(Отзыв к главе 9)

Ну как же я всё-таки люблю Регулуса!.. Читала с болью и удовольствием (вот казалось бы... а так можно) Неожиданно нашла в твоём слоге что-то очень близкое своему, в целом своей подаче, поэтому вдвойне прочувствовала. Все воспоминания вызывают такое омерзение и чисто машинальное отторжение, что приходится себя немного тормозить и, я не знаю, уговаривать, что ли. Не на чтение — ни в коем случае! На сами эти действия со стороны персонажа, на их принятие и визуализацию. Да, пожалуй, — именно визуализировать неприятно, но мозг сам рисует сцены, и ты только и можешь, что смиряться с ними, просматривать их, причём непременно в замедленной форме, анализировать. На выходе это больно. Горько. Досадно. И всё так же гадко.

"Никто.

Забудь.

Никто.

Никого нет и никогда не было.

Тело — просто тлен.

Что происходит сейчас с этим телом? Что-то… иное.

Оно сидит. Начнем с этого, да. Сидит. Язык этого тела чувствует вкус. Как это называется? Сладкое? Допустим. Какая-то масса во рту тела. Оно механически ее глотает и позволяет навалить на язык еще этого сладкого, густого, холодного нечто. Допустим, это может называться «каша». Уже что-то.

Постой, может, лучше не надо всё это осознавать? Там, снаружи… ничего хорошего, знаешь ли. Не обманывайся, даже если сладкий кажется, э-э-э, «не болью». Есть какое-то слово. Неважно.

Цвета…

О, нет-нет-нет, только не подключай зрение!

Поздно.

И вот мы снова здесь. Здравствуй, реальность."

Мне так нравится вот это. Благодаря частой разбивке на абзацы и появляется ощущение замедленности, то ли транса, то ли полу-обморочного состояния. И до чего же точно, живо и грязно в своей глубине.

"Любимый звёздный медведь, который всегда утешит" — вот это разбивает. Контраст "детство-настоящее" разносит просто по щелчку. Боже. Ну. А!

...

Ой, Рабастан, милый, и ты здесь? Лестрейнджи не перестают радовать даже здесь. Это как у Чехова, правда, вроде жуть как грустно — а смешно и смешно, потому что персонажи откровенные шуты. Ну, некоторые из них) Родольфуса не признаёт даже собственный брат! Я просто в восторге от него. Бедняга, что уж там... Досталось ему ото всех. Он, может, великий творец! А Рабастан!.. Не понимают люди творческой души!
А речь у Рабастана что надо. Им с братом как-то неравномерно раздали лексику, Дольф-то, вон, о высоком, а Басти... "срань", "очешуенно", "перекочевряжило", "глизень". Он просто легендарен. С него можно диалектический словарь писать) Но в конце, конечно, он выдал самую мерзкую мерзость, которую только можно придумать (для Регулуса в его положении так точно). Вот это требование благодарности — это так жалко и жестоко, что просто передёргивает. Фу и бр-р.

Глава — любовь однозначно. Я её обожаю. Это прям очень хорошо. Так холодно и безнадёжно, и так жаль. Темно, но не без юмора. Спасибо тебе огромное!