Гостья из Шармбатона (гет)

Весь день она пробыла в кровати, совершенно не зная чем занятся. Сначала она смотрела на Гарри, который был все еще в этой паршивой коме, но потом, она призвала заклинанием пару своих книг, очки для чтения и начала читать.

Сначала она дочитала книгу про дискусию, надеясь, что теперь сможет продать снег зимой, а потом принялась за книгу под названием «Удивительные моменты истории».

К концу дня в больничное крыло заглянули Рон с Гермионой, который выглядели мрачными и осунувшимися. Они, конечно, вежливо разговаривали с ней и пытались улыбаться, но Джессика понимала, что сейчас, когда Гарри в коме, они не настроены к веселью. Да и она совершенно не могла веселиться.

На следующий день все было монотонно. Мадам Помфри приносила ей лекарства, Джессика их глотала. Чтение книг, конечно, было очень полезным, но на третий день оно достигло высшей точки занудства. Рон и Гермиона мельком заглядывали, только что бы узнать, не очнулся ли Гарри. Один раз зашел Невилл, который спрашивал у Помфри не надоли сдавать еще кровь. Он пристально посмотрел на Гарри, будто надеясь, что тот сейчас очнется, пожелаал Джессике скорейшего выздоровления и поплелся обратно, в гостинную гриффиндора. Потом зашла Чжоу, которая, кажется, не спала несколько дней. Она, как и все остальные, спросила о состоянии Гарри, спросила, как и Невилл, нужна ли кровь. Она посидела немного у кровати Гарри, провела кончиками пальцев по его щеке и ушла. Джессика готова была поклястся, что если бы Гарри был в сознании, то от шока и неудержимой радости отключился бы.

Через неделю Джессика начала чувствовать, что помирает со скуки. К ней заходила мать, но более чем на пол часа она не задерживалась. Регулярно узнать о состоянии Гарри приходили Чжоу, иногда вместе с Дианой, Эрни МакМиллан и обязательно кто-нибудь из Гриффиндорцев.

Когда до Рождества оставалось не больше недели, Джессика просто в отчаянии лежала на кровати. Она с тоской смотрела на луч солнца на голой стене, не думая ни о чем. Машинально, уже по привычке, она теребила трубочки, прикрепленные к ее правой руке. Боже, как все было скучно…

Вдруг, она услышала какойто звук.

Джессика оглянулась и увидела, что Гарри положил руку на свой лоб и поморщился.

— Гарри?…

Джессика слезла с кровати и, потянув за собой шест с капельницей, встала рядом с ним.

Гарри медленно открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на Джессике.

— Джес? – спросил он, — какого черта все так болит?

— На тебя наступил Гиппогрифф, — съязвила Джессика, — и попрыгал немного. А так ничего.

— Ах, точно, — вздохнул Гарри, пытаясь сесть, — Ты то хоть жива? Я помню, как он тебе плечо прокусил.

— Все нормально, — сказала Джессика, садясь на свою кровать, — уже выздоравливаю… — тут ее осенило, — ты все еще был в сознании тогда?! Это произошло гораздо позже, чем тот Гипогрифф вонзил в тебя свои когти.. брр…

— Сколько мы здесь? – прохрипел Гарри, уже почти приняв вертикальное положение.

— Месяц, — присвиснула Джессика и улыбнулась тому шоку, что отпечатался на лице Гарри.

— МЕСЯЦ?! – воскликнул он, потеряв равновесие, и снова бухнувшись на подушки — Целый месяц?

— Дело в том, что…

Джессика не успела договорить, потому что в палату с восторженным визгом забежала Чжоу и, обняв Гарри, заревела.

— Чжоу… Чжоу… — Гарри пытался оторвать от себя девушку, — ну что ты…

Джес фыркнула и бухнувшись на одеяло, задернула штору вокруг своей кровати.

— Считайте, что меня здесь нет! – крикнула она из-за ширмы, гадая услышали они ее или нет.

— Наконецто ты очнулся, — сказала Чжоу, всхлипывая, — наши уже начали предпологать, что ты вообще не очнешся.

Джессика полезла в свой шкавчик, в поисках сумки.

— Конечно, месяц же не короткий срок, — сказал Гарри.

— Он был длиннее всех месяцев моей жизни! – тихо сказала Чжоу.

Джессика усмехнулась и, вытащив из сумки всевидящую пластинку, приложила ее к глазам. Теперь она могла видеть парочку через ширму, в тайне от них. Осторожность, есть осторожность. Вдруг Чжоу вытащит нож и зарежет его?! Ожидать можно чего угодно от кого угодно.

Гарри замялся, смотря в пространство, а Чжоу с розовыми щеками, из-за того, что она сболтнула лишнего, теребила свои пальцы.

— Мм… как дела в школе? – спросил Гарри.

— Нормально, — безразлично пожала плечами Чжоу, — Комисия ходит по урокам, все время нервно дергаясь из-за каждого резкого звука. Например, когда у Финиганна взорвался пергамент, непредставляю как, мистер Даггер выхватил палочку и закрутил головой во все стороны, в поисках пожирателей смерти. Слизеринцы разбушевались, совсем вышли из-под контроля. Обсыпают учеников оскорблениями, особенно гриффиндорцев. О, Гарри, ты не представляешь, как я рада, что ты очнулся…

Чжоу замялась, посмотрев на свои руки, будто вспоминая заученный текст.

— Кстати, как ты себя чувствуешь? – встрепенулась она, с надеждой посмотрев на Гарри.

— Нормально, — вздохнул Гарри, хотя по его виду нельзя было так сказать. Он очень сильно похудел, под глазами залегли тени, а говорил он тяжело, будто его легкие были сжаты.

— А мы продули слизерину, — проинформировала Чжоу, — они вышли на поле такие бодрые и свежие, — с отвращением сказала она, — Они нас просто раздавили! Это твоя вина! На тренировках я не могла нормально работать, потому что, привыкла, что ты на них сидишь!

— Признаю свою вину, — поднял руки Гарри, — не думал, что это так для тебя важно, — тихо добавил он.

— Я тоже, — одними губами сказла Чжоу.

Гарри поднял на нее взгляд, и Чжоу, с блестящими от слез глазами, вскочила на ноги и выбежала из больничного крыла.

«Хмм… — подумала Джессика, — они так и будут вести себя, как полные идиоты или возьмутся за ум?»

— Хвала небесам! – радостно воскликнула мадам Помфри, зайдя в палату, — Ты очнулся!