Между двух миров (гет)

Гермиона придирчиво разглядывала себя в зеркале: родители наверняка будут довольны. Рон так искренне восхищался её красотой, что она уже не стеснялась своей внешности и даже иногда любовалась собой. Вот как сейчас: элегантное красное платье подчёркивает её стройную фигуру; причёска смотрится мило — волосы просто закручены на голове, но зато не торчат в разные стороны; туфли на каблуках выглядят отлично — главное, не спотыкаться.

Она была рада встретиться с родителями и отметить годовщину их свадьбы. Гермиона гордилась ими, ведь они достигли многого в мире магглов: отец был успешным дантистом и писал статьи для нескольких медицинских журналов, а мама, кроме практики, обучала студентов стоматологии. Мистер и миссис Грейнджер не были в восторге от магии, но, как и все родители, любили свою дочь, беспокоились о ней и пытались устроить её счастье.

Праздник отмечали в пригороде, где волшебники почти не появлялись, и Гермионе пришлось аппарировать до знакомой окраины и поймать такси, чтобы доехать до ресторана. Его фасад украшали яркая вывеска «Орион» и имитация созвездия. Внутри заведение оказалось неожиданно шумным — место было явно популярным, и в выходной день здесь не было свободных мест. Вежливый швейцар проводил Гермиону к столику родителей, где уже собрались почти все гости — мама и папа радостно вскочили, чтобы поприветствовать её. Она никак не ожидала, что праздник будет таким многолюдным: за столами сидели добрых два десятка гостей, большинство из которых она до этого в глаза не видела. Гермиона не пожалела, что потратила время на макияж и выбор наряда — родители должны гордиться ею, ведь она часть их успешной жизни и воплощение надежд! То, что их мечты сильно отличались от её собственных, гостям знать не полагалось.

— Гермиона, солнышко, ты как раз вовремя! Мы начинаем!

Миссис Грейнджер представила дочь светилам стоматологии и усадила её напротив отца. Стул слева от Гермионы пустовал, и через две минуты она поняла почему — на пороге ресторана появилась знакомая коренастая фигура. Роберт Таллис, друг детства, собственной персоной.

Гермиона с осуждением посмотрела на маму, но та улыбалась, как ни в чём не бывало. Это был запрещённый приём — зная, что она будет без Рона, усадить её рядом с Робертом. Не то чтобы он ей был неприятен, совсем наоборот, из всех старых друзей Гермиона была рада видеть его больше других, но намёк родителей ей был понятен. Они не успокоятся, пока не найдут ей подходящего, по их мнению, маггла. Роберт и его родители представляли целую династию дантистов. Похоже, ресторан ставит рекорд по количеству врачей на квадратный метр, подумала Гермиона.

При виде Гермионы лицо Роберта озарила искренняя улыбка, и он охотно протянул ей руку:

— А ты изменилась и выглядишь потрясающе! — он окинул её взглядом, полным восхищения, — ты меня-то хоть помнишь?

— Конечно, Роберт, как я могу забыть, что ты меня спас от осиного роя, столкнув в реку, — смеясь, ответила она.

Роберт изобразил смущение.

— Это было очень глупо с моей стороны! Я помню, как ты ругалась! А ещё я отлетел тогда на пару метров, это точно — уж и не знаю отчего?

Он, не задумываясь, занял место рядом с ней, а его родителей пригласили присесть рядом с пожилыми докторами в другом конце стола. Гермиона перехватила довольный взгляд отца и нахмурилась. Это заговор. Но расстраивать родителей она не собиралась. Роберт — лучшая компания из возможных на этот вечер, так что нечего капризничать.

Через несколько минут стало ясно, что, кроме годовщины свадьбы, у родителей был ещё один повод для праздника — отцу присвоили степень доктора медицинских наук, а Гермиона знала, как много для него это значит. Коллеги отца говорили тост за тостом, радуясь его достижениям, а её с новой силой охватило чувство вины за то, что она так редко навещала самых родных и дорогих ей людей, и так и не купила телефон, чтобы почаще звонить им. Глаза мамы светились от гордости за мужа, и Гермиона почувствовала тепло и благодарность к родителям. Да, она не всегда могла найти с ними общий язык, но они, по крайней мере, старались понять её.

Роберт был галантным кавалером. Он исправно наполнял бокал Гермионы и подкладывал ей в тарелку всякие деликатесы.

— Вон ту рыбу здесь отлично готовят, — прошептал он, — держи, а то потом не останется! — с этими словами он пододвинул к ней поднос с красной рыбой.

— Спасибо, Роберт, но я уже больше не могу! — ей приятна была искренняя забота, — лучше расскажи, как твоя учёба — или ты работаешь?

— Тебе интересно слушать о стоматологии? — с усмешкой спросил он. — Учусь третий год, и конца не видно! Чтобы одолеть эту науку, нужно полжизни потратить.

— Я думала, тебе нравится твоя профессия, — неуверенно заметила Гермиона. Она была рада, что он не стал загружать её скучными деталями. — Ну, тогда расскажи, как ты проводишь свободное время.

Попробовав кусочек рыбы, Гермиона облизнулась: рыба оказалась невероятно вкусной, о чем она сообщила Роберту, восхищенно закатив глаза. Тот заговорщицки подмигнул:

— Вот-вот! Я иногда бываю в этом ресторане. Так что ты сегодня попробуешь все самые лучшие блюда!

Гермиона улыбнулась. Ей стало так легко и приятно, то ли от выпитого шампанского, то ли от вида счастливых родителей, то ли оттого, что удалось хоть на время выкинуть из головы Рональда Уизли. Она не жалела, что пришла, и вид друзей её семьи, которых она мало знала, отвлекал её от переживаний последних недель.

— Как я провожу свободное время? — откликнулся Роберт, — я лучше не расскажу, а покажу. В следующие выходные — идёт? — Роберт вопросительно посмотрел на неё.

Это было уже слишком. Одно дело — приятно провести время за столом, а другое — пойти на свидание.

— Ты знаешь, я так много учусь и работаю, что может не получиться, совсем нет свободного времени, — соврала она и слегка покраснела.

— Не волнуйся, я всё понял! — Роберт почти не расстроился. — Я не люблю, когда девушки соглашаются из вежливости, а потом не приходят. Скажи прямо, что свидание со мной пока не входит в твои планы.

Гермиона благодарно улыбнулась и кивнула. Она не любила прилипчивых парней, и всё время чувствовала себя виноватой, когда приходилось их отшивать.

— Но в парочке танцев ты мне не откажешь — или у тебя вывих с переломом?

Тут уже она не смогла сдержать смех и положила ладонь в его протянутую руку. Звучала незнакомая медленная мелодия; по центру ресторана на небольшом танцполе кружили несколько пар.

Только выйдя из-за стола, Гермиона удосужилась хорошенько рассмотреть Роберта. Он был хорошо сложен, и выглядел во фраке просто великолепно. Его короткие русые волосы были аккуратно зачёсаны назад, живые глаза излучали тепло. Она танцевала, качаясь в такт музыке, мысленно благодаря Роберта за то, что он держит её на расстоянии.

У Гермионы была своя теория романтических отношений. Она была убеждена, что для сближения люди должны пройти определенные стадии. После знакомства необходимо долгое общение, которое создаёт общие интересы; затем возникают симпатия и доверие; потом дружба и только потом, возможно, что-то большее. В любовь с первого взгляда она категорически не верила — по её мнению, ничем хорошим это не заканчивалось, только разочарованием.

Поэтому приятный дружеский танец с Робертом её вполне устраивал. Гермиона видела, что другие мужчины окидывают её восхищенными взглядами, и осознание собственной привлекательности прибавило ей уверенности. Роберт много болтал и рассказал несколько смешных студенческих историй. Посмеиваясь над его шутками, она краем глаза заметила пристальный взгляд отца, направленный на их пару. В нём было одобрение и искренняя радость, которую он тут же попытался скрыть, отвернувшись к маме. Гермионе было жаль давать родителям ложную надежду — она знала, что у неё с Робертом ничего не получится, но пока решила их не разочаровывать. Она готова была подарить им и себе один счастливый вечер и забыть о боли, которая точит сердце.

— Гермиона, ты замечательно танцуешь! — сказал Роберт и закружил её, прежде чем вернуться к столу.

Она засмеялась и, запыхавшись, прошептала ему на ухо:

— Я отойду на пару минут, — и направилась в сторону туалетов.

Освежившись, Гермиона решила выйти ненадолго на свежий воздух. Накинув плащ, она прошла мимо приветливого швейцара и направилась подальше от дороги в сторону деревьев, чтобы отдохнуть от танцев и окончательно протрезветь. Холодный воздух наполнил легкие; ароматы дождя, земли, сосен заставили улетучиться хмельное головокружение.

Дойдя до края парковки, Гермиона услышала подозрительные звуки: глухие удары и сдавленные крики. Присмотревшись, она увидела, как трое верзил бьют одного парня, прижав его к машине. Двое держали его за руки и за ноги, а третий, с бычьей шеей, наносил равномерные удары, приговаривая что-то угрожающее.

— Еще раз сунешься, Рон, — услышала она, — пожалеешь! А пока тебе будет наука!

Рон? Что за дурацкое совпадение! Гермиона не поверила ушам.

Трое на одного? Она не могла пройти мимо. Среди дерущихся не было магов — их способы драться были совсем другими, поэтому Гермиона не стала доставать палочку. Использовать волшебство при магглах запрещено, но она могла и без палочки помочь бедолаге, который корчился у машины.

Недолго думая, Гермиона подошла к верзилам:

— Эй, а один на один драться не пробовали? — презрительно спросила она.

Бьющий на секунду оторвался от дела, окинул её недобрым взглядом и прорычал:

— Иди, куда шла, пигалица!

— Трусы и подонки! Отпустите парня! — не унималась она.

Теперь все четверо удивленно уставились на неё. Её тонкая фигура на каблуках смотрелась нелепо, особенно когда Гермиона упёрла в бока свои маленькие кулачки.

Она внимательней пригляделась к пострадавшему: губа разбита и, кажется, в живот ему дали не один раз. Но в его глазах не было страха — только легкомысленная дерзость.

— Беги отсюда, дура! — неожиданно прокричал он и сплюнул кровью.

Гермиона и не собиралась уходить и удивила верзилу тем, что стала на него наступать. Он нагло улыбался.

— Что, не ясно тебе сказали? Иди своей дорогой, не суй нос, куда не надо! — видя, что она продолжает надвигаться, толстяк, ничуть не стесняясь её мелкой комплекции, замахнулся здоровым кулаком, прицеливаясь в лицо.

Ещё секунда — и от её носа осталась бы каша, но тут случилось неожиданное: толстяк отлетел на несколько метров и упал спиной на асфальт, сильно приложившись задницей. Два его дружка изумленно уставились на Гермиону. Один из них, который всё ещё держал парня за руки, наконец, отпустил его и решил с разгона хорошенько всыпать наглой девице.

Но Гермиона успела как следует разозлиться: второй верзила отлетел ещё дальше первого и не думал больше возвращаться. В это время побитый парень уверенным хуком справился с третьим, и тот, громко ругаясь, последовал за своими дружками, которые, оправившись от падения, поспешно удалились в тень кустов и скрылись из виду.

Гермиона тут же подбежала к несчастному, который согнулся пополам, скорчившись от боли.

— Что с тобой? Тебе плохо? — заботливо спросила она, присев рядом.

Парень поднял лицо, и она удивилась — в его глазах играла насмешка.

— Какой позор! — проговорил он, вытирая рукавом кровь с носа, — меня выручила девчонка! — усмехаясь, он в сомнении покачал головой. — Ты что — каратистка?

Его открытая улыбка на побитом лице обескураживала.

— Что-то вроде того, — неуверенно проговорила Гермиона, протягивая ему руку, — встать можешь?

Отмахнувшись от неё, он оперся о машину.

— Сам справлюсь!

Сделав два шага в сторону ресторана, парень скорчился от боли, припав на левую ногу. Гермиона подумала, что это перелом. Она могла бы помочь ему с помощью палочки, но доставать её было никак нельзя, а беспалочковые заживляющие заклинания ей плохо удавались. Поэтому ей оставалось только подставить ему плечо.

Опираясь на её хрупкое тело, парень снова усмехнулся:

— Ты не свалишься? Я тяжелый, а ты мелкая такая! — он повернулся и насмешливо глянул на незнакомку, возвышаясь над ней на целую голову. Гермиону поразили его ярко-голубые глаза; даже разбитый нос не портил его красивого лица.

Она дружелюбно улыбнулась, глядя на него снизу вверх.

— Позвать на помощь?

— Ой, только не это! Мне и так стыдно, что ввязал девчонку в драку — ещё не хватало, чтобы меня принесли на руках! Сейчас посижу пять минут, и все дела!

Они добрались до края парковки, и он опустился на скамейку. Не задумываясь, Гермиона плюхнулась рядом. Её заинтриговал этот необычный и бесстрашный Рон. Возвращаться в душный ресторан не хотелось.

— Меня зовут Гермиона, — неуверенно начала беседу она.

— А я Орландо! — он протянул ей руку, — приятно познакомиться!

— Орландо?

— Орландо Рональд Бьянки Первый!

— Ты что, из монархической династии?

— Ага! Барменов, — усмехнулся парень. — Друзья зовут меня Рон.

Всё-таки Рон! Вот угораздило, подумала Гермиона.

— Друзья? — с недоверием спросила она, вспоминая верзилу с толстой шеей.

— И бывшие друзья!

— Ты итальянец?

— Мой отец — да.

Они немного помолчали.

Орландо открыто разглядывал Гермиону, растирая больное колено. Его прямой взгляд и смущал, и интриговал.

— Сначала я подумал, что ты справедливая, смелая и ужасно глупая, — невозмутимо сказал он.

— А теперь? — она в упор смотрела на него.

— А теперь, что ты справедливая, смелая и ужасно красивая.

Гермиона была рада, что в темноте он не мог разглядеть, как покраснели её щёки.

— Ты тоже, похоже, не очень-то их боялся! — усмехнулась она.

— Послушай, я как-то должен отблагодарить тебя. В ресторан не приглашаю, потому что пришёл не один.

Почему Гермиона почувствовала волну разочарования?

— Я тоже здесь не одна! Отмечаем важное событие с родителями.

Он понимающе кивнул. В это время возле входа в ресторан раздался взволнованный голос Роберта:

— Гермиона, ты где?

Орландо, усмехаясь, спросил:

— Это тебя мама ищет?

Она немного смутилась и ничего не ответила.

— Твой парень? — его глаза недовольно сверкнули.

— Что-то вроде того, — сказала Гермиона, пожимая плечами.

— Ну, если вроде того, то… давай встретимся завтра в пабе «Белая лошадь», в центре, часов в восемь?

Прямолинейность его предложения застала Гермиону врасплох. Почему она так хотела сказать «да»? Она ещё никем так стремительно не увлекалась, как этим парнем. Хотелось говорить с ним, смотреть в его дерзкие глаза, узнать о нём всё.

И Гермиона кивнула.

Он просиял.

— Ты необыкновенная, — сказал Орландо, — я сразу это понял.

Он взял её руку, чтобы встать и опереться, но вдруг, неожиданно развернув, поцеловал ладонь, и этот жест заставил её вздрогнуть.

— Мне действительно надо идти, но одна я не пойду, — уверенно сказала она. Ей ужасно хотелось узнать, с кем он пришел в ресторан. — Пойдем вместе, а то эти подонки вернутся, и кто тогда тебя защитит?

— Напоминаешь о моём позоре? — он встал, опираясь на её руку, и они медленно направились ко входу в «Орион».

Пожалуй, ушиб, а не перелом, с облегчением подумала Гермиона, заметив, что её новый знакомый уверенно ступает на ногу.

Роберта возле входа не было, только обеспокоенный швейцар.

— Кажется, вас искал молодой человек, мисс!

— Спасибо, с нами всё в порядке, — она предупредила вопрос швейцара: — Полиция не нужна!

Орландо уже не опирался на неё, а только держал за руку. Рассмотрев его разбитое лицо при более ярком свете, Гермиона пожалела, что не подлечила его немного в темноте. Её привлекал прямой взгляд Орландо, и вдруг она почувствовала, что все её теории летят в тартарары. Если бы не было Рона, вот с кем она могла бы быть вместе! Она ощутила необъяснимую связь с этим незнакомым ей магглом, странное родство душ и желание пойти вместе с ним в ресторан, сесть за столик, качать ногой и беседовать о всякой ерунде. Вдруг она осознала, что может больше никогда не увидеть его, и от этого у неё почему-то засосало под ложечкой.

— А если я не смогу прийти завтра в Белую Лошадь? — спросила она.

— Я буду ждать тебя там каждый вечер! — заговорщицки ответил Орландо.

— Ты что, всё время проводишь в пабе?

— Да. Потому что я там работаю, — в его глазах опять мелькнула насмешка. — Я же сказал, что из династии барменов! Беги, а то мама с папой будут волноваться! И этот, вроде того…. тоже!

— Пока, — она потянула свою ладошку из его руки, но он не выпускал, и Гермиона смотрела на Орландо с возмущением, тщетно пытаясь высвободиться.

— Я думал, ты каратистка, — смеясь, сказал он, продолжая держать её.

В это время на крыльцо ресторана выскочила красивая блондинка с пышными формами и с испуганным криком бросилась к Орландо, не обращая на Гермиону никакого внимания.

— Рон, ты в порядке? Вы что, дрались? Что они с тобой сделали?

Орландо неохотно выпустил руку Гермионы и буквально упал в объятия своей спутницы.

— В следующий раз, Нэнси, когда захочешь встретиться, предупреждай, что за тобой ездит такой воинственный эскорт!

Гермиона резко отвернулась, и, не оборачиваясь, быстро прошла вглубь ресторана к своему столику.

Роберт привстал за столом и радостно помахал ей рукой:

— Я потерял тебя. Всё в порядке?

Она кивнула и села рядом.

Он потерял её. Он никогда не мог потерять её! А вот Рон… Рон может её потерять — вот что она поняла! Впервые за многие годы она осознала, что их отношения действительно на грани. Её сердце дрогнуло перед другим, незнакомым человеком, не волшебником. Парнем из другого мира, в котором она жила в детстве, но который, как полагала, навсегда покинула.

Глядя на Роберта, Гермиона подумала, что он очень милый и приятный, но какой-то тусклый и неинтересный. Почему за несколько минут всё так изменилось? Его вежливость теперь казалась излишней, осторожный взгляд — холодным, вся фигура — нелепой и неуклюжей. Она была рада, что вечер приближался к концу, и постаралась отвлечься на разговоры с родителями, обсуждая их работу, успехи, студентов. Она без сожаления распрощалась с Робертом, отказавшись от его сопровождения, и поймала расстроенный взгляд мамы.

Выходя из ресторана, Гермиона внимательно оглядела все столики, ища глазами своего нового знакомого и его красивую спутницу. Их нигде не было, и Гермиона, не скрывая разочарования, села в такси, вежливо помахав на прощанье Роберту и родителям. На душе у неё было удивительно спокойно; за окном мелькал вечерний Лондон, и ей было приятно видеть магглов, бегущих по своим делам. Она подумала, что эти люди спокойно живут, даже не подозревая, что на свете есть магия, волшебные палочки, пожиратели смерти и чёрные заклинания. Впервые за восемь лет она ощутила желание снова стать частью этого мира, окунуться в него и забыть обо всех тех проблемах, к которым её возвращало такси, спешащее по вечернему городу.