Чужой муж, чужая жена (гет)

Я вошел в зал для собраний, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Ничего особенного, но на присутствующих там Филиппа и его секретаршу это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Моего приветственного кивка никто даже не заметил.

— М-мистер Малфой! — промямлила секретарша Филиппа, тощая и на редкость непривлекательная девица с труднопроизносимой фамилией, которую я постоянно забываю.

— Да, Маб?

— Вы пропустили совещание, сэр.

Благожелательно улыбнувшись, я ответил:

— Я знаю, Маб. Благодарю. Ты можешь идти.

Секретарша, явно нервничая, кивнула, сгребла со стола кипу документов и выскочила за дверь. Филипп проводил ее взглядом, затем посмотрел на меня и задумчиво констатировал:

— Вчерашний вечер ты провел с девушкой.

— С чего ты взял? — я попытался придать своему голосу вопросительную интонацию.

Фил пожал плечами:

— Ты в настроении, чего уже давненько не случалось. Ты пропустил совещание, чего не случалось вообще никогда. Наконец, ты предельно вежливо разговаривал с мисс Как-Там-Ее. Это вообще из области фантастики. В общем, доказательства, как говорится, налицо... Кто она?

— Ты мне все равно не поверишь. Лучше расскажи, как прошел вчерашний ужин.

Филипп помрачнел.

— Даже не спрашивай. Я вдрызг разругался с нашими обожаемыми тестем и тещей, так что в Грасс-Лодж путь мне в ближайшее время заказан. Дафна полночи проплакала, а ты ведь знаешь, что в ее состоянии нервничать вредно. Сейчас она со мной вообще не разговаривает.

— Ну, насколько мне известно, Дафны надолго не хватит. Я никогда не видел, чтобы она сердилась дольше получаса... Так что же все-таки произошло? — спросил я заинтересованно.

— Я позволил себе отпустить замечание в адрес твоей жены и ее спутника. Довольно безобидное. За это меня заклеймили проклятым лягушатником, облили пуншем и выставили за дверь, — Фил горестно вздохнул и махнул рукой.

— А как на это отреагировала Дафна?..

— Моя девочка за меня заступилась, — лицо Филиппа буквально засветилось от гордости за свою жену. — Обозвала сестру вертихвосткой, а мамашу — сводней. Отец попытался было ее утихомирить... короче говоря, их столовой требуется серьезный ремонт.

Я невольно улыбнулся: Дафна, как всегда, в своем репертуаре. Борец за вселенскую справедливость...

— Знаешь, что меня поразило больше всего? Твой друг... — я нахмурил брови, и Филипп торопливо исправился. — Блейз Забини во время всего этого безобразия спокойно поглощал салат! Словно его происходящее никоим образом не касалось. И эта его ухмылка...

— У Забини весьма своеобразное чувство юмора. Я думаю, что он просто наслаждался представлением.

— Именно это мне и пришло в голову, — подтвердил Филипп. — Так или иначе, в лице Астории я нажил врага, родители Дафны отказали мне от дома, сама Дафна со мной не разговаривает... Во всем остальном жизнь прекрасна! И скажи мне, наконец, кто та прелестница, с которой ты провел вчерашний вечер, — безо всякого перехода потребовал он. — Ты с ней только познакомился? Или же это твоя старая любовь, которая, как известно, не ржавеет?..

— Прелестница... — я еле слышно фыркнул. — Фил, я ведь пришел не распинаться о своих подвигах. Вчера я забыл сказать тебе, что беру отпуск.

Для Фила это оказалось новостью. Он вопросительно приподнял бровь:

— Надолго?

Странно, но в его голосе мне послышались панические нотки. Я присмотрелся к своему младшему партнеру повнимательнее. Так и есть! Боится, словно третьекурсник перед первым свиданием в Хогсмиде.

— Фил!

— М-м-м?

— Меня не будет неделю или две, максимум, три. Ты справишься, — я ободряюще похлопал его по плечу. — Ты отличный юрист и прекрасно разбираешься во всех нюансах. Я в тебя верю.

Филипп вымученно улыбнулся и пожаловался:

— Бросаешь меня, словно беспомощного, слепого котенка в аквариум с пираньями!

— Это ты-то слепой и беспомощный?! — рассмеялся я. — Да ты сам сожрешь кого угодно и даже не поморщишься. Брось, все будет отлично. В экстренном случае ты всегда сможешь со мной связаться. Передавай привет Дафне.

Я собрался было уходить, как вдруг Фил тихо позвал:

— Драко, можно вопрос?

— Смотря какой, — ответил я, поворачиваясь к нему.

— Ты все еще хочешь вернуть Асторию? Глупый вопрос, конечно, понимаю...

Немного помолчав, я все же отозвался:

— Я мог бы сказать тебе, что тебя это не касается. Но ты мой друг, поэтому я отвечу: да, я по-прежнему хочу видеть ее в качестве своей жены. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство?

Моя ирония его задела.

— Я спросил не ради любопытства, — произнес Филипп. — Я просто хотел сказать... Астория тебя недостойна. Она...

Я жестом попросил его умолкнуть.

— Жизнь — престранная штука, Фил, ты не находишь? Когда-то я женился на Астории с мыслью, что смогу ее полюбить. Некоторое время я искренне в это верил, но любовь так и не пришла... Как бы то ни было, Астория моя жена и мать моего ребенка. Поэтому я обязан ее вернуть. Малфои не разводятся.

— Ни одного развода за почти девятьсот лет? — засомневался Филипп. — А если жена не могла иметь детей? Либо изменяла мужу? Ведь должна же существовать какая-то альтернатива разводу...

— Альтернатива, говоришь? — переспросил я и усмехнулся. — Раньше в нашей семье, в случае, если женщина не могла иметь детей, ее муж брал себе наложницу, разумеется, чистокровную, из хорошего рода. Когда наложница рожала наследника, проводился обряд усыновления, и матерью ребенка считалась законная супруга. А за измену... — я слегка понизил голос, — за измену предусматривалась смертная казнь.

— Драко, ты меня разыгрываешь! — воскликнул Фил.

Я его заверил:

— Даже не думал. Последняя казнь датируется началом девятнадцатого века. Моя прапрабабушка Филомела поплатилась жизнью за то, что влюбилась в молодого лесничего... Кстати, закона о смертной казни за адюльтер до сих пор не отменили.

— Средневековье какое-то, — пробормотал Фил. — И это в двадцать первом веке!

Я пожал плечами.

— А если ты полюбишь? — продолжал допытываться Филипп. — Неужели ты откажешься от шанса быть счастливым только потому, что в твоей семье не принято разводиться?

— Да, — я снисходительно потрепал его по плечу.

Услышав мой ответ, Филипп криво улыбнулся:

— Вы, Малфои, ненормальные, я давно это подозревал...

По дороге в “Гринготтс” я думал о Гермионе Грейнджер. Почему она согласилась притворяться? Ведь явно же не ради денег. Она могла бы собрать необходимую сумму и без моей помощи. Пусть не так быстро, но все-таки. Из краткого разговора с Поттером я понял, что у Грейнджер и Рыжего семейные проблемы. Какая-то темная история с поездкой Уизли в Швейцарию в сопровождении молоденькой девушки. Вот уж от кого не ожидал...

Видимо, Грейнджер банально жаждет мести, требуя, чтобы наш роман стал достоянием общественности. Что ж, в этом наши желания совпадают. Поразмыслив, я пришел к выводу, что чем большее количество людей будет обсуждать наши с ней отношения, тем быстрее в них поверит моя жена. К тому же, если понадобится, всегда можно будет предоставить доказательства того, что между мной и Грейнджер нет и не было ничего, кроме нежнейшей дружбы...

Подписывая платежное поручение на оговоренную сумму, я вдруг вспомнил об Астории. В отличие от моей матери, она ненавидит заниматься благотворительностью, считая ее пустой тратой денег, времени и сил. Моя жена уже забыла те времена, когда мы сами были небогаты. И мне захотелось ей об этом напомнить. Посмотрим, как Забини понравится удовлетворять все ее капризы.

— Мистер Малфой, поставьте свою подпись здесь и здесь, — вежливо произнес гоблин, ткнув узловатым пальцем в пергамент.

— Скажите, Кресторн, моя жена давно была здесь? — спросил я, выполняя требуемое.

Гоблин бросил на меня настороженный взгляд:

— Вчера, сэр. Миссис Малфой сняла с вашего общего счета тысячу галлеонов. Что-то не так, сэр?

— Переведите все средства с нашего общего счета на мой личный и не выдавайте ей денег без моего устного или письменного согласия.

Гоблин пытался возражать:

— Но, сэр...

— Кресторн, — сказал я с нажимом, — это даже не обсуждается. Моя жена в последнее время слишком много тратит на булавки. Я просто хочу проконтролировать ее расходы. Это временно.

Гоблин понимающе кивнул:

— Будет сделано, сэр.

Покончив с финансовыми вопросами, я вышел из банка и отправился прямиком к мадам Малкин.

— Добрый день, мистер Малфой, — поприветствовала она меня. — Вы желаете заказать мантию?

— Добрый день, мадам, — ответил я, склоняясь, чтобы поцеловать ей руку. Мадам Малкин зарделась. — Я хочу заказать нечто особенное для сегодняшнего вечера.

Мадам Малкин заинтересовалась:

— Что именно?

Когда же я ей объяснил, мадам воскликнула:

— Сэр, вы требуете невозможного! Слишком мало времени. Без примерки...

— Мадам Малкин, я верю, что вы справитесь, — я одарил ее своей самой чарующей улыбкой. — У вас золотые руки. Мне кажется, вам даже не нужна волшебная палочка, чтобы из ничего сотворить настоящий шедевр.

— Ах, мистер Малфой, — рассмеялась польщенная мадам Малкин. — Я сделаю все, что в моих силах. Зайдите ко мне через час.

Следующим пунктом моего вояжа стала редакция “Ежедневного Пророка”. По моей просьбе меня сразу же проводили в кабинет главного редактора.

— Чем могу служить, мистер Малфой? — мистер Кафф энергично потряс мою руку и предложил присесть в кресло. — Вы предпочтете кофе, чай или что-нибудь покрепче?

Я отрицательно покачал головой и вкратце изложил цель своего визита. По мере того как я говорил, на лице главного редактора проступала все большая заинтересованность. Когда я закончил, он потрясенно выдохнул:

— Но ведь это же... сенсация! Мистер Малфой, вы точно меня не разыгрываете? Сегодня не первое апреля? Мерлин мой, не могу поверить...

— Вас, мистер Кафф, — подчеркнул я, — вас я не разыгрываю. Насчет остальных... В любом случае, вы хорошо заработаете.

Мистер Кафф все еще сомневался:

— Но...

Я сделал вид, что собираюсь уходить:

— В таком случае я вынужден обратиться к главному редактору “Ведьмополитена”. Она мне не откажет.

— Нет-нет, что вы, — толстяк торопливо выскочил из-за стола, чтобы меня остановить. — Мистер Малфой, я и не отказываюсь. Просто ваше предложение прозвучало настолько неожиданно... Вы и миссис...

Я его перебил:

— Нам необходимо всколыхнуть наше общество. Несмотря на то, что война давно закончилась, кое-где все еще сохраняется предубеждение против маглорожденных волшебников. И что может быть более показательным, чем дружба между представителем древнейшего чистокровного рода и маглорожденной ведьмой?

Мистер Кафф сокрушенно кивнул.

— Да, вы правы, мистер Малфой. Кому, как не вам, судить об этом.

— Значит, мы договорились? — уточнил я, вставая.

— Несомненно, — заверил он меня, провожая до самой двери. — И еще, мистер Малфой...

— Да? — повернулся я к нему.

— Каким образом я могу представить вашу... дружбу с миссис Уизли?

Я усмехнулся:

— Как вам подскажет ваша фантазия, мистер Кафф.

Главный редактор "Ежедневного Пророка" хищно оскалился...

До времени, назначенного мадам Малкин, оставалось не больше получаса, и я решил побродить по Косому переулку. Зашел выпить кофе в кафе Фортескью, отказался посетить экспозицию, посвященную котлам и, наконец, заглянул в магазин “Флориш и Блоттс”. Снова некстати вспомнил о Грейнджер. Почему-то запах пыльных фолиантов у меня всегда ассоциируется именно с ней...

Результат творческих усилий мадам Малкин превзошел все мои ожидания.

— Вы настоящий мастер своего дела, мадам, — произнес я, отсчитывая вдвое против обычного ее гонорара.

— Ах, сэр, — пробормотала мадам Малкин испуганно. — Вы слишком добры... Вы не оставили на этот счет никаких распоряжений, но я осмелилась заказать кое-какие аксессуары, посчитав, что лишними они не будут. Их доставят с минуты на минуту.

Я одобрительно кивнул, мысленно обругав себя за то, что сам до этого не додумался.

— Благодарю вас, мадам Малкин.

— В коробку я вложила записку с заклинанием, которое подгоняет одежду по фигуре, — продолжила мадам. — Жаль, конечно, что без примерки...

— Ничего страшного, уверяю вас, — ответил я.

Звякнул колокольчик и входная дверь распахнулась, пропуская посыльного, нагруженного множеством коробок и коробочек. Бегло просмотрев их содержимое, я расплатился, затем мадам Малкин сложила мои покупки в два огромных пакета и, поблагодарив ее еще раз, я подхватил пакеты и аппарировал к Гермионе.

Грейнджер встретила меня в халате, взъерошенная, словно воробей, побывавший в драке.

— Ты же сказал, что будешь в восемь, — пробурчала она с плохо скрытым раздражением.

— Соскучился, — усмехнулся я, небрежно бросая покупки на диван. На мою реплику Грейнджер и бровью не повела. — Близнецы все еще у тебя? Я купил им сладостей.

Она покачала головой.

— Джинни забрала их минут десять назад. Сказала, что поссорилась с Гарри, так что театр у них вечером отменяется. Плакала, — добавила она сердито.

— Эй, а я-то тут при чем?

— Ни при чем, — ответила Грейнджер сварливым тоном. — Вы, мужчины...

— Ладно, — произнес я примиряюще. — Лучше покажи мне платье, которое ты выбрала себе для вечера.

Грейнджер кивнула, жестом показала, чтобы я следовал за ней и направилась в свою комнату. На большой двуспальной кровати пестрел ворох разнообразнейших нарядов. Так я и думал. Ни одного приличного вечернего платья.

Гермиона продемонстрировала мне нечто бледно-лиловое:

— Вот это.

— Оно отвратительно, — объявил я безапелляционно. — Ты его наденешь только через мой труп.

— Между прочим, оно стоит кучу денег, — воскликнула она с возмущением.

— Что не мешает ему быть верхом безвкусицы, — парировал я. — Я знал, что на тебя нельзя положиться, поэтому принес тебе вот это, — добавил я, призывая покупки.

Грейнджер открыла самую большую коробку и с опаской уставилась на груду изумрудно-зеленого шелка.

— Что это?

— Это твое платье, Грейнджер, — пояснил я, снисходительно улыбаясь. — Нравится?

— Я его не надену! — она швырнула в меня платьем. — Что ты о себе возомнил?!

— Грейнджер, даже не надейся, что моя жена поверит, будто у нас роман, если ты будешь одета как оборванка. Астория знает, что у меня для этого слишком хороший вкус. — Я бросил ей платье обратно. — Примерь хотя бы. В остальных коробках необходимые мелочи.

— Ладно, — ответила Грейнджер так, словно оказывала мне неоценимую услугу. — Выйди.

Я вышел из спальни и Грейнджер захлопнула за мной дверь, наложив на нее запирающее заклятие. Нет, она неисправима...

Спустившись в гостиную, я присел на диван и на какое-то время прикрыл глаза. Сказывались бессонная ночь, возня с маленькими непоседами и коньяк, украдкой распитый с Гарри Поттером.

— Малфой... — голос Грейнджер прозвучал как-то растерянно. Я открыл глаза... нет, это видение не может быть Гермионой Грейнджер.

— Немного тесновато в груди, — пожаловалась она, — а так вроде ничего.

— Платье сидит просто отлично, — заверил я, стараясь не слишком на нее пялиться. Мне показалось, или она действительно стала выше на несколько дюймов? Словно отвечая на мой вопрос, Грейнджер приподняла подол, рассматривая туфельки на высоких каблуках.

— Не представляю, как в этом можно ходить, — сказала она и попыталась пройти несколько шагов. М-да, получается у нее не слишком изящно.

— До восьми часов у тебя уйма времени, — произнес я, поднимаясь с дивана. — Потренируешься.

— Малфой...

— Драко, — поправил я. — До вечера, Гермиона.