Абсолютная власть (гет)

Падме прибыла в алдераанское посольство ещё засветло, но такую высокую гостью там уже ждали. Лакеи в ярких ливреях — Органа не любил дроидов — с приветственными улыбками и поклонами, предупредительно открывали двери перед важной госпожой. Внутреннее убранство посольства потрясло бы даже искушённого наблюдателя — чтобы описать все великолепие не хватило бы слов. Чего тут только не было! Пожалуй, одно лишь перечисление предметов роскоши заняло бы значительное место в списке чудес, что ожидали увидеть посетители в «Белом доме», — именно так официально называлось здание представительства королевства Алдераан.

Однако Падме прибыла сюда не для наблюдения за чудесами. В посольстве ожидались переговоры с таинственной личностью, известной как «Сматс». О том, кто это был такой, Падме совершенно не имела представления. До этого дня, контакты Сматс поддерживал только с Мон Мотмой, а хитрая чандриллианка не спешила делиться информацией со своими сообщниками. Впрочем, она и сама знала о нем буквально крупицы сведений. Было известно только, что Сматс являлся представителем неких теневых финансовых групп, располагавших очень большими возможностями. Очевидно, что эти группы встревожились намерением канцлера Палпатина начать масштабную реорганизацию политической системы галактической республики, способную кардинально изменить баланс сил, и каким-то образом стремились ему помешать.

Рядом с Падме, словно бы из воздуха, возник мажордом с гербом правящего дома Органы, в виде ленточной перевязи через плечо. Он поклонился сенатору.

— Миледи, его величество шлёт вам своё приветствие с наилучшими пожеланиями, и просит вас пройти в Овальную комнату.

— Спасибо, — ответила Падме на любезность. — Скажите мне, кто ещё присутствует на встрече?

Мажордом получил четкую инструкцию в полной мере содействовать ближнему кругу короля Органы и, нисколько не поколебавшись, ответил.

— Его величество собственной персоной, а также сенаторы Мон Мотма и Гарм бел Иблиз.

— Хорошо, — кивнула Падме — Проводите меня туда.

Мажордом засеменил перед ней по направлению к Овальной комнате. Органа часто устраивал там приемы с разными важными существами, и сегодня в этой комнате должна была состояться первая встреча со Сматсом.

Они подошли к комнате, и мажордом, с повторным поклоном, пропустил Падме вперед.

— Всего вам доброго, миледи. — сказал мужчина и удалился.

Падме вошла в комнату. Она была в виде небольшого амфитеатра с удобными сиденьями полукругом. В центре у стены находился большой голоэкран, который использовался и как средство для связи, и как домашний кинотеатр, для просмотра различных фильмов.

Но сегодня было не до развлечений, — дело предстояло серьезное.

Падме встретил сам Органа, с бокалом вина в руке.

— О, милая моя Падме, — как я рад тебя видеть, — сердечно произнес он, раскрыв ей навстречу объятья.

Падме буквально утонула в Органе, который, словно гигант, возвышался над ней на целую голову.

— И я рада видеть тебя снова, Бейл, — смеясь, сказала она. — Но только как к тебе обращаться — как к канцлеру, или как к королю?

Органа, нисколько не смущаясь, ответил.

— Как к канцлеру-королю, радость моя.

Он ласково чмокнул ее в лоб.

— Мон хотела поговорить с тобой. Иди к ней. Я присоединюсь к вам чуть позже.

Падме вынырнула из его объятий, и проворно спустилась по ступенькам прямо в небольшую орхестру, где находились Мотма и Иблиз.

— Я прибыл с самых низов, дорогая Мон, прямо из глубин Корусанта, — рассказывал Иблиз женщине — Это жуткое место — мрачное, опустошенное. Там всегда темно. Но именно оттуда поднимется наша месть, словно извержение вулкана.

— Очень хорошо, Гарм, очень хорошо, — степенно ответила Мотма. — Скоро все закончиться, а жалкий, вздорный старик, это властолюбивое ничтожество, со своими нелепыми замыслами, потерпит полный крах. Крах, которого он не переживет, и мы радикально перестроим общество так, как задумали уже давно. Шовинизму, милитаризму, авторитарному мышлению будет положен конец раз и навсегда. Мы больше не станем играть в нелепые игры про свободу и демократию для обыкновенного быдла, населяющего республику, которое неспособно постичь высокие материи бытия. Они существуют, а не живут, и это надо понимать четко… А вот и Падме! — отвлекалась она от беседы с Иблизом.

Набуанка приблизилась к ним. Она была воодушевлена атмосферой предстоящей встречи с таинственным посланцем, которая обещала быть интересной и результативной. Как ранее говорила Мотма, Сматс тайно уже переводил на секретные счета очень солидные суммы, которые были пущены на подготовку переворота. Но кое-что и присвоено.

— Мон, Гарм, дорогие мои — Падме расцеловалась с Мотмой и Иблизом.

— Конечно, конечно, — проворковала чандриллианка, ответ но целуя Падме.

Иблиз радостно хихикнул.

— Как там твой муженёк? Я слышал, что он вернулся с фронта.

— Аа!.. Сегодня спал на диване — разозлил меня своим вяканьем про Палпатина — мол, он хороший-хороший. ууу… — Падме скорчила недовольную гримасу.

Мотма приобняла ее за плечи.

— Ну так заведи уже себе кого-нибудь, дурочка. Муж обратно на войну упрыгнет, и будешь ты все равно одна-одинешенька скучать.

— Уже, — улыбнулась Падме.

— Вот как! И кто он?

— Секрет.

Кореллианец решил вмешаться.

— Эх, был бы я помоложе. — крякнул от удовольствия Иблиз, вожделенно поглядывая на Падме. Девушка была молода и хороша собою. Плюс ко всему прочему — богата и влиятельна. Она могла составить хорошую пару, если бы по глупости не выскочила замуж за бывшего раба Скайуокера, польстившись на его смазливую мордашку.

— Ах, Гарм, не встреть я моего галанта, то обязательно обратила бы внимание на тебя — ты такой интересный мужчина, импозантный.

Грузный, с грубыми чертами лица, моржовыми усами и крючковатым носом, Иблиз менее всего подходил под это определение. Но лесть Падме принял с восторгом.

— О, женщина!.. — он восхищённо сложил руки на груди к сердцу.

Откуда-то сверху раздался властный голос.

— А к кому это ты в любви признаешься, Гарм? Здесь свободных дам нет.

Бейл Органа, уладив кое-какие дела, уже спускался к ним, держа в руках несколько фужеров и бутылку вина.

Иблиз торопливо оглянулся на Органу, и произнес.

— Ни к кому, Бейл.

— Ни к кому?!.. А к нашему делу?

— Разумеется да! Наше дело я люблю, и доведу до конца, покуда хватит моих сил.

Органа роздал друзьям фужеры и налил вина.

— Сеанс связи уже скоро, так что предлагаю выпить за успех.

— За успех! — произнесли они хором.

— И за гибель Палпатина, — добавил алдераанец.

Все заулыбались, раздался хрустальный звон фужеров. Вино и вправду было отличное — Органа знал в нем толк, каждодневно дегустируя новые виды.

— Ну, а теперь, милая Падме, вкратце расскажи, о чем вы тут беседовали без меня?

— Ох, Бейл, — лукаво произнесла девушка — Ты прямо решил быть в курсе всего, что происходит в этой комнате.

— Конечно, — усмехнулся алдераанец.

Падме чмокнула его в губы.

— Извини, но предпочту отмолчаться. Спроси у Мон или у Гарма.

— Пожалуй, тогда я прослушаю версию с записывающего устройства — так будет вернее.

Все дружно рассмеялись. Со стороны могло показаться, что это невинная встреча двух мужчин и двух женщин, скажем, коллег по работе, которые решили совместно провести выходной день на бокальчиком вина и светскими разговорами. Если бы не невероятный цинизм сказанных здесь слов, так бы и было.

Однако это были люди матёрые, опытные политики и махровые оппозиционеры курсу канцлера Шива Палпатина на построение сильного государства и общества.

Они нашли друг друга, словно повинуясь какому-то особому чутью. Эта четверка постепенно притягивала других недовольных, вращающихся рядом с ними, словно спутники или потоки метеоров вокруг планет. Кто был обижен лишением выгодной должности, кому-то перекрыли кислород серых схем, через которые разворовывались значительные бюджетные средства. Другие действовали из какого-то чудовищного идеализма, воображая себя пастухами стад из скотов-простолюдинов, ведомых к «лучшему будущему», сквозь оглушительное блеяние и мычание.

Тысячу лет назад, после победы в войне над ситхами, орден джедаев и республиканские элиты поделили между собой власть и финансовые потоки, и, казалось, что такое положение дел будет продолжаться вечно. Но надежды не прошли проверку временем, демократия, навязанная галактическому обществу против его воли, вырождалась буквально на глазах. С течением веков, канцлеры все хуже справлялись со своими обязанностями, сенат погряз в коррупции, усилились признаки анархии — маразм системы скрывать уже не было возможностей. И тогда сенаторы Органа, Мотма, Иблиз и Наберрие создали этот порочный союз. На самом деле ни к какому возвращению «демократических ценностей» они и не стремились. Власть, обычная абсолютная власть этих, казалось бы, неприметных личностей, была настолько непреодолимой, что заставила их выступить против Палпатина, ставшего главой государства, сделать его своим врагом. И этот враг должен был быть уничтожен всеми доступными способами. Уничтожен, чтобы другие могли наслаждаться этой безбрежной властью, владеть ею, сходить от нее с ума.

Органа хлопнул в ладоши.

— Стоп, друзья мои — до выхода на связь всего две минуты. Предлагаю подготовиться.

Остальные согласно закивали, присаживаясь на облюбованные места. Какой могла быть встреча, кто мог это быть, и с каким результатом завершиться, не знал никто.

Наконец, голопроектор мигнул, и возник образ одетого в темный плащ гуманоида — а возможно и человека, чье лицо было скрыто капюшоном. Явственно был виден только низ лица, но никто не мог поручиться, что это не была маска, одетая с целью дополнительной конспирации.

— Я приветствую вас, уважаемые господа. Меня зовут Сматс, — произнес синий образ. — Настало время установить более близкие отношения между нами, ведь мы преследуем похожие цели.

— Похожие цели? — нахмурился Органа — Говорите точнее, господин Сматс.

— О, я, наверное, не так выразился, прошу прощения. Нашу группу не интересует политическая власть в республике, нам всего лишь недостает прежних счастливых дней, когда Корусант менее всего обращал свой взор на окраины известной галактики. Если финансирование ваших замыслов окажет положительное содействие нашим планам, то все останутся довольны. Из осторожности мы связались с госпожой Мон Мотмой, и предложили наше сотрудничество. Она ответила согласием, и вот прямо сейчас проходит наша беседа. Я посланник этой группы, ее представитель. Все, что здесь сказано мною имеет вес и значение, так что прошу принимать мои заявления всерьёз.

Органа посмотрел на сенаторшу.

— Мон, ты ничего не хочешь сказать?

Та пожала плечами.

— Из того, что я говорила тебе раньше — нет. Я и так рассказала тебе все, что знала.

Сматс пояснил свою позицию.

— Я не думаю, что выяснение подробностей, тем более в моем присутствии, в данный момент уместно. Можем ли мы перейти к практическим вопросам, требующим нашего внимания и разбирательства?

— Конечно, — произнес Органа — Пожалуйста, продолжайте.

Сматс кивнул, соглашаясь с Органой.

— И так, мы перечислили большие суммы для найма целой армии наемников, расположенной здесь, на Корусанте. На покупку оружия и спецсредств и транспорта для боевиков. На обеспечение и проживание такой массы живых существ, скрытой от глаз разведки республики.

Заговорщики внимательно его слушали. С тем, что говорил посланник, они были полностью согласны.

Сматс между тем продолжил.

— Госпожа Мотма, вы назначили господина Иблиза отвечающим за силовую часть вопроса?

Мотма снова вступила в разговор.

— Да, господин Сматс. Господин Иблиз вчера побывал там, и подготовил подробный доклад о состоянии дел. Он остался доволен увиденным.

— Хорошо, — сказал Сматс.

Мотма добавила.

— Я могу огласить выдержки из доклада публично, если вам позволяет время.

— Время позволяет.

— И так, войска полностью укомплектованы, в том числе оружием тяжёлых образцов. Медицинская служба налажена хорошо: уровень потерь при жизни в таких условиях — а это самые нижние уровни Корусанта — приемлемые. Помимо вооруженного выступления, мы планируем организовать что-то вроде народного бунта, под лозунгом свержения тирании пока ещё канцлера Палпатина. Картина, в целом, должна будет выглядеть как освободительное восстание за все хорошее против всего плохого, — при этих словах Мотма улыбнулась.

Изображение Сматса все время дергалось, словно от помех, хотя Органа приказал выделить для конфидента отдельный канал. Однако, Мотма так ничего и не сказала во всеуслышание. Мало ли что мог подумать высокий гость.

— Я рад, что наша финансовая поддержка оказала вам существенную помощь в столь благородном деле, как усилия по возвращению республики к либеральным идеалам, которые были искажены зловредным влиянием канцлера Палпатина. Я полагаю, что в общем и целом вы собираетесь действовать совместно с джедаями?

Падме укоризненно посмотрела на Мотму: неужели та выложила все козыри заранее? Иначе откуда бы Сматс узнал, что во время совещания на ее вилле прибыли магистры Йода и Винду? Правда, задать этот вопрос, можно только за глазами Сматса.

— Разумеется, — подтвердила Мотма — Джедаи непревзойдённые воины, и тоже тяготятся той несправедливостью, что существует в нынешней республики. Они станут ценным подспорьем для восстановленной демократии.

Сматс удовлетворённо кивнул.

— Я знал, что вы проявите благоразумие, и привлечете джедаев к сотрудничеству. Они усилят ваши притязания на всю полноту власти.

В разговор встрял Иблиз.

— Господин Сматс, после проведения этой операции вы раскроете вашу личность, и вашей группы?

Сматс обернулся к нему.

— После этой операции, завершенной успехом — да. Как я уже сказал, нас не интересует политическая власть в центральных мирах. Наше условие — это полная автономность для действий в мирах Внешних территорий. У вас есть ещё какие-нибудь вопросы?

Мотма подала голос.

— Вы говорили о вознаграждении.

Посланник ни секунды не мешкая, ответил.

— Разумеется. Я даже внесу авансом, чтобы сделать вам приятное. Тратьте эту сумму, как вам заблагорассудится.

Заговорщики обрадовано обменивались взглядами.

— Палпатин ещё не назначил дату своего выступления в сенате?

— Нет, — ответил Органа. — Нас уведомят каждого специальным приглашением.

— Значит, через вас буду уведомлен и я. — произнес Сматс. — Ну что же, за сим откланиваюсь и желаю вам полного успеха в этой миссии.

Фигура в плаще сделала прощальный жест, и исчезла.

Иблиз довольно улыбался. Встреча прошла куда как лучше, чем он ожидал. Даже не было упреков в перерасходовании средств — видать сильно их Палпатин прижал на Внешних территориях, раз согласны на все.

Органа задумчиво поглаживал подбородок. Сматс ему совсем не понравился. Он должен был знать, что именно алдераанский король является лидером оппозиции и главой заговора. А вместо этого весь номер отыграла Мотма. Органа недовольно покосился на нее. Та, в свою очередь, поняла, почему сенатор надулся.

— Бейл, сегодня отомстишь мне в постели.

Тот коротко хохотнул.

— Как будто для женщин это пытка!..

Но хорошее настроение уже вернулось к нему. В итоге, не все ли равно, как относятся к нему сейчас — а вот как отнесутся к нему после того, как Палпатин будет свергнут, и Органа возглавит республику. На это ещё посмотрим. И посмотрим, что представляет из себя этот Сматс и все доброхоты, что стоят в тени за его спиной. Оставлять в покое такую могущественную группу может быть чревато.

Мотма обняла его.

— О чем задумался, Бейл?

Органа очнулся от раздумий.

— О том, как я буду тебе мстить.

— Жду не дождусь, дорогой, — поцеловала она его прямо в губы.

Он ответил, и поцелуй получился пылким, страстным и увлечённым.

Наблюдая такое дело, Гарм искоса посматривал на Падме, может быть всё-таки она передумает…

Но Падме видела перед собой другой образ — образ сильного и гордого мужчины, в самом расцвете лет и, улыбаясь, мысленно отдавалась ему.