Ольховый Король (гет)

Из громкоговорителей доносилась простенькая мелодия, резкий свет люминесцентных ламп бил в глаза. В коридоре витал стойкий запах антисептиков.

Мужчина, повесив голову, беспокойно ходил из угла в угл; рядом в кресле сидела женщина — бледное лицо, покрасневшие от слез глаза — крепко прижимая к себе мальчика.

— Мистер Уильямс? — Из соседней вышел молодой мужчина в белом халате, держа в руках медицинскую карту.

— Да?

Он нервно вцепился в медицинскую карту.

— Я доктор Лу. Последние несколько часов с работал под руководством доктора Дирфелд. Мне нужно поговорить с вами, сэр …

Мужчина, тот, что постарше, кивнул в сторону кресла, где, прислушиваясь к их разговору, сидел мальчик.

— Хмм… — доктор Лу на мгновение замялся. — Возможно, нам лучше поговорить наедине, если вы и ваша жена не против.

— Говорю тебе, — донеслось из-за угла. — Гипотермия — удивительная штука. Никогда не знаешь наверняка. Как говаривала моя мать: ты не мертв, разве что теплый труп.

Из-за угла показался говоривший. Им оказался полный, долговязый доктор в больничном халате.

Первым, что он увидел, это доктор Лу, отчаянно подававший какие-то знаки. Вторым — взбешенного Роберта Уилльямса, который уже готов был его придушить…

— Сукин сын! Не смей говорить так о моей дочери!

— Роберт! — надломленно окликнула мужа Карен.

Тоби залился слезами.

— Эй, эй! — долговязый мужчина, попытался утихомирить безутешного отца — Простите, я не знал, что вы здесь. Простите.

Дверь палаты распахнулась.

— Что здесь происходит? — Доктор, полноватая женщина преклонного возраста, смерила своих подчиненных рассерженным взглядом. — Доктор Харт, объяснитесь.

Молодой доктор, освободился из захвата Роберта и попятился, смущенно теребя халат.

— Простите, мэм, я повел себя не этично. Я не думал, что кто-то может услышать, и что, родственники все еще будут здесь.

— Довольно, — прервала его доктор, не желая выслушивать оправдания. — Этот инцидент пойдет в ваше личное дело, и я поговорю с вашим руководителем. Доктор Лу?

— Да, мэм?

— Возьмите Доктора Харта и молодого человека, — она указала на Тоби. — и прогуляйтесь.

— Сейчас, мэм?

— Да. Сейчас, — главврач вздохнула. — Мистер и миссис Уилльямс?

— Да? — слабо отозвалась Карен.

— Я доктор Дирфелд, заведующая отделением интенсивной терапии. Должна попросить вас уделить мне пару минут наедине, — женщина распахнула дверь.

Карен поднялась со стула, машинально взяв сумочку. Подошла к мужу и взглянула на Тоби.

Мальчик смотрел на нее, по его лицу были размазаны слезу. Двое врачей уже ждали, чтобы проводить его.

— Прогуляйся с докторами, парень. Мы будем ждать тебя здесь, когда вернешься, — после стычки, голос Роберта все еще был грубым.

— Обещаешь?

— Конечно, — Карен выдавила улыбку. — Обещаем.

— Ладно.

Карен проводила взглядом их удаляющиеся спины.

— Мистер Уилльямс, миссис Уилльямс… — доктор Дирфелд помрачнела, став старше на несколько лет. — Мы подождем священника и тогда поговорим.

* * *

Коридоры были наполнены обычными для больницы звуками: приказы по громкой связи и скрип каталок, заглушали тихое шарканье ботинок Тоби.

Доктор Харт откашлялся.

— Итак, — его голос эхом разлетелся по коридору. Мужчина досадливо поморщился. — Так, ты Тоби, верно?

Тоби кивнул, не поднимая глаз от своих ботинок. Рюкзак тащился за ним по полу.

— Тоби, ты любишь бейсбол?

Доктор Лу окинул коллегу презрительным взглядом.

— Нет, — тихо ответил Тоби.

— Хмм. Ладно. Как насчет футбола?

Они подошли к пластиковым стульям перед окном, Харт плюхнулся на сиденье и похлопал по соседнему стулу. Тоби сел на самый край. Лу прислонился к оконной раме и бросил взгляд на мальчика.

— Не люблю футбол.

— Ну, — Харт надул щеки словно лягушка. Этот приемом часто пользовались в педиатрии, чтобы рассмешить маленьких пациентов, но на сей раз он не сработал. — А что тебе нравится?

Тоби не отвечал. Харт переглянулся с Лу.

— Тоби?

Тоби заплакал.

— Это все моя вина….

— Нет, это не так! — поспешил переубедить мальчика доктор Лу.

— Ты ни в чем не виноват, Тоби, — поддержал коллегу Харт.

— Тоби, — сдержанно начал Лу. — Ты должен понять, что это был несчастный случай. Никто не мог его предвидеть. Твоя сестра упала, ударилась головой и замерзла.

— Она сказала мне не выходить из машины. Мне приснился кошмар, я был так напуган… — завыл Тоби.

— Шшш, — Харт, чье лицо выражало искреннюю заботу, успокаивающе обнял Тоби за плечи. — Ты хороший мальчик, ты сделал то, что велела тебе сестра, но когда понял, что твориться что-то неладное отправился ее искать, верно?

— Ты очень храбрый, — тихо проговорил Лу.

Ответом им был детский плач.

— Но я нашел ее слишком поздно…

Врачи обменялись долгими взглядами. Лу втянул голову в плечи и отвернулся к окну. Харт молча держал Тоби за руку, пока тот немного успокоился.

Лу обернулся, в надежде сменить тему разговора.

— Тоби, что тебе нравится? Что у тебя рюкзаке?

Тоби всхлипнул.

— М-музыка. Я хотел дать ей послушать свои любимые песни. Она взяла меня на концерт, поэтому я прихватил лучшие компакт-диски.

— Музыка — это замечательно. Я сам когда-то учился музыке, — вздохнул Лу. — Что там у тебя за диски?

Тоби порылся в рюкзаке и вытащил диск. Харт вырвал его из рук, и, прищурившись, прочел:

— «Золотое собрание сочинений Шуберта». Die Forelle — Форель…

Лу улыбнулся.

— Я слышал о нем.

— Я как-то пел его, — Тоби неуверенно улыбнулся.

— Отлично. Что еще?

— Давай-ка посмотрим другой диск, — оживился Харт. — Ммм…Winterreise — Зимний Путь.

— Она звучала на концерте, — нижняя губа Тоби дрожала. — Очень красива песня.

Лу бросил на Харта предупреждающий взгляд. Брови последнего взлетели вверх, и мужчина поспешил отвлечь Тоби.

— Ладно, давай поговорим о другом диске. «Шуберт. Сборник струнной музыки». Очень мило, очень мило…квинтеты, квинтеты, Die Forelle — «Форель», квартеты, «Der Todunddas» Mädchen — «Смерть и Дева»…

Харт запнулся и замер. Лу вздрогнул.

Оба посмотрели на Тоби.

Мальчик не слушал. Он смотрел в окно, на бледный зимний солнечный свет и по его щекам как талая вода струились слезы.

* * *

Воздух наполнился чудесными переливами музыки. В небесной вышине ярко сияли звезды. Она рассматривала картину: златокудрый круглолицый мальчик. Он сжимал помятую сумку, печально опустив плечи, и плакал, глядя в окно.

Что?

Девушка моргнула и посмотрела вверх. Сквозь решетчатую крышу из белого дерева, оплетенную лозой с бледными листьями с тяжелыми гроздьями жемчуга, проглядывали звезды. Серебристый свет озарял проход. Она посмотрела вправо и увидела простиравшиеся вдаль мраморные полы и стены. Слева было точно так же. Или то было зеркалом? Прозрачный камень, а может зеркало, явило ей отражение бледной девушки в платье из золотой парчи.

Темные волосы венчала изящная золотая тиара.

Она перевела взгляд на картину. Что-то в ней притягивало внимание…

— Вот ты где, — раздалось из-за спины. Знакомый голос искрился силой.

Девушка улыбнулась про себя.

Магия…

Она медленно обернулась и увидела прислонившегося к стене мужчину. Бледный, красивый, как и она, богато одетый. Грива платиновых волос сияла в звездном свете словно хвост кометы.

— Я тебя знаю, верно? — она с интересом вслушалась в собственный голос. Он оказался низким, и в нем чувствовалась твердость, что радовало слух.

Губы мужчины на миг изогнулись в легкой улыбке.

— О да, ты хорошо меня знаешь.

Он оттолкнулся от стены и, сделав пару шагов, остановился на расстоянии вытянутой руки, глядя на нее, не делая попыток приблизиться.

Сердце сжалось, стоило заметить залегшие под глазами темные тени.

— Ты неважно выглядишь, — она заправила за ухо выбившуюся прядь волос. — Устал?

Мужчина небрежно пожал плечами.

— Немного. Я только что вернулся из долгого путешествия. Но я очень рад видеть тебя здесь, моя леди.

Моя леди. Она попробовала слова на вкус, и они были сладкими, как мед или фиалки после дождя.

— Я — твоя леди?

Снова та же мимолетная улыбка.

— Да.

Подумав, девушка протянула руку и нежно коснулась его лица. Мужчина не шелохнулся, лишь прикрыл глаза.

Она обвела темные круги под глазами, и спустилась вниз, наслаждаясь гладкостью кожи. Несколько шелковых прядей упали на остро очертание скулы.

Мужчина шумно выдохнул и прижался в поцелуе к ее ладони.

Что…

Она отдернула руку, вдруг ощутив… беспокойство? Нет, скорее усталость.

— Я тоже чувствую себя измотанной.

Открыв глаза, мужчина шагнул к ней и деликатно обнял девушку за талию.

— Ты была… больна.

— Больна?

— Да… — хрипло ответил он. — И только недавно поправилась, чему я бесконечно рад, моя леди.

Последние слова он прошептал ей на ухо, прежде чем нежно поцеловать щеку, посылая по телу дрожь.

Ох…

Девушка заглянула ему в глаза.

— Джарет.

Джарет заметно напрягся.

— Да?

—… Джарет, — она помолчала. — Это ведь твое имя, верно?

— Да, это так, — он расслабил плечи.

— Я так и думала.

Девушка снова повернулась к картине.

— Ты, кажется, заинтригована, моя леди.

Заинтригована.

Она задумалась, перекатывая слово на языке.

— Скорее озадачена…

Повисла тишина. Она вздохнула, нарушая затянувшуюся паузу.

— Она напоминает мне о чем-то… — В его молчании она отчетливо слышала немой вопрос. — Но я не могу понять, о чем именно.

— Возможно, ты вспомнишь позже, — загадочным тоном произнес Джарет.

— Кто знает.

— В конце концов, ты же вспомнила мое имя.

— Да, — улыбнувшись, она откинулась на его грудь, чувствуя, как теплые руки сомкнулись вокруг нее. — Я вспомнила.

Повернув голову, она увидела, что Джарет улыбается. А потом он наклонился и поцеловал ее.

Легкий как крылья бабочки поцелуй разлился теплом по телу. Она выдохнула от удовольствия. Джарет положил подбородок ей на макушку и гладил ее по волосам. Они долго стояли в объятиях друг друга посреди перламутра и зеркал.

Наконец, Джарет взял ее за руку и повел по коридору. По пути она разглядывала другие картины. Закат. Зал, полный людей. Мужчина в странном, черно-белом одеянии. Сосновый лес. Серебряное дерево. Белый олень…

— Ах…

— Да? — Джарет остановился.

— Есть в этом что-то необычное, — она кивнула на полотно с оленем.

Джарет крепче сжал ее ладонь.

— Тому, кого ты видишь трудно дать определение. Это проводник. Хранитель Путей.

— Путей?

Джарет небрежно пожал плечами.

— Путей, троп, лабиринтов, дорог. Один из проводников по разным мирам, чаще между царством смертных и тем, что ожидает после, — мужчина изогнул бровь.

— Мир смертных… — задумалась девушка. — Я смертная?

Джарет медленно двинулся вперед, увлекая ее за собой. Вид у него был довольный.

— Нет.

Прикусив губу, девушка вновь взглянула на картины. Белый олень. Мост. Овраг…

Она споткнулась. Джарет придержал ее за плечи, не давая упасть.

— Все в порядке?

— Не знаю. Просто почувствовала… себя странно.

Тут до девушки донеслись отголоски мелодии.

Отстранившись от Джарета, она быстро зашагала по коридору. А заметив у врат некие очертания, сорвалась на бег.

Искусно исполненная клетка, внутри которой сидела маленькая бледная птичка с золотыми крыльями.

— Какая же красивая!

— Да, очень красивая, — совсем рядом раздался бархатный голос Джарета. Или то всего лишь эхо?

Девушка обернулась. Джарет смотрел на нее и впервые искренне улыбался.

Птица взволновано защебетала. И девушка коснулась прутьев клетки.

— Думаю, я ей нравлюсь.

— Такое нежное сердце, — она почувствовала, нежели увидела, как мужчина встал у нее за спиной. — Разве кто-то мог не влюбиться в тебя с первого взгляда?

— Я хочу взять ее с собой, — она потянулась к дверце, но Джарет нежно перехватил ее руку.

— Не стоит, любовь моя. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к новому дому.

— Новому дому?

Улыбка Джарета стала шире.

— Я только недавно заполучил ее.

Что-то в его словах не давало девушке покоя. Она хотела было вновь повернуться к клетке, но Джарет провел рукой по ее волосам и поймал ее губы в поцелуе, прижимая девушку к стене. Все мысли о птице растаяли. Девушка обняла Джарета, чувствуя, как от поцелуев алеют щеки, а от прикосновений внутри разгорается огонь. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, она ухватилась за лацканы его сюртука, тяжело дыша.

Кончиками пальцев она коснулась его щеки.

— За что?

Джарет рассмеялся.

— Нет никакой причины, — он улыбнулся. Его глаза блестели. — Я просто рад, что ты здесь, со мной.

— Да…

Джарет, рыча, принялся осыпать поцелуями ее шею. Она прижалась к нему, чувствуя трепет…

Громко вереща, птица билась о прутья клетки.

Девушка нахмурилась.

— Джарет…

— Ты слышишь? — перебил он.

Девушка прислушалась. По ту сторону врат доносились звуки музыки. Радостная и светлая мелодия звала танцевать.

Улыбнувшись, Джарет взял ее за руку и отворил врата. Музыка хлынула им навстречу, и девушке сразу захотелось пуститься в пляс. Она оглянулась назад, заметив, как Джарет сделал пасс рукой.

Плющ и виноградная лоза, ромашки и розы разрастаясь, начали оплетать врата, пока те не скрылись за серебряными и золотыми листьями, белоснежными цветами и жемчужными ягодами. Джарет поцеловал ее, а музыка все нарастала…

Она в последний раз взглянула на птицу, бьющуюся в клетке, прежде чем врата за ними закрылись.