

— Итак, мы договорились. Профессор Синистра остается в Хогвартсе, но находится под наблюдением и сотрудничает с Министерством. Мы будем регулярно связываться с вами для обмена информацией и консультаций по древней магии.

Рон улыбнулся.

— Добро пожаловать в команду, профессор Синистра. У нас много работы впереди.

Гарри встал, давая понять, что встреча подходит к концу:

— Профессор Макгонагалл, мы благодарны вам за содействие. Мы будем держать вас в курсе нашего расследования. И, профессор Синистра, спасибо за вашу открытость и готовность помочь. Вместе мы обязательно разберемся в происходящем.

Макгонагалл тоже поднялась:

— Я рада, что мы пришли к разумному решению. Хогвартс всегда готов сотрудничать с Министерством, особенно когда речь идет о безопасности наших студентов и всего магического сообщества.

В этот момент в дверь кабинета постучали, и после разрешения Макгонагалл, в кабинет заглянул Невилл Долгопупс. Он начал говорить что-то о плане урока, но осекся, увидев своих старых друзей.

— Гарри! Рон! Гермиона! — воскликнул Невилл, подбегая к ним, его лицо расплылось в широкой улыбке. — Какая неожиданная встреча!

Друзья радостно приветствовали Невилла, обнимаясь и пожимая руки. Годы, прошедшие со времен их учебы, казалось, растворились в этот момент, и они снова почувствовали себя теми же подростками, что когда-то вместе боролись против сил зла.

Макгонагалл с теплотой наблюдала за этой сценой:

— Профессор Долгопупс стал одним из наших самых ценных преподавателей. Он не только блестяще ведет уроки маглологии, но и прекрасно справляется с обязанностями декана Гриффиндора.

Гарри улыбнулся:

— Я ничуть не удивлен. Невилл всегда был храбрым и заботливым. Уверен, студенты Гриффиндора в надежных руках.

Рон хлопнул Невилла по плечу:

— Кто бы мог подумать, а? Наш Невилл — декан Гриффиндора! Горжусь тобой, дружище.

Гермиона добавила:

— Я всегда знала, что ты добьешься больших успехов, Невилл. Твоя любовь и забота о других всегда были твоими сильными сторонами.

Невилл слегка покраснел от похвалы:

— Спасибо, ребята. Я просто стараюсь делать все возможное для студентов. Кстати, как ваши дети? Джеймс, кажется, отлично справляется, несмотря на неожиданное распределение в Слизерин.

Гарри кивнул:

— Да, это было неожиданно.

Гермиона поинтересовалась:

— А как Роза? Она хорошо учится?

Невилл рассмеялся:

— О, Роза — настоящая копия своей матери! Она уже заработала кучу баллов для Гриффиндора своими знаниями.

Рон гордо выпятил грудь:

— Это моя девочка!

Гарри вдруг вспомнил:

— Кстати, Невилл, как Полумна? Давно её не видели.

Невилл просиял:

— У Полумны все отлично. Она сейчас в экспедиции в Южной Америке, ищет какое-то редкое магическое существо. Обещала привезти образцы местных растений.

Гермиона улыбнулась:

— Передавай ей привет от нас. Скажи, что мы скучаем по её уникальному взгляду на мир.

Макгонагалл, наблюдавшая за этой теплой встречей, мягко напомнила:

— Думаю, нам пора заканчивать. У вас, наверное, еще много дел в Министерстве, а у профессора Долгопупса урок через пятнадцать минут.

Гарри, Рон и Гермиона кивнули, понимая, что пора прощаться. Они еще раз обнялись с Невиллом.

— Спасибо вам за все, — сказал Гарри, обращаясь к Макгонагалл. — Хогвартс всегда будет для нас вторым домом.

Гермиона добавила:

— Мы будем на связи. И, профессор Синистра, не забудьте, пожалуйста, прислать нам ту информацию о древних ритуалах, о которых вы говорили.

Рон, уже у двери, обернулся:

— И передайте Хагриду, что мы обязательно навестим его в следующий раз!

Когда они вышли из кабинета директора и начали спускаться по винтовой лестнице, Гарри вдруг остановился.

— Знаете, — сказал он тихо, — каждый раз, когда я прихожу сюда, меня переполняют воспоминания. И хорошие, и плохие. Но сейчас я чувствую, что мы снова на пороге чего-то большого и опасного.

Гермиона похлопала его по плечу:

— Что бы это ни было, мы справимся. Мы всегда справлялись.

Рон кивнул:

— Точно. Мы пережили Волдеморта, переживем и это.

Гарри улыбнулся своим друзьям:

— Вы правы. Вместе мы сможем преодолеть любые трудности.

С этими словами они вышли в коридор, наполненный шумом и смехом студентов, спешащих на занятия.

* * *

Гарри, Рон, Гермиона и Джинни мчались обратно на поезде из Хогвартса, после того как проведали своих детей. Купе было наполнено тихим гудением колес и мягким светом заходящего солнца. Каждый из них был погружен в свои раздумья, а взгляды устремлены в окно на проносящийся мимо пейзаж.

Гарри вдруг вспомнил свой разговор с Джеймсом. Он так и не дождался от сына ответа, хорошо ли ему в Слизерине, и хочет ли он перевестись в Гриффиндор. Образ Джеймса, стоящего в зеленой слизеринской мантии, не выходил из головы Гарри. Он видел в глазах сына смесь гордости и неуверенности, как ему показалось, и это разрывало его сердце.

Гарри вспомнил свой недавний разговор с Кингсли. Он начал рассуждать про себя, верный ли выбор тогда он сделал в кабинете министра, когда согласился подтолкнуть Джеймса перейти в Гриффиндор. С одной стороны, он хочет для сына лучшего будущего, с другой — боится навязать ему свой путь.

Но теперь к этим мыслям примешивались новые тревоги. Рассказ Авроры Синистры о мире сумерек не давал Гарри покоя. Существование параллельного мира, населенного призраками и древними существами, казалось одновременно пугающим и завораживающим. Гарри вспомнил, как в молодости он сам балансировал на грани жизни и смерти, и задумался — не заглядывал ли он тогда случайно в этот самый мир сумерек?

Он размышлял о том, что рассказала Аврора — о душах в коме, блуждающих между мирами, о древних ритуалах и забытой магии. Всё это открывало новую, неизвестную сторону волшебного мира, о которой он, проработав столько лет в Министерстве магии, даже не подозревал. И это пугало его больше всего — сколько еще тайн скрывает магический мир? И готовы ли они к встрече с ними?

Джинни сидела рядом с Гарри, ее рука лежала на его руке. Она чувствовала его напряжение и тревогу. Ее собственные мысли разрывались между беспокойством за Джеймса и страхом перед неизвестной угрозой, нависшей над магическим миром. Она вспоминала, как сын обнял ее перед отъездом, и как она заметила тень беспокойства в его глазах.

Гермиона прижалась к Рону, решившему вздремнуть. Она была погружена в свои мысли. Ее лоб был наморщен от концентрации, пальцы машинально теребили прядь волос. Она обдумывала, как же расколдовать Блэквудов или обмануть змей на их шеях. Ее блестящий ум перебирал варианты, как выведать у Антонина Блэквуда информацию о крушении тюрьмы и о том, кто это сделал, при этом не дав змеям убить Блэквудов.

И вдруг глаза Гермионы загорелись. Во всём этом водовороте мыслей её наконец посетила одна очень хитрая идея, как же обмануть проклятье Блэквудов.