Семья для моей души (гет)

Поттер проснулся далеко за полдень. Вставать не имелось ни малейшего желания. Вчерашний день измочалил его так, что во всем теле ощущалась боль, как после хорошей драки. Гарри понимал, что несколько минут погоды не сделают, поэтому решил спокойно, в тишине и одиночестве, на относительно свежую после сна голову подумать о странных событиях, участником которых ему довелось вчера стать.

«Итак… Первое — Джинни очнулась, но оказалась Люциусом, — Гарри обратил внимание, что со вчерашнего дня про себя называет Малфоя по имени. — Второе — я потерял сознание в родовом особняке, а это как минимум необычно. Третье — я чуть не разнес поместье своей магией, а затем разревелся на плече у Снейпа, как сопливый первокурсник.

Все неправильно. Так не должно быть, значит, нужно найти причину, почему так произошло, а потом все исправить. Ну… или почти все.

По первому пункту вопросов возникает много, но ответов пока нет. Люциус и сам не понимает, почему так произошло, или только говорит, что не понимает. Сегодня заставлю его рассказать, где он находился перед вселением в Джинни, потом можно будет все обдумать и поискать решение.

По второму вопросу, насчет моего обморока, нужно поднять родовую книгу и попробовать найти там что-то аналогичное. Или в библиотеке Блэков поискать. Ну не мог я просто так, пусть и от очень неожиданной новости, взять и потерять сознание. Даже сообщение о том, что Джинни может никогда не выйти из комы, меня не отправило в обморок, а здесь: хлоп — и лежу.

А вот что с моей магией случилось, так это вообще вопрос вопросов. После принятия меня родом срывов не было ни разу, и я свою магию все время контролировал без усилий. Я рассердился на то, что Снейп разговаривал с Малфоем. Почему я рассердился? Я ведь понимал, что он не с Джинни говорил. Так что же тогда меня так расстроило? Ну да, он улыбался и смотрел на Джинни, тьфу ты, на Малфоя так, словно скучал по нему десять лет. А может, и скучал? Люциус же его сразу по имени назвал, да еще и знак какой-то на пальцах показал... Пожирательский, что ли? Ну и чего он ему фигу не скрутил, Снейп так не смеялся бы, а то такой счастливый сразу стал... Стоп. «Счастливый Снейп» меня и подкосил. Почему? Да все просто! Я всегда считал, что уж кому-кому, а Снейпу с его характером никто не нужен, и счастливым ему быть просто не положено. Он всегда угрюмый и молчаливый или злой и циничный. Но счастливым я его никогда не видел. Это что, элементарная зависть? Я так обзавидовался, что ему хорошо, что чуть всех нас не размазал тонким слоем по всему Лондону? Ужас! Я — страшный человек! Неужто мне так паршиво живется, что я позавидовал Снейпу? Позавидовал, а потом еще и разрыдался у него на груди? Лорд Поттер, вы неподражаемы! Как я буду сегодня смотреть им в глаза? Стыд и позор! А Снейп меня называл по имени. И мне это понравилось. Сразу стало уютно, и я остыл. Это он с перепуга за мой срыв, наверное, бросился успокаивать и слова подбирал, чтобы достучаться до меня. И все равно мне понравилось, что он меня по имени называл».

Поттер еще повалялся пару минут, потом потянулся так, чтобы все мышцы застонали от нагрузки, и рывком вскочил. Сначала — в душ, чтобы привести себя в порядок. Потом — проверить, как там гости, проследить, чтобы все были сыты, и узнать их планы по решению нашей «маленькой проблемки» или нашего «большого недоразумения», это как кому нравится.

* * *

Дверь в комнату, где лежала Джинни последний месяц, была приоткрыта, и слова разговаривающих гостей доносились довольно разборчиво. Гарри, вспомнив хогвартскую привычку узнавать все важное путем подслушивания, остановился за косяком двери. Стараясь даже дышать тише, он напряг слух.

— ... вчера чуть не сорвался, я еле успокоил мальчишку и купировал его магию. Нужно следить за ним. В следующий раз я могу не успеть, — голос Снейпа был озабоченным, слегка уставшим, но абсолютно не пренебрежительным и не насмешливым, как мог ожидать Поттер, опираясь на свои прошлые наблюдения за бывшим профессором.

— Он очень сильный, Северус. Я вчера до дрожи испугался, когда он поднял свою магию, а ты ведь знаешь, что я не из пугливых. Он сильнее Лорда. Намного сильнее. Как думаешь, он знает о своей силе?

— Знает. И именно в этом уникальность Поттера. Он знает, чем обладает, но не пользуется этой силой для подчинения других, что с радостью делали и Лорд, и Дамблдор. Каждый по-своему, но они оба шли к одной цели — власти, и еще неизвестно, чьи методы были хуже. Ты же знаешь, что я имел возможность изучить обоих великих магов, подобравшись к ним очень близко, — на слове «великих» Снейп позволил себе уничижительный тон, — и понял, что ни один из них не был честен со своими последователями. Они просто играли людьми, добиваясь каких-то своих целей. И хоть я и считаю Дамблдора просто наивным фанатиком и утопистом, это не снимает с него ответственности за многие погубленные жизни и поломанные судьбы. Я не знаю, был ли другой путь, чтобы все изменить, но то, что Дамблдор сознательно столько лет готовил подростка, чтобы тот просто подставился под Аваду в надежде на победу, по-моему, не делает ему чести. Это просто низко. Да еще и переложил на мои плечи обязанность ознакомить Поттера с его миссией самоубийцы. Знаешь, как он меня заставил все передать мальчишке? Он вынудил дать Непреложный обет и закрепил его на Поттере, чтобы выполнение не зависело от смерти Дамблдора. А потом провел один весьма древний и не очень светлый обряд, связав нити судьбы так, чтобы я не смог умереть, не выполнив возложенного на меня обязательства. И когда Поттер со своими друзьями нашел меня в Визжащей хижине, изжеванного Нагайной и истекающего кровью, мне во исполнение обета пришлось поделиться с ним идеями нашего светлейшего мага. Правда, разговаривать я уже не мог — отдал ему нити памяти. Но упорный Поттер не выбросил флакон с воспоминаниями «ублюдка Снейпа» и даже во время битвы нашел возможность их просмотреть. Как же я был рад, когда узнал, что Гарри выжил! Мордред! Люциус, ты действуешь на меня отвратительно, я расслабился и говорю, словно выпил зелье болтливости. Не ухмыляйся!

— Северус, после моего возвращения оттуда или, вернее, частичного возвращения, я замечаю, что все ведут себя не совсем обычно. И с этим нам тоже предстоит разбираться. А сейчас мне нужна твоя помощь. Мне надоело лежать бревном, и я хочу в уборную. Помоги мне подняться, — зашуршали одеяла, Поттер услышал тихое упоминание анатомических подробностей Мерлина. — Ну и что ты стоишь? Дай руку, чтобы я мог опереться. Северус, почему ты замер?

— Люциус, ты предлагаешь мне отвести леди Поттер в уборную? Может, еще и помочь ей принять водные процедуры? Ты совсем рехнулся? Мне видеть женское тело не в новинку, но ты представляешь реакцию Поттера, если он нас застанет там вместе? — голос Снейпа звучал вкрадчиво и слегка насмешливо. Поттер, стоя за дверью, представил выражение лиц своих гостей, и рот его неоднозначно начал подергиваться от смеха. Снейп, скорее всего, стоит, сложив руки на груди и приподняв бровь, а Люциус от понимания абсурдности ситуации широко распахнул глаза и начал осматривать доставшееся ему тело, чтобы убедиться, что сказанное Снейпом — реальность.

— Мерлин и Моргана! Ладно, ты доведешь меня до дверей, я сам могу потихоньку справиться там со всем, что нужно. Но… как я могу все это сделать, не глядя на тело Поттеровой супруги?.. Что ржешь? Мне как быть? Опять терпеть эти взмахи палочкой Поттера, опорожняющие кишечник, чтобы меня выворачивало наизнанку, как в прошлый раз? Или все время звать Хелли — она деликатнее действует, и забыть, что такое вода? А может, Поттеру позволить меня купать? Он, пока не знал, кто я, говорил, что такая процедура проводилась регулярно. Тело-то его жены, а мозги — мои! Это меня он будет раздевать, а не рыжую Уизли!.. — голос Джинни срывался на истерические нотки, как это изредка случалось во время ссор, но Гарри отчетливо понимал, что это не она кричит там, в комнате, и что впадающая в истерику женщина — это не Джинни. Поэтому, представляя себе все возникшие у Люциуса проблемы с освоением нового тела, ему было только смешно.

— Люциус, успокойся. Что-нибудь придумаем, — уверенности в голосе Снейпа не было, а вот смех он сдерживал, наверняка, через силу.

— Успокойся?! Я в туалет хочу, а ты мне — успокойся! И как я могу это сделать? Что — как все? Я — не как все! Мог бы уже заметить! — после очередной трели в исполнении голоса леди Поттер, Гарри не выдержал и, закрывая рот руками засмеялся, пытаясь незаметно отойти от двери. Если бы он так тщательно не старался приглушить порывы своего смеха, то заметил бы, что в комнате Джинни стало тихо, а через пару секунд дверь распахнулась шире, и на пороге объявился Снейп.

— Что, лорд Поттер, детские привычки не дают покоя? Уже и у себя дома подслушиваете? — несмотря на ядовитость фраз, Снейп посмеивался. В подтверждение своей версии о впавшем в детство Поттере, он схватил того за ворот домашней куртки и потянул вовнутрь комнаты, где они оба увидели поспешно скрывающегося за дверью в уборную Люциуса.

— Кажется, мочевой пузырь подсказал Люциусу правильную линию поведения, — все еще хихикая, констатировал Поттер.

Гарри не понимал, почему сегодня так легко принял то, что в теле его жены теперь хозяйничает сознание Малфоя. Почему у него уже почти не вызывает раздражения сам факт присутствия Малфоя рядом с ним? Почему он абсолютно спокоен и не волнуется о самочувствии своих детей? В конце концов, почему он не бьется о стену головой от мысли, что Джинни теперь неизвестно где, а шансы на ее возвращение и вовсе мизерны. Но, помня вчерашний опыт срыва, он решил пока не зацикливаться на таких мыслях и постараться принимать окружающее без вопросов.

Ожидая Люциуса, Поттер распорядился подать обед на троих сюда в комнату, для удобства переместив стол и два кресла, доставленные эльфом из гостиной, подальше от кровати и поближе к окну, чтобы во время еды можно было любоваться видом на парк.

— Лорд Поттер, примите мои извинения по поводу моего недостойного поведения в отношении тела вашей супруги. Но в сложившихся обстоятельствах я не имею возможности поступать иначе. Проводить гигиенические процедуры с закрытыми глазами и не касаясь тела не представляется возможным ввиду вероятности травмирования, — Люциус наконец-то поднял голову и посмотрел в лицо Поттеру, к которому обращался. — Да что вы все ржете, как фестралы? Вы представляете, насколько мне неловко? Все это, — он стал показывать на разные части доставшегося ему тела, — не мое. Пока я лежал и только разговаривал — это было проще. Я забывал, как выгляжу. А сейчас...

Малфой замолчал, потому что физическая слабость дала о себе знать — он пошатнулся. Подхватив с двух сторон расстроенную леди, Гарри и Северус усадили ее в одно из кресел возле накрытого стола.

* * *

Обед прошел в тишине, прерываемой только комплиментами искусности эльфов, готовящих для семьи. И если Снейп и Поттер ели все, к чему притягивался их взор, то Малфою пришлось пока быть осторожней — несколько недель особой диеты резко отменять нельзя, поэтому остановиться на супе и фруктовом десерте с его точки зрения было разумным. Да и горло еще побаливало, несмотря на принятое еще вчера заживляющее зелье, предложенное Поттером.

Для проведения первого делового разговора, как это окрестил Снейп, было решено остаться в спальне, чтобы еще неокрепший после комы Малфой мог прилечь на кровать. Остальные собеседники с комфортом разместились в креслах рядом.

— Люциус, начнем с тебя. Расскажи нам, как ты докатился до такой жизни, — Снейп старался придать голосу шутливый тон, но поднятый им вопрос являлся очень серьезным.

Сначала бывший лорд Малфой, не пропуская мелочей, поведал присутствующим о том, как ожидал приговора в Азкабане, о своих чувствах и мыслях, которые сопровождали его все те месяцы одиночества в камере. Потом описал серые пустоши и город со странными людьми. Люциус не только говорил о фактах, но излагал и все основные выводы, которые делал тогда, когда бродил по серым улицам полупризрачного города.

— Однажды в одном из зданий я наткнулся на огромный зал. В нем не было ничего особенного, кроме странного прозрачного щита, разделяющего его на две части. Он был упругим, но все же продавить его у меня не получалось. И как бы я ни пытался зайти с другой стороны, у меня это не выходило, — рассказывал Люциус. — Щит был почти незаметен, только легкое подрагивание предметов, видимых по другую сторону, выдавало наличие какой-то силовой преграды. Словно тонкий слой воды или дезиллюминационные чары.

— И что было на другой стороне за этим щитом? — Снейп внимательно слушал друга.

— А вот здесь самое интересное. Сквозь эту зыбкую пелену я видел большую тускло освещенную прямоугольную комнату, в которой иногда появлялись люди. Вверх от уровня, где я находился, поднимались каменные ступени, создавая впечатление, что я стоял в самом низу подобия какого-то амфитеатра. И еще… кроме постоянной и почти незаметной ряби, по разделительному щиту, как я его называл, время от времени проходили темные полосы тени, словно с другой стороны ветром раздувало какую-то редкую бахрому или очень изодраную занавесь. Ничего не напоминает, Северус?

— Мне напоминает, — голос Поттера задрожал от волнения и страха, что догадка правильная. — Зал с Аркой Смерти в Отделе тайн Министерства Магии. Это так?

— Я тоже пришел к такому выводу, — Люциус подтвердил свои слова кивком головы. — Когда я обнаружил этот зал в сером городе и пришел к озвученным только что выводам, я больше никуда не ходил. Я решил, что раз через эту арку можно предположительно попасть в то место, где я находился, то должен быть шанс отыскать и обратную дорогу.

— И кроме тебя никто не интересовался тем залом? Я имею в виду людей, что бродили по тому городу? — Северус уже явно что-то прикидывал в уме, раз начал задавать вопросы.

— Нет. Я там был единственным наблюдателем. Я уже говорил, что люди там казались словно выцветшими — ни на что не реагировали, просто бродили или сидели, не разговаривали, и глаза у них были пустые. Правда, несколько раз я замечал, как из города в сторону этого своеобразного щита пролетали какие-то тени и скрывались на другой стороне. Но все происходило слишком быстро, и ручаться, что это было какое-то физическое проявление, я не стал бы. Мне могло и показаться.

— Я чувствую, что ты, Люциус, подходишь к концу своего рассказа? Я не ошибся? — Северус уже смаковал возможность потрудиться над головоломкой.

— Да, ты прав. Я не помню, как долго вел там наблюдения. Время от времени по другую сторону щита появлялись люди, они что-то записывали, применяли какие-то приборы и артефакты, иногда они подходили очень близко, казалось — на расстояние вытянутой руки, и прислушивались. Я в таких случаях начинал громко кричать, но они не реагировали: может быть, не слышали, а может, не понимали слов.

— Из арки действительно доносится шепот. Тогда, перед тем как Сириус упал в арку, я слышал этот шепот, и Лавгуд тоже его слышала. Малфой, а Сириуса Блэка не было среди тех, кто ходил по городу? — Гарри посмотрел с какой-то отчаянной надеждой.

— Нет. Я там знакомых лиц не видел, — Люциус, взглянув на расстроенного его словами Поттера, добавил: — Мне жаль.

— И как ты выбрался? — Снейп прервал траурную тишину.

— А я знаю?.. Я от скуки иногда тыкал в щит пальцами, а то и кулаки об него разминал. Во время очередной такой проверки щита на прочность я и провалился сквозь него. Ощущения, скажу вам, хуже некуда. Словно рассыпался в пыль, и меня ветром куда-то несло этакой компактной кучкой. Ничего вокруг не видно, не слышно. Только больно. А потом словно головой об стену треснулся. И все. Очнулся здесь. Правда, явно не сразу очнулся, помню, как висел точно муха в паутине практически без мыслей и сил. Потом открыл глаза, а тут Поттер со своими вопросами. Как только дошло, что я в теле его женушки — сразу улетел в обморок. Второй раз потерял сознание, когда узнал, что я в теле будущей мамаши. После того провалов в памяти нет, голова работает нормально, и надеюсь, что все, что меня окружает — не выверты моего сознания.

— Не выверты. Но лучше бы были они. Мне как-то с Джинни в этом теле было привычней, чем с вами, — Поттер не смог промолчать. Ему показалось, что Малфой просто гордился тем, что пробрался в его дом таким экстравагантным способом. И не только в дом, но и в его жизнь.

— До вас, Поттер, очередь дойдет завтра, а сегодня у меня уже есть о чем подумать и что поискать в библиотеке Блэков, надеюсь, вы ее не пустили на растопку каминов? — Снейп ожил и словно легонько светился изнутри. У него был неисследованный феномен, тайну которого нужно раскрыть, а что может быть интереснее для пытливого ума, такого, каким обладал этот темный волшебник.

— Северус, я вижу, ты уже определился с чего начать. Говори, что поискать в библиотеке, и мы с Поттером тебе поможем.

— Постойте. До того, как мы займемся библиотекой и тому подобным, нужно решить еще один вопрос. Завтра с еженедельным осмотром придет целитель Сметвик, он наблюдает за правильным развитием детей. Что мы будем ему говорить? Я не хочу, чтобы вся Англия узнала о Малфое в теле моей жены.

— Ты совсем потерял разум? Малфой — бывший преступник, надеюсь, ты не забыл об этом, и если о его возвращении узнают, то реакция общественности может быть очень неадекватной. Проблему реабилитации имени нам тоже еще предстоит решить. Твой целитель не должен его видеть. Удачно притвориться у Люциуса вряд ли получится. А что, детей только раз в неделю проверяют? — Снейп легко переключился на решение более приоритетной задачи.

— Приходит Сметвик раз в неделю, но на детях висят его сигнальные чары, и, если им будет что-то угрожать, он сразу поймет и перенесется сюда с помощью портключа, который я изготовил специально для такого экстренного случая, — Поттер не понимал, какое значение имеет частота посещения его дома целителем.

— Значит, Люциус, ты не являешься угрозой для детей лорда Поттера? Ты не чувствуешь себя сквибом?

— Нет.

— Потоки магии хорошо ощущаешь? — Люциус кивнул, а Снейп на миг задумался. — Странно… В таком случае, ты должен быть угрозой для детей. Магия связана с сознанием, а значит, в этом теле уже нет магии леди Поттер, но есть магия Люциуса Малфоя. И как следствие — магия рода должна была сработать на защиту детей, включив при этом сигналку целителя. Раз целителя здесь нет, а сомневаться в профессионализме Сметвика я не стал бы, он слишком известен в магической Англии, то это говорит только о том, что ты, Люциус, по каким-то причинам принят родовой магией и никак иначе, — Снейп на одном дыхании выдав эту логическую цепочку, ждал реакции на его слова.

— Ночью мне эльфиха, которую Поттер ко мне приставил для помощи, пояснила, что моя магия очень похожа на магию его детей, это все, что я могу сказать в свое оправдание в том, что не спровоцировал появление здесь целителя, — Люциус почему-то абсолютно не переживал, что его инкогнито может быть раскрыто. — А вот насчет осмотра колдомедиком меня… простите, не меня, а леди Поттер, я уже с Гарри разговаривал, — Люциус обратился к Поттеру по имени и ждал реакции на свое своеволие.

— Да, Люциус мне предложил позвать семейного целителя Малфоев, — Гарри, назвав Малфоя по имени, сделал вид, что так и должно быть, и они давно общаются, как хорошие знакомые.

— Я так понял, поступило негласное предложение отбросить условности и перейти на обращение друг к другу по именам? — внимательный Снейп заметил попытки Люциуса расположить к себе Поттера. — Люциус, чтобы не было лишних вопросов к Гарри, я сам схожу за Витом Берховицем, мне будет проще без особых объяснений привести его сюда. И, думаю, он согласится перевести сигнальные чары, те, что на детях, на себя, конечно, с ведома целителя Сметвика. Гарри, тебе потом придется переговорить со Сметвиком.

Поттер ограничился кивком.

— Ну что ты киваешь, как китайский болванчик? Гарри, ты разучился вербально общаться? Ты обиделся на наше невнимание к твоей персоне? — Снейп только вздохнул. — Время не терпит. Если не хотим лишних гостей, то нужно действовать.

Подводя, таким образом, итог их длительного разговора, Снейп, поднявшись из кресла, поинтересовался паролем для перемещения через камин из особняка и отправился нанести визит целителю семейства Малфой.