ЛПП: Лучшая подруга попаданца (джен)

Мерно стучат колеса Хогвартс-экспресса, унося школьников на каникулы домой, этот звук успокаивает, расслабляет, погружает в дремоту. За окном проплывают присыпанные снегом деревья и поля. Я лежу на сиденье, в пустом купе, разглядывая потолок. В моей голове столько мыслей, важных и не очень, что если бы меня кто-нибудь спросил, о чем я думаю, то внятного ответа он бы не получил. Я давно заметила, что беда не приходит одна. Не то что бы случилось что-то из ряда вон выходящее, но все же.

Все началось ранним утром с теневого ворона моего брата. Он разбудил меня в районе четырех утра. Эдвин экспрессивно, местами матерно, сообщал, что Рождество накрылось медным тазом. Он так и сказал: «Медным тазом». Хорошо хоть не на русском. Великий и могучий язык предков моего крестного брату не дается. Жуткий акцент Эдвина заставляет меня морщиться, а крестного — смеяться. Я же, буквально выросшая на две страны, русский знаю достаточно хорошо.

Мне потребовалось целых десять минут, чтобы понять что, собственно, случилось и почему брат столь не сдержан в выражениях. Пришлось прослушать сообщение пару раз (это отняло довольно много моей магии, что тоже не добавило мне хорошего настроения), чтобы мой, так до конца и не проснувшийся мозг усвоил информацию. В конце концов суть до меня таки дошла. И она мне не особо понравилась: это Рождество семья будет отмечать где угодно, но не в Доме у Моря. Причина проста как галеон — нападение на дядю. Дед боится, что неизвестные могут попытать счастья в Англии, а Старое поместье не имеет магической защиты, там из магии только чары над небольшим участком верескового поля и все, так как по документам дом принадлежит магловской семье Лот, которая официально не имеет никакого отношения не только к Паркинсонам, но и к магическому миру вообще.

Дело в том, что семья не разрывает отношения со сквибами, но мы это не афишируем. Не потому что это будет порицаться в обществе (нам плевать на мнение тех же Малфоев), это вопрос безопасности семьи. Чем меньше знают о той части рода, что не может защититься от магии, тем лучше. Поэтому Паркинсоны защитили родственников-сквибов лучше, чем Гринготс — золото. Сделано это древними чарами, наложенными еще прабабкой Флоки — Варварой Паркинсон. Ритуал, что бойкая старушенция (а она пару раз ко мне заглядывала, бабуля — божий одуванчик, если не знать, что при жизни была сильным темным ритуалистом) провела, был настолько темный и кровавый, что даже ее современники пришли бы в ужас, если бы узнали, конечно. А условия, которые она вложила в него, могли родиться только в голове славной дочери рода Демидовых. Семья так до сих пор до конца и не поняла, что именно сделала русская и как именно работает защита. Например, стоило Майклу только заинтересоваться идеями Волан-де-Морта, как все его воспоминания, связанные с родней и Домом у Моря были заблокированы. Причем любое упоминание об этом не вызывало у него никакого отклика, Майкл просто их игнорировал. Даже знать не хочу, кого и сколько она убила, чтобы добиться такого эффекта и такой долговечности.

Пролежав в своей постели до пяти утра, постоянно ворочаясь и не переставая мысленно костерить нападавших, я поняла, что не усну. Поэтому оделась и пошла к Грегу, до конца сама не понимая почему к нему. Тихо проскользнув в крыло парней, прокралась к двери его спальни никого не встретив. Немного постояв на пороге, раздумывая постучать или нет, я решила, что вежливый стук в пять утра можно и опустить, поэтому просто тихо открыла дверь. Хорошо, что Грег внес меня в защитные чары, чтобы я могла заходить в его комнату, если его нет. Хотя он вряд ли предполагал, что я приду к нему ни свет, ни заря.

Парень спал раскинувшись на кровати, скинутое одеяло лежало на полу. Хорошо хоть Грег имел привычку спать в пижамных штанах, а не голым, иначе было бы неловко. Я подошла к кровати и подняла одеяло.

— Какого хрена, Панси? — прохрипел парень, правда глаз не открыл. — Сколько времени?

— Начало шестого, — спокойно отозвалась я, накрывая его одеялом, и потребовала, — подвинься.

— Ты в курсе, что это неприлично? — все так же не открывая глаз, спросил он, но повернулся на бок, освобождая мне место рядом с собой.

— Неприлично было бы, если бы я пришла, например, к Поттеру с тем же требованием, — фыркнула я, укладываясь рядом с другом. — А к тебе нормально.

— Даже не знаю оскорбиться или обрадоваться, — хмыкнул он, накрывая меня одеялом и обнимая меня.

Мы молча пролежали так какое-то время. Не знаю, о чем думал Грег, возможно дремал, а вот я прокручивала в голове недавние события. И в какой-то момент меня посетила идея.

— Грег, — позвала я.

— Что? — сонно отозвался парень.

— Ты ведь не едешь домой?

— Со вчерашнего дня ничего не изменилось.

— Хочешь поехать ко мне?

— Теперь понятно, почему ты не спишь, — тяжело вздохнул он, ложась на спину. — Итак, что случилось?

— Ничего серьезного, — я пожала плечами, разворачиваясь к нему лицом. — Просто резко поменялись планы. Ты же помнишь: на дядю напали, а мы хотели провести праздники в Чехии в их с Далией доме. Теперь дед считает, что это может быть рискованно. Поэтому мы остаемся в Англии.

— А твои родственники не будут против?

— Если ты им не расскажешь, что мы спим в одной кровати.

— Я же не самоубийца говорить такое любящим родственникам девушки, на которой не собираюсь жениться.

— Это значит, что ты едешь?

— Да. Я с радостью поеду, — серьезно кивнул он, — а теперь давай оставшееся до будильника время поспим.

Пока я дремала, удобно устроившись на плече у Гойла, даже подумать не могла, что это утро будет еще хуже, чем оно было после сообщения от Эдвина. В моей комнате, куда я пришла после завтрака за своим чемоданом, меня ждала Рунгерд. А мертвые, как известно, не приносят хороших новостей…

Я тяжело вздохнула, возвращаясь в реальность и попыталась выкинуть плохие мысли из головы. Надо бы собраться и пойти в купе к друзьям, а то как ушла почти два часа назад патрулировать вагоны, так и пропала. Скоро они сами направятся на поиски.

— Вот ты где!

Я испуганно села, судорожно сжав пальцы вокруг появившейся волшебной палочки. В дверях стоял Грег.

— С ума сошел меня так пугать! — возмутилась я.

— Я не виноват, что ты так задумалась, что не услышала, как я вошел.

Я на его слова лишь раздраженно дернула плечом, садясь поудобнее и убирая волшебную палочку.

— Итак, что случилось? — прежде чем я открыла рот, он строго предупредил. — И не смей говорить что все в порядке или дело в Поттере. С тех пор, как ты ушла с завтрака, ты избегаешь меня. Даже не пытайся убедить меня в обратном.

Я тяжело вздохнула. Разговор, которого я не желала даже больше, чем объяснений с Поттером, наступил как-то слишком быстро.

— Я… не знаю как тебе сказать.

— Пресвятой Мерлин, только не говори, что после сегодняшнего утра я обязан на тебе жениться, — парень изобразил притворный ужас.

Это должно было меня насмешить, и насмешило бы в любой другой момент, но сейчас я лишь мрачно ответила:

— Хуже.

— Прости? — он удивленно приподнял одну бровь. — Что может быть хуже?

Я помолчала, набираясь сил для трудного разговора, и глядя в окно начала рассказ:

— Ты ведь помнишь, что на Хэллоуин ко мне приходила Рунгерд?

— Та самая разорванная медведем? Первый голос Хель?

— Да. Сегодня после завтрака она снова ко мне приходила.

— Чего она хотела? — напряжённо спросил друг.

— Мертвые не приносят хороших вестей, — мрачно отозвалась я. — Мой дар и так не то, о чем можно мечтать, но теперь он усложняет жизнь не только мне.

Я наконец оторвала взгляд от окна и, посмотрев на друга, принялась рассказывать:

— В общем, у каждого «счастливого» обладателя дара «Голоса Хель» помимо призрачной свиты, о которой я тебе уже рассказывала, обязан быть якорь. Живой человек, удерживающий разум от сумасшествия. И ближе этого человека у него никогда и никого не будет. Но есть ряд критериев: это не может быть возлюбленный, магл, сквиб или кто-то из родственников. В связи с тем, что «якорь» жизненно необходим «голосу», их жизни магически сплетаются и образуется нерушимая связь. Что-то сродни связи близнецов, только во много раз крепче.

Я замолчала и снова перевела взгляд на пейзаж за окном, не решаясь продолжить. Мы посидели в тишине какое-то время. Первым не выдержал Грег:

— Как это связанно с тем, что ты избегаешь меня с самого утра?

Я оторвала взгляд от пейзажа за окном и посмотрела ему в глаза:

— Разве ты ещё не догадался? Ты — мой якорь.

— И что в этом ужасного? — он непонимающие посмотрел мне в глаза.

Он действительно не понимал.

— Какая девушка или парень будет терпеть, когда его половинка нуждается в ком-то больше чем в нем? Сможет ли мой возлюбленный принять, то что ты мне нужен больше чем он? Что в трех случаях из пяти я буду искать утешения у тебя, а не у него? Твоя жизнь тоже измениться, пусть ты не будешь так зависим, как я, но все же. Сможет ли та же Грейнджер принять, что ее парень готов бросить все и мчаться посреди ночи к другой, потому что ей плохо? — я замолчала на мгновение и мрачно добавила. — Кто вообще на такое согласится добровольно? Сейчас наша с тобой связь еще не стабильна, и ее можно разорвать, если…

— Мы перестанем общаться? — догодался он

— Да, — тяжело выдохнула я. — Я не имею никакого права привязывать тебя к себе, поэтому говорю все это, поэтому избегала.

После того, что сказала Рун, я наконец поняла почему так быстро и крепко привязалась к парню, при этом испытывая к нему лишь дружеские чувства. Почему он вдруг стал для меня не просто другом или объектом защиты и помощи. И я не могла так с ними поступить, быть привязанным к кому-то не по своей воле — это не то, чего я хотела для него. Не после того, что он перенес.

Он аккуратно взял мои ладони в свои:

— Панси, я уже привязан к тебе сильнее, чем когда-либо к кому-то и сделаю все, что потребуется для того, чтобы у тебя все было хорошо. Не потому, что ты похожа на ту, которую я не смог сберечь, не потому, что нас связала магия твоего дара, а потому, что ты единственный человек в этом мире, знающий кто я и принимающий меня таким, какой я действительно есть. А ещё потому, что ты единственная во всех мирах что я был, пусть их всего два, воспринимаешь меня как равного. Не как боевого товарища, годного лишь на то, чтобы прикрыть спину в бою; не как человека, нуждающегося в покровителе, и, упаси Мордред, жалости. А равного. И этого достаточно, чтобы я пошел за тобой, потому что никто никогда не считал меня равным себе, как бы хорошо ко мне не относились. К тому же ты — мой друг, лучший друг.

Слезы покатились по моим щекам. Гнетущее ощущение преследующее меня все утро, наконец отпустило. Я судорожно вздохнула и… разрыдалась.

— Панси!

Грег пересел ко мне и обнял за плечи, прижимая к себе. Кажется, я его напугала.

— Ну, вот ты заставил плакать Железную Леди Слизерина, — успокоившись через какое-то время, сообщила ему я, вытирая рукавом свитера слезы.

Железной Леди Слизерина меня однажды назвали близнецы Уизли, и такое прозвище буквально приклеилось ко мне. За глаза меня так звали почти все члены нашего подпольного кружка. В лицо решались только Уизли, причем Рон с иронией, а близнецы чаще всего в притворном благоговейном ужасе.

— Не беспокойся, близнецы об этом не узнают, — он улыбнулся мне и серьезно глядя мне в глаза сказал. — Все будет хорошо. Я поговорю с Гермионой, думаю она поймет. Я тебя не оставлю. И не позволю вычеркнуть себя из твоей жизни, ни тебе, ни кому-то другому.

— Ты хочешь, чтобы я снова начала рыдать?

— Я хочу, чтобы ты сказала: «Спасибо, Грег» и перестала от меня шарахаться.

— Спасибо, Грег, — послушно повторила я и улыбнулась.

— Вот и отлично, — он поднялся на ноги и потянул меня к выходу, — а теперь пойдем. Вечно прятаться от Поттера у тебя не выйдет. Хотя бы по тому, что половина наших с тобой друзей тебе этого не позволят. Справедливости ради Поттеру тоже не позволят. И, кстати, я буду первым.

Я тяжело вздохнула идя следом за ним. Когда же этот день закончится-то?

Лондон встретил нас хмурым небом и мокрым снегом. Я с удовольствием вдохнула полной грудью влажный городской воздух, радуясь окончанию этой, казалось, бесконечной поездки. Всю оставшуюся дорогу мы с Поттером обменивались взглядами, под дружные, местами ехидные, комментарии наших друзей. Уже перед самым Лондоном Поттер наконец решился поговорить со мной наедине (я это поняла по решительному взгляду брошенному на меня), но тут нарисовалась Чанг. Ей приспичило раз и навсегда выяснить с ним отношения. Ругались они знатно, даром что в соседнем купе. Близнецы хотели было подслушать, так сказать, более детально (слышимость между купе так себе, то, что орут друг на друга слышно, а о чем именно — непонятно), но в Роне и Греге проснулась мужская солидарность, и они общими усилиями не позволили Фреду и Джорджу этого сделать. Когда же Поттер вернулся в купе дерганным и злым, подшучивать над ним не решились даже близнецы. Я молча взяла его за руку, ободряюще сжимая его ладонь, на что он вяло улыбнулся, притянул меня к себе и уткнувшись мне в макушку подбородком, молча уставился в окно. Так что оставшиеся полчаса, которые поезду оставалось проехать до вокзала, все присутствующие просто молчали.

На платформе было людно, в этом году мало кто решил остаться в замке на каникулы. Взрослые радостно встречали своих детей, дети, в свою очередь, не менее радостно здоровались с родителями и шумно прощались с друзьями. Я огляделась и с удивлением не обнаружила брата. Эдвин всегда встречал меня, когда я приезжала на Рождество. Он встречал меня, и мы шли в «Макдональдс», что расположен не так далеко от вокзала. Там, за поеданием бургеров и картошки, мы делились новостями и обсуждали подарки для многочисленной семьи. Это была наша негласная традиция.

— Что-то случилось? — настороженно спросил стоящий рядом со мной Грег.

Заметив, что я внимательно осматриваю платформу, он разом подобрался, готовясь вступить в схватку при первых же признаках угрозы.

— Эдвина нет, — задумчиво отозвалась я, рассеянно кивая прощающейся с нами Астории.

— Это плохо?

— Пока не знаю.

Тут к нашей группе подошли родители многочисленных Уизли и мы замолчали. Вежливо распрощавшись со всеми, мы с Грегом отошли от слишком шумной и рыжей толпы.

— Порталом или камином? — поинтересовался Грег, распихивая уменьшенные чемоданы по карманам.

— Будь моя воля — общественным магловским транспортом, — я поморщилась и вытащила из сумки многоразовый портал до дома. — Но придётся порталом, дед включил режим паранойи и считает, что камином не слишком надёжно. По этой же причине вполне возможно что Эди не отпустили меня встречать.

Сказав это, я поняла, что вряд ли это остановило бы брата: в некоторых вещах он был упрямей осла.

— Порталом, так порталом, — покладисто согласился Грег.

Мне б его равнодушие к перемещениям.

— Панси, — окликнул меня Поттер, когда я уже собиралась воспользоваться порт-ключем.

— Да?

— Я хотел пригласить тебя и Грега к крестному в гости на Рождество. Я спрашивал — он не против, говорит, что чем больше народу тем веселее.

Мозг мгновенно просчитал варианты и я, стараясь чтобы моя улыбка не походила на хищный оскал, уточнила:

— А могу ли я пригласить кого-нибудь из своих родственников?

— Конечно, можешь, — он кивнул, ещё не понимая как сильно подставил своего крестного. — Не думаю, что Сириус будет против.

Я, конечно, так не считала: не зря же последний из Блэков отчаянно игнорирует письма моего деда, но промолчала. Вместо этого спросила:

— Отлично, когда нам стоит прийти?

— Думаю, завтра часа в три, устроит?

— Конечно, спасибо за приглашение.

Он улыбнулся мне в ответ и, попрощавшись, поспешил к мистеру Уизли.

— Итак, какой коварный план созрел в твоей хорошенькой головке? — поинтересовался Грег, насмешливо глядя на меня.

— Сириус ни в какую не желает идти на контакт с дедом, — хмыкнула я. — В отличие от деда.

— Как благородно с твой стороны наладить почти родственные отношения.

— Твой сарказм излишен, — ответила я и протянула ему массивный ключ. — Держись.

— Как иронично, — ухмыльнулся он, берясь за протянутую вещь, — порт-ключ в форме ключа.

Я лишь улыбнулась и тихо шепнула пароль-активатор. Нас дернуло, скрутило и выплюнуло уже в гостиной моего дома.

— Ненавижу перемещения, — простонала я, глядя на вполне довольного жизнью Гойла. — Тебе совсем все равно на перемещения, да?

— Мне кажется, после «Путей Мертвых» трансгрессия, порт-ключи и камины вместе с Ночным Рыцарем — это просто детское развлечение.

Я передернула плечами и вздохнула: считаю, что Пути лучше, чем все эти придумки чокнутых магов.

— Мам, я дома, — громко прокричала я.

Передо мной появился эльф-управляющий.

— С возвращением хозяйка Панси. Позвольте ваши вещи. Комнаты для вашего гостя будут готовы через пару минут.

— Спасибо, Диди. А где все?

— Ваша матушка в Мунго, срочный вызов, у вашего отца дежурство. Лорд Паркинсон отбыл в банк по срочноу делу. Миссис Делия и ваш дядя прибудут поздно вечером или через пару дней. Хозяин Эдвин как прибыл домой заперся в своей комнате и активировал защиту. Никому не открывает и ничего не ест. Повлияйте на него пожалуста иначе Кими меня окончательно доконает.

— Я попробую с ним поговорить чуть позже, — кивнула я.

— Ужин подадут к шести, — благодарно кивнул мне эльф, потом к чему-то прислушался и сообщил, — ваши комнаты готовы. Мне проводить гостя или вы сами?

— Я сама.

— Комната на против вашей, хорошего отдыха.

И он исчез без хлопка.

— Что вы сделали с домовыми эльфами? — потрясённо спросил Грег, молчавший все это время.

— Диди управляющий и личный домовик лорда. Его обучала ещё прабабка деда, не пожалев магической силы для усвоения материала. Семья вообще не экономит силу для эльфов, ты же помнишь что они сродни магическим паразитам.Чем больше ты отдаёшь эльфу тем больше он адекватен. Вот только маги не особо то любят делиться своей силой. Твоя комната.

Мы остановились около одной из дверей на втором этаже.

— Моя комната на против. Чуть дальше по коридору только пустые комнаты. Библиотека в противоположной стороне. Там же кабинет лорда и наследника. Мама с отцом живут на третьем этаже. Там же комнаты дяди Германа и Дали. Комната деда на четвертом, брат занимает весь третий этаж в крыле над библиотекой.

— Почему ты живёшь на гостевом этаже? Это ведь гостевой этаж?

— Ты прав, это гостевой этаж. Я могла бы жить рядом с братом, но свободная комната пренадлежала предателю рода. Майку, если ты не понял. Я не могу даже заставить себя зайти туда. Мне начинает мерещится всякое. Мама говорит что это психосоматика, что бы это не значило.

Я не надолго замолчала, прогоняя не прошенные воспоминания, и продолжила:

— Ладно пойду переоденусь и попытаюсь поговорить с Эдвином, зайду за тобой пред ужином.

— Хорошо.- он улыбнулся мне и добавил. — И спасибо за очередную лекцию.

— Звучит так будто я тебе навязываюсь, — проворчала я.

— Тебе только кажется, — он притянул меня к себе обнимая, — мне нравиться когда ты что-то рассказываешь.

— О, сделаю вид что поверила, — ухмыльнулась я.

Время до ужина пролетело не заметно. Разговора с братом не получилось. Наследник семьи заперся в своих комнатах и активировал защиту. Недвусмысленно намекая на то что общаться ни с кем не хочет. Так что все свободное время я посвятила другу, проведя мини экскурсию по дому.

— Как думаешь что случилось? — спросил меня Грег, когда мы уже шли в сторону столовой.

На что я только пожала плечами. Нет, у меня конечно были предположения, но я не стала ими делиться с Гойлом. На самом ужине, помимо меня и Грега, присутствовал дед и моя мама. Дед больше отмалчивался внимательно наблюдая за Грегом, отчего друг сильно нервничал и толком не ел. Мама же сначала расспрашивала нас об учебе, а затем, видя нежелание Гойла разговаривать, с удовольствием принялась рассказывать о своей работе. Где-то к середине ужина из своей комнаты выполз Эдвин. Хмурый, небритый и с перегаром, скрыть который он даже не пытался. Буркнув приветствие и не глядя ни на кого занял место за столом.

— Эди, милый, — спустя какое-то время напряжённого молчания, на протяжение которого брат ковырял вилкой рыбу в своей тарелки, не выдержала мама, — что у тебя случилось?

— Ничего, — буркнул он.

Дед с мамой переглянулись.

— Но все же, — не отстала от него мама.

— Всё в порядке, — раздражённо бросив приборы на стол, он поднялся и устремился вон из столовой.

— Я поговорю с ним, — со вздохом откладывая десертную ложку и отодвигая от себя пироженное, сказала я, — я вас только прошу не замучайте Грега вопросами.

Мама фыркнула, дед улыбнувшись кивнул.

— Иди, я уже взрослый мальчик, — подмигнул мне друг.

Я вышла из столовой и отправилась на чердак. Там имелся выход на крышу — старое слуховое окно. Если протиснуться через него можно попасть на крышу. В том месте куда выходит слуховое окно крыша соединяется таким образом, что получается площадка прикрытая с трех сторон более высокой крышей, а с четвёртой имеющее резное ограждение высотой по пояс.

Раньше тут находился телескоп, жена одного из лордов увлеклась астрономией и любящий муж сделал для неё эту площадку. Со временем телескоп убрали (любителей понаблюдать за звездами больше не нашлось), дверь ведущую сюда заменили слуховым окошком. И несколько поколений о площадке забыли, пока мы с братом её случайно не нашли. Даже не помню, зачем мы вообще полезли в тот день на чердак. Площадку мы оценили по достоинству. И она стала нашим с ним местом. Выяснилось что наложенным когда-то чары комфорта и защиты от непогоды работают как часы и поэтому в любое время года здесь комфортно находиться. Мы притащили сюда старый диван, тайком купленный на магловской распродаже, раритетный карточный столик покрытый зелёным сукном найденный нами в подвалах дома. Со временем увеличили окно, добавили чар.

Но главным украшением этого места стал старый персидский ковер, привезенный Флоки из крестового похода. Он его сам отдал, точнее сказать показал где его можно найти (он, ковер, отчего-то не нравился его жене и она все пыталась от него избавиться, сам Флоки был от своего военного трофея в восторге вот и спрятал от супруги, да так что ни кто из потомков его найти не смог после его смерти, хотя скорее всего и не искали). Ковёр был мягкий, красно-черно-золотой окраски, с причудливым орнаментом. Он занял все пространство потаенного уголка.

В детстве мы много времени проводили на крыше. Играли в карты тайком от моей мамы, которая не поощряла это занятие; разговаривали; делились новостями; разделяли горести и тайны. Чем старше мы становились тем реже сюда приходили, не потому что стали отдаляться друг от друга. Нет. Появилось больше обязанностей и меньше свободного времени.

Но это место все равно оставалось только нашим. Вот и сейчас я направилась именно туда, интуитивно зная что он там.

— Так и знала, что найду тебя здесь.

Брат сидел на ковре, с бутылкой виски и смотрел грустным взглядом на небо.

— Так и знал, что ты меня здесь найдешь, — в тон мне ответил он, делая глоток прямо из бутылки.

— Итак, по какому поводу страдаем? — поинтересовалась я, усаживаясь рядом.

— Она меня бросила, — мрачно отозвался он, протягивая мне бутылку.

— Дай угадаю, — хмыкнула я, делая глоток из бутылки, — ей не нужны такие потрясения?

— Ты охренеть как проницательна, сестренка, — невесело хохотнул, отпил виски, вновь протянул мне бутылку, и продолжил, — самое херовое знаешь что? Что я был всего лишь средством привлечения внимания. Моя «милая» и «бескорыстная» нацелилась на Весеслава.

Я засмеялась, чуть не подавившись выпивкой.

— Серьёзно? Она всерьёз надеялась, что сможет привлечь внимание наследника рода Велесов? Хорошо что она тебя бросила, все-таки леди рода должна иметь хоть какие-то мозги.

Брат фыркнул.

— Умеешь же ты пожалеть. Я ведь действительно был в неё влюблен.

— Милый мой братец, ты любил образ, который она создала специально для тебя. Ты не хандрить должен, а радоваться, что так легко отделался. Только представь, если бы её маска сползла после свадьбы? Что бы ты делал? Нет, конечно, можно использовать метод миссис Забани, и моя мама бы тебя прикрыла. Но это как то… моветон что ли.

Он засмеялся, откинув голову назад. Я улыбнулась глядя на него. Наконец мне удалось его расшевелить.

— Ты ещё скажи, что я должен быть благодарен Алекто, — отсмеявшись, покачал головой он.

— А почему бы и нет, — я пожала плечами, — дамочка она, конечно, отвратная, но хотя-бы снять обвинения с неё в благодарность ты можешь.

— Уже, — хмыкнул он, — как только Медалин высказала все, что она думает обо мне, моей семье и друзьях. Причём она все это говорила размазывая слезы по щекам и время от времени косясь на Весеслава. Утешения, видать, у него искала.

— О-о-о, — протянула я, еле сдерживаю смех, — она разве не в курсе что Вес твой лучший друг, ну после меня?

— А я ей не говорил, — хмыкнул Эдвин, делая глоток виски, — не посчитал нужным, знаешь ли.

— Даже представляю почему.

Весеслав голубоглазый весёлый парень с соломенного цвета волосами является наследником самого древнего рода некромантов не только в России, но и во всем мире. Представители его рода традиционно возглавляют всемирную ложу некромантов. Сейчас это место принадлежит его прадеду. Да и сам Вес, говорят, ещё до школы поражал своей силой, а в Дурмстранг пришёл уже учеником некроманта пятого ранга. Притом, что звание мастера получают, дойдя до седьмого. Так что школу он заканчивает уже мастером.

Поэтому Веса в основном боятся, а еще ему завидуют. Умные обходят стороной, соблюдая вежливый нейтралитет, глупые пытаются набиться в друзья. И только мой брат на первом же курсе дал ему в морду. Видимо сказались тренировки дяди, где Эдвин частенько получал по голове (пойди он в Хогвартс, то быть бы ему в Гриффиндоре). Весеслав, конечно, сначала сильно удивился и даже забыл, что он вообще-то маг, почти мастер смерти, и двинул моему брату в ответ. Эди вспомнив, что он, на минуточку, потомок славных викингов, взревел и пошел в атаку. Драка вышла знатная, их еле разняли, и вызвали родителей к директору, так как ни один не признался о причине, из-за которой они дрались. И будь на месте Весеслава кто-то другой, мой героический брат получил бы врага, но молодой некромант (видать, тоже много по голове в детстве получал) пришёл в восторг от Эдвина и его храбрости (считай слабоумия) и предложил ему дружбу. Брат подумал да согласился. Дурмстранг вздрогнул. Дядя жалуется, что если бы он там не работал, то мы бы разорились на порт-ключи до директорского кабинета. И ведь не отчислишь паршивцев (если что, это слова дяди — не мои) прадед Веса считает их проделки забавными, а попробуй возразить главе некромантов. Вот и мучается весь педсостав болгарской школы. Уже и сами не рады, что перехватили такого замечательного и родовитого ученика у Колдотворца. Хотя, зная что директор русской школы хорошо был знаком с Весом, я думаю, что он и сил-то особых не прикладывал к привлечению некроманта-недоучки.

А брат не представляет Веса как своего друга, только потому, что через него многие пытаются набиться в друзья к некроманту.

— Я рад, что поговорил с тобой, — он вновь протянул мне бутылку, — прости, что не встретил.

— Каждый имеет право на рефлексию.

— И в кого ты такая умная?

Я пожала плечами. Мама всегда говорит, что я слишком взрослая для своих пятнадцати лет. Но что я могу поделать, если меня всегда окружали те для кого возраст после тридцати считался чуть ли ни глубокой старостью?

— Ладно, хватит обо мне. Расскажи-ка, сестрёнка, мне уже стоит предупреждать Гойла о том что я его убью, если он разобьёт тебе сердце?

Я аж подавилась виски.

— Грег — мой друг! — откашлявшись, возмутилась я.

— Ну-ну.

— Оставь свой сарказм при себе. Он правда мой друг. Тем более мой чёртов дар решил, что Гойл будет идеальным якорем для меня.

— Я так и думал, что и для этого дара нужен якорь, — задумчиво протянул брат.

Я немного поразмышляла и решила признаться Эдвину.

— Кроме того, кажется, я влюбилась в Поттера.

Тут очередь давиться виски перешла к Эдвину.

— И как же это вышло? — ехидно поинтересовался он.

Я пожала плечами. Если бы я знала!

— И что же наш Избранный? — осторожно спросил брат.

— Кто ж его знает. Ревнует меня к Грегу, а сам не делает никаких шагов. Братья Уизли подловили нас под омелой, так сказать, фирменной. И мне пришлось сделать решительный шаг, иначе мы бы, наверное, до сих пор под ней стояли. Правда, он сегодня набрался смелости для разговора, но ему помешали.

— И что теперь?

— Он пригласил меня и Грега завтра к Блэку домой, так сказать, в гости. Очень надеюсь, что он решится расставить все точки. Он же все-таки мужчина.

— Так вот отчего дед весь аж искрится от радости! Ты дала ему шанс попасть в дом Блэков.

— Естественно, — хмыкнула я, — Поттер то ли не понял, как сильно подставил крестного, то ли понял и специально сделал вид, что не в курсе.

— Что ж предлагаю выпить за мою хитрую и понимающую младшую сестренку, — он отсалютовал мне бутылкой.

Пробуждение было ужасным. Я чувствовала себя так, будто по мне прошлось стадо слонов. Голова нещадно болела, из-за чего я не сразу поняла где нахожусь. То, что дома, но не в своей комнате, до меня дошло сразу. Я с трудом повернула голову и с ужасом обнаружила рядом мирно спящего Гойла. С третьей попытки приняла сидячее положение и оглядела сначала себя, с облегчением поняла что я все ещё в одежде в которой приехала из школы, и комнату. На низком диванчике напротив кровати обнаружился Эдвин. Брат спал, с трудом поместившись на своем ложе, нежно прижимая к груди бутыль с — о ужас! — самогоном. Этот самый самогон мой крестный подарил деду на прошлый Новый год. Русские почему-то предпочитают отмечать именно его.

«Отлично мы обнесли деда», — вяло подумалось мне.

Хорошо хоть не выпили, по-тихому вернем, даст Один дед ничего и не заметит. Как мы вообще тут оказались?

Я попыталась вспомнить хоть что-то об окончании вчерашнего вечера. Но последнее связное воспоминание было о том, что я лежу на ковре, наблюдая, как красиво падают снежинки и, не долетая до нас, исчезают. Брат в это время на ломанном русском, но с душой горланит «Чёрного Ворона». И это явно не объясняет, каким образом мы разжились самогоном и оказались в комнате Грега.

Тут мой организм решил отомстить мне за издевательства над ним, и я еле успела добежать до ванной комнаты. Вывернуло меня знатно.

«Тор свидетель, больше никогда… "

Додумать не успела, меня снова вывернуло. Когда меня наконец отпустило, я без сил осела на пол рядом с фаянсовым другом, устало прислонившись к стене спиной.

— Вот возьми, — рядом со мной присел Грег и протянул мне стакан воды.

— Спасибо, — хрипло отозвалась я, дрожащий рукой принимая стакан.

— Принесу тебе обезболивающее, — глядя как я жадно пью воду, сказал он и поднялся на ноги.

Я лишь кивнула. Головная боль, которая вроде бы отступила, пока я пыталась выблевать свои внутренности, решила, что уже можно и возвращаться.

— Итак, по какому случаю вчера был праздник? — спросил Гойл, вернувшись с зельем.

— Сначала были поминки.

Мы с другом повернули головы на голос. В дверях ванной оказался до безобразия бодрый Эдвин.

— А вот потом был праздник, — не возмутило продолжил он.

— У вас, в этом вашем Дурмстранге, что факультатив имеется «Как пить всю ночь, а на утро выглядеть на все сто»? — мрачно глядя на чересчур жизнерадостного брата, уточнила я.

— Опыту больше, — хмыкнул он, — шучу. Похмелье заглянет ко мне в районе обеда, ладно пойду к себе посплю. А то не диван, а одно недоразумение. Я ведь могу тебя с ней оставить?

— Можешь, — уверенно кивнул Грег.

— Смотри у меня, — пригрозил брат и ушел.

Я подняла страдальческий взгляд на друга.

— Сколько времени?

— Начало шестого, ты к себе пойдёшь или приобрела дурную привычку таскаться в постель ко мне?

— Лучше пожалей, — жалобно попросила я. — Твой сарказм я выслушаю как-нибудь потом.

— Отлично, значит со мной. Пошли ещё поспим.

Он легко поднял меня на руки и понёс в комнату.

— Во сколько мы к тебе пришли? А главное зачем?

— Было около двух ночи, — укладывая меня на кровать, сообщил он, — вы ввалились, как стадо слонов, причём шикали друг на друга призывая к тишине. Я, если честно, со сна чуть вас обоих не проклял.

Он обошёл кровать и лёг с другой стороны, я тут же подвинулась ближе. Парень вздохнул, притянул меня к себе и начал гладить по голове.

— Вы, кстати, в какой-то клуб собирались. Я так и не понял для чего вы решили прихватить меня. То ли чтобы я вас переместил, то ли чтобы разделил с вами веселье. Не знаю. Вот только вы оба были пьяны, а я, так как абсолютно трезв, до безобразия скучен, потому что не хотел никуда идти. Пока ты еле ворочая языком пыталась уговорить меня на столь сомнительную авантюру, твой брат, сообщив что он притомился стоять, завалился на диван и уснул сном младенца. Ты на него обиделась, попыталась отобрать ту самую бутыль со странным содержимым, что он обнимал, а когда не получилось, сказала, что немного полежишь, завалилась на мою кровать и вырубилась.

— Больше никогда не буду пить с братом, — мрачно изрекла я. — Хорошо хоть маме на глаза не попались.

— Это точно, — хмыкнул друг, потом вздохнул и заботливо предложил: — Поспи станет легче.

Следующий раз я проснулась, когда часы показывали около двух часов дня. Грега рядом не было, его вообще в комнате не было. Поэтому я, полежав ещё немного, отправилась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок и переодеться. На горизонте маячил поход в гости. Душ, принятый неспеша, сделал из меня человека. Когда я наконец оделась и отправилась на поиски семьи и друга, времени почти не осталось.

Все находящиеся в доме обнаружились в гостиной. Мама перебирала ворох бумаг, отец с Грегом о чем-то разговаривали, рядом с ними сидел Эдвин. Цветом лица брат напоминал свежеподнятое умертвие, он рассеянно прислушивался к разговору отца и моего друга, время от времени отпивая из стакана что-то сильно напоминающее рассол. Картину завершал дед с газетой в руках.

— Доброго чего-то там, — привлекла внимание присутствующих я.

Брат отсалютовал мне бокалом; мама тяжело вздохнула, осуждающе глядя на меня; отец с Грегом улыбнулись. Дед отложил газету и ехидно сообщил:

— Давно день на дворе. Я уж думал вас, мисс, придётся будить. Ты же помнишь, что идёшь в гости?

— Я готова, дед, — закатив глаза, ответила я падая в свободное кресло.

— Ты что пойдёшь в этом? — ужаснулась мама.

Она до сих пор лелеяла надежду на то, что я все-таки хоть чуть-чуть буду соответствовать гордому званию леди.

— А что не так? — притворно удивилась я, оглядываясь себя.

Светло-голубые джинсы, чёрный свитер и серые ботинки на толстой подошве. Все чистое и опрятное. Что ей не нравится?

— Я считаю, что нормально одета.

— Действительно, Эмма, — вступился за меня отец, — мы же не на приём к Малфоям идем.

Мама перевела взгляд на деда в поисках поддержки.

— Мой сын прав, дорогая, — не оправдал её надежд дед.

А что она хотела от человека, одетого в поношенные джинсы и футболку с логотипом «Металлики»? Да, дед у меня ещё тот неформал, он однажды в таком виде на заседание Визенгамота пришел, даже мантию не накинул. Говорят лорда Адамса, главного поборника традиций, чуть Кондратий не обнял. Поэтому, на что надеялась мама, не понятно.

От дальнейшей дискуссии по поводу внешнего вида, меня избавил бой часов.

— Что ж пора выдвигаться в гости.

Дед поднялся на ноги и направился к камину

В гостиной дома древнейшего и благородного семейства Блэков, от которого остался только Сириус, царила довольно нервная атмосфера. Я сидела на диване рядом с мамой и чинно пила чай, предложенный Молли Уизли.

Надо было видеть лица собравшихся в гостиной людей, когда из камина появился мой дед! Сириус, только увидев своего крестного, выходящего из камина, попытался бежать. Причём побег он хотел совершить прыгнув рыбкой в окно, но был пойман за воротник Люпином, стоящим ближе всего к безрассудному отпрыску Ориона Блэка. Молли попыталась одновременно поправить свою прическу и одернуть свитер у стоящего рядом с ней Артура. Так же в гостиной присутствовали Поттер с товарищами, которые с молчаливым любопытством разглядывали прибывшую делегацию, то есть нас. Не думаю что Поттер, когда приглашал меня, рассчитывал на то, что я приволоку с собой не только Грега и на худой конец кого-то из родителей, но и деда с братом. Близнецов с Джинни не наблюдалось.

Дед извинился, за то что мы такой толпой и, подхватив Сириуса за ухо, увёл непутевого крестника куда-то в глубь дома. Мы все постояли, глядя друг на друга и не особо понимая, а что, собственно, теперь делать. Первой встрепенулась Молли и, в лучших традициях гостеприимства, предложила всем чаю. Народ пришёл в движение, соглашаясь. Мама вызвалась помочь ей, отец заговорил с Люпином (как оказалось они хорошо знакомы), я представила друзьям брата, который очень быстро нашёл общие темы с Гермионой. Вернулись Молли с мамой, всем разлили чай, и мы, рассевшись кто куда, приступили к чаепитию. Время от времени до нас доносились звуки грозного голоса моего деда. Общий разговор не клеился.

— В следующий раз, когда меня пригласят в гости пойду одна, — мрачно высказалась я, нарушая неловкое молчание.

— Панси! — воскликнула мама.

— Что? — отпив из чашки, мрачно поинтересовалась я.

— Эмма хотела сказать, — хмыкнул отец, — что она расстроена твоим нежеланием знакомить нас с друзьями.

— Эван! — вновь воскликнула мама.

— А теперь она не довольна твоей чрезмерной проницательностью, высказанной вслух дядя, — вмешался в разговор Эдвин, меланхолично помешивая сахар в своём чае.

— И вот так все время, — повернувшись к Молли, пожаловалась мама, — и это ещё нет Германа, и Генри занят воспитательным процессом своего крестника.

Молли молча покивала. В этот момент двери раскрылись и в комнату вошли дед с Блэком. Взгляды присутствующих тотчас обратились к ним. Вот только никто ничего спросить не успел. Раздался хлопок аппарации и посреди комнаты появились близнецы и некто сильно окровавленный. Мама тут же отшвырнула от себя чашку и ринулась к пострадавшему. Отец последовал её примеру, только направился к близнецам. По роду службы он превосходно знал диагностические чары и основы первой помощи. Остальные замерли, будто окаменели. Но не надолго.

— Джинни, — прохрипел один из близнецов, — её похитили.

Молли охнула и осела прямо на пол, Артур побледнел, выронив чашку из ослабевших рук. Рон, сильно побледневший, бросился к братьям, явно собираясь вытрясти из них подробности. Люпин с Блэком, переглянувшись, уже собирались сделать тоже самое, когда заговорил дед.

— Тихо всем, — его голос холодный и беспристрастный заставил всех, кроме мамы замереть, — Эмма, что с мальчиком?

— Сильная кровопотеря, сотрясение мозга, ушиб позвоночника, — не переставая махать палочкой, чётко отозвалась она, — нужно в Мунго, я одна не справлюсь.

— Хорошо, — кивнул он, повернулся к отцу, — Эван.

— С ними все в порядке, — он кивнул на рыжих братьев, — по крайней мере физически. Я помогу Эмме и вернусь.

Миг — и они с матерью исчезли оставив только лужу крови.

— Теперь вы, — он повернулся к близнецам. — Рассказывайте. Кто-нибудь один.

Те переглянувшись между собой, кивнули друг другу и Фред (я все-таки научилась их различать!) принялся рассказывать. История оказалась простой. Джинни в школе начала встречаться с Дином Томасом, они перед отъездом договорились встретиться и погулять в Косом. Зная, что мать её ни за что не отпустит, девушка, как истинная гриффиндорка, решила уйти втихаря. Но уже почти на выходе столкнулась с братьями. Те, хоть и не сказали ничего родителям, одну её не отпустили. Прогулка проходила штатно, близнецы постоянно держали сестру в поле зрения, но близко не подходили. Напали на них уже когда парочка прощалась. Два мужика выскочили из-за угла, один схватил ничего не успевшую сообразить девушку, второй мощным ударом отправил в полет Дина. Тот проломил собою окно пустующего дома, отсюда и многочисленные порезы. Братья попытались вмешаться, но, пока они преодолели расстояние, похитители уже исчезли, оставив истекающего кровью парня. Свидетелей всего этого безобразия, естественно, не было. Парни подхватили Ромео и рванули домой за помощью.

Когда они закончили рассказ, в комнате повисло молчание, нарушаемое только горькими всхлипами Молли. Дед тяжело вздохнул и опустился в кресло. Первым заговорил мой отец, который уже успел вернуться назад.

— Плохо. Это очень плохо. Если это те, о ком я думаю.

Молчавшие до этого люди тут же засыпали его вопросами. А у меня вдруг резко заболела голова. Я поднялась с дивана, где сидела рядом с Поттером, который в какой-то момент взял меня за руку и не отпускал все это время, и отошла в угол.

— Это оборотни. Бедняжку похитили они.

Я вздрогнула от насмешливого женского голоса, раздавшегося рядом со мной.

— Единственное, что они найдут это её бренные кости. Если найдут логово, конечно.

На меня насмешливо смотрела красивая рыжеволосая женщина. На вид ей было примерно около тридцати, одета она была в платье с открытыми плечами и пышной юбкой алого цвета. Увидев что я пристально её разглядываю, гостья изобразила поклон и представилась:

— Изабелла Уизли, более известная как Убийца Волков.

При упоминании прозвища я вздрогнула.

— О, я смотрю ты меня знаешь. Да, в свое время я была несколько знаменита.

Она кокетливо мне улыбнулась, поправляя рыжие локоны.

— Кто же не знает сумасшедшую, убившую около сорока оборотней, — хмыкнула я, уже более внимательно рассматривая ее.

— Оборотни, — её хорошенькое личико исказилось в гримасе отвращения, — отбросы, животные, не имеющие права на существование. Я лишь очищала мир от гнили, а семья сочла меня опасной сумасшедшей.

— Зачем ты пришла? — поморщившись от её слов, спросила я.

Вступать в дискуссию по поводу оборотней с мёртвой мне не хотелось.

— Конечно для того что бы помочь моей внучке.

— Серьезно? — ухмыльнулась я. — А мне показалось, для того, чтобы разобраться с её похитителями.

— Не без этого, — легко согласилась она. — Но какая разница, если я могу помочь? Поверь мне, толку от бравых стражей порядка не будет. Они уже два месяца ловят эту банду.

— Ты знаешь где её держат?

— Нет, мёртвые не всегда всезнающи, — ухмыльнулась она, — но я могу её найти.

— Ты хочешь веселиться, ведь так?

— Какая понятливая девочка.

Призрачные пальцы коснулись моей щеки, вызывая приступ отвращения. Хотя я никогда не испытывала хоть каких-то негативных чувств от прикосновений моих мёртвых родственников. И даже прикосновения Ариадны Дамболдор не вызвали во мне таких чувств. От этого мне ещё больше не захотелось впускать её в свое тело. Но обернувшись и обведя взглядом помещение, я поняла, что мне придется. Вид рыдающей Молли заставлял сердце сжиматься, а разум представлял на её месте мою собственную маму.

— Ты действительно можешь её найти?

— Ты сама сказала что я убила около сорока оборотней. А прежде чем расправится с некоторыми из них, мне пришлось долго выслеживать свою жертву. Так что найду ее, не сомневайся.

— Хорошо, — я тяжело вздохнула и решилась, — я позволяю тебе занять моё тело.

И в следующее мгновение меня буквально выбило из тела. Так всегда случается, когда я уступаю свое тело. Родственники обычно старались сделать это аккуратнее. А вообще, конечно, интересные ощущения. Это как просмотр магловского кино — ты будто смотришь на все происходящее со стороны.

— Могла бы и поаккуратней, — проворчала я.

Но Изабелла, не обратив на меня никакого внимания, с хрустом потянулась. Довольно странно видеть себя не только со стороны, но ещё и рыжей с голубыми глазами. Цвет волос и глаз всегда меняется при вселении, этакий индикатор для окружающих, что моё место занял кто-то другой. Изабелла чуть наклонилась голову прислушиваясь к Артуру, говорившему что-то про авроров. И насмешливо перебила его, привлекая к себе внимание:

— Бравые стражи порядка вам не помогут, мой дорогой родственник.

Присутствующие замолчали с изумлением разглядывая моё изменившееся тело.

— С кем имеем честь разговаривать? — мрачно уточнил дед.

— Изабелла Уизли, — она улыбнулась.

— Та самая? — бледнея ещё сильней (хотя до этого момента мне казалась, что сильнее некуда), пролепетал Артур, без сил опускаясь на диван рядом с женой.

— О! Я, смотрю, семья меня не забыла. Хоть брат и клялся, что сотрёт все упоминания обо мне. Но я все ещё знаменита.

Она медленно подошла к тому месту, где недавно лежал Дин и, опустившись на корточки перед лужей, обмакнула в кровь два пальца.

— Не сказать, что я желала славы, — задумчиво проговорила она, рассматривая кровь на своих пальцах, — но она заслуженна. И я бы была более известной, если бы брат не помешал мне.

Она замолчала, а затем демонстративно слизала кровь со своих пальцев.

— Нет ничего лучше свежей крови, — сообщила она присутствующим и рассмеялась.

Я легко перехватила контроль над телом (дар защищает меня от участи быть захваченной чужой душой, и я в любой момент могу выкинуть ее) и прошипела:

— Хватит, делай что обещала. У тебя час прежде чем ты отправишься туда, откуда явилась.

И снова отошла на второй план. Уизли поморщилась:

— Я помню. Мне нужна палочка и твоя мне не подойдет, о повелительница мертвых.

Она оглядела присутствующих и, хищно улыбаясь, направилась к Артуру.

— А вот твоя мне очень даже подойдет. Ну же, ты же хочешь увидеть дочь живой?

Мужчина без возражений отдал свою палочку.

— Отлично. Ты знаешь, у меня была такая же. До того как её сломал братец. Теперь вы.

Она резко повернулась к близнецам. Те отшатнулись когда Изабелла стремительно подошла к ним.

— Ваши воспоминания, они мне нужны. Закройте глаза и представьте место где все случились. Живо!

Парни покорились, прикрыв глаза, сосредоточились. Она положила ладони им на лбы и тоже прикрыла глаза.

— Отлично, — через минуту открыв глаза, ухмыльнулась охотница.

Обвела взглядом помещение и обнаружила над камином два скрещенных меча.

— Иди к мамочке, — ухмыльнулась она и легко приманила один из мечей к себе.

Придирчиво осмотрев его со всех сторон, удовлетворительно кивнула сама себе, трансфигурировала из салфетки, обнаруженной на чайном столике, ножны. Убрала в них меч и пристроила их на спине. При этом ремешки сами удлинялись и крепились так, чтобы рукоять меча выглядывала у неё за левым плечом.

— Что ж, пожелайте мне хорошей охоты, — Изабелла перехватила лентой волосы, намного длиннее, чем мои, и, не дожидаясь ответа, аппарировала.

Мы оказались в том самом переулке, где все произошло. Охотница чуть ли не ползая обследовала место происшествия, даже попробовала на вкус снег, примятый одним из нападавших. Затем, принюхавшись к чему-то, уверенно пошла в только ей известном направлении. Мы выскользнули из «Дырявого Котла» на магловскую сторону, девушка небрежно накинула на себя чары отвлечения внимания и продолжила куда-то идти. Шла она быстро, изредка останавливаясь, присматриваясь и принюхиваясь. Один раз использовала заклинание поиска, явно сильно модифицированное. Не прошло и получаса, как она остановилась недалеко от полуразрушенного строения где-то на окраине Лондона. Интересно, как именно мы здесь оказались? Преодолеть столь длинный путь за такой короткий промежуток времени нереально. Но ничего, как только она оставит меня все её тайны перестанут для меня быть таковыми.

В этом и была главная проблема дара — уходящий мертвый оставлял все свои воспоминания, чувства и тайны. Какое-то время я буду ощущать себя Изабеллой и вполне возможно, мне захочется убить того же Люпина. Вот для этого и нужен якорь. Он помешает мне сотворить что-то ужасное, а в крайнем случае удержит разум от погружения в чужую личность.

Пока я предавалась размышлениям, Изабелла перешла в наступление. В доме, что скрывался под иллюзией разрушенного ангара, обнаружилась целая банда — десять взрослых мужчин и три подростка тоже мужского пола. Когда охотница ворвалась к ним, выломав дверь, они как раз заканчивали привязывать извивающуюся Джини к столбу стоящему по середине комнаты. С лязгом из ножен выскочил меч.

— Славная добыча, — голос девушки больше напоминал что-то звериное, а не человеческое.

Банда дрогнула, волчьим чутьем ощущая угрозу от рыжей девицы. И они были правы. Девушка легко прыгнула вперёд, одним движением срубая голову ближайшему из бандитов. И мир окрасился кровью. Она с упоением орудовала мечем, легко удерживая древнее оружие левой рукой, в правой у неё до сих пор была палочка Артура, с помощью которой она время от времени посылала проклятья. Так я смогла «насладиться» видом жертвы попавшей под проклятье, которое медленно снимает кожу. Кажется, я ещё не скоро смогу есть курицу с кожицей.

— Слабаки, — тяжело дыша сообщила Изабелла главарю банды, что единственный остался один. — В моё время отребье вроде вас было сильнее, выносливее. Я могла часами наслаждаться пытками.

Мужик скулил от ужаса, пытаясь отползти подальше от нее. Он был весь в крови своей и товарищей, лишился левой руки и обеих ног. Жив он был только потому, что оборотни на много выносливее людей и магов.

— Куда же ты? — Изабелла насмешливо обратилась к нему. — Ты же любишь рыжих молоденьких девочек?

Она медленно пошла за ползущим, мало что соображающим от ужаса мужиком. По пути спокойно вогнала окровавленный меч в того самого несчастного, угодившего под проклятье снимающее кожу. И да, он все ещё был жив.

Два круцио и диких воплей спустя, она, наконец, перерезала ему глотку. Постояла, глядя на то, как мужик давится собственной кровью, а потом отправилась в подвал, бросив мимолетный взгляд на Джинни, которая потеряла сознание в самом начале кровавой резни.

— Думаешь есть кто-то еще? — поинтересовалась я.

Только что произошедшее почти не трогало меня. Покоробила меня только пытка главаря. Я бы его просто убила. Флоки всегда говорил, что мертвый враг — лучший враг.

— В доме нет живых кроме Джинни, — покачала она головой, аккуратно спускаясь по скрипучим ступеням. — Мне просто любопытно.

Внизу оказалось пара пустых камер и дверь обшитая железом.

— Посмотрим? — с сомнением поинтересовалась Изабелла.

— Что-то мне подсказывает, что там ничего хорошего.

— Оттуда несёт кровью, разложением и страхом.

— Тогда не стоит. И не хмыкай, не тебе потом все это сниться будет. Мне ещё с твоей жизнью разбираться.

Она лишь хохотнула и вернулась обратно наверх. Перерезав верёвки удерживающие все ещё бессознательную Джинни, она легко удерживая бессознательное тело, трансгрессировала на Гримго двенадцать. Там охотница наконец покинула моё тело, а я рухнув в заботливые объятия Гойла погрузилась в кошмар чужой жизни.