На исходе седьмого месяца (джен)

В то время, когда его жена разрывалась между домом и больницей, Флимонт Поттер тоже не мог спокойно отдыхать и не думать о словах Сигнуса Блэка. Он всяких людей повидал, прежде чем поднялся на ноги и заработал состояние, а потому имел чутьё и оно подсказывало ему, что твердолобый Сигнус от своего не отступит. Про него всякое поговаривали, начиная от того, что одни его недруги тяжело болели и вымаливали себе прощение, и заканчивая тем, что другие недруги бесследно исчезали. Что из этого было правдой, а что нет, оставалось на совести сплетников, но одно было точно — Сигнус может пойти на принцип и связаться даже с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Джеймс, мне надо уйти по делам, не вздумай уходить далеко от дома! — в один из дней наказал сыну Флимонт и исчез в изумрудной пламени камина.

Он мог бы навестить друзей, занимающих места в Визенгамоте, но идти к ним лишь с опасениями было неразумно, поэтому Флимонт отправился к начальнику Отдела магического правопорядка. Однако в первый же день попасть к тому не удалось, и Флимонт пришёл на второй.

— Сэр, боюсь, вам лучше записаться на следующую неделю… — предложила ему секретарь и сообщила, что её начальник отбыл по делам и вряд ли вернётся в Министерство магии в ближайшие дни.

— А что, он теперь рабочее место совсем не посещает? Или разговоры с жителями волшебного сообщества ниже его достоинства? — спросил не очень довольный Флимонт, но секретарь лишь тяжко вздохнула и развела руками.

Возможно, он бы так и ушёл, без результата, но к столу секретаря приблизился ещё один сотрудник из Отдела магического правопорядка.

— Сэр, может быть, я могу вам чем-то помочь?

Флимонт повернул голову и узнал подошедшего. Бартемиус Крауч, заместитель начальника Отдела, как поговаривали некоторые сотрудники, бесстрашно шёл по головам и явно вознамерился сам возглавить Отдел. При других обстоятельствах Флимонт предпочёл бы подождать, но сейчас, когда каждый день думалось, что его семью может поджидать опасность, было не важно, кто способен помочь — сам начальник или же тот, кому не терпится каким-либо образом проявить себя и занять место получше.

— Да, возможно, вы сможете, вот только… буду откровенен… видите ли, дело касается… Того-Кого-Нельзя-Называть, — предупредил мистер Поттер.

Бартемиус Крауч, в отличие от секретаря начальника, даже не вздрогнул, более того, в его глазах стал заметен разгорающийся интерес.

— Похоже, дело крайне серьёзное. Прошу, пройдёмте ко мне, — предложил он и жестом указание направление.

Флимонт не стал думать и двинулся по коридору, в конце конов, возможно, тот, кому не терпится продвинуться по службе, сейчас ему и нужен. Они могут помочь друг другу, а значит, это взаимовыгодная сделка, подсказывало ему чутьё.

— Прошу, присаживайся, мистер Поттер, — предложил Крауч и, бросив мантию на спинку стула, опустился за стол.

Флимонт присел и изложил всё то, что его беспокоит.

— Мистер Блэк так и… выразился? Что может обратиться к Тому-Кого-Нельзя-Называть? — переспросил Крауч.

— Именно так, мистер Крауч, — подтвердил Флимонт. — Думаете, я стал бы беспокоиться без повода? Об этих Блэках и раньше немало всего болтали… не то чтобы я верил слухам, но… Знаете, я не удивлюсь, если Сигнус не напрямую, а косвенно связан с Тем-Кого-Нельзя-Называть и может при желании с ним связаться или даже встретиться.

— Хм… и впрямь крайне смелое заявление от мистера Блэка, — поразмыслив, согласился Крауч. — А знаете что, я готов вам помочь, мистер Поттер, но для этого вы должны… как бы это лучше выразиться…

— Дать вам основание для действий? — догадался Флимонт. — Что ж, давайте сюда бумагу, мистер Крауч, я изложу всё письменно, мне нечего стыдиться, я не замышляю ничего плохого против других, а только хочу защитить моих близких.

Он изложил всё то, что уже сказал, письменно и протянул пергамент Бартемиусу.

— Мистер Поттер, я не могу заверить вас в том, что отправлю людей защитить ваш дом или патрулировать улицы в Годриковой Впадине, — сказал тот, — но я могу заверить вас, что у меня есть все основания отправить людей присматривать за мистером Блэком. Если он вздумает связаться с Сами-Знаете-Кем или же иным образом совершить что-то преступное против вас или нашего общества, я позабочусь о том, чтобы он или его подельники не избежали наказания.

— Что ж, этого будет более чем достаточно, — поднявшись, согласился Флимонт, — я вижу, вы тоже человек дела, а значит, на вас можно положиться.

Он протянул было руку, но Бартемиус не поспешил встать из-за стола и продолжил смотреть в пергамент.

— Мистер Поттер… простите моё любопытство, но это может быть важно для дела… — произнёс он и поднял на гостя взгляд. — А как так вдруг вышло, что племянник Сигнуса Блэка оказался у вас? Я думал, Блэки очень дорожат…

— Да очень легко вышло, — сердито перебил Флимонт, — когда мальчик оказался в больнице после трагедии, родственники посчитали его то ли проклятым, то ли умалишённым… честно говоря, я не вникал… и когда мы с женой изъявили желание взять над ним опеку, никто не выразил против этого возражений и мальчик оказался у нас.

— Вот как…

— Да, никаких махинаций мы для этого не совершали. И знаете что, мистер Крауч, если для того, чтобы оградить Сириуса от этого… с позволения сказать, человека, нужно его усыновить, то я готов это сделать, но я всегда думал, что мальчику дорога его фамилия и принадлежность к роду Блэков, поэтому и не рассматривал такой вариант. Мы с Юфимией взяли его не ради обогащения, как вдруг вздумал твердить Сигнус и его родня.

— Да, я… понимаю ваше возмущение, — согласился Бартемиус и поднялся из-за стола. — Благородное дело, мистер Поттер, — прибавил он и пожал протянутую руку. — Буду тоже с вами откровенен… это уже не первый случай, когда мистер Блэк или же его родственники участвуют в крайне… сомнительных делах. Думаю, вместе с вами мы наконец-то сможем во всём разобраться и вернуть в наше общество мир и порядок

— Буду этому рад, — лишь хмуро сказал на прощание Флимонт и отправился домой.

Через день его наконец-то ждала приятная новость — Юфимия с улыбкой сообщила в больничном коридоре, что Сириусу стало лучше и он узнал её, а значит, нужно было лишь попросить Нормана пообщаться с коллегами, узнать план лечения и помочь Поттерам забрать мальчика домой. Дома ведь безопаснее и куда приятнее, чем в больнице.

* * *

Сириус вернулся домой на седьмой день. Несколько растерянный, как будто не способный поверить, что покинул Мунго, он появился у дома вместе с мистером Поттером.

— Привет! — едва входная дверь открылась, бодро произнёс поспешивший навстречу Джеймс.

— Привет... — отозвался Сириус, застыв в прихожей, и к нему подошла миссис Поттер.

— Здравствуй, мой хороший, — обняв его, произнесла она. — Что же ты, не стой у порога, проходи, раздевайся. Давай мантию, я её постираю. Идём наверх, переоденешься, отдохнёшь. Идём-идём, мой милый, идём…

Миссис Поттер общалась с ним столь ласково и, приобняв за плечи, вела по лестнице, как будто Сириусу вдруг снова стало лет пять-шесть. Джеймсу, посматривающему им вслед, было немного не по себе.

— Сириус что… всё ещё плохо соображает? — помолчав, спросил он у отца, повесившего мантию в прихожей.

— Не сказать, чтобы прям плохо, просто… м-м… ему нужно время прийти в себя, — ответит тот и тут же вскинул палец в предупреждающем жесте: — И, Джеймс, очень тебя прошу, не надо ему каждый раз о случившемся напоминать. Сириусу и так досталось, незачем ему про его родню и всё прочее говорить, понимаешь меня?

— Э-э… да, понимаю, — растерянно отозвался Джеймс, думавший совершенно о другом.

Этим же вечером, как только все разошлись после ужина по спальням, он немного подождал и зашёл в комнату к другу.

— Ты чего? — настороженно спросил Сириус, уже лежавший постели и поглаживающий мурлыкавшую под его боком Белку.

— Пока ты болел, я клей опробовал, — поделился энергичный Джеймс и забрался к другу на кровать. — Ну тот, пищевой клей, который мы с тобой обсуждали, — уточнил он, заметив недоумение в лице друга.

— А-а… для первого этапа анимагии, — вспомнил Сириус. — И… как он?

— На два дня хватает, — ответил Джеймс, устроившись поудобней. — А потом надо заново мазать, чтобы всё держалось. Но это ерунда, в принципе если лист мандрагоры нельзя вынимать из рта, значит, можно смазывать его прям… э-э… там. Короче, ты мне в этом сможешь помочь, а я — тебе.

— Ну… да, это решаемо.

— Вот-вот, а ещё я опробовал заклятие уменьшения, но его действия максимум часа на два хватает, замучаешься его обновлять, проще мелкий лист мандрагоры взять и нормально будет.

— Да… наверное.

— Надо будет посмотреть. Возможно, Спраут можно сказать, что мы хотим за её цветами поухаживать и она сама нас пустит в теплицы, ну а если нет, тогда возьмём отцовскую мантию и…

Пока Джеймс делился всеми мыслями, что у него созрели, Сириус совсем расслабился и стал хлопать глазами.

— Джей… а давай… завтра поболтаем? — сонно предложил он и обнял кошку, свернувшуюся клубком.

— А почему… — Джеймс хотел возразить, но заметил, что друг уже засыпает и слез с кровати. — Ладно, спокойной ночи, — произнёс он и сам погасил ночник на прикроватной тумбочке.

Утром Джеймс думал, что Сириус ещё спит, но внезапно застыл в столовой, увидев из окна и друга, и мать. Они что-то делали на грядке и сидели к окну спинами.

— Пап, а что это Сириус с мамой делают на огороде? — поинтересовался Джеймс, опустившись за стол.

— Морковь прореживают, — не отрываясь от чтения газеты, ответил тот. — Мама всё переживала, что семена плохие, ничего не взошло, — прибавил он, перелистнув страницу, — но тут ты прислал рецепт подкормки, я её изготовил и морковь очень хорошо пошла в рост… прям слишком хорошо…

Джеймс не нашёлся с ответом, смазал себе хлеб маслом, налил чай, затем снова посмотрел в окно и усмехнулся. Миссис Поттер и Сириус действительно прореживали морковь. Что-то они отбрасывали, а что-то оставляли. В руке Сириуса был виден внушительный букет из мелких тоненьких морковок. Миссис Поттер лишь раз взмахнула палочкой, как они все очистились от земли. Морковок хватало на один, максимум на два укуса, но Сириус сделал перерыв и с аппетитом их ел. Не то чтобы Джеймс не делал этого сам, когда выходил с мамой на огород… но это было тогда, когда ему было от силы лет пять-семь.

— Вот же городской дурачок, — подметил он, с улыбкой посматривая на друга, — как кролик прям разошёлся…

— Может, ему витаминов не хватает… да и молодая морковь вроде очень вкусная, — предположил мистер Поттер. — Ты бы сам вышел, они бы и тебе нарвали.

— Да ну, не хочу я, — отказался Джеймс и вернулся за стол, — что я молодую морковь никогда не ел?

Отец ничего не ответил, и в столовой повисла тишина. Не прекратилась она и когда мистер Поттер положил газету на стол. Он был так задумчив, что не замечал на себе взгляда сына. Возможно, отца занимали какие-то важные дела, потому он очень скоро ушёл в рабочий кабинет.

— О, Джеймс, доброе утро, мой милый, — пройдя в столовую, ласково сказала миссис Поттер. — Смотри, какие ягоды мы с Сириусом собрали.

Сириус прошёл следом с корзиной, наполненной крупной спелой садовой клубникой, и отправился на кухню её мыть. Очень скоро они с Джеймсом с аппетитом её ели, хорошенько размяв и приправив сахаром и молоком. Миссис же Поттер осталась на кухне с внушительной чашей и сказала, что наварит им варенье. День шёл настолько хорошо, что к вечеру Джеймс тоже вышел на огород и взял лейку.

— Мальчики такие молодцы, Флимонт, — хвалила их за ужином миссис Поттер, — и поливать мне помогают, и урожай собирать, настоящие мужчины растут.

Если Джеймс гордо улыбался и говорил, что ему это несложно, то Сириус смущённо посматривал в тарелку и молчал. Однако это не мешало миссис Поттер касаться его руки или плеча, чтобы погладить или привлечь внимание. Спустя несколько дней Джеймс тоже перестал смотреть на это, как на что-то необычное. Мама уделяла внимание им обоим, ни в чём не упрекала и, что самое главное, больше не утирала слёзы по возвращении домой из Мунго, да и Сириус никоим образом не походил на подхалима. Словом, Джеймс был доволен, что с июля его матери и приёмному брату стало получше, разве что не понимал, почему его радость не разделял отец. Мистер Поттер, наоборот, стал ещё строже и упрямее в некоторых вопросах. Например, он больше не разрешал ходить с матерью в деревню.

— А почему ей тогда можно, а нам нельзя с ней? — не понимал Джеймс.

— Потому что мама взрослая женщина и может о себе позаботиться, — отвечал отец, — а если вы будете рядом с ней, то ей уже будет не до себя.

— Но…

— Нет, сын, хочешь погулять, выйди из дома, у тебя хватает места, чтобы мяч погонять или полетать, главное не уходи дальше, чем вот от того дерева, что я тебе показал, и всё.

Помимо этого, он ещё закрыл камин, и теперь через тот нельзя было никуда отправиться или же кого-то позвать к себе.

— Да как это так? — допытывался до отца Джеймс за столом. — Почему я не могу к Римусу или к Питеру сходить в гости, они же мои друзья!

— Потому что я так сказал, — коротко отвечал мистер Поттер и не хотел слушать возражения.

Впрочем, возражать ему, кроме Джеймса, было и некому: миссис Поттер вечно с ним соглашалась, а Сириус… видимо, считал, что у него не такие большие права в этом доме, и молчал. Джеймс, не привыкший к тому, чтобы его в чём-то ограничивали, заходил к другу в комнату и высказывал возмущение.

— Класс! Ещё бы в доме нас запер! — гремел он, пока Сириус сидел с книжками за столом, пытаясь освоить материал за прошлый год. — В деревне даже собак, которые на цепи сидят, отпускают погулять, а мы как будто щенки у него в загоне! Нет, это надо было такую паранойю заиметь на старость лет, а?

Сириус, как правило, предпочитал не высказываться на этот счёт или же пожимал плечами, поэтому Джеймс быстро выдыхался и уходил: повторять с другом то, что он уже освоил за учебный год, было не так интересно, как ставить всякие эксперименты в своей комнате или опробовать на улице новые трюки на метле. В августе им пришли письма из Хогвартса и в тот же вечер семья собралась за столом.

— Дети, я должен сказать вам нечто важное… — привлёк к себе внимание мистер Поттер и положил ладонь поверх ладони жены. — Мы с Юфимией серьёзно подумали и надеемся, что вы с пониманием отнесётесь к нашему решению.

— Какому это… ещё решению? — спросил Джеймс, переглянувшись с Сириусом.

— Мы с мамой решили, что не можем в этом году дать вам разрешение на посещение Хогсмида, — ответил отец. — Это не безопасно, дорогие мои, лучше...

— В смысле, не можете?! — поразился Джеймс. — Ты что, хочешь, чтобы мы всё время в замке торчали?!

— Почему же в замке, — заметил мистер Поттер, — у вас есть поле для квиддича, школьный двор, прилегающая к школе территория… места погулять, отдохнуть и порезвиться вроде хватает.

— Да, а другие будут в Хогсмид ходить, веселиться, пиво сливочное пить, а мы как мелкота зелёная в замке торчать и гулять возле него! — не унимался Джеймс. — «Здорово» ты придумал, пап!

— Не преувеличивай, Джеймс! — повысил голос мистер Поттер. — Вы в этот Хогсмид не каждый день ходите, ничего с вами не случится, если несколько раз пропустите…

— Конечно же ничего! Мы всего лишь будем торчать в школе как дураки, когда другие будут развлекаться! — разгорячился Джеймс. — Ты…

— Мне всё равно что будут делать другие! — воскликнул мистер Поттер, разгорячившись не меньше. — Меня заботит только ваша с Сириусом безопасность, а если другим не терпится…

— Это из-за меня? — внезапно спросил Сириус, и мистер Поттер на мгновение растерялся.

— Нет, Сириус, что ты, — смягчившись, ответил он, — ты тут совершенно ни при чём, это всё…

— Конечно же ты тут ни при чём, — с жаром подхватил Джеймс. — Тут наверняка замешана твоя чокнутая родня! Похоже, они так застращали па…

Бам! — и от удара кулака на столе вздрогнули тарелки. Мистер Поттер не часто выходил из себя, но этим вечером терпение ему отказало.

— Я смотрю, я много стал тебе позволять, сын! — рассержено сказал он. — Что ж, я это исправлю… А ну марш к себе в комнату и хорошенько подумай над своим поведением! Быстро!

Джеймс уходил мрачный, словно туча, и качал головой, закрывшись в комнате.

— В Хогсмид ходить он мне запретит, — немногим погодя тихо ворчал он и прятал мантию-невидимку под одну из половиц. — Можно подумать, туда других проходов нет…

Усевшись у кровати, Джеймс тяжко вздохнул и серьёзно задумался. Под Дракучей ивой, как он знал от Римуса, находился потайной ход, ведущий в Визжащую хижину, а из неё можно было попасть в деревню, но что, если он не один? Мародёры и раньше находили всякие проходы за портретами или тайники за статуями, а ещё доводили до белого каления запечатлённых на портретах волшебников, желая поспорить или вызнать от чего-нибудь пароль. Сколько ещё секретов в этом замке?

«Надо их все записать, — подумал Джеймс и подошёл к письменному столу. — Или зарисовать… Блин, да тут карта не помешала бы!» Немного поразмыслив, он разложил пергаменты и стал делать зарисовки. Получалось не так, как хотелось, но Джеймс тоже был упрям и не отступал. «Вот чем надо будет заняться в этом году, — решил он, посматривая на скромные наброски, — надо изучить этот грёбаный замок!»