Звездочёт (джен)

— Регулус? — позвал Сириус настороженно, заходя в комнату брата с палочкой наготове. Он ожидал увидеть ревенанта неподвижно сидящим на кровати, но его там не было. С нарастающей тревогой он осмотрел всю спальню, но она выглядела совершенно пустой, лишь простынь смятым мешком белела на полу. Сириус быстро пробежался взглядом по окнам: оба плотно закрыты. — Регулус! — рявкнул он со злостью. — Гоменум ревелио!

Мягкие завитки магии прочертили путь от конца палочки до двери в ванную комнату. Не задумываясь о приличиях, Сириус пересек помещение и распахнул ее.

Регулус стоял неподвижно напротив зеркала и застегивал запонки. Медленно обернувшись к Сириусу, он одарил его очень харáктерным взглядом — холодным, едким, гордым. Сириус опешил. До этой секунды существо, которое он поднял из озера и звал «Регулусом», напоминало брата лишь отдаленно. Всё зиждилось скорее на надежде Сириуса, нежели на реальном сходстве. Сейчас же… Напротив него стоял юный Регулус Арктурус Блэк, облаченный в элегантный костюм и надушенный терпким мужским парфюмом. Он по-прежнему был лыс, но только это и выбивалось из его прежнего образа, словно следствие неудачных экспериментов со внешностью, потому что остальное: взгляд, осанка, выражение лица, манера себя держать — всё несомненно принадлежало Регулусу.

— Я бы вышел, — сказал он тихо.

Несколько секунд Сириус стоял с отвисшей челюстью.

— Да ты как будто мертвеца увидел, — заметил Регулус без тени шутки в голосе.

Резко оттаяв от шока, Сириус расхохотался. Он порывисто шагнул вперед, чтоб обнять брата, но тот быстро ускользнул из надвигавшихся объятий.

— Не стоит. Я обещал не питаться твоей энергией.

— Что? Но ты ведь наконец ожил!

— Я всё еще ревенант, — стальные глаза сурово блеснули.

Не до конца понимая его, а точнее не желая понимать, Сириус всё же кивнул.

— Позволишь? — Регулус манерно указал на выход из уборной.

Сириус пропустил его, отступив с прохода. Проскользнув мимо, младший брат подошел к журнальному столику у окна и осторожно устроился за ним. Его движения по-прежнему были неуверенными, словно у пациента, который только восстанавливается после тяжелой болезни. По сути, таковым он и был. 

Сириус догнал его и сел напротив. Его обуревали сотни вопросов, но он не знал, с чего начать. И пока он медлил, Регулус заговорил первым.

— Итак… Сколько я пропустил? — спросил он тихо и учтиво, словно заводя светский разговор. — Ты выглядишь… старше.

— Четыре года. Сейчас август восемьдесят пятого.

— Ясно… И… как дела?

Сириус звучно выдохнул. Обычно подобный вопрос задается, чтобы заполнить тишину, и не требует глубокого ответа. Но сейчас за этими простыми словами стояло куда большее. А ответ не уместился бы и в целую книгу. За эти годы произошло столько всего! С чего вообще начать?

— Самое главное, что война кончилась, Рег. Кончилась поражением Волдеморта. — Регулус вздрогнул при звуках этого имени. — Теперь люди снова могут спокойно ходить по улицам, мирно спать по ночам и даже отмечать дни рождения детей.

Сириус улыбнулся, с облегчением вспомнив их посиделки в боулинге и беспечный смех Гарри. Да, вот за что они воевали. Он словно только сейчас до конца прочувствовал победу и начал в самом деле в нее верить.

— Вы уничтожили крестраж? — спросил Регулус тихо.

— И не один.

— Что?..

— Последние четыре года Орден только и делал, что гонялся за крестражами. Ну, еще за Беллатрисой.

Регулус словно окаменел. Запоздало Сириус понял, что не стоило упоминать его мучительницу, тем более вот так между делом.

— С ней покончено, Рег, — попытался ободрить брата он. — Она мертва. Она тебя больше не тронет.

Кадык Регулуса дернулся, и юноша с заметным трудом вернулся в реальность. Непроизвольным жестом он обнял сам себя за плечи.

— Ты уверен?..

— На все сто. Я сам видел ее смерть. 

Регулус несколько раз кивнул каким-то собственным мыслям.

— А остальные? — спросил он напряженно.

— Пожиратели? Большинство в Азкабане. На свободе разве что Малфой и Рудольфус. Даже Крауча-младшего посадили — вот это было удивительно.

— А Рабастан?

— Тоже за решеткой. — Сириус хмыкнул, вспомнив кое-что. — Он же был твоим соседом по парте, да?

Регулус кивнул, не проявляя особых эмоций.

— Но у Лестрейнджей, надо полагать, никак тебе помочь не пытался?

— О, ну, на свой лад. Может, если всё уляжется, я бы даже навестил его с колодой карт.

Сириус приподнял бровь.

— Сомневаюсь, что заключенные в состоянии нормально играть.

Регулус недобро усмехнулся, но никак не прокомментировал свое странное замечание. 

— Давай вернемся немного назад, — вместо этого сказал он. — Ты говорил про крестражи.

— Да.

Сириус немного помедлил, сомневаясь, стоит ли подробно рассказывать. В конце концов, это были тайны Ордена. С другой стороны, именно Регулус подтолкнул их к этому пути, дал главную наводку. Уж кто-кто, а он имеет право знать.

— Мы нашли и уничтожили четыре. Дневник, который отдал Малфой, диадему из Трансильвании, чашу из сейфа Лестрейнджей и кольцо, которым занимался лично Дамблдор. Про который говорил ты?

Регулусу потребовалось несколько долгих секунд, чтоб переварить услышанное.

— Про медальон, — выдавил он. — Пять крестражей? Поверить не могу… 

— Ты в этом разбираешься, да? — не удержавшись, едко поддел Сириус. — Давно создал свой?

Регулус не ответил, глядя вниз и в пустоту.

— Кого убил ради него? — продолжил Сириус жестче. Теперь, когда Регулус снова стал собой, все вопросы и претензии к нему, которые терзали Сириуса, зазвучали в его разуме в полный голос.

— Мне нечего тебе ответить, Сириус.

— Неужели?

— Ты бы предпочел, чтобы я умер и не возвращался? — осведомился ревенант сухо.

— Глупостей не говори, — буркнул Сириус. — Стал бы я тебя возрождать тогда?

На долгую минуту между ними повисло молчание. Нарушив его, Регулус вдруг тихо сказал:

— Знаешь, я иногда молился о том, чтоб ты пришел и спас меня… И в каком-то смысле так оно и произошло…

Прозвучав так внезапно, эти слова стиснули Сириусу сердце горькой виной. Он уставился на брата, но тот рассеянно смотрел в пол.

«Прости меня, — подумал Сириус, не в силах протолкнуть эти слова сквозь горло. — Я старший брат, я должен был защитить тебя! Вместо этого тебя пытали из-за меня и убили! А я ничем не мог помочь!..»

Вслух он сказал другое, и голос звучал глухо.

— После твоих похорон… первых, я имею в виду… я пытался выяснить, как ты умер, что вообще произошло. Но… у меня не возникало сомнений в том, что ты правда мертв. Если бы я знал…

— Я понимаю, — ответил Регулус блекло, словно тень. — Мне разъяснили, что для мира я мертв и спасения ждать неоткуда. Я просто… фантазировал иногда. Не более.

Сириусу пришлось сосредоточиться на дыхании, потому что от жалости и горечи перехватило горло.

— Я… — пробормотал он. — Мне так жаль… Я правда не мог… 

— Не будем об этом, — глухо отозвался Регулус. — Я зря поднял тему.

— Я лишь хочу сказать, — упрямо продолжил Сириус, — мне жаль… Я виноват перед тобою, Регулус.

— Не стоит.

— Тебя пытали из-за меня.

— Это не то, о чем я хочу говорить.

Сириус тяжело выдохнул, пытаясь взять себя в руки. С одной стороны, он хотел разузнать, что именно брату пришлось пережить, хотя не сомневался, что слушать об этом будет тяжело. С другой — прекрасно понимал, что Регулус не хочет вспоминать тот ад. Но один вопрос всё же не давал ему покоя.

— Я не прошу подробностей, Рег, — осторожно сказал он, — но ты можешь объяснить, как вообще так вышло, что ты был там у них? В том положении…

Регулус долго молчал, и в его пустом взгляде было что-то затравленное.

— Я многого не помню… Возможно, я готовил покушение? Не знаю. Меня должны были казнить, но оставили для исследований темной магии. Наверное, мне стоит сказать тебе, что в те два года всё не всегда было так плохо, как под конец. Впрочем… даже в лучшие моменты было довольно ужасно.

Взгляд Регулуса начал затуманиваться, но он мотнул головой, словно сбрасывая пелену иллюзий.

— У меня было столько планов, как сбежать, — продолжил он, — и ни один из них не сработал. Все мои попытки оканчивались так ужасно, что в какой-то момент я перестал... даже думать о побеге. — Он надолго замолчал, глядя в пустоту. — Не могу поверить, что я правда теперь свободен. Я ведь свободен? — он вскинул серебряный взгляд. — Или ты будешь держать меня здесь взаперти?

— Не буду, — откликнулся Сириус тихо, зная, что Джеймс бы не одобрил это решение. Но что ещё он мог ответить? — Только, пожалуйста, не заставь меня пожалеть об этом, — взмолился он. — Пообещай, что не станешь никому вредить.

— Только если у меня не останется выбора, — прошелестел Регулус.

Сириус признал это уточнение вполне резонным, хотя и тревожным.

Поразмыслив о рассказе Регулуса, он спросил:

— Ты сказал, что исследовал темную магию. Что именно?

— Изучал структуру проклятий... пока разработки, которых от меня требовали, не стали слишком... бесчеловечными. Я знал, что это кончится плохо... Но то, чего он ждал от меня... Последние месяцы я скорее притворялся, чем работал.

Сириус кивнул, чувствуя прилив уважения к брату.

— Чего именно от тебя ждали? — спросил он, захваченный нездоровым любопытством.

Снова молчание перед глухим ответом:

— Усилить Непростительные.

Не поверив ушам, Сириус переспросил. Регулус со свойственным себе высокомерием ответил лишь:

— Я предпочел бы не обсуждать это.

— Это вообще возможно? — ужаснулся Сириус и резко начал закипать. — Ты их структуру изучал?!

— У меня не было…

— Да как вообще можно с ними работать?! И с чего он решил поручить тебе это?!

Брат молчал. Его взгляд стал от криков совсем стеклянным. 

— Регулус? — позвал Сириус обеспокоенно. 

Но брат никак не реагировал, уставившись в одну точку с застывшим беспомощным выражением на лице. Лишь его большой палец с остервенением вычерчивал треугольник на правом запястье — казалось, еще немного, и он взрежет ногтем кожу. Сириуса пронзило ужасом. Неужели, просто повысив голос, он снова вытолкнул разум брата в то пустое и безжизненное состояние, в котором он вышел из озера и пребывал до сегодня? И как, Салазар побери, его возвращать обратно?!

* * *

Снова гневные вопли, от которых звенит в ушах.

— Ты подвел хозяина, а мне теперь возиться с тобой! Трехразовое питание не желаешь, принц?! Расположился тут, видишь ли, и пользуешься вниманием моей жены!

«Да он совсем полоумный?»

— Хочешь занять мое место, Руди? — спросил Регулус сухо.

Вместо ответа Рудольфус, нервно ходивший туда-сюда по камере, резко остановился и с размаху пнул его в живот. Захрипев, Регулус согнулся пополам.

Из всех тюремщиков Рудольфуса он боялся меньше всех. Но и тот иногда мог показать зубы и напомнить, кто главный. Особенно если накануне Белла проводила у Регулуса слишком много времени, и муж начинал ревновать, и это… это… Регулусу хотелось вопить от отчаяния и дикого абсурда всей ситуации. Именно тогда, когда он был максимально измучен, к нему заявлялся хозяин дома и прибавлял еще от себя. Да почему, ради Мерлина, Регулус и тут тоже крайний?!

— Когда же тебя наконец казнят, Блэк?

Регулус и сам задавался этим вопросом… 

— Поднимайся, — Лестрейндж раздраженно махнул рукой. — Хозяин хочет тебя видеть.

По спине Регулуса мурашками прошла дрожь, и сердце стало биться рвано. 

Впервые за долгие недели плена его выпустили из тесной камеры и повели вверх по лестницам. Он жадно вдыхал воздух, в котором не было застоялой сырости, а веяло осенними ароматами с улицы. Его взгляд цеплялся за окна, и тоска в эти моменты становилась просто немыслимой.

Но вот они свернули во внутренний коридор, хорошо знакомый Регулусу: это был путь в кабинет Темного Лорда. Пытаясь унять ужас перед встречей, он принялся непроизвольно чертить ногтем треугольник на запястье. Это был знак из их с Сириусом тайного детского языка; это была тщетная молитва о том, чтобы брат спас его. Перед дверью Регулус одернул себя и развел руки по швам. Он не хотел, чтобы Лорд заинтересовался его маленьким душеспасительным ритуалом и принялся рыться в памяти, вскрывая сцены из детства, где старший брат обещал защитить его.

Рудольфус втолкнул Регулуса в мрачный кабинет, поклонился и исчез. Пленник остался наедине с изучающим взглядом алых змеиных глаз. 

— Давно не виделись, Регулус. Полагаю, ты недурно устроился. Тебя даже регулярно навещает семья, не так ли? — с издевкой осведомился Повелитель, вальяжно откинувшись на спинку кресла.

— Всё так, мой лорд, — не посмел перечить Регулус.

— И как ты находишь эти визиты?

В горле пересохло от ужаса, но Регулус постарался ответить ровным голосом:

— Они оставляют неизгладимое впечатление, мой лорд.

Темный Лорд хмыкнул не слишком довольно, заставив Регулуса похолодеть. Что он сказал не так? «Наверное, ожидалось, — предположил разум с удивительной отстраненностью, — что надо упасть на колени и умолять. Только вот о чём? О прощении или о смерти?»

— В самом деле? — усмехнулся Повелитель. — Ты очень воспитанный и послушный мальчик, Регулус, — похвалил он, тонким намеком приравнивая его к собаке. — Матушка бы гордилась тобой, — прибавил он, давя на острую тоску Регулуса по дому. — Иногда я даже забываю, почему ты наказан. — Он сделал паузу, давая Регулусу проникнуться робкой надеждой. И тут же разбил ее: — Шутка. — И наконец закончил с нотой угрозы: — Надеюсь, ты тоже не забываешь? 

— Я помню, мой Лорд, — отозвался Регулус смиренно. — И горько сожалею. Сожалею, что предал вас, — быстро добавил он, проясняя мысль. Страшно подумать, какие пытки его ждут, если Повелитель подумает, что он посмел сказать, что сожалеет о неудаче.

— Отрадно слышать. Я до сих пор не могу понять, Регулус, почему это произошло? В чём был твой план?

Темный Лорд облокотился на стол, сложил пальцы домиком и опустил на них острый подбородок. 

— Мне жаль разочаровывать вас, мой Лорд, но у меня нет ответа, — Регулус сглотнул, но слюна была слишком густой, и увлажнить горло это не помогло. — Я действовал словно под чужой волей, и я не помню… Я не ставлю под сомнение ваши выводы, мой Лорд. И… вашу справедливость. Я лишь пытаюсь сказать, что, к сожалению, не в силах утолить ваш интерес, мой Лорд. Прошу прощения, — он склонился в низком поклоне.

По дорогой древесине письменного стола несколько раз ударили ногти Повелителя.

— Я дам тебе шанс, Регулус. Шанс не разочаровать меня. Я хочу, чтобы ты разработал для меня одно проклятье. Если ты так искусен в преобразовании Непростительных, моя просьба не должна составить для тебя проблемы.

— Что от меня требуется, мой Лорд?

— Я хочу заклинание, которое будет разрезать душу.

Регулус опешил, его взгляд заметался по залу.

— В каком смысле?..

— Разве я неясно выразился?

Регулус ниже склонил голову. 

— К-как это должно проявляться, мой Лорд? Ч-человек с разрезанной душой умирает?

Повелитель отчего-то вдруг развеселился, и его леденящий смех заполнил зал.

— Нет, второе убивающее проклятье мне не нужно, Регулус. Я хочу, чтобы души людей были словно кусочки паззла, которые я могу собрать в ту комбинацию, которая мне нужна, понимаешь? — Темный Лорд повел бледной рукой, изображая, как загребает кусочки чужих душ и составляет их в новую сущность. — Взять их в нужных пропорциях, как ингредиенты зелья, перемешать и получить идеального солдата или шпиона, или слугу. Так ясно?

— Да, мой Лорд…

Это было абсолютно немыслимо и невыполнимо. И Регулус не знал: Повелитель просто издевается над ним, ставя такую задачу, или помешался на власти настолько, что вправду рассчитывает получить такую магию? Тем не менее Регулус сказал:

— Мне… нужны будут книги, мой Лорд. И п-палочка.

Темный Лорд рассмеялся.

— Нет, палочка тебе не понадобится. Книги ты получишь.

Внезапно в дверь кабинета постучали, она беззвучно открылась, впустив порыв ветра, и за спиной Регулуса раздались удары каблуков и дробный женский смех, от которого ему скрутило живот. «Мерлин, нет, пожалуйста, только не она!..» Его дыхание стало неконтролируемо частым, а виски стиснуло нервной болью.

* * *

— Регулус! — настойчиво позвал Сириус. — Да очнись же, чтоб тебя! 

Он с неприятным предчувствием приблизился и потормошил брата за плечи. Руки от прикосновения сковал мороз.

— Рег, — попытался как можно мягче позвать Сириус. Он, кажется, понимал примерно, что с братом происходит. Его самого, бывало, раньше накрывало подобным образом, и казалось, что он снова в темнице у Лестрейнджей. — Это всё ненастоящее, Рег, слышишь? Ты в безопасности. — Подобными словами Ремус иногда выводил его из темного транса, и Сириус надеялся, что на Регулуса это тоже сработает. — Ты дома. Иди на мой голос.

Веки брата действительно дрогнули, и взгляд приобрел некую жалобную осмысленность. Он закрыл глаза и вымученно кивнул, сгорбившись над журнальным столом. Сириус отпустил его плечи и потер собственные ладони, пытаясь хоть немного согреть окоченевшие руки. 

— Я принесу тебе что-нибудь, — предложил он. — Какао, кофе? Хочешь?

— Нет, — ответ прозвучал тихо, но твердо.

Сириус вздохнул. Очевидно, продолжать расспросы сейчас было плохой идеей. Его распирало от болезненного любопытства, но он прекрасно понимал, что давить на брата — значит ходить по тонкому льду. Регулус в любой момент мог снова провалиться в омут кошмаров, и Мерлин знает, удастся ли вообще снова вытащить его из этой бездны.

Но кое-что Сириус всё же был обязан выяснить.

— Всего один вопрос, Регулус, ладно? Расскажи про тот медальон. Насколько я знаю, это последний из крестражей. Найдем его, уничтожим — и всё. Ублюдок навсегда отправится в ад.

— Прости, Сириус…

— В смысле?

Регулус медленно покачал головой.

— Мне лучше, но я всё еще не в состоянии… Я бы рад ответить, но многие вещи мне не удается вспомнить…

— Да как так?! — взорвался Сириус и тут же пожалел о несдержанности. Брат дернулся на месте и зажмурил глаза. Сириус заставил себя выпустить пар. — Ты же вспомнил себя, Рег, — сказал он спокойнее. — Вот он ты!

— Я не помню, не помню... — Регулус сжал голову руками и ссутулился. Теперь он вновь напоминал то жалкое существо, каким вышел из озера, а голос звучал сипло и жалобно. — Я, наверное, спрятал... спрятал воспоминания где-то… В доме?.. не знаю, где… — он некоторое время молчал, мучительно хмурясь. — Единственное, что я помню, — добавил он наконец чуть более твердым голосом, — это его внешний вид.

Сириус кивнул: мол, рассказывай.

— Серебряный прямоугольник с закругленными углами, размером примерно такой, — Регулус развел пальцы на дюйм. — По центру змея.

Сириус свел брови. 

— Очень по-слизерински. Ясно. Ну и что теперь — надо перерыть дом в поисках флакона, так, что ли? Но ведь ты говорил, что нужно только время! 

— Я... — Регулус измученно вздохнул. — Что еще мне оставалось ответить? Твой хо… Твой Поттер прикончил бы меня.

— Ой, не драматизируй. Да, он был на взводе, но по-настоящему он бы тебе не навредил.

Регулус лишь мрачно хмыкнул, вновь садясь ровно в кресле. Холодный свет падал на него из окна, подсвечивая худобу и бледность.

— Я серьезно, — настаивал Сириус. — Джеймса ты можешь не бояться.

— Это пустой разговор. Кто из нас двоих тебе важнее, мы давно выяснили.

Упрек брата скорее возмутил Сириуса, чем уколол.

— Вы оба мне дороги, — упрямо возразил он.

Свинцовые глаза Регулуса блеснули металлом.

— Возможно. Но мы оба знаем: пусть меня хоть на кусочки режут — тебе плевать, лишь бы твой драгоценный Поттер не пострадал.

А вот эти слова, звучавшие сухо, как констатация факта, а не обвинение, разбрызгали по душе кислоту.

— Мне не было плевать, — глухо ответил Сириус.

Рег пренебрежительно пожал плечами.

— Я вытащил тебя из могилы! — настаивал Сириус.

— Да. Чтобы узнать тайны Темного Лорда. Интересно, что будет, когда я их открою… — Регулус отвернулся к окну.

Сириус стиснул челюсти. Хотелось сказать что-то вроде «Тебе нечего бояться» или «Я не дам тебя в обиду», но слова застряли в горле. Ведь правда состояла в том, что ни от Волдеморта с Беллатрисой, ни даже от нападок Джеймса он не смог брата толком защитить. Не хотелось вновь бросаться пустыми обещаниями.

Он поднялся с кресла и стал сновать туда-сюда по комнате.

— Ладно, — выдохнул он. — Ладно. Значит, мы ищем флакон воспоминаний?

— Да.

— Где угодно в этом проклятом доме?

— Полагаю, что так. Но, Сириус…

— Что?

— Прежде чем ты отправишься на поиски… — Регулус медленно поднялся на ноги вслед за братом и оперся ладонью на спинку. — Не мог бы ты подробнее рассказать мне о завершении войны и о том, что еще случилось за эти годы? Я спрашиваю, потому что чувствую себя… словно в пузыре. И надеюсь, что немного контекста поможет мне лучше понять происходящее. Скажем… как так вышло, что Джеймс Поттер вообще жив?

Несколько секунд Сириус молчал, ужаленный этим вопросом.

— Это счастливая случайность, — наконец глухо отозвался он.

Он очень не хотел пересказывать события той чудовищной ночи. Думать о гибели Лили до сих пор было мучительно. Вообще Хэллоуин был прежде любимым праздником Мародеров, но тридцать первое октября восемьдесят первого года всё перечеркнуло. С тех пор для всей Магической Британии это был не только день шалостей и привидений, но и годовщина освобождения от гнета безумца. В то же время для Джеймса и его близких это был траур, и под конец октября он старался максимально отдалиться от мира. Для Сириуса же это был день вины и одиночества, когда тени воют в углах и зовут окончить жизненный путь. В прошлом году он вообще провел две недели, не вылезая из собачьего облика, побираясь по Лондонским свалкам и зачем-то выясняя отношения с настоящими собаками.

— Думаю, будет лучше, если ты прочитаешь в газетах, — наконец ответил он.

— Скажи хотя бы про родителей.

— Что сказать?

— Где они? Почему их нет дома?

Сириус опешил от этого вопроса. 

— Отец умер три года назад от чарохондрии, — сказал он сдержанно. — Слишком много глотал свои зелья от чего ни попадя. А про мать ты знаешь.

— Что знаю и откуда? — терпеливо уточнил Регулус.

— Ты был с ней четыре года. 

— То есть?

— Между твоей смертью и перерождением! Ты был в Звездочёте и питался ее силами! Не прикидывайся, будто этого тоже не помнишь!

Регулус поднял ошалелый взгляд.

— Как мутный сон… Что с ней? Сириус, пожалуйста! Что с ней?

В его голосе звучала мольба. Сириус не понимал теплых чувств братца к матери, но вполне мог сочувствовать тревоге за близкого в более общем смысле. Однако смягчить словесный удар он не смог.

— Она в Мунго. Когда я ее туда оттащил, она была совершенно истощена и спятила хуже прежнего.

Несколько секунд Регулус молчал, глядя в пустоту.

— Из-за меня?

Сириуса снова укололо болезненной жалостью и стало не по себе, но всё же от правды никуда не деться, и он кивнул. 

Регулус осел в кресло и медленно сгорбился.

— Ну… — протянул Сириус, пытаясь хоть что-то сказать в утешение. Впрочем, отчасти вместе с жалостью он чувствовал мрачное удовлетворение от того, что братец наконец испытывает угрызения совести. — Не убил, и уже неплохо.

— Есть вещи страшнее смерти. 

От этих слов веяло стылой тьмой зарешеченной камеры, и Сириусу горечью сдавило горло.

— Я… ну, наверное, в Мунго ей должно стать лучше, — сказал он безо всякой уверенности.

Регулус не ответил, мрачно разглядывая собственные руки.